Лерой Джетро «Брок» Гиббс

— Ну? — спросил Брок, кидая Барнсу холодную банку с пивом. Тот поймал её небрежным движением — хоть Хасвари и не был суперсолдатом, Барнс выжимал из доставшегося ему тренированного тела максимум возможного. — Не запрягал — не понукай, — лениво ответил он. Был вечер пятницы — не то чтобы это что-то значило, при их-то работе, но так получилось, что оба оказались свободны. Эбби отправилась на какое-то благотворительное мероприятие вместе со своими монахинями. Барнса она с собой не позвала. Он уже даже не обижался — Шуто живенько донесла до него, что у каждого из партнёров должно быть что-то своё. Ну, или, как предполагал Брок, пока не была готова представить своим монашкам полуеврея-полуараба.  — Ты планируешь креститься в католичество? — спросил Брок.  — Внезапно, — хмыкнул Барнс и открыл банку. Сделав пару глотков, ответил: — Планирую. Я уже катехизацию прохожу. По второму разу.  — Это ты правильно, — кивнул Брок, сел в кресло и тоже глотнул пива.  Как ни крути, светским государством США были только формально. Ни атеистов, ни иноверцев тут не любили и не доверяли им совершенно. Быть католиком уже допускалось — двадцать первый век и всё такое. Евреем — с большими оговорками. Арабом, да ещё мусульманином… После одиннадцатого сентября Брок им не завидовал. Травили их нещадно, причём на государственном уровне, несмотря на декларируемые веротерпимость и всё прочее.  — Ты ж не об этом хотел спросить, — проницательно заметил Баки. — Если про Роджерса — без изменений. Деградирует понемногу. Сосудистая деменция на почве хронического алкоголизма и всё такое.  — Не об этом и не о Роджерсе, — согласился Брок. — Зива.  — Которая типа моя сестра? — Барнс глотнул ещё пива. — Я её не знаю. Она меня не знает. Считает, что я должен ревновать её к Элаю. Ну, к отцу. Не понимает, почему не ревную. Брок хмыкнул. Барнс не из того поколения, когда родительская любовь много стоила. Она тогда и выражалась иначе. Суровее. Барнс, насколько Брок понимал, и так был любимым сыном. Первенец, мальчик, умный, пусть и шалопут, заботливый, семье помогал, о Роджерсе даже заботился.  Если у Барнса и были дефициты, то точно не в этой сфере.  — Мне другое интересно, — сказал Брок. — Она с нами работать сможет?  — Да, — уверенно ответил Барнс. — Она умная, хваткая, высокообучаемая — и женщина, выбравшая мужскую сферу деятельности. — Это МОССАД-то чисто мужской? — прищурился Брок. — Ближневосточная разведка, — поправил Барнс. — Там всё сложно. Ну и она израильтянка, там в армию в восемнадцать и мальчики, и девочки идут. — А на субботу приезжают к мамам на пироги. С автоматами через плечо и сумкой грязного белья, — усмехнулся Брок, кое-что знавший о том, как служат в Израиле.  — Не критикуй, — погрозил ему пальцем Барнс. — Зива правда хорошая девочка. Только у неё тут, — он ткнул себя в грудь, — дыра в форме отцовской фигуры. Ты как раз её закроешь. — Да идите вы все нафиг со своими детскими травмами! — взвыл Брок. — Я вам не папаня! — Папаня, — ласково заверил его Барнс.  — Тьфу! Барнс рассмеялся. Брок мог сколько угодно упираться, как угодно избавляться от «наследия» Гиббса, но общего у них хватало. И главное — отцовская позиция по отношению к подчинённым. Да, Брок был жёстче предшественника, что и понятно, но основа та же.  Командир заботушка.  — У нас с Эбби не будет детей, — перескочил с темы Барнс. — Внезапно, — хмыкнул Брок. — Почему? Католички ж не бывают чайлдфри.  — У неё какие-то проблемы по женской части, серьёзные, — ответил Барнс. — Ты же знаешь, что её долго не удочеряли и она лет до двенадцать переходила из семьи в семью? — Знаю, конечно, — кивнул Брок. — Её родители были глухонемые, она потому и амслен так хорошо знает. — Ну… да, — кивнул Барнс. — Её родители погибли, их с младшим братом распихали в разные семьи, её дяди отказались их брать… В общем, моя девочка в детстве нарвалась на педофила, отсюда и… — Он горестно вздохнул. — Люди такие сволочи. Брок кивнул. Этих подробностей про Эбби он не знал. Но ему было интересно: Шуто так открылась Барнсу из душевной близости — или обдуманно? Недооценивать своего эксперта-криминалиста Брок не собирался: с Эбби сталось бы манипулировать фактами собственной биографии, чтобы проверить, стоит ли Барнс того, чтобы с ним сближаться, или он просто очередной патриархальный мудила.  Судя по всему, тест Барнс прошёл.  — А сама Эбби хочет детей? — спросил Брок.  — Да. Очень. Мы обсуждали усыновление. Она против суррогатного материнства. Она объясняла, почему, я мало что понял, просто принял как факт.  — Это ты молодец, — покивал Брок. — Тогда слушай «папаню». Во-первых, диагноз «бесплодие» при наличии матки и яичников у женщины и семенников у мужчины ставится после двух лет регулярного незащищённого секса.  У Барнса смешно вытянулось лицо и приоткрылся рот. Явно он этого не знал. И что не так у Эбби Шуто «по-женски», в деталях не знал тоже. — Во-вторых, вам ничего не мешает усыновить сколько угодно детей, — продолжил он. — Детских домов в США нет, только фостерные семьи. И возможность договориться с забеременевшей по случайности девчонкой и забрать её ребёнка, как только он родится, хоть и недешева, но доступна. Конечно, тут есть риски, что она пила или ширялась во время беременности, или что отец ребёнка — алкоголик, наркоман или её близкий родственник… Что ты на меня пялишься с таким ужасом? — спросил Брок. — Откуда у тебя, следователя, такая наивность? Девяносто пять процентов педофилов насилуют детей в ближайшем кругу — дочерей, сестёр, племянниц, кузин, дочек близких друзей, учениц. Все эти страшилки про уличных педофилов… — Брок махнул рукой. — Процентов пять, если не меньше.  Барнс каким-то деревянным жестом поставил на пол пустую банку и закрыл лицо руками.  — Ты не знал? — удивился Брок. — Ты прожил сотню лет — и не знал?! — Но… почему? — выдавил Барнс и уставился на Брока. Его глаза были сухими, но блестели как-то нехорошо. — А подумать? — прищурился Брок. — Включи мозги и отключи стереотипы. Будь профессионалом.  Некоторое время Барнс сидел застывший и какой-то перекошенный. Брок видел, как он стремится обуздать негодование. Как дышит на счёт. И ведь ни единого сомнения в словах Брока! Вот что значит авторитет командира! Брок сказал правду. Он изучал тему, изучал плотно и глубоко. У Гиббса хватало книг — и по криминалистике, и по психологии, и на стыке дисциплин. Брока зацепило, и он знал, почему: личный опыт. В далёком детстве он был симпатичным мальчишкой.  — Обвинение жертв, — холодным тоном Зимнего Солдата начал перечислять Барнс. — Защита насильников. Потому что они мужчины и у них власть. Своего рода круговая порука. Жертв затыкают их же матери и отцы. — Он помолчал, ещё подышал и заявил уже нормальным тоном: — Брок, это пиздец.  — Он самый, — кивнул Брок. — Он самый…  — Значит, дядям могли не отдать Эбби и её брата, потому что… — Да по куче причин, — махнул рукой Брок. — Не накручивай себя попусту. Книг дать? Нам такое по работе знать необходимо.  — Давай, — решительно кивнул Барнс. — Ну какие же люди сволочи…