Одна история

20 лет назад.

После того разговора – Аиду и Нью не то что б стало легче общаться, но, все-же, их общение стало постепенно возвращаться в прежнее русло. Неловко им было рядом, но – да, - они вновь стали много времени проводить вместе. Правда, при этом – все стало довольно иначе. Аид стал внимательней к подруге, мышка же – старалась понять, как реагировать на его усилившуюся опеку, заботу и защиту. Ей было приятно… такое его внимание. Но все марсианское в ней словно шипело и рычало от злости и негодования: «Так не должно быть! Он крыс! Монстр и насильник! Его надо ненавидеть, надо ненавидеть все это…». Правда, с каждым днем такие мысли и чувства становились все тише. И Нью поняла – то, что было меж ними, действительно не важно. Не важно даже, кто они сами и откуда. Важнее было то, что происходило сейчас. И она… Искренне постаралась радоваться тому, что происходило. Это была ее жизнь, и она хотела прожить ее счастливо. С верным другом под боком, любимым сыном или любимой дочерью, которых ей предстояло поднять на ноги, взрастить – и обязательно с заботой и любовью. Она уже любила своего еще нарожденного малыша, действительно любила. И была рада, что и Аид… Точно любил его, и не важно, кем должна была стать его мать. Хотя… Нет. Она все чаще ловила его на словах, да и себя на мысли, что для него это все-же было важно. И что он рад, что именно Нью носит его ребенка. - Ведь так – у него будет хотя бы один действительно нормальный родитель, - не редко повторял он. И Нью от этого было немного грустно. Ведь себя Аид явно не считал хорошим и достойным, чтобы стать отцом. А ведь он был не так плох, как мог считать сам! Нью видела это, знала, что лучшего отца для ее малыша и быть не могло! И уже не стеснялась говорить самой себе, что рада, что встретила Аида на своем жизненном пути. И что она… Кажется, уже не просто дорожит им.

***

Аид с улыбкой возвращался домой. Его там ждала Нью, что на неделю сделала себе отпуск, чтобы отдохнуть, просто расслабиться. Да и постараться научиться хоть немного «хлопотать по дому». - А то что я буду за непутевая мать, что и приготовить, и постирать не умеет? – со смехом на его вопросы – зачем? – отвечала она. И пусть ей то уметь действительно было ни к чему, ведь Аид был рядом с ней и все это умел довольно неплохо – крыс не стал ей мешать, стал помогать учиться это делать. Ему нравилось так проводить с ней время… да вообще проводить! Теперь, когда она созналась, что не держит на него зла, что хочет, чтобы он был рядом – он выдохнул спокойней, даже как-то… Словно частично освободился из тисков своих старых грехов! Ему – впервые за долгие годы, - действительно захотелось снова не просто существовать – жить! Рядом с его драгоценным ребенком, рядом с той, которую он, как понял недавно, всем сердцем полюбил. Не смел полюбить, но так вышло и Аид понял, что уже не сможет отказаться от этого сладкого и горького одновременно чувства. Пусть и не скажет о нем никому, даже ей. На это… Крыс усмехнулся – на это ему никогда не хватит ни сил, ни смелости. Но он всегда будет рядом с ними – своими дорогими ребенком и подругой. Их защитник, что защитит их от любой беды! Из нежных мыслей его вырвал чужой оклик: - Аид! Он оглянулся – перепрыгнув через забор, что окружал один из садов, к нему спешил его местный приятель – белый антроморфный крыс Габил. Он был один из первых, кто стал общаться с новичком на этих землях, и пусть его и нельзя было назвать другом Аида – приятельские отношения меж ними действительно установились. Вечно живой, задиристый, но улыбчивый Габил всегда приходил ему на помощь, устроиться к старикам помощником тоже помог он. А теперь вот явно хотел поговорить. Аид остановился, дожидаясь его, и когда Габил подбежал к нему – они вдвоем зашагали вперед по дороге. - Ты от Бэна? – завязал разговор белый крыс, небрежно забросив руки за голову. - Да, - ответил ему Аид. – Сегодня решил вернуться домой пораньше. - Слышал и рабыня твоя временно не работает, дома сидит. Аид поморщился – как бы они не были дружны, Габил призирал марсианцев, а Нью, носившую рабский ошейник – словно даже слегка ненавидел, что бы Аид ему не пытался сказать, как бы урезонить приятеля. И потому – пусть в этот раз Аид ему на это и ничего и не сказал, - настроение рыжего крыса заметно ухудшилось. А Габил того словно и не заметил, продолжил говорить, как ни в чем не бывало. - Ты явно привязан к этой малявке. Да ходит слух, что у нее растет животик – не твое ли дитя носит? - Ты слишком любопытен, - фыркнул на него Аид. – Растет или нет, мое в ней дитя или нет – это ни тебя, ни кого более не касается. - Ой, да брось! – ехидно засмеялся вдруг альбинос. – Подумаешь дитенка рабыне заделал, что тут такого? Утопишь потом, как родит – и лучше будет, если вместе с мамашкой… Нет, вот это уже не лезло ни в какие рамки! Аид более не мог терпеть неожиданно слишком уж злые речи белого крыса и резко остановился на дороге. Схватил бы его еще за грудки, да не мог – руки были заняты гостинцами от Розы для Нью. И потому он только глухо прорычал: - Еще раз – что будет с ними, это не твое дело. Явно заметив гнев в голосе Аида и его взгляде, Габил взмахнул руками. - Эй! Да ты чего? Не как взбесили тебя мои слова? Уж прости тогда, сам знаешь – могу что ляпнуть не подумав! - Что правда, то правда, - заметил Аид. – Но впредь – держи такие слова и мысли при себе. - Да уж, - почесал в затылке альбинос. Но тут-же хмуро заметил. – Но я ж не со зла… Просто о тебе, собрате, пекусь. Рабынь держать не зазорно, но если ты удумал семью с ней заводить – это брось. Глупо это, да еще полукровок плодить… - на этих словах белого крыса передернуло. А потом он улыбнулся Аиду. – Лучше с какой крыской замути! Вон, сестра то моя по тебе с твоего прилета на планету сохнет – а и сама не плоха, да домовита! Женой и подругой она явно стала бы лучше, чем даже любая другая, даже свободная от оков марсианская мерзкая мышь! «Вот в чем дело…» - зло ухмыльнулся Аид, и, покачав головой, с уверенной улыбкой произнес: - Мне нет дел до того, как хороша твоя сестра, - он бы все равно ни на кого не посмотрел, даже если бы его не свела с Нью судьба. Да и вообще – что тут говорить? – он и жив то только потому, что встретил ее и не наложил на себя руки, как давно хотел. Так что… - Мне не нужен никто, кроме той, что уже рядом со мной. И – усвой, - если продолжишь говорить о ней так и впредь, не долог будет тот день, когда я не удержусь и вытрясу из тебя всю твою крысиную душу. Все – все это, - он сказал все с той же улыбкой, от чего Габил явно растерялся. Но быстро взяв себя в руки, вдруг махнул на Аида рукой. - Как знаешь, - сказал он. – Но раз ты так держишься за нее – говорить с тобой нам более не о чем и помощи от меня больше не жди. Я думал – ты нормальный крыс, а что выходит? Мышелюб ты, вот ты кто! Злость схлынула, как не было ее. И Аид рассмеялся. - С этим и спорить не стану! – и с улыбкой, посмеиваясь, уверенно пошел дальше, пройдя мимо вдруг остолбеневшего от удивления бывшего теперь приятеля. Потерял он его, да что теперь с того? Его дома ждала та, что была ему дороже всех этих неожиданных и временных знакомых! И когда он подошел к воротам их дома, а она выглянула из дома наружу – при одном взгляде на нее все на свете кроме нее вылетели у него из головы. Старики, вредный Габил, весь плутаркианский флот! А его сердце… Затопила нежность.