dunkel

Франция, 28 мая 1940 Время близилось к восьми, а Бриджит так и не получила контракт от Хельштрома. Девушка почти в темноте сидела в кресле, которое располагалось возле окна. Попивая горячий чай, она не переставала думать: «Совсем скоро мне предстоит встреча с Йозефом Геббельсом, который хочет, чтобы я снялась в его фильме. И для этого нужен контракт. Но из-за любопытства проклятого штурмбаннфюрера этого может не случиться, если сейчас он не привезет его. Зачем вообще нужно было забирать все мои документы к себе домой? А потом искать глупые оправдания. Точно что-то хочет от меня. Но вот только что?» Через минут пять через окна стал просачиваться свет фар. Девушка подошла к окну и увидела машину майора. «Наконец-то он соизволил появиться!» Хартманн быстро взяла сумочку и вышла из квартиры. Спускаясь по лестнице, она увидела, что под ней сидел дрожащий черный котенок. Фройляйн подошла к нему и взяла на руки. — Какой ты маленький и худой. Ну ничего, сейчас я налью тебе молочка, а майор может и подождать пару минут. Я ведь ждала его целый день, — девушка заговорила с котенком. Малыша было жалко оставить здесь. Как раз на этом этаже живет Йохана Айфельд, женщина лет 50 с кривыми зубами и ужасным запахом, которая не любит никакой живности. Возможно, увидя это милейшее создание, она выставила бы на улицу, где котенок погиб. Либо от голода и холода, либо от «детей-живодеров»… Хартманн прижала его к груди и понесла в квартиру, а тот только пищал. Налив молока, она оставила его дома и побежала к машине. Пробегая третий этаж, она заметила в окне человека в форме. Это точно был не Хельштром. Он бы стоял с «кислой миной» на лице, показывая, что ему это не нравится. Выйдя с подъезда, Бриджит подошла к солдату. — Вы Бриджит Хартманн? — спросил тот. — Да, — уверенно ответила фройляйн. — Вот ваш контракт. — Хорошо, а где паспорт? — Этого я знать не могу, фройляйн Хартманн. — Ясно, а где же сам штурмбаннфюрер, который так яростно хотел сам лично мне их отдать? — Герр майор завален работой и не смог приехать. — Ладно, передайте герр майору мою благодарность, — язвительно сказала Хартманн. — Как скажете. — Извините, но я опаздываю на очень важную встречу, поэтому, мне нужно идти, — сказав, фройляйн собралась уходить, но ее остановил солдат. — Бриджит Хартманн, майор велел доставить вас в ресторан, где у вас назначена встреча. Бриджит удивилась. Водитель открыл дверцу машины, указывая ей, что нужно сесть. Девушка немного поразмыслила. Она и так опаздывает, а словить такси не так уж и просто. Если есть такая возможность прокатиться с личным водителем самого штурмбаннфюрера еще и на его машине, тогда ей нужно пользоваться. Сев в машину, они тронулись. «Как неуважительно! Даже не извинился за то, что не смог приехать. Почему он до сих пор не отдал мой паспорт? Потом опять придумает отговорки и уйдет от ответа. И самое главное во всей этой ситуации: откуда он знает, что я направляюсь именно в ресторан? Конечно, можно догадаться, что он прочел контракт, где указано, с кем его подписываю, но про место встречи ничего не сказано. Да и я ничего не проронила, когда утром вела разговор с ним» — раздумывала Бриджит. Подъезжая к месту встречи, Хартманн заметила, что на стоянке было много офицеров — элита Третьего рейха. Они бурно что-то обсуждали между собой, но стоило одному обратить внимание на девушку, которая выходила из машины начальника гестапо, начались обсуждения этой картины. Девушка не обратила на это внимание и зашла в ресторан. Перед ней прошло несколько офицеров, которые радостно поприветствовали ее. Хартманн была поражена красотой ресторана. Разглядывая его, к ней подошел официант и сказал: — Мисс Хартманн, прошу, проходите в эту комнату. Официант указал рукой на маленькую комнату, которая соединяла два зала между собой. Зайдя туда, она сразу заметила Геббельса, который делал заказ у официанта. Возле него восседала переводчица — Франческа. Хартманн знала её. Когда-то они пересеклись на одном мероприятии, завязали разговор и так стали общаться. Из-за плотного графика актрисы они стали видеться реже и совсем оборвали связь. Но девушка получила шок, когда узрела герр майора гестапо Дитера Хельштрома, сидящего к ней спиной. — Ах, дорогая Бриджит! Я тебя уже заждался, — поприветствовал министр. Присев за стол, Хартаманн улыбнулась Геббельсу и сказала: — Добрый вечер, министр. Уж долго ждала свой контракт, — делая акцент на последние слова. На лице штурбаннфюрера появилась легкая улыбка, но взглянув, на актрису, она стала шире. Он взял шампанское и налил в бокал фройляйн. — Разве ты не получила его две недели назад? — со странной интонацией спросил министр. — Конечно, просто герр майору очень стало интересно узнать, что это за контракт, и изъял его у меня, — указывая на штурмбаннфюрера, сказала Бриджит. Геббельс улыбнулся и перевел взгляд на Хельштрома. И ждал его объяснений. — Министр, ну вы же сами понимаете, что это все осторожность. Я понятия не имел, кто эта женщина, и по своему долгу я должен был все проверить. Это моя работа, — уверенно произнес Хельштром, как будто выступая перед публикой. «Что маленькая сучка хотела меня подставить? Но, увы, не получилось», — промолвил штурмбаннфюрер у себя в голове. — Хорошо. Я рад, что ты здесь, и я могу положиться на тебя. Оберегай Бриджит, она будущее немецкого кинематографа. Я сделал все возможное, чтобы она работала со мной, а не с Вольфгангом Либейнаром — Я вас понял. Сделаю все, чтобы пребывание Бриджит Хартманн в Париже было самым комфортным, — с улыбкой на лице сказал Дитер. «В каком смысле «оберегать»? Этот подонок, который водит меня за нос, будет охранять меня? Нет, нет. Этого уж точно я не хочу. Тем более я собиралась забрать паспорт и исчезнуть», — подумала девушка, у которой на лице вообще никакой эмоции не было. Она такого совершенно не ожидала от министра. Она хотела, чтобы майора немного припустили из-за контракта… Подписав документы, они принялись обсуждать будущую роль Хартманн. Хельштром даже не вслушивался в их разговор. Ему было интересно наблюдать за ней. За ее русыми волосами, голубыми глазами и изгибами тела. Слушать ее звонкий голос и смотреть, как она жестикулирует руками, бурно рассказывая что-то Геббельсу. Он не мог оторвать от нее взгляд. Его глаза загорелись любопытством и желанием узнать это немку получше, чем просто перерыть всю информацию о ней, поднимая весь архив гестапо на уши в Германии. Этого было недостаточно. Наблюдая за ней, он понял, что она недолюбливает майора и наладить отношения будет очень трудно. Хотя, когда это останавливало майора? Он понял, что она хотела подставить его перед министром. Чтобы тот получил свое, но не получилось. Хельштром сам до конца не понимал, почему называл ее сучкой? «Вроде добрая и красивая девушка, а вроде и наглая, упрямая и с ужасным характером. Поэтому и сучка.» Закончился ужин. Геббельс уехал вместе с Франческой. Хартманн тоже не хотела задерживаться, а уж тем более составить компанию майору, который не собирался уходить. Девушка вышла на улицу. Затянувшись сигаретой, она почувствовала присутствие штурмбаннфюрера, который стоял сзади нее. Он также закурил сигарету, дожидаясь водителя. На улице была гробовая тишина, но через две минуты ее нарушил дождь, который усиливался с каждой минутой. Подъехала машина. Хельштром собирался садиться в машину, но остановился и сказал: — Мисс Хартманн, садитесь подвезу. — Нет, спасибо, сама дойду, — язвительно ответила Бриджит. Дитер усмехнулся. — Но ведь, сейчас идет дождь. Как вы дойдете? — Не ваша эта забота, штурмбаннфюрер, — со злостью сказала Хартманн, вспоминая, что теперь он ее «телохранитель». Выбросив окурок, она обошла машину и пошла под дождем домой. Дождь усилился еще сильнее, а фройляйн уже промокла до нитки. Сумочка, которую она держала над головой, не спасала. Дорога до дома была дольше, чем она думала. Бриджит переживала за маленькое создание, которое осталось у нее дома. Если он испугался такого сильного дождя и спрятался? Теперь весь вечер она посвятит его поиску по всей квартире? Стало холодно. Сверкнула молния и разразился гром. Холодный ветер просачивался через мокрую одежду к телу. От этого становилось еще холоднее. Вдруг из-за угла выехала знакомая машина. Это был штурмбаннфюрер. Девушка не переставала идти, а машина ехала медленно, чтобы быть на одной скорости с фройляйн. Майор открыл окно и начал с ней разговор. — Бриджит, вы, наверное, хотите подхватить воспаление легких. Я так понимаю? — Не ваше дело. — Еще как мое. Вы же теперь поняли, что я буду следить за вами? Девушка промолчала в слух, но не в уме: «Мг. Конечно, куда тут без тебя?!» — Садитесь в машину, — спокойным голосом сказал майор. Девушке было настолько холодно, что она не чувствовала своих рук. Они покраснели. Она действительно не хотела заболеть, поэтому ей пришлось согласиться на предложение Хельштрома. Мужчина был доволен собой. Теперь ее можно рассмотреть поближе, только теперь всю мокрую и холодную. — Возьмите мой плащ, вы же вся трясетесь. — Мне и так нормально, — ядовито сказала девушка, понимая, что майор все равно добьется своего. — Почему вы такая упрямая? Возьмите. Это приказ, — строгим голосом сказал мужчина и протянул ей плащ. Она одела его. Укутавшись в него и почувствовав тепло, она стала засыпать. Из-за пробки, которая образовалась посередине пути, она уснула. Хельштром изучал ее тело до прибытия к ее дому. Она все еще спала. Чтобы ее разбудить, он медленно прикоснулся к руке. Она резко открыла глаза. — Чуткий у вас сон, мисс Хартманн, — с ухмылкой на лице сказал Хельштром. — Ага, — растеряно сказала Бриджит, не понимая, зачем он к ней прикоснулся. — До свидания, герр майор, — сказала фройляйн, закрывая за собой дверцу машины. — До свидания, мисс Хартманн, — смотря ей вслед, тихо сказал майор.