Белоснежка

Нет ничего громче, чем мое молчание о любви к тебе.

Нет ничего ярче, чем сны, в которых есть ты.

АРКА 1

Глава 1

Идея с самого начала была дурацкой, но, когда, собственно, меня это останавливало.

Ровно в десять часов ночи я и мой однокурсник Витя, вваливаемся в совершенно незнакомую квартиру, где уже во всю гремит музыка. Мы протискиваемся сквозь в стельку пьяных тел и падаем на диван с расслабленным выдохом. Эту долгую ночь планируем провести здесь, в обшарпанных стенах сталинки, где собирается слишком много незнакомых нам людей разных возрастов и где количество спиртного превышает ассортимент любого алкогольного маркета. Но нам не привыкать. Не в первый раз. —Эй, Артём, ты уверен, что это хорошая идея? — с опаской интересуется Витя, задерживая мою руку над бутылкой. — В те разы мы хотя бы знали несколько человек, а сейчас… —Сейчас в тысячу раз интригующе! — легкомысленно отмахиваюсь я, изрядно выпив еще до начала тусовки. — К тому же владелец сам сказал, что мы сможем уйти когда угодно. —Что-то я ему не верю, — скептично фыркает еще трезвый Витя, пытаясь перекричать грохот колонок, — он не выглядит как человек, которому можно доверять. —Расслабься, он уже явно про нас забыл, — кладу ладонь другу на плечо и уверенно улыбаюсь, — давай не тратить время зря! Ну-ка! За тебя! Мы выпиваем и происходящее постепенно перестает казаться подозрительным, а музыка уже не разрывает барабанные перепонки, а наоборот приглашает на танцпол ловить ритм вместе со всеми. Так я оказываюсь в самом центре пьяной движухи и сразу же знакомлюсь с несколькими ребятами. Запомнить получается не всех, только непосредственного владельца этого клоповника, парочку девушек в слишком откровенных нарядах и двоих парней, которые зашли сразу за нами с полными пакетами алкоголя. Узнаю, что практически всем собравшимся есть хотя бы двадцать и без колебаний увеличиваю свой возраст на два, чтобы не казаться мелким в глазах новых знакомых. Мне без вопросов верят и даже приглашают на кухню покурить. Я быстро соглашаюсь и именно в этот момент совершаю большую ошибку. Мы заходим на ужасно убитую кухню, где с белого потолка осыпается штукатурка, а плитка стен изрезана извилистыми трещинами, и располагаемся у окна. Долго болтаем о чем-то неважном и в какой-то момент тлеющая сигарета оказывается в моих пальцах. Мозг на секунду снова начинает работать, и я вспоминаю, что не курю чужое. Особенно на таких тусовках. —Серьезно? — не веря усмехается один из парней, скрестив руки на груди. — И что, ни разу не пробовал? —Не-а, — гордо вру я, возвращая сигарету, — а смысл? —Ну как же, — вмешивается светловолосая девушка, удивлённо хлопая накладными ресницами, — как ты вообще расслабляешься? —Ань, есть много способов кайфануть, — напоминает ей подруга, затягиваясь едким дымом, — иначе этот шатенчик не был бы здесь. —Но он даже не курит! —Разве это мешает нюхать или колоться? Я не понимаю, о чем они до тех пор, пока хозяин квартиры не бросает на стол несколько подозрительных пакетиков и шприцов. Осознание происходящего отрезвляет мгновенно и становится не до шуток. Я не убираю с лица веселую улыбку, лишь бы не выдать своего потрясения и дать время пьяному мозгу судорожно перебрать все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Не успеваю опомниться, как уже сижу за столом и наблюдаю за четким распределением доз. Только сейчас замечаю страшные синяки на исколотых руках своих собеседников и внутри все замирает от леденящего страха, что мне придется… —Эй, Артем, — с игривой улыбкой на губах окликает меня Денис, — с чего хочешь начать? —Рекомендую с порошка, —подхватывает хозяин квартиры, опускаясь рядом со мной, — с иглой пока аккуратнее. Понимаю, что Витя был прав: нужно валить и как можно скорее. —Хей, а я могу сгонять за бутылкой? —Мы же и так много выпили. —Да брось, — говорит второй парень, не сводя с меня пристального взгляда: — пусть сходит, все-таки первый раз. —Только возвращайся скорее, — подмигивает мне одна из «красоток», и я смываюсь с кухни за считанные секунды. Оглушительная музыка, большое количество людей и полная темнота мешают мне искать Витю, но я не сдаюсь и продолжаю протискиваться сквозь пьяную толпу, пока не оказываюсь грубо прижатым к стенке. Чьи-то шершавые губы требовательно накрывают мои, а холодные пальцы уже вовсю хозяйничают под толстовкой. Во рту сразу появляется горький привкус табака и еще чего-то мерзкого, что заставляет меня собрать свои последние силы и оттолкнуть пьяную девушку. Она бурно возмущается, но мне решительно все равно. Я быстро вытираю губы и продолжаю поиски друга в этом диком шуме, пока в какой-то момент до меня с ужасом не доходит: он ушел. Медленно подхожу к столу, беру первую попавшуюся бутылку и запиваю отвратительный поцелуй, а вместе с ним – подлое предательство. Губы искривляет истерическая улыбка. Надо срочно что-то делать, иначе эта ночь станет для меня последней. Опустошаю бутылку для храбрости и осторожно протискиваюсь сквозь расслабленные тела в поисках выхода, но меня грубо хватают за руку и силой возвращают на кухню под тусклый свет одинокой лампочки. —А я так и знал, что за тобой глаз да глаз нужен, — самодовольно усмехается хозяин квартиры, облокачиваясь спиной на грязный холодильник, — а то судя по твоему дружку, ребята вы ненадежные. —Знали ведь, куда шли, так что поздняк метаться, — зевает один из парней распаковывая свою дозу, — всем в первый раз страшно, но нужно просто попробовать. Уверяю, после одного раза никаких последствий. Боже, в какой же пиздец я вляпался… Понимаю, что мой единственный выход – строить из себя дурачка до тех пор, пока в голову не придет адекватный план как выйти чистым из этого дерьма. Я дружелюбно улыбаюсь всем присутствующим. —Правда что ли? —Ну конечно, — уверяет тот, что притащил меня, — я бы все отдал, чтобы почувствовать этот кайф также мощно как в первый раз. —Неужели так классно? —Ты попробуй, —хитро усмехается девушка, разбрасывая мои темные волосы в стороны, — или хочешь начать с чего-нибудь полегче? —Например с поцелуев, — обиженно бурчит Аня, — ну кто так грубо отталкивает девушку? —Может, он не по девушкам? — усмехается Денис, бросая на меня заинтересованный взгляд. — Ты только скажи, Тем, мы готовы исполнить любые твои предпочтения. Быстро выпаливаю первое, что приходит в голову: —Супер! Тогда можно мне в туалет? —Хочешь снова убежать? —Я еле стою на ногах, — учтиво улыбаюсь, поднимаясь из-за стола, — так что вряд ли. —Ну смотри, туалет рядышком, а бегаем мы пока что точно быстрее тебя. Парни и девушки заливаются мерзким смехом, от которого по телу пробегают крупные мурашки. На ватных ногах дохожу до уборной и не успеваю закрыть дверь, как падаю на пол, запуская дрожащие пальцы в волосы. У меня слишком мало времени. Нужно срочно позвонить. Но кому? Судорожно листаю контакты: личный водитель, личный парикмахер, владелец магазина одежды, владелец самого дорогого магазина обуви, наша домохозяйка…Боже, нет! Нет, нет и нет! Все это уже давно пора удалить за ненадобностью и перестать надеяться на чудо. Все это уже давно в прошлом. Как и тот, чей номер я все-таки набираю. Долгие гудки сводят с ума, заставляя сердце заходится в бешеном стуке, а меня – молиться, чтобы он ответил. К моему счастью, после последнего гудка раздаётся недовольный сонный голос: —Ты придурок, скажи мне? Время видел? —Боже, как же я рад тебя слышать, Дим… Он на секунду замолкает, возможно сбитый с толку моим взволнованным шепотом, но, кажется, все равно не понимает серьезность ситуации: —Кончай прикалываться и дай мне выспаться в свой единственный выходной. —Постой-постой! — я закусываю губу, прерывисто выдыхая. — Пожалуйста, подожди, я серьезно. —Ну. —Я случайно оказался в наркопритоне, напился и меня хотят накачать какой-то дрянью. —Блять, что? —Я не шучу, пожалуйста…забери меня отсюда… Дима молчит ровно секунду: —Адрес. Быстро скажи мне адрес. Меня вдруг охватывает жуткая паника: я не помню. —Пушкинская, дом…вроде 13, квартира… блять, какая…наверное 100… —Хорошо. Не смей паниковать, слышишь меня? Я скоро приеду. —Дим…что мне делать? —Постарайся выйти на улицу, если не получится – что угодно, только не притрагивайся к веществам. —Угу… —Тем. —М? —Все будет хорошо, обещаю. Я слабо улыбаюсь и в этот момент зарядка на телефоне заканчивается. Остаюсь наедине с проблемами, в которые сам же себя втянул и мысленно обещаю себе больше никогда не вытворять таких глупостей. Если, доживу, конечно. Набираюсь смелости и выхожу из туалета. —Ты что-то долго, — с явным подозрением замечает один из парней уже под кайфом, — пропускаешь самое интересное! Шаги даются мне с большим трудом и вот я снова беспомощно прижат к расколотой плитке, пока язык Ани нагло изучает мой рот. Снова этот тошный вкус сигарет и смертельно холодные пальцы, перебирающие ребра. До жути противно, но я понимаю, что это единственный способ потянуть время, поэтому нехотя отвечаю на грубый поцелуй, под ликующие крики парней и под биты безвкусной музыки, эхом доносящейся из зала… Девушка мокрыми поцелуями спускается по моей шее, а я лишь закусываю губу, в призрачной надежде, что это все когда-нибудь закончится. Вдруг тусовку прерывает неожиданный дверной звонок, и музыка резко обрывается. Хозяин квартиры обменивается с приятелями хмурым взглядом и молча направляется в коридор. Меня отпускают. Жадно ловлю губами прокуренный воздух, заходясь в приступе сухого кашля. Краем уха слышу, как женщина угрожает милицией за шум и понимаю, что нужно как можно быстрее сваливать, пока меня не повязали вместе со всем этим блядушником. Пользуясь замешательством и кайфом всех присутствующих, осторожно выскальзываю в коридор, умоляя себя не натворить глупостей. —Извините, мы уже заканчиваем, — любезно улыбается хозяин квартиры, стараясь усмирить соседку, — простите ради бога. —Еще раз я услышу этот шум – будете отмечать свой день рождения в участке! —Уверяю, этого больше не повторится. Дверь захлопывается и парень, под трехэтажные маты идёт разбираться с «диджеями», предоставляя мне прекрасную возможность для побега. Открываю дверь и, насколько позволяет состояние, вылетаю из ненавистной квартиры. Лифт не жду – долго, бегу по лестнице, чуть не разбиваю нос на повороте и, наконец, оказываюсь на улице. Жадно, до болючих колючек, втягиваю носом морозный воздух. В глазах тут же собираются предательские слезы, а губы вздрагивают в слабой, но победной улыбке. Через несколько минут подъезжает знакомый серый ситроен. Громко хлопает дверца, и я с облегчением выдыхаю, видя черную макушку. Ещё никогда я так сильно не радовался его присутствию и даже подзатыльник не гасит эти сильные чувства. —Идиот. —Ну только если немного, — виновато чешу затылок, чувствуя, как силы постепенно покидают пьяный организм, — мне чутка херово… —Чутка? —Пиздец как. Дима помогает мне залезть в машину и уже через минуту мы молча едем к нему домой, наблюдая как за окнами мелькают яркие огни ночного города. Опускаю голову на стекло и, тихонько вздохнув, пьяным взглядом провожаю жёлтые пятна фонарей. Дима бросает на меня серьезный взгляд, но все-таки крепко берет за руку и возвращает взгляд на дорогу, думая о чём-то своем. Я расслабляюсь и быстро проваливаюсь в короткий сон, точно зная, что теперь я в безопасности. Безопасность оказывается такой же иллюзией, как и счастливое спасение. Понимаю я это только когда чьи-то сильные руки швыряют меня в стену, возвращая в жуткую реальность. Затылок тут же вспыхивает резкой болью, а по всему телу пробегает волна болезненного недомогания, но я изо всех сил стараюсь наплевать на это и сфокусировать взгляд на главной проблеме, стоящей напротив с хищным оскалом. —Что вам блять нужно? Вопрос вырывается сам по себе и тут же застревает в горле вместе с предательским комом, не позволяющим позвать на помощь. Да и кого вообще я собрался звать? Ясно же, что единственное мое спасение сейчас мчится сюда с другого конца города со скоростью света, и то не успевает, что уже говорить о большем… —Хотелось бы, чтобы ты держал язык за зубами, — Денис хватает меня за грудки и притягивает ближе, — а судя по твоему поведению, делать ты этого не умеешь, а значит присоединишься к нам. —Черта с два, уебок. Когда-нибудь жизнь научит меня держать язык за зубами, особенно в критичных ситуациях, но точно не сегодня. Я получаю по лицу. В нос бьет резкая волна боли. Горячая кровь обжигает губы, подбородок и ладонь, которой я безуспешно пытаюсь остановить ее. —Парень просто не умеет расслабляться, — самодовольно усмехается хозяин квартиры и берет меня за волосы, заставляя взглянуть в его красные глаза, — давай по-хорошему, а то не очень хочется тебя калечить, — он наклоняется к моему лицу, переходя на угрожающий шепот, — пойми, нам нахуй не нужно, чтобы ты побежал в полицию и все там разболтал, поэтому либо ты сейчас добровольно расслабляешься с нами, либо мы применяем силу. —Первый вариант лучше, — с ехидным смешком подсказывает тот, что ударил меня, — особенно если учесть твоё состояние. Я сжимаю кулаки и, стиснув зубы, соглашаюсь, понимая, что это единственный способ дождаться Диму: если меня изобьют или насильно накачают какой-нибудь хуйней – забирать уже будет не́кого. Мы возвращаемся на тускло освещённую кухню и садимся за стол, на котором девушки уже разбросали использованные шприцы, открытые пакетики с сомнительным содержимым и полупустые бутылки. Грязное маленькое помещение плотно затягивается сигаретным дымом и, если бы не кровоточащий нос, я бы точно не вынес этого тошного запаха. Плюю на все и зажимаю пульсирующую проблему светлым рукавом толстовки, мысленно умоляя Диму поторопиться. Кухня наполняется весёлыми голосами, и я тону в них, вообще не понимая, о чем идёт речь. В мыслях крутится только одно имя, а вместе с ним высокий образ в черном пальто, смолистая копна волос и серьёзные карие глаза. Вспоминаю Диму в мельчайших подробностях, но это блять совсем не помогает абстрагироваться от происходящего дерьма вокруг, в которое я попал по собственной безответственности. Наверное, стоило хорошенько подумать, прежде чем портить отношения с преподавателями, рвать все свои работы на мелкие кусочки и хлопать дверью, убегая в глухую ночь с человеком, которого я по ошибке обозвал другом. Всё-таки стоило позвонить Диме и напроситься к нему в гости, поговорить по душам и разрисовать его руку чёрной ручкой, лёжа в белом свете фонариков под потолком, но я предпочел не капать на мозги… и выбрать совершенно незнакомую тусовку, на полном серьезе надеясь на хороший исход. В тот момент было все равно. В тот момент мне подходило что угодно лишь бы убежать из дома и не видеть то, во что превратилась моя жизнь за последние шесть месяцев. То, во что она продолжает превращаться по вине родителей. Я еблан. Я такой сука еблан. Сейчас моя жизнь находится на краю бездонной пропасти, и я без понятия, в какую сторону делать шаг. Даже если этот шаг предотвратит падение навстречу смерти, сможет ли он замедлить время до́ нее или вовсе помочь спастись? Сможет ли Дима успеть вытащить меня до́ того, как я стану похожим на тех, на кого боялся быть похожим больше всего?... Я согласен на всё, лишь бы знать, что у этой истории будет хороший конец. Согласен получить от Димы миллион подзатыльников, только пусть он успеет забрать меня отсюда… пожалуйста. Кровь останавливается. Кто-то резко опускает мою голову на стол. Не понимаю, что происходит, пока рукава толстовки не поднимаются вверх, пока несколько холодных пальцев со всей силы не прижимают мои голые руки к металлической поверхности. Все внутри отвратительно скручивается от сильного страха. Я вспоминаю слова Димы и продолжаю бороться за жизнь, слабо пытаясь вырваться из крепкой хватки нескольких человек, но все попытки тщетны. Последнее, что я помню, это обжигающий холод стола, резкая боль в левой руке, настойчивый звонок в дверь и промелькнувшая в голове мысль: «Он уже здесь, а значит скоро все закончится».