Охотники Верея

Декабрь 1189г. В зале для приема гостей царило безмолвие. Лишь слуги метались меж столов, изредка бросая на легру заинтересованные взгляды. Тома выжидающе смотрел на сад через окно. Он перебирал в памяти легенды и россказни о Тарилии. Сравнивал с правдой. Среди людей ходила байка: поймешь, что родился в Тарилии, если из чрева матери тебя достанет человек с угрюмой рожей. Славилась Тарилия непогодой. Чрезмерная влажность вызывала болезни, приводила к унынию народа, а оставшиеся добрые побуждения местных сдувал морской ветер. Единственная отдушина - в Кавальцевом море никогда не замерзала вода. Между тем весь континент благодаря Батакаю имел главенствующую роль в преступности. Взяточничество, рабство и прочие прелести злодеяний процветали на северном континенте куда более бурно, нежели в Натарайде и Греншане. Вот и повелись насмешки. Тарилию всячески высмеивали, говорили: когда ребенка подносят к окну, посмотреть на город, дитя неизменно рыдает взахлеб. Обернувшись Тома заметил, как одна из служанок изучает его. Стоило девушке встретиться взглядом с незнакомцем, она тут же дернула бровью и с отвращением отвернулась. Легру выдавил из себя смешок, подошел к ближайшему столу, схватил первое попавшееся под руку. Парень принюхался к хлебу и лежащему сверху кусочку запеченной рыбы. В Тарилии традиционно запеченную рыбу клали на жареный хлеб, делая бутерброды. В некоторых местах такую закуску считали недостойной богатого стола: происходили подобные бутерброды от навыка бедняков сохранить любые съестные крохи. На зачерствелый хлеб клали что придется и получали неплохой прием пищи. Но со временем замысел стал изыском и появился в хороших домах. Течение времени беспощадно относилось к людям. Как отметила Кева: «Главное быстрее схватить со стола и съесть, смотреть на еду не обязательно, в бордель не за этим ходят». Чего еще можно ожидать от воришки, стащившей даже амулет демона? Тома аккуратно положил небольшой бутерброд на язык, пожевал и понял - саворин. Рыба, плавающая в теплых водах Кавальцева моря. Мягкое филе, ни одной косточки, лишь приятный вкус. Кухарки свое дело знали. Взгляд легру устремился вверх, к чучелу на стене. Словно продолжая затею безумного деятеля, над столом висела рыба, очень похожая на тунца. Тома отвернулся, теперь разглядывая других животных: кабанов, медведей, волков. — Не хватает козлиной жопы, — легру хмыкнул и пощупал синяк на животе. Внимание привлекли слуги, в одночасье застопорившиеся выйти из зала. Тома пошел следом, попутно пытаясь выяснить, куда направляется толпа.

***

 Окно тихо затворили, не привлекая излишнего внимания. Кева бросила козла на ковер и обтерла руки о юбку. Фей осмотрелся: убранство комнаты ему явно претило. — Миловидная дамочка, — животное уставилось на картину, висящую над каминной полкой. — Я свою часть уговора выполнила, живо рассказывай, что в свинарнике было? — девушка сверлила глазами рогатого, притоптывая ногой. — Свиньи съели человека, — козел поводил копытцем по ковру. — Мертвеца. Думаю его выбросили из окна. Их на той стороне дома всего два, из какого - сами догадаетесь. — Библиотека и комната куртизанки. Вряд-ли он зачитался и его вышвырнули на улицу через окно. Хозяйка сказала, никто не умирал. Лгунья, — Кева прищурилась. — Мотивы для убийства куртизанки? Нечем оплатить? Платят ведь наперед? Узнала то, чего знать не должна. — Не в том направлении мыслите. Почему мертва женщина, а призрак — мужчина? Если он её и убил, предположим, бросил на съедение свиньям, то на кой ему возвращаться и умирать в комнате куртизанки? — Следы он замел до того, как кинул тело в окно. Прибежал за забытой вещью? А умер где? — Кева ходила с козлом по ковру. Их взял азарт. — Кто берет с собой в бордель все состояние? Нет, здесь другое. Не свалился же ему потолок на голову? — Они лежали оба в постели, она его обидела, он её удушил. Бросил из окна, дабы замести следы, схватил вещи, выбежал, оттащил труп в свинарник и... И что? Прозевал портки? Вернулся? Есть третье лицо, мы упускаем важную деталь. Козёл не успел договорить. Кева услышала шаги, и приглушенный разговор. Ошибки быть не могло, за дверью стояли хозяйка борделя и коротышка Лагот. — Госпожа, давайте пройдем в гостевую, прошу вас. Это не терпит, — неприятный голос домового управителя послышался из—под двери. Схватились за ручку, отворили. Двое стали аккурат под развратной картиной и продолжили беседу. Пыль под кроватью не трогали с полвека. Кева и козел сдерживались, почти не дыша. Казалось, еще мгновение, и от громкого чиха перина на кровати подлетит вверх. Страсть к расследованию никуда не улетучилась, а, напротив, возросла. Пока Кева моргнула пять раз, заведомо посчитав, козел даже не прикрыл веки. Некоторые козлиные повадки демон не мог перебороть, например, моргание раз в двадцать вздохов. Или постоянная брань. Кева улыбнулась. — Когда Камела умерла? — с холодным расчетом спросила хозяйка. — Недавно. Её труп в кладовке, рядом с подвалом. Там очень, кстати, похолодало. Боюсь излишняя сырость повредит... — Я запретила охотникам ходить в подвал. Ключи мне давай. Хорошо, что туда её припрятали. Никому не слова. — Вы сказали о Розетт Верею? Он кажется мне ненадежным. Спесивый индюк, везде сует свой нос. Сказано от призрака избавьтесь, а они шастают тут. Добром не обернется. — Это к делу не относится. Ты прав, нужно было уговорить ворожею помочь. Но теперь уж не отвертимся. Смотрите в оба, не пускайте их дальше позволенного. С призраком разберуться — гони в шею. — Вас понял, хозяйка, вас понял. А остаток денег? — Лаго, ты смеешься? Они получили тысячу шеро, пусть закатают губы. Я уеду, встречусь с господином Фареном, от него вестей нет с самого утра. Невовремя! — женщина перешла на шепот. — За главную оставь Бланш. К началу маскарада вернусь. Хлопнула дверь и Кева с козлом выбрались из укрытия. Девушка стряхнула с белой шерстки демона пыль. — Подозреваю, труп — Розетт, а значит выбросили её со второго этажа. Её комната угловая и с окном. Но когда успела умереть Камела? — Кева избавилась от пыли на своей одежде тоже. — Может предложить остальным бросить сие дело? Деньги забрать, да и уйти. Вы ведь слышали хозяйку. — Да. Но об этой подробности мы с тобой умолчим. Я азартный игрок, Фей, хочу дойти до конца. У меня предчувствие приключений. — Уверены? Может... — Уверена. Пойдем, чего ты хвост поджал? — Кева подошла к двери и прислушалась, потом аккуратно отперла её скользнула в коридор.

***  

Толпа зевак собралась вокруг умершей. Строили догадки, выдвигали предположения. Верей стоял неподалеку, ухватившись за плечо рыжей девушки. Неясно было кто кого поддерживает. В беспамятство кухарка не впала, но крайне обеспокоилась. Девушка рассеяно шарила рукой в кармане фартука, явно пытаясь найти самокрутку. — Она мне помогла сюда устроится, — вдруг прошептала рыжая. — Я кажется не представился, простите меня. — Капитан посмотрел ей в глаза. - Верей, охотник на чудовищ. — Неит, кухарка. Лучше вам выбираться отсюда, Верей, тут люди скверные, — девушка кивнула собеседнику и направилась в толпу, сгустившуюся вокруг Камелы. Послышалось блеяние, за ним ругань. Никто из кухарок внимания не обратил, зато Верей воззрился на Кеву, выходящую из-за угла. Она держала плащ с внутренней стороны, прикрывая нечто. Стоило капитану хмыкнуть, как из-под плаща показалась козлиная морда и длинный язык. Верей не сразу сообразил, последнее посвящается лично ему. — Ты смотри, марамульки, собрались глазеть, — зашептали внизу. Громкий возглас боли разнесся по заднему двору, едва Кева пнула козла под плащом. Девушка откашлялась, пытаясь отвадить недовольные взгляды. Верей побагровел от злости, схватил её за руку и потянул в сторону. С другой стороны плаща мелькнул белый хвостик, быстро исчезнувший. — Безумцы, устроили нелепость! Твой козёл ни в какую дверь не лезет, от него одни проблемы! — Верей яростно шептал прямиком в ухо Кеве. — Еще немного и я выгоню его взашей! — Меня? Выгнать? — Фей снова высунул мордочку наружу, выпятил нижнюю губу и умоляюще глянул на капитана. — Чтоб вас Заблудшие драли, где он этому научился?! — Подождите вы оба, нужно поговорить, — Кева снова пнула козла. Из кухни вышла грузная женщина, осмотрела толпу. Приказала всем покончить со слезами и вернуться на кухню. Прибыли первые приглашенные на маскарад гости. Кева и Верей непонимающе уставились на женщину. — Здается мне затянулось наше дельце, — сказал Верей, поджав губы. — У меня очень, очень плохие новости, — Тома, запыхавшись, вышел с другой стороны дома, — охренительно плохие новости...

*** 

Висящие на крюках куски мяса вызывали отвращение. В корзинах хранились овощи, в бочках — вино. Верей, Кева, Тома и козёл топтались в кладовке. Легру прижимал к ладони платок, пришлось удерживать световой шар под потолком. Иначе нельзя было рассмотреть мертвецов посреди комнаты. На деревянном столе, бок о бок, лежали два трупа. Один, изувеченный, в красном платье, второй, примечательный низким ростом, в костюме. Лагота охотникам пришлось тащить в подвал самостоятельно, прикрыв плащом, в надежде избежать лишних вопросов. Если слуги и заметили, то взглядов не задержали. — Камела и Лагот. Что их связывало? — Верей ходил вокруг стола, то и дело нагибаясь, рассматривая лишь ему одному известные детали. — Место работы. Ты дурак? Скажи честно, я пойму, — козел поставил передние копыта на стол и посмотрел на тело Лагота. Началась война между демоном и капитаном. Верей фыркнул и прищурился, сжав в руке трость. Козёл попятился, испугавшись палки. — Ближе к делу. Мужчина, наш призрак, будучи живым, бросает из окна куртизанку. Розетт, верно? Тащит её в свинарник, потом неизвестным образом сам умирает. Мы не можем от него избавиться без вещицы, к которой он привязан, — Тома взял небольшую паузу, облизнул губы. — Хозяйка многое не договаривала, как оказалось. Следом некто выталкивает Камелу из окна. Многозначительным взглядом козла Кева пренебрегла. Тот покачал головой неодобрительно. Девушка предположила: — Может Камела сама из окна выпрыгнула. — Вполне вероятно, конечно, но слишком закономерно. Лагот, по-твоему, тоже от унылого состояния на почве появления призрака умер? Сердце остановилось? — все еще наворачивая круги, произнес Верей. — Ладно, оставим пока куртизанку. Лагот говорит с хозяйкой, та внезапно собирается уехать. Потом я иду к нему и вижу мертвеца. Может его хозяйка шлепнула? — Тома сжал руки в кулаки, даже в холоде на лбу выступила испарина. Помимо удерживания света легру подавлял шум. — Где труп призрака? Где тело? — подал голос демон. — Все с самого начала думали, что призрак убил Розетт, но если то фарс? Есть третий и он заметает следы. Я согласен, можно убить человека и бросить свиньям, но убить себя и тоже бросить свиньям — чушь. Нам многого не сказали. Не приведи Мышь, вас еще и перебьют за просто так, олухов. Сверкнув зубами козёл повернулся к Кеве и прошептал: "вас, естественно, не касается". — Нужно найти злосчастного убийцу, — Верей взмахнул тростью в сторону козла, угрожая. — Вслед за Розетт убили мужчину. На том же этаже. Мертвеца вывезли или тоже скормили свиньям. Появился наш призрак. К чему он привязан? Только Заблудшим известно. И нам, если постараться. Лагот мог знать тайну невыгодную убийце? — Возможно, — Кева уперла кулаки в стол. — В их разговоре не проскальзывало больше ничего важного. Только имя... — Фарен. Господин Фарен. Хозяйка собиралась к нему, — Фей посмотрел на Кеву и кивнул. — Кажется появился третий персонаж сей драматической истории. — Допустим Фарен. Мы знаем кто он? — Тома вскинул бровь. — Ужасно неразговорчивые люди, кого можно спросить о таком? — Есть у меня одна особа, поговорю, — Верей кивнул. — Когда мы кутали в плащ Лагота и выносили тело из комнаты, у него были открыты глаза? — Тома прищурился, повел рукой и световой шар опустился немного вниз. — Нет, — Кева скучающе изучала стены. Маленькая слезинка привлекла внимание легру. Он поднял левую руку и приблизил к глазу Лагота. Подняв к свету ладонь молодой человек увидел синий палец. — Заблудшие. Какого хрена... — Тома снова опустил руку и растянул кожу домового управителя, открыв ему глаз. Все вмиг сдвинулись к плечам Тома. Радужка и зрачок остались привычного цвета, а вот вся склера пестрила синими оттенками. Точно бы охотники стояли на берегу и пытались найти линию разделяющую воду с небом. В кладовке воцарилось тягостное молчание, обстановку, помимо нового открытия в деле, усугублял и холод, пробирающий до костей. — Его душили? — Кева повела плечом. — Я такого не видела раньше. В вестибюле глаза у него нормальными казались. — Следов удушья нет. И магией не пахнет, — Верей повертел голову Лагота в стороны, постучал тростью по полу, — мастерски сделано, даже я бы на своем веку поучился. Неприятная прохлада тянулась по полу и оставляла после себя мурашки на коже. Разговоры вновь затихли. Тома не отрывал взгляда от лица Лагота. Козел теперь снова стоял на четырех ногах и решил нарушить тишину: — Как избавиться от призрака, если не знать к чему тот привязан? Палками вы его, что ли, выгоните? Ищите связь. — Всегда есть возможность уйти, — Верей отрицательно покачал головой, — особенно если дело набирает подобный оборот. — Деньги, Верей. Деньги, — Тома ради интереса повертел руки мертвой девушки рядом с Лаготом. — Пальцы синие. Стащив с Лагота белые перчатки, легру нашел на коже домового управителя такую же въевшуюся синюю краску. — Итак, охотники, — Верей упер обе руки в трость, — раз уж остаемся: Кева и её новый подопечный отправятся в кабинет хозяйки. Просмотрите записи и найдите любое упоминание о Фарене. Обыщите обе её спальни. Кстати, где ключ от подвала? — Хозяйка забрала. Её теперь ищи—свищи, — Кева хмыкнула. — Я один хрен дверь отмычкой открыла, есть теперь разница? Направляясь к выходу Кева потрепала козла по голове. Демон, украдкой повернув морду, кивнул мужчинам. — Покладистый стал, подозрительно. Зло замышляет, — капитан команды сощурил глаза. — Тома, когда ты нашел Лагота, ничего подозрительного не заметил? — Ну, у него в зубах торчала самокрутка, если это тебе поможет.

***

Носком сапога Верей выводил узоры на земле. Так казалось со стороны. На самом же деле капитан искал улику. — Потеряли что-то? — послышался голос позади. Резко обернувшись он встретился взглядом с серыми глазами. Всё такие же пустые и слегка пугающие. Рыжая девушка стояла на пороге кухни, она сменила кухарскую одежу на теплое платье, щеки приобрели легкий румянец. Верей на мгновение загляделся. — Да. Хотите присоединиться? — Если это не тайна. В таком случае я нема, словно рыба. — Если вкратце, то... — Верей опустил голову и победно вскрикнул, — Так я и думал! Лучи закатного солнца окрасили веснушчатое лицо Неит. Она шмыгнула носом и подалась вперед, рассматривая в грязных руках мужчины находку. — Самокрутка? Сказали, я бы вам свои отдала. Сквозь бумагу проглядывались синие лепестки. Рыжая девушка сощурилась, сморщив нос. — Петалиум, да, у нас его... — Неит не успела закончить, Верей вдруг схватил окурок крепче и сунул его в карман. Петалиумом называли синий цветок, растущий на деревьях в Тарилии круглый год. Добывать его не составляло особого труда, но обычно использовали лепестки в лекарственных целях. Верей и подумать не мог, что петалиум местные жители применяют взамен табака. — В театре скоро начнется представление, изволите пойти? — из дверей кухни высунулась высокая женщина с темными волосами. Морщинки красили её лицо. Она, с улыбкой, подобно лисе, осматривала незнакомца, не обращая внимания на кухарку. — Торе, не удалось представиться, меня зовут Бланш. Хозяйка отлучилась по делам. Я отвечаю за наше заведение. — Торе. Очень приятно познакомиться, Бланш, — капитан поклонился женщине и улыбнулся. — Я Верей. Вас посвятили в подробности? Вы знаете, чем мы занимаемся? — Да, конечно. Вы изгоняете призрака, — дама немного вытянула шею и наклонила голову вниз, — я надеюсь. А еще я рассчитываю, что вы не будете докучать нашей прислуге. И наоборот. Стоило ей посмотреть на Неит, как та кивнула и скрылась из виду. Верей откланялся, входя следом за кухаркой в дом. Бланш осталась на улице. Слегка опущенный подбородок и бегающие глаза говорили сами за себя. Женщина искала то, что уже забрал Верей.

***

Энергичный стук в дверь вдребезги разбил тишину коридора. Тома решил начать с простого: опросить ближайшую соседку Розетт. Белокурая низкая девушка отворила дверь и изучающе глянула на гостя. Голубыми глазами рассмотрела его внешний вид, и по гримасе недовольства легру понял — не впечатлил. — «Простушка», — вертелось в голове у Тома. Они разговаривали уже чересчур долго и парень, рыща глазами по комнате, заскучал. Миловидная девица по имени Люси тянула время. Говорила о парфюмах, платьях и зонтиках, пытаясь увести собеседника от темы. В комнате терпко пахло сладкими маслами, духота цепко сжимала пальцы на горле легру. Тома перебил куртизанку: — Послушай, Люси, — он сочувственно улыбнулся, — я буду очень рад, если ты расскажешь мне о Розетт или Камеле. — А что мне с того? - она улыбнулась в ответ, скручивая пальцами прядь волос. - Тут всё стоит денег. Слова и не только. Сколько платишь? — Сколько стоит твоя жизнь. Молодой человек немного наклонил голову и подмигнул. Куртизанка застыла — её напугал тон мага. Легру вдруг стал серьезным, спала мина уныния и появился другой человек.Люси закашлялась. — Ничего не знаю, клянусь, — девушка нервно терла рукой кожу на шее. — Люси, — Тома поднялся со стула и обошел его вокруг, дабы упереться руками в спинку, — сколько тебе лет? Ответа не последовало. Тома сорвал руки со стула, отчего тот с грохотом упал. Люси затараторила: — Скоро исполнится девятнадцать, но взяли меня в восемнадцать, я уже почти год работаю, и все было хорошо, никто ведь не жаловался! — Молодец, — легру развернулся спиной к девушке и посмотрел на дверь, — а я вот чуть постарше. И мой опыт подсказывает твоему опыту: существует два вида людей. Те, кто ест и те, кого едят. В нашей ситуации, Люси, ты не хищник. Тома, повернувшись, выставил правую руку вперед. Метка на ладони засветилась, доставляя своему хозяину боль. Стул под Люси откинулся на задние ножки и повис в воздухе, пока его хозяйка хваталась за горло в попытках остановить происходящее. Легру душил девушку с помощью магии. — Учись есть других, — парень опустил руку, привычно для себя достал платок из кармана и вытер ладонь. — Помогло вспомнить? Люси съехала со стула на пол, её лицо стало красным. Она зашлась кашлем и Тома увидел, как на ковер полился поток слюны из её рта. Девушка хваталась руками в перчатках за горло. — Я скажу, я всё скажу, — теперь Люси шептала признание через слезы, делая очень долгие передышки. — у Розетт был очень, очень богатый клиент. — Имя? — Тома ходил по комнате и рассматривал детали жизни в борделе: зеркальца, перчатки, парики. На полу стоял таз с чистой водой. Небольшой диванчик аккуратно пристроился у книжного шкафа. Люси молчала, прослеживая глазами путь незваного гостя. — Не заставляй меня повторять. — Господин Фарен, он уважаемый человек в городе. Прошу вас, меня убьют! В ту ночь он пришел к Розетт. Я не помню, не помню... Да, к Розетт пришел господин Фарен. Но, до того, к ней еще приходили. Я уверена, у нее в ту ночь в комнате были два человека. Утром Розетт не вышла. Хозяйка открыла дверь, внутри никого. Окно распахнуто. Мы подумали, что она сбежала. Но куда? — В комнате больше ничего необычного не нашли? — Шкаф стоял криво. Двигали, наверное. Хотя это не имело значения, Лагот его разобрал и сделал две тумбочки. А потом появилось синее чудовище в коридорах. И я его узнала. Постоянный клиент Розетт, отдайте мою душу Заблудшим, я уверена, он в ту ночь к ней приходил. — Куришь? — Тома подошел к маленькому письменному столу, осмотрелся. — Нет, не курю. — И хорошо, — Тома кивнул, отошел обратно к двери и взялся за ручку. — Не нужно надеяться на мужчин и привыкать, ты вольна сама решать свою судьбу. Послышался смешок. Люси сидела на стуле, провожая мага вон. Выглядела девушка так, словно её и не душили мгновение назад. Мастерство, талант, призвание. Глаза сверкали игривым блеском. Она подняла руку вверх и на прощание кокетливо помахала легру. Вечер близился к ночи. Тома даже не заметил, как вдруг потемнело. Сколько же времени они возятся в борделе? Опустив ногу на первую ступеньку лестницы маг замер. Его отвлек не шум, а скорее легкий вздох. Опосля — скрип половиц, едва слышимый. Тома ступил обратно на ковер, медленно приблизился к комнате Бланш. В руке легру сжимал платок, ладонь кровила. Подавлял шум. Жители дома ходили по комнатам размашисто, по-хозяйски. А человек за дверью явно скрывался. Мог ли то быть призрак? Поддавшись искушению заглянуть внутрь, Тома сжал дверную ручку. Та отозвалась холодом и парень резко дернул дверь на себя. Он готовился к любому исходу, но, метнувшаяся на него сбоку фигура, стала самым настоящим подарком судьбы. И пока легру падал на пол с разбитой головой, все его мысли занимала девушка в зеленом плаще, держащая руками ножку канделябра. Она выглядела чуть краше приведения.

*** 

Странное чувство завладело Лукрецией, стоило ей утром увидеть в саду парня с разноцветными глазами. Одновременно и злость, и радость обуяли её разум. Она не могла объяснить себе эти переживания. Решила отпустить их, забыть. Бить незнакомца в борделе ножом — проявление плохого тона. Поэтому девушка ударила его канделябром. Мало ли кому взбредет в голову идти обнюхивать женские чулки. Маг поплатился за свою любознательность сполна. Покуда легру валялся на полу, она крепче взялась за канделябр и кинулась к окну. О стекло легонько билась ветка, это на руку. Девушка распахнула створки и, выбросив в сторону бесполезное оружие, поставила одну ногу на подоконник. Придется прыгать. Только она схватилась за раму, как известная сила заставила Лукрецию дернуться назад. Плащ врезался в горло. Девушка быстро оценила свои шансы и когда Тома попытался вновь её схватить, вылетела из—под его руки в сторону. Каминная полка врезалась в плечо, Лукреция зарычала и схватила второй канделябр. — Да сколько их там! — Легру прижал руку к голове. Лунный свет обрисовывал фигуру Тома, его волосы слиплись от крови, по лицу текло пару струек. Лукрецию коридорный свет освещал куда лучше и это играло с ней злую шутку. Её было видно. Тома ухмыльнулся. — Помочь тебе зажечь свечи? — Твоя правда, хрень, — канделябр она бросила в сторону и, поджав губы, махнула руками, в ладонях оказались клинки. — Ищешь, кто тебе свечу подержит? — Ну раз уж разговор такой, то может и ищу, — Тома достал из сапога нож и повертел его в руках. — Что ты тут делаешь? — Меня наняла хозяйка. Избавиться от призрака. — И ты устроила засаду в комнате Бланш? Я тебе ничего не сделаю. Давай поговорим. Два собеседника медленно кружили по ковру. Он — шаг влево, она — шаг вправо. — А нож чего достал? — Красуюсь. За дорого купил. Хоть ради приличия испугайся. — Меня таким мальцом не возьмёшь. Отпусти и мирно разойдемся, — девушка украдкой придумывала план своего отступления. — Или ты хочешь сыграть в тех, кто ест и тех, кого едят? Сначала Тома замер на месте, потом громко расхохотался. Его смех разнесся по коридору, просочившись через открытую дверь. С первого этажа доносилась музыка для танцев. Легру поднял левую руку и утер ею глаза— крови было слишком много. Лукреция мельком заметила небольшой шрам над его левым глазом. — Ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — Учись есть других, Тома, — девушка бросилась вперед, воспользовавшись заминкой мага. Раз уж сбежать он ей не давал, пришлось пробить путь силой. Лукреция налетела на парня, уверенно замахнувшись кулаком. Ножи спрятала, дабы не покалечить еще сильнее. Тома, у которого один глаз заплыл кровью, потерялся в происходящем. По привычке, защиты ради, с полуоборота всадил противнику нож в бедро. Опомнился, когда девушка со стоном выдернула оружие из ноги. Клинок упал на ковер. Она отшатнулась, ударилась о стену. — Дери меня Заблудшие, я не хотел, — Тома вскинул руки, — клянусь. Взгляд обратился в холодную сталь. Забылась заинтересованность, снисходительность. Лукреция ответила легру заслуженным холодом. Подбородок перестал дрожать, девушка взяла себя в руки, пересилила боль. Дернулась вперед, обманно, после рванулась в сторону, к окну. Теперь точно собиралась прыгать. Тупой болью отозвались ребра. Она почувствовала, как схватили, снова потянули назад сильные руки. Лукреция и Тома кубарем покатились по полу. Легру не собирался позволять ей выпорхнуть на улицу. Девушка упала на раненую ногу, воздух со свистом вылетел из легких. Сперва стоны казались приглушенными. Тома и Лукреция их почти не слышали, занятые дракой. Но, когда синее свечение залило оранжерею, счесть вой призрака тихим стало невозможно. Неясный для Лукреции порыв заставил легру подняться, выйти в коридор. Тома остановился за дверью, пораженный. Синее свечение подобралось ближе. Лукреции хватало знаний, она поняла — парня пленил призрак. Девушка оглянулась на окно, зажимая рану. Почти доковыляла. Улица приглашала в гости, предлагала покинуть дом и исчезнуть, больше никогда не встречаясь с охотниками. Ей порядком надоели загадочные происшествия: помимо призрака на глаза попадалась темная фигура, точащая неизвестность. Та самая, с которой они давеча встречались в Высоком Баже. Стоило темному силуэту слегка показаться из тени, как Лукреция силилась рассмотреть преследователя, но тот утекал от любопытного взгляда. Ничем хорошим происходящее не кончится. Лукреция моргнула и взвесила всё: Тома ударил её ножом, но ведь и она ему голову разбила. Потом набросилась, испугалась, подумала — сдаст. Крик ничем не помог. Легру не оборачивался. Не отреагировал, стоило болезненным вздохам раздаться совсем рядом. Не заметил девушку, которая, хромая, бросилась на него снова. Промедление обошлось Лукреции дорого. Она хотела рухнуть следом, обмануть призрака, но дала преимущество чудовищу из-за раны на ноге. Приведение ринулось вперед и с надрывным криком влетело в тело Лукреции, отбросив её к концу коридора. Девушке пришлось на собственной шкуре узнать: существуют привидения, умеющие вселяться в живых людей.

***  

Длинный дубовый стол придавал кабинету изыск. В остальном — заурядная меблированная комната в хорошем борделе. Кева, освещаемая одной свечой, перебирала кипу бумаг. Ей приходилось всматриваться, щуриться. Темнота и уродливый почерк осложняли задачу. — Точно не видно из окна свечи? — демон, неотрывно смотрящий на огонь, дернул ухом. — Нет, будь уверен, я свое дело знаю. — Не знал, что воры умеют читать. — Я не обычный карманник, Фей, — Кева остановилась, обратила внимание на демона. — Читать научилась, когда воровала книги из библиотеки в Батакае. — Так вы с этого континента? — Да, в младенчестве родители продали меня табуру. Там и научилась. — Табур... — Главарь бандитов, - девушка отвернулась, намекая на окончание беседы. Цифры, имена, адреса, всё пролетело перед глазами, повело в другую сторону. Кева внезапно схватила из стопки случайную бумагу и застыла, не поверив своему счастью. — Посмотри—ка, долговая расписка, заемщик наша хозяйка, а займодавец, Заблудшие, Фарен Росс! Недовольно поводив хвостиком, Фей скривился. — И зачем она заняла денег? — На петалиум. Отбросив бумагу назад, Кева уперлась руками в стол. Сжала губы в трубочку, поводила ими из стороны в сторону. — Осмотрим эту спальню, а потом поднимемся на второй этаж и проверим в еще одной комнате, — Кева аккуратно сложила вещи к которым притрагивалась. — Есть у меня догадки. — Поделитесь? Только теперь Фей перевел глаза на девушку. В его взгляде промелькнуло человеческое осознание. Кева поежилась, её пробрал холод. — В трактире мое внимание было занято иным. Но теперь я понимаю. Иногда хитрость сильнее чести. Да, тело тупоголового животного не лучший выбор для фамильяра. Но вы верно поступили. Иначе меня не обуздать, — бессовестно льстил Кеве козёл. — Почему такая умная девушка водится с двумя охотниками-глупцами? — Потому что деньги значимее и чести, и хитрости. Все мы в рабстве, Фей. Просто ты заложник тела, а я - обстоятельств.

***

 Челку растрепал ветер, а глаза, помимо крови, заливал синий призрачный свет. Тома поморгал, уперся руками по сторонам от головы. Ковер под легру собрался в гармошку. Предательски заболели шея и спина. Он вспомнил удар, падение, как взглянул в коридор и обомлел. Лицо приведения тогда поразило: свернутая шея, перекошенный в крике рот, впавшие глаза и бледная кожа. Он двигался в сторону парня. А легру, из чистого любопытства или из—за разбитой головы, застыл, похожий на могильный камень. Голова отозвалась резким напряжением. Словно очнувшись ото сна Тома резко повернулся. Приведение учинило погром на втором этаже. Все свечи погасли, но синего света вдоволь хватало, дабы рассмотреть происходящее. В конце коридора, у открытого окна, под потолком висела девушка. Она трепыхалась, держа руки на горле. Боролась с призраком, вселившимся в неё, пока шторы, гонимые ветром, хлестали тело. В открытые окна летел дождь, лужами скапливаясь на полу, вихрем носились повсюду растения из оранжереи, зеленые листочки кружились в смерчах. Тома вскочил, прикоснулся к эфесу меча, но быстро одернул руку. Разрубив девушку делу не поможешь. Петли плаща не выдержали ветра и слетели с девушки. Тома уперся ногами в ковер, но его сносило вихрем, потому он схватился за дверь комнаты прислуги. Легру выставил вперед правую руку и с силой сжал кулак, подавляя шум. Ветер враз стих, листья опали на пол, шторы успокоились. Легру выдохнул, забыв о деталях: девушки сами по себе в воздухе не парят. Он кинулся вперед, заметив ускользающую синюю фигуру, но подоспеть вовремя не смог. Неизвестная полетеланаземь, перевернувшись, будто кошка, на ноги. Между тем, лавировать у неё не получилось, она тут же упала ничком, выставив руки вперед. Тома приземлился на колени рядом и к своему удивлению почувствовал прикосновение холодного металла к шее. Кровь стекала по её лицу, капая на ковер. Девушка приподняла голову, еле слышно прошептала: — Не... тронь... — Меня таким мальцом не возьмёшь, — Тома отбил её руку в сторону и, схватив собеседницу, рывком поднял вверх. Сопротивления девушка более не оказывала. Парень перекинул её руку себе через голову, почувствовал легкость чужого тела. Весу в ней было не более, чем в подушке, набитой перьями. — Надо тебя подлатать, — он осмотрелся по сторонам и пнул ногой дверь в комнату прислуги. — Проклятый дом, одни хлопоты! Под потолком комнаты завис шар света. Тома нашел глазами кровать, опустил на перину девушку. Чистое постельное белье тут же окрасилось красным. Легру махнул рукой и дверь со скрипом закрылась. — Плащ, мне нужен плащ, — девушка зашептала себе под нос, отчего Тома пришлось переспросить еще раз. Дверь снова скрипнула, Тома вернулся с вещицей. Та больше походила на тряпку для мытья пола. Но легру не возражал, он знал: самые обветшалые вещи зачастую хранят ценные воспоминания. — Меняю плащ на твое имя, — легру рыскал по комнате в поисках тряпок, ниток и игл, а потом вдруг остановился. — Ты мне жизнь спасла, я теперь в долгу. — Тебе показалось, просто из окна лезть не хотелось, через коридор решила обойти, — девушка стерла с лица кровь одеялом, поколебалась. — Имени не будет, значит, ну ладно, Пылинка, — Тома фыркнул, взял в руки найденные иглу и нить. Мгновенная реакция развеселила легру. Девушка состроила недовольную мину, опосля вскинула брови и покачала головой. — Он пытался рассказать мне о своей смерти, но ты прервал нашу беседу. В любом случае, его, кажется, придушили. — Я видел, вы очень мило разговаривали. Прими мои извинения, упустила такого собеседника, — легру вдел нитку в ушко иглы. — Я зашью сама, — девушка оставила его руку, тяжело сглотнув. Иглу и нить Тома опустил на постель. Он хотел было пошутить о своих навыках шитья, но, посмотрев на девушку, застыл. Ветер растрепал её волосы и одежду. Теперь край дублета немного оттопырился и стала видна шея. Ниже мочки уха, за подбородком, вырисовывался длинный шрам. Легру отвел глаза. — Почему Пылинка? — Весишь меньше горсти пыли, — Тома помялся, пожал плечами. Тишина окутала комнату. К игле девушка не притрагивалась, рассматривала свои пальцы. Потом подняла глаза, сказала: — Кто-то должен уйти. Вам нужна эта работа? — Очень, — прошептал в ответ Тома, — охренеть, как нужна. — Давай условимся: справишься с призраком и я скажу тебе имя, — она поджала губы, развела руками, — если разберусь я, отдашь плащ и с тебя услуга. Зеленый плащ упал на окровавленное одеяло. Девушка вскинула бровь, с вопросом глянула на собеседника. Тот тоже развел руками. — Мне не нужно воровать вещи, чтобы узнать твое имя. Я и без того справлюсь. Условимся на долге. Ветки дерева бились о стекло, скрежет резал слух. Лунный свет позволил рассмотреть улыбку на лице Тома. Легру подошел к дверям, не обернулся. Застыл в проходе, поколебался, а после всё-таки вышел. Теперь он знал, девушка — настоящая. Самое время заняться призраком.

*** 

 Поднявшись из-за стола и затушив свечу Кева направилась к двери. Стоило ей сделать пару шагов, как девушка споткнулась о выступ на ковре. В полумраке комнаты рассмотреть пол помогал лунный свет, льющийся в окно. Козёл опустил голову, схватил край ковра зубами и оттащил в сторону. — Это что еще такое? — Кева поводила рукой по деревянным доскам. — Потайная дверь, прямиком в подвал, — бородатый обнюхал пол. — Зачем хозяйке борделя спуск в подвал? Она же спит рядом с лестницей. — Нам нужно обыскать и вторую комнату. Может там найдем ответы на вопросы, — Кева отбросила ковер на место, спрятала козла в полы плаща. — Надеюсь так и будет. Подозрений девушка в длинном плаще и с белыми волосами у гостей борделя не вызвала. Торчащий сзади белый хвост лишь позабавил гостей маскарада. Кева опустила подбородок и зашептала: — А чего ты вдруг стал таким послушным? Утром, мне кажется, вы с Тома кричали про козлиные жопы посреди улицы? — Иногда даже демонам нужна компания. К тому же, на мне связующие чары. Я не могу сказать вам ничего против, сразу гузно начинает покалывать. И глумиться над идиотами — не счастье ли? С лестницы сбежал Тома. Выглядел он так, словно посетил хорошую попойку. Волосы разлохматились, пот стекал со лба, наспех стертая кровь размазалась по лицу. Легру остановился, схватил Кеву за предплечье. — Опять он... — козёл не смог продолжить, девушка пнула его ногой. — Боюсь даже спросить под чьей юбкой тебя носило, — Кева фыркнула, потом расхохоталось. — Дальше оранжереи не ходи, там летающий уродец со сломанной шеей, — Тома кивнул, поправил волосы рукой, будто это могло помочь, и направился в гущу маскарада.

***

Дверь в спальню хозяйки оказалась закрытой изнутри. Ключ торчал с обратной стороны. Фей насторожился, никаких признаков жизни демон расслышать не мог. — Будем и дальше тут стоять — привлечем внимание. Хотя сдается мне, сюда давно никто не поднимался, — Фей окинул погром в коридоре взглядом, — кроме ваших друзей. — Варианта два: либо мне нужно время и я вытолкну ключ, либо лезем в окно, — Кева притронулась пальцами к пуговицам дублета. Прошло пару мгновений и козёл увидел пришитые к внутренней стороне дублета петельки. В них покоились железные палочки. Отмычки. — Я могу полезть через окно, в комнате Камелы, например, а вы открывайте дверь с этой стороны. Если доберусь быстрее, вытяну ключ и открою дверь. Вдвоем шансы на успех возрастут. — Чувствует мое нутро, замышляешь побег. Ладно, иди, посмотрим, кто ловчее, — Кева опустилась на одно колено перед дверью. Дверь в комнату Камелы оказалась не заперта. Бородатый боднул её еще раз, с обратной стороны. Правилам хорошего тона следуют даже козлы, нужно закрывать за собой. В окно залетал сквозняк, штора металась по комнате, гонимая ветром. Помахав головой козел сделал глубокий вдох и стал на две ноги. Он уперся копытцами в подоконник а потом, издав нечленораздельный звук, подпрыгнул задними ножками. Первый раз ему не удалось сделать задуманное. Зад оказался слишком тяжел. Во второй раз козёл, прыгая, успел подвернуть одну ножку под себя, тем самым усевшись на подоконник. Демон взглянул вниз — никого, лишь высота. — Сейчас бы капусточки, а не это всё... Козёл вытянулся в струнку, поставил одно копытце вперед, второе назад, пытаясь словить равновесие. Теперь мешал не только зад, но и занавеси, те хлестали по животу. Фей вдруг услышал странный звук внизу. Опустив немного голову и вглядевшись в темноту, бородатый понял: за живой изгородью, посреди улицы, стоит его сородич. Неизвестный козёл в изумлении проблеял. — Эка невидаль, козёл по крыше лазит. Ты что, деревенщина, козлов не видел? Шагай отсюда, лопух! — демон двинулся вперед по выступу.

*** 

Медленно, но уверенно, Кева пыталась вытолкать ключ из замочной скважины. Стоило успеху показаться впереди, как на лестнице послышался стук каблуков. Девушка подорвалась на месте, огляделась. В конце коридора проглядывалась открытая дверь — спасение! Бланш открыла дверь. Первое, что сделала — принюхалась. Остался незамеченным валяющийся на полу канделябр, но на второй женщина всё-таки наступила, у окна. Резко развернулась. Вновь осмотрела комнату. Открыла шкаф, заглянула под кровать, даже попробовала открыть ящики стола, закрытые на замок. Бланш уставилась на камин, в темноте ей виделись лишь едва различимые силуэты. Она немного постояла, прислушиваясь, а после развернулась и вышла из комнаты. Аккуратно выскользнув из дымохода Кева старалась дышать размеренно. В комнате обстановка осталась прежней: шторы мели собою пол, лунный свет чертил дорожку от окна к двери, канделябры лежали на ковре. Взгляд девушки упал на стол: маленькая коробочка, рисунок синего цветка. Рядом валялись самокрутки. Кева протянула руку вперед, потрогала табак пальцами. Дверь снова отворилась. Бланш присмотрелась к ладоням охотницы, те находились в излишней близости к куреву. Окно позади оставалось открытым, словно подсказывая путь к отступлению. Куртизанка вскинула бровь, подхватила с пола канделябр. Многие мужчины говорят: самое распространенное женское оружие — это яд. Кева готова была поспорить. Для женщины, чьи планы нарушают, самое лучшее оружие то, какое найдется под рукой. — Давайте поговорим, я уверена — всё можно решить! Оставив без внимания просьбу девушки, Бланш замахнулась на Кеву. Раздался оглушительный удар. По комнате разлетелись щепки. Бланш ударили стулом и в руках спасителя осталось лишь подобие спинки. На губах Кевы расцвела улыбка, она закричала: — Я знала! Знала! — Чему ты радуешься? — девушка в зеленом плаще выбросила остатки стула на пол, а сама подбоченилась. — Гадала, когда же ты появишься. И вот наконец—то! — Меня наняла хозяйка... — Чепуха. Ты не умеешь врать, я такое раскусываю за раз. Спасительница замолчала. Она долго смотрела на девушку, потом улыбнулась в ответ. Кева заметила: в руке та вертит коробочку с самокрутками, взятую со стола. — Что тебе известно? — На первом этаже есть еще одна дверь, спрятанная под ковром, ведущая в подвал, — Кева наклонилась вперед и зашептала новой знакомой в лицо, — и я думаю там хранится петалиум. — И где же она? — собеседница тоже нагнулась вперед, желая обыграть Кеву. — А я не дура, так просто не скажу, — Кева вернулась в привычное положение и обогнула девушку, — вдвоем пойдем, мне же тоже интересно.

*** 

Подошедши к нужному окну козёл улыбнулся. Хотел станцевать джыгу, но понял — створки закрыты изнутри. Разворачиваться и признавать поражение ему не хотелось. Другой козёл все еще смотрел на него с улицы. — Чтоб тебе обосраться... — бородатый отвел взгляд от злейшего врага и надзирателя. Пожертвовав сохранностью копытца, демон разбил окно. Ему бы не помешали пальцы, но новая хозяйка наградила лишь козлиными ушами. Попав в комнату и изловчившись подобно дворцовому шуту, Фей вечность посвятил проклятиям. Потом заметил тело посреди комнаты. Веки поднимать не требовалось, синие слезы итак посмертной маской застыли на лице. В руке зажата самокрутка, на губах — ухмылка. Рядом с телом валялась нетронутая сума. К займодавцу хозяйка не доехала. Козёл обошел женщину и осмотрел дверь: ключ торчал в замке, никаких движений извне. Стук каблуков раздался за дверью. Неизвестная женщина вихрем пронеслась по коридору. У Кевы набойки так не стучали. Демон бегло осмотрел комнату, та не изобиловала зацепками. Стоило ему снова подойти к окну, как Фей учуял хорошо знакомый запах: кровь. Демон принюхался, опустил голову и нашел маленькие пятнышки. Несколько капель на ковре. — Просчитались вы, вершитель правосудия. Ключ в замочной скважине поддался с лёгкостью. Демон вцепился в него зубами, принялся поворачивать. Оставалось всего ничего до заветного щелчка. Козел впился зубами сильнее. Тихий хруст разнесся по комнате. Половина ключа осталась во рту Фея. Тот выругался, заглянул в замок — вторая половина ключа торчала в щели. Козёл выплюнул остатки ключа, обернулся к окну. Его негодование читалось на морде. — Чтоб вас всех разорвало.

*** 

Разразившийся аплодисментами Верей улыбался во все зубы. Он, похожий на обезумевшего поклонника, подпрыгивал на стуле, хлопал в ладоши. Тома хотел отсесть, но места вокруг уже заняли. Женщины на сцене махали ногами в костюмах разнообразных животных. Очень энергичный и быстрый танец взбудоражил публику. Куртизанки скрылись за дверью гримерки, откланявшись. — Где Кеву с Феем носит? — Тома посмотрел в сторону. — Пропустят самое интересное! — Верей, держа трость под мышкой, снова захлопал. В театр ворвалась Бланш. Она осмотрела гостей, остановилась взглядом на капитане охотников. Женщина выглядела неуклюже: растрепанные волосы, яростные глаза, сжатые кулаки. — А у тебя первый ряд, я смотрю, — Тома отодвинулся вместе со стулом, указывая пальцем на Бланш. Отпираться капитан не стал, поднялся, взял трость и прошагал за разъяренной куртизанкой. Тома снова посмотрел на выход из зала, заметил мелькнувшую в толпе рыжую копну волос. Присмотрелся: высокая девушка с веснушчатым лицом смотрела на женщин в платьях. Лицо её не выражало ничего, кроме мертвенной бледности и скуки. Она поймала взгляд мага, замерла. Осмотрела его с головы до пят, так же апатично отвернулась. Перекидывая в голове произошедшее, Тома думал. Он совсем не смотрел на сцену, уперся глазами в пол. Дурман окутал зал, гости курили. Легру закашлялся, осмотрелся: мужчина на соседнем стуле держал в руке самокрутку. Маг оцепенел, стоило гостю обернуться к нему. Остекленевший взгляд, синие склеры... Аккуратно встав со стула, Тома сделал пару шагов к выходу. Толпа напирала. Легру оперся о дверной косяк, силясь рассмотреть двери. Новоприбывшая толпа зевак хлынула в театр через основной вход, маг свернул налево — к кухне. Женщина в костюме волка толкнула Тома в плечо, но он и не заметил. Вывалился на улицу, вдохнул свежего воздуха. Ему пришлось согнуться упереть руки в колени и откашляться. Некоторое время ничего не происходило, но едва Тома пришел в себя и прислушался, как различил тихое бормотание. Бубнили проклятья. Легру медленно поднял голову вверх. Между двумя окнами, вцепившись зубами в выступ, висел козёл. Схватившись за голову, Тома выпучил глаза. Он бегло осмотрелся, не заметил людей и выдохнул. Опосля подошел к стене, выставил руки вверх. — Отпускай зубы, Фей! — прошипел маг. — Нипуфу, — ответили сверху. — Ты не можешь висеть там до утра, отпускай, скотина! — Нипуфу пофа он смофрит! Нахмурившись, Тома вскинул бровь. Сунул руки в карманы, обдумал сказанное. Потом посмотрел снова вверх, обругал козла на чём свет стоит, приказал отпускать зубы. Позади заблеяли, маг, не удивляясь, обернулся. В нескольких шагах от него стоял маленький козлик. Он взирал большими глазами на Фея и... показывал зубы. — А ты что, негодяй, улыбаешься? — Тома сжал руки в кулаки, двинулся на козла. Недолго думая неизвестный козёл вскинулся на дыбы, развернулся и убежал через живую изгородь. Легру помасировал виски, вернулся к Фею. — Ну прыгай давай, я его прогнал. Тяжело вздохнув Эпистрофей отпустил зубы. Пару мгновений и он уже надежно сидел в руках мага. Они оба выдохнули, опустили головы. Рассмотрели пышные платья в окне напротив. Оттуда за ними тоже наблюдали. Несколько дам схватились за вееры, испуганно попятившись. Тома внезапно опустился вниз, сбросив козла на землю. Иного места для разговора легру с козлом не нашли. Они сидели, спрятавшись, за свинарником. Постоянно повторяющееся хрюканье мешало обсуждению. Вонь окутала их посильнее табачного дыма. Тем не менее Тома словно не замечал режущего глаза запаха. Он увлеченно рассказывал демону о своих теориях. — Получается к Розетт приходят два клиента одновременно. Господин Фарен и призрак. Первый может быть причастен к убийствам: а если трупы из окна бросал он? Свиньи съели двух мертвецов. Призрак бьется о стену, пытаясь указать на ближайший путь к своей могиле. Для пущей убедительности вселяется в клиента Камелы, та сходит с ума, бросается в окно, умирает. Лагот и хозяйка испустили дух. У всех — синие глаза, самокрутки в руках. — Походит на убийство во имя мести, — козёл лежал, разместив морду на тюке сена. — В борделе торгуют куревом. Но откуда в публичном доме, пусть и таком, деньги на изготовление большого количества самокруток? Судя по словам Люси: самый богатый клиент и по совместительству уважаемый в городе человек — Фарен. Значит помог. И, раз уж жив лишь он, то и убийства его рук дело, — Тома уверенно закивал, посмотрел на козла. — Я не был бы так уверен, что он самолично убил всех остальных, — демон потянулся к прутику сена, схватил его, пожевывая. — Есть у меня другой подозреваемый. Может с Розетт и призраком произошла случайность? Разговор затих, хрюканье окутало собеседников. Прошло немного времени, прежде, чем Тома зашептал. — Вещь, к коей он привязан, скорее всего в комнате Розетт. Зуб даю. А кто твой подозреваемый? — Пока не скажу. Я уже зуб дал, что из окна в окно перелезу. Такую вещь можно искать днями напролет: от безделушки до большой мебели, — Эпистрофей поднялся, выплюнул сено. — Шкаф! Мне сказали — он сдвинут с места. Лагот перебрал его на тумбочки, но зачем добротную вещь разбирать? — Если только она связана со смертью, остались следы и примета плохая. Люди верят во всякую чепуху. Меня мучает вопрос: на кой совать человека в шкаф? Снова неловкое молчание заставило слушать лишь хрюканье. Тома присел на сено, развел руками. Потом закивал. — Хорошие бордели славятся потайными коридорами. Для тех гостей, которые не хотят участвовать в процессе. Таким людям нравится смотреть. Зачастую это дырочки в картинах, просветы меж штор. В доме терпимости отсутствие подобной любезности может оправдываться только изначальной планировкой дома. Хозяйка не захотела возводить новые стены, а при постройке их не сделали. — Хочешь сказать, люди платят только для наблюдения? Дураки! — Платят за вещи и похуже. Если расскажу — не сможешь на свое отражение смотреть. Мысли метались, похожие на птиц в силках — осталось немного, дабы поймать. Тома сопоставлял, делал выводы. Он хотел высказать предположения, но Фей его перебил: — Сунуть в шкаф клиента тогда уж самый верный выбор. Фарен пришел к куртизанке, в момент страстной любви из шкафа вышел человек. Нужду он что ли справить хотел? Бред. Переругались, а там Заблудшие их знают, чего произошло... Веселое улюлюканье отголосками донеслось из дома. Козёл еще немного побродил в округе, а когда решился сказать, Тома уже стоял на ногах. — Ладно. Ты спас мою честь, недомерок. Я помогу тебе, но обзываться не перестану. Идет? — Идет, — Тома ухмыльнулся, — козлище. — Каков план? — Пока Кева пропадает, а Верей уединился с куртизанкой, думаю самое время избавиться наконец-то от призрака.

***

Запах табака добрался и в гостевые комнаты. Верей сидел на банкетке, закинув одну ногу на другую. Он находил некую театральность в происходящем вокруг. Повсюду горели свечи, ропот зрителей доносился из зала и создавал в комнате романтическую, уединенную атмосферу. Капитан, прямой словно струна, ожидал разговора. Улыбка не сходила с его лица, сам себе он желал доказать, даже такая женщина, как Бланш, в его власти. Ожидание убивало: еще мгновение, она повернется, румянец тронет её щеки, морщинки соберутся у глаз, и едва слышным шепотом Бланш признается... — Я хочу, чтобы вы с охотниками немедленно покинули наше заведение. В ином случае я приму жестокие меры. Все поникло, казалось, и свечи завяли враз. Верей едва не провалился на пол сквозь банкетку. Его шокированное лицо позабавило Бланш. Она украла улыбку капитана. — А чего это вы такая злая? Провалим, так деньги отдайте, должны ведь, — Верей собрался с духом и, придерживая уязвленную гордость, поднялся на ноги. С мгновение Бланш колебалась, но стоило Верею сделать шаг к женщине, та разом ощетинилась. Он совершил непростительную ошибку. Нужно было уходить, едва на горизонте показалась возможность. — Денег не будет, я понял, — процедил сквозь зубы капитан. — Утолите мое любопытство, расскажите, зачем использовать в табаке синие лепестки? Табак ведь пропитан соком петалиума. Вы сами себя выдаете, не лучше ли делать всё более скрытно? — Нам не от кого скрываться. Но вы правы, с помощью нескольких лепестков петалиума можно получить отличный яд. Вы крайне обходительно назвали его соком. Большое количество убьет. Если давать яд человеку маленькими порциями — будет добротный ошейник. А что до лепестков, то таково желание нашего хозяина. Ему нравится, когда люди встречают свою смерть, зная её в лицо. Взгляд Верея опустился вниз, на руки Бланш. Их не скрывали перчатки, синева пальцев переливалась на свету. Женщина слегка опечалилась к концу речи, так почудилось капитану. О рабстве красочно говорят лишь рабовладельцы. Невольникам, занимай они хоть тысячу постов, тугой ошейник не снять никогда. — Мы не уйдем без денег, — капитан поднял руки вверх, доказывая безоружность, — вы сами понимаете. — Тогда вам никогда не уйти, — Бланш была уже близко, она завела руку за голову и локоны цвета воронова крыла рассыпались по её плечам. Маленькое лезвие блеснуло перед лицом Верея. Женщина замахнулась, хотела ударить капитана в шею большой шпилькой. Верей и сам любил изощренные способы убийства, он оценил порыв. Удивление застыло на лице Бланш, едва Верей схватил её за руку. Она вскрикнула от боли. Верей зло оскалился, крепче ухватился свободной рукой за трость и нажал на челюсть маленького черепа. Ножны съехали, в руке капитана оказался клинок. Верей бросился на Бланш, размахивая клинком, но она увернулась от его налета и запрыгнула на банкетку. Стоило капитану обернуться, как замешательство настигло и его. Над банкеткой висели две шпаги, крест—накрест. Кто вешает в борделе шпаги на стену? Бланш вытянула одну и обернулась к сопернику. Волосы её растрепались, испарина выступила на лбу. — Видят Заблудшие, я не хотела... — договорить ей не удалось, кровь струйками потекла с пореза на шее. Воспользовавшись моментом, подарив Бланш мгновение триумфа, Верей перерезал противнице горло. И поделом. Он протер клинок о её платье и вернул трость в ножны. Черепушка улыбчиво смотрела на своего хозяина. — К чему ей эта шпага? Рубить мух на лету? Милая, намного краше, когда человек не знает, что его погубило. Огни свечей рисовали на стенах причудливые узоры. Верей опустился на колени, поискал карманы в платье женщины. Сумки при ней тоже не имелось. Он хмыкнул, задрал подол платья Бланш. В чулке торчали купюры. — Так то лучше, дорогая. Прикарманив долг, Верей сделал шаг к выходу. Странный запах настиг его, сквозь пелену курева. Также пахла магия Тома, но легру не было рядом. Это могло значить лишь одно — пожар.

***  

Запах улицы и промозглость заполнили собой комнату Розетт. В забытое открытым окно залетала морось. Козёл и легру стояли около кровати, рассматривая тумбочки. — Мебельщик из Лагота был плохой. Если на эту тумбочку подуть она развалится, — Фей выпятил нижнюю губу и обошел комнату по кругу. — Ты еще скажи: «Хорошо, что умер», да? — Тома приблизился к одной из тумбочек. — Вынести на улицу или сразу в окно бросить? — Заметят в любом случае. В окно быстрее. Спустимся и сожжем. — Тебя тоже можно в окно бросить, а то под плащом мешаешься. Умелец ведь, опыта набрался... — Заткнись, человечья рожа! Световой шар медленно кружил по комнате, преследуя козла. Тот ругался и отбрыкивался. Тумба оказалась на удивление легкой, Тома высунулся в окно, посмотрел вниз. Треск упавшей со второго этажа мебели не привлек зевак. Все гости были заняты представлением и иными прелестями борделя. Стоило легру взять другую тумбу, из коридора послышался шорох. Фей навострил уши, поводил мордой по воздуху, словно обнюхивая. — Нихрена не чувствую, этот мешок с костями меня притесняет, — прошептал козёл. Дверь вдруг задрожала, как если бы на неё налетел порыв шквального ветра. Вот-вот и сломается. Синий свет пробился сквозь щели, за ним начал просматриваться силуэт входящего. Лицо мертвеца стало выглядеть еще хуже — встреча с девушкой в зеленом плаще нанесла ему неумолимый ущерб. Он завыл, закричал, бросился к белому комочку шерсти на полу. Эпистрофей рванул к Тома, от испуга сбив мага с ног. Легру всеми силами пытался удержать тумбу, но завалившись назад, выронил ту из рук. Призрак схватился за голову, застонал еще пуще. Тумба разлетелась на куски. Неупокоенный упал вниз, зашарил руками по полу. Схватить части мебели у него не выходило, пальцы проходили сквозь. Он вскинулся, свирепо обвел взглядом виновных. Тома выставил руки вперед, предостерегая. Фей обошел ногу мага и спрятался за ним. — Пали тумбы и его, пали, ради Мыши, прошу тебя, — козёл затрясся. — Что значит пали?! Я весь дом спалю! — А может лучше, если и спалишь, поделом! Очередной стон приглушил разговор. Призрак поднялся, исказив рот в крике. Черная беззубая дыра заставила мага и козла замолчать. Тома опустил руки ниже, посмотрел на тумбу и в одно мгновение огонь обуял полы комнаты. Легру перестал моргать, всматриваясь в созданное пожарище. Неприятные воспоминания, скрываемые годами, полезли в голову. Козёл копытом ударил Тома по ноге, маг очнулся. — Че ты хвост поджал?! Хватай меня под мышку и прыгаем в окно! Потом понастальгируем! Призрак корчился на полу, в страшных муках. Огонь забрался ему в глазницы и рот. Неупокоенный исчезал, утекал со стороны живых на грань мертвых. Туда, где ему и место. Тома тяжело сглотнул, самое время упокоить, иначе несчастный либо вернется, либо будет мучиться на стороне мертвых. Маг зашептал:

Тепло дарует пламя и покой

Найди свой дом.

Ты больше не живой

Только последнее слово слетело с губ легру, он тут же подхватил на руки козла и развернулся к окну. — Разумеется, он больше не живой. Ты что, ослеп? — козёл хохотнул. — Придумай песнь получше, — Тома свесил одну ногу из окна, усевшись на узкий подоконник. — Да разве ж это песнь... 

***

Огонь распространялся слишком быстро. Языки пламени охватывали комнаты, одну за другой. Тома и козёл стояли в саду, перед домом. Яркий желтый свет создавал отличную видимость. Рядом метался Верей, рвущий на себе волосы. Кевы не было на улице, значит она всё ещё в доме. Гости сыпались из борделя небольшими кучками, охотники тщетно пытались рассмотреть среди незнакомых лиц девушку с белыми волосами. В тайне ото всех Тома искал глазами зеленый плащ. Дребезжание окон сперва не вызвало удивления. Но стоило стеклам разлететься, как люди повалились на землю, отброшенные неведомой доселе силой. Тома закрыл уши, голову сдавило с нещадной силой. Люди в панике поднимались, убегали прочь, ведомые страхом. Пожар уже охватил здание полностью. Верей приподнялся на руках и Тома по губам прочел: банши. Вопрос повис в воздухе не высказанным. Кто из гостей скрывал личину банши? Или то был вовсе не гость? Остатки оконной рамы в кабинете хозяйки разлетелись в стороны. Первой прыгала Кева, белые волосы окрасились красным, а на лице читалось смятение. Следом за ней на землю спрыгнула неизвестная девушка, Тома померещилось — её волосы тоже в крови. Но жар осветил лицо и маг рассмотрел рыжие кудри. Тома не сводил глаз с окна. Окровавленная рука схватилась за подоконник, напоровшись на ошметки стекла. Зеленый плащ прикрывал силуэт, показавшийся следом. Девушка оперлась здоровой ногой о выступ, собралась с силами и прыгнула вниз. Больная нога подкосилась, она упала на колено, заскулив от боли. Прошло вязкое, тянущееся мгновение, прежде чем девушка опустила голову, сжала зубы и поднялась, шатаясь. Тома силился рассмотреть её лицо, но то скрывала тень. Сквозь треск дерева и крики маг слышал неровное дыхание. Сидевшая неподалеку Кева схватилась за горло. Казалось, вот-вот и её вырвет. Девушка в зеленом плаще схватила белобрысую за шиворот, поволокла за собой, хромая. Теперь Тома мог взглянуть на лицо новой знакомой: сквозь корку крови виднелись глаза и рот, в зубах она сжимала тлеющую самокрутку. Удивленные охотники не сразу бросились на помощь. Им требовалось мгновение, дабы прийти в себя. Верей подхватил Кеву, сжал в объятиях. Та не ответила, безвольной куклой повиснув на плече капитана. Глаза девушки полнились потрясением. Поколебавшись, маг подошел к той, чье имя так и не узнал. Она остановилась рядом с Вереем. Козёл уже наворачивал круги у ног девушки. Тома услышал обрывки разговора: — Выдала кровь у трупа хозяйки. Вы были невнимательны... — Еще слово и я впервые убью козла, — девушка покосилась на демона. Поднявшись на ноги, Верей поставил рядом Кеву. Та обернулась на их общую знакомую, всмотрелась в глаза. Они кивнули друг другу. Никто более не успел ничего сказать. Девушка в зеленом плаще открыла небольшую суму на поясе и достала оттуда мешочек. Потом бросила его в руки Тома. — Тут немного больше, чем вам заплатили за дело. Повертев в руках мешочек, маг с интересом развязал тесемки. Купюры лоснились друг к другу. Тома сразу же сунул полученное в карман. Сумма покрывала все нужды. Команда не могла этого получить за недели непрерывного труда, а неизвестная принесла на золотом блюде за один вечер. Маг предусмотрительно не озвучил своего удивления. — Возьмите меня на корабль, я хочу попасть на Архипелаг, — девушка пожала плечами, — и её тоже возьмите, куда-нибудь. Неловкое молчание повисло, девушка кивнула в сторону рыжей кухарки. Та мялась в стороне, пытаясь стереть с рук кровь. — Такие вопросы нужно со мной обсуждать, а не с ним, — Верей закрыл собой Тома, нахохлившись. Уголок губ девушки дернулся. Она повертела в руках курево, рассматривая синие лепестки. Капитан помялся с пару мгновений, потом прошептал едва слышимо: — Сколько там шеро? От этого зависит ответ. — Слегка больше, нежели у тебя в кармане, — шепотом вторила ему незнакомка, - но ты не то хотел услышать? В одночасье Верей отпрянул, хлопнул себя по карману дублета, проверяя. Обернулся на Тома, тот укоризненно качал головой. — Кто тебя на самом деле нанял, Пылинка? — Тома сложил руки на груди, теперь не обращая внимания на пристыдившегося капитана. — Фарен Росс, — девушка посмотрела на легру и поправила воротник дублета, скрывая шрам, — но он, поговаривают, из столицы утром отплыл, дела срочные. Так что я сама по себе. — Врешь, — Тома смотрел лишь на дым, выходящий из её рта. — Может да, может нет. Как призрак поживает? — она улыбнулась. — Отплыл из столицы, дела срочные. Рядом стоящий Верей опрашивал Кеву, пытаясь добиться вразумительных ответов. Козел рядом пытался укусить капитана за ногу, чтобы тот отстал от его хозяйки. Девушка мямлила: — Я там в подвале хранилище с куревом нашла, петалиум, ужасный запах. Голова болела и света не было. А потом на меня кто-то напал, но Лукреция и Неит... Потоптавшись на месте девушка в зеленом плаще вытерла тыльной стороной руки глаза, кровь щипала. Она шмыгнула носом и поймала на себе заинтересованный взгляд легру. — Лукреция, — девушка протянула грязную руку магу и пожала плечами, — ну, раз призрак уплыл вместе с Россом, то это тоже считается.

*** 

Фарен Росс, тучный и невежественный мужлан, смотрел на Лукрецию, словно на кусок мяса. — Знаешь почему ты здесь? — он с улыбкой взирал на девушку с мокрыми волосами, которую выдернули из бадьи с водой и притащили к нему, накинув мешок на голову. — Вы увидели листовку с моим лицом и хотите получить денег, очевидно, — Лукреция выжала оставшуюся воду прямиком на ковер, около широкого и дорогого стола. — Почти, — Фарен бросил на стол сверток с деньгами, — бордель «Синий бутон». Хозяйка заказала охотников, чтобы они избавились от призрака, но я им не особо доверяю. В таком деле лучше иметь своего человека. Избавься от призрака. Если нужно кого—то убить, то разрешаю. — И сколько платите? Тысячу шеро? — Десять тысяч. И задержу на пару дней листовки, тебя не схватят в городе. — Десять тысяч даже ноготь мой не стоит, — Лукреция расхохоталась и забросила ноги на стол, сапоги она почистить сегодня не успела. — Ты даже не понимаешь, кого собираешься нанять. Лукреция схитрила. В кармане у нее не было ни шеро, оставшиеся монеты она бросила бедняку на тракте, а на ужин своровала булку. Фарен, кажется, вспотел и начал краснеть. Лукреция всегда удивлялась: ничего из себя не представляющие дураки получают деньги, становятся табурами или политиками. Стоит только пригрозить им и они либо сразу начнут вылизывать твою обувь, либо попытаются прикончить на месте. Шутовство. — Мой бизнес завязан на этом борделе. Мы делаем в подвале... курево. «Синий бутон», ты наверняка их видела, — мужчина достал из коробки на столе самокрутку и протянул Лукреции. Девушка понюхала и прищурилась. — От такого и сдохнуть недалеко, — она оставила сигарету у себя, положив в карман. — Зачем такое крепкое? — Мне нравится, когда люди знают, что их убивает. Тебе не понять, покуда сама не займешься таким. Но очень прибыльно. Подсадит, не хуже вина, человек на всю жизнь становится моим покупателем. В борделе этим занимаются Бланш, Лагот и Камела. И Розетт, до поры до времени занималась. Хозяйка против, но эта дура в долгах. Делает, что скажу. Я часто ходил к Розетт, хорошая девочка и деньги получала неплохие. Когда я был у нее на приеме в последний раз она привела чужака и спрятала его в шкафу. Ублюдок следил за нами. — И ты решил его убить? — Лукреция неодобрительно покачала головой. Всю последующую речь нанимателя она выслушала с непроницаемым спокойствием. Лишь изучала кабинет глазами, запоминая детали. — Да! Но я опоздал. Розетт оправдывалась: он любитель подсматривать и никому не скажет. А он вывалился из шкафа, Заблудшие его раздери, примотал к палке в шкафу петлю и душил себя.Так ему нравилось. Споткнулся, торопыга, сперва вывалился и придушил себя, а потом на него упал шкаф. Естественно, я бы убил его, но шкаф меня опередил. И поделом! Я хорошо Розетт платил, не понимаю, с какой целью она еще клиентов брала. Начала орать, ругаться со мной, драться лезла. Меня порядком взбесил её бубнеж, ну я её и придушил. Кинул их в окно, там рядом свинарник, — Фарен засмеялся и показал на Лукрецию пальцем, — сигарета высший сорт, не труха, попробуй, отдаст хорошо, их для меня лично крутят. Лагот пересобрал шкаф, но призрак все равно летал по коридорам. Никто не должен узнать о моей причастности. У тебя полная свобода действий. — Девочки там по собственной воле? — только и спросила Лукреция. — Ну и наивности, — Фарен хлопнул рукой по столу, его смех раскатился по комнате. — Конечно нет, глупая, они проданы в рабство. Некоторые так точно. А кто—то ради удовольствия. Заблудшие только ведают. — В подвале есть что—то кроме сигарет? — Нет. Крутят Лагот и несколько женщин. После петалиума руки синие, нужно перчатки носить. Хозяйку можно убрать, давно хочу своего человека посадить на её место. Если убьешь — подсобишь. Когда придет время мои ребята снова тебя приведут. Люди Росса бросили Лукрецию на улицу, сдернув с головы мешок. Она, конечно, направилась в самые огрызки города. Туда, куда стекаются отпетые ублюдки общества. У каждого второго, если не первого, глаза заплывали оттенками синего. Во второй раз Лукрецию привели туда же. Она знала дорогу к дому Росса. Хозяин объяснил подробности, посетовал на появившихся охотников Верея. Долго разглагольствовал о куртизанках и их пристрастиях. — Выполнишь работу и я найду тебя. Еще поговорим, — Фарен ухмыльнулся и подмигнул Лукреции. Девушка поднялась со стула, посмотрела в лицо Фарену Россу и тоже улыбнулась. — Уже нет. Самый глупый поступок, который не задержит табура в цепочке власти — приводить людей с мешками на головах в свое жилище. Лукреция забрала деньги из сейфа, вышла из кабинета Росса, поздоровалась с его детьми и женой, прошлась по вестибюлю дома. Фарен Росс, с перерезанной глоткой, жалел об этом. Его дом наполнился кровью сполна, как и бордель. Лукреция не была добродетелью. Она убивала людей, распоряжалась чужими жизнями, но иногда, смотря на страдание живущих в трущобах людей, ей вспоминалась такая недалекая и знакомая собственная жизнь. Девушка вдохновлялась этими мыслями, желая освободить бедняков от веревки, накинутой им на шею высшими силами. Ведь высшие силы не вечны. Она вытолкнула Камелу из окна, потому что та подсаживала детей на яд петалиума в подворотнях. Лукреция убила Лагота, ведь он крутил курево в подвале и склонял к близости дурочек вроде Люси. Смерть хозяйки окрасила её руки, девушка сожгла документы, дабы освободить куртизанок от рабства. Лукреция очистила бордель сполна, начиная с самых низов. Нельзя убрать ногу всевластия с шеи слабых. Но её можно пошатнуть.