Запах неба

      Покинув кабинет главного врача через некоторое время, доктор Ода отправился на обход, думая об услышанном от синьора Монти. В руках Джозеф держал папку с именем своего нового пациента. Во время беседы он успел мельком просмотреть бумаги и надолго задержался глазами на фото Стефана Нери. Паренек обладал потрясающей красотой: чистой фарфоровой кожей, тонкими чертами лица, припухлыми губами и чуть удивленно смотревшими на мир большими голубыми глазами. На худенькие плечи спускались чуть вьющиеся черные волосы, укрывая длинную шею и острые ключицы.       Ода уцепился взглядом за фото, с тоской подумав о том, что слишком долго жил в одиночестве. И не отказался бы от мысли познакомиться с парнишкой, будь он постарше, для романтических отношений. Но этика не позволяла заводить романы с пациентами, и Джозеф закрыл папку, переключившись на разговор с Монти.       И теперь, следуя по длинному коридору к вестибюлю, где располагалась конторка дежурной медсестры, Ода старательно гнал из мозга мысли о новичке.       За конторкой дежурила медсестра, встретившая Джозефа улыбкой, и подала ему целую папку медицинских историй.       — Доброе утро, доктор Ода.       — Доброе, Джули, — поздоровался он, листая верхнюю историю из стопки. — Как прошло ночное дежурство?       — Абсолютно спокойно, — заверила его довольно красивая медсестра-шатенка с табличкой на кармашке белой униформы с указанием имени «Джули Кидман».       Кидман в больнице любили за добрый нрав и легкость, с которой она находила общий язык с пациентами и медперсоналом. И она добровольно взяла на себя уход за самыми сложными пациентами — за теми, кто находится в палатах длительного пребывания.       — Должна сказать, что синьор Веллери доставил нам немного беспокойства, не желая пить лекарства, но нам удалось его уговорить прислушаться к нам. Кофе, доктор Ода?       Привычки Джозефа Кидман знала давно и с готовностью выполняла любое поручение.       — Чуть позже, — рассеянно отозвался он, вновь вспоминая фото Стефана Нери. — Моего новичка, Стефана Нери, поместили в палату Бруни?       — Да, доктор Ода. Она очень светлая и выходит окнами в парк. Мальчику там должно понравиться.       — Хорошо, — врач удовлетворенно кивнул. — Проследи, чтобы его не забыли накормить. Я зайду к нему чуть позже.       — Я прослежу за этим лично.       — Не сомневаюсь. Доктор Кастелланос уже прибыл?       — Полчаса назад.       Ода поморщился. Кабинет приходилось делить с коллегой, к которому особой любви Ода не испытывал из-за того, что произошло между ними через неделю после прибытия Кастелланоса в клинику.       Скупо улыбнувшись девушке, Джозеф захватил пачку историй и направился в сторону своего кабинета.       Мысли доктора Ода снова занял новичок, чья личность в свете узнанной от синьора Монти истории жизни юноши, интересовала его все больше.       День предстоял долгий и насыщенный.

***

      Открыл глаза Стефан уже в палате — со светлыми стенами, высокими потолками и большим узким окном забранным снаружи решеткой. Парень быстро определил, что находился уже в иной клинике и эта, судя по видневшимся в окне верхушкам деревьев — целого леса за стеной, огораживающей внутренний двор, находилась на еще большем расстоянии от города, чем предыдущая. Отец старался упрятать Стефана как можно дальше от себя, надеясь, что в окружении психов он и сам сойдет с ума.       Однако палата была куда лучше прошлой. Кровать шире, цвет стен приятнее, виду из окна мешала решетка, но она не напоминала тюремную. Спустив босые ноги на пол, Стефан подошел ближе. Зрение еще расплывалось после большой дозы седативного, но постепенно возвращалось в норму. Оказалось, что вокруг здания и вправду рос лес. «Свежий воздух… ну, по крайней мере, это не плохо», — решил юноша.       Закончив рассматривать внешнее окружающее пространство, юноша продолжил обследовать комнату. Меблировка была добротной — широкая койка, прикроватная тумбочка. У окна стоял стол, укрытый льняной скатертью, на нем стоял поднос с графином и стаканами. Все из пластика, как и полагалось для буйнопомешанных. В углу даже имелся небольшой платяной шкаф с открытой дверцей. Больничная пижама лежала на полке. Под потолком крепился кондиционер с ионизатором воздуха. Койку покрывал теплый плед приятного светло-терракотового с оранжевым оттенка.       Самое время было разобрать сумку. Хоть Стефан и не покидал стен психушки уже очень и очень давно, одежда у него имелась. О его скромных нуждах заботились, подбирая удобную и достаточно дорогую одежду — единственное, что еще связывало его с внешним миром. Каждый раз с новой одеждой он получал короткую весточку из дома от сестры своей матери, которая находила возможность чиркнуть племяннику пару теплых слов, ухитряясь спрятать свои послания в одежде. Стефан берег их все, укрывая во внутреннем кармане одной из курток. Отец же оплачивал больничные счета. В этот раз больница и вовсе походила на пансионат.       Стефан ещё не знал, что его появление в этой больнице не прошло незамеченным.

***

      — Доктор Ода, тебе очень повезло, — заметил Кастелланос. Они делили один кабинет на двоих, занимая столы стоявшие друг напротив друга.       — В каком смысле? — поинтересовался Джозеф, сидевший по правую сторону от окна.       Легкий ветерок колыхал занавески с незамысловатым геометрическим рисунком. Под потолком вертел широкие лопасти старомодный вентилятор, разгоняя нагретый проникавшим внутрь июньским солнцем воздух. Кондиционер не использовали, охлаждал тот так, что едва не вымораживал до костей.       Кастелланос лениво откинулся в массивном кожаном кресле, вертя в пальцах правой руки черный глянцевый «паркер». Темные глаза мужчины под широкими бровями пристально смотрели в лицо Ода.       — Монти поручил тебе нового пациента. Мельком видел его. Красивый мальчик, — мужчина мечтательно вздохнул, не скрывая своего разочарования тем, что новичок достался не ему.       — Он пациент, несчастный больной человек и не имеет значения, насколько он красив, — Ода строго посмотрел на него через стекла очков.       О том, что Кастелланос не был равнодушен к молоденьким парням, Ода знал, как и то, что стало причиной ухода его коллеги из престижной приватной клиники в столице, но замечаний делать не стал.       Он предпочел уткнуться в бумаги, изредка поглядывая на Кастелланос. А тот сидел, глядя в окно и, очевидно, грезя о том, о чем Джозефу и думать претило.       Не то чтобы он был против однополых отношений, сам Джозеф имел романы с партнерами обоих полов, но то, что донесли до него слухи, говорило о том, что Кастелланос, был несколько… специфичен в своих пристрастиях и не терпел отказов.       Отбросив мысли о Кастелланосе, он сосредоточился на бумагах, изучая медицинскую карту новичка, а она была весьма интересной.

***

      Стефан, тем временем закончив разбирать сумку, переместился на кровать. В дверь постучали, и он позволил войти. Это оказалась миловидная молодая медсестра с подносом в руках, шатенка с доброжелательным взглядом голубых глаз.       — Вы уже проснулись, синьор Нери? — спросила она.       — Да, синьорина, — вежливо отозвался он, зная насколько важно расположить к себе медперсонал.       — Меня зовут Джули Кидман. Я принесла Вам ланч, — медсестра поставила поднос на стол.       Стефан, подойдя ближе, растерянно оглядел тарелки с тостом, салатом с куриной грудкой и стаканом свежевыжатого апельсинового сока. Рядом со стаканом стояло блюдце с сырным десертом. Он даже удивился — в его прошлой больнице питание было намного скромнее, совсем не аппетитная бледная бурда почти без вкуса, десерт был редок и чаще всего состоял из сухих бисквитов.       Поправив поднос, медсестра тепло улыбнулась юноше и разложила рядом с подносом на льняной салфетке приборы.       — В два будет обед, — пояснила она, разгибаясь, — после Вы должны пробыть час в общей гостиной, а потом у Вас сеанс с Вашим доктором, — завершив свое сообщение, медсестра направилась к двери.       «Мой доктор? — хмуро подумал Стефан. — Интересно каким будет этот?» Докторов он не любил, потому что они пытались его вылечить, а он считал, что вовсе не был болен.       Стефан сел за стол и принялся за ланч. Он знал, что так быстрее пройдет эффект от седативного, да и юноша порядком проголодался.       — Обедать Вы предпочтете в общей столовой или в своей комнате? — спросила медсестра у самой двери.       — Если не возражаете, пока здесь, — ответил он.       — Хорошо, — улыбнувшись напоследок, девушка оставила его одного.       После ланча он почувствовал себя значительно лучше и решил полностью осмотреть своё новое место жительства. Дверь в палату не была заперта, что было для него непривычным. Но выходить он пока не решился, поэтому направился к ещё одной двери. Оказалось, что у него была своя отдельная ванная комната. Довольно просторная комната с белой плиткой, достаточно ярким светом, и явно не дешевой сантехникой. Там же находился и небольшой шкаф для полотенец и разных принадлежностей. Пока там лежали белые пушистые полотенца и такой же махровый халат. Ванной не было, но имелась весьма просторная и удобная душевая. Над раковиной висело довольно большое овальное зеркало. Подойдя ближе он скривил свое хорошенькое личико, потом показал своему отражению язык и умылся, чтобы прийти в себя. После достал из шкафчика полотенце, вытерся им и повесил его на сушилку.       В два часа Кидман принесла ему обед. Это оказалась отменно приготовленная паста карбонара. Аромат шел превосходный, и выглядело блюдо очень аппетитно, потому юноша сразу же с удовольствием принялся за еду.       После он должен был провести час в общей гостиной. Всё та же приветливая медсестра Джули проводила его, как незнакомого с расположением комнат в больнице, в общую гостиную. Первое, что он увидел, покинув свою палату, было имя пациента из палаты напротив, написанное на двери.       «Рубен Викториано» — прочитал он.       Общая комната представляла собой достаточно большое светлое помещение с рядом высоких окон, забранных решеткой со стороны улицы и выходом на веранду, с которой открывался вид на парк.       Две противоположные стены занимали два плазменных телевизора, для безопасности защищенные каркасом. На одном шло какое-то спортивное состязание, другой показывал детские мультики. Возле стен стояло несколько крепких на вид медбратьев на случай беспорядка, но в общую комнату допускались лишь те пациенты, которые не считались опасными для других пациентов и персонала.       Перед телевизорами располагались мягкие кресла и диваны, занятые пациентами. Они с интересом смотрели на экраны. В центре стояло несколько столов с различными играми.       Когда Стефан вошел, многие с интересом посмотрели на новенького. Но Нери не стал обращать на них внимания, знакомиться или присоединяться к просмотру передач. Юноша нашел свободный стул подальше от остальных и сел лицом к окну. Никто к нему не подходил и не заговаривал. Шум, производимый телевизорами или другими пациентами, его не раздражал и не отвлекал. Так он провел целый час в полной самоизоляции от остальных.       После за ним опять зашла Кидман.       — Синьорина Кидман, я мог бы и сам добраться до своей палаты, — Стефану не нравилось, что его ведут словно под конвоем.       — Забота о Вас входит в круг моих обязанностей, — ответила медсестра. — Вы ещё не знакомы с расположением комнат в больнице в достаточной мере, поэтому я пока буду Вас сопровождать.       — Ладно, — тихо вздохнул юноша.       Через двадцать минут после его возвращения в палату в дверь кто-то постучался. Стефан был удивлен вежливости персонала.       — Войдите! — позволил он войти.       К нему в палату вошел симпатичный молодой темноволосый врач в очках.       — Здравствуйте, синьор Нери, — он присел на стул около стола. — Меня зовут Джозеф Ода, и я Ваш лечащий врач.       — Можете не называть меня «синьор Нери»? — попросил Стефан, чуть вздрогнув. Доктор отметил, что его новому пациенту не нравится, когда его называют по фамилии.       — И как мне к Вам обращаться? — поинтересовался Джозеф.       — Просто Стефан.       — Как Вы себя чувствуете? — поинтересовался врач.       — Нормально, — скупо ответил Стефан. Он прекрасно знал, что если он ответит иначе, начнется выяснение причины, а он не был настроен общаться с тем, кто будет анализировать каждое его слово и в конце сделает ему кучу назначений.       После получасовой беседы доктор Ода решил покинуть своего нового пациента. Для их первой встречи этого было вполне достаточно.       — Я не стану делать того, что делали Ваши прежние доктора, — сказал он напоследок. — И не собираюсь излишне пичкать вас медикаментами. Доктор Монти просветил меня насчет Вас. Возможно, что Вам нужно лишь спокойствие и совсем легкое успокоительное.       Стефан удивленно посмотрел на него. Прошлые врачи старались назначить ему как можно больше препаратов. Похоже, с этим доктором всё будет иначе и они, возможно, даже поладят.

***

      Кидман зашла к ещё одному своему пациенту — синьору Викториано.       — Джули, в нашей больнице произошло что-то особенное? — поинтересовался тот, оторвав глаза от книги.       — С чего ты взял, Рувик? — вопросом на вопрос ответила она.       Они были очень хорошо знакомы и потому называли друг друга по именам и на «ты». С остальными людьми, за исключением ещё и синьора Монти, Рубен был достаточно вежлив, но отстраненно холоден.       — Доктор Кастелланос очень чем-то взбудоражен. Он сегодня как-то слишком воодушевлен, — пояснил свой интерес Рувик.       — Ничего особенного не случилось, просто у тебя появился новый сосед.       — И что в нем такого особенного? — для Викториано все пациенты были одинаковы. Поэтому он предпочитал проводить время в одиночестве, читая книги. Каждого из них он считал слишком глупыми или слишком безумными, чтобы вести с ними хоть сколько-нибудь интересный диалог.       — Он юн и, насколько я могу судить, психически здоров. Возможно, тебе стоит с ним познакомиться, — ответила Джули. Она знала насколько Рувик одинок, поэтому считала, что Стефан мог бы стать неплохим собеседником для Викториано, а потом и другом.       — Возможно, — равнодушно согласился Рубен, вовсе не собираясь столкнуться с очередным разочарованием.       После ухода Джули Рувик призадумался. С одной стороны, Джули была уверена, что этот новый пациент-сосед вменяем и не глуп. С другой стороны, он не хотел бы убедиться в обратном и разочароваться. Проявление дружелюбия с его стороны может обернуться для него беспокойством, если этот новый знакомый захочет его продолжить и будет отрывать Рувика от его привычных занятий своей болтовней. В то же время ему было любопытно, что в этом человеке так заинтересовало его доктора. Ему надо взвесить все «за» и «против», прежде чем что-то предпринимать.       Стефан же в это время ощущал привычное одиночество. После того, как он год назад закончил среднее образование, он почти всегда оставался в одиночестве. Находясь в стенах больницы, он не мог получить дальнейшее образование, хотя хорошо сдал выпускные экзамены и в целом мог бы поступить в ВУЗ, но это оставалось всего лишь несбыточной мечтой.