the king, the raven and the son of the enemy

пять лет назад джэмин Джэмину больше не разрешается посещать собрания королевского совета. По словам короля, он был лишним. Помехой. Он даже не перебивал — хотя ему отчаянно хотелось прервать нескончаемый поток словесной неразберихи. Вместо этого он поднял руку, как и все остальные. Предложил вложить деньги в защиту от наводнений до начала сезона дождей, а не ждать, пока полкоролевства сползет в лес и придется выплачивать вдвое большую сумму в качестве компенсации. Это было разумно. Он был предельно дипломатичен. Возможно, он сказал вслух что-то о словесной неразберихе. (Он говорил вещи и похуже. И получал наказания похуже.) Это нелепо. Унизительно стоять у входа в Большой зал, прижав ухо к двери. Если только король и его дворяне не проводят ночь, бормоча всякую чепуху только для того, чтобы помучить его, он должен найти лучшую позицию — так он сможет подслушивать, как последний голодранец, дела собственного чертова королевства. Он идет по замку — длинным путем, избегая оранжереи, — и добирается до внешней стены Большого зала. Массивное чудовище из песчаника возвышается над ним, позолоченный свет льется из мансардных окон. Он почти, почти слышит, о чем они говорят. Что-то о ресурсах… орошении… или, может быть, о сокращении… Джэмин пинает стену. Он никогда не удовлетворится сплетнями и обрывками эха. Он никогда не покажет себя, если ему не позволят говорить, если его даже не пустят в комнату. Он жаждет жить как муха на стене, как птица высоко на сияющем подоконнике, собирая информацию. Вскоре собрание заканчивается, и Джэмин снова пинает несчастную стену. Эти болваны даже не могут провести целый вечер, выполняя свой долг. Он бросается к лесу, яростно выдыхая. Он ненавидит всех в этой комнате. Желает каждому из них ужасной и жалкой смерти от рук самого страшного кошмара. Если бы только он мог стать тем, кто ее исполнит. Он бы пил их боль, как вино из чаши. Он бродит по лесу, зло сжимая в кулаке брюки из золотых нитей. Медленное, мягкое движение ветра успокаивает его дыхание. Наставницы всегда говорили, что он слишком непостоянен, что он никогда не перерастет свои истерики. Может быть, так бы оно и было, если бы он не начал жаждать звона шприцей на серебряных подносах, неразбавленного спокойствия, вливаемого прямо в вены. Тепла и тяжести, словно на него навалилось еще одно тело. Поэтому вместо этого он пришел сюда. Лес Принцева наследия был засажен после смерти первого сына королевской семьи, что-то вроде родового убежища. Вода здесь чистая и холодная даже летом, деревья растут разросшимися и глубоко уходящими корнями. Говорят, что семена можно найти только в прахе королей, предназначенных для трона. Джэмин гадает, что найдут в его прахе. Хотелось бы надеяться, что что-то более практичное. Он любит этот лес за его тишину и спокойствие, за его историю. Джэмин бродит по извилистым тропинкам, по разбросанным валунам, на которых видны кровавые отпечатки рук ушедших и по большей части забытых принцев, по табличкам с их именами без эпитетов. Еще ни разу не было принца, который заслужил бы его, прежде чем занять трон. Он думает, что хотел бы стать первым. Джэмин Неотвратимый. Великий король Джэмин Благословенный. (Он размышляет, можно ли иметь два титула. Возможно, через дефис). Он старается не предаваться грёзам. Он еще долго не будет королем, пока его кости не станут хрупкими, разум дряхлым, а королевство не задохнется от некомпетентности его отца. Сейчас Джэмин здесь. Это его цель, его долг, который он должен оплатить, его пророчество, которое он должен исполнить. Однако ему даже не дают говорить. Он останавливается перед камнем с трехпалой печатью. Джесан Драконий Друг — дед Джэмина из бесчисленного множества великих — получил свое имя после того, как подружился с драконом, которого ему было суждено убить. С помощью стратегического ума и огненного дыхания дракона он покорил горы до самого моря. Джэмин всегда считал, что иметь такого друга было бы полезно, хотя, если бы он назвал его таковым, он, скорее всего, оказался бы сожжённым на месте. Драконы давно вымерли, а лесная живность, как правило, не очень-то реагирует на то, что с ней подружились, как бы они ни старались в детстве. Джэмин покачал головой и двинулся по тропинке дальше. Сквозь деревья, окаймленные скалами и папоротниками высотой по пояс, виднеется его Благословенное озеро, из которого доносится нежный шум водопада. Ночь тихая, более тихая, чем обычно. Сойдя с тропинки, Джэмин замечает то, что заставило лягушек спрятаться: на берегу сидит ворон и хлопает крыльями в тихой воде. Джэмин никогда не видел ворон так близко: обычно это просто пятнышко на пике скалы или черная вспышка в уголке глаза. Поразительное изящество по сравнению с теми птицами, которые снуют в поисках объедков за кухонным окном. Он не шевелится, надеясь не помешать птице тщательно прихорашиваться. А потом — в небольшом потоке хлопающих перьев и кожи — ворон вдруг становится человеком. И совершенно обнаженным. Джэмин скрывается за деревом. Значит, не ворон. Он оборотень. Джэмин никогда не видел ни одного из них, хотя слышал рассказы о проклятии оборотней, публичных распятиях и наполовину животных телах, оставленных гнить на улице. Он терпел безумные речи дворян, объявлявших этот вид бородавкой, которую нужно выжечь, насмешкой над всем приличным. («И это говорили те люди, которые дремлют во время обсуждений неизбежного утопления королевства») Джэмин слышит звук тела, погружающегося в озеро. Охваченный любопытством, он выглядывает из-за дерева. Возможно, он ожидал, что оборотень будет выглядеть немного более зверино. Но этот человек… очень красив. Тонкая линия кожи и костей, копна темных волос, намокших и приглаженных назад. Он красив и, безусловно, человек, но есть в нем что-то необычное, что дает понять, что он может в любой момент подняться в воздух и оставить таких, как Джэмин, стоять на земле и глазеть. Джэмин нечасто чувствует себя обычным человеком в чужом присутствии. Это сбивает с толку и немного завораживает. Он понимает, что наблюдает за купанием незнакомца, и собирается уйти. Но — нет. Его осеняет сразу, как ударом линейки по затылку. Это не случайная встреча в лесу — это пророчество. Он загадал дракона на стене, а получил человеко-ворона-оборотня, купающегося в его Благословенном озере. Он слышал, что священное послание приходит в виде загадки или шифра, но оно вполне может быть и картиной. Причем очень красивой. Джэмин осматривает землю. Под его каблуком трещит веточка. Мягкий плеск внезапно стихает. Джэмин выходит к воде, подняв руки над плечами и раскрыв ладони. Оборотень поворачивается к нему в воде. Его глаза — непередаваемая, необузданная магия — устремлены на Джэмина и широко распахиваются в панике. Волны соболино-черных перьев перекатываются по его коже, но он не превращается, а лишь барахтается, словно вода тянет его ко дну. — Я не желаю тебе зла, — кричит Джэмин. — Я только хочу поговорить. Оборотень затих и насторожился, только глаза его торчат над поверхностью. Он смотрит вниз, на землю у ног Джэмина. На берегу лежит ворох одежды. — Понятно, — говорит Джэмин. — Я отойду и повернусь. Но выслушай меня. Есть вариант, при котором наша встреча пойдет на пользу нам обоим. Джэмин поворачивается спиной и идет прочь от берега, держа руки по бокам. Ему повезло, что сегодня он не надел доспехи, хотя золотая накидка и сама по себе выглядит непривлекательно. Он слышит движение в воде, хлюпанье мха, шелест белья. — Ты в порядке? — Негромко спрашивает он. — Я не знал, где нахожусь. Правда, не знал. Джэмин не поворачивается, надеясь, что оборотень снова заговорит тем же голосом, мягким и вкрадчивым, с легким акцентом, как будто он не привык к этому языку. Да и вообще к какому-либо языку, возможно. В этом голосе есть и что-то еще. Почтение. Знание и осторожность. Джэмин поворачивается. — Значит, ты знаешь, кто я, да? Оборотень, стоящий как можно дальше в своем влажном одеянии, кивает. — Ты — принц. Этого королевства. — Зови меня Джэмин. А ты? — Что вам от меня нужно? — Хорошо, перейдем сразу к делу, как бы это ни звучало. У тебя есть опыт в… шпионаже? — Шпи… — Он качает головой. — Вряд ли. — Это может быть что угодно — подслушивать с подоконника, за углом, за кустом. Как у тебя с памятью? — Я не понимаю вопроса. — Прости, я забегаю вперед. Ты вообще интересуешься политикой? Теперь оборотень выглядит просто растерянным. — Это… — Он выпрямляется, осматривая окружающие их деревья. — Это что — охота? Ты охотишься на меня? Его руки дрожат, перья угрожающе вздымаются. Джэмин делает осторожный шаг назад. — Уверяю тебя, я не любитель охоты. Даже если бы я и охотился, охотиться на такого человека, как ты, было бы крайне невежливо. — Что это значит? — Ты ведь человек, разве нет? — Я такой же ворон, как и человек. — Не знаю, кто в здравом уме станет охотиться на ворон ради удовольствия. Да тебе бы пришлось полкоролевства обшарить, прежде чем набить хоть одну подушку. Лицо оборотня становится точеным, как лезвие. — Ты уже закончил тратить мое время? Джэмин чувствует, как отступает назад. Он уже не раз получал по рукам концом трости, холодными плечами и гладко замаскированным презрением. Но обычное, ничем не примечательное презрение — непочтительность… Оборотень опускает голову. — Простите, Ваше Вы… — Нет, нет. Не извиняйся. Думаю, мне это даже нравится. Брови оборотня вскидываются. — Отвечая на твой вопрос, — быстро продолжает Джэмин, — я не хочу тратить твое время. Это… деловое предложение. Мне нужен шпион. Кто-то, кто сможет незаметно собрать нужную мне информацию. — Вы хотите, чтобы я… что именно? Приземлился на подоконник какого-нибудь иностранного короля и принес его секреты обратно в ваше королевство? — О нет, это не санкционированное короной мероприятие. Оно частное. И информация, которая мне нужна… не приходит из-за границы. — Эта информация… недоступна для вас? — Информация, на которую я имею право, несмотря на обстоятельства, да. — Это звучит предательски. — Только если нас поймают. — Да, конечно, если меня поймают… Джэмин наклоняет голову. — Справедливо. Что может тебя убедить? — Это риторический вопрос? — Вовсе нет. Чего ты хочешь? Денег? У меня они есть. Одежда, может быть, менее… — Что менее? — Поношенная»? Оборотень скрещивает руки на груди. — Жилье, конечно, входит в список, — говорит Джэмин, поправляя сюртук. — Горячая вода. Горячая еда. Ты голоден? — Просто… остановитесь, пожалуйста. Почему? Зачем все это? Почему я? — Потому что подвернулась возможность? Потому что в этом есть что-то судьбоносное? — Судьба, серьёзно? Джэмин рискует подойти на несколько шагов ближе. Оборотень напрягается, но не отступает. — Что будет, если на мгновение ты представишь, что это и есть то, чего ты так долго ждал? То, на что ты не позволял себе надеяться? Лицо оборотня на мгновение смягчается и так же быстро замирает. Он открывает рот, чтобы заговорить. Но потом… — Принц? Джэмин оборачивается. Из-за деревьев появляется солдат с фонарем в руке. Когда Джэмин оборачивается, он один, только груда одежды лежит на влажном мху, а ветви мягко покачиваются. — Ах, — бормочет Джэмин. — Да, здесь. — Уже поздно, Ваше Высочество. Вы в порядке? — Все хорошо, просто отдаю дань уважения предкам. Я скоро буду. — Я должен подождать и проводить вас обратно, принц. Здесь могут быть дикие животные. Джэмин вздохнул. — Ты всегда должен быть таким услужливым? Солдат не реагирует. Не двигается. Джэмин поворачивается обратно к озеру и говорит вслух. — Доброй ночи, предки. Если вы ищете что-то новое, какую-нибудь… компанию, моя дверь открыта. Вторая по высоте башня в замке, вы, конечно, знаете ее. Чувствуйте себя как дома. Он поворачивается, и солдат провожает его. Уже поздно, но в замке вовсю кипит работа: служанки вытирают пыль и подметают, распускают подхваты для штор и убирают завядшие цветы. На кухне пахнет тамариндом, лимоном и свежеиспеченным хлебом. Джэмин просит ломтик с маслом и миску супа и сам несет их в свои покои. Прежде чем он открывает дверь, его осеняет мысль, что покои могут оказаться пустыми. Оборотень мог улететь, пропустив послание Джэмина, или же он все слышал и просто решил не обращать внимания. Умерив свои ожидания, Джэмин открывает дверь. Но он действительно стоит в центре комнаты, с всклокоченными волосами и грязной одеждой, и смотрит на убранство покоев, раскрыв рот от удивления. Он вздрагивает, поправляя лицо, когда Джэмин входит в комнату. — Твой дом… — Он качает головой. — Я никогда не видел ничего подобного. — Я знаю, это ужасно. — Ужасно? Но у тебя… у тебя есть кровать. — Он показывает на нее. — И еще много чего. Ах, вы, люди, всегда такие. — Вы? — Люди, у которых есть вещи. Никогда не довольны своими вещами, всегда хотят новых и разных. — Я не имею в виду декор. Это… довольно мило, я полагаю. — Тогда что вы имеете в виду? От такой постановки вопроса у Джэмина что-то нервно зудит внутри. Он умело меняет тему разговора. — Где бы ты хотел поесть? — Что? — Оборотень поглаживает мягкий бархат дивана, как будто это домашнее животное. — Вот, возьми. — Джэмин передает ему поднос, поднимая колпак. — Я подумал, что ты захочешь перекусить, хотя делать предположения невежливо… Давай просто скажем, что я невежественный хозяин, и оставим все как есть. Он смотрит на еду с чем-то сродни вожделению. — Вы… по крайней мере, правы. — Он поднимает взгляд. — Спасибо. — Не беспокойся… имя было бы полезно в данный момент. — Жизнь сложна, не так ли, принц? Джэмин смеется. — Откуда у тебя столько наглости, чтобы так разговаривать с королевскими особами? — У воронов нет королей. По-моему, это пустяк. Джэмину нужно время. Просто чтобы разобраться в этом. Тем временем оборотень удовлетворенно устраивается на полу, отказываясь от столовых приборов, поднося миску ко рту. Джэмин почти предлагает пересесть на диван, но останавливает себя. Он присаживается на край кровати. Глаза оборотня бегают вверх-вниз и снова вверх. — Значит, ты принц? — В настоящее время. — Ты действительно благословляешь людей? — Иногда. — И это работает? — Божественное устроено немного сложнее. Но да, работает. Проклятие оборотней существует? — Проклятие или легенда? — И то, и другое. — Проклятие реально. Только это не ужасные колдовские чары, а все существа на земле, решившие нас ненавидеть. Он постукивает ногтями по полу, длинными и изогнутыми, как когти. Заметив взгляд Джэмина, он отдергивает руки и прячет их на коленях. — По-моему, это слишком сильная реакция, — говорит Джэмин. — Проклинать всех детей только потому, что твоя возлюбленная была неверна — хотя люди склонны зацикливаться на верности. Признаюсь, я этого не понимаю. — Может, вы никогда не любили? — Нет, любил. А ты? Он корчит рожицу в своей миске. — Твое присутствие здесь предвещает что-то хорошее, — говорит Джэмин. — У тебя наверняка есть вопросы. — Ну… что именно за информация вам нужна? — Королевский двор решил, что я не нужен в их дискуссиях. Я хочу знать, о чем они говорят, о делах королевства — разве это не мое право? Оборотень пожимает плечами. — Ну, ответ — да. Это именно мое право. Я вижу вельмож, слоняющихся по саду, но когда я к ним подхожу, они сразу замолкают. Моя репутация… нестабильна. Они считают меня опрометчивым и наивным. Недостойным доверия. — А вы? — Для них, возможно. А ты? Неизменно заслуживающий доверия. Глубоко заслуживающий доверия. — Оборотень даже не улыбается. Джэмин продолжает. — Я хочу, чтобы ты слушал, запоминал и передавал важные вещи. Будь моими глазами и ушами в замке. — И это все, для чего я вам нужен? Подслушивать? — Мне бы еще не помешал личный курьер. Есть вещи, о которых я не хочу, чтобы кто-то знал, что я в них участвую. — Думаю, я тоже не хочу знать. — О нет, ничего странного. Просто яд. Я люблю делать растворы — лекарства. — Вы целитель? — Когда-то я знал одну целительницу. Она научила меня многому о натуральных снадобьях. — Правда? — На мгновение он кажется заинтригованным, но быстро отбрасывает её прочь. — Я не уверен в этом. Вы мне так доверяете? Я ведь тоже буду знать все секреты вашего королевства. — Не хочу показаться бессердечным, но сомневаюсь, что ты сможешь извлечь выгоду из этих знаний. — Вы… правы. — Выражение лица оборотня остается спокойным. — Что я получу взамен? — Приют, еду, постель, если ты готов поделиться. Я могу заплатить тебе золотом, драгоценностями, временем — всем, что легче всего заложить или обменять. Все, что ты захочешь получить из королевства, будет твоим, мы просто попросим это под моим… — Подождите — поделиться? Чем именно? — Ну, ты будешь жить со мной в покоях. Если только ты не предпочтешь остаться в лесу… — Нет, нет, нет. Я останусь здесь. В помещении. Пожалуйста. Джэмин улыбается. — Тогда оно твое. И, как дополнительный бонус, ты получишь союзника. Друга, если хочешь. — Мы — друзья? Принц и оборотень? — О, неужели ты не соизволишь пообщаться с таким, как я? Уверяю тебя, я хороший человек. Это вызывает у него маленькую, острую, как серп, улыбку. — Ах, вот еще что мне нужно от тебя, — говорит Джэмин. — Имя. Мне надоело называть тебя в уме «оборотнем». Это кажется невежливым. Он сглатывает и опускает голову. Его руки снова спрятаны на коленях. — У меня… нет… Ох. Обычно Джэмин доверяет своему языку, чтобы тот вывел его из подобных молчаний. На мгновение у него иссякают запасы тактичности и красивых слов. Оборотень дергает себя за рукава, и на его коже появляются перья — безмолвный призыв к бегству. Джэмин берет себя в руки, поднимается на ноги и снимает с книжной полки копию последней переписи населения (ему нравится просматривать количество детей, названных в его честь). Он опускается на пол и протягивает оборотню переплетенную книгу. — Не торопись. Выбери то, что тебе нравится. Я буду звать тебя так. Он смотрит на Джэмина, колеблясь, затем раскрывает книгу и перелистывает реестр. Его глаза сканируют страницы. Его брови сходятся вместе. — Я… я даже не знаю этих людей. — Он сует книгу обратно в руки Джэмину. — Я не буду этого делать. — Ну, хорошо, но… — Может, ты дашь мне имя? Джэмин удивлённо смотрит на него. — Что? — Не знаю, издай указ, ткни в меня скипетром. Ты сказал, что благословляешь людей — это не сложнее, чем поцеловать кого-то в лоб и отправить его дальше. Джэмин чувствует, как из него вырывается смех. — Ты уверен, что я тот человек, который…? — А кто еще у меня есть? Что-то бьется в груди Джэмина. А-а. Он думал, что эта штука мертва. — Тебе не нужно торопиться, — бормочет оборотень. — Я терпелив. Для меня это даже не важно. Я- — Ты слышал о Друге Дракона? — Нет… не слышал. — Он был королем, моим предком. Его послали убить дракона, которого ненавидели все в королевстве, но вместо этого они с драконом стали союзниками. Они завоевывали, правили и оставили наследие — вместе. — Хорошо, и все это значит… — Ренджун. Эти бездонные черные глаза смотрят прямо на него. — Ренджун. Дракона звали Ренджун. — Я… не дракон, Джэмин. — Но когда он говорит, на его лице расцветает улыбка, волна перьев перекатывается по рукам и затылку. — Я знаю, что это не так. Но ты еще можешь оставить после себя наследие. Мы можем, вместе. Итак, здравствуй, меня зовут Джэмин. А тебя? оборотень Оборотень на мгновение задумывается о себе. Он думает о человеке в грязной одежде, сидящем в комнате, омытой золотом и светом камина, с животом, полным еды, которую он никогда не пробовал. Перед ним лежит книга, которую он не может прочитать. И всё это благодаря принцу, ворвавшемуся в его жизнь и предложившему ему все, на что он не мог и надеяться. Тепло, где он может поселиться и куда может вернуться. Принц проявил к нему доброту, которой он не чувствовал уже очень давно, без всяких условий. Он думает о вороне, видящем мир в прекрасных красках и неземных узорах. Пролетая над деревнями, он наблюдает за любопытным обменом между людьми, как в любви, так и в валюте, за теми, чьи жизни переплелись и кто носит кольца в доказательство этого, за тележками торговцев фруктами и овощами, ремесленниками и домашними безделушками, которые он не может унести в своих когтях. Пролетая над портами и приморскими городами, над большими кораблями, которые отправляются в плавание, он думает о том, каково это — отправляться в путь, когда толпы незнакомых людей приветствуют тебя и машут шляпами. Он думает о оборотне без прошлого, без семьи, без имени, которому оно не нужно и не требуется, который не желает так прочно обосноваться в этом мире, чтобы при желании не иметь возможности вырваться на свободу. Что такое анонимность, как не безопасность, даже если он сам себе чужой? Что такое имя, если некому его произнести? Принц смотрит на него с надеждой, со своим странным юмором и легкой улыбкой. Все эти высокородные одинаковы — кроме, разве что, Джэмина. Почему он выбрал оборотня в качестве союзника, пригласил его в свои покои после одного-единственного лихорадочного разговора? Почему Джэмин хочет его знать? Почему имя — никчемное, банальное имя — становится таким ценным, когда Джэмин произносит его? О, он хочет стать драконом Джэмина. Он хочет оставить наследие. Оборотень произносит свое имя вслух. Оно прорастает корнями и зарывается в землю.