Через тернии

      Фонарь разгонял темноту позднего вечера тёплым приятным светом, обнаруживая красную телефонную будку и девушку, гипнотизирующую эту будку, почти не мигая. Было бы прекрасно, давай фонарь ещё больше тепла, чтобы Ребекка мёрзла поменьше, но, кто знает — может, он хотел, чтобы девушка скорее замёрзла окончательно и вошла, наконец, в красную дверь.       Но Ребекка сомневалась. У неё совсем не было плана. Что будет после ввода нужной комбинации цифр? Кто-то придёт? А через сколько? Будет ли у неё время, чтобы спрятаться? А если и будет, то где? Вокруг — открытое пространство, лишь невысокие зелёные кусты за будкой.       Очередной порыв ветра зашелестел в тишине города, навевая неприятный промозглый холод. С неба начали падать крупные капли дождя.       Девушка дернулась вперёд, протянув руку к ручке. Тут же резко замерла, ругая себя под нос. Вздохнула и одним решительным движением открыла дверь.       Дождь почти моментально превратился в ливень. Капли барабанили по железной крыше с каким-то монотонным, успокаивающим ритмом. Этот шум заглушал все остальные возможные звуки вокруг.       «Может, оно и к лучшему — удобнее прятаться…»       Она вытащила письмо, нашла глазами цифры и… снова заколебалась.       «С другой стороны — если бы я в тот раз не решилась пойти в кабинет среди ночи, то не встретила бы там Северуса… И мы бы никуда с ним не пошли. Может, лучше рискнуть? Иначе буду жалеть и гадать, кто же мне прислал послание…»       Ребекка аккуратно сняла чёрную, немного потрескавшуюся от времени трубку (она не была уверена, что это на что-то повлияет — скорее сделала это неосознанно, повинуясь маггловской привычке), той же рукой зажала пергамент с цифрами, а правой стала спешно нажимать на кнопки. Будто боясь, что, если набор займёт слишком много времени, она совсем струсит и убежит.       Вся храбрость покинула Ребекку ровно после нажатия последней цифры. Она бросила трубку, которая, жалобно звякнув, повисла на проводе, сжала пергамент и выскочила из будки. Недолго думая, прыгнула в кусты и согнулась в три погибели, надеясь, что её голову не будет видно.       Ничего не было слышно — всё заглушал шум дождя. Это оказалось весьма удачным — если бы не шум, то отправитель письма без проблем нашёл бы её, следуя звуку биения сердца, которое решило отработать своё заранее на всю жизнь.       Ребекка полулегла-полусела в кустах и попыталась осмотреться — никого не было видно.       Секунды стали превращаться в минуты. Спина затекла, вся одежда и волосы промокли до нитки. Но ничего не происходило. Девушка не могла понять, сколько точно времени прошло — циферблат часов спрятался за рукавом куртки.              Ситуация начала раздражать.       «Что за глупые розыгрыши?!»       Терпения хватило ненадолго. Разозлившись окончательно, девушка резко выпрямилась в кустах, оставив часть листвы на себе. И чуть не упала обратно — в паре метров раздался хлопок. Кто-то трансгрессировал.       Этого человека сложно было разглядеть за телефонной будкой, но, на первый взгляд, он не казался опасным — маленького роста, щуплый и сутулый. Девушка застыла, глядя на незнакомца. Тот увидел, что в будке никого нет, и начал осматривать окрестности. Сделал пару шагов влево и заметил Ребекку, застывшую наполовину от ужаса, наполовину от злости.       Его лица не было видно из-за капюшона.       — З-з-здравтсвуйте… Простите, что опоздал, — сказал негромкий, какой-то по-детски слабый голос.       Девушка невольно вспомнила профессора Квирелла с его вечным заиканием. Но этот незнакомец скорее сильно волновался, чем был заикой.       — Здравствуйте… — пробормотала Ребекка… — Эм… Ну вот, я здесь…       — Могу я спросить, почему вы в кустах? — незнакомец совладал, наконец, со своим голосом.       — Я пряталась.       — С-с-стоя?       — Нет, — отрезала Ребекка, заканчивая глупые вопросы. — Кто вы?       — Ох, извините. Меня зовут Карл. Карл Клиффорд.       Ребекка заликовала внутри — наконец, наконец-то произошло хотя бы что-то! Хотя бы стало ясно, кто такой этот Карл! Более того — вот он, собственной персоной стоит перед ней и мокнет под дождем.       — Я слышала о вас. Но кто вы? И зачем хотели встретиться со мной? И почему именно у телефонной будки?       — Я… — он запнулся, будто раньше никогда не думал над этим вопросом. — Я — друг вашей сестры. Хелен. А телефонные будки мне нравятся.       — Что?       — Телефонные будки… Они успокаивают. Д-д-дают ощущение связи…       — Вы с ней встречались, да? С Хелен? — Ребекка оставила без внимания странные изречения.       — Мы… я…       Ребекка была уверена, что Карл покраснел под своим капюшоном. Он сделал шаг назад, схватил одной рукой другую и сжал.       — Что с вами? Простите, я не думала, что вопрос для вас так…       — Это вы простите! Я… я не должен был!       Ребекка совсем перестала понимать смысл происходящего.       — Да без разницы мне, что у вас там было! Мне просто интересно, вы ли тот, с кем она время проводила. Если это так, то тогда вы должны знать, почему… почему её убили.       — Да, это был я… Конечно, я не могу знать, только ли со мной она проводила время… Но я знаю точно, что погибла она из-за меня, а не кого-то ещё.       — Моя сестра не такая! — возмутилась Ребекка. — В смысле… не была такой. И что это значит — из-за вас? Расскажите мне всё! — потребовала она неожиданно властным голосом.       Карл сделал странное движение вперед, будто хотел упасть на колени.       — Я совсем не это хотел сказать! Я… Конечно, она не такая… Она… Она чудесная!       — Хорошо! — перебила Ребекка. Она вдруг почувствовала прилив уверенности. — Можете убрать капюшон, мне некомфортно говорить с тем, кого я не вижу. А потом вы мне расскажете всё.       — Я могу снять капюшон… но боюсь, что без него вам будет ещё некомфортнее говорить со мной…       «Это еще почему? Всё-таки Хелен с ним гуляла…»       — А Хелен вы тоже лицо не показывали? — намеренно колко поинтересовалась девушка. Почувствовав неуверенность парня, она почему-то захотела надавить ещё сильнее.       — Я открывал ей лицо… Но она… Она могла принять это.       — А я почему не могу? — Ребекке начинало нравиться это ощущение собственного превосходства, которому не мешали ни мокрая одежда, висящая на ней, ни лист с куста, который всё ещё торчал, запутанный в волосах.       Карл замолчал. Затем, когда Ребекка уже собралась перевести тему, он мотнул головой, и капюшон сполз назад, открывая лицо. Бледное, худое лицо. Жуткое лицо. Будто оно было создано кем-то или чем-то, кто никогда не видел настоящих людей, а только имел представление о какой-то трафаретной, эфемерной красоте. Большие глаза, острый нос, очерченные скулы, губы «бантиком». Но каждый из этих параметров был слишком заметным, слишком карикатурным. Каждая черта была доведена до абсолюта. Будто создатель перестарался, пытаясь кому-то угодить.       А ещё у Карла были густые каштановые волосы. И острые уши. Как у эльфа.       — Вы… Эмм…       — Я наполовину эльф.       — Эльф… В смысле домовой эльф? — желание издеваться над Карлом вытеснилось удивлением.       — Да.       — А как…       Лицо Карла залила краска.       — Естественным путем, если вы об этом…       Ребекка понимала, что спрашивать дальше просто-напросто неприлично, но любопытство не оставляло её. Она даже забыла, что собиралась узнать совсем другое.       — И ваш отец был человеком?       — Да. А мама эльфом.       «Ну да. Раз есть полувеликаны, то и полуэльфы обязаны были быть, как я не догадалась… Но о процессе их создания и думать неприятно… Бррр…», — подумала девушка, вспомнив эльфов на кухне Хогвартса.       Видно, отвращение отразилось на её лице, и Карл отвёл взгляд, сжав губы.       — Я этим н-н-не горжусь, — сказал полуэльф.       — Ну… вы знаете… Вы неплохо выглядите для полуэльфа… Я могу представить и более плохой результат… Эмм… — в её голове крутилось слово «скрещивание», но она решила его не употреблять. Впрочем, Карл всё ещё выглядел слишком безобидным, чтобы как-то отреагировать на её грубость.       — Дело не в этом… — вдруг, он замолчал и огляделся.       — Что…       — Тут опасно. Позвольте взять вас за руку?       — Я… что?.. Ну хорошо.       Он тут же подскочил к ней, взял за руку и трансгрессировал.       «Зачем было спрашивать, раз спешка такая сильная, и это вопрос безопасности?»       После ночи английских улиц в глаза ударило яркое солнце. Похоже, они трансгрессировали не через один часовой пояс.       — Где мы?       — В Японии. Это достаточно далеко, чтобы они не добрались сюда быстро. — Но нельзя трансгрессировать так далеко! — удивилась девушка, глядя на изогнутые крыши домов, находящихся ниже безлюдного склона, на котором они оказались. — И кто «они»?       — Слуги Волдеморта.       — Вы зовёте его по имени? — Ребекка привыкла, что даже более храбрые волшебники боятся произносить имя Темного Лорда. Даже Северус…       — Я человек только наполовину. Неужели я не могу отказаться хотя бы от одного человеческого страха?       — Резонно. А как…       — Трансгрессия эльфов другая… П-п-простите, что перебил, но мы должны спешить. У нас должно быть ещё полчаса. Я расскажу вам про сестру. Они пришли в ваш дом, потому что искали меня там.       — А причём тут вы?       — Это был мой дом. Хелен купила его у меня. И работу найти ей тоже помог я. Я выполнял последнюю волю ваших родителей… А Пожиратели Смерти вышли на меня, а не на вас. Они не должны были о вас знать. Её убили случайно, а не потому что она — ключ. Как и вы. Но теперь они знают это, — быстро затараторил Карл, одновременно он достал из-под своей мантии какой-то небольшой кожаный свёрток и протянул девушке. — Это ключ к нахождению поместья, — сбивчиво начал он. — Всё устроено так, что я не могу просто назвать адрес. Про поместье нужно узнать, разгадав загадку, если только кто-то из семьи не провёл туда вас по своей воле…       — Я ничего не понимаю, что за поместье? Какой ключ? Что значит, что я — ключ?       — Ваше…       Карл не успел договорить. Вокруг раздались хлопки. Дальнейшее Ребекка запомнила очень нечётко — заклинания, рассекающие воздух и пространство вокруг. Тёмные фигуры со всех сторон. Карл, который палил заклинания сразу с двух рук — или ей это показалось? И, наконец, рука Карла на её лбу, странное ощущение, схожее с трансгреессией. И вот она уже стоит в своей комнате в Мунго, тяжело дыша и держа в руках «загадку».       Оставалось под вопросом, как Карл смог перенести её сюда. Может, и не был он таким слабым, каким казался? Или это особая магия домовых эльфов? Тогда странно, что волшебники не пользуются ею постоянно… Или они о ней не знают?       Голова шла кругом — поляна в Японии, люди в капюшонах, странный полуэльф, какое-то поместье — слишком много для 15 минут времени.       Из-под подушки раздалась странная вибрация и вывела девушку из оцепенения. Не до конца понимая, что только что случилось, Ребекка машинально подошла к кровати и достала пергамент Северуса.       «Как прошёл первый день в Мунго?» — спрашивал тот.       Ребекка осознала произошедшее далеко не сразу — эмоции от того, что он написал ей, вперемешку с ощущениями от внезапной встречи с Карлом не давали вспомнить, что же там было в Мунго ранее днем.       Не говоря уже о том, что она никак не могла выбрать — то ли отвечать Северусу, то ли осматривать кожаный свёрток.       Положив свёрток под подушку, она достала перо и чернила из своего чемодана — всё-таки загадка никуда не денется, а Снейп может и спать уйти. Тем более, что уже так поздно.       Плюхнулась на кровать в верхней одежде, обмакнула перо и задумалась — а что, собственно, произошло в Мунго? Сжав весь рабочий день до пары строк, она вывела:       «Пытались закупорить укусы дракона на человеке. Не получилось.»       Ребекка мотнула головой и на белое одеяло упал жёлтый лист, напоминая о пережитом приключении. Аккуратно положив принадлежности для письма и пергамент на стол, Ребекка скинула с себя маггловскую одежду и оставшиеся листья. Как минимум, те, что удалось найти.       «Чёрт, моя мантия всё ещё на чердаке… Может, сходить за ней? Всё-таки она 5 галеонов стоила!»       Она ещё раз глянула в пергамент — нового сообщения не было. Протянула руку к свёртку с загадкой и поняла, что после всей этой прогулки ей снова хочется пойти в душ. Подобрав одежду с пола, чтобы по дороге кинуть её в стирку, девушка на цыпочках направилась в душевую.       Горячие струи воды подействовали отрезвляюще. В голову стали приходить десятки разных бессвязных мыслей.       «А что с Карлом? Он хотя бы жив?»       «Хелен встречалась с ним…? Не странно, что она никому его не показывала и гуляла тайком…»       «Какое отношение я могу иметь к поместью?»       «И что это за поместье такое?»       «Это вообще всё было реально?»       «Почему мыло тут так странно пахнет?»       «Интересно, а Северус ответил?»       «Надеюсь, Карл сообщит мне о том, что с ним всё в порядке…»       «А точно ли всё это произошло на самом деле?!»       Вернувшись в комнату и принеся с собой запах странного мыла, девушка сразу же посмотрела на пергамент.       «В прошлом году Сметвик нашёл лекарство для Артура Уизли. Вы его пробовали?» — говорил тот.       «Мистера Уизли разве дракон кусал?»       «Нет, но попробовать стоило бы.»       «Попробовать укусить мистера Уизли драконом?»       Ребекка бесшумно захохотала в подушку.       «Очень смешно.»       Хотелось написать ещё что-то. Может, спросить о чём-нибудь, о чём не хватало храбрости, но эти порывы победил сон.       Поэтому, написав «Спокойной ночи, профессор.», Ребекка положила голову на подушку, закрыла глаза и сразу же уснула, не дождавшись ответа. Ей приснился очень странный сон, где мистер Уизли в кимоно летал за драконом, на спине которого в обнимку сидели Хелен и Карл, а неподалеку стояли Пожиратели смерти вместе с Северусом и нараспев повторяли: «Очень смешно, очень смешно…»

***

      В дверь постучали. Девушка подскочила и чуть не упала с кровати. Встала и подошла к двери, борясь с головокружением.       Открыла дверь. За ней нарисовалось недовольное лицо стажёра Августа.       — Уже восемь утра. Ты что, спишь?       — Уже нет. А рабочий день в восемь начинается?       — Да, я говорил об этом вчера.       — Нет, не говорил.       Всё больше и больше Ребекке казалось, что она не хочет работать целителем.       — Как не говорил, если говорил? — с издёвкой сказал Август. — Через 15 минут мы будем ждать тебя в лаборатории.       — А завтрак?       — Ты его уже пропустила.       Ребекка выругалась про себя.       — Хорошо. Буду через 15 минут.       Девушка прикрыла дверь и начала спешно собираться, параллельно раздумывая о совершенно сумасшедшем сне, который ей приснился. Драконы, Япония, сообщения от Северуса, Карл, Пожиратели смерти — всё смешалось в её голове. Может, поэтому она почти не выспалась?       «А вдруг Северус действительно писал?»       Ребекка вытянула пергамент из-под подушки и застыла — там было одно новое сообщение, желавшее ей спокойной ночи. Вспомнив, что предшествовало переписке, она откинула подушку в сторону и увидела кожаный свёрток.       В дверь снова постучали. В тот же момент, когда злополучный свёрток вновь был скрыт подушкой, дверь отворилась. В комнату просунулась голова Августа, а затем рука, держащая какой-то свёрток. Но не кожаный, а бумажный.       — Лови, — бросил Август.       Ребекка дёрнулась, кое-как поймала брошенное, но, как ей показалось, получила растяжение всей себя.       — Это бутерброд, — ответил парень на вопросительное лицо Ребекки.       — Эм… Спасибо, — промямлила девушка, не понимая, что это за утренний марафон щедрости.       Август вновь исчез за дверью.       Схватив всё необходимое и бутерброд тоже, Ребекка побежала в душевую, чтобы привести себя в порядок. И уже минут через 7 бежала в лабораторию, пытаясь по дороге проглотить «завтрак» из свёртка. Тот, к слову, оказался совсем не плохим — копчёная курица, лист салата и какой-то розовый соус.       Несмотря на спешку, она всё-таки опоздала. В лаборатории уже были Август и Сметвик.       — Извините, — прошептала Ребекка и подошла к доске, где Сметвик выводил какие-то таблицы и формулы, даже не ответив на приветствие.       Судя по написанному, целитель подбирал «тот самый» рецепт, который вчера не смогли найти Ребекка и Август. Она не знала, учитывает ли мастер опыт прошлого года, о котором упомянул Северус. Если бы она не опоздала, то уже наверняка высказалась бы на этот счёт, но теперь же дурацкое чувство неуверенности велело ей молчать. И она послушала.       Плохо было то, что она не знала, что за зелье в том году сделали для мистера Уизли, и что входило в его состав. Знай она это, уже бы смогла соотнести его с тем, что Сметвик выводил на доске.       Девушка покосилась на Августа.       «Он-то должен знать! И молчит стоит! Или он уже сказал про змею, и они это учли без меня? Ничего не ясно, вот гадство!»       Но буквально за пару секунд непонимание перестало быть такой уж большой проблемой. На смену ему пришла другая — внезапная острая резь в животе, а следом бурление.       Руки покрылись холодным потом. Ей срочно надо было пойти и принять… Что? Таблетку от живота? Противоядие? И как уведомить об этом Сметвика, увлечённого формулами? Он даже не заметил её приветствия. Глупо было напоминать о себе следом ещё раз.       Живот скрутило ещё сильнее, и девушка решила, что лучше будет молча выйти и направиться к себе. Или в уборную. Выскочив за дверь, она понеслась обратно, молясь богам о том, что всё обойдётся, и ей не придётся искать запасную мантию.       Она проносилась, полусогнувшись и держась за живот, мимо целителей, медсестёр и пациентов — и никто из них не посмотрел ей вслед с изумлением. Похоже, тут такие пробежки были обычным делом.       И вот — нужная дверь! Дверь ее комнаты. Ребекка нырнула внутрь и принялась лихорадочно выкидывать вещи из своего чемодана. Наконец, в руки попался саквояж с её зельями. Звеня пробирками, она кое-как вытащила ту, что отливала ярко-синим цветом. Вырвала из-за пазухи палочку, чуть не порвав отворот мантии, ткнула ею в пробку, которая тут же отлетела и скрылась где-то под кроватью…       — Какого чёрта со мной случилось! — задыхаясь, вслух выпалила Ребекка, осушив стандартное противоядие.       Живот перестало крутить, но все кости ломало, и накатила ужасающая слабость. Девушка прислонилась к кровати спиной и подобрала под себя ноги. Работать в таком состоянии казалось не совсем хорошей идеей.       «Это точно Август… И его сэндвич… Боже, какая я дура…»       В дверь постучали.       Кое-как, опираясь на кровать, а затем цепляясь за стены, Ребекка вновь открыла злосчастную дверь, в которую сегодня стучали явно чаще, чем ей хотелось бы. На этот раз там оказался целитель Сметвик, принесший с собой самое суровое выражение лица. Которое, однако, тут же растворилось, при виде Ребекки.       — Вы нездоровы? — поинтересовался он, делая шаг назад. — Контактировали с больными на третьем этаже? У них есть пурпурные браслеты на левой руке. Конечно, из отделения вирусов нельзя просто свободно выйти в остальную часть больницы, но вы сами понимаете…       — Нет, я чем-то отравилась.       — Снова в буфете напортачили? — нахмурился Сметвик. — Слишком часто в последнее время. Я уже начал подумывать о том, чтобы обедать в Косом Переулке. Пойдёмте, вам нужно выпить лекарство.       — Я уже… — просипела девушка.       — Что же вы выпили? — удивился Сметвик.       — Противоядие от обычных ядов…       — Очень зря, — заметил целитель. — Безусловно, оно помогло от основной причины отравления, но разве вы не знали о побочных эффектах?       — Нет… — тупо ответила девушка, чувствуя, что стоять ей с каждой минутой всё тяжелее и тяжелее.       Сметвик, похоже, тоже заметил это.       — Сядьте, — он указал ей на кровать, и сам вошёл в комнату. — А лучше лягте. Вам ещё долго будет нездоровиться. Весь сегодняшний день точно.       Ребекка застонала от негодования, ложась и укутываясь в одеяло. Сметвик взмахнул палочкой, и на прикроватной тумбочке появился графин с янтарной жидкостью.       — Пейте каждый час. Я проверю вас вечером. Всего хорошего, — он вышел и прикрыл за собой дверь.       Сжавшись в калачик, Ребекка начала лихорадочно думать — Август отравил её специально или случайно? Какова вероятность того, что он просто взял в буфете плохой бутерброд? И что вообще значит «плохой» бутерброд для магического буфета?! Они что, не могут за свежестью продуктов уследить?! Как такое вообще возможно для волшебников?! А может и не в бутерброде дело? И как теперь это проверить, раз она его съела целиком?       Все эти вопросы раздражали и мешали спокойно страдать от последствия приема противоядия. В очередной раз перевернувшись на кровати, Ребекка вдруг наткнулась на «ключ» Карла. Радуясь возможности отвлечься, она, наконец, развернула его, чтобы узнать, что там внутри.       Внутри был пергамент, старый и потрёпанный, до сих пор целый только из-за своей высокой плотности — заметно выше, чем обычный пергамент, который она привыкла видеть в школе. Узкие строки непонятных чёрных символов усыпали всё свободное место листа, при этом не давая Ребекке ни единой подсказки, что с ними делать. И как они должны помочь ей найти поместье.       «Гадство… Карл явно переоценил мои способности…»       Ни один символ не вызывал у девушки хоть какую-то ассоциацию. Они все казались просто замысловатыми закорючками, и не более. Она повертела пергамент в руках, перевернула, понюхала, перевернула обратно, провела пальцами по строкам.       Ничего.       Совсем разочарованная своей тупостью, обессиленная от последствия сэндвича, Ребекка закрыла глаза и уснула.

***

      Прошло достаточно времени, чтобы небо залилось красным предзакатным огнём, а графин с янтарной жидкостью остыл и начал смотреть на Ребекку с укором. Может, именно это и заставило её проснуться.       «Чёрт…» — подумала она, глядя на графин.       Впрочем, ей стало лучше и без распития неизвестных настоек.       «Интересно, как там Карл… И нашли ли Сметвик с Августом нужную формулу? И приходил ли Сметвик? И действительно ли Август меня отравил?» — вернулась Ребекка к своему циклу мыслей.       Решив сначала привести себя в порядок и поужинать, она вернулась в комнату уже с другим бутербродом и чашкой ароматного чая с медом и лимоном.       «Может, Северусу написать?»       Вытянув из-под подушки свой пергамент-мессенджер, она, вместе со своим ужином, села за небольшой стол у окна и обмакнула перо в чернила.       «Добрый вечер… Как день в Хогвартсе?»       Подумав, что едва ли Снейп ответит сразу же, она отвлеклась на ужин. Заранее подготовив обычное зелье от отравлений, осторожно откусила кусочек сэндвича — такой же вкусный, как и утром.       Вдруг, пергамент известил о новом сообщении.       «Я не в Хогвартсе, я у себя дома. Удалось подобрать лечение для жертвы дракона?»       Ребекка нахмурилась: «Он пишет так, будто кроме пациентов в Мунго его мало что интересует!»       «Так вышло, что я не знаю, нашли лечение или нет…»       Ответ не заставил себя ждать. Осознание, что Северус отложил свои дела, чтобы пообщаться с ней, как-то особенно грело душу.       «Что случилось?»       «Пока не знаю… Возможно, другой стажер решил вывести меня из работы отравленным бутербродом…»       «Что? Что за бардак творится в Мунго?»       «Я пока не уверена — но скоро это узнаю…»       «Каким образом?»       «Я только что доела второй такой бутерброд.»       На этот раз ответ задержался. Ребекка неотрывно смотрела на пергамент, потягивая чай и беспокоилась, не посчитал ли Северус, что она совсем тут выжила из ума. Наконец, на пергаменте появилась строка:       «Есть менее радикальные способы. Но, наверное, ты подготовилась к последствиям?»       «Я не знаю этих способов, зато знаю, как варить микстуру от отравления…»       Она посмотрела на часы и написала следом:       «К тому же, всё со мной хорошо… Так что, очень вероятно, что все сэндвичи в буфете были нормальными…»       «Как зовут того коллегу?»       «Август Сепсис. Какой-то напыщенный придурок он, фамилия к лицу.»       Ответ снова задержался. Затем вместо текста на пергаменте появилась формула заклинания, со схемой движения палочки. Пока Ребекка изучала её, поспела и надпись снизу:       «Гастровененатус. Используй невербально на его комнату, через замочную скважину.»       «А я думала пожаловаться целителю Сметвику…»       «Зачем испытывать судьбу? Не сможешь доказать, что он тебя отравил, и получишь репутацию параноика. А так он получит своё, это справедливо. Полежит завтра в кровати, а ты наверстаешь сегодняшний день.»       «Интересное у вас представление о справедливости… Но спасибо…»       «Не за что. А теперь мне нужно заниматься делами. Всего хорошего, пока.»       Ребекка написала ответное прощание и ещё долго смотрела на историю переписки, как бы убеждая себя в том, что это всё не сон, и она только что мило общалась с грозой всего Хогвартса.

***

      На следующий день Август Сепсис не вышел на работу — причиной были названы всё те же злосчастные бутерброды. И наконец-то у Ребекки появилась возможность нормально обсудить со Сметвиком теорию с противоядием от яда змеи Тёмного Лорда.       — Честно сказать, я надеялся, что Август предложит это. Весь день вчера этого ждал, и всё ради его роста как целителя, которого так и не увидел, — разочарованно произнёс Сметвик, затем, поняв, что это звучит обидно, поспешил исправиться. — То есть, я не говорю, что я ничего от тебя не жду, но Август принимал непосредственное участие в создании этого зелья, как он мог не предложить использовать его в похожем случае!.. Кстати, я заходил вчера к тебе, но решил не будить.       — Ничего страшного, давайте лучше займёмся созданием того противоядия имени мистера Уизли. Нужно быстрее приступить к процессу его модификации, — предложила Ребекка.       Работа не заняла много времени. Ребекке даже показалось, что Сметвик заранее знал, что нужно делать, и просто позволил ей подумать самой.       «Это не очень-то гуманно — позволять своему пациенту столько времени обливаться кровью, только ради опыта для стажёров…» — подумала девушка.       В общем-то, ей не на что было жаловаться — она пополнила свою коллекцию зелий ещё двумя отличными экземплярами, и начала даже задумываться о том, чтобы купить более дорогой саквояж с десятикратным расширением объёма, который она видела в Косом Переулке летом.       Остаток рабочих каникул прошёл без происшествий, можно даже сказать приятно — если не считать кислой физиономии Августа Сепсиса, конечно. Который, впрочем, оставил попытки досадить ей.       А может, он и не начинал? Этого она уже не узнает.