Скрытая Бесчеловечность

      В течение следующих недель Гарри начал задаваться вопросом, сохранится ли его линия роста волос до двадцати лет, учитывая стресс, который он испытывал. Он часто проводил большую часть своего времени с Гермионой в Библиотеке, чтобы исследовать прошлые первые Задания, пытаясь сузить круг того что, скорее всего, будет и как ему лучше всего подготовиться.   Оказалось, что Задание может быть чем угодно, включая письменный тест, дуэль, физическое испытание, укрощение мантикоры, приготовление зелья или написание баллады. Когда он спросил Гермиону, она сказала ему что не существует заклинания для "всего". Как типично.         Она начала составлять "короткий" список заклинаний, которые он должен был рассмотреть или попробовать изучить в качестве подготовки вещей, которые могли бы помочь в широком диапазоне обстоятельств. После того как третьим вариантом в пятистраничном списке оказалось заклинание для изучения нескольких языков за один присест, Гарри решил, что лучше ему самому поискать заклинания и попросить совета у Сириуса.         Всему этому стрессу не помогал тот факт, что Гаара казался совершенно безразличным. Находясь в Библиотеке так часто, как он это делал, Гарри регулярно видел как Гаара приходил и уходил, но вместо того, чтобы готовиться к Заданиям или даже делать домашнюю работу, он просто занимался своими делами, как обычно. Читал об эзотерических предметах и ​​даже некоторые романы.         С другой стороны, по сравнению с Малфоем, безразличие Гаары вообще не беспокоило Гарри. Блондин снова начал капризничать без причины, со всей этой ерундой "истинного Чемпиона Хогвартса". Придурок. И Рон тоже, все еще время от времени вел себя как придурок, хотя, по крайней мере больше не заходил так далеко, открыто избегая Гарри. Он только время от времени отпускал ехидные комментарии и не оказывал никакой помощи или поддержки в подготовке Гарри, в отличие от Гермионы, которая возглавляла усилия.         Когда придет время соревноваться, Гарри знал, что ему придется бороться с трусливым желанием предложить Гермионе занять его место, поскольку он не сомневался, что она будет подготовлена ​​даже лучше, чем он.         Гарри сосредоточился на том, чтобы попытаться выучить как можно больше потенциально полезных заклинаний, но помимо того чтобы научиться правильно их использовать, Гарри начал испытывать трудности с запоминанием половины из них. Оказалось, что причина по которой Хогвартс не нагружал студентов всеми тайными и мощными заклинаниями, доступными в Библиотеке, заключалась в том, что половину нельзя было выполнить, пока заклинатель не становился старше и сильнее. Студентам повезет если они запомнят хотя бы пять из них.         В знак солидарности Сириус прислал несколько книг, в основном заполненных боевыми заклинаниями. Хоть Гарри и не хотел признаваться своему услужливому крестному, но по крайней мере одну из этих книг он уже нашел в школьной библиотеке. Ничего удивительного, Сириус не был знаком с содержимым библиотеки Хогвартса.       Гарри сравнивал эффекты двух атакующих заклинаний, одного из книги Сириуса, а другого из школьного учебника, поскольку они казались похожими, но одно из них было по-видимому темным и запрещенным, а другое представляло собой распространенное защитное заклинание, используемое турецким аналогом мракоборцев, которые ненавидели использование темной магии.   — Там говорится о возможности сдирания кожи. Это значит то, что я думаю? — спросил Гарри, слегка позеленев, когда в его голове возникла картинка.   — Я думаю, это значит что тебе следует прекратить читать эту запрещенную книгу и сосредоточиться на тех, что в Библиотеке, Гарри. Было мило со стороны мистера Блэка отправить тебе эти книги, но ты должен вернуть их ему, прежде чем их конфискуют или тебя арестуют за использование чего-то из них. — Они не могут быть все темными, Герм. Сириус, конечно, не послал бы их ко мне, если бы они были такими. Гермиона хотела сказать очевидное, что Сириус Блэк несовершеннолетний преступник в теле взрослого человека, и никакие решения не должны приниматься на основе его зрелости или здравого смысла, и вместо этого она сказала: — Он мог их не прочитать.   — Возможно … — сказал Гарри, с тоской думая о некоторых из самых мощных взрывных и огненных заклинаний, которые содержались в книгах. Одно из них, называемое Адское Пламя, казалось действительно крутым. Разумный, неугасимым огонь, который он мог направить, чтобы сжечь и уничтожить что угодно. Это могло быть его фирменным заклинанием.   Неважно.         Гермиона давала ему довольно много небоевых заклинаний, поскольку Задания вряд ли будут сосредоточены вокруг боя. На любые протесты с его стороны она просто фыркала "мальчишки… " с напускным вздохом, а затем настаивала сильнее. Гарри признал, что возможно слишком много внимания уделял одной, более крутой области магии. — Знаешь, Рон все еще прячется от своей кузины, — сказала Гермиона, просматривая последние зацепки о заклинаниях, которые могли бы сделать Гарри сверхбыстрым. Хотя, если оно будет применено неправильно, это также могло бы привести к тому, что у него бы отвалились ноги. — О, да? — нерешительно сказал Гарри. Казалось настроение Рона в эти дни невозможно было предсказать, некоторые утра начинались с напряженного, но дружелюбного приветствия, а другие с того, что Рон его просто игнорировал. Как не из тех, кого можно было бы избегать однобоко, Гарри был рад отвергнуть Рона в такие дни, как сегодня, когда Рон решил, что не может доверять Гарри.   Тем не менее, никто из них не хотел чтобы Гермиона узнала о масштабах их вражды, поэтому они молча согласились не обсуждать это ни с ней, ни в ее присутствии.   — Да, ей, очевидно, удалось оттолкнуть всех влиятельных слизеринцев, на которых она нацелилась, и теперь ей не с кем поговорить. Мне было бы ее жаль, если бы она сама не навлекла на себя все это.   — Она страшная, да, — сказал Гарри. Он надеялся, что кто-нибудь, даже Снейп, сможет ее подловить.   — Что ж, я надеюсь, никто не будет причислять остальных девушек к ней. — Гермиона даже пыталась сесть и поговорить с кузиной Рона, чтобы попытаться заставить ее умерить свои охоты за влиятельным парнем. Мафальда сказала Гермионе несколько очень невежливых вещей, и это был конец разговора, и конец любой жалости, которая могла быть у Гермионы, вспоминая ее собственную первоначальную изоляцию на первом курсе. — Я не могла себе представить, чтобы кто-то на первом курсе вел себя так, как она, когда нам было по одиннадцать! Ты можешь себе это представить?   — Я очень постараюсь этого не делать, — сказал Гарри.   — Знаешь, она пытается заставить Рона познакомить ее с кем-то из Гриффиндора. Я не удивлюсь, если это ты, — сказала Гермиона.   Гарри перестал пытаться читать книгу и тут же посмотрел Гермионе в лицо. — Что?   — Мальчик-Который-Выжил, будущий наследник поместья Блэков, Чемпион Турнира Трех Волшебников и убийца зверя в Тайной Комнате. Меня не удивит, если она нацелилась на тебя, теперь, когда она ищет за пределами Слизерина.   — Н-но я-а ей всего одиннадцать! — сказал Гарри.   — Ну конечно я не ожидала, что ты примешь ее предложение! И это помимо ее зияющих недостатков личности. Но это не значит, что она не начнет приставать к тебе или следовать за тобой, как она сделала с Малфоем. — Хмурилась Гермиона.   — Не думаю, что я могу рассчитывать на получение от него каких-либо советов о том, как избавиться от нее, да? — Я бы так не подумала. В любом случае, я слышала слух, что он прибегнул к угрозам сглазить ее, если она не прекратит преследовать его, так что ты вероятно, не сможешь сделать это так же, как он.   — Меня бы это не удивило. Он все еще Малфой. — Гарри признал, что противостояние его и Малфоя значительно утихло за последний год или около того. Малфой все еще был засранцем и все еще делал вещи, раздражающие Гарри, но они почти никогда больше не ссорились, и это были в основном детские ссоры, а не откровенные оскорбления. Гермиона была той, кто называла это детскими ссорами.   — Я не думаю, что справедливо основывать это на том, что он Малфой. Он не может изменить то, в какой семье он родился. — Гермиона отвлеченно высказала мысль об опасности предрассудков, поскольку она никогда не хотела бы быть той, кто будет защищать Драко Малфоя.   — Ты забыла, как его отец чуть не убил Джинни тем дневником, а потом попытался убить меня? Да и убил бы, если бы Добби не было рядом.   Гермиона не любила отступать от споров, но у Гарри были серьезные счеты с Малфоем-старшим, и она не хотела подставлять себя под удар. Не тогда, когда единственные двое Малфоев, которых они когда-либо встречали, оказались отвратительными.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО       Некоторые говорили о Гааре, что он слишком ценит то, что его оставляют в покое. Даже оставив позади свои более жестокие и психотические наклонности и приняв любовь других, Гаара все еще предпочитал быть предоставленным самому себе. Поэтому с его выдвижением в качестве одного из Чемпионов Хогвартса, Гаара считал последние несколько недель плачевными.         Он больше не мог тихо сидеть в уголке и ожидать, что его будут игнорировать или избегать. Теперь было даже хуже, чем после победы над дементорами. Люди стекались к нему, ожидая какой-то формы непринужденной дружбы с ним. К счастью, Драко был тем, кто не дал Гааре восстановить дистанцию ​​с помощью жестокой демонстрации. Подача примера незваным гостям, по-видимому, привела бы только к тому, что Гаара и Слизерин будут наказаны.       Итак, Гаара снова начал прятаться от людей. Драко, казалось, был в порядке на счет его дополнительной дистанции, насколько мог судить Гаара. Драко был занят секретным проектом, о котором, как он думал, Гаара не знал, а также тусовался с другими своими друзьями. Гаара решил позволить Драко хранить свой секрет на некоторое время, особенно теперь, когда между ними стало немного больше дистанции.         Наряду с его возросшей известностью в школе, его магическая неспособность привлекала к нему новый интерес как со стороны его одноклассников, так и со стороны приезжих студентов, которые сочли необходимым прокомментировать это громко и в пределах его слышимости. Они сочли нелепым что мальчик, который как говорили, сражался, возможно даже убивал дементоров, и который был выбран в качестве одного из Чемпионов магической школы, известной достижениями своих выпускников, был настолько шокирующе плох в применении заклинаний.         Гаара испытывал трудности с заклинаниями с тех пор как прибыл сюда, и одна из теорий заключалась в том, что он не мог адекватно сдерживать объем магии, который он вкладывал в каждое заклинание, из-за чего половина из них взрывалась. Драко оказал ему большую помощь, давая дополнительные советы и помогая практиковаться, так что хотя он все еще был в самом низу проходной линии на своих занятиях, он все же смог сдать экзамены. Поскольку Драко был занят другими делами, Гааре пришлось обратиться к единственному человеку в школе, на которого он мог положиться, чтобы тот помог ему (не вызывая других головных болей, как например, спрашивать Грейнджер или любого из десятков людей, которые пытались втереться к нему в доверие каждый день).         Луна была более чем счастлива помочь ему практиковаться, как в социальном плане, так и из-за своего академического любопытства относительно причины его трудностей. Она посвятила этот год в Хогвартсе изучению природы магии, которая выглядела намного сложнее, чем большинство из них, чтобы вникнуть в нее. Например, она начала свой путь открытий с серии, по-видимому, просветляющих норвежских стихотворений, которые как она сказала, перечисляли некоторые из менее осязаемых концепций магии. Когда она попыталась прочитать их Гааре, он остановил ее после шести норвежских строф, так как почувствовал что теперь знает о природе магии меньше, чем когда они начали.       К сожалению, Луна была не намного лучше Драко как инструктор, но у каждого из них были свои недостатки. В то время как Драко был несочувствующим и нетерпеливым, Луна была слишком легко отвлекаема и одержима неуместной теорией заклинаний, а Гааре нужна была только помощь в использовании заклинаний. Тем не менее, она сделала многое чтобы помочь ему не отставать от своих сверстников.         Во время одного из таких занятий, Луна поняла, что она такого же роста, что и Гаара. Будучи одной из самых низких девушек на своем курсе, который был ниже Гаары, было удивительно обнаружить, что их глаза смотрели друг на друга по идеально прямой линии.         Интересное наблюдение, но даже Луна знала, что лучше не упоминать об этом. Тем не менее, это был совершенно странный эффект пребывания Гаары в этом мире, подумала она. Однако к сожалению она почти ничего не могла прочитать по этому вопросу, что могло бы дать хоть какое-то представление. Луна начала вести дневник, чтобы записывать некоторые из своих исследовательских результатов и наблюдений о Гааре (зашифрованных непроницаемым кодом), на случай если она когда-нибудь захочет опубликовать статью о своем опыте. Хотя она не могла поделиться ни словом об этом, пока Гаара был здесь, скрывая свое происхождение.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО       Пока Гаара приближался, он думал что кто-то может прятаться за углом, но его песок не помешал этому человеку схватить Гаару за плечо мантии, оттянуть его в сторону и швырнуть к стене. Он смягчил то, что могло быть резким ударом о стену, но в остальном он, похоже, не считал это нападением. Увидев Поттера стоящего там и выглядящего примерно таким же счастливым тем, что заставил его столкнуться, как и тем как Гаара воспринял это. Гаара сомневался, что была какая-то реальная опасность.   — Что? — спросил он, надеясь, что это не станет очередной попыткой разговора по душам.   Поттер посмотрел на него, словно предпочел бы быть где угодно, но не здесь. Это расстроило Гаару, несмотря на то, что он чувствовал то же самое. Только когда Гаара отошел от стены в попытке уйти, Поттер наконец заговорил.   — Мне нужно тебе кое-что сказать, подожди.   — Что такое?   — Я-я узнал, каким будет Первое Задание. Или по крайней мере, что будет в него входить. Было бы несправедливо, если бы я тебе не сказал, так что это драконы. — сказал Гарри. — Они собираются заставить нас сделать что-то с участием драконов!   — Я знаю.   — Что?   — Я знаю о драконах уже около недели, — сказал Гаара.   — Ты знал о драконах в лесу, с которыми нам придется столкнуться неделю, и ты не подумал рассказать мне? — И это после того как Гарри обдумал все и наконец решился поделиться преимуществом, а не рисковать, причиняя Гааре ненужный вред из-за своего невежества. — Я не думал, что это секрет. Они находятся в открытых клетках посреди леса, и их может найти любой.   Гарри не мог поверить своим ушам. Он взревел от разочарования и затем умчался прочь прежде чем он успел сделать что-то, о чем мог пожалеть, например сократить число Чемпионов до правильных трех.   Гаара смотрел ему вслед и пытался понять, следует ли ему теперь рассказать Делакур и Краму об огромных огнедышащих ящерицах в лесу, поскольку никто, похоже, не способен выйти на прогулку в этом мире.   — Конечно, ты не должен им ничего говорить! — такова была реакция Драко тем вечером в их комнате. Поначалу Драко был шокирован присутствием и будущим участием своего родственника, а также глупостью Поттера, уступившего преимущество. Но в конечном итоге Драко счел своим долгом, как друга Гаары (и как замены отсутствующего здравого смысла Гаары) напомнить ему, что — Это соревнование. Ты соревнуешься!   — Но Поттер рассказал мне. — Это потому что он тупой, жалкий гриффиндорец! Мерлин, помоги! — Драко вскинул бы руки в воздух, если бы его несущественная склонность к театральности позволяла это. — Оставь их в покое, пусть сами во всем разберутся.   Гаара считал, что это немного несправедливо, рассказывать двум другим Чемпионам. Турниры как этот и подобные этому, должны быть честными, но будучи шиноби, Гаара привык игнорировать любые подобные представления о честной игре, когда это было необходимо. Плюс Драко знал гораздо больше о магических обычаях и культуре, чем Гаара когда-либо намеревался узнать, так что Гааре придется поверить ему на слово, что именно так должны себя вести Чемпионы Турнира Трех Волшебников.   Говоря о Турнире; На следующей тренировке Гаары и Луны в Запретном Лесу она спросила, какова будет стратегия Гаары для Первого Задания. Будет некое соревнование с драконами, и по-видимому, испытания будут индивидуальными, поскольку на каждого Чемпиона приходится один дракон.   — Я одолею его, — ответил ей Гаара. Он читал о драконах после того как впервые обнаружил их в лесу, и даже спрашивал о них Хагрида, так как полувеликан похоже был своего рода энтузиастом. Они были большими, обладали острыми зубами и когтями, могли летать, и почти все они могли дышать огнем. Даже если огонь представлял повышенный риск, Гаара был уверен, что сможет уничтожить любого из драконов своим песком.   — Ну, раз ты так говоришь, — сказала Луна, продолжая читать свою последнюю книгу о борьбе с драконами и управлении ими, на всякий случай если песок Гаары или его животный магнетизм не справятся с задачей. В тот момент она сидела на одной из лап Пушистика. Луна настолько привыкла к присутствию огромного Цербера, что ей казалось вполне естественным отдохнуть вместе с собакой.         Пушку, с его стороны казалось нравилось любое позитивное человеческое внимание, после того как они проникнулись доверием к нему как к одному из друзей красноволосой девочки. Драко еще не заслужил привилегии приблизиться к нему, но Драко говорил что ему и так нормально. В итоге сидения на лапе, Луна уже была вся в слюнях от пыхтящих голов Пушка, расположенных прямо над ней, что было обычным явлением. Однажды она взяла с собой зонтик чтобы защитить свою книгу от дождя из слюней, но Пушок подумал что это игрушка, и... вообщем Луне нужен новый зонтик.   — Мы с Драко беспокоимся, что ты недостаточно подготовился, — закусила губу Луна.   — Ты разговаривала с Драко? — Это было не обвинение, а скорее удивление. У Гаары сложилось впечатление, что Драко терпел присутствие Луны только в редких случаях, когда они были рядом с Гаарой. Услышать, что они встречались и обсуждали Гаару, было... странно.   — Только один раз.       Гаара признался бы, что не взялся за подготовку к Первому Заданию с тем же рвением, которое проявили другие Чемпионы. Поттер провел в Библиотеке больше времени за последние пару недель, чем вероятно за последние три года. И он видел, как Делакур и Крам по отдельности практиковали свои заклинания или даже сражались на дуэлях со своими одноклассниками. А Гаара, с другой стороны, читал серию романов.   — Мы с ним просто волнуемся.   — Да, Драко выразил мне свою обеспокоенность напрямую.   — Он? — спросила Луна. Ее знакомство с Драко не было глубоким, но она была удивлена, услышав, что Драко был на самом деле тем человеком, который открывался и делился своими чувствами вот так.   — Да. Он пытался проклясть меня, потому что был расстроен. — Гааре потребовалось пять минут чтобы понять, почему Драко попытался, и не смог, наложить на него относительно безобидное заклинание.   — Правда?! С тобой все в порядке?   — Конечно. Мой песок защитил меня, как всегда. В любом случае, дружба иногда жестока.   — Что ты имеешь в виду? — спросила Луна, наклонив голову.   — Однажды мой первый друг ударил меня головой, — вспоминал Гаара.   — О боже! Зачем он это сделал?   — Я пытался убить его и всех, кого он любил. Так мы стали друзьями. — Это был конечно довольно сокращенный рассказ о войне Конохи и Суны, но он содержал самые важные части.   — …ясно…   — После этого, когда мы встречались, он иногда бросал в меня камни.   — Он кидал в тебя камни? Ты уверен, что вы были друзьями?   — Да. Он знал, что они меня не ранят. Мой песок - моя абсолютная защита. И он также идиот. — Более подходящего описания и быть не может.   — Мне кажется, он хулиган.   — Нет, он был единственным, кто смеялся надо мной. Он обращался со мной как с человеком, как с равным. Это было... приятно. Но, в конце концов, он перестал бросать в меня вещи. — Почему он перестал?   — Я начал бросать в него вещи. — Конечно, вместо камешков и веток Гаара бросал в него большие комья песка. — Драко - мой друг, он меня не боится.   — Ну, я тоже тебя не боюсь, но я не буду бросать в тебя заклинания или камни, — быстро ответила Луна.   — Спасибо, — сказал Гаара.   Луна была к нему очень добра, но Гаара начал подозревать, что эта доброта могла быть вызвана навязчивым желанием Луны провести время с ним в его трансформированном состоянии в полнолуние, которое как раз было той ночью.         После неприятностей прошлого месяца Драко заставил Гаару пообещать больше не сопротивляться трансформации. Это едва не убило их обоих, и даже если Гаара верил, что есть шанс в последующий месяц изменить обстоятельства, на этот раз Гаара был готов сдержать свое обещание и просто трансформироваться.         Помимо обещания, до Первого Задания оставалось совсем немного времени, а Гаара не хотел восстанавливаться после переломов костей или отсутствующих ногтей после полнолуния в эти дни. Он не ожидал, что ему придется много двигаться, но это не стоило неоправданного риска, чтобы избежать привычного унижения трансформации.   Тем не менее, не было никаких причин видеть его в таком нелепом виде.   Гаара ждал весь день, когда Луна заговорит о вечере, но она этого не сделала. Несмотря на то, что девушка-когтевранка была умной, не было никаких шансов что она забыла что должно было произойти, поэтому Гаара тщетно надеялся на то, что Луна могла преодолеть свою фиксацию.   Если бы он увидел блокнот, который она посвятила рисункам и размышлениям о тануки его мира, он бы отказался от этой надежды.         Вечером, когда он остался один, Гаара преобразился как обычно (относительно) без происшествий. Он снова был в лесу, так как его мех достаточно хорошо защищал его от зимнего холода, и Драко, возможно, не хотел чтобы он оставался. Было ли это связано с ужасными воспоминаниями прошлого месяца, продолжающимся расстоянием между ними, горой домашней работы, которую Драко должен был сделать, или каким-то секретным проектом над которым он работал, Гаара не знал. Но Гаара не был заинтересован в том чтобы навязываться там, где его не хотели.   И бегать в такой форме было приятно.   ОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО       Вскоре после полнолуния, в середине ноября, Гаара страдал от ядовитых миазмов - последнего раунда пыток Снейпа на зельях, которые как подозревал Гаара, были спланированы по крайней мере отчасти, чтобы вызвать у него тошноту. К счастью, со второй половины урока его спас мальчик, по-видимому, по имени Колин Криви.         Гаара не мог сказать, что напугало нервного мальчика, когда он постучал в дверь, больше: яростное приближение Снейпа или более спокойное приближение Гаары. Снейп, всегда радовался избавлению от Гаары, однако сейчас он был менее доволен прерыванием урока без веской причины. И он, конечно, не верил что еще один бессмысленный ритуал связанный с проклятым Турниром Трех Волшебников, хоть сколько нибудь был близок к веской причине.   Однако минутное удовольствие от ужаса необычайно кроткого гриффиндорца не могло длиться долго, поэтому как только мальчишка Криви потребовал и Поттера и Гаару, Снейп приказал им обоим покинуть свою лабораторию, словно это была его идея изначально.   Гарри вскочил на ноги, когда Снейп выкрикнул его имя, привычка выработавшаяся после многих лет преследований в этом самом классе, и сразу же подошел к двери. Гаара был более степенным, его никогда не подзывали, как собаку.   — Вы пойдете с мистером Криви, — сказал Снейп почти так же вежливо, как он когда-либо обращался к кому-либо из них. — Один из ваших одноклассников поделится с вами домашним заданием после сегодняшнего урока. Вы напишете вдвое больше, чтобы наверстать упущенное.   — Но сэр-! — попытался возразить Гарри, но Снейп каким-то образом выставил их за дверь во время его короткой речи, а затем быстро захлопнул дверь у них перед носом, когда Гарри попытался возразить что не хочет участвовать в Турнире. У Гаары не было такого оправдания, и он не так уж и возражал против того чтобы писать дополнительное домашнее задание к уроку, раз это поможет ему сбежать из лаборатории. Это было бы похоже на то как он в прошлом году полностью пропустил зелья и посвятил время самообучению.   Гарри не стал зацикливаться на вечной ненависти Снейпа к нему, приняв это как данность еще на третьем курсе. Вместо этого он обратился к Колину, чтобы узнать, куда им следует двигаться.   Колин окаменел. Перед ним стояли мальчик, которым он восхищался, и мальчик, которого он боялся.   Когда тишина затянулась, Гарри прочистил горло надеясь что это подтолкнет Колина и вызовет меньше смущения.   — О, точно, да, конечно... — начал он. — Профессор МакГонагалл послала меня за вами и попросила отвести вас в кабинет Дамблдора. Колин взглянул на Гаару и спотыкаясь, выговорил: — То есть в кабинет Профессора Дамблдора. Гаара поднял невидимую бровь. Неужели этот мальчик думал, что его беспокоит такая неформальность? Странно.   — Конечно, Колин. Веди, — сказал Гарри с улыбкой. Колин был немного нервным, но он был хорошим парнем.   — Да, сэр! — сказал Колин, прежде чем покраснеть и уточнить: — Я имею в виду, да, Гарри... да. Давайте... пойдем за мной. — Казалось в конце он немного выдохся.         Они только начали подниматься по замку, а Гарри уже жалел что предыдущий урок не был на верхних этажах. Он был спортсменом (настолько, насколько это вообще возможно в волшебном мире), но даже Гарри знал, что его бедра будут гореть, когда они преодолеют десятки лестниц чтобы добраться до кабинета Дамблдора на самом верху замка. И раз за ними послали, они не могли бездельничать или не торопиться.         Гарри собирался сделать сочувствующий комментарий Гааре, идущему рядом с ним, но потом вспомнил что они не друзья, и Гаара, как ни странно, всегда казался невосприимчивым к неизбежной летаргии, которая приходит с половым созреванием. На самом деле, несмотря на все более очевидную задержку роста Гаары и его миниатюрное телосложение, он реально очень физически силен. Это могло бы объяснить некоторую необъяснимую уверенность, которую Гаара демонстрировал в отношении Турнира.       Ну... его физическая сила наряду с его мощным песчаным трюком. Гарри видел, как пара человек пыталась разгадать это заклинание в прошлом году, и пара десятков пытались в этом году после демонстрации против дементоров летом. Никто не смог сделать больше, чем маленькие песчаные торнадо в своих руках, но это удовлетворило большинство, которые хотели только уметь делать именно такой трюк.   Гаара находил все это тревожным, как и все тенденции, возникающие вокруг него, но вскоре все сошло на нет, когда популярная шестикурсница перешла на новую прическу с косами, и это отвлекло их внимание.         Гарри в итоге пошел немного вперед, шагая рядом с Колином, так как было тревожно находиться рядом с Гаарой так долго, не заставляя его хотя бы немного поговорить, в чем ни один из них не был склонен участвовать. Недостатком было то, что Колин вскоре забыл о своих нервах и начал оживленно болтать об "атмосфере" в школе ("Она такая волнующая!") среди прочего.   — ...и конечно, Деннис думает, что это что-то глупое, вроде борьбы с химерой, но я думаю это будет что-то вроде полосы препятствий или охоты за сокровищами, понимаешь? — Колин продолжал тараторить, и его было почти невозможно остановить после того, как он начал.   — Не думаю, что это будет охота за сокровищами, — задумчиво сказал Гарри. Если только…   Колин посмотрел на гримасу Гарри и попытался придумать что-нибудь, что могло бы поднять его настроение, поскольку он слышал что Гарри Поттер не был полностью уверен в своем предстоящем выступлении на Турнире.   — Не волнуйся, Гарри. Я уверен, что ты справишься, что бы это ни было. — сказал он. — В конце концов, ты настоящий Чемпион Хогвартса. — Колин сказал это с улыбкой, которая длилась целых четыре секунды, прежде чем его собственное бездумное заявление заставило его подумать о другом мальчике, молча идущем в трех футах позади него. Колин оглянулся назад с видимым на лице страхом, как будто он искренне верил в то, что Гаара собирается убить его. Гаара все еще просто шел; На самом деле, он выглядел довольно рассеянным. Не то, чтобы Гаара проявил какой-либо интерес к комментарию, если бы он обратил на него внимание. — Не беспокойся о нем. Он на самом деле довольно безобиден, — прошептал Гарри. Колин похоже ему не поверил, и Гарри тоже не был уверен, что доверяет своим словам.         Колин, в конце концов, вернулся к своему прежнему темпу рядом с Гарри и только сделал полдюжины еще безумных взглядов назад, прежде чем он был обоснованно убежден, что Гаара возможно не слышал, как он порочил его статус Чемпиона. А вдруг Гаара услышал это и отложил свою месть, и когда Колин забудет обо всем этом он атакует!?   — Итак, ты знаешь в чем дело? — спросил Гарри у Колина, прерывая его нелепый ход мыслей.   — Нет-э-э... нет. Профессор МакГонагалл просто сказала мне пригласить вас на мероприятие Трех Волшебников.   — Ох. Есть идеи, Гаара? — спросил его Гарри.   — Да.   Гарри долго и пристально смотрел на него, и когда Гаара посмотрел на него в ответ, замешательство написанное на его лице, говорило о том, что рыжий не хотел быть трудным. Он был просто идиотом.   — Как ты думаешь, о чем идет речь? — Это Взвешивание Палочек, 21 ноября. Нам об этом говорили. — Не говоря уже о том, что Гаара читал об этом до Первого Задания почти в каждой книге о Турнире Трех Волшебников.   — Это сегодня? — Гарри смутно помнил что ему рассказывали об этой Церемонии, но по сравнению с Заданиями, Турниром и Рождественским Балом она не имела никакого значения.   — Да, — излишне ответил Гаара.   — Всего пять дней до Первого Задания! — услужливо добавил Колин своим взволнованным тоном.   Гарри почувствовал себя плохо.         Лестница в кабинет Дамблдора уже ждала их, когда они прибыли, что было обидно, так как Гарри бы оценил пару минут для восстановления дыхания. Пытаясь сократить время, которое он проводил рядом с Гаарой теперь, когда он чувствовал что оскорбил его, Колин быстро поднялся на вершину замка, а Гарри дышал немного тяжелее, чем ему бы хотелось.   Очевидно без Кубка Факультетов по Квиддичу и соответствующих тренировок Гарри немного выпал из формы. Ему нужно будет над этим поработать, даже если для Первого Задания уже слишком поздно.   — Спасибо, Колин, — сказал Гарри между вдохами, чтобы ни Колин, который страдал еще сильнее, ни Гаара который казалось вообще не пострадал, не услышали насколько он запыхался.   — Нет проблем. — Колин выглядел так, будто хотел сказать что-то еще, но затем посмотрел Гааре в глаза и начал быстро уходить.       Гаара ничего не сказал, вместо этого повернувшись чтобы подняться по последней лестнице и покончить с этим. Книги были туманны относительно точной процедуры, связанной с Взвешиванием Палочек, хотя там было сказано достаточно, чтобы указать, что для кого-то вроде Гаары не будет ничего серьезного. Это просто оставило его с раздражением от вероятного публичного события. В обычно спокойном кабинете ждало гораздо больше людей, чем ожидали Гарри или Гаара. Оба других Чемпиона и их директора уже ждали их, вместе с их собственным директором и заместителем директора. Этих людей Гаара ожидал увидеть, но другие...         Кабинет Дамблдора обычно был довольно просторным, редко вмещал больше нескольких человек одновременно, а тут их было десятки. Фадж привел с собой Крауча и Бэгмена, а также горстку министерских служащих и Хенрика Морбидуса, стоявшего позади них. Все они сбились в чопорную кучку. Также было довольно много репортеров и фотографов, которые фотографировали всех, а затем сделали пару сотен снимков Гаары и Гарри, когда те вошли.         Репортеры бросились вперед для начала допроса, но МакГонагалл оказалась быстрее, несмотря на свой возраст, и ей удалось провести мальчиков туда, где Чемпионы должны были ждать начала. Когда они поспешили на другую сторону комнаты, Гаара увидел, что человек который продал ему его палочку, тоже присутствовал. Должно быть, он был важным экспертом по палочкам, раз проделал весь этот путь из Лондона ради этого, подумал Гаара.         Шум репортёров, постоянно выкрикивающих бессмысленные вопросы, начал расстраивать Гаару довольно сильно, до такой степени, что он уже планировал покинуть мероприятие и принести свои извинения позже. Он сказал, что будет участвовать в Турнире и выиграет его, но он не думал, что сможет выдержать такую ​​атмосферу. Во всяком случае, не долго. Шукаку выкрикивал какие-то знакомые предложения, и от этого у Гаары начинали болеть глазные яблоки.   Когда он спал в последний раз? Может быть, несколько дней назад, но точно не больше недели. Но это уже портило ему настроение.   — А теперь, попрошу всеобщего внимания! — объявил Фадж, шагнув вперед и повернувшись так чтобы камеры запечатлели его с хорошей, рабочей стороны, забыв что магические камеры запечатлеют его поворачивающимся и позирующим, выглядящим менее королевским, чем он планировал. Очевидно, Фадж все еще пытался управлять всем.       Гаара как раз собирался воспользоваться этим отвлечением, чтобы проскользнуть назад и прочь к двери или, если это не удастся, к окну. Он не издаст ни звука, и никто не заметит его отсутствия в течение пары минут. И тут рука легла на плечо Гаары. — Спасибо, что пришли, мальчики, — тепло сказал Дамблдор, положив другую руку на плечо Поттера. — Министр Фадж, возможно, нам следует дать Министру Бэгмену немного места, чтобы начать все, как следует. Это ведь он руководит мероприятием, не так ли? Нахмуренное лицо Фаджа выдало его ярость, его голова приобрела оттенок фиолетового цвета, очень характерный для Дурслей. Очевидно, что неприязнь между Дамблдором и Фаджем не улучшилась за последние несколько месяцев.   Однако Гаара не обращал внимания на эти скрытые игры; Он задавался вопросом, как старик смог предвидеть его побег и так эффективно удерживать его на месте.   Бэгмен моргнул как сова, пораженный тем, что на самом деле руководит мероприятием, которым и должен был руководить. — Верно, да. Ну что ж, начнем, — сказал он, широко расставив руки. — Мы здесь для традиционного Взвешивания Палочек, Церемонии, которая восходит к Турниру 1645 года, после того как один из Чемпионов предыдущего Турнира был убит неисправной палочкой.         Гарри побледнел от случайного упоминания смерти. Гаара не мог побледнеть еще больше, но теперь он был немного более нервным. Конечно, он нервничал, все таки слова Бэгмена указывали на то, что его палочку могут немного осмотреть, а он надеялся просто заявить, что это старая палочка, которую он получил поврежденной. Вместо этого продавец палочек мог узнать ее с прошлого года и уличить его в наглой лжи. В конце концов, Гаара периодически строгал, вырезал и использовал свою палочку как ложку для обуви в течение прошлого года.         Все это, вероятно, не помогло Гааре в произнесении заклинаний. Луна утверждала, что она могла бы взять на себя половину вины за впечатляющий провал Гаары в большинстве заклинаний, которые он пытался произнести сейчас. К счастью, его редко, если вообще когда-либо, вызывали демонстрировать заклинания на занятиях, и если он тихонько пропускал выполнение практических частей уроков, профессора в основном закрывали глаза, чтобы сэкономить на исправлении ущерба своего кабинета, если он попытается применить какое-то простое заклинание, которое он изучал. Гаара делал ставку на получение помощи Дамблдора в конце года, поскольку сомневался что сдаст еще один экзамен, как в прошлом году. И теперь весь волшебный мир узнает насколько безрассудным и разрушительным он был со своей палочкой. Он надеялся что они не опустятся до высказывания таких обидных вещей на эту тему, как Драко регулярно это делал.   — Ваши палочки станут вашим самым важным ресурсом в предстоящих Заданиях, поэтому ведущий эксперт по волшебным палочкам в Британии, а может быть и в мире, осмотрит их по очереди, — сказал Бэгмен, неосознанно втирая это в память.   Чемпионов попросили выстроиться в ряд, и только когда все глаза были обращены на них, Дамблдор убрал руку с плеча Гаары. Гаара позаботился о том, чтобы он стоял в конце очереди, чтобы дать себе как можно больше времени на то, чтобы придумать оправдание.   — А теперь, мистер Олливандер, будьте любезны, осмотрите пожалуйста каждую из палочек Чемпионов, — сказал Бэгмен.   — Да, конечно, — ответил Олливандер, пробираясь в конец очереди и направляясь к Краму.         Виктор угрюмо шагнул вперед и отдал свою палочку Олливандеру. Крам, казалось, был в отвратительном настроении, но Гаара не был хорошим судьей в таких вещах. Люди часто думали, что он был в худшем (или более убийственном) настроении, чем он был на самом деле. С другой стороны, Гаара сейчас был в "среднем" убийственном настроении, и он ожидал, что его взгляд отражал это.   — Да, да, довольно мило. Палочка Грегоровича, если я не ошибаюсь. Один из лучших мастеров в мире, хотя и очень отличается от того, как я предпочитаю делать это. — Слова Олливандера закончились бормотанием, когда он начал внимательно рассматривать толстую палочку, не обращая внимания на напряженный кивок Виктора, подтверждающий личность изготовителя. Олливандер держал ее в обеих руках и проверял ее гибкость, а затем провел пальцами по ее полированной поверхности. — Очень хороший образец, действительно. Десять с четвертью дюймов, довольно негибкая, грабовое дерево и сердцевина из сердечной жилы дракона. Прекрасно.       Гаара задавался вопросом, как этот человек мог различить не только тип древесины, который мог быть получен из опыта специалиста, но и сердцевину, встроенную в древесину какими-то фирменными средствами. Не было возможности увидеть сердцевину, так как же он узнал? И если это была какая-то магическая способность, как же получилось, что изготовитель палочек не смог сказать, что было в палочке Гаары, когда он ее купил? Странно.         Мужчина, на виду у прессы, использовал палочку, чтобы вызвать несколько ярких искр, а затем произнес простое заклинание. Все было выполнено без каких-либо проблем, поэтому Олливандер объявил палочку готовой к Турниру. Ее вернули Краму, который даже не взглянул на нее, прежде чем снова спрятать ту в кобуру на бедре.         Флер была в сравнительно хорошем настроении, мило улыбаясь старику, подходя к нему, чтобы передать свою палочку. Олливандер мило улыбнулся ей в ответ, как знак того что он был очарован ею также, как и все остальные мужчины в комнате, за исключением Дамблдора, выражение лица которого нисколько не изменилось. Гаара задавался вопросом защищает ли его возраст от того эффекта, который она производила на мужчин. Но тогда почему это не сработало на Гааре?   Олливандер уделил палочке Флер такое же пристальное внимание, как и палочке Виктора. — Хм, весьма необычно. Может в ней волос вейлы?   Флер улыбнулась еще шире и сказала с сильным акцентом: — Да, это так.   — Интересно, очень интересно. Должно быть, это довольно темпераментная палочка.   — Оно хорошо подходит темпераментной девушке, — ответила она.   Олливандер моргнул, а затем от души рассмеялся. — Да, да, совершенно верно. — В конце концов, это было моей бабушки, — добавила Флер.   — Палочка твоей бабушки? — спросил он, снова осматривая ее полированную поверхность. — В таком случае она на удивление хорошо сохранилась.   — Нет, волос моей бабушки. Она подарила их мне, чтобы мои родители могли заказать палочку, сделанную специально для них.   — О! Это новая идея! Я должен спросить вас об этом подробнее. Крауч громко прочистил горло, напугав Олливандера, который был так сосредоточен на палочках, что забыл обо всем и обо всех остальных в комнате. — ..В другой раз, возможно. — Он звучал угрюмо, возможно сожалея об ограниченных возможностях таких интересных разговоров, особенно в его преклонном возрасте. — Тогда вперед, — сказал он. — Хорошая, прочная палочка из розового дерева девяти с половиной дюймов. Элегантный образец. — Он бросил сноп искр и наколдовал букет роз, чтобы вручить его прекрасной молодой леди. Флер скромно улыбнулась, привыкшая к нежелательному, но в конечном счете безобидному вниманию со стороны мужчин постарше, и приняла свою палочку и свои розы.         Позже, час спустя, эти цветы были найдены выброшенными в мусорное ведро соседнего класса. Оттуда их забрал Филч, который поставил их в свою лучшую хрустальную вазу и с гордостью выставил их в своем кабинете/шкафу. Несмотря на его внешность, никто из тех кто действительно знал Филча, не мог сказать, что он не ценил прекрасные вещи в жизни. К сожалению, единственным существом, которое знало смотрителя с этой стороны, была миссис Норрис, но она была недостаточно разговорчива, чтобы выдать такой секрет.         Пока Олливандер осматривал палочки Флер и Виктора и восхищался их безупречным состоянием, так же поступали и все остальные в комнате. Разношерстная пресса фотографировала палочки, которые они почти наверняка не стали бы использовать, если бы история не заняла больше двух-трех страниц их журналов и газет.         Гарри тоже наблюдал, всегда проявляя любопытство к палочкам, но теперь он чувствовал себя довольно смущенным из-за грязного состояния своей собственной. До этого момента ему не приходило в голову почистить свою палочку и привести ее в презентабельный вид. Глядя на нее, он теперь заметил все пятна, отпечатки пальцев, мелкие царапины и потертости, которые ее покрывали. Там, где другие Чемпионы давали свои палочки с зеркальным блеском, которые словно только вынули из коробки, палочка Гарри выглядела совершенно тусклой.         В том, что неряшливый подросток счел тонким ходом, Гарри небрежно завернул свою палочку в складку своей столь же потрепанной мантии и попытался отполировать некоторые следы на ней, чтобы никто не заметил. Конечно несколько репортеров заметили и постарались сделать фотографии молодого Мальчика-Который-Выжил, который выглядел, как застигнутый врасплох школьник.         Ему просто повезло, что учитывая ничтожную вероятность того, что его могут заметить в кабинете, полном камер и журналистов, Гарри устоял перед искушением смочить палочку слюной, чтобы почистить ее немного лучше. Это сделало бы фотографию Гарри, использованную в большинстве завтрашних газет, еще более постыдной. Она и так была довольно скверной по сравнению с величественными и королевскими фотографиями Делакур и Крама, которые шли рядом.         Гарри оторвался от своих попыток зачистить царапину, оставшуюся с того времени как Рон пытался использовать его палочку на втором курсе и выронил ее из окна после того, как она яростно заискрилась, и обнаружил что Олливандер уже стоит перед ним и ждет. Вся видимость утонченности исчезла, поэтому Гарри яростно покраснел и выпрямился. Он протянул палочку небрежно, лишенный элегантности других презентаций, но выражение лица Олливандера не выдавало никаких признаков ослабления благоговения.   — Вот эта палочка мне знакома. Вы, несомненно помните, мистер Поттер, что я рассказывал вам о ней и о ее родственнице-палочке три года назад. — Как Гарри мог это забыть. — С тех пор ее определенно много раз использовали, я бы сказал. — Простите, сэр, — крикнул один репортер из глубины толпы с восточноевропейским акцентом, — что вы имеете в виду, говоря "родственница-палочка"?   Олливандер выглядел немного огорченным, что его так внезапно прервали, но прежде чем он успел повернуться, чтобы ответить, заговорил Крауч. — Никаких вопросов пожалуйста! Никаких вопросов. Вы можете задать любые вопросы Чемпионам после Церемонии.   — Хм, да, — пробормотал Олливандер, снова обращая внимание на палочку Гарри. — Одиннадцать дюймов гибкой древесины падуба с сердцевиной из пера феникса. Превосходная палочка.   Внимание Гарри привлекла громкая писанина журналистов в своих блокнотах. Он никогда не думал что будет благодарен Министерству, но Крауч только что избавил его от необходимости объяснять, почему сердцевина его палочки каким-то образом связана с сердцевиной Волдеморта.         Олливандер бросил несколько ярких золотых искр, в большем скоплении чем любая из палочек других, самодовольно отметил Гарри. Затем создатель палочек наколдовал небольшой, но богато украшенный стол, на котором сидела изящная статуя Феникса, всего на мгновение, прежде чем Олливандер изгнал хвастливую конструкцию обратно в эфир.   — Да, эта должна подойти, — добавил Олливандер в качестве окончательного вердикта, прежде чем вернуть Гарри его палочку.   Наконец настала очередь Гаары. — Я уже давно хотел снова увидеть вас и вашу палочку, мистер Гаара, — сказал Олливандер. — После того как она вас выбрала, я задумал небольшой проект, чтобы попытаться узнать немного больше о ней и о других старинных палочках в моем магазине.   Гаара не двинулся с места.   Олливандер ободряюще улыбнулся и протянул руку. — Твоя палочка?   Гаара по-прежнему не двигался. Это была не самая эффективная тактика для избежания надвигающейся неловкости, но это было все что Гаара мог сделать, не сбежав с Церемонии, что как он теперь помнил, нарушило бы его сделку с директором.   Олливандер выглядел немного в замешательстве, его улыбка сползла. Он нервно оглянулся и снова посмотрел на Гаару. — Твоя палочка, Гаара?         Гаара подумывал солгать и сказать, что не брал ее с собой, но помимо шока и смятения которые это вызвало бы у магического народа, если бы они узнали что кто-то потерял свою палочку неделю назад, потому что использовал ее как закладку и вернул в Библиотеку вместе с книгой, Гаара также сомневался, что присутствующие жители Хогвартса поверят ему. Люди начали предвкушать его слова, к ужасу Гаары. Гаара вытащил палочку.                                         — Ч-что случилось?! — Олливандер тут же выхватил палочку и поднес ее к свету, чтобы лучше рассмотреть ущерб, нанесенный Гаарой. — Что ты с ней сделал?   — Что-то случилось? — спросил Людо Бэгмен шагнув вперед, чтобы заглянуть за угол мастерской по изготовлению палочек и посмотреть, из-за чего вся эта суета.   Пресса также сделала несколько снимков затылков Олливандера и Бэгмена, когда они смотрели на невидную палочку.   — Ее пожевало животное, — нагло солгал Гаара.   — Животное? — спросил Бэгмен в недоумении. — Пожевало?! Ты позволил животному пожевать твою палочку? — Олливандер был ошеломлен, как мыслью о такой беспечности, так и совершенно очевидной ложью, судя по явным следам ножа на дереве.   — Это произошло слишком быстро, чтобы я мог это остановить, — продолжил свою ложь Гаара.         Остальные взрослые в кабинете начали подходить ближе. Гарри тер закрытые глаза под очками, сдерживая более театральную реакцию на последнее представление Гаары. И Дамблдор, и МакГонагалл держались подальше, не удивляясь что Гаара стал причиной проблемы. Минерва, например, уже видела как опоздавший новичок калечит свою палочку. Она рассказала Северусу и смылась. Очевидно его декан факультета не смог исправить необъяснимое поведение Гаары.   — Она все еще будет работать? — наконец заговорил Фадж. Он был красным, как это часто бывало, насколько заметил Гаара. Очевидно мужчина был расстроен тем, что один из британских Чемпионов снова срывал Турнир еще до того, как начались чертовы Задания. Это должно было быть просто формальностью!   — Он все еще сможет соревноваться с этим? — спросила Флер с конца очереди. Она казалась обеспокоенной, но Гаара предположил что это было подстроено ради свидетелей. Какой человек будет беспокоиться о конкуренте?   Чиновники Министерства усердно трудились, не давая репортерам кружить вокруг и поближе рассмотреть ужас Олливандера.   Старик, со своей стороны, внимательно изучал палочку осматривая каждую грань и каждое отверстие, которые Гаара вырезал из изуродованной вещи. — Эта палочка имеет возраст в сотни лет, сделана из африканского черного дерева. Эту древесину больше не используют, потому что ее было слишком трудно обрабатывать, к тому же черное дерево является прекрасной альтернативой. Однако несмотря на ее плотность, все эти отметины и отверстия могли не испортить ее полностью. Я не уверен, какая сердцевина использовалась, но поскольку она не была обнажена, палочка все еще должна работать. Если только.. — Эксперт звучал не совсем уверенно.   — Эти старинные палочки не очень-то надежны, — услышал Гаара тихое мнение Крама.   — Она работает достаточно хорошо, — сказал Гаара в защиту своей "небрежности", но тихо добавил: — Хотя она стала немного более капризной. — Однако Гаара не считал это таким уж важным в инструменте.       Олливандер немного выпрямился и протянул палочку. Сначала палочка ничего не сделала, но затем вылетело несколько случайных искр, и наконец, с очевидным усилием Олливандеру удалось выпустить несколько вспушек, хотя теперь они вылетали с немного большей силой, чем вероятно, предполагалось. Доказав, что это все еще, по крайней мере, проводник магии, он преобразовал стоявший рядом стул в строгий на вид стол.   — Я бы не осмелился назвать ее идеальной или хотя бы в приемлемом состоянии, но учитывая насколько опасной изначально была задача найти ему подходящую палочку, я считаю, что на данный момент ее будет достаточно.   С этим сомнительным заверением и требованием, чтобы Гаара приехал и навестил его на летних каникулах, Олливандер был побежден. Гаара надеялся, что это может означать конец глупого мероприятия, но его жизнь никогда не была такой удобной. Бэгмен кашлянул в руку, чтобы привлечь всеобщее внимание.   — Как, я уверен, вы все помните, Взвешивание Палочек для этого Турнира Трех Волшебников это то, где и Чемпионам, и публике также расскажут о сути Первого Задания, с которой этим четырем храбрым Чемпионам придется столкнуться через несколько дней. Раскрыв суть, они смогут отточить свои стратегии и усовершенствовать свои заклинания, готовые к этому дню.       Энтузиазм Бэгмена по поводу всего этого казался неуместным, подумал Гаара. Не в последнюю очередь потому, что по-видимому все Чемпионы, сотрудники Хогвартса и представители Министерства знали о горстке драконов менее чем в двух милях от ворот замка. Плюс это было потенциально смертельное состязание с участием школьников.   — В Первом Задании этого Турнира Трех Волшебников вы... — наконец обратился он к главным героям события, — сразитесь с драконами!       Если Бэгмен ожидал реакции от подростков, то он был жестоко разочарован одной лишь бледностью Гарри. Действительно, никто особо не отреагировал, люди из Министерства всегда выглядели довольно угрюмыми, а профессора Хогвартса последовали их примеру, полностью ошеломленные событием или попытками создать вокруг него зрелище.   Затем плотина прорвалась, и репортеры сошли с ума, пытаясь задавать вопросы и фотографировать четверых. Видимо, мировая пресса была последней, кто узнал о четверке огнедышащих монстров возле престижной школы-интерната.   Бэгмен попытался продолжить, несмотря на крики. — Теперь я не могу сказать точно, в чем будет заключаться задача, но есть некоторые правила участия, которые мы опубликуем заранее. В том числе, что драконы не должны пострадать во время Задания. Это повлечет за собой серьезное наказание… — Он замолчал, когда едва мог слышать себя.   — Тихо! Тихо, пожалуйста, — умолял их Крауч. — Сейчас мы начнем отвечать на вопросы. Нам еще многое предстоит сказать.   Гаара очень надеялся, что речь не идет о дресс-коде для мероприятия или какой-то подобной ерунде. — Спасибо, Барти, — сказал Людо. — Теперь, все Чемпионы будут одеты в специально разработанную форму для Задания, чтобы предотвратить наложение каких-либо чар или применение амулетов на их одежде. И, конечно же, Чемпионы могут приносить на Задание только свои волшебные палочки, и они не могут получать никакой помощи от ведьм, волшебников или магических существ за пределами арены во время Задания.   — Значит, мы больше ничего не можем взять с собой? — спросил Гарри. Половина идей, которые они с Сириусом придумывали, требовали чтобы он взял с собой свою Молнию.   — Правило гласит, что когда Чемпион выходит на арену для выполнения Задания, он может взять с собой только свою волшебную палочку, — пояснил Бэгмен.   — Хорошо. Так и должно быть. Мне в любом случае понадобится только моя палочка. — Крам снова вскочил.   — Я так и предполагала, — пренебрежительно добавила Флер.   Это конечно было поводом для беспокойства, но внимание Гарри было приковано к Гааре, который на самом деле выглядел замороженным. Это не было его обычной стоической беспечностью. Гаара не реагировал ни на что вокруг себя.   — Теперь, как было заявлено ранее на Церемонии Открытия, билеты будут распределяться...         Пока Людо Бэгмен бубнил о распределении билетов среди Чемпионов, платящих гостях, студентах и ​​прессе, а также о различных средствах, с помощью которых внешние стороны могли бы прибыть в замок в этот день, разум Гаары все еще упрямо отказывался работать над решением этой последней, катастрофической проблемы. Он не мог ничего взять с собой в Задание, кроме потенциально сломанной палочки и одежды на спине. Никакого песка. Затем красноволосому пришла в голову еще одна мысль, которая усугубила надвигающийся кризис Первого Задания. Драко будет совершенно невыносимым после того, как уже говорил Гааре не полагаться исключительно на свой песок в Турнире.   Может, если он не даст гостевой билет Драко, он никогда не узнает?   Тогда он вероятно просто попросит отца купить ему билет и будет одновременно самодовольным и злым.   Пока Гаара отсутствовал в реальности, Бэгмен закончил объяснять подробности, а когда он снова включился, Бэгмен говорил: — Теперь мы дадим возможность задать вопросы Чемпионам. Спасибо за терпение.   0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0-0   От Автора: И снова, как всегда, я хочу воспользоваться редкой возможностью поблагодарить моих друзей на этом сайте, комментаторов и художников, которые сохранили эту историю живой.   Надеюсь вам понравилась глава.   До следующего раза.