Блёстки и кровь на листьях

Иногда, говорят, что рутина помогает отвлечься от сильных переживаний. Или, что если отвлечься на работу, можно на время позабыть о проблемах в своей жизни. Что ж, это далеко не так. Разрываясь между работой и проблемами в личной жизни, ты рвёшь самого себя на части, бросаясь то на одну часть берега, то на вторую. В итоге, ты никак не выигрываешь в этом, зарывшись в эту непроходимую пустыню ещё глубже. Примерно также чувствовала себя и Ким. Конечно, Розалии стало намного лучше и она спустя пару дней уже выписалась. Но ни о каком продолжении обучения и речи быть не могло. После пережитого девушка и её родители подписали необходимые документы, и Нейл взяла академ отпуск на полгода. По крайней мере, они так планировали. Чета Нейл дружно орали, что как так могли, проглядели. Розалия же заступилась за преподавательский состав, особливо Кимберли. Ведь, если следовать закону, по окончанию занятий, преподаватель не несёт ответственности за то, что произошло со студентом. А Нейл шла ещё минут десять, следовательно, ничего миссис Дьюи не грозит. Но это светловолосую девушку волновало мало. Ей просто не давало покоя то, что её ученица до сих пор ничего не вспомнила. Очень знакомая ей ситуация и Ким решила потихоньку узнавать об этом сама. Вся последующая неделя прошла спокойно и без происшествий. Но рождественская атмосфера уже была разрушена, полицейские после пяти вечера патрулировали территорию лишь пару дней, а потом замяли это дело, стоило семье Нейл покинуть штат. Какая же несправедливость! Вот такие вот служители закона?! Кимберли и не ждала иного результата. Она бы была больше удивлена, если бы их полиция вдруг всерьёз взялась за расследование, использовала розу и кровь жертвы как улики, прочесали бы и опросили всех. Нет, всего этого не было. Просто поговорили неделю назад с миссис Колин, пустили жёлтой прессе и СМИ пыль в глаза, всё. Вот и вся работа. - Несчастные идиоты, - усмехнулась Ким, выставляя оценки в электронный журнал. Началась рождественская пора и время зимних экзаменов. Осталось совсем немного, принять экзамены у всех студентов и всё - двухнедельный отпуск, 13-я зарплата, Рождество в компании мамы и брата! Всё как обычно, ничего нового. - Слава богу, о Розалии больше ничего не говорили. Не нужно девчонке лишних проблем, - вздохнув и отпив немного кофе с блёстками, Кимберли нажала на «выставить оценки». В принципе, в плане успеваемости, у неё все студенты учились на «хорошо» и «отлично». Даже те, кого девушка видела всего лишь пять раз за семестр. Кимберли много раз отчитывали за это как начальница, так и старшие коллеги: «Хватит их жалеть! Что ты с ними возишься?! Ставь им неуд и пусть бегают потом, расхлёбывают! Наглые такие!». Но вчерашняя студента лишь улыбалась в своей голове. Когда-то и она была такой же - еле окончила высшее учебное заведение из-за глубокой депрессии, много прогуливала, отмалчивалась на занятиях. Всё это Ким помнит и отлично понимает скуку студентов. А потому, когда нет проверки, девушка и играла с ними, и рисовала им на доске а студенты угадывали, и даже писала им в начале каждого занятия мотивирующие заметки на доске. Таких было много - «Твой путь только начинается», «Всё будет, но не сразу», «Улыбнись, отряхнись, и иди дальше», «Трудности нас только закаляют». И, как ни странно, на большинство студентов эти цитаты из ежедневника действовали как надо. - Ладно, пора идти дальше. Ещё десять студентов осталось, - Взяв десять тестовых листов, маленькую ёлку и коробку леденцов с открытками, Кимберли никак не ожидала столкнуться со своим недругом в дверном проёме. Тони Кларкс как раз тоже намеревался принимать экзамены по испанскому у студентов и хотел зайти в общий кабинет на пять минут, чтобы выпить чаю и отдохнуть. Но он никак не ожидал столкнуться с худенькой светловолосой «девочкой» в классических брючках и милом белом свитерке с пряничными человечками. Два предмета гардероба, которые друг с другом ну никак, по мнению Тони, не сочестались. Тем не менее, этот коренастый молодой человек ловко подхватил девушку и её вещи, когда Ким едва ли их не выронила. - Миссис Дьюи, будьте аккуратнее, - произнёс Кларкс снова голосом робота, вызвав на лице девушки возмущение. - Спасибо, конечно, но я, вообще-то, спешила на экзамен. - Вы вечно куда-то бегаете и совсем не смотрите под ноги. Так и травмироваться недалеко. - ...как скажете, мистер Кларкс. Простите, что чуть не сбила, - цокнув языком, Ким поправила свитер в плечах и отправилась на третий этаж, игнорируя взгляд Тони себе в спину. Ей не до него. Хватит уже! Скоро наступит тот день, когда она просто его не увидит две недели точно! Блаженство!

***

- Свои оценки сможете увидеть вечером в личном кабинете. Au revoir, les étudiants, et joyeux Noël! - Au revoir, Mme Dewey! - Мы будем скучать по Вам! - Хороших Вам выходных! С Рождеством! Даже если у кого-то и не выходило набрать баллов на «А», в такой непринуждённой атмосфере студенты всегда чувствовали себя максимально комфортно. У миссис Вагнер или у мистера Кларкса же студенты часто ныли, называя их абьюзерами. Возможно, да, Кимберли избаловала студентов. Но первый курс ведь подобны детям - любят учиться играя, любят когда их мотивируют и поддерживают. Да и вообще, первый курс всегда ещё дети! Дети, с которыми строго Кимберли, даже в меру своего довольно своеобразного характера, просто не могла. Кимберли была достаточно... Специфическим человеком. Настолько, что даже она сама не могла сказать, какой у неё характер. Ведь с детства девушка изображала дома одного человека, в детском саду второго, в школе другого, в университете четвёртого, а на работе не похожа ни на одну из этих личностей. Всю свою жизнь, читая книги и рисуя картинки, «малышка Кимми» жила придуманными образами. Любознательная и весёлая, скромная и молчаливая, холодная и грубая, мрачная и зрело мыслящая. Так много личностей, но непонятно - какая из них она - настоящая Кимберли? Может, истинная Ким уже давно потерялась, забылась? Она не знает. И, она была уверена, не узнает до тех пор, пока не доберётся до сути. Все эти годы Кимберли пыталась самостоятельно вспомнить, что с ней тогда произошло. Почему она всё забыла? Почему родители нашли её раненную и без сознания в тот день? Кимми кто-то обидел? Но кто? Почему? И почему девочка ничего и никого не могла вспомнить? Много, много лет Дьюи искала ответ, придумывала разные версии развития событий, искала по старым новостям из ещё тогда печатных газет. Никакого результата. И вот, спустя пятнадцать лет, история как будто бы повторилась. Точно также, как и с Ким, некто напал на Розалию в беззлюдном месте, ранил, и стёр память. Именно этот момент и не даёт покоя Ким вторую неделю. Так что, можно считать, что светловолосая девушка скорее ищет ответы на свои вопросы. Чтобы наконец разобраться со всем в своей жизни и жить нормально, безо всяких блёсток-антидепрессантов и вымышленных образов. Девушка устала. Устала «лечиться» смехом, шутками, натянутыми улыбками и яркими красками, а ночами, даже когда мама и брат не слышат, избивать саму себя до синяков, срывать и ковырять до крови раны на всём теле и плакать. Плакать, причинять себе физическую и моральную боль толком не осознавая - почему она это делает. Когда последний студент сдал экзамен, миссис Дьюи больше ничего не держало. Собрав вещи в сумку, драматично бросив прощальный взгляд на пустующий теперь кабинет, она закрыла его на ключ, сдала его на вахту, оставив в журнале «красивейший» автограф напоследок и сразу же в общий кабинет. На работе выставлять оценки Ким не хотелось. Дома ей даже стены помогают, как говорится. Кроме того, сегодня мама допоздна на работе, Билли в школе - можно спокойно посидеть дома в тишине и полном одиночестве. Раньше можно было коротать время с их домашним питомцем - смешным йоркширским терьером Звёздочкой, но она умерла от болезни желудка уже год как. Говоря о животных, можно было сразу выделить, что Уильям боялся их всех, миссис Аллен относилась к ним нейтрально, а Кимберли хоть и любила их, но могла временами из-за провалов в памяти забыть покормить, как и с цветами в горшках. По Звёздочке девушка скучала и частенько винила себя в её болезни и гибели. Собачка часто недоедала или на ночь могла оставаться без воды... Кимберли жёстко наказала себя за такое обращение с питомцем - целый месяц никаких сладостей, соков и любимых блюд. Только пресный пакетированный чай, вода, варёные овощи которые Кимберли ненавидит и жёсткие, силовые тренировки. В конце месяца Дьюи потеряла почти 8 килограмм, стала ещё бледнее и ночами не могла уснуть из-за болей в конечностях после 50 приседаний. Конечно, всё делалось в тайне от мамы и брата. Девушка знала, что они будут только поучать, ругаться - больше ничего. А зачем? Ким была уверена, что помощь врачей здесь излишня - ей никто не поможет. Только она сама себя и спасёт. Только она сама и сможет во всём разобраться и вернуть себе память. Наивная... - Прощай на две недели, несчастная каторга! - Торжественно поклонилась Кимберли на улице своему месту работы, порывшись в сумке, найдя купленную специально для этого случая хлопушку и взорвав её с громкими аплодисментами, - Весёлого, счастливейшего Ра-авждевства~ Со стороны могло бы показаться, что какая-то ненормальная первокурсница без шарфа и шапки, в куртке нараспашку, вышла из колледжа, запустила хлопушку и давай орать пьяные бредни. Любой бы либо подойти не решился, думая «Да ну её к чёрту, она - дура!», или же, напротив, на безопасном расстоянии начали бы снимать и выставлять в соц сетях. Встречай, мир, новую звезду! После такого триумфального прощания, Кимберли как ни в чём не бывало накинула на голову капюшон, чтобы не застудиться раньше времени, и пошла на старую знакомую ей остановку. Надо потратить время с пользой для себя, пока никого нет дома.

***

Бледные голубо-серые обои, белая мебель, разбавляющие эту белизну разноцветные предметы декора и плюшевые игрушки, грустная музыка музыкальной шкатулки и девушка в лёгком домашнем халатике лилового цвета, обнимающая декоративную подушку в виде эмодзи-демонёнка и плачущая навзрыд после серии мощных ударов кулаком в бок или двух пощёчин. В этот раз она явно не слишком разошлась, раз из носа не текла кровь, а тошнота не подступала к горлу. Просто мигрень, темень в глазах и привкус соли во рту. Больше ничего. Прошло уже в общей сумме два часа. 40 минут из них занял путь Кимберли на трамвае от колледжа до дома, затем минут 10 девушка убирала верхнюю одежду в шкаф, умылась после улицы, переоделась в домашнюю одежду, выбросила потные брюки и джемпер в стирку до следующих рабочий дней, начала размышлять о своей никчёмности и началось. Удар ладонью по одной щеке перед зеркалом. После него ещё один по другой щеке. А следом за ними пошли череда ударов кулаком в бока. И сейчас Ким, корчась от нарастающей боли в голове, пыталась успокоиться, слушая музыку старой музыкальной шкатулки, сделанную по образу старого проигрывателя с виниловой пластинкой. Шкатулка досталась миссис Аллен по линии её мамы от той же прапрабабки. Если быть до конца откровенными, то в доме семьи Аллен-Дьюи целая маленькая комнатка помещала в себе такое приданое - кладовая была до отказа забита вещами прабабушки мамы Ким. И хотя миссис Аллен хотела бы избавиться от всей этой рухляди - старшая дочь не дала. После слов своей бабушки, девушка всё больше и больше убеждалась в том, что ещё даже не находясь у мамы в утробе, даже когда самой миссис Аллен не было на свете, что потеряла потенциального друга. Прапрабабка Кимберли по материнской линии, Эллен Лемар, была рождена где-то на севере Франции, но переехала с родителями в другие страну, штат и город во времена революций. В 10-20-е годы прошлого столетия то было не редкостью даже на территории мирной французской деревушки Лион-де-Форе из которой, по слухам, Эллен и была родом. По натуре своей она очень походила на Кимберли...или это Ким была её точной копией? Суть не меняется. Обе они казались скромницами с милыми, невинными лицами, как у дорогой фарфоровой куколки. Но в глубине души, возможно, Эллен, как и Кимберли, страдала. Или же нет? Никогда не узнать. Зато об её чудаковатости и мечтательности разговоров в детские годы светловолосой девочки было много. После этого уже не говорили об Эллен. Ведь о мертвых не пристало говорить плохие вещи. - Если бы я только могла рассказать, - шмыгнув носом заговорила вслух Ким, зная, что это похоже больше на разговоры с самой собой, чем на мысли вслух, - Но мама всё равно всё увидит не так. Билл пацан, ему девчачьи проблемы тоже не понять. Эллен, если бы ты была жива, понимала бы меня хотя бы ты? Смогла бы ты помочь мне?... Вопросы оставались без ответа. Кимберли знала. Ну, или точнее верила, что мёртвые если и слышат, то не ответят никогда. Ждать помощи не от кого. А значит, эта беда будет с девушкой до самой её старости, пока Ким не изведёт себя и не умрет от инфаркта. Резкий стук в металлическую дверь заставил Ким подпрыгнуть на кровати и выпучить красные глаза. Билли вернулся со школы раньше времени? Опять их учитель химии что-то не ты съел и весь урок в телефоне в туалете просидел? Если так, то надо живо скрывать «следы преступления»! Вытащив из музыкальной шкатулки ключик, Кимберли остановила мелодию играющую на данный момент, быстро побежала в ванную и вымыла лицо холодной водой, убрала в шкаф свою декоративную подушку, одела поверх халата лёгкую кофточку на молнии чтобы скрыть покраснения на руках которые ещё не ушли, и бегом, чуть не подскользнувшись на кафельном полу в прихожей, побежала открывать. - Билли, чёрт возьми! Нахрена я тебе дубликат ключа от двери ездила и делала?! Чтобы он у тебя в кармане красивый валялся?! - повысила голос Ким, ожидая за дверью такой же недовольный взгляд младшего брата. Но кудрявого юноши за дверью не оказалось. Не было даже следов его зимних кроссовок на снегу, - Билли, не смешно! Где ты спрятался? Вылазь уже и заходи домой! У меня нет сегодня настроения на эти дурацкие игры! Студенты итак мозги выели! Выйдя в домашних тапочках и лёгкой домашней одежде на улицу, Кимберли сделала по двору небольшой круг, проверила усыпанный снегом мамин сад с лилиями и розами, на свой страх и риск по сломанной лестнице залезла на чердак. Нигде этого хулигана не было! - Может, показалось? - подумала вдруг Ким, когда лёгкий холодный ветерок заставил пропустить по плечам мурашки. Возможно, на эмоциях она действительно что-то не то услышала. Или ей даже почудилось. Но когда уши услышали в воздухе уже нагоняющие страх колокольчики, девушка в панике огляделась. Никого. Так откуда же идёт этот звон?! Тут...от осознания печальной истины на глаза навернулись слёзы. Забыв о том, что на улице далеко не весна, Ким упала на колени в снег, закрыла лицо ладонями, пытаясь натянуть на лицо улыбку и посмеяться просто так. Что угодно, только не плакать! Плакать нельзя, слёзы - негативные эмоции, которые нельзя никому показывать! - Всё в порядке, всё нормально, в-всё хорошо, - хрипло говорила сама себе Ким, но через секунду тут же замотала головой, а её улыбка задрожала, - Нет, всё хреново...Всё отвратительно, Ким! Всё, это конец! Ты спятила! Ты сошла с ума! Ты уже говоришь сама с собой, тебе мерещится, у тебя слуховые галлюцинации!... Ты сходишь с ума, Ким... Плач перерастал в сильные рыдания. Хотелось убежать в туалет и прочистить и без того пустой желудок, или снова надавать себе пощёчин, или наесться чего нибудь, приправленного блёстками всех цветов радуги... Что-нибудь, лишь бы отвлечься, убежать от проблем и страданий, спрятаться. Какой смысл?! Всё равно всё будет по новой - слёзы, причинение вреда самой себе, потом принятие, и всё опять сначала. - Нет. Нет, ты не сходишь с ума. Маленькое, размером примерно с теннисный мячик сердечко нервно стукнуло в груди. Звон не прекращался, а этот голос... Вроде бы такой простой, чуть высокий по тембру, спокойный и сопереживающий голос какого-то юноши. Но для Кимберли этот голос был незнаком. Девушка помнила всех соседей по голосам и этого не признавала. Кроме того, их территория была огорождена гипсовым забором - никто из соседей не зашёл бы на территорию без ведома Кимберли. Именно поэтому девушка, пропустив от нарастающей паники мурашки и напрягая каждую мышцу своего тела, резко повернула голову. - Нет, постой-! Но голос какого-то юноши опоздал. Большие глаза цвета озёр уже широко распахнулись от ужаса, а рот раскрылся в крике.