Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

Винсент был спокоен и уверен, но я заметила какую-то странную, не явную, взволнованность, скорее похожую на то, что он хотел рассказать мне что-то, что меня удивит. Это он решил поведать не только мне. Мы поднялись из подвала в гостиную, где уже проснулся Гогрон, и Винсент обратился к нему с просьбой слушать внимательно и вникать. Мы сели, как он и сказал, за стол. Винсент приготовил перед нами стопку каких-то писем и листков, по виду выглядевших так, будто их вырвали из какого-то дневника. Он лукаво ухмылялся, обнажая клыки, и перебрасывал взгляд от меня к Гогрону, пока мы недоумённо переглядывались. — Ну так, ты расскажешь, в чём дело? — Нетерпеливо спросила я. — Да, — ответил Винсент, — и начну, пожалуй, из далека. Оба вы знаете, что такое Мораг Тонг. — Ну слышал, — задумался орк, — что-то Телиндрил говорила… Они наши конкуренты? — Не совсем, — сказала я, — в Морровинде это легальная организация. А Винсент упоминал, что Тёмное Братство отделилось от неё. Правда… я слишком мало о них знаю. — Верно, — одобрительно кивнул Винсент, — потому как они охраняют свои тайны ничуть не хуже Тёмного Братства. И да, Мира права, Тёмное Братство появилось куда как позже. Мораг Тонг существовали ещё в Меретическую эру, потому они считают себя более «правильными». При этом Мораг Тонг не редко сотрудничает с Тёмным Братством, хотя у них и существует некоторая доля конкуренции. Я никогда не вдавался в подробности существования филиалов Братства в других регионах Тамриэля, но слышал, что несколько лет назад тот филиал, что работал в Морровинде, попытался отколоться, выбрав свою Мать Ночи, что, как вы понимаете, предательство. Тогда Чёрная Рука вынуждена была связаться с Мораг Тонг и те, в свою очередь, любезно убили самозванку и ещё нескольких последователей. Ведь им самим это было выгодно, так как тем самым они сократили влияние Тёмного Братства в Морровинде. — Вампир стал раскладывать на столе перед собой письма. — Думаю, очевидно, что какой бы не была вражда, время от времени обоим организациям удавалось получить друг от друга выгоду. Негласно. — Ту так, к чему ты всё это, — спросила я, глядя на письма, — и что это? — А это — вишенка на этом мерзком тортике. — Улыбка Винсента не исчезала, добавляя интриги, он протянул мне одно из писем. — Возьми, Мира, наш брат Гогрон не знает языка данмеров, будь добра, прочти вслух. Недоумённо глядя на Винсента, я развернула письмо, переведя глаза на лист. Он и правда был записан на данмерисе. Ещё я заметила, что половина текста была чем-то затёрта. Я зачитала то, что смогла разобрать: »…показываешь себя хорошо, старания твои, во имя Мефалы, не пройдут даром. Информация, переданная тобой ценна. Гранд Мастер ждёт нового отчёта через неделю. Не подведи его.» Имя также было неразборчиво. Я переглянулась с Гогроном и мы вместе недоумённо уставились на вампира. Винсент всё также ухмылялся, давая понять, что сейчас последуют разъяснения. Выдержав паузу, он начал рассказывать: — Около пятидесяти лет назад в наше убежище попала женщина, молодая, но довольно амбициозная и очень способная. Она меньше, чем за год дослужилась до Палача. А потом стала претендовать на более высокое место. Чёрная Рука тогда была куда жёстче, чем сейчас, и не приветствовала такого наглого и открытого требования повышения. Ей было сделано замечание. Однако, через месяц, у нас погиб хранитель убежища и это место предложили ей. Она не отказалась. Однажды, я зашёл к ней в комнату, туда же, где сейчас проживает Очива, она читала какое-то письмо, а на столе рядом стояла кружка с элем. Думаю, эти разводы на бумаге вполне заметны. Она попыталась скрыть от моих глаз написанное, пролив на лист эль как будто случайно. Я сделал вид, что не обратил на это внимание. Но позже пришёл к ней, когда она спала и сам прочёл это письмо, которое она даже не удосужилась уничтожить. И тогда я решил пристально следить за этой особой. — Он протянул мне следующее письмо. — Читай дальше. Взяв этот лист, я заметила, что он испачкан в крови, а почерк странный, неровный, словно рука дрожала: «Гранд-Мастер, с последнего письма прошла неделя, а обстановка резко изменилась. Вампир странно на меня смотрит, и это не может не наталкивать на мысли о том, что дело моё подвергается угрозе. Кажется, он что-то подозревает. У меня нет возможности отдалить его от себя, так как он на должности распределителя контрактов и назначен на неё Уведомителем. Однако я не перестаю чувствовать его пристальный взгляд на себе. Я знаю, что Мефала направляет меня, я верю, что Ситис меня защитит, моей миссии не должно помешать ничто! Но мне кажется, моя решимость ослабляется от мысли, что он может знать, кто я.» — Я перехватил курьера с этим письмом, — сказал спокойно Винсент, не дожидаясь вопросов, — курьер оказался слишком смелым. Но слабым. Прочтя письмо и поняв, кому оно адресовано, я сложил этот пазл и в ту же ночь доложил обо всём Уведомителю. Тот не стал медлить и созвал Чёрную Руку. На это нужно было время, а пока мне было велено следить за хозяйкой убежища и не спускать глаз с неё. Я старался делать это деликатнее, чтобы не давать ей лишних поводов меня подозревать. — Он снова придвинул ко мне письмо. — Но это ожидаемо не помогло. Она уже начала панику. Я взяла лист и, без лишних слов, зачитала: «Гранд-Мастер, прошла неделя от Вас нет ответа, я не понимаю, почему? Неужели я прогневала Вас. Прошу простить меня. Я сделаю всё возможное, чтобы исправить мою ошибку. Если Вы недовольны тем, что я показала свою слабость, не думайте об этом. Я всё ещё сильна и всё ещё способна выполнить Ваше задание Я прошу Вас не отворачивайтесь от меня. Да хранит Вас Мефала.» Письмо показалось мне каким-то отчаянным, может, из-за неряшливого почерка, мне вдруг стало жаль ту женщину, хотя я ещё не догадывалась, кто автор этих строк. Я взглянула на Винсента, на его лице отразилось раздражение, он держал в руках прочие листы и бегло перечитывал их. — Это послание ты тоже перехватил? — Спросила я. — Да, — холодно ответил вампир, — из её же рук. Когда она пришла на условленное место, дабы передать письмо курьеру, которого я убил, там уже были Душители, отправленные Уведомителями на поимку предательницы. Я был там. — Её убили? — Нет. Она сбежала. И я очень долго о ней ничего не слышал. Даже не думал, что она осталась в Сиродиле. А она не только тут осталась, но и потомством обзавелась. — Винсент пренебрежительно ухмыльнулся. — И у неё были свои на это причины. Я нашёл в её комнате дневник, который счёл нужным отдать Уведомителям, но, с кое-какими моими правками. Винсент положил передо мной несколько листков из этого дневника. Весь текст на них уже был написан на сиродилике и почерк был аккуратнее, казалось, что женщине, писавшей это, было куда проще и даже приятнее писать на этом языке. Я также продолжила читать это вслух: «…Теперь я хранитель убежища, или как тут ещё таковых называют — хозяйка! Мне нравится слово «Хозяйка»! Звучит великолепно. Но расслабляться нельзя. У меня есть ещё дела. Да и этот Гранд-Мастер ждёт от меня отчёты каждую неделю. Гранд-Мастер. Сколько пафоса в этом слове. Этот заносчивый красноглазый идиот Хлаалу только и делает, что рассказывает о величии своего дома. Ненавижу данмеров. Все они такие заносчивые, всегда ходят с лицами, будто гузно у гуара понюхали. И глаза такие, будто скумы перепили. Здесь тоже есть данмеры. В треклятом Чейдинхоле полно данмеров. И они не менее высокомерны, чем в Вивеке. Н-да. Данмер может уехать из своей мрачной песочно-пепельной ямы, а вот она из него никуда не денется. Хозяин этого убежища до меня тоже был данмером. Таким гадким, старым и злым. Его даже в Душители брать не хотели, настолько он старый. Как я рада, что он сдох своей смертью и мне не пришлось душить или травить его самой. …Этот вампир, Винсент Вальтиери, он мне с самого первого дня не нравился. Смотрит на меня, как на кусок мяса, а сам делает вид, что такой вежливый и добренкий. «Мои обязанности для меня выше, чем мои потребности…» Ага. Так я и поверила тебе, красноглазый. И, мать их за ногу, замок на двери сломан, а чинить некому. Тоже мне, Тёмное Братство. Шайка неумёх. Ничего. Потерплю немного. Мне нужно убедить Чёрную Руку в том, что я достойна места Душителя! Сейчас Уведомитель остался без помощника. У меня ещё есть шанс. Но если что, приму крайние меры, убью нового Душителя. А их тупая мамочка ничего не сможет сделать. Тоже мне, придумали себе мамочку. Идиоты. Глупцы! Мефала — вот настоящая Матерь Ночи! Она вас всех пожрёт ещё до того, как остатки ваших измученных душ попадут к Ситису. А я при этом останусь в своём уме, как самая почётная дочь Матери, потому как уподоблюсь ей, когда придёт время. Если всё сработает, как надо, то я смогу принести в жертву Мефале целую Чёрную Руку и убью эту самозванку, эту их мать! Для ритуала достаточно и четверых, но пятеро будет просто превосходно! Моя Матерь будет мною гордится! И тогда ни Мораг Тонг, ни это жалкое Тёмное Братство не устоят перед мои могуществом! Сам нытик Хлаалу и вся его семейка упадёт ниц передо мной. Я стану для всех Матерью! Голосом Мефалы и Чёрной Рукой Ситиса! …Ублюдок Хлаалу не ответил мне на письмо! Что делать теперь?! Если он злится на меня, нужно попробовать его умаслить. Весь мой план пойдёт крахом, если Хлаалу не станет мне отвечать и помогать. Тогда задание своё он либо отменит, либо перенаправит кого-то другого и всем моим планам конец. Напишу ему снова, с очередными расшаркиваниями, надеюсь, прокатит. А иначе мне придётся импровизировать. У меня не пропадает ощущение, что вампир следит за мной, когда я в комнате одна, дверь вроде бы плотно закрыта, а в спине своей я чувствую чей-то взгляд. Кажется, я схожу с ума. Надо собраться…» — Но это сугубо её паранойя, — фыркнул Винсент, прослушав отрывок, — я, конечно, вампир, но не маньяк. Я приглядывал за ней, но мне не было нужды стоять у неё над душой целыми сутками. — Про что она говорит, — спросила я насторожено, — Мефала, Мать Ночи… Я не понимаю. — Да, — в замешательстве произнёс Гогрон, — я тоже ничего не понял. — Я объясню. — Винсент особо не изменился в лице, но голос его стал чуть мягче. — Ввиду древности такой организации, как Морог Тонг, им известны некоторые сложные ритуалы, которые давно потеряны не только для ассасинов, но и для даэдропоклонников. А то, о чём пишет в своём дневнике эта… женщина… Это куда сложнее, чем просто ритуал. Когда я прочёл это впервые, то не сразу понял, о чём речь. Долго размышлял, думал, вдруг она просто сума сошла… Но нет, это было не безумие, а кое-что похуже. В дневнике своём, который я передал Уведомителям, она написала лишь о своём задании от Гранд-Мастера. Там было что-то вроде сбора какой-то информации, как я понял, просто о структуре работы Тёмного Братства. И всего лишь пара упоминаний, что она вовсе не собиралась выполнять приказ Хлаалу, а только делала вид, сама же при этом планировала принести в жертву Мефале Чёрную Руку. Но подробностей не было. Уведомители попросили меня поискать информацию, тогда я мало что нашёл и они забыли об этом. Эту женщину искали, но, не нашли. — А ты говорил, что от Тёмного Братства спрятаться невозможно. — Напомнила я. — Говорил, — кивнул Винсент, — обычно так и бывало. Но почему-то ни агенты Чёрной Руки не могли её выследить, ни сама Мать Ночи не могла узнать, где она. И мне кажется, я понял в чём тут дело. Она хотела быть служительницей Мефалы в обход Мораг Тонг. Подозреваю, что она произвела какой-то ритуал, скрывающий её от недоброжелателей. Такие обычно производят жрецы Мефалы. Но главная задумка куда интереснее. Она хотела стать кем-то вроде самой Матери Ночи, принеся жертву определённым образом. Это очень, очень древний обряд, о котором… Хм, я вообще сомневаюсь, что после того, как каймеры стали данмерами, об этом ритуале кто-то знал. Я нашёл информацию совершенно случайно и лишь крупицу, в старых книгах, упоминание, как жрицы Мефалы уподоблялись ей. Было два способа. Первый — убить тех, кто доверяет тебе. Принести в жертву тех, кто считает тебя семьёй. Второй способ — Принести в жертву кого-то из настоящих родственников. Главное условие — доверие и семейственность. — Он усмехнулся, но как-то слишком горько, вдруг его улыбка превратилась в какой-то мрачный оскал, а во взгляде отразилась отвращение. — Перенния Драконис переплюнула всех, кого только могла. Она родила детей. И не одного. А сейчас решила их убить. — То есть… как это? — Я не верила в то, что услышала, смотря на Винсента округлёнными глазами. — Это её письма?! Это её дневник?.. Она сама… заказала своих детей?.. Я ничего не понимаю! Зачем?! Винсент кивнул, отведя взгляд, в котором всё также виднелось отвращение, но уже более спокойное, он пожал плечами и вскинул брови. Я ещё с минуту смотрела на него в недоумении. Гогрон тоже молчал, и вовсе не потому, что не понимал, что происходит. Доказательства тому, что орк слушал внимательно и вникал, как мог, были его следующе слова: — Она хотела принести в жертву тех, кто доверял ей, но не получилось, и она решила родить детей? Не слишком ли долгий путь? — Солидарен с твоим изумлением, брат мой, — произнёс спокойно Винсент, — и всецело разделяю его. Я буду рад задать ей этот вопрос лично. Поэтому, Мира, мы с тобой следующим вечером, как только солнце скроется, выдвинемся к Бруме. — Мы?.. Ты поедешь со мной? Винсент кивнул. Я, всё ещё пребывая в шоке, думала о том, как вообще можно заказать своих детей. — Но, почему Тёмному Братству, — спросила я, — разве она не могла сама их убить? — Это мне тоже интересно знать, — ответил Винсент, забирая у меня письма, — И зачем так долго тянуть, тоже вопрос интересный. Но ещё более интересный вопрос, почему она вообще так заморочилась. Разве она не могла принести в жертву кого-то из Мораг Тонг? Хм. — Однохуйственно, — брякнул Гогрон, — что то бред, что это бред. Неужели вообще нужно тратить время на продвижение в гильдии, чтобы найти того, кто будет тебе доверять. — К-хм, допустим. — Винсент тактично поджал губы. — С одной стороны да, возможно, ты прав, с другой, не зная, что это за ритуал, до конца, мне трудно судить о нём. — А разве она не могла вернуться в Морровинд, — задумалась я, — ведь ты перехватывал письма, а её Гранд-Мастер так и не узнал о том, что случилось. Может они бы приняли её обратно, и она могла бы сделать… Хоть что-то кроме того, чтобы сидеть в Сиродиле… — Тоже вопрос резонный, — отметил Винсент, — но, я полагаю, что возвращение в Мораг Тонг было бы для Переннии таким же самоубийством, как и возращение в Братство. Мораг Тонг не прощают провалов, в этом они куда твёрже Чёрной Руки. Так что, в данном случае… хм… монопеносуально, как выразился наш брат. — Чо? Я не так сказал! — К-хм… я позволил себе перефразировать твою ёмкую фразу более тактично. — А. Ну ладно. Типа, чтобы при Мире не ругаться, я понял. Мы с Винсентом молча переглянулись и усмехнулись. Гогрон непосредственно округлил глаза, переводя взгляд от него ко мне. Винсент попросил Гогрона, когда вернётся Телиндрил, передать ей всё, что он сегодня от нас услышал. Тот кивнул. Хоть он и был слегка озадачен, но я не сомневалась, что Гогрон сможет всё ей объяснить, тем более, что Винсент оставил для Телиндрил листки из дневников Переннии Драконис, чтобы босмерка могла лучше вникнуть в суть самостоятельно. Винсент попросил меня хорошенько отдохнуть, с этим я не спорила. Я думала, что хоть в спальне, наедине, смогу с ним немного расслабиться и отвлечься, после этих дневников мне это было нужно. Я пыталась говорить с Винсентом, но он отвечал односложно и не слишком охотно, что было, мягко сказать, неприятно. Казалось, что он не слишком хочет меня видеть. А ещё я заметила, что Винсент нервничает, но тщательно это скрывает. Это проявлялась во взгляде, глаза его искали всюду любую точку, куда можно смотреть, лишь бы не на меня. Я пыталась поймать его взгляд, но как только получалось, он дёргал бровью, слабо улыбаясь и снова смотрел в другую сторону, становясь серьёзным и холодным. — Ну что тебя беспокоит, Винни? — Я взяла его за руку, не выдержав этого скорбного молчания. — Я что-то сделала не так? Может, я обидела тебя? — Почему? — Лицо его вдруг медленно вытянулось, и он посмотрел на меня изумлённо. — Чем ты могла обидеть меня, Луна? — Не знаю, — сказала я с грустью, — потому и спрашиваю. Ты сердишься за то, что я залезла в твой подвал? — Мой? — Он усмехнулся, искренне недоумевая. — Начнём с того, что это твой подвал, Мира. Думаю, ты вполне имеешь право ходить тут, где тебе вздумается. Это я у тебя нелегальный квартирант, раз уж на то пошло. — Его рука мягко сжала мою. — И потом, ты просто посмотрела и всё. Возможно, тут присутствует некая доля недоверия с твоей стороны, и, возможно, тому виной я сам. Не отрицаю, что мог бы смутить тебя своим поведением и твоё доверие ко мне под вопросом. Беспокоит ли это меня? Очень. Могу я что-то с этим сделать? Разве что удовлетворить твоё любопытство. — Это не просто любопытство, — возразила я, — это беспокойство, это желание понимать тебя и знать, что с тобой происходит. Разве я не могу этого желать? — Конечно можешь. — Винсент притянул меня к себе за руку и обнял. — И это закономерное желание. Я согласен, что некоторые мои действия могут вызывать у тебя сомнения. Я понимаю это. Но и ты меня пойми. Всё ещё есть некоторые аспекты моей жизни, которые я не могу и не хочу освещать. Даже для тебя. И дело тут не в тебе. Вовсе. — Скажи мне, — произнесла я тихо, прижимаясь щекой к его плечу, — тебе обидно моё недоверие? — Оно мне понятно. Но это не значит, что оно всегда уместно. — А моё желание знать больше о твоих делах? — Аналогично. — И так будет постоянно? — Нет. Мне просто нужно привыкнуть к тому, что я интересен не только себе. Перестать отгораживаться от твоего интереса. Ведь, к тому, что мне интересен не только я сам, я уже привык. Кажется, я начинаю вспоминать, как это — быть с кем-то ближе всех, по-настоящему, а не только на словах. И я хочу этого, но для такого, как я, это непросто. Очень непросто. Это сложнее, чем мне казалось изначально. Так что, прошу, Луна, прости мне мою скрытность, которая тебя так беспокоит. Я пока ещё в процессе сближения с тобой, как ни странно. Эти слова были очень важны для меня. «Значит, всё дело именно в том, что близость со мной для него всё ещё нова, — раздумывала я, обнимая Винсента, — в том, что он слишком долго был один. Я думала, что уже всё между нами ясно и понятно, думала, что… это просто. А теперь, кажется, начинаю понимать всю сложность этих чувств.» Почему-то именно от этих мыслей мне стало как-то легче. Кое-что для меня прояснилось, и я поняла, что не стоит требовать от человека больше, чем он в силах дать. Пока я молча раздумывала об этом, Винсент прижал меня чуть сильнее к себе и на ухо прошептал: «Луна моя, не сомневайся в моей любви, пожалуйста.» Я медленно кивнула головой, сжимая в руке ткань его рубашки, давая понять ему, что не сомневаюсь в этом. Винсент дождался, пока я усну, не отходя от меня. Я заснула с трудом, дрёма путалась с реальностью, и моё тело почему-то вздрагивало, когда сон только-только начинался. Но всё-таки я уснула, хотя сны шли неприятные. Сначала снился Анвильский порт, словно я стою там у причала и смотрю на маяк. После чего приснился подвал дома и бочка, которая мне уже снилась, а откуда-то сверху донеслись слова Матери Ночи: "Кот не скажет тебе правду, даже если попросишь. Но у него есть ответы, которые ты сможешь найти сама. И ты уже знаешь где." Потом приснился Бравил, во сне я приближалась к статуе Счастливой Пожилой Леди, но вдруг её приятное и доброе лицо исказилось злобной гримасой. Статуя начала двигаться и указала пальцем на меня. Я посмотрела на себя и увидела, как чья-то рука в чёрной перчатке вонзает в меня кинжал, я не чувствую ни боли, ни страха, только недоумение. Но было полное ощущение, что мне известно, кому принадлежит эта рука. Я попыталась увидеть лицо того, кто держал кинжал, но не смогла, в ту же секунду проснулась. Без крика и паники, лишь тяжело дыша, ощущая неприятное чувство в боку, словно там правда был нож. Конечно, я тут же рассказала Винсенту о своём сне. Он серьёзно меня выслушал, после чего строго сказал: «Хорошенько запомни всё, что тебе приснилось. Это не просто так.» Я кивнула, понимая, что он прав. Тем временем Телиндрил уже вернулась домой. Она охотно рассказала нам о том, как справилась с каждым из детей Драконис, но мне не было интересно это слушать. Затем она узнала у Гогрона всё то, что Винсент рассказал нам. Она сама о Мораг Тонг знала не слишком много. У Тёмного Братства в принципе не было причин интересоваться убийцами из Морровинда. Эльфийка лишь показала то же самое изумление, что и я, когда прочла все эти письма и дневники. Она и подумать не могла, что всё семейство заказала мать, при этом сделав заказ и на саму себя. «Абсурд, — сказала Телиндрил недоумённо, — в чём смысл?» Винсент лишь развёл руками, сказав о том, что мы планируем это выяснить. Дожидаться заката не пришлось, погода к концу дня испортилась настолько, что пошёл ливень. Винсент сказал, что это идеальные погодные условия для того, чтобы выйти пораньше, в добавок он заметил, что облака идут с юга на север, а значит, вероятно, но не точно, что ливень движется к Бруме. Я нехотя согласилась, уповая на то, что моя новая куртка перенесёт такой потоп. Взяв коней, мы отправились в сторону Брумы. Ехать по главной дороге, конечно, было бы куда проще, чем через лес, но так быстрее. С этим и я и Винсент были согласны. Сильный ливень скоро ослаб, а к ночи и вовсе прекратился. «Не зря мы вышли пораньше,» — бодренько сказал Винсент, наблюдая, как тучи расходятся, а за ними виднеется тёмное ночное небо. Я усмехнулась, и в целом, так как не промокла, не слишком пожалела о том, что мы поехали в дождь. Я понимала, что Винсент хочет вовремя добраться к нужному месту и я его в этом не винила. Наоборот, мне и самой было так проще. В ночи, в свете лун, которые выплыли из-за туч и осветили нам дорогу, мы подъезжали к уединённой ферме Эплвотч. Во дворе было пусто, а в доме горел свет, хозяйка, похоже не спала. «Неужели она ждёт меня?» — подумала я, спешиваясь. Подойдя к двери, Винсент аккуратно и негромко постучал. Через полминуты из-за ветхой двери раздался старческий голос: «Кто там?» Но Винсент не сказал ни слова, лишь стоял и ждал, когда дверь откроется. Старушка не стала спрашивать снова, начав открывать замок со словами: «Подождите минуточку.» Но открыв дверь, увидев вампира, Перенния Драконис, будучи сначала улыбчивой, медленно изменилась в лице и побледнела. В глазах её появился лютый ужас, она застыла на месте. Винсент тоже смотрел на неё, молча, не двигаясь и не пытаясь даже войти. На секунду отойдя от шока, женщина вскрикнула и попыталась закрыть дверь, но не смогла. Винсент не дал ей это сделать, спокойно придержав дверь рукой. Он особо не напрягался, удерживая её, а старушка чуть не в истерике забилась, пытаясь её закрыть. — Здравствуй, Перенния, — холодно сказал Винсент, — давно мы с тобой не виделись. — Нет, нет, нет, — кричала женщина, — уходи, морок, ты мёртв! Ты мёртв! Я тебя убила! Винсенту надоело держать дверь и он, приложив чуть больше силы, толкнул её вперёд. Перенния свалилась на пол, начав поспешно отползать от, входящего в комнату, вампира, и не переставая кричать: «Я убила тебя!». Винсент лишь спокойно подходил к ней. — Убила? Неужели? Когда? Вот он я. Живой. И не припомню твоих попыток убить меня. — Я нанимала убийцу! Ещё тогда! — Голос её срывался, от ужаса она стала рыдать. — Охотника на вампиров! Он должен был тебя убить! Он сказал, что убил… — Ах вот оно что. — Винсент вздохнул и кивнул. — По-омню такого. Я сказал ему, что его кровь меня насытит на неделю, если он не передумает. Переубедить его труда не составило. В награду за то, что он передумал, я оставил ему его драгоценную жизнь несмотря на то, что ты ему заплатила. — Он издал издевательский смешок. — Представляешь, голубушка, оказалось, что жизнь свою он ценил больше золота, однако я не стал уточнять у него, кто его послал ко мне. Забавно, право, я даже и близко не связывал охотника на вампиров с тобой. Интересно, почему? — Винсент подошёл совсем близко, женщине уже некуда было ползти, и опустился к ней пониже. — И почему Тёмное Братство столько лет не могло тебя найти? — Потому, что меня укрывала Мефала, — вскрикнула Перенния, она была похожа на загнанного зверя, которому ничего больше не остаётся, кроме как скалиться и рычать, — она берегла меня от ваших скользких лап! — Вот как, — хмыкнул Винсент, — значит, ты всё-таки жрица Мефалы. Конечно, как я мог в этом сомневаться? Даэдра довольно часто создают для своих последователей мнимую безопасность, до тех пор, пока те не сделают то, что им надо. Думаешь проведя ритуал, ты получишь что-то кроме смерти? — Ты и понятия не имеешь, что я получу, вампир! — Нет. Ровно, как и ты. Мефала могла наплести тебе что угодно, лишь бы ты выполнила то, что она хотела. Однако, зачем нужно было так долго тянуть? Чего ты этим добивалась? — Что, вампир, задачка с ответом не сходится? Видать, ты не самый умный. На самом деле Госпоже Мефале нет разницы, год, десять лет, или пятьдесят. Всё едино. Важны лишь деяния. Старуха усмехнулась. Казалось, что это для неё последний сучок, за который она могла зацепиться, чтобы хоть немного выглядеть выше того, кто прижал её к стене. Винсент не выдал никакой реакции, только вынул кинжал из-за спины, не наставляя на неё, а лишь держа его в руках, давая понять, что пустит его в ход в любой момент. — Ты ещё не поняла, что твой план провалился? Твои дети мертвы, как и было задумано, но ведь твой план состоял в том, чтобы ассасины Тёмного Братства не знали о том, что происходит, так? Ты не собиралась умирать сама. Ты хотела принести в жертву того, кто убьёт твоих детей. Топорный план, если честно, Перенния. У тебя всегда была изощрённая фантазия, но абсолютно никакая логика. Ты так увлеклась мыслью своего величия и гениальности, что наделала кучу ошибок и даже пятьдесят лет засады тебе не помогли продумать всё лучше. К чему так долго? — Я хотела, чтобы Тёмное Братство забыло меня. — Теперь женщина не дёргалась и не рычала, она наконец поняла всю трагичность этой ситуации. — Я думала, что ты мёртв. Была в этом уверена. Надеялась, что постепенно Тёмное Братство забудет Переннию Драконис, ведь они так меня и не нашли. Я хотела, чтобы ваша самозваная мать знала о том, что её чадо принесено в жертву истиной Матери Ночи. Хотела, чтобы ассасин не подозревал о том, что он делает. — Но просчиталась. Ты же понимаешь, что сейчас умрёшь? Твой план провалился. Ты была слишком самоуверенна. Твоя госпожа, Прядильщица Сетей, будет тобою разочарована. Сыновья и дочери твои принесены в жертву Ситису, и ты присоединишься к ним в Пустоте. — Голос Винсента был слишком спокойным, даже учтивым. — Глядя на всё это, лишь хочу спросить: стоило ли оно того? Жить в Сиродиле, ждать столько лет, рожать, растить детей… Зачем? Ты ведь могла пойти коротким путём. — Не могла. И не хотела. — Перенния опустила голову, голос её стих. — Это должно было быть грандиозным предательством и идеальным обманом. Мои дети принесены в жертву госпоже, а Тёмное Братство выполняет заказ для того, кого сами должны были убить уже давно, и при этом невольно предоставляют ещё одну жертву. — Она медленно подняла голову на меня, смотря с ненавистью. — Как я была рада, когда увидела данмерку. Как бы я ликовала, перерезав эту шею, наблюдая, как из этих мерзких красных глаз уходит жизнь. Ненавижу данмеров. — За что, — не выдержав, спросила я, — что тебе сделали тёмные эльфы? — Думаешь, я тебе отвечать стану? — Старуха горько усмехнулась и снова опустила голову. — Делай уже, что должен, вампир. И оставь меня. Я буду отвечать перед госпожой и перед Ситисом. Вам я больше ничего не скажу. Не дам вам возможности глумиться надо мной. А вашей мамаше передайте, что я презираю её. Всех вас ждёт крах. Тёмное Братство не будет жить вечно. И Мораг Тонг тоже. Все вы пафосные глупцы. Вечна лишь Мефала. Да примет она меня в свои сети. — Да будет так, — спокойно произнёс вампир, — прощай, Перенния Драконис. Один чёткий и точный взмах руки, гулкий и неприятный звук кинжала, входящего в шею жертвы, тело старухи упало на пол, и в помещении наступила тишина. По деревянному полу разлилась кровь, быстро вытекающая из шеи. Винсент вынул свой нож, аккуратно вытирая его платком.