У смерти твои глаза

Стоило Славе почувствовать себя лучше, он тут же направился в библиотеку. Пораженный порывом друга, Ваня отправился с ним. Не часто можно было увидеть Карелина в таких местах! Читал тот исключительно дома, пользуясь исключительно скудными — по мнению Вани — материалами Академии. В библиотеке, правда, Слава не нашел ничего интересного. Ничего о Фёдоровых! Хотя их фамильный склеп стоял не так далеко… и как он это упустил раньше? Почему туда никто не назначил круглосуточную охрану? Но ни Правительство, ни администрация Академии не хотели об этом говорить. Неужели они так сильно боялись? Они, призванные убивать тварей, чтобы защитить людей!  Еще больше его раздражало, что по этим склепам регулярно водили экскурсионные группы, а в храме важной литературы не было ни слова о богатом семействе Фёдоровых, обладающих одним из самых хорошо сохранившихся склепов. Слава от переполнявшей его злости стукнул кулаком по столу, когда в очередной газете ничего не нашлось. Библиотекарь презрительно шикнула, расходясь угрозами позвать охрану и выгнать его отсюда к чертям собачьим за порчу муниципальной мебели. Ваня тихо попросил друга быть потише и поспокойнее. — Если тут было что-то важное, то они точно уже всё отсюда выкрали, — отозвался Ваня, перелистывая страницу какой-то книжки. У нее была строгая обложка и лаконичное короткое название, но Слава не хотел забивать этим свою голову. Это явно было что-то чрезмерно умное, невероятно теоретическое с претензией на гениальность, но абсолютно бесполезное на практике. — Хоть что-то про вечность, — пробормотал он. — Почему дорога в вечность начинается со смерти? — Потому что вампиром можно стать, только умерев, — фыркнул Светло.  — Но как это должно натолкнуть меня на идею о том, где найти первородного? Почему именно эту фразу сказала та вампирша, говоря о местоположении Фёдорова?  Бесконечные вопросы так и разрывали голову Карелина. Он был человеком дела, но сейчас к выполнению плана нельзя было приступить, потому что элементарно неясно, с чего нужно было начинать. — Даже, если ты найдешь его, то просто умрешь, — рассерженно отозвался Ваня. — Неужели ты ещё не понял? Ты уже пытался убить его, и он с чего-то решил тебя помиловать. Даже не укусил, чтобы перекусить. И он вынес тебя из склепа, куда должна была заявиться Виктория!  — Он просто не хотел подвергать сестру опасности и…. — Ты валялся до утра без сознания! Какую ты опасность представлял? Она убила двух более опытных охотников, не моргнув глазом, когда они были во всеоружии!  — Я знаю, что она убила! — Вон! Голос библиотекаря раздался как гром среди ясного неба. Увлекшись спором, Слава даже не заметил, как перешел на крик. Их диалог с Ваней слишком накалился. Резко вскочив с места, Слава покинул здание без слов прощания, закурив у самого входа. Он редко обращался к сигаретам, но иногда казалось, что не было иного способа снять свое напряжение. А сейчас оно зашкаливало, наполняя каждую клеточку тела. Слава ощущал себя натянутой тетивой, которая не смогла выдержать напряжение и выстрелила в холостую. Ванечка вышел следом, встав подле него и строго скрестив руки на груди, он окинул друга неодобрительным взглядом. Светло в последнее время слишком часто не одобрял его поведения. Или это просто Слава становился безрассуднее?  — Он сохранил тебе жизнь дважды, — произнёс Ваня, — нравится тебе это или нет, но это факт. — И от этого мне только мерзче! Зачем ему миловать меня, если я напал на него? Понял, что он тварь?  Ваня пожал плечами. Слава выпустил в холодный воздух клубок дыма, зябко вздрагивая от порыва ветра. Ему никто не ответил. Кинув окурок в урну, Карелин окинул взглядом улицу.  Город постепенно украшали к Хэллоуину. На бордюрах появлялись тыквы и тележки с бесплатной раздачей излишек осеннего урожая для желающих. Раздолье для тварей! Каждый второй ежегодно переодевался в графа Дракулу и ему подобных, поэтому им было так просто слиться с окружением. Дороги заполнялись детишками с визгами: «Сладость или гадость». Пусть в карнавальную ночь на улицы выползали не только зеваки, но и настоящие вампиры, не брезгующие полакомиться человечинкой. Это ещё никого не остановило. Славу передернуло. Почему Правительство не отменило праздник, раз уж в городе два первородных? Не повлияло на людскую администрацию? У них ведь были связи!  Что Мирон забыл в своем фамильном склепе? Захотел поставить туда Джека для антуража? Что Слава пропустил? Что Слава до сих пор не заметил? Плита Мирона, Виктории, их ещё одного брата, который был убит охотником… и не было ни единого намека на родителей. В фамильном склепе Мирон был старшим из похороненных! Куда делись родители? Почему их не похоронили? Если они сожрали их после обращения, разве нельзя было организовать им место рядом… или… — Фёдоров — это не настоящая фамилия! — воскликнул Слава. — При рождении он не носил эту фамилию!  Как ужаленный юноша бросился обратно в библиотеку. Извиняясь перед пожилой женщиной в своем поведении, он вымолил у нее второй шанс, прося дать любые ранние сводки о Миронах в истории их городка. Хотя бы перепись местного населения около пятнадцатого века. Единственное, что ему подали: записи пастыря о покрещенных новорожденных. Самая ранняя запись датировалась октябрем 1427 года. Само число не сохранилось. Тварь для всех умерла в 1478 году, когда ему было 28 лет. Значит, нужно искать в 1450-х.  Слава долго рылся и копался в копиях записей, не нарушая тишину библиотеки. Он был поглощен чужими записями, выискивая одно единственное редкое имя. Взгляд наконец зацепился. Некая Катрина родила младенца мальчика, нареченного Мироном, в январе 1450 года. Дату, как и имя при крещении, было не разобрать. Но не было никакой фамилии! Слава снова не представлял, кого ему искать дальше. «Катрина, Катрина, Катрина», — бормотал Слава себе под нос. Он поднялся со стула, направляясь к свободному стационарному компьютеру. Охотник ввел в строку лишь узнанное имя. Быть может, она была известной дворянкой? Раз уж ее дети могли позволить себе фамильный склеп! Но первой строкой ему выпала лишь статья об урагане. Он прокрутил колесико компьютерной мыши ниже.  Вторая ссылка была уже интереснее.  Статью представляло отцифрованное изображение гравюры. На ней был виден скелет в широкополой шляпе, украшенной разными цветами. «La Calavera de la Catrina» гласила надпись. Слава прочел статью. Пусть гравюра и была работой художника XX века, но созвучность его зацепила.  Во-первых, современная мексиканская Катрина связана с образом ацтекской богини Миктекачиуатль, принесенной в жертву в детстве и выросшей именно в загробном мире. Но Слава на этом не остановился. Он стал читать дальше. Близость Катрины к смерти и к жизни после смерти смерти слишком уж зацепила его внимание.  Миктекачиуатль и ее муж, владыка преисподней, собирали кости умерших, чтобы вернуть их к жизни. Воскрешение. Вторая жизнь. Жертвоприношения из крови.  В Мексике смерть — это не горе. Смерть — это лишь продолжение цикла жизни. Катрина встречала умерших и сопровождала их, чтобы их страдания и плач не тревожили других мертвых. Катрина помогала пройти дорогу от смерти в вечность. Мехико — город, бывший колыбелью цивилизации ацтеков. На его главной улице — Пасео де ла Реформа — проводился самый красочный парад в честь дня мертвых.  «Та тварь имела в виду Мексику», — подумал Слава, сопоставляя всё, что он прочитал. Фёдоров явно скрывался в Мехико, и он точно должен был выползти из своего укрытия на этот парад. Твари обожают день всех святых!  Слава закрыл все вкладки и очистил историю браузера. Он грубо схватит Ваню за локоть, отрывая его от книги и таща обратно на улицу. На этот раз он уже поблагодарил библиотекаря за помощь, но не слишком долго задерживался внутри. Времени было мало. Праздник приближался!    ***   — Они не дали разрешения на миссию! — сокрушался Слава. — Понимаешь? Мне отказали!  — Потому что это может быть как Мехико, так и Новый Орлеан, — раздраженно отозвался Ваня, раскинувшись звездой на своей кровати. — Причем здесь вообще Новый Орлеан?  — Потому что Катрина — это ещё и разрешительный ураган, а Новый Орлеан из-за него смыло! А ты привязался к этому а-ля Катарина. — La Calavera de la Catrina, — поправил Слава, за что тут же поймал подушку своим лицом. — Прототип её образа воскрешал людей!  Может, Карелин и не был самым эрудированным человеком в этой комнате, но языки он всегда учил старательно. Охотники должны были говорить на нескольких языках, потому что твари обитали по всему миру. — Но вампиры — это не воскрешенные люди, а… — А у нас в истории ещё были примеры, когда человек умирал, но продолжал ходить по земле? — нервно уточнил Слава. — И только попробуй тоже посоветовать мне вспомнить Лазаря. Дорога в вечность начинается со смерти, а она… — Да у Леона был предсмертный бред, — Ваня сел на кровати, цепляясь за друга испепеляющим взглядом. — Гравюра Катрин — это начало двадцатого века, а мать твоего первородного жила в пятнадцатом!  Ваня злился слишком сильно. Кажется, ему надоело параноидальное желание Славы умереть, осуществляя свою страшную месть.  — Но я чувствую, что он в Мехико! И пока мы здесь прохлаждаемся, он…  — Милует других дурачков, пытающихся его убить, — поерничал Ваня, вставая с кровати. — В нашем городе тоже кучи вампиров! Толпы! И ты можешь их убить, спасая людей. Хоть весь в крови первородных перемажься, тебе не станет легче. Ты так не отпустишь смерть родителей. Именно убийство первородных ничего не изменит! Смирись, но вампир, не убивший тебя один на один в ночи и спасший от участи стать ужином другого вампира, не представляет угрозу ни правительству, ни академии, ни людям!  — Они все еще твари, убившие моих родителей! — закричал в ответ Слава. — Если вы не хотите мне помогать, то я сам доберусь до Мехико и убью его и его сестрицу. Слава знал, что он не единственный, кто потерял близких людей в непрекращающейся борьбе с вампирами. Но его до ужаса раздражало, что только он хотел отомстить. Только он собирался искоренить само зло, а не бесконечно бегать за мелкими приспешниками.  — Станешь персоной нон грата? Тебе тогда вообще никто не поможет из охотников, потому что ты ставишь под опасность всех нас!  — Вы мне и так не помогаете!  Слава громко хлопнул дверью, покидая комнату друга. Тот не рванул за ним. Ему тоже следовало остыть.  В комнате охотник стал судорожно и торопливо запихивать в сумку свои вещи, небольшие сбережения, мешая их с оружием. Слава верил, что Ваня воспринял его слова не всерьез. А значит, друг до сих пор не покидал своей комнаты и не трубил администрации, что Карелин собрался отправиться в Мехико для схватки с первородными. Он поставил бы на кон свою жизнь, лишь бы снова попытаться вонзить кинжал в бездыханную грудь твари. Но что, если завтра ему пришлось бы открыть глаза персоной нон грата, от которой отвернулись все охотники?  «Они и так не особо хотят смотреть со мной в одном направлении», — шепотом буркнул Слава, успокаивая себя. Почему он был так уверен, что Мирон ждал его на этом параде в честь Дня Мертвых? Может, он действительно всё придумал? Не пожалеет ли он потом, что сейчас собрался оставить свой дом и свою семью?  Карелин лишь решительнее застегнул молнию на небольшой спортивной сумке. Он покинул свою комнату, прикрывая дверь как можно тише. Слава с привычной суетливостью спустился по лестнице, а затем вновь вырвался на прохладный воздух. У него было не так много времени.