Блёстки и кровь на листьях

«Поворот не туда: Жестокое изнасилование в районе корпуса геологов колледжа ХХХХХХХХХХХ ХХХХХХХ»

«Кровавая жатва: Студентка колледжа стала жертвой сексуального насилия»

«Коварный пустырь»

Чего только не найдёшь в интернете за эти последние два дня! Новости о Розалии Нейл, студентке колледжа, ставшей жертвой сексуального насилия на пустыре между языковедческим и геологическим корпусами, распространились по жёлтой прессе быстрее женских сплетен в туалете. Чего там, это было серьёзным ударом по репутации колледжа, сокрушительной новостью для родителей девушки и шок для учителей кампуса. От коллег миссис Дьюи эта новость тоже не укрылась. И сейчас, сонная и с синяками под глазами после второй бессонной ночи, Кимберли одним ухом слушала гул. Старушки миссис Вагнер на пару с миссис Марлоу осуждали девушку и были уверены, что Розалия с её наглостью сама напросилась на такое. Миссис Томпи же, охая и хватаясь за голову жалела девочку - мол: «такая молодая, теперь психологическая травма на всю жизнь, да будь проклят этот мерзавец!». Мужчины же тоже присоединились к пожилым дамам, помня, как отвратительно и нагло мисс Нейл вела себя на всех их занятиях. Лишь одной их начальнице Валери Колин удалось ударом ладоней по столу заткнуть коллег: - Коллеги, тишина, пожалуйста!... Да, это правда. Наша студентка действительно подверглась такому. Но, прошу Вас, будьте благоразумны и не обсуждайте девушку за её спиной. Полиция сейчас на кампусе, расследует дело. Просьба лишний раз не сплетничать и продолжать работу. Пока вся полнота картины не ясна. Миссис Дьюи была согласна с начальницей, пусть и частично. Сплетничать о девочке очень, очень грубо. Да, она была не очень хорошей, но, по мнению Ким, не заслужила ни изнасилования, ни осуждения со стороны преподавателей.

Позавчера, в тот холодный вечер

Светловолосая вместе с бессознательной жертвой ехала в карете скорой помощи, на автомате держа побледневшую Розалию за руку. Несчастная девушка так и не приходила в сознание, пульс её был слабым, благо крови потеряла мало. Фельдшеры, глядя на эту душераздирающую картину, не могли оставаться равнодушными и мысленно жалели обеих. - Мисс, всё будет хорошо. Серьёзных травм нет. Просто глубокие царапины и кожа на руках изодрана. Скорее всего, девушка пыталась убежалась и хваталась за ветки чисто инстинктивно, - юноша-практикант в белом халате подлерживающе сжал плечо в чёрной куртке, на что светловолосая девушка с заплаканными глазами еле кивнула: - ...благодарю. И спасибо, что разрешили поехать с ученицей. - С ученицей? - Я её преподаватель. На неё напали после моего занятия. Я... Я ответственная за всё это. - Прошу прощения, мисс. Прошу, не вините себя. Вы ведь не могли предугадать, что случится, когда вы отпускали учеников?! Вы ни в чем не виноваты. Уверен, ваша ученица благодарна, что вы не бросили её и сейчас поддерживаете, держа за руку. Когда она очнется, мы передадим ей, что вы- - Не нужно. Просто сделайте всё возможное, чтобы ей помочь.

Сейчас

Вспоминая о том, что произошло два дня назад, Кимберли не могла сомкнуть глаз и нормально есть. В тот день она попала домой лишь ближе к ночи на такси, и то, мужчине приходилось раз пять звать девушку, чтобы она оплатила поездку. В таком потрясении она была в последний раз тогда, когда сдавала выпускные экзамены. Тот же стресс, тот же пот со лба, те же испуганные глаза. Ким так переживала, что даже книга или рисование не смогли исправить ситуацию. Дома в тот поздний вечер мама и брат видели бледность лица Ким, её полутрансовое состояние. Оба пробовали хоть чего-то от неё добиться, но в итоге до двух часов слушали, как светловолосая девушка через каждые полчаса встаёт, быстрым шагом из спальни идёт в туалет, издавая непонятные звуки, потом уходит на кухню попить воды, затем к себе в спальню закрывая дверь, и опять сначала. Лишь сегодня утром за мрачным завтраком миссис Аллен и Билли узнали от сонной Кимберли и из новостей, что случилось. - Может, возьмёшь на сегодня отгул? - предложила ей мать, прикоснувшись ко лбу дочери тыльной стороной ладони. Хотя, этого и не требовалось, чтобы понять самочувствие девушки. Лохматые волосы, стеклянные глаза с синяками под ними из-за бессонной ночи, синюшные губы и бледное лицо. Ходячий труп девочки-подростка, или бледная фарфоровая кукла готического стиля, иначе не описать. - Мам, мож, врача вызвать? - также подал голос кудрявый юноша, глотнув своего уже остывшего чая. - Попроси Хизер тебя сегодня заменить, или Мэтта, - миссис Аллен тут же вспомнила мисс Юстис и мистера Сандерсона, коллег дочери с которыми у неё были более менее неплохие отношения. Но Кимберли и слушать не хотела. Допив наскоряк свой холодный крепкий кофе с кучей блесток из-за чего вкус больше напоминал клей-карандаш, и закинув в рот несколько маршмэллоу, девушка жуя несчастные сладости поспешила вымыть за собой посуду. - Если я сегодня пропущу рабочие часы, то потеряю в зарплате. Нам нужны деньги, мам. - Здоровье дочери меня беспокоит больше, чем какие-то там деньги. Ну, получишь ты на 20$ меньше, чем в прошлый месяц, и что? Великие деньги! Ким, я понимаю, ты переживаешь, но с голоду мы не умрём. Не хочу, чтобы ты по дороге где-то на улице в обморок упала. - Не волнуйтесь за меня, я... Прогуляюсь и станет легче. Если в критические дни морозный воздух облегчал боль, то и сейчас поможет, а? Так Кимберли успокаивала скорее сама себя, чем маму или брата. К тому же, едва девушка доехала на трамвае до работы, как и сбылось то, о чем предупреждала её миссис Аллен - девушку укачало, она на ватных ногах доковыляла до ближайшего дерево и выпроводила весь свой завтрак съеденный наскоряк. Кофе и ещё неуспевшие перевариться маршмэллоу. Выглядело так, словно под деревом вырвало радужного пони - спасибо канцелярским блёсткам, которые Ким в полусне перепутала с пищевыми! И сейчас девушка, сидя за рабочим местом на перерыве, пытаясь что-то нарисовать или отвлечься книгой задумалась над словами мамы. Первые два занятия прошли впустую. Она молчала, мел в руках ломался или падал, девушки-студентки либо перешептывались либо всхлипывали и шмыгали носами, а парни либо засыпали либо клевали в столы. Разве это учебный процесс?! Слова книги разъезжались перед глазами, рука дрожала и не могла нормально рисовать. Только яркие, радужные блёстки на свежем стикере помогли немного прийти в себя. И добродушная миссис Колин, которая заметила плохое самочувствие у своей самой молодой работницы. - Кимберли? - позвав её, и не получив ответа, женщина достала из своей сумочки успокоительное, достала из общего ящичка личную кружку Дьюи, налила туда прохладной воды и пару капель экстракта пустырника, - Ким, выпей. На автомате и не говоря ни слова, девушка потянулась к кружке, как к утопающий в море к спасательному кругу. Выпив залпом всю кружку и пропустив мурашки по плечам, светловолосая молодая учительница наконец-то благодарно кивнула: - ...спасибо, мэм. - Ким, неважно выглядишь. Это из-за произошедшего два дня назад, верно? Ладно, не отвечай. По тебе видно, какой стресс ты испытала, лично став свидетелем этой картины. Может, домой поедешь? - Всё в порядке, мэм. Сейчас немного посижу и продолжу работать, - хотя видно было обратное. Пальцы дрожат, стержни цветных карандашей ломаются, точилка затупилась... только блёстки плавно, аккуратно ложились на всё это добро. - Кимберли, это не просьба, - тут же спокойный голос Валери стал строгим. В этой молодой девушке женщина видела ещё маленькую девочку и, как мать матери, обязана была посодействовать миссис Аллен хотя и не была с ней знакома и даже не слышала о ней от юной подопечной, - Сейчас ты соберёшь всё в сумку, возьмёшь из шкафа куртку и поедешь домой. Считай это приказом своего «босса Колин», Кимберли. Мэттью заберёт твоих студентов на эти пару часов, ничего страшного в этом нет. Нехотя, словно её только что уволили, Ким с грустным лицом поплелась к шкафу под внимательными взорами коллег. Старушки, мужчины и женщины были на нервах, но видели, как переживает самая молодая из них. За один год работы здесь Кимберли приобрела репутацию скромной, неуверенной в себе, но очень забавной и мечтательной девушки. И сейчас многим было жалко видеть её такой. Особливо когда Дьюи забыла забрать со стола сумку, или уронила шапку с шарфом из рук. - До свидания всем, - глухо попрощалась Кимберли уже по привычке, на автомате, не слыша никого. Закрыв дверь за собой, ватными ногами ступая с одной ступеньки на другую, девушка направилась на первый этаж. Ощущение внутри было такое, как в первый день «критических дней» - живот скрутило, слабость во всём теле, тошнило, а перед глазами картинка походила на «слоу-мо». Но, будучи упертой как баран, Кимберли домой не направилась. Наоборот! Постояв на улице, словив лицом холодных снежинок и получив в затылок попутного морозного ветра, миссис Дьюи пошла в ближайший продуктовый магазин. Нужно кое-что купить и навестить ученицу в больнице. Наверняка, она уже пришла в себя.

***

Больница никогда не была радужным местом. Белые стены, палаты, врачи, капельницы, уколы, клизмы, противное постное питание, тоска... В этих стенах время как будто останавливается. В этих стенах человек похож не более, чем на призрака. В отличии от Уильяма, который пару раз за свою жизнь попадал в больницу в качестве пациента, Кимберли в который раз приходит сюда в качестве гостя. Когда-то, лет пять назад, девушка приходила сюда к бабушке по маминой линии, потом навещала братика когда тот сломал ногу при падении со скейта, или, как сейчас, проведать свою ученицу. Заранее позвонив на номер юного фельдшера, который Дьюи узнала тогда и удостоверившись, что парочка витаминов Нейл не повредят, светловолосая попросила на ресепшене белый халатик, накинула его на плечи, сдав верхнюю одежду в гардероб. Пройдя блеклые лестничные площадки с угрюмыми большими окнами, белые коридоры и спросив направление у санитарки, миссис Дьюи удалось найти палату в которой лежала черноглазая брюнетка. Как Ким и предполагала, Розалия уже пришла в себя. Тем не менее, выглядела эта красивая девушка сейчас не лучшим образом, куда хуже, чем бледная и уставшая преподавательница. Грязные, собранные в мышинный конский хвостик волосы, убитый взгляд, полураскрытый рот, глаза смотряшие в окно рядом с койкой, тело с пышными формами скрывалось под тонким одеялом, однако, перебинтованные руки были отлично видны, как и изумление в глазах Розалии. Студентка знала, что родители в курсе, но из штата Нью-Джерси до неё им ещё долго не доехать, к тому же врачи строго запретили лишний раз с кем-то сейчас общаться чтобы не трепать себе нервы. Друзей у Розалии как таковых и не было, разве что соседки-сплетницы с которыми было весело перемывать кому-то кости. Теперь, в чем брюнетка была уверена, кости перемывать будут ей. Она никак не ожидала, что проведать её придёт ни кто-то там, а ты учитель, которую она не любила и которой завидовала больше всех - миссис Кимберли Дьюи! На чёрных глазах тут же выступили слёзы. Выходит, вот какое наказание? Хмурилась, сухо отвечала учителю которая единственная пришла проведать тебя, каждое занятие шутила и старалась сделать атмосферу непринуждённой... Видимо, бог и правда всё видит, и вот она, карма для Розалии - насильственный секс, потеря девственности не с любимым человеком, и так жёстко. Наказание, что надо! Что ж, живи и учись! - М-миссис Дьюи?! - девушка так хотела выскочить из-под одеяла, босыми ногами побежать по полу и кинуться к девушке в истерике, но в итоге чуть не повалилась на пол. Благо Ким в кои-то веки отреагировала - кинула свою сумку и целлофановый пакет на пустующую койку, подхватила девушку за плечи, попробовала уложить её обратно, но не смогла. Розалия вцепилась в клетчатое синее платье-рубашку учителя в истерике, мотая головой и коря себя за все плохие слова, которые не то, что говорила, а посмела даже подумать в адрес Дьюи. - Миссис Дьюи, простите! Пожалуйста, если можете, простите! Я виновата! Я не должна была-! - Тс-с, поплачь. Поплачь, если надо. Только не надо себя ни в чем винить. Ты ничего не сделала, - голос Кимберли, что по тембру был низким для девушки, сейчас звучал мягко и тихо, стараясь успокоить, покачиваясь со студенткой из стороны в сторону. Так они пробыли минуты две точно, пока брюнетка не легла обратно, до сих пор не веря. Впредь она дважды подумает прежде, чем оскорблять кого-то вроде Ким. Вот глупая! Как можно было подумать, что её изнасилование и отношение её к Кимберли как-то взаимосвязаны?! - Я спросила у твоего врача можно ли тебе фрукты. Вот, поешь потом. Я положу сюда, на столик, ладно? - Д-да... Спасибо, - чёрные глаза не могли просохнуть от слёз. Глядя, как светловолосая девушка достаёт из пакета бутылку с водой, пару бананов и несколько персиков, Розалия проклинала саму не себя, не желая принимать такого отношения к себе, - Миссис Дьюи, Вам... Вам необязательно было приходить. - Что ж, тем не менее, я пришла, потому что хотела узнать как ты себя чувствуешь, - вздохнув от сказанного Нейл, светловолосая села на край её койки, начиная сверлить ученицу неописуемым для последней взглядом. - ...все уже знают, да? - Тебя сейчас волнует только это? - Кимберли, несмотря на вялый вид, начала немного сердиться и изогнула бровь, - Розалия, плюнь на всё, что кто-то там вякнет в твою сторону. Это не смешно, и стыдиться этого уж тем более нельзя. На тебя напали, с тобой сотворили такое-, - девушка ойкнула, когда после этих её слов Розалия снова бросилась в слёзы. Тут же эмоции девушки сошли на «нет» и она слегка погладила колено ученицы через одеяло, - Извини. - Н-нет, Вы правильно говорите, просто, - брюнетка сглотнула слюну, боясь сказать что-то лишнее. Ей казалось, что если она не станет подбирать слова, то эта добродушная учительница уйдёт, оставив девушку в убивающем её одиночестве. В мысли уже закрадывалась мысль попроситься в туалет, снять с себя штаны и удушиться ими. Розалия не представляла себе, как жить с этим пятном. Изнасилование - это тебе не кошелёк из кармана в общественном транспорте вытащили, и не грязью с машины облили! Это клеймо на всю жизнь! Что скажет мама, что скажет папа? Как им будет стыдно, как на дочь будут смотреть! Розалия верила, что именно это её и ждёт. - Миссис Дьюи, мэм- - Зови меня просто Кимберли, - вдруг грустно улыбнулась девушка, вызвав у ученицы шок. Хитрый план Дьюи сработал, она отвлекла Нейл от ненужных мыслей, - А что за лицо? Заметила, я к тебе обращаюсь на «ты», а не на «Вы». Мы сейчас не на занятиях, и не такая уж у нас и большая разница в возрасте. - ...Х-хорошо, Ким...берли, - Розалия как будто бы пробовала, как это звучит и слетает с её языка. Пропустив по плечам мурашки, девушка чуть увереннее кивнула: - Кимберли. Хорошо. - Вот и отличненько, - кивнув и незаметно накрутив прядь волос на палец, Дьюи призадумалась. С одной стороны, произошедшее не давало ей покоя. Хотелось узнать, что случилось после того как Розалия ушла с занятий. Но в тоже время не сильно хотелось давить на больное, - Розалия, ты... Не можешь рассказать, что случилось? Как ты вообще наткнулась на этого шаромыжника-извращенца? Тёмноволосая могла бы посмеяться с выражения Кимберли. Даже такой, уставшей и напряжённой, её учитель, как всегда, в своём репертуаре: балагурка и всё тут. Однако, едва Нейл задумалась над вопросом Ким, как осознала, что... Забыла? - ...а я не помню, - вдруг выдала Розалия, с таким же шокированным лицом, какое сейчас возникло у Дьюи. Но затем ученица спешно замотала головой: - Нет, у нас тогда последним был французский язык. Вы отпустили нас всех пораньше на пять минут. Это я помню. Потом я пошла в сторону студенческого дома. Сами знаете, он находится сразу за корпусом геологов, в десяти шагах. Раньше, когда я проходила через пустующую территорию, никого не было. Но позавчера... Позавчера, вроде, там кто-то стоял. Кимберли, я никак не могу вспомнить. Удивилась Ким ещё больше. Она могла бы ещё понять, если бы Розалия не увидела лица своего насильника. На пустыре нет ни единого источника света, ни единого даже самого старенького фонаря. Но его примерный рост, во что он примерно был одет, может его голос - даже в страхе и при сильных болях можно было бы это распознать. - Ты даже не уверена, что там кто-то был? Розалия, я слышала, что ты орала как резаная! - Мис- Кимберли, я правда не помню! - девушка повысила голос, чувствуя, как снова нахлынули эмоции, - Я помню всё только до того момента, как оказалась между нашим корпусом и корпусом геологов! Всё! Остальное как в тумане - очнулась я уже здесь в больнице, мне рассказали, что событие мной произошло, что благодаря Вам я осталась жива потому что Вы вовремя скорую вызвали, утром вчерашнего дня ко мне полиция приходила но ничего так и не узнали. Всё, Кимберли... Простите, я правда ничего не помню. Совсем, хотя очень хотела бы узнать. Я даже с трудом поверила в то, что мне рассказали. Не поверила бы, если бы не эти раны и... Розалия снова чуть не забилась в истерику, если бы не Ким. Сделав глупое лицо, посмотрев обеими глазами на свой нос, подняв вверх брови и приоткрыв рот, девушка подождала с минуту, пока не услышала нервный смешок сквозь слёзы. - Завидую Вам. Ничто не способно сломить Ваш оптимизм, да, Кимберли? - Просто хотелось успокоить тебя. Не будем об этом, если это причиняет тебе такую боль, - И снова Дьюи делает нормальное лицо, набираясь сил морально. Поняла, что здесь, на гранитной плите, копать бессмысленно. Но для Ким всё равно осталось загадкой, что Розалия не то, что не видела и не слышала своего насильника. Девушка ВООБЩЕ НЕ ПОМНИТ, что произошло. Как будто бы кто-то или что-то извлекли этот фрагмент памяти из её головы, скомкали и выкинули в биде. Почему-то Кимберли это показалось знакомым. До боли знакомым. Ведь она тоже не помнит того, что произошло с ней тогда, на зоне отдыха бывшего парка Оуксайд, который в настоящее время заброшен и похож на «призрака прошлого». - Постой, - вдруг, Ким вспомнила одну деталь. Яркую, как кровь, деталь в этом деле, - Роза. - Роза?... А, - Розалия закатила глаза, и стукнула себя по лбу, - Да, кажется один из полицейских что-то говорил об этом. Что рядом со мной, в руке у меня, нашли розу. - Похоже, шаромыжник ещё и галантный джентльмен, - Съязвила Кимберли в своих мыслях, - Позаботился, укрыл шубкой и оставил розочку в благодарность «за приятный вечер». Мерзкая тварь! - ...в общем, её полиция изъяла как улику. Кровь с моей шубы отправили на экспертизу. Не знаю, что из этого выйдет. М? Кимберли? - Нейл отвлеклась от своей речи, увидев, как на милом детском личике Дьюи брови хмурятся, прекрасные большие глаза словно становятся холоднее, как озеро которое зимой покрывается коркой льда, а тонкие губы накрашенные бальзамом цвета малины сузились в тонкую полоску. В мыслях Ким уже проклинала этого гада, полицию, и саму себя. Возможно, это было и не её дело вовсе, и ей вовсе необязательно было навещать Розалию в больнице. Но Кимберли по непонятным причинам вдруг ощутила в этой ситуации что-то знакомое. Простая прогулка, тишина, ты идёшь и ничего не ожидаешь, потом кто-то причиняет тебе боль, и магическим образом стирает память. Возможно, можно было скинуть это всё на последствия стресса. Да, нормальный человек так и сделал бы. Но только не Ким. Ей это знакомо. Чересчур сильно знакомо. - Прошу прощения, - в палату стучатся, а после на пороге оказывается пухленькая девушка медсестра с небольшим подносом в руках, - Мисс, извините, что прервала вашу беседу. Девушке нужно сделать укол, а после немного передохнуть. Если пожелаете, можете прийти к ней завтра. Доброжелательная медсестра поставила поднос на прикроватную тумбочку и стала терпеливо ждать. Кимберли ничего больше не оставалось, кроме как принять это и попрощаться с Нейл. Встав с края кровати девушки, светловолосая протянула ученице руку. Немного недоумевая от такого жеста, Розалия взяла учителя за руку и тихонько охнула, когда Ким сжала их руки в замок, драматично состроив неописуемую мину и сделав голос как у персонажа какого-то старого фильма: - Розалия, не вздумай тут тухнуть. Я хочу увидеть ту девушку, которая лен во ковыряла в носу на моих занятиях и уверенно показывала мне своё безразличие! И брюнетка снова не может сдержать смешок. Сжав руку девушки в ответ, она удивилась, какая же на самом деле преподавательница сильная, несмотря на маленькую, худенькую, «кукольную» ручонку: - Хорошо, учитель!~

***

Сдав обратно белый халатик и забрав из гардероба свою верхнюю одежду, Кимберли решила не одевать шапку. Главное не простудить горло, а остальное неважно. Выйдя на улицу из этого мрачного места, девушка полной грудью вдохнула морозного воздуха, а после вышла из-под крыши, давая крошечным снежинкам падать на её волосы. Белоснежные блёстки с серого зимнего неба падали на голову, под чёрными сапогами без каблуков хрустел свежий снег, большие глаза цвета озёр глядели на творение рук «чародейки зимы» - за эти полчаса все ветки деревьев засыпало снегом. Создавалось впечатление, будто Ким оказалась в том самом волшебном мире Снежной Королевы. Детская фантазия снова старалась прогнать из головы дурные мысли о скучной работе, о сексуальном маньяке с пустыря на территории кампуса, о бессоннице и голоде, рисуя перед глазами ледяных человечков, танцующих со снежинками медленный вальс. А также, где-то там, позади, играл маленький оркестр «снежных пчёлок», которые звенели, подобно маленьким золотым бубенчикам на санях Санты Клауса... Но остановившись всего на пару секунд, Кимберли вдруг поняла, что этот звон то ли маленьких колокольчиков, то ли бубенчиков был не в её голове. Этот звон был наяву. Хотя поблизости не было ни единой живой души - ни автомобилей со странными гудками, ни проходящих мимо зевак выгуливающих своих псов, да даже её сотовый не смог бы издавать таких звуков по одной простой причине - Ким никогда не включает сигнал вызова, предпочитая вибро-сигналы. Значит, что? Начиная резко вертеть головой по сторонам, светловолосая девушка только сейчас почувствовала, как сильно у неё намокла от снега голова, и как от холода покраснели у неё руки. Звон же всё не затихал. Он как будто бы был совсем рядом, и, в то же время, как будто бы где-то поодаль. Так близко, и так далеко. Иными словами, невозможно было определить местонахождение источника звука даже несмотря на открытое пространство. Когда эта миниатюрная домашняя колокольня начала порядком действовать на нервы и нагонять на и без того взволнованную Кимберли страх, девушка начала тихо мычать себе под нос какую-то мелодию. Миссис Дьюи не помнила, что это за песня, не помнила её слов, однако отлично помнила мотивчик. Так, напевая себе под нос, блондинка в чёрной куртке быстрым шагом начала удаляться от больницы, до самой остановки чувствуя скорее интуитивно, что неизвестный глядит ей в затылок. Не заметила Кимберли. Видимо, уж слишком была увлечена своими мыслями о произошедшем, что не заметила одну детали среди высоких деревьев в десятке метрах от больницы. Именно там, «под самым её носом», и находился источник шума, издающий такой звон и пристально следящий за миниатюрным человечком парой своих чёрных впадин вместо глаз.