Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

По дороге в Лейавин я хорошенько просмотрела все материалы, что были предоставлены мне Люсьеном Лашансом. В конверте был распорядок дня бывшего командора, список тех, кто входил в отряд, защищающий его, к слову, он состоял всего лишь из пяти человек, и даже его рацион. Также приложены были планы замка, планы солдатских корпусов и карта города, с отмеченными на ней местами, куда Адамус Филида приходил чаще всего. «Он любит купаться, — подметила я, — ходит в местные купальни, которые предварительно перед его приходом полностью освобождаются от посетителей. Какие мы недотроги. Не мудрено, если копать под Тёмное Братство всю свою жизнь, тебе в каждом углу будет мерещится ассасин. Удивительно, что он вообще не зарылся куда-нибудь в землянку, обложившись порохом.» Вся эта информация была собрана лишь с одной целью — проведение мною наиболее качественной работы. Я понимала, что подвести в этом вопросе Чёрную Руку равносильно гибели. И нет, Уведомители не зарезали бы меня за провал, однако, весь наш с Винсентом план пошёл бы лесом и мне просто не удалось бы подобраться к Люсьену Лашансу поближе. Винсент подозревал его, да и я, в прочем, тоже, но, чтобы убедиться в наших догадках, я должна была сесть ему на хвост. Именно поэтому контракт нельзя было провалить. До Лейавина я добралась в свете дня и первым делом решила просто оглядеться. Под невидимостью я прошла по городу, осмотрела количество стражи и оценила их работу. Быстро поняв, что постоянно обновлять заклинание невидимости мне не слишком удобно, поскольку я не собиралась ещё приводить приказ в исполнение, мне нужно было лишь спокойно произвести разведку, я вспомнила об амулете, зачарованном на хамелеона, который давал мне Люсьен. «Что ж, — подумала я, доставая его из сумки, хоть какая-то польза от тебя. Главное, держаться тени и вовремя замирать. И ману тратить не надо.» Всё, в целом, было, как всегда. Стражники лениво зевали на посту, по численности их было больше, чем мало, но меньше, чем достаточно. Мне удалось и выследить самого Филиду. Он прогуливался с эскортом солдат по городу, идя со стороны купален. «Ага, — смекнула я, — ванны, значит, он уже принял. А следовательно, судя по плану, сейчас должен направляться на обед к графу.» Значит, у меня есть время осмотреть казармы.» В солдатских корпусах я быстро выяснила, где располагается Филида и его охрана. Он даже комнату отдельную брать не согласился. Взял себе койку прямо в общей казарме. «Неужели приятно, — думала я, — находясь на пенсии, всё ещё продолжать жить, как рядовой солдат? Это не может быть ничем иным, как страхом.» Но долго раздумывать об этом мне не пришлось, осмотревшись в казармах, я направилась поскорее к купальням, чтобы оценить обстановку и там. «Если убивать Филиду этой стрелой, — размышляла я, — то он должен быть без доспеха. Может, выстрелить ему в глаз? А нафига тогда вообще Роза Ситиса. С этим справится любая другая стрела. Хотя, есть возможность, что простая стрела не войдёт достаточно глубоко в глаз, чтобы убить. А мне нужно его не просто покалечить. Уверена, в доспехах плавать он точно не станет. Хотя чёрт его знает. Ну это было бы совсем глупо. Да и спать в доспехах не удобно. Так что есть как минимум два варианта, где и как его можно убить. Сделать это нужно незаметно. Вот именно тут и главная сложность. И вовсе не с пальцем. Палец можно и в крипте оттяпать. А тут… Надо выстрелить так, чтобы меня не обнаружили… Думать надо.» С разведкой я справилась задолго до вечера и не видела особо смысла тянуть до следующего дня. Решила брать быка за рога и разделаться с контрактом той же ночью. Приготовив стрелу и лук, я пробралась в казармы и затаилась между кроватями. Солдаты то и дело сновали тут, но я достаточно удачно спряталась, чтобы в мою сторону даже не смотрели, а мне не приходилось обновлять заклинание невидимости, так как хамелеон, как мне казалось, хорошо меня скрыл. «Надо отдать Лашансу должное, — подумала я, — он, конечно, говнюк, но работников снабжает хорошо.» Так я и ждала вечера. Резко как-то вокруг стало пусто, и все солдаты разошлись, я слышала кого-то в других помещениях, но их было мало. Терпеливое ожидание Филиды продолжалось. Вдруг я услышала, как в казарму кто-то входит. Это оказалась не моя цель и я продолжила сидеть дальше. Солдат копошился в своих вещах, но вдруг глянул в мой угол. Он пристально вглядывался прямо в то место, где я сидела. Пока парень так смотрел на меня, я обливалась ручьями холодного пота и сходила с ума от осознания того, что он вот-вот меня заметит. Но вот он зажмурился и помотал головой, бормоча: «Кажется у меня зрение стало хуже.» — и продолжил копаться в своих вещах. Он достал оттуда деревянную шкатулочку, похожую на табакерку, в ней оказался лунный сахар, который солдат с упоением употреблял, то и дело озираясь по сторонам. Наверное, я рано выдохнула. А может быть, слишком громко. Парень снова глянул в мою сторону и на этот раз куда серьёзнее. «Нет, чёрт возьми, — сказал настороженно стражник, — мне, сука, не показалось.» Он начал медленно приближаться ко мне, а я продолжала сидеть, изо всех сил стараясь не дышать. Но, похоже, он и правда меня заметил. Стражник схватил меня за капюшон, и эффект хамелеона для него исчез. Парень увидел меня. Выпучив глаза, он готов был крикнуть, но не успел. У меня не было в руках ничего, кроме лука и Розы Ситиса. Стражник умер мгновенно, рухнув на пол. В ужасе в голове проносилось: «Твою-то ма-ать… Ну какого хера?! Ну зачем?! Идиот… Чёрт… Чёрт… прямо этой… Розой… чтоб её… Ох сука…» Я растерялась, но нужно было скорее что-то делать, пока никто не пришёл. Всё, что я в данной ситуации смогла придумать — это нацепить на труп амулет Лашанса и затыркать его под кровать. «Труп явно не будет шевелиться и… дышать тоже.» — с этой мыслью, я наложила на себя невидимость. Однако, я в панике думала, что теперь с этим делать. Стрела израсходована, а Филида ещё жив. Более того, пострадал невинный человек, что меня во многом тоже очень угнетало: «Чёрт… Ну надо же было, а… Эх… Надо было не выделываться, а использовать невидимость… такого бы не было. Чёрт… Жалко парня… Ох.» Я раздумывала, а время шло. Филида уже пришёл в казарму со своей охраной и те начали готовиться отходить ко сну. Убитого мною парня не обнаружили, но удивились его отсутствию. Кого-то даже посылали искать его, но тот вернулся ни с чем. Была найдена его шкатулка с сахаром, прозвучало упоминание, что за этим его уже ловили и наказывали. Предположили, что он наелся сахара и ушёл в очередной раз искать приключения на голову, но в любом случае его смена была окончена. Как-то слишком быстро все забыли про несчастного стражника и занялись своими делами. Не долго пришлось ждать, пока все солдаты разлягутся по койкам. Все, кроме, конечно, Филиды и его личного телохранителя. Я видела этого мужчину впервые. Одет он был ни как какой-то стражник, или легионер, а скорее как рыцарь. Не молодой крупный норд внушал трепет одним своим видом, мне не сложно было представить, как этот шрамированный здоровяк страшен в бою со своими топорами. Но сейчас он спокойно сидел за одним столом с Адамусом Филидой, которого я, наконец, увидела без шлема. Это было то самое лицо из моего сна, не узнать было невозможно. Старик с усталым лицом натужно сверлил кружку, в которую услужливый норд любезно налил медовухи. Оба мужчины долго молчали и пили, по крайней мере норд точно пил, но угрюмость командора смутила телохранителя, и он нарушил тишину вопросом: — О чём Вы думаете, командир? — О чём я думаю, — вздохнул Филида и поднял взгляд на собеседника, — да всё о том же. Всё ли я сделал в своей жизни верно. — Вы имеете ввиду что-то конкретное? — Имею. Я потратил сорок лет на то, чтобы отыскать и накрыть это Тёмное Братство. — Мужчина перевёл угрюмый взгляд куда-то в сторону. — Четыре десятка лет. А воз и ныне там. — Многие утверждают, что Тёмного Братства вообще не существует. — Тон норда был безразличным, хоть и вежливым. — О нет, сынок, — возразил Филида, — они существуют! И я прочувствовал это на собственной шкуре. В течении пятнадцати лет они трижды пытались убить меня. Знали, сволочи, с кем дело имеют. — И как они пытались? — Один раз хотели просто зарезать во сне. — Имперец хмуро и задумчиво вспоминал своё прошлое, которое, судя по интонации, явно не вызывало у него приятных чувств. — Ассасин в чёрном пробрался в мою спальню, я сплю чутко, может, я не слышал, как он лез в окно, но точно услышал чужое дыхание возле моего уха, когда незнакомец занёс надо мной нож. Я проснулся и дал негодяю отпор, но ему удалось ускользнуть. С тех пор я спал в полглаза. Второй раз меня пытались отравить. Я уже был капитаном стражи. Среди новобранцев появилась очень странная девушка: угрюмая не разговорчивая, но даже слишком послушная. Она стала ходить за мной хвостиком, старалась вертеться рядом. Однажды она отпросилась в отгул, сказала, что проблемы в семье. Я позволил ей это. Она уехала. Вроде как. Той же ночью я обнаружил её в своей комнате, она пыталась отравить мой эль. И вот она-то уж попалась мне. — И что Вы с ней сделали? — Сначала поместил в темницу. Но после я получил разрешение на допрос по своему разумению. — Старик вдруг ухмыльнулся. — С пристрастием, так сказать. Я хорошо умел допрашивать. Вот только крепкая оказалась девица. Выдержала всё. И плети, и горячий металл, и даже дыбу. Всё было без толку. Молчала… таких бы в армию, в разведку, а не… н-да-а… При ней особо ничего не было, только две вещи смогли подтвердить мою уверенность в том, что в руки мне попался именно ассасин Тёмного Братства — яд, который не так просто достать в Сиродиле, а также письмо, что было при ней. Там было указано как меня найти, как меня убить, а с обратной стороны, — Филида выставил руку, растопырив пальцы, — отпечаток ладони. — И что это значит? — Эх ты, бестолочь, — вздохнул старик, — это их метка. Чёрная метка. Так они помечают свои документы. До этого мне уже удавалось найти такие, но подробного письма я ещё не видел. Там отсылались к Матери Ночи — их главе. Вроде того, что она приказала меня убить. Столько лет я мечтал найти эту их мать. — Упомянув её, он злобно зашипел сквозь зубы. — С каким удовольствием я вздёрнул бы эту каргу. Убийцы. Безбожники… — А причём тут Боги? — Тёмное Братство не молятся Девяти, — пояснил Филида, — они их не признают. Для них есть только один бог, которого они зовут Отцом Ужаса. — И откуда Вы это знаете? — Это единственное, что мне удалось узнать у той девки, когда я лично начал отрубать ей пальцы, всякий раз, когда она не отвечала на мой вопрос. Меня бесила её упёртость. Я выжег у неё на лбу слово «Убийца», перед тем, как выдавить ей глаза! Но даже тогда она не сказала мне больше, чем уже озвучила. — Он с досадой опустил кулак на стол. — Да я даже зубы ей выдирал! Отрезал всё, что только можно… ни в какую. В конце концов я устроил ей крысиные бега. — Что ещё за бега? — А ты не знаешь? — Старик ухмыльнулся. — Лучшая пытка, которая может стать неплохой казнью. У нас было устройство в виде металлической трубы. Я приложил к её животу эту трубу, внутри была крыса, не взрослая, маленькая, совсем детёныш, но достаточно зубастый, и затем я начал трубу медленно нагревать с обратной стороны. Крыса, конечно, пыталась выбраться и, по логике, через самое мягкое место. Она прогрызла девке брюхо меньше, чем через четверть часа. — Ну, значит, так и надо. — Норд безразлично пожал плечами, на его лице не дрогнула ни одна мышца. — Да, так и есть, — кивнул Филида, — но я так и не узнал ничего из того, что помогло бы мне накрыть их шайку. После этого случая я начал выслеживать этих ассасинов и даже тех, кто заключает с ними сделки. Перехватил пару шифрованных переписок, но с дешифровкой не справились даже имперские шпионы. Говорили, что это полная нелепица. Несколько раз я сам пытался провести Чёрное Таинство, чтобы вызвать ассасина и накрыть его. Один раз лично, ещё пару раз просил других, шифровался максимально. — Получилось? — Да нет, конечно! — Командор возмущённо фыркнул. — Эти падлы как будто знали о засаде. Поэтому я продолжил выслеживать именно тех, кто это самое таинство проводит. И делал это до самого последнего дня своей службы. Но я до сих пор не знаю ни кто такая Мать Ночи, ни откуда она отдаёт им приказы, ни каким образом она получает информацию о вызове, ни уж тем более сколько их по численности, где они вообще прячутся… Ровным счётом ни-че-го. Командор недовольно поджал губы и схватил кружку, сделав пару больших и громких глотков, отпив так примерно половину. Норд снова пожал плечами и продолжил пить. У Филиды начал дёргаться глаз, заметно было, как нервирует его эта тема. — Ну так, а как в третий раз они пытались убить Вас, — спросил наконец телохранитель, — не получилось зарезать, не получилось отравить, а дальше? — А дальше, — ответил Филида, — они в открытую на меня напали. Целая шайка, одетых в чёрное, ублюдков окружила меня однажды на тракте. Со мной был отряд солдат, половина из них не выжила. Из ассасинов мы тоже убили не всех. Несколько сбежали, а двоих мы поймали раненых. — И тоже начали пытать? — Нет. Это оказалось бессмысленно. Не знаю, было так у всех ублюдков, но у тех двоих были отрезаны языки. — Ха! Подготовились, значит! — Норд рассмеялся, но оглядевшись на спящих, быстро замолк. — В том и дело, — сказал Филида, — как, скажи на милость, бороться против фанатиков, готовых вырвать себе языки, только ради того, чтобы не выдать своих тайн, даже если попадутся? Что ещё можно ожидать от людей… нет, я не хочу называть их людьми… от мразей, на столько конченых? Норд только молча пожал плечами и допил то, что было в кружке, а затем налил ещё. Филида тоже сделал глоток, но на этот раз немного, после чего снова уставился куда-то в одну точку. «Мне, если честно, — подумала я, — тяжело в такое поверить. Неужели Чёрная Рука когда-то опускалась до того, чтобы заставить нескольких ассасинов отрезать себе языки, только ради того, чтобы убить Филиду?.. Вот почему Лашанс заклинал меня, чтобы я не попалась. Вот теперь мне стало страшно. Мне и правда нельзя попасться. Я не смогу выдержать пыток… Это точно. Я не выдержу ни одной… Боги, во что я ввязалась?..» Я старалась не двигаться и не дышать, находится в одном положении несколько часов было затруднительно, весьма. Но я точно поняла, что попасться мне никак нельзя. Я лихорадочно стала перебирать в голове варианты, как можно убить командора. Заметив задумчивость своего начальника, норд подлил ему ещё мёда в кружку и заинтересовано спросил: — Ну так, что Вы сделали с этими двумя ассасинами? — Сначала их выпороли, — спокойно ответил Филида, — потом палками разбили все кости, а после колесовали. — И только-то? — Телохранитель разочарованно хмыкнул. — А что ещё с ними делать? На стену повесить и любоваться? В пытках нет смысла, когда нет никакой возможности добиться информации. — Они могли её написать. — После пыток, — усмехнулся Филида, — ты не то, что писать, ты и ссать сам не сможешь. Нет. Такой вариант я не рассматривал, да и они бы не стали. Крепкие заразы, слишком. Всегда ненавидел фанатиков, ибо в них никогда нет жалости не только к другим, но и к своим же, и в особенности к самим себе. Смерти они не боятся, они её жаждут. — А больше Вам ассасины не попадались? — Попадался один. Я случайно его поймал, когда он пришёл к заказчику в Имперский Город. Накрыл сразу обоих. Заказчик-то, ясное дело, сам ничего не знал. Его я просто посадил с лишением имущества. А вот ассасина долго обрабатывал. Хвост ему по частям резал, жабры вырезал, отрезал яйца, член… ничего. Опять. Как заколдованные. — А как Вы думаете, будут ещё покушения? — Знаю, что будут. — Филида хмуро покивал головой. — Десять лет от них ни слуху ни духу, но они не успокоятся, это точно. Может, я и не многих из них уничтожил, но работу им усложнил, особенно в столице. Они наверняка считают своим долгом меня извести. Попытки будут. Я в этом не сомневаюсь. Поэтому я и здесь. Мне предлагали дом, имение, сам Окато обещал обеспечение, но я не могу расслабиться так просто. Не могу. Они ждут этого. Они хотят, чтобы я расслабился. — А вы не надеетесь снова кого-то так поймать? — Не знаю. Может и поймаю, а толку? Уверен, кого бы я не поймал, они ничего мне не скажут. Хоть бы я им их собственные внутренности скормил. Они будут молчать и бормотать что-то про Мать Ночи… Старая шлюха. Знать бы, кто она такая. Я бы из её черепа себе кружку сделал… «Неужели, — размышляла я в ужасе, — все, кто попадался ему были так стойки? Чёрт… Я совсем так не смогу… Почему я вообще об этом думаю?» Слушая рассказы Филиды о пытках, я невольно представляла на месте пленников себя и думала о том, что сдалась бы только при виде дыбы. Я всегда боялась боли. Умела её терпеть, но боль боли рознь, всё же. И потом, я дико боялась смерти. И сейчас в полной мере это осознавала. А смерти столь мучительной, на мой взгляд, бояться стоит. На секунду я допустила мысль о влиянии Матери Ночи на стойкость ассасинов, но никак это выяснить возможности у меня не было. А тем временем норд допил бутылку и засобирался спать. — Ты ложись, — сказал снисходительно Филида, — а я посижу ещё. Не спиться мне что-то последнее время. — Как скажете, командир. Норд снял броню и улёгся на кровать. Меньше, чем, через минуту, он захрапел. Адамус Филида продолжил сидеть за столом, цедя медовуху и время от времени вздыхая. Вдруг я увидела то, чего даже не ожидала: грузный имперец начал клевать носом, закрывая глаза. Несколько раз он одёргивался и пытался сидеть дальше. «Если он хочет спать, — удивилась я, — почему он не ложиться?» Но вдруг, после очередного такого короткого дрёма, он как-то слишком нервно дёрнулся, тяжело задышал, резко схватив кружку, и допил всё, что осталось. Он выглядел так, будто ему снился кошмар. Всё ещё пыхтя, как пёс в жару, Филида налил в кружку ещё мёда, но пить не спешил. Сел со скорбным видом, смотря куда-то в стену. И тут он произнёс негромко: «Даже на пенсии мне не избавиться от этих снов… Я когда-нибудь смогу выспаться? Снятся и снятся, уроды… Две трети жизни угробил на то, чтобы найти их и уничтожить, а мне почему-то снятся их лица… Каждому перед казнью я выжег на лбу слово «Убийца», а они снятся мне, прямо с этой горящей во лбу надписью… Имперка, двое босмеров, аргонианин… Зачем? Почему? К чёрту.» Филида продолжил пить, но через некоторое время снова начал кимарить. Наконец он уснул. Совсем. Прямо сидя за столом. Смотря на спящего, я думала, что с этим делать: «Мне нужно его убить… Перерезать горло? Боюсь слишком близко подходить. Выстрелить? Если только прямо в голову… А если промажу, он точно проснётся… И явно магия мне тут не поможет. Может и правда попробовать пристрелить? Тут расстояние мизерное, как тут промазать? А если рука дрогнет… А она дрогнет. Чёрт… Думай, Мира, думай, решай быстрее, пока он спит.» Вдруг я вновь вспомнила слова Лашанса: «Достаточно одной капли, и человек умрёт в течении нескольких часов, не понимая, что с ним происходит.» И вспомнила, что Винсент сунул мне в карман как раз тот самый яд, пожалованный мне Уведомителем. «Эврика, — смекнула я, — капнуть в мёд! Но… тут сложность подойти тихо…» Пол был уложен плитами, скрипеть не должен был, снимать сапоги было опасно, могла вызвать больше шума. Решила красться на самых цыпках, как можно более аккуратно. Тихо всунув лук в сумочку, я собралась с духом и пошла вперёд. Шаг за шагом я продвигалась к столу, где сидел спящий Адамус Филида. Мне удалось подкрасться незамеченной. Оставалось капнуть в кружку яд. Я вынула из кармана пузырёк с ядом и аккуратно приправила им мёд в кружке, стоящей на столе. От этого действия с меня даже невидимость не спала, так как я ничего извне не касалась. Оставалось только ждать, когда он проснётся и допьёт. Я не знала, как вернуться назад, боялась нашуметь, так что просто сделала назад пару шагов, но и тут всё испортила, случайно шаркнув каблуком по полу. Филида, конечно, проснулся. Нервно оглядевшись и никого не увидев, он успокоился не сразу. Я стояла как вкопанная в паре шагов от него, стараясь не дышать, хотя, казалось, сердце моё колотилось так громко, что его нельзя было не услышать. Филида ещё какое-то время оглядывался и прислушивался, а вот я сама стала чувствовать, как заклинание невидимости теряет силу, его пора было обновлять, но я не могла это сделать прямо перед ним. Секунды превратились в часы. Спасти меня могло только одно, командор должен был выпить яд, а после этого уже всё остальное было бы неважно. Он потянулся за кружкой, медленно поднёс её ко рту, это казалось бесконечным, я ощущала, что вот-вот стану видима. Наконец, он выпил. Мёда в кружке было немного, Филида допил её полностью. Как только пустая кружка коснулась столешницы с характерным звуком, невидимость, что укрывала меня от его глаз, закончила своё действие. В голове осталась лишь мысль: «Всё, конец. Он меня убьёт. Во всяком случае попытается. Тогда проснутся все солдаты и… вот тут уже моя песенка будет спета… Даже если он прямо сейчас сдохнет… Я следующая. Только вместо яда меня убьёт дюжина мечей.» Увидев меня, Адамус Филида опешил и уставился на то, что увидеть не ожидал. Я стояла перед ним безоружная и спокойная, хоть и напуганная, но старалась спрятать свой страх и оставить себе каплю достоинства хотя бы перед смертью. Лицо Филиды за пару секунд отразило несколько эмоций: сначала это были зачатки гнева, он свёл брови и слегка выкатил глаза, но в один миг осознал, что в руках у меня нет ни лука, ни кинжала, я просто стояла перед ним, смотря ему в глаза. Тут лицо его стало каким-то слишком спокойным. — Яд? — Спросил он не громко. — Да. — Ответила я. — Значит, я всё-таки проиграл? — Выходит, что так, сударь. — Тут нечему удивляться, — усмехнулся Филида, — эта партия была мне всё же не по зубам. — Он откинулся на спинку стула и, досадно улыбаясь, вздохнул. — Не думал, что скажу это, но передай этой вашей матери, что я признаю поражение. — И Вы не станете будить солдат? — А зачем? — Филида отвернулся, продолжая улыбаться. — Минуты две, три, и я испущу дух. А ты улизнёшь, даже если я подниму на ноги весь корпус стражи. Это бессмысленно. Иногда нужно признавать проигрыш. Иногда это не просто неизбежно. Это закономерно. Тёмное Братство — гнилая язва на теле Империи… и я не тот нож, что вскроет этот бубон. А значит и брыкаться нет смысла. — Тут он посмотрел на меня. — Как это будет? Я буду мучиться? Буду блевать кровью, у меня вытекут глаза? Какой дряни ты мне подлила? — Это будет быстро, — заверила я, — и не больно. Я знаю, как действует этот яд. Он максимально мягкий. — Ха… Почему? Почему именно этот яд? Мне казалось, Тёмное Братство захочет меня помучить, потерзать, полюбоваться на мои предсмертные хрипы. Так почему этот яд? — Можете считать, что не осталось других вариантов, сударь. — Сударь? — Филида приглушённо посмеялся и опёрся локтем на стол, подпирая голову. — Ты слишком вежливая для убийцы. Слишком… Какая-то… не такая… Какая-то… — Он начал тяжело дышать. — Как-то мне жарко немного. Почему ты такая учтивая? Другие ассасины проклинали меня, желая мне смерти… Хоть и были стойкими… Ты ведь… — Мужчина изумлённо посмотрел на меня. — Ты ведь была тут… Ты всё слышала? — Да. — Я рассказывал, как пытал твоих дружков, и ты при этом так со мной вежлива? — А что-то изменится, если я пожелаю Вам смерти? Вы уже умираете, сударь. У Вас уже кружится голова, сердце колотится, ведь так? Зачем мне Вас добивать? — Не понимаю. — Он усмехнулся, мотая головой. — Ты не похожа на них. Не похожа совсем. Где они тебя взяли такую?.. Впервые за столько лет я не ощущаю отвращения, глядя на ассасина в чёрном. Будешь ждать моей смерти? — Да, сударь. — Ха… Ну, хоть сядь. — Филида указал мне на свободный стул. — Не стой над душой. В ногах правды нет. Я подумала: «Почему бы и нет.» Сев напротив, Адамуса Филиды, я продолжила смотреть на то, как он дышит всё чаще и чаще, хватается за лоб, руки его трясутся, лицо потеет. Меня удивляло, как солдаты, в количестве больше десятка, могли так спокойно и мирно спать. А норд ещё и храпел в три горла. Старик взял бутылку, в которой ещё осталась медовуха, и стал пить из неё. Потом вновь глянул на меня. — Не ожидал я такой расхлябаности, — с досадой сказал он, — тоже мне стража… пьянчуги, драчуны, наркоманы… И эти люди защищали город от даэдра? Нет. Не они. Славные войны погибли в бою с нечистыми, а такие вот остались. — С даэдра бились все, — возразила я, — от солдат до крестьян. А пьяницы ли они, наркоманы ли, или благородные рыцари в белоснежных тогах, дремор это мало волновало. — Рассуждаешь так, будто знаешь о чём говоришь. — Филида надменно ухмыльнулся. — Знаю. — Надо же. — Он хмыкнул. — Скажешь, что тебе велено сделать с моим телом? — Нет, — ответила я, — лучше не надо. Но ничего такого. — Надеюсь, — усмехнулся он, — будет, что хоронить? — Безусловно. — Хорошо. — Филида допил мёд и поставил бутылку. — Я устал. Я правда устал. Лягу-ка я спать. — Конечно, сударь. — Спокойной ночи. — Добрых снов, сударь. Адамус Филида поднялся со стула и доплёлся до кровати. Не снимая доспехов, он плюхнулся на неё. Ещё несколько секунд и частое дыхание стихло. Бывший Командор Имперского Легиона был мёртв. Остальные солдаты спали без задних ног. Мне оставалось лишь взять с тела Филиды палец с печаткой, что я сделала довольно быстро, конечно же залив кровью пол, а также забрать амулет хамелеона с трупа стражника, чтобы его хотя бы утром нашли. После этого, наложив невидимость, я покинула казармы. На небе уже начала светиться заря, я благополучно покинула Лейавин и направилась в сторону Имперского Города.