Сборник драбблов с Саймоном Райли

Саймон с детства умел скрывать свои эмоции. Взросление с жестоким отцом и старшим братом, который чертовски хотел напугать его, заставило его выработать тактику самосохранения, чтобы пережить их мучения. Диссоциация была ежедневным явлением в его детские годы - она помогала Саймону сбежать от боли и мучений, которые причинялись его телу. Служба в армии ничем не отличалась от этого. Он все еще диссоциировал, но уже не был получателем ударов и оскорблений. Теперь он был сам виновником, причиняющим мучения своим врагам ради блага всего мира. Чтобы избавить мир от грязи. Саймон Райли стал идеальным солдатом - смертоносным, быстрым, бесшумным и невосприимчивым к ужасам войны, что было неудивительно, учитывая, что большую часть детства он провел, учась блокировать все негативные эмоции. Эта способность стала врожденной, просочившись в его повседневную жизнь и, как следствие, в его отношения. Когда Саймон вышел за дверь, он оставил всю боль и печаль в квартире с тобой. Он верил, что ты сохранишь часть его души, пока он не вернется, и даже если он не вернется. Саймон всем сердцем принял риск, который сопутствует работе, и был полностью готов отдать свою жизнь, если бы это означало, что мир станет лучше, чем вчера. На самом деле Саймон знал смерть так близко, как никто другой. Он много раз стучался в дверь смерти, но всегда выходил живым. Ему было легко не думать о тебе. Тревожный голос в его голове затих, когда он погрузился в выполнение задания. Самое сложное наступает, когда оседает пыль - остаются лишь холодные трупы и гильзы от пуль. Сидеть в вертолете, весь в крови, под звуки жужжащих лопастей обычно было не так уж плохо. Это давало ему время посидеть и разобраться в своих эмоциях. Это позволяло ему почувствовать легкое чувство вины, которое никогда не проходит, когда отнимаешь жизнь - какой бы гнилой она ни была. Но с каждой миссией, на которую он отправлялся после своего внезапного отъезда, он постоянно вспоминал о том, почему не хотел завязывать с тобой отношения. Саймон хотел, чтобы ты, в конце концов, отошла от него после его смерти. Забыла бы об избитом и побитом солдате и нашла кого-то целого, кого ты могла бы быть рядом и любить тебя, не вызывая у тебя тревоги каждый раз, когда звонит его телефон. Он считал себя самоотверженным, пытаясь спасти тебя, но все его доводы рушились с каждой миссией, в которой он возвращался живым. Чем он теперь оправдывался? От чего он тебя защищал? Голоса возвращаются в его сознание, как только он обретает минутку покоя. Шепот зарождает в его сознании семена сомнений, питаясь его неуверенностью и страхами. Они безжалостны и настойчивы. Ты не достоин ее. Она слишком хороша для тебя. Ты все равно однажды уйдешь от нее, зачем беспокоиться? Он чувствует стеснение в груди, как будто фантомная рука сжимает его сердце, посылая через него импульсы боли. Его рука слегка дрожит, пальцы рассеянно шевелятся, пытаясь вспомнить ощущение твоей кожи. - Ты в порядке, лейтенант? - голос капитана выводит его из транса. Саймон слегка удивлен, но не показывает этого. Он лишь хмыкает. - Я в порядке. Их снова охватывает тишина. Она длится одну, две, может быть, три минуты. Оно удушающее. Саймон уже достаточно хорошо умеет читать людей, чтобы понять, что в глубине сознания Джона Прайса затаились какие-то вопросы. Часть Саймона хотела бы просто выплеснуть их, но мысль о том, что придется объяснять, кажется еще хуже. Вместо этого Саймон с тихим вздохом продолжает вести вертолет по заданному курсу. Как только вертолет приземлился, Прайс просто кивнул ему, поверив, что он разберется со своим дерьмом, и отправился в свой офис. Саймон занимается своими обычными делами, но вместо того, чтобы торопиться, он намеренно затягивает каждое действие. Если обычно он не мог выбраться из этого места быстрее, то теперь он почти боялся момента, когда придется уходить. Оставаться на базе означало выполнять однообразные, скучные, предсказуемые задания. Уезжать - значит выбирать, куда идти, ему приходится активно заставлять себя не ехать прямо к тебе в квартиру, несмотря на то, что каждая фибра его существа жаждет быть рядом с тобой. Он чувствует себя больным, внутри него распространяется некая болезнь, которая улучшалась только тогда, когда ты была рядом. Тупая боль внутри его тела, которая разгорается только тогда, когда ты прикасаешься к нему. Он проводит рукой по влажным волосам, довольствуясь тем, что сидит на диване в комнате отдыха. В обычное время здесь было бы шумно от новобранцев, веселящихся друг с другом. Но один взгляд на задумчивое, более чем обычно, выражение лица лейтенанта создал силовое поле, которое оттолкнуло всех, чтобы не попасть в его шторм. Саймон не знает, сколько времени он просидел там, наполовину пытаясь убедить себя в том, что не стоит приходить к тебе. Что ты не заслуживаешь сломленного человека, склонного к насилию. Сдержанно посмеиваясь про себя, он качает головой. Что за безумная высшая сила решила, что кто-то такой добрый, как ты, должен быть вырван и брошен в его поле зрения? Прошло пятнадцать минут, пока он размышлял о себе в комнате отдыха, прежде чем тень в периферийном зрении заставила его поднять глаза. - Л.Т., - кивает ему Кайл, опираясь на дверной косяк. - Гаррик, - Саймон пренебрежительно хмыкает, не говоря больше ничего. Он надеется, что сержант сам поймет намек и оставит несчастного ублюдка на произвол судьбы. Кайл беспокоится за Саймона. Задумчивый гигант выглядит более несчастным, чем обычно, - не больше, чем после инцидента, но все же. Обычно после возвращения из командировки он не мог даже мельком взглянуть на своего лейтенанта. Обычно он предпочитает исчезнуть с базы в рекордно короткие сроки. То, что он сейчас здесь, а не там, где обычно ошивается, слегка настораживает. - Ты в порядке, Л.Т.? Саймон поворачивается к нему, слегка раздраженный, - Почему все продолжают спрашивать меня об этом? Да, я в порядке, - он хмыкает. Кайл лишь пожимает плечами, не обращая внимания на ледяной взгляд, устремленный на него. - Ну, раз уж ты до сих пор не свалил с базы, а прошло уже, - Кайл проверяет время на телефоне, - около часа? Я бы предположил, что что-то не так. Иногда Саймон ненавидел наблюдательность Газа. Кайл всегда был внимателен, тем более сейчас, без присутствия Джонни. Не секрет, что Джонни был тенью лейтенанта: всегда задерживался рядом с ним, отпускал шуточки и дергал его за ногу. Его отсутствие, естественно, оставило в Саймоне зияющую пустоту, источающую всю ту боль и обиду, которая возникает при потере товарища. Саймон не наивен, он знает, что смерть - это неотъемлемая часть жизни на поле боя. Он видел, как умирают его товарищи, держал их на руках, когда они истекали кровью. Именно поэтому он старался держаться в тени. В конце концов, чем меньше людей ты знаешь, тем меньше похорон тебе приходится посещать. В большинстве случаев это срабатывало: любой, кто приближался к Саймону, получал его арктический взгляд и отступал в большинстве случаев. С Джонни дело обстояло иначе. Джонни был немного чокнутым, если честно. Талантливый, яркий, пироманьяк, самый молодой из всех, кто когда-либо проходил отбор в SAS, с арсеналом шуток в карманах. Голубоглазый шотландец быстро нашел общий язык с Кайлом, они легко подшучивали друг над другом, как будто были давно потерянными друзьями. Если Джонни все еще не решался общаться с капитаном, то с Саймоном у него таких проблем не возникало. Джонни, казалось, был счастлив болтать с ним о чем угодно, будь то о дерьмовой еде, о даме, которую он подцепил в баре, или об уколах в адрес Саймона. Яркий нрав Джонни заставил Саймона напрячься. Он не привык, чтобы кто-то не боялся его. Сколько бы он ни посылал ему взглядов, этот гаденыш не оставлял его в покое. Джонни продолжал из кожи вон лезть, чтобы поговорить с Саймоном, садился рядом с ним во время обеда, и иногда Джонни даже удавалось заставить Саймона хоть немного раскрыться. - Что у тебя на уме, Л.Т.? - Джонни подтолкнул Саймона локтем. Оба мужчины сидели у бара, а по телевизору крутили старую запись футбольного матча. Джонни потребовалось десять минут, чтобы убедить Саймона пойти выпить, и он собирался воспользоваться этим в полной мере. Джонни без остановки рассказывал о своей сестре, которая только что вышла замуж, ожидая реакции Саймона, который выглядел рассеянным. Его глаза несколько раз перебегали на другую сторону бара, едва заметные для неподготовленного глаза, но Джонни ничего не замечал. - Ничего, - Саймон хмыкнул, отводя взгляд. На лице Джонни появилась огромная ухмылка. - А, ты засматривался на девушку, которая грустит в баре, да? - увидев, как слегка расширились глаза Саймона, Джонни еще больше развеселился, - Тогда вперед. У тебя есть полное разрешение бросить меня сегодня вечером, - поддразнил он, подмигнув своему лейтенанту. - Не понимаю, о чем ты говоришь, Джонни, - Саймон мгновенно ответил отказом, сделав глоток своего напитка. Нормальный человек оставил бы все как есть, но Джонни не был обычным человеком. Он любил разжигать костры, и Саймон был тем пламенем, которое он хотел увидеть зажженным. - Да ладно, Л.Т., что в этом плохого, а? Немного флирта никому не повредит, - Саймон этого не знал, но Джонни не собирался оставлять это без внимания. Джонни впервые видел, как Саймон проявляет интерес к кому-то, и он готов был сделать все, чтобы Саймон хотя бы заговорил с ней. - Она гражданский, Джонни. Я не собираюсь рисковать, - Саймон решительно покачал головой. - Чушь! Все, что мы делаем - это рискуем, по крайней мере, в этом случае самое худшее, что может случиться - это плеснуть тебе в лицо выпивкой, - Джонни усмехается, поглядывая на человека напротив бара, который явно лелеял разбитое сердце. Саймон по-прежнему не делал никаких движений, чтобы подняться со стула. Молясь Богу, Джонни надеялся, что Саймон не убьет его после того, что он собирается сделать. Подозвав бармена, Джонни протянул ему полтинник. - Дружище, налей ей еще, ладно? Скажи ей, что это от большого парня, - Джонни подал знак бармену. Саймон, до которой наконец дошло, что делает Джонни, не смог вымолвить ни слова. Бармен поспешно взял деньги и вернулся на свое место, проигнорировав обращение Саймона. Саймон мог лишь в отчаянии наблюдать, как бармен подает напиток и указывает на Саймона. Та застенчиво улыбнулась, пробормотала "спасибо" и выжидающе посмотрела на него. - Теперь ты должен пойти туда, приятель. Иначе ты будешь выглядеть как засранец! - Джонни вскинул руки вверх, торжествующе ухмыляясь. Сержант скрестил руки и нахмурил брови. Саймон мог бы легко проигнорировать Джонни и вернуться к своему напитку. Но какая-то его часть не могла отрицать, что ему хочется подойти и поговорить с кем-то, кто не была бы шотландкой, для разнообразия. Вопреки своей обычной логике Саймон решил встать со стула. - Ты - засранец, - в сторону Джонни был послан взгляд, хотя он не имел никакого веса. Когда Саймон начал уходить, он услышал громкий смех Джонни. - Всегда пожалуйста! Саймон никогда не говорил Джонни, что ты - та самая девушка, которая переписывалась с ним во время службы, но в глубине души он знал, что Джонни уже в курсе. Он спрашивал несколько раз, даже пытался подглядывать. Он просто не хотел признавать, что Джонни заставил его поговорить с тобой в тот день, и это перевернуло мир Саймона. Он жалел, что не сказал об этом Джонни. - Нам всем его не хватает, Л.Т., - снова заговорил мягкий голос Кайла. Он подошел ближе, притащил со стола стул и сел напротив Саймона. Кайл знал, что никогда не сможет заполнить ту огромную пустоту, которую оставил Джонни, но он чувствовал ответственность за то, чтобы хотя бы попытаться. Прайс стал еще более замкнутым после его смерти, в то время как Саймон медленно распутывался, и день за днем расходились маленькие швы. - Все, что мы можем сделать- это убедиться, что все было не напрасно, - Саймон вздыхает, услышав слова Кайла, и понимает, что тот прав. Он не может вернуться к тому, чтобы постоянно ожидать худшего, постоянно быть в напряжении. Джонни вдохнул жизнь в его призрачное присутствие, вернув Саймона в царство живых. Чем больше Джонни узнавал о лейтенанте, тем больше людей убеждалось в том, что Саймон не просто призрак, бродящий по коридору. Он был реальным человеком. Он упускал свой шанс на вторую жизнь. Возможно, это был извращенный способ Саймона наказать самого себя. Если он не смог спасти Джонни, не смог спасти человека, который сумел заставить его заговорить с тобой, значит, он тебя не заслуживает. Так он пытался загладить гложущее его чувство вины, которое нечаянно унесло еще одну жертву. - Спасибо, сержант, - Саймон встал. Похлопал Кайла по плечу. Я понял. - Не стоит благодарности, сэр.

***

Поездка до твоего дома занимает около двадцати минут, а значит, именно столько времени у Саймона есть, чтобы придумать способ искупить свои грехи. Она слишком милосердна, чтобы даже затаить на тебя злобу. Какая-то часть Саймона говорит ему об этом. И хотя он надеется, что это правда, ему все равно хочется извиниться и признать, как несправедливо он поступил с тобой. Если не для того, чтобы ты почувствовала себя лучше, то хотя бы для того, чтобы облегчить свою совесть. Он барабанит пальцем по рулю, радио включено, но на малой громкости. В кои-то веки Саймон пожалел, что не обладает способностью Джонни выкручиваться из проблем с помощью заманчивых слов и взгляда побитого щенка. Погруженный в свои мысли, он даже не заметил, что уже несколько минут сидит в припаркованной машине. Он сжал руки в кулаки, когда понял, что они дрожат. Боже, как же он был напуган. Не из-за тебя, нет. Он боялся, что ему придется увидеть, что он с тобой сделал. Он боялся увидеть, как Саймон Райли вырвал из тебя кусок мяса. Он затаил дыхание и открыл дверь машины. Он знает, что ты уже дома и, скорее всего, готовишь еду, слушая какую-нибудь инди-группу. Прислонив голову к твоей двери, он еще раз набирается сил и стучит. Он ждет, и секунды кажутся ему часами. Дверь распахивается, и он видит твое удивленное лицо. - Саймон, - ты тут же берешь себя в руки, не желая показывать перед ним слабость. В уголках его рта, скрытого балаклавой, что-то подергивается. Словно осознав, что она все еще на нем, он снимает ее. - Могу я войти? - он спрашивает робко, как будто подходит к раненому животному. Он не знал, как ты отреагируешь на то, что его так долго не было. Даже во время своих трехмесячных командировок он иногда писал тебе раз в две недели. Но после того, как он все бросил, он не мог заставить себя написать тебе ни одного сообщения. Он даже не мог смириться с мыслью, что ты все еще тоскуешь по нему после того, что он сделал. Ему было проще просто заблокировать твой номер. Фотографии закатов и кофейных чашек пылились в его фотоальбоме, так и не отправленные. Ты даже не задумывалась об этом, твоё тело бессознательно двигалось в сторону, чтобы впустить его. Какая-то часть тебя кричала на себя. Идиотка, прояви хоть немного достоинства. Тебе было так легко позволить человеку, который бросил тебя на полгода, не сказав ни слова, вернуться в твою квартиру, в твою жизнь. Ты чувствовала себя как наркоманка. Постоянно умоляя о следующей дозе и принимая любые объедки, которые тебе бросают. Это было жалко, но ты всё равно слишком далеко зашла. Его грязные ботинки соприкасались с деревянным полом, оставляя на нём небольшие вкрапления грязи. Саймон заметил, как хмуришься ты, и начал расстёгивать шнурки. - Прости, - он извинился и аккуратно убрал свои грязные ботинки за дверь. Ты закрыла за ним дверь и направилась на кухню. Тарелки громко звенели в раковине, когда ты бессистемно убирала их, явно потревоженная. Саймон слегка покашлял, слова застревали у него в горле. Ранее он подготовил небольшую речь, но все слова словно вырвались из его уст. Всё мужество, которое он набрал для своей маленькой речи, словно растворилось в воздухе. Он чувствовал себя не в своей тарелке, не привык быть уязвимым. - Что ты здесь делаешь, Саймон? - твой голос звучал так устало. Он полагал, что в этом виноват он сам. - Мы можем поговорить? - он бросил на тебя умоляющий взгляд, надеясь, что ты всё еще чувствуешь хоть каплю той любви, которую когда-то питала к нему - единственное, что мешало тебе выгнать его. - Значит, после блокировки и молчания в течение шести месяцев ты решил, что хочешь поговорить? - горечь просачивалась в твои слова, как яд. Он даже физически не мог заставить себя отшатнуться от резкого тона. Саймон чувствовал тонкий канат прямо под ногами, один неверный шаг и он сорвётся с края. Он сделал глубокий вдох, - Я заслужил это. - О, ты заслуживаешь большего, Саймон Райли. Я должна выгнать тебя прямо сейчас, - ты запыхалась и слегка покраснела. Если бы он не был так встревожен, он мог бы подумать, что ты выглядишь мило. Но сейчас? Он был в ужасе. - Просто... - Саймон сжал переносицу, успокаивая себя, - Позволь мне немного поговорить, хорошо? А потом, если ты захочешь, чтобы я ушел, я уйду, - он поднимает обе руки вверх. Ты была в ярости, и вполне заслуженно. Человек, которого ты любишь, по сути, решил, что больше не хочет с тобой общаться, и разбил тебе сердце. В первую неделю ты думала, что, возможно, что-то случилось с его телефоном, может, он сломался? Когда недели превратились в месяцы, тебя осенило, что он намеренно тебя заблокировал, оборвав все контакты. Сначала была только печаль. Ты проводила дни, плача в одеяло, а в некоторые дни едва справлялась с работой. Обида и предательство эмоционально истощили тебя. Неужели все эти годы ничего для него не значили? Ты знала, что ему трудно выражать свои эмоции, но никогда в своих самых смелых мечтах не думала, что он вот так просто тебя бросит. Как будто ты для него не более чем хороший трах. Несмотря на то что твоя голова говорила тебе об обратном, эмоциональный багаж, который он оставил тебе, не оставлял выбора. Легче было ненавидеть его, чем смириться с тем, что, возможно, он вовсе не любил тебя. Первые несколько месяцев ты проклинала его на чем свет стоит, надеясь, что это причинит ему хоть малую толику той боли, которую он причинил тебе. Потом боль стала томительной, тупой, но уже не изнуряющей. Она стала постоянной, которую ты носишь в себе каждый день. Выставить его за дверь было очень заманчиво, но ты знала, что это не принесет тебе ничего хорошего. Оставшиеся невысказанными слова станут пиявкой, медленно истощающей твое любопытство, пока ты в конце концов не оставишь голосовую почту. Ты бросаешь на него пристальный взгляд, прежде чем сесть на диван. Саймон медленно подходит к тебе, желая сесть рядом, но предпочитая опуститься на другой край дивана. Он видит, как ты скрещиваешь руки, чувствуя себя все более неловко с каждой секундой. - Я просто хочу сказать, что мне очень жаль, - он смотрит тебе в глаза, облокотившись локтями на бедра. Увидев, как твой рот сжался в линию, Саймон понимает, что ему придется постараться. -Когда Джонни умер..., - твои глаза расширяются, руки слегка ослабевают. Он иногда говорил о Джонни, но некоторое время назад совсем перестал упоминать его имя. Ты подозревала, что случилось что-то ужасное, но не хотела в это верить. - Я был так зол. Это несправедливо. Он был так молод, у него все будущее было впереди. Он сказал мне, что увидит новорожденного своей сестры в следующем отпуске, - он выдыхает, сжимая кулаки. - Все это пропало. А мы еще даже не поймали этого ублюдка, - Саймон в раздражении проводит рукой по лицу. Ты больше не скрещиваешь руки, предпочитая возиться с краем рубашки. Ты так хочешь утешить его, хочешь взять его на руки и сказать, что все будет хорошо. Но он все еще изливает свое сердце, и ты хочешь жадно выхватить каждый кусочек, который он готов отдать. - В течение нескольких месяцев меня постоянно мучили кошмары. Иногда и сейчас. Наверное, ты просто плохо спишь, - он усмехается, уловив, как подрагивает краешек твоего рта. - Потерять кого-то всегда непросто. Это меняет тебя. Раньше я слышал его глупости почти каждый день, а теперь их просто нет. Я боюсь, что в один прекрасный день мне покажется, что его вообще никогда не было, - Саймон отводит взгляд, смахивая слезы. - Но он был там. Я знаю это. Я чувствовал его. Он был как гребаное солнце, но вместо того, чтобы быть за 150 миллионов километров от меня, он находится рядом с моим ухом со своей шотландской чепухой, - Саймон горько усмехается, вспоминая времена, когда Джонни приходилось переводить его тарабарщину. Ты молчишь, позволяя ему говорить свободно. Ты предчувствуешь, к чему все это приведет и как смерть Джонни косвенно повлияла на ваши отношения. - Если бы я завтра умер, ты бы справилась? - его вопрос застает тебя врасплох. Ты уже тысячу раз задавалась этим вопросом, и каждый раз у тебя был только один ответ. - Нет, - ты отвечаешь честно, потому что в любом случае сломаешься. Будь то завтра или через год. Ты чувствуешь в своей крови частичку Саймона, и если он умрет, какая-то часть тебя умрет вместе с ним. - Я только хотел, чтобы с тобой все было хорошо, - он выпрямляется, пробует воду, придвигаясь к тебе ближе. Ты позволяешь ему. - Ты бы предпочел, чтобы я вообще никогда тебя не любила? - твое сердце громко стучало в груди, и ты боялась, что он его услышит. - Нет, - его ответ был мгновенным, как будто он никогда раньше не был так уверен, - Я недостаточно благороден для этого. - Тогда достаточно ли ты благороден, чтобы принять то, что я хочу, чтобы мне было больно? - ты кладешь свою руку поверх его руки, нежно сжимая ее в своей. Саймон чувствует, как разбитые части его тела скрепляются. Он молчит, не зная, что ответить. Раньше он не понимал, почему люди ставят себя на кон, но теперь начинает понимать. - Если бы ты умер, я бы хотела, чтобы это было больно. Я бы хотела, чтобы у меня перехватило дыхание. Я бы хотела, чтобы это не давало мне спать по ночам. Я хочу, чтобы каждая косточка в моем теле болела, когда тебя не станет, потому что это будет означать, что я любила тебя всем своим существом. Ты не заметила, как начала плакать. Между тобой и Саймоном больше не было расстояния. Его бедро прижалось к твоему, а ты прижимаешь его руку к своей груди. - Я хочу, чтобы было очень больно, потому что я хочу любить тебя сильно, - слезы свободно текли по твоему лицу, и ты не могла остановить их, даже если бы захотела. - Саймон, ты позволишь мне сделать тебе больно? И он позволяет. - Хорошо, - его рука пытается охватить тебя, но ты бросаешься на него прежде, чем он успевает это сделать. Саймон чувствует, как его рубашка становится мокрой, он никогда не думал, что будет немного счастлив от того, что ты плачешь. Все будет хорошо. Твоя голова теперь лежала на его ключице, а его ладонь нежно удерживала тебя. Он гладит тебя по макушке, целуя ее. Никто из вас не знает, как долго ты просто плакала на нем, и уж тем более не знает, когда ты оказалась у него на коленях. Услышав, что ты остановилась, устав от нахлынувшей на тебя энергии, он медленно переставляет свое тело так, чтобы ты могла полностью лечь на него. Больная спина - последнее, о чем он думает, видя, как ты мирно спишь. В конце концов тебя разбудила головная боль. Ты не была уверена, действительно ли это произошло прошлой ночью или твой разум придумал сценарий, в котором Саймон вернулся за тобой. Однако палящий жар, который ты ощущаешь на своей груди, доказывает обратное. Он действительно был здесь. Его глаза были закрыты, казалось, что он спит. Ты пробуешь силы, прикладывая ладонь к левой стороне его лица. Рука тут же устремляется к твоей руке и не отпускает ее. - Положил на тумбочку таблетки от головной боли, - он бормочет, глаза по-прежнему закрыты. Его лицо слегка поворачивается, и он целует твою ладонь. Даже после полугода разлуки он все еще знает тебя как свои пять пальцев. Наклонившись, ты чмокаешь его в щеку. Как бы тебе ни хотелось насладиться его видом, есть более насущные дела. Тебе нужна уверенность. Тебе нужно, чтобы он сказал, что больше не бросит тебя. - Саймон, ты серьезно? - ты не можешь вымолвить ни слова и лишь надеешься, что этого было достаточно, чтобы передать твои бурные эмоции. Его сердце болит от того, что ты ему не веришь, но он все понимает. - Я люблю тебя, милая, - мягкие губы опускаются на твои, едва касаясь. - Я здесь, чтобы оставаться до тех пор, пока ты этого хочешь, - он просовывает под тебя руку, притягивая тебя ближе к себе. Нет ни одной части тебя, которая не была бы связана с ним каким-то образом. Он был таким теплым, обжигающим тебя изнутри. Ты хотела, чтобы его пламя сжигало каждый сантиметр твоей кожи. Когда он ушел, все вокруг стало холодным до костей, а твоя жизнь превратилась в приглушенные голубые и серые тона. Саймон привнес тепло в твою жизнь своими маленькими актами служения. Маленькими безделушками, которые он приносил после службы, потому что они напоминали ему о тебе. Его нежные руки, нежные поцелуи - его нежная сущность. - Я люблю тебя, Си, - ты шепчешь, обнимая его за шею и прижимаясь губами к его губам. Мягко прикоснувшись, ты уже собираешься отстраниться, когда Саймон издает стон. Внутри тебя нарастает жар, когда ты просовываешь язык в его открытый рот. Он удивленно хмыкает и на секунду замирает. Но ты нетерпелива. - Ты нужен мне, - ты скулишь, - Я так хочу тебя, Си. - Да? - он бормочет тебе в губы, нежно проводя руками по твоим волосам. - Думал, что буду в собачьей будке гораздо дольше, любимая, - он дразнит тебя. Саймон слегка вскрикивает, когда ты в ответ прикусываешь его нижнюю губу. Он обхватывает пальцами обе твои щеки, отталкивая тебя от себя. - Это было не очень мило с твоей стороны, да? - он легонько качает головой, красиво ухмыляясь, - Думаю, тебе нужен небольшой урок вежливости, милая. К счастью для тебя, я отличный учитель, - он наклоняется и целует твои сжатые губы, прокладывая путь вниз. Его руки блуждают повсюду, забираясь под твою рубашку. Ты чувствуешь, как мурашки поднимаются там, где лежат кончики его пальцев, и дрожишь под его прикосновениями. - Я так скучал по тебе, Си. Пожалуйста, - твои стоны эхом разносятся по комнате. Он прижимает твои бедра друг к другу и проводит пальцами по твоему телу, пока ты извиваешься. - Я тоже скучал по тебе, любимая. Блядь, как же я по тебе скучал, - ему удается сказать. Он гладит твою попку, приникая ртом к покрытому трусиками бугорку. Твои соки просачиваются сквозь ткань, заставляя Саймона стонать. - Ммм... Кто-то тоже скучал по мне, - он проводит языком вверх и вниз по твоей щели, пока ты скрещиваешь обе ноги за его шеей. Он чувствует, как ты сжимаешь бедра, и ощущает, как кровь приливает к ним. Повернув голову немного вправо, он легонько покусывает внутреннюю сторону твоего бедра. Он едва прикоснулся к тебе, а ты уже умоляешь его об этом. Саймон Райли обвел тебя вокруг пальца, и тебя немного пугает, насколько сильно он тебя держит. Ты так открыто обнажила перед ним шею, и он укусил тебя при первой же возможности. - Позволишь ли ты мне позаботиться о тебе, любимая? Сделать так, чтобы тебе было хорошо, - он хмыкает, пальцы скользят по внутренней стороне твоего бедра, ожидая разрешения. Ты горячо киваешь, не понимая, что он тебя не видит. - Да, да, да. Хочу, чтобы ты позаботился обо мне, Си, - твое сердце учащенно забилось от предвкушения. - Да? Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо, детка, - он воркует с тобой, пока его пальцы медленно стягивают твои трусики. К внутренней стороне трусиков прилипли ниточки твоих соков. Он бесцельно бросил их, не сводя глаз с твоей влажной киски. Его палец пробегает по твоим складочкам, издавая хлюпающие звуки, - Все это для меня, да? - он наклоняет голову и щипает, когда ты не отвечаешь сразу. Внезапное ощущение заставляет тебя хныкать. - Все для тебя, Си. Только для тебя, - ты тяжело дышишь, пока Саймон втягивает твой клитор в рот и лижет его круговыми движениями. Ты запуталась пальцами в его волосах, но не сильно дергаешь. Саймон лижет твою киску, как изголодавшийся мужчина, зарывшись всем лицом в твое тепло. Он стонет между каждыми несколькими облизываниями, вкус тебя ошеломляет его. Твои глаза стекленеют, когда ты видишь, как любимый мужчина искренне доставляет тебе удовольствие. Он продолжает это делать еще некоторое время, поочередно переключая внимание то на твой бутон, то на твои складочки. Когда ты нетерпеливо дергаешь его за рубашку, Саймон ворчит. Он встает и сбрасывает рубашку через голову. Не прошло и секунды после того, как она была снята, как ты начинаешь лапать его, отчаянно желая ощутить каждый его сантиметр. Саймон думает, что никогда не видел такого прекрасного зрелища. Твои волосы растрепались от движений, глаза затуманены, и он чувствует мурашки на своем теле, когда ты смотришь на него. Он хватает тебя за лицо и отчаянно целует, его язык исследует каждый дюйм твоего рта. Его выпуклость в одежде беспорядочно ткнулась в твою влажную киску, а его боксеры начали темнеть от влаги. Скулеж Саймона наполняет комнату, когда он чувствует, как ты приподнимаешься, чтобы потереться о его член. Он отрывается от твоих губ, выпустив струйку слюны. Не дожидаясь его, ты срываешь с себя рубашку, обнажая перед ним свои сиськи. Его глаза жадно впиваются в тебя, одна рука лапает твои сиськи, а другая спускается к твоей киске. Ты уже достаточно мокрая для его члена, но он намерен заставить тебя сначала кончить на его пальцы. Два пальца осторожно проникают в тебя. Растяжение застало тебя врасплох, давно ты не ощущала его толстых пальцев внутри себя. Его пальцы неглубоко толклись, пока ты терлась о его ладонь. - Черт, Саймон. Так хорошо, - ты бормочешь, едва удерживая глаза открытыми, удовольствие переполняет твои чувства. - Да? Сейчас тебе будет еще лучше, - с этими словами его пальцы проникают в тебя еще глубже, массируя твое место. Твоя спина выгибается, когда Саймон прижимается лицом к твоей груди, посасывая твои соски. Он слегка сгибает пальцы, продолжая входить в тебя, и с каждым разом его ладонь касается твоего клитора. Ты уже не можешь стоять на месте, двигая бедрами навстречу его толчкам. Комната наполнилась влажными, хлюпающими звуками и вашими совместными стонами. Твои руки обхватили его бицепс, чувствуя, как под кончиками пальцев напрягается крупная мышца. Толстые пальцы продолжают свое служение, а ты начинаешь подниматься все выше и выше. Твои стенки начинают пульсировать и сжимать его пальцы. Пот стекает по его лбу, пока он продолжает вгонять в твою киску свои ловкие пальцы. - Ты собираешься кончить на мои пальцы, любимая? - он дразнит, осыпая поцелуями твое влажное лицо. - Да, о, черт. Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить. Саймон ухмыляется, прижимаясь к твоей шее и осыпая ее небрежными поцелуями. Его пальцы начинают двигаться еще быстрее, с каждым разом попадая в твое сладкое место. Ты чувствуешь, как знакомое покалывание начинает нарастать в твоем сердце. Твои ноги начинают дрожать, и ты с трудом набираешь воздух в легкие. Тяжело дыша, ты закрываешь глаза, когда твой оргазм достигает своего пика. Его рука покидает твои сиськи и начинает натирать круги на твоем клиторе. Совместная атака на клитор и киску доводит тебя до предела. - Посмотри на меня, когда будешь кончать, - твои глаза немедленно открываются, когда ты обнаруживаешь, что он смотрит прямо в твои. Твои ноги восхитительно дрожат, руки еще крепче сжимают Саймона, когда ты чувствуешь, как тебя захлестывает оргазм. Выгнув рот, ты продолжаешь выгибать спину, пока Саймон не останавливается и не стимулирует тебя несколькими неглубокими толчками. Рука Саймона покрылась твоими соками, пока он медленно вынимал ее. Твоя киска сжимается, чувствуя пустоту. Он подносит пальцы к твоему рту и касается ими твоих губ. Послушно раскрыв губы, ты позволяешь ему просунуть пальцы внутрь рта. Обводя языком все пальцы, твои глаза снова начинают закрываться. Когда ты открываешь их, то видишь обнаженное тело Саймона, нависающее над тобой. Его член гордо возвышался, блестя от спермы. Тебе хочется взять его в рот. Когда рука пытается дотянуться до него, ее останавливает его крепкая хватка. - В следующий раз, хорошо? Нужно трахнуть твою красивую киску, детка, - он медленно вынимает пальцы из твоего рта и вытирает их о бедро. Он снова приставляет свой член к твоей киске, скользя головкой вверх и вниз по твоим складочкам. Наклонив голову вниз, ты видишь, как рука Саймона крепко сжимает его член, медленно растирая его сперму по твоей киске. Он стонет, видя, как смешиваются твои соки. Двигая бедрами вверх, ты пытаешься протолкнуть его головку внутрь, и он шипит. Он берет тебя за бедра и мягко опускает на кровать, - Ты просто лежишь и принимаешь это, да? Позволь мне сделать всю работу, - ты прихорашиваешься, более чем довольная тем, что лежишь и видишь, как он двигается над тобой. - Вставляй, Си. Мне так не хватало твоего члена, - ты хнычешь, осыпая его шею нежными поцелуями. Он подталкивает тебя носом, захватывая твои губы в поцелуй. Твой стон прерывается твоим же удивленным возгласом, когда головка его члена проникает внутрь. Его член был толще, чем два пальца, а вены, бегущие по всему стволу, восхитительно натирали твои стенки. Ты обхватываешь его ногами за талию, помогая ему проникать глубже. Когда он оказывается в тебе, это похоже на два кусочка пазла, соединяющихся вместе. Его член так идеально сидит в тебе, как будто ты создана для него, а он - для тебя. Ты давно поняла, что Саймон тебе подходит, и так легко влюбилась в ворчливого солдата. Ты не была рада тому, как долго он приходил в себя, но в любом случае ты рада. Он медленно делает толчки, углубляясь с каждым движением бедер. Его язык переплетается с твоим, и комнату наполняют влажные звуки. Ты понимаешь, что он вошел до упора, когда чувствуешь, как он слегка ударяется о твою шейку матки. Твоя киска сжимается от крошечной боли, заставляя Саймона застонать. - Черт, ты так хорошо сжимаешь меня, милая, - он замирает на мгновение, растирая свой член внутри. Ты перестаешь целоваться только тогда, когда отстраняешься, чтобы попросить его начать двигаться. Обе его руки крепко лежат на твоих бедрах, когда он начинает двигаться. Он медленно двигается вперед-назад, стенки твоей киски чувствуют каждое движение его большого члена. Ты шипишь ему в рот, и это ощущение возбуждает каждый нерв в твоем теле. Ты умоляешь его двигаться быстрее, но он не обращает на тебя внимания, продолжая медленно погружаться. Когда ты уже готова застонать от такого темпа, он резко делает толчок - его член погружается глубоко в твою киску. Ты задыхаешься, впиваясь когтями в его спину, когда он продолжает двигаться медленно, но с каждым толчком все глубже. Ты слышишь, как его яйца шлепаются о твою попку. Из твоей киски капают соки, издавая влажные звуки при каждом его движении внутри тебя. Ты не знаешь, как долго он продолжает свои жестокие движения, твои глаза ошарашены, а дыхание неровное. Ты никогда раньше не испытывала подобных ощущений. Такое ощущение, что он везде внутри тебя, и нет ни одной части тебя, которой бы он не коснулся. Он делает толчки, словно пытается впечататься в тебя, оставить след на всю жизнь. - Такая красивая киска. Ты так хорошо делаешь это для меня, милая. Ты позволишь мне кончить в тебя? Позволишь мне хорошенько наполнить тебя? - он хрипит, его самообладание начинает теряться. Его член начинает беспорядочно входить в тебя, пока он теряет себя в твоей киске. - Да, да, да. Блядь, я так люблю тебя, Си. Мне нужна твоя сперма, - ты отчаянно кричишь, сжимая ноги и втягивая его глубже в себя. - Ты так добра ко мне, любимая. Позволяешь мне кончить в твою красивую киску, - его тело начинает слегка дрожать от напряжения. Ты знаешь, что от его рук на твоих бедрах останутся синяки, но тебя это не волнует. Твоё тело двигается вверх и вниз от силы его толчков. Его член касается твоей шейки матки с каждым восхитительным толчком. Твоя киска начинает дико пульсировать на его члене, когда ты чувствуешь, как внутри тебя нарастает очередной оргазм. Когда его член начинает пульсировать, твои глаза закатываются к затылку, так как это отправляет тебя за грань. Ты громко выкрикиваешь его имя, притягивая его за шею к своей груди, а его руки прижимают тебя к себе. Ты чувствуешь его отчаяние и любовь, когда он обнимает тебя. Он так крепко прижимает тебя к себе, что болят ребра. Ты никогда не захочешь, чтобы это чувство исчезло. - Я так люблю тебя, черт, - твой оргазм вызывает его собственный, его член пульсирует, когда его сливки заполняют твою киску. Он так плотно сидит в твоей киске, что излишки спермы начинают вытекать наружу. Когда он перестаёт разряжаться в тебя, он медленно двигается, несколько раз неглубоко толкаясь. Часть его тела хочет посмотреть на то, как его семя капает из твоей киски, но он не хочет отстраняться от тебя. Вы обе задыхаетесь с закрытыми глазами, когда твое дыхание начинает выравниваться. Саймон медленно выходит из тебя, и ты шипишь от ощущения, что его член покидает тебя. Ты смотришь вниз и видишь, что его член покрыт его спермой и твоей. Твоя голова падает обратно на подушку, глаза закрываются. Саймон смотрит в потолок и хрипит, выпрямляясь. Ты чувствуешь, как он целует тебя в лоб, когда кровать опускается. - Я пойду приберусь, хорошо? А ты оставайся здесь, - ты слышишь, как он уходит в ванную, чтобы помыться и взять чистое полотенце, чтобы убрать за вами. К тому времени, как он вернулся, ты уже отключилась, судя по твоему негромкому храпу. Он начал вытирать твои бедра и старался как можно лучше высушить прилегающие участки. Он поменяет простыни позже, когда ты хорошо отдохнешь. Саймон забирается в постель и прижимает тебя к себе. Он проводит пальцами по твоим волосам, медленно распутывая их один за другим. Он смотрит на твои сонные глаза и ухмыляется. Опустив губы к твоим, он задерживает их на несколько секунд. - Я люблю тебя. Ты можешь только пробормотать в ответ, слишком уставшая, чтобы правильно сформулировать слова. - Я тоже тебя люблю, Саймон.