В каждой душе есть свет

***

      Генри привëл Уильяма к мемориалу памяти распылëнным во Сан-Франциско. По дороги он рассказал Уиллу про то, что произошло пять лет назад, хотя и сам не знал всей ситуации — да никто не знал! Пол Земли просто испарилось, словно их и не было. Во всëм виноват какой-то Танос, но что именно случилось?       — Что? — полушëпотом вздохнул Уильям, когда увидел среди распылëнных имя Майкла.       Они стояли у высокой плиты, на которой выгравированы имена. И таких плит было больше сотни, но на них была перечислена малая часть всех распылëнных.       Уилл провëл рукой по выгравированному имени Майка, затаив дыхание. Он не мог понять, как реагировать, но он знал только одно: всë прошло мимо него. Он даже не застал Майка в момент смерти. Это всë больше напоминало о том, что он пропустил тридцать лет своей жизни, и хоть благодаря современным технологиям и медицине он чувствовал себя в самом расцвете сил, всë вокруг него сильно изменилось.       — Майк… — Уильям, сжав в руке рубашку, отшатнулся назад, тяжело дыша. К горлу подступали слëзы, но это всë казалось Уильяму каким-то неправильным: по словам Генри Майк просто растворился на его глазах, ни оставив ничего. Как это произошло и почему именно Майк? Почему? Разве Уильям недостаточно настрадался? У него и так судьба отняла всë, сведя его с пути, а теперь дала передышку, чтобы нанести новый удар?       Уилл опустился на скамью, пытаясь совладать с собой, но только ком слëз застрял в горле. Убийцу ведь не дано простить, и это плата за его поступки: бессмысленное скитание и вечное страдание, чтобы он сполна прочувствовал то, что чувствовали они. А ещё говорят, что кармы не существует. Ещё как существует! И, порой, она бывает слишком жестокой…       Уильям закрыл в руках лицо, теряясь в себе. Он хотел кричать, рыдать навзрыд, но он понимал, что это всë пустые звуки. Его никогда не услышат и никогда не простят…       — Уилл, ты в порядке? — осторожно спросил Генри.       — Почему…       — Уильям, ты должен успокоиться, — Генри положил ему руку на плечо, но тот резко вскочил и развернулся к Эмили.       — Почему ты это делаешь?! — крикнул Афтон, разрывая себя изнутри. — Мне нет прощения, и даже сама судьба смеëтся надо мной! — он кинул рукой на обелиск.       — Уильям, прошу, прекрати, — Генри попытался его успокоить, хотя понимал, что этими простыми словами Уильяма не успокоить, но он не мог понять, что же поможет.       Тогда, когда Эмили узнал, что Афтон убил его дочь и стал убийцей, он был в ярости и хотел достать Уильяма из Ада, чтобы самому его туда отправить, но сейчас, когда Генри узнал причину, он видел перед собой не спятившего маньяка, а несчастного человека, который попросту загубил свою жизнь и не в силах это исправить, но был ещë шанс ему помочь, хоть и некоторая часть Генри с отвращением смотрела на это.       — Зачем тебе это надо? — уже севшим от слëз голос спросил Афтон.       — Я хочу тебе помочь, — Генри встал, подойдя к Уильяму.       — …Н-нет, я не заслуживаю, — Уилл отвернулся, обняв себя и закусив губу, чтобы не проливать слëзы, чтобы закрыть в себе все чувства, ведь всем плевать, что чувствует убийца…       — Так ли не заслуживаешь? — вопрос Эмили одновременно и привëл в чувства, и застал врасплох. — Уильям, ты через многое прошëл, совершил кучу ошибок, которых простить непросто, но ты осознал это, — Уилл затаил дыхание, потеряв дар речи. И что толку с этого осознания?! Разве другим от этого будет легче?! — В таком случае я не хочу, чтобы ты и дальше разрушал себя, — Уильям обернулся к Генри, не веря своим ушам. Он не понимал, почему Генри за это цепляется, ведь у него есть полное право злится на Афтона. — А осознание — это первый шаг на пути к искуплению. И я просто хочу, чтобы ты дал себе этот шанс, — глаза Уильяма округлились, и на них заблестели слëзы. Уилл не знал, что сказать. Он… Никогда об этом не думал. А… А что это изменит, и стоит ли вообще пытаться?       Уильям в пол-оборота смотрел на Эмили, пытаясь раскусить его ложь. Но он не видел в глазах ни злобы на него, ни отвращения. Генри и тогда, и сейчас не желал ему самой страшной и мучительной смерти. Он не позвонил в полицию у Уильяма за спиной и даже оставил телефон дома в знак того, что он содержит слово — он всегда держал слово.       Генри обнял Уильяма. Тот был в замешательстве от его слов, но уже касательно того, что он может, что ему позволено искупить свои грехи. Может… Стоит попробовать? И рядом будет человек, который ему поможет, направит на правильный путь, и, возможно, однажды, Уильям сможет спокойно начать новую жизнь.       Уилл положил голову Генри на плечо, закрыв глаза.       — Спасибо…

***

      Уильям вернулся на базу к обеду: они с Генри ещë побеседовали за чашечкой чая, после чего тот вызвал ему такси — Уиллу было неловко брать деньги у кого-то, но пока не было возможности найти работу: документов то не было.       — Как всë прошло? — спросил Стив за обедом — Уильям сам ему сказал, что доберëтся сам.       — Лучше, чем я ожидал, — Уильям попытался улыбнуться. — Спасибо, что помогли мне увидеться с ним, — из вежливости он поблагодарил Стива, хотя это для него было действительно важно, даже стало судьбоносным, ведь, по сути если б Генри позвонил в полицию, на этом бы всë и закончилось. Но он не стал и не станет, он дал Уильяму шанс самому признаться, он дал Уильяму второй шанс.       — Ты должен был это знать, — ответил Стив, и Уильям опустил голову. С одной стороны, ему стало легче дышать от осознания того, что хоть кто-то из его близких остался в живых. Но с другой — Уильям узнал, что и Майк мог бы быть жив, если не это… Бедствие. Даже непонятно, что случилось, но это случилось. — Всë в порядке?       — Что случилось пять лет назад? — только спросил Уильям, не поднимая головы.       Брюс сдвинул брови и бросил Стиву многозадачный взгляд. Тот, отвëдя взгляд, глубоко вздохнул.       — Пять лет назад титан Танос — пришелец из космоса — с помощью камней Бесконечности испепелил половину живых существ во Вселенной, — Уилл поднял голову, с недоумением посмотрев на Стива. Также сказал ему Генри, но он надеялся на более ëмкий ответ.       — Ага, а меня пытались убить живые робо-звери, — все подумали, что саркастично огрызнулся Уильям, скрестив руки. — И что вы тут сидите, собрали бы эти камни и вернули их! — он стукнул по столу.       — Если б всë было так просто… — вздохнула Нат и вмиг стала серьëзнее:       — Камни уничтожены, — это заявление выбило Уилла из колеи. Как они уничтожены? Этого не может быть. Должен быть способ их вернуть…       — Уничтожены? — обречëнно выдохнул Уильям. До этого у него была какая-то надежда, крохотный, слабый огонёк надежды, который легко затушить дуновением ветра, а эта целая буря. Вихрь эмоций и воспоминаний всполошил его разум, и он, сжав в руке рубашку, пытался совладать с собой. — Только не… — задыхаясь, Уильям не мог заставить себя это сказать. Каким бы Майк ни был непослушным ребëнком, как бы Уильям на него ни злился и сколько бы раз не наказывал, Майк был его сыном. Его лучиком света, который давал ему смысл жизни, смысл бороться и бросить вызов самой смерти, а сейчас… — Нет, этого не может быть, — Уильям уже ни на что не реагировал. Ему уже было всë равно, как на него посмотрят, если он будет рыдать навзрыд.       — Уильям, прошу, успокойся. Мы пытались, я пытаюсь… — голос Брюса на мгновение вернул его в реальность, но уже боль и отчаяние взяло вверх.       — Значит, вы делаете недостаточно! — крикнул он, вскочив с места и стукнув по столу так, что аж некоторые стаканы опрокинулись. — Уже пять лет! Чем вы эти пять лет занимались?! Нет, вы просто слабаки и трусы!       — Уильям… — Брюс встал с места, чтобы его успокоить, но тот не дал, фыркнув на него, и ушёл.       Он был зол на Мстителей до такой степени, что был готов вмазать каждому из них, даже девушке. У них такие технологии, такие возможности, разве нельзя создать что-то наподобие или найти другой способ спасти всех, они же Всемогущие Мстители! Уильям уже был наслышан, в том числе и от Генри, как их восхваляют, а на деле что?       Уильям, прийдя в уборную, оперелся руками о раковину, пытаясь успокоиться. Здесь виноват не он. Люди надеялись, надеются до сих пор на Мстителей, а они лишь делают вид, что помогают.       Уилл поднял голову и увидел своë отражение, и вмиг что-то перевернулось в нëм. А вправе он был это говорить? Ведь сам не лучше. И разве ему, убийце, дано судить кого-то, обвинять, ведь сам должен быть на месте обвиняемого.       В эту минуту в уборную вошёл Брюс, видимо, догадаться, куда Уильям направился, а, может, Вероника сказала. Уилл посмотрел на него, но в глазах уже не было той злости. Он опустил глаза, отвернув голову.       — Уильям, всë в порядке? — Беннер подошёл к нему. Тот молча кивнул, но было непрофессиональным глазом видно, что что-то случилось. Но Уильям успокоился, и это главное — организм ещë не полностью восстановился, и ему не следует волноваться, хотя Брюс полагал, что Эмили скорее всего расскажет, но уж лучше он.       — Я не должен был так говорить, — сухо пробормотал Афтон, — Я просто… — он закрыл глаза, но не мог заставить себя сказать это вслух. Он чувствовал себя подавленным, опусташëнным. Уильям потерял всю свою семью, но он сам ещë жив. И теперь он не понимал зачем. Он сейчас так хотел приставить дуло пистолета к своему виску и нажать на курок…       — Всë нормально, мы понимаем, — Брюс успокаивающие положил руку Уиллу на плечо, тот посмотрел на него, сожалея о каждом произнесëнном им слове. — Кто-то из твоих родных был среди них? — спросил Брюс — лучше будет промолчать. И если Уильям сейчас сам скажет, то будет уже неважно, кто кому врал.       Уилл, опустив голову, тяжело вздохнул. А слова эти было просто невозможно произнести, они причиняли физическую боль, застревая в горле, словно острые шипы распирали его глотку. Так сильно хотелось упасть на колени и закричать во всë горло.       — Уильям, всë будет хорошо, — успокаивающие сказал Брюс. — Мы что-нибудь придумаем, однажды, всë вернётся на свои места.       — И сколько ещё придётся ждать? — Уилл, смахнув руку Беннера, уже собрался уходить и… И что теперь? Что будет, когда Уильям выйдет за дверь? Надо ли ему пытаться стать лучше, если уже не для кого? Зачем продолжать жить, если смысла жизни больше нет?       Уильям остановился, посмотрев на дверь. И после совершено внезапно залился смехом. Это было ненормально, и почти переросло в истерику. Уилл посмотрел на свои руки, одной из которых мог запросто навредить себе, и он это прекрасно знал. Он мог разбить зеркало и осколком стекла мог перерезать себе вены, но он не сделал этого. А почему? Потому что он трус! И просто слабак, который может только рыдать, как жизнь с ним обходится. Хотя он сам виноват в том, что всë так закончилось.       — Что я делаю со своей жизнью? — постепенно смех перешёл в дрожь в голосе. Уильям смотрел на свои руки и боялся с собой что-то сделать. Но зачем он существует? Это просто бессмысленно, ведь больше у него ничего нет. Может, он просто боится умирать, ведь знает, что попадëт в Ад?       — Уильям? — Брюс попытался его успокоить. — Все будет хорошо.       — Майк… Простите, — Уилл сжал руки, закрыв глаза, — Я пытался быть хорошим отцом… — он прижал кулак ко рту, чтобы не закричать, на глазах появились слëзы.       — Уильям, — он посмотрел на Беннера, пытаясь сдержать поток слëз, — всё будет хорошо, мы найдëм способ их вернуть, — Уильям пытался верить его словам, но он уже пытался, и что из этого вышло? Он стал убийцей, и теперь должен заплатить сполна. Судьба ему не даст, не позволит спасти хотя бы Майка.       — Нет… — Уилл отвернулся, всхлипывая от непролившихся слëз, — Мне не позволено.       — Уильям, мы сможем, сейчас тебе нужно успокоиться, — Уилл всë же решил прислушаться, ведь уже эмоционально истощил себя. Сейчас его голова просто разрывалась на куски, и Уильям уже не мог нормально соображать. Ему и правда нужно отдохнуть и переварить все сказанное.       Брюс что-то говорил, пытался подбодрить, но Уильям не слышал. Он и не помнил, как дошëл до своей комнаты — всë было, как в тумане.       Уильям упал на кровать, раскинув руки. Внутри была пустота, что сжирала его изнутри. Он не понимал, что ему делать дальше. Ради кого, ради Генри? А что ему? Он говорил, что поможет, что понимает Уильяма, но ему будет ни горячо, ни холодно, если Уильям покончит с собой. Но… Уилл просто не может наложить на себя руки. Он просто трус, который боится принять свою судьбу.       Он закрыл лицо руками, пытаясь расставить все мысли по местам. В голове был полный хаос, и мысли о суициде не давали ему покоя. Он уже столького натерпелся, и этого, разумеется, недостаточно, чтобы искупить свои грехи! И суицид просто приведëт его в Ад, где его страдания не закончатся.       Уильям снова раскинулся руки, не находя мысли, которая бы не душила его, не тянула назад, в бездну.       Но… Генри дал ему шанс. Он сказал, что Уильям ещë может искупить свою вину и тогда… Может, тогда всё наладится. Это была единственная светлая мысль в голове: кто-то, дорогой ему человек, дал ему шанс несмотря на то, сколько Уильям ему принëс боли. И разве Уилл должен обойтись с этим так бездарно? Просто пристрелить себя, тем самым избежав ответственности за свои действия? Генри верит, что он может стать лучше, и ради Генри он это сделает! Как бы ни было трудно, как бы ни было больно, но у него есть шанс, ему дали этот шанс. И он его не упустит.       Эта мысль разожгла вновь тот огонь надежды, и Уильям, раскрыв глаза, поднялся на кровати. Он сам не мог в это поверить, не знал, откуда у него взялись силы, но эта мысль вдохнула в него жизнь.       — Сэр, всë в порядке? — спросила Вероника, не видя физиологических причин для притока адреналина.       Уильям ничего не отвечал пару минут. Эта мысль поглотила его целиком. Она включила его мозг, разогнав все мрачные мысли. И это нельзя упустить.       Уилл поднялся с кровати и вышел в коридор, оглядываясь в поисках Брюса, но увидел Стива, что выходит из своей комнаты.       — Уильям, всë хорошо? — спросил он, заметив Афтона.       — Да, — он подошёл к Стиву, — я хочу извиниться за свои слова, мне не следовало так говорить, — сказал он, отведя взгляд.       — Всë в порядке. Очень трудно привыкнуть к новому раскладу жизни, когда мимо тебя прошли года, которые ты не можешь вернуть, — понимающе сказал Стив, — я сам пережил это, — Уильям тяжело вздохнул.       — Но ещë можно спасти хотя бы Майка, — пробормотал он, поддерживая этот огонь надежды в своëм гнилом сердце. — Вы знаете, где доктор Беннер? Я хочу… Хочу хотя бы попытаться, — Стив кивнул и отвёл его.       Брюс был в лаборатории, опять что-то просчитывал на голограмме и в момент неудачи упал в кресло, закрыв лицо рукой.       — Брюс? — голос Стива привлëк уставший взгляд Беннера. Он увидел, что с ним и Уильям.       — Уильям, рад, что всë в порядке, — он попытался улыбнуться, и Уиллу это напомнило Генри: он помнил, как незадолго до последнего дня рождения Кэсседи также застал его в мастерской, пытающего разобраться в причине срыва пружинных механизмов. Генри также пытался не показывать свою усталость.       — Да, мне нужно было привести мысли в порядок, — сказал Уилл, подойдя к неудачной попытке Брюса, изучая еë. Он пытался синтезировать оставшуюся силу камней. — Я могу чем-то помочь? — повернувшись к Беннеру, спросил он. Брюс обречëнно вздохнул, но кивнул.       — Но я уже всё перепробовал. И ничего.       — Ну, может, свежий взгляд на происходящее на что-то натолкнëт, — оптимистично сказал Афтон — будто совершенно другой человек. Хоть Брюс был и рад, что Уильяму стало легче, но это его и настораживало, ведь прежде он не видел Уилла таким, хотя они ещë плохо его знают. — А можно поподробнее об этом Таносе, камнях? — спросил он, проведя рукой по столу. — Будет намного проще, зная, с чем работаешь.       — Пять лет назад Танос собрал камни Бесконечности — самые могущественные артефакты во Вселенной, которые появились с Большим взрывом… — рассказал Брюс то, что узнал от доктора Стрэнджа. Уильям пытался слушать с серьёзным лицом, но каждый раз, когда речь заходила про сверхъестественные силы камней, которые Уилл не мог никак иначе назвать, кроме как магией, он не мог отделаться от мысли, что это какой-то бред, который ему втирают с умным видом. Но придëтся поверить, ведь другого объяснения он не видел внезапному испепелению половины Вселенной.       — Так, ладно, — выдохнул он, когда Брюс закончил, — придëтся разбираться походу. — Ну а как Танос их уничтожил?       — Спустя несколько дней после щелчка Танос незвëл их до атомов, — сказал Стив. — Мы обыскали всë, и, похоже, он не солгал.       — Мда… — Уилл закатил глаза, пытаясь что-то придумать, но в голову как на зло ничего не лезло. Ладно, может надо подумать ещë несколько дней, чтобы информация устаканилась…       Но вдруг разум зацепился за два слова. Уильям на мгновение затерялся в мыслях, но быстро ухватился за одну единственную догадку. Он сам не особо верил, что это сработает, но всë же…       — Незвëл до атомов, да? — усмехнулся Афтон. — Вы не думали об этом в буквальном смысле? Если эти камни созданы с Большим взрывом, их уничтожение бы к чему-то привело? Я это к тому, что если они и правда существуют среди атомов как бесформенные частицки энергии, которые мы просто не способны не увидеть, не взять, только… — Уильям призадумался, взявшись за подбородок. — Это только в теории, да и я не силëн в этом, я больше по механике.       Брюс и Стив посмотрели друг на друга, подумав об одном и том же.       — Бред, да? — цинично спросил Уилл, подняв бровь.       — Как раз наоборот, — оживлëнно сказал Брюс, — Это гениально! И как мы раньше не додумались? — обратился он к Стиву.       — И как это можно реализовать? — спросил он в ответ. — Ни Хенка Пима, ни Скотта нет в живых, — напомнил он горькую правду.       — Я что-нибудь придумаю, — задумался Брюс, подперев подбородок рукой — теперь будет намного проще, ведь уже будет понятно, где копать. — Но мне не помешает помощь.       — Я готов, ведь я и предложил, — усмехнулся Уильям, скрестив руки. — Правда надо вникнуть, как эта квантовая физика работает.       — Думаешь, Тони согласиться?       — Стоит попробовать.       На следующий день пошла работа. Добыть чертежи квантового туннеля было не так трудно: Наташа их нашла в базе данных ЩИТ’а, а с частицами придется помучиться, ведь о них в базе данных ни слова. Но Брюс решил оставить это на потом, а пока сделать то, что по силам. А остальная команда поехала навестить Тони, заодно и рассказать про идею Уильяма. И они вернулись довольно быстро — к обеду.       — Тони отказался, — сказал Стив, как только все собрались за столом. — Но в целом его можно понять: ему повезло, у него появилась семья и он не хочет еë терять, — Уильям смотрел на Стива, не в силах подобрать нужных слов. Да, Тони повезло, но другим-то повезло меньше: кто-то потерял друзей, родных…       Оборвав себя на мысли, Уилл прикусил палец. Тони волен делать, что хочет, и Уильям не тот, кто должен его поучать. Он не должен затягивать других, ведь в прошлый раз это привело к ужасным последствиям: незадолго до инцидента с Кэсседи был ещё один, который удалось замять — в конце своей смены сотрудник-аниматор совершил одну ошибку, но, к счастью, он остался жив. Тогда пришлось выплатить огромную компенсанцию его семье, чтобы она не обращалась в суд. Хоть тогда всё и закончилось более-менее радужно, это заставило Уильяма опять не спать по ночам. А после и Кэсси…       — Уильям, все в порядке? — заметив его смену настроения, спросил Стив, и это привело Уильяма в чувства.       — Да, просто задумался, — попытавшись отмахнуться от своих мыслей, как от назойливой идеи, Уильям натянул простодушную улыбку — в этом он профессионал, хоть и не гордился этим. — А что насчёт этих записей? — сменив тему, намекнул он на записи Говарда Старка — тот некогда работал с Пимом, пока тот не ушëл из ЩИТ’а. Может, в них есть записи о частицах.       — Разбирать их сам будешь, — Роуди протянул ему записную книжку в кожаном пелеплëте. Уилл, взяв её в руки, осматривал её изучающем взглядом. На вид и ощупь ей было лет тридцать: да, он припоминает, как читал в утренней газете, что известный учëный-инженер и бизнесмен Говард Старк и его жена Мария Старк погибли в автокатастрофе. — Подчерк ужасный, видимо, у них это семейное, — усмехнулся Роуди, облокотившись обратно на стул.       Уилл открыл её, изучая каждую страницу. Он и тогда мечтал познакомиться с Говардом и представить ему их с Генри изобретение. И хоть более эта мечта неосуществима, сейчас у него в руках эскизы всех изобретений Говарда — за эту книгу Уильям бы отдал целоё состояние!       — Оу, — вспомнив, зачем вообще нужна эта книга, он отдал Брюсу, ведь в формулах плохо разбирается — только из школьной программы если что-то да вспомниться. Брюс открыл записную книжку. Аккуратно переворачивая пожелтевшие от времени страницы, он нашëл, что искал.       — Есть! Только… Это лишь экспериментальный образец.       — Стоит попытаться, — подбадривающие сказал Стив. — Брюс, ты сможешь довести формулу до конца.       — Ага, легко сказать…       — Я разберусь с туннелем. Чертежи есть, а по ним не составит труда собрать его, — Уилл скрестил ладони за головой, откинувшись на стуле.       — Только не засиживайся до ночи, твой организм ещё не восстановилось.       — Да-да, эта виртуальная «подруга» мне не даст работать до поздна, — раздражëнно сказал Уильям, напомнив о Веронике.       — Я всë слышу, — отозвалась она. И Афтон обречëнно вздохнул.

***

      Дни за работой летели незаметно: Брюс пытался закончить формулу, а Уильям делал туннель, но, когда Вероника его гнала спать, отключая всë оборудование, он, приходя в свою комнату, всë равно не мог уснуть — думал, что не сможет, ведь уже давно подобным не занимался, да и в последний раз, когда он пытался исправить своё изобретение, всё закончилось плачевно… Но это был его шанс! Он не должен сдаваться, как бы его страхи не тянули его назад. Как бы не было трудно, как бы не было больно…       Но за работой он чувствовал себя лучше, да и от него самого почти ничего не требовалось: задал компьютеру конкретную задачу, и механические роборуки делают всë за тебя, а ты сидишь, попивая чай, и контролируешь процесс. А помниться когда-то Уильяму приходилось саморучно залазить под корпус аниматроника, чтобы отремонтировать сломанную часть. Все же технологии за это время далеко зашли, и Уильям был отчасти сам причастен к этому.       Так что у Уилла появлялось много свободного времени, и он посвятил это время улучшению своего протеза — разумеется, протез, который создал Тони, был совершенен, но, если когда они отправятся на поиски камней, их может поджидать что угодно, поэтому Уильяму не помешает средство самообороны, только для самообороны!       И эти дни стали одними из самых ярких в его нынешней жизни: мысль о том, что Генри дал ему шанс искупить свои грехи, разжигала жизненный огонь, и Уильям не замечал, как это придавало ему сил работать — Брюс даже начал беспокоиться. Хоть Уилл и соблюдал режим не без помощи, он редко выходил на улицу и просто отдыхал. Но его самого это не беспокоило, и он сам уверял Беннера, что всë в порядке.       Но однажды — Уильям даже не заметил, в какой конкретно день — его прирвали по другой причине:       — Сэр, к Вам посылка, — сказала Вероника, когда он работал в гараже Мстителей над квантовым туннелем.       — От кого для меня может быть посылка… — оторвавшись от работы, пессимистично спросил Уильям. Никто, кроме Мстителей, не знает о том, кто он, у него и из родни никого не осталось: Майка испепилил этот Танос (не лично, но Танос совершил щелчок, который привëл к этому), его родители, если не умерли от горя, когда Уильям якобы бесследно исчез, то от старости, да и тот не навещал их, если они вдруг живы.       Идя по коридору, Уилл вдруг застыл на месте — Генри! Как он мог забыть?! Наверное, память всë же хромает от старости, а, может, просто заработался: он, когда увлечëн своим делом, мог и забыть о еде и сне.       Подходя к дверям, он увидел пожилого почтальона с посылкой, который четно пытался разобрать написанное. «Кто берëт на такую работу пожилого?», — закатил глаза Уильям. Не с точки зрения того, что пожилые люди не могут работать, а с той, что работа почтальона требует быстроты и точности, а у пожилых людей в угоду возраста это начинает ухудшаться.       Уилл открыл дверь.       — Да?       — Вы Уильям Автон? — спросил почтальон, посмотрев на него. Уильяму ещë со школьных лет не нравилось, как каверкуют его фамилию, и он мог по сто раз на дню поправлять учителей, а одноклассники просто это подхватывали и смеялись, от чего тому было ужасно стыдно.       — Афтон, — процедировал Уильям сквозь зубы. После он расписался за посылку, и ему отдали еë.       Уильям вернулся к своему рабочему месту, положил посылку на стол и ножницами для резки металла (других по близости он не нашëл) открыл коробку. В ней лежала, помимо воздушно-пузырчатой плëнки, ещë одна коробка поменьше. Она уже открывалась проще. В ней находится плоский прямоугольник. Уилл взял его, повертев в руке, на обратной стороне, не отделанным тëмным стеклом, была прилеплена бумажка с номером телефона Генри и надписью: «если буду нужен». Сбоку были какие-то кнопки — Уильям нажал на одну из них, и стекло, что он до этого считал тëмным, загорелось.       — Это телефон, сэр, средство связи, — внезапно сказала Вероника, отчего Уильям чуть не выронил этот… Телефон? Ладно, просто нужно время, чтобы разобраться.       — Да… Спасибо, — Уилл вернулся к изучению нового устройства: выяснил, что у телефона сенсорный экран. — А инструкцию ты не положил? — усмехнулся Афтон, заглянув в коробку: оказалось там была инструкция — маленькая бумажка, что лежала под телефоном, поэтому Уильям сразу и не заметил. Разложив еë, Уилл принялся за изучение устройства, отправленого Генри, забыв об основной работе.       — Сэр, Вы опять забыли об обеде, — напомнила Вероника спустя несколько минут.       — А? — Уильям оторвался от изучения телефона, посмотрев на часы. — Ладно, иду, — он, отложив телефон, пошëл в гостиную, где уже все собрались.       — Привет, как всë продвигается? — первым заговорил Роуди.       — Да по-тихоньку, — отстранённо ответил Уильям, сев за стол. Не сказать, что все мысли у него были об этом телефоне, было бы ложью: ему хотелось по-быстрее узнать, как он работает, протестировать его, может, даже покапаться внутри него. Или позвонить Генри, хотя у него же нет собственного номера, а старый наверняка не действителен, и придется как с документами оформлять новый, но это уже казалось такой мелочью. — Как зарегистрировать номер телефона? — спросил он, но ответ ему всë равно был не нужен: может, это со стороны выглядит неловко и странно, что кто-то другой показывает ему, где, что и как, но Уильям давно оставил эти предрассудки.       — Ну наконец-то, — вздохнул Роуди. — Думал, ты, так же как Стив, будешь молчать до последнего.       — Эй! Я был занят, понятно?! — выпалил Афтон. — Да и не думал об этом, — признался он. — Просто Генри прислал телефон, а у меня нет номера.       — Вот оно что, ну так уж и быть, помогу, — сказал Роуди и принялся за обед. После обеда Джеймс привëл Уильяма в связной пункт, где ему оформили номер. А вернувшись на базу, Уилл первым делом позвонил Генри, чтобы проверить работоспособность телефона, да и заодно пообщаться с давнем другом (хотя Уильям вправе его так называть?), ведь уже прошло несколько месяцев с их первой спустя тридцать лет встречи.       Когда Уилл набрал номер Эмили, телефон пропустил пару гудков, а после кто-то взял трубку:       — Алло? — Уильям затаил дыхание — это точно Генри! Естественно, он не знал, что это был Уильям.       — Генри?       — О, Уильям! Рад тебя слышать!       — Ха, да, привет, — хоть Уилл был тоже рад слышать Генри, он до сих пор испытывал некий страх — может, поэтому и никак не связывался?       — Что-то долго от тебя не было новостей? Как поживаешь?       — Да, всë путëм, — Уильям мельком бросил взгляд на недостроенный квантовый туннель. — Просто был занят.       — И что же на этот раз? — в голосе Генри был слышна усмешка.       — Мы придумали способ, как вернуть распыленных, — сказал Уилл, не сдерживая улыбки — это был его шанс увидеться хотя бы с Майком!              Генри несколько секунд молчал: видимо, пытался осмыслить слова Афтона, после заговорил снова:       — Оу, Уильям, я даже не знаю, что сказать.       — Ха, успокойся, на этот раз никто не пострадает, — весело успокоил его Уилл, а после призадумался над своими же словами: а если кто-то всë же пострадает? Ведь, как рассказывали Мстители, даже сам Танос чуть не погиб, используя камни, а они-то обычные люди. Они точно умрут, кто-то из них…       — Уильям?       — Да, я… Я в порядке, — сухо отмахнулся Уильям, погрузившись в свои мысли: кто-то должен пожертвовать собой, чтобы спасти всех, и Уильям… Но он хотел увидеть Майка.       Он услышал, как Генри тяжело вздохнул.       — Главное, чтобы у вас получилось, я буду надеяться.       — Ага… Спасибо. Я позвоню ещë, когда всë будет готово.       — Буду ждать, только не пропади, — обнадëживающие сказал Генри. — И ещë, можешь заехать ко мне, когда будет время?       — Д-да, хорошо.       — Уильям, всё хорошо? — спросил Генри, и Уилл понял, что не смог скрыть дрожь в голосе. Он сглотнул, попытавшись закинуть эти мысли в самый дальний уголок своего разума.       — Да, я в порядке, просто заработался, — бросив взгляд на квантовый туннель, Уильям наспех придумал отговорку, попытавшись улыбнуться, но, к счастью, Генри не видел эту жалкую попытку.       — Ладно, — вздохнул Генри. — Только не перетруждайся.       — Да, постараюсь, — с облегчением улыбнулся Уилл. Поддержка Эмили давала ему силы и надежду на лучшее.       — Хорошо, тогда до встречи.       — Пока, — Генри положил трубку, и Уильям, положив телефон на стол, вытер лицо руками: он даже не думал о том, что кому-то придëтся жертвовать собой. Но Генри об этом говорить не стоит. И лучше вообще пока не думать об этом…       Уильям снова принялся за работу. Время пролетело незаметно, и Вероника напомнила об ужине. Уилл явился на него в одновременно бодром и уставшем расположении духа. Это, конечно, не осталось незамеченным:       — Уильям, тебе правда стоит делать перерывы между работой, — посоветовал Брюс, беспокоясь о его здоровье.       — Я в порядке, — настоял Афтон, пытаясь скрыть усталость в голосе.       — Брюс прав, — поддержала Беннера Нат. Уильям перевëл взгляд на неё. — Тебе стоит больше отдыхать, ты и так сделал столько, сколько мы не сделали за пять лет.       — Ага, но я это делаю не ради вас, — буркнул Афтон, отвернув голову и подперев еë рукой. Он редко и довольно холодно общался с Нат, будто не чувствуя в ней ничего.       После его взгляд опечалился, и он опустил голову вниз.       — Уильям, я знаю, ты хочешь вернуть своего сына, но ты его не вернëшь, если не будешь в форме, — Брюс положил его руку на плечо, пытаясь показать своë понимание, но они всë равно друг другу чужие люди, и Уильям ни за что не расскажет Мстителям, что у него на душе. Отец-одиночка, тридцать лет не видевший своего сына, который исчез по непонятным причинам, отличное прикрытие. Это не значит, что Уилл не хочет спасти Майка, просто… Это его шанс всë исправить и положить этому конец. Раз и навсегда.       — Да, — согласился Уильям, хотя совсем не понимал, с чем соглашается. — Я пойду, — вяло сказал он — всë же усталость берëт своë — и, встав с места, пошëл к себе в комнату. Мстители ему разрешили остаться здесь на неопределённый срок, но ему стоит подумать над поиском работы. Но это точно не сейчас…       Он поднялся на второй этаж, открыв дверь своей комнаты: она ничем не изменилась за это время, только медоборудование переехало обратно в медлабораторию, и шкаф теперь не пустует. Да и сам Уильям редко оставался здесь — всë же чувство одиночества и клаустрофобия давали о себе знать, поэтому Уилл предпочитал проводить время либо в компании с кем-то (и не обязательно за разговором, просто присутствие кого-то рядом вызывало спокойствие), либо в гараже — там было хотя бы по просторнее, да и работа увлекала его с головой. Но всë же приходилось возвращаться сюда — не спать же где попало.       Уилл упал на кровать, раскинув руки. Он и сам понимал, что не может целые дни и ночи работать на пределе, но… Зачем ему жалеть себя? Ведь он убийца, психопат! Он должен был быть уже давно за решёткой, а он здесь. И ещё ему нужно поощирять себя?! Разве он заслуживает?! Но… Он устал… слишком устал, чтобы продолжать работу. Ему нужно перевести дух, нужно отдохнуть, восстановить силы, но почему это так тяжело?       Уильям перевернулся на бок, посмотрев на свой телефон, который положил на тумбу. Может, Генри поможет? Нет, точно не сейчас. Уже поздно, да и к тому Уильям сам не знает, как это сказать. Ему надо самому прежде всего разобраться, но сейчас он отчётливо слышал голос совести, что после стольких лет молчания остро вонзила свои когти прямо в душу. Она бранила его за все проступки, напоминая о каждом убитом ребёнке и заставляя Уилла глотать свой же яд — он делал это ради дочери — так раньше он оправдывал для себя все убийства, но какой же абсурд! Ничто не давало ему права отнимать чужую жизнь — к сожалению, Уильям понял это слишком поздно, и теперь пожинает плоды своих кровавых следов…       Может, ему даже не суждено было избавиться от костюма. Просто счастливая случайность помогла ему избежать своей судьбы. И, может, ему никогда не суждено стать лучше…       Уилл закрыл красные от слёз глаз, отдавшись в лапы своего кошмара. Открыв глаза, он размыто увидел, что что-то держал в своих руках — зрение сфокусировалось, и он понял, что это был пожарный топор, тот самый, котором тридцать лет назад он, освободив их, предписал себе смертный приговор. Он поднял взгляд и увидел пятерых призраков детей, чьи души были заточены в костюмах. Вмиг ужас охватил его, но теперь не из-за вида паранормального, как тогда, а из-за того, что его ждёт. Дыхание спёрло, и он стал медленно отходить, глазами ища другой проход. Но его не было! Это место не было точной копии пиццерии — здесь только один коридор и одна комната…       Уильям бросился прочь, бросив топор. Он забежал в Безопасную комнату, плотно закрыв фальшивую стену, пытаясь отдышаться и успокоить своё бешено колотящие сердце. Это всего лишь сон. Это не должно быть больно. Умерев здесь, он проснётся в реальности, где уже давно это пережил… ведь так?       Почувствовав их приближение, Уильям отпрянул от стены. Сквозь неë прошли призраки. Уильям несколько секунд бегал глазами по их бледным фигурам, пока сам не стал таким. Они стали его приперать к стене, и Уилл чуть не споткнулся о старый костюм Спринг Бонни. Он посмотрел на костюм, и у него перехватило дыхание. Что если всё будет не так, как он думает? Вдруг придётся это испытать снова? И… может, всё это было сном?       Уильям знал, что именно этого они и ждут: что он спрячется в костюме, забыв про свои же предостережения. Тогда он из-за страха даже не подумал об этом и поплатился за свою неосторожность. А сейчас… он осознанно пойдёт на это. Уильям дрожащими руками взял голову аниматроника и надел её, затем и костюм. И теперь это долгое ожидание. Уильям, затаив дыхание, ждал, когда же этот чёртов костюм схлопнется, пробудив его от этого кошмара. Это должно быть легко, но почему так мучительно больно?       В следующие мгновение, которое длилось будто целую вечность, капля дождя упала на костюм, просочившись внутрь. Услышав это, Уильям онемел от страха. Но это лишь позволит ему проснуться, так чего он дрожит?       И вдруг костюм захлопнулся. Уильям закричал от боли, но уже хриплым из-за разорванных в мгновение ока связок голосом. Вмиг холодные и ржавые детали экзоскелета впились его в тело, разрывая плоть и органы, ломая кости. Уильям не мог даже закричать, лишь задыхаться своим кровавым кашлем. А детали, несработавшие сразу, словно иглы, насаживали на себя плоть, разрывая ее на куски. Уилл не пытался бороться, не пытался схвататься за жизнь, как делал это тогда. Это невозможно. Это его судьба, которую он должен принять: погибнуть здесь из-за своей глупости болезненной и мучительной смертью, ведь он это заслужил…       Когда экзоскелет раздробил его череп, впившись острыми деталями в мозг, а продырявленные легкие и горло были заполнены кровью, Уильям потерял сознание.       Уилл проснулся ото сна, резко вскочив в кровати. Его сердце бешено стучало и, казалось, сейчас выскочит из груди, а дыхание неровное. Он не мог понять, где оказался и что является сном. Посмотрев на свою руку, он начал по-немногу отходить от сна. Он думал, что резкое переключение костюма в режим аниматроника пробудит его, но даже его собственный мозг заставил его прожить, прочувствовать тот ужасный момент.       — Сэр, Вы в порядке? — спросила ИИ, включая мягкий, приглушëнный свет. Уильям вытер лицо руками и посмотрел на потолок — значит, он точно не спит. Уилл тяжело вздохнул, посмотрев на время. Было три часа ночи. Но после такого кошмара Уильям точно не сможет заснуть. Раньше его тоже мучали кошмары, что вызывали сильную боль в груди — жена даже заставала его в слезах после сна. Но это было совсем другое: Уильям смог ощутить всем телом эту боль, будто она была настоящей, а не призраком прошлого.       Уилл встал с постели, переоделся в пижаму, ведь уснул прямо так, в рабочей одежде — видимо, ему и правда стоит взять для себя хотя бы один выходной — и пошëл на кухню.       Спустившись, он подошёл к кофемашинке и заварил себе кофе, да покрепче, чтоб взбодриться.       — Тоже не спиться? — послышался чей-то голос, и Уильям повернул голову к неожиданному гостю, но, когда увидел, что это Стив, его сердце успокоилось.       — Ничего особенного, просто дурной сон, — отмахнулся он, взяв кружку с кофе и поставив её на обеденный стол. — А ты чего? — спросил он, сев за стол.       — Не мог заснуть, — Стив сел рядом. — Вы с Брюсом трудитесь целыми днями, а я даже не способен помочь, — грустно усмехнулся он. — Какой я теперь символ Америки? — Уильям отвёл взгляд.       — Но ты хотя бы не делал ничего противозаконного, — усмехнулся Уильям, пытаясь выглядеть беззаботным.       — Вообще-то… ах, стыдно в этом признаваться, но и за мною есть грязный след, — Уилл поднял взгляд, не веря своим ушам. Он помнил, как, будучи мальчишкой, обожал истории про Капитана Америку и нелепо с соседскими мальчиками изображал из себя его — а вся ирония в том, что он стал полной противоположностью идеального Капитана Америки: спятившим маньяком, который трусливо бежит от своей судьбы.       — А я думал… ещё мальчишкой восхищался, — усмехнулся Уилл. Это не было похоже на разочарование, ведь Уильям давно забыл то время, да и сам далеко не ангел. — Не важно, это было давно. Но, если не секрет, что ты сделал? — спросил он, прощупывая, что он может сказать, а что лучше утаить.       — Отказался подписать Заковианский договор, скрыл от Тони правду об убийце его родителей, — когда Стив сказал про убийцу, глаза Уилла расшились, а он сам отдёрнулся назад, но тот вроде не заметил или заметил, но принял это за другое. И скорее всего второе судя по его последующим словам:       — Знаю, что я поступил несправедливо по отношению к Тони, но я думал, было бы лучше это скрыть, чтобы лишний раз не напоминать, ведь Тони и так меня недолюбливал из-за того, что Говард всегда ставил меня ему в пример, — Уильям слушал это с замиранием сердца. Сейчас в нём будто боролись две личности: раненный ангел и демон, который всё ещё надеяться вернуть над Афтоном контроль.       — Ну а как Тони отреагировал? — уже более неуверенно спросил Уильям.       — Мы не разговаривали. Да и я до сих пор хожу по тонкому льду, общаясь с ним, — вздохнул Стив, отведя взгляд.       — Вот как, — облегчённо вздохнул Уильям, успокаивая себя. После понял, что со стороны это выглядит не очень тактично и попытался исправиться:       — То есть… я не имел ввиду ничего такого, да и многих деталей не знаю, так что слишком глубоко не лезу.       — Всё в порядке, — успокоил его Стив. — Это был мой выбор, и только я несу за него ответственность, — Уильяма как током ударило. Он отстранился, прикусив губу, чтобы не сказать лишнего — он всё ещё боялся признаться. Уилл закрыл глаза рукой, поняв, что не может это скрывать. Он опустил заблестевшие от слёз глаза, схватившись за голову второй рукой. Сейчас его голова просто разрывалась, пытаясь найти решение. — Уильям, всё в порядке? — спросил Стив, но его голос уже был заглушён нахлынувшими мыслями. Это было невероятно сложно.       — Почему ты об этом так спокойно говоришь? — выдавил из себя Уильям, пытаясь хоть как-то совладать с собой. Он, опустив руку, посмотрел на Стива несчастным взглядом, которым отчаянно пытался показать, что с ним всё хорошо, но и его голос, в котором застряли непролившиеся слёзы, говорил об обратном. И вмиг Стив понял, что за тем отчаянным стремлением исправить последствия щелчка Таноса стоит не только желание спасти своего сына… И эти вопросы, которые Уильям задавал, как будто должны были к чему-то привести. Но в последний момент Уильям сделал шаг назад, вернувшись к тому, что было. — Почему тебе это так легко даëтся?!       — Уильям, ты в порядке?       — Да, я… — он оборвал свою мысль, но будто вовсе и не собирался говорить еë. Уилл вытер проступившие слëзы рукавом, опустив взгляд. Он не мог заставить себя это произнести. Почему это так сложно?!       — Ты что-то хотел сказать? — аккуратно начал Стив. Разумеется, он не психолог, но он ясно видит, что то, что Уильям держит в себе, причиняет ему невероятную боль. Может, именно поэтому он целыми днями работает?       — Нет, ничего, — сухо сказал Уильям, сожалея о своих словах. Хоть и демон в его голове не сможет больше его заставить убивать, демон не позволит Уиллу сознаться в содеянном, как бы Уильям сам того не хотел.       — Уильям, всë хорошо, я пойму всë, что ты скажешь, — Стив попытался уверить Уильяма в том, что ничего плохого не случится, если он расскажет. Роджерс, можно сказать, догадался, в чëм Уильям хотел признаться, но если начать на него давить, то будет ещё хуже. Лучше пусть Уильям сам добровольно всë расскажет, а если сейчас не хочет, то, значит, ещё не время для него самого. Но ему явно что-то мешает рассказать, возможно, груз вины слишком тяжëл для него одного.       — Нет, я в порядке, — уверял в том числе и себя Уильям, усердно душа свой неспокойный голос совести.       Он встал, взяв недопитый кофе и хотел пойти в свою комнату, как Стив его окликнул:       — Уильям, — Уилл обернулся в пол-оборота. На его лице уже не было и следа той нерешительности, будто всё это было наигранно, но это было правдой, которую Уильям очень хорошо скрывал, надевая различные маски. — Если не хочешь говорить мне, расскажи это своему другу, — Уильям отвëл взгляд. Да, может, лучше выговориться Генри, и хоть это будет выглядеть, как нытьё в подушку, ему хотя бы станет легче держать это в себе до того момента, пока он не решиться. Да и Генри говорил, что поможет направить на правильный путь.       — Да, — согласился Уильям, — Спокойной ночи.       — И тебе, — улыбнулся Стив, но Уилл лишь мрачно обернулся и ушёл.       На следующий день после завтрака, который у Уильяма прошëл довольно поздно, он собрался навестить Генри. Надев другую рубашку и штаны, ведь те смялись, а гладить их Уильяму было лень, и вышел на улицу. Сощурившись, Уилл понял, как долго не выходил на улицу. Его мертвенно-бледная кожа на свету была почти прозрачной, а солнечные лучи заставляли еë неприятно зудеть. Афтон понял, что надо хотя бы изредка выходить на улицу, а то такими темпами будет на мертвеца похож, хотя он и так был ходячим трупом.       Он направился в город, откуда добрался на автобусе, ведь надо по-тихоньку осваиваться. И вот он уже стоял на пороге дома Эмили. Немного взволнован, но уже не было никакого страха, и, когда на дверной звонок Генри ему открыл, Уильям почувствовал облегчение.       — Уильям, рад тебя видеть, — он пригласил Афтона в дом.       — Р-рад? — замешкался Уильям, зайдя в дом.       — Конечно, — закрыв дверь, слегка улыбнулся Генри, — Садись, — он указал на диван, а сам пошëл на кухню, чтобы поставить чайник.       Уильям сел, сложив руки замком и опустив голову. Он знал, что Генри его не простит за убийство его дочери, но Генри из-за этого не стал относиться к нему как-то иначе: грубее. Он будто просто забыл… А, может, и правда забыл?       — Уильям, всë в порядке? — спросил Эмили, от чего тот вздрогнул, посмотрев на Генри.       — Да, я просто… Не могу понять почему, я же…       — Да, я знаю, — не дав Уиллу закончить фразу, согласился Эмили, сев рядом. — И я должен из-за этого относиться к тебе как-то иначе? Да, может, тогда бы я так и сделал, — он отвëл взгляд. — Но теперь… Майк часто навещал меня, — Уильям удивился такой кардинальной смене темы, но ничего не сказал. — Он, разумеется, тоже знал, но он верил, что у тебя была на то весомая причина. Я по-тихоньку перенял его нрав и больше не держал на тебя злобу. Именно поэтому я хотел выслушать тебя, — Генри посмотрел на Уилла.       — Но разве это можно назвать «весомой причиной»? — грустно усмехнулся Уильям. Генри слегка кивнул, Уилл посмотрел на него, не понимая, как его может что-то оправдать.       — Уильям, это не попытка тебя оправдать, ты делал ужасные вещи, но ты сам это осознаëшь, — Уилл отвëл взгляд, но только потому что стыдился себя прошлого, но уже ничего не изменишь. Да и сейчас он никому не может сознаться, разве это делает из него лучше себя прежнего? — Но тогда ты был опустошён смертью дочери и просто не смог перерасти своë горе, — Уильям хорошо помнил, как ночами вставал от того, что Кэссиди дëргал его за край пижамной рубашки и говорил, что ему страшно (после смерти Элизабет Кэссиди часто снились кошмары). И Уилл всегда с тëплой улыбкой на лице, которую через силу натягивал, успокаивал Кэссиди и ложил обратно спать. А после, возвращаясь назад в их с Марией спальню, останавливался возле пустой комнаты Элизабет и, не в силах совладать с эмоциями, плакал. И в те моменты не было никого, кто мог его успокоить и подбодрить. — Все мы совершаем ошибки, особенно, когда нам кажется, что нами движат благие намерения, — Генри положил руку ему на плечо, будто бы пытаясь извиниться за то, что не смог раньше оказать так необходимую Уильяму поддержку: может, если бы Генри помог ему пережить горе, Уильям бы не стал убийцей… Но это уже не дано узнать. — Главное — их осознать.       Уилл посмотрел на Эмили, всë ещë не понимая, почему тот дал ему шанс. Но он был искренне благодарен, что Генри дал ему этот шанс.       К тому времени скипел чайник, и Эмили пошëл его выключать, а Уильям, проводив его взглядом на кухню, переключил своë внимание на фотографии, что в рамках стояли на полки над телевизором. В прошлый раз он не зацикливал на этом внимание, думая, что это просто семейные фотографии. Так в целом и есть: первой фотографией было фото Генри и его жены Анджелины, которая скончалась при родах, портрет маленькой Шарлотты, их совместная фотография с отцом, когда ей исполнилось двенадцать.       Уильям взял с полки еë портрет в подростковом возрасте — именно такой он еë запомнил в день смерти, но на лице была не улыбка, а страх. Она считала Уильяма своим дядей и никак не могла ожидать, что именно он станет причиной еë гибели. У Уилла сжималось сердце, когда он думал, что было тогда у Чарли в голове, и разве он, убийца дочери своего старого друга, может заслужить право на жизнь? Уилл поставил фотографию на место, опустив голову, но вдруг его взгляд зацепился за другую. Она на ряду со всеми стояла на полки. Это было их совместное с Генри фото — один из репортëров сделал еë во время открытия самой первой пиццерии. Она была разорвана ровно по середине, но скреплена вновь. Должно быть, Генри в гневе еë разорвал, но потом успокоился и скрепил скотчем части. Но разве Уильям достоин этого? Разве он заслуживает, после всего того, что он сделал, человеческой привязанности?       Генри вышел с кухни и увидел, что Уильям рассматривает их фотографию с цинизмом и отстранённостью в глазах, будто это не его воспоминания вовсе.       — Всë в порядке? — спросил Эмили, подойдя. Уильям вздрогнул и посмотрел на Генри.       — Да, просто… — он поставил фотографию на место. — Почему ты еë оставил? — посмотрев на фото, опусташëнно спросил Афтон.       — Ах, Уильям, — слегка обречëнно вздохнул Генри. Уилл посмотрел на него, не понимая его реакции: Эмили знал, что Уильям убийца, и, должно быть, когда это узнал, разорвал фотографию, но после снова склеил. — Ты слишком сильно себя коришь.       — Разве? — холодно спросил Афтон, не поворачиваясь к Эмили. — Ты прекрасно знаешь, что я делал, — опустошённо сказал он, съедаемым чувством вины. Хоть Генри и дал ему шанс показать себя с лучшей стороны, за это время Уильям не сделал ничего, чтобы доказать всем, что он способен на большее, способен стать лучше.       Его идея с камнями ещё не стала полноценно работующей, а, значит, Уильям работает недостаточно. А что говорить уж о том, что он до сих пор не рассказал правду о себе тем, кто его спас и дал крышу над головой? Прошлой ночью Уильям трусливо сбежал от ответа, от ответственности за свои поступки. Как после этого он может пользоваться снисхождением Эмили?       — Я не достоин второго шанса… — Уильям опустил взгляд на механический протез, который сам же сделал оружием. Он пока что его не тестировал, но… — Генри? — поймав себя на мысли, что уже давно сверлит ему голову, он оборвал её. Сердце пугливо задрожало, а дыхание спёрло. Уильям схватился за протез левой рукой, закрыв глаза. Он попытался снова запереть эти мысли глубоко внутри своего разума, но они ведь снова когда-нибудь нагрянут и ударят с новой силой, и тогда… Уильям уже не сможет сдержать себя.       — Уильям? Всё в порядке? — Уилл открыл глаза, переведя взгляд на Эмили, но после его глаза заблестели от слёз. Он снова посмотрел на руку, но уже со смесью страха и отвращения к самому себе. Какой он всё-таки трус. Цепляется за жизнь, но отвечать за свои поступки не хочет, а, когда загоняет себя в тупик, покончить с собой кажется ему единственным выходом, но это лишь столкнёт его в бездну, у края которой он ходит по тонкой нити. Уильям хотел бы разорвать этот порочный круг, но он слишком слаб, чтобы признаться другим в содеянном…       — Я не могу… — Уильям прижал руку к себе, из последних сил пытаясь держаться. — Не могу! — бросил он отчаянно и отошëл, сделав полный круг, броня себя. — Я не могу даже признаться им! А они мне жизнь спали! — кинул он на входную дверь ведущий рукой. — Я просто трус!       — Уильям, — успокаивающе начал Генри. Он подошёл и положил руки Афтону на плечи. Тот на мгновение застыл от удивления, переводя взгляд с лица бывшего коллеги на его руки. Ему стало противно от самого себя: он пользуется снисхождением Генри, пользуется добротой Мстителей, не признаваясь в своих деяниях. Уилл отвëл взгляд, но не отпихнул Генри, и от этого было ещё отвратительней смотреть на себя в зеркале. — Всë хорошо. Тебе просто нужно время. Ты провëл наедине с этими мыслями тридцать лет, съедаемый ими изнутри. Тебе нужно успокоиться, — Уилл посмотрел на Эмили, не понимая его слов. — Я знаю, тебе сложно. Но ты хотя бы честен перед самим собой, и это уже делает тебя лучше других, — тепло улыбнулся Генри. — Когда ты будешь готов рассказать им, ты поймëшь это.       — Но почему тебе было проще рассказать?       — Я знал часть правды и… слегка надавил на тебя, — признался Эмили. — Ах, в тот момент меня тоже переполняли эмоции, и многое из того, что не нужно было говорить, вырвалось.       — Очевидно, ту пощëчину я явно заслужил, — цинично сказал Уильям, отвернув голову.       — Ну, это тоже вырвалось, — хмыкнул Генри и пошëл на кухню, Уильям — за ним. Они пришли на кухню и сели за круглый стол, на котором стояли две кружки с чаем. Уильям усмехнулся, увидев не вынутый пакетик чëрного чая: Генри не забыл даже такую мелочь.       Они сели за стол, и Уилл молча подпëр протезом голову, не зная, как начать разговор. Но Генри всем своим видом давал понять, что Уильям может рассказать ему всë, что у него на душе.       — Уильям, — Эмили накрыл своей рукой руку Афтона, и тот оторвался от своих мыслей, посмотрев на руку. — Расскажи мне всё, что тебя тревожит.       — Я… Агрх, я не знаю, что со мной происходит, — признался Уильям, опустив протез. — Я не могу так. Я должен им рассказать, но я… — Уилл посмотрел на свои руки.       — Уильям, если ты не готов им рассказать, не рассказывай. Просто дай себе отдышку. Не пытайся выдавливать это из себя, — Уилл посмотрел на Генри. — Со временем всё встанет на свои места.       — Но… я не знаю… Я боюсь им рассказать, но потом начинаю из-за этого себя терзать, и… — он посмотрел на свой протез. — хочу убежать от ответственности.       — Ха, и мне это казалось выходом из проблем, — добро усмехнулся Генри, сделал глоток чая. — Майк так кричал на меня, когда нашёл у меня в доме пистолет. Но спроси себя, а сам ты этого хочешь? — спросил Уильяма Эмили, посмотрев тому в глаза. Уилл отвёл взгляд. — Тебе это кажется правильным?       — Я не знаю… может.       — Тогда бы ты не ждал тридцать лет.       — Может, я просто трус? — Афтон поднял на Генри взгляд, пренебрежительно относясь к своей жизни, ведь он убийца… Кто будет оплакивать его? Кому на него не плевать? — Я просто боюсь отвечать за свои поступки, и… — Уильям опустил голову, тяжело вздохнув, — даже смерть меня не избавит от страданий, — слёзно сказал он, пытаясь понять свои эмоции, но зачем ему относиться к ним как-то серьёзно, зачем ему относиться к себе как не к пустому месту? — Генри? — он посмотрел на Эмили, глазами прося его о помощи, но демон в голове насмехался над этими жалкими надеждами: Генри его никогда не простит, никогда не поможет… — Я не хочу так жить. Прошу, нажми ты на курок. Это будет справедливо, — грустно и отчаянно улыбаясь, просил Афтон. — Ведь я убил твою дочь.       Глаза Эмили округлились, но не от упоминания смерти Чарли — он не мог поверить, что Уильям просит о подобном. Он был в шоке от того, как Уильям относится к себе. Разумеется, он убийца и должен поплатиться! Но не так… Уилл искренне готов стать лучше, но ему не достаёт сил. Он морально сломлен, и Генри единственный, кто может ему помочь.       — Нет, — твёрдо сказал Эмили. Он встал из-за стола, не смотря на Афтона. — И даже не проси меня больше о подобном! — крикнул он, стукнув по столу. — Я знаю, тебе плохо, мне тоже было, но это не выход! — Уильям опешил от слов Генри, а после опустил голову, пытаясь всё осмыслить. — Ты можешь стать лучше, но боишься снова сделать ошибку, — смягчился Генри, успокоившись. Афтон поднял на него взгляд, молча выслушивая — может, это и правда не выход. — Я понимаю, но всем нам приходиться переступить через себя. И ты уже пытаешься, пусть это мало, но это уже показывает, что ты хочешь стать лучше, — улыбнулся Эмили, пытаясь показать Уильяму, что он один не должен с этим справляться. Он видел, как Уильям бегает глазами в поисках ответа, как его терзают его собственные демоны, а он отчаянно тянется к свету. И Генри его прекрасно понимал, ведь когда-то тоже не мог найти себе место, но справиться с этим ему помог Майк, а теперь он готов помочь в этом его отцу. — И я помогу, чего бы мне это ни стоило, — Уилл поднял голову, посмотрев Генри в глаза. Они излучали искреннее желание помочь, и Уильям хотел в это верить, и, несмотря ни на что, принять эту руку помощи. — Я за тобой хоть в Ад, дружище, — тепло улыбнулся Генри, и Уильям окончательно понял, что не одинок.       Он встал с места и, поддавшись эмоциям, обнял Генри так крепко, будто никогда не отпустит.       — Спасибо тебе, Генри.       — Ага, ты ведь всё ещё остаёшься мне другом, — тепло улыбнувшись, сказал Генри, полностью осознавая свои слова. Даже несмотря на то, что Уильям убил его дочь и других детей, Генри готов снова стать ему другом, что поможет, несмотря ни на что. Теперь, понимая мотивы Уильяма, Генри готов признаться себе, что хочет, чтобы они были друзьями. — Хочу кое-что тебе дать, — сказал он и исчез за проходом.       Уильям проводил его взглядом, тепло улыбнувшись. Он не мог поверить в то, что сделал Генри, но он был искренне благодарен своему другу.       Через несколько минут Генри вернулся, держа в руке маленькую бумажку.       — Возьми это себе, — он протянул её Уильяму. Тот сразу приметил, какая она старая и вся была перемотана скотчем — видимо, чтобы не порвалась окончательно.       Уилл развернул её, и его сердце ёкнуло. Это была его семейная фотография. Счастливая семья, еще до того, как начались все эти ужасы. Генри — нет, Майк её сохранил. Она также была порвана, и Уильям прекрасно понимал, когда и почему Майк её порвал, но потом скрепил вновь. А когда его не стало, Генри сохранил эту фотографию в надежде, что вернёт её владельцу, но теперь он хочет, чтобы это сделал Уильям.       — Спасибо, что сохранил её, — улыбнулся Уильям, посмотрев на Генри.       — Поблагодаришь Майка сам, — улыбнулся Эмили. — Вы ведь работаете над этим?       — Да, но… — Уильям отвёл взгляд. — Ещё не все готово, и я не уверен…       — Я уверен, у тебя всё получится, — поняв, что Уильям, в частности, говорит о себе, сказал Генри, подбадривая друга. — Только не забывай отдыхать и почаще приходи, я всегда тебе рад.       — Хорошо, спасибо, Генри, и не только за фотографию.       — Пожалуйста.

***

      Вернувшись на базу Мстителей, Уильям вернулся к своей работе, но уже со светлой головой. После разговора с Генри ему и правда стало легче. И в этот день он впервые сам вспомнил про обед. А после обеда, когда все разошлись, в коридоре нагнал Стива. Он знал, что хочет сказать.       — Стив, — окликнул его Афтон по дороге в свою комнату. Стив остановился и подождал, когда Уильям подойдёт к нему. — Я хотел кое-что сказать.       — Я слушаю, — понимающе сказал Роджерс и развернулся к Уильяму.       — То, что было прошлой ночью… — Уилл слегка отвёл взгляд, взвешивая все «за» и «против». Но, похоже, он уже принял решение, и не зависимо от того, что Уильям скажет, Стив поддержит любое его решение. — Я хочу признаться кое в чём, но я не могу, сейчас не могу, — он посмотрел на Стива в надежде найти в его глазах понимание.       — Расскажешь, когда будешь готов, — понимающе улыбнулся Стив. — Я подожду столько, сколько тебе будет достаточно.       — Спасибо за понимание, — хмыкнул Уильям, облегчённо вздыхая.       — Уильям, — Стив обратил его внимание на себя, и он вновь приготовился к серьёзному разговору, хотя, по правде говоря, на сегодня ему достаточно. Но это было обычное предложение:       — Не хочешь составить мне компанию. Тебе самому не помешало бы по-больше проводить времени на солнце, — Уильям посмотрел на левую руку. Хотя он привык к бледности своей коже, списывая это на то, что чужеродные или синтетические (Уильям не спрашивал у Брюса) клетки кожи не могут прижиться, Беннер ему не редко говорил, чтобы почаще выходил на улицу.       — Я не против, — сказал он, решив ненадолго приостановить свою работу.       — Тогда одень что-нибудь по-свободнее, — Уильям кивнул.       Он заскочил в свою комнату и переоделся, надев футболку и спортивные штаны. Они со Стивом пересеклись в гостиной и отправились на пробежку туда, где Стив обычно бегал с Сэмом. Уильям был не против, понимая, как много это место значит для Стива.       — Я слева, — в очередной раз сказал Стив, пробегая уже, наверное, десятый круг — Уильям не считал.       — Ага, сам говорил мне бежать, как могу! — вдагодку крикнул ему Уилл, а после постепенно сбавил скорость и остановился, пытаясь отдышаться. Стив, заметив это, остановился тоже, подойдя к Уильяму, который сел на бордюр.       — Все в порядке? — спросил Роджерс.       — Да, просто… ха, я даже не могу пробежать целый круг.       — Уильям, всё хорошо, после того, что ты пережил, восстановиться будет не просто. Делай это постепенно, чтобы не перенагружать себя.       — Ага, на сегодня я, пожалуй, всё.       — Как скажешь, — Стив протянул ему руку, помогая подняться.       — Наверное, для тебя это даже не разминка.       — Всё нормально, Уильям, я всё понимаю.       Они вернулись на базу, и Уилл сразу полез в душ. А после сам предложил Роуди что-нибудь посмотреть. Тот засиял от счастья, ведь сам каждый день безуспешно пытался этим вытащить Афтона из гаража.       Затем, нормально отдохнув — и Уильям правда чувствовал себя лучше — он вернулся к работе. С тех пор он смог нормализировать свой график работы и отдыха, да и сам не замечал, как начал вливаться в коллектив: утром перед завтраком он присоединялся в спортзале к Стиву, после завтрака работал над квантовым туннелем, разбавляя это пробежкой с Роджерсом, а по выходным навещал Генри и высказывал ему наболевшие. Эмили был не против этого, прекрасно понимая, что он единственный, кому Уильям может высказаться без опаски, что его неправильно поймут. Поначалу Уилл этого боялся и думал, что действует Генри на нервы и попросту придумывает всё то, что говорит, лишь бы его пожалели, но через время стал понимать, что это нормально, и Генри его не хочет выставить за дверь со словами: «С меня достаточно! Жуй сопли кому-нибудь другому».       Так прошло, должно быть, несколько месяцев, и Уильям закончил с туннелем — собирать по чертежу намного проще, чем делать всë с нуля, да и современные технологии упрощали работу: задал компютеру конкретную задачу, и механические роборуки делают всë за тебя, а ты сидишь, попивая чай, и контролируешь процесс.       — А у тебя как успехи? — спросил Уилл Брюса за обедом, когда закончил свою часть работы.       — Пока ничего, но уже пол дела сделано, так что отступать поздно, — улыбнулся он, посмотрев на Уильяма. Тот удивился и, отведя взгляд, запустил руку в свои чуть отросшие густые волосы.       — Кхм, это было просто, — делая вид, что для него это было плëвое дело, отмахнулся Афтон. Хотя по дороге к этому Уильям столько стерпел, но теперь понимал, что этого стоило, и уже даже не столь важно, закончил ли Брюс с частицами. Если надо будет, Уильям и химиком станет! Хотя надеялся, что до этого дело не дойдёт, ведь переквалификация — довольно долгий процесс, и это затянется, как минимум ещё на два года.       — Ага, конечно, Стив вон, до сих пор раскладушкой пользуется, — бросил Роуди, скрестив руки. И Уильям не мог понять, это комплемент или насмешка, хотя и в первое время было тяжело освоиться, но как-то срослось, наверное, потому что Уильям сам по себе был реформатором в мире механики в своë время: теперь он мог смотреть на свои изобретения не с отвращением, видя, что они тоже внесли свой вклад в развитие технологий будущего, но горечь на языке всë же осталась.       — Мне так удобнее, если Уильям влился, то это лучше и для него, — и Стив улыбнулся ему, от чего тот, закусив нижнюю губу, опустил голову. Может, он и смог освоиться в новом для себя мире, но он потерял те тридцать лет, которые мог провести рядом со своим старшем сыном и отдать ему всю ту заботу и любовь, которую не успел дать Элизабет и Кэссиди. И хоть больше Уильям не взрывался на счëт этого, даже косвенное и самое незаметное упоминание напоминало ему о том, что он упустил. — Всë в порядке? — спросил Стив, заметив резкую перену настроения.       — Да, просто… — Уильям проглотил ком в горле, — ещё трудновато поверить в происходящие. Через годик-другой думаю, всë устаканится, — усмехнулся он, пытаясь смахнуть нахлынувшую боль.       — Похоже, у вас и без меня прекрасно идут дела, — усмехнулся Тони, войдя в гостиную.       — Тони! — все сразу обратили на него внимание.       — Пришёл забрать очередные коробки? — спросила Нат.       — На этот раз по другой причине, — он подошёл к ним и положил на стол свой телефон, нажав на экран два раза. Перед всеми появилась голограмма формулы частиц Пима, которую Говард пытался воссоздать — Тони еë закончил. — Оказалось, не могу я так жить, — сказал он, обходя стол. — У нас есть шанс достать камни, но обозначу свои приоритеты: вернуть утраченное — да, возможно, сохранить то, что есть — любой ценой, и не пасть смертью храбрых — хорошо бы, — он остановился перед Стивом. Тот встал и протянул ему руку.       — Возражений нет.       — Мы ведь трубим общий сбор? — вернувшись к телефону, Тони поднял бровь. — Брюс, частицами я займусь, а потом с Уиллом приступим к костюмам, да?       — Хорошо, но руководителем я не буду.       После обеда работа вновь закипела: от того, что у них наконец появились реальные шансы найти камни и вернуть распылëнных, подняло командный дух. Тони, как и говорил, занялся частицами; Нат улетела в Токио искать Бартона; а Брюс и прибывший с Небулой Ракета отправились за Тором.       — Слушай, всë хотел спросить, это ведь твоя идея про квантовый мир? — спросил Тони, программируя костюм для путешествия в квантовый мир.       — Просто пришло в голову, — отмахнулся Уильям, не отвлекаясь от работы. Он понял, к чему этот разговор идëт. — Честно говоря, я и сам не думал, что это во что-то выльется.       — Ха, и это оказалось рабочей идеей, похоже, гений здесь не только я.       — Я не гений, — выдохнул Уильям.       — Ой, да не скромничай. Если это сработает, тебя на руках будут носить, — Уилл, отойдя за щипцами, остановился. В прошлый раз всё так и было: их с Эмили изобретëнные аниматроники произвели огромный фурор, газеты пестрили заголовками с их именами, и тогда его фамилия стала известна на весь мир, но затем… Почему это пришло ему в голову?       — Я не хочу… — выдохнул Уильям, поставив руки на стол. — Я не хочу этого, — Тони, отвлëкшись от работы, подошёл к нему. — Не хочу потерять всë снова! — Уильям стукнул кулаком по столу.       — Эй-эй, я не имел ввиду это.       — Я знаю, просто… — Уильям набрал воздух в лëгкие (было ещё нереально поверить, что Уильям может вздохнуть полной грудью) и выдохнул через рот. — Я до сих пор не могу смириться с их смертью. Они погибли из-за моих ошибок.       — Твои дети? — осторожно спросил Тони.       — Да, — опустошëнно сказал Уильям. — Элизабет и Кэссиди. Когда они погибли, это разрушило весь мой мир, и я… — он на мгновение запнулся, думая, стоит ли это говорить Старку. Хоть тот его и спас, хоть Мстители и дали ему крышу над головой, они все ещë для него чужие люди, а Уильям чëтко видел разницу между теми, чтобы поговорить с кем-то и изливать кому-то душу. — Хочу сделать хоть что-то, чтобы загладить перед ними вину, — и не только перед ними, но это он ещё не был готов сказать. Но обязательно, когда будет готов, расскажет им первым делом.       — И поэтому ты взялся за это? — спросил Тони, кинув взгляд на костюм. Уильям кивнул, воздержавшись от слов. — Тогда давай закончим, чтоб в душе был мир.

***

      — Нет, я не могу, — Уильям снял шлем, тяжело дыша. Он закрыл глаза и откинул голову, пытаясь ровно дышать.       — Но ты сам вызвался, — напомнил Тони, настраивая всë для путешествия в квантовый мир.       — Я знаю, но… — Уилл опустил взгляд на шлем, сжимая его в руках. — Я боюсь, — выдохнул он.       — Всё нормально, Уильям, снимай.       — Тогда я, — Брюс, Тони и Уильям обратили внимание на вошедшего. — Я пойду.       — О, вот так встреча, и стрижку сделал.       — Рад тоже вам, Тони, Брюс.       — Уильям, — представился он.       — Клинт.       После Уильям снял костюм, и его надел Клинт. Тони поворчал, что опять придëт всë настраивать, но они с Брюсом оба понимали, чего Уильям боится, даже если никаких пружинных держателей в этом костюме нет.       — Так, Клинт, отправим тебя в квантовый мир на пару минут и вернëм, — сказал Брюс, настраивая вместе с Афтоном квантовый туннель, правда, воссозданный Уиллом туннель был похож на платформу, в центре которой и открывается проход в квантовый мир — это видоизменение попросил сделать Брюс, чтобы они все смогли одновременно попасть туда.       — Только не снимай шлем, — строго напомнил Уильям. Он к этому всему относился серьёзнее всех, ведь боялся вновь допустить ошибки. Ему стало спокойнее только тогда, когда Тони, осмотрев туннель, не нашëл дефектов.       — Понял. Я готов.       — Отлично. Насчёт три, — Брюс показал три пальца, которые начал загибать по счëту. — Один-два-три. Квантовый туннель открылся, и Клинт отправился в квантовый мир. Мгновение, и он в квантовом мире. Не сказать, что это путешествие было одно из приятных: всë тело сжалось, как резиновый мячик.       Клинт согнулся от боли, но после встал на ноги и огляделся. Это было по истине странное место: волокна энергии разрывались и сплетались вновь, а то, на чëм стоял Клинт, было чем то вроде зыбучих песков, но оно не затаскивало в себя, а его частицы перестраивались каждую секунду.       Но вдруг Клинт увидел очертания человека в чëрно-красном костюме, шлем которого отдалëнно напоминал голову муравья. Клинт уже потянулся за катаной, как человек резко остановился, давая понять, что он не намерен вредить. Бартон сам сделал первый шаг, и человек тоже подбежал.       — О Боже! — он обнял Клинта, после отстранился, поняв, что Бартон не тот, кого он ожидал увидеть, но всë равно хоть кто-то! — Это я, Скотт, помнишь, ну в аэропорту в Германии, мы были за Стива.       — Да-да, вспомнил, а ты здесь каким боком?       — Я? Ну… Меня сюда отправила Хоуп, моя… напарница, а потом я здесь застрял. А ты?       — Это долгая история.       — Но тебя же вытащат?       — Должны, — Клинт посмотрел на панель управления.       — Ладно-ладно, слушай, дай мне синхронизироваться, чтобы вернуться, — Скотт глянул на настройку костюма Клинта и настроил свой костюм также.       После они вернулись из квантового мира вместе. Клинт снова потерял равновесие.       — Скотт?       — Ха, получилось! У меня получилось! — воскликнул Уильям, после поднял голову, с недоумением посмотрев на Скотта. — Эм, я чего недоганяю или… Нет, я точно спятил.       — Ребята, вы это сделали? — спросил он, сходя с платформы. — Ох Боже, я уж думал…       — Скотт, всë нормально? — спросил Стив, привлекая его внимание.       — Ага, короче… Меня отправили в квантовый мир, а я там застрял. Я не могу понять…       — Скотт, пять лет назад Танос стëр половину Вселенной, возможно, поэтому ты и застрял.       — Пять лет назад? — переспосил он. — Кажется, для меня прошло лишь пять часов.       — Пять часов?! — Скотт не успел развернуться, как Уильям схватил его за костюм. — Я тридцать лет просидел в том дряном костюме и чуть не сошëл с ума, а ты провëл там лишь пять часов?! Почему тебе повезло?!       — Уильям, отцепись от него, пожалуйста, — Брюс осторожно высвободил Скотта из схватки Афтона, что было не так просто, и держал его, пока не успокоится. Хотя Уильям и сам осознал, что сорвался на ни в чëм не повинного человека.       — Что? Кто он вообще такой?       — Скажем так, его идея тебя и спасла, — Тони приобнял Уильяма за плечи.       — Ага, а частицы откуда взяли?       — Ну, я немного порылся в записях своего отца. Он пытался воссоздать формулу Пима, но оставим это на его совести.       — Тогда… Спасибо, что ж.       — Ага, прошу прощения, что сорвался, я… Неважно, — отмахнулся Уильям и ушëл разбираться с машиной.       — Стойте, я кое-что видел там, в квантовом мире. Ну, не видел, чувствовал, но это явно что-то было, — иправился Скотт.       — И что же?       — Не знаю, это даже для квантового мира странно: чëрная материя. Она не оставляла ничего на своëм пути, правда квантовый мир востановил эти повреждения, но… Это было просто ничего. По другому не могу сказать.       — Интересно, и что оно делало? — спросил Старк.       — Я видел, как оно словно вскрыло границы миров и прошло через неë, — все ошалели от услышанного.       — Чую, сбор камней будет не так прост, — усмехнулся Тони, скрестив руки на груди.       — Если это шутка намерена помешать нам, то стоит поспешить, — холодно сказал Уильям, помогая Бартону снять костюм.       Но прежде, чем отправляться в любое путешествие, надо хорошенько подкрепиться.       На обеде Скотта вели в курс дела, и он познакомился Небулой и Ракетой. Было видно, что он был слегка в шоке от всего это. Уильям не особо горел желанием рассказывать Ленгу про себя: просто сказал, что Тони и Брюс ему помогли, и вот он решил отплатить той же монетой.       Уилл ушёл раньше всех. Взяв свой телефон — Уильям ещё не привык, что может брать телефон с собой, — он вышел на улицу через гостиную и набрал Эмили. Через несколько минуть Генри взял тубку:       — Уильям?       — Да, привет, — немного нервно начал Афтон. Трепет от предстоящего путешествия немного пугал его.       — Рад тебя слышать. Все в порядке? — добро спросил Генри.       — Да, просто немного волнуюсь, — попытавшись совладать с собой, улыбнулся Уильям, но было слышно, как его голос подрагивал от волнения.       — Что случилось? — весело спросил Эмили.       — Хорошо, — выдохнул Уильям. — Дай мне минуту, — не было слышно, что Уилл боится говорить, значит, причин волноваться у Генри не было. Просто трепетное ожидание, и Генри успел предположить, что же случилось:       — Вы закончили?       — Да! Хах, — с облегчением выдохнул Уильям. — Это работает! У нас получилось! У меня получилось… — Уильям чуть не заплакал от радости. Он вытащил фотографию своей семьи, что всегда носил в нагрудном кармане рубашки, посмотрев на изображение Майка: пятнадцатилетний подросток теребил волосы младшего брата. Разумеется, Майк уже не такой, но Уильям будет рад его увидеть и таким, каким он стал.       — Я рад за тебя! — весело отозвался Эмили, — Я могу помочь?       — Не думаю, это, — Уилл обернулся назад, через окно посмотрев на своё творение, — слишком рискованно, и ты уже не в том возрасте.       — Хах, знаю, — вздохнул Эмили. — Тогда мне лишь остаётся пожелать вам удачи.       — Да, спасибо, — нервно усмехнулся Уильям.       — Уилл, у вас всё получится, я верю в тебя, — подбадривающе сказал Генри, и, был бы рядом, положил бы руку Уильяму на плечо, дав понять, что эти слова не пустая обёртка.       — Спасибо, — вздохнул Афтон, но уже более неуверенно. — Я, наверное, пойду.       — Уильям, — окликнул его Генри. — Не волнуйся, у тебя всё получится. Но знай: то, что ты попытался, уже делает тебя лучше, — добро улыбнулся он, и Уильям почувствовал облегчение, но его всё равно недостаточно, чтобы поверить в себя. — Всё будет хорошо, я верю. Поверь в это и ты, ведь Майк надеется на тебя, — от этих слов волнение окончательно отступило. Майк, хоть и не видит, но надеется на него, и Уильям не должен его подвести.       — Я постараюсь, — слабо, но искренне улыбнулся Уильям, и Генри по голосу понял, что ему удалось отогнать все сомнения.       — Хорошо, помни, что ты не один.       — Ага, спасибо за эти слова.       — Уильям, я хочу кое-что сказать, — выдохнул Генри, понимая, что какое-то время они не смогут услышаться. — Пообещай мне кое-что, — Уилл сначала не понял, к чему Генри клонит. Подумав о том, что Майк стал ему так же близок, Уильям был готов поклясться на крови, что вернёт его:       — Я верну их, обещаю.       — Обещай мне, что вернёшься живым, — пропустив слова Афтона, сказал Генри. Уильям не мог поверить в услышанное. Ему показалось, что он ослышался.       — Что?       — Пообещай мне, — но Уильям слышал искренность в этих словах. И не было смысла отрицать сказанное Эмили. Он и правда хотел, чтобы Уильям вернулся живым. — Пожалуйста, Уильям.       Несколько минут Уилл пытался осознать происходящие. Он не верит, что слышит это от человека, чью дочь он убил. Все эти дни это забывалось, но теперь Уильяму не верилось, что Генри так искренне за него переживает. Казалось бы, это только на словах, но они не кажутся фальшивой наигранностью.       — Я… — Уилл запнулся, пытаясь поглотить нагрянувшие слёзы. — Генри… — Но держать их долго было невозможно, и Уильям закрыл рот рукой, а слёзы потекли рекой. Он упал на колени, пытаясь успокоиться.       — Уильям? — забеспокоился Генри, осознавая, что сейчас не может быть рядом.       — Все нормально, просто… Ты действительно этого хочешь?       — Да, — твёрдо ответил Генри. — Уильям, прошу, вернись живым.       — Обещаю… — с дрожью кивнул Уилл, осознавая все свои слова. Это приносило и боль, и облегчение. В него верят, его ждут. Разве он это всё заслужил?       — Спасибо, — тепло сказал Эмили. — До скорой встречи.       — До встречи, — сквозь слёзы улыбнулся Уильям, и Генри положил трубку. Хотелось бы говорить с ним вечно, оттягивая этот момент снова и снова, но вечно это не может продолжаться, и Уильям это понимал. Теперь остаётся идти только вперёд, неся с собой обещание, данное Генри.