Ландграф из 11 класса

Треск. Будто сама сущность Леса пыталась заглушить доносящийся с травы предсмертный хрип. Сами деревья с отвращением и печалью отторгали хруст человечьего хребта. Сама трава плакала утопая в чужой крови. Песок в страхе бежал из под лап. Валежник с громким стоном боли дробился под чужими когтями, с омерзением принимая потоки  крови. В такт лап бегущего, по лесу разносились безмолвные крики ужаса и негодования. Деревья кричали и плакали, пока ОН уносил то что осталось всё дальше от осиротевшего железного коня. Сам лес оплакивал его, пока отдающийся колокольным звоном по плачущей траве водопад из капель крови не стих до конца. И только безмолвный гул сотен тысяч печальных голосов окроплял тишину Леса.

***

Открыв глаза я глупо уставилась в потолок. Что это было? Что-то нужное. Что? Не помню. Сумбурные обрывки какие-то. Сколько время? Перевернувшись на бок я потянулась к лежащему на прикроватной тумбочке телефону. Включила экран.

5:49

Входящее сообщение. От кого? Не вижу. Приподнялась на локте и всмотрелась в экран.      Покатаемся?      От Тихона. Неожиданно. В особенности от него. Отвечать пока не буду. Вставать пора.

***

Четверг. Самый омерзительный день недели. По четвергам нам всегда ставили по семь уроков. По семь самых идиотских и бесполезных уроков. И вот казалось бы, ну будьте вы людьми, поставьте в этот день нормальные предметы. Или хотя бы нужные! Но нет. Как обычно! Приспичило им самые бесполезные и непонятные предметы в один день впихнуть, так они и рады! Ну в самом деле! Кто в здравом уме поставит в один день ОБЖ, РТС, музыку, физкультуру, труды, геометрию и историю родины? Под чем это расписание составлялось? Я лично понятия не имею, но лучше бы мне отсыпали чем это в оборот пускать. Это даже на бумаге выглядит как очевидно очень плохая затея, а на деле... К четвёртому уроку мозги уже в такой каше, что ты ничего кроме звонка с урока воспринимать не способен. Страшно стало? А они ещё и пробники к ЕГЭ туда периодически впихнуть умудряются. Сетования на непрофессионализм людей работающих в нашей системе образования свойственны каждому школьнику, а мне и моим одноклассникам в шесть утра по четвергам в особенности. А знаете почему? Потому что помимо замечательного расписания я, вместе со своими одноклассниками, наслаждаюсь ещё и здоровым сном, ибо домашнее задание просто физически раньше чем в двенадцать ночи закончить невозможно. Оттого и синяки под глазами у половины класса (остальные либо окольными путями списывают, либо, с лёгкой руки родителей, позволяют себе такую неслыханную и никому более не доступную роскошь как забить хер). Вот и получается что либо хорошие оценки, либо здоровый сон. Родители пообещали спустить с меня шкуру за что угодно ниже четвёрки в четверти. Вот и думайте. В общем все мрази. Вот с такими вот невесёлыми мыслями я и остервенело ковырялась а тарелке вчерашних разваренных пельменей. Как обычно не выспавшаяся, от чего то злая на весь мир и спросонок уже уставшая. Сейчас, вот, поесть пытаюсь. Потом завтыкаю в стену минут на двадцать, пока маман не проснётся и не рявкнет чтобы я шла собираться. Соберусь, пойду в "любимую" школу. И пойду проживать ещё один бессмысленный день. Как назло кусок в горло не лезет, и вся еда сразу такая противная, в особенности эти пельмени мерзопакостные... Наверняка же там в начинке картона больше чем мяса раза в четыре... По видимому, вторая половина тарелки достанется Бусе. Или дворовым собакам. Или полетит в мусорку. Или в унитаз. В общем, куда угодно кроме моего желудка. Потому что доедать эту мерзопакость я не намерена. Повернув голову в сторону коридора и недолго пошарив глазами в поисках кошки, я решилась позвать. – Кс-кс-кс... Буся. Иди сюда, пельмень дам. На полу за кухонным порогом вальяжно развалилась пушистая чёрно-белая кошка. Большие зелёные глаза с узким зрачком внимательно изучали предложенный ей комок теста. Рассмотрев объект со всех сторон Буся изволила подняться с пола, величаво прошагала к терпеливо ожидающей её челяди (в моём лице), обнюхала предложенную ей подачку, и, удостоив меня презрительного взгляда из разряда "Чё ты мне суёшь, мразь?", демонстративно развернулась ко мне задом и пошагала обратно к двери.   – Так брезгуешь будто не ты вчера в мусорку за шкуркой от сосиски полезла. – тихо бормочу себе под нос я, уже поднимаясь на ноги. Кошка испуганно огляделась по сторонам в поисках тех кто мог бы услышать о её позоре, но никого не найдя снова нацепила на себя маску аристократки и лишь раздражённо дёрнула поднятым хвостом. Я же, тихо хмыкнув и окончательно встав на ноги, взяла в руки тарелку и пошла с ней к окну. Если Буся не съест, то дворовые собаки – с радостью. Собираюсь уже открыть его для безопасной утилизации отходов моей кулинарии, но из коридора раздаётся скрип двери. Судя по шагам – мама. Она, к сожалению, не одобряет утилизацию отходов за борт, так что дабы избежать нагоняя за перевод продуктов приходится, скрипя сердце, отпустить оконную ручку и быстро водрузить тарелку на прежнее место. – Доброе утро. – в кухню нагрянула раздражённо бурчащая грозовая туча в лице моей любимой, облачённой в махровый халат с розовыми слониками, маман. – Доброе, мам. – сейчас важно не отсвечивать и не давать ей повода для мыслей об жестоком убиении незатейливых и чрезмерно болтливых дочерей, а как можно быстрее ретироваться из кухни, ибо мать в гневе страшна, а по утрам ещё страшнее.   В ответ мне бросили лишь крайне красноречивый взгляд, от которого по телу прошла мелкая дрожь и решение свалить из кухни пришло само собой. Спустя полминуты, подгоняемая криком "Ну и вали, кошатина несчастная!", из кухни кинулась мне под ноги перепуганная Буся. Из-за двери в родительскую спальню послышался натужный скрип половиц. Только этого укурка мне для полного счастья не хватало. С отчимом с утра пересекаться хотелось ещё меньше чем с матерью: срач с ним скорее всего переполошил бы всю нашу (а вполне вероятно и все соседние), квартиру, и наверняка бы испортил всей семье настроение на день. Ссоры у нас происходили в последнее время до безобразия часто. Чаще всего по его инициативе. Маменька, обычно, если и включалась в наши с ним перепалки, то от чего-то всегда была на его стороне. А эта бронебойная смесь с утра кого хочешь задавит и виноватым выставит. Справедливости ради, друг с другом они тоже отлично собачатся: В последние два месяца ни одной недели без масштабного конфликта с угрозами разводом не обходилось. А мне лично, не хочется потом из-за них разосравшихся сестру саму в садик отводить. Да и ей такая ситуация не нравится. Так что, поймав несчастную кошку под бок я поспешила скрыться в ванной. Усадив брыкающуюся и агрессивно кряхтящую Бусю на стиральную машинку я незамедлительно приступила к осмотру масштабов катастрофы, представшей передо мною в зеркале. Результаты оказались неутешительные: каштановые волосы разлохмачены и напоминают птичье гнездо, в мешках под глазами (по ощущениям взрощенными как минимум тремя днями непрерывного добровольно принудительного бодрствования, что недалеко от истины), можно хранить картошку, серые глаза исподлобья взирают на мир матом, лицо серое, уже заранее уставшее и на редкость недовольное. Ещё с полминуты поразглядывав представшую передо мной картину я со вздохом потянулась к расчёске. Морщась безрезультатно подёргала невесть откуда взявшийся колтун, быстро осознала бессмысленность своих мытарств, злобно сплюнула сквозь зубы, отложила расчёску и принялась распутывать пряди руками. Дело пошло значительно быстрее. Спустя пару минут волосы окончательно распутались, изучив голову на предмет других колтунов и убедившись в их отсутствии я удовлетворённо фыркнула и снова потянулась к расчёске, но, по видимому, сегодня привести себя в хоть сколько-нибудь божеский вид мне не суждено. По ту сторону двери послышались раздраженные голоса, а затем и уверенные шаги в сторону моего ненадёжного укрытия. – Алина! – ручку двери безрезультатно, подёргали. – Ты там? Я, грешным делом, задумалась, стоит ли вообще отвечать. Но мама уже определила моё местонахождение и продолжила. – Нам со Стасом нужно съездить по делам. Весь завтрашний день и часть этого нас не будет дома. С вами посидит тётя Наташа. – Сделав секундную паузу и услышав едва зарождающийся вздох искреннего негодования маменька молниеносно сформулировала отповедь – Ты не огрызайся мне тут! Это не обсуждается. И только попробуй опять что-то вытворить! Знаю я тебя... Учти, за побег лишу телефона на месяц. Как будто меня таким напугать можно. Окончив свой монолог и так и не дождавшись вразумительного ответа мама злобно цыкнула и с чувством выполненного долга пошла куда-то в сторону сестринской комнаты. Я же с тихим жалостливым стоном сползла на пол обхватив голову руками. Только этой старой тиранички ещё не хватало. И так нервы на пределе уже, так ещё и эта кляча сюда припрется. Вообще шик! И что делать теперь? За пару минут активного перебирания вариантов единственным к чему я пришла, так это к тому что сидеть на керамической плитке холодно, и до выхода осталось не так много времени. Так что пришлось, скрепя (сердце) и скрипя (затёкшими коленями), попытаться подняться с пола и привести себя в хоть сколько-нибудь божеский вид. Но попытавшись встать я столкнулась с неприятным сюрпризом. Колени просто не разогнулись. Попытавшись подняться ещё пару раз я с ужасом обнаружила что из строя вышли не только колени но и ступни с бедренными суставами. В моменте у меня просто отказали ноги. В панике пытаясь понять что происходит я прислушалась к ощущениям.

И услышала.

Глубоко внутри, где-то между содрогающимися в учащённом дыхании лёгкими сворачивался знакомый до зубовного скрежета ворочающийся комок. Предупреждает, зараза.

Что-то будет.

Пусти. Я услышала.

Дар.

Эта сволочь преследовала меня сколько я себя помню. С самого детства я видела намного больше чем хотела. Я видела будущее, и не только. Можно подумать, "Алина, это же замечательно!", и я не стану с вами спорить. Но есть одно маленькое "Но". Я видела не просто будущее.

Я видела смерть.

Моим первым детским воспоминанием было то как мою мать разорвало на части.

Смерть преследовала меня всю мою жизнь.

И по этому я могла ей помешать.

Я видела как моего хрипящего отца забивает ногами насмерть муж его любовницы.

Я заставила его прийти к матери с повинной в тот вечер.

  Я видела как моей первой школьной любви вскрывает горло леской.

Я вытащила аккумулятор из его мотоцикла.

Я видела как мою пятилетнюю сестру режет выродок который увёл её с детской площадки.

Я проломила ему череп куском арматуры с соседней стройки, пока моя ничего не подозревающая сестра играла в песочнице.

Я видела как моя Оля вскрыла себе вены.

Я выбила дверь в её ванную и на руках выволакивала её из квартиры до машины скорой помощи.

Исключительно благодаря моему Дару все они сейчас живы и здоровы. Мама в тот же вечер подала на развод с отцом, она замужем за отчимом и растит от него ребенка. Отец после развода уехал в другую страну и тоже женился на другой женщине. Их совместному ребёнку сейчас одиннадцать. Моя первая школьная любовь сейчас является моим хорошим другом и балагурит только под моим чутким "присмотром". Моя сестра сейчас усердно готовится к поступлению в первый класс. Оля проходит реабилитацию и при моей посильной поддержке возвращает себе смысл жизни. Я искренне благодарна Дару, но от этого моей ненависти к нему меньше не становится. То что я видела по сей день преследует меня в ночных кошмарах. От одной только мысли что я могла не успеть у меня подкашиваются ноги. Кровь Оли так и не отстиралась от моей одежды. Если бы мне дали выбрать, между Даром и обычной жизнью, я не знаю что бы я ответила. Но, к сожалению или к счастью Дар есть, он говорит, а если я не слышу то обращает на себя внимание. Иногда и такими радикальными методами. Резко вернувшаяся к ногам сила заставила судорожно извернутся, и, вскочив, опереться на раковину. Опомнившись, я уставилась на своё отражение в зеркале абсолютно трезвым взглядом.

Ладно блять, учту

Снова потянувшись к сиротливо валяющейся в раковине расчёске я, погружаясь в прискорбные размышления, продолжила приводить себя в порядок. Я так и не вспомнила что мне снилось. Только обрывки какие-то. Песок, лес, мотоцикл и кровь. Много. И так, исходя из всех сегодня на меня свалившихся данных, наклевывается главный вопрос: что делать? Нет, понятно что валить. Понятно что сегодня. Вопрос в другом: как конкретно? Хотя... Есть у меня некоторые идеи. С удовольствием их обдумаю, как только свалю из квартиры. Из размышлений меня грубо выдернул грохот донёсшийся со стороны коридора. Вздрогнув, я поймала себя на том что последние пару минут бессмысленно таращилась в своё отражение пустым взглядом. Всё. Одеваться и на автобус, времени не так много осталось. Да и выяснить что же там с таким смачным грохотом навернулось тоже не помешало бы. Уже покидая ванную, я боковым зрением заметила мелькнувшее в зеркале неясное чёрное пятно.

Блять.

Во время сборов я всё не могла понять, о чём он говорит. Единственное что я сейчас могла почувствовать – гнетущее чувство надвигающейся опасности. Как подходя к подворотне скрывающей бешеного пса. Может выпрыгнет, а может и нет. Можно обойти, можно затаиться, развернуться и бежать. А можно поднять с асфальта стеклянную бутылку, разбить и броситься в бой. Выбор за тобой. Но что делать если пёс уже несётся на тебя, а бутылки в руке так и нет? Взять с собой что-то настолько же острое. Вынырнув из своих мыслей, я развернулась на носках и бесшумно покинула свою комнату. Остановившись у входа в родительскую спальню и воровато оглядевшись я прислонила ухо к двери. Там никого не должно быть, но лучше проверить. Убедившись что в комнате действительно никого нет я вошла внутрь. Так, скажи где. Прикроватная тумбочка, шкаф, ящик в столе... Вот! Книжная полка! Я запомнила порядок и быстро убрала мешающие книги. Просунула руку и ощупала заднюю стенку. В глубине я наконец нащупала углубление, и, подцепив пальцами, потянула на себя. Вот и она! Так, что тут у нас... Бутылка коньяка, презервативы, конверт с круглой суммой денег, пистолет, патроны и... Вот они, родимые! Я не думаю что Стас разозлиться если я ненадолго возьму одного из них. Так, закрыть и спрятать обратно заначку, книги расставить в том же порядке. А теперь валить из комнаты как можно быстрее! Уже одевшись, войдя в кухню с рюкзаком на спине я поинтересовалась:   – А что упало? Мама, стоявшая у окна, и до этого ожесточённо спорившая с кем то по телефону, замолчала и обернулась. – О! А вот и она, легка на помине! Кастрюля, тобой после завтрака не помытая, на пол упала. Ладно, я не сержусь. Ты вот лучше что мне скажи, не знаешь ли ты случаем, кто вчера вечером Настю Лебедеву возле дома подкараулил? – Кого? – Ясно. – мама снова развернулась лицом к окну, возобновляя прерванный диалог – Ленок, она не знает. Да точно! По ней было бы видно! ... – маменька снова перестала обращать на меня всяческое внимание. Пошарив глазами по кухне, я обратила внимание сначала на сидящую за тарелкой с овсянкой и болтающую босыми ногами в воздухе сестру, а потом на свой телефон, за которым я сюда и пришла. – Тапки надень, холодно. – протянула я сестре, потянувшись к телефону. – Я ушла! – крикнула я и вышла из кухни. – Закройте за мной! Уже стоя в автобусе я позволила себе расслабиться и снова погрузиться в свои мысли. Так, хорошо, даже если не считать того что Дар предупреждает о надвигающемся пиздеце, дела идут не очень. Вспомним о проблемах житейских. На мою скромную конуру в скором времени обрушиться ураган под грозным прозвищем "Тетя Наташа". А в чём же, собственно, дело? Ну, как бы так поцензурнее высказаться... Тётя Наташа была на редкость принципиальной и буйно помешанной на совах, фиолетовом цвете и девичьей нравственности женщиной. На столько что любое моё с ней взаимодействие заканчивалось руганью и проклятиями (прошу заметить, не от меня!). Что совершенно не удивительно, ведь совы в мой круг интересов не входили, фиолетовый в любимых цветах не значился, а девичьей нравственности... По её мнению жизнь добропорядочной выпускницы должна ограничиваться только хозяйством, школой и подготовкой к экзаменам. Я же смела претендовать на какую-то личную жизнь, что ей, конечно же, не нравилось. Аргументировав тем что я, (цитата) проклятущая малолетняя потаскуха, всеми правдами и неправдами пытающаяся свести её в могилу, ничерта не уважаю старших, а встречей с подругой только отбрехиваюсь чтобы у мужиков под первым же кустом по рукам пойти, (видимо по себе судила, я в последний раз с мальчиком за руку держалась во втором классе) она стремилась всеми силами запереть меня на все замки и никуда из квартиры не выпускать. Будучи страстно убеждённой в том что если дать мне волю то я во время своих похождений уйду в запой, загул, обязательно подхвачу СПИД, ВИЧ, сифилис, рак, порчу, сглаз, принесу в подоле восемь детей и нарвусь на проклятье эректильной дисфункции, эта старая перцемолка с каждым моим побегом остервенело выискивала мои пути отступления, а находя, с воплями, упрёками и уничижительным комментариями про мою "разгульную" жизнь, незамедлительно перекрывала. И вот сейчас они просто напросто закончились. Вот прям совсем. Остались только те в которых размажжить себе голову об бетон значительно вероятнее чем получить требуемый результат. Мои ключи от квартиры переехали в один из её нагрудных карманов, остальные – в неизвестные мне ящички и полочки. Нет, конечно предположения у меня есть, в отличие от права на ошибку. В зале (единственном выходе на балкон с пожарной лестницей), она устроила себе спальню, на время своего отсутствия дверь в зал запирала на ключ. Если в обычное время я могла просто взять ключи и свинтить в лес обниматься с дубами, то сейчас самым реалистичным вариантом побега было, разве что, окошко. Но я ещё не настолько отчаялась.   И так, другими словами: Сегодня, примерно вечером, учитывая мамину манеру везде опаздывать, приезжает эта старая перечница, которая перевернёт весь дом ( и мою комнату с особой тщательностью), отберёт у меня ключи, запряжет готовить и драить хату. Меня такой расклад не улыбает. Как сбежать? Ну, относительно легко. Самый близкий вариант – уйти в школу и не вернуться. Хотя... С неё станется мне внеплановый "выходной" устроить. Да и в школьный рюкзак одновременно и вещи и учебники не влезут. Не брать с собой учебники? Она ведь по любому проверит. Без вещей пойти? Идея получше. Необходимую мелочь можно по карманам распихать и под куртку лишнюю кофту надеть. Очень напрягает что в таком случае я тихо домой не попаду. Да и ночевать на улице не хочется. Ещё можно... – Молодой человек! – кто-то недвусмысленно похлопал меня по плечу. – А? Вы кому? – повернув голову я увидела что по плечу меня похлопала невысокая тучная женщина в милом вязаном берете. – Вам, кому ещё! Передайте за проезд будьте добры. – как ни в чем не бывало попросила она, протягивая мне деньги. Я едва подавила желание зло сплюнуть. Молча взяла деньги и передала их дальше. Третий раз за месяц. Это уже даже не смешно. Нет, я конечно девочка крупная, высокая, с довольно широкими плечами, и, что уж греха таить, с не очень большой грудью, но похожей на мужика я себя точно не считаю! Я даже специально волосы отрастила, чтобы, вот такие вот индивиды наконец пол мой верно определять могли. Но, по видимому я для них теперь не молодая девушка, а мужик с длинными волосами. Дождавшись остановки вышла из автобуса и направилась к смутно маячащей в утреннем тумане школе. Но больше двух шагов сделать не удалось. Спустя секунду я невольно согнулась на ватных ногах и рефлекторно вцепилась в так удачно попавшую под руку опору остановки. Перед глазами поплыли ослепляющие разноцветные разводы. Они плыли и плыли, пока снова не собрались в цельную картинку. Вот эта улица, вот мои пальцы вцепившиеся в опору остановки. Прошло? Нет. Слишком ярко. В чем разница? Быстро осмотревшись по сторонам я не сразу заметила.

Ладно, весьма доходчиво.

Здания школы в этой картинке ми ра не было. Как только я заметила, картинка мира вернулась к своему обычному состоянию. Продышавшись, я смиренно вздохнула, и, выпрямившись, пошла мимо школы, дальше по улице. ***