the king, the raven and the son of the enemy

ренджун Возвращаясь в покои, Ренджун не чувствует усталости. Он переполнен небом и ветром, нервы распалены бесконечными размышлениями, да такими, что он едва может усидеть на месте. И вот он дома. Избегая резких вопросов Джэмина он занимается уборкой и разжигает огонь. Джено стучится в дверь на закате и выглядит так, словно двадцать часов подряд перетаскивал камни в лесу — изможденный, взъерошенный и очень, очень красивый. Ренджун старается не смотреть на него, опустив свой взгляд в огонь. — Что привело вас, командир? — спрашивает Джэмин. — Пожалуйста, не начинай. — Джено легонько отталкивает его с дороги. — Это был хаос. Солдаты слонялись без дела, жаловались на то, что надышались дымом. Я целый час слушал, как Основатель Ли бесцельно разевает рот и колотит по воздуху. Воистину, я начинаю сомневаться в компетентности этой администрации. Джэмин громко смеется: — Они, наверное, голодны, несчастные ублюдки. — Скорее всего, ты прав. Эти люди не могут налить себе и чашки воды. Но не то чтобы я был лучше. Лови. — Он бросает Джэмину яблоко. — Всё, что я смог найти на кухне. Он протягивает Ренджуну другое яблоко, более бережно. Ренджун благодарит его, растирая фрукт в ладонях. — Как долетел? — спрашивает Джено. Он опускается на диван, высвобождаясь из ножен. — Просто отлично. Благодаря факелам солдат было легко заметить. Я подавал сигнал, остальные разбегались. Я оставил их на перевале — оттуда они знали дорогу. — Ты, должно быть, выдохся. Если только это не работает по-другому с… Ренджун улыбается со всей своей деликатностью. — Я могу чувствовать усталость, какую бы форму я ни принял. Но… не сейчас. — Это хорошо. Поскольку скоро тебе предстоит летать еще больше. Именно поэтому Ренджун неспокойно ерзает. Это их последний вечер вместе. Что значит «последний», он не знает — будущее неопределенно, ветер может измениться в одну секунду. Они втроем в этой комнате, свидетели заката. Ренджун думал об этом, пока летел. Думал о том, как он хочет провести этот день. — Джэмин, — резко говорит он. — Я хочу вина. джэмин Джэмин почти забыл, что хранит бутылки красного в полом пространстве раковины в уборной. Он поражается своему юному «я»: столько закоулков и тайников в комнате, которую раньше регулярно обыскивали. (После случая со змеёй…) Он выходит из туалета с бутылкой в одной руке и двумя бокалами в другой и говорит: — Отличная идея, любовь моя. Мы должны отпраздновать. Бокал, Джено? Джено колеблется. — Нет. Не думаю. — А почему бы и нет, почему не думаешь? — Джэмин откупоривает пробку и устраивается на диване рядом с Джено. Ренджун придвигается ближе, усевшись на ковёр. — У меня это ассоциируется с аристократией. — Мы совсем не аристократы. Даже наоборот. — Не то чтобы мне не нравился вкус — я просто не умею это делать. — Ты не пьешь? — спрашивает Ренджун. — Нет, мне просто не нравится держать бокал. Джэмин наполняет оба бокала до краев, затем передает бутылку Джено. — Проблема решена. Джено подавляет улыбку. — Возможно, я не слишком опытен… — О, я просто обязан это увидеть, — Джэмин подталкивает бутылку к нему. Джено вздыхает и уступает, делает эффектный глоток, прижимаясь губами к ободку и откидывая голову назад. — Всегда представлял тебя странным, когда ты пьян, — говорит Джэмин. — Неразборчиво бормочущим и натыкающимся на вещи. Я прав? — Я не буду удостаивать тебя ответом. — Значит, ты прав, — констатирует Ренджун. Джено бросает на него косой взгляд. — Сомневаюсь, что ты лучше. — Почему это? — Ты весь покраснел. Ренджун притворно смеется и опускает бокал. Он уже наполовину пуст. — Ренджун становится любвеобильным и ласковым когда пьет, — объясняет Джэмин. — А ещё бессовестным и почти невыносимым. — Не говори «пьяный» таким тоном, будто я становлюсь буйным, — бурчит Ренджун себе под нос. — Вряд ли я становлюсь настолько бессовестным, разве что чуть менее… напряженным. — Однажды ты сказал, что любишь меня до луны и обратно. Ренджун вздрагивает. — Звучит очень мило, — говорит Джено. — Очень, — соглашается Джэмин. — Возможно, он самый милый из всех, кого ты когда-либо знал. Джено прочищает горло. Ренджун краснеет всё ярче и ярче, бросая недовольные взгляды на Джэмина. Ренджун думал, что его намерения загадочны, но, оказывается сегодня Джэмин не очень-то интересуется таинственностью. — Не делай такое лицо, — говорит Джэмин, легко взмахнув бокалом. — Разве я не могу сделать тебе невинный комплимент? Я думал, вино тебя раскрепостит. — У него есть щит от похвалы, — говорит Джено, глядя на Ренджуна. — Каждый раз он умело ее отражает. — Не думаю, что до Джэмина я получал хотя бы вежливый кивок, — говорит Ренджун. — И до… тебя. — Ты не веришь нам, когда мы говорим, что ты очаровательный, храбрый и потрясающий? — Нет, верю. Иногда. Когда соглашаюсь. — На самом деле он довольно тщеславен, — говорит Джэмин. — Любит быть в центре внимания. Ренджун сильно щипает его за ногу. — Он меня щипает, — жалуется Джэмин. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает Джено. — Без особой причины. Но я был бы благодарен тебе за помощь. Повинуясь, Джено тоже щипает его. Джэмин вырывается, пытаясь уберечь свой бокал. — Ай! Это предательство! Изменники! — О, сядь и заткнись, — Ренджун закатывает глаза. — Я же говорил, что он становится ласковым. — Но Джэмин все же садится, нагло перекинув одну ногу через колени Джено. Ренджун пытается скрыть улыбку, но безуспешно: — Какое счастье, что тебе нравятся мои издевательства. — Мы знаем, что заслужили это, — говорит Джено, наполняя бокал Ренджуна. — Я тоже думаю, что Джэмин очень милый. — И что это всё значит? — спрашивает Джэмин. — Ммм? Почему король так напуган? — Мне и так хватает шантажа, который вечно нависает надо мной. — Нет, это всё о том, как… как ты спишь. Прямо, как доска. Даже пальцы на ногах вытянуты. Выглядишь как труп. — И глаза широко открыты большую часть ночи, — говорит Ренджун. — Да, я забыл про глаза! О, не делай такое лицо, это было мило… в каком-то тревожном смысле. Я просто смотрел на тебя, пока ты спал, что, конечно, не совсем нормально, но я знаю, что у меня нет этому оправдания. Джэмин делает последний глоток, перекатывая бокал между пальцами. — Когда ты оставался у меня ночевать, это было ужасно. — Почему? — Джено выглядит почти обиженным. — Не сначала. Потом… когда ты был в моей постели. Средоточие всех моих необузданных подростковых фантазий спало рядом со мной, а я лежал и шептал гимны, чтобы отвлечься. — Я думал, что нужен тебе, чтобы заснуть. — Да, а потом я все равно не засыпал по причинам, не связанным с этим. Трагично, не правда ли? — А я лежал с зажмуренными глазами. — Правда? Джено кивает, слегка улыбаясь. Сколько лет прошло, а Джэмин все еще помнит, все еще чувствует удовлетворение от осознания того, что Джено тоже думал о нем. — Не знаю, рассказывал ли я тебе когда-нибудь, — говорит Джено. — Думаю, матушка знала, что я приходил к тебе в покои по ночам, но Основатель Ли не знал. Мне приходилось каждый раз пробираться тайком. — Весь путь от верхних этажей? — Ренджун спрашивает, широко раскрыв глаза. — Тогда еще не было столько патрулирующих солдат. Однажды я наткнулся на дворянина и его жену… так сказать, во время переговоров. — О, отвратительно, — говорит Джэмин. — Кто это был? — Рох, кажется. Джэмин смеется, скандальный и пьяный. — Боже правый, твои бедные глаза! Я и не знал, что ты терпел такие ужасы ради меня. — Это было нелегко. — Почему ты это сделал? — Почему? Я просто… любил тебя. Всё как всегда, ничего нового. Джено краснеет и отводит взгляд. Джэмин очарован им. Он протягивает руку и откидывает прядь волос с его лица. Губы Джено подрагивают от прикосновения. Большие покои вмиг кажутся очень, очень маленькими, а бутылка — пустой. В глазах Джено теплота. Он издает удивленный звук, когда Джэмин целует его. джено Джэмин целует его. Джено надеялся, что это произойдёт. Надеялся весь вечер, весь день, всю свою жизнь. Все, что у них было, — та ночь во время ливня, та ночь, во время которой десять лет исчезли в одном прикосновении. Та ночь и этот момент. Дыхание Джэмина, дыхание Джено. Их губы и медленное, кровоточащее напряжение. Его рука за головой Джено, пальцы крепко вцепились в его волосы. Огонь громко трещит в камине, а ветер тихо завывает за окном. Время — странная штука. Оно натягивается, как тетива, а потом вдруг срывается, бросая их на произвол судьбы. Джено отстраняется. Точно. Он целует Джэмина на глазах у Ренджуна. — Ох… — Тихо шепчет он. — А? О чем ты думаешь? — Мы не должны… — Почему нет? — Рука Джэмина опускается и ложится на его бедро. Неужели он делает это нарочно? — Я… я не знаю. Это все только усложняет, разве не так? — Джено отводит взгляд, избегая их взглядов. Он не претендует на то, чтобы зваться лучшим в социальном этикете — он сомневается, что этикет здесь вообще что-то значит, — но сложность не может даже начать объяснять все то, что скрывается в подтексте и тонкости отношений между ними. Между ними тремя. Он чувствует улыбку Джэмина, когда тот снова наклоняется вперед, в изгиб шеи Джено, неторопливо двигаясь губами к месту за ухом Джено. От его горячего дыхания Джено чувствует себя немного сумасшедшим. — Не думаю, что Ренджун против, — бормочет Джэмин, — если ты беспокоишься об этом. Наконец Джено находит в себе силы опустить глаза на Ренджуна. Он стоит на коленях на ковре и смотрит на них с благоговением, со… страстью, губы приоткрыты, щёки покраснели. Он опускает глаза, когда Джено встречается с ним взглядом, словно смущаясь того, что его застали за столь внимательным, столь пристальным наблюдением. — Нет, — тихо смеется Джэмин, прижимаясь к коже Джено. — Думаю, ему это нравится. Ты хочешь что-то сказать, любовь моя? Руки Ренджуна обвивают колени. Он поднимает взгляд, встречаясь с глазами Джено. — Мне нравится, — шепчет он. — Мы мне нравимся, Джено. Ох… Всё наконец становится на свои места. — Иди сюда, любимый, — шепчет Джэмин. Ренджун забирается к нему на колени, а Джэмин мягко запускает пальцы в его волосы и целует. На мгновение Джено отворачивается, как всегда, хотя любопытство задерживается в его груди, как дым. Он хочет наблюдать за ними, за их ритмом, за их гармонией. Острая линия челюсти Джэмина, когда Ренджун сидит у него на коленях, его голова, откинута назад, когда Джэмин наклоняется, чтобы поцеловать его в шею. Его пронзительные глаза ищут Джено, без слов подзывая ближе. Джено не отводит взгляда.