Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

Засыпать рядом с Винсентом мне всегда очень нравилось. Это было то самое долгожданное душевное спокойствие, которого мне так всё время не хватало. Даже кошмары и видения меня не мучили. Сквозь дрёму я ощутила, как Винсент кутает меня в одеяло и берёт на руки, после чего я оказалась в кровати, и когда сон отступил, поняла, что он перенёс меня в спальню. Окно было зашторено, но сквозь портьеры виднелся дневной свет. Похоже он хотел оставить меня спать тут, но я не дала ему уйти, обхватив его шею и не отпуская. — Ты что, хотел уйти? — Куда я уйду днём? Я не хотел беспокоить тебя, думал, ты ещё поспишь. — Тогда будь со мной. Я так хочу. — Как скажешь Луна моя. — Винсент поддался мне, и я затянула его к себе под одеяло. — Удобно? — Да. — Я обняла его, положив голову ему на грудь. — Никуда не пущу. — Никуда не уйду. — Винни? — Я чуть приподняла голову и посмотрела на него. — А что ты чувствуешь, когда со мной в пастели? — Почему ты спрашиваешь? — Он медленно поднял брови и перевёл удивлённый взгляд на меня. — Мне иногда кажется, что ты не получаешь таких же ощущений, что и я. — Тебе так кажется. — Винсент улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Всё дело в поведении. Когда хорошо тебе, твоё тело невольно это демонстрирует. Даже если бы ты попыталась сдержаться, у тебя бы не вышло. Со мной же в точности, да наоборот. Моё тело слишком спокойное, даже если бы я попытался изобразить экзаль… эмоциональный всплеск, у меня вышло бы плохо. — Послышался сдержанный смешок. — Актёр я плохой. Да и зачем это? Имитация оргазма нужна скорее тем, кто его не испытывает. Только это тоже так себе решение. Нечестно это, одним словом. Ни по отношению к партнёру, ни, тем более, к себе. — Ну… тут согласна… — Я смущённо опустила голову. — Просто… сложно иногда понять, что ты чувствуешь и нравится ли тебе, что происходит… Всё ли я делаю, как надо… — Уверяю, Луна, очень нравится. Можешь в этом не сомневаться. И ты прекрасна, никаких нареканий. Если бы было что-то не так, я сказал бы непременно, и мы на месте бы исправили все неточности. — Иногда ты рассуждаешь, как часовщик… — Всё ещё смущаясь я слегка хихикнула. — У нас всё точно, шестерёночка к шестерёночке… тук-тук… Ха-ха… Это забавно. Как будто мы не интим обсуждаем, а двемерский механизм. — Вот как? — Винсент тоже посмеялся. — Даже не думал, что это выглядит именно так. Надеюсь, это не проблема? — Вовсе нет. Наоборот. Твоя забавная особенность. Мы ещё похихикали, Винсент поцеловал меня и обнял. Какое-то время мы так лежали молча, он мягко гладил меня по спине, а я дремала. Но позже дремота углубилась в сон и мне привиделся суровый крупный имперец в тяжёлой дорогой броне. Выглядел он не хуже генерала, а взгляд был строгим и холодным даже пугал. Во сне я также отчётливо услышала голос Люсьена Лашанса: «Достаточно одной капли, и человек умрёт в течении нескольких часов, не понимая, что с ним происходит.» Эта фраза затерялась среди обрывков каких-то воспоминаний и прочих фраз. Вдруг я открыла глаза, увидев, что шторы почему-то открыты, а из окна бьёт яркий солнечный луч. Я попыталась подняться с кровати, но ощутила странную слабость. Двигаться было сложно, тело не слушалось, а в голове были мысли: «Надо закрыть… Винсенту вредит солнце. Почему шторы открыты? Кто их открыл?» Доползя-таки до окна, я схватилась за штору, но тут осознала, что у меня в спальне должны быть шторы совершенно другие, эта ткань была очень тонкая. Какой-то задней мыслью я поняла, что сплю и попыталась проснуться. Глаза открыть было очень трудно, они слипались сами, но я пыталась. В теле всё ещё чувствовались слабость и скованность, я поняла, что всё ещё в кровати, пытаясь приподнять с подушки хотя бы голову. В комнате было светло, хотя окно зашторено, тут я находилась одна, услышав шаги, приближающиеся ко входу в спальню, решила, что это Винсент. Но в комнату вошёл кто-то другой. Высокая женщина с очень страшным лицом. И страшное оно было не от уродства, напротив, она была вполне красива, но трупная бледность, чёрные круги под глазами, иссохшие щёки и тёмные губы выдавали в ней вампира. И, конечно, ярко горящие красным глаза. Она смотрела на меня, как на кусок мяса, и медленно приближалась. Я снова не могла сдвинуться, не могла даже закричать. А вампирша, подойдя очень близко, нагнулась ко мне и с большим удовольствием укусила меня. Я вскрикнула, не от боли, а от страха, и вновь открыла глаза, крича, и не понимая, сплю или нет. Чуть успокоившись, оглядела комнату: вокруг было темно, из окна не светил никакой свет, рядом опять никого. Но тут я поняла, что не могу двигаться, а глаза сами закрываются и я засыпаю. Несколько раз я пыталась проснуться, глаза словно смолой заклеило. Вдруг подумала: «Чёрт побери! Я проснусь сегодня когда-нибудь?!» Моё тело резко дёрнулось, а я наконец, проснулась. Вскочила с подушки и села на кровати, огляделась по сторонам, на шее я ощущала будто следы зубов, но ничего не было на самом деле. Потирая шею, обеспокоенно осмотрела помещение. Внутри меня нарастало тревожное чувство. В комнате я опять оказалась одна. В окно через плотные портьеры еле пробивался закатный свет. Вокруг царил тёплый полумрак. На кровати рядом аккуратно была уложена моя одежда. В голове мелькнула мысль: «Видимо Винсент положил её сюда.» Точно осознав, что сон кончился, я решила подняться с кровати, почему-то ощущая какую-то тяжесть в голове, словно всё ещё хочу спать. Медленно начала одеваться, но вдруг дёрнулась, только заслышав шаркающий тихий шаг у входа в спальню. В проёме стоял Винсент, одетый и причёсанный, вопросительно на меня смотря. Он ходил так тихо, что я могла не услышать, как он шёл по второму этажу, но чуть заслышав чьё-то присутствие я вдруг подумала, что это та женщина из сна. — Как ты, Луна, — поинтересовался Винсент, — тебя словно что-то напугало? Или это я так неожиданно подошёл? — Нет. То есть да, ты подошёл неожиданно. — Я уже надела рубаху и штаны и устало плюхнулась на кровать. — Кошмары… Это просто никогда не кончится, наверное. — Я тяжело вздохнула, сил не было даже глаза поднять. — Ещё голова какая-то тяжёлая… Я как будто не выспалась… Хотя, вроде проспала долго. — Это скорее пересып. — Винсент мягко усмехнулся и подошёл ко мне, садясь рядом. — Не исключено, что и похмелье. — Похмелье? — А чего ты удивляешься? Суджамма довольно-таки тяжёлый напиток. А ты, как я понимаю, не пила её давно. Ничего удивительного, что после долгого перерыва твой организм так на неё реагирует. Кошмары тоже могут быть последствием. — Интересно, какие из? — Я язвительно фыркнула, но быстро смягчилась. — Мне несколько раз снилось, что я просыпаюсь, но не могу проснуться окончательно. В одном из таких пробуждений была… Не важно. — Что было? Или кто? — Винсент ласково провёл рукой по моему плечу, смотря на меня взволнованно. — Мира, прошу, не таи. Мы договорились, что ты будешь рассказывать обо всех снах. — А ещё мы договаривались, что ты будешь рассказывать мне больше, — буркнула я, — но я до сих пор не в курсе, куда ты ходил. Ах да, я забыла, у тебя же есть «свои дела», о которых мне не нужно рассказывать… Сама не понимала, с чего вдруг начала грубить. Состояние было такое дурацкое, что я просто не знала куда деть себя. Ни физически, ни ментально ничего хорошего я почему-то не ощущала. Но, понимая, что такой грубости от меня Винсент не заслужил, вздохнула и подняла на него взгляд. — Прости. Мне что-то не хорошо. — Ничего, Луна моя. — Винсент явно был встревожен, но ничуть не обижен, он слабо улыбнулся и взял меня за руку. — Хочешь знать, где я был? Хорошо. Если это так принципиально. Я уходил в Имперский Город. Да, у меня были дела. И да, я… не могу тебе рассказать всё до конца. Но… — Почему?! — Я возмущённо посмотрела на него. — Что ты скрываешь? Почему ты не можешь рассказать мне? — Потому, что я не рассказывал этого никому! Винсент опустил глаза и нахмурился. В комнате нависла неприятная тишина. Глядя на него, я пыталась понять, в чём причина этого: «Не рассказывал никому? То есть это что-то на столько личное? Или, может, травмирующее? Боги… Последнее, чего бы мне хотелось в этой жизни, это обидеть его.» Чувствуя сожаление, я крепче сжала руку Винсента, которую он не убирал. — Это как-то связано с тем, — осторожно спросила я, — как ты стал вампиром? — Связано, — ответил Винсент, — напрямую. — Я не настаиваю, Винни. Ты можешь не говорить, если не хочешь. Просто знай, что я переживаю. Я хочу знать, что с тобой происходит. — Понимаю. — Он вздохнул и поднял на меня спокойный, но печальный взгляд. — Может, не всё, но что-то я могу рассказать, если у тебя есть вопросы. — Ты не расскажешь, как ты стал Вампиром? — Я ожидал этот вопрос. — Винсент медленно кивнул, слабо улыбаясь кончиками губ. — Если это тебе так интересно, я расскажу. Но история не из приятных. — Я готова. — Хорошо. Но начну я из далека, во избежание лишних вопросов. — Как тебе удобно. Я слушаю. — Вампиры… стадные существа. — Он произнёс это с каким-то еле заметным пренебрежением. — Они часто сбиваются в группы. Более того, они тщеславны, окружают себя своими выродками, которые служат им, а в их стаях жёсткая иерархия. Есть малые шайки, созданные слишком самоуверенными отщепенцами, прожившими, ну хотя бы сто лет. А есть кланы большие, известные, даже имеющие связи с влиятельными смертными. Таких, правда, немного. Я ни с одним из них никогда не общался и старался вообще не попадаться им на глаза. Один из таких существует в Морровинде. Клан Куарра. Они считают себя самыми сильными: «Наш дар настолько велик, что наша мощь почти ничем не ограничена.» Они даже не скрывались никогда, настолько они самонадеянны. Но, мне они не были интересны. Однако, я с ними всё же связан. Косвенно. Чуть больше трёх сотен лет назад от клана отделилась небольшая группа. Вампиры из этой группы были когда-то обращены самой основательницей клана — Волриной Куарра, и считали это своей привилегией. Какой раскол у них произошёл, я не знаю, и не хочу знать. Тем не менее, эта небольшая горстка вампиров решила создать свой клан. Они рассчитывали, что станут не менее влиятельными, чем Куарра. Ища новых членов в свою семью, они тщательно отбирали людей по способностям, отлавливая всех, кого только видели. Менее удачливые шли вампирам на ужин. Счастливчики, если их можно так назвать, становились частью новоиспечённого клана. — Винсент вдруг замолчал, он хмурился и слегка сжимал мою руку. — Однажды, вампиры наткнулись на некий лагерь. Всего лишь лагерь безобидных учёных. Исследователей из Хай-Рока. Группа бретонцев, что приехали в Морровинд, дабы изучить местную флору и фауну. — Ты был с ними? — Да. Я был алхимиком-лекарем. И также имел и собственные планы. Изучая растения Тамриэля, я искал возможности развития себя, как специалиста. Поездка в Морровинд, которая планировалась долгой, года на два не меньше, должна была дать мне возможность найти новые рецепты, узнав их у местных эшлендеров, или даже составить новые рецепты самому. Никто бы и предположить не мог, что произойдёт. Винсент тяжёлым взглядом смотрел куда-то в сторону. Как бы он не сохранял спокойствие, я заметила, что ему рассказывать всё это было непросто, сочувствуя, я держала его за руку, надеясь, что рассказ не слишком тревожит его чувства. — Как это случилось? — Внезапно. Это было ночью. Я проснулся от криков… В нашей палатке был вампир, который пил кровь… моей коллеги. Я отогнал кровопийцу заклинанием, он бросил её и кинулся на меня. До моей шеи он не добрался, я выставил вперёд руку. Дав ему хорошенько в неё вцепиться, попытался взять ситуацию под свой контроль. — Винсент глянул на меня. — Знаешь, как с собаками делают. Если она кусает, то ей подсовывают нерабочую руку, чтобы попытаться уже свободной, более сильной рукой собаку прижать. Я так и сделал. Укус вампира, как я уже говорил, адская боль. И с собачьим не сравним. Пока я боролся с одним вампиром, в палатку пришли ещё несколько. — Вдруг он отвёл взгляд и слегка напрягся. — Я не слишком хорошо помню, что было потом. Помню только, что несколько вампиров кусали меня, а когда решили, что я мёртв, бросили. Я и правда чуть не умер. — Что было потом? Как ты выжил? — Как я выжил, не имею понятия. Очнулся я в разорённом лагере, наши вещи были частично сожжены и уничтожены. У меня не было ни зелий для лечения, ни алхимических мензурок, чтобы приготовить себе это зелье, ни даже ингредиентов. Единственное, что мне бросилось в глаза, так это то, что трупы моих коллег, которые я нашёл в лагере, были не в полном составе. Нескольких людей вампиры всё же утащили с собой. Но у меня не было ни сил их искать, ни ресурсов. От ближайшего города я был в трёх днях пути. Знаешь, что это значит? — Нет. Что? — Сангвинаре Вампирис прогрессировал. — Винсент вздохнул и ухмыльнулся. — Представляешь себе абсурдность ситуации. Я — алхимик, не имею возможности приготовить себе лекарство. Иду больной по пустыне, а когда дохожу до места, где бы мне помогли, дав это самое лекарство, уже поздно. Из-за болезни и слабости я шёл крайне медленно, передвигаясь с большим трудом. У меня ломило всё тело, я очень тяжело дышал, днём было ощущение, будто по жилам моим течёт не кровь, а кислота, а ночью я замерзал в сто раз сильнее, чем обычно. На третий день этого состояния у меня болели глаза и ломило зубы, ныли суставы во всём теле так, будто меня колотили палками, пальцы буквально выворачивало. В конце концов я просто не смог идти дальше. Я был слишком болен. Меня нашли ночью эшлендеры, взяли к себе в лагерь. Даже попытались лечить. — Он горько усмехнулся. — Не весть от чего. Смешно. Они далеко не сразу поняли, что со мной. — Винни, — я мягко погладила его по плечу, — прости, что тебе приходится вспоминать это. — Не извиняйся, Луна, — сказал он, посмотрев на меня уже мягче, — от того, что я рассказываю это тебе, пожалуй, хуже мне не будет. Наоборот. Я слишком давно не вспоминал этого. Мне полезно достать это из глубин памяти. Я сразу вспоминаю, какое я чудовище… — Это не так! — Я возмущённо дёрнула его за рука рубашки. — Не говори так. Ты не чудовище. — Луна моя, как наивны твои убеждения на мой счёт. — Винсент посмотрел на меня снисходительно, но при этом печально. — Я знаю, твои чувства ко мне сильны. Как и мои к тебе. Но я прошу, не стоит сглаживать углы. Мне ли не знать, кто я, и ты, на самом деле, знаешь. — Он отпустил мою руку и поднялся на ноги, спрятал руки за спину и медленно отошёл в сторону. — Любовь должна быть честной, Мира. Любящий да примет любимого таким, каков он. А принять — не значит оправдывать. Ты хочешь знать обо мне всё? Думаю, ты права. Стоит. Ведь ты не сможешь принять меня честно, если не будешь знать до конца, кого полюбила. — Я знаю, кого я полюбила. — Вряд ли. — Винсент не смотрел на меня, а голос его был холодным и отстранённым. — Я совершил много злодеяний и ничем не лучше тех, кого ты убивала. С самого первого дня своего вампиризма Винсент Вальтиери был сущим чудовищем. Я понял, что стал вампиром, как только ощутил какой-то странный, до селя неизвестный мне голод. Эльфы чем-то кормили меня, но я не мог наесться. Что-то резко овладело мной, какая-то ярость или… дикость. Я убил девушку, которая ухаживала за мной. Она не успела закричать, я укусил её, поняв, что зубы мои стали острее. Это сработало на уровне какого-то инстинкта. Тогда я не был приспособлен к питанию и… кровью залил всё, что можно было. В палатку вошёл кто-то из эшлендеров в тот момент, когда девушка уже перестала истекать кровью, а я, держа на руках хрупкое худое тело, не понимал, как так вообще вышло. Опять-таки, что произошло дальше, моя память частично урезала. Но я точно знаю, что убил ещё нескольких. После чего убежал. Винсент снова замолк. Вновь наступила эта тяжёлая тишина. Я смотрела на него, а он не оборачивался на меня, смотря куда-то в сторону. В груди у меня слегка щемило, но не от того, что он совершил, а скорее от того, что я даже и представить не могла, что он чувствовал в тот момент, когда рассказывал мне всё это. И уж тем более я никогда бы не узнала о состоянии Винсента в те дни, когда он только стал вампиром. Недолго помолчав, он попытался продолжить: — Полагаю, что ты, возможно, думаешь… — Ты не знаешь о чём я думаю. — Поджав губы, я отвернулась, удерживая свои эмоции. — Я уже сказала. Почему ты сомневаешься в том, что я тебя принимаю? Или ты считаешь, я глупая, не думала о том, что ты убивал? Ты — ассасин Тёмного Братства. Это уже является фактом того, что ты совершал убийства. Неужели ты думаешь, что рассказ о тех мучениях что-то изменит? Ты не был виноват в том, что стал вампиром. Также, как и не был виноват в своей тяге к крови. — Скажи ещё, что это нормально… — А разве нет?! — Вскрикнув, я ощутила, как режут глаза слёзы, которые готовы вырваться наружу, но сдерживала их изо всех сил. — Я не вампир! И не знаю, как это происходит! Не знаю, что для этих случаев будет нормальным! Или… по-твоему, я должна… разочароваться в тебе? Ты как будто специально пытаешься дать мне повод тебя бояться, или… — Я не смогла это сдержать, из глаз по щекам покатились тёплые капли. — Почему ты прямо хочешь, чтобы я тебя осуждала? Почему стараешься очернить себя в моих глазах? — Не стараюсь, ничуть. — Винсент обернулся и подошёл поближе, опустился передо мной на колени и взял меня за руки. — Почему ты плачешь, скажи, пожалуйста? — Я не знаю. — Неужели из-за меня? — Дурак ты… — Я обняла его, прижав к груди и продолжая рыдать. — Я люблю тебя, как бы тебя это не удивляло. И не стану относиться к тебе хуже, хоть бы ты раз сто сказал, что ты чудовище! Мне ты никогда не сделал ничего плохого. Я сужу тебя по тем поступкам, которые сама видела. Мне, по большому счёту, всё равно, скольких ты убил. Я вижу другое… совсем другое. — Может быть, это и правильно. — Винсент меня крепко обнял. — Прости, я не хотел тебя расстраивать. — Винни, — сказала я, заглядывая ему в глаза, — я хотела знать твою историю вовсе не с целью уличить тебя в каких-либо зверствах. Наоборот. Я хочу лучше тебя понимать. Зная о твоём прошлом, мне будет проще понять те, или иные твои действия, или убеждения, возможно. Ну и, конечно, мне стоило бы знать, что ты пережил. Ведь это всё же часть тебя. Понимаешь, Винни? — Понимаю. Ты права, я думаю. — Краем рукава своей кремовой рубашки, он стал вытирать слёзы с моих щёк. — Может быть, я привыкну к твоей эмоциональности, со временем. — Улыбнувшись, Винсент погладил меня по голове. — Не сердись на меня, за это, хорошо? — Не сержусь. — Я грустно улыбнулась, поджимая губы. — А ты больше не пытайся казаться хуже, чем ты есть. — Уж постараюсь. Винсент сел рядом и обнял меня, мягко и трепетно прижимая меня к своей груди. Дождь, похоже, вымыл с его одежды аромат лаванды и хвои, рубашка его не пахла ничем, кроме самой ткани, а от Винсента никакого запаха не исходило. — Ты ничем не пахнешь, — сказала я, — совсем ничем. — Разве это плохо? — Винсент усмехнулся. — Вампиры не имеют запаха тела. Так как мертвы. — Ага, порти ситуацию дальше. — Я тоже усмехнулась. — Но ведь это же плюс. — Он приглушённо посмеялся. — Отсутствие запаха тела я всегда считал одним из немногих преимуществ вампиризма. — Вот оно что. Ну да, действительно. — Надо обновить освежитель для одежды. Может, сменить запах? — Что? Нет! — Я возмущённо глянула на Винсента. — Мне тот нравится! — Правда? — Он вскинул брови, искренне удивляясь. — Мне он казался каким-то простым. — Наверное, поэтому он мне и нравится. Лаванда и хвоя. Запах, как после дождя. Разве это может не нравится? — Хм. Пожалуй, соглашусь. Я подуспокоилась, пока Винсент обнимал меня и гладил по голове. Но всё же я собиралась вернуться дальше к его истории. — Я могу задать ещё вопросы? — Если они остались, конечно, Луна, задавай. — Что с тобой было дальше? После того, как ты уже стал вампиром. — Ну… как тебе сказать? — Винсент слегка задумался. — Для начала пытался скрываться от людей. Боялся навредить ещё кому-то. Днём я прятался в каких-то пещерах… Я уже плохо помню. Ночью либо терпел жажду, либо нападал на животных. Но, позже я сильно сорвался. Несколько лет бродил по пустыням Вварденфелла, убивая всех, кого только встречу. Потом я понял, что больше не могу выносить эту пустыню… Не пойми неправильно. Я всегда интересовался Морровиндом и считал это замечательным местом. Но проведя в одиночестве несколько лет, я ненавидел всё и вся. И себя в первую очередь. Не помню, сколько точно я прожил так, может, лет десять. — И как ты покинул Вварденфелл? — Способ перебраться на континент я нашёл весьма интересный. Я заплатил Восточной Имперской Компании за доставку груза. На моё имя. И грузом был сам. — То есть? — Я посмотрела изумлённо на Винсента. — Хитро, правда? — Он лукаво ухмыльнулся, сверкнув клыками. — Я залез в ящик, обеспечив себе комфортное в нём пребывание, заранее совершил заказ на доставку груза, сделав вид, что груз оставил у дверей канторы. Меня погрузили на корабль, меньше суток и я в Блэклайте. А оттуда открыты все дороги: Континентальный Морровинд, Скайрим, Сиродил, и далее. — И никто не заметил, что ты ехал так зайцем? — Почему это зайцем? — Винсент хмыкнул. — Я заплатил. Хотя… Если учесть, что я потом получил деньги обратно, то, может, и зайцем. — Как это обратно? — Ну, мой ящик я пометил, как «хрупкое содержимое», и его поставили так, чтобы не заставлять ничем больше. Я легко смог выбраться, пока ящик лежал на складе компании. А когда пришёл забирать свою якобы посылку, вскрыв её, конечно же, ничего там не обнаружив, я заявил, что совершена кража. — Винсент очень коварно и хитро засмеялся. — Ну а что, это были мои единственные деньги. А оставаться совсем без денег мне не хотелось. — Аферист, — буркнула я, сдерживая улыбку, — гениальный, но аферист. — Я знаю. — Он подмигнул мне. — В любом случае я получил возможность путешествовать куда угодно. Тут и начались мои скитания. — А вернуться на родину ты не хотел? — Думал об этом, но… — Винсент слегка грустно отвёл взгляд. — Моя тяга к крови была слишком сильна ещё, на тот момент, я, наоборот, хотел уйти подальше от людей, по крайней мере, от городов. Пару десятков лет поскитался по Морровинду. Потом побывал в Скайриме, долго там не задержался. А потом пришёл и в Сиродил. Тут и остался. Больше двух сотен лет я живу здесь. — Значит, в Хай-Роке ты так и не был. — Я печально вздохнула. — Жаль. — Да, жаль. Но у меня никого там н было. Все мои друзья и… близкие… погибли на Вварденфелле. Возвращаться в Хай-Рок одному, тем более в таком виде… Я просто не хотел. — А желаешь хоть когда-нибудь вернуться туда? — Есть такое желание. — Винсент медленно покивал. — Но сомневаюсь, что это будет скоро. — Он слабо улыбнулся и глянул на меня. — Тут меня задержали очень многие обстоятельства. Такие, как… не очень люблю это признавать, но да, это месть. — Ты нашёл тут тех вампиров? — Я нашёл тот клан. Точнее не совсем их всех. Та группа не смогла сосуществовать в мире и рассорилась. Как оказалось, незадолго до раскола, они тоже покинули Морровинд, чтобы пригреться где-нибудь поюжнее. Я хотел прибиться к стае вампиров для того, чтобы понять, как мне будет проще выжить, одному, или с ними. Но среди тех, к кому прибился оказались те, кого я видел тогда в лагере. Конечно, я не стал умалчивать ничего. Я просто убил их, на глазах у их выродков. А те позже разбежались кто куда. — Среди них была и та девушка, — я вдруг вспомнила лицо босмерки, подходившей ко мне в таверне, — Ардвен, верно? — Верно. — Винсент утвердительно кивнул. — Она попала к вампирам незадолго до моего появления, поэтому, её я отпустил. Как и многих. Начав узнавать о второй части клана, я получил известия о том, что они покинули Сиродил и разошлись. Сначала я злился. А потом решил, что так будет лучше. Ибо есть одна проблема, которую я так и не решил. — Какая же? — Я не помню их лиц. — На лице Винсента появилась злоба, которую вампир и не пытался скрыть. — Тех, лица кого я помнил, я убил. Затем искал кого-то по наводкам. Когда приобрёл знакомства в высшем обществе, тоже искал их там. Я хотел извести их всех за то, что они со мной сделали, за то, что они сделали с моей… семьёй… Но как я найду того, кого не помню? И не понимаю почему не помню! Я видел их, лицом к лицу… Но в памяти одно пятно. Это обескураживает, раздражает, злит. — Он выдохнул и лицо его вновь стало спокойным. — В течении двух сотен лет я смог добраться до десятерых. Я узнавал о том, что они появлялись в Сиродиле и выслеживал их. Искать их за пределами провинции я не собирался. Иначе я потратил бы на это вечность. Я ждал, когда они сами будут поблизости. Тем более мне было чем заняться. И хоть я отчасти довольствовался тем, что уже успел отправить нескольких в Обливион, но я точно знаю, что живы ещё трое. И вот о них я не знаю ничего. Только имена мне сообщили их умирающие сородичи перед тем, как я лишил их жизни. Винсент снова заметно занервничал. Я придвинулась к нему и приобняла, положив голову на плечо. Он постепенно успокоился и обнял меня в ответ. Мне хотелось, чтобы он чувствовал во мне поддержку. И, казалось, так и есть. Винсент рассказал мне то, что никому не рассказывал. Я понимала, на сколько это для него личное.