Османское сокровище

      Предночная суета, кипящая на корабле перед очередной вылазкой в город — наводила легкую панику в душе. Хотя, скорее я переживала не из-за этого. Мои мысли были заняты Кеманкешем, его приглашением в неизвестное мне место. Куча размышлений лезли в голову, простраивая ненужные и даже глупые теории, затем это все сменялось гневом. «Пусть Айдан свою зовет куда хочет, а меня не нужно!», — Время от времени проговаривала я самой себе.       Ударившееся днищем о песчаный берег судно глухо поскрипывало, накреняясь то в одну, то в другую сторону из-за сильного порывистого ветра. Луна, выглянувшая из-за плотных туч, освещала все в округе, давая приятный мягкий свет. Затянув потуже поясок на своем кафтане, я поправила выбившуюся прядку волос, заправив ее за ухо, ступила на доску, спускаясь на землю. Адем услужливо подал мне руку, помогая, не давая оступиться. Я одарила его короткой и сдержанной улыбкой в знак благодарности, все еще не забывая свою затаившуюся обиду на него.       Кеманкеш стоял поодаль от нас, сверлил всех безразличным, но задумчивым взглядом. Я и сама не заметила, как засмотрелась на мужчину, пока не встретилась с ним глазами. Он слегка приподнял бровь, будто бы спрашивая причину, а я мягко улыбнулась ему, но пират проигнорировал этот жест, слегка раздул ноздри и отвернул голову, обращая свое внимание на подошедшую Айдан. Жгучий больной укол впился куда-то в сердце, прожигая его, распыляя ревность словно яд. Я тут же сощурилась, отводя глаза в сторону моря, делая максимально незаинтересованное лицо.       Холодные порывы ветра освежали, разгоняли прилипчивую духоту, давая разуму пробудиться. Мы медленно пробирались в отдаленный район города, где на двух невысоких холмах возвышались пабы, полюбившиеся тем пиратам, что любили уединение и отстраненность. Сюда почти никогда не захаживали янычары, оставив эти заведения под самоуправление их собственников. Но и знати здесь так же не бывало, потому пираты приходили сюда только за отдыхом и расслаблением, предпочитая охотиться в самом центре Константинополя.       Уже на подходе к заведениям до ушей доносилась приятная музыка духовых инструментов, а в ноздри впивался запах забродившего вина и хмельного напитка. В темных уголках стояли парочки, где полураздетые девицы, совсем не стесняясь флиртовали с заблудившимися пиратами. Поправляя накидку на своей голове и плечах, я озиралась глазами по сторонам, мысленно осуждая куртизанок за их образ жизни. «Вот же бесчестные. Янычар нет, так они и рады оголиться…», — Сжав губы в тонкую линию от брезгливости, я уставилась прямо себе под ноги, взбираясь следом за ребятами по довольно крутому подъему.       В первом пабе нас встретили несколько не дружелюбно. Хозяин кричал и гневался, говоря о том, что не намерен более принимать здесь пиратов, сетуя на то, что те причиняют только вред его делу, насилуя девочек и разнося номера в пух и прах под действием хмельных напитков. Однако несколько крепких наших ребят смогли убедить его в том, что не все плохие и с многими можно договориться.       Если сначала владелец ни в какую не хотел нас слушать, то уже через полчаса предлагал распить хмельное, да провести здесь целую ночь. Я молча наблюдала за всем этим, скучающе оглядывая обстановку. Помещение почти пустовало, лишь какие-то полупьяные охотники сидели по углам, с опаской озираясь на нас.       — Идея провести здесь ночь и расслабиться кажется не такой уж и плохой… — Заговорил кто-то из наших матросов. Адем задумчиво окинул его взглядом, а затем кивнул.       — Ты прав, но сначала зайдем в соседний паб и разрешим вопрос с ними тоже… — Все молча кивнули друг другу и поспешили на выход. Оказавшись снаружи около двери, я сделала два шага в сторону, выбиваясь из общей толпы, ища взглядом Кеманкеша.       Но его нигде не было, даже когда из паба вышли все до единого. Я стала беспорядочно метать взгляд по команде, думая, что просто упустила момент, когда он вышел. Вот Адем разговаривает с одним из матросов, а вот Айдан, что-то поправляет на своем платье. Ни с одним из них рядом не было Кеманкеша. Я задумчиво сжала губы, а затем ощутила на них горячую большую ладонь, которая крепко прижалась к моему лицу. Вторая ладонь легла на талию и неизвестный утащил меня в непроглядную тьму, скрывая от чужих глаз.       Испуг, словно острая стрела, пронзил сердце, заставляя его чаще биться. Одной рукой я ухватилась за руку похитителя, а другой потянулась к своему кинжалу, однако мужчина так и не дал мне его достать, разворачивая к себе и прижимая к холодной стене паба. В темноте я сразу узнала горящие карие глаза, а в ноздри проник знакомый цитрусовый аромат, перемешанный с запахом мяты и табака. Испуг сменился облегчением и вызванной улыбкой.       — Испугалась? — Его тихий озорной голос несколько смущал своей непривычностью.       — Вовсе нет…просто не ожидала… — С ухмылкой на лице я врала, в то время как у самой все еще тряслись колени. Самое подлое нападение — это нападение со спины. Уж лучше сражаться с врагом, стоя лицом друг перед другом. Задумавшись об этом, я вспомнила разговор пиратов в рыбацком пабе, от чего на душе засел неприятный осадок. Адем не желает меня слушать, не желает быть излишне бдительным.       — Все в порядке? — Заметив мое замешательство, Кеманкеш заглянул в глаза и мягко коснулся кончиками пальцев моего подбородка, поднимая взгляд на него. Я молча кивнула и тогда мужчина без спроса взял мою ладонь в свою, быстро уводя поближе к лесу.       Мы шли молча, каждый думал о своем. Слышны были только наши шаги, слегка сбитое дыхание и шум колыхающихся от ветра деревьев. Когда до леса оставалось рукой подать, мужчина вдруг остановился, прислушался и свернул на другую тропу, уводя нас куда-то вниз. Он не обмолвился и словом, пока мы не дошли до небольшого строения, откуда доносилось лошадиное ржание.       — Стой здесь, — Мужчина оставил меня снаружи, в то время как сам вошел в хлев, откуда спустя пару минут вывел двух красивых коней. Один был чернее ночи, а другой белее самой луны. Мне даже показалось, что его грива отдавала серебром. — Знакомься, Альба и Чаро.       Не сдерживая своих эмоций, я подошла к ним, касаясь ладонью бархатистой шерстки. Альба — белоснежная лошадь — игриво махнула гривой, выпуская пар из ноздрей, в то время как Чаро надменно топтался на месте, подчиняясь, казалось бы, только Кеманкешу.       — Они…чудесные! — С восторгом прошептала я, повернувшись к мужчине. Он, заметив движение, тут же убрал свою улыбку, принимая более привычный для меня вид.       — Кхм…да… Отправимся на них кое-куда… — Кеманкеш помог взобраться мне на Альбу, подал в руки поводья. — Держишь вот так и следуешь четко за мной…       Он провел небольшой инструктаж, объяснив какими действиями можно заставить лошадь остановиться, повернуть или побежать быстрее. После чего взобрался на Чаро, с ухмылкой посмотрел мне прямо в глаза и повел лошадь вперед, изредка оглядываясь на нас с Альбой. Сначала мы двигались по густому лесу, держа спокойный и даже чересчур скучный темп. Затем, когда скакуны вывели нас в поле, мужчина снова обернулся на меня, дерзко сверкнул глазами и, ухватившись руками покрепче, а ногами впившись в тело лошади, заставил ее резко драпануть со всех ног.       — И что это? Вызов? Мне? — Удивившись такой смелости, я проделала все тоже самое, что и мужчина, подгоняя свою лошадь нежным и мягким голосом. — Давай, моя девочка, галопом!       Альба беспрекословно слушалась меня, ускоряясь все сильнее и сильнее, словно сама заразилась тем азартом, что пылал сейчас в моей груди. Мы налегке догнали Кеманкеша, сровнявшись с ним всего на пару секунд, за которые я успела помахать ему рукой и одарить злорадствующей улыбкой. Мужчина же удивленно изогнул бровь, говоря что-то своему скакуну.       Ночной ветер свободы впивался в мое тело, расправляя волосы и одежду, одаривая свежестью и ощущением полета. Я то и дело оборачивалась на своего спутника, наблюдая за тем, как он все дальше и дальше отстает от нас. Альба гнала на износ, не жалея своих сил набирала скорость. Увлекшись наблюдением за отставанием Кеманкеша, я и не заметила, как поле подходило к концу, а мы стремительно приближались к густой и плотной стене старых деревьев, погрязших в своих зеленых кронах.       Лошадь стала резко останавливаться, по-видимому, сама испугавшись того, что я не удосужилась дать ей команду «стоп». Она упиралась копытами в холодную землю, скользя, чего я никак не ожидала. От резкости маневра мое тело непроизвольно потянуло вперед и я, не удержавшись, повалилась на землю. Глухой больной удар пришелся на плечо и в целом на руку, вызывая вскрик из моих уст. Альба едва успела обступить меня, чтобы не растоптать.       — Кесем! — Кеманкеш не заставил себя ждать, оказавшись около меня всего через несколько секунд. Он поспешно слез с коня и бросился ко мне, не жалея своих коленей. Его испуганный взгляд блуждал по моему телу, пытаясь выследить увечья. — Ты как?       — Мм…очень…больно… — Мне вдруг стало стыдно за свой напускной героизм и хвастовство, которое привело к таким последствиям. — Рука…       — Горе ты мое… Говорил же, будь осторожней… — Тихо читая мне нотации, мужчина принялся осторожно меня усаживать, чтобы посмотреть руку. Его ладони касались талии, а в голосе слышалось волнение. — Ничего не вижу…слишком темно здесь…       Тогда он подхватил меня на руки, чтобы усадить на лошадь и осмотреть под светом луны. Чувствовавшая вину Альба вдруг прилегла на траву, позволяя мужчине сделать задуманное. Я осторожно обнимала его здоровой рукой, прижимаясь носом к шее и вдыхая головокружительный аромат. Когда мужчина отстранился от меня и принялся прощупывать плечо, я стала тихонько подвывать от каждого нажима, не в силах терпеть боль.       — Похоже, что ты сильно ушиблась… — Кеманкеш тяжело вздохнул, снял свой поясной ремень и зафиксировал мне им руку. — Как Адему будем это объяснять?       — Не знаю… — Я виновато поджала губы, потупив взгляд в сторону. Мужчина мягко погладил меня по щеке, а затем молча двинулся в лес, оставляя меня наедине с лошадьми. Едва я успела удивиться, как он тут же вернулся с довольно толстой палкой. Обстрогав ее кончик кинжалом, он воткнул колышек в землю и привязал Альбу к нему.       — На двух лошадях теперь не уедем… Поедем на Чаро, а Альбу я потом заберу, — Мужчина не дал мне даже возразить, молча усадил на своего коня и уселся сзади, осторожно взяв поводья в свои руки, обнимая меня тем самым.       Кеманкеш медленно повел коня к нужному месту, смотря прямо вперед, не удосужившись одарить меня даже коротким взглядом. По началу я сидела ровно, держа осанку и не касаясь мужчины даже спиной. Но когда Чаро стал двигаться чуть быстрее, то удержаться становилось труднее, от чего я не выдержала и прижалась спиной к груди Кеманкеша, кладя свою голову ему на плечо. Он лишь слегка приподнял бровь, но возникать не стал, продолжая сосредоточено вести лошадь. Загадочный ночной лес вновь погрузил нас в свои объятия, направляя Чаро по витиеватой и ухабистой тропинке. При каждом подъеме или перескоке препятствий, я все ближе и ближе подкатывалась к телу мужчины, примыкая к нему уже совсем плотно. В какой-то момент я почувствовала его тяжело и шумное дыхание на своей шее, он опустил лицо на меня, встречаясь взглядом с моими глазами.       — Удобно тебе? — Он сощурился, задавая вопрос будто бы с издевкой.       — Вполне… — Искренне ответила я, немного поерзав на месте, усаживаясь чуть-чуть получше. От этих действий лицо Кеманкеша сконфуженно перекосилось, он отвернул его в сторону и прокашлялся, покрепче сжав в кулаках поводья. — Скоро приедем? Или у нас просто прогулка?       — Нет, скоро приедем…осталось немного… — Сдавленно прошептав, мужчина попытался отстраниться, но у него ничего не вышло. Я непонимающе пожала плечами, наблюдая за дорогой.       Всего через несколько минут до моих ушей стал доноситься шум воды, легкие всплески, перемешанные с шелестом листвы. Разгребая руками перед нами ветки, убирая их от моего лица, мужчина слегка придержал меня за талию, прежде чем конь вывел нас к невероятно красивому водопаду. Это был мощный поток воды, сбрасываемый в небольшое голубое озерцо, внизу которого спадающая вода словно искрилась и серебрилась под лунным светом. Золотистые рыбки весело плескались, собираясь маленькими стаями, прячась в зеленых водорослях. Озеро было настолько прозрачным, что создавалось ощущение, будто оно подсвечивается изнутри.       Это место скрывалось за густыми кронами, давая о себе знать лишь водным шумом. На толстых ветках сидели ночные птицы, напевая какую-то завораживающую мелодию. Все вокруг словно светилось, создавая волшебную атмосферу. Я не могла отвести своего восторженного взгляда, замерев на некоторое время.       — Нравится? — Тихий бархатный голос, раздавшийся над самым ухом, вывел меня из гипноза.       — Очень… — Я не стала распыляться во множестве слов, чтобы описать свой восторг, ведь этого все равно будет мало. Кеманкеш спустился с коня и помог мне, после чего взял за руку, подводя поближе к водоему. Я наклонилась и коснулась кончиками пальцев прохладной воды, впитывая в себя всю ее свежесть и энергию.       — Не поверишь, но на поверхности она жутко холодная, а вот если пройти поглубже, то становится очень теплой, — Он наблюдал за мной с еле заметной улыбкой, ненавязчиво рассказывая об этом месте. Я и не сразу поняла, что эта аналогия отлично подходит и ему.       — Прямо как ты… — Прошептала я одними губами, не уверенная, что он смог этого услышать. Недолго думая, я сняла свою обувь и ступила босыми ногами в воду, чувствуя, как пальцы увязают в песке. Кеманкеш не соврал — меня действительно прошиб леденящий холод, словно я ступила на лед. Но сделав всего несколько шагов, я почувствовала расплывающееся по телу тепло. Юркие мальки любопытно плавали рядом, время от времени ударяясь своими телами об меня. — Это чудесное место! Как ты его нашел?       — Случайно наткнулся… Прихожу сюда всякий раз, когда хочу побыть один, — Мужчина повторил за мной и вскоре оказался рядом, задрав штанины повыше.       — И почему же решил мне показать это место? — Я порывалась сказать про Айдан, однако сдержала себя, решив не портить момент.       — Не знаю…подумал, что ты тоже часто любишь быть одна…сможешь приходить сюда… — Легкое смятение заиграло на лице Кеманкеша, он неловко коснулся своего затылка. Видеть его таким было мне странно, ведь он всегда отличался безразличием и холодом по отношению ко мне. Его не волновали мои чувства или переживания.       Несколько минут мы молча стояли рядом друг с другом, смотря по разные стороны. Я так много хотела ему сказать, но не могла, трусливо замалчивая свои слова. Наконец он как-то обреченно вздохнул и прошел к небольшому камню, присаживаясь на него.       — Мне кажется, что в последнее время одиночество поглотило и меня. Помнишь, ты кричала мне о том, что одинока? — Я кивнула, внимательно наблюдая за тем, как эмоции проявляются на его некогда бесстрастном лице. — Я много размышлял об этом…и понял, что я такой же, как и ты. Поглощенный одиночеством, поверхностным участием твоего брата в моей жизни. Да и мы с тобой по разные стороны моста. Сделаем шаг друг другу на встречу…и он рухнет…       Его слова вдруг так больно вцепились в мое сердце, что я буквально захотела закричать о том, что это не так. Сделав несколько быстрых шагов навстречу к мужчине, я оказалась рядом, склоняясь над ним и упираясь здоровой ладонью в камень, на котором он сидел.       — Это не так, слышишь?! Если мы прекратим эту бессмысленную войну, то ничего не рухнет, а наоборот…окрепнет… — Я не могла поверить, что стояла перед Кеманкешем и пыталась переубедить его в том, что мы не чужие друг другу люди.       — Я не воюю с тобой. Я пытаюсь стать для тебя защитой и опорой. Хочу, чтобы ты перестала видеть во мне врага, Кесем. Роднее тебя и Адема у меня никого не осталось… — Мужчина коснулся ладонью моего предплечья, мягко поглаживая его и впиваясь глазами в мои глаза.       — Ты тоже стал мне родным…и жизни без тебя… я не представляю, — Мои губы слегка дрожали от будоражащих эмоций или от ледяной воды. Заметив это, мужчина вдруг как-то сощурился, подался вперед, обняв меня за талию и приближаясь лицом к моему лицу. Я затаила дыхание, а внутри все будто бы замерло от ожидания. Только сердце трепетало, не веря тому, что вот-вот произойдет.       Горячее дыхание накрыло мои губы, я уже почти ощущала уста Кеманкеша на своих. Его пальцы посильнее сжали мою талию, будто бы он боялся, что я отстранюсь и сбегу. Голова закружилась, то ли от дурманящего аромата апельсина и корицы с мятой, то ли от близости мужчины, который взвывал волну порхающих бабочек где-то внизу живота. Я хотела, чтобы это произошло, хотела ощутить вкус его губ. И мне было бы нисколько не стыдно, если бы брат узнал об этом.       — Кеманкеш! — Словно гром среди ясного неба послышался запыхавшийся голос Али, матроса, который был верен мужчине, помогая ему во всем. — Там…там!       — Что случилось, Али? — Будто бы ничего и не было, будто бы ничего и не должно было произойти, мужчина вскочил со своего места и твердой походкой направился на сушу, глядя на своего перепуганного помощника строгим взглядом, оставляя меня одну в довольно нелепом положении.       — Корая ранили в пабе… — Услышав, что ранили одного из наших лучших лучников, я вдруг взволновалась, поспешив за мужчинами. Кеманкеш помог мне взобраться на Чаро, погнав того как можно быстрее обратно в город. Али же велел забрать Альбу, сказав, где та находится.       — Откуда Али знает, что мы были здесь? — Тихо спросила я поникшим голосом. Как теперь смотреть в глаза мужчины — я не знала.       — Он мой помощник и знает про меня все. Знает, что меня стоит искать не в пабе, если я не с командой и не на корабле… — Мы вновь замолчали, а я была готова расплакаться от досады и ситуации, в которую так нелепо угодила.       На корабле было крайне тихо. Все расползлись по углам, ожидая новостей про Корая. Я сидела на верхней палубе, задумчиво смотрела на качающиеся волны, освещаемые потускневшей луной. Кеманкеш и Адем были в капитанской каюте, где и лежал Корай, которого ранили ядовитой стрелой прямо в грудь. Они послали Али за лекарем, потому весь экипаж молился, что парень вернется не один, ведь мало кто согласится оказать помощь пирату. Если я и хотела хоть как-то помочь мужчине, то не могла, ведь не разбиралась в ранениях.       — Кесем, отправляйся к себе и ложись спать, — Брат, вышедший подышать свежим воздухом, а заодно и раскурить табак, вдруг подошел ко мне, одаривая суровым тоном.       — Я хочу остаться и дождаться вестей…к тому же, я не смогу уснуть, зная, что один из нас может погибнуть… — Быть может пираты и были свободолюбивы, в какой-то мере бесчестны и жестоки, но за своих душа у них болела не меньше, чем у других людей.       — Кесем, — Адем, начинавший закипать, сжал челюсти так сильно, что я услышала их скрип. Однако его гнев отвлек прибывший Али. Все тут же ринулись к нему, надеясь увидеть за его спиной даже самую захудалую старушку, которая бы непременно помогла нашему другу, но парень был один. Он смотрел в пол, сдерживая все отчаяние и беспомощность, которое выливалось на его молодое лицо. — Где?!       — Никто не согласился ему помочь… Все как один говорят, что собаке собачья смерть… — Его губы сжались от злости, которой пропитывалось его ожесточенное к этим людям сердце.       — Ты должен был силой их привести! Это ты будешь виноват в его смерти! — Адем, словно обезумевший, схватился за свою саблю и поднес ее к горлу Али. Но парень даже не дрогнул, смотрел на брата прямо, а в глазах читалась пустота, сменяющая боль.       — Даже если бы я привел кого-то силой, вряд ли они бы стали ему помогать… Для них лучше смерть, чем помочь пирату… Мне жаль… — Али сделал шаг назад, отстраняясь от сабли капитана, направился в трюм.       Адем с силой швырнул оружие на пол, а то вонзилось своим острием глубоко в доски, показывая весь гнев капитана. Я наблюдала за этим, едва сдерживая слезы. Утешить его я никак не могла, потому не стала вмешиваться. А через несколько минут на палубу вышел Кеманкеш, сообщивший, что Корай умер.       Следующим утром я осталась на корабле. Сегодня поход во дворец был необязательным, потому я решила не идти туда по собственной инициативе, дав себе время пережить траур. Утро было пасмурным, холодным и угрюмым. На судне затаилась тишина, не слышно было даже шепота.       Сидя в своей каюте перед зеркалом, я медленно расчесывала волосы, задумавшись о том, как легко и быстро может оборваться жизнь. Еще вчера ты полон сил и амбиций, а уже сегодня тебя нет, будто и не было никогда. Может у Корая и не было родных по крови, но у него были родные по духу. И они скорбели о нем, оплакивали его душу, скучали и не могли простить смерти то, что она его забрала.       Требовательный стук заставил меня вздрогнуть и обернуться. Это Кеманкеш пришел, чтобы сообщить, что меня ждет Адем на серьезный разговор. Тревога засела в душе, ведь вряд ли речь пойдет о чем-то хорошем.       — Сейчас приду… — Прошептала я безжизненным голосом и отвернулась обратно к зеркалу, замечая в нем, что мужчина не сразу поспешил уйти, понаблюдав за мной несколько секунд.       Я нехотя оделась, поправила волосы и зашла к брату в каюту. Он сидел в своем кресле, что-то бездумно чиркал пером на бумаге, не смотря на меня. Траур буквально повис в воздухе, пропитав собою не только корабль, но и людей.       — Ты звал меня? — Я чувствовала, как мое тело пробивает легкая дрожь, а мысли путаются. Я боялась брата, боялась того, что он скажет.       — Кесем, ты больше не часть команды. Я ссылаю тебя, — Словно окатив меня ледяной водой, Адем выпалил все сразу, смотря на меня теперь уже прямым и строгим взглядом. Я не могла даже вздохнуть, чувствуя себя, словно рыба, выброшенная на берег. — Можешь идти и собирать свои вещи. Ты будешь жить с Айше.       — Но…но… Ты не можешь так со мной поступить! За что, Адем?! — Слезы тут же       застелили мои глаза, скатываясь быстрыми солеными капельками по щекам. Мужчина поднялся со своего места, подошел ко мне вплотную и коснулся своими ладонями моих щек, утирая большими пальцами горькие слезы.       — Милая моя сестричка, я не могу спокойно жить, пока ты с нами. Мне будет гораздо спокойнее, если ты начнешь свою жизнь заново, без статуса пирата. Я не хочу, чтобы потом тебе отказали в помощи, оставив презренно умирать, — Брат поцеловал меня в лоб и отстранился, усаживаясь обратно. Я молча стояла перед ним, не сдерживая свои рыдания. Мои плечи подрагивали от всхлипов.       — Ты не понимаешь…здесь вся моя жизнь, здесь моя семья и мой дом…ты заставляешь меня оторвать это все от сердца и переродиться… Я не смогу… — Мне не хватало воздуха, потому я пыталась глубоко вдохнуть, делая это часто и шумно.       — Я принял окончательное решение, и оно не обсуждается. Иди, Кесем, — Он вдруг принял строгий вид и отвернулся, не желая смотреть на мои слезы. Нет, не потому что ему было все равно, а потому что они разбивали его сердце. С самого детства брат не мог терпеть моих слез, всегда наблюдая за ними с мокрыми глазами.       — Раз ты принял такое решение…то и я приму свое… — Пелена отчаяния и злости поглотила меня. Не помня себя, я выскочила на верхнюю палубу, руками отшвыривая от себя всех, кто попадался на пути. Лишь Кеманкешу удалось поймать меня за плечи.       — Кесем, ты куда?! — Он взволнованно и как-то виновато смотрел мне прямо в глаза. Я вдруг прищурилась и усмехнулась.       — Ты все знал… Знал, зачем он меня позвал…и не остановил его…       — Я считаю, что так будет лучше для тебя… — Не став его дальше слушать, я выпуталась из его цепких рук и прошла к краю судна, упираясь рукой в перила. Голова закружилась, все перед глазами стало мутнеть, когда я взобралась на перила ногами. Моя душа умирала, не верила в то, что ей придется покинуть дом и семью. — Кесем, нет!       Мужчина заметил, что я намереваюсь сделать, однако не успел меня поймать. Я сделала маленький шаг вперед и ощутила невероятную легкость полета, прежде чем мое тело погрузилось в холодную соленую пучину, затягивающую на самое дно. Я медленно опускалась, чувствуя, как воздуха становится все меньше и меньше, а легкие начинают гореть. Мои глаза медленно закрывались, наблюдая за белыми просветами редких солнечных лучей и промелькивающими толи наяву, то ли в подсознании картинками прошедшей жизни. Детство, проведенное с братом и Кеманкешем, времена, проведенные на корабле, а также некоторые обрывки с родителями, лица которых я помнила до сих пор. Я погрузилась во тьму, совсем ее не боясь, зная, что там меня ждут они.