Memento Vitae

Натаниэль никогда не был глупым. По крайней мере, его всегда заставляли не быть таким. Ему не давали права. Со временем он понял, что у него просто не могло быть прав. Ему уже это надоело. Сейчас ему надо ехать в гнездо, но это далеко не то, что он бы хотел. Ему есть куда ещё вернуться. Нет. Не поместье Веснински. Совсем нет. Ичиро подарил Нату квартиру, когда они только начали встречаться. Натаниэль сейчас не хотел думать зачем. Просто не хотел забивать голову чем-то ненужным. Сейчас ему просто надо было успокоить себя. Просто разобраться в ощущениях глубоко внутри. Когда парень начинал отношения с наследником, то понимал, что это дело гиблое, пусть и такое желанное. Он просто не мог себе позволить расстраиваться из-за такого стечения обстоятельств. Он и не собирался. Холодильник в квартире не имел как такового смысла. В нём совсем не было еды. Только парочка бутылок вина и водки, что как нельзя кстати подходило для того, чтобы забыться после раздумий. Не долгих, но неприятных раздумий. Вино. Только на нём решил остановиться мальчишка. Как-никак ему ещё в гнездо надо отправляться после. На утро, скорее всего. Либо глубокой ночью. Пары часов хватит протрезветь. Вино кончилось быстро. Стало жарко. В первый раз так жарко без Ичиро. Удручает. Нагоняет тоску. Плакать или же просто грустить теперь не хотелось. Хотелось рассмотреть камни получше. Чернота алмаза завораживала. Настолько же, насколько и чернота глаз Ичиро, в которой в последнее время до волнующего часто появлялось сомнение, прикрытое желанием. Пришлось отложить проклятый камень, который он даже на палец не примерил. Остался Александрит. Вдовий камень. Камень одиночества. Кольцо красивое. Просто прекрасное, а переливающийся камень удивителен. В квартире был включён свет, а из окна пробивались солнечные лучи. Прикол этой драгоценности Натаниэль прекрасно знал. Читал, но вживую не видел. Наверное, поэтому из всех интересных драгоценных камней Морияма выбрал именно Александрит. Натаниэль недолго крутил кольцо в руках, не особо сильно приглядывался. Он практически сразу направил драгоценность под солнечные лучи и засиял от представшей перед глазами красоты. Зелёный камень переливался голубизной, настолько чарующей, что тёмно-синие частички укрывались от внимательного ледяного взора. Движение рукой — и вот камень под лампой, а окна закрыты плотными шторами, идею которых Веснински скопировал из кабинета бывшего любовника. Пара мгновений — и Нат странно ахает. Ичиро выбрал именно его. Красный камень с фиолетовыми чертами. — Хамелеон, — тихо, но довольно шепчет Младший, а после подносит подарок поближе. Взгляд снова зацепился. Зацепился за надпись. — «Мёртвая любовь», — произнёс задумчиво. Усмехнувшись, парнишка накрыл глаза рукой, а на его лице растянулась уже до страшного привычная улыбка. Громкий смех быстро наполнил каждый пустой угол необжитой квартиры, коих было не мало, и также быстро стих, угаснув. Пара минут в таком положении — и дыхание Ната стало размереннее, а руки опустились вниз, безвольно растянувшись вдоль тела. Сон забрал его в объятие и отпустил лишь тогда, когда на город уже как несколько часов опустилась тьма. Натаниэль застегнул последние пуговицы пиджака и в последний раз осмотрел кольца в коробочке перед тем, как её закрыть так же, как закрыл свои чувства несколько часов назад.

***

Комната его и Жана была вновь пуста. Неудивительно. Тренировка закончилась совсем недавно. Душ. Нат нуждался в нём. Дома он никуда не хотел идти, вставать с кровати и отвлекаться на что-то рутинное. Младший взял свои принадлежности для душа и отправился туда, озираясь по сторонам в надежде не наткнуться на Принцев. Видеть их сейчас совершенно не хотелось. Натаниэль подошёл к раздевалке, а после и к своему шкафчику. По спине пробежали мурашки. По пути такого не было. По пути было тихо. Тут громко. Из душа доносилось мычание, стоны и громкие всхлипы. Руки парня непонятно затряслись. Он на носочках направился в сторону душевых. Тихий скрип двери даже на малость не привлёк внимание сокомандников. Дела у них были поинтереснее. Жан тщетно пытается удержаться за стенку ближайшей душевой кабины. Секунда и он сползает вниз, задыхаясь от руки одного из игроков второго плана, громко стонущего и покрывшегося потом. Кровь стекала по лицу Моро из пораненного носа и… И снизу. Жана даже не собирались жалеть. Совершенно. Шею его отпустили, поменяли позу и заняли рот. Из него вышли. Сменились. Продолжили. Он старался цепляться за тела насильников. Руки отбивали. Старался отстраняться от них. Его снова били. Веснински никогда не думал, что его что-то сможет так отвращать. Абсолютно не подозревал. Он прикрыл рот рукой либо для того, чтобы не издавать звуков, либо чтобы не попрощаться с содержимым желудка. Сзади него появилось прерывистое дыхание. Кевин. Он тоже удивлён. Ему тоже плохо. Он положил руку на плечо Ната и попытался увести резким движением. Попытка удалась. Перед тем, как дверь закрылась, взгляд ухватил хитро ухмыляющегося Рико, следящего за всем этим отвратительным действием. — Ты вернулся совершенно не вовремя, Младший, — произнёс Дэй, когда Веснински скинул руку со своего плеча. — Я… заметил. Ты знал, что это происходит? С Жаном… — потрясение явно читалось во льду голубых глаз, а живот парня нещадно крутило. — Знал. — Участвовал? — Нет, — отвёл взгляд. — Врёшь. Натаниэль не мог больше находиться здесь. Забрав вещи, он отправился к двери, но был остановлен. — Я его не насиловал. Я не вру, — Кевин так же, как и Натаниэль, крупно трясся. — И мне до жути не нравится, что тут происходит. Нат выдернул руку. — Не нравится, но ты просто продолжаешь смотреть — Как и ты. Дверь громко захлопнулась. Прямо перед носом Кевина и Рико. Морияма тогда подошёл со спины ко второму принцу и обвил того руками, что-то прошептав на ухо.

***

Жан задержался слишком надолго. Все остальные уже разошлись по комнатам, начав изрядно шуметь, но вот француз всё не спешил появляться Натаниэль сидел на койке Моро, обнимая колени и всё ещё переваривая увиденное. Дверь отворилась. Аккуратно. Тихо. — Почему ты мне не рассказывал? Запрет? — Запрет, — пряча лицо в темноте и стараясь оставаться холодным к ситуации, произносит парень. — Лягушонок, — прошептал Младший, отпуская колени и подзывая Моро жестом, — иди сюда, — похлопал по месту рядом на кровати. Жан не отказался. Лишь закрыл дверь и подошёл. — Долго? — в ответ на подобный вопрос Жан дрогнул. — И часто. Когда Рико разрешил, то они будто сорвались. Даже натуралы. Они замолчали. Жан не смог долго держаться и сам лёг на колени Натаниэля, не дав тому предложить. — Мне больно сидеть. — Я понимаю, Лягушонок. Прекрасно пойму. Я всегда тебя пойму, стоит тебе только мне рассказать. Я здесь не для того, чтобы тебя осуждать. Осуждать можно их. Не тебя. Жан промолчал. Только обнял аккуратно и уткнулся в живот, заставляя чужую футболку намокнуть. Нат тоже молчал. Он принялся перебирать чужие непослушные кудрявые волосы. Только это. Этого хватило.

***

Натаниэль стискивает зубы. Жана снова стиснули между собой двое. Оттоптали ноги и отпустили под недовольными взглядами Рико, Натаниэля и Кевина. Тренировка кончилась. Натаниэль и Жан зашли в душ вместе. Нат помог помыться, помог не надорвать шрамы. Они ушли в комнату вместе. Там они, сидя на кровати, читали французские сказки. Жан снова лёг на колени Ната. Голос Младшего ему нравился. Особенно, когда тот поёт. Поёт колыбельную. Французские песенки из его уст очаровательны. Футболка снова мокрая.

***

Тэтзуси разрешил забрать Жана. Это был их первый поход в клуб. Первый танец. Жан в первый раз появился в доме Натаниэля. В квартире, которую тот считал домом. Именно там он наконец-то смог спокойно и в одиночестве принять ванну. Ему это было нужно. Очень. Натаниэль подготовил постель для Моро. Себе же постелил в зале. На диване. — Нат, — Жан только вышел из душа, — есть аптечка? — Снова кровоточат? — Да. Меня так и не пустили к доктору, — вздохнул, — Рико. — Я когда-нибудь закончу это всё. Поставлю их на место, — зашёл в комнату и поставил на кровать аптечку. — И ты меня не отговоришь. Я обещаю. — Всю жизнь благодарен буду. Главное тебе не нарваться на проблемы. — Не волнуйся. Никто из них не посмеет. — Не могу не волноваться. — Лягушонок, не стоит, — Натаниэль достал из аптечки нужные лекарства и подошёл к Моро. — Снимай полотенце. Щипать будет — говори. Натаниэль почти закончил со всем. Жан поёрзал. — Там тоже? — кивок. — Ты сам? — На… наверное, — было видно, как Жану стало не по себе. — Готов позволить мне? — Нат пусть и сам смутился от подобных своих предложений, но это лишь вылилось во внешнюю заинтересованность. — Не люблю себя касаться. Позволю, если тебе не противно. — Прости. Тогда давай я. Мне никогда не будет противно. — Им противно. — Но эти ублюдки трогают… Я не ублюдок. Я не буду трогать, как они. Но будь готов. Будет больно. Жан кивнул и подготовился, позволив. Доверившись.

***

Они снова вместе. Снова после тренировки. Тренировка была донельзя неуклюжей, донельзя нервной. Теперь Натаниэль вновь сопровождал Моро. Их остановили. — Отдай нам его, Натаниэль. Он не только твой. — Да, эта шлюшка работает на всю команду. Вороны рассмеялись. — Он ни на кого не работает. Подрочите, парни. Или поебите друг друга. А ты, — он посмотрел на Рико, что стоял неподалёку от остальных, — Разреши им мутить с сокомандницами. — Нет. Жан уже выбран. Отберёшь его — поплатишься. — Поплачусь? Рико, — Веснински подошёл прямо к Королю. — Если ты ещё раз позволишь им его изнасиловать, то плохо будет уже тебе. А может кому-нибудь ещё. Ты, — начал шептать, — многого обо мне не знаешь. Стоило Натаниэлю поднять взгляд, как он заметил взбудораженное выражение на лице Кевина. — Блять. Они… — Веснински обернулся и увидел, как командные громилы облепили Жана и принялись лапать, трогать, проникать. Он всех оттолкнул, отдавил пальцы на ногах, уронил на пол и оставил пару гематом на лице. — Ублюдки, вы меня не поняли, да?! — уже кричал Младший. Сокомандники по-звериному рычали, Рико молча пух от злости, а Жан и Кевин были до жути бледны. Жан понятно почему, а вот Кевин… Они помылись быстро, так же быстро, не разговаривая, вернулись в комнату и разместились на кровати. Один гладил, второй беспокойно спал.

***

— В первый раз останешься в этой квартире один. Не боишься? — Натаниэль заворачивал к дому, сжимая в руках красивый, отделанный кожей руль. — Нет, совсем нет. Бояться нечего. Кто меня там достанет? — Никто. А если кто-то и посмеет, то я сотру этого человека в порошок. — Знаю, — чуть помолчав, француз продолжил: — Спасибо тебе. Ты великолепен. — Не за что, — Натаниэль приятно улыбнулся. — Я всегда готов тебя защитить. Жан кивнул и откинулся на спинку кресла. Они практически добрались до подъезда. Поднявшись на этаж, парни отворили двери и разошлись по делам. У Ната оставалось ещё немного свободного времени, и он пошёл надевать подходящую для работы одежду и подарки мёртвой любви. Быстро надев выглаженный белый костюм, Младший приступил к украшениям. Кольца смотрелись красиво, занятно поблёскивали и приковывали внимание. Чёрный алмаз прекрасно подошёл к большому пальцу. Он прям радовал глаз, даже несмотря на то, что на подкорке всё так же оставалось его значение. С Александритом всё было намного более забавно. Помимо того, что своими переливами он будто отражал всего Натаниэля, так он ещё и идеально уместился на безымянном пальце. Нату сразу вспомнилось, как Ичиро спрашивал его размер. Младший тогда не придал этому значение, но сейчас…

***

Морияма увлечённо перебирал пальцы любовника, что-то прикидывая в голове, спрашивая какого размера украшения подойдут на каждый. Осматривал шрамы, щурился и тихо негодовал от неаккуратности Молодого Мясника. — Такие изящные руки, но ты их постоянно норовишь испортить. — Это не моя заслуга. Да, я неаккуратный, но себе я вредить никогда не хотел. — Да-да. Но я ведь ещё помню то, как нелепо ты умудрился порезаться об обычный кухонный ножичек, — мужчина закатил глаза. — Кто знает, как ещё ты на работе с тесаком управиться не можешь. — С тесаком как раз-таки и могу, — Младший сам перехватил свою руку. — Этот, — Нат показал на шрам, пересекающий пространство между средним и указательным пальцем, — я получил, когда отцу не понравилась моя работа. Он тогда велел сказать ему «спасибо» за то, что он в принципе меня пальцев не лишил. Я ведь пока ещё хоть как-то полезен… — Ичиро погладил мальчишку по голове, выразив так немую жалость. — А этот… — парень указал место, где был глубокий след от ножа, на месте которого обосновался очень объёмный и заметный шрам, — этот я получил в гнезде при разборках с твоим братом. Он любит конфликты, — вздохнул нервно. — Если… — на лице Ичиро читалось раздражение и нетерпение, — если он ещё раз сделает против тебя что-то подобное, то обязательно говори. Я разберусь с ним. Нат кивнул, пусть и понимал, что ничего не скажет. Разве он настолько беспомощен, как остальные любовники и любовницы богатых дядек, что при каждой проблемке будет бежать в объятия любовника со словами: «Ох, Мой милый папочка~ Спасай, они меня обижают!»? Нет. Он не такой. Сам со всем справится.

***

Натаниэль хмыкнул и посмотрел в сторону, почти сразу же наткнувшись на восхищённый взор Жана. Он первый раз видел такого Натаниэля. Не уставшего, а воодушевлённого и возвышенного. Прям мальчик из высшего общества. Аккуратный костюм и новые украшения, в совокупности с относительно кукольной внешностью, если, конечно, исключить накаченные тренировками мышцы, делали своё дело. — Ты… Тебе очень идёт, — француз упёр глаза в пол. — Непривычно видеть тебя не в форме. — Ох, — сказал Натаниэль, растянувшись в умилительной улыбке. — Спасибо, Лягушонок. Поможешь с волосами? Мне надо их назад гелем уложить, — Жан в ответ согласно кивнул. — Где гель? — Нат передал средство Моро и сразу же почувствовал, что его запястье сжали. — Ты сам покупал или за хороший вкус мне нахваливать кого-то другого? Глаза Моро сияли интересом. — Меня можно похвалить за хороший вкус в людях, а за выбор кольца — Ичиро Морияму. Подарок для Мёртвой любви. Даже гравировка на кольце такая есть. На лице Жана появилось отчётливое непонимание, а вот после уже отразились удивление, потрясение и растерянность. — Вы встречались? — парень явно был сбит с толку. — Да, до недавнего времени, — Нат сел на кровать и передал другу расчёску. Жан приступил к работе и расспросам. — Вы хоть спокойно разошлись? — руки француза легли на рыжие волосы и начали подготавливать их к укладке. — Больше холодно. А так да, спокойно. — Хорошо. Он был хорошим мужчиной? — тон голоса у Моро был уж слишком явно пронизан неким азартом. — Он и сейчас хороший мужчина, ты там ничего не подумай. Всё нормально. Я вроде нормально перенёс это всё. — Я имею в виду другое. Он был хорошим Твоим мужчиной? — Да, вполне, — Нат не хотел посвящать Моро в тонкости его взаимоотношений с наследником. — Он был хорош в постели? — вот что-что, а это от своего Лягушонка Младший услышать не ожидал. — О… Д-да, хорош, — чуть дрогнул и поёрзал с непривычки. — Ты сбил меня с толку прям. Я даже и не думал, что тебя подобное интересует. — То, что со мной случилось много плохого на почве секса, не значит, что он меня не интересует, Натаниэль, — сказал Моро, нанося гель на чужую шевелюру. — Запомню. Они синхронно хмыкнули и продолжили разговор. Жан то и дело пытался узнать подробности, а Нат пытался съехать с неудобных тем. — Тебя так надолго забирали, чтобы вы просто провели время вместе? — Моро почти закончил, и его фантазия быстренько подобрала один из будоражащих вопросов. — Нет, у нас были дела. Мы просто заполняли друг другом время между делами и перелётами, — Младший посмотрел в зеркало и оценил получившийся результат. Парень провёл по фалангам Жана, останавливая его. — Так хорошо. Больше не надо марафета. Француз кивнул, положил гель с расчёской на тумбочку и пошёл на кухню. — Я приготовлю тебе поесть, чтобы перед уездом в Гнездо ты не был слишком уставшим. Сто пудов работа сил отберёт. — Лягушонок, сделай лучше что-нибудь лёгкое для меня. Ичиро предупредил, что после мероприятия будет ждать ужин. Он хочет со мной поговорить. Лучше себе раздолье устрой. Хотя в холодильнике у меня не густо. Мясо покупал недавно только. Смешай с вином. Разрешаю. Жан усмехнулся и кивнул. — Раз разрешаешь, то хорошо. Правда, я боюсь, что Рико прознает. Не думаю, что опьянение от вина пройдёт быстро. Тем более, сейчас вечер, а нам возвращаться ночью, — парень на самом деле выглядел до жути взволнованно. — Не переживай, Лягушонок. Думаю, что действие вина уйдёт быстро. Просто ляг спать. Мне помогает. Жан больше ничего не ответил, лишь кивнул и отправился на кухню. Натаниэль быстро проскользнул в прихожую, чтобы выбрать сапоги и уже отправиться в путь.

***

Натаниэль положил руки, украшенные драгоценностями, на обшитый кожей руль, а по салону авто разнеслась заглавная песня фильма такси. Пара мгновений и Младший, медленно, но верно набирая скорость, помчался по дороге на встречу с Ичиро. Множество домов сверкали до жути ярко в опустившихся на город сумерках. — Красиво, — пробормотал про себя парень и зарумянился неожиданно для самого себя. Он прибыл достаточно быстро. Гости ещё не успели собраться. За столом переговоров сидел лишь наследник. — Здравствуй, Натаниэль, — Морияма расцвёл, отметая в сторону скуку, что так и повисла над ним. — Здравствуй, Ичиро, — Веснински встал позади начальника, цепляя на лицо привычную снисходительную ухмылку. Люди постепенно начали занимать свои места. Только Натаниэль так и остался стоять за спиной бывшего любовника. У него было ощущение, что это необходимо. Разговор вёлся плавно, слишком аккуратно. Ната то и дело просили занять его место, отойти от Ичиро. Он то и дело отказывался, ссылаясь на то, что из-за небольшой проблемы с ногами ему тяжело сидеть. Морияма в эти моменты странно и обеспокоенно на него посматривал, а после возвращался к разговору. Двое присутствующих за столом начали понемногу шептаться. Натаниэлю повезло со слухом. Они шептались на своём, обговаривали что-то, упоминая крышу. Это заставило напрячься. Он плотнее прикрыл своего начальника. Те двое начали заметно нервничать. Время встречи подходило к концу. Почти все были довольны. Только трое невероятно напряжены. Один из шепчущихся то и дело поглядывал на часы. — Может, вы всё-таки присядете? — первый шептун, который назвался Адамом, обратился к Веснински. — Столько времени вы уже стоите. Меня волнует ваш усталый вид. Ичиро снова повернул голову в сторону своего телохранителя. Натаниэль был бесподобен. На его лице не появилось ни капли усталости. Только мрачное беспокойство вперемешку с недовольством и нервозностью. — Нет. Не присяду. Совещание подходит к концу, а моя нога всё также болит. — Так, а зачем вы тогда пришли на работу? — английский с заметным акцентом резал слух. — Чтобы мне заплатили. Натаниэль и сам понимал, что говорит грубо, но почему-то не мог по-другому. Плохое предчувствие давило на нервы, потому парень только и мог, что кидать небольшие неучтивые ответы. Благо, не через зубы. Остальные гости всё равно ничего не понимали. Иностранцы, что с них взять. Второй участник шепчущего дуэта заметно покрылся испариной и принялся шептать на польском, надеясь, что никто из присутствующих не сможет ничего понять. — Блять, убери этого, — кивнул на Ната, — долбоёба. Мы договорились на выстрел. И если мы убьём не того, то убьют нас. Младший постарался не дрогнуть, когда оправдались его опасения. Покушение. Как же всё-таки не вовремя. — Поздно, — отрезал первый, который Адам. — Уже поздно. И вправду. Двое поднялись, прикрыв своё начальство, а плечо Натаниэля на секунду задела пуля, глубоко оцарапав. Ичиро шикнул сквозь зубы, а приезжие громко вскрикнули на своём. — Что происходит?! — в одного из ранее шептавшихся попала пуля, засела в районе лопаток. Скорая. Завершение переговоров. Проваленный контракт и новая дата для встречи.

***

Забинтованное плечо, прикрытое пиджаком костюма, ещё болело. Ичиро что-то перебирал на тарелке, Натаниэль старался совладать с рукой. Неприятное продолжение вечера. — А я-то думал, почему же ты стоял… — Морияма опустил приборы и поднял глаза на подчинённого. — Ты ведь должен был быть переводчиком. Охрана ведь со мной была… Ты мог бы сказать им и сесть. Не подстрелили бы. — Я буквально сдвинуться с места не мог, господин Ичиро, — Нат заметно поник. Его сердце до сих пор билось быстро, боязнь за чужую жизнь брала верх. — Даже не знаю почему, — отпил глоток красного вина. Он всё равно не сможет вести машину, так зачем соблюдать сухой водительский закон? Ичиро заметно волновался о Младшем. Его глаза то и дело показывали это. Веснински уже давно было дозволено читать тьму этих глубоких радужек. Сейчас в них прослеживался страх. Отчётливый, сильный. — Нат, давай без этого «господин». Мы наедине, — стушевался. — Я хотел поговорить о нас. — О том, кем мы друг другу стали? — Именно. — Тут не о чем даже думать. — Считаешь никем? — Считаю, другом. А ты? — Я тоже. Натаниэль, ты самый лучший, самый надёжный из тех, кто рядом со мной. — Взаимно, Ичи, — на лице парня появилась улыбка, когда он заметил счастье в глазах Мориямы. — Ты даже не представляешь, как я рад слышать от тебя это. До безумия рад. — Могу представить, — Младший всё-таки ухватился за вилку и принялся набирать на неё пасту. — Когда твоя свадьба? — Через три месяца. — Прекрасно, — последний глоток вина. — Мне пора идти, Ичиро. Меня дома ждёт пьяный француз. В той квартире. — Вызову машину, — наследник достал телефон. — Спасибо. Машина была хорошей и удобной. Веснински разместился на заднем сиденье, а после открыл окно здоровой рукой. — Пока? — ухмыльнулся, позже заметив. — Пока, — движение, наследник тянется к Натаниэлю, дабы поцеловать того на прощание, но вместо губ чувствует лишь холодную ладонь бывшего любовника. — Ты человек слова, Ичиро. Не забывай. Морияма отошёл от такси, помахав на прощание. Нат уехал.

***

Жан и вправду спал. Вино, по-видимому, совсем его разморило. Спал как убитый. Натаниэль успел переодеться, посмотреть, что там наготовил Моро и присесть на диван. Он минут пять перебирал вьющиеся пряди сокомандника, а после постарался разбудить. Моро поднялся, Нат заставил его почистить зубы, дабы избавить ротовую полость от лишнего окисления, переодеться в одежду, на которой не будет винных капель и проверил его на готовность возвращаться. Готов. — Нат, у тебя… — Моро указал на оцарапанную руку Младшего. — Что-то произошло на работе? Тебя ранили? Вы обработали раны? — он тараторил. — Всё в порядке. Просто глубокая царапина. Не волнуйся. — Может тебе лучше пока не возвращаться в Гнездо? Они посчитают тебя уязвимым. — Но я не уязвим, Лягушонок, — самоуверенно произнёс Натаниэль и повёл француза к двери.

***

Кабинет у Тэтзуси всё такой же холодный. Такой же тёмный и грязный. — Ранили? Сильно? — безэмоционально произнёс тренер. — Просто оцарапали. Глубоко, но играть смогу, — ухмыльнулся. — Тогда постарайся реабилитироваться за два дня, а пока будешь делать лёгкие упражнения. — Хорошо. Вы только Рико эти слова обо мне повторите, а то он любит сомневаться во мне. Морияма лишь кивнул и указал на дверь. Натаниэль ушёл. Шагая по коридору, он заметил, что сокомандники собрались около раздевалки. Они громко говорили, смеялись странно. «Опять… Лягушонка…» — Нат помчался к месту сборов. Совсем не вовремя он заметил то, как Моро выглядывает из комнаты, тоже заметив, что что-то происходит. Его затянули. Затянули в раздевалку, кинув на пол. — Вернулся, — с усмешкой произнёс Рико, поворачиваясь к своему шкафчику с вещами. Секунда, и он кидает верёвку одному из громил. — Свяжите его. Не люблю, когда звери царапаются. Все дружно посмеялись и принялись раздеваться. Только Морияма стоял не двигаясь. Наблюдал, не убирая неприятной ухмылки с лица. Кевина нигде не было. Натаниэля принялись связывать, он брыкался, боль то и дело пронзала плечо. К первому здоровяку присоединились ещё два. Они раздевали Младшего. Он понимал, к чему всё идет. — Ну, — король потёр кончик носа, стараясь скрыть наслаждение происходящим, — ты ведь понимал, что если отобрать игрушку, то ей обязательно постараются найти замену? Заменой стал ты, Натаниэль, — протянул последнюю фразу несвойственно игриво. — Сегодня ты поплатишься сполна за смелость не на своей территории. — Мы закончили подготавливать его, — констатировали парни. — Вижу, — нервно отрезал капитан. — Надевайте презервативы. — Нет, Рико, нет, — только и мог в этот момент сказать потрясённый предстоящим Нат. Никто его не спасёт, никто не захочет его спасать, никто не сможет. Оставалось только взмолиться. — А-а, нет, Натаниэль, просить бесполезно. Ты уже в их руках, — он оказался прав. За спиной Веснински уже расположились три спортсмена, готовые его использовать. Их интересовал его рот. В голове всплыла мысль, но её быстро пресекли. — Даже не думай, парень, — Рико стал серьёзнее. — Если ты подумаешь сомкнуть зубы, — в его руках вертелась какая-то визитка, — я тебя кастрирую. Можешь об этом задуматься, пока твою голову не заполнило много чего ещё, кроме мыслей. Снова смешки. Его берут за подбородок и проводят по губам. По сомкнутым и напряжённым. Зажали нос. Ничего не оставалось, как открыть рот. Противно, глубоко, больно. Пока парень сосредоточен на боли в горле, кто-то оглаживает его сзади. Пальцы сухие. Проникают, царапают изнутри. Тихий вскрик, которому мешают вырваться наружу. От старается отстраниться, но боль в руке не даёт, вызывает слёзы. Каждое своё и чужое движение приносит всё больше и больше неприятных ощущений. — Поменяйте позу, — приказал король. — Пусть побудет нашим пёсиком. Они поменяли. Так как Натаниэль не мог опереться на руки, его держали за голову. Кто-то из парней разместился снизу. Теперь в нём два. Больно, разрывает, заставляет плакать сильнее. Так и хочется закусить губу, но рот занят. Он правда старался вырваться. Только больше боли. Перетерпеть. Не дать и то, в чём нуждаются эти звери. Он затих. Стал просто куклой в чужих руках. Рассыпался на глазах. Позволил делать всё, что было угодно вороньим душам. Опустился ниже, чем можно было ожидать. Рико это не понравилось. — Ударьте его хорошенько. Пусть расшевелится. Видимо, наша заводная игрушка сломалась. Они ударили. Сначала по ягодицам, после по щекам, а в окончание дошли и до рук. На них нажали, Натаниэль отпрянул от парней, что расположились спереди и наконец нормально закричал. Это взбудоражило парней ещё больше. Они продолжили давить на руки, стягивать туже верёвки. Они начали бить его и по остальным местам активнее. У Младшего уже не осталось слёз, которые можно выплакать. У него уже не осталось никаких сил. Прошло ещё полчаса. Его успели попробовать почти все. Спереди, сзади. Они даже поиграли с сосками, вытягивая их, сжимая, кусая. Дверь раздевалки отворилась внезапно для всех. Рико разозлённо глянул в сторону входа, думая, что увидит там Жана, который умудрился вскрыть замок. Нет. Не Жан. Двое. Кевин привёл Тэтзуси. Тренер разогнал спермотоксикозников и взял тройку на руки аккуратно, перед этим развязав и накрыв полотенцем. Как бы Морияме не было противно трогать Младшего, он просто не мог оставить его валяться среди этих тварей. — Помоешься у девушек, — обратился мужчина к травмированному. — А ты, — он перевёл взгляд на Рико, — молись, чтобы он молчал об этом. Старший из Мориям вышел за дверь раздевалки, оставив только разгоряченных спортсменов и заливающегося злостью Рико. Натаниэль был совсем плох. Тренеру оставалось лишь после душа доставить Младшего к медику, а после отвести в комнату, как делал в первые разы с Жаном. Но появились другие планы. — Отправишься в город. Медик тебя подлечит, а ты поедешь реабилитироваться вдали от этой своры. Мне не нужно, чтобы потом меня четвертовали за твоё состояние. — Отпустите меня на пол. Я могу стоять, — Нат был потрясён поведением тренера. Парня немного потряхивало, когда его поставили, но в целом он и вправду был способен держать себя. Он не понимал, что с ним. Тело изувечено. Над ним надругались, но… в душе как будто пустота. Её надо заполнить хоть чем-то. — Если я уеду, то они снова начнут измываться над ним. — Рико выбрал Жана для этого. Этот француз принадлежит ему. Я не имею права отбирать то, что подарила Рико семья. — Отберите. Я поговорю с Ич… Господином Ичиро. Слова Веснински заставили тренера скривиться, но он кивнул. — Я буду более внимателен. — Спасибо. Подошла одна из девушек команды и протянула чистое полотенце и принадлежности. В глазах вороны смешались сожаление и отвращение. Она просто ушла, даже не услышав тихое «спасибо» от Ната. Он долго маялся со всем. Плечо, что ещё недавно оцарапала пуля, просто-напросто отказывало в работе. Пришлось изрядно постараться, чтобы смыть ненужные следы. Пока Младший занимался всем этим, его то и дело стали посещать мысли о собственной никчёмности, беспомощности и слабости. Стоило Нату покинуть душ, как он увидел свою одежду. Быстро, насколько это было возможно, нацепил её и отправился к медику. Тяжело было предстать пред командным доктором не с простым ушибом, а с чем-то таким деликатным… Осмотр и обработка всех полученных ранений заняла много времени. Они выехали уже утром. Он и водитель. Мысли о Жане всё также будоражили и пугали. Как он там? Вдруг они довели себя до разрядки именно им? Надо бы это пресечь. Один номер лишь был в быстром наборе. Любимый когда-то номер… Веснински нажал на нужную кнопку и пошли долге гудки. Они продолжались, пока в трубку не заговорил низкий, хриплый спросонья голос. — Да, Нат? — Я могу сегодня встретиться с тобой? Мне надо попросить тебя об одной услуге, — Натаниэль перебирал пальцы, параллельно с разговором вспоминая события только что произошедшие в гнезде. — Давай в двенадцать встретимся? — без лишних вопросов предложил наследник. — Конечно. Приезжай на ту квартиру, пожалуйста. — Хорошо, — Ичиро положил трубку. Натаниэль, как только попал домой, просто достал плед из шкафа, положил его на диван и направился в душ. Надо ещё помыться. Ещё и ещё. Он до сих пор чувствовал на себе чужие, неприятно шершавые руки. Он до сих пор ощущал во рту неприятный привкус. Деликатные раны щипало. Оставался ещё час перед приходом Ичиро, когда Нат наконец покинул душ, чувствуя, что доволен мытьём. Мягкая кофта хорошо лежала на плечах, а свободные штаны по минимуму доставляли дискомфорт. Он укутался в плед и пошёл готовить себе какао, всегда помогающий успокоиться. Готовка была до жути тяжёлой. Раненая рука совсем перестала работать. Больно. Сейчас Младший совсем не хотел чувствовать что-то подобное. Нат поставил на подстаканник кружку с напитком, а после попытался устроиться на мягкой поверхности дивана. Неудобно. Щиплет. Он всё-таки уместился. Какао уже успел поостыть, а в замочную скважину входной двери с той стороны вставили ключ. Ичиро был как обычно красив. Чёрный костюм прекрасно сидел на мужчине, а идеально вычищенные ботинки приятно цокали по паркету небольшим каблуком. Морияма снял пиджак, повесив тот на собственную руку, а после подошёл к Нату. — Обычно ты встречаешь меня более ярко, — мягко улыбнулся и погладил Младшего по рыжей голове. — Обычно у меня есть настроение, — немного нервозно ответил парень, а после указал на место перед собой. — Сядь, пожалуйста. Ичиро сделал то, о чём его попросили, и навострил уши. — О чём ты хотел поговорить, Натаниэль? — Веснински скривился — Можешь сегодня не называть меня по имени? Наследник немного напрягся, а после кивнул. — Я… хотел бы попросить… — немного сгорбился, перед этим оставив на ближайшем столе чашку. — Мне стыдно пользоваться твоим положением, но сейчас без этого никак. Воздух наполнился напряжением. Ичиро чуял что-то не то, но что именно понять не мог. — Жан Моро. Мне нужны права на этого француза. Гнездо — место, которое его в конце концов уничтожит, если не спасти. Рико его уничтожит, — Младший сделал акцент на имени капитана. Ичиро замолчал. Жана он передать может щелчком пальца, но это повлечёт проблемы с Рико. — Зачем тебе его спасать, Нати? — Ичиро принялся разминать шею. — Он — единственная моя поддержка в том месте, которое ещё надолго останется моим домом. Я хочу спасти его, потому что мне не плевать. — Ясно, — мужчина перевёл взгляд на подстреленную руку Веснински, что просто-напросто висела вдоль тела, и снова подал голос: — Что с ней? — Я на неё упал. Не могу даже двинуть. Пройдёт. — Мне не нравится это твоё отношение к себе. Давай я врача вызову. — Нет. Не надо. — Я не спрашиваю. Если тебе нужна помощь, то прошу, прими её, — Нат склонил голову, — А насчёт твоего француза я подумаю, но… Думаю, ты уже понимаешь, что я сделаю, как ты хочешь. Я так нормально не поблагодарил тебя за то, что произошло на той встрече. Это и будет благодарность. Веснински голову не поднял, только кивнул. Сейчас он чувствовал что-то не то. Он старался разобраться в этом, но не мог. Не мог тогда, не мог, когда приехал доктор, не смог, когда гости принялись покидать его обитель. Он лишь нацепил на лицо улыбку, смягчился в голосе, поставил своё состояние на фон и проводил остальных. Одинокая квартира. Теперь он остался один, хотя… нет. Теперь пришло время разбираться, копаться в себе. Он начал тонуть.