Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

В ночь Очищения. Винсент крепко держал, но уже не так сильно, продолжая смотреть мне в глаза. Я всё ещё ощущала панику, но истерика моя стихла. Обеспокоено, смотря в глаза любимого, я ожидала, что он скажет мне, как он объяснит свои слова. — Не бойся, Луна моя, — мягко сказал Винсент, — мы всё сделаем по-своему, всё, как нужно, чтобы убедить Уведомителя в том, что Очищение ты совершила. Но это вовсе не значит, что нужно убивать меня по-настоящему. — Как это? — Я изумлённо раскрыла глаза шире. — Ты что собрался притвориться мёртвым? — Это было бы слишком опрометчиво, — усмехнулся он, — всё будет более правдоподобно. Но об этом позже. Сейчас ты должна мне ответить, Мира, скольких ты убила? Этот вопрос сначала поставил меня в тупик, но вдруг резко в мою голову пришло осознание. Я дёрнулась с места, пытаясь подняться, но тело моё ещё не до конца пришло в норму, и я не смогла с ним совладать. Очень кособоко я пыталась вырваться из рук Винсента, но встать так и не вышло, хотя он не держал меня уже, а лишь поддерживал, боясь, что я плюхнусь на пол. — Что такое, милая, — спросил он удивлённо, — куда ты? — Гогрон, — вскрикнула я, — яблоки! Винсент тут же всё понял. Он довольно легко поднял меня на ноги и оставил у стены. Оперевшись рукой, я смогла стоять. Винсент кинулся к общежитию. Еле как передвигая ногами, я всё же смогла идти. Я ощущала себя пьяной, хотя разум мой был абсолютно трезв. Пока я плелась в сторону дверей, в которые вошёл вампир, я услышала, как через второй вход кто-то спускается в убежище. На секунду я испугалась, подумав, что это Люсьен. Мысленно стала перебирать возможные варианты того, как я могу действовать. Я даже была уже готова схватиться за кинжал, как вдруг я увидела длинные худые ноги, спускающиеся по лестнице. Это оказалась Телиндрил, которая вернулась после выполнения контракта. Я выдохнула с невероятным облегчением: «О Боги… Это не он…» Эльфийка увидела меня и широко улыбнулась. Но, видимо, выглядела я столь жалко и измотано, что она сразу заметила — со мной что-то не так. — Сестра, — обратилась она ко мне настороженно, — что с тобой, что-то случилось? — Телиндрил, — произнесла я, чуть не плача, — пожалуйста, прости меня… Я пошатнулась и чуть не свалилась с ног, но сестра меня поймала. Она смотрела на меня напугано, помогая удержаться на ногах. — Да что случилось, Мира?! — Гогрон… Я виновата… Прости. — Гогрон? — Голос её дрогнул, она в ужасе округлила глаза. — Что с ним? Мира, что с Гогроном?! О Ситис, прошу не молчи же! — Он в комнате. Я не знаю, что с ним. — Я стала всхлипывать, мне стало стыдно даже в глаза ей смотреть. — Может быть, Винсент успел… Я не знаю… Это не я… Телиндрил оставила меня и скорее бросилась в сторону общежития. Я наконец смогла совладать со своим телом и медленно пошла в сторону двери. Когда я подошла к коридору, услышала крик Телиндрил: — Гогроша! Что с ним? Неужели он… — Он жив, не волнуйся, — спокойно ответил Винсент, — я успел дать ему противоядие. Яд уже распространился, так как действует быстро… — ЯД?! Откуда яд?! — В яблоке. Он съел его целиком… — Яблоко?! Что это значит?! Откуда?! Я медленно вошла в комнату. У стола лежал Гогрон без сознания, спиной прислонённый к каменной колонне. Рядом с ним была Телиндрил. Винсент стоял перед столом и указывал на яблоки, подложенные мной. Сжигаемая стыдом, я тихо сказала: — Яблоки оставила я. — Что ты сказала? — Телиндрил обернулась, в её взгляде я увидела непонимание, разочарование и скорбь. — Ты хотела убить Гогрона? — Нет… То есть… да… НО… — Ты убила Гогрона! Телиндрил вдруг впала в ярость и хотела, было кинуться на меня, но Винсент остановил её, удержав за руку: — Нет, сестра, остановись! Мира не виновата. Выслушай её. — Что это вообще значит?! Она подсунула отравленные яблоки Гогрону! Зачем?! — Не ему одному… — Я виновато опустила голову. — Умереть от этих яблок должен был любой, кто возьмёт их… Гогрон просто оказался первым… — Как? Почему? За что? — Прости, это был приказ Лашанса… — Что? Приказ? Как это понимать? — Голос эльфийки перешёл в растерянный шёпот. — За что… — Это было Очищение, как сказал Лашанс. Он приказал убить вас всех… — Я не понимаю… — Большие и растерянные глаза Телиндрил наполнились слезами. — Ты согласилась убить… нас? — Я не соглашалась, — возразила я, — он заставил меня! Но это не главное… Он показал мне бумагу с приказом от самой Матери Ночи! Она велела Уведомителям очистить чейдинхольское убежище, так, как они решили, что убийца ассасинов проживает именно здесь. Телиндрил потеряно опустилась на пол рядом с Гогроном. Винсент обеспокоенно смотрел на неё. Я постаралась кратко и доступно объяснить Телиндрил, что произошло, чтобы она поняла меня. Следом вступил и Винсент, который рассказал ей, что Лашанс околдовал меня. Сестра лишь сидела и уныло смотрела в пол, не веря тому, что услышала. Я могла её понять, ведь сама испытала это. С ужасной болью в сердце я смотрела на то, в какое горькое отчаяние впадает моя подруга. Я села перед ней на колени и мягко коснулась её руки. Телиндрил взглянула на меня так печально, по её щекам потекли скромные капли слёз. — Сестра, — произнесла я, — прости, прошу… — Я не понимаю, — сказала она, — я отдала Матери Ночи всю себя без остатка… Я лишилась своей жизни… Моей жизнью вот уже много лет было Тёмное Братство! Как она могла так предать нас? Как она могла даже допустить мысль о том, что мы можем быть предателями? Как это можно принять? — Я не знаю… Прости… Телиндрил вдруг взяла меня за руку и притянула к себе, обняла меня, словно бы я и вправду была её младшей сестрой. — Тебе не за что просить прощение, Мира, — тихо сказала она, — теперь я понимаю, что нет тут твоей вины. Ты сама жертва. О Ситис… Как жить дальше? — Я не знаю почему, — вдруг отозвался Винсент, — но мне кажется, что Мать Ночи тут не причём. — То есть? — Я и Телиндрил посмотрели на вампира удивлённо. — Мой связной говорил, что Мать Ночи чем-то обижена на Слышащего. Она не общается с ним. Лишь сообщает нужные имена. И только. Убийца в семье давно, а Анголим не добился от Матери ни намёка на то, как обнаружить его. При этом она не может не знать о том, кто лазутчик. Вывод напрашивается сам собой: она винит в этом Слышащего. Поэтому не хочет ему помогать. А выбрать нового Слышащего, по каким-то причинам, не может. Чёрная Рука давно нарушает обычаи своими выходками. Я очень сомневаюсь, что Мать Ночи вообще отдавала такой приказ. Уверен, Очищение, сугубо их идея. Хотя, точнее это идея лазутчика. Ведь он входит в Чёрную Руку. — Входит? — Телиндрил изумлённо уставилась на Винсента. — То есть… Предателем и тем самым убийцей, о котором было столько разговоров, является кто-то из Уведомителей? — Да, — подтвердила я, — и мы с Винсентом подозревали Лашанса. И пока что он лишь усиливал наши подозрения. Он убил Мари. — Что? — Босмерка в ужасе перевела взгляд на меня. — Когда? Я ведь видела её прошлой ночью! — Возможно в промежутке сегодняшнего дня он её и убил. Как мы знаем, Антуанетта Мари была в него влюблена… И ревновала. Поэтому она пыталась убить меня. И поэтому же попыталась убить его, забравшись в его форт… Там он её и прикончил. Я понимала, что для Телиндрил сейчас было слишком много потрясений, но она должна была знать всё, чтобы понимать, насколько Тёмное Братство прогнило и перестало быть собой. Вдруг она взглянула на своего любимого орка и тихо спросила: — А когда Гогроша придёт в себя? — Скоро, — ответил Винсент, — антидоту нужно время, чтобы справиться с ядом. Он съел целое яблоко разом, а это крупная доза. И времени прошло немало, яд действует быстро. Думаю, через несколько часов он придёт в себя. Телиндрил кивнула и, обронив пару слезинок, прильнула к плечу орка, поглаживая его. «Она так переживает, — подумала я, — ну конечно… А ты бы, Мира, не переживала? Да ты трясёшься за своего вампира больше, чем за кого бы то ни было. Она любит его. Также, как и я люблю Винсента. Боги… до чего же я счастлива, что они оба живы…» Я посмотрела на Винсента, он слабо улыбался, глядя на меня печально. — Как ты, Луна моя? — Лучше, вроде… Но, ты сказал, что нужно убедить Лашанса в том, что я убила всех. Как ты собрался это делать? — Есть пара мыслишек. — Винсент усмехнулся. — Помнишь Франсуа Мотьера? — Помню, но причём здесь… И тут я вспомнила, как я совершила инсценировку его смерти, смазав стрелу летаргической сывороткой, которую получила от Винсента. Видя осознание на моём лице, он заулыбался шире, оголяя клыки. — Ты понимаешь ход моих мыслей, Луна моя. А сыворотка у меня ещё есть. — Он подошёл к столу и взял одно из оставшихся яблок. — Для начала создадим нужную атмосферу. Винсент совершенно спокойно начал есть отравленное яблоко. Я и Телиндрил дёрнулись и ошарашено вскрикнули: — Винсент, ты что делаешь?! — Что? — Он удивлённо посмотрел на нас. — Я вампир. На меня яды не действуют. Надо ведь создать видимость того, что не один Гогрон ел яблоки. Но не будет же Телиндрил их есть. Так что это сделаю я. — Вампир откусил яблоко ещё пару раз, очень деликатными и небольшими кусочками, стараясь не оставлять следы клыков. — Ну и дрянь… — Он слегка поморщился. — Пожалуй, хватит. — Что, так не вкусно? — Я в смятении наблюдала, как Винсент жуёт. — Дело не в этом, — буркнул он, — просто неприятно есть яблочко с подвохом. Даже если ты знаешь, что эффекта это не возымеет. Да и на вкус… Я никогда не любил яблоки. — Что теперь? — Спросила я, кивнув. — А теперь — самое важное. — Винсент кинул яблоко на пол. — Нужно принять летаргическую сыворотку. И лучше вам обоим. Вы просто будете спать, при этом ваши тела будут выглядеть, как мёртвые. Без пульса, без дыхания, бледные и холодные, как полагается. — А как мы очнёмся, — забеспокоилась Телиндрил, — это временный эффект? — Не совсем. Чтобы проснуться, вам также нужен будет антидот. Сейчас я всё принесу. Винсент довольно быстро принёс из своего кабинета сыворотку. Тянуть было нельзя, Лашанс мог нагрянуть в любой момент. Телиндрил настороженно смотрела на пузырёк с сывороткой, но Винсенту она доверяла, и даже мне, чему я была рада. Ей нужно было сделать всего один глоток. Сыворотка подействовала моментально. Телиндрил потеряла сознание, Винсент успел поймать её и аккуратно уложить на пол. Яблоко как раз валялось где-то рядом. Гогрона тоже нужно было напоить сывороткой. Несмотря на то, что он был без сознания, он всё ещё дышал, сердце его билось и он вовсе не был похож на мертвеца. Сила вампира позволила Винсенту без особого труда залить пару капель сыворотки в рот орку. Он мгновенно перестал дышать, у него пропал пульс и стало остывать тело. — Дело сделано, — выдохнул Винсент, — остался только я. — На тебя подействует сыворотка? — Точно нет. Даже пробовать нет смысла. Пойдём-ка. Идея есть. Мы пришли с ним в его комнату. Винсент начал рыться в своих закромах в поисках чего-то. Я удивлённо наблюдала, как на стол ставятся большие бутылки, наполненные чем-то похожим на песок или даже пепел. Выставив на стол штук десять таких, Винсент глянул на меня. — С магией огня управляешься? — Более-менее, — я пожала плечами, — не слишком хорошо, но могу. — Отлично. — Он указал ногой на середину комнаты. — Воздействуй, пожалуйста огнём на эту точку. Здесь должно быть опалено. — Могу я узнать, зачем? — Сейчас всё увидишь, сделай, пожалуйста, как я прошу. Озадачено, смотря на Винсента, я всё же кивнула и выполнила просьбу. На каменном полу появились следы копоти. Винсент достал из сундука сапоги, точь-в-точь такие, как те, в которые был одет он. Не успев удивиться этому, я уже наблюдала, как в сапоги Винсент засыпает что-то из бутылок. — Эм, Винни, — осторожно обратилась я к нему, — а что ты делаешь? — Сыплю прах вампира, — ответил он, не отвлекаясь даже от своего дела, — сейчас опали сапоги, пожалуйста. Он кинул сапоги на обожжённое место, и я вновь сделала так, как он сказал. Сапоги повредились, а из них посыпался прах. Винсент довольно улыбнулся и снова подошёл к сундуку, достав оттуда брюки, чёрные, вроде тех, что носил сам. Он бросил их к сапогам и также насыпал в них прах, снова попросив меня опалить их. После этого в ход пошла рубаха и дублет, которые были буквально идентичны тому, что было на нём надето. — Что?! — Я уже не смогла не обратить на это своё удивлённое внимание. — Почему у тебя одинаковая одежда?! — Чтобы не мучиться дилеммой, что надеть, — спокойно ответил Винсент, — не тратить на это время и не раздувать гардероб. За исключением парадного дублета, эта моя единственная одежда. Я так одеваюсь с тех пор, как живу здесь. Это очень удобно. — Но… А я думала, что… — Что? — Винсент возмущённо посмотрел на меня. — Что я ношу одно и тоже?! Вот ещё. Ты за кого меня принимаешь? Я, между прочим, аристократ… И всё ещё помню об этом… Хоть это и было… давно. Хм… Носить одну и ту же одежду… Смешно. — Ну не обижайся… Я просто не знала. — Я немного растерялась. — Вернее, даже не задумывалась об этом. Твои привычки иногда такие… странные. — Давай отложим беседы о моих привычках, — сказал Винсент, поджимая губы, — и сделаем уже всё до конца. — Он вдруг снял дублет, а затем и рубаху и стал переодеваться. — А это ещё зачем? — Я изумлённо наблюдала за его действиями. — На дублете освежитель для одежды, — пояснил Винстент, — который тебе так нравится, Луна моя. Люсьен довольно чувствителен к запахам, если он учует его, то весь план пойдёт насмарку. А теперь давай создадим впечатление, что в эту одежду кто-то был одет. Я кивнула и стала ему помогать надевать дублет на рубаху. Он также засыпал в них прах, и я вновь опалила его одежду. После чего Винсент сам снял свои кольца и скинул их в кучу пепла. — Ну что ж, — сказал Винсент, оглядывая проделанную работу, — я потратил на это все свои запасы праха. Но это не беда. Я в целом был готов, что его придётся использовать. Главное, чтобы наша фикция сработала. Осталось лишь прибрать тут. — А что дальше? Ты куда-то собрался прятаться? — Лучше. Я просто стану невидимым. — Может сработать, — задумалась я, — Лашанс точно тебя не заметит? — Нет. Гарантирую. Невидимость вампиров куда более стойкая, чем постое заклинание или зелье. И характерного запаха я себя лишил, так что я смогу хоть за спиной Уведомителя стоять, он меня не заметит. — И всё-таки за его спиной стоять не надо. — Я с укором на него глянула. — От греха подальше лучше вообще стой в сторонке. — Спорить не буду, — усмехнулся Винсент, — не стоит так волноваться, милая. Он заметил, как я нервничаю, а я чувствовала, как леденеют мои пальцы. «Легко сказать, — подумала я, надувшись, — не волнуйся… Меньше часа назад я тебя убить пыталась… Ох… Хоть бы и правда сработало.» Я молча стояла, смотря на Винсента встревожено. Он медленно подошёл ко мне и приобнял. — Луна моя, не стоит так переживать. — Его мелодичный голос меня успокаивал. — Всё будет хорошо. — Он погладил меня по голове, но затем задумчиво хмыкнул. — После того, как мы убедим Лашанса в моей смерти и в смерти остальных, нам нужно будет ещё и трупы убирать. Лашанс поручит это тебе, без сомнений, сам он не станет руки марать. Хотя, если нет, постарайся убедить его в том, что ты сама всё уберёшь. Хорошо? — Винни… — Я глянула ему в глаза. — Ты только что меня успокоил своими объятиями, а теперь снова говоришь о нём… Не надо. Не хочу слышать это имя… В печёнках уже сидит… — Я понимаю, милая. — Винсент обнял меня, посильнее прижав к себе. — Но нельзя расслабляться. Нужно быть готовыми. Понимаешь меня. — Понимаю. Я готова. Наверное. Я почувствовала, как Винсент мягко целует меня в лоб. Я ухватилась за его одежду, сжимая в руке ткань, надеясь, что всё это поскорее закончится. Но долго так стоять мы не могли. Я должна была ожидать Уведомителя. Вдруг я увидела, что в проходе в комнату сидит Шемер, который чёрными глазками-пуговками смотрел на нас. Мы переглянулись с Винсентом и решили напоить зельем летаргии и его тоже, от греха подальше. — Люсьен никогда его не любил, — проворчал Винсент, поглаживая шёрстку заснувшего крыса, — его завела Очива, ещё когда была юной. Лет пятнадцать назад. — Не знала, что крысы так долго живут. — Крупные да. Подольше собак. Чем крупнее крыса, тем дольше живёт. — Винсент мягко взял в руки тельце крыса и отнёс его в сторону. — Между прочим, очень хороший питомец. Гоняет мышей не хуже котов. — Забавно, — я скромно усмехнулась, — он и правда неплохой. И очень милый. — Было бы досадно, если бы он попал под горячую руку. Слова Винсента меня слегка задели. Я понуро опустила голову, чувствуя, как от стыда у меня сжимает грудь. Винсент взял меня за руку. — Извини, Луна. Плохая шутка. — Ничего… Мне, пожалуй, стоит пойти ко входу… Ждать Люсьена. — Стоит. Что ж… Удачи, милая, я буду рядом. — Я знаю.

***

Как только большая и тяжёлая каменная дверь закрылась за Люсьеном Лашансем, я выдохнула. Винсент вновь стал видим и подошёл ко мне. У меня тряслись руки и холодели пальцы, я чувствовала, как внутри всё колотится и колется. Я дёрнулась, когда рука Винсента мягко коснулась моего плеча. От неожиданности и испуга ощутила, как сжалось сердце. Винсент одёрнулся, но осторожно коснулся меня вновь, начав гладить по плечам. — Ты видел это, — с дрожью в голосе спросила я, — как он бесновался? — Да уж, видел. — Винсент напряжённо вздохнул. — Он сумасшедший. Это очевидно. Он абсолютно безумен. — Каждый безумен по-своему… — За что он так ненавидит тебя?! — Я посмотрела на Винсента растерянно и напугано. — Неужели он всегда хотел твоей смерти? — Полагаю, да. — Винсент безразлично пожал плечами. — Мне всё равно, как он относится ко мне. Я давно понял, насколько это ужасный человек. Мне не обязательно знать, почему он так радовался, решив, что я мёртв. Но пусть радуется. Пока может. Позже его радость обернётся для него крахом. Меня обуяла какая-то дикая тоска и я не сдержала слёз, прижавшись к нему и крепко обхватив его талию. — Я понимаю, милая, — тихо сказал Винсент, — что тебе сейчас непросто. Но нельзя задерживаться. — Да, я знаю… Надо оживить Гогрона и Телиндрил и… и… — Да, Мира… вынести тела остальных. — Нет, я не смогу! Не смогу… Я виновата в их гибели, Винни… — Не смей! — Он крепко схватил меня за плечи и, строго хмурясь, посмотрел мне в глаза. — В их смерти виноват предатель. Лашанс это или нет, мы выясним. Теперь у нас с тобой куда больше мотивации, чтобы изобличить убийцу. И мы это сделаем. Но ты не имеешь права брать на себя вину и ответственность за смерти тех, кого убивать не собиралась. Слышишь меня? Ты не виновата, мира! Повтори. — Не могу… Я стала сильно плакать, не в силах больше ничего сказать. Тогда Винсент снова обнял меня, мягко гладя по голове. — Ну всё, Луна… Я не заставлю тебя ни смотреть на их тела, ни уж тем более выносить их. В этом мне Гогрон поможет. Пойдём, их надо разбудить. — П-пой-дём… Всхлипывая и утирая слёзы, я пошла за Винсентом в общежитие. Там он напоил орка и босмерку антидотом от сыворотки летаргии и оба проснулись. Далее пришлось ещё объяснять Гогрону, что произошло. Он мало что понял, судя по напряжённому лицу, но и вопросов не задавал. Просто спокойно выслушал. Хотя, заметив беспокойство Телиндрил, орк также заволновался, пытаясь объятиями успокоить подругу. Смотря на них, я подумала о том, что они оба больше всех тут заслужили жизнь. Они искренне верили Матери Ночи, соблюдали Догматы и традиции, а главное, искренне любили названых братьев и сестёр, как и друг друга. Этого было не отнять. Гогрон не колеблясь согласился помочь Винсенту убрать тела Очивы, Тейнавы и М’Радж-Дара. Он даже предложил их расчленить, для более простой транспортировки за стены города, что Винсент воспринял с энтузиазмом. Я и Телиндрил не могли смотреть на это, то было выше наших сил. Мы обе отсиживались в общежитии — единственном месте в убежище, где ещё оставалось ощущение неизменности. С нами был и Шемер, которого мы гладили, стараясь отвлечься от волнительных и неприятных мыслей. Я была рада тому, что Телиндрил не держала зла на меня. Обнимая её и Шемера, я словно чувствовала себя в безопасности. Почти как с Винсентом. Через пару часов Винсент и Гогрон справились с выносом тел. Куда они их дели, мужчины в подробности не вдавались. Но это означало лишь то, что все они могли покинуть убежище. Мне предстояло отправиться к Люсьену, чтобы доложить ему о том, что задание выполнено. А Винсент повёл Гогрона и Телиндрил, вместе с Шимером, в мой дом, там мы и условились встретиться после.