Третья Луна Тамриэля (часть вторая).

Пасмурная погода держалась всё то время, что я возвращалась в Чейдинхол. Периодически капал дождь, я вымокла, но продолжала ехать. Добралась только ночью, из-за туч, заполонивших небо было куда темнее, чем обычно. «Не припомню, чтобы бывало такое, — думала я, — чтобы тучами затянуло несколько городов сразу и дождь лил так долго. Пускай и с перерывами, но уже надоело. И дорога в реку превратилась. Половину тракта размыло. Главное, чтобы лошадь не застряла. Так домой хочу. А ещё я увижу, наконец, Винсента.» Мысль о любимом мгновенно улучшила моё настроение. Мне хотелось поскорее его обнять и тогда, я точно знала, что мне стало бы гораздо легче. Наконец, я вошла в город. Дождя уже не было, но, судя по тротуару в Чейдинхоле, тут была такая же гроза, как и в Скинграде. «Это что, — подумала я, осматривая глубокие лужи и длинные ручьи, — грозовое нашествие? Что с погодой в Сиродиле?» Чапая по лужам вдоль улиц, я приближалась к заброшенному дому, как вдруг увидела рядом с домом знакомый силуэт тёмного плаща с капюшоном. Он ходил взад и вперёд вокруг дома, спокойно, но для меня было ясно — это волнение. И вот он заметил меня и замер. А я, видя перед собой того, кого так хотела видеть, спокойно приблизилась к нему и, ничего не говоря, даже не обнимая, ведь не было сил на это, опустив вниз обессиленные руки, уткнулась в плечо, закутанное в слегка мокрый плотный плащ. Винсент обнял меня и также молча прижал к себе. В этих объятиях мне было так хорошо, что не хотелось больше никуда идти, было желание остаться тут. Вдруг что-то внутри меня щёлкнуло и меня охватила ужасная тоска. Неожиданно сама для себя я зарыдала. Одновременно с этой странной обессиливающей печалью, я ощутила и стыд, что предстаю перед Винсентом в таком виде. Я не смогла сказать ничего, кроме: — Прости. — Ты устала, — ответил Винсент, — у тебя был тяжёлый контракт. Я хотел бы знать, как всё прошло, но прежде хочу спросить кое-что. Я подумал, быть может, не стоит возвращаться в убежище? Тебе явно нужен отдых. И даже не от работы. — Ты меня ждал? — Я говорила негромко, всё ещё утыкаясь в его плечо и не имея никакого желания поднимать голову. — Да. Я знал, что ты вернёшься сегодня, но, когда ты задержалась до ночи, я решил, что стоит тебя встретить. Если бы не дождался тут. Пошёл бы за тобой. — А если бы мы разминулись? — Такого бы не было. — Винсент тихонько усмехнулся. — Я знаю, где ты ходишь, и легко бы тебя нашёл. Но я рад, что дождался тебя тут. — Отведёшь меня домой? — Да. — Останешься со мной? — Конечно. Ну так мы идём? — Сейчас. Ещё минутку. Я медленно подняла руки, обхватывая его талию под плащом. Не хотелось никуда идти. Но и стоять так на улице было, честно говоря, зябко. «Эх, если бы можно было не идти, — думала я, — а так по щелчку заклинания перенестись в мой дом. И всё.» Но вздохнув я всё же отпустила Винсента, и мы неспеша пошли к моему дому. Дома мне очень хотелось переодеться. Куртка была волглая, рубашка под ней тоже влажная, да и в целом постоянное ощущение мокроты всю дорогу уже надоело. Винсент вызвался развести камин, за что я была ему очень благодарна. Поднимаясь наверх за сменной рубахой, на втором этаже я увидела несколько, стоящих в сторонке, ветрин. «Это ещё откуда, — удивилась я, — их тут не было. Какие красивые, бархатная подложка внутри, как было бы здорово положить в такую меч. Например, акавирский. И меч колючки в такой бы хорошо смотрелся. Есть у меня подозрения, откуда они могли появиться.» Переодевшись поскорее в сухое, я прихватила с собой мокрые вещи, желая повесить их у камина, и вернулась на первый этаж, где огонь был уже разведён. От него были отодвинуты бержеры, а Винсент сидел перед камином и смотрел на огонь. Лицо его было сосредоточено задумчивым. — О чём думаешь? — Спросила я, приближаясь к нему. — Да так, — отозвался Винсент, поднимаясь, — не о чём. — А откуда у меня витрины? — Какие витрины? — Лицо Винсента не поменялось, а вот тон стал более выразительным. — Не понимаю о чём ты. — Ну откуда, Винсент? Я же понимаю, что это ты их принёс. — Я? Ну, я, конечно, вампир, но в одного нести сюда несколько витрин не стал бы. Представляешь как бы это смотрелось со стороны. Нет, это не я. — Ну Ви-инсент. — Их принесли рабочие. А заказал я, да. — Он улыбнулся, глянув на меня. — Ещё когда ты только дала мне ключ, я решил, что ты захочешь перенести свою катану в новый дом. — Захочу. Но мог бы и спросить. — Я посмотрела на Винсента с наигранным укором, поджимая губы, чтобы спрятать улыбку. — Сколько это стоило? — Не надо обижать меня, Луна, — хмыкнул Винсент, — это подарок. И я не хочу слышать отказов или что-то в этом духе. — Я поняла. Спасибо. — Не за что, Луна моя. — Он подошёл ближе. — Стоит распустить волосы. Они мокрые. Простудишься ещё. — Так и сделаю. — Я улыбнулась и стала развешивать рядом с камином промокшие вещи: куртку, рубаху и штаны. — Не люблю дожди, — добавила я, — неприятно. — А я скорее люблю, — ответил Винсент, улыбнувшись, — затянутое тучами небо позволяет мне при необходимости выйти днём. В этом есть определённое удобство. Я понимающе кивнула. Развесив вещи, распустила волосы и ленту тоже повесила сушиться. Вдруг вспомнила и о наряде плута. Вынув его из сумки, я в удивлении не обнаружила никаких пятен крови на тёмном полотне. Винсент заметил моё замешательство. — Что такое? — Да тут просто… была кровь. — Я растеряно взглянула на Винсента. — Я сильно испачкала платье, когда в нём была. А сейчас крови не вижу. Что это значит? — Это значит, что наряд плута сам себя очищает. — Винсент мило улыбнулся. — Он защищён от любых загрязнений и прочих повреждений магией. Стоит его снять, как наколдованная одежда исчезает, а вместе с ней и любое загрязнение. — Но тут его улыбка медленно угасла. — Ты сказала, что сильно испачкалась кровью? С тобой же всё в порядке? — Да, в полном, не волнуйся. А крови было и правда очень много. Долго рассказывать. — Расскажи. — Винсент подошёл ко мне, взял у меня из рук тёмный балахон и отложил его в сторону, беря меня за руки. — Я хочу узнать, как всё прошло. — Он усадил меня перед камином на шкуру. — Весь внимание. Медвежья шкура у камина была такая мягкая и приятная, и такая большая, что на ней очень хотелось расслабиться. Сидя рядом с Винсентом, я уже стала ощущать, что понемногу отдыхаю, но рассказ предстоял долгий и тяжёлый. Я поведала ему всё, с самого начала. Рассказывать было непросто, но Винсент, заметив моё настроение, мягко притянул меня за руку к себе поближе и обнял, так мне и правда стало легче рассказывать весь этот ужас, что я испытала. Он очень серьёзно и очень внимательно слушал всё, что я говорила. На истории с Примо он и вовсе, как мне показалось, разозлился, хоть и оставался как всегда спокойным. Я заметила, что его глаза сверкнули красным, и подумала о том, что он сам бы разорвал его на пару с вервольфом, если бы был там. Вспомнив то, что Винсент сделал с Брандилом, только уверилась в своих догадках. Когда Винсент услышал про вервольфа он строго посмотрел на меня. — И что, яблоко на него подействовало? — Сдержано спросил он. — Да, а не должно было? — Могло не сработать. У нежити, например, иммунитет к ядам. Травить нас нет никакого смысла. И про оборотней я думал, что у них также, хотя знаю о них крайне мало. О вервольфах только то, что раны у них затягиваются довольно быстро, но серебро на них тоже действует усиленно. Про верберов знаю и того меньше, про них мало где пишут. Ещё когда-то слышал об оборотнях-котах. Но это для меня и вовсе звучало абсурдно. Хм, в общем, полагаю, тебе повезло. Если б яблоко не сработало, тебе всё же пришлось бы его зарезать. — Получилось, как получилось, — буркнула я, — зачем гадать, как могло бы быть, если так не было. — И то верно. — Винсент обнял меня, я ощутила от него еле заметное напряжение, но он быстро расслабился. — Главное, что с тобой всё в порядке и ты вернулась. — И выполнила контракт. Это, пожалуй, важнее. — Возможно. — Он недовольно вздохнул. — Об этом лучше думать позже. А сейчас тебе явно нужен хороший отдых. — Всю дорогу я только и думал о том, чтобы увидеть тебя, — призналась я, — обнять, поговорить с тобой. — Я думал о том же. — Ты волновался за меня? — Я улыбнулась и посмотрела на него. — Да. — Винсент на меня не смотрел, он уставился в огонь каким-то странным обеспокоенным взглядом. — Что с тобой? — Спросила я, погладив его по руке. — Всё хорошо. — Винсент вскинул брови и, наконец посмотрел на меня. — А, по-твоему, что-то не так? — Ты какой-то напряжённый. Что-то случилось? — И да и нет. — Он снова отвёл взгляд. — Пока тебя не было… Сложно объяснить, но с Очивой и Тейнавой что-то не то происходит. Недавно Лашанс приходил к Очиве и они долго о чём-то говорили. Потом он ушёл, а она ходила нервная весь оставшийся день. С Тейнавой они поругались и теперь не разговаривают. А сегодня Очива стала срываться на всех подряд. На меня только кричать побоялась, но косилась странно. Я попытался выяснить, что случилось. Ни один из аргониан не захотел обсуждать ситуацию. — Как странно. А больше ничего такого не случилось? — Разве что слежка. Мари ходит за мной хвостиком всё это время. Я хотел сходить по делам, но заметил, как она пряталась за колонной, собираясь пойти за мной. Думала, что я её не учую. Я сменил планы и просто пошёл на кладбище за паслёном. Антуанетта следила за мной. Тогда я понял, что из убежища лучше не выходить. — Она продолжает выполнять приказ Люсьена. — Именно. Более того, даже сегодня, когда я вышел на улицу, она пошла за мной. Я сделал вид, конечно, что не вижу её. Антуанетта наблюдала за тем, как я жду тебя. Как только ты появилась, она прекратила слежку и ушла в убежище. Возможно, надеялась, что мы зайдём внутрь. Это одна из причин, почему я сразу не пошёл к тебе на встречу. Тогда бы Мари точно за нами увязалась. — Она мне снилась. — Снилась? — Винсент обеспокоено взглянул на меня. — Как, когда, что было во сне? Я глубоко вздохнула и рассказала Винсенту недавний сон про стрелу. Он заметил, как мне неприятно говорить об этом, прижал меня к себе и начал гладить по голове. — Скажешь, что это только сон? — Спросила я тихо. — Не знаю, — ответил он, — хотел бы я так сказать. Хотел бы я так думать. Но твои сны — особый случай. Не стоит ими пренебрегать. Запомни его и держи в голове. Антуанетта вполне может выкинуть что-нибудь эдакое. Вряд ли стоит понимать этот сон буквально. Она не стала бы нарушать Догматы. Но будь на чеку. Особенно в убежище. С некоторых пор оно перестало быть безопасным. Слова Винсента меня, конечно, не радовали. Ничего хорошего они не предвещали. «Всё катится куда-то в Обливион, — думала я, — в Пустоту. Чем дальше, тем только хуже. Хотелось бы мне уйти вместе с ним… просто куда-нибудь. Но тогда на нас ополчатся ассасины со всего Тёмного Братства. В Сиродиле мы оставаться всяко не сможем.» Сев на колени рядом с Винсентом, я посмотрела ему в глаза очень серьёзно. — Может быть, нам стоит уйти? — Куда? — Да не знаю, куда угодно! В Хаммерфел, в Хай-Рок, в Скайрим, в конце концов. Хоть куда-нибудь, но подальше от Тёмного Братства! — Не будет нам с тобой нигде места, милая. — Винсент опустил веки и печально улыбнулся. — Ассасины Тёмного Братства промышляют по всему Тамриэлю. А если не Тёмное Братство, так Морог Тонг. Все они служат Ситису и, хоть и враждуют, но предателей не любят одинаково. Лет восемьдесят назад одному ассасину из нашего убежища поручали убить беглого из Морог Тонг, по просьбе их главаря. Да и ты сама уже получала задание от Тейнавы убить тёмного ящера. Ты не убила его, я знаю. И всё же. Нет гарантии в том, что найдётся кто-то, кто также доблестно отпустит нас. — Хочешь сказать, что мы с убийцами не справимся? — Справимся. С одним. С другим. С третьим. А дальше? Куда бы мы не пошли, они найдут нас. — Винсент посмотрел на меня, взгляд его был очень уверенным. — Не думай, что я этого боюсь. Я бы ушёл. И готов был бы даже на это. Главное рядом с тобой, Луна моя. Но почему я не должен бояться за тебя? Если я не справлюсь. Если не смогу защитить тебя. Я не хочу даже думать об этом. — Я сама себя прекрасно могу защитить. — Я нахмурилась и отвернулась. — Также есть риск, что они смогут убить и тебя. И мне что тогда делать? Но, как по мне, это лучше, чем сидеть тут в этом безумии и не понимать, чего ожидать завтра. А ассасины у них всё одно не бесконечные. Убьём троих, четвёртого они уже не пошлют. — Меня восхищает твой оптимизм, моя милая. — Винсент приглушённо засмеялся, но в глазах его отразилась печаль. — Я точно знаю, что нет никого опаснее, упорнее, злее, чем Чёрная Рука Тёмного Братства. Она дотянется всюду. — Они не лорды даэдра! Почему я должна бояться тех, кто не может обеспечить безопасность собственной организации?! Мне стало так обидно, что я вдруг снова всхлипнула. Винсент попытался обнять меня, но я дёрнулась, скрестив руки на груди. Он начал мягко поглаживать меня по плечу. — Ты сам говорил, что теряешь веру в силу Матери Ночи, — обижено бормотала я, — ты не доверяешь никому в семье, а с Люсьеном у тебя вообще взаимная ненависть. Так скажи мне, Винсент… Обьясни, почему мы всё ещё здесь? — Я понимаю твоё негодование, Мира. Но наберись терпения, прошу тебя. — Он говорил мягко и спокойно, даже в ответ на мои возмущения. — Есть только один способ, который позволит нам уйти без преследований. — Что это за способ?! Почему ты никогда мне ничего не гворишь?! — Как же не говорю, как же? Ты что? Я ведь говорил, что хочу найти предателя и просил у тебя помощи в этом. — Как это связано? — Я удивлённо взглянула на Винсента, но всё ещё дуясь. — Напрямую, — ответил он мягко, — если мы его найдём, сможем обвинить Чёрную Руку в некомпетентности, прямо перед самой Матерью Ночи. И тогда у нас будет возможность уйти. — Как это? — Это довольно старый завет Тёмного Братства и такое происходило всего один раз, но это было. Обвинённый в некомпетентности Уведомитель не сможет продолжить службу и место в Чёрной руке обязан будет покинуть. А представь, если мы объявим низложенным весь состав Чёрной Руки! Всех, кто не смог найти среди семьи предателя. Обвинителю, доказавшему вину Уведомителя, предоставляется выбор: занять место низложенного, или просто уйти, с миром, свободно. Мы выберем второе. Теперь ты понимаешь? Взгляд Винсента был решительным и даже воодушевлённым. Мне стало понятно, что этот план он обдумал давно. — Но почему ты говоришь об этом только сейчас? — Потому, что не хотел говорить об этом в убежище. Тут я наконец всё поняла: «Вот оно что! Всё дело в Матери Ночи. Он говорил, что она знает о том, что происходит в убежищах. Если бы он озвучил это там, то была бы вероятность, что план бы провалился. Да и Антуанетту Мари нельзя со счетов списывать. Уверена, она неоднократно грела уши у дверей комнаты Винсента… А ведь сама Мать Ночи мне говорила, чтобы я доверилась Винсенту…» — Мне почему-то кажется, — вдруг сказала я, немного успокоившись, — что сама Мать Ночи хотела бы, чтобы мы нашли предателя. — И почему же ты так думаешь, Луна? — Потому, что она просила меня к тебе прислушиваться. Когда пришла ко мне во сне. — Я вздохнула и обняла его. — Я бы и так тебе доверяла, и без её напутствий. Но, мне кажется, она это сделала не просто так. Она не хочет общаться со Слышащим, но при этом приходит во сне ко мне. Это настораживает. — Поверь мне, милая, мне тоже это всё не нравится. Совсем не нравится. Но мы с тобой на верном пути. — Скажи честно, ты ведь не исключаешь того, что я узнаю больше, став Душителем у Лашанса? — Не исключаю. — Значит, мне всё же стоит… — Я бы этого не хотел. — Голос Винсента стал строгим и слегка холодным. — Он опасен для тебя. Дать тебя ему на растерзание — последнее на что бы я мог согласиться. — Разве у меня будет выбор? — Нет. Поэтому нам нужно найти убийцу до того, как это предложение поступит. Именно поэтому я на несколько дней уйду. — Куда опять?! — Я, взяв Винсента за плечи, взглянула на него возмущённо. — Опять собрался что-то раскапывать в одиночку?! — Если мы уйдём вместе, это вызовет много вопросов, — пояснил он, — особенно у объекта наших подозрений. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание. К тому же, о том, что я периодически ухожу на пару дней из убежища, известно уже давно. Хоть я и распределитель контрактов, но личная жизнь у меня тоже имеется. Ко мне вопросов не будет. А вот у тебя особая задача — следить за обстановкой в убежище. Когда я вернусь, обсудим. — Я так понимаю, обсуждать будем тут, а не в убежище? — Ты всё правильно поймаешь, Луна моя. — Винсент улыбнулся, погладив меня по руке. — Но это будет позже. А сегодня я бы хотел, чтобы ты отдохнула. — И я хочу отдохнуть. — Я вновь его обняла. — У меня больше нет сил. Винсент мягко гладил меня по спине. Я, коснувшись носом его шеи, с наслаждением вдохнула запах, источаемый его одеждой. Лаванда и хвоя — тот самый аромат, который вызывал трепет в моём сердце, ведь очень крепко ассоциировался теперь только с ним. Подумав об этом, я почему-то ощутила дурацкую и неприятную грусть. «Ну всё же хорошо, — думал я, пытаясь себя взять в руки, — он со мной, я дома, что ещё нужно? Почему мне тогда так плохо? Хотя нет. Я знаю, почему. Но так не хочется об этом думать.» Что-то внутри пожирало меня живьём. Это ощущение не дало мне возможности сдержаться и не заплакать. Почувствовав на своей шее мои слёзы, Винсент обеспокоено спросил: — Что с тобой, Луна моя? — Ничего. Не знаю. Не хочу ничего говорить. — Я не настаиваю, если не хочешь. Но вдруг бы я мог помочь тебе? Я отпряла от его шеи и посмотрел на него. Строгие и в то же время добрые глаза Винсента смотрели на меня взыскательно. Увидев этот взгляд, я невольно улыбнулась, а по щекам у меня прокатились слёзы и одна за другой упали куда-то вниз, но потом я снова вспомнила то, о чём думала до этого. — Скажи мне, Винни, — тихо произнесла я, опустив взгляд, — кто хуже: отравительница, аферистка, насильник, жестокий офицер, вервольф, или убийца, втиравшийся в доверие к ним, а потом подстроивший смерть каждого из них? — Что ты хочешь этим сказать? — То и хочу. Я себя чувствую из них куда большим монстром, чем все они вместе взятые. — Но это не правда. — Винсент вынул из кармана белоснежный платок с вышивкой и стал бережно промакивать им мои мокрые щёки. — Разве монстр, как ты говоришь, хоть раз бы об этом задумался? Разве монстр стал бы жалеть хоть одного из них? Отнюдь. Тот самый монстр попросил бы ещё. Вот и вся разница. Тем более два из пяти убийств совершила не ты. — Но я их спровоцировала целенаправленно. — Я всхлипнула. — Когда я ехала в Скинград, то не знала, что они из себя представляют. Думала, что мне будет трудно убить их. Но совершив эти убийства, я словно не о чём не жалею. При этом, мне так трудно осознавать то, что я продолжаю и буду продолжать эти убийства совершать. Не понимаю, что мне делать с этой мыслью. — Могу это понять. — Винсент тяжело вздохнул. — Я давно думаю о том, что втянул тебя в ужасную историю. Что мог этого не делать. Что это я виноват в твоих проблемах, возникших сейчас. Тебя уничтожает изнутри та деятельность, что я навязал тебе. — Он, нахмурившись, потупил взор. — Я виноват во всём и этого не отрицаю. А видя, как ты страдаешь из-за этого, я начинаю больше задумываться о том, что зря тебя втянул в это. — Ты не тянул меня силками, — возразила я, — не заставлял. — Но убеждал, доказывал. В конце концов ты поддалась. — А могла не поддаваться. — Я подняла его лицо за подбородок, как он порою делал, и посмотрела ему в глаза. — Ты сам говорил, что в одиночку тебе не разоблачить убийцу. И я бы сейчас точно тебя не бросила. — Я знаю. Но от этого не легче. Прости. Я осознаю, что натворил. Хотелось бы мне это изменить. Унять твои переживания, хоть как-то. — Но ты можешь. — И что же я могу, скажи? — Быть рядом, любить меня, поддерживать, то, что ты и делаешь изо дня в день. — Я поцеловала Винсента, а затем крепко обняла. — Это именно то, что ты можешь сделать, чтобы мне стало легче. — Этого разве достаточно? — Винсент грустно усмехнулся, приобнимая меня. — Более чем. Иногда мне нужно… выговариваться, наверное. И отвлекаться. Только и всего. — Не так всё просто. Для тебя мучительны такие переживания. Но, клянусь тебе, я всё сделаю, чтобы это скорее закончилось. Я тебя очень люблю, Мира. И, так уж вышло, боюсь потерять. — Значит не потеряешь. — Я посмотрела на него, улыбнулась и нежно чмокнула в кончик носа. — От таких твоих слов мне и правда становится лучше. — Если так, то я рад этому. — Винсент приобнял меня сильнее и поцеловал, затем погладил по волосам. — Я сделаю всё для тебя, что только попросишь. — Знаю. — Я улыбнулась и прижала его к груди. — Наконец-то мы вдвоём! — Тогда нет смысла больше ничего говорить. — И не о чём думать. Наступила та самая минута, когда можно было расслабиться в объятиях любимого человека. Всё, беспокоящее нас ушло на второй и третий план. Мы закончили разговаривать и появилось время немножко помолчать и исполнить моё маленькое желание — насладиться объятиями и поцелуями любимого. В камине потрескивал тёплый греющий огонь, волосы мои уже подсохли, как и ленточка, и я решила снова их завязать. У Винсента же на них были другие планы. Он снова их распустил, я лежала на коленях Винсента, чувствуя, как руки его перебирают мои локоны. — И что ты делаешь? — Скромно спросила я. — Плету тебе косу. — Непринуждённо ответил Винсент. — Косу? А ты умеешь? — Когда-то умел. Сейчас пытаюсь вспомнить навык. Похоже, не забыл, вроде как. Коса, сплетённая Винсентом, получилась довольно длинной, аж до поясницы, а затем, зажимая кончик косы, он навязал синюю ленту, завершая работу. Я поднялась и села рядом на шкуру, осматривая косу. Она была заплетена плотно и достаточно аккуратно. Мне это так понравилось, что я заулыбалась, обняв Винсента. — Нравится? — Очень. Спасибо. А почему именно коса? — Не знаю. — Винсент пожал плечами. — Я всегда считал косу очень элегантной причёской. И при этом достаточно простой. — Элегантная простота. — Я усмехнулась. — Интересное рассуждение. А себе почему косу не плетёшь? — Себе плести не так удобно, как другому. Да и себе плести её ежедневно — морока. В конце концов, длина моих волос не для кос. Слишком короткие. Да и тонкие. То ли дело у тебя. Волос длинный, густой, плотный. А какой цвет. — Мне показалось, что, говоря об этом, Винсент немного смутился. — В общем, хорошие волосы. — Так и скажи, что тебе нравятся мои волосы. — Я захихикала. — Честно сказать, я от них без ума. — Винсент тоже улыбнулся. — Не смейся над влюблённым страдальцем. — Тоже мне страдалец нашёлся. — Я обняла его, поцеловав в щёку. — Ты права, — кивнул Винсент, — я слишком счастлив сейчас, чтобы назваться страдальцем. Я засмеялась, видя, что Винсент улыбается. Он далеко не всегда улыбался именно так: словно до этого он сдерживался, а вот теперь улыбнулся по-настоящему. Я положила ему голову на плечо, продолжая обнимать. Но всё ещё была уставшая с дороги. Винсент заметил, как я невзначай стала зевать. — Кому-то надо спать, — сказал он, гладя меня по голове, — ты когда отдыхала последний раз? — Не помню. Не важно. — Как это не важно. Тебе нужен отдых, Луна моя. — Я хочу побыть с тобой. — Я с тобой, милая, и никуда не денусь. Ну-ка давай, уложу тебя. Винсент аккуратно поднял меня на руки и понёс в спальню. Я была и правда слишком уставшая, мне не хотелось сопротивляться. Наоборот, я поддалась и расслабилась, обхватив его шею. Через пару минут я уже была в спальне. Винсент уложил меня на кровать, но я не отпустила его, вцепившись в воротник дублета. — Мне лечь с тобой? — Шепнул он. — Да, — ответила я, — лечь и обнять. — Как скажешь, Луна моя. Винсент снял сапоги и улёгся ко мне. После того, как я вновь оказалась в его объятиях, я совсем расслабилась, ощущая умиротворение. Я положила Винсенту голову на грудь, он гладил меня по голове. В такой приятной, безопасной и спокойной атмосфере сон не заставил себя долго ждать.