the king, the raven and the son of the enemy

десять лет назад джено Услышав стук в дверь, Джено едва не спотыкается о шерстяной клубок своих чулок. Его доспехи — сплошная головоломка, которая и в лучшие дни доставляет немало хлопот, а у Джено сегодняшний день не самый лучший. После того как он вернулся с занятий с наставником в замке — двух часов ничего, кроме грамматики, риторики, логики и тоскливых взглядов на выход, — он заснул на диване в гостиной, наевшись маминой печеной тыквы. А потом забыл проснуться. Он слышит, как босые ноги матери топают мимо его спальни к выходу и кричит «Не надо!», хотя знает, что она все равно его впустит, что бы он ни кричал, и, втискиваясь в свой камзол, нагрудник и кольчужный мундир — о, почему он не мог просто продолжать спать? — хватает меч, выскакивая за дверь. Его мать — в шелковом платье и потрепанном фартуке, с волосами, забранными на макушке, — стоит у двери с лицом Джэмина, зажатым между ладонями, и воркует над ним, как над новорожденным. — Твои щеки совсем поправились, да? Ты стал намного здоровее, и таким красивым. Разве он не красив, Джено? Джено протискивается между ними и берет Джэмина за запястье. — Нам пора идти, до свидания… — Помедленнее! — Она тащит Джено назад, целует его там, где позволяет головной убор. — Ужин будет поздно, после того как совет завершится. Не забудь переодеться — доспехи в столовой не носят. — Однажды ты надела на ужин свой плащ. — Грубая ошибка. -Она стучит по его нагруднику. — Ты напугаешь дворян. — Напугает? — Насмехается Джэмин. Джено бьет его по ноге. — Прекрати, не здесь, — щелкает языком его мать. — О, Джэмин, у меня есть для тебя еда, так что приходи сюда после ужина, хорошо? — Можно мы сегодня пойдем гулять? — спрашивает Джэмин. Он высокий — на несколько сантиметров выше Джено, — но рядом с матерью Джено он всегда выглядит маленьким. — Как после последнего заседания совета? — Ох, прости, Джэмин. Лорд Ли попросил меня подождать его сегодня. В другой раз, хорошо? А сейчас вы двое идите и учитесь — в безопасности. Покажешь мне ваши приемы? — Они называются стойками и защитой, мама, — говорит Джено. — Тогда покажи мне их тоже. Они оба стоят наготове, руки на рукоятях. Она хлопает в ладоши. — Как мило! — Мы не милые, — ворчит Джено, хотя и улыбается. — Мы грозные. — Один из нас, — говорит Джэмин. Джено выхватывает меч и встает в боевую стойку, Джэмин тоже. — Ах, выйдите на улицу, — отмахивается Леди Ли. — По крайней мере, не на пороге нашего дома — идите. Они бегут по коридору, и Джено слышит, как его мать закрывает за ними дверь.

—

— Послушай. Если бы ты мог пойти куда угодно, в любую точку мира, куда бы ты отправился? Оба отступают назад, поднимая мечи над плечами. Они — зеркало, совершенное и отработанное, вплоть до кончиков пальцев. Джено хмыкает. — Ты когда-нибудь видел океан? — Видел, дурак. — Они переставляют ноги, опуская мечи. — Пахло дерьмом и мочой одновременно. — Ммм… тогда, наверное, нет. Как насчет гор? Думаю, вид был бы очень красивым. — Ты пойдешь на гору только для того, чтобы посмотреть на другое место? — В этом есть смысл, но лучше заткнись. Давай. Меч Джэмина поднимается слишком высоко, раздается звон стали, и они оба инстинктивно оглядываются, чтобы убедиться, что никто не заметил явной ошибки. Они одни в широком поле за замком, но они уже научились никогда не сомневаться в чуткости своего наставника. Однажды он заметил через весь зал расстегнутую пряжку на нагруднике Джэмина и хорошенько отлупил его за это. — В этом ты виноват, — быстро говорит Джено. — Да, да. Они начинают снова. — Куда бы ты пошел? — Снова начинает Джено. — Если бы мог пойти куда угодно? — Я не хочу быть нигде, кроме как здесь. — Должно же где-то быть такое место. Пляж, где не пахнет. Или другое королевство, где-нибудь далеко. — Кому какое дело до других королевств? Мы уже несколько десятилетий как предоставлены сами себе. — Джэмин, ты можешь отправиться куда-то просто потому, что хочешь этого. А не для… разборок, или как вы там это называете. — А… нет, не совсем. — Его глаза устремляются мимо Джено в небо. — Вот единственное место, куда я собираюсь. Джено поворачивается. Перед ним королевская башня, бледный шпиль на фоне заката. — Не говори ничего, — сразу предупреждает Джэмин. — Я знаю, что забегаю вперед. — Примерно на пятьдесят лет вперед. Джэмин вздергивает подбородок. — Возможно, это не займет столько времени. Ты знаешь, каким будет мой первый указ? — Да, я знаю, трон побольше, корона побольше. — Нет, я придумал кое-что получше. Я собираюсь изгнать твоего отца. — Ты не можешь изгонять дворян, Джэмин. — Король может делать все, что захочет. — Зачем тебе изгонять моего отца? — Он много болтает. — Тебя могут изгнать за то же самое. — Я не согласен, потому что, в отличие от него, мне есть что сказать. Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы ты занял его место в Совете. — Может, у отца и грандиозные идеи, но это, по крайней мере, лучше, чем полное отсутствие идей. Как у твоего отца. — Это правда. Тем более, мне следует занять трон как можно скорее. Вместо того, чтобы спрятать меч у бедра, Джэмин высоко поднимает его, словно собирается разрубить Джено пополам. Джено отшатывается назад, спотыкается о собственные ноги и падает в траву. — О Боже! Джэмин фыркает, опираясь на свой меч. — О Боже?! — Это было грязно, Джэмин. — Я начинаю думать, что сражаться грязно — единственный способ добиться успеха в этой жизни. — О, успокойся, тебе пятнадцать. — Мне шестнадцать. Минус одиннадцать месяцев. Джено поджимает губы, чтобы не улыбнуться. Джэмин протягивает ему руку и помогает подняться. — Думаешь, этого достаточно для одного дня? — С меня достаточно. Вечер в замке проходит медленно. Королевский совет всё ещё заседает. Служащие готовят ужин, а Джено и Джэмин бродят по полям, свободные от пристального внимания наставников. Джено любит такие вечера, даже если все вокруг уже привычно и обыденно. В королевской семье ничего не меняется. «Так было всегда», — укоризненно сказал бы отец, и Джено согласился бы с ним, хоть это не так уж и приятно. Последний луч солнца они проводят в конюшне, выводя лошадей из стойл. Джено испытывает вполне здоровый страх, Джэмин — совсем нет. Он раззадоривает их, заставляет ржать и фыркать. Он не боится того, что больше него самого, как если бы Джэмин был таким же высоким, как королевская башня. Иногда Джено кажется, что именно в этой башне Джэмину самое место, хотя Джено и не хочет, чтобы он шёл туда. — Не хочешь сегодня переночевать в моих покоях? Голос Джэмина неуверенный, почти робкий. Он не поворачивается, не встречается взглядом с Джено. Это будет непросто. В последнее время отец Джено был на взводе: приходил домой в странное время, часами не выходил из дома и что-то строчил в блокноте. Не говоря уже о том, что Джено придется пробираться из верхних этажей в покои принца в спальной одежде, с подушкой под мышкой, только чтобы лежать рядом с другом и слушать его ровное дыхание, пока сам сгорает. Но несмотря на это Джено всё равно говорит: — Я приду. — Обещаешь? — Обещаю. — И так было всегда. Солнце заходит за лес, когда они возвращаются в замок. Ужин, вероятно, уже начался, они проберутся в замок через вход для слуг, а если их кто-нибудь поймает, скажут, что гуляли в розарии и обсуждали важные дела, а не коротали время в конюшне, сравнивая лошадей с дворянами. К ним приближается женщина с ребенком — она из дворянской семья, Джено видел их на чаепитиях у своей матери. Он собирается встать, попытаться надеть доспехи, но Джэмин хватает его за плечо. Его лицо внезапно напрягается, становясь настороженным и пытливым одновременно. — Миледи, — обращается он к ней, — что-то случилось? Теперь Джено видит, что женщина бежит, спотыкаясь о свое платье, а ребенок плачет у нее на руках. Она останавливается перед ними и смотрит прямо на Джено таким взглядом — дикая паника, ужас и печаль, — что у него холодеет сердце. Женщина переводит взгляд на Джэмина, на меч у его бедра, и, пошатываясь, снова пускается в бегство, не отвечая на вопрос. Они смотрят ей вслед, потом поворачиваются друг к другу. Джэмин без слов выхватывает меч и бежит к замку, Джено следует за ним, хотя какая-то часть его души хочет уйти, убежать к океану, взбежать на гору, оставшись без ответа. По мере того как они продвигаются по тесному каменному коридору, мимо них начинают просачиваться люди — дворяне, слуги, госпожи и их подопечные. Голос называет имя Джено. Это лорд Рох, думает он, хотя лицо дворянина лишь наполовину освещено светом факелов. — Молодой лорд, — говорит он. — Остановитесь. Идемте со мной. Сейчас же. Джено останавливается, но Джэмин тоже зовет его, чуть дальше по коридору. Джено направляется к нему, и лорд Рох снова кричит. — Идем, Джено! Мы должны уйти. — Почему? Где отец? — Твой отец велел мне забрать тебя. Мы должны встретиться с ним в каретном доме. Сейчас нет времени объяснять… Кто-то хватает Джено за руку. Он мог бы вскрикнуть, если бы не знакомый лязг доспехов Джэмина. — Джено, здесь что-то не так. Пойдем! — Убери от него руки, принц, — шипит лорд Рох. — Джено, пойдем. Джено оглядывается, смотрит в глаза Джэмину. Хватает его за руку, вторую руку уместив на мече. Лорд Рох не догоняет их. Туннели переполнены слугами, отчаянно пытающимися спастись бегством. Они выглядят так, словно увидели что-то ужасное, их лица пусты и мокры от слез. Все они отступают назад, когда мимо проходят Джэмин и Джено, и почтительно кланяются, падая на колени. Джэмин оглядывает их и говорит своим звучным голосом, голосом короля. — Что случилось? Пожалуйста, кто-нибудь, расскажите нам, что вы знаете. — Мы верны вам, принц! — Кричит один из слуг. — Мы никогда не сбивались с пути, никогда! Все присоединяются к ним, скандируя «Никогда, никогда, никогда» и складывают свои тела у ног Джэмина и Джено. Уверенный фасад Джэмина трескается, совсем чуть-чуть. Ему страшно. Сердце Джено сжимается. Лестница выходит в просторный коридор — место, обычно спокойное, по которому он никогда не ходил иначе как с благоговением, а теперь переполненное слугами, солдатами и дворянами, усеянное телами на полу. Все они окровавлены и не двигаются. Они мертвы. Тошнота поднимается к горлу Джено. Он чувствует запах смерти. — Нападение, — бормочет Джэмин. — Кто-то напал на замок. Джено? Джено, враг, должно быть, еще внутри. Мы должны убить их — уничтожить всех! — Где мои родители? — Отчаянно шепчет Джено, или задыхается, или, может быть, кричит. — Где они? Джэмин проводит рукой по волосам и пошатывается, когда кто-то отталкивает его с дороги. Он что-то говорит — найдите их, найдите врага, убейте врага, — но в людской суматохе Джено видит только серебро и доспехи, пока его не толкают в бок на покрытый грязью ковер. — Джено! Он судорожно ищет этот голос, голос Джэмина, но пикет солдат вокруг оттаскивает его назад за руки. Джено успевает лишь мельком увидеть его лицо — паника, задыхающийся крик, имя Джено на губах — прежде чем пикет смыкается вокруг него. Джено поднимается на ноги, хватается за меч, но дрожащие пальцы не могут его удержать. Один из солдат оборачивается к нему. Может быть, смотрит на него сквозь темные прорези шлема. Протягивает огромную металлическую руку, притягивает Джено к себе и впечатывает кулак ему в живот, отбрасывая на пол. Плевок приземляется ему в волосы. Джено лежит, скорчившись. Голос Джэмина звучит все дальше и дальше, а потом и вовсе пропадает. Джено поднимается с пола на шатающихся ногах. Он не знает, куда идти. Куда-нибудь, где есть люди. Большой зал, где заседал королевский совет. Может быть, именно туда солдаты забрали Джэмина. Может быть, там его отец. Пошатываясь, он проходит мимо дерущихся слуг и солдат, групп убегающих служанок, безжизненных тел на полу. Глаза некоторых из них еще открыты. Огромные дубовые двери распахиваются, и все стихает. Внезапно все взгляды устремляются на него. На помосте на тронах восседают король и королева, вокруг них — солдаты. Король выглядит сердитым, как всегда, — бесцельное негодование, а королева — просто раздраженной. Джэмина нет на троне рядом с ними, где он должен быть. Ниже на помосте стоит отец Джено. Вокруг него стоят его солдаты и другие дворяне, а сам он весь в крови, его камзол пропитан ею насквозь. Позади него на мраморном полу лежит мать Джено, мертвая. Джено делает вдох, чтобы закричать. — Джено. Джено! Посмотри на меня! Джено поднимает глаза. Конная повозка грохочет по неровной земле. Напротив него сидит отец и смотрит в темноту через окно, все еще покрытый пятнами крови. Джено тоже. Кровь высыхает на его коже. — Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, — говорит ему отец. — Она была… храброй до самого конца. Я хочу, чтобы ты это знал. Джено опускает взгляд на свои руки. Он разжимает пальцы, наблюдая за тем, как запекшаяся кровь осыпается с них. Ее голова поникла, когда он тряс ее. Она не обняла его, когда он прислонился к ее истерзанной груди и зарылся лицом в ее волосы. Она не ответила, хотя он плакал над ней, плакал и плакал. Отец велел ему вытереть слезы. Он старается, правда, старается. Его отец совсем не плачет. Джено смотрит в окно, на бледный шпиль башни принца, бесстрастно наблюдая за тем, как они проезжают через ворота. Он смотрит, гадая, смотрит ли и Джэмин, пока лес не поглощает их. джэмин Солдаты приводят его в покои принца. Его наставница рассказывает о том, что произошло. Что сделал Лорд Ли. И Джэмин пытается бежать. Он должен найти Джено. Найти Леди Ли. Убить Лорда Ли. Убить каждого предателя Королевства, как он и должен был поступить. Он добирается только до выхода в коридор. Прошло уже немало времени с тех пор, как они заглушили одну из его истерик. Он замирает, когда игла вонзается в его кожу — не для лекарства, пока нет. Ему стыдно. Он не настолько силен, чтобы бороться с ними, даже сейчас. Ему пятнадцать лет, он должен быть мужчиной, воином, но он — ребенок, бессильное тело под их контролем. Его ножны пусты, они раздели его до трусов и привязали к дивану. Он не может подняться. Он пытается, но он беспомощен. — Вы должны научиться сдержанности, принц, — говорит ему наставница. — Вы ведете себя как глупый, избалованный ребенок. — Я не глуп, — медленно произносит он. — Нет, ты глуп. Ты никогда не меняешься. Ты такой же, каким был в тот злополучный день, когда я увидела тебя в первый раз. — Она теребит бинт на внутренней стороне его локтя. — Ли — предатели. Теперь они враги. — Джено — мой друг. И Леди Ли тоже. — Леди Ли мертва. В груди защемило, где-то в голове загудело. — Ты такой неблагодарный. Ты должен благодарить судьбу за то, что ты не пострадал, что не пострадали твои родители. На королевство было совершено нападение, а ты думаешь только о себе. Наставница встает, берет свой поднос. Огонь потух, но Джэмин чувствует тепло. Он пытается пошевелить головой, следя за ее движениями, когда она отходит от дивана. — Когда они уйдут? — спрашивает он. — Они уже ушли, принц Джэмин. Звук шагов. Дверь захлопывается и он остается один. Джэмин переворачивается на бок и тяжело падает на ковер. Лежит так мгновение, затем поднимается на ноги. Выходит на балкон, стараясь не покачиваться на ветру. Кареты медленно движутся по лужайке, мимо крепостного вала, как цепочка муравьев. Он упирается руками в парапет и смотрит, пока они одна за другой не исчезают в лесу. И пропадают. Джэмин сползает вниз, растянувшись на песчанике. Он пуст. Как будто весь воздух выбили из лёгких и он не может дышать. Грохочут ворота и все снова затихает.