While True

Семь шагов от письменного стола до печки, восемь — от кушетки до закрытой на все замки двери. Но стоило сделать шаг чуть шире, выходило шесть с половиной и семь соответственно. Эта половина не давала Гарри покоя — почему не просто шесть? Она экспериментировала со скоростью, но в итоге получалось что-то совсем несуразное: то пять с половиной, то четыре и две трети, а один раз вообще вышло девять и три четверти, хотя вроде шагала она как обычно… — Поттер. Не мельтеши. Гарри скривилась, но спорить не стала и упала на стул. Раненая нога предательски затряслась. Гарри протерла замызганные очки о заляпанную мокрой грязью футболку (чем сделала только хуже), вытряхнула из волос кусок штукатурки и наконец не выдержала: — Просто отдай мне палочку! Она слушается меня гораздо лучше, у нас появится хоть какой-то шанс. Притаившийся у окна Волдеморт вмиг ощетинился. — Руки прочь. Думаешь, я забыл, что ты сделала, когда завладела ею? — Это были крайние меры! — Ты сварила суп из Нагайны! — Да какая разница, на следующий день она снова была жива! — Но в тот момент она была мертва! — А, то есть ты все-таки понял мою идею?! Раздавшийся со стороны моря рев и нахлынувшая следом волна радиоактивного безумия напомнили им, что их личные проблемы и взаимные претензии вполне могут подождать. Из воображаемой крепостной стены, ограждающей сознание, посыпались камни, а разум подернулся мутной рябью. Гарри мучительно сосредоточилась, пытаясь остановить процесс ментального распада. Получалось паршиво. — Нам пиздец, — подвела она неутешительный итог. Пора было посмотреть правде в лицо. Интересно, что будет, если тварь их сожрет? Вернутся ли они в их обычное утро или создадут новую, аркхемскую петлю? А может, просто умрут? Ха. «Просто»… С момента их с Волдемортом последней стычки события развивались так стремительно, что у Гарри не было возможности всерьёз осмыслить идею своей потенциальной смертности. Вопреки смелым речам в лаборатории, она совсем не была уверена в своей готовности вот прямо сейчас распрощаться с жизнью. Вернее… Она отдала бы все на свете, чтобы разорвать Цикл, но умереть все же хотела на своих условиях. Какой мелочный каприз… иногда Гарри сама себе удивлялась. Раздраженный вздох отвлек ее от сумрачных мыслей. — Не выражайся. — Серьезно? — из Гарри вырвался нервный смешок. — Мы тут сейчас сдохнем, а тебя волнует, ругаюсь я или нет? Волдеморт на секунду прикрыл глаза, скелетообразные пальцы дрогнули на бесполезной ныне Старшей палочке. — Смертельная опасность — не повод обращаться в животных, — парировал он с тихой непримиримостью. — И нет, Поттер, я не намерен здесь умирать. Гарри собиралась язвительно похвалить его за оптимизм, но не успела: очередной приступ накрыл с головой и уволок в темные воды. Сознание раздвоилось, а потом и вовсе распалось на фрагменты, и Гарри судорожно хваталась за них, пытаясь собрать мозаику своей личности воедино. Острые грани резали пальцы и отказывались подчиняться, приводя ее в отчаяние, побуждая прекратить сопротивление, отпустить, забыться… Ну уж нет. Волдеморт был прав: нельзя так просто сдаваться. — Ружье… у Чехова было ружье, — сбивчиво пробормотала Гарри, выхватывая из несвязного вороха мыслей самую очевидную. — Надо пристрелить эту тварь. — Поттер, угомонись, — болезненное шипение со стороны окна едва ли нарушило ее концентрацию. — Маггловское оружие тут бесполезно. — Да… да, точно, — кивнула Гарри, пропустив половину слов. — Ружье маленькое, нужно что-то побольше, что-то… — ее взгляд упал на висящий над витриной гарпун с большим зазубренным наконечником. — Это! Волдеморт издал невнятный звук: что-то между безнадежным вздохом и тихим рычанием. Гарри досадливо поморщилась. — Да, ты прав, тоже не то. Все равно что тыкать гору зубочисткой… Плохо контролируя себя, она вскочила на ноги и вновь заметалась по комнате. Ладно, спокойно, должен быть выход… Выход… А ведь выход был — всего-то и нужно, что подойти к двери, отпереть замки и пойти на зов… — Поттер! Резкий злой окрик вернул Гарри в реальность, и она поспешно отдернула руку от дверной цепочки. Ох, дерьмо… Ее утягивало в бездонный… донный… дно дно ДНО ДНННН Хватит! Ее утягивало в бездонный омут. С каждым разом выныривать на поверхность становилось все сложнее: безумие лизало затылок, и Гарри понимала, что долго им не продержаться. Из печки послышался шорох. Крыса, машинально подумала Гарри, и только потом до нее дошло. Сдавленно охнув, она бросилась к заслонке. — Кальцифер! Непослушными пальцами отбросив щеколду, Гарри заглянула внутрь. Посреди топки лежал уголек. Не успела… В глазах защипало, и Гарри с силой прикусила губу, не позволяя себе лишних эмоций. Порой смерть духов-хранителей была до ужаса невзрачной. Она протянула руку, не желая оставлять духа вот так, но, прикоснувшись к останкам, вдруг почувствовала тепло и едва ощутимую пульсацию под пальцами. Сжав уголек в ладони, она взволнованно прислушалась. Нет, не показалось — еще не конец! Гарри напряглась, пытаясь выжать из себя хоть искру магии, но безуспешно — сейчас она была немногим сильнее сквиба. Нужно было срочно найти что-то на растопку, что-то ценное, особенное… взгляд снова упал на гарпун, опустился ниже на витрину, и сердце подскочило: то что надо! Подбежав к витрине, Гарри без колебаний откинула тяжелую стеклянную крышку. Дохнуло нафталиновой сыростью и застарелым отчаянием — симфонией распада. Не обращая внимания на запахи, она подхватила фуражку и кинулась обратно к печке. Конечно, Чехов был бы против, но, к несчастью для него, у мертвых не было права голоса. …Ну хорошо, право было, но не у всех. С торопливым волнением Гарри положила уголек обратно в центр топки и накрыла его фуражкой, потом опомнилась и быстро поменяла их местами: огню же нужен кислород. Впрочем, это не помогло. Уголек покоился на белой ткани как на погребальном саване — холодный и безнадежно неподвижный. Надежда сменилась отчаянием — фуражка не подходила: слишком плотная ткань, слишком тяжелые эмоции, для растопки нужно что-то полегче, какую-нибудь бумагу, письмо, дневник… Точно! Дневник! Эффект от наложенных в лаборатории чар начал рассеиваться, обожженную ногу прострелило болезненной судорогой, но Гарри этого почти не заметила. Вскочив, она метнулась через комнату к письменному столу, схватила валяющиеся на полу записки мертвого смотрителя и похромала обратно, сопровождаемая на всем пути презрительно-отчужденным взглядом. Вновь заняв место у печки и неуклюже вытянув ногу вперед, Гарри вырвала и подложила в топку пару листов с описанием последней встречи Чехова и Юнги. Чем дольше ничего не происходило, тем сильнее она нервничала, но тут, наконец, от уголка страницы потянулась вверх ниточка дыма, а потом по бумаге, к ее восторгу и облегчению, побежали первые неуверенные язычки пламени. Подкладывая в печку страницу за страницей, Гарри старательно разводила костер из воспоминаний и образов. Чужая скорбь, ужас и муки, запечатленные чернильными закорючками на желтоватой бумаге, преображались в ее руках в живое пламя, способное защитить от тьмы, создать жар из холода, надежду из отчаяния. В голове зазвенел голос Фламеля, без труда заглушая рвущийся с периферии хор мертвых и забытых: «Высшая трансмутация, юная мадмуазель, как и истинная магия, строится на парадоксе и взаимоисключении. Лишь объединив крайности, можно постичь и преобразовать сокрытую от глаз непосвященных природу реальности, эту неуловимую и изменчивую субстанцию всего сущего…» Дух-хранитель охотно глотал страницу за страницей, подгребая их к себе тонкими лапками, так что можно было не осторожничать. В какой-то момент Гарри заметила, что действует с какой-то иррациональной злобой. Мысли о взаимоисключениях создали непрошенную цепочку ассоциаций, приведших к образу одного конкретного темного мага. В голове навязчиво вертелось издевательское: «Всего-то и нужно было, что почитать тебе вслух…» С трудом выдрав из тетради сразу пять листов, Гарри смяла и запихнула их в печку. Вот же засранец… Но вот огонь перекинулся на фуражку, и подстерегающее у порога безумие нехотя отступило, прихватив с собой излишнюю злобу. Чему она, собственно, удивляется? Скорее петля разорвется, чем Волдеморт смирится с ее существованием. Гарри склонила голову, рассеянно скользя взглядом по оставшимся страницам, машинально выхватывая отдельные фразы. «Дно — мертвецам, живым там делать нечего…» Ты был прав, старина. Жаль тебя не послушали. «…в отличие от них, я не пытаюсь рассчитать цену человеческой жизни…» Бедный, бедный Джереми. Интересно, что бы он сказал, увидев, к чему привело его слепое следование инструкциям? Небось не так он представлял себе освобождение… «…огромный, что твоя «Лузитания», две трубы, на носу артиллерийская…» Стоп. Истерзанная тетрадь с шорохом упала на пол, но Гарри этого даже не заметила, бросившись к окну. Старательно отводя взгляд от чудовищной фигуры — оно стало больше, больше и ближе, оно приближается, Гарри, беги, БЕГИ оттуда, оно все ближе, ВСЕБЛИЖЖЖ… ХВАТИТ! Старательно отводя взгляд от чудовищной фигуры, Гарри всмотрелась в ржавый контур корабля. — Артиллерийская установка! Неприязненное молчание от стоящего сбоку Волдеморта было очень выразительным, но сейчас ей было не до его поз. — Артиллерийская установка, — повторила она возбужденно. — Чехов писал, что на корабле есть установка. — Я расслышал в первый раз, — все же удостоил ее Лорд ледяным ответом. — И что с того? — Артиллерийская установка — ты в курсе, что это? Ракеты… Бах! — Гарри на пальцах показала ему взрыв ракеты, чем заслужила совсем уж враждебный взгляд. Впрочем, не ее вина, что Лорд не мог выстроить простейшую логическую цепочку. — Надо пробраться на корабль и пульнуть в него из этой штуки! — Нет. — Нет? — взвилась Гарри. — Ну и сиди здесь один. Она развернулась и решительно похромала к двери, но не успела пройти и пары шагов, как ее схватили за шкирку и грубо дернули назад. — С ума сошла, Поттер? — ухо опалило вкрадчиво-злобное шипение. — Если ты откроешь дверь, нас обоих… Снесет, поняла Гарри, и словно в подтверждение его слов их накрыло очередной волной. Ядовитая жижа с ужасающей реалистичностью залилась в нос и рот, забила дыхательные пути, Гарри отчаянно замотала головой, пытаясь сделать вдох, удержать выскальзывающую из рук реальность. Беззвучно шевеля губами, она раз за разом повторяла вбитую в нее когда-то мантру. Правило первое: помни, кто ты. Я — Гарри, Гарри Поттер. Правило второе: помни о том, что мир вокруг реален. Реален. Реален?! Воздух воняет металлом, руки по локоть в засохшей бордовой корке. Она бредет вперед бесцельно, хлюпает кроссовками по влажной земле. Она останавливается и раздраженно трет ладони друг о друга, но корка не стирается. Она поднимает глаза от липких, грязных, несмотря на все усилия, рук …этот мир реален?! Трупы до горизонта… Нет! Нет, это какая-то ошибка смотрят слепыми глазами из ужаса смерти… нет нет ошибка ошибка нужно вернуться к первому пункту я Гарри Гарри Поттер я Гарри я… Гарри… Гарри Поттер… едва слышный шелест, запах свежей крови и мокрой земли на кончике языка, резкие холодные капли барабанят по листьям, ударяются о позвоночник, стекают по блестящей чешуе. Они движутся вперед, легко скользят по прелой терпкой листве. Яд наполняет их рот, когда они слышат лихорадочное биение мышиного сердца. Уже скоро, с-с-скоро, клыки сомкнутся, раздробят мелкие косточки, комок смоченной слюной шерсти скользнет в желудок, теплая пропитанная ядом плоть согреет, утолит голод… и с-с-спать, с-спать, пока дожди не кончатся, пока с-слабость не пройдет… Нет! Это — не мои мысли, не мои желания, это — не я! Я — Волдеморт, Лорд Волдеморт, Темный Лорд. Я не мертв, я жив, я реален. Мне нужно вернуть тело, вернуть власть, вернуть себя, а еще нужно убить… Кого? Гарри, Гарри Поттер… Гарри… Один точечный пинок выкинул ее из чертогов чужого разума. Гарри медленно обернулась и встретила очень, очень напряженный взгляд, подтверждающий, что видение было взаимным. Вот дерьмо. Только этого им сейчас не хватало. Не сговариваясь, они отстранились друг от друга, поспешно заделывая ментальную пробоину. Гарри вернулась к печи, переполненная беспокойной неловкостью. Она не знала, что заставило Лорда нервничать больше — сам факт того, что их сознания и память перемешались на миг в один гремучий коктейль, или содержимое невольно подсмотренного. Гарри подозревала последнее и сама была не в восторге от произошедшего: то были темные страницы ее биографии, не предназначенные для чужих глаз. Впрочем, вряд ли сам Волдеморт мечтал разделить с ней свой опыт бестелесного паразитирования. И что самое неприятное — не было никаких гарантий, что эпизод не повторится: при непрекращающихся атаках извне удерживать защиту друг от друга становилось все сложнее. Неуклюже подвернув раненую ногу, Гарри присела на корточки и заглянула в топку. Довольный и вполне живой Кальцифер дожевывал козырек капитанской фуражки. Капитан Ван дер Деккен… лицо, подернутое мраком… черт, а ведь она была уверена, что это Ирвин. Хотя какая разница, любой, кто попадет на проклятый корабль, займет место у руля. Корабль… О черт! Корабль, установка, ракеты — у них же был план! Поспешно подхватив духа под распушившийся языками пламени бок, Гарри решительно похромала обратно к окну. — Послушай, я понимаю, что сейчас ты готов зарубить любую мою идею просто из принципа, но давай все-таки… Она прервалась на полуслове. Лорд прислонился к стене, прикрыв глаза и сцепив зубы. Из плоской ноздри показалась капля крови, пугающе резко выделяясь на белой, как снег, коже. Гарри емко выругалась, на что не последовало никакой реакции, показав, что все еще хуже, чем казалось на первый взгляд. — Эй! — она потрясла мага за костлявое плечо и протянула ему Кальцифера. — Подержи его. Волдеморт слегка приоткрыл глаза, посмотрел на нее так, будто она была проклятием всей его жизни (что, по мнению Гарри, было очевидным перекладыванием ответственности), и молча вырвал руку из хватки. Гарри почувствовала накатывающую злость, но сдержалась и повторила еще раз с упертой настойчивостью: — Я серьезно, возьми! Он помогает держаться. Может, ее несговорчивый сосед сам это понял, а, может, у него просто не осталось сил сопротивляться. Кинув на нее еще один убийственный взгляд, Лорд медленно протянул руку, но не взял протянутого ему духа, а аккуратно накрыл его сверху, будто заключая в клетку из тонких белых прутьев. Ну, хоть так. Какое-то время они стояли молча, приходя в себя и сосредотачиваясь. — Итак, план у нас есть, — с фальшивым оптимизмом заключила Гарри. — Надо пробраться на корабль и пальнуть в тварь из всех пушек. — Это не план, девчонка, это бред тяжело контуженного человека. — Знаешь что, придумай получше! — мигом сорвалась она. — Для нормального плана нужно время, — с усталой злостью возразил Лорд. — Узнать слабые точки этого… существа. — О, в обычной ситуации у тебя бы было все время мира, но сейчас ситуация немного иная. Кальцифер высунул рогатую голову из прутьев своей «клетки», с любопытством переводя взгляд с Гарри на Волдеморта и обратно. Их взрывное взаимодействие питало его, делая ярче, плотнее — хоть какой-то прок от их бесконечных ссор. — Нехватка времени не означает, что нужно пользоваться маггловским оружием. — Что поделать, мы с тобой сейчас один Люмос на двоих не создадим. Она преувеличила, на Люмос бы их хватило. Дух потихоньку восстанавливал магию, но недостаточно быстро, Лорд сам понимал это, потому промолчал. — Надо попытаться… — отведя глаза, пробормотала Гарри. Она и сама не была в восторге от плана — очертания корабля вызывали в ней иррациональный ужас, но покорно ждать прибытия почтенного гостя из морских глубин на берег Новой Англии ей хотелось еще меньше. Контуры предметов поплыли, когда ее разума вновь коснулось леденящее дыхание безумия. Не сговариваясь, Гарри и Волдеморт придвинулись ближе друг к другу, и, не в силах больше удерживать оборону в двух направлениях, уже осознанно ослабили внутренние барьеры. Кажется, она представляла что-то такое в их прошлый визит на маяк: развести огонь и греться вдвоем, забыв о вражде… Жаль, не уточнила, при каких обстоятельствах должно произойти воображаемое примирение. Все же у Вселенной на редкость отвратительное чувство юмора. Последняя преграда, отделяющая их друг от друга, дрогнув, растаяла, и их вечно сражающиеся разумы слились воедино с какой-то парадоксальной легкостью, обнажая на удивление схожие эмоции: страх и нечеловеческую усталость, одну на двоих. Видимо, близость смерти стирает даже такие различия, рассеянно думала Гарри, чувствуя, как длинные когтистые пальцы запутались в ее волосах и требовательно притянули вперед, пока их лбы не соприкоснулись. Она поддалась, без возражений встречая полубессознательные действия своего спутника. Ближе, блис-с-с-же… Ничего удивительного, простая алхимия. Ближе, Гарри… Она прижала ладонь к его груди, с трепетом ощущая тепло своей души за шелковой прохладой мантии. То, что раньше было целым, тянется друг к другу. Истинная трансмутация. Одна полная душа и еще две восьмых. Опять чертова математика, тоже мне, царица наук. А две восьмых — это сколько? Четверть?.. Перемешано, перепутано, надо распутать клубок, разорвать нити и после соединить правильно. А тела… тела лишние, всего лишь шелуха… Резкая боль в ноге рывком вернула Гарри в чувство. Какие еще лишние, ничего не лишние! Она вообще-то в это тело ест… Аккуратно выпутавшись из на удивление цепкой хватки, она сжала его руку и твердо посмотрела в слегка расфокусированные алые глаза. — Корабль. Нам надо на корабль. У нас есть Кальцифер. Если будем действовать быстро, успеем проскочить. Волдеморт глубоко вдохнул, выдохнул и выпрямился. Ни слова не говоря, он направился к двери, и она поспешила за ним, но не прошла и пары шагов: охваченная болезненной судорогой нога подогнулась, и Гарри, сдавленно охнув, привалилась к письменному столу. Поймав прищуренный взгляд, она выдавила из себя вымученную ухмылку, больше похожую на гримасу. — Похоже, с «проскочить» возникли проблемы. Волдеморт прикрыл глаза и каким-то чересчур человеческим жестом потер плоскую переносицу. — Обуза. Бесполезная обуза, Поттер, вот ты кто… — Просто напомню, что это ты меня поджег, — раздраженно откликнулась Гарри. Приложив ладонь к ране, она попыталась скастовать хоть какое-нибудь подобие исцеляющих чар. В глазах потемнело от магического истощения. Черт… — Я не виноват в том, что ты вечно делаешь из своей смерти проблему, — выдал Лорд и продолжил, пока Гарри молча пыталась осмыслить глубину его претензии. — Если бы не твой мордредов паразит, начавший жалеть тебя в самое неподходящее время, я бы уже вернулся в Англию. Нет, ну это уже перебор. Столько времени длилось их вынужденное соседство, а Гарри все не уставала поражаться вывертам его извращенной логики — прискорбного следствия полного отсутствия совести. — Ты думаешь, я себя жалела? Я жалела тебя, придурок! Судя по ответному взгляду, Волдеморт был уверен, что это у нее проблемы с логикой. — Это самый нелепый бред, что я слышал в жизни. Я победил, девчонка, ты проиграла, к чему тебе меня жалеть? — Остаться в петле одному — вот уж действительно победа! Ты сам себе яму роешь, как я могу смотреть на это без слез? — Лжешь, — с хладнокровной уверенностью припечатал он. — Тебе нет дела до моего благополучия. — Лгу?! Да насколько же слепым бараном надо быть, чтобы не замечать, что я о тебе забочусь! — Заботишься? — Волдеморт выплюнул это слово с брезгливой издевкой. — Забочусь, хоть это нихрена не просто! — Гарри не выбирала слов, настолько зла была. Кальцифер в ее руках довольно искрился, впитывая бушующую между ними злость. — И знаешь, я даже не прошу какой-то благодарности в ответ или там понимания. Просто не будь козлом! Алые глаза блеснули в зловещем сумраке, и Лорд шагнул к ней. Яростное шипение и вспыхнувший шрам показали, что он на грани. — Следи. За. Языком. Или я избавлю тебя от него. Гарри сжала кулаки. Волдеморт не в первый раз угрожал ей физической расправой, но, в отличие от своего обычного миролюбивого настроения, сейчас она сама готова была вцепиться ему в глотку. — Думаешь, я довольна таким соседством?! Было бы здорово застрять в чертовой петле с кем-то адекватным: с Гермионой или Роном, да хоть со Снейпом! Любой из них в миллион раз лучше тебя! Волдеморт вскинул голову. Из кончика Бузинной палочки посыпались изумрудные искры, а в голосе перемешался гнев и яд. — Лучше? О, разумеется. Только вот никого из твоих драгоценных друзей не было рядом в тот момент, когда ты решила так оригинально покончить с собой. Не было и быть не могло: никто бы не услышал зов древней магии, никто бы не рискнул зайти так далеко в чащу Запретного леса, никто… — Никто бы не стал вмешиваться в незнакомый темномагический ритуал! — злобно перебила его Гарри. — Никто бы не… не… Она осеклась, пораженная внезапной мыслью. Волдеморт резко отвернулся к окну и тоже замолчал, но благодаря усилившейся связи Гарри слышала мысль, звучащую в унисон с ее, невысказанной. Никто бы не спас тебя. Никто, кроме меня. Гнев исчез, сменившись пустой горечью. Все его усилия по уничтожению девчонки привели к прямо противоположному результату. Быть может, ему не суждено выиграть этот бой. Быть может, именно так выглядит истинное бессмертие: как череда случайностей, как неописуемая удача. С минуту Гарри растерянно смотрела на его напряженную фигуру, потом покачала головой и невесело усмехнулась. — Во всем этом нет никакого смысла, — пробормотала она, устало прикрыв глаза, — зато сколько иронии… Бессилие давило на плечи, сгибало спину. Что это — судьба, проклятие или несовместимость по гороскопу? Почему они не могут работать сообща даже на пороге апокалипсиса? Не нужно никаких монстров — запри их в одной комнате на пару часов, и они сами друг друга прикончат. Как однополярные магниты: чем ближе, тем сильнее отталкиваются. Возможно, им просто нужно держаться подальше друг от друга, и тогда что-то получится? Держаться подальше… О! Гарри выпрямилась, захваченная тем, что Гермиона когда-то назвала несовместимым с жизнью вдохновением. Увидев выражение ее лица, Волдеморт напрягся. — Поттер. Что бы ты ни придумала — нет. Не слушая его, Гарри склонилась и зажмурилась, подставляя лицо под обжигающе-теплые прикосновения тонких лапок. — Береги его, — прошептала она. Кальцифер согласно вспыхнул и вдруг шаровой молнией метнулся из ее рук, уцепившись за мантию Лорда. Не ожидавший такого хода Волдеморт отшатнулся, взмахнул рукой, пытаясь стряхнуть духа, но тот без труда увернулся и проворно переполз ему на спину, оказавшись вне досягаемости. Воспользовавшись суматохой, Гарри проскользнула мимо, толкнула висящую на одной петле дверь и оказалась на темной винтовой лестнице. — Поттер! Проигнорировав злое шипение за спиной, она ухватилась за перила и целеустремленно похромала наверх. В прошлый раз, когда она летела, подгоняемая ужасом, лестница показалась ей невероятно короткой, сейчас же ей не было конца. Каждая ступенька давалась с боем, но Гарри не сдавалась и спустя вечность добралась до железной части. Провалы между узкими рифлеными ступеньками притягивали взгляд, нога подгибалась, но Гарри цеплялась за поручень, раз за разом подтягивая себя вверх и пытаясь прогнать из головы видение того, как она оступается и падает в бесконечно глубокий колодец лестничного пролета. Из последних сил откинув тяжелый люк, она выползла из дыры в полу, тяжело дыша и проклиная все лестницы на свете. Знакомая площадка вновь встретила ее пронизывающим ледяным ветром. Гарри опустила глаза, чтобы ненароком не посмотреть в сторону чудовищной человекоподобной фигуры и не спровоцировать очередной приступ безумия. Осколки толстого матового стекла хрустели под подошвами, пока она прихрамывая ковыляла вдоль перил, обходя по кругу разбитый фонарь. Наконец она добралась до своей цели и, склонившись, подняла с пола легкую бисерную сумку. Пока Гарри копалась в бездонном зачарованном кармане, ее взгляд упал на подкатившийся к ограждению флакон с обезболивающим зельем. На миг она задумалась, но потом решительно отмела эту мысль. Боль — это хорошо, боль ее друг, помогает держать реальность. Хотя судороги были неприятным эффектом. В какой-то момент нога затряслась совсем уж отчаянно, так что Гарри пришлось всем весом облокотиться на поручень. Повезло, что в предстоящем деле ноги ей не понадобятся. Наконец ладонь нащупала теплую шероховатость полированного дерева, и Гарри с победным кличем вытянула наружу старушку «Молнию». Аккуратно перекинув больную ногу через древко, она оттолкнулась от земли и поднялась до уровня перил. Снова погрузив руку в атласное нутро, Гарри на удивление быстро обнаружила искомое: холодная рукоять сама прыгнула ей в ладонь. Длинное легкое острие с тихим свистом выскользнуло из сумки, и та упала на бетонную площадку, обманчиво пустая. Гарри вдохнула, выдохнула, собрала в кулак всю имеющуюся у нее храбрость и решительно оттолкнулась от перил. Да, пусть от нее было мало проку на земле, зато полеты всегда был ее коньком. Полеты и самоубийственные миссии.