Сборник драбблов с Саймоном Райли

- Можно войти? - спрашиваешь ты, заглядывая в детскую, когда Саймон заканчивает готовить вашу трехмесячную дочку Анну к новому дню. Она извивается в его руках и что-то лепечет, пока он тихим тоном бормочет ей о том, чтобы она не шевелилась для папы. - Ты думаешь, это забавно, да, - поддразнивает он ее, щекоча пухлый животик, прежде чем попытаться перехватить одну из ее ножек. Счастливые звуки, которые она издает, словно музыка для его души, трогают его сердце, и ему хочется сделать все возможное, чтобы она продолжала делать их для него. Вот почему, когда он одевает ее, это всегда занимает больше времени, чем обычно. Ты вытягиваешь шею, пытаясь подглядеть, но его голос останавливает тебя, - Еще нет, - говорит он и перемещает свое тело так, чтобы закрыть тебе обзор. Он не хочет, чтобы ты видела, пока он не готов. Наряд, который он купил вчера вечером по прихоти, как только он увидел его, то понял, что Анна должна быть в нем сегодня, и он хочет надеть его, чтобы добиться полного эффекта. Он заканчивает выпрямлять ее и укладывает ее тело, сидящее в его руке. Она довольна тем, что прижалась к его груди, и радостно хлопает своими маленькими ручками, когда они поворачиваются к тебе лицом. - Ну как? - спрашивает он, нахмурив брови и слегка напрягая тело в ожидании твоей критики, - Как мы справились? Ты улыбаешься улыбкой своей дочери, когда видишь наряд, который Саймон купил сам: ярко-желтый вельветовый комбинезон с оборками на рукавах, маленькие носочки с солнышками и большой желтый бант в тон. Твое сердце переполняется эмоциями при виде этого: конечно, это всего лишь наряд, но он значит гораздо больше, чем сумма его частей. Ты знаешь, как далеко Саймон продвинулся в своем путешествии с ней, и это действительно согревает твое сердце, когда ты видишь его таким влюбленным в малышку. Когда она только вернулась домой, не было ни одного момента, когда Саймон не был бы начеку рядом с ней, нервничая, что каким-то образом он может причинить ей боль. Она казалась ему такой маленькой в те первые дни, такой невероятно нежной, когда она спала в своей люльке, как самая совершенная кукла, что он был уверен: такой грубый человек, как он, никогда не сможет быть рядом с ней, не сломав ее, а рисковать этим он не хотел. Она - его дар, его свет, сокровище, которое появилось на свет после всех лет душевной боли и лишений, и он никогда не позволит, чтобы с ней случилось что-то плохое. Потребовалось некоторое время и много поддержки с твоей стороны, но в конце концов Саймон обрел уверенность в себе и больше не оглядывался назад. Теперь при любой возможности он держит ее на руках, переодевает, кормит - все, что может сделать, чтобы показать ей свою любовь одними только действиями. И независимо от того, признает он это или нет, у него это прекрасно получается. - Как я знала, что ты выберешь что-то желтое? - смеешься ты, когда Саймон смотрит на тебя, стараясь не нарушить этот напускной суровый фасад. Для него становится привычным выбирать желтые вещи, когда речь идет об Анне. Когда несколько месяцев назад она вернулась домой из больницы в желтом комбинезоне, его словно подбросило, переключило, и все, с тех пор она стала желтой. Странно, но до того особенного дня у Саймона никогда не было любимого цвета, а потом желтый вдруг перестал быть прежним. Теперь он не может представить свою жизнь без него. Его лицо расплывается в улыбке, когда он качает головой, не желая признавать, что становится предсказуемым, - Да ладно, я все сделал правильно или нет? Просто хочу убедиться, что ей идет. У нас важный день, и я хочу, чтобы все было идеально. Твое лицо светлеет, когда ты снова осматриваешь ее, - Она выглядит очаровательно, Саймон, - весело отвечаешь ты, - Ты молодец, детка. Думаю, ты действительно начинаешь понимать, что такое отец. Он смотрит на нее сверху вниз, ощущая чувство выполненного долга, и его напряженные плечи расслабляются. Саймон никогда не думал, что у него получится воспитание детей, не думал, что именно ему выпадет шанс завести семью, но каждый день он делает шаги в правильном направлении, чтобы стать отцом, которым он отчаянно хочет быть. - Ты уверен, что справишься сегодня один? - спрашиваешь ты, наблюдая за тем, как Саймон нежно целует макушку маленькой, с распущенными волосами Анны, - Потому что я могу остаться, если это необходимо. Все, что мне нужно сделать, - это позвонить и сообщить, что я не могу поехать. Саймон качает головой и тянет тебя за запястье, пока ты не подходишь достаточно близко, чтобы он мог обхватить тебя за бедро и притянуть к себе напротив твоей дочери, - Ты слишком много волнуешься, милая, - говорит он, нащупывая рукой твою щеку и проводя большим пальцем по мягкой коже, прежде чем наклонить свое лицо к твоему. Его полные губы заключают тебя в свои нежные объятия, поцелуй полон эмоций, и в одно мгновение твои глаза закрываются, и ты отдаешься ему. Нежное прикосновение его губ, жар его дыхания, страсть, сквозящая в его поцелуе, успокаивают тебя. Он так много передает, не произнося ни слова, и в одно мгновение ты успокаиваешься. Медленно он отстраняется, уже соскучившись по твоему вкусу в тот момент, когда ваши губы разошлись. Глаза по-прежнему закрыты, он прижимается лбом к твоему, раскачивая вас всех троих взад-вперед, наслаждаясь ощущением того, что вся его жизнь уютно покоится в его объятиях. Через некоторое время вы оба открываете глаза и смотрите на Анну, бормочущую что-то себе под нос, а затем снова смотрите друг на друга. Это все еще новая и неизведанная территория, поэтому вы оба пытаетесь разобраться в ней, но пока все идет только на пользу. - Обещаю, я справлюсь. У нас все будет хорошо, - тихо говорит он, - Не так ли, принцесса? При звуке его голоса Анна поворачивает лицо к нему, и оно загорается, как всегда, когда с ней говорит ее любимый человек. Она даже использует недавно приобретенный навык счастливого хихиканья, чтобы подтвердить свое согласие с тем, о чем ее только что спросили, хотя она не понимает ни слова. Саймон целует тебя в лоб, чтобы убедиться, что беспокойство полностью исчезло, - Это всего лишь пара часов на базе, а потом мы будем дома до конца дня, - говорит он, - Кроме того, было бы неплохо показать ее парням. Сегодня она выглядит очень красивой. - Ага, - соглашаешься ты, быстро проверяя часы на телефоне, и, поцеловав малышку и Саймона, уходишь, оставив пару наедине. Саймон принимается за работу, дважды проверяя в рюкзаке все, что он должен взять для нее: запасные подгузники, салфетки, бутылочки, игрушки - все, что может понадобиться во время прогулки. Это в его характере, годы военной подготовки пригодились, и он готов ко всему. Удовлетворенный, он возвращается к малышке, - Ну что, принцесса, - говорит он, - готова пойти посмотреть, где твой папа проводит все свое время, когда его нет дома? Когда он идет по базе, черный рюкзак, набитый вещами первой необходимости, пристегнут к спине, а крошечная малышка, одетая в яркую одежду, лежит у него на руках, он привлекает любопытные взгляды всех, мимо кого проходит. Она впервые идет с ним на базу, поэтому, конечно, люди будут любопытствовать. А как иначе? Саймон выглядит как... ну, Саймон: напряженный, стоический, устрашающий. Даже в черной футболке и джинсах, с легкой балаклавой на голове, он все равно выглядит внушительно. Никогда не отличавшийся застенчивостью, Саймон все же не любит внимания к себе, но, поскольку он рядом со своим ангелочком, ему все равно. Он гордится тем, что может похвастаться лучшей вещью, которую он когда-либо помогал создавать. Контраст между ним и его дочерью поражает, и Саймон смеется про себя над тем, как нелепо, должно быть, выглядит человек с таким грубым поведением, как он, держащий в руках такую драгоценную, милую вещь. Кто бы мог подумать, что у страшного военного в маске с черепом будет своя семья? Это, несомненно, шок. - Похоже, сегодня о нас заговорят, принцесса, - говорит он, глядя на Анну, которая надежно держится в его руках, пока они идут к его кабинету. Она слишком занята тем, что разглядывает все, куда только может повернуться ее маленькая головка. То, что она гуляет с отцом, видит то, чего никогда раньше не видела, а это практически все, вызывает у нее интерес к окружающим ее достопримечательностям. Маленькие карие глаза, точная копия его глаз, смотрят на происходящее, а она молча впитывает все происходящее. Он добирается до своего кабинета и обустраивается, собирая все необходимое в одну кучу, усаживая Анну к себе на колени и давая ей поиграть с игрушкой. Некоторое время она довольна, пока он перебирает бумаги, иногда он щекочет ее или поправляет на бедре, чтобы показать, что он не забыл, что она рядом с ним. Прошел едва ли час, прежде чем Анна начала хныкать и суетиться, и Саймон понял, что это значит: она голодна. Он достает из сумки приготовленную бутылочку и идет к маленькой микроволновке в углу комнаты, разогревает ее и проверяет на запястье, после чего возвращается к своему столу и садится обратно в кресло, прижимая Анну к груди, а соску бутылочки кладет ей в рот. - Вот так, милая, - утешает он ее, пока она не прижимается к нему, - я держу тебя. Папа не забыл. Неизвестный Саймону нежданный гость только что появился у дверей его кабинета, но не успел он постучать, чтобы объявить о себе, как был застигнут врасплох открывшимся перед ним зрелищем. Джонни, пришедший доставить что-то от Прайса, останавливается на месте и смотрит на происходящее. Он стоит и смотрит, как Саймон нежно держит на руках маленького ребенка, тихонько покачивая его взад-вперед, пока она пьет свою бутылочку. Время от времени он негромко разговаривает с ней, кожа вокруг глаз напрягается, показывая, что под маской скрывается улыбка. В его движениях чувствуется легкость, как будто он точно знает, что делает, и это искренне шокирует молодого сержанта. Кто бы мог подумать, что Саймон окажется настолько естественным в этом деле? Когда Анна допивает бутылку, Саймон поднимает голову, чувствуя на себе чей-то взгляд, и видит, что Джонни стоит там, заслоненный дверной коробкой, и молча наблюдает за происходящим. Он ставит пустую бутылку на стол и пересаживает Анну к себе на бедро, прислоняя ее к своей руке, чтобы он мог поглаживать и растирать ей спину, пока она не срыгнет. - Чем могу помочь, Мактавиш? - отчетливый голос Саймона застает Джонни врасплох, когда он понимает, что его застали за разглядыванием. - Извини, Л.Т, - Джонни торопливо заходит в кабинет, вспоминая, зачем он вообще здесь, и кладет на стол какие-то бумаги, - Это прислал Прайс говорит, что ему нужно, чтобы ты их просмотрел. Саймон понимающе кивает, его рука все еще поглаживает спинку ребенка, - Сделаю, - соглашается он, думая, что на этом общение закончится, но Джонни все равно задерживается, - Что-то еще? - Я услышал на базе, что ты сегодня привез своего ребенка. Пришлось прийти и самому убедиться, что это правда, - виновато признается Джонни. - Ну, если хочешь, можешь познакомиться с ней, а не стоять там и смотреть, - Саймон кивает головой в сторону ребенка, - Джонни, это Анна. Сержант наблюдает за ней, пока она начинает ворковать, ее глаза ловят татуировки на мускулистой руке Саймона, ее маленькие пальчики с восторгом постукивают и тыкают по линиям и узорам, как она любит делать, когда он держит ее вот так. Она так увлечена, что не замечает, что в комнате есть еще один человек. Джонни прочищает горло, - Не хотел пялиться, знаешь ли. Просто удивительно, что она настоящая. Все члены "141" знают об Анне, Саймон не мог скрыть, что она вот-вот появится на свет, но шотландцу немного странно видеть, как человек, которого он раньше считал таким закаленным в мире, так резко меняется. Любой, кто окажется достаточно близко, сможет увидеть это по мягкому взгляду лейтенанта: он обожает девочку, и это... интересно, если не сказать больше. Саймон усмехается над явным удивлением в голосе Джонни, когда Анна все еще играет с его рукой, - Немного абсурдно, правда, Джонни? - спрашивает он, наблюдая за ней с гордым блеском в карих глазах, когда она хихикает, - Я с ребенком? Кажется невозможным, правда? - По-моему, это просто естественно, - признается шотландец, удивляясь тому, как легко у него это получается, словно ему дано некое тайное знание, благодаря которому он точно знает, что и как делать, - Но я ничего не смыслю в детях. Даже не знаю, с чего начать. Саймон вспоминает, как, только узнав, что станет отцом, он начал читать все книги, изучать все, как подобает хорошему, умелому солдату, но в итоге вся эта подготовка оказалась ни к чему, поскольку в тот момент, когда она появилась на свет, все перевернулось с ног на голову. Все не так, как в книгах, все гораздо лучше, и именно такие дни, как сегодня, стоят всех тех тревог, страхов и волнений, через которые ему пришлось пройти, чтобы попасть сюда. - Легче, чем ты думаешь, - с усмешкой отвечает Саймон, перемещая Анну лицом вперед, - Как только ты поймешь, что к чему. - Только не говори этого моей девушке, - смеется Джонни, - Сейчас я не могу себе этого позволить. Анна отвлекается от татуировок Саймона и обращает внимание на другого мужчину, стоящего в комнате вместе с ними. Она с трепетом смотрит на Джонни, не имея большого опыта общения с другими людьми, кроме Саймона и вас, но Джонни одаривает ее своей классической улыбкой и в мгновение ока заставляет ее снова захихикать. - Привет, Анна, приятно познакомиться, - представился он, прежде чем повернуться к Саймону, - Кажется, я ей нравлюсь. - Она смотрит на твои волосы, - замечает Саймон, следя за ее взглядом. Конечно, как только Джонни проводит руками по ирокезу, выстриженному на его волосах, ее глаза загораются, - Она может потрогать? - спрашивает он Саймона, и тот кивает в знак согласия. Джонни опускается перед девочкой на одно колено, наклоняет голову и позволяет ей запустить в него руку. Ее короткие пухлые пальчики, смеясь, тянут пряди, и короткие шипы колют ей кончики пальцев. Она быстро отдергивает руку, а затем снова засовывает ее в волосы - это своего рода игра, которую она повторяет еще несколько раз, пока Джонни не встает на ноги. - Он забавный, правда, принцесса? - спрашивает Саймон свою малышку, поглаживая большим пальцем улыбку, которая заливает ее маленькие, круглые щечки, - Он тебе нравится, да? Она воркует, ее маленькие губки складываются в букву "о", так что она звучит как голубка. Это самое близкое к "да", которое они могут получить. - Я уверен, что да, поскольку я лучший друг твоего отца, - говорит Джонни, глядя на Саймона, чтобы увидеть его реакцию. Тот закатывает глаза на это заявление, но молчит и не поправляет его. Вместо этого Саймон решает закончить разговор на этом, поскольку ему все равно нужно закончить здесь, чтобы вернуться домой. Несмотря на то что компания Джонни уже не так раздражает, как вначале, он готов побыть наедине с ребенком до вашего возвращения, - Ну, если ты не возражаешь, мне нужно вернуться к этому. Попрощайся с Анной. Джонни соглашается, хотя его рот дергается, словно он хочет задать вопрос, но в итоге решает его не задавать. Он поворачивается, чтобы уйти, но Саймон догадывается, чего он хочет, и окликает его сзади, чтобы он остановился. - А ты можешь сказать остальным, что они могут прийти посмотреть на нее, если хотят, - заверяет Саймон, - я знаю, что им тоже не терпится взглянуть на нее. Поэтому они и послали тебя, да? Узнать, не против ли я компании? Джонни оборачивается и кивает головой. Черт, их поймали, - Обязательно, Л.Т., - говорит он, - Разве можно нас винить? Она чертовски милая. И с этими словами он поворачивается обратно. Когда Джонни выходит из офиса под звуки Саймона и Анны, он не может не улыбнуться, видя, что его друг наконец-то обрел счастье, если кто и заслуживает его, так это Саймон. Подождите, пока остальные увидят, как сильно все здесь изменится.