Скрытая Бесчеловечность

ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО — Зачем нас сюда позвали? — спросил Гаара Поттера, когда они приблизились к кабинету МакГонагалл. Первое Задание было завтра, и хотя Гаара не был особенно голоден, Драко настоял на том, чтобы он действительно пришел на ужин через час. Гаара не был уверен, Драко просто нервничал и хотел его компании или же он поддался своим нервам и хотел последний ужин с Гаарой. В любом случае, Гаара считал, что он должен появиться как друг, неважно насколько недолго. Итак, оставался вопрос. Почему декан Гриффиндора вызвала Поттера и его к себе в кабинет перед ужином? — Я не знаю. Она просто сказала мне прийти сегодня утром после Трансфигурации. Гаара не явился на этот урок, но после обеда в коридоре его догнал первокурсник, чтобы передать сообщение. — Сегодня вечером не должно же быть никаких Церемоний и пресс-конференции, да? — спросил Гарри. Гаара посмотрел ему в глаза, не уверенный, должно ли что-то произойти. — Нет, ничего подобного не запланировано. Плечи Гарри опустились, когда он облегченно вздохнул. — Слава Мерлину.       Гаара ускорился, размышляя, не мог ли его быстрый темп вежливо намекнуть Поттеру, что он не хочет идти вместе. Вместо того чтобы понять намек, Поттер ускорился, чтобы соответствовать его темпу. По крайней мере, более быстрый темп мог помочь предотвратить худшее последствие осеннего холода, даже если он не обеспечит Гааре тишину и покой. Дверь была закрыта, и Поттер, казалось, не хотел стучать. Странно-пугливая реакция для храброго гриффиндорца. С другой стороны, насколько храбрым может быть львенок, вторгаясь в логово львицы? Также, с другой стороны, пустынная змея не испытывала никаких затруднений, громко стуча в древнюю дверь. Чем скорее это закончится, тем скорее он сможет пойти на ужин и тем скорее он сможет вернуться в теплое место, чтобы отдохнуть. Дверь скрипнула и открылась сама собой. Внутри МакГонагалл сидела за своим столом со стопкой пергаментов учеников. Она царапала на последнем пером, а Поттер казалось, вздрагивал при каждом резком движении. Очевидно, кое-кто недостаточно усердно занимался, прежде чем сдать ей свое домашнее задание. Гаара начал с подозрением относиться к реакции Поттера. Среди слизеринцев МакГонагалл имела репутацию строгой, но несомненно любящей свой факультет, и Поттеру ранее вроде бы нравился его декан (непривычное понятие для Гаары). Так почему же он был таким пугливым? Гааре потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что Поттер возможно был на взводе из-за завтрашних событий. Как странно... Для того, кто по-видимому был вовлечен в многочисленные опасные для жизни ситуации (по гражданским меркам) в свои ранние годы, Поттер казался на удивление чувствителным к опасности. Все ли гражданские были обременены подобным образом? У Гаары сложилось впечатление, что Драко также был необычайно чувствителен. — Присаживайтесь, пожалуйста. Я буду с вами через минуту, — сказала МакГонагалл, глядя каждому из них в глаза поверх очков, прежде чем вернуться к работе. Оба подростка сделали как было сказано, и наблюдали как она нацарапала еще несколько замечаний на одном пергаменте, а затем положила его поверх готовой стопки. — Итак, я хотела бы поговорить с вами сегодня вечером, прежде чем вы выйдете на соревнования завтра.       Гаара поднялся на ноги и снова встал перед столом. Ему никогда не нравилась идея сидеть, когда к нему обращались взрослые. Помимо того, что это было унижающе, это также делало его уязвимым при нападения. Профессор МакГонагалл вряд ли нападет на него, но ему все равно не нравилось это чувство. Поттер последовал примеру Гаары, чтобы к ним обоим можно было обратиться стоя. Лицо МакГонагалл выражало неодобрение, когда они встали перед ней. В отличие от чувств Гаары, Минерве не нравилось, когда ученики стояли рядом с ней, как равные. Это было дерзко. Она прочистила горло: — Поскольку завтра вам предстоит выполнить Первое Задание Турнира Трех Волшебников, каждая из школ проведет последнюю беседу с каждым из Чемпионов, повторив правила, которым вы должны следовать. Директор Дамблдор попросил меня заменить его сегодня вечером, поскольку у него есть другие дела.       МакГонагалл начала с чтения правил, как будто ни один из мальчиков не был с ними хорошо знаком. Прошло немного времени, и она с удовольствием увидела, как Поттер переминается с ноги на ногу, сожалея, что встал со своего места. Гаара стоял так неподвижно и так редко моргал, что Минерва могла заподозрить, что он каким-то образом заменил себя статуей, если бы не знала, что это далеко за пределами магических способностей Гаары. — Вы оба поняли? — добавила она в конце особенно длинного раздела правил. Они оба кивнули. Значит, здесь нет статуй. Возможно это было за пределами магических способностей Гаары, но она видела, как он совершал множество впечатляющих подвигов, которые были ему не по силам, и он был также тесно связан с Сириусом Блэком. Из-за этого она не могла предположить, что сейчас ему по плечу какие-то проделки. Когда она дошла до конца правил, большую часть которых ей нужно было прочитать прямо из книги правил, МакГонагалл немного смягчилась. — Поскольку это будет последний раз, когда я увижу вас перед завтрашним соревнованием, я хотела бы добавить, что вы не должны забывать, что вы студенты Хогвартса. Даже если вы не сможете работать вместе, я верю, что никто из вас не забудет этот факт. Гаара задался вопросом: если профессор доверяет ему запоминание этого факта, зачем ей нужно повторять его? — С нами все будет в порядке, профессор, — успокоил ее Гарри. МакГонагалл немного выпрямилась от последней дерзости. — Что ж, вам следует этого добиться, мистер Поттер. Не будьте слишком самоуверенны. Гарри не думал, что ему грозит излишняя самоуверенность. — Есть поговорка, которая к сожалению, вышла из моды в последние поколения: "Иногда Годрик чувствовал страх, а Салазар гнев." — Когда ни один из мальчиков не выглядел удивленным, она задумалась, не потеряла ли она что-то в переводе с латыни. — Я не боюсь, профессор, — солгал Гарри. Она вздохнула. Она не колеблясь бы вытащила их обоих из варварского состязания, даже если бы это стоило ей работы, но она действительно ничего не могла сделать. Магический контракт с Кубком неизбежен (она знала, она тщательно это изучила). Гаара размышлял, может ли он уйти теперь, когда МакГонагалл зачитала им правила. Он был относительно уверен, что любой последующий разговор будет добровольным.       Гарри краем глаза заметил, как Гаара шевельнулся, и когда он повернулся, он не был удивлен, увидев, что Гаара повернулся и начал уходить, не сказав ни слова на прощание. Когда-то давно он был бы шокирован или даже рассержен тем небрежным неуважением, которое Гаара проявил к нему и к его декану факультета, но теперь это была просто одна из странностей Гаары. — Ты можешь идти, Гаара. — строго сказала МакГонагалл в спину Гааре, не совсем привыкшая к его небрежному неуважению. Гаара не признал ее излишнего разрешения и тихо вышел. МакГонагалл уже собиралась прошептать ругательства про себя о странностях мальчика, когда вспомнила что в пределах слышимости находится еще один впечатлительный ученик. — Пока ты здесь, Поттер, я хотела поговорить с тобой о домашнем задании, которое ты сдал вчера, — сказала она, отходя от стола и роясь в стопке пергаментов. — Да, профессор? — Теперь, Поттер, садись. Мы успеем к ужину, уверяю тебя.       А затем последовал напряженный час, который безусловно сумел отвлечь Гарри от надвигающейся гибели. Конечно вначале он не заметил этого, но потом Гермиона указала ему на это позже. Это было очень похоже на МакГонагалл — читать лекцию (читай: упрекать) о правильном почерке и исследованиях, чтобы дать ему немного времени, не погруженного в отчаяние.       Гаара пошёл было на ужин в тот вечер, но передумал на полпути. Люди настаивали на попытках поговорить с ним, а у него сейчас не было терпения на это. Он также не пошел спать в ту ночь. Шукаку был очень громким в тот момент, вероятно, чувствуя напряжение или надвигающуюся... ну, не битву, но это представляло потенциал для сражения. В последнее время после того, как зверь стал таким послушным из-за измененной печати, он снова набрался сил. Гаара знал, что не сможет спать этой ночью, и не хотел беспокоить Драко, поэтому решил побродить по замку. На улице было слишком холодно, чтобы идти гулять в лес без веской причины, и Гаара опасался слишком сильно уничтожать популяцию пауков теперь, когда не было дементоров, дополняющих его досуг.       Драко тоже не особо отдыхал этой ночью. Он надеялся, что Гаара в какой-то момент снова появится, даже когда ночь перешла в ранние часы утра. Он спрашивал его сотню раз, но ему действительно нужно было знать, есть ли у Гаары какой-то план. Или же Драко будет сидеть в шикарном кресле и смотреть, как его лучшего друга убивает дракон? Гаара был способен на многое, но драконы — это не то, с чем подросток мог бы столкнуться без какого-либо плана. Все таки Драко удалось поспать 90 минут до обычного времени подъема учеников, ожидающих завтрака. Шум за дверью помог ему не проспать.       Настроение было предсказуемо высоким (у людей за пределами его комнаты), поэтому Драко мог только стонать, когда ликование и тяжелые шаги пронеслись мимо его двери. Когда часть шума снаружи поутихла, Драко вскочил на ноги, изо всех сил стараясь не позволить инерции унести его прямо на стол. Он взглянул в зеркало и попытался поправить свою форму (в которой он уснул) и уложить волосы во что-то, похожее на презентабельный вид. Он выглядел беспорядочно, но это должно было сработать как намек, поскольку кто-то имел наглость начать стучать в дверь до семи утра. Снаружи стояла толпа безымянных людей, которые вполне могли быть представителями других Факультетов, учитывая ту важность, которую они имели в сознании Драко. — Доброе утро, Малфой, — сказал один из них. И через секунду они продолжили: — Так... где он? Драко потер свои ноющие веки большим и указательным пальцами. Он мог бы с тем же успехом попасть в Гриффиндор или (упаси Мерлин) в Пуффендуй, учитывая всю изысканность, которую он наблюдал здесь и сейчас. Драко попытался сформулировать что-то достаточно язвительное и остроумное, но его разум был немного затуманен из-за недостатка сна, поэтому он ограничился не менее остроумным хлопком двери у них перед носом.       Завтрак в то утро был таким же насыщенным, с вниманием сотен студентов к Чемпионам, за исключением Гаары, который явно отсутствовал. После того как он умудрился сказать несколько едких и (в одном случае - жестоких) вещей людям, которые упорно спрашивали, где Гаара, его товарищи-слизеринцы оставили его в относительном покое.       Один из оставшихся, кто все еще приходил спрашивать Гаару, был первокурсником. Драко подозревал, что он делает это на спор или на вызов. И это, конечно, не означало что Драко избавит мальчика от многочисленных угроз и оскорблений. По его мнению, стресс и лишение сна освобождали его от любой вины за то, что он заставил одиннадцатилетку плакать. С точки зрения кармы, он считал, что тот все еще зеленый в этом, учитывая что это был фактически единственный первокурсник, которого он оставил в слезах за несколько месяцев. Прогресс. Как всегда, причиной стресса Драко был Гаара, и тяжесть в его животе начинала его злить. Он никогда не заботился о своих старых друзьях так, как о Гааре. Стоило ли тепло настоящей дружбы всего этого? Фу! Он решит это позже, если Гаара вообще выживет. Если нет, он предположил что проблема разрешится сама собой. — Где Гаара сегодня утром? — По глубокому голосу Драко предположил, что это был ученик седьмого курса. Драко повернулся на своем месте: — Разве похоже что он здесь... сэр? — Он едва успел произнести последнюю часть, когда обнаружил, что над ним нависает профессор Снейп. — Нет. Нет, не похоже, — сказал Снейп. Драко мог только надеяться, что его очевидное удивление сможет простить немыслимую грубость в его первом обращении к декану факультета. — Он, хм, ушел до того как я проснулся сегодня утром, сэр, — сказал Драко. — Я думаю, он просто пошел проветрить голову. Сэр. Снейп продолжал сверлить его взглядом, но не предпринял никаких действий против него, поэтому Драко поверил, что его простили (или насколько Снейп был к этому близок). — Тогда он не должен отсутствовать долго, — медленно сказал Снейп, прежде чем уйти. Драко оглянулся на еду, которую он набросал себе на тарелку в довольно оптимистичном порыве раздражения, и отодвинул ее. Запах яичницы-болтуньи заставлял его чувствовать тошноту. Теперь когда люди научились не спрашивать его, где Гаара тем утром, некоторые из близких соотечественников Драко находили тактичные способы сообщить ему, насколько он бледен.       Гарри получал похожие комментарии в перерывах между тем, как его заставляли есть кашу. Рон, который сегодня был в одном из самых дружелюбных настроений, был почти на стадии кормления его с ложечки, чтобы заставить его съесть что-нибудь перед Заданием. К счастью Гарри удалось выбраться, съев самый минимум, пока не раздался громкий удар, который мог бы расшатать один или два камня в невидимом потолке Большого Зала. Звуки немедленно прекратили хриплые разговорные шумы вокруг Зала. Дамблдор стоял во главе зала с поднятой палочкой, из которой слегка дымился имитированный выстрел из пушки. — Доброе утро всем! — Он говорил так громко для человека своего возраста, что Гарри удостоверился в том, что Директор использует чары Усиления Голоса на себе каждый раз, когда обращается к Большому Залу. — Все Чемпионы, пожалуйста пройдите в конец Зала и следуйте за мистером Бэгменом на Первое Задание. Для всех остальных - те из вас, у кого есть билеты на Задание, будут доставлены туда через двадцать минут. Те из вас у кого их нет, не могут слушать радиотрансляцию здесь, в Зале или в любом из ваших общежитий. И одно предупреждение: Любому, у кого есть билет, изначально не выданный ему, будет отказано во входе на Задание. И ваши профессора не будут добиваться возврата денег для вас.       Гарри перестал слушать объявления в этот момент. Все глаза были устремлены на него, даже когда почтенный волшебник продолжал говорить о том, как будут организованы места для зрителей. Гарри заметил, что единственными, кто стоял кроме директора, были Крам и Делакур. Они оба шли в одном темпе к выходу. Гарри мог видеть Бэгмена, стоящего прямо у главного входа в Зал с бесцеремонно веселым выражением лица. Товарищи-Чемпионы Гарри, по крайней мере, выглядели подобающе мрачными, когда они приблизились, и все трое вышли как один. Снаружи Зала, немного в стороне от Бэгмена, стоял Гаара. Гарри подозревал, что он скрывался во избежание Малфоя. Он слышал кое-что из того, что говорил его бывший враг этим утром, и похоже скрытое положение Гаары было либо причиной, либо реакцией на настроение блондина. — Это все, так ведь? — Бэкмен огляделся вокруг словно было трудно уследить за четырьмя людьми. Гарри начал злиться на чрезмерно радостного человека за его неспособность понять отвратительную природу этого Турнира. Когда никто не вмешался, Людо улыбнулся еще шире и сказал: — Ладно, следуйте за мной. Нельзя терять ни минуты.       Он прошел через замок и вышел во двор. Все они последовали за Учредителем свободной группой через пешеходный мост и в сторону леса. Оказавшись в лесу, Гарри подумал о том, чтобы ускориться и пойти рядом с кем-нибудь, но его возможности для разговора были сильно ограничены. Крам и Делакур, казалось, относились к нему как к нежеланному ребенку (чувство, с которым Гарри был слишком хорошо знаком после многих лет с Дурслями), и они как правило, относились к соревновательной части Турнира невероятно серьезно. Из-за этого оба не хотели разговаривать с ним перед соревнованием. Гарри даже не рассматривал идею идти рядом с Людо Бэгменом. Он определенно получил бы от него разговор, но некоторые вещи просто не стоили того. А потом был Гаара. Поскольку они часто сталкивались по воле случая или намерения, иногда было легко забыть, как сильно он не любил таинственного переводного студента из Слизерина.       Они шли вперед некоторое время, в том же направлении, в котором как помнил Гарри, держали драконов. Он предположил, что это имело смысл, не двигать огромных злых ящериц больше, чем это было абсолютно необходимо. Это была тихая прогулка, и в это время Гарри представил себе свои запланированные действия для Задания. Его пальцы даже начали практиковать различные волны, щелчки, взмахи и удары, входящие в заклинание, которое он задумал. Он отстал от группы, чтобы никто не заметил его действий. Они все казались такими спокойными.       Лес был настолько густым, что Гарри не видел огромного стадиона, пока они не достигли входа для Чемпионов. Выйдя из-за деревьев на поляну, которая должна быть была сделана специально для действительно гигантского стадиона, Гарри пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть его вершину. Должно быть на нем было какое-то заклинание, чтобы его не было видно из замка. Все таки, даже в паре миль он бы торчал, как поднятый большой палец.       Бэгмен не остановился, чтобы полюбоваться, он продолжил вести их к палатке, которая была возведена у основания стадиона и, предположительно, вела прямо на арену. Только когда они почти добрались до палатки, Гарри наконец понял, что его так беспокоило в этом стадионе. Он не просто был похож на тот, что был на Чемпионате Мира по Квиддичу, это был именно тот же стадион.       С помощью каких-то магических средств Министерство перенесло весь стадион для Квиддича в Темный лес за пределами Хогвартса. Маленький скряга в нем восхищался Министерством за то, что оно не потратило тысячи галеонов на второй стадион, но другая его часть возмущалась экономией, применяемой к тому, что вполне могло стать его последним пристанищем. Если только кто-то не догадался наколдовать пылесос для его праха. Внутри палатки были скамейки и больше ничего. Часть ткани была установлена ​​для занавески переодевания, чтобы дать одинокой женщине-Чемпионке приличную степень уединения. Но на деле, всем что было здесь, были их мысли. Бэгмен подошел к небольшому ящику и вытащил из него четыре завернутых в бумагу пакета с прикрепленными небольшими записками. Он изучил записку на верхних пакетах в своих руках и с улыбкой подошел к Флер. — Вот ваша униформа для Задания. — Он отдал следующую Гааре, который взял ее довольно неохотно. — Я оставлю вас переодеться и вернусь через несколько минут. Вам придется пройти через арку, зачарованную для обнаружения любых заклинаний или магических предметов, которые у вас есть. После того, как вы пройдете, вам вернут ваши палочки, и вы будете готовы начать свое Задание. Когда все получили свою одежду, Бэгмен вышел наружу, а Флер быстро проскользнула за занавеску, отделявшую ее от посторонних глаз.       Гаара уставился на свой сверток и убедился, что остальные уже открывают свои. Он перевернул его и развязал веревку, бросив на землю, когда начал осторожно разворачивать бумагу. Внутри он нашел свою форму, расписанную красным и зеленым, что делало его и Поттера похожими на рождественские украшения. Форма Крама, в которую он быстро влезал, была золотисто-красной, а форма Делакур, когда она появится, будет серебристо-синей.       Гаара быстро переоделся, так что он увидел, что когда из-за занавески появилась Флер, и Поттер став единственным кто еще не был полностью одет, чуть не упал в отчаянном стремлении застегнуть молнию. Когда все они были одеты и выглядели как цирковые артисты в своих красочных униформах, Крам, который уже растягивал мышцы и пытался привыкнуть к обтягивающей одежде, пошел чтобы вернуть Людо Бэгмена в палатку.  Войдя, он сказал: — Замечательно. Совершенно чудесно.       Гаара думал, что единственное применение этой униформе — это то, что зрители, которым не повезло сидеть на вершине гигантского стадиона, смогут заметить Чемпионов с такого расстояния. По крайней мере, экзамены на Чунина позволяли ему носить свою собственную одежду. Тем не менее, он предполагал, что в них будет достаточно легко двигаться. — Теперь пришло время для последней подготовки, — сказал Бэгмен, возвращаясь к входному откидному пологу палатки, где кто-то снаружи вручил ему небольшой бархатный мешочек. — Каждый из вас залезет в этот мешочек и выберет дракона, с которым сразится. Затем вы пройдете через зачарованную арку и сразитесь с драконами по одному. Целью задания будет украсть золотое яйцо из гнезда дракона и удерживать его не менее десяти секунд. После всего этого, наша прославленная судейская коллегия оценит ваше выступление. Рука Гарри поднялась, прежде чем он понял насколько глупо поднимать руку в палатке, где стоят пять человек. — Да, мистер Поттер? — Как будут оцениваться наши результаты? — Пардон? — Как судьи будут нас оценивать? На что они обращают внимание? — До этого момента Гарри предполагал, что их будут оценивать на основе того, как быстро они украдут яйцо. — О, ну, как вы себя поведете, когда столкнетесь со своим драконом. — Бэгмен казалось немного затих, громко и ясно дав всем понять, что он не подумал проверить это. — О, и вы должны помнить, что нанесение вреда вашему дракону снизит ваши баллы, возможно даже приведет к вашей дисквалификации. "Отлично, теперь я не только не знаю, как получить хороший результат, если одно из моих ребер повредит горло бедного дракона когда он проглотит меня, так я еще и могу быть дисквалифицирован и получить ноль очков. " размышлял Гарри, как именно могла выглядеть несчастливая звезда, под которой он родился. Яркая и красная, подумал он. — И вам не нужно беспокоиться об объективности судей. Чтобы гарантировать, что они выполняют свои обязанности без... поддачи предвзятости, каждый из них дал Волшебную Клятву, пообещав быть справедливым. — Извините что прерываю, но кто эти судьи? — спросила Флер, не поднимая руки. — Да, я как раз к этому и шел. — Очевидно, что нет. Никто из них не принял Людо Бэгмена за способного организатора, поэтому они не стали дважды думать об этой лжи. — Судейская коллегия для каждого Задания будет состоять из министра Фаджа и трех директоров.       Бэгмен не учел, что нерушимая клятва просто оговаривала, что судьи должны быть честны в своих оценках, но не давала никаких подробностей о том, на чём те должны основывать свою честность. Один директор мог бы посчитать справедливым присудить своему Чемпиону дополнительные очки за весь профессиональный квиддич, который он пропустил в этом году, а другая могла бы решить что ее призовая ученица заслуживает дополнительного очка или двух, чтобы справедливо уравновесить преимущество Хогвартса, имеющего двух Чемпионов.       Разум Гаары начал блуждать во время разговора. Он никогда не был хорош в подготовке к битве, что можно сравнить с этим Заданием. Канкуро всегда был болтлив, а Темари делала что-то навязчивое, например подпиливала уже подстриженные ногти или полировала свой боевой веер. Гаара всегда просто хотел начать битву пораньше и сразу перейти к убийству. Однако он не думал, что это сработает здесь. Гаара посмотрел на другую сторону палатки, откуда они должны были войти на стадион, но дверь за пологом палатки была все еще закрыта. Определенно это не сработает здесь. Плюс, ему еще нужно выбрать дракона. Другие Чемпионы показались Гааре нервными, даже Крам и Делакур, которые раньше казались такими зрелыми и уверенными в себе. — Давайте не будем больше откладывать. Мы не можем опаздывать так рано. Мисс Делакур, пожалуйста, выбирайте первой. — Бэгмен протянул ей сумку. Ее рука опустилась и после небольшого рывка назад и колебания она вытянула коренастого маленького живого оранжевого дракона размером с песчанку между ее тонкими пальцами. Он ревел с интенсивностью писклявой собачьей игрушки. — О да, очень хорошо. Китайская шаровая молния. А теперь мистер Крам. Виктор Крам тоже полез в мешок, и не колебался, выхватив одного из извивающихся мини-драконов без той осторожности, которую проявила Делакур. В его тяжелом кулаке был еще один крошечный, движущийся дракон. Зеленая штука, похоже, безуспешно пыталась укусить мозолистый большой палец спортсмена. — Валлийский зеленый для мистера Крама. Хорошо, хорошо. Мистер Гаара, будьте добры. — Он протянул пакет Гааре. Гааре не хотелось совать руку туда, куда он не мог смотреть, особенно без песчаной брони, защищающей его пальцы, но он сомневался, что ему позволят воздержаться от этой части Турнира больше, чем от активных частей, которые последуют позже. Сумка была гладкой на ощупь, а затем что-то твердое и колючее шевельнулось под его пальцами. Он попытался схватить эту штуку, но она выскользнула из его рук, и что-то попыталось укусить его. На самом деле это было похоже на агрессивно клюющую птицу. Он пошарил вокруг и сумел поймать более толстое тело. Гаара вытащил рычащего черного дракона и внимательно его осмотрел. Казалось, он возмущался что с ним так обращаются, что было справедливо. — О, вы получили Гебридского черного, — сказал Бэгмен. — Его мы добавили немного позже остальных. Мы собирались завести вместо него Венгерского хвосторога, но он не очень хорошо перенес транспортировку, и его пришлось оставить в заповеднике в Румынии. К счастью, директор Дамблдор знает кого-то, кто присматривает за драконами недалеко от побережья. Гаара еще раз осмотрел дракона, пытающегося вырваться из его руки. Он выглядел довольно агрессивным даже без рогатого хвоста. Возможно ему и остальным не понравилось, что их засунули в мешок. В его родном мире были легенды о драконах; Еще одно сходство с этим, хотя здесь драконы определенно существовали. Это заставило его задуматься действительно ли в его мире есть драконы, которых еще предстоит найти. Что-то, на что стоит обратить внимание в один прекрасный день. — Мистер Поттер, вы следующий. — Поттер потянулся за последним мини-драконом и вытащил довольно элегантное на вид синее существо. — О, Шведский Короткорылый. Вам придется остерегаться с ним. Гаара сомневался что кто-либо из Чемпионов сможет не остерегаться, когда придет их очередь. ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО       Драко сел на едва оббитое сиденье так элегантно, как только мог, и изо всех сил старался притвориться, что сидит один в ложе премиум-класса. В отличие от Чемпионата Мира по Квиддичу, где лучший обзор был где-то по середине, где происходили большинство полетов, лучшими местами в этот раз стали чуть выше защитной стены, которая шла по окружности арены. Исчезли трава и кольца, необходимые для Квиддича, вместо них появились несколько десятков скалистых выступов и траншей глубиной в несколько метров. Драко не хотел бы пытаться пересечь арену даже без дракона.       На одном конце были огромные ворота, даже больше, чем главные ворота Хогвартса; Предположительно, достаточно большие чтобы через них пролез дракон. А на другом конце Драко увидел гораздо меньшие ворота, как раз достаточно большие, чтобы через них мог пройти подросток.       Шум был ужасным, так как его однокурсники, полностью лишенные присущих ему хороших манер, настаивали на том, чтобы ходить и падать на свои места, как можно громче, разговаривая, крича и даже вопя от волнения. По крайней мере, студенты сидели на верхних уровнях, на худших местах. Остальные из значительного числа лучших мест были заняты зрителями, получившими вход по платным билетам.       Двоюродный дядя Драко, однажды изгнанный, предложил ему еще одну сладкую закуску, но он отказался. Сириус Блэк был очень фамильярным с тех пор как прибыл, и Драко подозревал что это было по той же причине, по которой Драко не мог позволить себе даже малейшего проявления ответной фамильярности. Прямо напротив ложи друзей и семьи Чемпионов находилась ложа судей, где сидел Министр с директорами. Сбоку от этой ложи было полно рядов видных деятелей Министерства. А тремя рядами выше этих двух лож сидели отец и мать Драко, очевидно, изгнанные в частную ложу с немного худшим видом. Драко видел гнев отца на огромной арене, и он знал, что отец тоже видел как он сидит на лучшем месте, не меньше. Его печали не было бы конца, если бы отец увидел, как он также общается с Сириусом Блэком. И, в гораздо меньшей степени, его мать будет недовольна, если он переест сладостей.       Отец не очень обрадовался, когда Драко решил выбрать место друга Гаары, а не со своей семьей. Он воспринял это как нечто большее. К счастью, мать Драко была рядом, чтобы выразить важность того, чтобы Драко был замечен на самой видной из доступных позиций. Никогда не рано начинать планировать свою карьеру. Которая, само собой разумеется, должна быть в политике.       Конечно, у Нарциссы были другие мотивы; поскольку она никогда не проявляла интереса к спорту, ее не рассматривали для приглашения на Турнир, когда Люциус покупал билеты. Однако после того как Драко решил сесть в другом месте, ее, естественно, пригласили. Она ненавидела идею Турнира, но это было все, о чем все будут говорить в течение нескольких месяцев, поэтому было правильно, что она пошла. Драко хотел отчитать своего двоюродного дядю, когда тот набрался наглости помахать его родителям, но он не думал, что они это оценят или что Сириус его послушает. Ему оставалось только надеяться, что когда мероприятие начнется, он будет слишком отвлечен, чтобы еще больше их раздражать.       Сириус также помахал еще нескольким, кого узнал в толпе. Ремус сидел недалеко от Малфоев, что заставило Сириуса слегка улыбнуться. Билет был дорогой, но это был хороший подарок, чтобы отпраздновать случайный четверг. Он привык назначать подарки на случайные дни, чтобы Ремус не мог притворяться, что собирается когда-нибудь отплатить ему, и чтобы Люпин не чувствовал себя виноватым, когда очевидно, не мог настаивать, чтобы подарки ему приходились на день рождения или Рождество.       Сириус снова попытался предложить Драко что-то сладкое, что ему вероятно не разрешали есть дома, а затем поставил это между ними. Ему нужно было быть осторожным, чтобы не дразнить Цисси слишком сильно, иначе она могла бы сильно обидеться и взорвать его дом. Беллатриса была не единственной сумасшедшей в этой части семьи, он давно это знал. С другой стороны Сириуса сидели друзья Гарри. Рональд выглядел сварливым, что как понял Сириус, было результатом стресса, а не давней вражды между ними, которая казалось, то появлялась, то исчезала. Мальчик также упорно игнорировал Драко, что безусловно было к лучшему. Луна пришла с опозданием вместе с книгой, как и положено. Она села рядом с Драко, в конце прохода. Драко был рад, когда она тут же сунула нос в книгу, не завязав разговора.       В конце концов, появилась Грейнджер, когда большая часть стадиона уже расселась. Драко удивился этому. Она была обычно довольно пунктуальна. Он не слушал их разговор (конечно, нет!), но он подслушал, как Грейнджер говорила что-то о разговоре с Поттером через палатку, где он ждал. Она сказала, что он нервничал, но был готов. Значит, полная противоположность Гааре… Часть Драко сожалела, что он не подумал пойти в палатку Чемпионов сам, хотя даже для него было загадкой, было ли это поводом поговорить с красноволосым или накричать на него. Гермиона наклонилась вперед, чтобы посмотреть мимо Рона на остальные места в ложе, и поприветствовала Сириуса с удивительной радостью. Она поздоровалась с Луной, и светловолосая девушка, казалось удивилась, что ее узнали, и с радостью ответила на приветствие. Грейнджер даже зашла так далеко, что тихонько поздоровалась с ним: — Доброе утро, Малфой. Драко не потрудился ответить, отчасти потому что она ему не нравилась, а отчасти потому, что взгляд отца все еще был устремлен на него, и разговор с грязнокровкой стал бы последним гвоздем в его искусно сделанный гроб.       Драко оглядел ложу, чтобы увидеть, кто еще был поблизости, но никого не узнал. Там были мать и отец Флер Делакур, а также, как полагал Драко, ее сестра и еще трое друзей. Приличная явка. Места которые по-видимому были выделены Виктору Краму, были заметно пусты. С другой стороны, это каким-то образом казалось уместным для кого-то вроде него. — Ты тоже волнуешься. Драко подумал, что ему померещились эти слова, пока посмотрев налево, не увидел, как взгляд Луны метнулся к нему, прежде чем она снова вернулась к книге. Драко продолжал осматривать арену, пытаясь представить, какой маршрут можно выбрать, чтобы попасть на другую сторону. — Конечно, нет. — Его ответ был грубым, но ликование, которое усилилось, раздражало его до чертиков. Оказалось, что его настроение не улучшилось, когда аплодисменты стихли, и Фадж наконец смог произнести речь без помех. Было больно слушать, как самодовольно себя вел Министр Магии, когда он наконец-то мог претендовать на всеобщее внимание. Драко не смог заставить себя выслушать подробности его слишком длинной речи, приветствуя всех, восхваляя зрелище вновь используемого стадиона и предстоящее Задание, превознося храбрость Чемпионов и так далее. — Мерлин, это так же плохо, как и в старом амфитеатре Флавиева, — нахмурился Сириус. — Тут у нас тоже есть наш собственный третьесортный император Тит, который должен вести богослужение. Драко подумал, как удивительно легко забыть, что Сириус является наследником династии Блэков и получил классическое образование даже более основательное, чем Драко до Хогвартса.       Единственной полезной информацией за десять минут речи Фаджа было то, что целью Задания было украсть золотое яйцо у драконов, и что Чемпионы будут соревноваться в порядке (английского) алфавита. Судя по тому, что Луна наконец закрыла книгу и полностью сосредоточилась, она казалось заинтересовалась, когда были объявлены драконы, с которыми столкнется каждый Чемпион. Она попыталась выдать подробности о каждом драконе, но Драко остановил ее, сказав, что ему все равно. Она казалось восприняла это с юмором. После того как Фадж наконец закончил свою речь, Людо Бэгмен взял на себя инициативу в объявлении самого Задания. Он хорошо подходил для этой работы. — И наш первый Чемпион, который возьмется за Первое Задание этого Турнира Трех Волшебников, Флер Делакур! Талантливая ведьма из Шармбатона, которая обещает дать испытанию захватывающее начало. — Бэгмен представил первого Чемпиона, когда открылись ворота в конце арены. ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО Делакур казалось слегка дрожала, когда Крауч вывел ее через зачарованную арку к двери арены. Неприятный человек появился вскоре после того, как ушел Бэгмен, предположительно, чтобы следить за всеми ними. Он появился как раз вовремя, чтобы отпугнуть Грейнджер, которая пришла поговорить с Поттером.       Ни один из других Чемпионов, включая Гаару, не завидовал последней минуте обсуждения гриффиндорцев. А тем более, двое из троих других Чемпионов прочитав британскую газету, были убеждены, что эти гриффиндорцы тайно встречаются. Гаара был почти уверен, что это не так. В тот момент он просто не мог понять, зачем скрывать такие отношения.       После того как Грейнджер была прогнана Краучем, Поттер устроился на табурете и начал выглядеть немного ошеломленным. Увидев его таким, Гаара осознал тот факт, что Поттер был вроде-как нормальным* гражданским подростком, собирающимся столкнуться с драконом. Именно так люди его возраста должны были вести себя перед лицом неминуемой опасности. [[[ Заметка от переводчика: Гаара использует не просто 'normal', а 'normal(-ish)' По сути это почти одно и то же, означает нормальный. Однако обычно когда люди используют '-ish' таким образом, это звучит неформально, разговорно, полукомично, и говорящий(Гаара) как бы признает что у него нет подходящего слова, чтобы точно описать Гарри. То есть ему приходится выбирать наиболее подходящее слово, которое он может придумать. Normal-ish — выдуманное слово. Также в тексте Автор заключает ish в скобки, что немного намекает на то что Гаара не уверенно использует слово.]]] С другой стороны, Крам похоже лучше справлялся с давлением. Костяшки его пальцев побелели, кулаки были крепко сжаты, но в остальном он выглядел нормально. ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО В конце арены с грохотом открылись значительно большие ворота, и в них вплыла клетка, достаточно большая чтобы вместить спящего дракона, что она и сделала. Пять или шесть волшебников в доспехах прошли под клеткой и левитировали спящего, запертого в клетке китайского дракона над своими головами. Драко видел своего тезку* раньше, когда посещал заповедники на каникулах с матерью и отцом несколько лет назад. Увидеть его здесь сейчас было так же тревожно. [[[ Имя Драко от греческого дракон. ]]]       Группа укротителей драконов поставила огромную клетку на ровную поверхность каменной арены, и взмахом палочек клетка начала таять, как воск перед... ну, перед драконом. Клетка опустилась на пол арены и начала формироваться в большее количество камней и валунов, становясь неотличимой от пейзажа и оставляя дракона почти полностью свободным. Единственное, что мешало дракону вылететь со стадиона на свободу, была удивительно хлипкая на вид цепь на его шее. Прежде чем зрителей привели на стадион, их заверили, что магическое сооружение не только было модифицировано, чтобы закрыть неиспользуемые нижние ряды лож и укрепить их от пожара, но и на всем стадионе были установлены щиты, чтобы не допустить причинения вреда зрителям. Хотя, как отметил Драко, это никак не поможет защитить участников, пытающихся украсть яйцо дракона.       Кстати, один из укротителей (очень осторожно) подкрался на цыпочках и забрался в гнездо спящего дракона. Драко представил, как этот человек горько сожалеет о своем жизненном выборе или о своей неудаче, когда он перешагнул через хвост красного дракона к кладке яиц, каждое из которых было размером с туловище человека. После еще одного осторожного взгляда на дремлющую голову размером с карету, он стянул со спины сумку и вытащил золотое яйцо. Затем он взял одно из настоящих белых яиц и сунул его в сумку. До этого момента Драко не замечал, что на стадионе стало жутко тихо. Никто не осмеливался пошевелиться. Зверь, несомненно, был заколдован и не проснется, какой бы шум он ни издавал. Но никто не хотел проверять это убеждение, когда волшебник находился всего в пяти футах от пасти дракона. Объездчик драконов отступил в безопасное место и направился к воротам в задней части арены. Они закрылись, когда он вышел, и только тогда Людо Бэгмен, который присоединился к судьям на главном месте, начал объявлять. После своего краткого вступления он бодро сказал: — Не волнуйтесь, дамы и господа, яйцо будет возвращено ей после Задания в целости и сохранности.       Когда задние ворота почти закрылись, в щель просунулась палочка и выстрелила ярким заклинанием прямо в дракона. Дернувшись всем телом, дракон взмыл вверх, просыпаясь в отвратительном настроении. Ей хватило одного взгляда на стадион, окружавший ее со всех сторон. Она глубоко вздохнула и с громким ревом выстрелила огненным шаром прямо в трибуны.       Гости в том направлении закричали, как и многие другие, кто наблюдал, но прежде чем огненный шар смог испепелить зрителей, он ударил по невидимой преграде, установленной для их защиты. Драко представил, насколько захватывающим было зрелище, каким взрыв огненного шара он увидел с другой стороны стадиона, и должно быть, было совершенно ослепительно наблюдать его вблизи. Само собой разумеется, Драко не высунет и руку из трибун во время Задания. Он не мог сказать, насколько далеко простирается защита, и только сумасшедший позволит любой части себя оказаться в пределах мили от дракона без какой-либо магической защиты. И затем Флер Делакур шагнула через ворота размером с человека на противоположном конце от разъяренного дракона, и Задание официально началось.       Даже на своем лучшем месте Драко подумал, что Флер Делакур выглядит довольно маленькой с такого расстояния. Потрясающе, но и очень далеко. Как кто-то в верхних рядах мог что-то увидеть без визуальных средств, было загадкой. Тем не менее, почтение последовавшее за первой вспышкой дракона, прекратилось, и рев толпы вскоре превзошел рев дракона. Драко, тем временем, был заворожён. Он знал, что рыцари и волшебники время от времени сражались с драконами много веков назад, но видеть одинокую ведьму, стоящую на бесплодной земле напротив взрослого дракона, казалось совершенно бесполезным занятием.       Дракон вскоре заметила единственное живое существо на арене и не прониклась к ней симпатией. Китайская шаровая молния была свирепым драконом, и любой уважающий себя укротитель предупредит вас, что наибольшую опасность он представлял из себя в дальних атаках. В отличие от обычного дракона, который мог испепелить только на двадцать или тридцать метров, китайская шаровая молния могла послать свой одноименный взрыв на несколько полей.       Выплевывание огня через арену было легким и почти слишком быстрым для восприятия зрителями, которые наблюдали, как он мчался к молодой ведьме, вооруженной только своей палочкой. Даже Флер, несмотря на все свои способности, не могла без подготовки отразить атаку, которая летела прямо на нее со скоростью пушечного ядра. Флер бросилась на землю и едва избежала самосожжения. Зрители дружно ахнули от близкого промаха. Последовало еще несколько огненных выстрелов, и Флер пришлось скатиться в расщелину, чтобы не получить ожоги, когда они пролетали мимо и разбились об укрепленную стену периметра арены. — Она посмотрела ей в глаза, — сказала Луна, спрятав книгу и начав внимательно наблюдать. — Что? — Драко едва удостоил ее взглядом, желая запечатлеть каждую секунду происходящего перед ним действия. — Никогда не смотри в глаза задумчивому дракону. Она нападет. — Я думаю, он, вероятно, собирался напасть в любом случае, когда Делакур попытается украсть яйцо. — О, я полагаю, ты прав.       На арене Флер удалось занять позицию, прижавшись спиной к скалистому выступу, где пламя дракона не могло ее достичь. Её палочка была поднята, и она ждала возможности начать движение к своей цели между огненными выстрелами, которые обуглили бы ее до костей, если бы приземлились. Не самое благоприятное начало, но Флер была уверена, что судьи простят ей первоначальную ошибку, когда увидят, что она задумала. Когда последний залп закончился, Флер не ждала и секунды после того как последние языки пламени вспыхнули у ее укрытия, прежде чем выскочить и быстро обогнуть его, чтобы начать бежать к разъяренному дракону. Позже многие из тех, кто смотрел представление (и довольно много тех, кто его не смотрел), отметили что зрелище Флер Делакур, бегущей прямо на бьющегося дракона, было поистине захватывающим.       Дракон не испытал того же изумления, и как только он восстановил дыхание, он встал на дыбы и снова начал стрелять огненными шарами, один за другим. Однако в отличие от предыдущего раза, на этот раз Флер была хорошо подготовлена, и ее палочка была поднята на уровень ее глаз, направлена ​​прямо вперед, устойчиво, даже когда она перепрыгивала через расщелины и камни. Когда первый огненный шар оказался всего в нескольких футах от нее, Флер не сбавляла темпа, ее палочка вспыхнула еще ярче огня, и она смогла пробежать прямо сквозь огненный шар, не опалив ни единого волоска. Она продолжала бежать, перелезая через несколько валунов, и на протяжении всего бега она казалось ни разу не сбавляла темп. Это заставляло Драко чувствовать боль, просто наблюдая за ее атлетизмом. С другой стороны, Флер не выглядела так, будто чувствовала что-то кроме триумфа, приближаясь к дракону, либо пробежав насквозь, либо отразив каждый выстрел огня, который был послан в ее сторону. Она определенно не выглядела как человек, страдающий от страха и сомнений.       Драко наблюдал как она приближалась к дракону, на несколько порядков больше ее, и изумлялся как она держалась достаточно далеко, чтобы избежать его когтей, каждый из которых был размером с ее предплечье. Дракон пытался достать ее своими когтями и даже хвостом, от которого ей пришлось нырнуть за ближайший скалистый выступ, чтобы избежать, а затем попытался сжечь ее, даже после того, как все предыдущие попытки потерпели неудачу.       Флер держалась на расстоянии и начала распевать длинное и сложное заклинание, которое Драко не мог расслышать достаточно ясно, чтобы различить. Она начала уклоняться от огненных шаров, а не защищать себя магией, пока распевала. После нескольких промахов Флер наконец остановилась и выстрелила яркими фиолетовыми искрами прямо в открытую и дымящуюся пасть дракона.       Дракониха похоже была весьма удивлена, и ее рот захлопнулся после того, как заклинание попало ей в горло. Она замерла на мгновение, а затем начала выглядеть немного ошеломленной, её голова немного убаюкивала. Яростное чихание, вырвавшееся из драконихи, которое казалось вывело ее из оцепенения, было по-видимому не тем, что Делакур надеялась увидеть, поскольку она немедленно вернулась к обороне и снова начала скандировать. — О, боже! Какой позор. Флер Делакур использовала заклинание Робистарка, усыпляющее чары высокого уровня, способное мгновенно усыпить сотню маглов. К ее несчастью, сегодня она сталкивается не с маглами. — Раздался из пустоты голос Бэгмена. Драко старался не обращать внимания на комментатора, насколько мог, но это был действительно интересный факт. — Ты слышала об этом? — спросил он, не отрывая взгляда от того, что сейчас делала Делакур. — Да. Теоретически это может сработать на драконе, если применить его на область, не защищенную чешуей, например, в рот. Я не уверена, почему это не сработало… Дракониха, казалось, еще больше расстроилась после попытки усыпления и начала вымещала злость на маленькой ведьме, которая ее беспокоила, стреляя залпами огненных шаров еще быстрее и все сильнее пытаясь достать ее своими когтями.       Флер споткнулась один или два раза, явно начав бороться с постоянным экстремальным напряжением от погони за драконом. Если бы она была в мантии, Драко был уверен что она бы уже загорелась. Флер снова дочитала заклинание до конца и выстрелила заклинанием в разинутый рот дракона, на этот раз как раз в тот момент, когда та собиралась выпустить огненный шар. Дракон выкашлял несколько огненных струй, но похоже не был сосредоточен на призыве еще одного полного огненного шара. Он покачал головой и сонно моргнул. Постоянные комментарии Бэгмена нагнетали напряжение среди сотен зрителей и всех, кто слушал по всему миру. Дракон наконец снова посмотрел на Флер. — Похоже, и на этот раз это не сработало. Дракон снова сосредоточил свой взор на мисс Делакур и выглядит еще более злым. Будем надеяться, что у нее есть еще один трюк в рукаве. Теперь дракон снова встает на дыбы, похоже это может быть еще один огненный шар, и мисс Делакур снова готовит свою палочку. Возможно, нас ждет еще больше ее чудесных заклинаний. А теперь - О нет, посмотрите что у нас тут! Китайская шаровая молния качает головой. Он больше не обращает никакого внимания на мисс Делакур. Он выглядит сонным! Он наклоняется на бок, а теперь на другой. Он пытается удержаться на ногах, он не может стоять прямо! — Он пытается ударить мисс Делакур, но не может видеть прямо. - Он полностью промахнулся! И вот он на земле, его веки с трудом держатся открытыми. Он открыл рот, он целится в мисс Делакур. Я думаю мы увидим еще один огненный шар- а- нет! Он снова закрывает рот! Я думаю, что все кончено. Дракон повержен наповал!       Драко присоединился ко всем остальным наблюдателям, впечатлившись тем, что подросток сумел наложить на дракона сонное заклинание и заставить его прилипнуть к земле. Большинство взрослых ведьм и волшебников не могли утверждать, что способны сделать это в одиночку, не говоря уже о том, чтобы похвастаться тем, что они действительно это сделали. С другой стороны, чтобы так заявить о себе, придется пройти через многое.       Казалось, что это почти формальность, когда дракон была в бессознательном состоянии, а Флер перелезала через ее коматозное тело, чтобы забрать золотое яйцо. Как только она завладела им и отползла в относительно безопасное место, за пределы непосредственной досягаемости дракона (очнувшись, она может воспользоваться этой досягаемостью), раздался оглушительный гудок, и задание для Флер было официально завершено.       Люди зааплодировали, и Флер продолжила уходить от дракона, с трудом неся значительный вес яйца теперь, когда адреналин сошел на нет. Большие задние ворота снова открылись, чтобы впустить драконьих укротителей, которые осторожно приближались к спящему дракону с уже поднятыми палочками на случай, если он не был таким уж подавленным, как казался.       Укротитель с сумкой осторожно снова забрался в гнездо, на этот раз двигаясь еще медленнее, пока его тщательно охраняли товарищи. После того, как настоящее яйцо заменило украденную подделку, укротители переделали клетку вокруг дракона и начали левитировать огромную конструкцию обратно со стадиона как раз в тот момент, когда дракон начал просыпаться и издавать ворчливые звуки.       Драко смотрел как он уходит, его сердце все еще колотилось от близких ревов которые пережила практически незнакомка. Он не знал как он (и еще двое) выдержат, наблюдая как их самый близкий друг подвергается таким же опасностям. Когда Сириус присоединился к ликованию, он возможно будет выглядеть так, будто наслаждался шоу так же, как и ревущая толпа вокруг них. Но Драко видел, насколько он бледен, и как его плюшевый подлокотник сидения уже начал изнашиваться от его хватки. Во время удаления дракона, и пока еще несколько ведьм и волшебников вошли через задние ворота, чтобы помочь Флер выйти, судьи писали и просматривали свои заметки. Когда арена опустела, Бэгмен снова начал свои объявления. — Пришло время узнать, что думает наша уважаемая комиссия о выступлении мисс Делакур. Я конечно не могу придраться к ее храбрости, но давайте посмотрим, что думают эксперты. — Он замолчал, пока Дамблдор медленно поднимался на ноги. Драко подумал, что было бы хорошо, если бы Бэгмен все объявлял, так как большинство зрителей на стадионе, которые не сидели прямо напротив судейской ложи, не смогли бы ничего увидеть. Дамблдор огляделся и наклонился, чтобы поднять свой пергамент. На нем была написана красивая каллиграфическая цифра, но даже Драко не мог ее прочитать с того места, где сидел. — Девять от директора Дамблдора! — услужливо объявил Бэгмен, вызвав новые вопли и крики поддержки. Фадж быстрее поднялся на ноги и поднял свой пергамент без всякого напряжения, которое вызвал Дамблдор, возможно, понимая, насколько бессмысленно держать цифру. — И восемь от министра Фаджа! Даже зрители наверху стадиона, возможно, видели как мадам Максин встала едва не стукнувшись головой о крышу судейской ложи. — Десять от директрисы Максин, собственной директрисы мисс Делакур! — То есть здесь нет никакой предвзятости. — пробормотал Драко. — И, наконец... довольно критическая пятерка от директора Дурмстранга Каркарова! — Раздалось несколько криков в ответ на явно несправедливый счет, но Драко не мог себе представить, чтобы кто-то был особенно удивлен, что этот мошенник мог так сжульничать. Даже отец Драко не мог сказать об этом человеке ничего, кроме плохого. Тем не менее, несмотря на суровый итоговый счет, тридцать два из сорока — это весьма достойный результат. Бэгмен забрал пергаменты у судей и снова обратился к толпе. — Почти все судьи, судя по всему, сходятся во мнении, что после немного шаткого старта, прямое заклинание дракона и попытка усыпить его после того как он был так взбешен, демонстрируют замечательную способность к чарам. ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО