Скрытая Бесчеловечность

Гаара наблюдал за всем этим с легким интересом. Если Сириус готов позволить этому разыграться, Гаара какое-то время будет соглашаться с этим. Был также еще один фактор, который следует учитывать: Если он попытается снова сражаться прямо сейчас, существует очень большая вероятность того что Шукаку снова будет частично освобожден, как было на экзаменах Чунина и несколько раз в Суне до этого. Он чувствовал, как демоническая чакра все еще проносится по его системе, умоляя чтобы ее использовали.   Вскоре подошла пара целителей, проверяя сбитых преступников. Затем они отошли от раздавленной оболочки Пожирателя Смерти и от того, у кого горло перерезали за считанные секунды. На некоторое время остановившись возле Люпина, они начали левитировать его.   — Его отвезут в больницу Святого Мунго. Мы попросим их осмотреть и твой глаз, когда доберемся до камеры предварительного заключения Министерства. — сказал Гэллоуэй.   — Все в порядке. — прохрипел Гаара. Со временем глаз придет в норму, но если они продолжат настаивать на его осмотре, красноволосый не сможет отказаться, не навлекая на себя еще больше подозрений.   — Сириус, что здесь происходит? — наконец подошел Артур. Его тоже на мгновение задержали мракоборцы.   — Гаару забирают на допрос. Не мог бы ты убедиться, что с Гарри все в порядке, и присмотреть за ним на ночь?   — Конечно.   — О, и не мог бы ты также послать письмо Берку, Дойлу, Гримшреду и партнёрам? Скажите им, где я нахожусь и что мне нужно немедленная защита. — сказал Сириус.   — Мы свяжемся с вашими адвокатами, когда доберемся до Министерства. — вмешался Гэллоуэй.   — Вам не стоит сейчас беспокоиться об этом. Вероятно, они уже будут ждать нас там. — легко ответил Сириус. Этот капитан-мракоборец не выглядел плохим человеком, но эти его слова были обычной практикой на подобных допросах. Откладывать прибытие представителя защиты как можно дольше, чтобы следователи могли раскрыть подозреваемого без перерыва и вмешательств.   Сириусу понадобится адвокат, тогда у Гаары будет хоть какая-то надежда выбраться из всего этого. Он двинулся вперед, под бдительными взглядами мракоборцев, и положил свою руку на плечо Гаары, чтобы посмотреть ему в глаза. — Гаара, не говори ни слова, пока я тебе не скажу. Ни одного, ясно?   Гаара кивнул. Это не должно быть слишком сложно.   — Все будет хорошо, Гаара. — Сказал Сириус, а затем обнял мальчика. Зрителям это показалось бы простым утешающим действием, но потом Гаара услышал Сириуса, что тихо и незаметно шептал ему на ухо: — После того, как мы во всем разберемся, ты все мне объяснишь, Гаара. Больше никаких секретов.   Гаара снова кивнул, внезапно впечатленный способностью своего шутливого опекуна справляться с серьезными ситуациями. Тот факт что Сириус участвовал в первой магической войне против Волдеморта было легко забыть.   Мракоборец грубо обращающийся к Гааре, толкнул его вперед, и Сириус остался позади. Третий мракоборец следил за ним. Они пошли к другой ближайшей поляне, предположительно туда где были сняты защитные барьеры, чтобы через них можно было трансгрессировать. Все они исчезли с холодного поля и появились в одном из величайших зданий, которые видел Гаара. Его провели от точки появления Министерства магии через большой атриум к Департаменту магического правопорядка. Пока они шли, Гаара услышал еще один треск, означающий, что кто-то преследует их. Он не осмелился попытаться повернуться и посмотреть, ведь направленные на него палочки были так близко как никогда.   В двадцати или тридцати футах позади них шел капитан мракоборцев, левитирующий импровизированную тыкву Гаары, предположительно магический артефакт.   В Министерстве царила тишина по сравнению с тем временем, когда Гаара был здесь в последний раз: Середина ночи ограничивала персонал лишь ночной бригадой, которая убирала и поддерживала порядок в здании. Гаара подозревал, что пройдет всего лишь час, прежде чем залы снова наполнятся репортерами и рабочими. Сразу после того как появятся новости о нападении. На вид ДМП был столь же невзрачным, как и любой другой офис Министерства. Они прошли прямо в него и вошли в серию лабиринтных коридоров, идущих в задней части главного управления. На стенах было много дверей, предположительно содержащие камеры, но они все продолжали вести Гаару через залы, пока не достигли последней двери.   Она была прочной и металлической, как и все остальные. Замок на ней издавал скрежет, пока он открывался. Внутри была невероятно пустая серая комната. Если бы у Гаары было время на праздные мысли, он бы засомневался и задался бы вопросом, не играет ли его открытый глаз с ним шутку? Стены, пол и потолок были идеального и равномерного тускло-серого цвета, казалось что здесь не было даже одного источника света, комната была просто равномерно освещена.   Когда они вошли внутрь, стало понятно что здесь нет окон, а внутренняя часть двери слилась со стеной из-за одинакового цвета. Теперь когда она полностью закрылась за Гаарой и Сириусом, не было никаких признаков того, что дверь вообще была здесь. В этой камере, несмотря на то что ее площадь составляла всего несколько квадратных метров, было легко заблудиться. Вокруг стола стояла пара табуретов, но и они были того же цвета и материала, что и стены.   — Они следят за нами, поэтому молчи. - сказал Сириус.   Гаара так и предполагал.   Прошло всего несколько минут после того как дверь за ними снова открылась и вошли два человека. Хоть Гаара и был уверен, дверь стояла на другой стороне комнаты, он ошибся.   Одним из вошедших был капитан мракоборцев, которого они встречали ранее. Он пришел в сопровождении женщины, которую Гаара наверняка видел раньше, но не мог вспомнить.   — Пожалуйста, присаживайтесь. — сказал Гэллоуэй.   Гаара и Сириус сели, а допрашивающая пара расположилась напротив них. — Начало собеседования в 01:42 в пятницу, 19 августа . Интервью проводят Эрнест Хогборн Гэллоуэй, капитан 75-го отряда мракоборцев и агент по аресту, к которому присоединяется Амелия Сьюзан Боунс, глава Департамента магического правопорядка. — Сказал он предположительно, ради какого-то невидимого записывающего устройства. — На допросе находится подозреваемый "Гаара", фамилия не указана, арестованный по обвинению в убийстве двух волшебников, использовании опасного магического артефакта, использовании магии несовершеннолетними и использовании магии в запретной или населенной маглами зоне. С ним находится его законный опекун Сириус Орион Блэк. Не могли бы вы подтвердить для протокола, что ваши имена верны?   — Да, меня зовут Сириус Орион Блэк. — сказал Бродяга, не зная, добавит ли Гаара что-нибудь.   — Меня зовут Гаара. У меня нет фамилии.   Гэллоуэй наклонился вперед к столу, сцепив свои пальцы: — Это необычно. Я так понимаю, вы не из этой страны. Там откуда вы родом не используют фамилии? Гаара, казалось, собирался что-то сказать, но Сириус грубо прервал его: — Это звучало как нечто большее, чем просто рекордное разъяснение. Боюсь, мы больше ничего не будем говорить, пока не приедет мой адвокат. Он не должен задержаться надолго.   — Да, мы свяжемся с ним сейчас. В какой фирме он работает? — сказала мадам Боунс.   — Я послал сообщение ему заранее, прежде чем мы пришли сюда. Но спасибо, что спросили. Из-за своих лицевых костей, Гэллоуэй смотрел искоса. Было непонятно какие эмоции он выражал на самом деле. Гаара продолжал смотреть на глухую стену между двумя людьми перед ним. Меньше всего ему сейчас хотелось проводить время в своих мыслях, но сейчас это было единственное действие что он мог сделать. Гаара был далеко не настолько хорош, чтобы естественно блефовать или лгать, поэтому ему приходилось молчать и не отвечать.   И наслаждаться криками в своей голове.   — Итак, ты был там на матче, да? — небрежно спросил Гэллоуэй. — Сегодня вечером я был на дежурстве, поэтому я не смог пойти. Я слышал, что ирландцы выиграли, однако Крам поймал снитч. Должно быть, это был хороший матч. Сириус улыбнулся, но не попытался ответить.   — У вас были хорошие места?   — Они были прекрасны, спасибо. — Сказал Сириус с тонкой улыбкой. — С кем ты сидел? — На лице Гэллоуэя все еще была старая улыбка, а улыбка Сириуса уже исчезла.   — Извините, мы не можем больше отвечать на вопросы, пока не приедет мой адвокат.   — Конечно, я не хотел вас беспокоить. Просто веду беседу. Если только вы не боитесь, что в вашей рассадке есть что-то, что может вас обвинить?   На этот раз Сириус не стал отвечать.   — Если бы вы просто уточнили, почему вы и ваш подопечный участвовал в бунте, мы могли бы прояснить все гораздо быстрее. Потом, когда ваше представительство прибудет сюда, мы сможем закончить с трудными вопросами.   Сириус вздохнул: — Я больше ничего не скажу, пока не приедет мой адвокат.   — Если бы вы просто дали…   — Мы подождем, пока придет ваш адвокат, мистер Блэк. Эрни, сделай перерыв. Так мы никуда не доберемся. — Сказала мадам Боунс, выпрямившись на своем стуле и изо всех сил стараясь прочитать Гаару и Сириуса. Ее внимание было привлечено к закрытому глазу Гаары. Она уже читала его дело ранее, и в нем не упоминалось об инвалидности глаз. — Я немедленно пошлю за целителем Министерства, чтобы тот посмотрел глаза Гаары. — В этом нет необходимости. — вздрогнул Сириус.   — Конечно, в этом есть необходимость. Эрни, пожалуйста, пойди и найди дежурного целителя. Пусть они придут сюда. Спасибо. — Амелия не смотрела на своего подчиненного, отдавая ему приказы; Ее глаза все еще были прикованы к Гааре, который не реагировал на свое имя. Это было так же жутко, как и все его поведение.   Сириус тоже посмотрел на Гаару, выглядя просто обеспокоенным приемным родителем, но на самом деле не знающим, как действовать, чтобы не вызывать подозрений. Если он не позволит целителю взглянуть на глаз Гаары, они могли начать задавать вопросы о его пригодности как родитель. Но лучше это, чем если они увидят что происходит с самим глазом.   — Мои извинения за мракоборца Гэллоуэя. Он просто пытался исправить эту катастрофу. — Сказала Амелия после ухода своего подопечного.   Сириус снова не ответил. Не из-за какого-то нежелания, а потому что он был занят глядя на Гаару, чей открытый глаз теперь дергался и, казалось, не моргал.   Это тревожило…   Имея некоторое время на размышления, особенно после событий этого вечера, Сириус начал сомневаться, был ли он хорошим опекуном Гаары. Глядя на явно встревоженного убийцу, он задавался вопросом, не дал ли он ему слишком много свободы.   Конечно, Гаара казался более зрелым, чем Сириус или даже Ремус, но он все еще был ребенком. Возможно, мальчику нужно было чтобы Сириус взял его под контроль, даже если он никогда (всегда) не признавался в этом. Ему придется спросить совета Гаары, хотя бы для того чтобы обсудить, что Гаара сделал с теми двумя Пожирателями Смерти.   Хотя Сириус все таки воздержится от этого, но только до тех пор, пока не вынудит подростка в рубашке ответить на некоторые другие вопросы. У него было ужасное подозрение, что это были не первые люди которых убил Гаара, и еще его глаз… Даже если Гаара не поговорит с профессионалами по юридическим причинам или по личным причинам, Сириусу придется просто самому сделать это. Но являясь таким образцом психического здоровья…   Итак, он изучит своего рода постоянную разговорную терапию, закончит обучение Гаары анимагии, а затем попытаться создать стабильную атмосферу для продолжения воспитания не по годам развитого мальчика. Этот план казался достаточно простым.   Сириус смотрел на него дольше, чем обычно позволял Гаара. Однако самый маленький человек в камере для допросов был настолько отстранен, что не выглядел так, будто заметил этого. Во время затянувшегося разговора Амелия также рассматривала мальчика. Она видела его пару раз и столько же раз его (на удивление тонкое) досье, вызывающее любопытство у ряда высших сотрудников Министерства и у нее самой. В конце концов, она была свидетельницей его драматического появления конце прошлого учебного года с доставкой Петтигрю и рассказов о его участии в Нападении на Хогвартс (или в одиночной победе над дементорами, в зависимости от того, у кого вы об этом спросили). Теперь очевидно он убил пару участников беспорядков на Чемпионате Мира; Хотя, судя по разрозненным подробностям этого "бунта", она уже начинала сомневаться в том, насколько была проста ситуация на самом деле. К сожалению Амелия, вероятно, не смогла бы добиться правды ни с одного из этих двоих. Ей придеться воздержаться от комментариев до прибытия их адвоката. Она слышала, что Блэк нанял самую крупную, самую модную и самую коварную волшебную юридическую команду, которую только могла позволить себе его семья за деньги. Он нанял их чтобы заключить любопытное соглашение об опеке, которое ему присудили, и чтобы его никогда больше не отправляли обратно в Азкабан (виновным или невиновным).   Как только его частная акула прибудет, Амелии посчастливится подтвердить, были ли они вообще на Чемпионате Мира. [[[ Заметка от переводчика: Я не знала как перевести это понятней. Упрощенный вариант для тех кто не понял: Частный адвокат Сириуса настолько хорош, что способен отмазать их от всего этого, поэтому Амелии придется подтвердить что они вообще были на Чемпионате. как-то так... ]]] Дверь открылась, и на мгновение ей показалось, что эта акула появилась как пресловутый дьявол, но вместо нее перед Гэллоуэем вошел кто-то в мантии целителя Министерства. Целители среди волшебников были редки, и Министерство нанимало лишь нескольких из них. Однако ДМП настояло на том чтобы иметь пару собственных, постоянно готовых оказать помощь раненым мракоборцам и подозреваемым. Реальная проблема здесь заключалась в том чтобы найти целителей, которые как правило были мягкими людьми, которые могли бы сохранять спокойствие и относиться к заключенным с должной объективностью.   Они также не могли позволить им нянчиться с убийцами только потому, что их немного избили.   Тем не менее, этот Гаара был ребенком, и Амелия была обеспокоена тем, что какой бы целитель ни был привлечен, он подорвет запугивание, которое она все это время пыталась внушить.   К счастью, целитель Джеффрис был настоящим профессионалом и смотрел на Гаару со всем сочувствием, которое могла бы вызвать разбитая чашка которую нужно починить. Он перетащил свободный табурет Гэллоуэя и сел прямо перед Гаарой, который похоже не заметил ничего из этого. Амелия теперь присоединилась к Сириусу в его беспокойстве за разум Гаары, поскольку мальчик вел себя в психопатологическом состоянии. Сириус подтолкнул его: — Гаара.   Гаара моргнул, как будто он замечтался, внезапно оторвавшись от своих мыслей. Сначала он взглянул на Сириуса и Амелию, а затем, казалось, заметил что новый взрослый сидел и смотрел прямо на него. Он снова посмотрел на Сириуса, надеясь получить какое-то объяснение тому, что произошло, пока он был в отключке.   — Они хотят посмотреть твой глаз, Гаара. Все хорошо? — спросил Сириус, делая вид что рассуждает со своим подопечным. Действительно, ему нужно было знать, безопасно ли показывать им это.   Гаара казалось, на мгновение задумался, а затем кивнул. Его руки медленно поднялись, все еще сжатые вместе, и он потер глаза.   — Не три его! — настоял Мужчина, сидевший перед ним, поэтому Гаара опустил руки и стал ждать.   Целитель наклонился вперед, обхватил тщательно очищенными пальцами глаз Гаары и вручную открыл его. Глаз покраснел, но в остальном ничем не отличался от другого. — Что с ним случилось? — спросил целитель, опуская нижнее веко, а затем отводя руку назад чтобы проверить, нет ли там следов от подводки для глаз.   Гаара посмотрел на Сириуса, гадая стоит ли ему еще что-нибудь сказать. Сириус поколебался и медленно кивнул. — Там грязь. Было больно его открывать, но сейчас уже нет. — сказал Гаара, прекрасно понимая, что боль в его глазу произошла из-за трения, а не из-за песка.   — А как насчет черноты вокруг твоих глаз? Кажется, это не макияж, — спросил целитель.   — У меня бессонница. — Категорически отрезал Гаара.   — Ну, я не вижу здесь ничего, что нуждалось бы в моей помощи. Я мог бы прописать зелье для сна без сновидений. Оно поможет со сном.   — В этом нет необходимости. Спасибо, целитель Джеффрис. — вмешалась Амелия, прежде чем Гаара успел вежливо отказаться. По правде говоря, Амелия не позволила бы своему подозреваемому хорошо выспаться пока его как следует не допросят.   Целитель покинул комнату, даже не взглянув на мальчика, и они снова погрузились в тишину, если не считать звука от табурета которого Гэллоуэй тащил обратно на место.   Не прошло и пяти минут, как в дверь постучали. За ней стоял гоблин, увидел Гаара. Этот маленький человек был похож на тех что работали в волшебном банке.   — Гримшред из Берка. Дойл, Гримшред. — Гоблин зарычал в знак приветствия.   — Это заняло у вас достаточно много времени. А я то уже собирался признаться что я замаскированный Геллерт Гриндевальд. — вырвалось у Сириуса.   — Мистер Блэк не шутите больше. Если вы конечно не хотите провести здесь лишнее время, пока я буду объяснять им. — Сказал гоблин.   — Мне удалось сдержать себя, пока вас не было, чтобы защитить меня от замешательства. — заскулил Сириус.   — Мне и моему клиенту нужно будет посовещаться. Убирайтесь. Гаара был впечатлен темпераментом этого гоблина, таким же как и у других в Косом переулке. Для банкиров их характеры были поразительно схожи с воинами.   Когда они остались одни в комнате для допросов, гоблин сел напротив них и начал распаковывать свой портфель, вытаскивая перо, чернила и бумаги. Казалось он вообще никуда не торопился, методично открывая крышку чернильницы, обмакивая перо и приступая к работе с бумагами.   — Вы им еще ничего не сказали?   — Ничего. Только о том как Гаара запачкал глаз и я еще подтвердил наши имена.   — Приемлемо. Какие вопросы они задавали?   — Что случилось, откуда родом Гаара, и тому подобное. — продолжил Сириус.   Гаара ожидал, что гоблин тоже начнет задавать такие вопросы чтобы лучше защитить их, но это маленькое уродливое существо ничего не задавало. Казалось, он совершенно не заинтересован в истине.   — Как вас арестовали? В чем заключались обвинения? — Только Гаара под арестом. Я здесь как его опекун. Я думал Артур рассказал тебе это. Обвинения заключались в убийстве, магии для несовершеннолетних в запретной зоне и… — Он замолчал.   — Незаконное использование магического артефакта. — закончил Гаара.   — Что это был за артефакт?   Сириус снова посмотрел на Гаару ожидая его личного ответа, не зная как самому правильно это объяснить.   — Тыква, наполненная песком. Она не имеет независимых магических свойств, хотя может регистрироваться как магическая. Это не артефакт. — уточнил Гаара. — Хорошо. — Гримшред записал это. — Что показала проверка последнего использованного заклятия палочкой?   — Я использовал Взрывное проклятие Бомбарда, а Гаара использовал Заклинание Люмоса. — сказал Сириус.   Гримшред кивнул продолжая делать записи. — Свидетели?   — Несколько. Они видели, как он убил двух человек. Он не использовал свою палочку для этого. Он может с помощью палочки управлять песком в своей тыкве.   Гримшред на секунду прекратил делать записи, глядя прямо на Гаару: — Сколько лет ребенку?   — Четырнадцать по состоянию на январь.   — Были ли убийства самообороной?   — Да. — Сириус сказал это просто, но на самом деле он не был так уверен. Первая атака, больше похожая на убийство, произошла неожиданно, когда Гааре было бы безопаснее спрятаться, а вторая вообще не была защитой. Это было убийство.   — Свидетели подтвердят это?   — Ммм… Они могут подтвердить, но могут и нет.   Перо Гримшреда жестко поцарапало пергамент, когда он что-то вычеркивал. — Были ли ранее судимы или арестованы? — Нет, ничего подобного. Хотя они допрашивали его по поводу его причастности к поимке… Питера Петтигрю. Ему ни в чем не было предъявлено обвинений.   — Есть семейные убеждения? — спросил Гримшред.   Печальная реальность магического суда заключалась в том, что судьи открыто признавали вину, если у обвиняемого была длинная история родственников-преступников (Сириус предположил, что это и сыграло роль в его коротком формальном суде тринадцатилетней давности). — Я являюсь опекуном. Меня засчитают в этом отношении, верно?   — Правильно. Ваш приговор был отменен, а досье удалено.   — Ах, так они удалили вместе с досте и мои старые предупреждения.   — Да. Часть соглашения достигнутого с Министерством Магии, предусматривала полное снятие вашего досье на тот момент.   — Ах, гениально. — Сириус вспомнил все свои предупреждения, которые он получил пока был подростком, благодаря влиянию своего отца. Если бы не фамилия Блэк, вероятно что Сириус провел бы в Азкабане как минимум пару месяцев задолго до предательства Поттеров.   — Я буду судить вашего подопечного по двум пунктам обвинения в непредумышленном убийстве. Максимальное наказание - два года за каждую смерть. — сказал Гримшред, не отрываясь от своих записей.   Нежная, проживающая старые воспоминания улыбка Сириуса исчезла, а его глаза расширились, когда он услышал о предлагаемой сделке. Он посмотрел на Гаару, но он похоже, не слишком волновался. Зная Гаару, скорее всего он сбежит в течение недели. Однако уверенность в этом не принесла Сириусу утешения, она лишь подчеркнула детскую наивность Гаары. — Это недостаточно хорошо. Я не дам ему попасть в Азкабан и я не позволю ему провести и одной ночи там!   — Его, несмотря ни на что, отправят туда до суда, если будут предъявлены официальные обвинения. — Гоблин, похоже, не оценил тон, с которым Сириус разговаривал с ним.   — А как насчет залога?   — Они могут и будут отрицать это без причины. Отсутствие фамилии достаточно, для предположительного риска побега.   Гаара действительно хотел избежать бегства, поскольку это значительно усложнило бы достижение его целей. Сириус рассказал ему лишь несколько незначительных подробностей жизни в здешней тюрьме, а Ремус объяснил остальное. Врямя в течение этих четырех лет не пропадет впустую, ведь дементоры не действуют на него так же, как и на всех остальных.   К тому же, благодаря его чакре, дементоры сразу набросятся на него, как только он достигнет черного острова.   Он подождет и скоро его попытаются перевезти в другое место, подальше от них. Все таки была большая вероятность, что в камеру куда его посадят будет какая-то защита, предотвращающая побег. А он не хотел вести войну с каждой ведьмой и волшебником из Министерства на пути к выходу. Поэтому он потратит столько времени, сколько потребуется, чтобы прорваться через барьер (если бы он только вообще мог…)   — Так что мы можем сделать? — спросил Сириус. — Если допрос продлится… — Гримшред вытащил блестящие золотые часы и щелкнул футляром карманных часов, — ..Еще хотя бы шесть часов, они не смогут вовремя оформить его документы и подготовить к транспортировке. Здесь он проведет ночь в камерах. Возможно, мне удастся отложить его транспортировку еще на несколько дней, но скорее всего, пройдет не менее пяти месяцев, прежде чем будет организован суд. Я должен быть в состоянии добиться признания этого по мере отбытия срока, если будет назначен тюремный срок.   Сириус не мог в это поверить. Придя сюда, он думал, что Гаару ждет пару дней раздражения со стороны Министерства и возможно пощечины от них за то, что он не отправил Гаару в тюрьму Азкабан на годы!   — Я прикажу мракоборцам вернуться. Если мы будем сидеть тут дольше, они могут подумать что мы пытаемся оттянуть время.   Как только Боунс и Гэллоуэй снова сели, а Гримшред занял место Сириуса, допрос возобновился, на этот раз формально.   Они попросили Гаару вспомнить события, которые привели к убийствам той ночью, но адвокат семьи Блэков быстро вмешался. Он сказал что не было установлено, то что смерти, предположительно вызванные его клиентом, вообще были убийствами. Допрос длился часами, Гаара рассказывал большую часть истории и ему задавали много вопросов. Как только кто-то произносилл больше пяти слов, Гоблин прерывал всех чтобы помешать Гааре оговорить его или возразить против формулировки вопросов допрашивающих.   Гримшред останавливал Гаару каждый раз, когда тот собирался пересказать свое вступление в битву (и последующую смерть), а также обстоятельства второй приписываемой ему смерти. Гоблин добавлял в его речь такие слова, как «нападавший», «воюющие стороны», «самооборона» и «пропорциональный ответ».   Если бы у Гаары сейчас "болела голова", эти вставки и перебивания наверняка вызвали бы у гоблина такую же головную боль. Как бы то ни было, каждый раз, когда «плохой полицейский», Гэллоуэй, повышал голос и задавал глупые вопросы, Гааре становилось все труднее и труднее убеждать себя, что убивать этого человека плохо.   Сириус откинулся назад, выглядя испуганным, но сохраняя молчание. Единственными звуками, которые он издавал, были гортанные звуки, когда Гэллоуэй обвинял Гаару в том, что он "монстр" и зевота. Около пяти утра следователи вышли за кофе, а назначенная «хорошим полицейским» Боунс предложила принести кофе и взрослым противникам. Гаару никто не спросил, но он все равно не любил кофе.   Гримшред снова начал делать записи и проверять часы. Сириус подозревал, что он подсчитывает, сколько галеонов он уже накопил.   Гаара тоже подсчитывал, хотя для него это было скорее количество песка, которое потребует его броня, когда придет время его побега. Возможно, он мог бы "одолжить" немного денег у Драко и попытаться сбежать за границу. «Я смогу найти там еще полезных библиотек», — думал он. К тому же Сириуса, Ремуса и Драко нельзя было обвинить в пособничестве ему, поскольку последние двое находились так далеко. Никто не заметит небольшой пропажи денег со счетов Малфоев.   Гаара готов поспорить, что это меньше, чем сумма которую тратят три Малфоя на чистку обуви.   Когда он будет сбегать, ему также придется вырубить Сириуса, чтобы позже не предполагалось о сговоре. Возможно, это был последний раз, когда он видел Сириуса.   Тем не менее, все это было просто последствием того, что Гаара делал лучше всего. Всем было бы безопаснее с Гаарой в какой-нибудь далекой стране.   Дверь снова открылась, но вместо Боунс и Галлоуэя там стоял похожий на насекомое Хенрик Морбидус. Его лицо, как всегда, было напряженным и тупым. Он вошел и медленно сел на свое место, все время глядя на Гаару.   — Доброе утро, меня зовут Хенрик Морбидус. Я работаю здесь своего рода инспектором и подумал, что пришло время нам как следует познакомиться.   Гаара, который ранее не смотрел никому в глаза, кроме настоявшего на этом целителя, обнаружил, что смотрит прямо на этого тревожного человека. Он собирался ответить, когда гоблин снова опередил его. — И в каком качестве вы здесь находитесь, мистер Морбидус? — потребовал Гримшред. Он был так же хорошо информирован, как и любой другой гоблин, о главных игроках Министерства Магии, и ему было хорошо известно о репутации Морбидуса. Это был либо хороший знак, что Гаара представлял интерес для министра и мог представлять собой особый случай, либо же он имел в виду, что существует решимость отправить Гаару в Азкабан, и никакие действия адвоката не изменят этого. — Как гость в нашей стране и в свете той заметной роли, которую он сыграл в беспорядках в Хогвартсе в конце прошлого учебного года, частью моей обязанности было провести небольшое исследование Гаары здесь. И пока он в Министерстве, я подумал, что стоит спуститься и немного поболтать. Это будет приемлемо?   — Очень хорошо, но я вступлюсь если разговор зайдет на потенциально компрометирующие темы. — уточнил Гримшред.   — Это кажется достаточно справедливым. — уступил Морбидус. — Ну, как ты себя чувствуешь, Гаара?   — Он физически здоров после краткого осмотра глаз, проведенного целителем Министерства. — ответил Гримшред.   — Очень хорошо, — вздохнул Морбидус, все еще глядя прямо на Гаару.   — Прежде чем случилось что-то, что привело тебя сюда, как прошел твой вечер? — Не признавая каких-либо реальных уголовных оснований для своего ареста, мой клиент присутствовал на финале Чемпионата Мира по Квиддичу и присутствовал там в качестве досуга.   Гаара был обеспокоен тем как гоблин лгал и отвечал на все вопросы адресованные ему, как будто его там не было. Гаара смотрел матч не как «досуг», это было исключительно обязательство.   — Я слышал, что это было довольно хорошо, хотя я сам не особо разбираюсь в спорте.   Морбидус продолжал задавать, казалось бы, случайные вопросы, и на каждый из них отвечал (или отклонял) Гримшред, который, казалось, опасался чтобы Гаара вообще что-то сказал худощавому человеку. После двадцати минут наблюдения за Гаарой, Морбидус посмотрел на часы и извинился, пятясь выйти из комнаты либо из притворного почтения, либо потому что не хотел бежать поджав хвост.   — Интересно. — сказал Гаара никому из них конкретно, после того как дверь закрылась.   Через пару минут после этого Гэллоуэй вернулся один, с парой чашек очень холодного кофе, делая вид что все это время он не ждал за дверью, пока уйдет его начальник. Он возобновил допрос, но теперь Амелии не было рядом чтобы удержать его. Он пробовал все уловки, чтобы заставить красноволосого щелкнуть и заговорить. Он играл на несуществующем тщеславии Гаары, его вине, страхе и ненависти к себе, а также на его прагматизме. Хотя сейчас, Гаара выглядел еще более занятым своими мыслями чем раньше. Поэтому, капитану мракоборцев потребуется гораздо больше эмоциональных манипуляций, чтобы к ужасу Гаары, выйти за пределы его текущего "режима планирования".   КСОКСОКСОКСОКСОКСО