Lying is the most fun a boy can have

       Стэн не любил лето в Дэрри. Оно было отвратительно жарким и душным, с привкусом соли и вонью цветущих болот, которую, казалось, ощущал лишь он один. Ему хотелось поскорее вырваться на свободу. В город побольше, туда, где ночи полны жизни, воздух — кислорода, а люди — незнания о тебе. Ему хотелось уехать из своего жилища, найти свой дом где-нибудь в центре миллионника, на последнем этаже человейника с соседями-интровертами, не сующими длинные носы в чужие дела.        Хотелось вдохнуть полной грудью смесь озона и выхлопных газов, пробираясь меж лужами в лёгком пальто без зонта, чтобы дождь прибил пушащиеся кудри ко лбу и щекам, а шум спешащих в час-пик машин заглушил собой навязчивые мысли. Подальше от родителей, подальше от детских травм, подальше от призрака Генри Бауэрса на улицах, подальше от цирков, клоунов и их красных шаров, подальше от Билла Дэнбро и других Неудачников. Разве что, не считая Ричи.        Если бы его спросили, в какой момент всё в его жизни пошло наперекосяк, он не смог бы ответить точно. Когда они сдали годовые экзамены в одиннадцать? Когда стремительно неслись по канализации Дэрри за существом из другой вселенной? Когда Джорджи Денбро нашли возле ливнёвки с вырванной рукой? Когда он с кровоточащей ладонью вернулся позвать Билла и увидел, как тот целует Беверли Марш? Или же, когда перед прошлым учебным годом Денбро вернулся из журналистского лагеря вытянувшийся, набравший массу, с оформившейся линией скул и обесцвеченными волосами? А, может, всё случилось именно в тот момент, когда малыш-Эдди привёл на детскую площадку будущего лидера Неудачников с братом под мышкой за пару недель до первого школьного дня в жизни Стэна? Стэнли Урис не знал ответа на этот вопрос. Вот и сейчас, сидя с Неудачниками, решившими в последний момент распланировать вечеринку-проводы лета, он сам задавался этим вопросом и не мог найти ответа.        — А ты что думаешь, Стэн? — голос Ричи выдернул его из размышлений. Карие глаза друга, увеличенные «домашними» очками, забавно моргали, словно пытались тем самым ускорить загрузку ответа.        — Что я думаю о чём? — Урис сцепил руки замком, установив их на столе, и опёрся о них подбородком. — Я лично перестал вас слушать, когда ты начал доказывать Эдди, что поло носят только геи.        — Для статистики, это было около трёх часов назад, — Майк Хэнлон вскинул бутылку пива, как умники вскидывают палец, чтобы обозначить любопытный факт, пришедший им в голову. Он усмехнулся и отпил. — Здорово же ты выключился из разговора…        — Очень полезный навык, когда твой друг — Ричи, — Стэн легко пожал плечами, Ричи же поднялся с кресла и принялся мерить комнату шагами.        — О, ну конечно, великий и ужасный Стэнниэль даже не удосужился вникнуть в беседу, — Ричи резко остановился и упёр руки в стол, его чёрные кудри забавно подпрыгнули. — Вот что: скажи просто «да» или «нет».        — Если просишь ты — однозначно «нет».        — Ты — засранец, Стэниэль Урино, — Ричи театрально приложил руку ко лбу и откинулся назад, упав на Эдди. Тот, в свою очередь, скинул его на пол. — Ай, блять… Ловить же надо, Эдси.        — А ничего, что я тут вообще-то с ингалятором сижу?! — вскинулся в ответ Каспбрак. — Если бы ты его сломал…        «Началось…» — подумал Стэн и закатил глаза. Перепалки Эдди и Ричи были константой у Неудаников с тех самых пор, как они впервые встретили друг друга. Этим вряд ли можно было кого-то удивить или озадачить и среди компании, и за её пределами. Просто совпало, что никто не мог вывести из себя такого спокойного и доброжелательного Эдди, кроме Ричи, и никто не мог вызвать своей реакцией такого обилия шуток, острот и дурачеств у Ричи, кроме Эдди.        Всё чаще Стэн стал задумываться о том, как они пришли к этой точке своей жизни. Он помнил всех своих друзей ещё детьми, и, надо признать, детьми они были отвратительными — вечно влезали в передряги и находили тысячи опасных приключений на свои задницы. Впрочем, мало что изменилось с тех пор.        Началось всё с Ричи. Тозиера судьба подкинула ему, когда он пошёл в садик, и с того самого мгновения, как малыш с кучерявыми волосами и непропорционально огромными очками опрокинул на него свой стакан сока, они были неразлучны. Их дружба началась и правда невероятно глупо: чистюлю-Стэна и балабола-Ричи усадили за один стол на полднике, Тозиер увлечённо рассказывал Урису о мультфильме про Человека-Паука, обильно жестикулируя. Когда по рубашке Стэна расползлось вишнёво-красное пятно, он забавно выпучил глаза на мгновение, а после прижал его к себе, пытаясь зажать испорченный кусок рубашки рукой, и стал просить его не умирать, клясться, что отомстит тому, кто его «ранил», только бы Стэн жил. Стэнли лишь фыркнул и назвал его придурком, а Ричи в ответ рассмеялся так звонко, что мальчик понял, что даже обидеться на него не сможет.        Прошло больше десяти лет и из недоразумения Ричи превратился в очаровательного юношу, сменил бесконечный поток футболок с яркими принтами и гавайских рубашек на водолазки, тонкие свитера и чёрные футболки, отрастил кудри до плеч, заметно вытянулся и первый из компании распрощался с детскими щёчками. Он начал носить линзы и, насколько мог судить Стэн, стал пользоваться популярностью у девушек. Шутки Ричи стали смешнее и взрослее, хоть и начали больше сочиться ядом, а в соц.сетях появились неплохие охваты. Тозиер выгодно зарекомендовал себя в глазах общества в последние годы, но, несмотря на это, для них он оставался таким же балбесом, как и раньше.        Следующим в жизни Стэна появился Эдди. Эдди Каспбрак. Его притащил Ричи, когда Эдди сбежал из дома, обидевшись на свою маму. Просто совпало, что в тот момент, когда насупившийся мальчик выбегал из дома напротив, Ричи отправился за Урисом.        Эдди был, Стэн бы сказал, слишком крохотным для своих шести лет и потому, узнав, что Каспбрак тоже идёт в школу в этом году, он был очень удивлён. Однако, аккуратный Эдди, выдающий свои практически энциклопедические знания о растениях и насекомых, которые попадались им по пути к детской площадке, пришёлся Стэнли по душе. Хотя Ричи явно был в большем восторге от нового знакомого: он принялся оспаривать все его слова, вызывая потоки опровергающих доказательств. Признаться, Стэн в тот момент сильно обрадовался, что появился кто-то, готовый так бурно спорить с Тозиером, потому что с ним все аргументы Ричи разбивались на осколки скептично изогнутыми бровями Уриса.        С годами неугомонный в своём отстаивании истины Эдди стал более сдержанным, хоть и дёрганным — сказалось влияние его матери. Каспбрак всё чаще сбегал из дома, но быстро возвращался, всё чаще из-под сладковато-древесного запаха его парфюма стали пробиваться крепкие табачные нотки. Он стал значительно тише на фоне других Неудачников, расцветавших в глазах общества, но Стэн бы не сказал, что Эдди замкнулся в себе. Скорее, превратился в каминный огонь, ожидающий, когда ты ошибёшься и уронишь рядом какую-нибудь тряпку или бумажку, способную стать катализатором для безжалостного пожара. Для него таким катализатором был Ричи. Урис нередко отмечал, как глаза Каспбрака вспыхивают, загораясь подобно неистовой стихии, стоит только его другу подкинуть какую-нибудь шуточку или провокацию. Эдди всегда вёлся на него.        — Мы со Стэном, — его плеча коснулась аккуратная ладонь Беверли, вырывая из воспоминаний, — и Майком отправимся за покупками, а вы можете и дальше решать, кто из вас, кретинов (без обид, Бен), будет отвечать за музыку, украшения и прочее.        — А почему именно вы? — Стэн обнаружил Ричи, задавшего вопрос, лежащим на спинке кресла, в котором уместился Эдди.       — Во-первых, я точно составлю список всего необходимого и ничего не забуду взять, как некоторые, — Ричи фыркнул в ответ. — Во-вторых, Стэн единственный мужчина здесь, который знает, что такое «финансовая грамотность», в-третьих, нам нужен кто-нибудь сильный, способный донести все покупки, а вам двоим — ответственные взрослые, поэтому Бена с Биллом мы взять не можем.        — Мы сами себе ответственные взрослые.        — Ты сейчас пёзднешься Эдди на голову, ответственный… — Бев закатила глаза.        — И вовсе не… — Ричи неловко повернулся и упал на Эдди, — правда…        Каспбрак вздрогнул. Беверли сделала глубокий вздох и мысленно досчитала до пяти.        — Что и следовало доказать…        — Ты слишком строга к ним, Бев, — Билл хохотнул, отпивая пиво из бутылки.        — Зато ты слишком мягок, — Стэн потёр переносицу, стараясь выкинуть из головы дёрнувшийся при глотке кадык Денбро. — Мы все прекрасно помним, как Ричи с Эдди спалили курицу на рождество, а ещё как они не смогли определиться с местом для стола и поэтому сломали его…        — И не забудь про то, как они вешали гирлянду и Ричи навернулся с ней вместе в бассейн, — подсказал Майк.        — И о том, как мы оставили их двоих убираться и Ричи…        — Всё! Стоп, мы поняли, — перебил Бена Ричи. — Вы молодцы, а мы мудаки.        — Говори за себя, Рич, — Эдди прижал его своей спиной к спинке кресла. — К тому же, если ты не заметил, все эти проблемы из-за тебя. Если бы меня хоть раз послушал…        — Ничего бы не изменилось, — сделал вывод Стэн. Он повёл затёкшими плечами и почувствовал, как руки Бевви машинально опустились на них и принялись разминать. Поймав её отражение в чайнике, Стэн усмехнулся. «Мы и правда стали уже как семья, — пронеслось у него в голове. — Одна большая неблагополучная семья.»

***

       Стэну нравилось ездить с друзьями по городу. Особенно в вечернее время, когда на Дэрри опускались сумерки, скрывая собой все несовершенства. Обычно, к магнитоле подключались либо Бев, либо Ричи и, если к музыкальному вкусу второго были вопросы, то плейлист Бевви ему, признаться, нравился. Да, она следила за трендами, но всегда находила наименее сомнительные и раздражающие композиции. Стэнли всегда знал, что именно ожидать от её музыки: не было резких перепадов от ание-опенингов к песням про говно как в плейлисте Ричи, от «современной классики» (как называл это Билл) к инди как в плейлисте Денбро, от кантри к попсе о любви как у Бена; музыка Бевви была словно тщательно подобрана по атмосфере. Это приносило некоторое ощущение комфорта и покоя.        Стэн остановил свой взгляд на девушке, сидящей на переднем пассажирском, и улыбнулся, наблюдая за тем, как она подпевает песне Мэлани Мартинез, звучащей из динамиков. Когда пропала потребность в решении вопросов жёстко и радикально, всем стали заниматься он, Ричи и Бев. Билл, как и прежде, оставался негласным лидером, но, Стэн бы сказал, что он превратился в серого кардинала компании. Их кучерявое трио стало задавать вектор направления для Неудачников: досуг, вечеринки, прогулки — всё планировалось и обсуждалось в секретном чате на троих. Понимал ли Стэн, почему он стал частью этого тайного общества? Едва ли. Но это, в какой-то степени, ему льстило и помогало свыкнуться с некоторыми сомнительными моментами былых дней.        Ему нравилось, что его мнение было важно и Бев, и Ричи, как и то, что это помогало больше контактировать с Биллом, тайно сливая ему всю информацию о предстоящих событиях. Начиналось всё с кучерявого трио, дальше информация попадала к Биллу, после — к Бену и Майку, что частично отдалился от них, став капитаном футбольной команды, и, почему-то, последним узнавал всё Эдди, проводивший большую часть времени с Ричи, что не могло не раздражать Каспбрака.        Мысли его вновь зацепились за образ Билла Денбро. Пришлось проморгаться, чтобы выкинуть из головы чуть огрубевшую руку, обхватившую бутылку пива, дёрнувшийся при глотке кадык и язык, прошедшийся по губам перед тем, как они растянулись в ухмылке. Он вырос. Да, все они выросли, но это было нечто другое.        Его привёл Эдди. Шестилетний Денбро был рыжим, как осенняя листва, белая чуть мятая футболка под зелёной клетчатой рубашкой (Стэн как сейчас помнит, что обрадовался тому, что новый знакомый пришёл в рубашке) местами топорщилась из-под ремня бриджей. Под мышкой он нёс двухлетнего Джорджи, забавно вырывающегося из хватки брата, и что-то насвистывал через выпавший молочный зуб. Его зелёные глаза казались шутливо-серьёзными и Стэн впервые осознал, что имеют в виду люди, когда говорят о том, что какой-то ребёнок похож на «маленького взрослого». Это чувствовалось в нём: во взгляде, в общении с братом, в том, как он неосознанно перехватывал его покрепче, в том не видимом, но ощутимом внутреннем стержне.        Урис сказал бы, они были очарованы Биллом: историями, рассказанными и, вероятно, придуманными им, его лёгкостью и непринуждённостью, его взглядами, даже его ещё лёгким тогда заиканием (Стэн так точно). Он старался не вспоминать лето 2012-го, старался не думать про особо дождливый осенний день 2011-го, когда страх поселился в каждом из Неудачников, а, заикающийся больше обычного Билл, взял командование друзьями на себя. Забыть об этом, как о страшном сне. Со временем стало проще, но образ уверенного и сильного лидера до сих пор спасал его в ночных кошмарах.        Билл стал мягче и улыбчивее в последнюю пару лет, поработал с логопедом, начал писать рассказы на печать и статьи для школьной газеты. Он слегка изменил свой имидж, но так и не отказался от рубашек в клетку. Казалось, хоть и внешних изменений в нём практически не произошло, Билл изменился до неузнаваемости где-то внутри. Стэн понял это, когда Денбро вернулся с подготовительных курсов чуть больше месяца назад и слегка небрежно кинул на стол перед Неудачниками небольшую книгу. Он ухмыльнулся: «Я уделал одного старого козла — своего будущего препода». На обложке красовалось: «Уильям Денбро. Рассказы». Стэнли осознал: он больше не мальчишка.        — Стэн, — Бев повернулась к нему и коснулась рукой его колена, привлекая внимание. — У меня появилась новая идея для фотосессии. Хочешь побыть Питером Паркером?        Фотосеты. Вот что стало страстью Беверли, как только она начала приближаться к подростковому возрасту. Началось всё с того, что она, не без помощи друзей, стала проникаться к визуальному искусству: живопись, скульптура, фотография, кинематограф, дизайн… Она по-настоящему стала зависима. Перекидывалась с особо слабыми к искусству Стэном, Ричи, Биллом и Беном различными работами признанных и непризнанных творцов, провоцировала разгоны по определённому жанру или художнику, начала усердно учиться рисовать… Всё ради того, чтобы однажды познать все прелести косплея и закосов.        Она досконально продумывала образы для фотосессий каждого Неудачника, тратила время и деньги (нужно признать, не только свои, ведь друзья решили полностью поддержать её увлечение) на создание костюмов, научилась делать грим и причёски, даже собирала парики и трессы, если того требовал творческий порыв. Стэн всё чаще задумывался, что она могла бы стать неплохим дизайнером или визажистом, работающим со сложными арт-макияжами, возможно, даже гримёром. Его по-настоящему вдохновлял и восхищал результат трудов подруги, а альбом с совместной фотосессией Стэна и Билла тайно хранился под замком в ящике его стола.        С годами аппетиты Бев росли, работы стали сложнее, образы продуманнее (на что частично повлияло увлечение Ричи аниме, к которому он приобщил и друзей, хоть Стэн и тщательно скрывал он них, что так же проникся японской анимацией). Неудачники всегда оставались рядом и помогали всем, чем только могли. Порой, Урису даже начинало казаться, что все они жертвовали своими хобби ради того, чтобы девушка могла развиваться в любимом направлении, однако, так или иначе, их хобби напрямую помогали рабочему процессу. Бен взял на себя роль музы и идейного вдохновителя — он искал референсы и помогал при создании крафта, Стэн занимался «грязной бумажной работой»: распределял бюджет, находил более выгодные варианты и консультировал в вопросах символизма, касающихся флоры и фауны, Майк консультировал в особенностях исторических эпох и событий, помогал с выбором материалов, Ричи занимался соц.сетями, выполнял обязанности фотографа, включавшие обработку фотографий, и монтажёра, Эдди занимался аналитикой алгоритмов и помогал со сложными механизмами и, наконец, Билл служил копирайтером.        — Хорошо, почему я? — Бевви улыбнулась в ответ.        — Потому что с Ричи и его вороньим гнездом на голове я работать не хочу, — она пожала плечами. — Тем более, его мы сможем использовать в качестве фотографа.        — Ладно, без проблем, — Стэн откинулся на спинку сидения.        — Ты только Стэна и фотографируешь постоянно, — Майк усмехнулся, поворачивая машину к дому Билла. — Признайся, ты на него запала.        — Я не виновата, что из всей нашей компании он самый эстетически привлекательный, — Бев пожала плечами и отпила энергетик из банки. — А ещё он не оспаривает моё художественное видение и не бесит.        — Буду считать это комплиментом, — Стэн усмехнулся и вышел из машины. Майк открыл багажник и принялся забирать из него пакеты, Бев тоже вышла и, облокотившись спиной на дверь, закурила. Её вьющиеся волосы сейчас были собраны в причёску карандашом, как делала это героиня «Бумажного Дома», а лямка джинсового комбинезона небрежно свисала с плеча, открывая вид на танцующего опоссума, расположившегося на её укороченной футболке нежно-оранжевого цвета. Вообще, если подумать, она была одна из той части компании, что с годами особо не изменилась в своих внешних проявлениях. Стэн познакомился с ней на год раньше других Неудачников и, нужно отдать ему должное, Ричи умел заводить правильные знакомства.        Тозиер нашёл Бевви курящей за школой и решил, что теперь она его подруга номер один. Вечером он привёл её на их со Стэном вечер плейстейшн. Беверли Марш с разбитыми коленками, пушистыми рыжими волосами, собранными в высокий хвост, кучей фенечек и браслетов из резинок на руках стала для Стэна ещё одной деталькой, рушащей его привычную картину мира. Ричи пошутил, что нашёл им Сэм, и, закатив глаза на непонимание Стэна, пояснил, что это рыженькая из Totally Spies. С тех пор Ричи периодически стал приводить её, хоть и не спешил пока знакомить с Эдди и Биллом.        Беверли оказалась и правда довольно любопытным знакомством для Стэна. Она словно бы была мудрее даже его родителей и потому Урис подсознательно тянулся к ней. С ней можно было посоветоваться, с ней хотелось советоваться, она много рассуждала о мироустройстве, о политике, религиях, да и жизни, в целом. Нередко уже повзрослевший Стэн стал задумываться о том, что было бы любопытно с ней накуриться, но все эти мысли обрубались на корню его непринятием пагубных привычек и зависимостей.        Забрав пакеты из машины, они направились в дом, где вовсю орудовали тряпками их друзья.