ЧЕЛОВЕК-ПАУК: РЫЦАРЬ В ЧЁРНОМ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ВОССТАНИЕ КОРОЛЯ.

ПЕРВАЯ АРКА: ГОРОД БЕЗЗАКОНИЯ.

ГЛАВА 3. ГЕРОЙ ИЛИ АНТИГЕРОЙ?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Где-то на Гринвич-Виллидж, Нью-Йорк

Магазин Dungeons & Delis

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 18:25

Время по Гринвичу: 22:25

На хаос, разразившийся в магазине Dungeons & Delis, власти отреагировали с опозданием. Ослепительные огни полицейских машин и карет скорой помощи окрашивали потрескавшийся тротуар в тревожную красно-синюю гамму, превращая тихий вечер в сцену из триллера или боевика. Полицейские и детективы уже давно работали в магазине, предварительно оцепив территорию и оценивая обстановку. Они быстро взяли под контроль место происшествия, направив шокированных и травмированных свидетелей в безопасное место. Парамедики следовали за ними по пятам, оказывая первую помощь раненым и утешая тех, кто оказался в бедственном положении. Dungeons & Delis превратился в место преступления, и полицейские скрупулёзно собирали улики и брали показания у свидетелей. Детективы начали собирать воедино все детали произошедшего, пытаясь понять смысл брутального и на первый взгляд бессмысленного насилия. История о супергерое, ставшем агрессором, усложнила расследование, и у тех, кто пытался распутать события того рокового вечера, возникало всё больше вопросов. По мере развития расследования мотивы супергероя оставались загадкой. Очевидцы давали противоречивые показания о том, что произошло в магазине: одни утверждали, что супергерой действовал в целях самообороны, тогда как другие полагали, что у него были более тёмные мотивы. Полиция просмотрела записи камер видеонаблюдения в поисках улик, которые могли бы пролить свет на события, приведшие к тому, что двое грабителей лежали бездыханными на носилках (по крайней мере, один из них). Когда носилки выехали из магазина, белый материал, закрывавший лица двух грабителей, слегка затрепетал на холодном вечернем воздухе. Парамедики c мрачными лицами осторожно шли рядом, помня об ужасном зрелище, скрытом под тканью. Очевидцы — зеваки, а также блогеры из TikTok и YouTube, собравшиеся снаружи, приглушённо зашептались, когда увидели пропитанные кровью материалы на головах грабителей. Некоторые в ужасе отвернулись, не в силах вынести жестокость этой сцены. Несколько зевак перешептывались между собой, их слова были полны шока и неверия в масштабы насилия, развернувшегося в некогда спокойном магазине. Стоя на страже посреди этого хаоса, полицейские сохраняли выражение лиц таким же холодным и непреклонным, как каменные фасады зданий, выстроившихся вдоль улицы. Их бдительность была непоколебимой, их присутствие служило бастионом против надвигающегося столпотворения. Они наблюдали, как парамедики загружают носилки в ожидающие машины скорой помощи. Вращающиеся огни машин мерцали, как призрачные видения, отбрасывая длинные, измученные тени, которые танцевали на тротуаре в жутком ритме.

Тем временем

Сара Лэш чувствовала, как учащается ее сердцебиение, стоя недалеко от места происшествия и сжимая телефон в дрожащих руках. Яркие огни машин скорой помощи отражались в её широко раскрытых глазах. Сара, известный TikTok-блогер с миллионами подписчиков, была знаменита своими резкими комментариями и непримиримой позицией по отношению к линчевателям в масках. Этим вечером она ощутила праведный гнев, который требовал выхода. Ловким движением она открыла приложение TikTok на своём телефоне и запустила прямую трансляцию. — Всем привет, ребята ... Я сейчас в Гринвич-Виллидж. Тут творится какой-то лютый пиздец ... Мне нужно срочно поделиться с вами кое-чем, — начала она, и её голос дрожал от переполнявших её эмоций. — Я стою недалеко от магазинчика Dungeons & Delis. То, что вы видите за моей спиной, — это не последствия террористической атаки или войны банд ... Нет, это то, что происходит, когда так называемый «герой» развязывает бессмысленное насилие в нашем городе. Её аудитория уже собралась, комментарии заполонили прямую трансляцию. Сара переключила камеру с фронтальной на основную, позволяя зрителям рассмотреть место происшествия и напуганных людей. — Человек-паук, — она выплюнула это имя, как ругательство (Сара переключила камеру с основной на фронтальную). — Во всём виноват Человек-паук. — Этот магазин пытались ограбить. Но когда появился Человек-паук – для грабителей всё было предрешено… Преступники были обезврежены, да так, что они потом даже не могли стоять. И знаете, что произошло дальше? Ваш любимый супергерой не проявил никакого милосердия… К уже побеждённым противникам. «Охуенный» супергерой … — Сара осуждающе произнесла последние два слова. — Он избивал их с жестокостью, которую можно охарактеризовать только как бессмысленную и чрезмерную. У грабителей теперь вместо лиц какое-то… Какое-то кроваво-мясное месиво. Девушка в очередной раз сменила камеру, чтобы показать, как тела грабителей на носилках вывозят из здания магазина. — Посмотрите на это. Это не правосудие. Это слепая и бессмысленная жестокость, маскирующаяся под героизм… Голос Сары сорвался на крик. Её негодование росло. — Но сегодня пострадали не только грабители, но посетители … Обычные люди, невинные свидетели, находившиеся в магазине во время ограбления — перепуганные, съежившиеся, молящие о пощаде — испытали страх, намного превосходящий тот, который испытали грабители. Человек-паук может и спас их, но своими действиями травмировал их … Травмировал их психику… — А страшнее всего то, что в магазине были дети... Она ходила с камерой, чтобы запечатлеть лица потрясенных посетителей магазина: некоторых из них успокаивали парамедики, другие смотрели в пустоту широко раскрытыми от шока глазами. — Вы видите это? На их лицах неподдельный ужас. Эти люди никогда не забудут ту ночь, когда Человек-паук превратил их мир в настоящий кошмар. Он напугал не только грабителей — он напугал всех. Он навел такой страх, что любой ужастик нервно курит в сторонке. Эмоциональный груз этого вечера начал давить на нее, но Сара справлялась, движимая необходимостью раскрыть правду. — Мы должны перестать прославлять этих линчевателей в масках. Мы не можем продолжать притворяться, что они герои, когда они сеют ужас и хаос. Мы заслуживаем лучшего — наши законы заслуживают того, чтобы их соблюдали и те, кто стоит выше простых людей. На экране мелькали комментарии, в которых смешивались шок, поддержка и возмущение. Она сделала паузу, давая зрителям переварить суровость её репортажа, прежде чем продолжить. — Человек-паук, если ты смотришь это, пойми: твои действия — это не действия героя. Ты перешёл черту, за которой нет возврата. Общественность не будет стоять в стороне, пока ты ввергаешь город в хаос. В какой-то момент голос TikTok-блогера стал тверже: — Обращаясь к жителям этого города, я говорю, что мы требуем ответственности. Мы требуем, чтобы наша безопасность не была в руках тех, кто прячется за масками. Этот инцидент — это громкий призыв к переменам и справедливости. Сара завершила прямую трансляцию твердым обращением. — Поддержите меня. Выступайте за справедливость, за прозрачность, за будущее, в котором мы не будем жить в страхе перед нашими так называемыми спасителями. — Наш город заслуживает большего! Когда экран смартфона погас, девушка убрала телефон в карман и бросила последний, обжигающий взгляд на место происшествия. Вечерний воздух был холодным и неумолимым. Бросив последний взгляд на перепуганных людей, Сара развернулась на каблуках и целеустремлённо зашагала прочь. Когда завыли сирены и пульс города забился в тревожном ритме, она поняла, что одно можно сказать наверняка: эпоха бесспорных героев закончилась.

Некоторое время спустя

Небольшая группа шокированных и напуганных очевидцев столпилась недалеко от магазина. Их лица были бледны, а глаза расширены от ужаса. Они перешептывались между собой, рассказывая о кошмаре, которого им едва удалось избежать — гневе мстителя, грубой и безжалостной силе, которая превращала людей в месиво. Их голоса, настойчивый шепот и раздраженные вздохи рисовали портрет Человека-паука, который был далек от героического образа. Офицер полиции Лора Тейт подошла к одной из свидетельниц, молодой женщине с заплаканными щеками и дрожащими руками. Её глаза были покрасневшими от слез, а всё тело дрожало, как будто ей было холодно. — Мисс, вы не могли бы рассказать мне, что произошло? — голос Тейт был обманчиво спокоен. В нём слышалось отточенное сочувствие человека, который видел худшее, что могло предложить человечество … Блокнот и ручка были наготове. Женщина подняла голову, её нижняя губа задрожала. Она судорожно вздохнула, пытаясь обрести дар речи. — Он … Он появился из ниоткуда, — пробормотала она, нервно обводя глазами улицу, как будто Человек-паук мог появиться снова. Мысль об этом заставила её вздрогнуть. — Мы думали … Грабители … У них не было ни единого шанса … Лора Тейт слегка кивнула, призывая её продолжать, но от того, что последовало дальше, кровь отхлынула от её собственного лица. — То, что сделал Человек-паук … Это был не просто гнев, это было... Это было так, словно вся его боль и ярость просто выплеснулись из него, — голос женщины треснул, как хрупкое стекло. — Грабители … Они умоляли его остановиться. Они кричали. Они молили о пощаде. Они плакали — взрослые мужчины, плачущие как младенцы. Но … Но Человек-паук просто продолжал бить их, снова и снова … Снова и снова … Словно хотел разнести их в пух и прах. Глаза офицера полиции расширились, и она крепче сжала блокнот и записывала услышанное. — Вы хотите сказать, что Человек-паук не остановился, даже после того, как грабители были повержены и не представляли угрозу? Голова женщины дернулась в быстром кивке, а её лицо исказилось от страха и неверия. — Да … В какой-то момент мы все думали: «Кто будем следующими?». Лора Тейт, во время разговора со свидетелем, посмотрела на детектива Сэмюэля Хардина, который стоял неподалеку. На его лице застыла маска непреклонной решимости. Детектив Хардин подошел ближе и обратился к женщине, его голос был хриплым. — Человек-паук что-нибудь сказал? Есть что-нибудь, что могло бы дать нам ключ к разгадке, почему супергерой был таким … Жестоким? Женщина покачала головой, а по её лицу текли слезы. — Нет, ничего. Я слышала только крики и звук ломающихся костей. А потом, когда всё закончилось, он стоял там и тяжело дышал … Словно какой-то монстр. А потом он просто ушёл. Без слов. Просто ушёл … Внезапно вмешался другой свидетель — мужчина средних лет с глубокой раной на лбу. Его голос был хриплым, полным гнева и глубокого, тревожащего страха. — Я всегда думал, что Человек-паук герой. Но разве не так поступают герои? — он выплюнул слово "герои" так, словно оно было отравленным. — Стыд и позор … Детектив Хардин обменялся мрачным взглядом с офицером Тейтом. Это был не просто случай, когда герой теряет контроль над собой — это было нечто более мрачное. Детектив повернулся к мужчине, и его голос был низким и рычащим. — Мы во всём разберемся, не переживайте … Собравшаяся толпа зашепталась, а в их голосах нарастала волна недоверия и страха. Человек-паук, защитник города, перешел черту, заставив Нью-Йорк с ужасом осознать, что даже известные и самые правильные супергерои могут стать жертвами тьмы. Когда машины скорой помощи (с раненными преступниками) покинули место происшествия, детектив Хардин выпрямился, протестующе хрустнув пальцами. — Это не может остаться безнаказанным. Лора Тейт кивнула, а выражение её лица было решительным, но в глазах таились тени сомнения. — Нам нужно понять, что здесь произошло. Если Человек-паук потерял контроль и моральные ориентиры … То, кто защитит нас от него?

Спустя 15-20 минут

Какофония сирен внезапно была заглушена мощным ревом тяжелых двигателей, когда к месту происшествия приближался кортеж черных внедорожников (Cadillac Escalade V. Escalade). Их появление сопровождалось слаженной высадкой агентов. На их форме красовалась эмблема US DEPARTMENT OF DAMAGE CONTROL (DODC), возвещая о смене власти. Агенты DODC, вооруженные до зубов и оснащенные высокотехнологичным снаряжением, выстроились под командованием старшего агента Кертиса. Его кевларовый бронежилет, усиленный керамическими пластинами, облегал торс, создавая одновременно внушительный и эффективный силуэт. Шлем со встроенной системой связи и HUD (Heads-Up дисплеем) обеспечивал анализ данных в режиме реального времени и ситуационную осведомленность – необходимые инструменты для повышения эффективности работы его команды. В набедренной кобуре (на правой ноге) у агента Кертиса было компактное полуавтоматическое оружие Glock 19, а за спиной у мужчины висела гладкая матово-черная модифицированный карабин Daniel Defense DDM4 V7 PRO. Оружие было оснащено коллиматорным прицелом EOTech, тактическим фонарем и лазерным целеуказателем, что позволяло агенту работать в любых условиях и быстро реагировать на внезапные угрозы. Агент Кертис был настоящей крепостью мускулов, облачённой в высокотехнологичное чёрное тактическое снаряжение, каждая деталь которого была органично интегрирована в его защитный комплект. Его точёный подбородок, угловатый и суровый, обрамлял лицо. — Дамы и господа, с этой самой секунды данное дело переходит в руки Департамента по контролю за разрушениями. Ваше участие больше не требуется, — властным тоном объявил агент Кертис. Никаких представлений и объяснений … Он просто поставил полицейских перед фактом. Детектив Хардин шагнул вперед, желая выразить своё недовольство. — Вы не можете просто … Жесткий взгляд агента Кертиса заставил детектива замолчать. — Ошибетесь, детектив. Ещё как можем. Ваше присутствие тут ни к чему … Не сказав больше ни слова, агент Кертис повернулся спиной к кипящему от злости детективу. Его команда рассредоточилась с военной четкостью. Каждый агент точно знал, куда идти и что делать. Их движения были плавными, отработанными и полностью лишенными того хаоса, который царил на месте преступления несколько мгновений назад. Каждый агент, казалось, воплощал в себе ту же холодную деловитость, что и Кертис. Первая группа начала оцеплять район, возводя заграждения и устанавливая современное сканирующее оборудование. Их присутствие вызвало волну возмущения, которая отбросила полицию назад, заставив её отступить на периферию в качестве простых зрителей. Полиции оставалось только наблюдать, как место их преступления превращается в зону строгого режима, напичканную высокотехнологичными приборами. Другая команда работала внутри магазина, методично и скрупулезно фиксируя каждую деталь. Они регистрировали каждое пятно крови, каждый обломок и многое другое. Детектив Хардин сжимал и разжимал кулаки, наблюдая, как захватчики берут верх. Он ощущал едва сдерживаемую ярость, исходящую от офицера Лоры Тейт, стоявшей рядом с ним. — А дальше что? — пробормотала она хриплым от разочарования голосом. — Знаешь мультфильм «Мадагаскар»? Про животных и так далее, — ответил детектив Хардин. Женщина кивнула, показывая, что понимает, о чем речь. — Ну так вот, как сказал Шкипер: «Улыбаемся и машем» … Детектив Хардин стиснул зубы, стараясь сдержать свой гнев. Он повернулся к офицеру Лоре Тейт, на лице которой отразилось его разочарование. — Улыбаемся и машем, да? — с горечью повторила Лора, не сводя глаз с агентов DODC, работающих на месте происшествия. — Меня просто бесит их высокомерие и отношение к нам. Такое чувство, будто они смотрят на нас, как на дерь … Как на мебель. Детектив Хардин вздохнул. Он понимал, что ситуация вышла из-под их контроля, но от этого легче не становилось. — Мы делаем свою работу, а они свою, — тихо проговорил он. — Но черт возьми, могли бы хоть немного уважения проявить. Лора кивнула, а её глаза пылали от негодования. — Хорошо сказано … Жаль только, что эти парни даже не признают наше существование. Им насрать на нашу работу и на то, что мы здесь с самого начала. Они просто пришли и выкинули нас, как мусор, — её голос дрожал от злости.

Спустя некоторое время

Пока полицейские обсуждали происходящее, к ним приближался один из агентов DODC. Офицер Лора Тейт прищурилась, изучая приближающегося агента. Её взгляд на мгновение переместился на кибернетические протезы мужчины — гладкие, отполированные до блеска и стильные нога и рука, которые двигались с поразительной точностью. — Чудесно … — пробормотала она себе под нос. — К нам идёт Робокоп. Агент остановился перед ней, а его холодные глаза были скрыты за очками. — Детектив Хардин, офицер Тейт, в какую больницу были отправлены грабители? Детектив Хардин шагнул вперед, а на его лице застыла маска любопытства. — К чему вам эта информация? Они уже находятся под наблюдением полицейских! Но агенту из DODC было что ответить: — При всём уважении, детектив, но я не могу разглашать детали расследования или спецопераций … Просто ответьте на вопрос! — Вы можете хотя бы в общих чертах описать ситуацию? — резко спросила женщина, пытаясь понять происходящее. — В этом магазине действовал супергерой – это всё, что вам положено знать. Там, где работают супергерои, потом работам мы … — голосом, не терпящим возражений и неподчинения, ответил агент из DODC. — А теперь мне нужен адрес! Детектив Хардин разочарованно вздохнул и потер лоб. Его усталые глаза встретились с глазами Лоры Тейт, на которю властные манеры агента явно не произвели впечатления. — Lenox Health Greenwich Village, на 7 авеню … Между двенадцатой и тринадцатой авеню, — ответила Лаура, и в её голосе прозвучал невысказанный вызов. — Но лучше бы у вас была чертовски веская причина для такого вторжения. — Причины и детали вас не касаются, — коротко ответил агент из DODC. — Благодарю за информацию. Лора Тейт неподвижно смотрела вслед уходящему агенту DODC, чьё появление оказалось столь же кратковременным, сколь и загадочным. Её разум кипел от негодования: вместо развеивания её сомнений, мужчина оставил её в окружении новых, ещё более тревожных вопросов. — Цирк какой-то, — пробормотала Лора, скрестив руки на груди. — Ни слова толком не сказал, но пафоса навёл так, что Зак Снайдер позавидовал бы.

Lower Manhattan, Нью-Йорк

742 Sterling Street

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 19:45

Время по Гринвичу: 23:45

В самом сердце Нижнего Манхэттена, на фоне шумных городских улиц, скрывается убежище для агентов и оперативников из US DEPARTMENT OF DAMAGE CONTROL. Неприметная квартира на Стерлинг-стрит, 742, внешне ничем не отличается от множества других, но внутри её стен скрыты разного рода секреты. Эта квартира, сдержанно элегантная и функциональная, сразу подчеркивает свой особый характер. В гостиной располагается удобный плюшевый диван, обитый прочной, но стильной тканью, и журнальный столик из переработанного дуба, который способен скрывать небольшой арсенал оружия. Интерьер дополнен мягкими коврами на полах, создающими уют, и лампами с теплым светом, от которых тянутся длинные тени. На стенах развешаны изысканные репродукции известных картин, что контрастируют с минималистичными полками, заботливо придерживающими книги и предметы декора. В гостиной находится неприметный книжный шкаф, за которым скрывается внушительный арсенал. При необходимости, шкаф разъезжается в стороны, открывая доступ к секретной комнате. В этой тайной комнате к стенам примыкают стеллажи, уставленные набором оружия и оборудованием: пистолеты Glock 19 (с лазерными прицелами Crimson Trace CMR-206) и Sig Sauer P320 (с лазерными прицелами Viridian C5L); штурмовые винтовки HK416 (с оптическими прицелами Trijicon ACOG) и FN SCAR 17 (с прицелом Elcan SpecterDR); дроны-шпионы DJI Mavic 2 Enterprise Dual (с тепловизионной камерой) и Parrot Anafi USA с 32-кратным зумом; бронежилеты Crye Precision JPC 2.0 (с композитной баллистической вставкой) и Safariland Matrix; и многое другое. Секретный характер конспиративной квартиры дополняют усиленные меры безопасности, которые легко интегрируются и при этом остаются неизменными. Стены квартиры, внешне напоминающие гипсокартон, на самом деле сделаны из пуленепробиваемых материалов, способных выдержать попадания высокоскоростных снарядов. Пуленепробиваемые окна не только открывают панорамный вид на город, но и надежно защищают от внешних угроз. Встроенные антипрослушивающие устройства, такие как излучатели белого шума и глушители сигнала, неустанно работают, предотвращая любые попытки перехвата сообщений. В случае экстренной ситуации, в потолке скрыты аварийные спусковые комплекты, обеспечивающие быстрый и незаметный выход через окна.

Тем временем в спальне

Агент Сара Митчелл стояла (перед зеркалом) в своей спальне, где мягкий свет прикроватной лампы бросал на стены теплые, мерцающие тени. В этой комнате она находила покой, её личное убежище от рабочей суеты и тревог. Сделав глубокий вдох, Сара наслаждалась моментом, позволив спокойствию окутать её, как нежный шелковый платок. На прикроватной тумбочке лежал изящный вибратор, поверхность которого была гладкой и приятной на ощупь. Сегодня вечером она выбрала комбинированный вибратор, предназначенный для того, чтобы доставлять удовольствие как внешне, так и внутренне, обещая ещё неизведанные ощущения. Пальцы Сары скользнули по его поверхности, ощутив лёгкий трепет предвкушения. Это был изысканный инструмент для наслаждения, обещающий уход от реальности и исследование ее самых сокровенных желаний. Частичное воплощение сексуальных фантазий. Сара начала с подготовки, создав приятную атмосферу, которая помогла бы ей погрузиться в процесс самоудовлетворения. Из колонки (что стояла на прикроватной тумбочке) доносилась тихая мелодичная музыка, смешиваясь с нежным ароматом лаванды, наполнявшим воздух. Она медленно сняла с себя одежду, оставшись в одном лишь изящном нижнем белье, чувствуя, как прохладный вечерний воздух обвивает её тело. Забравшись на кровать и уютно устроившись на плюшевых простынях, Сара насладилась контрастом прохладной ткани с теплом своей кожи, усиливая предвкушение и возбуждение. Потянувшись за бутылочкой со смазкой на водной основе, Сара щедро нанесла её на вибратор, обеспечивая безупречное и плавное скольжение. Прохладный гель на её кончиках пальцев вызвал дрожь, предвестник скорого тепла и удовольствия. Она добавила немного смазки на свои интимные зоны, чувствуя, как гладкость кожи и нарастающее возбуждение сливаются в единое целое. Каждый вдох был глубже предыдущего, предвкушение нарастающих ощущений заставляло её грудь вздыматься. Сара приложила вибратор к влагалищу и начала нежно стимулировать внешнюю зону. Сначала вибрации была едва ощутимыми, но достаточными, чтобы разжечь в ней искру. Её рука, дрожа от волнения, медленно, но уверенно скользнула с прибора к чувствительной зоне, дразня каждую клеточку её тела этой новой волной удовольствия. Вдохи Сары стали прерывистыми, когда она переместила секс-игрушку чуть выше, к своему клитору. Её тело мгновенно откликнулось, словно ток пробежался по всем нервам. Она начала экспериментировать с интенсивностью, переключая режимы вибрации в поисках идеального ритма, подходящего для неё. С каждым новым нажатием её дыхание становилось тяжелее, а стоны – глубже. Вибрации были словно тонкие, неосязаемые пальцы, которые искусно заставляли её извиваться в сладком мучении. В какой-то момент женщина позволила своим бедрам начать двигаться в такт вибрациям, её тело подчинялось собственному желанию. Первая волна дрожи от возбуждения сменилась более глубоким и настойчивым желанием. Оно росло внутри Сары, наполняя её с каждым новым вздохом или движением. Женщина поняла, что настал момент углубить свои ощущения. Осторожно отодвинув в сторону край трусов, Сара медленно и нежно ввела вибратор внутрь, направляя его так, чтобы найти неуловимую точку G. Это было как раскрытие секрета, скрытого глубоко внутри её тела; каждая новая вибрация была ответом на запрос её похотливых желаний. Двойная стимуляция — и внутренняя, и внешняя — была изысканно восхитительной. Это был тонкий танец ощущений, постепенно нарастающий, переливающийся волнами удовольствия. Сара чувствовала каждую ноту этой чувственной симфонии, её тело отзывалось на каждое движение, каждую вибрацию. Она меняла технику, переходя от пульсирующих движений к ритмичным. Её тело выгибалось и извивалось в ответ на волны удовольствия. Каждая новая настройка вибратора открывала новое измерение наслаждения, другую грань богатого полотна её желаний. Пульсирующая обстановка посылала электрические волны по её телу, в то время как ритмичные вибрации имитировали темп прикосновений любовника, доводя её до грани экстаза. Приближаясь к кульминации, Сара Митчелл увеличила скорость, вибрации неумолимо нарастали, приблизив её к пику. Её дыхание стало прерывистым, сердце бешено колотилось в груди, когда она отдалась нарастающему экстазу. Оргазм, когда он наступил, был сокрушительным, волна блаженства захлестнула её, оставив дрожать и изнемогать. Её тело содрогалось от удовольствия, крики облегчения сливались с музыкой, создавая симфонию удовлетворения. После этого Сара лежала неподвижно, а комната наполнялась тихими вздохами и звуками. Она задержалась на несколько мгновений, чтобы насладиться ощущением, как тепло разливается по её телу, словно нежное объятие. Простыни прилипли к её влажной коже, напоминая о напряжённом путешествии. Через некоторое время она потянулась за спиртовой салфеткой и аккуратно протёрла вибратор, чтобы убедиться, что он готов к следующему использованию. Простой акт ухода был почти медитативным, ритуалом, который успокаивал её, возвращая с высот наслаждения в безмятежность её убежища. Она положила его обратно на прикроватную тумбочку. С довольным вздохом Сара Митчелл откинулась на простыни, испытывая глубокое удовлетворение и умиротворение. Вечер за окном был тихим; мир за окном не обращал внимания на её интимное путешествие. В своём убежище Сара обрела глубокую связь с самой собой, прославляя свою чувственность и безграничные возможности наслаждения. Отголоски оргазма всё ещё звучали в ней, напоминая о силе самоудовлетворения.

Спустя некоторое время

Пока она лежала, чувствуя, как её кожа блестит от пота, мысли Сары начали возвращаться к реальности, переходя от эйфории после мастурбации к предстоящей задаче. Она ощущала влагу между бедер — липкое напоминание о её недавней эскападе. Вздохнув с неохотой, она спустила ноги с кровати и встала; прохладный воздух заставил её слегка вздрогнуть. Влажные трусики прилипли к её коже, вызывая чувственный отголосок удовольствия, заставивший её снова вспыхнуть. Придя в ванную комнату, она сняла нижнее белье и с лёгкой, довольной улыбкой бросила мокрую ткань в корзину для стирки. Перспектива принять тёплый, очищающий душ манила её, и она торопливо зашла в душевую кабинку. Горячая вода обрушилась на неё каскадом, смывая остатки удовольствия и восстанавливая силы для предстоящей задачи. Она позволила себе ещё несколько мгновений размышлений, пока вода струилась по её спине, а её разум уже переключался на новую волну. После душа, вытершись и надев свежее нижнее белье, она надела удобные мягкие брюки для отдыха и облегающую майку, ткань которой приятно облегала её кожу. Её разум больше не парил в волнах удовольствия, а был сосредоточен на миссии, ради которой она прилетела в Нью-Йорк. Сара прошла в гостиную, где на журнальном столике её ждал новенький Apple MacBook Pro. Прохладная металлическая поверхность успокаивающе ощущалась под пальцами, когда она включала его, а мягкое жужжание при загрузке стало приятным звуком в спокойной тишине её квартиры. Она откинулась на спинку дивана, поджав под себя ноги, и экран ожил. Её пальцы умело перебирали папки, пока она не нашла ту, которая была помечена как «Человек-паук – черный костюм». По мере загрузки изображений и видеоматериалов острый аналитический ум Сары заработал на полную мощность. На кадрах был запечатлен Человек-паук в устрашающем черном костюме. Его движения были точными и почти хищными. В его действиях чувствовалась напряжённость, которой она раньше не замечала. Она просмотрела полицейские отчеты об ограблении финансового банка Heritage Trust, отмечая подробные описания поведения Человека-паука. Свидетели говорили о его безжалостности и о том, что он почти перешел черту, когда имел дело с грабителями. Такие слова, как «жестокий», «неумолимый» и «беспощадный», выделялись на общем фоне, рисуя картину, которая противоречила образу героя, которого она привыкла уважать. Чем больше она читала, тем сильнее росло её беспокойство. Действия Человека-паука во время ограбления спасли бесчисленное количество жизней и предотвратили крупную финансовую катастрофу, но его нехарактерная суровость вызывала тревогу. Что стало причиной такой перемены в нём? Виноват ли в этом новый костюм, который, по её догадкам и некоторым разведданным, был инопланетного происхождения? Является ли это следствием постоянной бдительности? Или же за этим стояло нечто более темное, сила, заставлявшая его переступать границы героизма? Сара перебирала в уме возможные варианты, продолжая анализировать имеющийся материал и останавливаясь на кадрах, демонстрирующих изменившееся поведение Человека-паука. Её пальцы танцевали по тачпаду и клавиатуре, делая пометки и сопоставляя данные. Интуиция агента складывала воедино фрагменты головоломки, которая казалась больше, чем любое другое событие. Женщина на мгновение закрыла глаза, перед которыми всё ещё стоял образ Человека-паука в черном костюме. Это было не просто очередное дело — это был потенциальный кризис. Теплота её прежнего удовольствия угасла, сменившись холодной решимостью и сосредоточенностью. Работы было много. Чтобы не сидеть в полной тишине, Сара Митчелл решила включить телевизор. Мягкое свечение широкоформатного экрана создавало приятный фоновый шум в её тихой квартире. Она переключала различные телеканалы, пока не наткнулась на новостной канал WHIH Newsfront, где как раз начался выпуск новостей: — Последние новости сегодняшнего вечера, — ведущая Джейн Сандерс, женщина с суровым лицом и пронзительным взглядом, начинала свой отчет с уверенным и спокойным тоном, характерным для профессионалов своего дела. — Человек-паук снова предотвратил ограбление, и на этот раз в круглосуточном магазине Dungeons & Delis. Но то, что должно было быть простой поимкой двух преступников, превратилось в противоречивый инцидент из-за чрезмерного применения силы со стороны супергероя. Женщина продолжила рассказывать об инциденте, а спустя некоторое время трансляция переключилась на зернистые кадры, полученные с камеры видеонаблюдения, показывающие Человека-паука в черном костюме, двигающегося с почти хищной грацией. На видеозаписи видно, как грабители уже лежали на земле, их тела были обмякшими, окровавленными и избитыми, но Человек-паук продолжал наносить удары, его кулаки обрушивались с жестокой точностью. Жестокость его действий шокировала … — Свидетели сообщают, что агрессия Человека-паука не прекратилась даже после того, как грабители были нейтрализованы. Он продолжал избивать их, даже когда они лежали без сознания. Пострадавшие были доставлены в больницу в крайне тяжёлом состоянии, — продолжала Джейн Сандерс своим ровным, но настойчивым голосом, не оставляя ни капли сомнения в серьёзности случившегося. Трансляция сменилась на прямой репортаж с места событий. Репортёрша стояла перед круглосуточным магазином Dungeons & Delis, а жёлтая полицейская лента развевалась на ветру позади неё. — … в настоящее время я нахожусь недалеко от места последнего инцидента с участием Человека-паука. Полиция и Департамент по контролю за разрушениями проводят тщательное расследование. Жестокость, проявленная Человеком-пауком, вызвала серьезные вопросы о легитимности его методов и психическом состоянии. Пока девушка вела репортаж с места событий, камера показывала место происшествия: разбитое стекло, перевернутые полки, разбитые ветрины и лужи крови на том месте, где лежали грабители. — По имеющейся информации, оба подозреваемых получили множественные переломы, внутренние кровотечения и серьезные травмы головы. Медицинские работники, прибывшие на место происшествия, выражают серьезную обеспокоенность по поводу их шансов на выживание. Столь высокий уровень насилия в действиях Человека-паука является беспрецедентным, что порождает множество вопросов о возможных причинах таких изменений в его поведении. Репортаж с места событий сменился трансляцией из новостной студии. Ведущая продолжила свой выпуск новостей: — Представители Министерства по контролю за разрушениями опубликовали заявление, в котором говорится, что они внимательно следят за ситуацией и готовы предпринять все необходимые меры для обеспечения общественной безопасности. Полиция также выразила свою обеспокоенность и настоятельно призывает Человека-паука дать показания и объяснить свои действия. Глаза агента были прикованы к экрану, и с каждым словом её беспокойство возрастало. Это был не тот Человек-паук, которого она знала — герой, всегда сочетавший справедливость с состраданием. Что-то изменилось, и ей предстояло выяснить, что именно. Голос ведущей стал более серьёзным. — Пока город находится в состоянии шока из-за этой новой, более жестокой версии Человека-паука, у всех возникает один и тот же вопрос: «Что же случилось с нашим героем?» … Это временное изменение его поведения или мы становимся свидетелями более серьезного изменения? Трансляция переключилась на обсуждение инцидента группой экспертов. Психологи, представители правоохранительных органов и аналитики по супергероям строили гипотезы о возможных причинах неожиданной жестокости Человека-паука. Некоторые высказывали предположения о влиянии черного костюма, который относительно недавно появился у супергероя. Другие задавались вопросом: «Не повлияли ли постоянный стресс и разного рода давление на ментальное здоровье защитника города?». Сара Митчелл выключила телевизор, и тишина поглотила её квартиру, став почти невыносимой. Тяжесть ситуации давила на её плечи. Она понимала, что нельзя терять ни минуты — нужно было расследовать дело, понять, что происходит с Человеком-пауком, прежде чем станет слишком поздно. Речь шла не только о безопасности города, но и о спасении самого супергероя от пути, который мог бы привести его к собственной гибели.

Спустя полчаса

Агент Сара Митчелл продолжала работать, изучая все материалы: отчеты о всё более безумных действиях Человека-паука, насилие, которое начало вытеснять его некогда благородные поступки, и границы, которые он переступил. Параллельно с этим она анализировала разведданные и материалы о массовых убийствах, произошедших в ночь с понедельника на вторник, а также данные, связанные с неизвестной живой субстанцией черного цвета. Сара открыла файл, посвященный Хлое Кампбелл: семидесятилетней женщине, найденной мертвой в Бруклине. Последствия обнаружения в её организме той же таинственной субстанции, что и у тридцати предыдущих жертв (чей след тянется аж до Мексики), были одинаковыми: полное отсутствие внутренних органов и сильное истощение. Тридцать один труп за год … И вот что многих удивило в DODC — это неизвестный человек в черном костюме, который появился недалеко от места преступления. Он же и оказался ответственным за массовые убийства, произошедшие в ночь с понедельника на вторник. Единственное, что приносило хоть какое-то облегчение — это факт, что пострадавшие и убитые были преступниками, работавшими на больших криминальных боссов. Самым шокирующим во всём этом было то, что у неизвестного линчевателя были те же способности, что и у Человека-паука (это подтверждалось многочисленными фото- и видеоматериалами). Тогда возникло множество догадок, теорий и предположений; в DODC никто не хотел сразу обвинять Человека-паука. Однако теперь, после инцидентов в банке Heritage Trust Financial и магазине Dungeons & Delis, сомнений не оставалось: тем самым неизвестным был никто иной, как Человек-паук. «Что это за чёрный костюм и с чем связаны изменения в его личности? Почему он начал действовать столь радикально? Как он связан с Хлоей Кампбелл?» — эти вопросы не давали покоя Саре. — Неужели Человек-паук стал новым носителем этой неизвестной живой субстанции? Почему он всё ещё жив? Или же смерть — это лишь вопрос времени? В голове агента, словно в водовороте, кружилось множество вопросов, но пока не было ни одного ответа... Внезапно её телефон зажужжал. На защищённой линии загорелся сигнал о срочном зашифрованном вызове. Она сразу узнала номер: агент Майкл Рейнольдс, её коллега из DODC. — Здравствуй, Майкл. Что случилось? — Сара ответила на звонок, отложив ноутбук в сторону. — Привет, Сара, — начал агент Майкл Рейнольдс. — У меня для тебя плохие новости … Если стоишь, то тебе лучше сесть. — Майкл, мне не нравится начало разговора. Что случилось? — Это касается твоего дела … Наш отдел лишился его, — мужчина сразу перешёл к главному, без прелюдий. — Что?! — Данное дело перешло генералу Тэлботу и спецподразделению «Могильный туман», — пояснил агент Рейнольдс. — Что? Кто? Что вообще происходит? — вскрикнула агент Митчелл. — Обо всём поговорим при личной встрече, Сара, — продолжил мужчина. — Скажу лишь то, что сегодня утром мистер Андерсон завершил передачу дела. Сердце Сары Митчелл бешено заколотилось. Её пронзительные голубые глаза превратились в щелочки, и в её взгляде светилась пламенная решимость. Она еле сдерживалась, чтобы не начать материться на всю квартиру. Сара не позволит загубить год работы. — О чём, блять, думал мистер Андерсон? — прошипела она. — Мистер Андерсон не виноват. Да он и сам, мягко говоря, недоволен ситуацией … Его вынудили передать дело, — агент Рейнольдс заступился за начальника. — И угадай, кто заставил. Недовольство Сары было ощутимым; холодная ярость отразилась на её напряжённом лице. Её мысли метались, чёткие и смертоносные, как пули, обдумывая следующий шаг против грозной силы, которая теперь контролировала её расследование. — Заставили? Что ты имеешь в виду под «заставили», Майкл? — требовательно спросила Сара, её голос был напряжён, каждое слово могло послужить спусковым крючком. — Приказы поступили с самого верха. Высшее командование из Пентагона решило не просто передать твоё расследование … Оно решило передать генералу Тэлботу и его людям часть нашей работы, — сквозь тяжёлый выдох ответил агент Рейнольдс. — Нам тут и самим мало что известно. Что-то конкретное известно только высшему руководству DODC. В общем, у нас тут сейчас какой-то пиздец … Казалось, что комната пульсирует от её гнева, от непостоянной энергии, готовой взорваться. Однако её разум оставался острым, как бритва, и сквозь туман разочарования превращался в стальную решимость. Она не позволит работе ускользнуть от неё, не сейчас, когда она была так близка к тому, чтобы докопаться до правды. — Блять, — продолжила она, стараясь сдерживать эмоции. — Ну почему всё складывается не в нашу пользу? Я ничего не понимаю … Зачем Пентагон передал это дело Тэлботу? Почему именно ему? И почему сейчас … — Ах, если бы я знал, Сара, — сказал Майкл. — Генерал Тэлбот лишь дал понять, что мы недостаточно компетентны для этого дела. Возможно, всё гораздо серьёзнее, чем мы думали. А может, правительство хочет что-то скрыть. Может, поэтому и понадобился верный пёсик в лице генерала Тэлбота … В голове лишь одни предположения, но ничего конкретного. Мысли Сары метались, её переполняли гнев и досада. Дело было не только в Человеке-пауке или его новом причудливом костюме. Здесь было что-то более глубокое, и участие такого человека, как Тэлбот, только мутило воду. — Кстати, Сара, только давай без геройств. Зная тебя, ты скорее всего захочешь взять быка за рога, — агент Рейнольдс решил предостеречь коллегу. — Не подставляй себя и наш отдел. С Могильным туманом нельзя шутить и уж тем более переходить им дорогу … Сара стиснула зубы и сжала телефон в руке так. Ей не нравилось чувство беспомощности, оно буквально разъедало её изнутри. Но Сара не была из тех, кто опускает руки. Если кто-то хотел заблокировать её расследование, он обязательно столкнется с её упорством. — Спасибо за предупреждение, Майкл, но я не намерена стоять сложа руки и смотреть, как нашу работу пускают коту под хвост, — ее голос был холоден и решителен. — Мы вложили в это дело столько сил, и я не позволю какому-то генералу все разрушить. Майкл вздохнул на другом конце линии. — Сара, будь осторожна. Я знаю, какая ты упрямая и несгибаемая, но иногда для победы приходится играть по правилам. Ее глаза сузились, и она почувствовала, как прилив адреналина развеивает последние сомнения. — Правила? Иногда для победы нужно их нарушать. Я не откажусь от этого дела и не оставлю наши наработки просто так. — Сара … — начал агент Рейнольдс, но она не дала ему договорить. — Я свяжусь с нашими знакомыми из Пентагона и выясню, что можно сделать. Возможно, у нас есть люди внутри "Могильного тумана". Нельзя сидеть и ждать, пока все развалится, — она уже составляла план в голове, осторожно, но решительно. — Только будь осторожнее, Сара, они опасны, — предупредил Майкл. Она усмехнулась. — Опасные или нет, они не знают, с кем связались. Закончив разговор, Сара подошла к окну и задумчиво посмотрела на город, который ей предстояло защищать не только от преступников, но теперь и от бюрократов. Шансы были против нее, но Сару Митчелл это никогда не пугало и не останавливало. Женщина снова села за ноутбук и начала просматривать различные записи, электронные письма и зашифрованные файлы в поисках необходимых контактов — агентов, информаторов и всех, кто мог бы помочь пролить свет на происходящее с делом, связанным с Человеком-пауком.

Тем временем

Пока Сара и Майкл продолжали беседу, вечер готовил свои козни. По внешней стене её дома скользнула тень. Неизвестный был облачен в изготовленный на заказ тактический костюм (чёрного цвета) из кевлара, переплетенного с углеродным волокном, дополненный подкладкой из Номекса для защиты от огня. Эта модель (кодовым названием Project Phantom), разработанная малоизвестным военным подрядчиком, обеспечивала оптимальный баланс между защитой и подвижностью. На спине он нес тактический рюкзак черного цвета. Перчатки мужчины были чудом современной техники, вдохновленной технологией Gecko Grippers, в которой использовались высокотехнологичные (тончайшие) нити, которые позволяли ему с легкостью цепляться за поверхности. Что касается вооружения: на бёдрах обеих ног были закреплены кобуры с пистолетами Heckler & Koch USP и Heckler & Koch HK45; ножи KA-BAR USMC Fighting Knife и Gerber StrongArm с матово-черным лезвиями были закреплены у него на тактическом поясе (сзади). Черты его лица скрывались за тактическим (баллистическим) шлемом с защитной маской, забрало которой имело односторонний отражающий эффект, придавая ему вид бесстрастного призрака. Изготовленная в военном стиле маска обеспечивала надежную защиту от тупых ударов и огнестрельных ранений, включая пули калибра .357 Магнум. Ловко карабкаясь по стене (сверху вниз), он двигался словно паук — плавно и бесшумно. Добравшись до окна спальни Сары (на восьмом этаже), он остановился и прислушался к окружающей обстановке. Оконная задвижка не смогла противодействовать его ловким пальцам и специальному оборудованию, спрятанному в рюкзаке. Спустя мгновение неизвестный оказался внутри, скользя по полу, и только слабый шорох его снаряжения выдавал его присутствие. Подготовка неизвестного «гостя» была очевидна в каждом его движении: он действовал с точностью опытного профессионала. Быстро и без лишнего шума он извлек из кармана своего костюма изящное высокотехнологичное устройство, напоминающее небольшой ручной сканер. Это устройство было специально запрограммировано для обнаружения скрытых устройств для видеонаблюдения и прослушки. Мужчина направил его на потолок и вскоре зеленый свет на небольшом экране обнаружил его цель — скрытую камеру, умело замаскированную в углу. Он подпрыгнул вверх с непринужденной грацией и приклеился к потолку так, после чего подполз к нужному углу. Замаскированная миниатюрная камера, снабжённая обширным набором функций, начала опускаться на тонком проводе, пока мужчина манипулировал этим хитроумным устройством. Через несколько мгновений устройство для видеонаблюдения была у него в руке. Пока неизвестный мужчина работал в спальне, в гостиной тем временем разговор Сары с Майклом становился все более напряженным. «Нам нужно копнуть глубже, Майкл. Если Пентагон и генерал Тэлбот ведут такую тайную игру, то и ежу понятно, что здесь скрыто что-то очень важное. И я собираюсь выяснить, что это такое», — заявила Сара, чей голос пронёсся по всей квартире. Незваный гость, двигаясь быстро и беззвучно, словно тень, спустился по стене и покинул спальню через окно. Без лишних остановок он взобрался вверх по стене и вскоре оказался на крыше. Из своего рюкзака он достал планшет — прочное устройство, защищенное от ударов, но с изящным дизайном. Пара быстрых касаний по экрану, и устройство было включено. Он подключил планшет к украденной из спальни Сары Митчелл камере видеонаблюдения. Спустя несколько секунд экран ожил, показав записи. Его дыхание оставалось спокойным, а лицо, скрытое маской, не выдавало ни одной эмоции. Несколько нажатий, и он нашел то, что искал. Его внимание сразу же привлекла самая свежая видеозапись. Кадры были четкими, с высоким разрешением и хорошо записанным звуком. На видеозаписи была изображена агент Сара Митчелл, объект его миссии, лежащая в постели. Её длинные шелковистые волосы рассыпались по подушкам дикой волной, создавая резкий контраст с роскошной тканью постельного белья. Одетая в тончайшее нижнее белье, она была воплощением безудержного очарования. Её руки двигались с пылкой настойчивостью, когда она погружалась в эйфорию во время мастурбации. Механическое жужжание вибратора было ощутимо даже сквозь видеозапись. Её лицо, озаренное сиянием чистого, неподдельного удовольствия, сочетало в себе силу необузданного желания с редкой, пронзительной уязвимостью. Каждый вздох, каждая дрожь были свидетельством её интимного путешествия, позволяя заглянуть в глубины её скрытых сексуальных фантазий. Почти беззвучно он выдохнул, внимательно проверяя всю информацию на экране планшета. Когда все вопросы были решены, а план был выполнен, настало время отчитаться. Мужчина достал из рюкзака компактный и надежный спутниковый телефон военного образца, специально разработанный для сложных и секретных операций. С ловкостью и уверенностью, приобретенными за годы службы, он набрал защищенный номер и дождался соединения. — Как у мужчин продвигается охота? — мужской голос на другом конце провода, без лишних приветствий и формальностей, сразу перешел к делу, задав контрольный вопрос. — Славная выдалась охота. Подстрелил отличную дичь, теперь хочу поделиться с друзьями, — спокойно ответил таинственный незнакомец, сохраняя невозмутимость, после чего на некоторое время воцарилась тишина. Несколько минут спустя незнакомец получил ответ. — Генерал Тэлбот на приёме, — прозвучал хрипловатый голос на другом конце. — Сэр, это Тень, — мужчина произнес ровным, уверенным и профессиональным голосом. — Докладываю: Миссия выполнена. Компрометирующий материал на агента из DODC у меня на руках.

Midtown west, Нью-Йорк

245 West 42nd Street

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 22:45

Время по Гринвичу: 02:45 (следующего дня)

Музыка для атмосферы: Purple Lamborghini – Skrillex & Rick Ross (Отряд Самоубийц, 2016 г.)

Стриптиз-клуб «Алмазный мираж», расположенный на 42-й Западной улице, 245, излучал опьяняющее очарование. Неоновые огни окутывали фасад соблазнительным сиянием, их яркие оттенки обещали побег в мир, где все запреты растворяются под тяжестью желания. Вход, охраняемый грозными вышибалами с холодными оценивающими взглядами, был порталом в иную реальность, где обычные правила жизни были отменены в пользу чистого, нефильтрованного гедонизма. Внутри воздух был насыщен смешанными запахами пота, духов и слабым, едким привкусом пролитого алкоголя. Пульсирующие басы музыки эхом разносились по тускло освещенному помещению — постоянный гулкий ритм совпадал с биением сердец тех, кто пришел, чтобы насладиться возбуждающим зрелищем. Приглушенный свет отбрасывал тени, которые, казалось, танцевали и мерцали, создавая атмосферу запретного наслаждения. Главная сцена была центром внимания, сверкающим пьедесталом, где мечты воплощались в жизнь. В лучах прожекторов сверкали полированные металлические шесты, которые были центральным элементом выступлений танцовщиц. Каждое движение, каждый изгиб спины или взмах бедер были тщательно проработанной формой искусства, сочетающей атлетизм с невысказанным обещанием плотского наслаждения. Женщины казались небесными созданиями, спустившимися с небес, и в каждом их движении идеально сочетались грация и необузданная чувственность. Одетые в соблазнительное сочетание нежного кружева и мерцающих блесток, они воплощали в себе как утонченную красоту, так и яростную силу. Их глаза, подчеркнутые интересным макияжем, вовлекали посетителей в интимный диалог, наполненный молчаливыми обещаниями и невысказанными секретами. Длинные ресницы соблазнительно трепетали при каждом страстном моргании, а рубиново-красные губы, изогнутые в понимающей улыбке, заставляли зрителей поддаться своим самым сокровенным желаниям. Лицо каждой танцовщицы было воплощением элегантности и очарования. Их костюмы, поражающие воображение разнообразием тканей и фактур, нашептывали истории о запретных фантазиях. Тончайшее кружевное нижнее бельё дразнило взгляд, открывая вид на нежную, манящую кожу. Блестки переливались тысячью сверкающих граней. Перья и шёлк ласкали их тела — словно прикосновения любовника, подчёркивая завораживающий танец света и тени, когда они двигались. Танцовщицы, украшавшие площадку этажом ниже, с непринужденной элегантностью лавировали между столиками и кабинками для уединения. Каждый их шаг был приглашением. Пальцы слегка касались плеч, шепот доносился до ушей, разжигая огонь желания своим присутствием. Вблизи их ароматы — опьяняющая смесь экзотических духов и естественного тепла кожи — окутывали тех, кому посчастливилось сблизиться или уединиться с танцовщицами. Их смех, словно мелодичная симфония беззаботной радости и хрипловатого обольщения, пронизывал окружающий шум клуба, заставляя всех, кто находился в пределах слышимости, отбросить свои запреты и поддаться желаниям. Посетители представляли собой разношерстное сборище жителей города. Здесь были измученные завсегдатаи, на лицах которых отпечатались морщины от слишком долгого пребывания в клубе и невыполненных обещаний, и новички, в широко раскрытых глазах которых читалась смесь удивления и возбуждения. Тем временем, в VIP-залах на втором этаже клиентам предоставлялся эксклюзивный доступ к самым соблазнительным развлечениям. Танцовщицы, грациозно двигаясь между важными и богатыми клиентами, ненавязчиво приглашали их проявить свои желания. Нежным прикосновением к руке, шепотом или страстным взглядом танцовщицы приглашали своих гостей еще глубже погрузиться в царство похоти. Для тех, кто ищет острых ощущений или воплощения сексуальных фантазий, танцовщицы предлагают широкий спектр услуг, каждая из которых призвана реализовать самые смелые мечты клиентов. Здесь можно заказать эротический массаж, самые развратные танцы, а также занятия сексом и БДСМ. Никаких ограничений. В VIP-зоне стриптиз-бара такие действия, как минет или куннилингус, стали обыденностью, создавая атмосферу, в которой возможно всё. Официантки, одетые в сексуальные наряды или соблазнительное нижнее бельё, скользили сквозь толпу, неся подносы с блестящими бокалами алкоголя. Бар, представляющий собой своего рода святилище, являл собой буйство красок. Бутылки всех мыслимых форм и оттенков выстроились на полках, словно хранители жидких драгоценностей. Бармены, с ловкими руками и острым взглядом, удовлетворяли самые разные желания жаждущих посетителей. Каждый уголок клуба был спроектирован таким образом, чтобы стимулировать чувства и стирать границы между реальностью и фантазией. Это был мир, где динамика власти менялась в зависимости от движения женского бедра, где границы удовольствия исследовались и переосмысливались. Тем временем на улицах кипела жизнь, но в одном месте было особенно напряженно, когда три черных тонированных Chevrolet Tahoe Z71 2022 года выпуска подкатили к «Алмазному миражу». Двери первого внедорожника распахнулись с синхронной точностью. В слаженной гармонии трое мужчин ступили на слегка потрескавшийся тротуар. Их начищенные мокасины блестели в свете неоновых огней, которые обольстительными изгибами образовывали надпись «Алмазный мираж». Мужчины были одеты в идеально сшитые смокинги, которые, однако, не сочетались с громоздкими бронежилетами Shellback Tactical Rampage 2.0 Plate Carrier, надетыми поверх пиджаков, что придавало им одновременно утонченный и угрожающий вид. Каждый бронежилет был настоящей крепостью, с аккуратно расположенными подсумками MOLLE, в которых хранились дополнительные магазины для их первоклассных штурмовых винтовок Heckler & Koch HK416. Движения телохранителей были синхронны и точны, каждый шаг был рассчитанным подтверждением силы и контроля. Сами мужчины были молчаливыми титанами, общавшимися с помощью коротких кивков и быстрых жестов. Чисто выбритые лица были сжаты с военной точностью, когда они заняли свои позиции: двое встали по бокам от входа в клуб, а еще один занял позицию у машин, с неослабевающей бдительностью осматривая переполненную улицу. Третий внедорожник последовал примеру первой машины, выпустив еще одну группу людей. Эти люди, одинаковые по одежде и предназначению, излучали безупречный профессионализм. Они были здесь по одной причине: охранять важную персону во втором автомобиле. Воздух потрескивал от напряжения, как будто само присутствие этих наемников нарушило некий метафизический баланс, склоняя чашу весов между спокойствием и хаосом. Наконец, открылись двери второго внедорожника, и из него вышли наемники и никто иной, как Надгробие, он же Лонни Томпсон Линкольн. Надгробие – грозная фигура и представитель преступного мира, один вид которого вселял страх в сердца его противников. Внушительная внешность, высокий рост Надгробия и мускулистое телосложение придают ему внушительный вид, вызывая ощущение непреодолимой силы. Его кожа и волосы алебастрового цвета резко контрастируют с черным костюмом Giorgio Armani. Его лицо – это воплощение страха. Резкие очертания его скул и подбородка придают ему сходство со злобной статуей горгульи, высеченной искусной рукой какого-то мрачного скульптора. Его глаза, красные, как угли, горят холодным, безжалостным огнем, намекая на злобу, которая питает каждое его действие. Они – окна в душу, давно лишенную сострадания, отражающие безжалостность и решимость, которые отличают его от простых людей. Рот Надгробия часто сжат в мрачную линию; его зубы неестественно заострены, и каждый из них напоминает хищный клык. Когда он говорит, его уникальный хриплый голос, напоминающий скрежет щебня, отражает вечную горечь и гнев, кипящие под его стоической внешностью. Обычно он носит отлично сшитый на заказ темный костюм, который облегает его широкую фигуру, напоминающую мускулатуру бодибилдера, подчеркивая его силу и в то же время сохраняя вид искушенного преступника. Строгий черный цвет его одежды подчеркивает призрачную белизну его кожи, создавая готическую дихотомию, которая одновременно завораживает и пугает. Не говоря ни слова, он направился к выходу, сопровождаемый фалангой охранников, строй которых плавно менялся, уступая место его продвижению. Вышибалы у двери, крупные мужчины по обычным меркам, казались по сравнению с ним почти миниатюрными. Группа направилась в клуб, являя собой симфонию организованной опасности. Внутри стриптиз-клуб представлял собой калейдоскоп мигающих огней, извивающихся женских тел и дыма, висящего в воздухе, словно вуаль. Аромат духов смешивался с резким запахом пота, и казалось, что каждый уголок пульсирует пороком. Алебастровый гигант двигался сквозь толпу, как акула среди стаи рыб, а его свита расчищала путь сквозь заросли распущенности.

Кабинет владельца стриптиз-клуба

Маркус Деверо, загадочный владелец заведения, искал убежища от шума и ненавистных ему людей. Страдающий от ожирения третьей степени, с сальными волосами и в пропотевшей рубашке, он наслаждался своей властью над стриптизёршей. Купаясь в мягком, соблазнительном сиянии огней, перед ним стояла женщина на четвереньках. Её изящная фигура была задрапирована тончайшими кружевами. Кружевное белье облегало её тело, обрисовывая изгибы замысловатыми узорами, которые, казалось, переливались при слабом освещении. Тонкие бретельки нижнего белья резко контрастировали с её бледной кожей. Её имя, несущественное в этом тайном анклаве, затерялось в опьяняющем очаровании её капитуляции. Для Маркуса власть, которой он обладал над ней, была пьянящим эликсиром, а сложный танец доминирования и подчинения между ними – мрачным симфоническим балетом. Похотливый взгляд Маркуса скользил по её телу, задержавшись на красивой заднице женщины, украшенной тончайшими кружевами, подчеркивавшими каждый изгиб. Ткань, плотно прилегающая к её коже, дразнила воображение, подчёркивая округлость её ягодиц вызывающим очарованием, которое заставляло его желать большего. Он также обратил внимание на изящные кружевные стринги, которые едва прикрывали её самые сокровенные места. С отточенной точностью Маркус орудовал кожаным ремнём, и резкий треск от его удара подчеркивал тяжёлую тишину, словно шёпот, предвещающий боль. Каждый удар оставлял на её спине и ягодицах ярко-красные отметины, а кожа покрывалась рубцами, говорившими одновременно об агонии и экстазе. Тонкие нити нижнего белья едва прикрывали красные полосы, которые рисовали карту её покорности. Каждый удар вызывал судорожный вздох, дрожь удовольствия, переплетённую с агонией, — свидетельство соблазнительного очарования абсолютной капитуляции. Минуты тянулись, казалось, целую вечность, и Маркус наслаждался тем, как хорошо владеет телом стриптизёрши. Его дыхание было прерывистым, капли пота катились по дряблым щекам. Женщина, несмотря на боль, сохраняла свою грациозность, каждое вздрагивание и дрожь свидетельствовали о её железной решимости выстоять. Её глаза, скрытые тенью, ниспадающих каскасом волос, были устремлены куда-то вдаль, возможно, в попытке отвлечься от непосредственных мучений. Маркус остановился, его ремень безвольно болтался в руке, и наклонился вперёд, обдавая её трепещущее тело своим горячим дыханием. — Ты принадлежишь мне, — хрипло прошептал он, его голос был полон собственнического желания. — Никогда не забывай об этом. Она кивнула, движение было почти незаметным. Её уступчивость, полная и непреклонная, удовлетворила его ненасытную потребность в доминировании. Внезапно оглушительный грохот распахнувшейся двери напугал и Маркуса, и стриптизёршу. Она застыла, её глаза расширились от страха, когда массивная фигура Надгробия прошла дверной проём. Его присутствие в кабинете Маркуса было неожиданным и зловещим. — Ну здравствуй, Маркус, — голос Надгробия прогремел, как отдаленный раскат грома; в нём слышалась едва сдерживаемая ярость. За Надгробием в кабинет вошли его подчинённые. Глаза Маркуса расширились от шока. — М-м-мис … Мистер Томпсон? Напряжение в комнате было ощутимым. Девушка, почувствовав опасность, нервно взглянула на Маркуса. Она неловко поерзала, слегка поморщившись. Её движения были скованными, она явно испытывала боль. Пульсирующая боль в нижней части её тела, особенно в ягодицах, куда пришлась большая часть ударов, была постоянным напоминанием о грубом обращении, которому она подверглась. — Убирайся … Убирайся сейчас же, — приказал Маркус. В его голосе слышались страх и раздражение. Его взгляд метнулся к ней, и она увидела в нём настойчивость и беспокойство. Он был напуган, и от этого страха у неё самой участился пульс. Она колебалась, отчасти из-за боли, отчасти потому, что не была уверена в том, что произойдёт дальше. Каждое движение отдавалось болью, но она заставляла себя двигаться, стараясь производить как можно меньше шума, пока хромала к двери. Каждый шаг, словно огнём, пронизывал её тело, и она прикусила губу, чтобы не закричать. Холодные тёмные глаза Надгробия неотрывно смотрели на Маркуса, а женщина, наконец, выбралась из кабинета, и каждый шаг по коридору был болезненным напоминанием о её уязвимости. Она схватилась за перила лестницы, чтобы не упасть, и старалась двигаться так быстро, как только позволяло её измученное тело. — Мистер Томпсон, рад вас видеть. Если не секрет, а что вас привело в эту обитель похоти и разврата? — Маркус подошёл к боссу. Надгробие посмотрел с отвращением на потное лицо Маркуса и на протянутую руку. Недолго думая, он ударил его в живот, отчего Маркус упал и скрутился от боли. — Я тут из тебя, ебучий кусок дерьма, — холодно ответил Надгробие. Маркус согнулся пополам, схватившись за живот, его дыхание стало прерывистым от неожиданного удара. Сальные волосы упали на глаза, когда он поднял голову, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие самообладания, но страх уже овладел им. — Сука … — прохрипел Маркус. — Блять, за что? Надгробие, возвышавшийся над ним с выражением едва сдерживаемой ярости на лице, шагнул ближе, и половицы заскрипели под его огромным весом. — Ты считаешь себя бессмертным, Маркус. Думаешь, тебе удастся меня наебать?! Надгробие, возвышавшийся над подчинённым и едва сдерживавший ярость, шагнул ближе, и половицы заскрипели под его огромным весом. — О чем вы говорите? — пробормотал Маркус, всё ещё задыхаясь. — Я не понимаю … — Хорэ херню нести, — прервал его Томбстоун низким рычащим голосом. Он вальяжно расхаживал по кабинету, осматривая рабочее место Маркуса. Дорогие картины, стеллажи с яйцами Фаберже, богато выглядящий кожаный диван (в форме полумесяца) и многое другое цепляли взгляд гиганта. — У меня везде глаза и уши, долбоёб. Мои надёжные источники доложили мне, что ты скрыл большую часть доходов от продажи наркоты … Речь про прошлый квартал. — Ты действительно думал, что я не узнаю? — Надгробие посмотрел прямо на Маркуса. Взгляд Маркуса метался по кабинету в поисках какого-нибудь спасения или чуда. Но ничего подобного не было. На лбу у него выступили капельки пота, когда он попытался защититься. — Послушайте, я не знаю, откуда вы черпаете информацию, но я не взял ни цента сверх того, что принадлежит мне. — Вот оно как … «Не взял ни цента», — процитировал Надгробие. Смех Надгробия был безрадостным; от этого леденящего душу звука у Маркуса по спине пробежали мурашки. — Я совсем тупой по-твоему? Ты лгал мне тогда, а теперь лжешь прямо в лицо. Охренеть ты бесстрашный. Кровь отхлынула от лица Маркуса, когда до него дошла реальность ситуации. — Мистер Томпсон, прошу вас, вы должны мне поверить. Я … Я могу объяснить. — Что ты можешь объяснить? Свою беспросветную тупость? Я, может, и уделил бы минутку твоим “объяснениям”, — усмехнулся Надгробие. — Но я не в настроении слушать твои сказки. Меня лишь интересуют мои деньги! — Где деньги, Маркус? Напряжение в комнате было ощутимым: в воздухе витал запах пота и страха, смешанный с ароматом дорогого одеколона. Маркус вытер лоб дрожащей рукой, не сводя глаз с холодного, расчетливого взгляда Надгробия. — Родной матерью клянусь, я чист! Если кто-то и украл ваши деньги — это Ленни и Карл! Эти скользкие ублюдки решили подставить меня, — Маркус пытался выкрутиться из тяжелого положения. — У меня уже давненько с ними разногласия. Надгробие сжал челюсти, и вена на его виске заметно запульсировала. Он медленно шагнул вперед, сокращая расстояние между ними. — Я вздрючил Ленни и Карла несколько часов назад. Они запели, как гребаные канарейки … И это при том, что я этих ссыкунов и пальцем не тронул, — заявил Надгробие, ослабляя узел галстука. — Они любезно рассказали про вашу долбоёбскую схему, благодаря которой ты пиздил у меня бабки. — Они также сделали акцент на том, что мозг всё этой идиотии – это ты. Тебе взбрело в голову воровать у меня деньги. Ты придумал схему и так далее … А эти дебилы лишь делали грязную работу. — Они лгут, мистер Томпсон! Они пытаются спасти свои задницы … — глаза Маркуса расширились, и его охватила паника. Он лихорадочно соображал, отчаянно ища выход. Он с трудом сглотнул, его голос дрожал. — Но, клянусь, я ничего не брал! Эти уроды играют с вами! — Выходит, что они напрасно тебя сдали, ведь спастись им не удалось, — с улыбкой на лице сообщил гигант. — Ушли на фарш для любимых псов Сильвермейна. — Вот же … Срань, — прошептал Маркус, с ужасом уставившись на Надгробие, и сел в кожаное кресло, ибо ноги уже не держали. Маркус в полной мере осознал всю серьёзность ситуации и в каком положении оказался. — Знаешь, Маркус, у меня нет причин им не верить, — продолжил Надгробие, посмотрев на наручные часы, желая уточнить время. — Ведь такие дегенераты как Ленни и Карл не способны заполнить документы без ошибок … А про какие-либо схемы я и говорить не буду. — Или ты хочешь сказать, что они разработали «хитроумную» схему, согласно которой вы переводили наличку через различные каналы — ночные клубы, автомойки и круглосуточные магазины? Там эти грязные средства смешивались с чистыми, так что ваши потоки становились неразличимыми. Маркус моргал и нервно теребил колени, но Надгробие не собирался отступать. — Затем вы переводили деньги через сеть фиктивных компаний, разбросанных по всему миру — от Каймановых островов до Швейцарии. Эти компании-пустышки перемещали средства туда-сюда, создавая иллюзию легальной финансовой деятельности. Непроницаемые глаза Надгробия следили за каждой реакцией Маркуса. — Вы даже использовали цифровую валюту. Конвертировали наличные в биткоины, эфириум и прочее, затем переводили через несколько анонимных кошельков и в итоге выводили на сомнительные оффшорные счета. Вы думали, что электронный след не удастся отследить? Наивно … Маркус чувствовал, как каждое слово Надгробия всё сильнее давит на него, слезы предательски подступали к глазам. — Но на этом твои блядские таланты не закончились, не так ли? — продолжал настаивать Надгробие. — Вы ловко реинвестировали часть отмытых денег в недвижимость — роскошные апартаменты и коммерческую недвижимость. Под фиктивными именами эти приобретения не только позволили отмыть больше денег, но и обеспечили укрытие от наших глаз. Маркус открыл рот и хотел было что-то сказать, но слова никак не приходили на ум. — А знаешь, что самое паршивое во всей это ситуации? Это то, как вы скрывали продажу наркоты, — Надгробие подводил итог рассказа. — Деньги отмыты, а значит товар должен быть на месте. Проданную наркоту вы заменяли дешманской хуитой или товаром от людей Гарсия и Мартинес … Таких конченных как вы – днем с огнём не сыщешь. По виску Маркуса стекал пот. Он неловко поерзал на порванном кожаном сиденье, каждый скрип которого напоминал о том, как опасно близок он был к смерти. — Мистер Томпсон, я … — Завали-ка ебало … Сука, мне напомнить, что Алехандро Гарсия и Гильермо Мартинес работают на Кингпина? — слова Надгробия звучали словно приговор для Маркуса. — Воровать бабки – это одно, а иметь дело с кем-то из круга Кингпина … Всё равно что расписаться в собственном смертном приговоре. Надгробие вновь взглянул на часы на своем запястье, затем сосредоточил взгляд на Маркусе. — Так-так, у меня важная встреча через двадцать минут, так что пора завершать милую нашу беседу, — поправив галстук, он неспешно направился к выходу. — У тебя есть сутки, чтобы вернуть нам все украденные деньги и вдобавок накинуть пятьдесят процентов в качестве компенсации. Ещё раз подчеркну: сутки! На пороге Надгробие остановился и повернулся к Маркусу, бросив короткий взгляд через плечо: — Можешь бежать, но мы всё равно тебя достанем … В любой точке мира. И ты дорого заплатишь за бегство, — перед тем, как покинуть кабинет Маркуса, Надгробие решил сообщить важную информацию. — Кстати, забыл сказать. Твоя жёнушка и дочери у нас. С ними пока всё хорошо, не волнуйся. Но если не уложишься в срок или я не досчитаюсь хоть одного цента – твоим родным пиздец. — Жена до конца своих дней будет отрабатывать твой проёб, работая в этом самом клубе, — пояснял Надгробие. — А девочек … Ну, продадим рабовладельцам в Африке. Они как раз несовершеннолетние, там таких любят. Кто знает, чем они будут заниматься? Возможно, будут мыть полы … — А может быть и такое, что они будут делать минеты разного рода ублюдкам или диктаторам. Кто знает … — последняя фраза Надгробия была сказана со зловещей улыбкой. В тот момент Маркус забыл, как дышать. Он просто смотрел на уходящего босса. Надгробие и его люди покинули кабинет Маркуса, двигаясь по коридорам с деловитостью, соответствующей их безжалостному лидеру. Преодолев коридоры, они вышли в VIP-зону заведения. Это место было греховным раем внутри греховного рая, охраняемым массивными мужчинами, которые расступились только перед Надгробием и его командой. Они вошли без единого слова, двигаясь сквозь толпу, как неприступная сила. По обе стороны от входа в VIP-зону выстроилась вереница женщин – каждая из них была более соблазнительной, чем предыдущая. Пышногрудая блондинка плавно вышла вперед, её наряд из легкой ткани едва облегал пышные формы. Её золотистые волосы ниспадали волнами, обрамляя ангельское лицо с идеальной симметрией. В глазах сверкали невинность и расчётливое обольщение – идеальная маска для её профессии. Кожа была безупречной, загорелой, как полотно, и поразительно контрастировала с нежно-голубым нижним бельем. Свет падал на высокие скулы и полные губы — розовые и манящие, как обещание, ожидающее своего исполнения. Рядом с ней стояла статная брюнетка, высокая и грациозная, кожа которой мерцала при слабом освещении, словно усыпанная бриллиантами. Она двигалась с элегантностью, противоречащей опасной атмосфере; каждый шаг был отточенным танцем очарования. Её волосы цвета воронова крыла были собраны в изящный конский хвост, подчеркивающий длинную стройную шею и острый подбородок. Её изумрудные глаза светились озорным блеском, с каждым долгим взглядом завлекая вас всё глубже. Её наряд — черный ансамбль с ремешками — подчёркивал спортивную фигуру, а замысловатые кружевные узоры играли с тенями в прятки, намекая на скрытые за ними секреты. Позади них рыжеволосая девушка в тончайших стрингах прислонилась к колонне; её тело казалось произведением искусства, изгибы которого играли тенями и светом. Огненные волосы ниспадали свободными локонами по спине, создавая разительный контраст с фарфоровой кожей. На шее у неё висела изящная цепочка, которая соблазнительно располагалась между идеально очерченными грудями, поднимавшимися и опускавшимися с каждым медленным, размеренным вдохом. Она подмигнула, слегка приоткрыв губы и намекая на несказанное наслаждение. Округлость её бедер подчёркивалась низко сидящими стрингами, которые подчёркивали её подтянутый, гладкий живот и изящный изгиб поясницы. Неподалёку пара молодых женщин, вероятно, новичков в этом деле, изо всех сил старалась привлечь внимание Надгробия. На одной из них не было ничего, кроме прозрачной сорочки, которая почти не оставляла простора для воображения. Её нервозность едва скрывалась под слоями косметики и духов. Глаза её были широко раскрыты и полны надежды, напоминая глаза лани, а юное лицо резко контрастировало со смелостью её скудного наряда. Тонкая ткань едва скрывала нежный изгиб её груди, а длинные ноги заканчивались туфлями на каблуках, отчего она казалась ещё более хрупкой и манящей. Её спутница, столь же скудно одетая, выбрала лишь самое необходимое — крошечные шорты и кружевной бюстгальтер, которые казались скорее декоративными, чем функциональными. Она игриво тряхнула волосами и застенчиво улыбнулась, отчаянно пытаясь привлечь к себе внимание. Её кожа излучала тёплый золотистый свет, а черты лица были резкими и экзотичными. Кружево бюстгальтера облегало её, открывая идеальную округлость груди, а шорты подчёркивали контур бедер и длину стройных ног. Она источала грубую, неукротимую сексуальность, каждое её движение было приглашением, окутанным очарованием. Несмотря на магнетическое притяжение окружающих его женщин, Надгробие был невозмутим. Его взгляд оставался твердым: несмотря на сигаретный дым и запах духов, он был сосредоточен исключительно на своем деле. Попытки женщин привлечь его внимание были тщетны, как волны, разбивающиеся о твердую скалу. Для Надгробия они представляли собой отвлекающие факторы, несущественные на фоне власти и контроля, которые он стремился сохранить. Проталкиваясь сквозь соблазнительные тела, он направился вглубь VIP-зала, а его люди образовали вокруг него защитный барьер. По мере продвижения атмосфера из страстной становилась серьезной, музыка за закрытыми дверями стихала до слабого гула. В уединенном зале, вдали от шума и в ожидании Надгробия, находился небезызвестный Алистер Смайт, прославившийся своим гениальным интеллектом, позволившим ему стать специалистом в областях робототехники, кибернетики и генетики. Высокая, худощавая фигура мистера Смайта подчеркивалась его пронзительными глазами, сверкавшими с жутковатой интенсивностью. Его длинные пальцы барабанили по столу из красно-чёрного дерева в ожидании прибытия печально известного представителя преступного синдиката, именуемого Маджией. Контрастируя с кричащим, роскошным пейзажем, Алистер Смайт был одет в элегантный, безупречно сшитый костюм темно-синего цвета, материал которого слегка поблескивал в тусклом свете лампы. Резко очерченные черты его лица обрамляли аккуратно зачесанные назад волосы, каждая прядь которых, казалось, была выровнена под жестким контролем, отражая его педантичную натуру и жутковатое спокойствие. Стеклянная дверь в уединенный зал распахнулась, и вошел Надгробие, являя собой воплощение превосходства. Его алебастровая кожа слегка блестела в мягком рассеянном освещении, отбрасывая тени, подчеркивавшие рельефные шрамы и линии его грозного лица. — Мистер Томпсон, — приветствовал его Алистер с тревожной ухмылкой, откидываясь на спинку кресла и переставая ритмично барабанить пальцами. — Алистер, рад видеть, — ответил Томбстоун грубым, как гравий, голосом, в котором звучала внушительная властность. — А где же твоё знаменитое высокотехнологичное кресло, которым ты пользовался для передвижения? Сдал в ремонт? Ухмылка Смайта стала шире, а в глазах засверкали высокомерие и любопытство. — Благо, кресло мне больше не нужно. Так приятно ходить на своих двоих … — Не расскажешь о том, как смог встать на ноги? — Это долгая история … Как-нибудь в другой раз. Надгробие слегка повернул голову и щелкнул пальцами, привлекая внимание проходившей мимо официантки. На ней было едва заметное кружевное белье, которое почти не оставляло простора для воображения, а её кожа в приглушенном свете блестела, как полированный мрамор. Девушка, привыкшая к хищным взглядам, приблизилась к их столику со страстной грацией. — Принеси нам бутылку "The Dalmore 64 Trinitas" и два бокала, — приказал Надгробие. Улыбка официантки была профессиональной и лишенной какой-либо искренней теплоты. Девушка лишь кивнула и быстро двинулась выполнять заказ, оставляя за собой эфемерный шлейф пьянящих духов. Пока мужчины ожидали выпивку, Надгробие поудобнее устроился в кожаном кресле и решил перейти к делу. — Итак, Алистер, — начал Надгробие, переплетя пальцы и встретившись взглядом с мистром Смайтом. — Я надеюсь, что ты хорошенько обдумал предложение Маджии … Ну и каков же будет твой ответ? Мистер Смайт тихо рассмеялся, и это прозвучало одновременно расчетливо и обезоруживающе. — Сразу к делу? Даже не пропустим по стаканчику? Как-то грубо, не находишь? — Может ещё на свидание сходим? Подержимся за ручки … Поговорим о чувствах? — по тону Надгробия сразу было понятно, что ответ гостя его не устроил. — Ладно, мистер Томпсон. Я вас понял, — сказал Смайт, и в его голосе послышались нотки скрытого снисхождения. — Предложение Маджии … Интересное. Но … — Но? — резко спросил Надгробие. — Но за последние несколько недель я получил множество предложений от других преступных синдикатов и организаций, — ответил Алистер Смайт. Спустя некоторое время вернулась полураздетая официантка, неся поднос с дорогим виски и двумя бокалами элегантной работы. Она поставила бутылку и бокалы на стол с отработанной точностью, затем быстро отошла, почувствовав, как между двумя мужчинами повисла напряжённая атмосфера. Алистер Смайт потянулся за бутылкой, его длинные пальцы ловко откупорили её, прежде чем разлить янтарную жидкость по бокалам. Он протянул бокал Надгробию. Алистер Смайт откинулся на спинку кресла, держа бокал с виски с небрежным видом, который противоречил расчётливым мыслям, проносившимся в его голове. Он наблюдал за Надгробием, тот сделал несколько глотков, наслаждаясь мягким вкусом виски. — Значит, ты решил чалиться про развод других, — буркнул Надгробие, в чьём голосе сквозило недовольство. — Полагаю, будет справедливо, если мы обсудим, какие предложения выдвинули наши конкуренты. Надгробие устроился в кресле поудобнее, а его темные глаза впились в глаза Алистера Смайта. Мистер Смайт лишь усмехнулся: — Мои таланты пользуются большим спросом. Остатки ГИДРы, AIM, Десять Колец и многие другие озвучили довольно-таки заманчивые предложения. Каждый из них обещал мне значительные ресурсы, защиту и автономию. Честно говоря, их предложения заставили бы любого пересмотреть свою лояльность к Маджии. Надгробие сжал челюсть, но его голос оставался спокойным. — И всё же ты здесь. Осмелюсь предположить, либо их предложений было недостаточно, либо ты увидел в Маджии что-то, чего они не могут предложить. — Возможно, — ответил мистер Смайт, задумчиво взбалтывая янтарную жидкость в своем бокале. — А возможно я здесь для того, чтобы заключить самую выгодную сделку. Скажите, что выделяет Маджию из толпы? Что вы можете предложить такого, чего не может предложить никто другой? Надгробие наклонился вперёд, сложив руки домиком. Его взгляд был непоколебим. — Власти и влияния достаточно, чтобы вознести нас на вершину мира. Наша сеть простирается далеко и широко, от самых темных переулков и до самых высоких политических постов. Алистер Смайт заинтригованно приподнял бровь. — У нас есть ресурсы, превосходящие всякое воображение. Я говорю об обширном арсенале, заполненном оружием, которое невозможно отследить. О современной киберзащите и складах с редкими материалами и технологиями. Наши ученые — это лучшее, что можно купить за деньги, и наша деятельность распространяется на черные рынки всех крупных городов по всему миру, — признался Надгробие, и на его губах заиграла мрачная улыбка. — И какова же моя роль во всём этом? — спросил Смит, наклонившись вперёд и прищурив глаза. — Наше преимущество … Наше секретное оружие. Мы предлагаем тебе должность не просто инженера, а архитектора нашего будущего, — объяснил Надгробие, понизив голос, чтобы придать вес своим словам. — Твои инновации в области робототехники и кибернетики станут новой главой в жизни Маджии. От систем наблюдения до современного вооружения — твои разработки обеспечат нам технологическое превосходство, о котором наши враги могут только мечтать. — Твой проект Spider-Slayers был интересным и перспективным, — продолжил Надгробие. — Мы же ждём большего. Более внушающего страх и разрушительного … Алистер Смайт двинулся вперёд, а по его лицу медленно расплылась улыбка. — Вы рисуете заманчивую картину, мистер Томпсон. Но слова ничего не стоят. Мне нужны гарантии — заверения в том, что у меня будут ресурсы, свобода и защита, которые вы ранее обещали. — У тебе будет всё это и даже больше. Больше, чем у кого либо, — заверил Надгробие. — Мы будем беспрекословно финансировать твои проекты. В твоём распоряжении будет целое подразделение, укомплектованное лучшими умами и новейшими технологиями. А что касается защиты — идти против Маджии означает верную смерть. Никто не посмеет прикоснуться к тебе. — А что насчет моей автономности? — спросил Смит, наклоняясь вперед, сгорая от любопытства. — Ты будешь полностью контролировать свои проекты, — спокойно ответил Надгробие. — Ты возглавишь команду из самых ярких умов, которых мы сможем собрать, — ученых, которых мы переманили, подкупили или принудили присоединиться к нам. Лаборатория будет укомплектована материалами, собранными в ходе наших глобальных операций, к примеру: редкими изотопами, экспериментальными соединениями, даже инопланетными технологиями. Все, что тебе нужно, чтобы расширить границы возможного. Мистер Смайт медленно кивнул, переваривая предложение. — Если ты готов стать частью Маджии, я могу прямо сейчас перевести на твой счет годовой гонорар, о котором мы ранее говорили, — предложил Надгробие. — В качестве аванса … Выражение лица Надгробия слегка смягчилось, а в его глазах появилось уважение. — Это щедрое предложение, — медленно проговорил Алистер, протяжно вздохнув. — Но я буду честен с вами, мистер Томпсон. Понимаете, для меня это не только вопрос денег и ресурсов. Я ищу нечто большее. Признание. Влияние. И, возможно, немножечко власти. Надгробие откинулся на спинку кресла и внимательно смотрел на мистера Смайта сверху вниз, как будто оценивал его слова. — Признание и власть идут рука об руку с влиянием, которое ты получишь, работая с нами, — подчеркнул он. — Маджия ни разу не оставила своих верных союзников без поддержки и уважения. Твоё имя будет вписано в историю Маджии. Алистер Смайт на мгновение задумался, взвешивая все «за» и «против». В его мыслях мелькали изображения мощных машин, уничтожающих врагов, и технологий, которые он давно мечтал воплотить в жизнь. В это время, Надгробие терпеливо ждал. — Справедливо, — наконец сказал Алистер Смайт, решительно поставив бокал на стол. Мистер Смайт позволил себе на минуту замолчать, в последний раз обдумывая предложение, после чего с улыбкой на лице обратился к собеседнику. — Эх, ладно … Хрен с вами, — Алистер Смайт дал свой окончательный ответ, протягивая руку с искренней улыбкой. — Договорились, мистер Томпсон. Давайте творить историю. — Но, прежде чем мы заключим сделку, ты должен понимать, — сказал Надгробие, понизив голос до хриплого шепота. — Подведёшь нас или вздумаешь предать, и на планете не останется места, где ты бы смог спрятаться. — Не стоит меня пугать … Я прекрасно осознаю, с каким дьяволом сажусь играть в покер.

Lower East Side, Нью-Йорк

417 Broome Street

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 7:00

Время по Гринвичу: 11:00

Утро неохотно забрезжило над Нижним Ист-Сайдом, бросая бледный, болезненный свет на кровавую бойню, разыгравшуюся прошедшей ночью. Брум-стрит была свидетельством хаоса – кладбищем для тех, кто осмеливался участвовать в самых опасных играх преступного мира. Кровь и смерть были в порядке вещей, и рассвет мало способствовал очищению от грехов, совершенных под покровом темноты. Первыми на этот городской кошмар отреагировала полиция. Их патрульные машины образовали баррикаду вокруг места происшествия. Полицейские действовали методично, оцепив место происшествия желтой лентой, которая развевалась так же бесполезно, как предупреждающий флаг, когда битва уже была проиграна. Головорезы из преступного синдиката Маджия лежали, разбросанные, как сломанные игрушки, выброшенные жестоким ребенком. Их тела были искорежены так, что не походили на человеческие. Бесчисленные трупы рисовали леденящую душу картину развернувшегося хаоса. Медики в белых защитных комбинезонах двигались в унисон с полицией, неустанно работая среди павших. На их лицах за прозрачными масками застыло выражение мрачной решимости, а глаза были сосредоточены на предстоящих задачах. В перчатках, скользких от крови, они проверяли, нет ли признаков жизни среди мертвых — бессмысленное занятие, но протокол требовал этого. Тело за телом укладывали в черные мешки, застегивая каждую молнию, как хор в реквиеме насилия. Парамедики, под присмотром полицейских, оказывали помощь горстке выживших (вдали от места бойни). Врачи работали быстро и эффективно. Они стабилизировали состояние тяжелораненых и погрузили их в машины скорой помощи. Параллельно с полицейскими и медиками на месте кровавой бойни работали агенты и спецназ ФБР. Агенты были одеты в простые темные костюмы — неофициальную униформу. Их латексные перчатки защёлкнулись, когда они склонились над убитыми, отмечая направление пулевых ранений и дуги порезов, оставленных неустановленным оружием. Последнее было делом рук Змеиного общества — печально известной группировки, о жестокости которой ходили легенды столь же широко, сколь эффективны были их методы. Тем временем элитный отряд спецназа неустанно прочёсывал территорию для обеспечения безопасности. Тактическая команда действовала с точностью отлаженной машины, каждый член которой был важнейшим винтиком в механизме, созданном для одной цели: нейтрализовать угрозы решающим ударом. Подразделение спецназа ФБР (SWAT), облачённое в чёрную тактическую экипировку, выполняло задачи с безупречной координацией. Каждый оперативник был одет в кевларовый баллистический жилет со вставками из керамических пластин, обеспечивающий максимальную защиту от высокоскоростных снарядов. Жилеты были оснащены ремнями MOLLE (Modular Lightweight Load-carrying Equipment), что позволяло настраивать расположение подсумков и снаряжения. Оперативники носили усовершенствованные шлемы со встроенными коммуникационными гарнитурами. Шлемы, изготовленные из лёгких композитных материалов, были спроектированы таким образом, чтобы выдерживать значительные нагрузки и при этом оставаться удобными во время длительных операций. Каждый был вооружён до зубов. У одних был пистолет-пулемёт H&K MP5, известный своей надёжностью и компактным дизайном, который был излюбленным выбором бойцов спецслужб. Оперативники, вооружённые MP5, двигались со смертоносной плавностью, их оружие действовало как продолжение их тела. У других был карабин Colt M4, универсальная штурмовая винтовка под патрон НАТО 5,56х45 мм. Благодаря усовершенствованной оптике и настраиваемым направляющим системам, M4 была адаптирована как для стрельбы на средних дистанциях, так и для высокоточных боёв. Каждый карабин был оснащён тактическими фонариками и лазерными прицельными системами. Некоторые оперативники использовали дробовики Benelli M4 Super 90. Эти полуавтоматические орудия стреляли патронами 12-го калибра, обладающими огромной убойной силой. Складной приклад и прицельные приспособления Ghost Ring сделали Benelli M4 идеальным выбором для боя на коротких дистанциях или зачистки помещений. Второе оружие было единообразным: Glock 19, компактный и надёжный 9-миллиметровый пистолет, висел в кобуре на бедре у каждого. Это дополнительное оружие служило важным подспорьем, гарантируя, что спецназ будет оставаться боеспособным и смертоносным, даже если не будет возможности вести огонь из основного оружия. В качестве дополнительного вооружения использовались ручные гранаты наступательного типа, осколочные гранаты и светошумовые гранаты. Что же до агентов ФБР, то они трудились в поте лица. Один из агентов опустился на колени перед особенно жутким трупом. Лицо погибшего было покрыто следами агонии, а его обожжённая плоть буквально спадала с черепа. — … судя по всему, бойцами из Змеиного общества использовалось какое-то незарегистрированное химическое оружие, — пробормотал агент в свой диктофон, помечая тело для дальнейшего анализа. Члены Змеиного общества были известны тем, что использовали экзотические токсины, а последние мгновения жизни их жертв были адским переживанием жгучей боли и беспомощности. Неподалеку тлели обломки машины Maserati GranTurismo, металл был искорежен до безобразия. Некогда роскошный салон автомобиля превратился в погребальный костер для головорезов из Маджии. Медики работали в неловком молчании, вытаскивая обугленные тела из развороченного автомобиля. На камерах фотографов-криминалистов замелькали изображения, запечатлевшие сцену в мельчайших деталях. Внутренности, вываливающиеся из разорванных животов, красные, склизкие, страшащие своим видом. Черепа, размозженные, как яичная скорлупа, осколки костей и куски мозга, разбрызганные по холодному асфальту, принявшему все эти жуткие следы застывшего ужаса. Кровь текла тонкими ручейками, соединяясь в лужи, пробиваясь даже сквозь мелкие трещины в покрытии. На каждом кадре — мясистые кусочки ткани, обрывки кожи, словно оторванные варварской рукой. Кожистые клочки с зловещей точностью фиксировали свою ужасную реальность. Каждый щелчок затвора запечатлевал историю невообразимого насилия. Полиция продолжала суетиться, отмечая каждую улику. Каждая гильза, каждое пятнышко крови были ниточкой, ведущей к организаторам этой адской симфонии. Служители порядка двигались слаженно, их подготовка скрывала любые проблески ужаса глубоко, подальше от их стоических лиц. На некотором расстоянии от основной сцены был устроен временный командный центр. Офицеры полиции и агенты склонились над чертежами и цифровыми дисплеями. Разговоры были краткими, в каждом произнесенном слове чувствовалось скрытое напряжение профессионалов, которые слишком много повидали.

Спустя некоторое время

В мобильном командном центре кипела работа. Воздух пропитался запахом несвежего кофе, а внутри массивного транспортного средства собралась группа из полицейских, детективов, криминалистов и агентов ФБР, которые оживлённо обсуждая последние события. Детектив Ковальски, опытный сыщик с седеющими висками и тяжелым, хриплым голосом, склонился над монитором. — Прокрути-ка это назад, — рявкнул детектив, указав на точную временную метку. — Хочу ещё разок посмотреть последние тридцать секунд. Сержант сразу принялся за дело. Его пальцы быстро задвигались по клавиатуре, и зернистое видео начало перематываться назад. — Ну-ка, что у нас тут? — пробурчал Ковальски, прищурив глаза. — Да ни хрена тут нет, — вдруг буркнул сержант Робинс, чертыхаясь под нос. — Тот же самый дерьмовый угол камеры. — Посмотри внимательнее, — отрезал Ковальски, не отводя глаз от экрана. — Вот, глянь на это … Видишь? Сержант несколько раз перематывал видеоролик, чтобы поймать нужный момент. — Вот … Вот здесь, — указал Ковальски, прищурившись и приблизив лицо к экрану. — Видишь? Наконец-то поймав нужный момент, сержант нажал паузу, останавливая кадр на нечеткой фигуре. — Этот человек, кто он? Младший агент Грант из ФБР, стоя позади детектива, быстро ввёл данные в ноутбук. Программа распознавания лиц с небольшой задержкой выдала результат. — Марко Лоренци, мелкая сошка из местной преступной группировки, которая подчинялась Маджии, — ответил агент, проверяя данные. — Что ещё за группировка? — Резко спросил детектив Ковальтски. — Ничего особенного. Занимались продажей наркотиков и рэкетом, — отчитался агент. Детектив Ковальски почесал затылок и задал давно интересовавший его вопрос: — Странно всё это … Почему Змеиное общество решило разъебать именно этих мелких долбоёбов? — Маджия и Змеиное общество не в ладах уже давным-давно … — ответил агент из ФБР. — Да, я в курсе. Но почему Змеиное общество решило действовать именно сейчас? Почему решили дать пизды конкретно этой мелкой группе? Детектив Ковальски сел на стул и потер лицо руками, уставившись на монитор. — Эти сукины дети никогда не действуют просто так, — промолвил он, смерив взглядом младшего агента. Внезапно в мобильный командный центр вошёл сержант Томас Миллер, седовласый ветеран из NYPD. Своим появлением он на несколько мгновений отвлек всех присутствующих. — Ковальски, ты слышал последние слухи? — голос сержанта был настолько же грубым, насколько и уверенным. Его сигарета оставляла тонкий дымовой след, хорошо сочетаясь с его ледяным взором. Детектив Ковальски сидел за небольшим столом, погруженный в свои мысли, и не отрывал взгляд от экрана компьютера. — Блять, какие нахуй слухи? У нас тут настоящая мясорубка, а ты со своими байками? — не скрывая раздражения, ответил детектив. Сержант Миллер подошёл поближе к детективу и потушил сигарету в пепельнице. — Да ты послушай, — начал он, понижая голос. — Уже давно тут и там говорят, что Нью-Йорк вот-вот станет ареной для кровавого пиздеца. Преступные синдикаты затевают войну … Ковальски прекратил смотреть в монитор и, прищурившись, уставился на Томаса. — Ты серьёзно? Думаешь, эти мелкие разборки имеют какое-то отношение к чему-то подобному? — в его тоне звучало недоверие. — Уж поверь мне. Мы с тобой хорошо знаем, что Змеиное общество не из тех, кто любит лишний раз светиться. Если они действуют, то у них всегда есть веская причина, — Томас Миллер придвинулся ближе. — Один мой старый знакомый сообщил: Змеиное общество готовит что-то поистине грандиозное. У них есть планы на весь город. Ты понимаешь, о чём я? Детектив Ковальски нахмурился, вспоминая последние события. Его аналитический ум немедленно начал складывать пазл из обрывков информации. — Но зачем им рисковать и привлекать столько внимания? — спросил он. — Именно поэтому я и уверен, что что-то большое на горизонте, — сержант Миллер пожал плечами. — Преступный мир к чему-то готовится … Например, к захвату власти. При этих словах молодой агент, сидевший с ноутбуком, не выдержал и вмешался в разговор. — Извините, что в очередной раз задаю ранее озвученный вопрос … Но почему именно сейчас? Что изменилось? Томас прищурился, усмехнувшись. — Хотел бы я знать, что в голове у этих ублюдков. Может просто в край охуели, может выпили храброй воды… Хрен его знает, — ответил Томас Миллер, после чего достал пачку сигарет и закурил. — Одно понятно, если даже Змеиное общество начало активно действовать, то и другие крупные преступные организации и синдикаты, такие как Маджия, AIM, Рука, Теневые Брокеры и другие, не останутся в стороне … Можем ожидать начала войны за территорию или контроль над криминальной империей, — добавил сержант, выдыхая облако дыма. Детектив Ковальски провел рукой по волосам, чувствуя себя слегка подавленным. Ситуация начинала казаться все более запутанной и опасной. — Город окажется в огне, — пробормотал он. — Вот именно, — согласился Томас. — Блять, это будет полный пиздец …

Midtown Manhattan, Нью-Йорк

526 West 47th Street

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 12:00

Время по Гринвичу: 16:00

Полуразрушенный фасад заброшенного здания на Западной 47-й улице, 526, наполнился новой жизнью, когда множество известных художников и специалистов по граффити объединились в одном месте, чтобы создать монументальное произведение уличного искусства. Средь бела дня, не обращая внимания на декабрьский холод, шипели аэрозольные баллончики, вращались кисти, а лестницы скрипели под тяжестью художников, которые взбирались по ним с отработанной лёгкостью профессионалов. В центре внимания их коллективного творчества было яркое и огромное изображение Человека-паука, но не в его обычном красно-синем наряде. Здесь он был одет в печально известный, загадочный чёрный костюм, который стал символом его тёмной стороны и мрачных перемен. Граффити занимало всю боковую стену здания, выходящую на одну из самых оживлённых улиц в этом районе, что обеспечивало максимальную видимость. Каждый штрих и брызги казались тщательно спланированными и в то же время свободолюбивыми. Его поза была динамичной, а мышцы напряжены и чётко очерчены под уникальной текстурой нового костюма. Глаза костюма были широкими и совершенно белыми, что создавало ощущение напряжённой бдительности. Под внушительной фигурой Человека-паука в чёрном костюме была дерзкая и смелая надпись (не менее завораживающая, чем арта Человека-паука): «ИСТИННОЕ ПРАВОСУДИЕ». Слова были написаны смесью цветов, которые, казалось, переливались и менялись в зависимости от освещения, что свидетельствовало о мастерстве и новаторском подходе задействованных художников. Послание было ясным и пронзительным, это был комментарий к меняющемуся определению и видению справедливости в мире, полном сложностей и моральной двусмысленности. Прохожие на оживленной улице частенько поглядывали на граффити. Их разговоры на мгновение смолкали, когда они оценивали масштаб и красоту произведения искусства. Некоторые фотографировали данное произведение уличного искусства, другие просто молча оценивали работу художников, а третьи были поражены мощью изображения и заложенным в нем посланием. Среди художников был мужчина лет сорока, его руки не дрожали, несмотря на холод. Это был Марк Холлоуэй, эксперт в области изобразительного искусства и городской культуры. Тщательно добавляя последние штрихи к росписи, он размышлял о важности их проекта. Это было не просто искусство — это было заявление. Неподалеку молодая художница и специалист по граффити по имени Мария, известная в округе своими сложными и эмоциональными работами, отступила на шаг, чтобы полюбоваться их коллективными усилиями. Она повернулась к Холлоуэю с ноткой благоговения в голосе. — Как ты думаешь, они поймут? — спросила она, и в морозном воздухе было заметно, как она тяжело дышит. Холлоуэй кивнул, не отрывая глаз от работы. — Искусство — универсальный язык, понятный каждому, — сказал он уверенно, каждое слово было пронизано убежденностью. — Людям пора признать правду. — Добро должно быть не просто с кулаками. Добро должно внушать страх в сердце каждого, кто задумал совершить зло … Оно должно быть праведным и справедливым как Божья кара, — мужчина решил добавить к ответу несколько мыслей. Он встретился взглядом с Марией, и в его глазах отразилась суровая решимость, написанная на стене. — Новый Человек-паук показал этому городу, какова цена преступлений и что ждёт преступников … Люди должны принять это!

Спустя полчаса

Художники продолжали работать, добавляя последние штрихи и с триумфом отступая назад, чтобы полюбоваться своим коллективным творением. Однако напряжение было ощутимым — они не подозревали, что ропот недовольства достиг более широкой аудитории, и довольно скоро отдаленный вой сирен стал громче. Небольшая колонна полицейских машин прибыла одна за другой, их сирены завыли, когда они резко выстроились вдоль обочины. Офицеры вышли из машин, их поведение было серьезным и настороженным. Полицейских возглавляла капитан Ребекка Шоу, офицер-ветеран, известная своим взвешенным, но твердым подходом. Полицейские начали окружать здание по периметру, вызывая у собравшейся толпы смешанное чувство любопытства и беспокойства. Приблизившись к граффити, капитан Шоу остановилась, вглядываясь в мощное изображение Человека-паука. На её лице отражалась сложная смесь признательности за мастерство художника и озабоченности его последствиями. — Неплохой арт … И кто автор этой идеи? — спросила она и указала рукой на граффити. Женщина вглядываясь в лица художников. Марк Холлоуэй вышел вперёд, его поза была вызывающей, но в то же время исполненной достоинства. — Я! — гордо выговорил Марк. — И не просто произведение искусства. Это заявление! Глаза капитана Шоу сузились, когда она ещё раз внимательно посмотрела на граффити. Её взгляд задержался на словах «ИСТИННОЕ ПРАВОСУДИЕ». Повернувшись к Холлоуэю, она слегка покачала головой. — Это не похоже на простое заявление. Это выглядит как поддержка очень опасного человека и одобрение определённого образа мыслей. Мария встала рядом с Холлоуэем. Её лицо пылало от гнева и решимости. — Я знаю о чём вы все думаете! Но Человек-паук не анархист, коим вы его считаете, — заявила она ясным, непоколебимым голосом. — Он действует, когда другие бессильны. Его новые методы может и жестокие, но иногда крайние меры – это единственный способ справиться с серьезными угрозами. Толпа начала роптать, тем самым выражая поддержку Маркусу и Марии. Капитан Шоу призывала толпу к спокойствию, прежде чем снова обратиться к художникам. — Вы понимаете, что это значит? — капитан Шоу вновь указала рукой на граффити. Голос капитан был твёрдым и властным. — Это продвигает идею того, что взять правосудие в свои руки – это истинный путь. Это скользкий путь к анархии! Холлоуэй выдержал паузу, прежде чем ответить капитану полиции. — Чему это способствует, так это необходимости смело встречать зло лицом к лицу, — ответил он спокойно. — Человек-паук вовсе не пропагандирует анархию. Он раскрывает суровую правду: иногда, чтобы достичь истинной справедливости, нужно принимать жесткие меры! Кому-то приходиться марать свои руки в крови, чтобы другие могли спать спокойно … Внезапно, в самый разгар спора, один из сотрудников полиции подошел к капитану Шоу, пробормотав что-то неразборчивое. Женщина лишь кивнула и устремила суровый взгляд на Холлоуэя и Марию. — Вам всем придётся проехать с нами в участок. Вы доигрались, активисты херовы. Напряжение в воздухе нарастало, и художники обменивались встревоженными взглядами. На их лицах читалось смешение страха, непокорности и решимости. Двое офицеров схватили Марка Холлоуэя (который не оказывал сопротивления) за руки и направили его к машине. — Вы совершаете ошибку, — спокойно сказал он. Мария, которую удерживали другие полицейские, слегка повернулась, чтобы посмотреть на толпу. Ее голос, хотя и напряженный, прорезался сквозь шум: — Мы не можем им позволить заставить нас замолчать! Человек-паук выступает за справедливость. Не позволяйте им отнять у нас право голоса! События разворачивались стремительно: художников, находившихся в явном недоумении, по очереди конвоировали к полицейским машинам. Одни обменивались вопросительными взглядами, другие выражали молчаливую солидарность кивками. Толпа зевак, наблюдавшая за всем этим, явно раскололась. Кто-то горячо поддерживал художников, протестуя против действий полиции и поддерживая идею справедливости. Другие, обеспокоенные последствиями самосуда супергероя, хранили молчание или выражали свое согласие с действиями сотрудников полиции. — У вас есть право хранить молчание, — начал зачитывать права полицейский, застёгивая наручники на запястьях Марии. — Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде … Лицо Марии, несмотря на её непростое положение, оставалось решительным. — … Вы имеете право на адвоката во время допроса. Если вы не в состоянии оплатить его услуги, адвокат будет предоставлен государством. Понятны ли вам ваши права? Мария молчала, пристально глядя на полицейских с презрением. Тем временем капитан Шоу обратилась к толпе резким, властным тоном: — Всем разойтись! Это теперь дело полиции. Вмешательство приведет к дальнейшим арестам! Но неожиданно толпа проявила знаки солидарности. Люди начали фотографировать и снимать видео на свои телефоны, моментально делясь ими в социальных сетях с хэштегами, такими как #TrueJustice и #FreeTheArtists. Изображение Человека-паука с надписью «ИСТИННОЕ ПРАВОСУДИЕ» молниеносно разлетелось по Интернету.

Спустя некоторое время

Полицейский участок

Midtown South Precinct

357 West 35th Street, New York, NY 10001

Художников распределили по отдельным кабинетам для индивидуальных допросов. В одной из комнат капитан Шоу сидела лицом к лицу с Марком Холлоуэем. Атмосфера была пропитана напряжением от значимости их разговора. — … Мистер Холлоуэй, вы должны взглянуть на это с нашей точки зрения, — говорила капитан Шоу. — Речь идет об общественной безопасности и опасной риторике, которая может исходить от вашего граффити. Мужчина откинулся на спинку кресла, а выражение его лица было задумчивым и непоколебимым. — Капитан Шоу, я понимаю ваши опасения, но искусство призвано бросать вызов, заставлять задуматься. Моё граффити о признании недостатков существующей системы и необходимости изменений методах борьбы с преступностью. Капитан Шоу пристально посмотрела ему в глаза, ища хоть какой-то признак сожаления или сомнения. — Но какой ценой? — тихо спросила она. — Кому решать, где провести черту между гуманными и негуманными методами? Кто решает, кому жить, а кому – нет? — Это … Сложные вопросы … — ответил Холлоуэй. — Но мы, граждане этого города, не можем просто сидеть сложа руки и позволять Нью-Йорку гореть в огне, придерживаясь старых правил игры. Вы и ваши ребята гоняетесь за всякими мерзавцами, а преступлений всё равно меньше не стало. Загоняете этих уродов в клетки, а потом — хоп, привет, свобода! И знаете что? Около половины, если не больше, отсидевших всё равно возвращаются к старым делишкам. — А Человек-паук, действуя жестко и открыто, за неделю показал силу страха! — добавил художник. — И вы думаете, что страх — это выход? — Капитан Шоу перебила Марка, после чего достала пачку сигарету и закурила. — Страх — это инструмент, капитан Шоу. Посмотрите, что он сделал всего за одну неделю. Человек-паук не играл по каким-то правилам, и он добился результатов. Теперь всякие подонки боятся его больше, чем нас. Капитан Шоу прищурилась, делая еще одну затяжку. — Повторюсь, но какой ценой? Самосуд — это очень скользкий путь. Сегодня это Человек-паук, завтра это кто-то с менее высокими моральными принципами. Кто может сказать, чем это закончится? Мужчина лишь ухмыльнулся, но выражение его лица было непреклонным. — Вы говорите о морали и правилах … — Марк решил сделать паузу, прежде чем продолжить говорить. — Но на улицах этого города уже давно нет ничего из перечисленного! Только хаос! Капитан Шоу стряхнула пепел на пепельницу (стоящую на столе), не отводя взгляда. — А что же произойдет, когда Человек-паук станет тем, против кого он борется? — её голос звучал настойчиво. — Что тогда? — Умете вы задавать вопросы, — усмехнулся Марк Холлоуэй, после чего пожал плечами. — Но, когда такое случится, мы найдем выход. Сейчас он необходим. Он нужен этому городу. Она медленно покачала головой. — Сейчас Человек-паук считает, что он судья, присяжные и палач. А знаете, что потом? — Капитан Шоу, докурив сигарету, спустя несколько минут перешла к другой. — «Око за око» оставляет весь город слепым и истекающим кровью. Я много раз видела, как подобная херня уносила жизни даже ни в чём не повинных людей … А вы, своим граффити, лишь подкидываете дровишки в костёр. Марк Холлоуэй наклонился вперёд, а его глаза горели убежденностью. — Наш разговор свернул куда-то не туда, капитан. Мы сейчас говорим не о невинных людях; мы говорим о монстрах … О истинных чудовищах, которые каждый день воруют, насилуют и убивают. Они используют вашу драгоценную «правовую систему» как игровую площадку. Человек-паук показывает им, что их время окончено. Капитан Шоу выпустила струю дыма, а её глаза сузились так, будто она размышляла о чем-то глубоко тревожащем её. Тишина между ними наполнилась множеством невысказанных аргументов и контраргументов. — Вы правда полагаете, что один человек в маске сможет всё изменить? — в её голосе звучала смесь усталости и разочарования. — Не просто один человек, капитан. Идея. Люди нуждаются в надежде. Им нужно что-то или кто-то, кто способен изменить ход событий. Человек-паук представляет эту надежду, — ответил Марк, скрестив руки на груди. Капитан Шоу постучала сигаретой по пепельнице, не сводя глаз с тлеющих угольков. — Может, вы не в курсе, но многие горожане обеспокоены его действиями. Некоторые считают его угрозой для общества. — Вы правы. Видимо многие люди слишком привыкли к жизни в безопасном коконе, внутри которого всё как в сказке и в розовом цвете. Но реальность жестока … — ответил Марк. — То, что сейчас делает Человек-паук, может быть неправильно, но это лучше, чем безнадежность, в которой мы тонем изо дня в день. Вы знаете это лучше, чем кто-либо другой. Половина сотрудников скомпрометированы, подкуплены или слишком напуганы, чтобы что-то делать. Другая половина … Ну, мы просто устали от всего. На мгновение взгляд капитана Шоу смягчился. — Хорошо сказано. Возможно, я могу даже согласиться, ведь вижу это на их лицах каждый день. Капитан Шоу стряхнула окурок в пепельницу, после чего продолжила: — Послушай, Марк, хаос порождает еще больше хаоса. Если мы не будем осторожны, наши действия могут привлечь новых монстров, которые будут прикрываться маской спасителей… Тогда всему придет конец, — она бросила окурок в пепельницу и задумчиво уставилась на него. — А Человек-паук сейчас задаёт всем пример… Марк Холлоуэй вздохнул, а его взгляд метался из стороны в сторону, словно он пытался найти нужные слова, чтобы убедить капитана. Мужчина чувствовал, как его уверенность начала мельчать под натиском её слов. Но художник не мог позволить себе отступить. — Капитан, я понимаю ваши опасения. Я тоже часто задумываюсь о моральных дилеммах … Но где-то глубоко внутри я знаю, что у нас просто нет выбора. В мире, где закон и порядок стали лишь пустыми словами, мы обязаны использовать все доступные средства, чтобы защитить невинных … Даже если это требует риска и крайних мер.

Спустя некоторое время

Музыка для атмосферы: Man of The World - Toshiro Masuda (Naruto Shippuuden OST)

Разговор с капитаном Шоу длился достаточно долго, и Марк чувствовал, что пришло время расставить все точки над «i» … Пришло время для исповеди. — Вы хотите знать, почему я на стороне Человека-паук? Почему я поддерживаю его новые методы? А вы когда-нибудь спрашивали себя, почему такой простой парень, как я, который раньше верил во все это, — он обвел рукой комнату для допросов. — Теперь поддерживает методы Человека-паука? Глаза капитана Шоу сузились, и недоверие смешалось с любопытством. — Просвети меня. — Все дело в моей жене … Три месяца назад она работала в последнюю смену в продуктовом магазине, — начал Марк слегка дрожащим голосом, чувствуя, как слезы подступают к глазам. — Она была беременна. На восьмом месяце … Я много раз говорил ей, чтоб она не работала во время беременности и сидела дома. Но у нас были финансовые проблемы и долги перед банком, поэтому она не переставала работать. Пахала, бывало, по две смены … Марк замолчал, пытаясь собираясь с духом. — Приходит какой-то сраный ублюдок, грабит магазин, а потом … Просто так, от нечего делать, он стреляет в неё. Ему было наплевать на деньги. Ему было наплевать на неё. Просто … бах. И она ушла … Она и ребёнок. Я всё потерял. Вся моя жизнь исчезла в одно мгновение. Взгляд капитана Шоу смягчился, и на её лице отразилась смесь сочувствия и грусти. — Марк, я... — Не надо, — резко оборвал её Марк дрожащим, из-за болезненных воспоминаний, голосом. — Не говорите, что вам жаль! Капитан Шоу глубоко вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Она чувствовала, как сочувствие, ужас и понимание охватывают её сердце. Глаза её стали влажными, но она не позволяла себе проронить хоть одну слезинку — её положение требовало контроля. Она вспомнила, как сложно было поддерживать моральный дух коллег после множества потерь и несправедливостей. Марк раскрыл перед ней свою самую болезненную рану, и это сильно её потрясло. Ей хотелось проклясть весь мир за несправедливость, обрушившуюся на этого человека, но она знала, что её задача — выслушать, понять и найти способ помочь ему. — Знаете, кто помог мне справиться с депрессией? Человек-паук! Когда я увидел в интернете некие записи с камер видеонаблюдения, где он расправляется с подонками без капли милосердия, это придало мне сил. Впервые за несколько месяцев я почувствовал что-то большее, чем просто боль. В комнате воцарилась тишина. Капитан Шоу опустила глаза, а её лицо отражало гамму противоречивых эмоций. — Я понимаю, Марк, — наконец прошептала капитан Шоу, делая затяжку. — Но месть не заполнит пустоту в душе. Поверь, я знаю это лучше всех. Месть никогда никому не помогала. — Может, это так, — ответил Марк. — Но приятно осознавать, что хоть где-то в мире всё же существует справедливость. Три месяца я только и думал, почему убийца моей любимой ещё жив и на свободе, а моя жена умерла? А потом такие как я только и слышим: «Нам очень жаль», «Это страшная трагедия», «Преступники понесут заслуженное наказание» и так далее. — Говорят, время лечит. Да ни хрена оно не лечит. С каждым днём становится только больнее, — Марк не удержал слез и дал волю своим эмоциям. — Не угостите сигаретой? — Конечно, — женщина протянула ему пачку сигарет и зажигалку. — Если нужно, то можешь оставить себе всю пачку. Марк порылся в пачке и наконец достал сигарету. Закурил, глубоко затянулся и медленно выдохнул. Капитан Шоу, тем временем, наблюдала за мужчиной, пока её собственная сигарета тлела у неё между пальцами. — Этого долбоёба нашли? — женщина решила прервать тишину. — Нет … — отвел Марк, делая новую затяжку. — Полицейские искали, но в конечном счёте … Никакого результата. Будто сквозь землю провалился … — Если честно, я даже не уверен, что его вообще искали, — признался Марк. Капитан Шоу нахмурилась, размышляя над словами Марка. Она медленно потушила сигарету в пепельнице, чувствуя нарастающее отчаяние. — Ты знаешь, Марк, — мягко начала она, — Иногда система действительно дает сбой. Но нет оправдания тому, чтобы брать закон в свои руки. Марк отшатнулся, бросив на неё взгляд полный разочарования и тлеющей злобы. — Эти пафосные речи ничего не меняют, капитан. Хорошие люди погибают, а преступники продолжают ходить по улицам … Вот, чему нет оправдания! Капитан Шоу вздохнула, чувствуя глубокую усталость. Она подошла к Марку и села рядом. — Я понимаю твою боль, Марк, и сочувствую тебе всей душой, — сказала она, смотря ему прямо в глаза. — Но если мы начнём поступать так, как Каратель и ему подобные, мы потеряем свою человечность. Мы должны быть лучше. Марк упрямо посмотрел на неё, не готовый принять её слова. — Вы можете верить во что угодно, капитан Шоу. Но я знаю одно: Человек-паук показал мне, что справедливость бывает разной. И иногда, самое правильное решение — это сделать то, что необходимо, пусть даже это вызовет неприязнь у остальных. — Это опасная тропа, Марк. Я боюсь, что она приведёт тебя к ещё большей боли и саморазрушению. Марк уставился в пол, его мысли и чувства метались. Слова капитана Шоу звучали правдиво, но чувство несправедливости и неясная ненависть к системе никак не отпускали его. — Может быть, — пробормотал он. — А может, это единственный путь к хоть какому-то душевному покою. Капитан Шоу встала и направилась к двери. Повернувшись к Марку через плечо, она сказала: — Я передам дело об убийстве твоей жены нашему лучшему следователю. Мы сделаем всё возможное, чтобы найти преступника! — Спасибо, мэм! — ответил Марк, продолжая сидеть и курить сигарету. Слова капитана Шоу вертелись в его голове. Он осознавал, что месть усилит его страдания. Однако в душе теплилась надежда, что ярость, выплеснутая на виновных, принесёт хоть малейшее утешение.

Вашингтонское время: 15:00

Время по Гринвичу: 19:00

Музыка для атмосферы: A Hunter Gathers – Junkie XL (Лига Справедливости Зака Снайдера)

Офицеры полиции шагали по хорошо освещенным коридорам полицейского участка. Их лица выражали напряженность и усталость от нелёгкого труда. Каждый из них был живым воплощением порядка в этом мире хаоса, надёжной защитой общества. В это время заключённые, лишённые свободы и надежды, томились в своих душных камерах, ожидая неизбежного. Но внезапно произошел мощный взрыв в самый разгар рабочего дня. Это был не просто звук — это была катастрофическая какофония силы и огня, извержение, разрушившее всякое подобие спокойствия. Взрыв разорвал сердце здания, словно яростный восклицательный знак в конце отвратительной истории. Земля содрогнулась, как будто сам город застонал в агонии. Окна прогнулись и лопнули под давлением, взметнув в воздух каскад зазубренных осколков стекла. Эти осколки посыпались вниз, как смертоносное конфетти, вонзаясь в плоть людей, находившихся на улице рядом со зданием, вызывая кровь, которая стекала густыми, вязкими ручейками. Воздух стал зловещим, насыщенным дымом и едким запахом гари. Запах серы висел в воздухе, как миазмы, превращая атмосферу в настоящий ад. Зловещее оранжевое зарево пламени, лижущего здание, отбрасывало длинные зловещие тени, пляшущие с неистовством проклятых. Сирены начали издавать свои бессильные похоронные звуки, оглушительный хор которых казался почти мрачным в своей настойчивости. Жестокая симфония разрушения была дополнена пронзительными криками — одни из них были полны чистого ужаса, другие — мучительной боли; их пронзительность прорезала пространство и обращалась к богам с настойчивыми мольбами, которые не отвечали. Храбрецы, поклявшиеся защищать и служить родному городу, оказались невольными участниками огненных объятий ада. Офицеры безрассудно бросились в глубокие коридоры, которые теперь были заполнены густым дымом. На их лицах застыли маски ужаса, а в глазах застыло жестокое осознание того, что этот кошмарный пейзаж был полем их последней битвы. В последние минуты жизни действиями полицейских руководил инстинкт самосохранения, к которому добавлялась ясность надвигающейся гибели. Другие застыли на месте, парализованные жестокостью судьбы. Эти офицеры видели, как после серии (очень мощных) взрывов, произошедших спустя несколько минут, обрушились потолки и стены, и беспомощно наблюдали, как рушится здание. Стены, некогда непоколебимые, казалось, насмехались над полицейскими, обрушиваясь с неумолимой, сокрушительной силой, превращая коридоры в смертельные ловушки, отрезая пути к отступлению и смешивая крики со скрежетом рушащейся каменной кладки. Основные помещения, когда-то оживленные самыми разными разговорами и приглушенным отчаянием заключенных, превратились в гротескное месиво из расщепленного дерева и искореженного металла. Эти останки были не просто обломками; они стали смертельными препятствиями, под которыми и вокруг которых извивались и кашляли несчастные души, задыхаясь от серой, гнетущей пыли и дыма. Крики о помощи вскоре стали навязчивым рефреном, жутким напоминанием о том, что выживание представляло собой азартную игру, в которую мало кто выигрывал. Камеры, эти презрительные карцеры правосудия, стали могилами невообразимого ужаса. Крики заключенных были заглушены обломками, а подавляющая тишина вытесняла их отчаянные мольбы. Железные решетки с таким же успехом могли бы быть их надгробиями, стоящими как памятники жизням, оборванным безжалостной вспышкой насилия. В этой нечестивой симфонии разрушения человеческие очертания стали неотличимы от обломков. Искривленные конечности, гротескно изогнутые под неестественными углами, переплелись с обломками. Кровь собиралась в пугающе неподвижные лужи среди руин, темные, как багровые чернила, и столь же зловещие. Эти багровые зеркала отражали мерцающий ад наверху, отбрасывая жуткое, мерцающее свечение на ужасающую сцену внизу. Обугленные останки рассказывали безмолвные истории об агонии; пальцы застыли на полпути к спасению, которое так и не наступило. Тела были раздавлены упавшими балками и бетонными плитами, а смесь костей, плоти и металла образовала жуткую картину. Вонь горелой плоти смешивалась с едким запахом расплавленного пластика и опаленного металла, поражая чувства тех, кому не повезло подойти поближе. Среди руин виднелись изувеченные тела полицейских. Пропитанная кровью униформа прилипла к их телам, а черная ткань превратилась в лоскутное одеяло из обгоревшей ткани и жестоких ранений. Зияли проникающие ранения и разрывы от крупных осколков стен. Некоторые медленно сочились, а другие хлестали кровью. Один офицер, едва живой, полз с раздробленной нижней частью ноги, оставляя за собой густой багровый след. Его дыхание было прерывистым и отчаянным; легкие боролись с пылью и дымом. Другой угрюмо прикрывал своим телом товарища-офицера, который превратился в изломанную массу, усеянную осколками стекла. Неподалеку на столе лежало обезглавленное тело в военной форме — жуткое и сюрреалистичное зрелище. Из ужасного обрубка шеи все еще хлестала кровь, а безжизненные руки сжимали остатки теперь бесполезного радиоприемника. В жутком полумраке глаза мертвых заключенных встретились с глазами мертвых офицеров, словно в посмертной схватке. На этих лицах застыли маски ужаса, неверия и бесконечной боли. У некоторых людей были широко открыты рты, будто в беззвучном крике. Один заключенный в ужасающем состоянии висел на металлической балке, пронзившей ему живот, и кишки тошнотворной кучей вываливались на тлеющий пол внизу.

Тем временем снаружи

Случайные прохожие и многие другие люди с ужасом наблюдали за этим адом. Воздух был насыщен дымом, пеплом и ощущением полного отчаяния. Они видели тела, падающие из разбитых окон второго этажа, последние мгновения которых были проведены в безнадежном падении, когда люди размахивали руками и ногами в отчаянной попытке ухватиться за иллюзию безопасности. Тротуар внизу был усеян осколками стекла, обугленными обломками и раненными. Полицейские в опаленной и изодранной в клочья форме, спотыкаясь, пробирались сквозь этот хаос. По лицу одного из них стекала струйка крови из глубокой раны над глазом. Другой сильно хромал: в бедре ему застрял зазубренный кусок металла. Их широко раскрытые и остекленевшие глаза рассказывают о том, какого столпотворения они едва избежали. Мертвые лежали там, где упали, их тела являли собой мрачное свидетельство свирепости пламени. Некоторые из них были почти неузнаваемы, их черты были искажены от неумолимого жара. Другие, ставшие жертвами отравления дымом, лежали с застывшими от ужаса лицами, разинув рты в беззвучном крике. У многих, наблюдавших этот кошмар, в голове бушевали самые разные вопросы. Слёзы и крики перемешались в этом водовороте безумия. Главный вопрос, который всех тревожил, звучал так: «Что за ужас тут творится?!».

Недалеко от полицейского участка

Вашингтонское время: 15:10

Время по Гринвичу: 19:10

В квартире на пятом этаже старого, обветшалого здания в воздухе повисло напряжение. В комнатах было абсолютно пусто, если не считать её мрачных обитателей — пятерых наемников, каждый из которых излучал ауру смертоносной целеустремлённости. Одеты они были в самую простую одежду: джинсы, футболки и рубашки. Поверх верхней одежды каждый носил тактический бронежилет (One Tigris DOOM Tactical Vest), оснащённый подсумками. Лидер группы, Драко Восс (позывной: Леший), был высоким, мускулистым мужчиной с точёным лицом, обрамлённым густой бородой. Его пронзительно голубые глаза, острые как ножи, осматривали хаотичную сцену внизу. Рядом с ним стоял Оуэн Холстер (позывной: Небо), худощавый, но жилистый мужчина с копной тёмных волос и вечно хмурым выражением лица. Оуэн держал в руках джойстик с прикрепленным к нему телефоном, умело управляя квадрокоптером, который кружил над горящим зданием полицейского участка. В дальнем конце комнаты Логан Кенсингтон (позывной: Бес), дородный мужчина с бритой головой и множеством татуировок на руках, склонился над ноутбуком. Его сосредоточенность свидетельствовала о срочности поставленной перед ним задачи — перехватывать и отслеживать радиопереговоры спасательных служб, автомобилей скорой помощи и полицейских подразделений, направляющихся к месту происшествия. Данте Росси (позывной: Техас), мужчина с оливковой кожей и отчетливым шрамом, идущим от виска к челюсти, сидел, лениво чистя своё снаряжение. Малик Ансари (позывной: Комедиант), высокий и представительный мужчина с тёмными расчётливыми глазами, прислонился к стене, ритмично постукивая пальцами по бедру. Снаряжение группы было аккуратно разложено по полу. Основное оружие Драко лежало на расстоянии вытянутой руки: шутромовая винтовка AR-15, оснащенная глушителем, коллиматорным прицелом и тактической рукояткой на цевье. Его пистолет Glock 19 Gen 5 с индивидуальным затвором и коллиматорным прицелом надежно висел в кобуре OWB (на бедре). Оуэн управлял квадрокоптером DJI Mavic 3 Pro, роторы которого беззвучно жужжали в воздухе, а дрон передавал видеозапись в режиме реального времени на его телефон. Основное оружие Логана, изготовленное по индивидуальному заказу, — это карабин Colt M4 с оптическим прицелом ACOG и тактическим фонарем. Оружие лежало у него на коленях. Тактический дробовик Remington 870, прислоненный к стене рядом с ним, был готов к бою на малых дистанциях. Данте держал в руках отполированный до блеска Kimber M1911, а рядом с ним лежал FN SCAR 17S, оснащенный коллиматорным прицелом Trijicon RMR и сошкой для обеспечения превосходной точности стрельбы. Малик держал в руках компактный пистолет-пулемет H&K MP5, оснащенный глушителем и прицелом с красной точкой. Драко не отрывал глаз от окна, наблюдая за горящим полицейским участком. Оранжевые языки пламени вырывались из окон, а гигантские тёмные клубы дыма поднимались к небесам. Крики и отдаленный вой сирен сливались в симфонию хаоса. Уголки рта Драко приподнялись в довольной улыбке, когда он увидел, что творится вокруг. — Оуэн, как обстоят дела? — поинтересовался Драко. Оуэн не отрывал глаз от дисплея. — Выживших нет. Пожарные приступили к тушению пожара. — Ясно. Логан, что у тебя? Логан, освободив одно ухо от накладных наушников, на мгновение поднял взгляд. — Машины скорой помощи в пути, прибудут через три минуты. Где-то десять патрульных машин NYPD прибудут на место в течении пяти минут. Данте и Малик хранили молчание, не отвлекаясь ни на что, ожидая приказа Драко. Атмосфера наэлектризовалась, словно перед грозой. Внезапно тишину разорвал резкий звук рингтона, пронзивший квартиру. Драко Восс молниеносно извлек смартфон из подсумка и ответил на звонок: — Леший на связи, — его голос, грубый и бескомпромиссный, словно треск ломающегося льда, мгновенно заполнил пространство. — Как обстоят дела? — прозвучал женский голос, мягкий и текучий, словно шелест листьев на ветру, смягчая суровую мужскую атмосферу. — Взрыв прошёл по плану, — отчитался Драко. — Сейчас на месте работают пожарные. Через несколько минут прибудут скорая помощь и полиция. — Отлично! — ответила таинственная женщина. — Через полчаса начинайте действовать согласно плану 3-C. Ваша поддержка и машина для отхода уже в пути … Устройте там кровавую баню! — Есть, мэм, — отчеканил мужчина, чей голос стал ещё более ледяным и решительным. После короткого разговора по телефону, Драко Восс убрал устройство обратно в подсумок и обратился к своим подчинённым. — Мужики, боевая готовность! — пророкотал он, как гром перед бурей. — Через тридцать минут выступаем. Действуем согласно плану 3-C. Проверьте своё оружие и снаряжение. — А что насчёт подкрепления? — резонно спросил Данте. — Оно в пути, — уверенно ответил Драко, словно говорил о чем-то столь же неизбежном, как приход ночи. — Устроим кровавую баню …? — голос Малика дрожал от предвкушения, как зверь на пороге охоты. — Меньшего от нас и не ждут! — с улыбкой на лице ответил Драко. — Итак, за работу! — Есть! — хором ответили мужчины, и их голоса гулким эхом отразились от стен, словно предвестники надвигающегося хаоса.

Нью-Йорк

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: период с 15:00 до 17:00

Время по Гринвичу: период с 19:00 до 21:00

Город, который никогда не спит, превратился в город, которому теперь тяжело дышать. Рука Смерти нависла над Нью-Йорком:

Times Square-42nd Street

Время: 15:00

Музыка для атмосферы: Sadness and Sorrow (OST) – Toshiro Masuda (Naruto)

Ровно в 15:00 взрыв нарушил спокойствие граждан Нью-Йорка. В недрах станции метро «Таймс-сквер - 42-я улица» (Times Square-42nd Street) разразился огненный ад, когда на станцию прибыл поезд, и спустя несколько секунд прогремел взрыв в нескольких вагонах. Из-за детонации в воздух взметнулись столбы огня, дыма и обломков. Сила взрыва была чудовищной. Вагоны были полностью уничтожены. Зазубренные осколки разбитого стекла и искореженной стали превратились в смертоносные снаряды, которые безжалостно уничтожал ни в чём не повинных людей, находившихся на перроне. Вспышка такой необузданной мощи стала актом неописуемого насилия, превратившим спокойствие повседневной жизни в жуткий театр смерти и разрушений. Пассажиры, всего несколько минут назад погружённые в мирскую рутину своего городского существования, были заживо сожжены внутри вагонов. Плоть гротескно шипела и обугливалась, пока пламя жадно пожирало человеческие тела, словно изголодавшееся по страданиям. Те, кто находился на платформе и ждал своего рейса, были подброшены в воздух, как выброшенные игрушки в припадке ярости ребёнка. Душераздирающий хор человеческих мук слился с пронзительным, диссонирующим воем аварийной сигнализации, создавая адскую симфонию, подчёркивающую царящий хаос. Люди, чудом пережившие взрыв и его последствия, лежали на перроне и слышали крики агонии тех, кто каким-либо образом пострадал. Платформы, когда-то наполненные жизнью и целеустремленностью, теперь были усеяны гротескными последствиями — мрачной картиной обугленных и израненных тел. Их безжизненные формы, измазанные сажей и кровью, лежали, скорчившись в последних объятиях смерти, в зловещем мерцающем свете неисправных флуоресцентных ламп. Призрачные тени отбрасывались на то место, где когда-то разгорелась кровавая бойня, как мрачные свидетели изувеченной судьбы.

Red Hook Medical Center, 155 Pioneer St., Brooklyn

Время: 15:20

Музыка для атмосферы: Naruto Shippuden OST 2 - Track 20 – Girei - Yasuharu Takanashi/Yaiba

Спустя двадцать минут после трагедии на Таймс-сквер, Бруклин сотрясли чудовищные взрывы, превратившие оживленный медицинский центр Ред-Хук в адский склеп. Отделение неотложной помощи поглотило бушующее пламя. Первые мгновения после взрыва характеризовались огненным извержением, вырвавшимся из окон. Мощная энергия разрыва пробила каркас здания, выбрасывая кирпичи, стекло и сталь с неимоверной скоростью. Огонь, подобно дикому зверю, охватывал стены и потолки, моментально распространяясь. Люди, находившиеся ближе всего к взрывам, мгновенно погибли. Те, кто был поблизости, исчезли в реве огня. Их крики о помощи тонули в аду бушующего пламени. Стерильные коридоры, где недавно звучали шаги и разговоры, наполнились звуками разрушения. Яркий и беспощадный огонь раскрасил интерьер в катастрофические оттенки оранжевого и красного. Медицинское оборудование плавилось, выделяя токсичный дым. Снаружи больница выглядела разрушенной и охваченной огнем. Окна разбиты, осколки стекла смешивались с пламенем и густым черным дымом. Воздух пропитался запахом горящих материалов. Машины на стоянке перевернуты, их металлические каркасы изуродованы. В считанные минуты этот когда-то оживленный участок превратился в зону боевых действий. Огонь вырывался из окон, горящие обломки падали на землю, воспламеняя деревья и автомобили. Те, кто находился дальше от эпицентра трагедии, разбегались в ужасе. Паника охватила соседние улицы, воздух звенел от криков и рева огня. Десять минут спустя всё здание сотряс колоссальный взрыв. Сила взрыва была настолько велика, что образовалось небольшое грибовидное облако непроницаемого черного дыма, которое поднялось в небо. Пламя взметнулось ввысь, охватывая всё сооружение. Скрежет металла и грохот крошащегося бетона были оглушительными; их звуки сливались в единую апокалиптическую какофонию. Посреди всепоглощающего ада больница необратимо превратилась в кошмарное царство огня и руин, став пронзительным символом жестокой и неумолимой природы хаоса.

The Metropolitan Museum of Art, 1000 5th Ave., Manhattan

Время: 15:45

Музыка для атмосферы: My Broken Boy + That Terrible Strength – Junkie XL (Лига Справедливости Зака Снайдера)

Следующей жертвой стал Музей искусств Метрополитен. Внутри здания раздалась серия взрывов, каждый из которых сотрясал стены. Эхо прокатилось по мраморным залам, некогда безмятежным святилищам многовековых достижений человечества. Картины, скульптуры, древние артефакты и многие другие культурные и исторические объекты исчезли в мгновение ока. Священная тишина сменилась оглушительным грохотом рушащихся конструкций, жутким звуком раскалывающегося дерева и звоном разбивающихся стеклянных витрин. Шедевры, которые не пострадали от первых взрывов, оказались покрыты слоем пыли и обломков. Полотна были разорваны в клочья осколками, а древние скульптуры превратились в руины. Первоначальная волна паники была подобна шторму. Ученые, туристы и ценители искусства бросились к выходу, а их отчаянные крики перекрывали свирепый рев разрушения. Воздух был насыщен дымом и пепельным запахом горящих артефактов. Элегантные, тщательно убранные залы теперь напоминали сцены из кошмаров. К зданию музея подъехал черный микроавтобус Mercedes-Benz Sprinter. Тяжелые двери фургона с лязгом распахнулись, и из него вышли пять фигур. Они были облачены в тактическую униформу черного цвета с кевларовыми бронежилетами. Балаклавы скрывали их лица, оставляя только холодные, решительные глаза. Лидер группы, которого можно было отличить по красной повязке на левой руке, коротким жестом отдал команду к движению. Все пятеро бойцов держали наготове штурмовые винтовки FN SCAR, оснащенные подствольными гранатометами. На спинах у каждого из них висели компактные и мощные пистолеты-пулеметы Heckler & Koch MP7, готовые к мгновенному использованию. С поясов свисали тактические боевые ножи, еще одно свидетельство их подготовленности к любым условиям боя. Террористы быстро распределились по территории, занимая заранее обговоренные позиции для обстрела. Среди их экипировки можно было заметить тактические рюкзаки и подсумки (на бронежилетах) с дополнительными боекомплектами и средствами связи — все несло отпечаток профессионализма и тщательной подготовки. Чувство неизбежности витало в воздухе, усиливая мрачную ауру происходящего. Когда первые (охваченные паникой) посетители вырвались через главный вход, они столкнулись с жестокой реальностью террористической засады. Со злой решимостью злоумышленники открыли огонь по безоружным людям. Отрывистые выстрелы заглушили вопли ужаса, а пули, неумолимо и точно, рассекали воздух. Кровь брызнула на каменные ступени, когда безжизненные тела рухнули на пол. Молодая мать, прижимая к груди своего малыша, бросилась обратно к дверям в отчаянной попытке спастись. Раздался одиночный выстрел, поразивший её в спину. Она упала вперед, на мгновение прикрыв своим телом ребенка, прежде чем оба они попали под безжалостный перекрестный огонь. Глаза матери затуманились, когда жизнь покинула её тело, а её последняя мысль была о тщетной защите. Ребенок издал тихий, растерянный крик, прежде чем тишина поглотила их обоих. Неподалеку пыталась спастись группа школьников. Их учительница, женщина средних лет с седеющими волосами, героически пыталась увести их в безопасное место. Она бросилась перед ними, получив пулю, предназначавшуюся одному из её учеников. Её тело сильно дернулось, когда пули пронзили её тело, а руки всё ещё были вытянуты в последнем защитном жесте. Дети закричали, их психика разладилась в одно мгновение. Пожилая пара, двигаясь медленно, но решительно, прижималась друг к другу, направляясь к месту, которое, по их мнению, должно было стать убежищем. Мужчина, ветеран Второй мировой войны, инстинктивно прикрывал свою жену, пока террористы продолжали крыть беспорядочным огнём по толпе. Пули поразили его первым, после чего тело мужчины рухнуло на возлюбленную, которая быстро последовала за ним навстречу смерти. Они упали вместе на ступени, пропитанные кровью. По мере того, как всё больше посетителей пытались спастись бегством, их тела скрючивались и падали, создавая жуткую картину смерти и отчаяния. Девочка-подросток, бежавшая рука об руку со своей лучшей подругой, почувствовала, что её хватка ослабевает, когда пуля поразила её ногу. Она упала на землю, едва не увлекая за собой подругу. Её глаза расширились от ужаса, а её мучительный крик эхом разнесся по округе, словно скорбная панихида. В следующий момент, из-за выпущенной очереди, жизни обоих подростков внезапно и трагически оборвались. Главарь, стоявший в стороне, бесстрастно наблюдал за бойней. Его жестокая ухмылка была скрыта под маской, но глаза выдавали удовлетворение. Он взглянул на часы, после чего достал рацию и отдал приказ: — Всем, внимание! Переходим ко второму этапу плана … — произнес мужчина в рацию, оглядываясь по сторонам. — Скоро прибудут легавые и спецназ, так что готовьтесь!

Federal Hall, 26 Wall St., Manhattan

Время: 16:10

Музыка для атмосферы: Reckless – Hans Zimmer (Люди икс: Тёмный Феникс)

В 16:10 тишина Федерал-холла была нарушена взрывом, ставшим началом настоящего ада. Центральная ротонда взорвалась, разлетаясь на осколки витражного стекла и мрамора, которые, словно шрапнель, проносились по воздуху. Взрывная волна отражалась от стен, выбивая стекла, ломая дерево и выгибая металл. Из эпицентра поднимался обжигающий жар, поджигая деревянные балки. Пыль, как густой туман, поглощала свет, будто угрожая утопить мир в темноте. Крики отчаяния раздавались словно разбивающиеся волны, в мгновение превращая спокойную обстановку в хаос. Люди метались в панике, их крики смешивались в неразличимый гул агонии и страха. На Уолл-стрит царило ужасное зрелище. Взрывы превращали автомобили в груды металла, улицы пылали огненными шарами, и в небо поднимались клубы едкого дыма. Гнетущая тишина финансового района уступила место невообразимому хаосу. Смерть, казалось, свободно гуляла среди разрушений. Из облаков дыма появились нападавшие в гротескных клоунских масках, напоминающие демонов из кошмаров. Они были экипированы в бронежилеты IOTV Gen4 и вооружены автоматами Zastava M70. Автоматы извергали непрерывные очереди, выплëскивая смерть в охваченную паникой толпу. Эти нападавшие действовали с жестокой целеустремленностью и безупречной координацией, что указывало на тщательное планирование. Их искаженный смех эхом разносился по опустошённому району, добавляя всего происходящего зловещий оттенок. Опытный охранник, закаленный в опасностях, пал под натиском врага. Бронебойные пули пробили его кевларовый жилет, и багровые пятна крови расплылись по груди, как ужасающий цветок. Безжизненное тело упало на холодные мраморные ступени, а кровь образовала натекающие ручейки, создавая страшную картину хаоса. Коллеги, спрятавшиеся за колоннами, яростно вызывали подкрепление по рации, их лица были искажены недоверием и ужасом. Обломки разлетались по земле, раненые в панике пытались спастись, а нападавшие безжалостно продвигались вперед. Каждый их шаг был точен и бесшумен, словно они двигались в замедленном времени. Пули разрывали воздух, их металлический вой сливался с разрывами плоти и алыми брызгами. Каждая очередь была смертельно точной, не оставляя шанса на спасение. Молодой отец, защищавший свою семью, пал, когда пули пронзили его торс. Его тело скрутилась в смертельной агонии, а глаза замерли в беспомощном взгляде на небо. Крик его жены, пронзительный и полный отчаяния, трагически смолк под очередной вспышкой выстрелов. Их сын, не старше семи лет, застыл на месте, наблюдая за уничтожением своего мира. Его взгляд был пустым, в то время как разрывы пуль подтверждали ужас пробуждающей отрешенности. Некогда оживленное историческое место превратилось в ужасное зрелище, залитое человеческой кровью. Тела охранников, защищавших этот участок, лежали разбросанными, лишенные того героизма, о котором они мечтали. Их славные мечты пропали в жуткой реальности. Один из нападавших двигался через кровавую бойню, хрустя ботинками по сломанным костям и разрушенному мрамору. В руке он держал оружие и его палец ритмично нажимал на спусковой крючок. В воздухе смешались запах пороха и жгучий аромат горящей плоти, создавая миазмы ужаса. Опустошив магазин, он окинул взглядом убитых, затем поспешил сменить магазин. Его взгляд скользнул по телам, лежащим хаотично на земле. Магазин с глухим щелчком выпал из автомата, и новое хранилище для патронов заняла его место. Внимание убийцы привлекло шевеление у входа. На каменных ступеньках лежала женщина. Младенец в её руках плакал, не понимая происходящего ужаса. Кровь текла из ран молодой матери, образуя багровую лужу на потрескавшихся ступеньках. Её лицо было бледным, а природный румянец уступил место слабости и ужасу. Фигура в маске клоуна беззвучно приблизилась к ней. Дуло автомата было направленно на женщину. Короткая очередь выстрелов стерла черты её лица. Отчаянный крик ребёнка разорвал воздух, словно мольба о помощи. Эти звуки эхом пронеслись над кровавой баней, но вскоре затихли.

Mount Sinai Hospital, 1468 Madison Ave., Manhattan

Время: 16:25

Музыка для атмосферы: Big Daddy Kills + Showtime Pt 2 (It’s Only The End Of The World) + Big Daddy dies – Henry Jackman and John Murphy (фильм «Пипец»)

Переливы утреннего света робко ударяли о фасад больницы Маунт-Синай. Внутри её стерильных коридоров царила привычная рабочая суета — обновлялись карты пациентов, поблескивали острые лезвия скальпелей под яркими операционными лампами, а спокойные голоса врачей старались создать видимость порядка и уверенности. Снаружи, словно заблудшая тень, нечто незначительное и бесформенное подошло к больничным дверям. Мужчина шагал с пугающей точностью, будто невидимые нити тянули его в глубь медицинского лабиринта. Он беспрепятственно миновал отделение амбулаторной клиники и отделение радиологии, сливаясь с окружающей какофонией больничной жизни. Его конечной целью стало оживлённое отделение неотложной помощи, где каждый уголок заполняли пациенты, врачи и медсёстры. На мгновение он остановился, словно оценивая пространство с холодным, отстранённым любопытством. Внезапно его тело начало странное преображение: кожа засияла ярким оранжевым светом, как пламя заката, а кости и вены стали прозрачными, словно двери в иной мир. Всполохи света привлекли внимание окружающих, и в зале воцарилась паника. Люди отступали в смятении, некоторые пытались подойти ближе, полагая, что тот человек нуждался в срочной помощи. В одно мгновение больница преобразилась в картину чудовищного хаоса и насилия. Тело мужчины с оглушительным взрывом разлетелось на куски, и всепоглощающее огненное пламя стремительно охватило все вокруг. Ударная волна прокатилась по коридорам, разбивая стекла, разрушая стены и сметая все на своем пути. Те, кто находился ближе к эпицентру взрыва, были моментально уничтожены: их тела обуглились в одно мгновение. В отдалении взрывная волна бросала врачей и медсестер к стенам и оборудованию. Неистовый жар стирал границы между полами и стенами, превращая их в обжигающие решетки, которые причиняли невыносимую боль при малейшем соприкосновении. Языки пламени проникали повсюду — в палаты, коридоры, операционные, не оставляя ничего неповрежденным на своем пути. Крики воспламенившихся мужчин, женщин и детей гулко разносились по руинам, создавая невыразимое ощущение физической агонии. Пациенты в постелях сгорали заживо, их слабые тела не в силах были выбраться из этого ада. Медсестры, одетые в охваченную огнем форму, становились живыми символами страдания. В детской комнате кроватка малыша, заваленная любимыми плюшевыми игрушками, стала очагом неумолимого пожара. Маленький ребенок, недавно мирно дрёмавший, теперь замер среди ревущего пламени. В другом углу молодой медсестра, ещё мгновение назад бодрствовавшая, теперь лежала лицом вниз, с лицом, обезображенным расплавленным пластиком и тлеющей тканью её униформы. Её крики о помощи сменились глухими стонами, пока огонь полностью не поглотил её. Часы тянулись мучительно медленно. В некогда шумных коридорах больницы Маунт-Синай теперь эхом разносился лишь концерт боли и неумолимый хруст приближающейся гибели. Усилия персонала казались тщетными перед лицом этой катастрофы; каждая спасённая жизнь была крохотным лучом света в океане потерь.

Brooklyn Academy of Music, 30 Lafayette Avenue, Brooklyn

Время: 16:50

Музыка для атмосферы: Beethoven Havok – John Ottman (Люди икс: Апокаписис)

Внутри Бруклинской музыкальной академии царила атмосфера спокойной изысканности, а посетители толпились в вестибюле, восторженно обсуждая предстоящее выступление. Однако изящная обстановка вскоре была разрушена невообразимым ужасом, который войдёт в анналы дурной славы. Первая газовая граната влетела в высокое окно. Её металлический звон отозвался зловещим эхом. Мгновенно распространившийся столб ядовитого дыма начал окутывать зал, вызывая панику у ничего не подозревающих посетителей. Их выражения лиц сменились с любопытства на ужас, когда удушающий зелёный туман начал поглощать всё вокруг. Следом за первой гранатой последовали другие, взрывающиеся при ударе о пол и усиливающие густоту коварного тумана. В помещении не осталось ни одного безопасного уголка. Стрелки, облачённые в защитные костюмы и маски с затемнёнными стеклами, двигались с военной точностью. Их действия были безупречно слажены. Револьверные гранатомёты M32 Milkor, из которых они стреляли, были грозным оружием в умелых руках. Сапоги стрелков хрустели по битому стеклу, пока они методично продвигались вперёд. Снаряды из их многозарядных полуавтоматических гранатомётов, специально предназначенных для подавления массовых беспорядков, разрывались один за другим. Ничто не могло остановить этот смертоносный процесс, который перекатывался через заведение, как неумолимый валок. Толпа моментально впала в панику, как только ядреный газ начал наполнять фойе. Элегантные платья и безупречные костюмы вмиг теряли свою презентабельность в хаосе. Газ продолжал распространяться по большому залу. Первоначальное замешательство быстро переросло в мучительный ужас, когда ядовитые пары проникли в легкие и исказили сознание тех, кто их вдыхал. Все началось с легкого покалывания — мгновенного ощущения, будто реальность ускользает из-под контроля. Но вскоре это превратилось в яркие галлюцинации невыразимого ужаса. Друзья и близкие люди становились гротескными чудовищами, а их лица искажались до неузнаваемости под влиянием глубиннейших страхов моего подсознания. Переполнившийся газ разрушил привычную реальность, превращая всё вокруг в подобие сюрреалистического кошмара. Крики прорезали вечернюю тишину, как симфония ужаса, искажённая облаком газа. Это был хор ночных кошмаров, воплощённых в реальность. Насилие вспыхнуло с неописуемой жестокостью, не имея логического объяснения, как чистый инстинкт выживания. Женщина в вечернем платье, которое волочилось за ней, словно окровавленный шлейф, обернулась к своему спутнику с глазами, полными безумия. Его лицо в её глазах превратилось в жуткую маску с извивающимися червями. Не колеблясь ни секунды, она сняла туфлю и вонзила каблук в его глаз. Молодой человек, чьё зрение было искажено призрачными видениями, пытался добраться до выхода. Там, где раньше были безобидные зрители, он теперь видел чудовищ. В отчаянии его кулаки пробивались через толпу, ломая носы и челюсти. Кровь брызгала, осыпая кафельный пол зловещими брызгами, как зловещий конфетти. Неподалеку мужчина держал на руках свою маленькую дочь, ее тихие стоны заглушались широкой полой его пальто. В его глазах мир превратился в сборище тварей, угрожающих жизни его ребенка. С криком, идущим из самой глубины души, он схватил с ближайшего столика небольшой мраморный бюст и, размахивая им с неистовством, атаковал каждого, кто приближался. Взрыв безумия полностью трансформировал пространство вестибюля Бруклинской академии музыки. Повсюду царил хаос, человеческий облик исчезал под тяжестью свирепого насилия. Крики страдания и рычание смешались в единый гул, заполняя воздух. Люди, потерявшие рассудок, набрасывались на друг друга, став жертвами безжалостного яда. Наемники наблюдали за ситуацией с выгодных точек обзора. Казалось, что каждое движение толпы было направляемо невидимой рукой, ведущее к кульминации этого ужаса. Запах страха и смерти витал в холоде декабрьской ночи, разносимый порывами ветра. Бруклинская академия музыки погрузилась во тьму за считанные мгновения; её once священные залы наполнились запахом смерти и безумия. В забралах стрелков отражались сцены дьявольского хаоса, и их жуткая симфония достигала своего апогея. Снаружи жизнь продолжала плыть своим чередом под рождественскими огнями и зимним холодом, не подозревая о кошмаре, разворачивающемся внутри. Академия стала суровым напоминанием, насколько хрупка цивилизация и как быстро её может разрушить продуманное зло.

Время: 17:00

Музыка для атмосферы: Requiem (OST) – Yasuharu Takanashi

Каждый уголок Нью-Йорка содрогнулся под ударом искусно спланированного теракта, который разрушил привычный уклад жизни. Сирены завыли непрерывно, сливаясь в невыносимо навязчивый аккорд. Небо превратилось в пепельное полотно, изрезанное густыми столбами дыма, которые заслонили солнце, погрузив город в тревожные сумерки. Власти, разбитые и осажденные, отчаянно пытались навести порядок, но их усилия тонули в океане страха и паники, охвативших жителей. Правоохранительные органы столкнулись с беспорядками, которые вспыхивали как лесной пожар, превращая любой инцидент в искру для разжигания всеобщей истерии. Улицы стали ареной битвы, усеянной проявлениями человеческого отчаяния и жадности; витрины магазинов были разграблены, а их фасады разрушены до основания мародерами, обезумевшими от хаоса. Страдания людей достигли невообразимых размеров. Мужчины, женщины и дети, словно сломанные игрушки, были разбросаны по городу: одни безмолвно лежали, уже погрузившиеся в вечный сон, другие мучились в агонии, истекая кровью. Этот мрачный спектр боли окрасил город в багровые тона отчаяния. Больницы, как крепости, оберегали умирающих. Залы были переполнены ранеными, а службы неотложной помощи действовали на пределе возможностей, работая с безупречной точностью. Врачи, медсестры и санитарные команды, словно измученные ангелы милосердия, боролись с кошмаром, что поглотил их город. Их усталые глаза, пустые и затравленные, отражали всю тяжесть людских страданий. Они старались помочь каждому. Воздух был пропитан смесью дыма и крови – тошнотворный запах проникал в кожу и легкие. Звуки боли – стоны, крики, мольбы – создавали какофонию, предвестник апокалипсиса. В этом ужасе слишком явственно проявлялись крайности человеческой натуры: кто-то становился спасителем, а кто-то – падальщиком, следуя самым низменным инстинктам. Связь была переполнена звонками отчаяния, которые редко доходили до адресатов. Каждый не отвеченный вызов превращался в историю страха и надежды, отложенной на потом. Средства массовой информации, безжалостные и неумолимые, транслировали эту драму всему миру. Камеры запечатлевали трагедии и жестокости, которые выжигали души и оставляли дикую боль в сердцах людей. Нью-Йорк, город, который никогда не спит, был охвачен кошмаром. Он погружался в водоворот тьмы и отчаяния — мрачная картина человечества в его самом тёмном часе. Над всем этим сирены пели свою скорбную песнь, словно погребальную оду некогда оживлённому мегаполису, ныне захваченному жестокой рукой террора.

Мэрия, Нью-Йорк

Civic Center, Lower Manhattan

260 Broadway, NY 10007

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 20:00

Время по Гринвичу: 00:00 (следующего дня)

В самом сердце оживленного гражданского центра, среди высоких небоскребов Нижнего Манхэттена, возвышалось величественное здание мэрии Нью-Йорка. Неоклассический фасад здания придает сооружению величественный вид. На его каменном фасаде холодного серого цвета запечатлены характерные черты классической архитектуры: вдоль фасада возвышаются мощные колонны, каждая из которых увенчана изысканно оформленными капителями. Вход обрамлен внушительным портиком, на треугольном фронтоне которого изображен герб города — гордый символ, сверкающий золотом на фоне слегка выветрившейся каменной кладки. Тяжелые деревянные двери, потемневшие от времени и постоянного использования, обрамлены полированными латунными вставками. Железные перила с изящными завитками, напоминающими о мастерстве прошлых поколений, обрамляют старые, потрескавшиеся ступени, что ведут к порогу. Узкие высокие окна, словно строй часовых, пристально наблюдают за толпой внизу. Арки этих окон украшены замковыми камнями с гравировками, служащими напоминанием о легендарной истории города и его стремлении к будущему. Карниз здания, сочетающий в себе прочность и утонченность, украшен зубчатой лепниной и скульптурными рельефами. Эта архитектурная деталь, возвышающаяся на фоне неба, придает зданию величественный вид, превращая его в своеобразный маяк посреди городской суеты — незыблемый ориентир в бурной жизни Нью-Йорка.

Кабинет управления по чрезвычайным ситуациям (Office of Emergency Management)

В кабинете ощущалось напряжение, прерываемое лишь бесконечными телефонными звонками и шепотом измотанных чиновников. Они старались привести мысли в порядок и разобраться в нескончаемом потоке информации. Открытая планировка помещения казалась слишком тесной из-за критически важного оборудования и многочисленного персонала, создающих эффект клаустрофобии, несмотря на пространственную свободу. Центром комнаты был большой круглый стол из армированного стекла, над которым вращалась трехмерная голографическая карта. Эта карта, сияющая оттенками красного и синего, была главным фокусом внимания. В этом кабинете принимались решения и отслеживались обновления. Вокруг стола располагались эргономичные кресла, рассчитанные на долгие часы работы. Большинство из них оставались пустыми, так как чиновники и иные сотрудники мэрии стояли или нервно расхаживали взад и вперед. На одной из стен кабинета висел ряд телевизоров высокой четкости, транслирующих кадры из разных частей города. В реальном времени на них отображалась информация о текущем кризисе: прямые трансляции из пострадавших районов, программы для распознавания лиц, и срочные новости. Один из экранов мигал тревожным баннером: «ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ АТАКА – ГОРОД В ОГНЕ». Мэр города, Роберт Хансен, обливающийся потом несмотря на работающий кондиционер, нервно переходил от одного монитора к другому, наблюдая за ужасными событиями, разворачивающимися в Нью-Йорке. Советник по национальной безопасности, Марк Бишоп, координировал усилия своих подчинённых с Министерством внутренней безопасности, сосредоточенно уставившись на голографическую карту города. Комиссар полиции, Елена Кортес, отрывисто отдавала команды по телефону, держась уверенно и решительно. — Сообщите мне последние данные о пострадавших и что там с медицинским центром Ред-Хук! — рявкнул мэр Хансен, чей голос был властным, но с оттенком явной тревоги. — Господин мэр, — начал доклад помощник, держа планшет дрожащими руками, — По предварительным данным, по всему городу погибло более двух с половинной тысяч человек. Число раненых превысило полторы тысячи человек. Данные всё ещё обновляются … В одном только Ред-Хук зарегистрировано более трехсот подтвержденных смертей. — Службы спасения всё ещё работают на местах, ликвидируя пожары и разгребая завалы. Ведутся спасательные операции, — добавил мужчина. — Пресвятая матерь Божья, — прошептал мэр, смотря на помощника. В зале на мгновение воцарилась тишина, осознавая тяжесть информации. — А что там с террористами? — спросил мэр Хансен, и его взгляд метался по комнате, отчаянно ища спасательный круг. — Некоторых удалось ликвидировать на месте, но, к сожалению, многим удалось скрыться с мест преступлений, — ответил мистер Бишоп. — Мы мобилизовали Национальную гвардию, но им потребуется некоторое время, чтобы отыскать и схватить всех террористов. — Почему такие промедления?! — вспылил мэр, ударяя кулаком по столу. — Сколько ещё людей должно погибнуть, прежде чем мы положим конец этому кошмару? Комиссар Кортес, оторвавшись от телефона, попыталась успокоить мэра. — Мы делаем всё возможное, господин мэр, но мы имеем дело с профессионалами … Хорошо организованными, подготовленными и отлично вооружёнными профессионалами, — комиссар полиции Кортес, понимая всю напряженность момента, решила сгладить углы. — Эти террористы, скорее всего, планировали эти теракты неделями, если не месяцами. Одно лишь пока ясно: они проникли в город задолго до атаки и успели заложить взрывные устройства в семи адресах. Наша команда экспертов сейчас усердно анализирует все собранные материалы и улики, чтобы разобраться в этой непростой ситуации … Мэр Хансен глубоко вздохнул, и в его глазах вспыхнула смесь ярости и отчаяния. — Как такое могло произойти в нашем городе? Как они могли организовать что-то такого масштаба прямо у нас под носом? — Эти вопросы волнуют всех нас, господин мэр, — ответила Кортес. — Но сейчас, прошу Вас, сосредоточьтесь на том, что нужно сделать. Мэр отряхнулся от мрачных мыслей и поправил костюм, стараясь вернуть себе хотя бы часть уверенности. — Вы правы, комиссар, — сказал мэр. — Итак, что там с поимкой террористов? Какие меры предпринимаются? — Усилили патрулирование улиц, в особенности в густонаселённых и важных для инфраструктуры районах, — ответила комиссар Кортес, просматривая заметки на планшете. — Задействованы все городские камеры видеонаблюдения. Вертолеты и беспилотные летательные аппараты осуществляют патрулирование воздушного пространства над городом. Все ключевые транспортные узлы находятся под контролем подразделений спецназа ФБР и Delta Force, проводятся тщательные проверки и досмотр. Работа аэропортов и железнодорожных вокзалов приостановлена, на местах задействованы операторы Delta Force. — А что с информацией от разведки? Есть ли какие-то подробности или зацепки, которые помогли бы нам сузить круг подозреваемых? — продолжил мэр, пытаясь найти хоть какую-то надежду в этом хаосе. — АНБ уже занимается анализом всех доступных данных, — ответила комиссар полиции. — Мы также сотрудничаем с международными партнёрами, чтобы выяснить, нет ли среди террористов иностранных агентов. Пока что у нас есть несколько подозреваемых, но их личности ещё не подтверждены. Мэр сделал несколько шагов в сторону и направил свой взор на экраны, на которых то и дело сменялись изображения и информация. — А что там с нашими союзниками? — неожиданно спросил мэр, и его голос вновь обрёл стальной оттенок. — Где, чёрт возьми, Сэм Уилсон и Мстители? Мы нуждаемся в их помощи как никогда. Помощник мэра заглянул в свой планшет, открыв записи, и его лицо помрачнело. — Господин мэр, полковник Джеймс Роудс уже в пути, но Сэм Уилсон в настоящее время находится на задании в штате Вашингтон. Статус остальных Мстителей на данный момент неизвестен. Мы делаем все возможное, чтобы связаться с ними. Мэр Хансен разочарованно вздохнул, покачав головой. — Не могу в это поверить … Только не сейчас, — мэр испытывал реальное чувство отчаяния. — Именно сейчас, когда у нас настолько критическая ситуация, главных супергероев планеты нет на месте. В комнате воцарилась тишина, тяжелый покров отчаяния и решимости переплелся воедино. Каждый был погружен в свои мысли, пытаясь справиться с бедствием, обрушившимся на их город.

Прямой эфир на телеканалах NBC, CBS, ABC, Fox и CW

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 21:00

Время по Гринвичу: 01:00 (следующего дня)

Мэр города, с лицом, отражавшим глубокую скорбь, но с голосом, твердым как сталь, начал свое обращение к жителям Нью-Йорка. Его фигура, вырисовывавшаяся на фоне величественного здания мэрии, являла собой олицетворение города, пережившего невыразимое горе. «Дамы и господа, Сегодня наш город пережил трагедию невообразимых масштабов. В период с 15:00 до 17:00 семь скоординированных террористических атак потрясли Нью-Йорк до глубины души. Тысячи наших соотечественников, жителей Нью-Йорка, лежат мертвыми или ранеными. Масштабы потерь ошеломляют, а боль неизмерима. Перед лицом такого ужаса слов часто не хватает. Но сегодня вечером мой долг обратиться к вам, чтобы предложить не просто утешение, но и твердую решимость. Семьям, скорбящим из-за потери родных и близких, я приношу свои глубочайшие соболезнования. Ваша боль — это наша боль. Наши сердца бьются в унисон с вашими, и наши слезы сливаются воедино. Обращаясь к раненым, мы обещаем обеспечить полный уход и всестороннюю поддержку, необходимые для их выздоровления. Наши больницы и персонал скорой помощи работают не покладая рук. Пусть их неустанная преданность делу напоминает нам о том, что даже в самые мрачные часы дух Нью-Йорка остается неизменным. Сегодня вечером мы смотрим на пепел и руины глазами, полными скорби и решимости. Мы будем помнить героизм сотрудников полиции и служб экстренного реагирования, которые, не задумываясь, бросились навстречу опасности, спасая жизни, оказывая помощь раненым и возвращая надежду среди хаоса. Их храбрость олицетворяет саму суть нашего великого города. Выражаю глубокое уважение гражданам, которые, несмотря на ужасы происходящего, самоотверженно защищали других, оказывали помощь и оставались едины. Ваше мужество и сострадание возрождают веру в человеческий дух. Террористы пытались посеять страх, но они недооценили силу нашего города и его жителей. Нью-Йоркцы не отступают. Мы выстоим, восстановимся и станем ещё сильнее. Эти атаки оставили глубокие раны, но со временем они станут символом нашей силы и выносливости. Нас не сломить! Мы ответим со всей силой нашей коллективной воли. Те, кто несет ответственность за эти варварские действия, должны услышать следующее: мы выследим вас. Мы предадим вас суду. Ваша трусость, проявленная при нападении на невинных людей, не останется без ответа! Сегодня вечером я прошу каждого из вас сохранять бдительность и спокойствие. Сочувствие должно быть нашей путеводной звездой. Заботьтесь о своих близких, поддерживайте своих друзей и тех, кто нуждается в помощи. Пусть наше единство будет свидетельством того, что наш дух – несокрушимая крепость против тех, кто стремится причинить нам вред. В ближайшие дни, недели и месяцы наш путь к восстановлению будет долгим и трудным. Но я уверяю вас: как ваш мэр и как ваш соотечественник, я пройду этот путь вместе с вами. Шаг за шагом, сердце к сердцу, мы будем восстанавливать наш город. Мы будем честить память тех, кого потеряли, в наших действиях, нашем сострадании и нашей непоколебимой решимости. В заключение прошу всех склонить головы и почтить память жертв минутой молчания. Тишина стала осязаемой и тяжелой. В этом молчании, которое казалось вечностью, каждый, кто смотрел обращение мэра, мог ощутить всю глубину произошедшей трагедии. Прежде чем продолжить, мэр собрал все свои силы, чтобы выдержать этот невыносимый момент. «Спасибо! Оставайся сильным, Нью-Йорк! Вместе мы победим! Вместе мы докажем, что никакая сила террора не сможет затмить свет нашего города!»

Прямой эфир на телеканале ABC

Вашингтон

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 21:30

Время по Гринвичу: 01:30 (следующего дня)

В центре Вашингтона, на фоне величественного Капитолия, стоял новый Капитан Америка — Сэм Уилсон. Его фигура олицетворяла надежду и единство в сложные времена. Уверенная осанка и строгий взгляд подчеркивали его готовность нести тяжелое бремя ответственности. Костюм Сэма, представляющий собой гармонию традиционных элементов костюма предыдущего Капитанов Америки и уникальных черт униформы Сокола, выполнен в патриотических цветах — темно-синем, белом и красном. Приталенный костюм из вакандийской ткани украшает яркая белая звезда на груди. Верхняя часть туловища и руки украшены белым и темно-синим цветами, а вокруг звезды имеются белые вставки, образующие распростертые крылья. Красные и белые полосы проходят вертикально от груди до пояса. Костюм дополняют красно-белые перчатки и белый воротник, который расширяется кверху, придавая образу Сэма уникальность. Высокотехнологичные очки с красными линзами завершают его облик современного героя. На спине Сэма Уилсона закреплен новейший реактивный ранец EXO-7 Falcon со складными крыльями, а на нём — знаменитый щит, ранее принадлежавший Стиву Роджерсу. Сэм Уилсон, глядя в камеру, обратился к жителям Нью-Йорка: «Уважаемые граждане Нью-Йорка, Сегодня мы находимся в тени неописуемого злодеяния. Нью-Йорк пострадал от серии скоординированных террористических атак, цель которых – поставить нас на колени и подорвать дух страны. Пострадали тысячи наших друзей, наших семей и наших соседей. Жертвы лежат на больничных койках; многие люди находятся в безмолвном покое смерти. Масштабы потерь непостижимы, а боль, которую мы испытываем, неизмерима. Я хочу воспользоваться моментом, чтобы обратиться к семьям, опустошенным этой трагедией. Каждый американец разделяет ваше горе. Наши сердца, наши мысли и наши молитвы с вами. Мы стоим плечом к плечу с вами. Никто не сможет заменить человека, которого вы потеряли. Никакие слова не смогут полностью залечить раны, которые были нанесены этим днём. Но я хочу, чтобы вы знали, что мы вместе преодолеем это. Возможно, это нападение было направлено на то, чтобы поколебать нашу решимость, но оно только укрепило наше единство. Обращаясь к тем, кто несет ответственность за эти чудовищные действия, позвольте мне со всей ясностью заявить: вы не сломили нас! Вы только укрепили нашу приверженность справедливости, миру и друг другу. Сегодняшнее проявление любви и солидарности по всей стране показывает истинную силу и стойкость нашего общества. Мы найдем вас и призовем к ответу! Вы за всё заплатите! Богом клянусь! Нью-Йорк снова встанет на ноги. Это лишь вопрос времени! Мы и раньше переживали тяжелые времена, и каждый раз мы становились сильнее. Вместе мы всё восстановим. Мы будем чтить память тех, кого потеряли, заботясь о том, чтобы их наследие стало непоколебимой силой и стержнем общества. Я призываю каждого американца протянуть друг другу руку помощи и продемонстрировать сострадание и силу, которые определяют нас как народ. Мы будем поддерживать тех, кто оказывает первую помощь, рискуя своей жизнью, чтобы спасти других, и мы поможем семьям, которые нуждаются в нашей любви и поддержке. Сегодня, когда мы переживаем это горе, помните следующее: мы – великая и единая нация. Дух Америки не может быть уничтожен ненавистью. Мы будем продолжать бороться за наши ценности, отстаивать достоинство каждого человека и твердо противостоять любым попыткам разделить нас. А теперь давайте склоним головы в минуте молчания, чтобы почтить память жертв!» Капитан Америка склонил голову в глубоком почтении. Его молчание стало красноречивым свидетельством скорби. Минуту спустя Сэм Уилсон решил закончить речь: «Оставайся сильным, Нью-Йорк! Вместе мы победим! Вместе мы поднимемся после удара судьбы и докажем, что ни один террорист не сможет затмить нерушимый свет нашей страны. Да благословит Бог каждого из вас, и да благословит Бог Соединенные Штаты Америки.»

Новостной выпуск на телеканале CBS

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 21:45

Время по Гринвичу: 01:45 (следующего дня)

«Добрый вечер. Я – Эмили Картер, и вы смотрите вечерние новости на CBS. Пока Нью-Йорк восстанавливается после трагических событий, произошедших сегодня днем, наши правоохранительные органы и супергерои прилагают всевозможные усилия для восстановления безопасности и порядка.» Позади телеведущей (на LED-экране) появился коллаж из супергероев и сил специального назначения (спецназ ФБР и Delta Force). «После сегодняшних трагических событий была сформирована уникальная коалиция, объединившая опыт спасательных служб, ФБР, Delta Force и впечатляющее множество супергероев. Этот альянс работает не покладая рук, уделяя особое внимание спасательным операциям и выслеживанию террористов, ответственных за разрушительные теракты.» Изображение на LED-экране сменилось и появились кадры работы экстренных служб, которым помогают супергерои. «В Манхэттене супергерои были незаменимы при проведении спасательных операций. На 35-й Западной улице, 357, Человек-муравей и Профессор Халк, находятся на месте происшествия, помогая расчищать завалы и оказывать помощь службам экстренного реагирования в поиске пострадавших, оказавшихся в ловушке. Их усилия, а также старания наших отважных пожарных и парамедиков значительно повысили эффективность и скорость спасательных операций.» Изображение на интерактивном экране вновь сменилось и появился видеоролик, показывающий как Человек-паук помогает эвакуировать людей из метро (на пересечении Таймс-сквер-42-я улица). «На станции метро «Таймс-сквер-42-я улица» Человек-паук сыграл важную роль в организации быстрой эвакуации, используя свою ловкость и силу для перемещения обломков и обеспечения безопасности мирных жителей. Тем временем в больнице Маунт-Синай Доктор Стрэндж оказывает неотложную медицинскую помощь с помощью своего мистического искусства. В то время как продолжаются спасательные операции, спецслужбы параллельно проводят масштабную спецоперацию по поиску и аресту организаторов терактов. ФБР и Delta Force в сотрудничестве с такими супергероями, как Соколиный глаз, Баки Барнс и Воитель — он же полковник Джеймс Роудс — ведут масштабную охоту на террористов. В ходе спецоперации были выявлены многочисленные террористические ячейки …» На LED-экране появились новые кадры, которые показывали скоординированные действия ФБР, Delta Force и супергероев: Соколиный глаз активно координировал свои действия с тактическими подразделениями ФБР, в то время как Воитель проводил высотную разведку. Кроме того, улучшенные органы чувств Сорвиголовы помогали разведке в сборе разведданных и слежке. После нарезки кадров, показывающих работу других известных супергероев и спецслужб, появился небольшой репортаж с представителем ФБР: «Мы задействуем все доступные ресурсы совместно с нашими союзниками-супергероями, чтобы задержать тех, кто несет ответственность за сегодняшние атаки. Сотрудничество является надежным и беспрецедентным, что гарантирует, что не останется камня на камне …» После показа кадров с места событий и комментария сотрудника ФБР, действие переместилось обратно в студию. Спустя несколько секунд, отвлекаясь от бумаг (что лежали на столе), Эмили Картер продолжила: «Жителям настоятельно рекомендуется оставаться в квартирах и тщательно следовать всем официальным инструкциям, чтобы оставаться в безопасности. Устойчивость города, подкрепленная исключительной координацией наших служб экстренной помощи, правоохранительных органов и союзников-супергероев, является нашим самым сильным преимуществом в борьбе с этим кризисом. Мы будем продолжим следить за развитием событий и обновлять информацию. Пожалуйста, сохраняйте бдительность и уделяйте первоочередное внимание безопасности, оставаясь в помещении без крайней необходимости. Невероятная решимость всех участников — наших супергероев, служб экстренного реагирования и вас, общественности, — поможет нам пережить эти трудные времена. Для получения более подробной информации и прямых трансляций следите за новостями и обновлениями на наших сайтах: cbs.com и cbsnews.com.»

Tribeca, Нью-Йорк

500 Greenwich Street

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 21:55

Время по Гринвичу: 01:55 (следующего дня)

Кингпин, также известный как Уилсон Фиск, отсиживался в своём роскошном пентхаусе. Из окон просторных апартаментов, простирающихся от пола до потолка, открывался красивый панорамный вид на городской пейзаж Нью-Йорка. Сам пентхаус был воплощением экстравагантности: высокие потолки, мраморные полы и роскошная мебель. Стены украшали классические произведения искусства, а изготовленная на заказ мебель из красного дерева придавала обстановке особую элегантность. Подлинные элементы декора придавали квартире утончённости. Плюшевые ковры ручной работы едва касались пола, добавляя тепла и уюта в просторные комнаты. Массивные хрустальные люстры свешивались с потолка, играя светом и создавая вечернее волшебство. Изящные полки, наполненные редкими книгами в кожаных переплётах, подчеркивали любовь хозяина к знаниям и искусству. Гостиная переходила в элегантную столовую с огромным столом из темного дуба, вокруг которого уютно располагались роскошные кресла, обитые бархатом. Над столом, украшая помещение и добавляя ему величия, висела ещё одна люстра, напоминавшая о временах королей. Кингпин смотрел вечерние новости на CBS, сидя в роскошном кожаном кресле в просторной гостиной. Его губы тронула сардоническая улыбка. Большой телевизор высокой четкости был установлен на стене напротив него, под впечатляющей фреской, изображающей сцену из античной мифологии, что придавало комнате нотку драматизма и величия. Король преступного мира оставался спокойным, и его внимание было сосредоточено на том, как ведущая новостей подробно описывала скоординированные действия супергероев и правоохранительных органов. Уилсон Фиск сделал глоток бренди (Mendis Coconut Brandy VS). — ФБР, Delta Force и клоуны в трико работают вместе … Забавно, — пробормотал он себе под нос. В его хрипловатом, но глубоком голосе прозвучали нотки веселья. Уилсон Фиск повернулся к Ванессе, своей жене, которая спокойно сидела в кресле и читала книгу. Бархатное кресло темно-бордового цвета, с высокой спинкой и изящными деревянными подлокотниками, напоминало королевский трон. Ванесса выглядела безмятежно и изысканно. Её гладко уложенные тёмные волосы доходили до плеч, подчёркивая элегантную простоту чёрного платья. Жемчужное ожерелье на её шее ловило мягкий свет люстры, придавая всему образу утончённое сияние. Ванесса держала в руках старинную книгу в кожаном переплёте. Потёртые края и тиснённое золотом название свидетельствовали о её возрасте и значимости. Это был роман «Гордость и предубеждение» Джейн Остин — шедевр викторианской литературы, переполненный сложными характерами и тонкостями общественных нравов. Ванесса часто находила в этом мире утешение, резкий контраст с бурной и опасной реальностью её повседневной жизни с мужем. Она поглощала страницы, погружаясь в романтику и интриги девятнадцатого века. Периодически на её губах мелькала понимающая улыбка, когда она натыкалась на особенно меткий или остроумный отрывок. Книга была её убежищем, местом, где она могла найти мир и наслаждение в умении Джейн Остин изображать тонкости человеческих отношений. На маленьком столике (перед креслом) возвышалась бутылка Chateau Margaux 2009 — одного из самых престижных вин в мире, символа высшего винодельческого мастерства. Рядом с ней блестел хрустальный бокал, созданный для идеального наслаждения, наполненный рубиновым напитком. Уилсон всегда тщательно подходил к деталям, и выбор вина был не исключением. Так он выражал свою благодарность и любовь к Ванессе, передавая свои чувства через утонченный вкус и изысканность. Кингпин ненадолго задержал взгляд на Ванессе, и жесткие черты его лица смягчились. В её присутствии Уилсон Фиск становился почти уязвимым, что резко контрастировало с его образом безжалостного короля преступного мира Нью-Йорка. Он поднялся с кресла, и его массивная фигура отбрасывала длинную тень по комнате. Подойдя к роялю, стоявшему у окна в эркере, Фиск тихо коснулся клавиш из слоновой кости. Обернувшись к Ванессе, он сохранял спокойствие, несмотря на внутреннюю бурю мыслей. — Эти террористические акты — лишь начало, — произнёс Уилсон Фиск с глубоким и тяжёлым тоном. — Преступный мир желал, чтобы все увидели и осознали уязвимость этого города — как короли, так и простые люди. Эти теракты – это что-то вроде заявления … Ванесса аккуратно вложила шелковую закладку в книгу и закрыла её, не сводя взгляда с него. В её глазах читалось беспокойство, перемешанное с безусловной верностью. — И о каком же «заявлении» идёт речь? — О готовности к полномасштабной войне! — произнёс Уилсон Фиск своим мощным и глубоким голосом. — Те, кто стоят по ту сторону закона, против так называемых «защитников» этого города. — Думаешь, в этом всё дело? — Убеждён в этом. Уилсон Фиск замолчал, так как его мысли внезапно устремились к заклятому врагу — Сорвиголове. Развитие прошлой темы пришлось отложить на короткий срок. — Преступность этого города долгое время терпела этих … Супергероев. Но терпение не говорит о бездействии. Они выжидали. Изучали своих врагов. Копили силы … — продолжил Кингпин. — Столько усилий и жертв ради этого момента … Кингпин указал на телевизор, и Ванесса обратила внимание на выпуск новостей, где по кругу показывали кадры последствий террористических атак, мрачное напоминание о хаосе, царившем за пределами роскошного и элегантного пентхауса. — Этот город слишком сильно верит в клоунов в масках, — прорычал он. — И посмотри, к чему это привело. Смерти и разрушения … Ванесса глубоко вздохнула, тщательно подбирая слова. Её мозг лихорадочно обдумывал слова мужа. — Ты всегда так драматичен, Уилсон. Но твоя точка зрения, в какой-то степени, имеет смысл, — сказала она, изящно скрестив руки на груди. — И каким будет твой ход в этой игре? — Очень рад, что ты спросила, Ванесса. Уилсон Фиск позволил себе краткую передышку, направив задумчивый взгляд за окно, будто обдумывая последующие шаги. Его массивная фигура замерла, напоминая величественную статую, готовую к переменам. Легкая, почти незаметная улыбка коснулась его губ. Сдержанно, но уверенно, Кингпин продолжил: — Я уже долгое время думаю над следующим этапом своей жизни … Очень важным этапом. — И о каком этапе идёт речь? — спросила Ванесса. — Пост мэра. Жена Уилсона Фиска сделала последний глоток вина, затем аккуратно поставила бокал на стол. — Пост мэра Нью-Йорка? Уилсон, это смелые амбиции, — отметила женщина, чей голос был спокоен и расчётлив. — Ты уверен, что это правильный шаг? Кингпин сжал кулаки, и его лицо стало твердым, как гранит. — Безусловно. Этот город разваливается на части, а так называемые «герои» только усугубляют ситуацию. Каждая угроза, которую они бросают за решётку, возвращается и ударяет с двойной силой. С каждым сражением герои лишь подпитывают хаос. Кто-то должен навести настоящий порядок в этом проклятом городе … Нельзя оставлять это на усмотрение уличных мстителей, играющих в блюстителей порядка. Не отводя взгляда, Ванесса слегка наклонилась вперед. — И ты веришь, что сможешь добиться большего? Без обид, Уилсон, но твоё прошлое, мягко говоря, не совсем безупречно. Пресса тебе это припомнит. Уилсону Фиску было что ответить: — Я не просто верю, Ванесса. Я знаю. А что касается моего прошлого … Пресса станет моим рупором. Люди будут слышать и знать только то, что я скажу! — разъяснил Кингпин. — А став мэром, я намерен создать специальный отряд — элитный, непреклонный, назначенный исключительно для борьбы с уличными «героями». Больше никаких идиотов в спандексе и вооружённых людей, что в прошлом были военными. — Борьбой с преступностью должны заниматься специально обученные и подготовленные люди, а не ряженные фрики, — добавил король преступного мира. Ванесса, словно хищник, определивший слабое место жертвы, нацелила свой взгляд на мужа. — Специальный отряд? Что-то вроде санкционированного, финансируемого правительством ударного отряда? Уилсон Фиск кивнул, его глаза блестели от решимости. — Именно так. Высоко квалицированные профессионалы, оснащенные новейшей техникой и оружием, действующие в соответствии с законом. Террористы, гангстеры или мелкие преступники — ни у кого из них не будет ни единого шанса. Глаза Ванессы искрились интригой. — А что же герои? Что ты намерены с ними делать? — Им будет предоставлен выбор. Либо отставка, либо билет в один конец … В тесную камеру в Богом забытой тюрьме, — ответил Кингпин, не вдаваясь в подробности, с улыбкой на лице. — Эре супергероев пора бы уже подойти к концу … Ванесса встала с кресла и подошла мужу. Её тонкие пальцы нежно коснулись его груди, словно собираясь прочесть его мысли. — Это опасный путь, Уилсон. Ты намерен сражаться не только с преступниками, но и с героями, которые уже завоевали расположение общественности. Как ты собираешься бороться с ними? — Не беспокойся Ванесса. У меня есть план, — Уилсон Фиск смягчился, но лишь слегка, а его глаза по-прежнему горели той же решимостью. — Иногда приходится сжигать старое, чтобы построить новое. Я покажу этому городу, как выглядит порядок и истинная сила, и люди будут благодарны мне за это. Ванесса, почувствовав удовлетворение от услышанного, подняла лицо к своему мужу. Её глаза были полны смеси восхищения и волнения. Она видела в нём не просто могущественного человека и преступного гения, а личность с неукротимой волей, готового пойти на всё ради своего видения. — Уверена, что с твоим приходом всё изменится! Фиск, осознав, что его слова нашли отклик, потянул Ванессу к себе, аккуратно обвив её тонкую талию. Эти мгновения — спокойные и глубокие, как штиль перед бурей — наполнили его уверенностью и решимостью. — Ещё как, — тихо произнёс он, лишь на мгновение позволив себе забыть о тяжёлой ноше, что лежала на его плечах. — Я изменю всё. Для тебя … Для нас! Ванесса ощутила, как его крепкие руки окружили её теплом и защитой. Её сердце забилось быстрее, и она прижалась к нему, чувствуя себя в полной безопасности. В этот момент мир перестал существовать: Нью-Йорк за окнами, будничные заботы и страхи растворились в надежном объятии её мужа. — Ванесса, — прошептал Уилсон Фиск, приблизив губы к её уху. — Ты — мой компас в этом мире. Без тебя мне не добиться успеха. Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его дыхания на своей коже. Его слова, полные решимости и верности, пронзили её сердце. Медленным, но уверенным движением, Ванесса подняла руку и нежно коснулась его лица, провела пальцами по грубой щетине на его подбородке. — Я всегда буду с тобой. Вместе мы справимся. Её слова проникли в него с той же страстью, что и его обещание. В этот момент они оба понимали: любые испытания, что ждут впереди, они смогут преодолеть вместе. Фиск нежно обнял её лицо ладонями, большим пальцем ласково проведя по нежному изгибу её щеки. Их взгляды встретились, захватив дыхание Ванессы. Её сердце забилось быстрее, предвкушая грядущее. Она ощущала магнетическую притягательность Кингпина — захватывающее сочетание силы и уязвимости. Когда Уилсон медленно наклонился, уменьшая расстояние между ними, его дыхание коснулось её губ, заставив дрожать от желания. Молча, Уилсон приблизил свои губы к её. Сначала его поцелуй был мягким, нежным, словно касание лепестков, пробуждая искры желания на их коже. Ванесса ответила с готовностью, нежно обнимая его за шею и притягивая ближе. То, что начиналось как робкий поцелуй, вскоре переросло в нечто более страстное и волнующее. Их губы слились воедино, танцуя тонким, полным страсти балетом, едва касаясь друг друга и вновь сливаясь. Руки Уилсона скользнули с её лица к спине, нежно прижимая её к себе, как будто боясь отпустить. Она растворялась в его руках, чувствуя, как электричество пронизывает каждую клеточку её тела. Его сильное тело становилось её опорой, создавая ощущение безопасности и неизмеримой близости. Их поцелуй становился всё глубже, превращаясь в симфонию страсти и нежности, наполненную обещаниями и мечтами. В каждом его движении, каждом прикосновении она ощущала силу его любви, его стремление быть рядом. Она отвечала ему с таким же пылом, её страсть вспыхивала ярким пламенем. Это было не просто поцелуй, а глубокое, нераздельное единство двух душ, нашедших друг друга в этом бесконечном танце страсти и нежности. В этот момент они были двумя половинками единого целого, гармонично настроенными на ритм друг друга. Их поцелуй стал кульминацией множества общих мечтаний, амбиций и неистовой преданности, которые незримо связывали их вместе. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, их лбы соприкоснулись, словно между ними заключалась молчаливая клятва высшей любви и верности. — Я люблю тебя, Ванесса, — прошептал он, откидываясь на мгновение, чтобы вдохнуть и утонуть в её глазах, полных обожания и страсти. Его слова звучали как зов души, наполненный чувством, что и мир не сможет отнять её у него. — И я тебя люблю, Уилсон, — её голос был тихим, но в нём звучала искренняя истина и преданность, заставшая его сердце трепетать. Они снова и снова тонули в поцелуях, каждый раз подтверждая свою клятву, как будто успокаивая свои души и уверяя друг друга в непреходящей любви.

Lennox Hill Estates, Нью-Йорк

1127 Kingsfield Court, Lennox Hill Estates, Manhattan

Земля-616

Воскресенье

17 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 21:50

Время по Гринвичу: 01:50 (следующего дня)

В престижном районе Леннокс-Хилл-Эстейтс, в самом сердце Манхэттена, возвышается знаменитый особняк Сильвермейна. Его величественный фасад мгновенно привлекает внимание, демонстрируя совершенство архитектурного искусства и насыщенную историю. Тщательно восстановленный мраморный фасад особенно ярко сверкает под лучами дневного солнца. Восхитительные коринфские колонны величественно тянутся вверх от ступеней и поддерживают богато украшенный портик. Каждая колонна насыщенна цветочными узорами и мифологическими мотивами, что придает особняку ореол легендарности. Фриз, обрамляющий верхнюю часть фасада, выполнен из мрамора и содержит сложные резные сцены с изображением небесных существ, чьи лица выражают задумчивость и таинственность. С наступлением темноты дом преображается, обретая новое волшебное обличие. Глубокие тени подчёркивают величие колонн и резных карнизов, добавляя строению ауры загадочности. Подсветка фасада мягкими золотистыми тонами создаёт роскошное и мистическое настроение. Арочные окна, украшенные изысканными коваными деталями, открывают завораживающий вид на интерьер особняка, а мягко подсвеченные старинные шторы кажутся живыми в сумерках. Вход в особняк заслуживает отдельного внимания. Массивные двери из красного дерева, украшенные великолепной латунной фурнитурой, на которой изображён семейный герб Манферди с царственным львом, вызывают благоговейный трепет. Над входом расположено окно в стиле Палладио, украшенное витражным стеклом, которое превращает падающий свет в изысканную игру цветов, добавляя дому особую элегантность. Плющ, оплетающий мраморные стены, добавляет природной утончённости и таинственности. Его крошечные листья, мягко трепещущие на ветру, как будто приглашают гостей представить, какие истории скрывает этот особняк.

Кабинет Сильвермейна

Сильвио Манфреди, известный как Сильвермэйн, восседал за антикварным письменным столом из красного дерева. На первый взгляд, он казался обычным пожилым человеком, но его безупречный костюм, идеально подчеркивающий стройную фигуру, придавал ему особое величие. Серебристые волосы Манфреди, аккуратно зачесанные назад, мерцали в мягком свете, добавляя ему нотки изысканности и аристократизма. Его лицо было испещрено морщинами, но глаза, полные жизни и проницательности, свидетельствовали о пройденных битвах и одержанных победах. Крепкие руки Сильвермэйна покоились на столе, излучая силу и уверенность. Его одежда, простая и элегантная, излучала достойную непритязательность: белоснежная накрахмаленная рубашка и серый костюм идеально подчеркивали его стиль. Неподалеку (на кожаном диване) сидел Джозеф «Джо» Картнелли, более известный как Кувалда — огромный мужчина ростом более двух метров. Его внушительная фигура была облачена в элегантный чёрный костюм, сшитый на заказ. Он внушал страх одним лишь своим ростом, но настоящую угрозу подчеркивал вибраниумный имплантат, выпирающий под кожей черепа. Имплантат придавал его голове (а точнее лбу) квадратную форму, из-за чего он и получил прозвище «Кувалда». Левая рука Кувалды была украшена массивным вибраниумным кастетом, который, казалось, мог сокрушить что угодно. Костяшки, слегка поблескивающие при каждом сгибе пальцев, служили немым предупреждением о разрушительной силе, скрытой в его руке. Его лицо, суровое и бесстрастное, с глазами, пронзающими любого, кто рискнул бы взглянуть на него, завершало образ. Сильвермейн откинулся в кресле и прищурился. Разговор с Кувалдой сильно затянулся, и ему хотелось отвлечься на что-то иное, но дела Маджии в нынешних реалиях были на первом месте. — … эти пидорасы из AIM думают, что могут вторгнуться на нашу территорию и забрать то, что им не принадлежит, — сказал он угрожающим голосом. Сильвермейн внимательно наблюдал за Кувалдой, ожидая его реакции на свои слова. — Похоже эти дегенераты не понимают, с кем связывались! Кувалда поправил кастет на руке, и металл зловеще блеснул на свету. — Всё они прекрасно понимают и знают. Не стоит их недооценивать, мистер Манфреди, — ответил Кувалда, голос которого был таким же массивным и глухим, как и его внешность. — Дело в нас … В Маджии. Мы слишком долго находились в тени, не обращая внимание на молодую кровь. AIM и Змеиное общество росли и развивались у нас подносом, но мы до последнего не замечали их. Не знаю, то ли дело в гордыни, то ли в глупости … — Но вот горький факт: AIM и Змеиное общество уже давно стали серьёзными игроками преступного мира. С ними нужно считаться! — добавил Кувалда. Сильвермэйн сделал паузу, глубоко вздохнув, словно пытаясь успокоить кипящую внутри ярость. Его взгляд остановился на одной из старинных картин, украшавших кабинет, словно в поисках вдохновения. — Неужели настало время, когда нам придётся остерегаться каких-то фриков-молокососов? — наконец произнес он, подбирая слова с той же скрупулезностью, с какой выбирал галстук каждое утро. — О непосредственной угрозе пока речь не идёт. Но проблем от них хватает. Сильвермэйн вновь посмотрел на Кувалду, понимая, что нечто важное давно ускользало от его внимания. — Пожалуй, ты прав, Джо. Мы слишком долго были в тени … — признал Сильвермэйн с неохотной, но достойной и скупой улыбкой. — Нам пора действовать решительно и с умом. Тихий, но уверенный голос Сильвермэйна, казалось, усиливал атмосферу напряженности в кабинете. Он медленно встал из-за стола и направился к мраморному оконному проему, откуда открывался вид на ночной город. Огни мегаполиса мерцали, как тысячи мелких звезд, скрывающих свои истинные намерения. — Мы долго строили нашу империю. Кирпич за кирпичиком, — продолжил он, повернувшись к Кувалде. — Но теперь всё может рухнуть, если мы не признаем новые угрозы. Кувалда, как всегда, был спокоен и внимательно слушал. Он всегда знал, когда говорить, а когда слушать. — Предлагаю не просто их покарать, а сделать их наказание показательным и максимально жестоким … Максимально доходчивым, — сказал Кувалда, и его голос звучал как рокот далекого грома. — Пора бы напомнить всем, что из себя представляет Маджия … Кровь и трупы молодых станут нашим манифестом. Сильвермэйн вернулся к столу, наклонился и вытащил из ящика антикварный карманный нож, который часто держал на виду, когда размышлял о серьёзных вещах. Он медленно раскрыл его и провел пальцем по острому лезвию, словно обдумывая следующий шаг. — Хорошо сказано, Джо, — ответил Сильвермейн. — AIM и Змеиное общество ещё будут стоят передо мной на коленях … Однако, сейчас они не наша главная проблема. Наш приоритет — Кингпин! Сильвермэйн опустил карманный нож на край стола, после чего взглянул на Кувалду. Глаза старика сверкали стальным блеском решимости. — Многие в правлении Маджии согласны со мной, что пришло время поставить точку в истории его империи, — продолжил Сильвермэйн. — Он слишком долго был занозой в наших задницах, а его влияние распространяется, как ядовитая плесень. Кувалда скривил губы в ухмылке и потом продолжил: — Я так понимаю, в этой игре расклад простой: либо мы остановим его первыми, либо, рано или поздно, он избавится от нас. — Абсолютно верно, — ответил Сильвермейн, чей голос звучал уверенно. — В извечной борьбе за выживание правила неизменны. Но Кингпин — это высшая лига. Он — настоящий колосс, который держит в руках целый город и огромную империю … Но даже колоссы падают, если знать, куда и как бить. Кувалда кивнул. Его лицо оставалось суровым, но в глазах мелькнуло понимание. Сильвермэйн и Кувалда молча обменялись взглядами, полными решимости. Тишина в комнате казалась ощутимой и напоенной неизбежностью грядущих событий.

Нью-Йорк

260 Broadway, NY 10007

Земля-616

Понедельник

18 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 09:00

Время по Гринвичу: 11:00

Музыка для атмосферы: Everybody knows – Sigrid (Лига Справедливости, 2017)

Понедельник – день траура

Город был окутан гнетущей печалью. Казалось, сами здания скорбели вместе с людьми, заполнившими улицы и площади. Десятки тысяч жителей Нью-Йорка посетили места терактов, чтобы возложить цветы. Беззвучно катились слезы, смешиваясь с шепотом молитв и приглушенными разговорами. Горе витало в воздухе, где когда-то царили смех и бурлящая энергия. Вся нация ощутила последствия трагедии, коллективную душевную боль, которая преодолела границы и прошлое. Волна скорби прокатилась по всему миру, затронув сердца политиков, знаменитостей и общественных деятелей. Они посчитали своим долгом выразить солидарность с Нью-Йорком. Каждое сообщение и действие этих влиятельных людей было лучом надежды, свидетельством силы единства перед лицом глубокой утраты. Президент Соединенных Штатов, Таддеус Росс (бывший генерал-лейтенант армии США, а затем государственный секретарь), выступил с речью ранним утром. Речь транслировалась по всем телеканалам и в Интернете: «Мои соотечественники, В этот мрачный час, когда наш любимый Нью-Йорк пережил невообразимый ужас, я обращаюсь к вам с сердцем, переполненным скорбью. Сегодня мы оплакиваем потерю бесчисленных жизней, которые были безжалостно оборваны в мгновение ока. Мы скорбим вместе с семьями, чьи сердца разбиты. Но даже в это мрачное время мы находим проблеск надежды. Дух Нью-Йорка, который всегда был маяком стойкости и неукротимого духа, сегодня сияет ярче, чем когда-либо. Мы видели, как наши пожарные, полицейские и спасатели мужественно сражались с террористами, пламенем и разрушениями, рискуя своими жизнями, чтобы спасти других. Мы видели, как наши врачи и медсестры неустанно трудились, чтобы помочь раненым и утешить скорбящих. Мы видели, как наши граждане объединились в духе единства и сострадания, предлагая помощь и поддержку тем, кто в ней нуждается. В этот час испытаний мы, как нация, должны сплотиться. Мы должны предоставить все необходимые ресурсы для восстановления нашего любимого города. Мы должны поддержать тех, кто потерял близких, и помочь им пережить эту невообразимую боль. И мы должны помнить, что Нью-Йорк — это не просто город. Это символ нашей нации. Это символ нашей свободы, нашей стойкости и нашего непреклонного духа. Сегодня мы заявляем всему миру, что нас не сломить. Мы не будем запуганы. Мы будем стоять вместе, как один народ, и мы будем строить лучшее будущее для всех американцев. Пусть наш дух единства и решимости станет маяком надежды в эти трудные времена. Пусть он вдохновляет нас продолжать двигаться вперед, даже перед лицом невзгод. Да хранит Бог Нью-Йорк. Да хранит Бог Соединенные Штаты Америки!» — заявил он. Его слова поддержали губернаторы и мэры по всей стране, которые выразили свою неизменную поддержку.» Международные лидеры также выразили свои соболезнования. Премьер-министр Великобритании (Риши Сунак), был одним из первых, кто обратился к американскому народу: «… Скорбь о потерях Нью-Йорка разделяют во всем мире. Мы должны объединиться в нашей общей гуманности и оказать всю возможную поддержку …». Голливудские звезды, певцы, спортсмены и многие другие знаменитости не остались в стороне. Они выражали свою поддержку жителям Нью-Йорка материально, через социальные сети, видеообращения и личные визиты в город. Леонардо ДиКаприо, известный своей благотворительной деятельностью, пожертвовал миллион долларов на помощь пострадавшим. Бейонсе объявила о благотворительном концерте в Лос-Анджелесе, в рамках которого деньги с продаж билетов пойдут на помощь жертвам терактов. Криштиану Роналду пожертвовал крупную сумму денег благотворительным организациям, оказывающим помощь пострадавшим. Джимми Фэллон выразил поддержку жителям Нью-Йорка через свое ток-шоу и пожертвовал деньги на благотворительность. Никто не остался в стороне.

Мэрия, Нью-Йорк

Civic Center, Lower Manhattan

260 Broadway, NY 10007

Земля-616

Понедельник

18 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 09:00

Время по Гринвичу: 11:00

Музыка для атмосферы: Take You Down – Daniel Pemberton

Фургон Volkswagen Crafter, украшенный громоздким логотипом клининговой компании «Empire Cleaners», плавно подкатил к боковому входу в здание мэрии. Четыре человека вышли из фургона с четкостью, присущей опытным профессионалам. В кепках и одинаковых синих комбинезонах с надписью «Empire Cleaners» (над нагрудным карманом), они выглядели дисциплинированными и собранными — совсем не так, как можно было бы ожидать от уборщиков. Но раннее утро диктует свои правила, и остатки сна ещё отражались на их лицах. Возглавлял команду Гэбриэл «Гейб» Хейс с лицом, отмеченным годами опыта, и глазами, полными нерассказанных историй. Следом за ним шел Маркус, крупный мужчина с неожиданно ловкими движениями, и Елена, стройная женщина с короткой стрижкой. Технический специалист Тео замыкал колонну, держа в руках серебристый кейс. Каждый из них имел спецпропуск, висящий на шее, и был вооружён уборочным инвентарём: швабрами, ведрами и тряпками (остальное оборудование они оставили в фургоне). Зайдя в здание и приблизившись к металлодетекторам, они привлекли лишь беглый взгляд охранника, который больше был занят своим смартфоном, чем проверкой удостоверений утренних уборщиков. Они один за другим проходили через детекторы, показывая открытые сумки и оставаясь незаметными. Но среди их вещей скрывалось нечто большее, чем просто инструменты для уборки. Ратуша была настоящим архитектурным шедевром в стиле боз-ар, придающим помещениям ауру уважительности и истории. Построенная в начале XIX века, она являлась внушительным символом власти, в стенах которого принимались решения, определявшие ход городской жизни. Гейб вел свою команду по мраморным коридорам, уверенно и целеустремленно. Их шаги были бесшумны, нарушаемые лишь скрипом тележек уборщиков. В итоге команда разделилась, каждый пошел по своему маршруту. Первым пунктом назначения Гейба был главный коридор, ведущий к офису мэра. Это было идеальное место для наблюдений и планирования. Одним простым жестом он подозвал Маркуса и Елену. Работа закипела. Елена ловко вынула из-за пояса тряпку и, смочив её в моющем растворе, принялась протирать светильник. Её руки двигались с удивительной скоростью и мастерством, скрывая крошечную камеру в основании. Маркус, избегая попадания в объективы камер наблюдения самой мэрии, передал Гейбу ещё одно миниатюрное устройство. Гейб незаметно воткнул его в основание декоративного растения. — Обработайте запасные выходы, — прошептал Гейб. В просторном вестибюле Тео активно занимался своей задачей. Его серебристый портфель выглядел как ящик с инструментами технического персонала, но внутри хранилось множество полезных гаджетов. Достав небольшой цилиндр, Тео поднялся по стремянке и притворился, что чистит люстру. Приспособив камеру таким образом, чтобы та охватывала главный вход и коридоры, он закончил свои приготовления. Когда Елена и Маркус закончили свою миссию в коридоре, они направились к запасному выходу. Елена, сосредоточенно фиксируя каждую деталь, уверенно вела команду. Маркус, следуя за ней, старательно избегал попаданий в поле зрения камер наблюдения. Как только они прибыли, Елена сразу включилась в работу. Достав видеокамеру из своего инструментария, она притворилась, что осматривает дверную раму. Её руки ловко и быстро установили камеру в маленькую щель над дверью. Устройство идеально сливалось с окружением, оставаясь незаметным. Маркус нашёл оптимальное место для второй камеры. Он выбрал огнетушитель, закреплённый на стене неподалёку, как идеальную точку обзора. С точностью и аккуратностью он спрятал камеру на корпусе огнетушителя. Теперь весь коридор и аварийный выход были под контролем видеонаблюдения. — Ну, что там? — спросил Маркус. — Всё готово. Идём к следующему. Гейб методично продвигался по второму этажу здания, прокладывая путь к кабинету мэра. С раннего утра здание было погружено в суету, но его маршрут позволял избегать мест с высокой активностью. Продуманное планирование всегда было сильной стороной Гейба, а годы тайных операций отточили его навыки до совершенства. Добравшись до офиса мэра, Гейб ненадолго остановился, оценивая обстановку. Ближайшая бронзовая статуя обеспечивала идеальное укрытие. С изяществом опытного оперативника он ловко установил видеокамеру в основании статуи, обеспечив наилучший угол обзора для наблюдения за офисом. Закончив операцию, Гейб быстро покинул здание, оставив за собой лишь следы своего мастерства. — Тео, — прошептал он в свой скрытый микрофон, подавая сигнал Тео, который находился на другой части здания. — Как успехи? В ответ раздался голос Тео, спокойный и собранный. — Главный вестибюль готов. Направляюсь к следующей точке, — деловито произнес Тео, чья задача заключалась в установке специально разработанного устройства, предназначенного для интеграции с системой безопасности мэрии. Это устройство позволит им контролировать камеры видеонаблюдения, датчики движения и другие элементы охранной системы. В глазах Гейба промелькнуло удовлетворение. Всё шло как по маслу. Путь Тео в отдел безопасности не был лёгким. Он ненадолго остановился, вспоминая их тщательно продуманные планы. Этот отдел был сердцем операции; проникновение туда требовало непревзойдённой скрытности и дерзости, граничащей с безрассудством. Первым испытанием для Тео стало прохождение лабиринта подвальных этажей, которые служили служебными коридорами здания. Тени играли злые шутки с его сознанием, дразня тренированный глаз, но Тео двигался уверенно, мысленно отмечая каждый угол обзора камер видеонаблюдения и слепые зоны. Его целью была вентиляционная шахта, расположенная над технической комнатой — малозаметный воздуховод, ведущий прямо в центр безопасности. Спустя некоторое время он добрался до небольшой комнаты. Не теряя времени, Тео отвинтил крышку вентиляционного отверстия и скользнул внутрь. Его движения были плавными и бесшумными. Теснота воздуховода могла бы напугать менее опытного специалиста, но Тео находил утешение в ритме собственного контролируемого дыхания. Внутри этого лабиринта из металла и тьмы он полз, смягчая каждое движение, пока не добрался до второго вентиляционного отверстия, выходившего в комнату охраны. Сквозь решетку он мог видеть двух офицеров службы безопасности, поглощенных своими мониторами. Их глаза с перебегали между трансляциями камер видеонаблюдения. — Гейб, — еле слышно прошептал Тео в свой скрытый микрофон. — Я у вентиляционного отверстия, выходящего в отдел безопасности. Тут двое охранников … Мне нужен отвлекающий манёвр. — Понял. Дай мне две минуты, — Гейб ответил почти мгновенно. Его голос был приглушенным, но уверенным. В воздухе висела напряженная тишина. Тео внимательно следил за охранниками, оценивая каждое их движение. Спустя чуть более двух минут, на этажах раздалась пожарная сигнализация, привлекая всеобщее внимание. Звук был оглушительным, но Тео сохранял хладнокровие. Один охранник вскочил, схватил рацию и побежал к двери. Второй же охранник остался, но был на взводе, а его взгляд метался между экранами. Эта ситуация нарушила планы группы. — Да блять, — прошептал Тео. Тео быстро обдумывал ситуацию. Сигнализация, активированная по плану Гейба, должна была отвлечь охрану и дать ему шанс проникнуть в помещение. Теперь же, когда один охранник остался на посту в состоянии повышенной готовности, а вой сирены не утихал, единственным выходом была импровизация. Тео услышал голос Гейба в наушнике. Тон выдавал нарастающее беспокойство. — Тео, отчёт. Тео быстро отреагировал, не сводя глаз с охранника. — Один охранник остался. Тео обдумывал варианты, пока на заднем плане выла пожарная сигнализация. — Импровизируй, Тео, — пробормотал он себе под нос. В наушнике звучал напряженный голос Гейба: — Ты можешь что-нибудь придумать, чтобы отвлечь его внимание? Мысли Тео лихорадочно метались от одной идеи к другой. Ему нужно было что-то неожиданное … Что-то, что отвлекло бы охранника, не вызвав слишком больших подозрений. Внезапно ему в голову пришла идея небольшого саботажа. В его многофункциональной сумке (закрепленной на поясе) было небольшое устройство для воспламенения, предназначенное для создания контролируемой струи дыма. Тео быстро и бесшумно прикрепил его над решеткой, расположив так, чтобы дым проникал в помещение. Тео откинулся назад, задержав дыхание. Легким нажатием кнопки (на устройстве) сработало дымовое устройство. Через несколько струи дыма начала просачиваться через вентиляционное отверстие в помещение. Эта диверсия немедленно привлекла внимание охранника. Его взгляд метался от экрана к экрану, а затем по самой комнате. — Да что за херня?! — простонал явно взволнованный охранник, после чего схватил рацию. — Командование, это третий пост охраны. Из вентиляционной системы идет дым. Я собираюсь проверить это! Мужчина быстро покинул свой пост, кашляя, когда дым начал сгущаться. Охранник скривился и оставил дверь открытой, чтобы выпустить клубы дыма. Тео, не теряя времени, бесшумно отодвинул крышку вентиляционного отверстия и быстро проник в помещение. Он быстро направился к серверной, а его шаги были быстрыми и легкими. Тео, соблюдая осторожность, проник в серверную. Он стремительно осмотрел помещение и сразу же выделил цель — главный сервер, сердце этой системы. В этот момент он был полностью сосредоточен, а его действия были точны и выверены. Из сумки он вытащил изящное устройство: тонкую, высокотехнологичную насадку, созданную специально для незаметного внедрения в сложные системы и взлома. Каждое его действие было тщательно спланировано: он подключил девайс к основному порту сервера, его руки двигались быстро и уверенно, несмотря на пронизывающий звук пожарной тревоги, который эхом разносился по помещению. Каждое соединение, каждый крепеж вставали на свои места. Тонкая насадка была больше, чем просто адаптером. Она представляла собой сложное устройство, способное перехватывать и обрабатывать данные в реальном времени. Сложное ПО и современный интерфейс обеспечивали возможность безопасного подключения без остаточных следов. Через секунды после подключения на его дисплее появилась информация о текущем состоянии сети, а затем — перечень активных соединений и узлов. Основное внимание Тео уделил анализу защищенных сегментов сети. В его арсенале был специальный софт для анализа протоколов и шифрования. Он использовал сканеры портов и анализаторы пакетов, чтобы найти слабые места в системе. Каждое действие было направлено на то, чтобы найти лазейки в сетевой безопасности, и его усилия вскоре принесли плоды. Звук тревоги не отвлекал Тео — для него это была просто проверка на устойчивость к стрессу. Он знал, что до прибытия службы безопасности оставалось всего несколько минут, но он уже добился нужных результатов. Насадка тихо шипела, обрабатывая данные и пересылая их на удаленный сервер. Когда на устройстве зажглись крохотные светодиоды, сигнализируя об успешной синхронизации, на лице Тео промелькнула тень удовлетворения. Это было кратким моментом триумфа в его рискованной миссии. Времени на отдых не было. Он быстро вернул серверную панель на место, удостоверился, что все выглядит как прежде, и, словно тень, покинул серверную и отдел безопасности. — Дело сделано, — отчитался Тео. — Отличная работа, Тео! — ответил Гейб. В какой-то момент пожарная сигнализация перестала выть, и в здании снова воцарилась напряженная тишина. Но сердце Тео бешено колотилось, а по венам разливался адреналин и восторг от успешно выполненной миссии. Спустя некоторое время Фургон медленно отъехал от здания мэрии и продолжил движение по запруженным улицам города. На лицах членов команды читались облегчение и решимость; каждый был погружен в собственные мысли об успехе миссии и опасностях, которых они едва избежали. Монотонный гул автомобиля действовал успокаивающе, превращаясь в белый шум, который заглушал учащенное сердцебиение Тео — эхо адреналинового выброса, все еще звучавшего в его ушах. Гейб, сидевший впереди, мельком посмотрел на свою команду в зеркало заднего вида. В его взгляде читалось одобрение: они хорошо поработали. — Все отлично поработали. Они ехали около двадцати-тридцати минут, тщательно убедившись, что находятся достаточно далеко от здания мэрии и что за ними нет ни следящих глаз, ни погони. Наконец, достигнув заранее определенной безопасной зоны — уединенного, тенистого переулка, скрытого от любопытных глаз, — Гейб попросил водителя остановить фургон. Он глубоко вздохнул, словно сбрасывая с плеч тяжесть, и медленно выдохнул. Гейб порылся в одном из карманов и вытащил старый телефон-раскладушку. Он набрал номер, который помнил наизусть, но никогда не сохранил ни на одном устройстве. Несколько длинных гудков, и наконец в трубке раздался женский голос. — Я жду хороших новостей, — без предисловий и властным тоном потребовала неизвестная женщина. Ответ Гейба был таким же кратким, рассчитанным на то, чтобы передать максимум информации минимальным количеством слов. — Все устройства для видеонаблюдения установлены. Каждый квадратный метр здания теперь под наблюдением. Система безопасности взломана и под нашим контролем. На другом конце повисла короткая пауза, наполненная помехами и скрытым напряжением. Женщина заговорила снова, но её тон был немного мягче, но по-прежнему властным. — Хорошая работа. Гейб немного помедлил, прежде чем задать следующий вопрос, прекрасно понимая, что нужно соблюсти баланс между настойчивостью и уважением к руководству. Он знал, что любая неточность может обернуться проблемой. — Мэм, позвольте уточнить, а когда штурмовая группа будет готова к действию? — произнес Гейб, держась максимально спокойно и деловито. Опять наступила пауза, на этот раз — бесконечно длинная. Когда женщина заговорила снова, её голос был тверже, чем прежде. — Штурмовая группа завершает подготовку и будет на месте в течение нескольких часов. — Понял вас. А что на счёт нашей группы? Действуем по ранее установленному плану? — Нет, планы изменились. Вы будете глазами и ушами штурмовой группы. Убедитесь, что ваши люди готовы к спецоперации. Гейб кивнул, хотя знал, что она этого не увидит. — Есть, мэм, — коротко отозвался он. Связь прервалась. Гейб выдохнул и повернулся лицом к своей команде, которая внимательно наблюдала за ним. — Мы всё ещё в игре, — мужчина оповестил команду, после чего убрал телефон обратно в карман.

Бруклин, Нью-Йорк

Съемная квартира Питера Паркера

Понедельник

18 декабря 2025 года

Земля-616

Вашингтонское время: 09:00

Время по Гринвичу (следующего дня): 11:00

Пальцы Питера Паркера ритмично постукивали по клавишам ноутбука. Каждое нажатие было обдуманным движением в замысловатом танце сбора информации. Хотя глаза супергероя были чуть покрасневшими от недосыпа, Питер был бодр. Семь банок Red Bull сделали своё дело. Парень был сосредоточен на одном: Eclipse Euphoria. Ночной клуб был не просто сомнительным заведением; загадкой, которая не давала ему покоя. Головоломка, которую ему нужно было разгадать. Воспоминания Питтер о ночи, проведенной в этом клубе, были в лучшем случае фрагментарными. Список владельцев и партнеров Eclipse Euphoria растянулся на экране. Питер просматривал различного рода документы и записи, изучая имена и лица. Супергерой тщательно анализировал деловые связи и финансовое положение. Владельцы клуба были влиятельными людьми, а их публичные профили были безупречными. Однако Паркер знал, что это не так. Он углубился в поиск дочерних компаний и закулисных сделок, которые рисовали иную картину. Аромат кофе смешивался со слабым запахом подгоревших тостов, оставшихся от наспех приготовленного завтрака. Мозг Питера лихорадочно работал, пытаясь собрать воедино разрозненные детали, и каждое открытие обостряло его внимание. Затем среди моря данных на первый план выдвинулся термин «Memory Fumes». Сердце Питера екнуло. Этот термин появился в зашифрованной записке, связанной с подставной компанией, имеющей отношение к Eclipse Euphoria. Несколькими быстрыми нажатиями клавиш он обошёл элементарный брандмауэр, позволив своим продвинутым хакерским навыкам вступить в игру. Глаза Питера пробежались по строчкам кода, расшифровывая и переводя скрытые сообщения в связный текст. Документ был внутренним меморандумом городской оперативной группы по борьбе с наркотиками, в котором подробно описывалось воздействие и распространение нового наркотика на улицах. Этот наркотик, по иронии судьбы названный «Memory Fumes», был безошибочно связан с тем газом, который разрушил воспоминания Питера. Его аналитический ум начал складывать мозаику — каждое взаимодействие, транзакция и тайная сделка указывали на Eclipse Euphoria. В его браузере теперь отображались вкладки, наполненные финансовыми отчетами и секретными электронными письмами. Питер сосредоточенно изучал каждую строку, сверяя цифры и сопоставляя данные из различных источников. Эта интеллектуальная работа требовала от него исключительно высокого уровня концентрации и аналитических способностей. Тем временем в отдельном приложении для взлома, которое Питер сам разработал, отображались записи с камер видеонаблюдения ночного клуба и других ключевых локаций. Питер с ловкостью переключался между экранами, выискивая ключевые моменты и подсказки. Его способности в поиске и обработке информации были на высоте: используя специализированные алгоритмы и инструменты, он распутывал сложные взаимосвязи между подставными компаниями и предприятиями, анализировал потоки данных и отслеживал подозрительные транзакции. Постепенно перед ним складывалась картина: ночной клуб был не просто прикрытием, а центром систематического тестирования и распространения нового опасного продукта — «Memory Fumes». Перейдя к другому документу, который он извлек после взлома базы данных DEA, Питер углубился в изучение химического воздействия «Memory Fumes» на человеческий мозг: «… Memory Fumes представляет собой органическое соединение, которое оказывает воздействие в первую очередь на центральную нервную систему. После ингаляции происходит диффузия соединения через альвеолярную мембрану в кровь, переходя через гематоэнцефалический барьер из-за своей липофильной природы. Попав в мозг, соединение преимущественно воздействует на гиппокамп, область, важную для формирования и извлечения воспоминаний. Он вызывает начальный всплеск уровней дофамина, ингибируя обратный захват этого нейромедиатора, что приводит к интенсивным эйфорическим ощущениям. Это достигается путем связывания соединения с транспортными белками дофамина, блокируя их реабсорбцию и тем самым продлевая активность дофамина в синаптической щели. Затем соединение нарушает синаптическую передачу сигналов, связываясь с рецепторами N-метил-D-аспартата (NMDA), которые играют ключевую роль в синаптической пластичности и функции памяти. Ингибирование этих рецепторов приводит к помутнению сигналов, что ведет к немедленному и серьезному ухудшению памяти. Хроническое воздействие Memory Fumes запускает каскад нейротоксических событий, включая окислительный стресс и гиперфосфорилирование тау-белков, которые в совокупности приводят к нейродегенерации. Длительное воздействие может усилить эти эффекты, приводя к постоянным когнитивным нарушениям или полной потере памяти. Дегенерация нейронных путей нарушает не только сохранение памяти, но и базовые когнитивные функции. Пострадавшие часто становятся высоко внушаемыми из-за нарушенного состояния исполнительных функций мозга, что делает вещество особенно опасным в тех случаях, где возможна манипуляция. Дальнейший химический анализ показал, что Memory Fumes метаболизируется в несколько нейротоксичных побочных продуктов, которые способствуют его длительным токсическим эффектам. Период полувыведения вещества в организме человека варьируется, но в среднем оценивается в 6-12 часов, с возможностью обнаружения следов до 48 часов после воздействия. Комбинация быстрого начала действия, глубоких немедленных эффектов и продолжительного ухудшения состояния делает Memory Fumes веществом значительной общественной опасности …» Питер сидел за столом, напряженно вглядываясь в экран ноутбука. Внутри него кипели мысли о новой проблеме — Memory Fumes, газе, способном разрушить память любого, кто с ним сталкивается. Он открыл приложение «Блокнот» и начал записывать свои идеи: 1. Антидоты и нейтрализаторы: Memory Fumes взаимодействует с рецепторами NMDA и дофаминовыми транспортными белками. Возможно, стоит исследовать использование антагонистов рецепторов NMDA, таких как мемантин, используемый при лечении болезни Альцгеймера. Нужно также рассмотреть вещества, способные ускорить метаболизм газа, чтобы сократить время его присутствия в организме до минимума. 2. Защитные маски и фильтры: Для предотвращения ингаляции Memory Fumes необходимо создать защитные маски или фильтры, которые смогут задерживать и нейтрализовать газ на пути к дыхательным путям. Нанотехнологии могут оказаться ключом к созданию новых, более эффективных материалов для фильтров ... Но нужно специальное оборудование … Где его раздобыть? 3. Устройство для обнаружения: Разработать портативные приборы, способные моментально обнаруживать Memory Fumes в воздухе. Для этого могут подойти спектроскопия или химические сенсоры, которые будут сразу сигнализировать о наличии угрозы. Также нужно создать методы быстрого анализа воздействия газа на организм, такие как экспресс-тесты по крови или слюне. Питер набирал текст, а его глаза бегали по строчкам, словно пытаясь выловить каждую мелочь, которую он мог бы упустить. Он понимал, что разработка защиты от этого губительного газа потребует колоссальных усилий. Но каждое слово, каждая идея могли стать ключом к спасению множества жизней.

Спустя два часа

Прошло два часа, а Питер всё ещё сидел за столом, напряжённо вглядываясь в экран ноутбука. Внутри него бурлили мысли о новой проблеме. Внезапно экран телефона, лежавшего рядом с ноутбуком, засветился, и это сразу привлекло внимание Питера. Он взял телефон в руки и посмотрел на экран: «12:00 – встреча на крыше One World Trade Center. Встреча с Ричардом Райдером». На мгновение сердце Питера словно остановилось, а потом забилось быстрее … Эта встреча обещала быть нелёгкой. Питер глубоко вздохнул, почувствовав, как внутри него нарастает волна эмоций. Ричард Райдер был для него больше, чем просто друг; он был боевым товарищем, не раз выручавшим его в трудные моменты. Их дружба была как сталь, закаленная в горячих битвах и холодных ночах вражеских атак. Они вместе пережили столько всего, что слово «друг» никак не могло выразить, что он чувствовал. «Ну … Вот и всё …» – промелькнуло в голове супергероя. Он опустил голову, ощущая, как тяжесть расставания давит на его сердце. Мысли о прошлых битвах и победах, а также воспоминания о совместных весёлых моментах всплывали в его памяти. Они были как светлые островки в тёмном океане настоящего. Воспоминания об их первой встрече, о том, как они боролись бок о бок, как смеялись и поддерживали друг друга в самых отчаянных ситуациях, наполнили его голову, сместив мысли о ночном клубе и наркотиках. — Мы столько всего пережили вместе … Теперь всё это останется позади. Он поднялся со стула, чувствуя одновременно печаль и страх. Печаль от прощания и страх за будущее без Ричарда. Как он справится со всеми проблемами? Что будет дальше? Всё это было так размыто, так сложно представить. Юный супергерой направился к шкафу, стараясь подавить эмоции, которые всплывали в его душе. Он открыл двери и взглянул на знакомый красно-синий костюм, который висел на вешалке. На этот раз он не испытывал гордости или воодушевления при виде своего костюма. Вместо этого десять минут раздумий принесли осознание: ему нужно быть честным с собой и с другим… с другом. В декабре холод пробирал до костей, и Питер знал, что красно-синий костюм был слишком тонким для такой погоды. Он решил одеться по сезону, ощутив привычную уверенность в каждом движении. Тёплая куртка, шарф и перчатки — всё это сейчас было необходимо. Природа диктовала свои условия даже супергероям. Но эта встреча была особенной. Питер чувствовал, что он должен быть полностью самим собой. Он вызывающе выставил руку вперёд, и через мгновение симбиот начал аккуратно растекаться по его одежде, поглощая каждый сантиметр поверхности. Спустя считанные секунды Питер уже стоял в чёрном костюме. Расставив все точки над "i", Питер принял окончательное решение: несмотря на все опасности и вызовы, он будет честен с Ричардом хотя бы в этот последний день. Питер прекрасно помнил, как Ричард стремился поговорить с ним, как настойчиво пытался помочь ему ещё тогда, в ресторане. Но в тот момент Питер поступил, мягко говоря, не лучшим образом. Воспоминание о той сцене в ресторане горько всплыло на поверхность его сознания. Лицо Ричарда, озарённое искренним беспокойством, его настойчивость и готовность поддержать — всё это глубоко запечатлелось в памяти Питера. И, увы, в тот критический момент Паркер не смог оценить дружеский жест по достоинству, после чего повёл себя по-свински. Но теперь, стоя на пороге новой встречи, Питер понимал, что его долг перед другом — раскрыть правду, какая бы горькая она ни была. В этот день ничего не должно было оставаться сокрытым во мраке; их дружба заслуживала того, чтобы всё вышло наружу. Постояв немного в этом облике, Питер ощутил холодный ветер, пробивающийся через щель окна. Он подошёл к окну, прижавшись к стеклу руками и ощутив его холод. Бросив последний взгляд на квартиру, он приготовился сделать первый шаг. С громким хлопком оконной рамы Питер выпрыгнул в окно, погружаясь в вихревой поток ветра и снежинок. Город раскрылся перед ним, как огромная шахматная доска, полная опасностей и интриг. Приземление на ближайшую крышу прошло мягко, и оттуда он стремительно направился к своей цели.

Lower Manhattan, Нью-Йорк

285 Fulton Street, New York, NY 10007, United States

Понедельник

18 декабря 2025 года

Земля-616

Вашингтонское время: 12:00

Время по Гринвичу (следующего дня): 16:00

Музыка для атмосферы: Goodbyes (OST) – Steve Jablonsky (Трансформеры 3: Тёмная Сторона Луны)

С крыши небоскреба Всемирного торгового центра One (One World Trade Center) открывается захватывающая дух панорама, олицетворяющая величие Нью-Йорка. Сверкающее угловатое сооружение возносится на символическую высоту в 1776 футов; его вершину венчает сверкающий футуристический шпиль, который посылает победоносный сигнал в небо. Сама крыша, являющаяся свидетельством передового инженерного и архитектурного мастерства, представляет собой сложное сочетание функциональности и элегантного дизайна. Крыша, состоящая из сложной конструкции из стали и стекла, оснащена различными важными элементами, в том числе надежной коммуникационной платформой и несколькими современными антеннами. Эти технологии не только обеспечивают подключение здания к интернету и возможности вещания, но и соответствуют строгим стандартам безопасности и конструктивным требованиям, присущим Всемирному торговому центру One. Поверхность тщательно герметизирована и защищена от атмосферных воздействий, что позволяет выдерживать самые суровые условия эксплуатации, сохраняя при этом структурную целостность и эстетическую привлекательность. На фоне бескрайнего нью-йоркского горизонта выделялась одинокая фигура, стоящая на крыше небоскрёба. Ричард Райдер, одетый в униформу Корпуса НОВА, чья внушительная внешность олицетворяла силу и решимость, ожидал своего друга. Порывы ветра на такой высоте были безжалостными, неся с собой холод, от которого многие бы окоченели. Тем не менее, Нова оставался невозмутимым; его костюм был спроектирован таким образом, чтобы выдерживать экстремальные условия, значительно превосходящие земные. Что же касается формы, то, на первый взгляд, униформа Ричарда кажется обманчиво простой, но при ближайшем рассмотрении становится очевидной ее необычность. Ткань глубокого темно-синего цвета, созданная из передового ксандарского высокотехнологичного материала, обволакивала его мускулистую фигуру с почти неуловимой элегантностью. Этот костюм был предназначен не только для защиты; он адаптируется и реагирует на потребности носителя, изменяя его плотность и свойства в режиме реального времени. Светящиеся круги симметрично расположены на груди и животе и пульсируют синхронно с его дыханием, что является визуальным проявлением силы НОВы. Эти круги служат хранилищем его силы и излучают потустороннее сияние, намекающее на необузданную энергию, скрытую внутри. Перчатки Ричарда Райдера, изготовленные из той же замечательной ткани, заканчиваются острыми концами на запястьях, добавляя ловкости и увеличивая его боевое мастерство. Интересный образ супергероя дополняет стильный золотой пояс. Один из самых знаковых элементов формы НОВы — это золотой шлем, который представляет собой удивительное сочетание передовых технологий и поразительного символизма. Золотое литье облегает голову Ричарда Райдера благодаря изящному аэродинамическому дизайну, обеспечивая непревзойденную защиту и сохраняя при этом стилистическое изящество. Алая восьмиконечная звезда, яркая эмблема Корпуса НОВА, простирается от центра лба к бровям. Её четыре длинных острых луча обрамляют его лицо, тогда как четыре коротких луча дополняют образ, словно корона космической власти. Забрало шлема, хотя и скрывает глаза Ричарда Райдера, пропускает слабые отблески голубой энергии, придавая ему неземную ауру. Это едва заметное излучение является свидетельством грубой, ничем не сдерживаемой силы, которая скрывается за внешним видом шлема.

Тем временем недалеко от здания

Человек-паук парил в воздухе с грацией и точностью акробата. Его сердце бешено колотилось, но не от страха, а от ощущения скорости и неизбежной необходимости достичь вершины. Он скорректировал свою траекторию в воздухе, вытянув тело, чтобы уменьшить лобовое сопротивление, и нацелил паутину на ближайший небоскрёб. Быстрым движением он взмыл в небо, а земля под ним превратилась в размытое пятно света и движения. Напрягая все силы, Человек-паук почувствовал, как в его ногах и теле нарастает энергия, как раз перед решающим моментом. Время решало всё. Он выпустил ещё одну струю паутины, на этот раз идеально выровненную по вершине Всемирного торгового центра One, и потянул изо всех сил. Он взмыл вверх, выделяясь на фоне небоскрёба своим чёрным костюмом, и с поразительной скоростью приближался к крыше. В последнюю секунду он перевернулся, изогнувшись всем телом, чтобы занять идеальную позицию для приземления. Сделав последнее усилие, он грациозно перемахнул через край здания и с поразительной точностью расставил ноги. Его прибытие было поистине впечатляющим. Он бесшумно приземлился рядом с Новой, которая уже стояла на вершине, и мягкий стук его приземления был едва слышен за тихим воем ветра. В своём темно-черном костюме, украшенном сверкающей белой эмблемой в виде паука, Питер Паркер казался фигурой, рожденной из самых ночных теней. — Ричард, — начал Человек-паук, после чего симбиотическая маска сползла с его лица. НОВА повернулся к своему другу и снял шлем. — Питер, — ответил он, в его голосе звучала смесь решимости и сожаления.

Музыка для атмосферы: Wiz Khalifa, Charlie Puth - See You Again (feat. Charlie Puth)

— Что ж, ну хоть перед «отъездом» взгляну вживую на твой новый костюмчик, — внезапно выдал член Корпуса Нова. — По правде говоря, чёрный тебе к лицу. — Брат … — Не стоит, Пит. Я примерно представляю, что ты скажешь … — Ричард прервал друга с едва заметной улыбкой. Питер не сразу продолжил разговор, оставляя паузу, наполненную напряженным молчанием и тихим воем ветра, словно природа сама прислушивалась к их диалогу. Наконец он собрался с мыслями и, голос его прозвучал тихо, но уверенно: — Рич, перед тем, как ты улетишь на Ксандар, я должен за многое извиниться! — Питер внезапно остановился, устремив взгляд к горизонту, как будто там мог найти ответы на свои внутренние терзания, — За ложь, за секреты … За многое другое. В тот четверг и на выходных ты пытался поговорить со мной о костюме, о погибших преступниках и обо всём остальном. А я … Я повел себя как самая настоящая свинья. Ты протянул мне руку помощи, а я просто проигнорировал это. Питер сделал очередную паузу. Его голос дрожал, но он продолжил: — Прости меня, Рич. Я никогда не хотел, чтобы все так получилось. Ричард вздохнул, его плечи слегка опустились, а хмурые черты лица смягчились. Он знал, что в этом моменте нет места для показного героизма — только для простой искренности. — Питер, если честно, не думаю, что сейчас есть смысл об этом говорить. Я просто хочу попрощаться с другом, — НОВА сделал шаг ближе, оставаясь сосредоточенным на друге. — Но, если тебе станет легче, скажу, что мы оба совершали ошибки. Я тоже не без грехов. — Возможно, ты прав, но я не думаю, что наши ошибки можно ставить на один уровень, — Питер вздохнул, тень грусти пробежала по его глазам. — А что случилось в субботу … Не уверен, что могу считать себя супергероем после всего произошедшего. — Да уж, тем грабителям жестко досталось, — Ричард попытался смягчить напряжение в воздухе. — Это ещё слабо сказано … — Питер прикрыл глаза, мучаясь от воспоминаний. Момент тягостного молчания завис над ними. Оба понимали, что слова не могут стереть пережитое, но искренность облегчала боль. Каждый думал о своём. Каждый пытался подобрать слова, чтобы продолжить диалог. — Питер, если бы у тебя была возможность исправить недавно совершённые ошибки, ты сделал бы это? — Ричард пристально смотрел на него, словно пытаясь проникнуть в самые глубины души друга. — Что за вопрос? Естественно! Если бы у меня была такая возможность, я бы не раздумывая всё исправил. — Вздох Питера прозвучал, как приглушённый стон, будто каждое слово было камнем на его сердце. — Но, блять, не всё так просто … — А этот новый костюм, Питер … — предположил Ричард, указав на черный наряд. — Он источник всех проблем? Питер бросил взгляд на костюм, словно тот мог ожить в любой момент. — Всё гораздо сложнее, — Губы Питера дрогнули, когда он заговорил. — С одной стороны, он даёт мне силу, но с другой — забирает нечто более ценное … Нечто более важное, чем все мои сверхспособности. — Душа … — мягко произнёс Ричард, его голос звучал, как эхо древнего знания. — Это "нечто" — твоя душа. Тишина окутала их, как плотное облако сомнений, пока Питер пытался отыскать ответы в клубке своих мыслей. Ему оставалось лишь надеяться, что дружба и понимание помогут найти выход из этого мрачного лабиринта. — А если настанет день, когда придётся выбирать между силой и душой, — задумчиво начал Ричард, ощущая невидимое напряжение в воздухе. — Готов ли ты будешь с ним расстаться? — Я не уверен, смогу ли ответить на этот вопрос, — признался Питер, в голосе которого звучала едва уловимая дрожь. Его взгляд блуждал в пустоте. — Этот костюм стал частью меня … Я хотел бы не полагаться на него, но без него я не ощущаю в себе силы противостоять всем угрозам в одиночку. Ричард медленно кивнул, пытаясь осмыслить услышанное, будто это была сложная головоломка. — Когда-то я уже потерял многое из-за недостатка силы и решимости, — продолжил Питер, его голос дрожал от горьких воспоминаний о тёте Мэй и других дорогих ему людях. — Я не могу позволить себе повторить эту ошибку. Молчание повисло между ними, как некая невидимая завеса, заслоняющая свет. Они оба понимали, что настоящая сила не всегда в физическом превосходстве, а в готовности сохранить то, что действительно важно. — Знаешь, Пит, за те несколько дней, что я ломал голову над тем, как поговорить с тобой, я многое переосмыслил, — начал Ричард, постепенно приближаясь к другу. Он мягко положил руку ему на плечо, передавая свою поддержку. — Я думал о том, какие слова подобрать, когда поддержать, а когда устроить взбучку. В голове кружились сотни мыслей, самых противоречивых и запутанных. Но в итоге я понял, что не мне читать тебе мораль. Не мне учить тебя, как жить, что делать и как бороться с преступностью … Мир не черно-белый, и, кажется, пока нет ясного ответа на вопрос: что же есть правосудие? — Кто-то считает, что это система правосудия и тюремное заключение, — продолжил Райдер с легкой усмешкой. — А кто-то полагает на более радикальные меры... самосуд. У каждого своё мнение. Диалог не фокусировался на правильности одного подхода, он был о сложности выбора. Ричард и Питер — два разных человека с разными взглядами, но каждый стремится понять суть правосудия, пытаясь отыскать истину в этом извечном вопросе. — У каждого своя точка зрения … Признаюсь, иногда и мне сложно дать ответ на этот вопрос, — задумчиво произнёс член Корпуса НОВА. — Бывают моменты, когда кажется, что единственный выход — просто испепелить всех. — Иногда действительно кажется, что только радикальные действия могут что-то изменить, — Ричард вздохнул, словно пытаясь вытеснить тяжёлые мысли. Человек-паук кивнул, погружённый в раздумья. Он прекрасно знал, о чём говорил Ричард, ведь сам не раз сталкивался с трудным выбором между милосердием и жестокостью. — Питер, грань между светом и тьмой тоньше, чем твоя паутина. Эту грань легко переступить, но невероятно сложно вернуться обратно, — голос Ричарда смягчился, а в его глазах отразилась тяжесть пережитого. — Я не хочу, чтобы ты потерялся в этой тьме. — Я не совсем понимаю, что с тобой происходит. Не понимаю, что не так с этим чёрным костюмом и так далее … Прости, что у тебя такой друг, — продолжил член Корпуса НОВА. — Я лишь хочу быть уверен, что ты знаешь, что делать … Питер не сразу ответил другу; после всех мрачных и неоднозначных событий он совершенно не ожидал услышать слова поддержки от Ричарда. — Честно говоря, я ожидал, что наш разговор закончится ссорой … Или даже дракой. Ричард Райдер откликнулся на слова друга дружеским хлопком по спине. — Ну вообще, есть за что, — Ричард понимающе улыбнулся, и выражение его лица смягчилось. — За прошлую неделю ты успел наломать дров. Скверный факт … Но я лишь надеюсь, что ты сможешь всё исправить, вернуться в седло и вновь стать любимчиком этого города. Человек-паук посмотрел на своего друга со смесью благодарности и облегчения. — Я обещаю, Рич. Я найду способ все исправить. — Я знаю, брат … Я верю, что у тебя всё получится, — ответил НОВА. — Хоть сейчас я и нужен Ксандару, но знай, что я всегда прикрою твою спину. Несмотря ни на что.

Музыка для атмосферы: 1) There Is No Plan – Steve Jablonsky [Transformers: Dark of the Moon (Original Motion Picture Soundtrack)]

2) Leave Planet Earth Alone – Steve Jablonsky [Transformers: Age of Extinction (Original Motion Picture Soundtrack)]

На крышу небоскреба обрушились яркие лучи полуденного солнца, наполняя город ослепительным светом. Зимняя атмосфера, неслабый ветерок и ясное небо придавали этому моменту особую магию. Здесь, среди тишины и высоты, Питер Паркер и Ричард Райдер стояли лицом друг к другу — два друга, два героя. Питер склонил голову, не решаясь встретиться взглядом с Ричардом. Он почувствовал, как дрожь разлилась в его груди, а слабость пробежала по ногам. Эмоции всплеснули волной, незримой, но неумолимой. Ричард, видя состояние друга, шагнул вперед и крепко обнял его. Он почувствовал, как Питер постепенно давал волю слезам. — Что бы ни случилось, наша дружба останется непоколебимой, — мягко произнес Ричард. Питер всхлипнул, ощутив, как слёзы начали собираться в уголках его глаз. Мир вокруг словно застыл, оставив лишь эти слова, этот момент. — Я знаю, Рич … Я знаю, — прошептал Человек-паук, с трудом сдерживая рыдания. Его голос дрожал, будто отражая борьбу, происходящую внутри него. Ричард осторожно отодвинулся, чтобы посмотреть в заплаканное лицо Питера. Он увидел в этих глазах всю боль и тоску, которые невозможно передать словами. — Я рад, что у меня есть такой друг, — ответил НОВА с улыбкой. — И для меня было честью защищать наш город плечом к плечу с Человеком-пауком. Эти слова оказались невероятно сильными, и слёзы, наконец, вырвались наружу. Они текли по щекам Питера, оставляя мокрые дорожки, — каждая слеза словно падение старой стены, открывающей новую, свежую сторону души. Он обнял Ричарда еще крепче, как будто боялся отпустить и тем самым потерять навсегда. В этот момент мир замедлился, они стояли так, словно время не имело значения. Наконец, Ричард отступил на шаг. Его глаза сияли уверенностью и решимостью, которые говорили больше, чем любые слова. — Прощай, брат. И помни, это не конец — это лишь новое начало, — сказал член Корпуса НОВА, чьи слова звучали как клятва. Питер кивнул, вытянув руку вперёд в прощальном жесте. Жгучая боль расставания постепенно уступила место тихому согласию и благодарности. В этот момент он осознал, что их дружба выдержит любые испытания. Пусть их дороги теперь расходились, но они навсегда останутся связанными узами, крепче которых не найти. — Береги себя, Пит, — последнее, что сказал Ричард. — До встречи, Рич, — ответил Питер, в то время как его глаза, наполненные слезами, говорили больше, чем могли выразить слова. В качестве прощального жеста, друзья решили исполнить своё фирменное приветствие: Мьёльнир, крылья Сокола, кулаки Халка, щит Капитана Америки, репульсоры Железного человека и пистолеты Чёрной вдовы. Эти условные обозначения, впервые придуманные Питером и Недом Лидсом в шутку, стали символом их дружбы и перешли в отношения с Ричардом. С каждым движением, воспоминания о совместно прожитых моментах казались ярче, словно эти знаки заключали в себе всю силу их дружбы. Завершив ритуал, они обменялись последним взглядом, полным надежды и обещания нового начала.

Музыка для атмосферы: Imagine Dragons – Battle Cry (Transformers 4: Age of Extinction)

Ричард сделал несколько шагов назад, и его фигура окуталась мягким золотистым светом — он готовился к своему путешествию. В последний раз он взглянул на Питера. Стоящий на том же месте, Паркер купался в золотых лучах солнца, а его силуэт выделялся на фоне неба. Свет заставлял слезы Человека-паука блестеть, словно драгоценные камни, передавая смесь печали и надежды, переполнявших этот момент. Это изображение — Питер, сильный, но уязвимый, решительный, но трогательный — останется в памяти Ричарда надолго. Это воспоминание он будет хранить и лелеять до их новой встречи. Ричард Райдер оттолкнулся от крыши, и мгновение спустя НОВА оказался в свободном полёте. Первые секунды он наслаждался ощущением полёта, но вскоре супергерой начал увеличивать скорость. С каждой долей секунды его ускорение становилось всё более впечатляющим, и воздух начал сопротивляться. На низких высотах атмосферы, где воздух плотнее и более насыщен кислородом, частицы сталкиваются с поверхностью летящего объекта, будь то самолет или, в данном случае, НОВА. Их энергия при столкновении высвобождается в виде тепла, нагревая до экстремальных температур воздух вокруг. Этот процесс сопровождается формированием волн сжатия, которые (когда Ричард Райдер перешёл на гиперзвуковую скорость, т.е. свыше пяти чисел Маха) потом создают мощные ударные волны. Именно они вызвали ионизацию молекул воздуха перед Ричардом Райдером, превращая его окружение в ослепительно сияющую плазму. НОВА, оставляя за собой светящийся след, стремительно преодолевал пространство, пробивая стратосферу и поднимаясь выше в мезосферу. Здесь, с уменьшением плотности воздуха, его движение стало более легким и стремительным — ударные волны пропали, уступив место свободному полету. Он почувствовал, как гравитация Земли постепенно отступает, а скорость его полета непрерывно возрастает. Когда Ричард достиг термосферы, на высоте приблизительно в 100 километров, он пересек известную линию Кармана — условную границу, где заканчивается атмосфера Земли и начинается космическое пространство. Здесь давление падает до минимума, и полет НОВы становился больше похожим на парение в вакууме, чем на борьбу с воздушным сопротивлением. Впереди — бескрайний космос. Он разогнался до невероятной скорости, и спустя несколько мгновений оказался на той же орбите, что и Международная космическая станция . Земля осталась далеко позади. Её контуры и цвета казались мозаикой, созданной искусным художником. Ричард Райдер на мгновение замер, глядя на родную планету, осознавая всю её красоту и величие. Улыбка разлилась по его лицу, а сердце наполнилось теплом. В глазах члена Корпуса НОВА зажглась уверенность, словно внутренний огонь, и он, распрямив плечи, приготовился к следующему этапу своего пути. Внезапно он выпустил ослепительно мощный всплеск энергии (в виде гигантских волн), после чего улетел вдаль, словно комета, разрывая космическую тишину своим стремительным полетом. НОВА достиг скорости 180 000 миль в секунду (что составляет 96,6 процентов от скорости света), оставляя за собой лишь ослепительно яркий сияющий след.

Нью-Йорк

Понедельник

18 декабря 2025 года

Земля-616

Вашингтонское время: 15:00

Время по Гринвичу (следующего дня): 19:00

Питер Паркер, всё ещё подавленный и расстроенный, медленно брел по оживлённым улицам Нижнего Манхэттена. Руки глубоко спрятаны в карманах джинсовой куртки, а зимний ветер нещадно обжигал его щеки и трепал волосы. Поток горожан и любопытных туристов, словно река, стремился мимо, не замечая, что среди них идёт сам супергерой. Погруженный в свои мысли, Питер неожиданно остановился возле автобусной остановки, где его внимание привлек красочный рекламный плакат. Вначале он заметил яркие цвета и интересную работу дизайнера, но затем взгляд зацепился за содержание надписи. На плакате крупными буквами было написано: «Новинка от Stark Industries — революционная игрушка для женщин, приносящая массу удовольствий!». Под текстом красовалось объемное изображение вибратора, выполненного в простом, но элегантном стиле. Питер моргнул, уверенный, что ему померещилось. Он пригляделся повнимательнее и пробормотал себе под нос: «Что это за хуйня?» Прохожие не обращали внимания на то, как Питер пристально рассматривал рекламный баннер. Его лицо отражало замешательство и недоверие. Он знал, что Stark Industries и раньше осваивала неожиданные территории, но это казалось особенно необычным, учитывая репутацию Пеппер Поттс, которую Питер безмерно уважал. Питер быстро покачал головой, пытаясь отогнать разного рода мысли, но озадаченное выражение не сходило с его лица. Решив не задерживаться на одном месте, он пошел дальше, размышляя о том, что только что увидел. «Интересно, будь мистер Старк жив, одобрил бы он такую херню?» — подумал Паркер. Чувствуя, как от голода сводит живот, и нуждаясь в небольшом отдыхе, Питер решил поискать место, где можно было бы посидеть и перекусить. Всего в нескольких кварталах от возвышающегося Всемирного торгового центра One парень обнаружил кафе Blue Spoon Coffee Company. Кафе, расположенное по адресу: 10038, Нью-Йорк, улица Уильяма, 90; излучало теплую и располагающую атмосферу благодаря стеклянной витрине. Питер взглянул на минималистичную вывеску, прежде чем толкнуть дверь и войти внутрь. Кафе было скромным, но уютным, с деревянными столиками в деревенском стиле и мягкими стульями, расставленными по всему залу. В атмосфере зала звуки негромкой музыки из чарт-листа Spotify мягко переплетались с тихими разговорами посетителей. У одной из стен располагалась стойка, за которой дружелюбный бариста неустанно выполнял заказы, улыбаясь каждому клиенту. Питер воспользовался возможностью погрузиться в эту атмосферу и почувствовал, как его охватывает чувство спокойствия. Он встал в очередь, и его взгляд случайно задержался на телевизоре, установленном в углу, где по телеканалу WHIH транслировались последние новости. Каждое слово тянуло его в реальность, но в этот момент он предпочел остаться в коконе уюта и неспешности, который окутывал это место. «Сегодня Центр помощи женщинам имени Наташи Романофф официально открыл свои двери в самом сердце Нью-Йорка. Центр, названный в честь легендарного супергероя и члена команды Мстителей, оказывает всестороннюю поддержку и помощь женщинам и людям, идентифицирующим себя как женщины, всех возрастов, подвергшихся домашнему насилию, сексуальным домогательствам и другим видам гендерного насилия …» Когда подошла очередь Питера, он подошел к барной стойке и улыбнулся, прежде чем озвучить то, что намеревался приобрести. — Добрый день! — Здравствуйте, — безэмоционально ответил Питер. — Мне, пожалуйста, два сэндвича с индейкой, два сэндвича с ветчиной и сыром, а также самый большой капучино. — Сэндвичи подогреть? — Да, пожалуйста. — Не желаете попробовать наш фирменный пирог или сладкий десерт дня? — Нет, спасибо. — Оплата наличными или по карте? — По карте. Бариста кивнул, вбивая заказ в R-keeper. — Пожалуйста, прикладывайте карту, — бариста указал на терминал, и Питер проследовал его инструкциям, приложив к устройству телефон. Оплата прошла и из терминала вышел чек. — Пожалуйста, возьмите этот номерок, — сказал бариста, протягивая Питеру небольшой флажок с числом «15». — Ваш заказ скоро будет у вас на столе. — Благодарю … — ответил Паркер и аккуратно взял флажок, ощущая его лёгкий вес в руке. Питер быстро нашёл себе место и занял свободный столик у окна, а через несколько минут принесли его заказ, теплый и аппетитный. Откусив кусочек от своего сэндвича, Питер снова посмотрел на телевизор. Новости продолжались; на экране возникло изображение нового женского центра. Питер на мгновение задержался на этом кадре, его мысли унеслись к делу друга, находящегося где-то далеко отсюда. Слегка тряхнув головой, чтобы вернуть мысли в порядок, он снова погрузился в еду, наслаждаясь редкими моментами тишины и нормальной жизни, которые казались роскошью в его вечно бурной жизни. Едва Питер поднес стакан капучино к губам, как репортаж про женский центр переключился на экстренные новости. Его внимание тут же привлек экран телевизора. Спокойная атмосфера в кафе Blue Spoon Coffee Company мгновенно изменилась: серьезное выражение лица ведущей предвещало что-то ужасное. Голос ведущей разнесся по кафе: "Уважаемые зрители, мы вынуждены прервать репортаж о Центре помощи женщинам имени Наташи Романофф из-за экстренных новостей.» Первоначальное спокойствие сменилась напряжением, заполнившим все уголки уютного кафе. Питер почувствовал, как сердце сжалось; интуиция подсказывала, что это происшествие может коснуться и его. «Не успел Нью-Йорк опомниться после серии террористических атак, произошедших в воскресенье, как сегодняшний день принес городу ещё одну трагедию – нападение на мэрию Нью-Йорка. Данное событие, ставшее шокирующим и жестоким актом насилия, привело к трагической гибели множества людей, включая мэра Роберта Хансена. Этот ужасный инцидент произошел пятьдесят минут назад … Полиция, спецслужбы, врачи и службы спасения уже вовсю работают.» Кадры с телеведущей сменились видеоматериалами, снятыми на месте трагедии. Рядом с мэрией разворачивалась масштабная операция по ликвидации последствий нападения. Полицейские машины и службы спасения окружили здание. В центре внимания находились врачи скорой помощи, которые передвигались между раненными, оперативно оказывая медицинскую помощь пострадавшим. Квалифицированные медики действовали слаженно и уверенно, перевязывая раны и стабилизируя состояние тяжелораненых пациентов перед транспортировкой в ближайшие больницы. Полиция, в свою очередь, тщательно оцепила район, установив периметр безопасности, чтобы обезопасить место происшествия, предотвратить панику среди жителей города и держать на расстоянии прессу. Спецслужбы начали сбор улик, детально фиксируя всё, что могло бы указать на организаторов нападения. Параллельно с показом этих кадров, ведущая продолжала вещать новости: «Как нам стало известно, примерно в 14:10 группа наёмников проникла в здание мэрии. Наши источники подтверждают, что они быстро отключили все камеры видеонаблюдения и всю систему безопасности, после чего забаррикадировали территорию. Наёмники также заглушили связь, полностью изолировав здание и предотвратив любые сигналы бедствия и любые попытки связаться с внешним миром. Также нам стало известно, что напавшие на мэрию использовали новейшие типы патронов с экспансивными и бронебойными пулями, что сделало их нападение особенно смертоносным. Очевидцы и выжившие описывают их действия как работу профессионалов. Они точно знали, что делать, куда идти и имели обширную информацию об охране. Их действия были быстрыми и скоординированными, что указывает на высокий уровень подготовки и планирования. Несмотря на все усилия сотрудников службы безопасности, многие сотрудники и офицеры были убиты. К сожалению, в этой бойне погиб и мэр Роберт Хансен, который скончался от множественных огнестрельных ранений. Как сообщает служба охраны, на нём был надет новейший бронежилет от Stark Industries — передовая технология, считавшаяся лучшей в области средств защиты. Но, к сожалению, бронежилет оказался недостаточно надёжным для защиты от мощного оружия. Правоохранительные органы, включая полицию Нью-Йорка и ФБР, начали всестороннее расследование инцидента. Огромные усилия направлены на выявление и задержание преступников, которым удалось скрыться с места происшествия. Их мотивы на данный момент остаются неясными. Власти изучают все возможные версии, включая потенциальную связь с организованной преступностью или террористической деятельностью. Губернатор штата Нью-Йорк, Кэти Хокул, выразила глубокие соболезнования семьям погибших и заверила общественность в том, что мобилизуются все ресурсы для привлечения виновных к ответственности.» Кадры с телеведущей сменились видеообращением губернатора штата: «… Это мрачный день для Нью-Йорка. Но пусть не будет сомнений: мы выследим тех, кто совершил это чудовищное преступление, и привлечём их к ответственности …» Посетители сидели в ошеломленном молчании, а их глаза были прикованы к экрану телевизора, пока перед ними разворачивались новости об ужасающем нападении на мэрию. Обычно оживленная обстановка, наполненная гулом разговоров, звоном столовых приборов и шипением кофемашины, стала пугающе тихой. Яркие современные произведения искусства, украшавшие стены, казалось, потускнели в цвете, отражая мрачное настроение, царившее сейчас в этом помещении. Пожилая пара, сидевшая за столиком у окна, обеспокоенно переглянулась. Элис, с аккуратно уложенными серебристыми волосами, в ужасе уставилась на экран, её глаза наполнились слезами. Муж, Джордж, потянулся через стол, чтобы взять её за дрожащую руку, и его лицо выразило глубокое беспокойство. Воспоминания о том времени, когда они жили при прогрессивной политике мэра Хансена, нахлынули на них, придавая трагедии личный характер. Сара, бариста, чьё лицо обычно озаряла тёплая улыбка, застыла на месте, словно окаменев. Её рука беспомощно повисла над пенообразователем для молока. Быстро моргая, она пыталась осмыслить всю чудовищность услышанного. Рядом с ней находился Марк, её коллега, известный среди персонала как беззаботный шутник. Теперь его лицо было полно ошеломления, а руки нервно теребили фартук. Тем временем в углу собралась группа студентов. Оживлённые дискуссии о предстоящих промежуточных экзаменах сменились шёпотом недоверия и страха. Эмили, студентка факультета политологии, выглядела особенно потрясённой. — Боже мой … — пробормотала она. По кафе пронесся тревожный шорох, когда другие посетители отреагировали на это. Мужчина лет тридцати, одетый в деловой костюм, возился с телефоном, пытаясь дозвониться до своей жены, которая работала недалеко от мэрии. Его обычно спокойное поведение сменилось отчаянной настойчивостью. — Пожалуйста, возьми трубку … Пожалуйста, возьми трубку … — бормотал он, расхаживая взад-вперед с выражением беспокойства на лице. За столиком в центре кафе молодая мать крепче прижала к себе своего маленького сына, а её глаза расширились от ужаса. Она нервно огляделась по сторонам, словно ища поддержки у окружающих её людей. Пожилая женщина, сидящая за соседним столиком, возможно, почувствовав тревогу молодой матери, подошла к ней и мягко положила ладонь ей на плечо. — Всё будет хорошо, — тихо сказала она, хотя в её голосе слышалась неуверенность. Рядом с входом в кафе в мрачном молчании сидела группа строителей, обычно шумных и раскатисто смеющихся во время обеденных перерывов. Их бригадир, дородный мужчина по имени Майк, потер своё лицо рукой. — Мой двоюродный брат работает охранником в мэрии, — тихо сказал он. — Я молю Бога, чтобы с ним всё было в порядке … Напряжение в кафе было ощутимым, тревога витала в воздухе, как туго натянутая струна. Разговоры прерывались глубокими вздохами и редкими всхлипываниями. Гости кафе и персонал временно потеряли дар речи. Казалось, даже мягкий свет, льющийся из подвесных ламп, стал холодным и безразличным. В этот момент каждый звук, каждое движение казались особенно громкими и значимыми.

Музыка для атмосферы: Hildur Guðnadóttir - Bathroom Dance (из фильма «Джокер»)

Когда атмосфера в кафе, казалось, накалилась до предела, внезапный голос прорезал напряжение, как нож масло. Питер Паркер обратил внимание на пожилого латиноамериканца за соседним столиком, на чьём обветренном лице отражались переживания и печаль. Его глубокий и грубый голос казался носителем силы древнего пророчества. Он говорил по-испански, придавая словам меланхоличный оттенок, отягощённый серьёзностью грядущего сообщения. — Los demonios de Nueva York han declarado una guerra por la corona de esta ciudad (Демоны Нью-Йорка объявили войну за корону этого города), — начал он, глядя куда-то вдаль, словно вспоминая что-то из глубоко запрятанных воспоминаний. — Pronto, todas las calles estarán inundadas de sangre (Скоро все улицы будут залиты кровью). Его голос дрогнул, когда он продолжил, привлекая внимание почти притихшего кафе. — He visto esto antes, en otros tiempos y otros lugares. Primero viene la muerte de los inocentes, luego el terror se expande como un fuego salvaje. Los demonios luchan en las sombras, pero sus batallas se libran a plena luz del día. (Я видел это раньше, в другое время и в другом месте. Сначала наступает смерть невинных, затем ужас распространяется, как дикий огонь. Демоны сражаются в тени, но их битвы происходят средь бела дня). Руки старика дрожали, когда он делал глоток черного кофе, а его пристальный взгляд ни с кем не встречался, но, казалось, пронизывал насквозь каждого. — Esta guerra será una prueba para los héroes. Revelará la verdadera esencia de aquellos que luchan contra el crimen … Algunos mostrarán resistencia y llegarán al final. Otros se desvían del camino elegido. Y otros estarán del lado del mal … (Эта война станет испытанием для героев. Она обнажит истинную сущность тех, кто борется с преступностью … Одни проявят стойкость и дойдут до конца. Другие свернут с избранного пути. А третьи окажутся на стороне зла …) В кафе воцарилась тишина, а слова старика создали жуткую атмосферу. Даже те, кто не понимал по-испански, почувствовали дурное предчувствие в его тоне. — Guerra para ser ... Y ganaremos (Войне быть ... И мы победим), — заявил Питер, чьи глаза пылали решимостью, встречаясь со взглядом старика. — Nuestra ciudad merece el derecho a vivir en paz ... (Наш город заслуживает право на мирную жизнь ...) Допив кофе и быстро доев сэндвичи (буквально запихав в себя еду), супергерой встал из-за стола и быстро направился к выходу. Питер Паркер вышел из уютного кафе Blue Spoon Coffee Company на шумную и яркую улицу Нью-Йорка. С каждой секундой в его голове проносились мысли, обрывки слов старика и угрожающие пророчества — словно предупреждения об опасности. Он бросил взгляд вдоль проспекта, выхватывая вниманием мельчайшие детали: густую толпу пешеходов, автомобили, шумящие в пробке, и яркие вывески, оповещающие о вечерних шоу и скидках в магазинах. Всё это на мгновение сняло его тревогу, показавшись всего лишь обычной городской суетой, к которой он привык, но только на мгновение. Питер чувствовал, как в его крови начинал разливаться адреналин. Костюм симбиота, пока ещё невидимый под его одеждой, подрагивал, будто предчувствуя приближающуюся опасность. Питер свернул с переполненного тротуара в тихую улочку, огляделся и пошёл дальше, теперь уже ускоренным шагом. Его цель была ясна: найти укромный, малолюдный переулок, чтобы избежать посторонних глаз. После нескольких минут беспокойного блуждания по мало знакомой территории он наконец заметил боковой путь, ведущий в затенённый переулок, где царила тишина. Питер моментально свернул туда и, убедившись, что никто его не преследует, ускорил шаг. Как только он оказался вне зоны чужих взглядов, Паркер пробудил симбиота. Симбиот медленно расползся по его телу, начиная с кистей рук и достигая плеч, покрывая его обычную одежду мерцающим черным слоем. Эти моменты всегда были похожи на единение с древней силой, комфортную, несмотря на её инопланетное происхождение. Питеру было не впервые использовать черный костюм, но каждая трансформация всё ещё вызывала в нём восторг и волнение одновременно. Как только костюм полностью покрыл его тело, Питер почувствовал увеличение силы, ловкости и обострение всех своих чувств. Супергерой посмотрел на кирпичный фасад высокого здания. Секунды спустя мощным прыжком Человек-паук достиг стены и начал быстро карабкаться вверх, как искусный альпинист, передвигаясь с легкостью паука. Достигнув крыши, Питер подошел к краю здания и оглядел город с высоты птичьего полета. Глубоко вздохнув, он спрыгнул вниз, на мгновение оказавшись в свободном падении. Ощущение было опьяняющим, но инстинкты Человека-паука сработали быстро и точно. Он вытянул руку, и из белого прямоугольника, расположенного на пясти, вырвалась паутина, прикрепившись к ближайшему зданию. Эластичная нить натянулась, после чего Питер совершил плавную дугу в воздухе, изящно держась за паутину, и грациозно взмыл в воздух.