Скрытая Бесчеловечность

      На следующее утро за завтраком в школе все еще царил шум. Ученики почти игнорировали свое новое расписание, продолжая хвастаться своими шансами на отбор для Заданий или различными предположениями об этом. Когда Снейп подошел передать новое расписание своему Факультету, он вручил Драко его расписание вместе с расписанием Гаары и полностью проигнорировал красноволосого. Гаара был совершенно счастлив предвкушать отсутствие какого-либо взаимодействия с этим человеком еще один год.         Он взглянул на свое расписание одним глазом и сразу же вернулся к завтраку. Первое время сегодняшнего дня он будет учиться в одном классе с Драко, поэтому ему не нужно было запоминать кабинет.         Наряду с продолжающимся волнением прошлой ночи, некоторые заметили, что призраки снова появились сегодня утром, напугав всех сильнее, чем за последние годы.         Гаара ненадолго отвлекся на сцену, устроенную Грейнджер возле стола Гриффиндора, по поводу чего-то, связанного с домашними эльфами. Однако он проигнорировал ее продолжение, ведь прибыла утренняя почта, а это была довольно занимательная сцена.   Дамблдор не мог быть уверен, но кажется, в то утро в Большой Зал прилетело рекордно большое количество сов. Почти каждый студент получил по крайней мере по одному письму. Через несколько минут все четыре стола были покрыты толстыми коврами разноцветных перьев, и Альбус вздохнул глядя на выброшенные впустую продукты для завтрака, приготовленные эльфами.   Родители почти единогласно решили написать своим отпрыскам после радиообращения Фаджа вчера вечером. Большинство из них посоветовали своим детям даже не думать об участии в Турнире Трех Волшебников ни при каких обстоятельствах. Вчера вечером им сообщили об этом письма, которые Фадж разослал каждому родителю Хогвартса, как раз в то время, когда он объявлял о событиях в школе. Родителям не будет разрешено препятствовать входу своих детей в школу, за исключением писем, подобных сегодняшним, и ни одного ребенка нельзя будет забрать из школы до тех пор, пока не пройдет отбор.   Реакция родителей была неоднозначной. Министерство также получило новое рекордное количество сов и личных жалоб, при этом одна или две юридические жалобы были подняты и оперативно отменены позже в тот же день. Тем не менее, согласно его отчетам, реакция со стороны магов не являющихся родителями, была исключительно положительной, поэтому Фадж поручил своим дополнительным сотрудникам работать над чтением адресованных ему писем с усиленным рвением, и еще над удалением из вышеперечисленных бумаг щепотки тех, что считались бы им неподходящими или не полезными. А сам министр провел весь день, купаясь в положительном внимании средств массовой информации и на последующей публичной встрече со своим французским и скандинавским коллегами.   Насколько он знал, его коллеги-министры Франсуа Энтремп и Вультер Андерсен одновременно произнесли речи, похожие на его собственную, причем оба сделали вид, что с самого начала это была их собственная идея. Тем не менее, что об этом думают другие страны, не имело значения. Лишь бы вся Британия знала, что это все - его работа. Вернувшись в менее гламурную сферу Хогвартса, Драко был удивлен, обнаружив перед собой двух сов его семьи. Они обе держали в лапках письма и выглядели странно враждебно настроенными друг к другу относительно того, какое письмо Драко должен прочитать первым. В конце концов, чтобы избежать клевания пальцев и птичьей драки, он осторожно взял и то и другое одновременно, а затем предложил совам два куска бекона. К счастью, ни одному из пернатых посыльных не было приказано ждать ответа, поэтому они громко закричали друг на друга и улетели, вылетев через отдельные окна, несмотря на то, что направлялись в одном и том же направлении.   Драко смотрел как они улетают, и удивлялся сходству между совами и его родителями, которые явно ещё находились в ссоре, когда отправляли письма. То, что его мать сочла целесообразным послать свою сову, чтобы она доставила отдельное письмо вероятно означало, что она прослушала радиообращение Фаджа самостоятельно.   Содержание писем с самого начала было практически одинаковым: Оба строго предупреждали его игнорировать тщеславный проект Фаджа и держаться как минимум в двадцати футах от Кубка Огня во время всего процесса отбора. Его мать задала ему несколько личных вопросов, например как прошла поездка на поезде и с кем он живет в общежитии, и упомянула, что надеется и в этом году он навестит дом вместе со своим другом. Письмо его отца было короче. В нем он давал указания и молчаливо извинялся за то, что вчера утром случайно толкнул его к приставному столику. Он не стал подробно извиняться и так и не спросил, действительно ли с Драко все в порядке. Он просто подписался, повторив причину письма и напомнив ему о необходимости восстановить некоторые из разрушенных в прошлом году социальных мостов и социальных связей.   Учитывая внезапную популярность Гаары, Драко решил, что половина его социальных проблем исчезнет в этом году. Еще большее беспокойство у него вызывал раскол между его родителями, возникший вероятно из-за их разных мнений о том, как подходить к прочной дружбе Драко с Гаарой, несмотря на то, что это ставило его в противоречие с определенными кругами. Последней каплей, очевидно, стал удар того стола по ребрам Драко, в котором его мать решила обвинить отца.   Громко обвинить!   Он ответит им сегодня вечером после ужина. До этого ему нужно было обратиться к своей старой книге по этикету, чтобы узнать как поступать в случае с отправкой отдельных ответов, и тем более учитывая что у него была только одна сова, и он не соблаговолил бы использовать одну из недостойных школьных сов.   Справа от него Гаара получил собственное письмо. Он небрежно открывал его, чему Драко позавидовал. Вероятно оно было от Сириуса Блэка и не вызывало у Гаары никакого беспокойства, которое Драко испытывал каждый раз, когда получал письмо от отца. Возможно это произошло из-за стресса, присущего отношениям отца и сына, а не из-за явных различий в их характерах.   Гаара сломал сургучную печать и вытащил письмо, расшифровывая сложную каллиграфию Сириуса:   « Бандит, Я знаю, что это никоим образом не твоя вина, но я не могу не восхищаться твоей неиссякаемой способностью привлекать к себе неприятности. Кроме тебя и Сохатого я также беспокоюсь за Хогвартс. Я получил письмо из Министерства, в котором говорится, что я не могу помешать вам обоим участвовать в этом турнире, и вам не разрешено менять школу пока они не выберут чемпиона, но я надеюсь, что вы оба будете знать, что лучше не ввязываться в что-то подобное. В любом случае - это дурацкая затея.   Конечно, я собираюсь купить билеты для всех нас четверых на все мероприятия, как только они поступят в продажу. Мне больше не положено тратить деньги на подобные вещи, но раз Ремус и мой бухгалтер не узнают, мне это не повредит.   Пожалуйста, напиши мне поскорее и расскажи, как прошла твоя поездка в школу и с кем ты живешь в этом году. Я слышал, что слизеринцы меняют комнаты каждый год. Вероятно чтобы уменьшить возможность возникновения эмоциональных привязанностей…   Просто шучу.   Не забудь ответить мне, а также не забывай заниматься школьными делами, пока ты там.   Твой любящий опекун, Бродяга   P.S. Привет, Гаара!   Надеюсь, ты добрался до школы нормально. В этом году на поезд не напали дементоры? Сириус и я в ярости из-за того что натворил Фадж, но сейчас мы ничего не можем с этим поделать. Убедись, что ты точно случайно не ввяжешься в его глупое состязание.   Постарайся развлечься в этом году и не забывай об уроках. Я знаю, что они могут показаться тебе не такими важными, но просто воспринимай их, как вызов.   Удачи, Ремус ' Гаара вздохнул. Очевидно все думали что он настолько глуп, что ввяжется в это странное событие, внешне напоминающее экзамены на Чунина, но с участием гражданских лиц. Варварство и совершенно вне его интересов.   Между двумя кусками пергамента выпала фотография, которую как Сириус и предупреждал, отправил. Гаара украдкой взглянул на сцену, которая разыгрывалась на анимированной бумаге, и счел ее бесполезной, тщательно спрятав фото в складках карманов мантии, чтобы позже выбросить в свой сундук. Гарри тоже получил его, судя по тому что происходило за столом Гриффиндора, но к счастью он не стал показывать это другим, как боялся Гаара. Хотя, двое его соотечественников наверняка скоро это увидят.   Наряду с сотнями писем, в том числе с множеством жалоб, отправленных непосредственно Дамблдору и главам Факультетов, пришла обычная утренняя доставка "Ежедневного пророка". Драко получал по одной такой газете каждый день, а Гаара часто крал ее у него прежде, чем он успевал закончить. Драко читал удручающе медленно.   Этим утром Драко добровольно отдал ему эту бумагу уже на середине, широко раскрытыми глазами и с приоткрытым ртом на долю дюйма. Гаара задавался вопросом, что же в этом сгибе пергамента могло его так шокировать, но все равно начал читать. Первые страницы были заполнены информацией о Турнире Трех Волшебников, анализами и комментариями. Гаара просмотрел статьи, гадая что в этом могло бы вызвать какое-то удивление.   Однако поводом для беспокойства было то, что количество негативных высказываний или спекуляций было практически нулевым по сравнению с признанием, которое обрушилось на Фаджа и Министерство. Тем не менее, ничто из этого не представляло интереса, поэтому Гаара читал дальше, чувствуя что Драко наблюдает за ним.   Его взгляд скользил по странице, пока внимание не привлек заголовок колонки в середине газеты: « Реакция студентов Хогвартса на заявление министра Фаджа » от Риты Скитер. Быстрый взгляд на лицо Драко показал, что он наконец-то оказался в нужном разделе. После потрясающего объявления о Турнире Трех Волшебников, сделанного вчера вечером Министром Магии Корнелиусом Фаджем, я как репортер смогла лично оценить реакцию молодых и впечатлительных студентов Школы Волшебства и Чародейства Хогвартс. Я подошла к двум юным слизеринцам и смогла поговорить с мальчиком, прозванным Защитником Хогвартса, Гаарой (фамилия не известна) – 12 лет.   Он был таким маленьким даже для студента второго курса и смотрел на мое приближение широкими, опасливыми глазами ребенка, который инстинктивно боится авторитетных лиц. Его близкая привязанность к сыну в прошлом известного чиновника Министерства и общественного деятеля вызывала удивление, однако его более свежая связь с нападением на финале Чемпионата Мира по Квиддичу в прошлом месяце привлекла более активное внимание общественности, также как и его участие в печально известном нападении на Хогвартс в марте.   Вопреки своему вовлечению в эти катастрофические события, передо мной сидел не закаленный боец, а маленький мальчик, который использовал подводку для глаз и красил волосы в алый цвет. Передо мной сидел ребёнок, который не мог заставить себя ответить ни на один заданный вопрос. Его глаза блестели от непролитых слез и тихого отчаяния. Очевидно, какую бы роль он ни сыграл в этих решающих событиях, его просто заставили это сделать. Когда я подошла к нему, он не смог дать никакой вразумительной реакции на это новейшее потрясение, кроме ясного эмоционального излияния, которое он очень хотел бы выразить. И это вполне могло оправдать последний шаг нашего Министра Магии по восстановлению его авторитета, который способен привести к травме или смерти одного из храбрых одноклассников Гаары. "   Колонка продолжала давать более широкий контекст реакции уже другого ученика и автор обещала написать следующую статью, посвященную падению Люциуса Малфоя, но Гаара прекратил читать сразу после последнего упоминания своего имени. Он был совершенно потрясен. Первоначальное безмозглое выражение лица Драко, возможно, именно сейчас идеально воспроизводилось на типично-невыразительном лице красноволосого.   Гааре пришлось неоднократно перечитать текст на бумаге, крепко зажатой в его руках, чтобы убедиться, что он не воображает себе это полное оскорблений чужое мнение по отношению к нему и его ценностным ориентирам. Но конечно же, этот пергамент все еще был здесь и смотрел прямо на него. Оглядывая Большой зал, он заметил копии той же статьи в руках десятков других студентов и у одного-двух профессоров. Здесь слишком много таких бумаг и слишком много людей, чтобы их можно было ограбить достаточно быстро, избегая проклятий или уклонений. У него не было возможности остановить распространение этой отвратительной клеветы. Он был обречен.   Было ли это его воображением или правдой, Гаара был убежден, что в этот же момент люди начали поднимать взгляд от своих газет и смотреть на него.   Драко наблюдал как Гаара краснел, встал и вышел из Зала, не позволяя своему взгляду отходить от дверей. Он не думал, что когда-либо видел Гаару таким огорченным. Это точно о чем-то говорило, учитывая его низкую терпимость к смущению и регулярный стимул его лунного цикла.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО   Драко был удивлен, обнаружив Гаару ожидающего первого урока дня в классе Чар. Он был уверен, что Гаара пропустит занятия после своего унижения, как он часто и легко так делал.   Гаара кивнул Драко в знак приветствия, когда тот вошел в комнату, и скрыл недоверие на своем лице когда заметил как запыхались его одноклассники, которые поднялись всего лишь на несколько лестничных пролетов. Оставалось только догадываться, как кто-то устал после такого медленного передвижения. Конечно, это были самые неподготовленные из этих неспортивных учеников. В одном классе оказались слизеринцы и когтевранцы, считавшие, и что пока ты не сидишь на метле, у тебя нет достойного оправдания для упражнений.   На самом уроке Гаара вновь продемонстрировал полную неспособность к магии. Драко хотел бы провести урок, помогая Гааре с относительно простым заклинанием, вероятно выбранным для того чтобы вновь познакомить учеников с предметом после нескольких месяцев безделья дома, но вся помощь, которую он мог предложить, скорее всего, не принесет никакой пользы. К тому же, он сам не хотел отставать.   После "Чар" последовал урок "Ухода за магическими существами" с профессором Хагридом вместе с гриффиндорцами. Слизеринцы, как заметил Гаара, в этом году гораздо более терпимо относились к Драко после того, как в прошлом году его изгнали из их круга общения, и как следствие после этого (или возможно наоборот из-за этого), к Гааре тоже начали относиться терпимей. Никто не пытался с ним поговорить, но старую зону отчуждения, сохранять не стали. Во время урока другие ученики с отвращением наблюдали за соплохвостами, которых Гаара считал странными. Именно поэтому он держался от них подальше, и подошел к тому месту, где Хагрид наблюдал за классом. Он тихо спросил: — Как собака? Прошло не так много времени с тех пор как он прокрадывался, и проверял щенка-переростка этим летом. Однако он все равно хотел убедиться.   — Он совершенно здоров. — Коротко ответил Хагрид, опасаясь потакать причудливым и продолжающимся притязаниям миниатюрного красноволосого на право владения адской гончей.   Сейчас Рубеус был в центре редкого спора с профессором Дамблдором, поскольку директор узнал, что Пушок был в лесу и теперь настаивал, чтобы Хагрид перевез его в "подходящий дом" где-нибудь в Греции. Это разногласие было усугублено опасным Турниром Фаджа, о котором он разтрезвонил всей школе, чему Хагрид должен был потакать.   Как бы он ни был счастлив быть профессором, Хагрид иногда очень скучал по роли простого лесничего.   Хагрид смотрел вниз на красную ищейку, которая медленно возвращалось к группе слизеринцев, что так и не смогли заставить себя приблизиться к его Соплохвостам. Наблюдая за псом, он решил не говорить Гааре об угрозе ссылки Пушка. Определенно, никому здесь не нужно, чтобы Гаара пытался протащить гигантского трехголового пса к себе домой или в замок.   После того, как "Уход за магическими существами" закончился, Гаара попрощался с Драко и отправился на свой первый урок Нумерологии. Его зачисление на курс по-прежнему зависело от прохождения вступительного теста, но он не слишком волновался, поскольку потратил много времени на свои независимые исследования, сосредоточившись на Магической Нумерологии и Лингвистике. Он все еще понятия не имел как добраться домой, но возможно изучение некоторых из этих дисциплин с помощью учителя могло бы помочь ему достичь необходимого уровня, чтобы найти способ путешествовать между мирами и измерениями. Единственным человеком в классе с которым он был знаком, была Гермиона Грейнджер, которая почему-то улыбалась и махала рукой, когда он вошел в класс. Как будто они были друзьями…   К счастью, его вступительный тест должен был продлиться полные два часа занятий, поэтому ему гарантированно не придеться общаться с навязчивой гриффиндоркой, а вместо этого сидеть отдельно от остальных в конце класса. Начать письменный тест было легко, но постепенно он становился все сложнее, фактически выходя за пределы его самостоятельно обретённых знаний к концу и, по-видимому, предназначенный для проверки всего спектра его способностей.   После того как урок закончился и Гаара сдал тест профессору Вектор, он выбежал за дверь, пытаясь избежать того что как он знал, было неизбежным...   — Гаара, подожди секунду! Гермиона стояла сзади него.   Черт, он знал, что ему следовало бежать или использовать технику телесного мерцания. Поскольку он не хотел заново начинать вражду с Гарри и его друзьями, он не стал грубо игнорировать ее, а замедлился чтобы девушка смогла догнать его, держа в руках несколько огромных книг. Она пошла с ним в ногу и продолжала улыбаться ему, как будто они были хорошо знакомы.   — Как по-твоему ты справился с тестом? — Спросила она. — Тестирование профессора Вектор действительно сложное, но я думаю, что она проверяет их справедливо.  [[[ Заметка от переводчика: Тонкий намек Гермионы на счет того что, она расчитывает оценку результатов теста по старанию ученика ]]] Гаара кивнул, соглашаясь со сложностью экзамена, который он только что сдал, но не желая поощрять разговор. Несмотря на отсутствие интереса с его стороны, Гермиона рассказывала ему, что продолжала работать над своим акутальным вопросом: Правами домашних эльфов. Она была ошеломлена узнав, что Гаара так давно знал, что Хогвартс использует рабочую силу домашних эльфов и тем самым не заботится о фактическом поощрении рабства. Не то чтобы его не волновал принудительный труд, просто у эльфов он не казался таким уж принудительным.   В его мире велись аналогичные дебаты по поводу использования призыва, поскольку за исключением немногих способных разговаривать и проверять своих призывателей, большинство контрактов навязывались самими животными с различной разумностью, но как и эльфов их нельзя было вызывать по одному желанию и управлять ими, если они не позволяют. Попытка объяснить это Гермионе, не упоминая его мир или призыв, еще раз доказала, что разговоры с гриффиндорцами — пустая трата времени. Радый уйти от преувеличенного негодования и чрезмерной фамильярности Гермионы, Гаара властно подошел к столу Слизерина, как только они вошли в Большой Зал. Он сел в одиночестве и наслаждался кратким возвращением тишины и покоя, прежде чем кто-то обязательно сядет рядом с ним. Сейчас ему повезет, если этим человеком окажется Драко а не поверхностные подхалимы, которым вдруг так захотелось составлять ему компанию. Хуже всего было осознавать, что Драко почти наверняка был бы среди них, если бы они с Гаарой не стали бы друзьями в прошлом году.   По счастливой случайности, Драко успел вовремя добраться до Зала и занять место рядом с Гаарой, прежде чем один из самых нерешительных слизеринцев осмелится.   — О чем болтала Грейнджер сейчас? — Спросил Драко, накладывая себе бутерброд.   Гаара посмотрел туда где девушка произносила свой очередной монолог. Он был удивлен, что она не превратила свое место в мыльницу. — Я не знаю. Он врет. [[[ Заметка от переводчика: Soapbox/мыльница это англоязычный слэнг. Если кто-то говорит что человек на своей мыльнице(man is on his soapbox), это означает что этот человек говорит или пишет о чем-то, к чему он испытывает сильные чувства. Это забавная шутка, и каламбур. Гаара сравнивает soapbox и ее сиденье. ]]]   — Честно говоря, некоторые люди приходят в наш мир и просто пытаются все изменить. — Заворчал в ответ Драко, сердито откусив кусочек бутерброда.   — Например, как Волан-де-Морт? — Спросил Гаара.   Драко прекратил эмоциональное заедание и посмотрел на Гаару. Гаара подавил свое желание ухмыльнуться и продолжил есть.   — Не то, чтобы я когда-либо сам служил Темному Лорду. — Прошептал Драко, не желая чтобы его услышали порочащим человека, которого всё ещё хвалили многие из его софакультетников.   Гаара продолжал есть, не обращая внимания на волнение Драко. В конце обеда к ним, широко улыбаясь, подошла профессор Вектор.   — Я рада сообщить тебе, что ты можешь продолжить занятия в моем классе со следующей недели. Ты очень хорошо справился с тестом, и должен этим очень гордиться. — Она продолжала улыбаться, несмотря на отсутствие внешней реакции Гаары. — Я хотела подойти и сказать тебе это лично.   Гаара продолжал смотреть на нее, не уверенный в вежливом ответе. Должен ли он поблагодарить ее? Должен ли он ответить на ее благодарность? Поможет ли сказать "до свидания"?   В конце концов, пока он обдумывал правильный ответ, она посмотрела на Драко, чтобы понять, почему Гаара хранил полное молчание и выглядел задумчивым, на что Драко мог только пожать плечами. Она неуверенно попрощалась и быстро прошла к профессорскому столу , чтобы пообедать. К тому времени как Гаара поднял голову, решив поблагодарить ее за то, что она использовала свой обеденный перерыв, чтобы отметить его тест, ее нигде не было видно, а Драко уже вернулся к еде. Гаара молча задался вопросом, что произошло, но решил что это сейчас неважно, иначе Драко догонит его в поедании обеда. Остальная часть того дня занятий прошла гладко. Единственное, Гаара все еще зорко следил за любой реакцией на мошенническую статью Скитер. Вся школа наслаждалась предстоящими выходными сразу после возвращения к учебе в тот единственный день, но никто не радовался сильнее профессоров.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО В субботу утром Драко для разнообразия опередил Гаару на завтраке, потому что красноволосый был сосредоточен на интересной главе книги, которую Драко порекомендовал ему из библиотеки Малфоев. В нем рассказывалось о жизни и подвигах Джин Малворис, известного волшебника десятого века, который являлся предком семьи Малфоев и который, по слухам, явился из ниоткуда. К сожалению, когда Гаара свернул в Большой Зал, он попал в раздел в котором уточнялось, что Джин прибыл в Англию не столько из другого мира, сколько из Королевства Италии.   Они пришли в зал рано, поэтому единственным учителем, присутствовавшим за главным столом, был профессор Флитвик, явно плохо спавший сегодня. Вчера вечером ему пришлось отправиться в патруль, когда профессор Синистра заявила, что она не может пропустить "важное небесное событие", поэтому ей нужен был кто-то, кто ее прикроет.   Закрыв древнюю книгу и положив ее в под свою руку, Гаара был обеспокоен тем, что Драко не был на своем обычном месте за столом. Он ушел на завтрак на пару минут раньше него. Несмотря на надежду, что платиновый блондин просто решил еще посетить уборную, Гаара все же оглядел зал, а особенно стол Гриффиндора. Впрочем, как и следовало ожидать, он обнаружил Драко стоящим напротив обычных подозреваемых из Львиного Факультета. Опустив плечи в знак поражения, Гаара устало подошел и услышал середину спора между сыновьями семей Малфоев и Уизли.   Гаара явно многое пропустил, но в тот момент он точно услышал, как Драко издевается над семьей Уизли из-за очередной недавней статьи от Риты Скитер. Судя по всему, вместо того чтобы возложить вину на Министерство, которое в тот момент было золотом в глазах прессы, Драко обвинял Артура Уизли в том, что он не смог поймать волшебников и ведьм, напавших на дом профессора Грюма. Если и было что-то, в чем Гаара мог быть уверен, исходя из своего собственного опыта работы с журналистикой мисс Скитер, так это то, что мистер Уизли был совершенно невиновен в данной ситуации.   И как раз в тот момент, когда он приближался к враждебно настроенной группе, ему пришлось услышать, как Драко сказал несколько очень неприятных слов о весе миссис Уизли, на что Рон ответил оскорблением по поводу того, что лицо Нарциссы "прищемлено". Гаара шагнул прямо в середину замыкающейся двойки. Вероятно, если бы он этого не сделал, их последующие действия приведут к драке между блондином и рыжим. Без особых усилий он сбил обоих пристыжённых мальчиков на землю. Ему нравились обе эти женщины, и он не станет терпеть, если их будут оскорблять без уважительной причины.   Гаара проигнорировал высказывающих свою позицию Грейнджер и Поттера над их сбитым другом и подождал, пока Драко без посторонней помощи встанет на ноги, прежде чем оттолкнуть его обратно на свою сторону Зала.   Остальная часть их утренней трапезы прошла в молчании, пока Драко злился из-за слов сказанных о его матери и неспособности Гаары встать на его сторону. В то же время, им обоим приходилось терпеть суровые взгляды Рона на их стол, а затем такие же взгляды и других детей Уизли во время еды. Хотя они явно были направлены больше на Драко, чем на Гаару. Хуже этих слабых взглядов, устремленных разгневанными подростками был тот факт, что вся когорта первокурсников, очевидно была проинформирована старшеклассниками о роли Гаары в конце прошлого года и о других его подвигах в течении его первого года в школе. Теперь они все смотрели на него, как чистокровные дети смотрели на Гарри Поттера, когда тот впервые приехал. Как на какую-то местную знаменитость. К счастью, у них не было времени оказывать какое-либо сопротивление его исключительному взгляду и темпераменту, поэтому они держались на расстоянии. Драко думал, что это забавно.   Субботнее утро блондин провел, общаясь со своими товарищами по команде Квиддича, обдумывая, как лучше всего привлечь больше людей в школьную команду на Межшкольный Турнир Трех Волшебников. Тем временем, Гаара решил навестить и уделить время впервые примерно за месяц своему питомцу в Запретном Лесу.   Пушок был… перевозбужденным.   К тому времени, как Гаара вернулся в замок, ему пришлось срочно отправиться в Подземелья, чтобы принять душ. Ему еще повезло, он не принес еды для чрезмерно восторженной собаки, ведь иначе он вполне мог бы утонуть в слюнях. Глупый болван. По крайней мере, он не забыл трюков, которым его научил Гаара.   После того как он освежился, самый низкий четверокурсник отправился в библиотеку надеясь, что мадам Пинс добавила несколько новых и подходящих книг к легендарной коллекции школы. Он был уже почти на месте, когда заметил, что старший мальчик, шедший в противоположном направлении, смотрел прямо на него. В Суне это было хорошим показателем того, что этот мальчик был плохо обученным убийцей, но здесь это могло означать фаната, простого доброжелателя или какого-то школьного врага. Последнее было менее вероятным, поскольку мальчик, определенно направлявшийся прямо к нему носил зелёный галстук.   — Профессор Дамблдор хочет тебя видеть. — Сказал старший. Внезапно он показался Гааре более знакомым, но он все еще не мог вспомнить его.   — Когда? — Ответил красноволосый, ведь сначала он хотел посетить библиотеку.   — При первой же возможности, — Сообщил парень ему. А точно! Он был старостой, который позапрошлой ночью велел Гааре убрать его мини-тыкву! Неудивительно что он казалось, был менее чем рад поговорить с Гаарой и продолжал поглядывать на его тыкву, которая так и ни разу не оторвалась от его бедра за пределами его комнаты. — Понял. — Гаара кивнул и развернулся на пятках. Директор был слишком вежлив, чтобы потребовать немедленного появления Гаары, но тем не менее, у обученного ниндзя не было желания откладывать встречу. Если повезет (нет), это будет просто встреча философов или просто встреча посвященная его жизненной ситуации с Сириусом.   Винтовая лестница была готова для него когда он наткнулся на нее, и Дамблдор позвал его войти еще до того, как он успел постучать.   — Доброе утро, Гаара. Надеюсь, я не слишком сильно потревожил тебя в субботу. Хочешь чаю? У меня есть вкусный чай ходзича, который мне прислал друг из-за границы, и я думаю, что он тебе понравится. К сожалению, этот чай также означает, что нам придется готовить его самим. Эльфы здесь могут устроить самые роскошные пиры и приготовить практически любой напиток, но у меня никогда не было времени посвятить их в обучение приготовления идеальной чашки травяного чая.   Гаара кивнул, стараясь не показаться слишком жаждущим первой чашки потенциально хорошо заваренного чая, с которой он столкнется в этом мире.   — Замечательно. Должен сказать, мне приятно принимать у себя студента, который ценит для разнообразия чашку настоящего чая, хоть крепкий ирландский кофе тоже не менее приятная редкость. — Усмехнулся директор и щелкнул пальцами, призывая домашнего эльфа с чайным подносом. — Спасибо. Ты можешь поставить его там… — Он указал на небольшой столик между двумя мягкими стульями эльфу.   — Если ты не возражаешь, дай мне минутку. Мне просто нужно закончить эти две последние статьи. — Дамблдор продолжил царапать пером, а Гаара продолжал осматривать комнату, наполненную множеством интересных гаджетов. Всего через несколько минут Дамблдор отложил перо, высущил чернила на бумагах и отложил их в сторону. Он охнул и крякнул, поднимаясь на ноги, прежде чем жестом пригласить Гаару присоединиться к нему на более удобных сиденьях подальше от его стола. — Надеюсь ты не возражаешь, но я думаю, что этот разговор лучше проводить не за моим столом. Строго говоря, директор не имеет права спрашивать то, о чем я собираюсь спросить.   Гаара сел напротив него и попытался понять, к чему пожилой мужчина собирался его подталкивать сейчас или же просто собирался задавать те же старые вопросы о происхождении Гаары. Он внимательно наблюдал, как директор готовит чай, опасаясь любых зелий, которые этот человек мог туда подсунуть, для получения ответов на вопросы, которые Гаара не хотел разглашать.   — Полагаю, я могу воспользоваться возможностью и лично поприветствовать тебя снова в Хогвартсе. Мне жаль, что после прошлогодних проблем тебе не удастся провести более типичный учебный год. Но если быть честным, я не уверен что сам испытаю подобное. Тебе комфортно?   — Я не люблю светские разговоры. — Сказал Гаара, равнодушно глядя на мужчину. — Чего ты хочешь?   — Да, я знал что после прошлогодних проблем с голосом ты осознаешь ценность прямоты. Тогда перейду к делу, как говорится. Он налил две чашки чая и заметив внимательный взгляд Гаары, позволил ему лично выбрать, какую он хочет. Гаара взял чашку и начал наслаждаться ароматом. Только после того, как старик сделал глоток, Гаара позволил себе насладиться им. — Я знаю, что ты пришел из другого мира или из другого измерения. — Директор сделал глоток и дал мальчику время прожевать информацию.   Гаара был рад, что не сделал глотка чая, когда услышал как пожилой мужчина объявил об этом, иначе он мог бы выплеснуть его. Снова посмотрев старику в глаза, он попытался понять, догадка ли это или угроза.   — Я повидал очень много вещей в своей жизни, сколько бы мне ни было лет, но я не думал, что когда-либо встречу кого-то не из этого мира. Признаюсь, я недавно выяснил твое происхождение, но решил позволить тебе хранить свою тайну до тех пор, пока ты не докажешь, что не представляешь здесь угрозу для других детей. Напротив, ты их защитил. Когда я в последний раз просил тебя рассказать мне о себе, я надеялся что ты почувствуешь достаточно доверия ко мне, чтобы свободно поделиться своим прошлым. — Какие у тебя есть доказательства того, что я из другого мира? — Наконец спросил Гаара, вызвав вздох своего коллеги-любителя чая.   — Очень мало свидетельств и доказательств, но я видел достаточно твоих способностей и поведения за время твоего пребывания здесь. Поэтому я стал уверен в своем предположении. Затем, когда я увидел то, что произошло в ночь нападения глазами одного двух моих коллег, я стал еще больше уверен в этом.   Гаара потратил несколько минут обдумывая, что это может значить. Он решил не пытаться отрицать, поскольку это только предотвратило бы все, чего желал директор поднявший данный вопрос именно сейчас. — Ты упомянул о сохранении моей тайны. Почему ты теперь так думаешь?   — Очень проницательно. — Сказал Альбус. — Я не думаю, что был недалёким в своем неодобрении Турнира Трех Волшебников после заявления министра Фаджа в четверг. Эти планы были представлены мне всего неделю назад с угрозой отстранения от должности директора, если я откажусь их реализовать. Я решил, что смогу принести больше пользы на месте, чем если уйду в отставку в знак протеста. Только время покажет, был ли я прав, поступая так. Не заблуждайся. Этот турнир — эгоистичный трюк Министра Магии, желающего вернуть себе популярность. Корнелиус всегда боялся, но до сих пор он всегда доверял моим советам. Теперь другие советуют ему, как управлять страной. Он как римский император проводящий гладиаторские бои, чтобы умиротворить народ.   - Я не мог помешать ему провести Турнир, поэтому теперь моя главная забота — не допустить гибели кого-либо из моих учеников, как это случалось на Турнирах прошлых столетий. Именно по этой причине я настоял на установлении возрастного ограничения, но вопреки моему желанию допустить к участию только самых опытных и подготовленных учеников, я попросил установить его на уровне четырнадцати лет, чтобы ты мог участвовать. Я не сомневаюсь, что Кубок Огня выберет тебя, к тому же ты обладаешь навыками и складом ума, чтобы справиться с Заданиями, какими бы они ни были. Вот почему я пригласил тебя сюда сегодня утром, чтобы попросить тебя бросить свое имя в Кубок. И если тебя выберут, ты будешь выступать в качестве Чемпиона Хогвартса.   — Но если я не приму участие ты раскроешь мое происхождение? — Спросил Гаара, начиная чувствовать враждебность.   — Нет, нет, конечно нет. Нет, я прошу тебя принять участие, и если тебя выберут, ты выиграешь Кубок Трех Волшебников, и если ты это сделаешь, я предложу свои немалые знания и помогу доставить тебя домой.   — Откуда ты знаешь, что я хочу домой? Может я хочу остаться здесь, может я от чего-то прячусь?   — Я знаю это по той же причине, по которой знаю, что ты не из этого мира. Я знаю, какие книги ты брал в библиотеке. Твое чтение настолько разнообразно, что мне потребовалось больше времени, чем хотелось бы признаввть, чтобы собрать все воедино.   Гаара улыбнулся этому. Он не предполагал, что кому-то придет в голову взглянуть на список прочитанного им, а уж тем более что кто-то сможет понять, что все это значит, учитывая насколько широки были его поиски.   — Что если я скажу "нет"? — Спросил Гаара.   — Я буду очень разочарован. — ответил Дамблдор — Не в тебе. Я буду разочарован тем, что неправильно оценил ситуацию и позволил детям твоего возраста без какой-либо подготовки, которую ты проходил, свободно принимать участие. Я не думаю, что кто-то из них будет выбран Чемпионом, но вероятность всегда есть. Это не следует воспринимать как принуждение, это полностью зависит от тебя. Я сделаю все что смогу, чтобы защитить детей. — Ты веришь что меня выберут из всех гриффиндорцев и старшеклассников? — Спросил Гаара.   — Да. Я считаю, что из всех мальчиков и девочек в школе ты сильнее, опытнее и возможно, один из самых смелых. Ты столкнулся с боггартом, убил бесчисленное количество дементоров. Знаешь почему убийства дементоров происходят так редко? Дело не в недостатке атакующей магии у волшебника, а в том что на него слишком сильно влияет аура дементора, и он не может думать о борьбе, а только убегает и скрывается. Только исключительно смелые могут вызвать Патронуса, чтобы оживить свой дух и отогнать дементора. Попытка сразиться с ними обычно приводила только к Поцелую. Однако ты доказал, что храбр и могуществен.   - Если тебя выберут, ты будешь следовать моим рекомендациям и честно выиграешь Турнир, а вместе с призом ты получишь всю помощь, которую я могу предложить. Позволь мне немного потешить свое эго, когда я скажу тебе, что возможно со мной у тебя будет лучший шанс скорее вернуться домой.   Дамблдору было противно лгать мальчику. У него было искреннее намерение помочь Гааре вернуться домой, независимо от его решения здесь, и даже если он решит принять участие но проиграет, ему все равно помогут. Однако, как бы ни прискорбно это выглядело, данная мотивация требовалась самому Альбусу из-за того, что это был худший вид манипуляции, и нажива на надежде ребенка. Кроме того, он не хотел чтобы Гаара брался за это и участвовал, отвергая Фаджа и потенциально приводя к дальнейшим проблемам в будущем.   Гааре потребовалось некоторое время, чтобы принять решение. Условная помощь Дамблдора была бы огромной помощью в его поисках, и небольшим бонусом было бы знание ,что никто из школы больше не сможет принять участие. Даже если их смерть или расчленение будут их собственной виной за вход. И все же это была высокая цена. Он очень мало знал о Заданиях, поэтому они вполне могли быть опасны даже для него, а известность которую они ему принесут, была бы еще хуже той, от которой он страдает сейчас. Это также привело бы к трудностям с Сириусом, Ремусом и Драко, поскольку они ни за что не позволят ему спокойно жить, если он примет участие, а он еще и не мог раскрывать природу этого соглашения, ведь это могло бы поставить под угрозу сделку.   Сириус осадит Хогвартс (снова), если узнает что Дамблдор поставил его на линию огня.   Гаара тяжело вздохнул, поставил чашку и сказал: — Я приму участие.   — Я рад это слышать и очень сожалею, что спросил об этом. Прежде чем мы заключим нашу сделку, я добавлю еще одно предостережение. Я хочу, чтобы ты вернулся к изучению Зельеварения в этом году. Гаара пристально посмотрел на старика, чувствуя себя обманутым из-за того, что правила* менялись на ходу.  [[[ Заметка от переводчика: В оригинале — Moving the goalposts Англоязычная метафора заимствоннная из видов спорта. Означает измения правил. Я не знаю точно, но возможно это была отсылка к спортивному характеру Турнира]]] — Я говорил об этом с профессором Снейпом, и мы пришли к пониманию приемлемого поведения учителей по отношению к своим ученикам. Боюсь, он никогда не отнесётся к тебе с теплотой, но он больше не будет так жестко дискриминировать тебя.   — Если он будет относиться ко мне так же- — Тогда я прошу тебя прийти ко мне по этому вопросу, и я исправлю это. Мы не можем допустить повторения того, что произошло на твоем последнем уроке Зелий.   Гаара был менее чем доволен этим дополнением к сделке, но решил, что это хорошая возможность выдвинуть свои собственные требования. — Согласен, но тогда я могу использовать Запретную Секцию Библиотеки по своему усмотрению. У меня будет полный доступ к ней. Более того, школьный комендантский час больше не будет относиться ко мне.   — Я могу дать тебе разрешение на доступ к Запретному Разделу, но тогда ты будешь нести ответственность за свои исследования. Названия и информация книг выбранных тобой будут записаны и проверены мной. Если я увижу, что ты слишком далеко зашел на небезопасную территорию, я свяжусь с тобой по этому поводу. Комендантский час – это другое дело. Понимаешь, я не могу дать ни одному студенту специальное разрешение нарушать правила, не вызвав у других удивление или возмущение* — Дамблдор надеялся, что аналогия с бровями не поднимет больную тему. [[[ Заметка от переводчика: Raising the eyebrows — англоязычное выражение обозначающее удивление или легкое неодобрение. Если переводить дословно получится — 'Поднятие бровей' ]]]   — У меня бессонница. Скажи всем кто спросит, что мне нужно гулять ночью.   — Этого может быть достаточно. Я рассмотрю эту просьбу, но если я ее удовлетворю, мне придется оговорить, что любая свобода предоставленная тебе в границах внеурочного времени не будет распространяться на вторжение в места, в которые тебе не следует рисковать и ходить, как ты это делал в прошлом году. Еще я знаю, что некоторые когтевранцы до сих пор отказываются открывать свои окна на ночь, опасаясь что ты пройдешь по стенам в их комнаты. — Понял. — сказал Гаара, пытаясь избежать зрительного контакта, таким образом не выдавая своего дискомфорта.   — Думаю, это все неприятности с которыми мы разобрались. Теперь не мог бы ты рассказать мне немного больше о своем мире и о том, как ты сюда попал? Мне очень любопытно, каким может быть другой мир похожий на наш.   — Не сейчас. — Ответил Гаара.   — Я понимаю, мне пришлось многое принять во внимание. Как я уже говорил ранее, если у тебя когда-нибудь возникнут любые проблемы или что-то, с чем я могу помочь, я надеюсь что ты без колебаний придешь и поговоришь со мной. Даже если все, чего ты захочешь - просто поговорить с кем-нибудь и выпить чашечку хорошего чая.   Гаара не мог заставить себя поблагодарить человека, который по сути его шантажировал, поэтому решил кивнуть и уйти.   — Спасибо, Гаара. Я действительно просто благодарен тебе. Надеюсь, ты со временем простишь мне мою неадекватность и несоразмерность.   Гаара больше не оборачивался, чтобы обратиться к мужчине. Он просто вышел из кабинета и стараясь не показать шока на своем лице, пошел искать Драко. Ниндзя не мог поделиться тем, что только что было озвучено, но ему не хотелось оставаться наедине со своими мыслями прямо сейчас. В такие моменты Драко был хорошим отвлекающим фактором. Если он его не найдет, он мог бы выследить Луну.   Найти Драко не заняло много времени, поскольку он был одним из самых узнаваемых лиц на их Факультете, поэтому получить подсказку, где он был, было несложно. Гаара, все еще преодолевая ступор, начал уставать от зрелища перед ним: Драко и несколько учеников Слизерина ругались с Уизли и его друзьями. Он думал, что Драко перерос эти детские ссоры, но в последнее время каждый раз, когда Гаара оборачивался, его белокурый друг, казалось, снова пытался затеять драку. — Все знают, что тебя больше не волнует чистота крови, так почему ты все еще такой осел, Малфой? — Подзадорил его Рон. Это могло бы вызвать переполох среди старых слизеринских соучеников Драко, но теперь многие считали, что Драко изменил свое мнение, и те слизеринцы что сейчас были с ним, оказались его средненькими* друзьями. [[[ Заметка от переводчика: Умеренные/moderate друзья. Это значит друзей которые были не из верхушки, но и не из низов. ]]]   — Независимо от Частоты, ты все равно нищеброд, не понимающий своего места.   — Ты мямля, который плачет папе каждый раз, когда ушибаешь палец на ноге!   — По крайней мере, мои родители не заставляют меня носить поношенную одежду или ждать выигрыша в лотерею, чтобы поехать в отпуск. — Гир!   — Сквиб!   А потом начали летать проклятья.   [[[ Заметка от переводчика: Гир это порода среднего индийского крупного рогатого скота. Также это может означать группу немедленного реагирования, отсылая к прошлым выходкам Драко ]]] Гаара в тот момент не спешил вмешиватся, спокойно прогуливаясь через двор, чтобы забрать своего глупого друга. Он видел, как две группы сзади вскоре остановили бой, после применения всего лишь нескольких плохо направленных заклинаний. Слизеринцы оттащили Драко назад, а остальные две трети Золотого Трио встали между Роном и его жертвой. Двое сражающихся, казалось сразу успокоились, но когда Рон последовал совету своих друзей и начал уходить, Драко подождал, пока его товарищи-слизеринцы отпустят его, а затем хитро снова поднял палочку и произнес последнее заклинание в спину Уизли.   Эта яркая вспышка была отбита никем иным, как профессором Грюмом, который выглядел разъяренным и немедленно послал заклинание обратно в смертельно-бледного Малфоя. — Проклинать кого-то в спину, по-твоему, нормально?!   Это заклинание, каким бы оно ни было, было заблокировано ускорившимся как раз вовремя песком Гаары, в то время как сам Гаара продолжал уверенно приближаться, не желая начинать новую драку и вражду с учителем.   — Прошу прощения за моего друга. — Смиренно сказал Гаара стоя перед Драко. Его песок все еще свободно плавал в воздухе.   — Я знал таких людей, как он. Трус насквозь. Помяни мои слова: если я увижу, что он снова пытается сделать что-то подобное, я буду обращаться с ним так же, как с его отцом во время войны! — Крикнул Грюм. — Малфой, будешь отрабатывать у меня всю следующую неделю!   С этими словами Грюм захромал прочь, а Драко стал выглядеть готовым потерять сознание от перспективы провести неделю в заключении с Аластором Грюмом. Гриффиндорцы уже освободились, а слизеринцы начали расходиться, поэтому Гаара утащил Драко чтобы отругать его, несмотря на то, что он был младшим из них двоих.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО Альбус выслушивал смесь гневных жалоб и ждал, пока некоторые из них выдохнуться. Очевидно, что у каждого из его сотрудников были свои корыстные интересы, и они копили свое разочарование до начала семестра, чтобы все смогли одновременно покричать на него в недовольстве. Альбус с трудом мог понять, что они ему говорили, так что он решил просто дождаться затишья.   Жалобы в основном были от возмущенных по поводу проведения Турнира Трех Волшебников и отсутствия предупреждения, которые они получили всего за несколько мгновений до пира, только перед большим открытием. Ранее на встрече и после объявления он уже объяснял им, что у него не было выбора в этом вопросе, да вот только теперь ему приходится слушать разгневанных профессоров, напоминающих ему о смертельной опасности, которой он подвергает детей.   Когда все замолчали, чтобы перевести дух, Альбус ухватился за возможность: — Пожалуйста, успокойтесь на минутку. Я понимаю ваш гнев, уверяю вас, я думаю то же самое. Однако теперь мы должны решить, как лучше всего справиться с проблемой, с которой мы столкнулись. Сейчас мы ничего не можем сделать чтобы остановить Турнир, и нам категорически возбраняется запрещать детям принимать участие. Я должен попросить всех вас сделать это по-тихому.   — Вы же понимате, что мы не можем сказать ничего, что помешало бы ученикам принимать участие, Альбус! — Возразила Минерва.   — К сожалению, это правда. Поэтому любые слова, которые вы говорите на эту тему, должны быть направлены на то, чтобы отговорить тех, кто подвергается наибольшему риску, особенно младших.   — Четырнадцатилетние дети участвуют в Турнире Трех Волшебников! У меня будут хорошие намерения, если я отправлюсь в Министерство прямо сейчас! — Фыркнула Мадам Помфри со своего стула. Ей нужно было сесть, после того как несколько минут назад она была здесь самым ярым оратором. — Вот почему мы должны уведомить студентов об опасностях, которые представляют эти Задания, и верить что они поймут глупость поиска славы и золота, когда есть риск смерти. — Сказал Дамблдор. — Я знаю, что моему Факультету можно доверять в проявлении хотя бы капли самосохранения, но я не настолько уверен в отношении других. – Ухмыльнулся Снейп, заставив МакГонагалл ощетиниться.   — Я не увидел особого здравого смысла, когда поймал Малфоя, пытающегося проклясть того Уизли в спину. — Грюм впервые сказал что-то на встрече.   — В этом я виню дурные влияния. — Ответил Северус, откидываясь спиной к стене. Он все еще обижался из-за того, что его заставили вернуть Гаару в класс.   — Я сделаю все что смогу, чтобы обеспечить безопасность детей, но мои возможности ограничили. Мы все должны оказать любое влияние, которым располагаем в ближайшие же недели, а после этого нам придется помочь несчастному Защитнику остальных детей подготовиться к предстоящим Заданиям. — Сказал Дамблдор.   — Перед этим мы должны еще начать работу над этой дурацкой церемонией открытия… — щебетала Помона.   — Да, я хотел бы посмотреть есть ли добровольцы для организации презентации…? — Спросил Альбус.   Никто не поднял руки, и директор вздохнул: — Помона, ты согласна взять на себя это бремя? За выполнением каждой задачи должен следить сотрудник, поэтому постарайтесь рассматривать ее как возможность отвлечься от своего дела.   — Очень хорошо, я принимаю эту просьбу. — сказала Спраут. — Спасибо. Мне дали список инструкций к тому, как следует провести церемонию, согласно пожеланиям Министра. Я передам его вам позже, и мы сможем обсудить, что понадобится для начала.   — Замечательно… — Пробормотала Помона.   После этого они продолжили большую часть текучки, обсуждая Турнир и предстоящие события. Остальные дополнительные мероприятия были поделены между всеми: Помона отвечала за открытие, Флитвик отвечал за Дуэльный Турнир (после того, как Северус отказался участвовать в нем), Минерва неохотно согласилась подготовить и устроить Святочный Бал, мадам Трюк должна была позаботиться о Межшкольных Матчах по Квиддичу, а Альбус будет работать с Министерством, а не с церемонией Завершения, потому что Фадж хотел бы, чтобы его люди проводили ее.   Никого эта ситуация с помощью Дамблдора в церемонии Завершения не устраивала, особенно тех, кто возмущался освобождению Снейпа.   Остальная часть встречи прошла достаточно просто: каждый профессор обсуждал любые основные изменения, которые были внесены в учебную программу в этом году, и студентов, которые вызывали у них особые опасения. К облегчению немногих, имя Гаары было упомянуто всего один или два раза, что было меньше, чем имя Луны Лавгуд и Мафальды Лавадо, вызвавших обеспокоенность.   — Лавадо, разве она не родственник семьи Уизли? — Спросила МакГонагалл.   — По милости Мерлина, она ведет себя настолько далеко от этого, насколько это можно себе представить. — ответил Северус.   В задней части комнаты Синистра пыталась организовать небольшую рулетку для ставок в честь начала года, выбирая за основу то, какие выдающиеся студенты будут выбраны в Чемпионы, кто наберет больше всего наказаний и кто заработает больше всего очков для своего Факультета.   Встреча закончилась тем, что Альбус попытался быстро обмолвиться о своем разрешении на ночные блуждания Гаары и потом сменить тему под всеобщим вниманием, но был вынужден потратить пять минут на развеивание гнева Северуса, ко всеобщему удовольствию.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО   В понедельник, когда Гаара и Драко подходили к своему первому в этом году уроку по Защите От Темных Искусств, зубы Драко практически стучали, а его кожа снова стала бледной, как когда он в последний раз встречался с Грюмом. Очевидно, его почти ругательства в адрес их профессора и осознание того, что он проведет с ним неделю наказаний вызывали у него что-то похожее на паническую атаку. Когда это понимание стало ясней, Гаара заверил Драко, что вчера он боялся лишь предвзятого Охотника на Темных волшебников, и что если профессор Грюм причинит ему какой-либо вред, его тела не найдут.   Драко не смог должным образом оценить данную угрозу смерти.   Урок был достаточно информативным, подумал Гаара, хотя и немного агрессивным. Грюм провел половину их первого урока вместе, отстаивая свою догму о "Постоянной бдительности" и о том, как самым суровым образом обращаться с "Неправильными" волшебниками. Ему явно не нравились все слизеринцы, но на протяжении всего урока особую язвительность он проявлял по отношению к Драко и Гааре.   Вторая часть урока перешла от идентификации и лечения Темных волшебников к основам дуэльного боя, в частности к подвижности. Этот человек уже не так нравился Гааре. Ремус был более хорошим учителем, но ему явно не хватало богатого боевого опыта и навыков Грюма.   Жаль что Драко был так напуган, ведь он мог бы тоже получить от этого человека несколько ценных уроков.   Урок завершился, как Гаара и подозревал, любимой фразой мракоборца в отставке: — И помните, все вы… постоянная бдительность! Студенты собрали свои вещи и вышли из класса, уже благосклонно отзываясь о своем последнем профессоре ЗОТИ.   — И Малфой, увидимся сегодня вечером. — крикнул Грюм через толпу, заставив Драко вздрогнуть.   В тот день после Защиты последовали Зелья, и верный слову директора Снейп больше не был так открыто враждебен Гааре. Он продолжал игнорировать красноволосого до той степени, что мальчику пришлось работать втроем с Драко и Теодором Ноттом, поскольку его не включили ни в одну из пар. Тем не менее время, проведенное на уроке Зелий, скорее всего поможет ему легче усвоить материал. На следующе неделе на Трансфигурации профессор МакГонагалл предупредила свой класс, что в следующем году они будут сдавать СОВ и что им не следует позволять себе отвлекаться на "внеклассные легкомыслия". Они прибыли сюда, чтобы учиться, поэтому любые действия выходящие за рамки этого, следует игнорировать. Например такие, как Турнир Трех Волшебников в этом году. Другие преподаватели были более осторожны в своих предупреждениях и приказах, хотя Снейп пошел другим путем, собрав всех слизеринцев в их общей комнате и прямо приказав им не принимать участие там ни при каких обстоятельствах. По какому-то странному совпадению, встреча на которой должны были присутствовать все его студенты, произошла в то время, когда Гаара был в Библиотеке, а это означало, что он должен был сам узнать все от Драко. Полный запрет на участие в Турнире для Слизеринцев не сулил ничего хорошего для отношений Гаары с главой Факультета, ведь после того, как он действительно примет участие там, Снейп будет зол. Хотя, в любом случае, было мало шансов на улучшение их отношений. Дамблдор по-видимому сказал своим сотрудникам, что Гаара имеет особое разрешение бродить по коридорам по ночам из-за его бессонницы, но Снейп вообще не заботился о специальном обращении.   Теперь по новой нежелательной традиции, после каждого занятия по Нумерологии, Гермиона завязывала с ним еще разговоры, пока он пытался незаметно идти все быстрее и быстрее. На этой неделе она реализовала свой новый любимый проект, касающийся прав домашних эльфов, и сформировала новую организацию под названием О.С.Б.Э. (пожалуй, самая неудачная аббревиатура, из всех существующих). Она обозначает Общество Содействия Благополучию Эльфов.  [[[ Заметка от переводчика: в оригинале - S.P.E.W — Society for the Promotion of Elfish Welfare. Неудачная она потому что переводится как РВОТА ]]] Она пыталась затянуть его в эту свою группу, единственными членами которой казалось, были она и двое ее лучших друзей, но хоть Гаара и ценил ценность обеспечения благополучия разумным существам, он не чувствовал личной заинтересованности во внесении этих изменений самому. Конечно, эта апатия вместе с его неоднократным аргументом о том что эльфы похоже, довольны своей ролью, быстро привели к одностороннему аргументу о необходимости свободы и самоопределения для всех живых существ.   Гермиона относительно быстро остыла, когда поняла что Гаара не был страстно вовлечен в дебаты, и что-либо из ее слов вряд ли изменит его мнение. У него явно не было страсти в этом. После этого она попыталась осветить новую тему, обсуждая последнее безумие близнецов Уизли.   — Конечно они продолжают настаивать на том, что если хотя бы один из них будет выбран Чемпионом Хогвартса, они неизбежно выиграют денежный приз. Честно говоря, они должно быть единственные люди, достаточно глупые, чтобы действительно думать о участии. Они даже не готовились к участию! Они просто продолжают придумывать новые идеи розыгрышей для своего магазина. - Конечно же их мать сказала им, что они не могут принять участие, и она даже заставила Рона и Джинни шпионить за ними. Я думаю, она винит мистера Блэка и профессора Люпина в том что они их подстрекают, но если ты спросишь меня, то я думаю что они всегда были такими безрассудными. О, мы на месте. Хочешь сегодня пообедать за столом Гриффиндора? Нет такого правила, которое запрещало бы тебе…   — Нет, спасибо. — сказал Гаара, уходя к сравнительно тихому столу Слизерина.   КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО   Драко выделил вторую субботу семестра, чтобы заставить Гаару провести время с Лавгуд, поскольку насколько он мог понять, эти двое были просто друзьями. Однако у Луны была катастрофически низкая самооценка, а Гаара был бесполезным в общении. Поскольку два интроверта были совершенно неспособны вести содержательный диалог, Драко должен был убедиться, что Гаара не… Почему его волновало, есть ли у Гаары другие друзья? Более того, почему он поощрял Гааре знакомство с девушкой, которая ему самому откровенно не нравилась?   Независимо от того, почему он это делал, Драко организовал "свидание" для двух скучных придурков, которое должно было состояться в Библиотеке. Однако вся подготовка само собой развалилась, когда Гаара показал Луне свой пропуск в Запретную Секцию (который почти наверняка не должен был распространяться на его друзей). Возможно, Драко самоотверженно пытался побудить Гаару построить более крепкие взаимоотношения, или возможно он просто пытался подавить последние абсурдные слухи о неподобающей близкой дружбе между ним и Гаарой. И возможно он хотел просто провести оставшиеся полдня в своей комнате чтобы вздремнуть, потому что Гаара упомянул о возобновлении их злополучных тренировок, а он был полон решимости откладывать этот ужас, как можно дольше.   В любом случае, он мог бы спать или разговаривать со своими друзьями и без Гаары, в течение всего утра, пока эти ботаники обсуждали бы какую-то эзотерическую магическую теорию, настолько неясную, что даже название ускользало из его памяти.   Гаара, казалось, не возражал против того, чтобы ему говорили что делать и куда идти, а Луна казалось была в восторге от того, что ее пригласили провести время с Гаарой, даже если это было предложено не им самим.   Вечером за ужином профессор МакГонагалл встала, чтобы сделать объявление. Ей было даровано полное внимание, все студенты ждали новостей о Турнире Трех Волшебников, о котором как они предполагали пойдет речь. Если заместитель директора попытается заговорить о пересмотре школьных правил или произнесет какое-нибудь менее значимое заявление, она услышит коллективный шум разочарованных стонов и возобновившихся разговоров.   — Добрый вечер. Как объявил Министр Магии в начале семестра, перед началом Турнира Трех Волшебников состоится церемония открытия и демонстрации, которую проведут ученики Принимающей школы. С завтрашнего дня и до прибытия двух школ гостей, профессор Спраут будет проводить практики для всех студентов, выбранных для участия в демонстрации Деканом Факультета, по воскресеньям и после занятий по вторникам и четвергам. Эти студенты со второго до шестого года обучения будут уведомлены пергаментом, оставленным на их кроватях, когда вы вернетесь после ужина. Явка обязательна.   Послышался шепот, и помимо тех немногих кто был воодушевлен перспективой хвастовства, большинство опасалось мысли о дополнительной нагрузке и необходимости делать это. Драко был лидером среди последних, возмущаясь наглой инсинуации попытки разрушить его жизнь из-за такого пустяка. Вернувшись в свою комнату, Драко чуть не выругался. На его подушке лежала аккуратно сложенная записка с печатью Хогвартса и изящно нацарапанным сверху его именем. Гаара был рад, что записки не оказалось у него на подушке, поскольку было бы сложно незаметно пронести ее на кровать Драко, не говоря уже о смене имени на конверте.   Драко был в ярости, когда его попросили устроить представление для развлечения посещающих школ и, несомненно, прессы, как драматического актера. Ему хотелось написать отцу и разобраться во всем, но по разным причинам он воздержался. Он прочел короткую записку, посмотрел куда и когда он должен был прибыть завтра, а затем скомкал ее и бросил на пол. Гаара подозревал, что это действие уже возмутило привередливого мальчика, ведь Драко вероятно нужно было сохранить записку, как пропуск, для предъявления, но он не мог устоять перед желанием выбросить ее куда-нибудь подальше.   Гаара откинулся на кровати и продолжил домашнее задание, снабжая примечаниями копию учебника ЗОТИ. Первая неделя в Хогвартсе выдалась для Драко трудной: Из-за отработок с Грюмом большую часть ночей его трясло. Его заставляли без магии мыть пол в классе и проверять сочинения первогодок, пока мракоборец рассказывал истории о своих сражениях с Пожирателями Смерти в последней войне и после.   У Гаары было искушение уберечь Драко от задержаний и лично разобраться с этим человеком, но он все еще опасался начать отношения с боевым волшебником не с той ноги. Плюс, Драко пытался проклясть одноклассника в спину (и был пойман на этом с поличным), и возможно истории о том что случилось с Темными волшебниками, пути которых пересеклись с путями Мракоборцев и Светлых волшебников, таких как Грюм, удержали бы Драко на прямом и узком пути. КСОКСОКСОКСОКСОКСОКСОКСО — Такими темпами мне придется полностью восстанавливать двигатель! — Жаловался Сириус, вытирая засаленные руки об грязные джинсы. Он уже некоторое время разбирал свой мотоцикл, пытаясь вспомнить то немногое, что он когда-либо знал о механике, поэтому сейчас он решил сделать небольшой перерыв, размять ноющую спину и возможно немного пораздражать Ремуса.   Ремус совершенно не интересовался его мотоциклом и прятался внизу по лестнице. Сириус еще немного протер руки и пошел его искать.   Безработный оборотень сидел за кухонным столом и писал письмо с суровым выражением лица.   — Ты отправляешь еще одну жалобу на Турнир? — Спросил Сириус, тщательно вымыв руки в раковине.   — Нет, но получатель тот же. Пишу письмо протеста против еще одной гениальной идеи Министра.   — Что? В прошлом году он чуть не позволил дементорам высосать души детей, а в этом году уже заставляет их соревноваться в смертельном состязании. Что же на этот раз?   — У него есть какой-то заместитель, который предложил новый законопроект против оборотней, чтобы еще больше ограничить наши права, особенно в попытках найти работу. — Наверное это из-за тех идиотов, которые жаловались после того как узнали, что большой злой оборотень целый год работал в школе и ни одного ребенка не укусил.   — Так ты хочешь сказать, что это я во всем виноват? — Упрекнул Ремус.   — Я говорю, что во всем виноват Соплеверус. Этот придурок буквально всем сказал: "Я бы, черт возьми, поставил на это деньги". В любом случае, мы можем с этим бороться. Я найму пару дополнительных адвокатов и попрошу их заблокировать этот проэкт закона. Могу поспорить, что Фадж не захочет сражаться одновременно с этим и с людьми, которые все еще борятся против Турнира.   — Спасибо за предложение, но прежде чем нанять новых адвокатов, ты пошел на встречу которую я назначил для тебя в Гринготтсе?   — Конечно, я это сделал. — Ответил Сириус.   — И что сказал бухгалтер?   — Он сказал что-то вроде: "Я разорюсь, если не начну собирать средства". Долги моего отца, мое бездействие в течение последнего десятилетия и несколько плохих инвестиций, очевидно оставили счета Блэков в ужасном состоянии. Плюс мои недавние расходы… Ну, в любом случае, он сказал, что если я не укреплю семейное состояние, у меня закончится золото примерно через десять лет. Может быть меньше, если я продолжу ссоры с Министерством.   — Тебе лучше его послушать. Я и еще несколько оборотней пишем в Министерство, а затем отдельным членам Визенгамота, чтобы попытаться повлиять на них против этого законопроекта.   — Тогда я тоже начну писать, если ты не согласишься на одного-двух адвокатов. — Вздохнул Сириус, падая в кресло напротив Ремуса. — Завтра мне нужно вернуться в Гринготтс, чтобы обсудить с бухгалтером создание нового портфолио.   — С таким энтузиазмом ты не думал просто устроиться на работу? — Ни одна интересная компания меня не наймет. И я не уверен, что мне бы хотелось заниматься всей этой… работой. Оказывается, я больше любитель досуга. — Ты имеешь в виду жизнь ленивого педераста.   — Именно так. Хотя мне нужно заработать немного денег. Я должен быть в состоянии поддержать мальчиков, а также бездельнечьего оборотня.   — …Говоря о неприятных чертах характера. К Гааре можно добавить незабывчивость. Он ничего не забывает. — Вздохнул Ремус.   — Я бы никогда не посчитал Гаару забывчивым человеком. Он ведь не забыл про твой день рождения?   — Мой день рождения наступит через несколько месяцев, и ты это знаешь, Сириус. Хотя знаешь, нет. На самом деле все наоборот. В прошлом году я подарил ему расширяющийся мешок на Рождество, и насколько я видел, он пользовался им около недели, прежде чем снова начал носить тыкву. Тогда он сказал, что на то чтобы вытащить песок из мешка, ушло больше времени чем из его тыквы. Позже я нашел тот мешок наверху в одном из его ящиков. Мелкий поц забыл взять его с собой в школу. — Ну, а он ему действительно нужен, когда у него есть мой великолепный сундук, куда можно сложить все свои вещи?   — Да, и я очень признателен за то, что ты подарил ему подарок, почти идентичный тому, ради которого мне пришлось экономить и откладывать, чтобы подарить ему на Рождество.   — Я уверен, что он действительно просто забыл об этом. Почему бы тебе не отправить этот мешок ему?   — Думаю, так и сделаю. Плюс я еще смогу еще раз убедить Гаару держаться подальше от Турнира.   — Ты же не думаешь, что Бандит настолько сумасшедший, чтобы принять участие, а? Меня утешала мысль что и он, и Сохатый сочтут все это смешным и не захотят в этом участвовать.   — Они могут уклоняться от неприятностей, но мы оба знаем, что неприятности все равно найдут их. — Сказал Ремус.   — Они находят всех нас. — Добавил Сириус, вычеркивая одно ругательное слово и записывая другое ругательное слово в своем письме Министру Магии.   — Ты так говоришь, но сам с момента своего оправдания просто бездействовал.   — Я присматривал за Гаарой и Гарри. — Сириус выстрелил в ответ.   — Не все время. Я помню, как раньше ты присматривал за маленьким Гарри, и к тебе в квартиру в любое время приходили девушки.   — Пока кто-то не настучал на меня, и Лили не сказала, мне не не разрешали! — Это был не я. Думаешь, Лили никогда не замечала нижнего белья девушек, разбросанного по всему твоему дому, когда они приходили за Гарри? Ну или хотя бы ту самодовольную ухмылку, которая всегда появлялась у тебя после веселой ночи?   Сириус ухмыльнулся при воспоминаниях, прежде чем вытереть лицо. — Сейчас мне уже не до этого. Если хочешь, спиши это на дементоров в Азкабане, но у меня сейчас просто нет сил на подобные вещи.   — Полагаю это оставило свои следы, не так ли?   — Мне просто повезло, что я не сошел с ума, как Беллатрисса. Я практически слышал, как ее разум щелкнул, когда я был там. В любом случае, сейчас у меня есть дела поважнее.   — Мальчики.   — Мальчики. Они оба выросли слишком сильно и слишком быстро, поэтому я должен сделать все что в моих силах, чтобы они смогли прожить хоть немного детства.   — Трудно представить, чтобы Гаара когда-либо был ребенком. — Сказал Ремус.   — Я не уверен, что у него когда-либо был такой шанс. С этим… со всем. Ты понимаешь.   — Думаю нет. Я знаю как бремя усложняет жизнь, и как это было секретом почти для всех. По словам Гаары, все знали что он монстр, и его проблемы не вращались вокруг полнолуния.   — Я думаю, что мы забрели на территорию чрезмерно депрессивной ситуации, и ответственному взрослому человеку еще слишком рано приступать к пьянству. — Улыбнулся Сириус.   — Ответственный взрослый? — Заткнись, Лунатик.   — Кстати, на днях у тебя была первая встреча с адвокатом, да? Как все прошло?   — Ну, первый раз с этим адвокатом, да. Она сказала, что пока мы можем хранить это в тайне до последней минуты, нам это может сойти с рук. Это единственный способ, с которым мы сможем надеяться справиться с этим, если Фадж не будет готовить препятствия. — Правда?   Сириус улыбнулся. — Да. Если мы сможем незаметно скрыть это, пока Фадж и его прислужники заняты его Турниром, она говорит, что у меня не будет проблем с официальным усыновлением Гарри и Гаары в ближайшие шесть месяцев.