Lying is the most fun a boy can have

       Вечеринка была в самом разгаре, гости всё приходили и приходили, столы ломились от выпивки и закусок, из колонок доносилась сборная солянка плейлистов Билла, Бев и Ричи, а разгорячённые подростки танцевали, провожая последний день лета. Стэн взял свой стакан вишнёвой пепси и направился на террасу на втором этаже, где было значительно меньше народа, отпер дверь своим ключом, закрыл за собой и расположился в подвесном кресле. Наручные часы показывали начало одиннадцатого, а это означало, что ещё как минимум пару часов его помощь Неудачникам не потребуется, хотя, для профилактики, стоит спускаться к ним как минимум, раз в полчаса.        «С ними четверо взрослых, прекрати паниковать, Урис. Всё будет хорошо…» — мысленно отдёрнул себя Стэн. Он взял со столика увесистый двухтомник «Отверженных», который решил перечитать под влиянием возобновившейся гиперфиксации Ричи на мюзикле по его мотивам. Он достал и вставил наушник в ухо, находя в своей медиатеке плейлист с классической музыкой, переводя своё внимание с шума вечеринки на инструментальны фон. Закрыв глаза, Урис прислонился лбом и носом к страницам закрытой книги, сделал три глубоких вдоха, настраиваясь на чтение и открыл роман. Лёгкий летний ветерок развевал его светлые кудри, лишние шумы отсекала соната Эдварда Грига для виолончели в ля миноре, а разум погрузился в жизнь епископа Мириэля. Замерев в статичной позе, Стэн поглощал роман, как путник, измученный жаждой — воду.        Его вдохновляли романы Виктора Гюго. Он невольно проводил параллель между собой и Ричи, скидывавшим тысячу и один скриншот романа с гневными комментариями, сводящимися к тому, как сильно он был взбешён очередным упоминанием религии, излишними описаниями или непроходимым идиотизмом некоторых персонажей. Ричи считал Гюго невероятно-отвратительно-невыносимо душным графоманом с «непозволительно хитровыебанным словарным запасом» (как он сам выражался), который мог бы писать и попроще, для такого быдла как Тозиер, однако романы его он любил, хоть и раз в двадцать приблизил рак лёгких своим нескончаемым: «Ну уж нет, нахуй… Это надо перекурить…» после каждых абзаца, страницы или главы. Стэну казалось недовольство друга чем-то забавным, а «душные романы» были ему ближе и интереснее того, что друг приводил в пример «адекватных хороших книг, написанных адекватными авторами для адекватных туповатых людей, вроде меня».        Услышав звук отпирающейся двери, он развернулся вместе с креслом и приподнял бровь, встречая вошедшего, а, точнее, вошедшую, вопросительным взглядом. Вариантов было немного: от террасы было всего три ключа и Денбро, как хозяин дома, доверил два запасных самым, на его взгляд, ответственным людям: Бевви и Стэну. Урису было приятно такого уровня доверие со стороны Билла, и он всеми возможными способами старался, если не повысить этот самый уровень, то, хотя бы, поддерживать его.        — Так и знала, что ты здесь, — Беверли улыбнулась, заперла дверь и села рядом с пододвинувшимся Стэном, устраивая свою голову у него на плече, а ноги — на его коленях. — Снова сбегаешь ото всех?        — Ты же знаешь, я не в восторге от подобных шумных вечеринок, — он легонько приобнял её, вытащил наушник и, вложив самодельную закладку с нарисованным на ней Магнетто между страниц, положил книгу на её колени.        — Ну да, ты бы предпочёл вечер настолок, — Марш усмехнулась и взяла книгу, рассматривая её. — Виктор Гюго «Отверженные»… И за сколько ты осилишь подобный кирпич?        — Дней пять, — Стэнли пожал плечами. — Я перечитываю.        — Даже тебе не чужды сантименты, — она хохотнула и крепче обняла Стэна. Недолго помолчала. — Ты ведь в курсе, что можешь поделиться тем, что тебя гложет, со мной или Ричи? Конечно, ты в курсе… Просто я вижу, что ты снова держишь в себе слишком много… Не бойся делиться своими чувствами и переживаниями с нами, Стэн. Ты же знаешь, мы тебя любим и примем и поддержим в любом случае, ты ведь нам очень дорог…        Стэн усмехнулся и погладил её по плечу. Он действительно знал, что мог довериться им с Ричи, как и знал то, что некоторые вещи невозможно доверить даже самым близким. Вернее, он просто не знал, как сказать им о том, что творится в его мыслях и душе. Но поделиться очень хотелось.        Ему стоило для начала самому разобраться в том, что творилось в его душе и мыслях. Было неспокойно. Терзали смутные предчувствия надвигающейся бури. Он ощущал приближение перемен и в себе, и в мире. Это тяготило. Вырывало из привычного равновесия. Вероятно, друзья посчитали бы его параноиком, если бы он смог сформулировать гнетущие его чувства.        — Почему ты не внизу? Не боишься, что они снова что-нибудь учудят?        — Я оставила с Ричи Билла, а с Эдди — Бена, — девушка пожала плечами. — Майк со своими футболистами, но тоже периодически поглядывает за ними. Если что, его парни достаточно вменяемые, чтобы разруливать сторонние проблемы и не поддаваться на провокации. Всё должно быть нор…        Дверь вновь открылась. Урис знал, кого следует ожидать. Внутрь влетел Билл — обладатель последнего из трёх ключей. Он запыхался — явно бежал сюда. Глазами он нашёл Стэна.        — Там Ричи опять, — его брови умоляюще свелись к переносице. — Я буквально на секунду отвлёкся.        Урис закатил глаза, убрал с себя ноги Бевви и пошёл вниз. Он был лучшим другом этих двоих, что означало одно: все их проблемы официально были его юрисдикцией, а, значит, и решать их предстояло ему. И если проблемы Бев практически не доставляли ему неудобств, то Тозиер, казалось, избрал «Проблемы» своим вторым именем.        Представившаяся картина удивления не вызывала: Майк и его ребята пытались растащить в разные стороны Ричи и своего сокомандника, сцепившихся в драке, подначиваемой комментариями Тозиера. Стэн кивнул на, вроде как, Брэда Далтона Майку и, дождавшись, пока его более-менее отдёрнут от Ричи, схватил друга за шиворот и потащил в сторону ванной.        — Ну и что ты спизданул на этот раз? — Стэн оперся копчиком о раковину и сложил руки на груди, наблюдая за другом, устраивающимся на стиральной машинке.        — Да ничего я такого не сказал, — Ричи пожал плечами, достал из кармана сигареты с зажигалкой и закурил. — По-дружески предупредил, что его девушка — шлюха и её переебала уже половина его команды, а размазавшуюся помаду она сейчас поправляла далеко не после того, как заточила в одно рыло с десятку тарталеток. Ну или что-то такое, не помню точно        — Ты же в курсе, как все относятся к твоим словам?.. — Стэн, вздохнул и достал из шкафчика за зеркалом перекись и вату. Он цепко схватился за подбородок Ричи и принялся обрабатывать царапину на скуле. — Объясни мне, какого чёрта ты вечно открываешь свой рот?        — Я хотел помочь Брэду, — он зашипел, когда ватка коснулась свежей раны.        — Себе помоги, — Стэн поджал губы и особо сильно надавил ватой на ранку, от чего Ричи выругался. Урис продолжал прожигать его строгим взглядом, пытаясь сдержать раздражение.        — Какой ты временами отвратительно циничный, Анжольрас, — Ричи хохотнул и тут же получил по лбу упаковкой ватных дисков. Стэн сделал глубокий вдох. Выдох.        — Бога, блять, ради, Ричи, — он сжал кулаки. — Прекрати намеренно искать проблемы на свою тощую задницу. Да, конечно, я сейчас пойду и извинюсь перед ним от твоего лица, без проблем, как же… Но я не могу быть рядом всегда, а ты со своим дрянным языком однажды, рано или поздно, окажешься в подворотне: истекающий кровью и обоссанный до кучи.        — Надо попросить Бев сделать для тебя фотосет в образе Анжольраса, — он по-лягушачьи широко улыбнулся, от чего разбитая губа вновь треснула. Стэн закатил глаза. Временами гиперфиксации Ричи не на шутку заставляли его задуматься не повредился ли его друг рассудком. Так вышло и в этот раз.        К сожалению, Ричи Тозиеру было присуще чувство прекрасного и, как следствие, любовь к мюзиклам. Его частенько накрывало: он мог начать напевать любимые номера, мог на протяжении недели на репите переслушивать альбомы с мюзиклами, мог пересматривать что-то каждый день на протяжении месяца, но, что было хуже всего, он слишком углублялся в изучение всего, что связано с очередной гиперфиксацией. Так вышло и с «Отверженными», которых он нашёл, роясь в фильмографии Хью Джекмана. Он «сожрал» не подавившись роман Гюго, все возможные фанфики, что только смог найти, нашёл на тамблере и в пинтересте все мемы, выборочно прошёлся по фильмографии особо запавших в душу актёров, пересмотрел все концерты Аарона Твейта и через него переключился на «МуленРуж», но прежде представил Стэну главный труд всей своей жизни. Пятистраничное сообщение, в котором расписывал, кто из Неудачников кому соответствует из «Друзей Азбуки».        Стэнли молча смирился с тем, что роль лидера революционного кружка досталась ему, потому что Ричи посчитал его идеалистом. Стэнли принял, что Ричи увидел свою схожесть с Грантером — циником и пьяницей, влюблённого в идеалиста-Анжольраса. Стэнли допустил, что Эдди похож на врача-ипохондрика Жоли, а Майк на работягу Фейи. Стэнли посмеялся, когда Ричи сравнил Бена с Мариусом, до безумия влюблённым в приёмную дочь главного героя. Стэнли оценил сравнение Беверли с сильной и решительной Эпониной, пожертвовавшей собой ради счастья своего любимого человека. Стэнли так и не понял, почему Билла друг сравнил с поэтом Жаном Прувером.        — Я запрещу тебе читать… — он вышел из ванной и отправился на поиски того самого Брэда. Насколько он знал, Брэд был типичным красавчиком-футболистом из поп-культуры. Если бы молодой физрук-выпускник года три назад не устроил суд над Беном и его излишним весом, возможно, Далтон мог бы рассчитывать на титул короля выпускного в конце этого учебного года. Хотя Стэнли точно не проголосовал бы за него. Он был маленьким гнойным прыщом на лице исцелившегося после событий 2011-12 годов Дэрри, который вот-вот обещал проклюнуться и излиться зловонной жидкостью.        — Что, уже утёр сопли своему парню, Урис?        «Что ж, долго искать и не пришлось», — пронеслось в голове Стэна, стоило ему только услышать вопрос футболиста.        — Я, от лица Ричи, хотел бы принести извинения тебе и прекрасной Оливии, — Стэн выдавил из себя выученную дипломатическую улыбку, которую натренировал за дружбу с Тозиером. — Он искренне сожалеет о сказанном и обещает впредь не порочить честь твоей дамы.        — Видать, здорово он тебя трахает, раз ты так за него трясёшься, — Брэд самодовольно усмехнулся.        Урис тихо рассмеялся, зарывшись пальцами в волосы, тяжело выдохнул, а в следующее мгновение Далтон прижимал руку к разбитому носу.        — Теперь, когда ты готов к дипломатии, я повторю: Ричи жаль, что он оскорбил тебя и Оливию, — улыбка сползла с лица Стэна, он потёр костяшки руки. — Если хочешь знать, мне абсолютно не жаль, что я тебя ударил. Хорошего вечера.

***

       Утро началось со свежего кофе, тостов, масочек для лица и матерящегося Ричи, убирающего дом Денбро после вечеринки. Стэн невольно засмотрелся на птичку из авокадо, заботливо выложенную на тосте рукой Беверли и не смог сдержать улыбки. Насколько он ненавидел вечеринки — настолько же обожал утро после них. Бевви, живущая с тётей после смерти отца, заставляла всех нацепить маски и патчи, чтобы выглядеть свежее, вместе с Беном они готовили завтрак и варили кофе, Эдди скармливал таблетки от головы особо перепившим Неудачникам, Майк ставил джазовые пластинки на проигрывателе, найденном среди вещей отца, Билл заставлял наиболее проштрафившегося убираться в доме, Ричи убирался, а Стэн оповещал о свежих новостях и планах.        Урис улыбнулся, заметив, как Бевви перешла к нарезке салата для Бена. Всё же, никто так не знал вкусы и предпочтения других Неудачников, как эти двое: поджаренная с двух сторон яичница с беконом и американо без сахара и сливок для Билла, вафли с черничным мороженым и мятно-шоколадный раф для Ричи, тосты с авокадо и капучино без сахара для Стэна, омлет с ветчиной и сыром и крепкий эрл грей для Эдди, американо со сливками Майку, горка панкейков с клубничным сиропом и флэтвайт для Бевви и низкокалорийный лёгкий салат с молочным улуном — Бену. Он подумал о том, как всё же хорошо, что миссис Коллсон не настаивала на переезде Марш к ней в Чикаго и девушка смогла остаться с ними. Стэн знал, что они все обязательно отдалились бы, стоило только одному из Неудачников исчезнуть.        Заиграла «The world we knew» в исполнении Фрэнка Синатры. Майк спрыгнул с подоконника и протянул одну руку Бев, другую убрав за спину.        — Миледи, позволите? — он слегка согнулся в уважительном поклоне.        — Месье, разве я могу отказать Вам? — Марш хихикнула и вложила свою ладонь в его. Они закружились по кухне и Стэн вдруг ощутил, что хочет остаться в этом мгновении до конца своих дней.        Бен покачивался в такт музыке, переворачивая панкейки для Бев, Эдди, забавно хмурясь, нарезал свой омлет, а Ричи мыл посуду и подпевал. Билл в одних пижамных штанах в зелёную клетку захватил со стола кружку кофе и подошёл к окну. Он опёрся копчиком на столешницу кухонного гарнитура, наблюдая за первым осенним рассветом. Лучи солнца скользнули по его лицу от чего Билл прищурился как довольный кот, а обесцвеченные волосы сверкнули серебром. Он потёр ступню о голень другой ноги и небрежно опустил её на пол накрест.        — Так что на повестке сегодня, Стэн? — Билл слегка повернулся в его сторону и улыбнулся, получив в ответ лёгкую усмешку.        — Брэд с Оливией расстались, — Урис опустил взгляд на ленту твиттера в телефоне. — Она и правда ему изменяла.        — А я говорил! — Ричи взмахнул половником.        — Гретта снова поливает нас грязью за то, что мы не пригласили её на вечеринку, -тон Уриса приобрёл скучающий оттенок. — Какая-то трепотня фанаток Ричи… О, кто-то написал, что Бен невероятно горяч.        Хенском закашлялся и, кажется, покраснел, а Ричи рассмеялся.        — О мой Стог… — он слегка повысил голос и захлопал глазками, проводя кончиками пальцев вверх по плечу Бена. — Кто этот прекрасный молодой человек?.. Мистер Хенском, не будь я невинна, я имела бы Вас трижды в день на этом столе…        — Ричи, у тебя мокрые руки, — Бен рассмеялся и легко откинул ладонь Тозиера от рукава своей футболки.        — Нужно отдать должное, ты и правда стал ещё красивее в новом весе, — Билл улыбнулся и отпил свой кофе. Его слова прозвучали так просто, как если бы он сказал о том, какой красивый рассвет за окном. Это не звучало как комплимент, скорее, как констатация факта. Трава зелёная, небо голубое, Бен Хенском — хорош собой.        Песня закончилась, Бев забрала свою тарелку с панкейками и поцеловала Бена в щёку, поблагодарив, и уселась на столешницу кухонного гарнитура, принимаясь за завтрак. Стэн не верил в Бога, но крохотная молитва промелькнула в его мыслях: «Господи, молю тебя, пусть мы всегда останемся так же близки».        Утро прошло легко и незаметно, Стэн даже не обратил внимания на то, как они собрались и доехали до школы на пикапе Майка. За лето особых изменений не произошло — старшая школа Дэрри оставалась крайне унылым местом. Серый фасад здания в любую погоду навевал тоску, противореча желанию нового директора привить ученикам любовь к этому месту.        План был простой: получить учебники, выслушать напутственную речь мистера Стивенсона и учителей и поехать по домам. Однако, стоило им только зайти в здание, как Ричи уже отправили к директору за драку. Видимо, Брэд Далтон, оказался не просто козлом, а козлом в степени. Отсалютовав своим друзьям, Тозиер уверенной походкой направился к уже родному за годы замечаний о плохом поведении кабинету.