Скорость чувств

Чхве Сынчоль был человеком скорости. Его красная феррари была не просто машиной, а продолжением его самого — безумной, дикой и невозможной для укрощения. Ночные гонки были его адреналином, его стихией. Каждый старт — вызов, каждая победа — доказательство его превосходства. Однако в этих гонках всегда был один человек, без которого его победы не были бы возможны, — Юн Джонхан. Джонхан знал машины как свои пять пальцев. Он был тем, кто мог по звуку мотора сказать, что не так, и решить проблему за считанные минуты. Его мастерская была больше похожа на храм, где он часами создавал идеальные механизмы. Но вместе с этим в его сердце жила жесткая философия: любовь должна быть редкой и особенной, достойной испытания временем. — Я не трачу сердце на то, что не выдержит испытания временем, — сказал он однажды Сынчолю, когда тот в своей типичной манере попытался слегка заигрывать с ним, стоя возле сверкающего феррари. Сынчоль рассмеялся. — Так это вызов? А что, если я выдержу? Джонхан лишь холодно посмотрел на него. — Ты, как и все владельцы дорогих машин, привык добиваться всего за счет своего статуса. Но люди — не машины, Чхве Сынчоль. Я не поддамся так легко. Для Джонхана такие, как Сынчоль, были отталкивающими. Владелец феррари, с бесконечной самоуверенностью, взглядом, прожигающим насквозь, и легкостью, с которой он разбивал сердца. Но что-то в Сынчоле, в его страсти к скорости, в его целеустремлённости, раз за разом заставляло Джонхана бросать вызов собственным принципам. Сынчоль не сдавался. Его каждое движение, каждое слово будто говорили: "Я могу доказать тебе, что я не такой, как ты думаешь." Но как доказать этому человеку, который воздвиг вокруг себя стены принципов, крепче бетона? Однако Сынчоль не был из тех, кто сдаётся. Он видел в Джонхане что-то большее, чем просто техника. Его холодность манила, его принципы вызывали уважение, а в скрытых взглядах читалось что-то, что Сынчоль хотел разгадать.

***

Гонки шли одна за другой, и каждая ночь заканчивалась в мастерской Джонхана. Там, среди запаха масла и металлического звона инструментов, Сынчоль постепенно узнавал его ближе. — Ты любишь машины, — заметил он однажды, наблюдая, как Джонхан слаженно работает над двигателем. — Но ненавидишь их владельцев. Почему? Джонхан на секунду замер, но затем продолжил работу, даже не посмотрев на Сынчоля. — Потому что большинство из вас - жалкие эгоисты. Вы считаете себя королями дорог, но без таких, как я, ваши машины ничего не стоят. Сынчоль прищурился. Его задело это "вы", но он не подал вида. — И ты думаешь, я такой же? Джонхан наконец поднял на него глаза. Его взгляд был холоден – словно зимнее утро. — Ты привык брать всё, что хочешь, Сынчоль. Но я же не вещь. Эти слова отозвались внутри Сынчоля эхом. Он знал, что Джонхан прав. Он привык к лёгким победам, и к тому, что люди сами шли к нему навстречу. Но с Джонханом всё было иначе. Это было как гонка, в победе какой сомневается впервые.

***

Однажды ночью всё изменилось. После очередной гонки Сынчоль вернулся в мастерскую, но застал Джонхана не за работой, а в тишине, сидящего на капоте его феррари. Луна отражалась в серебре машины, а в глазах Джонхана было что-то необычное — смесь усталости и внутренней борьбы. — Что-то случилось? — осторожно спросил Сынчоль, подходя ближе. Джонхан взглянул на него, и в этот раз его маска дала трещину. — Ты думаешь, я вижу в тебе только очередного богатого мальчика, который любит скорость? — начал он, голосом чуть тише, чем обычно. — На самом деле, иногда ты напоминаешь мне... самого себя. Сынчоль удивлённо моргнул. — Тебя? — Того, кем я хотел быть, — продолжил Джонхан. — Свободным. Гоняющим по ночным улицам, не думающим о том, что будет завтра. Но я научился бояться таких, как ты, потому что вы слишком легко ломаете то, что нельзя починить. Сынчоль сел рядом. Его голос звучал мягче, чем обычно: — Джонхан, я никогда не хотел тебя ломать. Я просто... хочу быть рядом. Джонхан хмыкнул, но в его глазах мелькнуло что-то тёплое. — Это не так просто, как выиграть гонку, Чхве. — Я не ищу простых путей, — ответил он, и в этом было больше истины, чем Джонхан мог представить. Молчание повисло между ними, но оно было каким-то другим, почти уютным. Может быть, это был первый шаг к тому, чтобы Джонхан дал ему шанс. Или, возможно, это была лишь ещё одна гонка, но в этот раз не за скорость, а за доверие.

***

Сынчоль решил рискнуть всем. Противник, с которым он должен был гоняться, был известен своей беспощадностью на дороге и вне её. Его команда не только выигрывала все гонки, но и устраняла конкурентов всеми возможными способами. Джонхан конечно был категорически против этой гонки, но Сынчоль был непреклонен. — Ты не понимаешь, с кем связываешься, — холодно сказал Джонхан, кидая ключи на стол. — Они играют грязно. Сынчоль усмехнулся, скрестив руки на груди. — Я не проигрываю. И точно не боюсь их. — Это даже не гонка, Сынчоль. Это война. — Джонхан с вызовом посмотрел ему в глаза. — А войну выигрывают не на трассе, а за её пределами. Но Сынчоль уже сделал выбор. Глубоко внутри он понимал, что часть его риска была ради того, чтобы доказать Джонхану что он не просто самоуверенный парень с дорогой машиной. Гонка началась далеко за чертой города. Узкая дорога, петляющая через пустынный промышленный район, была освещена лишь редкими фонарями и вспышками фар. Сынчоль мчался на своей феррари, чувствуя каждый поворот как продолжение своего тела. Но противник играл слишком грязно. Машина соперника на мгновение поравнялась с ним, и в ту же секунду из её окна вылетел металлический предмет, который ударился о капот машины Сынчоля. — Чёрт! — прошипел Сынчоль, вжимая педаль газа в пол. Двигатель взревел, но что-то в управлении стало не таким, как обычно. Машина начинала терять устойчивость, словно её задние колёса были вот-вот готовы подвести. На другом конце трассы, в своей мастерской, Джонхан вместе с менеджером Сынчоля наблюдал за трансляцией гонки через телефон. Он сразу понял, что что-то пошло не так, когда услышал треск и глухой удар через динамики. — Сынчоль... — выдохнул он, хватая ключи от своего мотоцикла. Джонхан никогда не бросал тех, с кем работал, даже если считал их идиотами. Он сел на мотоцикл и рванул через ночь, зная, что должен быть там, где всё вот-вот выйдет из-под контроля. Тем временем на трассе соперник попытался прижать феррари к ограждению. Сынчоль увернулся в последний момент, заставив свою машину на грани заноса выровняться. Но это стоило ему драгоценных секунд. На очередном повороте его противник выскочил вперёд, а из-за угла появились фары ещё одной машины — как оказалось, поддержка соперника. — Они специально заманивают меня, — пронеслось в голове Сынчоля, когда две машины начали сжимать его с двух сторон. В этот момент раздался рёв еще одного двигателя, и в зеркале заднего вида появился Джонхан. Он на бешеной скорости вырвался на трассу, приближаясь к месту, где шла схватка. — Джонхан? — Сынчоль на секунду потерял концентрацию, но быстро взял себя в руки. Джонхан на полной скорости подрезал одну из машин соперника, заставляя её уйти в сторону. Взмахнув рукой, он дал знак Сынчолю: "Следуй за мной" Сынчоль, стиснув зубы, выровнял феррари и рванул за Джонханом. Они неслись по узким переулкам, пока соперники, один за другим, не начали отставать. Джонхан знал эти улицы лучше, чем кто-либо. Он провёл Сынчоля через лабиринт поворотов и укромных дорожек, пока, наконец, всё не стихло. Когда они остановились, Сынчоль выскочил из машины, сердце бешено колотилось в груди. — Ты что, сумасшедший?! — закричал он, глядя на Джонхана, который спокойно снял шлем и оглядел его машину. — Я? Это ты сумасшедший, — спокойно ответил Джонхан, хотя его голос был наполнен злостью. — Я тебе говорил, что это плохая идея. Сынчоль сделал шаг вперёд, его глаза горели. — Но ты всё равно приехал. — Потому что я не мог позволить тебе угробить себя, идиот, — Джонхан резко развернулся и направился к мотоциклу, но Сынчоль схватил его за руку. — Спасибо, — прошептал он, глядя на него серьёзно. — Без тебя я бы не справился. Джонхан посмотрел на него долгим взглядом, и на мгновение между ними повисло напряжение, которое было почти ощутимым. Он вырвал руку, но на его лице мелькнуло что-то, что Сынчоль ещё никогда не видел — будто лёгкая тень беспокойства. — В следующий раз слушай меня, — бросил он через плечо, заводя мотоцикл. — И не пытайся доказать мне что-то своими глупыми поступками.

***

День после гонки выдался очень тревожным. Сынчоль понимал, что прошлой ночью он не только едва не потерял контроль, но и подставил под удар Джонхана. Утро принесло плохие новости. Команда соперников, униженная их ночным бегством, оставила предупреждение. На двери мастерской Джонхана был нарисован красный крест, а капот одной из машин, которую он ремонтировал, разбит в щепки. Джонхан, стоя у разбитой машины, выглядел спокойным, но Сынчоль видел, как его челюсти сжались. — Ты доволен? — бросил он, даже не глядя на Сынчоля. — Я предупреждал, что они не остановятся. — Это не твоя вина, — начал было Сынчоль, но Джонхан перебил его. — Ты притащил это ко мне. Ты решил, что можешь играть в героя, а я должен вытаскивать тебя из жопы? — его голос был низким и опасным. — Я не твой спасатель, Сынчоль. — Ты мой напарник, — твёрдо ответил тот. — И если они думают, что могут угрожать нам, значит, я поставлю их на место. Джонхан усмехнулся, но в его глазах не было тепла. — Ты не понимаешь, с кем связываешься. Они живут не ради гонок, а ради власти. Ты для них — просто цель. Сынчоль подошёл ближе, глядя на него. — Я ничего не боюсь, А ты, Джонхан? На мгновение между ними повисла тишина, нарушаемая только шумом улицы. Затем Джонхан отвёл взгляд, но что-то в его лице дало понять Сынчолю, что страх всё-таки есть — но не за себя.

***

Вечером в городе прошёл слух о следующей гонке. Организаторы, те самые соперники, сделали это открытым вызовом для Сынчоля. Гонка будет проходить на мосту, который уже стал символом опасности из-за аварий, происходивших там раньше. — Ты не должен туда идти, — резко сказал Джонхан, увидев Сынчоля, собирающегося в своей мастерской. — Это ловушка. — Я знаю, — спокойно ответил тот, проверяя колёса своей машины. — Но если я не приду, они решат, что выиграли. — А если ты сдохнешь? Что тогда? — голос Джонхана сорвался, и это была первая настоящая эмоция, которую Сынчоль видел в нём. Сынчоль замер, потом посмотрел на него с лёгкой улыбкой. — Ты волнуешься за меня? Джонхан сделал шаг вперёд, схватив его за куртку. — Ты всё превращаешь в шутку. Но это тебе не шутки, Сынчоль. Я не хочу, чтобы ты… — он резко остановился, осознав, что говорит слишком много. Сынчоль аккуратно убрал его руки, но не отпустил. — Ты не должен ничего говорить. Просто будь там, как всегда.

***

На мосту собрались десятки машин и зрителей. Адреналин витал в воздухе. Джонхан стоял в толпе, наблюдая, как Сынчоль готовится к старту. Он чувствовал, что сегодня что-то не так. Противник, сидящий за рулём чёрного мерса, выглядел слишком уверенно. Гонка началась. Машины рванули вперёд, рев моторов наполнил ночное небо. Сынчоль держался на равных, но вскоре стало понятно, что соперник планировал всё заранее. На одном из поворотов мерседес резко врезался в заднюю часть красной феррари, заставив её занести. Сынчоль выровнял машину, но заметил, как впереди из-за грузовика появляется ещё одна машина, блокируя дорогу. — Чёрт! — выругался он, нажимая на тормоза, но скорость была слишком большой. С мостовой внезапно вырвался мотоцикл. Джонхан, выскочив прямо перед заблокированной дорогой, бросил мотоцикл в сторону преграды, заставляя её сместиться. Этого оказалось достаточно, чтобы Сынчоль смог пройти. Но сам Джонхан потерял управление, и его мотоцикл ударился о боковое ограждение. — Нет! — Сынчоль резко развернул феррари, игнорируя сигнал к продолжению гонки. Он остановился рядом с лежащим Джонханом, выскочив из машины. — Джонхан! Ты в порядке? Джонхан поднял голову, его лицо было измазано алой кровью, но взгляд оставался ясным. — Ты должен был закончить гонку... — Ты идиот, если думаешь, что я оставлю тебя, — процедил Сынчоль, помогая ему подняться. В этот момент машины соперника уже приближались. Сынчоль сел за руль, помогая Джонхану устроиться в пассажирском кресле. — Держись, — сказал он, на полной скорости вырываясь вперёд. Это была гонка не за победу, а буквально за выживание.