Ложная кровь

      Гермиона Грейнджер считала себя честным и справедливым человеком, который готов на всё ради своих друзей. Однако, проведя в Норе две недели, она уже была на грани того, чтобы поступиться своими убеждениями. Термин «на всё» таял, словно шарик сливочного мороженного на ярком летнем солнце.       Единственное, на что сейчас хотела тратить своё время и силы Гермиона — было её любимое занятие. С самого утра и до поздней ночи она находилась в состоянии эйфории в процессе обучения и познания чего-то нового для себя и совершенствования уже имеющихся навыков. Её более, чем полностью захватила идея, предложенная Кингсли. Она уже укрепилась в решении принять его предложение, дело оставалось лишь за малым — отослать сову Шеклболту со своим согласием на работу. Гермиона оставила себе немного времени на сомнения, но в глубине души знала, что уже согласна, и лишь тянула время. Она не выпускала из рук всех книг, которые были ей доступны. Определённо, она собиралась наведаться в книжный — о, без этого она просто не могла обойтись, очень надеялась и на библиотеку Хогвартса, особенно на запретную секцию. Когда глаза уставали от чтения, она брала палочку и отправлялась на задний двор, где обустроила себе небольшую тренировочную площадку. Сперва, она пробовала звать с собой Джинни, но та наотрез отказалась. Когда руки уже начинало сводить от постоянных однообразных движений, она либо вновь возвращалась к книгам, либо, если позволяла погода, отправлялась на пробежку по окрестностям. Хотя, назвать это действо «пробежкой» мог лишь отчаянный романтик: вместо песчаных дорожек бегать приходилось по топким тропкам на краю болота, вертким и крутым тропинкам среди корней деревьев, и — в довершение ко всему — по обочине небольшой маггловской дороги, что вела к Оттери-Сент-Кэчпоул. Гермиона постоянно меняла направление движения и маршрут, не отдавая себе в этом отчета. Каждый день она изматывала себя умственно и физически до такого состояния, что просто падала в постель, всё ещё надеясь заснуть от усталости. Но единственной гарантией отдыха оставался флакончик зелья сна без сновидений каждый день — иначе ночь превращалась в каторгу. Сколько бы она не выматывала себя — заснуть ей не удавалось. Грейнджер заранее опасалась момента, когда зелье перестанет на неё действовать, но очень надеялась, что к тому времени уже окажется в Хогвартсе, и сможет с помощью профессора Слизнорта или, по меньшей мере, его кабинета, улучшить своё зелье или создать нечто новое на основе знакомой формулы. У нее была целая стопка заметок на эту тему, и останавливаться она не планировала.       Письма из Мунго сова принесла в десять утра десятого августа, спустя ровно две недели с момента, как Гарри, Рон и Джордж добровольно и не очень оказались в стенах заведения. Первое письмо, от профессора Блиндинга, не имело конкретного адресата, а лишь место назначения — «Дом Уизли». Молли распечатала его первым. Блиндинг очень доступно и подчёркнуто вежливо объяснял, что процесс реабилитации движется сугубо индивидуально в каждом случае и что детали он, конечно же, раскрывать не будет, но он явно был воодушевлен, используя выражения «устойчивая положительная динамика» и «снятие острого состояния». Едва ли Молли, явно как и Джинни с Гермионой, понимала всю суть происходящего, но такие слова явно действовали на женщину успокаивающе. Так же Блиндинг сообщил, что посчитал нужной частью реабилитации, чтобы его подопечные написали по одному письму. Письма эти не предполагали ответов, ребята согласно условиям программы находились в определённой изоляции. Письма были адресованы Джинни, Гермионе и Молли. Последняя, смахнув слёзы, взяла адресованное ей и скрылась в кухне.       Джинни с трепетом взяла конверт от Гарри и устроилась в кресле. Гермиона осталась за столом, прожигая взглядом пергамент, на котором рукой Рона было выведено: «Г. Грейнджер». Она не спешила его открывать. Возможно, она догадывалась, что ничего приятного её не ждет, и искала повод вовсе не делать этого, но реальных аргументов не было. Она посмотрела на Джинни. Та кусала губы, бегая глазами по строчкам, и шмыгала носом. Гермиона тяжело вздохнула и открыла конверт.       На листке пергамента неаккуратным почерком было выведено: «Пожирательская шлюха».       Она уставилась на листок, не зная, как хочет отреагировать. Наверное, естественным было бы разрыдаться, устроить истерику с заламыванием рук и слезами, но…       Она с облегчением выдохнула, прикрыв глаза. Это было свободой. Её отпустили. Она больше никому не должна. Гермиона не смогла сдержать улыбки.       — Герм? Ну, что там? Он извинился, наконец? — рыжая смотрела на неё с надеждой.       Гермиона неопределенно покачала головой, не прекращая улыбаться, и вложила лист обратно в конверт.       — Это лучше, чем извинения, Джин. Мы во всем разобрались, — с этими словами она поднялась и опустила конверт в пламя камина.       — Эй, что ты делаешь? — Джинни подскочила к ней, но было поздно — пламя уже поглотило тонкие листы. — Гермиона, этот придурок опять написал что-то ужасное?       — Нет, Джин, нет! — она улыбнулась подруге, взяв её за плечо. — Ничего такого, чего бы он не говорил прежде. Просто он, наконец, понял, что мы с ним разные.       — Вы… что? Я не понимаю, что ты говоришь?       — Джинни, я не хочу быть с ним. И он понял это, наконец.       — Но ты же… Ты же любишь его?       — Не так, как ты думаешь. Я не вижу в нём мужчину, с которым хотела бы быть рядом. Не вижу себя рядом с ним в будущем. Не вместе.       Джинни уставилась на неё во все глаза.       — Гермиона, этого не может быть! Что ты говоришь? Ты же столько времени была влюблена в него!       Грейнджер покачала головой.       — Это был образ и подростковые чувства. Всё шло по инерции, Джин. Но всё изменилось, я изменилась. И слишком сильно, что бы он смог это принять. А мне всё это… всё это просто не нужно. Не думай об этом, пожалуйста. Это не твои проблемы. Мои отношения с Роном или их отсутствие никак не повлияют на нашу с тобой дружбу, ты же понимаешь это?       Джинни неуверенно кивнула.       — Ну, и прекрасно, я не хочу сейчас ничего больше обсуждать. Ты простишь меня? — она качнула головой в сторону лестницы.       — Да… Да, конечно, —Джинни пожала плечами и села обратно в кресло.       Поднявшись в комнату и закрыв дверь, Гермиона кинула заглушающее и оглянулась по сторонам. Вещей было немного, всё должно было поместиться в один чемодан. Не теряя ни минуты, она принялась за дело. Внутри неё разливалось непонятное до конца чувство смешанного ликования, свободы и горечи. Она давно пришла к мысли о том, что не настолько близка к семье Уизли, как Гарри. Поттер, выросший без родительской заботы, моментально стал для Молли практически сыном. Гермиона же проводила каникулы чаще всего со своими родителями, кроме последних пары лет — по понятным причинам. Но, даже когда она поняла, что не может вернуть память своим родителям, и рассказала об этом Молли и Артуру, а они, в свою очередь, буквально приняли её в свою семью, Гермиона не стала чувствовать себя как дома. Да, здесь ей было комфортно и спокойно, в определенной степени. Да, Молли относилась к ней так же доброжелательно, как и к своей дочери. Но Нора не стала для Гермионы домом. И, признаваясь самой себе, она знала — здесь она никогда не будет своей, ей не стать частью этого царства золотого и оранжевого. Это не её сказка и не её роль — стать когда-нибудь дородной дамой в переднике, матерью семейства и хранительницей очага. Именно сейчас, после окончательно поставленной точки, она желала одного — покинуть Нору, как можно скорее. Она знала, что её решение не примут с восторгом, но сейчас ей, как никогда прежде, хотелось быть эгоисткой. И её эгоизм велел ей покинуть Нору и отправиться в то место, которое она уже давно неосознанно считала своим домом — в Хогвартс.       Покончив со сборами, она вызвала Патронуса.        — Директор, мне необходимо будет встретиться и поговорить с вами до начала учебного года. С завтрашнего вечера я буду находиться в Хогсмиде. Прошу, сообщите мне удобные для встречи место и время, — Гермиона решила, что в именном представлении её выдра не нуждается.       Когда зверёк белой искоркой исчез за окном, Грейнджер с сожалением отметила про себя, что он был не таким ярким и чётким, как бывало прежде. Левитируя перед собой чемодан и прижимая к груди Живоглота, она покинула комнату.       В гостиной Норы по-прежнему не было никого, кроме Джинни. Гермиона облегченно выдохнула — последнее, чего бы ей сейчас хотелось, это долгих дебатов с Молли и её увещеваний. Так было намного проще для всех.       Джинни открыла было рот, но Гермиона предостерегающе поднесла палец к губам.       — Не стоит, Джин. Мы поговорим с ней потом.       — Но почему? Я не понимаю! — прошипела младшая Уизли, поднимаясь с места. — Ладно, я не спорю, что Рон идиот! Но мама очень расстроится, если ты…       — Милая моя Джинни, а думала ли ты, что в ином случае очень расстроюсь я? — голос Гермионы был тихим, но достаточно резким, чтобы Джинни прикусила язык. — У меня тоже, представь себе, есть свои проблемы, свои желания и свои потребности. Которые могут быть не связаны ни с Молли, ни с Роном. Мне иной раз кажется, что меня перестали воспринимать, как отдельный элемент волшебного мира — исключительно, как составляющую системы Поттер-Уизли-Грейнджер. Это не моя цель, понимаешь? Я хочу двигаться вперёд, у меня отличные перспективы. Я не хочу иметь трёхтонный якорь псевдо ответственности за человека, к которому не ощущаю ничего на данный момент. Я говорю о Роне. Гарри никогда не требовал от меня такой ответственности, не пытался так безаппеляцонно менять меня и мои решения. Он мог спорить со мной на равных, не соглашаться. Но никогда, никогда он не позволял так себя вести по отношению ко мне. Он всегда продолжал видеть во мне независимую личность, в отличие от твоего брата. Я не хочу, и не буду быть молчаливым приложением к Рональду Уизли. И вот теперь меня ничего больше не держит. Я благодарна вам всем за гостеприимство, но мне и правда пора.       Джинни почти заплакала, но кивнула в знак согласия и обняла подругу.       — Ты ведь вернёшься в Хогвартс, Герм? — с надеждой спросила она.       — Естественно! Я хочу закончить обучение, это необходимо для моей карьеры. Да и потом, я же поручитель Малфоя, ты забыла?       — Ну, это конечно… Да. Но, в смысле, можно же заменить поручителя? Ну, если ты вдруг не хочешь? Ты же можешь отказаться?       — Не говори ерунды, Джинни. Хочешь — не хочешь, заменить — не заменить! Мы не в детском саду и это судебное решение. Я — означенное и необходимое условие этого решения. Все, точка. Это суд, а не чьи-то пожелания, ясно? Или ты думаешь, что, к примеру, МакГоннагал сейчас возьмёт и напишет в Визенгамот: «Знаете, я передумала». Это так не работает, Джинни. Не в этот раз.             — Да, конечно. Прости. Но куда ты...       — Сейчас — в Дырявый котел, а завтра отправлюсь в Хогсмид. У меня уже назначена встреча с директором, — чуть приврала Гермиона, предупреждая возможные вопросы. Джинни кивнула и отступила.       — Тогда поторопись. Пока мама не вернулась, — она улыбнулась, прикусив губу. — Напиши мне, как только устроишься, ладно?       — Я не обещаю, Джин, но постараюсь. В любом случае, мы встретимся в Хогвартсе меньше, чем через месяц. Не грусти. И, кстати, обязательно потом расскажи мне, что тебе написал Гарри.       — О. Да, я… Я расскажу. Там тоже не всё просто. Мы… Мы решили взять паузу в наших отношениях. Наверное, так. У нас слишком много невысказанного друг к другу — это давит. Я надеюсь, это временно. Мне нужно подумать обо всём прежде…       — Я поняла, — остановила её Гермиона. — Не здесь и не сейчас. После. Всё, до встречи, — она перехватила Живоглота поудобнее и шагнула в камин.       Через секунду вспыхнуло зелёное пламя, и Джинни Уизли осталась в гостиной Норы в одиночестве, наедине со своими мыслями.       Выйдя из камина в Дырявом Котле, Гермиона с облегчением вздохнула. Сейчас всё ей казалось абсолютно правильным. Она подошла к стойке.       — Доброе утро. Мне нужна комната до завтра. Для одного, с питомцем, — проговорила она, доставая из кармана мантии кошелёк.       Дежурный, подозрительно поглядывая на полукниззла, порылся в ящиках и протянул ключи.       — Полтора галлеона, пожалуйста. Деньги вперед. Комната на втором этаже, направо до конца коридора. Животных из номера не выпускать, — протараторив это и получив свои деньги, он тут же потерял к ней всякий интерес.       Пройдя указанным путём, Гермиона не без труда отперла перекошенную ссохшуюся дверь и вошла в комнату.       — Мерлин, Глотик, это же просто чулан! — воскликнула она, оглядывая помещение и вздыхая. — Ладно, мальчик, это только на одну ночь. Но тебе нельзя выходить, понял? — она опустила кота на пол.       Тот недовольно дёрнул хвостом, издав хриплый звук, отдалённо напоминавший мяуканье, и с достоинством проследовал на подоконник.       Номер был чудовищно пыльным и выглядел заброшенным. На постели — неясного цвета покрывало и, возможно, даже постельное белье. Посреди комнаты — стол и два стула, у второй двери, в ванную — некогда белый умывальник, испещрённый трещинами. Вот и всё убранство. Гермиона пожала плечами.       — Всё могло быть хуже, я полагаю.       Живоглот посмотрел на неё с сожалением и отвернулся. Она хотела было распаковать вещи, но потом передумала. Схватив сумку и потрепав Живоглота по холке, она вышла из комнаты, заперев за собой дверь. Путь во «Флориш и Блоттс» занял не более двадцати минут.       В магазине Гермиона провела около двух часов. В конечном итоге, оплатив свой внушительный заказ, она договорилась о доставке книг прямиком в Хогвартс и с нескрываемым чувством удовлетворения покинула здание. Первый пункт своего маленького плана-перед-отъездом она успешно выполнила. Послать сову Кингсли она решила уже из Хогсмида, чтобы избежать личной встречи. Ведь не будет же министр магии разъезжать по всему острову ради встречи со студенткой, так рассуждала Гермиона. В плане значились покупка комлекта мантий и формы, а также свободной одежды. Если первое Гермиона планировала приобрести немедленно, в Косом переулке, то второй пункт обязывал её посетить магловский Лондон. Что она и собиралась сделать после обеда в «Дырявом котле». Девушка откровенно наслаждалась независимостью и собственным одиночеством. Ещё никогда её покупки перед Хогвартсом не проходили в такой комфортной и независимой обстановке.       После посещения торгового центра Вестфилд Грейнджер еле держалась на ногах от усталости. Свернув в какой-то невзрачный проулок, она уменьшила свои пакеты с покупками и, спрятав их в сумочку, оглянулась по сторонам. Не увидев вокруг людей, она рискнула и аппарировала. Спустя пару секунд в переулок заглянул рослый темноволосый юноша; оглядевшись, он разочарованно вздохнул и зашагал прочь.       Появившись в дальнем углу зала «Дырявого Котла», Гермиона поспешила к лестнице, но ее окликнул бармен.       — Мисс, вам письмо, — он протянул ей пергамент с печатью Хогвартса.       Выудив из кармана два сикля, она стукнула ими по барной стойке и, забрав конверт, поспешила наверх. Едва закрыв за собой дверь, она распечатала письмо чуть дрожащими от нетерпения пальцами.       « Дорогая мисс Грейнджер! Я не ожидала, что Вы решите так скоро прибыть в Хогсмид. К сожалению, у меня нет возможности заранее договориться о встрече, так как восстановление школы ещё идёт полным ходом, и я не думаю, что смогу отлучиться надолго: нам важно закончить все работы к началу учебного года. Молли Уизли сегодня утром сообщила мне Патронусом, что Вы приняли решение покинуть Нору, не называя причин. Я не осуждаю Вас, и, в свою очередь, могу предложить Вам следующее: так как комнаты для Вашего курса уже готовы, Вы сможете заселиться в свою спальню уже завтра, сразу после прибытия, и остаться в стенах школы до начала учебного года. Я буду рада встретиться с Вами в Хогвартсе, а также очень надеюсь на Вашу помощь в восстановлении некоторых помещений.

Минерва МакГоннагалл»

      Грейнджер улыбнулась — это даже лучше, чем она планировала, ведь она получит доступ к библиотеке Хогвартса на три недели раньше. Обняв Живоглота, она закружилась по комнате, поднимая столбы пыли.       — Глотик, как замечательно! Ты рад, дорогой?       По морде полукниззла нельзя было утверждать однозначно, был ли он рад всему происходящему или же наоборот, ненавидел всех и вся, но девушку это нисколько не смущало — он оглушительно чихнул и Гермиона сочла это согласием.       На следующий день, ровно без четверти одиннадцать утра, Гермиона стояла на платформе девять и три четверти. Прямо перед ней стоял знакомый Хогвартс-Экспресс, поблескивая новой красной краской. Несмотря на то, что ночью она практически не спала, Гермиона была полна энергии и сил, словно воскрешение воспоминаний о предыдущих поездках подпитывало ее. На платформе кроме нее не было никого. Она не спеша прошла вдоль состава, с удивлением обнаружив, что он был всего из двух вагонов. У дверей последнего ее встретил домовик в форме проводника. Лихо козырнув, он улыбнулся ей.       — Мисс Грейнджер едет в Хогвартс? — осведомился он, подавая ей лапку.       Гермиона кивнула.       — Типпи сопровождает поезд сегодня, Типпи ждал мисс Грейнджер!       — Поезд прислали за мной одной? — изумилась Гермиона.       — Не только за мисс, есть ещё один студент, мисс. Типпи ждёт мистера Ортиса, мисс.       Гермиона кивнула и прошла в салон поезда, поражаясь в очередной раз магии школы. За двумя студентами прислали целый поезд! Устроившись в купе, она достала книги и разложила вокруг себя, приготовившись провести всю дорогу в изысканиях. Неожиданно в дверь купе постучали.       — Да, войдите, — Гермиона посмотрела вниз, ожидая увидеть эльфа.       Но вместо домовика в ливрее она увидела начищенные до блеска ботинки из драконьей кожи. Подняв глаза, она уставилась на их хозяина — высокого юношу примерно одного с ней возраста, с длинными темными волосами и голубыми глазами.       — Привет. Я не хочу ехать один, ты не против? — её незваный гость особо не церемонился с обращениями.       Гермиона кивнула, отказывать было глупо — парень уже закрыл за собой дверь.       — Меня зовут Таллум Ортис, я студент Слизерина, седьмой курс. А ты, если не ошибаюсь, Гермиона Грейнджер?       — Да, — Гермиона постаралась улыбнуться, но вышло не очень дружелюбно. — Мы не знакомы, я не помню тебя.       — Ну, я не припомню особой дружбы между студентами наших факультетов, и, тем более, я учусь на курс младше. Но я очень надеюсь, что теперь предрассудков станет меньше.       Гермиона пожала плечами: несмотря на внешнее дружелюбие, попутчик ей не нравился. Словно почувствовав ее настрой, молодой человек поднял ладони вверх.       — Клянусь, я не буду тебе мешать! Я тихо сяду у окна и буду читать. Мне просто очень некомфортно находиться в одиночестве.       Она кивнула, возвращаясь к своим записям, но потом снова посмотрела на парня.       — А почему ты так рано едешь в школу?       — Это… по семейным обстоятельствам, скажем так. Мне просто больше некуда деться, — он пожал плечами и погрустнел. — Если честно, мне пока не очень хочется об этом говорить.       Гермиона внимательно посмотрела на него: похоже, не только у нее всё шло не по плану.       — Извини, я и не подумала. Что ж, располагайся. Если ты такой же книжный червь, как и я, нам будет комфортно. В ином случае, боюсь, мне придётся тебя заколдовать.       — Ха, а если наоборот, мне придется взяться за волшебную палочку?       Грейнджер еле заметным движением выудила древко, до того момента незаметно лежавшее под книгой прямо перед ней, и с серьезным видом нацелила его парню в грудь.       — Во-первых, я быстрее тебя. Во-вторых — опытнее. В-третьих, старше. Мне кажется, этого уже достаточно. Если тебя что-то не устраивает, весь поезд в твоём распоряжении, — от её улыбки не осталось и следа.       Попутчик шумно сглотнул и молча кивнул, присаживаясь на диван. Гермиона, еще раз кинув на него пристальный взгляд, убрала палочку и уткнулась в книгу.       Весь путь они проделали в тишине. Несколько раз Гермиона чувствовала на себе внимательный взгляд парня, и каждый из этих случаев прибавлял Таллуму минусов в его резюме в голове Грейнджер. Первым минусом было то, что Гермиона не знала абсолютно никого по фамилии Ортис, ни в Хогвартсе, ни вне его стен. Отчего-то это её беспокоило.       На станции в Хогсмиде их встретила повозка с фестралами. По поведению Ортиса она поняла, что молодой человек тоже видит запряженных животных. Гермиона с сожалением подумала, что, возможно, для слишком многих фестралы перестали быть невидимыми, и печально улыбнулась попутчику. Тот лишь пожал плечами, больше не предпринимая попыток завязать разговор. До замка они добрались в тишине.       Во внутреннем дворе их встречала МакГоннагалл.       — Мисс Грейнджер, мистер Ортис, я рада видеть вас в стенах Хогвартса! Мистер Ортис, подземелья Слизерина полностью отремонтированы, ваши вещи доставят в спальню. Вы можете отправляться прямо туда, ужин сегодня будет подан вам в гостиную факультета. Посещение библиотеки разрешено с завтрашнего дня. Большой зал пока закрыт для студентов, к сожалению. Да, и антиаппарационные чары проходят по границе Запретного леса, наряду с сигнальными. Я очень прошу вас учитывать это при ваших перемещениях по территории       — Спасибо, профессор! — молодой человек улыбнулся. — Мисс Грейнджер, рад был познакомиться, — с этими словами он зашагал в направлении подземелий факультета.       — Директор, я так рада вашему предложению! Оно было так вовремя, — начала было Гермиона, но профессор подхватила её под руку и увлекла в сторону замка.       — Мисс Грейнджер, Гермиона… Мне, правда, очень жаль. Я понимаю, что без веских причин ты бы не покинула Нору в такой спешке, — МакГоннагал сочувственно взглянула на девушку. — Я рада, что ты написала мне. Хогвартс всегда открывает двери всем, кто в этом нуждается.       Гермиона улыбнулась в ответ.       — Конечно же, библиотека будет в вашем распоряжении, мисс Грейнджер, — продолжила МакГоннагал, вернувшись к официальному тону. — А сейчас я хотела бы проводить вас в Башню Старост. Предвосхищая ваш вопрос — нет, я не назначаю вас старостой, дело в другом. Хогвартс — особое место, как вы знаете, и в этот раз, признаюсь, даже я была удивлена. Сразу, как только был подписан документ о дополнительном седьмом курсе, замок задействовал свою магию, создав для этих студентов новое общежитие. Оно появилось в Башне Старост.       Гермиона была удивлена. Конечно, магия Хогвартса — особая статья, но в этом случае все было намного интереснее. Ведь на повторный курс собрались студенты со всех четырех факультетов, и появление нового общежития значило одно — всем ребятам предстоит жить вместе.       — Но, профессор, насколько это возможно? Я имею ввиду, все факультеты вместе? Ведь со Слизерина…       — Да, дорогая, — перебила её МакГоннагал, мягко направляя вперед по главной лестнице. — Прошу вас, погодите немного, сейчас вы сами все увидите.       Довольно быстро они добрались до портрета Сэра Кэдогана перед входом в самую невысокую башню замка. Мужчина на портрете выжидающе посмотрел на директора.       — Unitatem et finis, — произнесла МакГоннагал, и портрет в приглашающем жесте отвёл руку.       Изнутри башня изменилась кардинально. Помещение совершенно точно было много просторнее, чем могло быть — очевидно, без заклятия расширения здесь не обошлось. Гостиная вмещала в себя четыре дивана, уютно сгруппированных вокруг камина. Вдоль стен разместились книжные стеллажи и несколько письменных столов, а сводчатый потолок был украшен парящими свечами, вымпелами и портьерами в цветах всех четырех факультетов школы. Рядом с дверью нашлась даже пульмановская кухня. Справа и слева от гостиной тянулись галереи с дверями комнат, в начале каждой из них были кованные винтовые лестницы, что вели к таким же открытым галереям на второй этаж.       — Годриковы коленки, — Гермиона замерла в восхищении.       — Ваша комната первая слева, мисс Грейнджер. Это не моя прихоть, а решение замка. Ванные комнаты общие на каждые две комнаты. Ваши вещи уже на месте.       — Директор, это просто… У меня нет слов. Но всё же, меня несколько пугает перспектива, что все мы окажемся в одном помещении.       — Я предлагаю поужинать и всё обсудить. Вы не против?       Гермиона кивнула, и перед ними появился эльф в слегка запыленной одежде.       — Типпин, будьте добры, организуйте нам ужин с мисс Грейнджер. Здесь, в гостиной. Эльф поклонился и с лёгким хлопком исчез. Не в силах удержаться от любопытства, Грейнджер быстрым шагом направилась к крайней левой двери нижней галереи. На деревянном полотне сияла начищенная медная табличка «Гермиона Джин Грейнджер». Девушка, затаив дыхание, повернула ручку.       Помещение по ту сторону двери было не слишком большим, но довольно уютным: с высоким стрельчатым окном по центру противоположной от входа стены, небольшим письменным столом возле него и аккуратной кроватью с балдахином в цветах Гриффиндора. У входной двери слева разместился платяной шкаф и длинный невысокий книжный стеллаж, напротив же — дверь, ведущая в ванную. В центре комнаты, на пушистом ковре рубинового цвета, стояли вещи Гермионы.       — Идеально, — прошептала девушка, на секунду даже затаив дыхание от восхищения.       Все здесь было устроено в соответствии с ее вкусами и привычками. Она обернулась к директору.       — Магия Хогвартса определенно заслуживает более подробного изучения.       — Не могу согласиться с вами, мисс Грейнджер. Боюсь, после тщательного изучения она утратит своё очарование, — с улыбкой проговорила МакГоннагалл. — Давайте не будем рушить магию Хогвартса своими догадками.       В гостиной раздался хлопок аппарации — домовик размещал на столе ужин. Разномастные блюдца и тарелки занимали добрую половину стола.       — Спасибо, Типпин, можешь идти, — МакГоннагалл кивнула домовику, и тот вновь исчез, оставив после себя мигом осевшее облачко пыли. — На кухнях и нижних этажах сейчас идет уборка, но осталось совсем немного. Меня больше беспокоит Большой зал, — директор покачала головой и разлила по фарфоровым чашкам чай.        Гермиона устроилась на диване напротив и сложила на коленях руки.       — Профессор МакГоннагалл, меня и вправду беспокоит, как мы… Как мы будем здесь уживаться. Малфой тоже ведь будет вынужден жить здесь?       — О, конечно. Его комната как раз над вашей. Вы обратили внимание на пароль, мисс Грейнджер? Unitatem et finis, единство и цель. Надеюсь, вы запомните его. Мне кажется, Хогвартс дает нам шанс исправить ошибки, всем нам. Такой пароль для башни курса можно расценить как знак.       Гермиона кивнула.       — Я прошу вас вот о чем — постарайтесь, насколько это возможно, не допускать открытой агрессии в ситуации мистера Малфоя. Конечно, я буду вмешиваться в случае необходимости. Но все же, мне бы хотелось делать это как можно реже.       — Хорошо, я постараюсь поговорить с мистером Малфоем. Мы не слишком хорошо ладим, но я надеюсь, мне удастся найти аргументы для него.       МакГоннагалл вскинула брови.       — О, думаю, как раз с его стороны нас ждут наименьшие проблемы. Я имела в виду агрессию в его адрес, — директор отпила чай и отлевитировала чашку обратно на стол. — Вы же понимаете, что далеко не все ученики остались удовлетворены приговором семье Малфой. И уж точно мало кто из учащихся будет настроен радушно по отношению к нему. Такова человеческая натура. Но я не могу осуждать их.       Гермиона задумалась. Среди тех, кто должен был вернуться на повторный курс, едва ли нашелся бы человек, который отнесся бы без злобы к Драко Малфою. Единственный, кого она не могла в этом заочно заподозрить, была Луна Лавгуд. Но она, скорее, будет исключением из правил.       — Я поняла вас, профессор. Я… я постараюсь. Не знаю пока, как именно, но я постараюсь. Тем более, что я являюсь его поручителем.       — Что очень смело и открыто с вашей стороны, я считаю. Таким поступком вы определенно дали понять, что готовы дать ему второй шанс. Поверьте мне, мистер Малфой оценит это.       Гермиона ухмыльнулась.       — Едва ли я дождусь от него благодарности, но я надеюсь хотя бы на снижение количества оскорблений в свой адрес.       — Милая мисс Грейнджер, я очень надеюсь, что вы заблуждаетесь. Я прекрасно помню, каким был мистер Малфой до всех событий, но, поверьте мне, я также помню и его выражение лица после вынесения приговора. И я уверена, что уж чего-чего, а оскорблений в свой адрес вы больше от него не услышите. Конечно, если на то не появится каких-либо причин, — директор мягко улыбнулась. — И ещё одно. С мистером Малфоем, согласно моим источникам, произошел некий… Гхм, инцидент, который достаточно сильно повлиял на его поведение. Я не могу говорить об этом детально. Но, насколько мне известно, он в корне пересмотрел свои взгляды на волшебное сообщество.       Гермиона с сомнением посмотрела на женщину. Мерлину известно, что там могло произойти с Малфоем, что могло заставить его измениться, но ей было любопытно.       — Мисс Грейнджер, есть еще кое-что, что я хотела бы обсудить с вами. Вы уже слышали о границе антиаппарационных чар, я говорила об этом мистеру Ортису. Так вот, теперь граница проходит намного ближе к замку, чем было раньше. В Хогсмиде будет расположен дежурный пункт аврорской службы. Дело в том, что среди студентов не только у мистера Малфоя найдутся беглые преступники среди родственников. Именно поэтому любые перемещения за границу этих чар строго запрещены. Так же на местность наложены и сигнальные чары — они сработают в случае несанкционированного пересечения границы. Сегодня они не сработали, так как и вас и мистера Ортиса в замке ожидали и внесли в список. Но если бы сюда прибыл нежданный гость, его задержали бы сразу на границе барьера. Походы в Хогсмид для младших курсов запрещены полностью, для старших — временно прекращены до особых распоряжений. В случае, если вам станет известно о планах учеников нарушить означенные границы я прошу вас сразу сообщить об этом. Я надеюсь, вы понимаете всю серьезность моей просьбы?       — Конечно, профессор.       — Прекрасно. Что ж, я думаю, это всё, что я хотела Вам сказать. Я очень сожалею, что мистер Поттер и мистер Уизли решили не продолжать обучение. Но я также знаю о решении мистера Поттера пройти подготовку в аврорат. Конечно, это большой секрет, — МакГоннагал мягко улыбнулась. — Просто нынешний глава аврората мой давний друг. Иногда ведь можно воспользоваться своими связями, мисс Грейнджер, чтобы узнать о судьбе своих студентов?       — Я могла лишь догадываться о планах Гарри. В последнюю нашу с ним встречу мы не говорили о его планах. Я вообще не догадывалась, что именно он намерен был сделать. Обо всем произошедшем мне рассказала Джинни Уизли. Программа подготовки авроров занимает около года, насколько я знаю?       — Да. Мистер Поттер собирался приступить к обучению в мае.       — В мае? Что ж… Видимо, до мая у него очень много важных дел, — сухо заметила Гермиона.       — Мисс Грейнджер, не судите обо всех по себе. Это не принесет вам ничего, кроме разочарований. Мистер Поттер поступил так, как считал нужным. Я уважаю его выбор. Мерлин знает, какие проблемы могли бы у него возникнуть при ином развитии событий. Впрочем, не будем об этом. Я уверена, что еще до Рождественского Бала вы сможете встретиться с ним лично и обо всем поговорить. Что ж, если у вас больше нет ко мне вопросов…       — Только один, профессор. Могу ли я воспользоваться кабинетом зельеварения до начала учебы?       Минерва удивленно посмотрела на девушку.       — Что ж. Гораций Слизнорт согласился в этом году преподавать зельеварение, но он прибудет лишь в конце августа. Я думаю, он не будет против, если лучшая студентка Хогвартса воспользуется лабораторией в учебных целях. И, заодно, проведет инвентаризацию, чем окажет школе неоценимую услугу. Только пообещайте мне, что не будете варить оборотное зелье.       Гермиона улыбнулась и покраснела.       — Конечно нет, профессор, никаких оборотных зелий. Мне просто потребуется вспомнить некоторые простые рецепты, — Гермиона терпеть не могла врать людям, к которым относилась с уважением, но выхода у нее не было.       — Отлично, — директор поднялась во весь рост. — Тогда разрешите мне вас покинуть. Гермиона, я хочу вас заверить, что в случае необходимости вы можете сразу обратиться ко мне — за советом, помощью, разговором. Я понимаю, что все мы сейчас переживаем не лучшие времена. Нам нужно держаться вместе и поддерживать друг друга.       С этими словами, не дожидаясь ответа, МакГоннагал покинула башню, оставив Гермиону одну.       Пересчитав двери комнат, Гермиона поняла, что всего здесь будет жить шестнадцать человек. Не много, но и не так уж мало. Грейнджер не могла удержаться от любопытства и поднялась на левую галерею прочитать таблички на дверях. Там, по решению Хогвартса, должны были жить Драко Малфой, Блейз Забини, Невилл Лонгботтом и Дин Томас. Гермиона была немного удивлена фамилии Забини на медной табличке, но это не шло ни в какое сравнение с именем её соседки, с кем ей предстояло целый год делить ванную комнату: Панси Паркинсон.       — Мопсиха решила вернуться после того, как предлагала нам сдать Поттера Темному Лорду? — брови гриффиндорки поползли вверх. — Очаровательно. Змеи окружают меня со всех сторон.        Она покачала головой и, решив, что открытий для нее на сегодня достаточно, отправилась распаковывать вещи.       Оставшиеся две с половиной недели до начала учебы тянулись для Гермионы непрерывной вереницей почти одинаковых дней. Она ела в гостиной башни, еду исправно доставляли домовики. Через неделю посуда перестала быть разномастной и стала больше походить на сервизы, а от домовиков больше не оставалось пыльных следов на полу — очевидно, с ремонтом и уборкой кухонных помещений было, наконец, покончено. Добыв в библиотеке «Продвинутый курс зельеварения для обучающихся последнего года», она проводила каждый вечер в кабинете Слизнорта. Конечно, начала она с означенной директором инвентаризации — не будь она Гермионой Грейнджер, если не выполнит задание! Свиток на сорок восемь дюймов, исписанный аккуратным бисерным почерком, появился на столе МакГоннагал уже к концу третьего дня пребывания Гермионы в стенах Хогвартса. Правда, один вечер полностью оказался занят работами в Зале Наград — она с удовольствием помогла директору и целой армии домовиков с восстановлением витрин и наведением лоска. Эти действия ее умиротворяли, даже радовали — сама мысль о том, что она приложила руку к возвращению Хогварста к прежнему виду, грела ей душу. И к своим экспериментам в зельеварении она вернулась в приподнятом настроении.       Первое, что она сделала — это пополнила запас зелья сна без сновидений. Обращаться с такой просьбой к Помфри, тем более, на постоянной основе, она не собиралась. Гермиона вообще рассчитывала оставить всю ситуацию в тайне, не желая вывешивать свои проблемы на всеобщее обозрение. Дальше был запас умиротворяющего бальзама, зелья бодрости, бодроперцовой настойки и зелья восполнения сил. После этого она принялась за эксперименты.       Взяв за основу зелья сна без сновидений и восполнения сил, она выставила в ряд четыре котла, выделив по два на каждое. Методично следуя своим записям и сверяясь с книгой, она приступила к варке и теперь, за неделю до начала занятий, в ее распоряжении было четыре котла в стазисе. В первом было готовое концентрированное зелье сна с некоторыми изменениями состава — в попытке избавить организм от привыкания, она заменила ряд ингредиентов. К сожалению, на опыты времени не оставалось. Во втором — смесь более легкой версии первого зелья и умиротворяющего бальзама. В третьем варианте вместо зелья сна была комбинация зелья восполнения сил и бодроперцовой эссенции — совершеннейшей фантазии из учебника, которой никто и никогда не готовил. В четвертом же котле зелье еще не было полностью готовым. Гермиона надеялась завершить его в течение двух-трех дней.       Выведя последний котел из стазиса, она довела его до нужной температуры и, добавив порошок из корней асфоделя и тщательно перемешав отвар, сверилась со своими записями. По ним выходило, что еще три часа зелье не нуждалось в постоянном присмотре или помешивании. Облегченно вздохнув, она принялась разливать по пузырькам уже готовые отвары и расставлять их по коробочкам с соответствующими этикетками. Она так увлеклась, что даже не услышала осторожного стука в дверь. Незваный гость, так и не дождавшись ответа, осторожно отворил дверь и вошел в кабинет. Лишь на осторожный кашель вошедшего Гермиона отреагировала.       — Привет, — Таллум Ортис в приветственном жесте поднял руку. — Не помешаю?       — Честно говоря, помешаешь, — Гермиона не была настроена на общение со странным парнем. — Тебе что-то нужно?       — Ничего особенного. Просто наскучило сидеть в подземельях.       — Ты можешь помочь в Большом зале, — равнодушно сказала Гермиона, не прерывая своего занятия.       — Пожалуй, это не моя сфера, — с усмешкой сказал парень, расслабленно присаживаясь на край парты.       — Что, помощь в восстановлении школы — недостойное занятие для потомка чистокровного волшебника? — Гермиона начинала злиться, ведь наличие зрителей в кабинете она не планировала.       — Причём здесь моя якобы чистокровность? — по голосу было слышно, что Ортиса это задело.       — Якобы чистокровных не может быть на Слизерине, — парировала Гермиона. — Это не в стиле факультета змей. Так же, как и помощь кому-то вне своего факультета. Я очень надеялась, что эта отвратительная черта слизеринцев в прошлом, но — увы, вижу, мои надежды тщетны.       — Так не любишь слизеринцев?       — Я не люблю лентяев, заносчивых снобов и лжецов, — Гермиона повернулась к нему лицом, уперев в бока руки. — Что тебе нужно?       Парень поднялся.       — Да, я смотрю, компания тебе не нужна. Ты очень агрессивная, ты знаешь об этом, Золотая Девочка? — он невесело усмехнулся.       — Не называй меня так, — она указала на него пальцем. — Я не зверек в зоопарке. У меня важная работа, которая никого не касается кроме меня. И профессора Слизнорта, — добавила она, отворачиваясь. — Если у тебя нет своих занятий, это не значит, что все остальные тоже ленивы и не знают, куда себя деть. Никто не будет с тобой нянчится, у всех есть своя работа! — Гермиона даже не заметила, как перешла на повышенный тон.       — Психованная грязнокровая сука, — прошелестело за спиной.       — Что-о-о? — она обернулась в ярости, но в кабинете уже никого не было. — Вот засранец, — фыркнула она и, заперев на всякий случай дверь, вернулась к своему занятию.       Уже глубокой ночью Гермиона, подхватив три коробки с готовыми и запечатанными флаконами зелий, покинула подземелья. Шагая по пустым коридорам, она пыталась услышать хоть какие-то звуки, но увы. С момента своего возвращения она не увидела в Хогвартсе еще ни одного привидения. Это немного расстраивало девушку, словно отсутствие призраков делало картину школы неполной, недостоверной. Уже подходя к последней галерее перед входом в башню, она замерла. Какой-то тихий звук, похожий на шелест или шипение, доносившийся со стороны классных комнат, ее насторожил. Крепко прижав к себе коробки, она постаралась как можно тише подойти к источнику звука. Тихий голос действительно доносился из-за закрытой двери, а из-под нее пробивалась еле видная полоска мерцающего света. Первым порывом было вломиться в кабинет, но Гермиона успешно его поборола. Даже палочку она не могла сейчас достать без угрозы разбить все свои зелья. Палочка… мысль о невозможности простого действия заставила снова раскрутиться цепочку ассоциаций и последствий у нее в голове, пропуская по позвоночнику липкий холодок страха. Достать палочку — разлить зелья, не доставать — не быть в безопасности, угроза, никак не защититься, неизвестность за дверью... Гермиона буквально ощутила во рту привкус паники, руки начали мелко дрожать. Она осторожно попятилась прочь от двери, стараясь производить как можно меньше шума, и уже вышла назад в галерею, как флаконы в коробке вдруг предательски звякнули.       Сердце пропустило удар, а лоб мгновенно покрылся испариной. Голос тут же смолк, а еще через секунду исчез и свет под дверью. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Гермиона почти бегом припустила к башне, прижимая к себе позвякивающие коробки. Добежав до портрета, она скороговоркой выпалила «Unitatem et finis» и, лишь влетев в гостиную и прислонившись спиной к двери, тяжело выдохнула.       — Мерлин милостивый, какого… Кто это был? — прошелестела она вслух, восстанавливая дыхание.       Поставив свои коробки на край кухонной столешницы, она согнулась пополам, упираясь руками в колени, и попыталась восстановить дыхание. Она чувствовала приближение панической атаки и сейчас единственное, что она хотела — это успокоиться и не допустить откровенной истерики. Спустя три минуты размеренного дыхания, она выпрямилась и потянулась к коробкам.       — Отлично, Герм, просто отлично, сейчас поставишь эксперимент на самой себе, — она открыла коробку под номером два и вынула один из флаконов с золотисто-жёлтым зельем. — Начнём с трети флакона. Треть флакона, милая, и ты берешь свои вещи и отправляешься в свою комнату, — уговаривала она саму себя, откупоривая бутылочку и поднося к губам. — Давай, один глоток…       Отпив ровно треть флакончика, она тут же заткнула его пробкой, поставила на стол и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Постояв с минуту и не обнаружив никаких резких изменений, она подхватила коробки и прошла в свою комнату. Аккуратно поместив коробки на верхней полке шкафа и прикрыв их свитером для надежности, она отправилась в постель. Забравшись под легкое одеяло и приготовив книгу для чтения, Гермиона на секунду прикрыла глаза, выравнивая дыхание.       Она проснулась от настойчивого стука в дверь. В комнате было светло и свежо, а у кровати переминался с ноги на ногу маленький ушастый эльф.       — Мисс Гермиона проснулась, — утвердительно выдал он и исчез, щелкнув пальцами.       Стук прекратился, и по ту сторону двери раздались негромкие голоса. Гермиона вылезла из кровати и, накинув на себя теплый халат, повернула защелку и вышла в гостиную.       — Мисс Грейнджер, я рада, что вы наконец проснулись, — с легким укором произнесла МакГоннагал, а за ее спиной уже спрятался давешний домовик.       Гермиона удивленно вскинула брови.       — Я же только что, — начала она и тут же захлопнула рот, оглянувшись по сторонам. Гостиная была наполнена лучами рассветного солнца. «Отлично, Герм, тебе удалось отключиться на несколько часов без шаманских танцев», — подумала она про себя и улыбнулась.       — Не вижу ничего смешного, мисс Грейнджер, — недовольно проговорила МакГоннагал, устраиваясь на диване . — Вы порядком напугали меня.       — Простите? — Гермиона завязала пояс халата и села напротив. — Чем, директор? Я убрала все в кабине после своих работ, один котёл оставила в стазисе, заперла дверь, — она перечисляла вслух все пункты своего плана работ, но МакГоннагал покачала головой.       — Гермиона, простите, но я должна спросить — у вас всё в порядке, милая?       — В каком смысле?       — Вы проспали три дня.