Ошибочные решения

Среди суматохи подготовки к свадьбе Чимин был абсолютно спокоен. В основном суетились женщины, а мужчины Пак переживали лишь за деловую часть сделки. Счастье «молодых» тут не играло никакой роли. Точнее — счастье будущей супруги, а довольство господина Кима было очень даже важно. Чимин держал в руке два галстука: темно-бежевый и светло-бежевый. Оба отлично подходили к его костюму, но как ему казалось, детали были важны, поэтому даже подобная мелочь занимала у него много времени. Хотя в жизни мафиози каждая минута имела значение, Чимин не любил торопить себя хотя бы в подобном. Остановив выбор на темно-бежевом, Чимин повесил второй галстук на место. — Прекрасен, как и всегда. Голос Хаюн привлек внимание Чимина. Она любила наблюдать за ним, когда он переодевался, выбирал костюм, принимал душ или брился. Ей просто нравилось смотреть на своего безупречного мужа. — А ты как всегда льстишь мне, любовь моя. — Чимин улыбнулся, бросив быстрый взгляд на Хаюн. — Как идёт подготовка? — Ну… — неуверенно начала девушка. — Сейчас должны поехать за платьем. Но у Милли, конечно, мало энтузиазма по этому поводу. — Ничего. Смирится. Надо будет, выберем сами платье и за волосы потащим к брачному ложу. На лице Чимина все еще присутствовала улыбка, но от этого его слова не звучали менее резко. За годы вместе Хаюн так и не научилась понимать своего мужа. Его эмоции, чувства и даже сердце оставались для нее загадкой. — Она совсем наивная. И если честно, эта свадьба действительно неожиданность. — Ты поговорила с ней о… сексе? — спросил Чимин, не поворачиваясь к жене. Он закончил повязывать галстук, а Хаюн огорченно вздохнула. Ей хотелось хотя бы раз помочь ему в этом, но Чимин никогда не просил о подобной «услуге». — Ох, Чимин… — Вздохнув, Хаюн села на край кровати и сложила руки на коленях. — Она даже не целовалась еще! Говорит, что все мальчики сторонились ее из-за постоянного присутствия охраны. — Это она еще не в курсе про скрытую охрану, — рассмеялся Чимин, довольный результатом. — Ну ничего. Целоваться — дело не трудное. Научится. В ее случае главное быть покладистой. Возможно, именно этим она и завлечет своего мужа. — Ты так резок с Милли. Говоришь о ней словно о товаре, — не выдержала Хаюн холодного тона мужа. — Мы все товар. У тебя спрашивали, когда нас женили? — Чимин повернулся к Хаюн и хладнокровно посмотрел ей в глаза. — Кому-нибудь было интересно твое мнение? — Но ведь мы… — Нам просто повезло, да, — прервал ее Чимин. — Но это не отменяет факта, что женили нас по расчету. Паки и Со — часть семьи. Идеальный брак, — развел Чимин руками. — Очень… жестоко. — Любовь моя, ты слишком нежная. Я просто говорю по фактам. Помню, кто-то там говорил, что фактам плевать на наши чувства. Наверное, поэтому я и звучу жестко и жестоко. — Видя, как Хаюн все больше и больше расстраивается, Чимин постарался перевести тему с них на сестру. — Так что по поводу секса и Милли? Сумела объяснить ей про пестики и тычинки? Хаюн махнула рукой. — Каждая девушка знает теорию. Можешь не переживать, — сказала она. Чимин приблизился к жене и, встав перед ней, посмотрел сверху вниз. — Ты меня не поняла, Хаюн. Сухая теория здесь не катит. Ей надо дать дельные советы, как быть поласковее. — Чего ты хочешь от меня? — недоумевала Хаюн, ежась под тяжелым взглядом Чимина. — Что я должна ей объяснить? Как раздвигать ноги и как сосать? — Она перешла на непривычную для себя грубость. — И это в том числе. — Хорошо, — Хаюн согласно кивнула, не решившись спорить с мужем, когда он находится в таком настроении. Да и вообще он вел себя предельно странно, говоря о Милли. Однако, получив нужный ответ от супруги, Чимин вновь лучезарно заулыбался. — Черт. Надеюсь, мне больше никогда в жизни не придется употреблять слова «секс» и «сестра» в одном предложении. Хаюн расслабилась, увидев улыбку на лице мужа, и решилась задать вопрос, который волновал ее. — Чимин… — М?.. — Раз уж речь зашла о сексе. Почему его нет у нас? — Я просто очень занят, — не уделяя особого внимания этому вопросу, ответил мужчина. Хаюн такой ответ ни о чем не говорил. Она безумно соскучилась по мужской ласке, но требовать не смела. — Это потому, что у нас не получается зачать? Поэтому не стоит и стараться? — предположила девушка, чувствуя как сердце обливается кровью. Она отлично знала, что семье Пак необходим наследник, а ей — залог любви Чимина. — Поговорим потом? — спросила Хаюн, видя, что муж молчит. Хаюн, как всегда, была самокритична, что вызывало в Чимине жалость. Он бы попытался успокоить ее, однако времени было в обрез. — Поговорим потом, — подтвердил Чимин. Мужчина обошел Хаюн, не удостоив ее и поцелуем, отчего она тоскливо вздохнула. Именно поэтому ей нравилось выходить в свет, ведь в такие моменты Чимин бывал более обходителен. Спустившись вниз, Чимин с удивлением заметил, что отец разговаривает с господином Кимом. Заметив его появление, сингапурский глава поздоровался с ним, а господин Пак объяснил визит гостя: — Господин Ким желает сам лично сопровождать Милли по магазинам. Чимин видел по лицу отца, что ему такая идея не по душе. Неизвестное принималось без энтузиазма. И Чимин был согласен с родителем. Однако отказывать не видел смысла. Можно расставить охрану вокруг Милли и отпустить ее с господином Кимом. — Уж очень хочу сделать свадебный подарок своей невесте, — безобидно развел руками господин Ким. — Обещаю не компрометировать юную леди. — Пусть будет так, — неохотно согласился господин Пак, после чего кивнул двоим своим людям, что стояли возле двери. — Позовите Милли и сопровождайте ее повсюду. Намджун лишь улыбался, пока мужчина раздавал указания. Конечно же, он понимал, что без этого не обошлось бы, зная, в каком мире они живут. Он поступил бы так же на их месте. Они еще не породнились, чтобы со спокойной душой отдавать в руки главы сингапурской мафии девушку из семьи. — Уверен, что даже после нашей свадьбы вы не потеряете свою бдительность. — Господин Ким громко рассмеялся, намекая на постоянное присутствие охраны и в будущем. — Думаю, вам не помешают лишние руки и ноги. К тому же отлично обученные у «Подножия вулкана», — вмешался Чимин, объясняя простую истину. В их жизнях приходилось неприятную правду подавать под соусом учтивости, хотя каждый понимал, что подразумевается на самом деле. Вот и сейчас глаза господина Кима понятливо сверкнули, но улыбка продолжала держаться на лице. Бойцы, обучавшиеся у «Подножия вулкана», являлись лучшими, и только клан Минов обладал возможностью заполучить их к себе. Именно их клан основал это место, и только ему они были верны. Поэтому Намджун отлично понял предупреждение будущего родственника. — Согласен. Такие умельцы уж точно не помешают в Сингапуре. Милли вошла в гостиную, прервав разговор мужчин. Все устремили свой взгляд на нее. Для дня, за который ей следовало подготовиться к завтрашней церемонии, девушка выбрала черное платье с белым воротником. Оно закрывало полностью декольте и ноги до колен. Волосы были собраны в строгий пучок на затылке, и лишь одна прядь выбивалась из него. Несмотря на выбор скромного наряда, Милли выглядела естественно и очень красиво. После всех необходимых приветствий Милли вышла из дома в сопровождении господина Кима. В машине девушка безмолвно сидела, смотря в затемненное окно и стараясь не особо думать о том, кто сидит рядом. В салоне царила неловкость, которую Намджуну хотелось отогнать прочь. Поэтому мужчина заговорил первым: — Милли, я тебе неприятен? От неожиданности девушка слегка встрепенулась и, повернувшись, отрицательно мотнула головой. — Тогда давай просто поговорим? — продолжил мужчина, поняв, что не дождется внятного ответа от своей невесты. — Просто поговорить? Разве можно просто разговаривать с тем, кто завтра насильно станет моим мужем? — с нескрываемой горечью в голосе произнесла Милли. Она знала, что не должна говорить такое господину Киму. Услышь ее отец или брат, серьезного выговора не избежать. — Давай избегать подобных слов? Насильно, нежелательно и расчет, — со смешком сказал Намджун. — Если стараться не думать о таком, уверен, в скором времени эти гадости исчезнут из твоего сердечка. Ну так, договорились, кроха? Милли вспыхнула от смущения. К ней еще никогда не обращались подобным образом. Признаться, она в принципе никогда не получала внимания от парней из-за постоянного присутствия людей отца. — Вижу, согласна, — заключил Намджун. — У каждой девушки есть свои мечты о свадьбе, платье, цветочках… — И принце… — прервав мужчину, вставила Милли. Немного помолчав, Намджун улыбнулся. — Да, и о принце. Тогда тебе повезло. В Сингапуре меня часто называли принцем. Хотя сейчас больше королем. Поднимаюсь по карьерной лестнице, — развел он руками. Его веселье заставило Милли улыбнуться. — И еще я мечтала, что мой муж будет высоким, со светлыми волосами и всегда носить костюмы, — смущаясь, поведала она. Господин Ким опустил голову вниз, осматривая свой костюм, после чего расхохотался и провел ладонью по светлым волосам. — Получается, твои мечты сбылись? — Также я хотела отучиться, стать профессионалом в кондитерском деле и ездить по разным странам, получая опыт от лучших кондитеров мира. Господин Ким продолжал улыбаться, задумавшись. Детские манипуляции Милли он раскусил моментально, но не хотел резко обрубать ее разговорчивость. Девушка только-только становилась взрослой, и эти манипуляции являлись частью женской сущности. Да и стоило ли ей говорить, что даже оставшись свободной девушкой под крылом родителей и брата, она в любом случае не смогла бы разъезжать и строить карьеру, как ей вздумается? — Уверен, в Сингапур часто съезжаются любители губить людей сладким и вкусным. Согласна посещать этих гадюк, набираться опыта и освещать их своей улыбкой? Милли чуяла, что таким образом ей предлагают компромисс. От природы будучи терпеливой, податливой и не умеющей ссориться, девушка сдалась почти сразу и кивнула. — Ты действительно прелесть, кроха, — с умилением произнес Намджун. Ему определенно была по душе его невеста. С такой не должно возникать проблем. Сделка с Южной Кореей обещала быть приятной. — Кроха, — обратился Намджун к Милли. — Жениху не положено видеть невесту в платье до свадьбы, но разве мы не кладем на эти глупые приметы большой хер? Милли смутилась, покраснев до кончиков ушей. Она часто смущалась, но рядом с этим мужчиной — с двойной силой. — А вдруг это приведет к ссорам? Не лучше поостеречься? — О-о, — с улыбкой протянул мужчина. — Наш брак заключается не для того, чтобы в нем были ссоры. Они точно должны быть исключены из нашей совместной жизни. — Это… намек? — Почему намек? Я говорю прямо. Заехав на парковку и выбрав удобное место, водитель остановил машину, после чего вышел первым и открыл двери для хозяев. Сначала господину Киму, а затем и юной госпоже. Недалеко от них припарковалась и две другие машины, в которых находилась охрана. Милли не знала, куда именно они идут. Но судя по тому, что господин Ким говорил о платье и что привезли ее в дорогой торговый центр, подозревала, что они вместе будут выбирать свадебное платье. Поднимаясь в лифте до нужного этажа, Милли решила продолжить разговор. — Так, получается, вы не любите ссоры? — Именно так. Кто их любит вообще? — сказал Намджун и посмотрел на будущую супругу. Было видно, что ей некомфортно разговаривать в присутствии мужчин, охранявших их, но активность с ее стороны понравилась Намджуну. Ему не хотелось бы всегда вытягивать из нее слова клещями. — Но я слышала, что если пары совсем не ругаются, то их жизнь превращается в сплошной быт, становится скучно и появляются другие проблемы. Милли хотела бы сказать прямо, что в таких семьях не редки измены, но имело ли смысл говорить о подобном? Почему-то она была уверена, что если их брак по расчету, а не по любви, то другие женщины станут частью ее брачной жизни. С одной стороны, это могло бы радовать ее, ведь она не хотела бы постоянного внимания этого взрослого мужчины, но с другой… в сердце больно закололо. Не разделяя ее беспокойства по этому поводу, а лишь забавляясь ее волнением, Намджун рассмеялся. Лифт остановился, и, выходя из него, Намджун произнес: — Кроха, поверь, в Сингапуре тебе точно не будет скучно. Там ты сможешь посещать любые мероприятия, не выходящие за рамки приличия. Захочешь в кино? Пожалуйста. Захочешь поддерживать себя в форме? Любой спортивный клуб в твоем полном распоряжении. Захочешь на вечеринку? Вперед и с песней. В клуб? Окей, постараемся сходить вместе. В ресторан? Приглашу и приму приглашение, если это сделаешь ты. В Сингапуре множество занятий. — Намджун склонился над ухом Милли и заговорщически добавил: — Он принадлежит мне, а я готов открыть перед тобой его двери. — Выпрямившись, мужчина более громко продолжил: — Только при условии, что «все, что делается в Вегасе — останется в Вегасе». Милли не была искушенной в делах отца, брата и клана, но смысл сказанного господином Кимом уловить сумела. Они вошли в свадебный салон, который занимал весь пятый этаж. И судя по отсутствию людей, кроме сотрудников, господин Ким арендовал его. Милли бегала взглядом по разнообразным платьям: прямым, пышным, с обручами и множеством юбок. Она никогда не задумывалась о своей свадьбе, поэтому в голове и не было определенного образа. Если бы ей привезли любое платье, Милли безропотно надела бы его, принимая свою судьбу такой, какой она складывалась. Но сейчас, видя вокруг столько красоты, ей захотелось самой сделать выбор. Заметив легкий восторг в глазах будущей супруги, Намджун удовлетворенно улыбнулся и сказал: — Если вдруг тебе захочется взять несколько, не смей отказывать себе. Девушки разве не мечтают менять платья в день свадьбы? — предположил он. Милли никогда не думала о таком. Если быть честной, менять платья ей казалось не очень-то хорошей идеей. Несмотря на то что ее покорили прекрасный свадебный салон и добродушие господина Кима, этот брак все еще оставался нежеланным. — Для торжества в Сингапуре можешь выбрать платье тоже здесь. Или оставить до приезда туда. Я, конечно, не очень в курсе, но уверен, что таких салонов и там дохерища. Милли удивленно воззрилась на мужчину. Торжество в Сингапуре? Неужели ей придется пережить эту свадьбу дважды? И во второй раз без какой либо поддержки от близких, которых не окажется рядом. — Не все мои коллеги по цеху в дружбе с Сеулом, пойми. Для них я должен буду устроить свадьбу в Сингапуре, — объяснил Намджун свое решение. Девчонке незачем знать, что некоторые группировки враждуют между собой без возможности нейтралитета даже на каких-то праздничных событиях. На подобных торжествах часто проворачиваются грязные делишки, а превращать собственную свадьбу в кровавое месиво Намджун не собирался. — Мне достаточно и одного, — тихо произнесла Милли, принимая помощь в выборе от консультанток. — Хотелось бы видеть чуть больше энтузиазма в твоих глазах, кроха, — с нажимом, но все с той же улыбкой на лице произнес Намджун. — Но я все понимаю. Ты еще в растерянности. Уловив в его голосе приказные нотки, Милли посмотрела на мужчину. Несмотря на свой юный возраст и безучастие в делах семьи, она все же выросла в этом окружении и понимала, когда ее о чем-то просят, а когда требуют. Ей не стоит считать господина Кима простаком. Да и может ли быть таковым человек, стоящий во главе клана? — Если вы скажете о своих предпочтениях, то мы подберем вам нужное, — склонив голову, предложила одна из работниц салона. Девушка невысокого роста, с бессменной улыбкой на устах стояла перед Милли. — Главное, чтобы оно не было пышным, — сказала Милли единственное свое требование. — Неужели не хочется быть принцессой? — вздернув брови, спросил Намджун. Мужчина уже сел на мягкий диван, а охрана расположилась возле дверей салона. Одна из сотрудниц поставила перед господином Кимом чашку с кофе. — Убери эту гадость с глаз моих, — грубо бросил он работнице, хмуро покосившись на чашку. Девушка растерялась от такой резкости, но поспешно взяла чашку и несмело произнесла: — Простите. Мне стоило уточнить, что вы будете пить. — Уж точно не кофе или чай, — проговорил он, словно все кругом должны были и так знать о его вкусах. — Не выношу горячие напитки. Милли обдало холодом от его тона. Она с жалостью посмотрела на девушку, но та стойко поклонилась и ушла выполнять указания. — Не любите горячие напитки? — переспросила Милли. Она зашла в огромную примерочную и приняла первое предложенное ей платье. — Есть такой грешок, — хохотнул мужчина. — А что же предпочитаете? — без особого интереса поинтересовалась Милли, ведомая его словами об отсутствии энтузиазма. — Секс, наркотики, — усмехнулся господин Ким. Милли застыла и покосилась на сотрудниц, что помогали ей с платьем. Ни один мускул не дернулся на их лицах. — Такой образ жизни ни к чему хорошему не приводит. — Милли прозвучала строже, чем хотела бы, из-за чего раздался мужской хохот. — Я не сказал, что у меня такой образ жизни, кроха. Немного успокоенная последними словами, Милли позволила сотрудницам продолжить крутиться вокруг нее. Девушки помогли ей справиться с платьем, после чего поставили перед ней обувь на шпильке. Длинное атласное платье выглядело очень сдержанно, несмотря на открытые плечи и облегающую в бёдрах юбку. Сама Милли любила наряды с разными принтами или узорами. И теперь понимала, что выбрала бы другое. Возможно, со стразами. Но она должна была признать, что это платье смотрелось на ней лаконично и элегантно, будто бы и вовсе сшито на нее, поэтому не стала просить другое. Внутри Милли шла борьба. Желание проявить участие в подготовке было в какой-то степени искренним, но она боялась, что так слишком быстро примет свое положение. Хотя девушка и не собиралась противиться физически, но чувствовала некую необходимость противостоять хотя бы сердцем. Выйдя из примерочной, Милли встала перед господином Кимом. Сначала она опустила голову, смутившись, но услышав короткое «вау», посмотрела на мужчину. Его лицо выражало искренний восторг, что польстило девичьей душе. — Честно сказать, я не верю, что такая драгоценность будет моей, — сказал Намджун после короткого осмотра Милли. — Мне придется тебя оберегать от дурных глаз. Милли смущенно улыбнулась и закусила нижнюю губу. — Ну, — прошептала она, краснея. — Не то чтобы драгоценность. — Воистину драгоценность! — деланно возмутившись, воскликнул Намджун. — Моя. *** Зайдя в спальню, Чонгук застыл у порога. Соён лежала голая на постели, с закрытыми от удовольствия глазами, а в руке у нее находился вибратор, который она засунула глубоко во влагалище. Без капли смущения Соён мастурбировала, наслаждаясь каждой секундой, проводимой в компании силиконового партнера. Унесенная приятными ощущениями, девушка совсем не заметила, что в комнату успели войти и даже закрыть дверь, чего не сделала она сама. В комнату обычно никто не заходил, кроме мужа, а он должен был задержаться до глубокой ночи, о чем предупреждал. Несмотря на отсутствие света в спальне, Чонгук все равно отлично мог разобрать каждое движение, а слух без труда улавливал девичьи стоны, которые ему довелось услышать от Соён лишь раз. По пьяни. Нечто дикое и необузданное проснулось в Чоне. Возбуждение вперемешку с ревностью к фальшивому члену разгорелось внутри. С одной стороны, ему хотелось грубо стянуть Соён с кровати и встряхнуть за плечи, чтобы больше не смела унижать его достоинство подобного рода игрушками, а с другой — выебать, чтобы даже не смела думать о мастурбации. — Предлагаю воспользоваться членом из крови и плоти, — с рыком произнес Чонгук, не выдержав очередного стона супруги. Челюсть парня двигалась из стороны в сторону, а в джинсах стало заметно тесно. — Черт… — от испуга Соён вздрогнула и, вытащив вибратор, отбросила его в сторону. — Что ты… Соён прикусила язык, осознав, что вопрос о том, что он здесь делает, прозвучит как минимум глупо. — Значит, вот так ты проводишь время в мое отсутствие? — Чонгук вопросительно приподнял брови. — Интересно, что должны подумать мои родители и сестры, если, случайно пройдя мимо комнаты, услышат твои стоны. А их ты, на минуточку, совсем не сдерживала. Да еще и в мое отсутствие. Забавная ситуация, — хохотнул Чонгук. Он обошел кровать, возвышаясь над супругой. Соён постаралась прикрыться простыней. Она не смущалась из-за сложившейся ситуации, но была растерянна, что ее застали врасплох. — Они бы подумали, что женщину удовлетворяют на славу, чего не смог сделать их сын, — желчно бросила девушка. Чонгук смотрел в темноте на жену, чьи светлые волосы сексуально растрепались по голым плечам. — Такая красивая и такая мерзкая, — процедил он. Соён сделалось неуютно от полученного комплимента, хотя он и был приправлен оскорблением. — Чего уставился? Раз пришел пораньше, занимайся своими делами и не мешай мне. — Собираешься продолжить мастурбировать? — сквозь злость хмыкнул Чонгук. Он не двинулся с места и глаз не отвел. — А ты хочешь досмотреть? Хочешь увидеть, как твоя жена будет стонать, кончая? — с вызовом бросила Соён. Она не планировала продолжать прерванное занятие и уж точно не собиралась делать это при свидетелях. Но Соён никогда не упускала возможность схлестнуться с мужем. — Я не против, — Чонгук безразлично пожал плечами и скрестил руки на груди. — Когда-то же я должен увидеть оргазм своей жены. — Лучше бы ты умел его доставлять. — Соён холодно рассмеялась, натягивая простынь выше. — Такой сучке доставлять удовольствие чего-то не хочется. Чонгук обычно не усердствовал в оскорблениях супруги, но сегодня его гнев достиг предела. После последних событий в доме Юнги он и так был весь на нервах. — Да тебе и похвастаться-то нечем. Так что иди и смотри на шлюх, если хочется. — Зачем мне другие шлюхи, когда я могу спать со своей шлюхой-женой? — Теперь вызов принял Чонгук, вздернув подбородок. — Не можешь. Чонгук резким движением навалился на Соён и, пока она не успела среагировать, с силой выхватил из ее рук покрывало и отбросил в сторону. — Ты офигел совсем?! — пропищала девушка, оказавшись под Чоном. — Уйди! Девичье сопротивление не заставило его остановиться, а лишь возбудило. Долгое отсутствие секса дало о себе знать. Член требовал желаемое здесь и сейчас. — Я всего лишь собираюсь выебать свою жену, — спокойно выдал он, проходясь ладонями по девичьим бедрам. — Вытрахать ее! — прорычал он. — Чтобы больше не смела засовывать в себя всякую хуйню! — Но и твоя хуйня мне во мне не нужна! — Соён мотала головой из стороны в сторону, избегая грубых поцелуев. — Да и какое удовольствие мне доставит твой маленький член?! — намеренно оскорбляла она его, принижая достоинство, которое на самом деле казалось ей достаточно внушительным. — Он уж точно не дотягивает до того, который сейчас лежит на полу! Соён не собиралась трусить только потому, что Чонгук подмял ее под себя. — Моего члена будет достаточно, чтобы он достал тебе до глотки и заткнул твой поганый рот! Чонгук коленом пригвоздил ноги Соён, чтобы она не смела даже думать ударить его в пах. — Слезь с меня! — Соён била Чонгука кулаками по груди, совершенно не сдерживая силу. — Ты меня придушишь! Не видишь, что ты в два раза больше меня?! Уйди! Словесные выпады супруги вызвали у парня веселый смешок. — Странно. Теперь я больше тебя? Но минуту назад ты оскорбила мой член. — Я не хочу заниматься с тобой сексом! Оставь меня! Или хочешь изнасиловать?! Словно опомнившись, Чонгук застыл, перестав блуждать ладонями по обнаженному девичьему телу. Тяжело вздохнув, он встал с Соён и выпрямился, поправляя джинсы и футболку. Соён выровняла свое дыхание и попыталась пригладить волосы, после чего вновь прикрылась простыней. Она всем своим видом старалась показать, что у Чонгука не получилось сбить ее с толку. — Вставай, — тихо, но строго велел парень. — Зачем это? — Вставай, сказал! Вздрогнув, Соён подскочила на ноги, а Чонгук обошел кровать и, взяв с тумбочки, бросил в жену платье. — Что? — недоумевала девушка, сжимая в свободной от простыни руке платье. — Чего ты от меня хочешь? Если брат узнает, что… — Убирайся! — Чонгук повысил голос, прерывая Соён на полуслове. — Иди к брату! Да ему похуй на тебя! Даже если нет, пусть он хоть сожрет меня. Насрать! Чонгук силой вытолкнул девушку из спальни, затем схватил за локоть и протащил ее через весь дом. Никто из жильцов не посмел выглянуть из своих комнат, боясь нарваться на гнев Соён или не желая вмешиваться в очередную ссору. — Отпусти! Вскоре Соён оказалась грубо выпихнута на улицу. — Отпустил! — Чонгук развел руками, натянув на лицо кривую ухмылку. — Теперь проваливай к своему брату. И сына ты не увидишь, психованная. — Мне этот ублюдок и не нужен! Как и его отец! — не унималась Соён даже в этой ситуации. Для Соён было впервые оказаться на улице посреди ночи, завернутой в простынь и лишь с платьем в руке. Босиком и растрепанной. Но девушка не собиралась показывать свою слабость. Чонгук закрыл дверь на замок и, сдерживая желание разгромить весь дом, направился в спальню. Больше всего ему хотелось сменить постельное белье, которое, возможно, пропахло одинокой похотью его жены. Еще Чону предстояло избавиться от мерзкой игрушки для взрослых. Сколько у Соён еще таких? Обыскать всю комнату? Не успел Чонгук дойти до спальни, как из своей комнаты выглянула его сестра. — Ты выгнал Соён? — неуверенно спросила она. Соля была наиболее спокойная среди всех сестер. Этим она походила на Чонгука. Несмотря на то что именно к Соля брат питал больше нежных чувств, чем к остальным, момент вмешаться она выбрала не самый удачный. Именно сегодня Чонгук был на пределе. — Иди, составь компанию, раз открываешь свой рот не по делу, — грубо бросил он сестре, но заметив, как ее глаза наполнились слезами, мигом пожалел и спешно добавил: — Прости, Соля. Я не хотел обижать тебя. Иди спать. *** Почти всю ночь Соён молча бродила по дому, который когда-то считала своим, хотя брат потихоньку лишал ее подобного права. Куда еще она могла податься, когда Чонгук выгнал ее? Соён давно перестала удивлять окружающих ее людей своим хорошим настроением, поэтому никто не задавался вопросами из-за ее угрюмости. Хотя вместо привычного желания огрызаться, она приняла отстраненный от всего вид. Оказавшись возле спальни Юнги и ДжиА, Соён без стука открыла дверь и заметила лежащего в одиночестве брата. Он не спал, видимо, тяжелые мысли мучили и его. Супруги не было рядом. Скорее всего она осталась в комнате дочери. Ведомая тоской и грустью, Соён вошла в комнату, привлекая внимание Юнги. Он приподнял голову и молча посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Было уже почти четыре часа ночи. Мужчина знал, что сестра сегодня явилась в неподобающем виде и отказалась ехать обратно к себе. Ему докладывали обо всем, происходящем под этой крышей, и об этом, естественно, тоже сообщили. Соён оттянула ткань пижамных шорт вниз и, не задумываясь ни о чем, легла под бок брата, свернувшись в позе эмбриона. Когда-то, будучи ребенком, она любила засыпать рядом с Юнги. Он всегда по-отечески гладил ее по волосам, целовал в лоб. Проявлял заботу, любовь и внимание. Соён была избалована именно братом, а не родителями. Лишившись его покровительства и, как казалось ей, любви, девушка чувствовала себя выброшенной на сушу рыбой. Юнги не решился прогнать сестру, но и проявлять то внимание, что дарил ей когда-то, тоже не стал. Он молча слушал спокойное девичье дыхание и с некоторым сожалением смотрел на ее макушку. — Когда-нибудь ты меня простишь, — тихим голосом произнесла Соён. — Простишь и обнимешь. — Никогда.