ЧЕЛОВЕК-ПАУК: РЫЦАРЬ В ЧЁРНОМ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ВОССТАНИЕ КОРОЛЯ.

ПЕРВАЯ АРКА: ГОРОД БЕЗЗАКОНИЯ.

ГЛАВА 3. ГЕРОЙ ИЛИ АНТИГЕРОЙ?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Нью-Йорк

Заброшенный склад, Куинс

Четверг

14 декабря 2025 год

Земля-616

Вашингтонское время: 20:00

Время по Гринвичу: 24:00

Подсознание Питера Паркера

В глубинах подсознания Питера Паркера, там, где таились его самые тёмные страхи и сомнения, развернулась битва эпических масштабов. Страх потери, страх одиночества, страх того, что его сила принесёт больше вреда, чем пользы, и многое другое – все эти страхи собрались в одной, живой, пульсирующей инкарнации зла; Веноме. Это был не просто враг, это был самый настоящий кошмар, вырвавшийся из глубин его души.        Вслед за первым мощным ударом Венома, который заставил весь внутренний мир Питера дрожать и трещать по швам, Питер Паркер в облике Человека-Паука восстал, готовый противостоять монстру. Он осознавал, что это не просто битва за выживание, это битва за его внутреннее «Я». Битва за то, кто будет управлять телом супергероя: герой или монстр.        Арена сражения была постоянно меняющейся — от каменных ущелий его страхов до бесконечных просторов надежд и мечтаний. Вокруг (в сияющих и полупрозрачных сферах) царили изображения его любви (бывшей девушки), друзей, семьи (среди которых: тётя Мэй, дядя Бэн и родители) и врагов, взбалтываемые и искажаемые вихрем эмоционального хаоса.        Веном нападал с бешеной силой, каждая атака была наполнена яростью и ненавистью, которая вибрировала в воздухе. Но Человек-Паук, опираясь на свою невероятную ловкость и силу, парировал и яростно контратаковал.        Битва была ожесточенной и непредсказуемой. Веном раз за разом пытался поглотить Человека-Паука, погружая его в тьму отчаяния и страха, но Питер Паркер каждый раз находил в себе силы, чтобы выбраться, напоминая себе об ответственности, друзьях, любви и надежде, которые всегда были его опорой.        В самый критический момент, когда Веном, казалось, собирался поглотить противника раз и навсегда, Питер нашел самую глубокую точку своих страхов – страх не спасти тех, кого он любит. Оттуда, он черпал силу и волю к победе. Эта энергия, казалось, озарила весь внутренний мир Питера Паркера, наполнив супергероя неутолимой решимостью и мощью.        Пробудив второе дыхание, Человек-Паук с силой оттолкнул Венома, обрушив на него лавину ударов, вкладывая в каждую атаку всю мощь своего духа, своей воли к жизни и победе. Удары становились всё быстрее и мощнее.        Веном оказывал сопротивление, но напор Питера Паркера был непреодолим. Огромные щупальца монстра размахивались в хаотичной симфонии разрушения, но Питер отважно отражал каждый удар и искусно маневрировал. Супергерой чувствовал, как каждый удар не просто ослабляет Венома, но и укрепляет его собственную решимость и желание защищать мир от его темной стороны.        Внезапно, когда битва достигла своего апогея, всё вокруг погрузилось в темноту. Тяжелый, густой мрак окутал Питера, и на мгновение он потерял ориентацию. Звуки исчезли, и вокруг стало тихо, как в предчувствии бури.        Из глубины темноты послышался голос, который вызывал неприятные воспоминания: «Ты просто испуганный мальчишка в трико. Я создал Мистерио, как того, в кого люди поверят. Мне решать, что реально и кто истинный герой!» — это был голос Мистерио, которого Питер считал побежденным.        «Если бы ты был достаточно хорош, возможно, Тони все ещё был бы жив»        «Легко обманывать людей, когда они уже обманывают самих себя»        Питеру Паркеру было не просто противно всё это слушать … Его, можно сказать, выворачивало наизнанку от слов бывшего врага.        Внезапно темнота рассеялась, открыв взгляду разительно изменившуюся сцену. Сюрреалистические пейзажи из подсознания Питера исчезли. Вместо этого Человек-паук обнаружил, что прилип к стене Биг-Бена. Зловещая фигура Мистерио парила в воздухе, окруженный зелёным туманом и голографическими проекциями хаоса и разрушений по всему городу.        Из тёмных клубящихся облаков спускались монстры эпических размеров. Гигантские демоны с устрашающими крыльями и горящими, как угли, глазами парили над городом. Их рёв пронзал воздух и сотрясал улицы.        У каждого из этих чудовищ были разные ужасающие черты: у первого монстра, окутанного призрачной пеленой тумана, было гротескно человеческое лицо, искаженное вечной агонией; его глубоко посаженные злобные глаза мерцали (ледяным) голубым пламенем. Второе существо, больше похожее на порождение ночного кошмара, чем на любого земного зверя, было украшено узловатыми рогами, которые непредсказуемо закручивались спиралью, словно ветви мертвого дерева, вокруг его гладкой головы (цвета мха). Оно орудовало длинными, похожими на щупальца конечностями, которые щелкали и молотили, жаждущие схватить и разорвать на части свою жертву в бешеном темпе. Третье мерзкое создание, от одного присутствия которого воздух становился сырым, представляло собой выпуклую, пульсирующую фигуру, с которой капала мерзкая, вязкая слизь. Его тело, превратившееся в разлагающуюся массу, было испещрено бесчисленными плачущими глазами, зрачки которых метались независимо друг от друга, и каждый из них был закрученным водоворотом безумия, бросая дезориентирующий, вызывающий тошноту взгляд на любого, кто осмеливался встретиться с ним взглядом. Четвертая тварь приняла облик дьявольской жрицы, огромного призрака с четырьмя вытянутыми руками, каждая из которых сжимала чашу, сделанную из костей. Из этих ужасных чаш вырывалось не просто пламя, а жуткие призраки – угли проклятых, – которые носились по воздуху с криками, от которых кровь стыла в жилах, выслеживая своих следующих жертв с безжалостной, преследующей точностью. Каждый демон нес в себе свой неповторимый ужас, гротеск, созданный не только для того, чтобы мучить, но и для того, чтобы лишить рассудка всех, кто был свидетелем их сюрреалистического и ужасающего появления.        Казалось, что сама вода в Темзе живет своей собственной жизнью. Внезапно появились гигантские змееподобные существа, чешуя которых переливалась зловещим блеском. Они обвивались вокруг знаменитых мостов, заставляя их скрипеть и стонать от воображаемого напряжения. Змеи подняли свои колоссальные головы, высунули раздвоенные языки и угрожающе зашипели, бросая вызов герою, попавшему в ловушку этого кошмара.        Мистерио, находящийся высоко над городом, дирижировал этими ужасами. Он манипулировал сценой одним движением запястья, усиливая реалистичность каждой иллюзии. Здания, казалось, рушились под ударами монстров, обрушивая каскады цифровых обломков на улицы, где голографические граждане кричали и в панике разбегались.        Сама земля, по которой ступали жители Лондона, превратилась в подобие ада. Улицы раскололись, обнажив потоки голографической лавы, и из этих разрывов появились новые существа — огненные големы и воины-скелеты, вооруженные огненным оружием. Эти миньоны маршировали смертоносными батальонами, сжигая всё, к чему прикасались.        Спустя некоторое время темная, массивная и устрашающая фигура левиафана нависла над Биг-Беном, погрузив большую часть Лондона в преждевременную ночь. Этот главный хищник из кошмарных видений взревел, и звук был таким глубоким и громоподобным, что он пронзил все существо Человека-паука. — Второй раунд, Человек-паук! — грозно произнёс Мистерио, чей голос пронёсся по всему городу. Человек-паук не сразу заметил, что он был одет в обновленный красно-чёрный костюм.        Лондонские улицы окутало напряжение. Туман, нависший над городом, разгонялся под устрашающим гулом сотен высокотехнологичных боевых дронов. Мистерио, владелец этой летающей армии, выставил руки вперёд и направил дронов на супергероя. Небо над Лондоном раскололось на части, когда первая волна дронов Мистерио вырвалась на свободу из клубящегося тумана, словно белые вестники Смерти, готовые уничтожить всё на своём пути. Человек-паук оттолкнулся от стен Биг-Бена и прыгнул в центр этой своеобразной бури, состоящей из дронов. Паутина полетела во все стороны, устремляясь к дронам. Летающие механические демоны взрывались один за другим, не выдерживая натиска шок-паутины (наэлектризованной паутины). В этом море огня, искр и металлического грохота, Человек-Паук, воплощая бурю в самом сердце ещё большей бури, стал вихрем разрушения и мести. Но не успел дым от первой волны дронов рассеяться, как Мистерио послал в бой новую волну летающих убийц. Человек-паук кружил в воздухе (цепляясь паутиной за дроны), лавируя между приближающимися беспилотниками с балетной грацией, в то время как их орудия прочерчивали в небе огненные трассы. Земля внизу представляла собой мозаику встревоженных лиц и снующих гражданских, чьи крики смешивались с какофонией битвы. Культовый циферблат часов на Биг-Бене зловеще тикал, отсчитывая секунды в этой напряженной борьбе за выживание.        С каждым выстрелом из веб-шутеров Человек-паук ловил беспилотник, используя его собственную инерцию, и швырял его в другого. Паучье чутье неустанно работало, направляя его сквозь хаос в воздухе, помогая супергерою уворачиваться от шрапнели и пуль всего на несколько сантиметров.        Мистерио, парящий над схваткой подобно темному божеству, наблюдал за ней с безумным весельем. Его голос перекрывал звуки разрушения, а иллюзии усиливали его присутствие до божественных размеров. «Ну давай … Покажи мне ещё, как ты умеешь проигрывать!» — насмехался он, выпуская очередную волну дронов.        На этот раз дроны адаптировались, перенимая опыт своих павших собратьев. Новые беспилотники продемонстрировали заметно улучшенную тактику ведения боя, координируя свои атаки с пугающей точностью. Они парили смертоносными группировками, обрушивая на супергероя шквал из пуль и огня, а также используя звуковое оружие. Человек-паук, все больше и больше загоняемый в угол, двигался с отчаянной интенсивностью.        Несмотря на оглушительные взрывы и безжалостную атаку дронов, ловкость и решительность Человека-паука оставались непоколебимыми. Его метание паутины превратилось в симфонию точности и хаоса, когда супергерой швырял дронов друг в друга, создавая каскад огненных обломков.        С каждым мгновением тактика дронов становилась всё более изощрённой, а их атаки превратились в непрекращающийся шквал энергетических разрядов и звуковых импульсов. Но чутье Человека-паука подчинялось ритму битвы, направляя его сквозь шквал снарядов со сверхъестественной точностью.        Земля внизу превратилась в мозаику из разбитого стекла и рушенных зданий. Тем временем Человек-паук выпустил шквал паутинных нитей (образовавшие сеть), которые поймали в ловушку множество дронов и заставили их врезаться в возвышающуюся фигуру Левиафана (а точнее, в дронов внутри голограммы Левиафана). Огромный зверь взревел в агонии, когда его шкуру пронзила наэлектризованная паутина.        Браво, Мистерио! Очень и очень правдоподобный спектакль.        Веселье Мистерио сменилось яростью, когда он наблюдал, как уменьшается его армия дронов. «Тебе не победить меня, Человек-паук!» — злобно прокричал он, и его голос эхом разнесся по разрушенному городу.        Когда поражение Мистерио было неизбежно, мир вокруг Питера Паркера внезапно погрузился во тьму. Интенсивное, всепоглощающее затемнение поглотило каждый лучик света, оставив супергероя подвешенным в леденящей пустоте. Его чувства, так чутко реагирующие на опасность, обострились в ожидании какой-либо опасности. Питер Паркер стал больше полагаться на свое паучье чутье. Среди всепоглощающей темноты тишину прорезал зловещий смех, до жути знакомый и явно угрожающий.        «Единственное, что они любят больше, чем героя, — это видеть, как герой терпит неудачу»        «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным»        «Твоя слабость, Питер, — высокая мораль. Она тебя душит. Чувствуешь?»        Каждое слово вызывало в Человеке-пауке ядовитую смесь негодования и отвращения. Это была уже не просто битва с врагами, а психологическая война за его моральный дух. Обретя контроль над своим чувствами и эмоциями, Питер попытался пробиться через тьму его внутреннего мира.        Затем, неожиданно и дезориентирующе, сцена вокруг него радикально изменилась. Холодная, давящая темнота внезапно рассеялась, сменившись сумерками. Его обдало соленым запахом океанского воздуха, а вдалке волны разбивались о берега Острова Свободы. Человек-паук не только оказался в новом месте, но и обнаружил, что стоит недалеко от величественной, переосмысленной, бронзовой Статуи Свободы, факел которой был заменен культовым щитом Капитана Америки, слабо сияющим в скудном свете.        Сюрреалистическая трансформация не успела глубоко проникнуть в мысли Человека-паука, как вокруг него раздался новый взрыв жуткого смеха Зеленого Гоблина.        «Бедный Питер, не хватило характера, отправить меня на смерть?» — Нет. Просто хочу сам тебя убить, — грозно ответил супергерой, оглядываясь по сторонам.        Костюм Человека-паука вновь изменился. На супергерое появился красно-чёрный костюм, поверх которого были элементы от брони железного паука. Остров Свободы стал новым полем битвы. Ночную безмятежность нарушил пронзительный и зловещий смех Зеленого Гоблина. Человек-паук приготовился к новому сражению, его паучье чутье трепетало от каждой тыквенной бомбы, брошенной Зелёным Гоблином в его сторону.        Когда угрожающая фигура суперзлодея спикировала вниз на своём Глайдере, разбрасывая напалмом тыквенные бомбы, Человек-паук взмыл в воздух, а его веб-шутеры работали на пределе. Супергерой ловко уклонялся от атак Зеленого Гоблина, стреляя паутиной, чтобы поймать бомбы и швырнуть их обратно в злодея или нейтрализовать их в воздухе. — Это всё, на что ты способен? — насмехался Человек-паук, акробатически раскачиваясь между деревьями и строениями, которыми был усеян Остров Свободы.        Зеленый Гоблин, взбешенный насмешкой, увеличил свои усилия, выпустив свыше дюжины лезвий летучих мышей, которые угрожающе просвистели в воздухе в направлении Человека-паука. Ловкость и скорость Питера Паркера проявились в полной мере; его тело двигалось с грацией танцора, но в то же время с точностью воина, уклоняясь от каждой атаки. Каждое движение супергероя было рассчитанным и размытым.        Битва была в самом разгаре, когда Зеленый Гоблин решил спуститься на землю, параллельно с этим атакуя Человека-паука из крупнокалиберных орудий со своего Глайдера. Спрыгнув с летального аппарата, злодей настраивался на ближний бой. Столкновение было неизбежным; Человек-паук приземлился, встал в стойку, и, когда противник оказался в пределах досягаемости, он прыгнул на него, нанеся мощный правый хук.        Человеку-пауку удалось нанести мощный удар, на мгновение оглушив Зеленого Гоблина. Воспользовавшись возможностью, супергерой быстро и ловко завернул злодея в кокон из паутины, но сопернику не составило труда разорвать паутину (благодаря выдвижным лезвиям на руке) и, освободившись от паутинных пут, отбросить Человека-паука назад.        От удара Человек-паук растянулся на земле возле освещенного (прожекторами) основания Статуи Свободы, наблюдающей за их ожесточенной битвой. — Надеюсь, выпендрёж и шутейки – это не всё, что у тебя есть … — со зловещей улыбкой произнёс Норман Озборн. — Мои козыри, — тяжело дыша, ответил супергерой. — Но не беспокойся. Моих кулаков вполне хватит, чтобы заставить тебя заткнуться.        Сила воли и стойкость Человека-паука заставили его как можно скорее подняться на ноги, дабы продолжить бой. Красивый и техничный подъем разгибом с земли и супергерой готов продолжить битву. Зеленый Гоблин развернулся для очередного захода, а в его глазах читалась дикая злоба, но Человек-паук был готов дать отпор. Точным выстрелом своей паутины (в грудь) он зацепил Зеленного Гоблина, после чего резким движением руки притянул к себе и в полете атаковал врага, нанеся удар двумя ногами (предварительно сделав прыжок вперёд, навстречу противнику). Совершив красивое сальто назад, Питер приземлился на землю, а его противник отлетел на несколько метров. Когда Зеленый Гоблин поднялся, оправившись от удара, его мстительный взгляд остановился на Человеке-пауке. Супергерой же, почувствовав неладное, приготовился к ещё более жесткому натиску. Зеленый Гоблин рычал от злости, а его глаза пылали желанием мести. Он снова поднялся на свой Глайдер, стремясь получить преимущество в небе. Человек-паук напряг все свои чувства, готовясь к следующей волне атак. Воздух был наполнен напряжением, как перед грозой.        Внезапно, суперзлодей решил воспользоваться ещё одним видом оружия из своего арсенала — электрические бомбы. Они создавали взрывные волны, способные парализовать или даже убить человека на месте. Человек-паук активно двигался, извиваясь и кружась в воздухе, чтобы избежать смертельных ловушек. В этот раз он использовал не только свою паутину, но и окружающую среду. Он отталкивался от деревьев и стен различного рода построек, перекидывался через крыши и, используя свои удивительные рефлексы, каждый раз уклонялся от губительных взрывов.        И тогда, в момент, когда Зеленый Гоблин был уверен в своей победе, Человек-паук смог совершить бесподобный маневр. Он запустил паутину, аккуратно зацепился за одну из бомб и, используя всю свою силу, направил её обратно врагу. Противник едва успел увернуться, но взрыв ошеломил его, нарушив контроль над Глайдером.        Без колебаний Человек-паук воспользовался моментом. Он метнулся вперёд, как молния, используя паутину для ускорения. «Превращу его голову в отбивную!», – подумал он. В полёте Питер ещё раз выпустил паутину, превратившись в атакующую силу, которую невозможно остановить. Встреча двух врагов в воздухе была грозной и молниеносной. Супергерой, словно берсерк, высвободил свою ярость в серии сокрушительных ударов – левый хук, правый оверхенд, сокрушительные удары локтем по голове и коленом в лицо – каждый из которых был точен и мощен.        Зеленый Гоблин оказался в штопоре, пытаясь устоять против неожиданной ярости супергероя. Его Глайдер, уже поврежденный и почти вышедший из строя, теперь был подвергнут еще большему давлению. В конце концов он рухнул на землю, утянув за собой Гоблина (тогда как Человек-паук вовремя спрыгнул).        Пыль взметнулась в воздух, когда обломки Глайдера разлетелись в разные стороны, а Зеленый Гоблин остался лежать среди разрушений. Человек-паук, парящий над местом крушения, на мгновение позволил себе отдышаться, но знал, что война еще не окончена. Он быстро приземлился рядом с противником, чтобы убедиться в его поражении. — Налетался и хватит. Признаюсь, игрушку твою жалко, — выдохнул он, глядя на поверженного врага. Но похоже, что Норман Озборн даже и не думал о том, чтобы сдаться. Слова «капитуляция» не было в его словарном запасе.        С внезапным приливом сил и энергии Человек-паук бросился вперед, вступив с Зеленый Гоблином в очередной рукопашный бой. Два бойца оказались в водовороте ударов руками, ногами и акробатических трюков. Удары наносились со сверхчеловеческой силой и свирепостью, пока, наконец, Человеку-пауку не удалось нанести решающий удар, выведший из строя Зеленого Гоблина. Мощный левый апперкот заставил суперзлодея в очередной раз упасть на землю.        Зелёный Гоблин, всё ещё ошеломленный после жёсткого удара, быстро восстановился, встал на ноги и с новым рвением бросился в бой. Он не желал сдаваться. Норман изо всех сил пытался доминировать, но каждый его агрессивный удар становился всё более хаотичным и легко читаемым для Человека-Паука. Питер, используя свои сверхъестественные рефлексы, паучье чутьё и в сочетании с техниками муай-тай, проворно уклонялся от каждой атаки Зеленого Гоблина и ловко контратаковал.        Используя преимущество – свою ловкость, Человек-Паук, словно танцор, кружился вокруг Зеленого Гоблина, одновременно отвечая серией мощных и точных ударов локтями, ногами и коленями. Каждый удар был нацелен на уязвимые точки противника — колени, плечи, подреберье, голень и шею. Данные атаки не только накладывали сильные болевые ощущения, но и мешали Зелёному Гоблину сосредоточиться и наладить свой собственный ритм атак.        Человек-Паук также применял хватки и броски (из муай-тай). Особенно эффективным оказался зажим головы в клинче, использованный с последующей серией ударов коленом в голову Зеленого Гоблина, что дополнительно сбивало врага с толку и отнимало воздух.        Питер очень умело сочетал техничные удары с мобильностью, лавируя между атаками Зеленого Гоблина с невероятной легкостью и постоянно меняя направления, что делало его практически неуловимым. В отличие от судорожных попыток Зеленого Гоблина контролировать ситуацию, движения Человека-Паука выглядели плавно и целеустремленно, что только добавляло ему уверенности и позволяло в полной мере контролировать ход поединка.        Внезапно, Питер выпустил двойной поток паутины, искусно обвив ею Зеленого Гоблина. Ошеломлённый злодей на считанные секунды потерял бдительность, что дало Человеку-Пауку возможность нанести решающий удар: мощный толчок от земли, сальто вперёд (прокрутившись несколько раз в воздухе) и далее — сокрушительный удар (сверху) ногой по голове.        Зеленый Гоблин рухнул на землю с глухим стоном, в то время как его глаза потускнели от боли и усталости. Он лежал, пытаясь вздохнуть, но воздух не желал проникнуть в его лёгкие. Победа была уверенной и явной.        В этот критический момент реальность начала колебаться, как старинный фильм при сбое проектора. Вселенная словно задрожала. Подергивание воздуха, лёгкое мерцание окружающих материальных объектов, подобное тепловой волне над раскаленным асфальтом в летнее время года. Окружающие звуки стали приглушенными, как будто исходили из-под воды, а окружающий мир начал терять свои контуры, таял и деформировался, смешивая реальность с чем-то потусторонним.        Постепенно, структура самой реальности ослабла – строения, деревья и даже звезды на ночном небе начали рассыпаться на мельчайшие частицы. Человек-паук осмотрелся, пытаясь понять происходящее. Кругом царил хаос, выходящий за рамки понимания и логики.        Спустя несколько секунд мир вспыхнул ярким светом, разбившим поле битвы, как карточный домик, который обрушился при натиске неумолимого ветра судьбы …       

Музыка для атмосферы: Yasuharu TAKANASHI – Girei (Naruto Sippuden)

Сознание Питера Паркера медленно возвращалось к нему, как будто оно пробивалось сквозь тяжелые слои спячки, наложенные усталостью и болью. Супергерой открыл глаза, но мир, который он увидел, отличался от всего, что ему знакомо. Первые несколько секунд Питер не мог двигаться, пытаясь понять, что происходит и где он находится. Путаница рассеялась в миг, когда жестокая реальность вместе с утренним светом влились в его сознание сквозь разбитые окна.        Он лежал среди обломков того, что кажется было его собственной квартирой. Стены вокруг него были обуглены, куски мебели и вещи разбросаны. Пытаясь подняться, Питер ощутил боль во всём теле. Ноги казались свинцовыми, а руки дрожали от стресса и шока.        Спустя некоторое время Человеку-пауку всё же удалось встать на ноги. Питер, всё ещё пребывающий в шоке, поспешил покинуть квартиру и выйти в коридор. Пробиваясь сквозь разруху и обломки здания, он вышел на улицу, и то, что он увидел, заставило его сердце замереть.        Нью-Йорк, некогда гордый и величественный город, был раздавлен и осквернен. Улицы, где когда-то царила жизнь, теперь были разрушены и пусты. Полуразрушенные здания и небоскребы походили на темные, остывшие вулканы, изрыгающие дым и пламя. Забытые игрушки на улицах, останки чьей-то одежды под завалами, фотографии, разбросанные по земле, будто последние свидетельства былой жизни. Питер почувствовал себя совершенно одиноким в мире, где уже не осталось места для героев. Где не было победителей и проигравших, потому что война принесла лишь разрушение.        Человек-паук стоял, пытаясь вдохнуть. Всё внутри него застыло. От безумной нужды понять, что произошло, его мозги начали закипать. — Боже … Только не снова, — кое-как с комом в горле выговорил Паркер, вспоминая прошлое видение мрачного будущего и рыцаря в чёрном (с красным мечом в руках). — Что всё это значит …? — Человек-Паук запустил паутину на крышу соседнего здания, чтобы оглядеться с высоты. Оттуда открывался взгляд на город, каждый квартал которого был охвачен пламенем. — Налл … — вдруг вырвалось у Питера. Хоть он и произнёс это шёпотом, но в его голове мысли о нём прозвучали как крик. С крыши, где находился Паркер, мир казался ещё более мрачным и безнадежным. Остатки чьих-то воспоминаний, их жизней, их мечт о будущем теперь лежали в руинах.        Внезапно, раздумья супергероя прервал глубокий, пронзительный крик – звук чистого отчаяния, который заставил парня сердце вновь замереть. Питер не мог оставаться в стороне. Супергерой спрыгнул с крыши и запустил свою паутину, несясь вперёд сквозь дым и пепел, движимый инстинктом и необходимостью помочь кому-то, пусть и не понимая, как он сможет противостоять этой катастрофе. Каждый прыжок через развалины города, каждый маневр между обрушившимися зданиями приближал Питера к источнику отчаянного крика. Адреналин, заполнивший его тело, позволял на момент отодвинуть боль и усталость на второй план. Сознание, сфокусированное лишь на спасении, острее воспринимало детали разрушенного города. Он уже не раз был свидетелем бедствий, но масштаб разрушений, охвативший Нью-Йорк на этот раз, был непохож ни на что, с чем ему приходилось сталкиваться ранее. Внезапно возник яркий свет и изображение перед глазами резко изменилось …

Музыка для атмосферы: Yasuharu TAKANASHI – Sadness and Sorrow (Naruto)

Супергерой приземлился на землю. Окраины Нью-Йорка, поглощённые хаосом и разрухой, казались забытыми самим временем. Здания, лишенные привычного великолепия, обрушивались, словно старые, утомлённые стражи, наблюдавшие за упадком города. В этом постапокалиптическом пейзаже, где воздух был пронизан пеплом и трупным смрадом, Человек-Паук вновь столкнулся лицом к лицу с Зелёным Гоблином (без маски). — Что?! — находясь в шоковом состоянии, кое-как вымолвил супергерой. — Но как … Как ты тут оказался?!        Зелёный Гоблин предстал перед Питером, будто фигура из самых мрачных кошмаров. В этом постапокалиптическом мире он был воплощением разложения и невообразимого ужаса. Его худощавую фигуру подчеркивал рваный костюм, покрытый очагами плесени и тёмными пятнами, которые могли быть запекшейся кровью … Возможно самого Нормана или его жертв. Кожа на его лице туго обтягивала череп, каждая морщинка и шрам были глубоко врезаны, словно когтем, и слабо освещались безжалостными огнями, горящими вдалеке. Его некогда яркий костюм превратился в лохмотья, а зеленая ткань потускнела до болезненно-серого цвета в крапинку.        Там, где глаза должны были светиться умом и жестокостью, теперь запавшие впадины светились жутким, неестественным свечением, как будто безумие наполнило его изнутри жутким светом. Леденящая душу зловещая ухмылка, широкая и жуткая, прорезала его лицо, обнажив ряды острых, разномастных зубов: они казались неровными и искривленными. Некоторые из них были черными как уголь, другие — желтыми и покрытыми трещинами, что в совокупности создавало диковинное и отталкивающее зрелище. Между зубами виднелись сгнившие остатки еды, прилипшие и затвердевшие настолько, что казалось, они стали неотъемлемой частью этого мрачного улыбающегося рта.        По усыпанным щебнем улицам, наполненным хрустом битого стекла и искореженного металла, разносилось эхо, когда Зеленый Гоблин шёл навстречу. В руках у него было оружие: модифицированный огнемет М2, теперь проржавевший и покрытый чем-то похожим на смолу. Баки огнемёта (расположившиеся на спине) были заключены в каркас, сделанный из переплетенных стальных прутьев и обмотанный кусками жёсткой проволоки. Этот грубо сделанный каркас выглядел как нечто, сооруженное поспешно и без инструментов. Ржавчина и царапины покрывали его поверхность, свидетельствуя о долгом использовании в жестоких условиях. Эта устрашающая конструкция добавляла образу Зелёного Гоблина ещё больше жуткости и безумия.        С каждым его медленным, обдуманным шагом звук его тяжелых ботинок по растрескавшемуся асфальту разносился по безмолвному распадку, как барабанная дробь марша смерти. Вокруг него витало ни на что не похожее зловоние, смесь обугленной плоти и глубокого, приторного запаха застарелой крови – запах, который впитывался в одежду, безжалостно вторгаясь в чувства.        Зеленый Гоблин остановился недалеко от Человека-паука, после чего присел на капот брошенной, наполовину разобранной и проржавевшей машины. — Бедный, Питер, — зловеще, будто смакуя каждое слово, говорил Зеленый Гоблин, смотря прямо на супергероя. — Даже в этом мёртвом мире нам суждено было встретиться! Зелёный Гоблин залился смехом. Его жестокий хохот эхом разносился среди заброшенных, разрушенных зданий и небоскребов. Пронзительный звук был резким контрастом с мертвой тишиной, царившей в городе. — Боюсь даже спросить, что ты тут делаешь … — устало произнёс супергерой. — Это не имеет значения … Важно лишь то, почему ТЫ здесь! — сквозь зловещий смех ответил Норман Озборн, сделав акцент на «ТЫ». — Не тебе решать, что имеет значение, а что – нет! — Как скажешь, но не буду сильно разглагольствовать, — ответил Зелёный Гоблин. — Ответ на твой вопрос – очевиднее некуда! Я – часть тебя! Куда ты – туда и я … Зелёный Гоблин вновь рассмеялся, а Питер тем временем покачал головой, пытаясь отогнать гнетущую дрожь, которая заставляла его чувствовать себя беззащитным. — Я живу в глубинах твоей души … В самом удаленном закоулке твоих страхов, — произносил Норман, будто смакуя каждое слово. — И ко всему прочему … Я – источник твоей ярости. Твоего гнева … Твоей жажды мщения! Питер стиснул кулаки, почувствовав, как напрягаются его мышцы. Всё его существо кричало внутри, стремясь дать отпор этому монстру. — Это верх твоей скудной фантазии? На иную ложь ты не способен? — Можешь не верить мне. Можешь не воспринимать всерьёз слова Венома … Это твоё право, — медленно говорил Норман Озборн. — Но поверь мне, щенок, ты скоро всё осознаешь … А когда наломаешь дров – ты вернёшься сюда. — Веном? А откуда тебе о нём известно? — вдруг поинтересовался супергерой. — Я же уже сказал … Я – часть тебя! Человек-паук решил оглядеться по сторонам, прежде чем продолжить разговор с призраком прошлого. — Раз уж ты – это часть меня … Может тогда объяснишь, что это за место? — Человек-паук развёл руками, указывая на разрушенный город. — И почему мне пришлось встретиться с прошлыми противниками? — Как жаль, что ты сам не смог додуматься … Видимо я переоценил твои умственные способности. Зеленый Гоблин на мгновение задумался над вопросами, но затем начал говорить, а в его словах звучала тревожащая уверенность. — Этот город – это зеркало твой души. Воплощение твоего глубочайшего страха … Запутанный лабиринт, который ты сам создал, где каждый угол насмехается над …        Питер решил перебить бывшего врага, оставшись неудовлетворённым ответом: — Завязывай с этими загадочными и пафосными речами. Говори прямо и по делу … Что ты имеешь в виду?        Медленным, размеренным шагом Зеленый Гоблин сократил расстояние между ними. — Страх, что независимо от того, сколь сильно ты стараешься, как упорно сражаешься или сколько жизней пытаешься спасти, ты в конечном счёте потерпишь неудачу … Ужас от осознания того, что однажды ты будешь стоять посреди города, превратившегося в руины, а все твои усилия превратятся в пыль. У супергероя перехватило дыхание, и он решил ответить тем, что первым пришло в голову: — Я спас бесчисленное множество жизней … Пардоньте мой пафос, но даже мир спас.        Слова Питера Паркера лишь рассмешили Зеленого Гоблина. — Ты называешь это «спасением» … Какое благородное слово, Питер. Но на каждую спасённую жизнь приходится как минимум одна, отнятая безжалостной рукой Смерти. Каждый злодей, которого ты побеждаешь, уступает место другому. Это бесконечный цикл – это сизифов труд. В тёмных уголках своей души ты понимаешь, что не можешь спасти их всех … Голос Питера смягчился, наполнившись мудростью, приобретенной тяжелым трудом. — Спасение даже одного человека того стоит.        Глаза Зеленого Гоблина сузились и ему было что ответить. — Но так ли это на самом деле? Подумай о том, какую безжалостную нагрузку это накладывает на твой дух — постоянное бремя вины. Печаль, которая разъедает саму твою сущность с каждой неудачей. Оглянись вокруг. Этот город говорит неприкрашенную правду: о тщетности борьбы супергероев, о неизбежности твоего поражения … — М-да … Никогда бы не подумал, что окажусь на сеансе психотерапии в таком антураже, — сквозь нервный смешок выдал супергерой. — Да хрен бы с этим, никогда бы не подумал, что психотерапевтом окажется … Кто-то вроде тебя, ублюдок.        Мысли Питера метались, пытаясь осмыслить происходящее и слова Зеленого Гоблина. — Ты небось наслаждаешься моими страданиями, Норман … — Есть такое, — с улыбкой на лице ответил Норман Озборн.        На мгновение между ними воцарилась глубокая тишина. Руины города вокруг них, казалось, затаили дыхание, как будто всё вокруг замерло в ожидании того, что будет дальше.        Питер Паркер впитывал слова Зеленого Гоблина. Его речи побуждали к глубокому самоанализу. Это столкновение с Зеленым Гоблином в его подсознании было не просто очередной стычкой; это была экзистенциальная битва против его страхов и неуверенности.        Супергерою нужна была ясность. Следующим логичным шагом было понять, почему его подсознание вызвала в качестве противников Мистерио и Зеленого Гоблина. Их появление, безусловно, не было случайным. — А к чему был весь тот фарс с врагами из прошлого? Почему именно Мистерио и твоя прошлая версия? — спросил Питер, в чьём голосе слышались любопытство и решимость. — Тебя небось интересуют сами битвы … — начал Зелёный Гоблин. — А ты не задумывался над тем, что они говорили перед началом боя? Почему они произносили те или иные речи? Питер не ответил Зеленому Гоблину, а просто стоял и смотрел на него, прокручивая в голове речи врагов из прошлого. Мистерио: «Если бы ты был достаточно хорош, возможно, Тони все ещё был бы жив» «Легко обманывать людей, когда они уже обманывают самих себя» Зеленый Гоблин: «Единственное, что они любят больше, чем героя, — это видеть, как герой терпит неудачу»        «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным»        «Твоя слабость, Питер, — высокая мораль. Она тебя душит. Чувствуешь?» — Что, даже сказать нечего? — с ехидной улыбкой спросил Зеленый Гоблин.        Питер сделал шаг назад. Его глаза были сосредоточены и полны решимости. — Вы оба представляли часть меня, — наконец ответил Человек-паук, чей голос был тихим. — Мистерио говорил от имени моей неопределенности и чувства вины. Твоя прошлая версия, Норман, олицетворяла мой страх и внутренний конфликт между долгом и личной жизнью … — Молодец, Питер, хоть что-то ты начал осознавать, — кивнул Зеленый Гоблин. Питер закрыл глаза на мгновение, после чего глубоко вдохнул и открыл их снова. — Но почему именно сейчас, Норман? И почему именно они? — спросил Питер, и в его голосе послышались нотки отчаяния. — Почему эти страхи и сомнения всплывают именно сейчас?        Улыбка Зеленого Гоблина стала шире, когда он подошел ближе. — Всё дело во внутренних демонах … Схватка с Веномом требует не только несгибаемого духа и железной воли, но и безграничной решимости … Решимости, чтобы взглянуть в лицо своим самым жутким страхам и сомнениям, — высказался Норман. — Мистерио и я были не просто «очередными» противниками. Согласен? — продолжил говорить Зеленый Гоблин. — В своё время мы не просто испортили тебе жизнь … — Это ещё слабо сказано! — перебил супергерой. — Ха-ха-ха, как скажешь, — рассмеялся Норман, после чего продолжил. — Мы заставили тебя страдать, бояться и подвергать сомнению всё, что касается того, кто ты такой и за что ты борешься. Сражения с нами были испытаниями твоего духа, твоих убеждений и твоей способности выстоять перед лицом непреодолимых трудностей … И это всё отложилось глубоко внутри тебя. Эхо тех битв стало неподъёмным грузом в твоей душе. Питер сжал кулаки так, что аж под костюмом побелели костяшки пальцев. Он уставился на Зеленого гоблина, но не со злостью, а с твердостью, которая была выработана в бесчисленных битвах и личных потерях. — Знаешь, кое в чём ты прав, — сказал Питер ровным голосом. — Те битвы оставили шрамы, и иногда они все еще причиняют боль. Но они также сделали меня сильнее. Они заставили меня понять, что на самом деле значит нести груз ответственности.        Злобная ухмылка Зеленого гоблина не дрогнула. — Или, может быть, они просто сделали тебя более хрупким, более восприимчивым к твоим собственным сомнениям и страхам.        Питер покачал головой. — Нет, они заставили меня понять, как важно подниматься на ноги после каждого удара. Как важно делать правильный выбор, даже если это самый трудный выбор.        В глазах Нормана блеснуло мрачное веселье. — Ох уж эта классическая решимость героя. Но будь честен, Питер. Тебя всё ещё преследуют разные мысли … Ты всё ещё сомневаешься, достоин ли ты быть героем. Достоин ли ты был тех, кто любил и ценил тебя. Достоин ли ты сохранить наследие, оставленное теми, кто пал до тебя. — Да, я задаю себе вопросы. Но вопросы – это не признак слабости. Это признак роста. — Но рост не избавляет от сомнений, Питер. Не останавливает кошмары. Ты терял людей из-за тех или иных решений … Или выбора. Разве это не преследует тебя? Разве это не заставляет задуматься, а действительно ли ты созданы для этого? — Да, это преследует меня. Я борюсь с этим каждый день. Но этот выбор и эти потери напоминают мне о том, почему я всё ещё ношу этот костюм. Почему я продолжаю лезть в драки, независимо от того, сколько раз меня сбивали с ног, — Питер Паркер сделал несколько шагов в сторону. — Быть Человеком-пауком — это не значит выигрывать каждую битву; это значит никогда не сдаваться … Это значит защищать тех, кто не может защитить себя сам, даже когда это кажется невозможным. — А как насчет грехов, которые тяжким грузом лежат на твоей совести? Люди, которые пострадали из-за тебя? Такие грехи просто так не исчезают, Питер. — Ты прав, они не исчезают. Они становятся частью меня. Они учат меня, напоминают мне об ошибках, подталкивают к тому, чтобы стать лучше. Каждый шрам свидетельствует о том, какой путь я выбрал. Каждая потеря напоминает о том, что на кону всё. — Вечный идеалист. Ты действительно думаешь, что сможешь взвалить на свои плечи всю эту тяжесть? — и вновь Норман залился смехом, но Питер уже не обращал внимание на это. — Если честно, я не знаю … — Питер сделал глубокий вдох и выдохнул, после чего поднял взгляд к небу Норман Озборн ничего не ответил. Он лишь с задумчивым лицом смотрел на Питера, ожидая, что супергерой дополнит ответ. — Я лишь делаю всё, что в моих силах … А дальше будь что будет. — Всё с тобой понятно, паучок … — ответил Зеленый Гоблин, после чего повернулся и начал двигаться вперёд сквозь руины. Со зловещим смехом Зеленый Гоблин растворился в тенях мёртвого города, оставив Питера одного среди руин. Груз его мыслей был тяжел, но терпим. Он знал, что его путешествие ещё далеко от завершения, но он также знал, что встретит следующее испытание с непреклонной решимостью.        И вот, очередная яркая вспышка, что поглотила весь город. И очередная смена локации.

Спустя несколько мгновений

В сиянии белоснежного неба, над которым не властвовали облака (под которым не было теней), Питер Паркер медленно приходил в себя. Его сознание, уставшее от бесконечной борьбы и испытаний, обрело убежище в этом уголке подсознания — бескрайнем океане чистоты и тишины.        Тело его плавало на поверхности воды, словно он был листом, осторожно опущенным на гладкую поверхность пруда. Когда его глаза открылись, они встретили только безграничный океан и невозмутимое небо: идеальная гармония, казалось, могла исцелить любую рану души.        Супергерой поднялся на ноги, чувствуя под собой неустойчивую, но при этом (что удивило Человека-паука) надёжную опору водной плоскости. Питер огляделся. Океан вокруг него отражал все оттенки голубого, сливаясь с небом на горизонте так плавно, что было невозможно сказать, где кончалась вода и начиналось небо.        Однако это спокойствие – лишь фикция. Под нетронутой поверхностью воды Питер Паркер заметил застывшие силуэты своих прошлых противников, как будто само время остановилось для них. Там, дрейфуя в водной пучине, вырисовывалась угрожающая фигура Зеленого Гоблина, чья зловещая ухмылка застыла в вечной усмешке. Рядом с безумцем плавал Доктор Осьминог. Тем временем фигура Электро потрескивала от сдерживаемого электричества, отбрасывая жутковатое свечение, которое тревожило воду вокруг него.        Шокер, Песочный человек и Стервятник маячили неподалеку, а их лица были искажены вечной яростью или отчаянием. В отражении загадочного купола Мистерио, наполненного клубящимся дымом, появился силуэт – чешуйчатый облик Ящера. Неподалеку от Ящера неподвижный Носорог выглядел как грозная статуя. Помимо известных суперзлодеев, Питер Паркер заметил множество других силуэтов, которые, по непонятным для него причинам, были скрыты за серой вуалью, создавая ощущение тайны и неопределенности. Эти фигуры мерцали сквозь туман, но их контуры были размыты, словно они были чем-то большим, чем просто враги.        Внезапно безмятежный воздух задрожал, и реальность вокруг супергероя, кажется, слегка исказилась. Неподалеку от Человека-паука, словно чернила, растекшиеся по воде, обрел очертания Веном. От резкого контраста его темного, угрожающего вида с чистотой белоснежного неба у Питера по спине пробежались мурашки. Веном казался миражом, ставшей реальностью.        Внезапное появление Венома нарушило тишину, и некогда неподвижная водная поверхность вокруг монстра начала покрываться рябью и колебаться. Рябь распространилась во все стороны, создавая концентрические волны, которые плескались у ног Питера и начали искажать его отражения.        Голос Венома, глухой и полный злобы, прорезал тишину: — Ты думаешь, что сможешь сбежать от нас, Питер? Сбежать от самого себя?        Сердце Питера бешено колотилось, тяжесть его прошлого и настоящего сливались в непреодолимое чувство страха. Он начал понимать, что в этом сюрреалистическом пейзаже его сознания Веном представлял собой нечто большее, чем просто врага — он был воплощением самых глубоких страхов Питера и темных уголков его души.        Сделав глубокий вдох, Питер собрался с духом и потом ответил монстру: — А я и не убегал. Даже не думал об этом, — ответил он ровным, но переполненным эмоциями и решимостью голосом. — Я здесь, чтобы покончить с тобой! Со злобой … Со всем!        Смех Венома эхом разнесся по всему пространству. — Красиво заливаешь, но хватит ли у тебя яиц подтвердить это делом?! — Ну давай, иди сюда! Пора закончить начатое! — без капли сомнений произнёс Человек-паук.        На лице Венома появилась зловещая улыбка, после чего его тело потеряло форму и чернильные сгустки расширились в разные стороны. Их движения были плавными, словно чернила в воде, прежде чем слиться в огромную волну бурлящей симбиотической материи. Безмятежная вода под ногами Питера забеспокоилась, подчиняясь злобной воле Венома.        За считанные секунды колоссальная волна обрушилась на Питера, поглотив супергероя целиком. Безмятежный океан, который несколько мгновений назад был спокойным, превратился в арену, пока Человек-паук боролся за то, чтобы удержаться на плаву под натиском темной сущности Венома. Симбиот обвился вокруг него, его щупальца сжимались, словно коварные тиски, жаждущие господства. Супергерой изо всех сил пытался высвободиться из удушающих объятий Венома, но каждая попытка исчерпывала его силы. Человек-паук чувствовал, как с каждой секундой силы покидают его, и казалось, что ещё немного — и он утонет в этой вязкой массе. Но его дух не был сломлен.        Сознание Питера стремительно перелистывало моменты из его жизни, вспоминая все неудачи и победы, которые случались в прошлом. Вспоминая светлые, полные надежды моменты и дорогих ему людей … «Я не могу проиграть! Не могу проиграть ему!» — мелькнуло в его голове. Эта мысль подстегнула его к ещё большему сопротивлению. — «Вперёд, Человек-паук! Ты сможешь!»        Собрав последние капли силы, Питер ринулся в отчаянную борьбу с симбиотом. Куски черной массы отлетали от него, на мгновение предоставляя возможность для маневра. Но каждый раз, когда ему удавалось освободить одну руку или ногу, симбиот снова обхватывал её, становясь всё злее и агрессивнее.        Внезапно Питер громко выкрикнул: — Хрен тебе, а не победа, Веном!!!        Воздух вокруг супергероя вибрировал от силы его непокорности. В порыве эмоций (и необузданной мощи) Питер выпустил мощную ударную волну, которая исходила из самой его сути, резонируя с чистой, неподдельной решимостью. Ударная волна разнеслась по бескрайнему пространству.        Венома отбросило назад, после чего раздался яростный рёв симбиота. Злобное существо (подброшенное в воздух, как тряпичная кукла, мощной бурей, которую вызвал Питер) отлетело на больше расстояние.        Огромные волны поднимались с поверхности океана, вздымаясь и накатываясь со свирепостью тысячи штормов. Каждая волна была отвесной стеной воды, что обрушивалась с оглушительным ревом.        Питер изо всех сил старался удержаться на ногах среди этого хаоса, когда бурлящие потоки угрожали утянуть его под воду. И всё же, с выражением стальной решимости на лице, он смотрел навстречу надвигающимся потокам. В его глазах горел неукротимый дух, воплощение надежды и отваги, которые всегда выделяли Человека-паука. Когда волны вздымались вокруг него, он видел свое отражение — моменты сомнений, боли, страха — и все это сливалось в водовороте, с которым он столкнулся.        Внезапно произошло непредвиденное … Казалось, что сам океан с оглушительным ревом раскололся, когда из глубин вырвался массивный силуэт (по пояс). Вода каскадом стекала с колоссальной фигуры, создавая эфемерный туман, скрывающий его очертания. Хотя форма казалась знакомой, быстро стало очевидно, что это был не просто Человек-паук; это было грозное проявление воли, желания и решимости Питера Паркера победить Венома.        Этот колоссальный Человек-паук был свидетельством несгибаемого духа Питера. Веном, почувствовав грозную силу своего нового противника, на мгновение опешил. Неуверенность затопила его чернильную форму.        Гигантский Человек-паук двинулся вперёд, рассекая бурлящие воды. Его кулак встретился с Веномом в мощном ударе такой силы, что вызвал катастрофический взрыв. Океан отреагировал бурно, вода взметнулась высоко в небо, словно пытаясь коснуться самих небес, а затем обрушилась обратно.        Питер в этом хаосе изо всех сил старался удержаться на плаву. Он с благоговением и предвкушением наблюдал, как огромный Человек-паук сражается с Веномом.        Веном взревел. Его голос превратился в гортанный вопль гнева и отчаяния, когда его подбросило в воздух, как тряпичную куклу. В отчаянной попытке прийти в себя, он взмахнул щупальцами, пытаясь поймать гигантского Человека-паука. Но волю Питера было не остановить. Массивный Человек-паук с легкостью прорвался сквозь отростки, и каждое его движение свидетельствовало о невероятной решимости.        Между колоссальным Человеком-пауком и Веномом разыгралось эпическое сражение. Каждый последующий удар был мощнее предыдущего. Питер Паркер, наблюдавший за разворачивающейся битвой, понял, что эта гигантская версия его самого была не просто физической силой, но и воплощением его боевого духа.        Битва достигла своего кульминационного момента, когда колоссальный Человек-паук нанес Веному сокрушительный удар, который сотряс пространство. Атака вызвала взрыв чудовищной силы, породив гигантские волны, раскачивавшие все вокруг. Рев Венома превратился в пронзительные крики поражения, эхом разносившиеся по безграничным просторам.        Когда ярость океана, наконец, улеглась, оставив после себя только тихий шепот волн и плавный подъем и спад воды, на бескрайних просторах воцарилось безмятежное спокойствие. Некогда бурлящее поле битвы теперь казалось почти мирным, что резко контрастировало с бушевавшим несколько мгновений назад штормом.        Питер Паркер стоял в центре всего этого. Его тело было усталым, дыхание тяжелым, но сердце ликовало от победы, добытой тяжёлым трудом. Супергерой чувствовал, как тяжесть битвы покидает его душу, сменяясь глубоким чувством облегчения.        Постепенно фигура огромного Человека-паука начала растворяться в пространстве. Его очертания становились всё более эфемерными, пока наконец полностью не исчезли в бескрайнем спокойствии. Шепот волн был единственным звуком, сопровождающим этот процесс.

Спустя некоторое время

Ослабевший и побежденный Веном восстал. Кое-как оправившись после битвы, симбиот начал свой медленный и мучительный путь. С каждым шагом черный монстр распадался на куски: его мрачное, склизкое тело словно отторгало части себя, которые совершали последний пляс на поверхности воды, прежде чем исчезнуть в глубинах подсознания Питера. — Это … Ещё не конец … Питер был в шоке от осознания того, что у Венома всё ещё оставались силы после битвы. Усталость полностью охватила супергероя. Каждая часть тела кричала о необходимом покое, а уму требовалось немного времени, чтобы переварить всё произошедшее. Несмотря на жгучее желание продолжить бой и окончательно уничтожить своего противника, понимание собственной беспомощности осаждало его.        Он едва держался на ногах, руки дрожали, а дыхание было прерывистым и тяжелым. Внимательно наблюдая за остатками Венома, Питер понимал, что сейчас он не способен противостоять даже малейшей угрозе. Мысли путались, а тело отказывалось слушаться. «Только не сейчас …» — Питер мысленно проклинал свою слабость. Но похоже, что мнение о Веноме было ошибочным … Он тоже уже не в состоянии биться.        Крупные части симбиота, нарушив поверхность воды, медленно тонули, исчезая в глубинах океана подсознания Питера. Вода, поглощая их, казалось, становилась темнее и загадочнее. Но небольшие фрагменты симбиота продолжали двигаться к Питеру, несмотря на то что большая часть сущности Венома была уже потеряна. — Мы ещё встретимся …        Когда маленькая часть симбиота наконец достигла Питера, она с трудом, но настойчиво обвила его тело. Мрачный, чёрный костюм начал формироваться, покрывая красно-синий наряд Человека-Паука. Процесс был медленным и, казалось, болезненным для обоих.        Спустя некоторое время, облачённый теперь в чёрный, симбиотический костюм, Питер Паркер стоял неподвижно, глядя на то место, где когда-то был Веном. — Надеюсь, я не ошибся … — вполголоса проговорил Питер, осматривая свой костюм. Он посмотрел на свои руки. Эти руки теперь могли творить либо великие дела, либо принести разрушение. Выбор был за ним. Важно было помнить, что ответственность за эту силу целиком и полностью лежит на его плечах. Питер прикоснулся к ткани чёрного костюма. Он чувствовал, как невероятная мощь симбиота проникает в него. Но вместе с этим он ощущал тягучую, мрачную тяжесть, которая сопровождала каждое движение. Это не была просто сила — это была сила с высокой ценой.        Он осознавал риск своего выбора. Симбиот был живым существом с собственной волей и амбициями.        Однако Питер понимал, что эти силы необходимы для защиты города и его жителей. Враги становились всё более грозными. Каждую встречу с ними он задавался вопросом, смог бы он справиться без дополнительной помощи? Симбиот не просто давал силу; он обострял рефлексы, делал восприятие более острым и предоставлял новые возможности.        В глубине души Питер знал, что симбиот — это временное решение. Придет время, когда ему придется избавиться от этого «партнера» и найти другой путь. Но сейчас это был его единственный шанс выжить и победить в мире, полном врагов.       

Заброшенный склад, Куинс

Четверг

14 декабря 2025 год

Земля-616

Вашингтонское время: 20:40

Время по Гринвичу: 00:40 (следующего дня)

Питер резко открыл глаза и подскочил с места (на котором сидел), тяжело дыша и оглядываясь по сторонам. Это было как пробуждение от кошмара. Он ощутил, как последние остатки сущности Венома растворяются в его подсознании.        Супергерой протёр глаза и посмотрел на свои руки. Они дрожали. Эхо его собственного тяжелого дыхания нарушало глухую тишину, царившую в помещении заброшенного склада. Сердце супергероя бешено колотилось, отбивая неровный ритм в грудной клетке, а отголоски подсознательных сражений, словно дым, оседали в его сознании.        Питер прислонился к ближайшей ржавой стальной балке, холодная поверхность которой возвращала его в реальный мир. По складу разносились скрипы и стоны заброшенного строения, разрушающегося от времени, — жуткая симфония, которая соответствовала смятению в его собственном сердце.        Темная, неоднозначная природа симбиота просочилась глубоко в его сознание и создала атмосферу хаоса и беспокойства. Когда дыхание Питера выровнялось, глаза привыкли к темноте, проникающим сквозь разбитые окна. Пылинки, словно призраки, парили в косых лучах лунного света, создавая танцующие тени на бетонном полу.        Питер стряхнул остатки видений и осторожно шагнул вперед, прислушиваясь к эху собственных шагов. Внутри его сознания пульсировала сила симбиота, напоминая о сделанном выборе. Это была опасная сила, и каждый удар сердца отдавался в глубинах его существа, смешивая зловещие нашептывания тьмы с непоколебимой решимостью защищать людей.        В памяти Питера возникли слова Венома, звучавшие тихим и зловещим предупреждением: «Мы еще встретимся...». Это было как предвестие, которое невозможно было игнорировать или понять до конца. В его сознании любопытство исследовать эти новообретенные способности боролось с моральными принципами, которыми он всегда руководствовался.        Питер Паркер брел по складу, стараясь найти выход из мучительного состояния. Слова тети Мэй о том, что «С большой силой приходит большая ответственность», отзывались в его сознании, словно эхо в пустом помещении. Однако влияние симбиота не давало ему покоя, усугубляя его внутренний конфликт.        Монотонные шаги Питера зловеще отдавались эхом в холодном пространстве, а густые тени играли на его уставшем лице. В какой-то момент супергерой начал слышать неизвестные голоса. Данное явление напугало парня. Голоса, сначала тихие и едва различимые, с каждым шагом становились все громче. Вскоре их шепот сменился криками боли и стонов, полных отчаяния. Казалось, сам воздух наполнился тоской и сожалением, отражая страдания невидимых душ.        Среди этой какофонии Питер Паркер услышал коварный голос, хладнокровно шепчущий: «Это всё твоя вина...». Эти слова пробились через хаос, как острый нож. Питер замедлил шаг, пытаясь унять дрожь в теле.        Он хотел убежать от этих мучительных звуков, но нигде не находил спасения. Каждый шепот и каждый крик был отражением его собственной вины и страха, напоминанием об ответственности, которую он несёт. Питер крепко зажмурил глаза, надеясь, что злые голоса утихнут, но они только становились громче, терзая его сознание безжалостностью.        Эти голоса были тенью его двойной жизни — жизни героя и человека. И в этот момент, на грани сил, Питер понял цену своей ответственности и мощи, с которой ему предстоит бороться.

Спустя некоторое время

Парень, покинув заброшенный склад, вышел на неприветливую улицу. Он остановился под тусклым светом уличного фонаря и вытащил из кармана свой телефон, чтобы написать своему знакомому.

Питер Паркер:

«Эй, Дэймон, отбой. Всё в порядке. Большое спасибо за помощь» (20:50)

Дэймон Хеллстром: «С тебя бочонок немецкого пива)))» (20:52)

Питер Паркер:

«Ха-ха-ха … Ок. Будет тебе пиво» (20:53)

Питер сунул телефон обратно в карман и перевёл свое внимание к дороге, ведущей от заброшенного склада. Ледяной ветер подгонял его вперёд, и, несмотря на усталость, он был полон решимости двинуться дальше. Улицы Куинса, несмотря на привычный шум, казались убаюкивающе тихими. Это дало Питеру минуту, чтобы оправиться и собрать мысли.        Его шаги становились увереннее, и с каждым шагом эхо, преследовавшее супергероя в стенах заброшенного склада, утихало. Проходя мимо старых кирпичных домов, Питер прислушивался к обычным звукам города: далекий рёв моторов, шаги прохожих, лай собак. В какой-то момент супергерой задержался перед знакомым жилым домом. Теплый свет из окон напоминал ему о простых людских радостях и обязательствах, ради которых он борется и защищает этот город.        Питер Паркер сделал глубокий вдох, ощутив прохладный воздух, заполняющий его лёгкие, и продолжил свой путь.       

Liberty Avenue, Куинс

Четверг

14 декабря 2025 год

Земля-616

Вашингтонское время: 21:20

Время по Гринвичу: 01:20 (следующего дня)

Человек-Паук парил над Liberty Avenue в Куинсе. Пролетая мимо стеклянных фасадов высотных зданий, он кратковременно задерживался в воздухе, мгновенно подхватывая новую силу и направление для следующего рывка. Человек-Паук умело использовал элементы окружения, к примеру: рекламные баннеры, массивные уступы и красиво украшенные карнизы, изогнутые балконы и декоративные статуи на крышах. Даже флагштоки становились опорой для его сложных акробатических трюков.        С каждым маневром, будь то головокружительный сальто вперёд с последующим перекатом на соседнее здание или стремительный прыжок с раскручиванием в воздухе на 720 градусов, Человек-Паук показывал, что для него не существует границ. Его паутина как будто была продолжением его тела, точно нанизываясь на крючковатые антенны и скользкие перила. В один момент он мог позволить себе дерзкий штопор в гравитационном спине, а затем элегантно свернуть в сторону благодаря натянутой паутине. Под его ногами улицы Куинса быстро сменялись так же быстро, как и пейзажи: от высоких административных зданий до старинных, почти запущенных складов и мелких магазинчиков.        Проносясь над головами случайных прохожих, которые иногда успевали заметить силуэт супергероя, он оставлял за собой лишь легкие порывы ветра, вызывая удивленные взгляды и восхищенные вздохи. Некоторые из горожан старались успеть достать телефоны, чтобы запечатлеть этот момент, но Человек-Паук уже исчезал в ночи. Слишком быстр и неуловим.        Городские шумы слились в непрерывный гул, прерываемый только внезапным воем сирен, который прорезал звуковой ландшафт внизу. Человек-паук начал снижаться, приближаясь к источнику шума. Супергерой увидел мрачную картину: множество полицейских машин, машины скорой помощи, баррикады и бурная деятельность нарушили спокойстве улицы. На некоторых грузовиках красовалась эмблема городского бюро судебно-медицинской экспертизы, а полицейские в форме быстро передвигались по территории, приводя хаос в порядок.        Сделав последний вираж в воздухе, Человек-паук приземлился на землю. Он остановился рядом с припаркованной патрульной машиной полиции Нью-Йорка, быстро осматривая место происшествия. Тем временем толпа возле оцепления гудела как разнородный улей, полный беспокойства и любопытства.        Прошагав мимо людей, чьи взгляды скользили по его необычному наряду, Человек-Паук остановился у кордона. Он окинул взглядом место происшествия, где суетились офицеры и медики, бросая короткие фразы и четкие команды. Но лишь одна деталь зацепила его внимание полностью — тело, накрытое белой простыней.        Человек-паук наблюдал следующую картину: опустившись на колени рядом с безжизненным телом, опытный следователь диктовал своему молодому коллеге тщательные наблюдения. Присутствие Человека-паука, которое теперь заметили двое полицейских, не помешало процедурам и работе специалистов.        Именно в этот момент несколько сержантов полиции, узнав Человека-Паука, решили использовать возможность, чтобы попытаться арестовать супергероя. Волну недовольства вызвали мрачные события, произошедшие в ночь с понедельника на вторник.        Сердитый сержант, ведущий группу, крикнул своим подчиненным: «Нацелить оружие!». Они быстро окружили Человека-Паука, направив на него дула своих пистолетов. — Человек-паук, вы арестованы!        В этот критический момент подошёл лейтенант полиции, чьё высокое положение и опыт велели уважать его приказы и мнение. Он был высоким, с коренастым телосложением, мощной челюстью и глубоко посаженными глазами. Его форма была безупречной, будто с иголочки. Лейтенант Роберт Вилкинс махнул рукой, приказывая отступить. — Отставить! Опустить оружие! — громко приказал он. Его глубокий голос разрезал напряженную тишину, заставляя всех замереть. — Сейчас же! Сержанты, хоть и неохотно, но последовали приказу своего начальника. Человек-Паук, казалось, не был удивлен внезапным поворотом событий, но его глаза немного сузились. Супергерой кивнул в знак благодарности. — Спасибо, офицер, — тихо произнёс он. — Отойдём в сторону? — сказал офицер, указывая в сторону менее оживлённого угла улицы. — Поговорить тет-а-тет … Как только они отошли на безопасное расстояние от остальных, лейтенант Вилкинс серьезно посмотрел на Человека-Паука. Его взгляд был проницательным, и мимолетно можно было заметить искорку уважения в его глазах. — Думаю ты уже в курсе, почему мои подчинённые так «радушно» тебя встретили … — начал он.        Человек-Паук кивнул в ответ, признавая замечания лейтенанта. — Да … Я уже заебался от The Daily Bugle. Не успеваешь прочитать одну статью – Джей Джона Джеймисон выкладывает десять новых. Вот же ж хер старый, — он огляделся, чтобы убедиться, что их разговор остаётся конфиденциальным. — Но давайте расставим все точки над «i». Что касается убийств, произошедших в ночь с понедельника на вторник … — Брат, давай на ты. Без официоза и прочей херни … Окей? — лейтенант резко перебил супергероя. — Роберт Вилкинс. Можно просто Роб. Человек-Паук кивнул, согласившись с предложением. — Человек-паук, — ответил Питер. — Пардоньте, что без реального имени и фамилии. Работа такая. — Да я понимаю … Лейтенант Вилкинс слегка улыбнулся, после чего продолжил. — Слушай, мне совершенно похуй на то, сколько там гондонов полегло. Ты ли это был или кто-то другой ... До пизды, — искренне говорил офицер полиции. — Но я рад, что нашёлся хоть кто-то, кто разъебал эту мразоту. — Правда? — с облегчением произнёс Человек-паук, зная правду о ночи с понедельника на вторник. Питер всё ещё ощущал кровь убитых преступников на своих руках. — Да. Я знал двоих … Ну, двоих из того числа хуесосов, которые сдохли в ту ночь, — вдруг мрачно произнёс лейтенант Вилкинс. — Один из них застрелил моего старшего брата несколько лет назад. Он был на службе и … Сэм просто пытался выполнять свою работу. Выполнять с честью и достоинством! — А другой пидорас убил моего лучшего друга из SWAT. Это произошло во время неудачной спецоперации … Прости, но тут уж без подробностей, — дополнил ранее сказанное офицер полиции.        Лицо Человека-Паука оставалось скрытым за маской, но его поза слегка изменилась, отражая смесь понимания и ответственности. — Вот же ж срань, Роб … — ответил Питер, его голос отражал искреннее сочувствие. — Сочувствую. — Спасибо! — Роберт Вилкинс глубоко вздохнул, посмотрел вниз, прежде чем снова встретить взгляд Человека-Паука. — Вот почему я не собираюсь надевать на тебя наручники! Ты поступил правильно, брат! … А все те, кто считают иначе – могут отсосать мне. — Это … Это сильное заявление, Роб … — промямлил супергерой. — Говорю, как есть, — добавил Вилкинс. Человек-паук, удивлённый словами офицера полиции, не сразу ответил, но затем, нашел слова: — Твоя поддержка и понимание многое для меня значат, Роб. — Это меньшее, что я могу сделать, — в голосе лейтенанта полиции прозвучала искренность. — Ты столько всего сделал для города … Человек-паук решил перебить лейтенанта Вилкинса, переводя свой взгляд с офицера на место происшествия: — Можно задать вопрос? — Питер Паркер указал на место происшествия. — Что здесь стряслось? — Кто там? — супергерой указал на мертвое тело. — Одна из причин, почему я на твоей стороне, — голос офицера полиции дрогнул, и он быстро отвернулся, пытаясь скрыть влажные глаза. — Её звали Луиза Феррейра. Она была чудесным человеком … — Сердце её принадлежало медицине, а душа — детям. Она работала медсестрой в Queens Hospital Center, — добавил полицейский. — У неё осталось двое детей: пятилетний Лукас и семилетняя Адриана … Роберту было тяжело говорить. — Детишки теперь сироты, и я … Я просто не могу с этим смириться. — Ты её знал? — Да! Она моя соседка … Была ею, — с горечью отозвался офицер полиции, чей голос дрожал от невысказанных эмоций. Он не знал, почему решил рассказать об этом именно сейчас, возможно, просто искал утешения или надеялся заглушить боль, разъедающую его изнутри. В этот мрачный миг ему нужно было выговориться, словно это могло хоть немного облегчить его страдания. — Она частенько немного криво парковалась, и мы всегда шутили по этому поводу. А её маленькие пирожные на школьных, благотворительных распродажах — это было что-то! — Всегда с радостью помогала, если надо. Сколько раз она присматривала за моей дочкой Сарой, когда я задерживался на работе. И не просто присматривала за ней, а играла и чему-то учила, как будто свою собственную дочку. А её фирменные пироги с курицей, которыми она всегда меня баловала! Был даже случай, когда моя машина сломалась, она без раздумий предложила свою, пока я не уладил все проблемы … Никогда не забуду, как на прошлое Рождество она устроила праздник для детей на улице — снеговики, горячий шоколад и так далее. Я и представить не мог, что нечто подобное случится с ней … — Прости за вопрос … А что говорят специалисты? — с комом в горле супергерой задал вопрос. — Больно говорить о таком, — офицер полиции почувствовал, как по щеке стекала слеза. — Криминалисты говорят об изнасиловании. Какие-то ебучие мрази изнасиловали её, а потом перерезали ей горло … Питер больше не слушал полицейского, так как он был погружен в собственные мысли. Ужас от того, что случилось с Луизой, тяжело давил на него, разжигая огонь гнева и жажды мести. Хотя спокойная и сосредоточенная маска Человека-паука оставалась неподвижной, внутри Питера бушевала буря эмоций. Он хотел — нет, ему было необходимо — найти преступника или виновных и убедиться, что они понесут самое суровое наказание. Опасная идея, возникшая в глубине его сознания, подталкивала его к мыслям, недостойным супергероя. Человек-паук всегда был сторонником справедливости, защищал тех, кто не мог защитить себя сам. Но теперь, столкнувшись с такой чудовищной жестокостью, его руководящие принципы померкли в тени мести. Мысль о преступниках, о тех, кто украл Луизу у её детей, терзала его душу, разжигая необузданную ярость. На мгновение перед глазами Питера вспыхнуло видение, настолько яркое и реалистичное, что он забыл о реальности. В его воображении картина стала тёмной и мрачной. Он стоял над изувеченными телами тех, кто отнял жизнь у Луизы. Кулаки, предназначенные защищать и вершить справедливость, превратились в орудие безжалостного возмездия. Каждый удар был сильнее предыдущего, каждый крик боли преступников смешивался с рёвом его собственной ярости.        Изнурённый и обессиленный, он продолжал наносить удары, пока все звуки не утихли, уступив место звенящей тишине. Дыхание Питера участилось, сердце колотилось отчаянно. Его руки дрожали, и внутри всё сжималось от осознания содеянного. Он стоял среди творящегося хаоса, понимая, что это видение — лишь отражение его внутренних демонов, борьба между тем, что он должен делать, и тем, что хотел бы сделать.        Взгляд Человека-паука устремился в пустоту, а маска на его лице стала символом трагедии — воплощением страдающей души. Внутренний конфликт достиг апогея, и Питер ощущал, как его героическая сущность мучится под давлением желания совершить самосуд. — Роб, — голос Питера прозвучал резче и холоднее, чем он хотел. — Даю слово, если смогу найти виновного или виновных … Им пиздец!        Роберт Уилкинс, всё ещё смотревший вдаль и полный горя, медленно кивнул, понимая ярость в глазах Питера. — Не сомневаюсь, брат, — ответил офицер полиции. — Но боюсь, что они раньше умрут от моей пули, чем от твоих кулаков … Я не успокоюсь, пока не загоню этих уёбков в могилы! — Значит так тому и быть, — прервал его Питер. Взгляд Питера на мгновение встретился со взглядом лейтенанта Уилкинса, отяжелевшим от невысказанных слов и тяжести надвигающейся мести. — Береги себя, Роб, — заявил Питер низким голосом, в котором слышалась стальная решимость, свидетельствующая о том, что внутри него назревает буря. После этих слов они пожали руки.        Офицер полиции, на лице которого печаль сменилась решимостью, кивнул в ответ. — Спасибо, — ответил он, и в его словах звучала решимость, выкованная в огне личных потерь.       

Музыка для атмосферы: Citizen Soldier – Rock Bottom

Не сказав больше ни слова, чтобы смягчить леденящие объятия ночи, Человек-паук отвернулся от пугающей картины места преступления. Ночной воздух ласкал его лицо, маска почти не защищала супергероя от пронизывающего холода. С точностью хищника он резко прыгнул вперёд и выпустил паутину, устремившуюся ввысь и уверенно приклеившуюся к выступу близлежащего дома.        Спустя несколько минут Питер уже сильно удалился от места преступления. Ему очень хотелось вернуться домой.        С тяжелым сердцем и затяжным чувством меланхолии Питер пролетал над городским пейзажем, мысленно возвращаясь к более простым временам. Он вспоминал семейные сборища, смех тети Мэй, эхом отдававшийся в гостиной, и тепло, которое когда-то наполняло его дом. Контраст между теми дорогими воспоминаниями и одиночеством, которое он испытывал сейчас, глубоко терзал его.        На улицах праздничные украшения мерцали мягким, уютным светом, создавая контраст с его мрачным настроением. Здесь и там мигали огни елок, а украшенные витрины магазинов приглашали последних покупателей за рождественскими подарками. Но эта волшебная атмосфера казалась ему такой далёкой, как будто принадлежала другому миру, миру без борьбы и больших потерь.        Питер ощущал жгучую боль в душе, как и его пальцы ощущали укусы морозного воздуха. Наконец, добравшись до крыши своего многоквартирного дома, он остановился, любуясь сверкающими просторами города. Огни, украшавшие улицы внизу, могли бы принести ощущение покоя и радости другим, но для Питера они были горьким напоминанием обо всем, что он потерял, и о безжалостном долге, от которого он никогда не мог отказаться.

Бруклин, Нью-Йорк

Четверг

14 декабря 2025 года

Земля-616

Вашингтонское время: 23:00

Время по Гринвичу (следующего дня): 03:00

Музыка для атмосферы: To Brooklyn Bridge – Marius De Vries (фильм «Пипец»)

Ночь окутала Бруклин своим необъятным, мрачным саваном и лишь редкие уличные фонари нарушали тьму, бесконечно стелящуюся по улицам. Питер Паркер (на чьём лице не было маски), сидя на краю крыши своего дома, наблюдал за приглушенной жизнью внизу. Холодный ночной ветер ласкал его лицо, приводя мысли в хаотичное движение. Симбиот оказывал не только физическое давление, но и затрагивал его моральное состояние. С великой силой приходит великая ответственность — этот принцип направлял супергероя по жизни. Но что, если эта сила поглотит тьму? Внутренние голоса шептали о быстром и жестоком правосудии, о немедленном устранении злодеев, не оставляя им шансов.        «Должно ли правосудие быть быстрым и окончательным?» — размышлял он. Искушение было ощутимым; казнить тех, кто нарушает покой невинных, казалось справедливым.        Тьма сгущалась не только вокруг, но и в его душе. Дома словно склонялись над ним, придавливая весом его дилемму. Каждый порыв ветра приносил острые вопросы. Сможет ли истинная справедливость восторжествовать, если он поддастся тьме, против которой всегда боролся?        Может ли он использовать свою силу с такой непреклонностью, не утрачивая того, что делает его героем? Стоит ли цель средств?

Спустя полчаса

Съемная квартира Питера Паркера

Питер Паркер (одетый в домашнюю одежду), сгорбившись, сидел за небольшим деревянным столом и наслаждался поздним ужином. На тарелке лежала скромная порция спагетти, приправленных несколькими ложками соуса маринара, который ему удалось достать из почти пустой банки. Рядом на находилась хлебница с парой слегка зачерствевших ломтиков хлеба, приготовленных специально для того, чтобы собрать на них остатки соуса. Это простое блюдо было ненавязчивым напоминанием о его стесненном бюджете. Помимо еды и кухонной утвари, на столе стоял ноутбук, на экране которого красовался браузер с открытой страницей YouTube. Питер смотрел стрим — живое обсуждение с тремя мужчинами, которые оживленно говорили о растущем уровне преступности в Нью-Йорке. Питер подцепил на вилку спагетти и стал медленно жевать. Его взгляд был прикован к экрану, хотя разум блуждал по лабиринту этических норм и обязанностей, которые облекались в форму мыслей. ДЖОН: … как долго мы будем просто стоять в стороне и наблюдать за происходящим беззаконием? С лету могу привести пример. Типа, ситуации из разряда «ебать мой хуй». На днях я читал новости — на станции метро Grand Central было совершено жестокое нападение на какую-то пару. Знаете какой итог у этого пиздеца? Парень был убит, а девушка, из-за полученных травм, сейчас в коме … Ну что это за пиздец, блять? МАЙК: Да, Джон, я тоже это видел. Такое ощущение, что мир сошел с ума. Уровень преступности в нашем городе растёт как на дрожжах, и кажется, что полиция едва справляется с этим. Я в последнее время говорю об одном … Может быть жителям Нью-Йорка пришло время взять дело в свои руки? ДЭЙВ: Ребята, а что вы подразумеваете под «взять дело в свои руки»? Вы предлагаете гражданам заниматься самосудом? ДЖОН: Типа того … Ну а почему бы и нет? Мы, граждане Нью-Йорка, просто сидим на жопе ровно и ждем, пока кто-нибудь другой всё исправит или всех спасёт. Не лучше ли будет, если мы начнем доказывать всяким ублюдкам, что нарушать закон – это крайне опасно? Настолько опасно, что каждый потенциальный преступник дважды или трижды подумает, прежде чем что-либо предпринять. МАЙК: Страх – это единственный язык, который понимают эти твари. Они не оставили нам другого выбора, кроме как свободно говорить на нём. ДЖОН: Ты прав. Этот город видел слишком много крови … Слишком много потерь. Мы на пороге войны … И нам пора вооружаться. Готовиться морально и физически. Если система сломана, мы должны исправить её сами. ДЭЙВ: Вы хотите превратить улицы в зоны боевых действий? Но чем это закончится? Сегодня вооруженные владельцы магазинов, а завтра какие-то непонятные вооруженные уличные патрули? Вы действительно верите, что люди всегда отличат добро от зла в такое напряженное время? МАЙК: Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Дэйв! Сейчас будет познавательная минутка. Согласно статистике за прошлый месяц, количество нападений при отягчающих обстоятельствах только в нашем районе выросло на 12%. И это даже не вершина. Так, просто пример для разгона … Люди в отчаянии, злятся ... Они, блять, напуганы. ДЖОН: Пришло время действовать! Если закон не защищает нас, пора учитывать более радикальные методы! ДЭЙВ: Война, Джон? Это действительно то, за что мы сейчас выступаем? Вооружая всех подряд, вы создадите лишь хаос, а не порядок. ДЖОН: Хаос? Дэйв, проснись! Мы и так в нём живем! Причём не один десяток лет … Наши женщины боятся выходить из дома по вечерам или ночам. Наши дети чаще видят оружие в реальной жизни, чем в видеоиграх. А власти? … Пожалуйста, не заставляй меня начинать! Они слишком заняты тем, что набивают свои чёртовы карманы, подтасовывая статистику преступлений, чтобы их пребывание на посту выглядело хорошо. Когда вы в последний раз слышали, чтобы политик действительно разумно рассуждал о нашей безопасности, не превращая это в модное словечко для своих пиар-кампаний? МАЙК: Говоришь на языке фактов, Джон. Это все один большой политический цирк. Два месяца назад городские власти сократили финансирование внешкольных программ, сославшись на «перераспределение бюджетных средств». Эти программы обеспечивали безопасность наших детей. Вовлеченность детей в какие-то кружки или секции избавляли их от неприятностей со стороны уличных банд. Сейчас все больше молодых людей бродят по улицам, попадая в руки этой мрази … Непрекращающийся поток радикальных мыслей и решений терзал Питера. Он с болью осознавал отчаяние, охватившее людей. Будучи Человеком-пауком, он видел больше, чем кто—либо другой.        Паркер понимал, что эти люди, как и многие другие, искали ответы в море неопределенности. ДЭЙВ: … я понимаю тебя, Джон, но, черт возьми, вооружать всех и каждого? Все равно, что подливать из брандспойта бензин в огонь! А дальше что, сидеть на жопе ровно и надеяться на лучшее? Это не план, это смертный приговор. МАЙК: Дэйв, речь не только об оружии! Речь идет о том, чтобы взять контроль в свои руки, показать зубы этим уёбкам, которые думают, что могут безнаказанно причинять вред другим. Если закон не может или не хочет вмешаться, это должен сделать кто-то другой. Черт возьми, если не мы, то кто? ДЖОН: И вот эту херню нам и нужно размешать, Майк! Если мы будем сидеть тихо, продолжать глотать ту дерьмовую кашу, которую нам подают власти, это будет лишь тихое согласие с их ебаным провалом. Наше молчание — их благословение. ДЭЙВ: А бесконтрольное насилие? Ты думаешь, что это не усугубит положение? Люди начнут играть в линчевателей, а что потом? Мне кажется, что это отчасти будет похоже на серию фильмов «Судная ночь» … Исключением будет лишь то, что у одной стороны будет мнимая цель и «праведная миссия» … ДЖОН: Лучше я буду биться насмерть, чем видеть очередные новости об избитом ребенке, изнасилованной женщине или убитом мужчине … МАЙК: Верно, речь идет о заявлении. О чертовски громком заявлении, кричащем, что мы больше не будем сидеть сложа руки … Напомним ублюдкам то, кому на самом деле принадлежат улицы. ДЭЙВ: Блять, послушайте себя. Вы говорите о самосуде так, будто не осознавая всех рисков и масштаб … Будто это какая-то игра. Это реальная жизнь! Реальная жизнь, в которой есть законы. ДЖОН: Законы? Для преступности все эти законы — туалетная бумага, Дэйв! Те же законы, которые позволяют насильнику выйти под залог или отмазаться от обвинений при помощи толстого кошелька. Те же законы, которые смотрят, как ребенок умирает от пули … А потом в медиа это называют ебучей трагедией. Но мало кто занимается предотвращением подобных случаев. МАЙК: Мы живем в трагедии, Дэйв. Если сценарий наебнулся, то это наша задача его переписать. Превратить трагедию в чертов акт возрождения. ДЭЙВ: Может быть ... Но любой шаг по этому пути нужно делать очень осторожно. Превращаясь в монстров, чтобы бороться с монстрами … В конце забываешь, за что изначально боролся.        По мере того, как разгорался спор, а голоса мужчин сливались в возмущенный гомон, Питер убавил громкость. Он откинулся на спинку стула, переводя взгляд с экрана ноутбука на окно, откуда доносились звуки города — отдаленный вой сирен, разного рода уличный шум и случайные крики, пронзавшие ночной воздух. Питера беспокоила эта симфония хаоса, которая органично сочеталась с горячими спорами, свидетелем которых он был, смотря стрим.        Он задумался, и в его голове роились разные мысли. С одной стороны, страстные дебаты Дэйва, Майка и Джона перекликались с разочарованием и гневом, кипевшими внутри Питера. Они говорили о том, чтобы жителям города взять дело в свои руки, о правосудии, граничащем с самосудом или местью. Питер понимал их гнев и отчаяние.        И все же в словах Джона и Майка было что-то, что задело его больше, чем он ожидал. Возможно, это была неприкрытая настойчивость в их голосах, а может быть, это была неприкрытая боль, говорящая о несправедливости, которая слишком долго оставалась без внимания. Их призыв к действию что—то всколыхнул в нём – ту часть, которая устала видеть, как злодеи ускользают из рук несовершенной системы правосудия.        Питер встал из-за стола и начал расхаживать взад-вперед по квартирке. Будучи Человеком-пауком, он всегда действовал в рамках определенных моральных норм, стараясь никогда не переступать черту, ведущую во тьму, с которой он боролся. Но нынче (после объединения с симбиотом) он чувствовал тягу к более радикальному подходу борьбы с преступностью. Была ли правда в том, о чем спорили Майк и Джон? Были ли моменты, когда закон терпел столь сокрушительные поражения, что взять дело в свои руки было единственным способом восстановить справедливость? Или это было только началом нового хаоса?        Пока Питер боролся с этими мыслями. Внутренний конфликт был ощутим. Он перестал расхаживать по комнате, подошёл к окну и уставился на город, который поклялся защищать, — город, который, казалось, взывал о спасителе. Но всё же, какой спаситель ему был нужен? Глубоко вздохнув, он вернулся обратно и снова сел за стол.

Департамент полиции Нью-Йорка

Пятница

15 декабря 2025 года

Земля-616

Вашингтонское время: 14:30

Время по Гринвичу: 18:30

Департамент полиции Нью-Йорка (NYPD) является одним из крупнейших и наиболее известных правоохранительных органов в Соединённых Штатах Америки. Основанный в 1845 году, NYPD обслуживает пять районов Нью-Йорка: Манхэттен, Бруклин, Квинс, Бронкс и Статен-Айленд. Сотрудники департамента занимаются обеспечением порядка, предотвращением преступлений, их расследованием, а также оказывают помощь гражданам в чрезвычайных ситуациях.        В состав NYPD входят различные подразделения, включая детективное бюро, отдел по борьбе с наркотиками, а также специальные отряды, такие как отряд SWAT и подразделение воздушной поддержки. Для борьбы с терроризмом в NYPD работает отдел по борьбе с террористической активностью.        Департамент активно использует современные технологии: системы видеонаблюдения, обширные базы данных и технологии распознавания лиц. Также большое внимание уделяется общественным связям и взаимодействию с населением через программы общественной безопасности и проекты в сфере профилактики преступности.

Кабинет капитана Стейси

Кабинет капитана Джорджа Стейси находится в дальней части департамента полиции Нью-Йорка и был заполнен всем необходимым для выполнения обязанностей офицера полиции. С первого взгляда заметен порядок и организованность: на аккуратно уложенных документах не найти ни одного лишнего листа; массивный деревянный стол капитана украшен лишь фотографией семьи (жена Хелен Стейси и дочь Гвен Стейси), несколькими стационарными телефонами и компьютером.        За спиной офицера расположен стенной шкаф с файлами и архивами дел, которые капитан ведёт лично. Каждая папка аккуратно подписана и расставлена по алфавиту. На стенах висят награды и благодарственные письма. Мягкий свет люминесцентной лампы создаёт комфортную атмосферу даже в стрессовых ситуациях.        В целом, кабинет капитана Джорджа Стейси отражают его личность: строгий, организованный и полностью посвящённый служению обществу. В этом пространстве чувствуется вес ответственности, которую несёт капитан, и вместе с тем — готовность к любым вызовам, которые могут возникнуть перед ним и его командой.        Внезапно, сержант Дэвис резко открыл дверь и ворвался в кабинет капитана Стейси с таким видом, будто нес сведения, от которых зависят человеческие жизни. Он застал капитана за изучением сводок преступности, но ситуация требовала немедленного внимания. — Капитан Стейси, мы столкнулись с двойным ограблением. Сообщения поступили несколько минут назад. Наши уже на месте, но запросили подкрепление, — голос сержанта звучал сдержанно. Стейси мгновенно сосредоточил на нем взгляд, понимая серьезность момента. — Ограбления начались с разницей в десять минут. Первое – в банке «Heritage Trust Financial» на 150 Wall Street, а второе – в «Green Canopy Bank» по адресу 101 Park Avenue. По предварительной информации, в обоих случаях есть заложники. Также сообщается, что преступники используют новейшее и незарегистрированное оружие.        Стейси кивнул, моментально переключаясь на режим кризисного управления. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнул огонь решимости. — Сколько заложников? Есть ли информация о преступниках? — спросил он, доставая с держателя специальную рацию. — Точное количество заложников уточняется. Очевидцы сообщают о шести замаскированных лицах в каждом банке, — Дэвис уже выхватил свой блокнот, чтобы зафиксировать любые новые приказы. — Срочно отправьте две группы спецназа на каждый адрес. Свяжитесь с отделом переговорщиков, им нужно быть на связи с преступниками как можно скорее, — инструкции Стейси звучали четко и спокойно. В его голосе не было места панике. — Также уведомите отдел технической поддержки, пусть подготовят оборудование для блокировки сигналов. Мы не знаем, чего ожидать от этого оружия.        Сержант Дэвис кивнул и, повернувшись, уже готовился покинуть помещение, но его остановили слова капитана Стейси: — Сержант, передайте в паркинг департамента, чтобы подготовили мобильный командный пункт. Я поеду вместе со спецназом, — твёрдо и решительно произнёс он.        Дэвис мгновенно понял всю серьезность решения капитана Стейси. В его глазах промелькнуло уважение, смешанное с обеспокоенностью за своего начальника. Однако он знал, что капитан Стейси – не тот человек, который будет отсиживаться в кабинете, когда на кону стоят человеческие жизни. — Есть, сэр!        Как только дверь за сержантом закрылась, Стейси посмотрел на фотографию своей семьи. Он знал, что сейчас его ждут непростые испытания, и его решения могут стоить жизней. Ему предстояло принять бой с тем, что могло изменить исход не только этого случая, но и всей борьбы с преступностью в Нью-Йорке. Подход к каждому новому вызову требовал максимальной сосредоточенности, и капитан был готов.        Тем временем, в полицейском департаменте царила лихорадочная суета. Команды спецназа собрались в паркинге (стоя возле специализированных бронированных машин), проверяя свою экипировку и вооружение. Технический отдел подготавливал оборудование для подавления сигналов и специализированную технику, учитывая предостережение капитана о неизвестном оружии.        Вскоре мобильный командный пункт был готов, и капитан Стейси (в бронежилете и с пистолетом Glock-19 в набедренной кобуре), не теряя ни минуты, отправился туда.        Последовав за капитаном, другие офицеры быстро заняли свои места в мобильном командном пункте, а спецназ расселся в бронемашины, после чего они направились к местам происшествия, готовые столкнуться с любой угрозой.       

Спустя некоторое время

Музыка для атмосферы: Brian Delgado – Sons of Danger

На пути к месту происшествия, капитан Стейси был поглощен потоком мыслей, обдумывая стратегию. Использование новейшего, незарегистрированного и непредсказуемого вида оружия преступниками наполняло атмосферу дополнительной опасностью, требуя от него не только чрезвычайной осторожности, но и возможности применения непривычных, нестандартных и инновационных решений.        В жилах мобильного командного пункта тем временем пульсировала напряженная работа. Экраны, на которых были открыты карты местности и видео с камер видеонаблюдения, создавали ощущение обостренного внимания к каждому знаку, каждому подозрительному движению. По венам операции текла информация, подобно крови, оживляющей каждое действие команды.        Когда первая колонна спецназа, во главе с мобильным командным пунктом капитана Стейси, прибыла к банку «Heritage Trust Financial», обстановка была уже предельно напряженной. Периметр был оцеплен лентой, заградителями, машинами и динамичной стеной офицеров и сержантов полиции, облаченных в бронежилеты. Их вооружение: от полуавтоматических пистолетов Glock 17 и Glock 19 до штурмовых винтовок M4A1 SOPMOD (Block 1, Block 2 и Block 3). Отдельные группы были оснащены дробовиками Remington 870 (варианты: Remington 870 Marine Magnum, Remington 870 MCS Express Tactical A-Tacs Camo и Remington 870 Wingmaster). Все сотрудники полиции были готовы к действиям по первому сигналу.        Сердцебиение капитана Стейси участилось, когда он отдал приказ (проговорив в рацию): «Слушай мою команду. Группа Delta, на подходе. Группы Echo и Foxtrot, вы по периметру. Остальным – быть наготове и ждать отмашки». Все группы быстро заняли свои позиции, подтверждая свою готовность через радиосвязь.        В момент, когда к мобильному командному пункту быстро направился лейтенант полиции, а из него, как непоколебимый страж правосудия, вышел капитан Стейси, воздух вокруг заряжался напряжением. Этот день обещал стать очередным серьёзным испытанием, где каждое принятое решение имело вес, определяющее исход жизней. — Как обстоят дела с заложниками? Каковы требования грабителей? — спросил капитан Стейси, чей голос был властным и спокойным.        Лейтенант Уилсон, чье лицо мгновенно напряглось (отражая тяжесть новостей), кратко доложил: — Капитан Стейси, ситуация критическая, — его голос дрожал, но он держал себя в руках. — У нас несколько раненых и, к сожалению, трое погибших: сотрудник банка, охранник и один из посетителей. Они были первыми жертвами.        Лейтенант полиции дал себе время перевести дыхание, прежде чем продолжить. — Грабители выдвинули требования: три грузовика, аналогичные инкассаторским, наши силы должны отойти на безопасное расстояние и полностью прекратить преследование. Они планируют использовать заложников в качестве живого щита. Для страховки, так сказать. Переговоры согласны вести только через официальных посредников. Воздух между двумя мужчинами был наполнен невысказанными словами и решениями, которые еще предстояло принять. Каждый звук или каждый шепот ветра казался полным нервного ожидания.        В это время вторая группа добралась до «Green Canopy Bank». Здесь напряжение усилилось из-за сообщений о детях, находящихся в здании. Атмосфера среди штурмовых групп была накаленной; каждый из них понимал, что ставки крайне высоки. Воздух звенел от напряжения, обостряя чувства и учащая сердцебиение. Жизни невинных людей, оказавшихся в плену, висели на волоске, и каждый офицер ощущал тяжесть этой ответственности.

Банк «Heritage Trust Financial»

Музыка для атмосферы: Why So Serious? – Hans Zimmer (фильм «Темный Рыцарь)

Банк «Heritage Trust Financial», расположенный на знаменитой Wall Street, всегда выделялся своим величием и респектабельностью. Первое, что бросалось в глаза при входе, – это высокие потолки с роскошной лепниной, мерцающей под светом элегантных люстр. Темное дерево панелей на стенах добавляло интерьеру солидности и изящества. Просторный зал украшали массивные столы из лучших пород дерева, а пол, выложенный мрамором, создавал ощущение роскоши и благополучия.        Однако эта картина безмятежности и процветания была нарушена группой грабителей (из шести человек). Преступники были в чёрных тактических формах и новейших бронежилетах, а их лица скрывали маски, вселяя страх в сердца всех присутствующих. Вооруженные до зубов самым современным и высокотехнологичным оружием и оборудованием, двое из них занимались взломом хранилища.        Тем временем четверо заняли стратегические позиции по периметру зала, готовые защищать территорию от возможного вмешательства полиции. Выстрелы, направленные в полицейских, попытавшихся подойти к банку снаружи, отзвучали эхом по мраморному полу, заставляя всех заложников сжаться от страха.        Их вооружение и экипировка опирались на новейшие достижения внеземных и земных технологий, что давало им неоспоримое преимущество. Основное оружие – тактические винтовки – оснащены системой мгновенной адаптации к типу брони противника. Интегрированные сканеры перед каждым выстрелом подбирают наиболее эффективные боеприпасы в реальном времени, гарантируя максимальную эффективность.        Злоумышленники были облачены в защитные костюмы, которые сочетали легкость и прочность благодаря нанокомпозитным материалам. Эти костюмы могли изменять свою структуру на молекулярном уровне, подстраиваясь под внешние угрозы. Это обеспечивало высокую степень защиты от огнестрельного оружия, не ограничивая при этом мобильность.        Их система коммуникации позволяла координировать действия в реальном времени, используя искусственный интеллект. Эта система анализировала тактическую ситуацию и мгновенно предлагала лучшие варианты действий, включая маневры уклонения и контратаки.        Грабители прибегли к крайней мере устрашения, привязав к телам связанных заложников пояса с C4. Каждый пояс имел по 2 килограмма тротила. Заложники, недавно перебиравшие бумаги или ожидавшие в очереди, теперь сидели, плотно связанные, на полу роскошного банковского зала. Их взгляды пересекались в поисках поддержки, понимания или, возможно, какого-то скрытого плана спасения.        Страх пронизывал воздух, становясь почти осязаемой силой. Каждый звук отзывался эхом в их ушах, и мысли о возможном взрыве лишали дыхания. Вне банка ситуация усугублялась. Полиция, окружившая здание, пыталась найти решение для кризисной ситуации. На улицах собиралось всё больше народа, привлечённого шумом и информацией о захвате. Капитан Стейси, ветеран многочисленных антитеррористических операций, анализировал ситуацию (всё ещё находясь в мобильном командном пункте), своим проницательным взглядом изучая все подходы к банку. Опыт подсказывал ему, что сила в этой ситуации – не всегда лучшее решение, особенно когда за стенами банка удерживаются заложники, на каждом из которых пояс с взрывчаткой. Стейси связался с командой переговорщиков, дав инструкции о проведении диалога с захватчиками (одним из важных пунктов было время … Переговорщики должны были тянуть время), но параллельно он начал и другую, более тихую подготовку к возможному штурму.        Специализированный аналитический отдел начал сбор информации о здании, включая чертежи, системы вентиляции, и возможные места беспрепятственного проникновения. Специалисты из спецназа тяжело вздохнули, осознавая вес ответственности, возложенной на их плечи. В то же время, была сформирована задача для снайперов занять позиции вокруг здания, обеспечивая команде спецназа поддержку и способность нейтрализовать угрозу издалека.        В современно оборудованном командном пункте капитан Стейси и его команда анализировали видеозаписи, перехваченные сигналы и разного рода данные. Опыт и высокий уровень подготовки позволяли капитану сохранять хладнокровие даже в этой критической ситуации. Их главной задачей было нейтрализовать грабителей и свести к минимуму риск для заложников. Особое внимание уделялось точному определению местоположения заложников и расположению взрывных устройств.        Капитан Стейси окинул взглядом своих офицеров, склонившихся над чертежами банка, проецируемыми на большом экране мобильного командного центра. Напряжение было ощутимо; каждый понимал значимость своей миссии. — Обратите внимание на эти маршруты, — начал капитан Стейси, указывая на экран с чертежами. — У нас есть несколько входов, но каждый из них может быть заминирован. — А что насчет вентиляционной системы? — спросил офицер из группы Дельта, внимательно изучая планы. — Отпадает, — резко ответил капитан Стейси. — Вентиляция здесь спроектирована так, что человек не пролезет. — Это усложняет задачу, — заметил офицер из группы Эхо. — Мы теряем элемент неожиданности. — Значит, нам придется тщательно изучить системы безопасности и должны будем подготовить многоуровневый план атаки, — сказал капитан Стейси, сверля взглядом команду.        Капитан Стейси провел рукой по подбородку, оценивая ситуацию. — Основной удар должен быть молниеносным и точным. Группы Delta и Echo пойдут с двух сторон. Одна через главный вход, другая через парковку. Foxtrot, вы обеспечиваете прикрытие и контролируете периметр, блокируя любые пути отступления. — А что насчет снайперов? — поинтересовался офицер из группы Фокстрот, скрестив руки на груди. — Все уже на позициях, — ответил капитан Стейси, чьи глаза устремились в сторону экрана, где отображалось положение снайперов. — Они обеспечат прикрытие и готовы нейтрализовать угрозу, если кто-то из захватчиков попытается воспользоваться заложниками как живым щитом. — Капитан Стейси, что делать с заложниками? Есть доказательства того, что противник держит людей с поясами смертников. Это существенно меняет планы, — сказал офицер из группы Эхо, его голос звучал уверенно.        Стейси кивнул, принимая эту информацию всерьез. — В этой ситуации я рассчитываю на вас, Echo. Это же специализация вашей группы, — эвакуация и спасательные операции. Какие у вас предложения?        Офицер из группы Эхо быстро проанализировал возможные сценарии. — Мы можем использовать тепловизоры для обнаружения заложников и взрывных устройств на них. Это поможет нам потом дистанционно обезвредить устройства … Без прямого контакта. — План неплохой, но некоторые устройства могут быть замаскированы. Нам необходим максимально аккуратный подход, — продолжил капитан Стейси. Спокойствие капитана передавалось всей команде. Каждый знал свою роль и понимал, насколько важна точность в действиях. — Delta, ваша задача — отвлечь внимание противника на себя, чтобы Echo могло беспрепятственно войти и начать эвакуацию. — Как мы можем обеспечить максимальную безопасность заложникам при разминировании? — спросил специалист по взрывчатке. — Наш приоритет — обезвредить взрывные устройства на расстоянии, насколько это возможно. Но возможно, что на поясах есть таймер или иного рода «подстраховка», — ответил капитан Стейси, глубоко осознавая серьезность ситуации. — Мы будем работать с нашими специалистами по бомбам и использовать роботов-саперов для обезвреживания устройств. — Таймеры как подстраховка … Хитрые ублюдки, — заметил специалист по взрывчатке. — А что насчет детонатора? У одного из них наверняка есть радиоуправляемый детонатор, чтобы активировать взрывные устройства если мы начнём действовать. — Скорее всего, так оно и есть, — ответил капитан Стейси, углубляясь в детали стратегии. — Я уже запросил новую глушилку от Stark Industries. Она создаст поле определенного радиуса, которое заблокирует все обычные сигналы и радиоволны, включая мобильную связь, Wi-Fi, Bluetooth и даже спутниковую связь. — Но в таком случае и у нас не будет связи, — выразил обеспокоенность офицер из группы Дельта, в чьем голосе слышалось напряжение. — Риск неизбежен, но он оправдан ради безопасности заложников и эффективности операции, — решительно ответил капитан Стейси. После этих слов офицеры начали обсуждать детали штурма и сценарии атак. Каждый понимал, что время на исходе, и что важна каждая секунда.        По мере того, как капитан Стейси объяснял стратегию и план штурма, становилось ясно, что он продумал каждый возможный сценарий. Глушилка от Stark Ind. была палкой о двух концах: она не позволит противнику использовать какие-либо средства для дистанционного подрыва, но также прервёт их собственные линии связи. В эпоху постоянного развития технологий такой подход был одновременно радикальным и рискованным.        Через десять минут после прибытия полиции и спецназа на место происшествия, подъехала машина, привлекшая внимание всех присутствующих. Этот транспорт, созданный на базе колёсного бронеавтомобиля Oshkosh M-ATV, выглядел как ожившая тень: матово-черный, массивный и внушающий уважение.        Oshkosh M-ATV известен своей надежностью, которую эта модифицированная версия подняла на новый уровень. Он оснащен усиленной стальной обшивкой и пуленепробиваемым стеклом, что делает его практически неуязвимым. Угловатый дизайн и v-образный корпус свидетельствовали о том, что он был не только устойчив к огню из стрелкового оружия, но и спроектирован таким образом, чтобы отражать взрывные волны от самодельных взрывных устройств — яркое напоминание о военном происхождении автомобиля.        На крыше автомобиля возвышалась армия антенн и различных высокотехнологичных устройств. Это было больше, чем просто оборудование для подавления связи; это выглядело как вершина современных технологий для противодействия. Некоторые устройства, заключенные в защитные оболочки, очевидно, служили для создания помех и безопасной зоны для операции.       

Спустя пять минут

— Капитан Стейси, это сержант Смит, глушилка готова к работе, — раздался голос сержанта Смита из рации. — Ждём ваших приказов. — Принял, сержант. Оставайтесь на связи, — лаконично ответил капитан Стейси, не теряя ни секунды. — Лейтенант Лопес, как там спецназ? Они заняли позиции? — капитан Стейси (находясь вместе с другими офицерами в мобильном командном пункте) обратился к рядом сидящей женщине. — Группы Delta, Echo и Foxtrot на позициях и ждут сигнала, сэр, — подтвердила Лейтенант Лопес. — Отлично! — ответил капитан Стейси, после чего вновь взял в руки рацию и приготовился к началу спецоперации. В голове офицера пронеслось: “Ну, с Богом... “. Спустя несколько секунд капитан начал говорить. — Delta и Echo, это Призрачная Крепость, даю зелёный свет. Работайте! Foxtrot, будьте наготове! — Всем внимание! Быть наготове и держать периметр, — переключив рацию на другую волну, проговорил капитан Стейси. — Через шестьдесят секунд включить глушилку … Начать отсчёт! Прошла минута, глушилка была активирована, и спецназ начал штурм банка. Но вот, чего никто не ожидал — это появление Человека-Паука. Супергерой в черном костюме, разрезая воздух на своей паутине, с легкостью маневрировал между зданиями и фонарями. Он, словно призрак, пролетел над головами ошеломленных гражданских и зевак. Спикировав над головами полицейских (обрадовавшихся появлению супергероя), Человек-паук ворвался в банк, своим телом проломив окно. — Блять, какого хрена?! — капитан Стейси внезапно выругался, его глаза расширились от шока. Он сидел в мобильном командном пункте, пристально вглядываясь в мониторы, на которых отображались чёткие видеокадры. Все внимание капитана было сосредоточено на экране, где разворачивалась внезапная и захватывающая сцена: в операцию ворвался Человек-Паук.

Внутри банка

В тот самый миг, когда напряжение в банке достигло предела, в здание ворвался Человек-Паук. Его очертания в воздухе создавали иллюзию зловещего призрака, а приземление на пол было вестником начала бед для злоумышленников.        Не теряя ни секунды, Человек-Паук быстро оценил обстановку. Двое вооружённых грабителей сразу поняли, что им предстоит нелёгкий бой.        Злоумышленники бросились в атаку, открыв огонь из своего новейшего оружия, но Человек-Паук легко избегал каждого выстрела. Он двигался так ловко и быстро, что создавалось впечатление, будто он танцевал смертоносный танец среди летящих пуль.        В какой-то момент, в эпицентре этого хаоса, Человек-Паук внезапно оказался перед преступниками. Молниеносным движением он выстрелил паутиной в их оружие, обезоружив противников за считанные секунды. Изящным жестом он вырвал оружие из рук злоумышленников.        В следующий миг Человек-Паук схватил обоих преступников за горло. В этот момент их судьба была решена. Супергерой взмыл вверх, достигая потолка, и, сделав резкий разворот, бросил противников вниз. Тела грабителей с гулким эхом ударились о мраморный пол банка, разрывая тишину и создавая ощущение неизбежного.        Не теряя ни секунды, Человек-Паук, как роковая неминуемость, эпично (и в лучших супергеройских традициях) приземлился на пол. Одним ловким движением он схватил преступников за ноги, после метнул их сквозь великолепный витраж банка, отправив злоумышленников на улицу. Его крик прозвучал как грозный рёв грозы, обещая неминуемую расплату всем, кто осмелится преступить закон.        Преступники пролетели по воздуху, преодолев несколько метров вне банка, словно птицы, чьи крылья сломаны. Полёт грабителей прервала возникшая на их пути полицейская машина. С громким стуком и скрежетом металла, их тела врезались в боковую часть автомобиля, заставляя воздух затрепетать от эха столкновения.        Не теряя драгоценных секунд, Человек-паук уже разыскивал следующую цель. Противник, стремившийся атаковать с фланга, не успел сориентироваться, как супергерой уже направился в его сторону. Началась ожесточённая схватка. Человека-Паука с молниеносной точностью уходил града от пуль, создавая в воздухе чернильный узор движения.        Человек-Паук быстро добрался до противника, после чего начался рукопашный бой. Человек-Паук не щадил своего противника. Оружие было выбито из рук грабителя, после чего супергерой обрушил настоящий шквал ударов.        Первый удар пришелся точно в солнечное сплетение, вызвав кратковременную потерю дыхания у грабителя. Не давая противнику ни секунды на восстановление, Человек-Паук нанес два быстрых и резких удара в ребра — с такой силой, что послышался характерный треск костей.        Затем, используя невероятную гибкость, Человек-Паук совершил молниеносный разворот вокруг своей оси, нанося удар локтем по нижней челюсти противника. Удар был настолько силен, что грабителя отбросило назад. Но супергерой не дал ему упасть, подхватив за воротник и притянув к себе, чтобы продолжить атаку.        Следующими были удары коленями, направленные прямо в живот и грудную клетку. Каждый удар коленом попадал точно в цель с хирургической точностью, увеличивая уровень боли и причиняя внутренние повреждения противнику. С каждой атакой грабитель терял силы, а его тело становилось всё более беспомощным.        Завершающий удар пришёлся точно в челюсть, превращая её в обломки и мгновенно отправляя грабителя в бессознательное состояние. Он рухнул наземь, обезображенный и весь в крови.        Как только третий нападавший оказался на полу, Человек-паук уже чуял следующую угрозу. Его паучье чутье, обостренное до предела, кричало, предупреждая о новом противнике. С плавной грацией хищника из тени появилась четвертая фигура.        Это был не просто очередной грабитель. Нет, перед Человеком-пауком стояло нечто совершенно иное. Мужчина был облачен в высокотехнологичную броню, покрывавшую лишь некоторые участки его тела (поверх черной тактической формы). Этот костюм будто сошёл прямо со страниц научно-фантастического романа.        Доспехи казались сплавом новейших технологий и чего-то гораздо более древнего, даже инопланетного. Они были покрыты тонкими, почти невидимыми линиями, напоминавшими нервные пути, которые пульсировали загадочным фиолетовым свечением. Механизмы этих доспехов, несмотря на свою технологическую сложность, двигались плавно и бесшумно, будто обладали собственной волей.        Человек-паук не мог не заметить внушительную вооруженную руку этой фигуры. Броня не была типичной для земных наемников; её плавные формы и острые углы казались одновременно органичными и угрожающими, как сама природа.        В арсенале нового противника Человека-паука было оружие, которое можно было бы назвать истинным произведением искусства – Пульсарная Винтовка Фотонного Рассеивания, или ПВФР. Внешне ПВФР напоминала традиционное оружие с ручным управлением, но её сущность заключалась в технологии, открывающей новые возможности для ведения боя.        Корпус винтовки был выполнен из сплава, который казался чёрным в обычных условиях, но при активации оружия покрывался шаблонами из искрящихся синих и красных линий, создавая эффект потока энергии по всей её длине. Каждая линия отмечала пути энергетических потоков, запитывающих механизмы внутри.        Маска, притягивающая взгляд Человека-паука, была произведением искусства. Она поглощала окружающий свет, создавая иллюзию черной пустоты вместо лица. Два ярко-красных глаза резко контрастировали с всепоглощающей тьмой маски, сверкая, словно призраки в ночи. Эти глаза, казалось, прожигали Питера Паркера насквозь, оценивая каждое его движение.        Человек-паук почувствовал, как его симбиотический костюм реагирует на присутствие нового противника. Его поверхность покрылась тревожной рябью. — Я так полагаю, у этих бездарей ты за главного … — тон супергероя излучал уверенность; взгляд пробежался по троим уже поверженным грабителям. — Кто вы? Откуда такие шмотки и игрушки? Санта Клаус подарил за хорошее поведение? — Тебе кратко или подробно всё рассказать? С именами и адресами? — прозвучал дерзкий ответ от грабителя банка. Его механический голос не отражал усталости. В нём слышался открытый вызов. — Можешь даже процитировать тех, на кого работаешь. Было бы неплохо, — Человек-Паук не упускал возможности вбросить шутку даже в разгар напряжённой обстановки. — А почему ты думаешь, что мы под кем-то ходим? — преступник задал вопрос. — Предчувствие. Да и к тому же, не думаю, что эти пушки и снаряжение вы купили в IKEA, — с иронией отметил супергерой, внимательно оглядывая вражескую броню и вооружение. — Жаль тебя разочаровывать, но предчувствие подвело тебя, — с контратакой выступил враг, утверждая свою самостоятельность. — Да? То есть вы очередные неудачники, которые тупо решили ограбить банк? — ответил Человек-паук. — Ограбить банк в городе, где, наверное, свыше сотни супергероев … — Гениально, — с сарказмом высказался Человек-Паук, выражая своё пренебрежение к необдуманной стратегии злодеев и демонстрируя всю нелепость ситуации своими руками, символически выставляя кавычки. — А почему ты думаешь, что нас интересует исключительно банк? — загадочно произнес преступник, его глаза засверкали предвкушением. — А что ещё? Макдональдс, который напротив … ? — с штукой ответил Человек-паук, его поза обрела непринужденность. — Ты! – внезапно выдал преступник. — Я? Серьезно? — усмехнулся супергерой, не веря своим ушам. — Ты, видимо, не в курсе, — озвучил преступник, и его тон стал жестче. — Но на таких, как вы, открыта охота! — На супергероев? — удивленно поднял бровь Человек-паук. — И не только. На всех уличных линчевателей и борцов с преступностью, — продолжил преступник. — Кстати, ты входишь топ-10 по величине награды. Твоя голова, на минуточку, стоит свыше пятидесяти миллионов долларов! — Ох-ре-неть … Это откровение заставило Человека-паука сделать шаг назад, не столько от удивления, сколько от осознания напряженности момента. Собравшись с силами, он направил на преступника свой решительный взгляд. — Значит, вы не просто грабители. Вы, ко всему прочему, ещё и охотники за головами, — его голос обрел новое звучание, полное опасности и предупреждения. — Это верно лишь отчасти, — кивнул злодей. — И сегодня нам достанется крупная рыбёшка! — В этом банке не шибко много зелени, чтобы так рисковать. Супергерои — вот нынче на ком можно срубить легкие бабки! Человек-паук не сразу ответил, прокручивая в голове слова противника. — Видимо, время для шуток закончилось, — констатировал он, готовясь к неизбежной битве. — Ты абсолютно прав! Человек-паук, не теряя ни секунды, выпустил залп паутины к потолку, катапультировав себя высоко вверх, с целью получить стратегическое преимущество. В ответ на это четвёртый грабитель, с холодным расчётом, нацелил на супергероя ПВФР и выпустил залп фотонных лучей, осветивших пространство сверкающими вспышками энергии.        Воздух заполнился свистом и гулом, поскольку Человек-паук, используя своё паучье чутьё, уклонялся от лучей, которые врезались в стены здания, взрывая бетон, с невероятной ловкостью. Он прыгал с одной стены на другую, создавая массивные паутинные качели, которые служили одновременно и защитой, и средством для маневрирования.        Преступник, не унимаясь, продолжал свои атаки, сбивая Человека-паука с курса и вынуждая его искать новые пути для контратаки. Раскалённый ветер от летящих мимо лучей (котор) оставлял на его коже ожоги, напоминая о высоких ставках в этой схватке.        Осознав, что прямая атака не сработает, Человек-паук решил изменить тактику. С невероятной быстротой он начал создавать паутинную ловушку вокруг четвёртого грабителя, сплетая сложную и запутанную сеть, направленную на то, чтобы запутать и застопорить движения противника.        Однако преступник продемонстрировал свои исключительные боевые навыки, используя ПВФР для создания энергетических взрывов, способных разорвать паутину на молекулярном уровне. Мощный взрыв откинул Человека-паука назад.        Не давая себе ни секунды на восстановление сил и отдых, преступник перешёл в контратаку, используя не только мощь своего оружия, но и навыки ближнего боя.        Неизвестный преступник, вооружённый ножом из высокопрочного сплава, способного выдерживать экстремальное давление, начал наступление. Его действия были точными и результативными, как у опытного воина; он наносил быстрые, целенаправленные удары, стараясь вывести Человека-паука из строя. Каждое движение было продуманным, нацеленным на критические уязвимые места со скоростью и решительностью опытного бойца.        Человек-паук, используя свои обостренные рефлексы, умело маневрировал, уклоняясь от приближающихся атак. Применяя комбинацию защиты и контратаки, он развернул свою паутину, стараясь опутать и остановить неумолимое продвижение агрессора. Ловкость и паучье чутье супергероя позволяли ему избегать ударов, создавая динамичный танец атаки и отступления между двумя противниками.        Нападающий, осознав бесполезность прямых атак, скорректировал свою стратегию. Он начал делать ложные выпады и прощупывать почву, меняя стойку и ритм своих атак в попытке найти брешь в обороне Человека-паука. Острое лезвие угрожающе сверкало, рассекая воздух, и каждый выпад был тщательно нацелен на то, чтобы застать Человека-паука врасплох.        В разгар этой битвы с высокими ставками, с точностью, отточенной в бесчисленных столкновениях, Человек-паук использовал свою превосходную ловкость, чтобы сократить расстояние между собой и нападающим за долю секунды. Его глаза, скрытые маской, но невероятно проницательные, сфокусировались на руке нападавшего, сжимающей угрожающий нож. Плавным движением, которое было слишком быстрым для невооруженного глаза, Человек-паук вытянул левую руку и схватил нападавшего за запястье, словно тисками.        Крепко сжав запястье противника, Человек-паук резко вывернул его, применив контролируемый, но мощный крутящий момент, который заставил пальцы нападавшего непроизвольно разжать рукоять ножа. Одновременно с этим Человек-паук ударил другой рукой нападавшего по внутренней стороне локтя. Мощный удар, нацеленный на нервный узел, мгновенно ослабил силу руки и координацию движений противника. Внезапный приступ боли и инстинктивное желание отступить от него заставили нападавшего еще больше ослабить хватку.        Когда нож со звоном упал на землю, нападавший на Человека-паука был ошеломлен как быстрым разоружением, так и осознанием того, что его атака была нерезультативна. Воспользовавшись моментом, Человек-паук перешел в контратаку и нанес серию ударов, которые были молниеносны и точны. Его кулаки били по бронированному животу и менее защищенной голове противника, вызывая звонкий металлический гул.        Один из ударов ногой отправил грабителя к дальней части банка, где в ряд стояли банкоматы и терминалы. Человек-паук увидел в этом шанс, быстро и крепко опутывая противника паутиной, чтобы ограничить его движения.        Грабитель, однако, не был тем, кто легко сдается. Используя свои удивительные боевые навыки и возможности брони, он разорвал паутинные оковы одним мощным движением и контратаковал, запустив второй нож в сторону Человека-паука. Симбиотический костюм, чувствуя опасность, мгновенно среагировал и создал небольшой щит, отразив атаку и не позволив лезвию проникнуть.        Бой перешел в фазу настоящего испытания. Используя столы, стулья и любой другой доступный инвентарь банка как укрытие или оружие, бойцы превратили это пространство в динамичное поле битвы. Любой предмет под рукой мог стать орудием или щитом.        В один момент преступник попытался воспользоваться моментом преимущества, зажав Человека-паука меж сложной конструкции из разбитых мебельных фрагментов. Человек-паук, используя свою силу и гибкость, смог вырваться, превратив своё внезапное освобождение в очередную контратаку. Супергерой вызвал множество симбиотических щупалец, которые, словно дополнительные руки, со всех сторон атаковали грабителя.        Заключительный момент сражения настал тогда, когда Человек-паук, концентрируя силу в один мощный удар, прорвал оборону преступника и нанес удар прямо в центр грудной пластины его доспеха, из-за чего пластина разлетелась на мелкие осколки. Удар был настолько сильным, что весь банк наполнился эхом, а преступник вылетел за пределы здания.        Вскоре после этого мощного удара преступник оказался на земле, далеко от здания банка, без сил подняться, тяжело дыша под тяжестью собственной брони и поражения. За считанные секунды его окружили вооруженные до зубов сотрудники полиции.       

Тем временем вне банка

Тем временем, вне банка, толпа собравшихся людей, шокированных и напуганных происходящим, стояла за ограждением, выставленным полицией, наблюдая за драматическим развитием событий. Некоторые из них держались за руки, другие снимали происходящее на свои телефоны, захватывая каждый момент этой невероятной истории. В воздухе витало ощущение тревоги.       Как только звуки сражения стихли и было очевидно, что опасность миновала, облегченные вздохи прокатились среди людей. Они начали аплодировать и кричать слова поддержки в адрес Человека-паука.       Глушилка была отключена, связь восстановлена, а спецоперация была почти завершена. Полицейские и спецназ могли выдохнуть с облегчением.       В это время из мобильного командного пункта вышел капитан Стейси вместе с другими полицейскими и подошел к группе Foxtrot из спецназа. — Как обстоят дела внутри банка? — капитан Стейси обратился к одному из офицеров из группы Foxtrot. — Человек-паук обезвредил четверых, тех, что заняли оборонительные позиции в зале. Среди побежденных Человеком-пауком оказался и главарь группы, Джон Смит. Он проходит по нашей базе данных как подозреваемый в серии преступлений, включая вооруженные ограбления банков, похищение людей, незаконный сбыт оружия и взрывчатых веществ, а также создание организованной преступной группировки, — сообщил офицер из группы Foxtrot. — Оперативники из группы Delta успешно ликвидировали ещё двух противников в хранилище. Команда Echo приступила к процедурам обезвреживания взрывных устройств. Скоро заложников начнут эвакуировать. — Отличная работа! — одобрительно кивнул капитан Стейси, после чего обратился к другому офицеру. — Лейтенант Лопес, скорая помощь в пути? — Медики прибудут через несколько минут, сэр, — ответила женщина-офицер. — Отлично, — вымолвил капитан Стейси. — Лейтенант Родригес, проконтролируйте сбор и передачу снаряжения, оборудования и оружия преступников Следственному комитету. Ко всему прочему, займитесь расследованием по этому делу. Пусть СК землю носом роют, но достанут мне информацию о том, откуда взялось это новое оружие. Я хочу знать всё: имена и фамилии, адреса, каналы сбыта и так далее. — Есть, сэр, — отчеканил Родригес, отвечая на приказ. Он уже мысленно перебирал первые шаги своего расследования, когда его внимание привлекло что-то едва уловимое.       Раздавались звуки прибывающих аварийных служб. К месту происшествия быстро подъезжали машины скорой помощи, а также машины обеспечения, готовые оказать любую необходимую помощь. — Всем подразделениям на месте быть начеку, — раздался приказ капитана Стейси по рации. — Несмотря на то, что преступники обезврежены, всё же продолжайте соблюдать осторожность. Мы не можем исключать возможность, что у них могут быть сообщники или план Б.       Во время краткого брифинга офицеры и специалисты спецназа внимательно слушали капитана Стейси, понимая важность каждого его слова. Все были максимально сосредоточены, осознавая, что успешное завершение операции — это обеспечение безопасности горожан, им же порученных.       После брифинга, организованного капитаном Стейси, оперативные группы разошлись по своим задачам, усиленно работая над обеспечением безопасности места происшествия и окружающей территории. Специалисты по разминированию завершали последние проверки, чтобы исключить наличие скрытых взрывных устройств, а сыщики и криминалисты начали сбор материалов и улик для предстоящего расследования. Полицейские же находились по периметру, обеспечивая безопасность.       Тем временем, медицинские бригады начали выносить тела убитых и предоставлять первую помощь освобожденным заложникам прямо на месте, пока ожидались дополнительные машины скорой помощи для их транспортировки в больницы. Среди заложников было много шокированных и травмированных, но благодаря оперативности спасателей большинство из них могли рассчитывать на успешное восстановление после пережитого стресса.       Несмотря на успех операции, атмосфера среди правоохранительных органов оставалась напряженной. Джон Смит и его сообщники планировали не просто ограбление, а куда более зловещее преступление с использованием взрывных устройств и заложников. Такой уровень организованности и жестокости указывал на то, что за этим, в теории, могут стоять более серьезные преступные структуры. — Лейтенант Лопес, как обстоят дела со вторым банком? Каковы успехи? — спросил капитан Стейси, переводя взгляд от одного сотрудника полиции к другому. — Спецоперация прошла относительно успешно. Не без помощи лиц со сверхспособностями. Нам доложили, что в спецоперации участвовали Люк Кейдж и Железный Кулак, — доложила Лопес, её голос был спокоен. — Заложники не пострадали. Они были эвакуированы целыми и невредимыми. Четверо из шести грабителей были убиты сотрудниками спецназа. Но… — Но? — подхватил капитан Стейси. Его взгляд стал более острым, предвкушая дальнейший отчет. — Но двоим удалось скрыться, — продолжила Лейтенант Лопес. — В данный момент организована спецоперация по их поимке. Мы распространили BOLO для всех подразделений. Главные маршруты отхода, а также шоссе и ключевые районы города временно перекрыты. Воздушные подразделения также подняты для обеспечения обзора с воздуха. Мы координируем усилия с другими службами, чтобы ускорить процесс поимки беглецов. — Хорошая работа. Отправьте описание подозреваемых и их последнее известное местоположение во все патрульные машины и блокпосты около выездов из города. Эти парни опасны, и я не хочу, чтобы они скрылись с нашего радара, — серьёзно произнёс капитан Стейси, глядя прямо на офицера Лопес. — Поняла, сэр. Также я усилю команды, следящие за городскими камерами видеонаблюдения. Если они попытаются изменить свой внешний вид или пересесть на другое транспортное средство, мы это заметим, — уверенно ответила лейтенант Лопес, уже просматривая свой планшет для отправки новых инструкций.       Капитан Стейси кивнул и добавил: — Обратитесь также в ФБР и АТФ, пусть они распространят информацию о беглецах через свои собственные каналы. Возможно, преступники попытаются обратиться за помощью к своим связям за пределами города. Если они это сделают, мы должны быть на шаг впереди. — Есть, сэр, — отчеканила лейтенант Лопес.       После этих слов лейтенант Лопес развернулась и направилась обратно в командный пункт, а капитан Стейси направился вперёд, к скоплению сотрудников полиции. Он подошёл к сержанту Дэвиду Гарсиа, который стоял в оцеплении, обеспечивая безопасность территории. — Сержант Гарсиа, сходите в банк и позовите ко мне Человека-паука. Передайте ему, что намечается серьёзный разговор, — голос капитана Стейси звучал строго и деловито. — Есть, сэр.       Сержант Гарсиа кивнул и немедленно направился к зданию банка. Приближаясь к банку, он обратился к офицеру, обеспечивающему безопасность у входа, и быстро произнёс: «Направляюсь к Человеку-пауку по приказу капитана Стейси».       Войдя в здание, сержант мгновенно оценил обстановку. Следы столкновения были всюду: стены в дырах и трещинах, разбросанные документы, опрокинутая и поломанная мебель и многое другое. Пробираясь через хаос, сержант Гарсиа заметил известного супергероя в новом костюме, который помогал сотрудникам полиции. — Человек-Паук? — окликнул его сержант Гарсиа. Когда супергерой обернулся к нему, сержант продолжил: — Капитан Стейси просит вас немедленно пройти к нему. Он хочет поговорить с вами.       Человек-Паук кивнул в знак понимания и быстро принял решение, досрочно завершив помощь сотрудникам правоохранительных органов. «Кажется, я догадываюсь, о чём он хочет поговорить», — произнёс он, готовясь следовать за сержантом Гарсией.       Минуя оцепление и вернувшись к месту сбора, сержант Гарсиа и Человек-Паук обнаружили капитана Стейси, который обсуждал ситуацию с группой высокопоставленных офицеров. Заметив их приближение, капитан остановил разговор и обратился к Человеку-пауку: — Отойдем в тихое место … Нам есть о чём поговорить, — серьёзным тоном произнёс капитан Стейси, на что Человек-паук лишь кивнул в знак согласия.       

Спустя некоторое время

Недалеко от места преступления

— Ничего не хочешь рассказать? — начал разговор капитан Стейси. — Капитан Стейси, а можно как-то обозначить тему разговора? — осторожно (но с дерзкими нотками) спросил Человек-паук. — Просто я теряюсь в догадках … — Ну, давай начнем с твоего нового костюма. — А что с ним не так? Просто небольшой апгрейд, — ответил Человек-паук. — А, вот оно что. Значит, небольшой апгрейд. Ну-ну … — с сарказмом проговорил капитан Стейси. — Тогда объясни мне, как твой «небольшой апгрейд» связан с массовыми убийствами, произошедшими в ночь с понедельника на вторник. — Вот сейчас не понял … А каким образом я связан с какими-то убийствами? — грубо произнёс Питер Паркер. Этот разговор начинал понемногу злить супергероя, а ведь это было только начало. — Вы забыли, что мы на одной стороне? — Я на стороне закона и правосудия! А что насчёт тебя? Человек-паук посмотрел на офицера полиции, выражение его лица (под маской) было смесью разочарования и обиды. Парень руки он скрестил на груди. Супергерой понимал, к чему клонит офицер, и это в нём вызывало негодование. Питера задело то, что капитан Стейси решил укорить его за смерть каких-то ублюдков. А ведь эти люди не просто нарушали закон, они были беспринципными и крайне опасными.       Паркер не хотел даже думать об этом. То, что произошло в ночь с понедельника на вторник, он считал пройденным этапом, закрытой книгой. Питер Паркер искренне верил, что с победой над внутренним демоном, Веномом, в его душе настанет мир и всё вернётся на круги своя.       Тем временем положение рук Человека-паука не осталось без внимания капитана Стейси. — Если честно, у нас складывается какой-то идиотский диалог, — наконец сказал супергерой. Раздражение сквозило в его словах. — Я не собираюсь стоять здесь и тратить своё время, играя с вами в эту хреновую игру.       Капитан Стейси, чувствуя, что супергерой испытывает чувство вины, продолжал настаивать на своём, решив заставить его понять серьёзность ситуации. — Я убеждён, что ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, — резко произнёс капитан Стейси. — И более чем уверен, что трупы преступников, работавших на различные группировки и крупных фигур подпольного мира, лежат на твоей совести. Человек-паук на мгновение задумался. Понимая, что капитан Стейси не отступит, он сделал небольшой шаг вперёд, намереваясь прояснить свою позицию. — Мало ли кто это мог быть. В нашем городе хватает линчевателей, носящих чёрное, — отводя взгляд, ответил Человек-паук. — Да. Линчевателей в городе навалом, — заметил капитан Стейси, не отводя взгляд с супергероя. — Только вот очевидцы утверждают, что видели фигуру, облаченную в черный костюм и обладающую способностями, схожими с твоими. Прибавить к этому записи с камер видеонаблюдения и показания пострадавших …       Питер Паркер не сразу ответил капитану Стейси, ведь воспоминания о той ночи всё ещё тревожили его мысли. Он помнил, как гнев захлестнул его. Помнил, как чёрный костюм сделал его не только сильнее, но и агрессивнее. Каждый бой был словно во тьме, за гранью разумного контроля. Он видел перед собой лица преступников … Их страх и отчаяние. — Понятия не имею, о чём вы, — не скрывая раздражения, настаивал Человек-паук, чувствуя, как тяжесть обвинений давит на него. — Тогда как ты объяснишь сходство? Подражатель … Клон? — капитан Стейси продолжал настаивать, не останавливаясь. — Выберите сами. Желательно что-нибудь интересное, — Человек-паук решил больше не сдерживать себя в выражениях. — Вы небось хотите надеть на меня наручники и закрыть за решёткой … Так ведь?! — Если будете заводить на меня дело, то лучше придумайте его. Реальность слишком скучна … А мне бы хотелось похвастаться перед потенциальными сокамерниками! — дополнил Человек-паук. — Да угомонись ты, долбоёб ряженный! — выдал капитан Стейси, чей голос сочился презрением. — Чего? — опустив руки и сжав кулаки, злобно произнёс Питер. — Что слышал, — прорычал капитан Стейси непреклонным тоном. — Ты кем себя возомнил? … Думаешь, что ты выше нас? Выше закона? — Ты надел этот чёрный костюм и в одночасье стал судьей, присяжными и палачом! Правосудие так не работает, и ты это знаешь … Есть система … — Система? Этот городок выживает вопреки системе, а не благодаря ей! — парировал Человек-паук. — Вы говорите про закон, правосудие и систему … Вы проповедуете порядок. А какой порядок может поддерживать коррумпированная система? Тот, который позволяет всяким ублюдкам, убийцам и насильникам разгуливать на свободе? — Город выживает? Нет, он гибнет! — капитан Стейси выстрелил в ответ, гнев в его голосе был одновременно болезненным и суровым. — Борьба таких как ты уступает место хаосу, парень! В конечном итоге, рано или поздно, ты станешь той самой грязью, которую поклялся искоренить. Ты станешь таким же убийцей, как и они … — Тогда такой вопрос, а что вы говорите тем, чьи крики остаются неуслышанными? Что вы говорите людям, убитым горем? — горечью спросил Человек-паук, его слова рассекали воздух, как лезвие ножа. — К примеру, что мне сказать ребенку, который посмотрит на меня и спросит, почему плохие люди убили его отца или изнасиловали его мать?! — Скажи ему, что все виновные будут наказаны! — в ответе Стейси чувствовалась серьезность и опыт его многолетней службы в полиции; эти слова прозвучали с такой силой, что, казалось, на мгновение ошеломили Человека-паука. В какой-то момент слова капитана Стейси рассмешили Человека-паука. Его смешок был горьким и с оттенком презрения. — Сказать ему, что они будут наказаны. Вот так просто? Серьёзно? — голос Человека-паука был одновременно резким и насмешливым над простотой заверений капитана. — Красивая, блять, сказочка …       Капитан Стейси опешил от резких слов Человека-паука, его челюсть сжалась, когда он встретился взглядом с фигурой в маске. Воздух вокруг них сгустился от напряжения, вызванного их противоположными взглядами. — А что, если ваша справедливость уже мертва, капитан Стейси? — резко бросил Человек-паук, глаза его пылали сквозь маску. — Как долго мы должны ждать, пока ваши обещания начнут спасать жизни? — Твои слова звучат как приговор моей работе, Человек-паук, — грубо ответил Стейси, не скрывая раздражения. — Ты думаешь, что твои методы лучше? — Может быть, они и далеки от идеала, но по крайней мере, я не жду, пока невинные люди станут жертвами вашей бюрократии! — с горечью и гневом в голосе ответил Человек-паук. Капитан Стейси на мгновение замер в молчании, вдумчиво взвешивая свои слова, прежде чем дать ответ. — То есть, по-твоему, месть — это справедливое наказание? Ты считаешь, что решение проблемы — взять всё в свои руки? Это не правосудие, боец, это путь к анархии! — выплюнул капитан Стейси, чей взгляд был таким же свирепым, как и яд в голосе. — Вы называете это анархией, а я называю это отчаянной необходимостью! — парировал Человек-паук. — Может быть, если бы система, которую вы так слепо защищаете, не трещала по швам и не ползла со скоростью улитки, улицы не были бы залиты кровью! — И всё же, самосуд только усугубляет ситуацию … Кровь взывает к ещё большей крови, и этот цикл никогда не закончится! — яростно возразил капитан Стейси. — Так когда же это прекратится, а? Когда весь город восстанет против самого себя? — Это всяко лучше, чем жить во лжи и страхе, когда продажные люди пасуют перед лицом врага и нихуя не делают! — безжалостно ответил Человек-паук. — По крайней мере, когда я сражаюсь, я сражаюсь за что-то реальное, а не за псевдомир, который вы пропагандируете! — Что-то реальное? По-твоему, страх — это решение всех проблем? Думаешь, что террор — это то, что «вылечит» наш город? — катан Стейси повысил голос. Каждое слово он произносил с ожесточением. — Ты будешь внушать страх в сердце каждого, чтобы исключить любую возможность кому-то оступиться или совершить преступление?! — Оглянитесь вокруг... — Человек-паук резко замахал руками. — Люди напуганы каждый чертов день; боятся, что их застрелят на улицах, что их дети погибнут из-за наркотиков или от рук бандитов. Где же тогда ваш контроль?       Воздух между ними потрескивал от враждебности, ни один из них не желал отступать. Но помимо личных обид и возражений повисла более глубокая и тревожная тишина — такая, которая возникает, когда сталкиваются два твёрдых убеждения, непреклонных и абсолютных.       Капитан Стейси, наконец, нарушил молчание. Его голос звучал измученно, когда он слегка отвернулся, усталый, но вынужденный выполнять свой долг. — Однажды ты увидишь, какой хаос ты создал. Я только надеюсь, что он не поглотит нас обоих до того, как ты образумишься.       Человек-паук не сразу ответил. Фигура супергероя была неподвижна. Когда он заговорил, его голос был тихим, с редкой для него мрачностью. — Или, возможно, вы наконец увидите мир таким, каков он есть, а не таким, каковым его представляли.       Капитана Стейси на мгновение задело высказывание Человека-паука. В его глазах мелькнула неуверенность, и он слегка прикусил губу. Несмотря на всю свою профессиональную решительность и уверенность в служении закону, слова супергероя ударили по самой сути его сомнений. Он знал, что система далека от совершенства. — Ты послушай себя! Вникни в то, что ты сейчас говоришь … — глаза капитана Стейси сузились, а морщины на его лице стали жестче. — А ещё лучше посмотри на то, что ты творишь! Неделю назад ты был образцом для подражания, вдохновлял людей и говорил правильные вещи о добре, милосердии и так далее ... А что сейчас ... — А что сейчас? — резко спросил Человек-паук. — Ты посмотри на нейтрализованных тобой грабителей банка! На них, блять, живого места нет. Отбивная в прямом смысле слова, — рявкнул капитан Стейси. — И не факт, что они вообще доживут до больницы ... — Они живы? Живы! — челюсть Человека-паука заметно сжалась под маской, а его тон стал острым, как лезвие. — Я сделал что-то не так? Нет ... НУ И НАХУЙ ТЫ МНЕ МОЗГИ ЕБЁШЬ?! — Я защитил заложников! Я остановил грабителей банка! Я сохранил деньги банка и вкладчиков! — перечислял Человек-паук, загибая пальцы. — Какие ко мне могут быть претензии? — И кстати, по поводу грабителей ... А не SWAT ли грохнул двоих, что находились в хранилище? Чем они лучше меня? — Человек-паук решил ответить той же картой. — Во-первых, полиция и SWAT действуют строго в рамках конституции, закона и утверждённых оперативных протоколов, а ты — нет! Во-вторых, заложники остались живы благодаря нашим действиям. Мы установили глушилку, чтобы преступники не смогли дистанционно активировать взрывные устройства на заложниках, — уверенно ответил капитан Стейси. — У нас даже была специальная группа из SWAT, специально отправленная для защиты и освобождения заложников. Продолжить перечисление наших успехов и твоих ошибок, где ты мог сорвать всю операцию? — Ну надо же, полиция в кое-то веки сделала свою работу хорошо. Браво. Каждому нужно выписать медаль … — слова супергероя были пропитаны сарказмом. — А что до вас … Вы действительно думаете, что ваше удостоверение даёт вам право судить меня? — голос Человека-паука зазвучал резче, наполненный горечью и сарказмом. — Преступность становится всё сильнее и опаснее. Их действия приносят всё больше разрушений и страданий. Улицы буквально утопают в крови невинных. А вы, блять, спрятавшись за своими протоколами и законами, стоите в стороне. Но когда дело доходит до драки, именно такие люди, как я, нарушают правила, чтобы противостоять злу и восстанавливать справедливость. — Нарушать правила во имя «благой миссии»? Так вы оправдываете эту бойню?! — прогремел в ответ голос капитана Стейси. — Ты думаешь, что этот маскарад дает тебе карт-бланш, чтобы сеять хаос? — Опять двадцать пять … Что ж всё так плохо, — протяжно проговорил супергерой. — Столько слов и всё в пустую. Продолжаем топтаться на месте, блять … — Не увиливай от ответа! — Хаос? Я это вижу иначе … Преступности этого города давно уже пора уяснить то, где их место, — Человек-паук шагнул ближе, его тело напряглось, словно он был готов к прыжку. — Я защищаю этот город и его жителей. Делаю свою работу и тут работу, которой должна занимать полиция. Разве я должен извиняться за свою решимость? — воскликнул Человек-паук, словно искал в собеседнике одобрения своих методов. — Решимость не оправдывает беспорядки. Не оправдывает чрезмерную жестокость и убийства, — мрачно отметил капитан Стейси. — Ты идешь по очень тонкой грани, и я не могу не задаться вопросом … Кто следующий? Кому еще будет причинен вред во имя твоей «благой цели»? — Я выбрал наименьшее из зол! — возразил Человек-паук, его голос стал тише, но оставался полным решимости. — Я выбрал справедливость, которая защищает, а не которая ждет, пока безвинные граждане пострадают! — Справедливость? Как можно говорить о справедливости, когда ты действуешь в одиночку, не принимая во внимание последствия своих решений? — капитан Стейси перешёл на контратаку. — Законы были созданы не просто так; они поддерживают порядок в обществе. Без них мы все окажемся в полной жопе … — Боже, как же заебался от этой пустой болтовни! — супергерой устало прокомментировал ситуацию. — Сука, будто со стеной говорю … Хотя, чего ещё ждать от копа? — А ну-ка повтори, — моментально отреагировал капитан Стейси. — Я тебе не диктофон … — резко ответил Человек-паук. Его терпение было истощено до предела. Он переступал с ноги на ногу, едва заметно демонстрируя свое растущее негодование. — Мне здесь больше нечего делать … Не скажу, что рад был встретиться, — произнес он напряженным голосом, после чего развернулся и собрался покинуть это место.       Но капитан Стейси, не обращая внимания на тон и слова героя, сделал шаг вперед. Он протянул руку и сжал плечо Человека-паука с твердостью, выработанной десятилетиями работы в правоохранительных органах. — Мы еще не закончили! — заявил капитан Стейси приказным тоном.       Реакция Человека-паука была быстрой, рефлекс, выработанный в бесчисленных столкновениях. Одним плавным движением он изогнулся в талии и свободной рукой схватил капитана Стейси за запястье. Каждое движение было выполнено с точностью и изяществом — смертельный балет силы и контроля. Используя инерцию против своего противника, действовавшего из лучших побуждений, Человек-паук перекинул руку Стейси через свое плечо. Контролируемым, почти хирургическим движением бедер он перебросил капитана через себя.       Время, казалось, замедлилось, когда тело капитана Стейси описало дугу в воздухе, а мир на краткий, сюрреалистический миг гротескно повернулся вокруг своей оси. Капитан приземлился на землю с громким стуком. Удар о землю был жестким. — Закончили … — суровым тоном проговорил супергерой.       Человек-паук бросил последний взгляд на капитана Стейси, беспомощно распростертого на холодном асфальте. Время, казалось, остановилось на мгновение, когда супергероя переполнили сожаление и растущее чувство ответственности. Его пульс участился, громко отдаваясь в ушах, пока он боролся с желанием помочь капитану. Понимая, что если он останется, это только усложнит ситуацию, Человек-паук судорожно выдохнул.       Быстрым движением руки он запустил паутину в ближайший небоскреб и взмыл ввысь. Человеку-пауку потребовались считанные секунды, чтобы подняться на крышу здания. Оттуда он смотрел вниз на тонущие в хаосе улицы Нью-Йорка.       «Что же я наделал?» — мелькнуло у Питера в голове.

Съемная квартира Питера Паркера, Бруклин, Нью-Йорк

Земля-616

Пятница

15 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 18:00

Время по Гринвичу: 22:00

Питер Паркер лежал на своей кровати, одетый в удобную домашнюю одежду, и уставился в свой телефон. Его глаза бегали по экрану, когда он листал ленту в Twitter, просматривая различные посты с хэштегами #Человекпауквчёрном и #Человекпаукубийца. @CityWatcher: Не могу поверить, что #ЧеловекПаук стал убийцей! Что дальше? Он потерял всякий контроль! Это конец нашему герою. #Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @RealTruthNow: С каких пор супергерои начали считать, что могут убивать кого угодно? #ЧеловекПаук должен ответить за это перед законом! #беззаконие#Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @JusticeForAll: Разочарован. #ЧеловекПаук перешёл все границы! Убийство не делает его лучше врагов, с которыми он сражается! #Правосудие#Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @ConcernedCitizen: Всё, поддержка отменяется. Если и #ЧеловекПаук убивает преступников, то это уже тревожный звоночек … Как времена-то изменились. #негерой#Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @UrbanWatch: Осторожно! #ЧеловекПаук оказался не тем героем, что нам нужен! Убийца не может быть маскотом справедливости. #Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @SafetyInMind: #ЧеловекПаук теперь убийца! Когда "герои" становятся линчевателями, мы все проигрываем. Пора задуматься о безопасности общества. #Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @VoiceOfAnger: Довольно! #ЧеловекПаук должен снять маску и сойти со сцены. Нам нужны ГЕРОИ, а не хладнокровные убийцы. #конецигры#Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       И подобные посты – это лишь верхушка айсберга … Люди рассказывали об ужасающих событиях, которые произошли в роковую ночь с понедельника на вторник. Их слова рисовали жуткую картину того, как известный супергерой превратился в убийцу. Посты с подробным описанием событий и подробностями о преступниках, которые встретили свой ужасный конец от рук Человека-паука, вызвали возмущение и недоверие среди интернет-сообщества.       Закрыв на мгновение глаза, Питер глубоко вздохнул, пытаясь отогнать сомнения и страхи, угрожавшие захлестнуть его. Паркер не мог избавиться от чувства противоречия. С одной стороны, он понимал важность поддержания справедливости и защиты невинных жизней. С другой стороны, мысль о том, чтобы лишить человека жизни, шла вразрез со всем, во что он верил как Человек-паук.       Погруженный в свои мысли, Питер продолжал читать жаркие дебаты и обсуждения в Twitter. Среди шквала твитов и осуждающих комментариев он не мог избавиться от чувства изоляции и предательства.       К примеру, обсуждение в комментариях под твиттом @JusticeWatcher101: Шокирован действиями Человека-паука. Убийство — это не правосудие! Что случилось с героем, на которого мы равнялись? #Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @NYCDebater: @JusticeWatcher101 Согласен! Мы не можем позволить линчевателям решать вопросы жизни и смерти. Мы болели за него не поэтому. #Неправославие#Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @SpiderFan93: Но мы не знаем всей истории той ночи. Давайте не будем торопиться с выводами! Возможно, у случившегося есть причина. #Ждитефактов#Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @UrbanEthicsNY: @SpiderFan93 Возможно, но отнимать жизни? В любой ситуации это переходит все границы. Человек-паук должен предстать перед судом, как и любой другой. #JusticeForAll       @HeroTalkDaily: Это конец эры классических супергероев? Нужно ли нам по новой взглянуть на наших героев? Действия Человека-паука вызывают серьезные вопросы. #Супергеройскийкризис       @LawSide74: Все говорят об этом, но помните, что это были преступники. Вероятно, это спасло будущих жертв. #Непопулярноемнение #Человек-паук       @EthicsInMotion: @LawSide74 Это оправдывает убийства? Правда? Это скользкий путь. Сегодня это "преступники", а завтра кто? #Этическиенормы       @TheRealCritic: Что случилось с надлежащей правовой процедурой? Я не поддерживаю самосуд, независимо от того, кто является его героем. Пора поднять тревогу, народ. #RuleOfLaw Или … Обсуждение в комментариях под твиттом @CityScreamer: Не могу поверить в то, что сделал @SpiderMan! Убивает людей, какими бы ужасными они ни были? Он герой?? Больше похож на психа0! #Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @GrittyTruths: @CityScreamer, Бл#ть, да! С каких это пор убийство стало героическим делом? #SpiderMan – это еб%чий фанатик, зашедший слишком далеко. #HeroNoMore       @Anarchy4Now^: О чем, cука, думал Человек-паук? У него нет права быть судьей, обвинять кого-то и казнить! #Человекпауквчёрном#Человекпаукубийца       @JusticeGoneMad: Превращение Человека-паука в хладнокровного убийцу – это последнее, что нам было нужно. Это не правосудие, это жестоко и погано. #Человек-паук       @RealTalkNYC: Привет, #SpiderMan, слышал, ты сам расправился с теми парнями. Самосуд — это не героизм. Это показуха! Соберись с силами. #Немойгерой       @CleanupCrew86: Все эти люди кричат о действиях Человека-паука, но взгляните правде в глаза – он просто убирает мусор, который город убрать не сможет. #DirtyHandsCleanStreets       @EthicalWatcher: @CleanupCrew86 Да, и кто следующий? Какой-то бродяга с улицы, потому что он тоже "мусор"? Нам нужны законы, а не психи, решающие, кому жить, а кому умереть.       @NoFearActivist: Проснитесь, люди. #SpiderMan, убийство преступников — это не героизм, это ужасный знак того, что мы сбились с пути. Где же человечность? #Мысливслух       @DarkKnightFanboy: А ещё говорят, что Бэтмен слишком мрачный … По крайней мере, он не убивает людей. #SpiderMan, ты позоришь героев. Десятки тысяч твиттов. Все не прочесть … Не хватит ни терпения, ни моральных сил. Отложив телефон в сторону, он прокручивал в голове события той ночи, чувствуя, как чувство вины и сожаления захлестывают его подобно приливной волне. Питер понимал, что переступил черту, о которой никогда не думал, и осознание этого тяжким грузом лежало на его совести.       И все же, несмотря на смятение, бушевавшее в нем, Питер не мог понять, почему люди так быстро осудили его. Почему они стали отворачиваться от него? Он всегда был символом надежды и справедливости. Он был героем. А что же теперь? На него повесили ярлыки убийцы и палача. Некоторые люди даже писали о том, что теперь им стало страшно выходить на улицу и смотреть в небо.       Внезапный сдвиг в общественном восприятии заставил его почувствовать себя уязвимым и незащищённым, неуверенным в том, как ориентироваться в этой новой реальности, где его действия подвергались сомнению и тщательному анализу.       Как раз в тот момент, когда Питер погрузился в свои мысли, внезапный стук в дверь прервал тяжелую тишину его съёмной квартиры. Вздрогнув, Питер встал с кровати и направился к двери, не зная, кто мог прийти к нему вечером.       Когда он открыл дверь, его встретила соседка, девятнадцатилетняя латиноамериканка. Она стояла перед ним, излучая спокойную уверенность, а тёплая, приветливая улыбка озаряла её нежное лицо. Её глаза, цвета насыщенного тёмного шоколада, сверкали добротой, когда она встретилась взглядом с Питером. Густые, блестящие чёрные волосы, ниспадающие каскадом на плечи подобно ночному водопаду, элегантно обрамляли тонкие черты её лица, добавляя нотку таинственности к её и без того привлекательному облику.       Одетая в уютный кремовый кардиган, элегантно накинутый поверх топа и коротких домашних шорт, она излучала ауру комфорта и элегантности. Девушка стояла в коридоре, держа в руках свежеиспечённый пирог, как драгоценный подарок. Мягкие пастельные тона её наряда дополняли оливковый оттенок кожи, создавая гармоничное сочетание тепла и безмятежности, которые, казалось, окутывали её словно защитные объятия. — Привет, Питер, — сказала она мягким и успокаивающим голосом. — Я вот … Пирог испекла. — А потом я подумала, что, может быть, мне сходить к соседу на чай, проведать его и всё такое, — продолжила она, пытаясь скрыть смущение и неловкость. — О Боже, что я несу …       Питер не мог оторвать от неё взгляда, очарованный её красотой и нежным шармом, который, казалось, окутывал её подобно ореолу. Воздух между ними потрескивал от тихого напряжения, ощутимой энергии, притягивающей их друг к другу. — Ого! Приятно знать, что хоть кто-то подумал обо мне, Карла, — ответил Питер мягким, искренним голосом. — Проходи. С удовольствием выпью чаю и попробую твой пирог.       После этих слов её взгляд смягчился, а на губах заиграла застенчивая улыбка, когда она переступила с ноги на ногу. — Надеюсь, тебе понравится мой яблочный пирог, — сказала она почти шёпотом, протягивая ему пирог.       Питер взял пирог из её рук: их пальцы соприкоснулись в мимолётном прикосновении, от которого у него по спине пробежали мурашки. — Яблочный пирог — мой любимый, — ответил он, и его голос был полон теплоты.       Когда она вошла в его уютную квартиру, воздух наполнился ароматом корицы и яблок, и Питер почувствовал, как на него нисходит умиротворение. Мерцающий свет мягко освещал черты её лица, подчёркивая изгиб улыбки и блеск в глазах. — Я рад, что ты здесь, — произнёс Питер с улыбкой на лице, встретившись взглядом с Карлой. — Если честно, у меня сегодня выдался какой-то паршивый вечер … Не хотелось бы остаток дня провести в одиночестве... — Оу, вот оно как. Ну, вот видишь, как всё совпало. — И не говори. Чудеса, да и только.       Когда они сидели вместе за столом, пили чай и ели вкусный яблочный пирог, Карла начала откровенничать с Питером. Она рассказывала ему о своих родственниках, делилась историями о своей семье и о сестре-авантюристке, живущей в Коста-Рике. Питер внимательно слушал её, увлечённый тем, с каким воодушевлением Карла рассказывала о своих близких и далеких местах, где они жили.       Казалось, время пролетело незаметно, пока они болтали, погружённые в свой маленький мир общих переживаний и смеха. Прошло около полутора часов с начала чаепития, но Питер и Карла всё ещё продолжали говорить... Благо, тем было много.       Она рассказала о своей страсти к фотографии и о том, как недавно начала зарабатывать на своём хобби, снимая потрясающие пейзажи и людей. Заинтригованный её творческим духом, Питер почувствовал, как его тянет к Карле так, как он сам того не ожидал.       Пока они продолжали беседовать, Карла рассказала о своей мечте отправиться в Исландию, чтобы запечатлеть неземную красоту Северного сияния. Её глаза блестели от волнения, когда она описывала яркие краски и волшебную атмосферу, которые она надеялась увидеть.       Чувствуя сильную связь с любовью Карлы к приключениям и художественному самовыражению, Питер испытал прилив восхищения её страстью и решимостью.       В какой-то момент Паркер ощутил, что наклоняется ближе, захваченный энергией её мечтаний и устремлений. Их взгляды встретились, и между ними возникло взаимопонимание, невысказанное, но ощутимое.       Их лица становились всё ближе друг к другу. В этот напряжённый момент, когда в воздухе витал аромат яблочного пирога, Питер почувствовал внезапный прилив эмоций. Грань между дружбой и чем-то большим размылась, когда он ощутил влечение к Карле. Он почувствовал желание преодолеть пропасть между ними таким образом, чтобы это выходило за рамки простого разговора.       Когда их лица приблизились друг к другу, их сердцебиения, казалось, слились в гармонию, создавая симфонию необузданных эмоций. Они ощущали тёплое дыхание друг друга, дразнящую ласку на своей предвкушающей коже. В глазах Карлы мерцала смесь нерешительности и тоски, выдавая невысказанные желания и глубоко укоренившиеся чувства, которые не покидали её с того дня, как она впервые встретила Питера.       Тишина окутала квартиру Питера, густая от напряжения и в то же время хрупкая, как паутина возможностей, сплетавшаяся вокруг них. Время, казалось, остановилось, окружающий мир исчез, не оставив ничего, кроме неизбежного обещания того, что их губы встретятся в долгожданном танце.       Карла задрожала от неуверенности, её душу захлестнула буря эмоций. Стоя на пороге перемен, она разрывалась между надёжностью дружбы и волнующей неизвестностью чего-то более глубокого. Её глаза, глубокие озёра, отражающие мерцающее пламя костра, который Питер неосознанно разжёг в ней, искали ответа в его взгляде.       Но в мимолётное мгновение, окрашенное паникой и трезвым осознанием происходящего, Карла отступила назад, разрушив чарующие чары, которые на мгновение окутали их. Взволнованная, она собрала свои вещи и торопливо попрощалась с Питером, а напряжение от их несостоявшегося поцелуя всё ещё витало в воздухе.       Когда она ушла, Питер остался стоять в прихожей, и его сердце бешено колотилось от осознания того, что в их отношениях что-то изменилось. Он не мог отделаться от мысли о том, что могло бы быть, если бы они поцеловались, если бы совершили этот прыжок в неизвестность. Какая-то часть его была рада, что Карла отстранилась, поскольку это спасло их от потенциального разрушения дружбы, но другая не могла не задаться вопросом, что могло бы произойти, если бы они перешли эту черту. Как далеко они зашли бы? Во что бы переросли их дружеские отношения?       Погружённый в свои мысли, Питер вернулся к столу и сел, чувствуя себя так, словно его окатили холодной водой. Воспоминание об их несостоявшемся поцелуе повисло в воздухе, горько-сладким напоминанием о невысказанных чувствах между ними.       Спустя некоторое время, находясь наедине со своими мыслями, Питер решил не проводить остаток вечера в четырёх стенах: ему нужно было проветрить голову и привести в порядок свои мысли. Он быстро встал и переоделся в приличную одежду: на ноги он натянул тёмные джинсы, плотные и тёплые, подходящие для холодного декабря. Надев тёплый шерстяной свитер тёмно-серого цвета, который уютно облегал его плечи, Питер накинул на себя стильное чёрное пальто. Что касается обуви, то выбор пал на удобные кожаные ботинки на шерстяной подкладке, чтобы уверенно шагать по холодным улицам. Закутавшись в мягкий кашемировый шарф и натянув шерстяную шапку на голову, он покинул квартиру.       Прохладный вечерний воздух ласкал его лицо, принося необходимое облегчение от переполнявших его эмоций. Городские звуки отступили на задний план, и Питер погрузился в свои мысли, без цели бродя по улицам. Ритм его шагов синхронизировался с учащённым биением сердца, вновь и вновь пересматривая в уме моменты, проведённые рядом с Карлой.       Было ли ошибкой то, что их связь достигла такого уровня? Стоило ли рисковать их дружбой ради возможности чего-то большего?       Погружённый в размышления, Питер обнаружил, что его тянет в близлежащий парк, безмятежная атмосфера которого резко контрастировала с хаосом его эмоций. Когда он прогуливался по извилистым дорожкам, хруст опавших листьев под его ногами служил успокаивающим саундтреком к его беспокойным мыслям.       Луна заливала парк мягким светом, освещая путь впереди и помогая Питеру преодолеть его внутреннее смятение. Шелест деревьев на лёгком ветерке, казалось, успокаивал его, напоминая, что иногда это нормально — отпустить контроль и следовать туда, куда ведёт сердце.       Пока он шёл, воспоминания о времени, проведённом с Карлой, нахлынули на него. Её смех, её истории, то, как загорались её глаза, когда она рассказывала о своих мечтах, — всё это, словно яркое кино, прокручивалось у него в голове. Сцена с почти случившимся поцелуем повторялась в голове снова и снова, каждый раз вызывая в нём смесь сожаления и любопытства.       Пока Питер обдумывал всё произошедшее и свой следующий шаг, в кармане зазвонил телефон, прервав его размышления. Это были сообщения от его друзей: Ричарда Райдера и Мэри Джейн Уотсон, которые приглашали его присоединиться к ним в ночном клубе Eclipse Euphoria.       Питер замер, уставившись на светящийся экран своего телефона. Какая-то часть его хотела отклонить приглашение, вернуться домой и разобраться со своими запутанными чувствами к Карле. Но другая часть, отчаянно пытавшаяся избавиться от мыслей, закручивающихся в спираль, сочла эту возможность необходимым отвлечением. Парень быстро напечатал ответ, согласившись встретиться с Ричардом и Мэри Джейн, и отправился в ночной клуб.

Спустя некоторое время

      Когда Питер подошёл к ночному клубу, пульсирующие басы музыки начали заполнять его сознание, задавая ритм, подталкивающий его идти вперёд. Войдя внутрь, он сразу ощутил ударную волну атмосферы этого заведения. Воздух был пропитан запахами пота, алкоголя и духов. Жизнь здесь бурлила, а яркие огни прорезали темноту, создавая калейдоскопические узоры.       Пробираясь сквозь толпу, Питер чувствовал, как энергия этого места захватывает его, ускоряя пульс. В Eclipse Euphoria все запреты оставались за дверью. Здесь царили разврат и необузданные желания. Питер направлялся к бару, где его ждали Ричард и Мэри Джейн. По пути он обходил группы танцующих людей, их тела двигались в такт музыке.       Танцпол представлял собой мешанину из обнажённой плоти и откровенных нарядов. Женщины были одеты в платья, которые облегали их формы, как вторая кожа. Открытые участки тела блестели от пота под пульсирующими огнями.       Одна женщина в ярко-красном платье запрокинула голову от смеха, когда мужчина что-то прошептал ей на ухо. Его рука скользнула вниз по её спине и легла на ягодицы. Вместо того чтобы оттолкнуть его, она прильнула ближе, позволяя ему делать всё, что взбредёт в голову. Неподалёку от них, на подиуме, тверкала девушка, привлекая толпу зрителей, которые с восхищением следили за каждым её движением и подбадривали её громкими криками.       Мужчины бродили по краям танцпола с жадными взглядами и ясными намерениями. Питер заметил, как один из них схватил проходившую мимо девушку за талию и притянул к себе. Мужчина опустил руку ниже и жадно схватил её за ягодицы. Она была в шоке, а её лицо исказилось от внезапного вторжения. Внутри Питера что-то закипело, но, прежде чем он успел среагировать, пара скрылась в толпе.       Он прищурился, стараясь подавить внутреннюю вспышку гнева, и направился к бару через ряды танцующих. До царства алкоголя было рукой подать.       В той части ночного клуба, где располагался бар, царила атмосфера иного рода. Женщины сидели на стульях, вызывающе скрестив ноги в высоко задранных платьях. Они открыто флиртовали, проводя пальцами по рукам незнакомцев, которые покупали им выпивку в надежде на «продолжение» вечера.       Бармены двигались быстро, смешивая и разливая напитки. Их движения были скоординированными, как в тщательно отработанном танце, и казалось, что они всегда находились на шаг впереди заказов. Мартини, мохито, виски на скалах — коктейли лились рекой, добавляя огня в уже накалившуюся атмосферу.       Питер, пробравшись через толпу, наконец-то добрался до бара и уселся на свободный стул рядом с Ричардом и Мэри Джейн. Он постарался скрыть свою внутреннюю встревоженность, улыбнувшись друзьям, а его глаза на мгновение задержались на их беззаботных лицах. — Питер, привет! — обрадовалась Мэри Джейн, заметив его приближение. — Мы уже думали, что ты не придёшь. — Не мог упустить возможность провести вечер с вами, — ответил Питер с напускной бодростью, после чего поздоровался с другом, используя фирменное рукопожатие.       Короткие тёмные волосы Ричарда были аккуратно уложены, придавая образу лёгкую небрежность, но при этом сохраняв ухоженный вид. Для ночного клуба он выбрал простой и комфортный наряд: чёрную облегающую футболку, которая подчёркивала его мускулистое телосложение, кожаную куртку с металлическими элементами и тёмные джинсы с лёгкими потертостями. На ногах красовались чёрные кожаные ботинки с блестящими заклёпками, которые добавляли образу нотку дерзости.       Мэри Джейн Уотсон была настоящим воплощением красоты и сексуальности. Её длинные рыжие волосы спадали волнами на плечи, придавая образу дикого и одновременно изысканного шарма. На ней было обтягивающее красное платье, которое, казалось, сливалось с её кожей, подчёркивая каждый соблазнительный изгиб фигуры. Глубокий вырез подчёркивал её роскошное декольте, а высокая прорезь на подоле открывала стройные, красивые ноги. Она сидела на стуле, скрестив ноги и небрежно покачивая одной туфлей на высоком каблуке. Девушка буквально источала уверенность и чувственность, привлекая внимание каждого, кто попадал в её поле зрения.       Барная стойка из полированного дерева была уставлена полупустыми бокалами и бутылками, поблёскивающими в свете разноцветных ламп.       Мэри Джейн одарила Питера лучезарной улыбкой, которая на мгновение сняла напряжение, сковавшее его плечи. — Почему ты так долго? — спросила она, игриво подталкивая его локтем. — Застрял в толпе. Сегодня вечером здесь полно народу, — Питер лишь пожал плечами, стараясь, чтобы его голос звучал непринуждённо.       Ричард поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Питером, и понимающе ухмыльнулся. — Ты бы видел, что творилось на танцполе минут тридцать назад … Это было что-то с чем-то.       Питер кивнул, после чего обратил свое внимание на Мэри Джейн, которая накручивала на палец прядь своих огненных волос. — Итак, что мы будем пить? — спросил Питер. — Начнем с нескольких шотов текилы, — ответила Мэри Джейн с озорным блеском в глазах. — Это единственный способ правильно начать вечер. — Как скажешь, — коротко ответил Питер, не отрывая глаз от Мери Джейн. — Отлично! Аарон … — Ричард обратился к своему другу, который работал барменом в Eclipse Euphoria. — Организуй по-братски девять шотов текилы. — Будет сделано, бро, — с улыбкой ответил Аарон. Аарон был опытным барменом, который знал своё дело от и до. На его атлетичном теле красовались многочисленные татуировки, каждая из которых рассказывала историю о его жизни или увлечениях. Его облик дополняли тёмные волосы, которые он часто убирал назад, и проницательные карие глаза, внимательно следившие за каждой мелочью в барной зоне. Сегодня он был одет в просторную тёмную рубашку с закатанными рукавами, что подчёркивали его сильные руки, покрытые множеством татуировок. На шее висела тонкая серебряная цепочка, а на правом запястье блестел кожаный браслет.       Аарон начал готовить заказ. С профессиональной точностью он заполнил девять стопок прозрачной жидкостью, ставя их аккуратно на поднос и сверху на барную стойку. Его движения были быстрыми и чёткими, словно танец. Было очевидно, что свою работу он выполнял с удовольствием и энтузиазмом. Пока его руки автоматически смешивали напитки для других клиентов, Аарон подмигнул Мэри Джейн. — Держите, ребята, — сказал бармен, пододвигая к ним поднос с текилой. — Спасибо, Аарон! — отозвалась Мэри Джейн. Её улыбка стала ещё шире, когда она взяла одну из стопок и подняла её повыше, чтобы произнести тост.       Все трое взяли свои стопки, и Мэри Джейн, оглядев своих друзей, объявила: — За ночь, которую мы никогда не забудем!       Все трое чокнулись, и Питер осушил свою стопку. Он почувствовал, как огонь текилы разливается в его желудке, растворяя остатки напряжения. Его взгляд вновь упал на Мэри Джейн, которая, смеясь, вытерла уголки губ. Её смех был заразительным, и Питер впервые за этот вечер почувствовал искреннюю радость.       Меньше чем за минуту все трое опустошили оставшиеся стопки. — Повторить? — предложил Ричард, уже подзывая Аарона для новой порции. — Пожалуй, да, — кивнул Питер, его голос теперь звучал бодрее и гораздо увереннее. — Вечер только начинается!       Аарон безупречно выполнил новый заказ, продолжая обмениваться шутками с Ричардом и другими постоянными клиентами. За несколько минут он успел обслужить ещё нескольких посетителей.

760 Парк Авеню, Пентхаус 2A, Нью-Йорк (Нью-Йорк, 10021)

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 10:30

Время по Гринвичу: 14:30

Утренние лучи солнца щекотали лицо Питера, и спустя некоторое время он медленно начал приходить в себя. Проснувшись в незнакомой обстановке, Паркер мгновенно осознал, что что-то пошло не так. Парень не понимал, где он и как оказался в незнакомой спальне. Его последние воспоминания о вчерашнем вечере были словно в тумане. Просыпаясь, он ощущал под собой мягкую, просторную двуспальную кровать, покрытую шелковым постельным бельём высочайшего качества. В комнате, выполненной в строгих, но изысканных тонах, каждый предмет интерьера свидетельствовал о вкусе и значительных финансовых возможностях владельца. Большие окна от пола до потолка раскрывали вид на оживлённые улицы Нью-Йорка, окутанные утренним туманом.       Питер встал с кровати, обнаружив, что на нём не осталось ничего, кроме трусов. Озадаченный, он быстро нашёл свою одежду, аккуратно сложенную на рядом стоящем кресле. Питер Паркер оделся, по-прежнему пытаясь вспомнить, как он оказался в этой квартире. Пока он шёл через это стильное жилище, каждый его шаг открывал что-то новое: от эксклюзивных произведений искусства до элегантной мебели, которая казалась достойной самых знатных домов.       Когда Питер приближался к кухне, он заметил, что это место дышало роскошью и утончённостью: мраморные столешницы преломляли утренний свет. Все уголки кухни были оснащены последним словом техники – от кофемашины до современного двухкамерного холодильника, молчаливо стоящего на своём почётном месте. Вытяжки высшего класса и стеклянные фасады шкафов добавляли пространству изысканной функциональности, словно приглашая приготовить что-то необычайно вкусное. Каждый элемент дизайна подчёркивал строгую эстетику, вместе с тем добавляя интерьеру домашнее тепло и комфорт. Оказавшись на кухне, он увидел её…       Женщина стояла к нему спиной, изгибаясь так чувственно, что её фигура выглядела поистине волшебной. Белая футболка чарующе плотно облегала её тело, подчёркивая каждый изгиб. Этот полупрозрачный наряд едва ли скрывал её завораживающие ягодицы, предоставляя Питеру зрелище, от которого захватывало дух и трепетало сердце. Волнующие, кружевные стринги выглядывали из-под подола футболки, словно играя в прятки. Тонкая ткань нижнего белья была искусно сплетена в сексуальный узор, который только усиливал её привлекательность.       Белоснежное кружево стрингов подчёркивало чувственные линии её тела, направляя взгляд Питера вдоль изящного изгиба талии и вниз к округлостям ягодиц. Это было произведение искусства, провокационное сочетание изысканной элегантности и необузданной страсти, от которого у парня перехватило дыхание.       В этот момент Питер ощутил волнующее тепло, заполнявшее его тело, вызванное этим неожиданным и возбуждающим зрелищем. Его взгляд невольно задержался на крайне интригующем участке футболки, которая так смело играла с пределами дозволенного, подчёркивая сексуальность и утончённую красоту её обладательницы.       Свет, проникающий сквозь большие окна, ласкал её волосы, заставляя их переливаться яркими огнями на утренней заре. Она готовила завтрак с истинным мастерством и страстью к кулинарии. С ловкостью и грацией её руки смешивали ингредиенты, создавая ароматные блюда, которые обещали настоящий гастрономический оргазм. Тонкая музыка играла на фоне, добавляя утренней атмосфере ещё больше романтики и интригующего очарования.       «Погодите-ка, а как её зовут?» – эта мысль проскочила в голове супергероя.       Женщина повернула голову, и Питер увидел её прекрасное лицо. Её улыбка была загадочной, а в глазах сияла глубина и тепло, словно они знали тайны Вселенной. Эта уверенная в себе женщина сочетала в себе мудрость и страсть, красоту и силу. Её взгляд на мгновение задержался на Питере, и этот взгляд, полный теплоты и возможностей, заставил его сердце замереть в ожидании. — Доброе утро, Питер, — её голос, мягкий и приглашающий, наполнил кухню, прервав пленительную тишину. — Будешь кофе? У меня есть ещё и чай, если ты не пьёшь кофе.       «А она знает моё имя … Чёрт возьми! Мне должно быть стыдно!»       В его голове кружилось множество вопросов: как он здесь оказался, кто она такая и что произошло прошлой ночью (отчасти догадываясь о том, что могло случиться). — Доброе утро, — повторила она. Её голос звучал как музыка, подчёркивая каждое слово нежным тембром. Питер, ощутив прилив энергии от её присутствия, едва нашёл в себе силы ответить. Он кивнул, принимая приглашение. — И вам доброго утра. Не откажусь от кофе… — сказал он, с трудом отводя взгляд от неё.       Парень приметил для себя, что ей, скорее всего, от тридцати до тридцати пяти лет, но выглядит она невероятно. Питеру даже казалось, что она какая-нибудь модель или голливудская актриса.       Она улыбнулась ему широко и подошла к кофемашине с такой грацией, что каждое её движение казалось частью тщательно отрепетированного танца. Питер не мог оторвать глаз. Она наполнила две чашки ароматным эспрессо, подошла к парню и протянула одну из них.       Питер принял чашку и сделал медленный глоток. Кофе был идеальным, с тонким вкусом и послевкусием, которое оставалось на языке, словно предложение остаться ещё на чашку. — Надеюсь, он тебе по вкусу, — сказала она, усаживаясь напротив него за стеклянный обеденный стол. — Это восхитительно, спасибо, — он увидел интерес в её глазах и рискнул задать вопрос, уже более уверенный в себе. — Прошу меня простить, со мной такое впервые, но я совершенно не пом … — Элизабет, — она подхватила его мысль без тени колебаний в голосе. —Элизабет Харрингтон. — Понял вас. Кстати, красивое имя. И ещё раз прошу меня простить, мисс Харрингтон. Я … — Паркер старался не смотреть прямо на неё, чтобы не нарушать её личное пространство ещё больше. — Не нужно этого официоза и давай на «ты». Просто Элизабет. Хорошо? — женщина вновь перебила парня, прекрасно понимая, что он будет говорить дальше. — Хорошо …       Элизабет сделала глоток кофе, после чего решила задать парню вопрос: — Я так понимаю, ты вообще ничего не помнишь? Я права?       Питер не сразу ответил на вопрос, обдумывая свой ответ, но Элизабет вновь перехватила инициативу. — Чего застыл? — сквозь лёгкий смешок проговорила Элизабет. — Я не съем тебя за правду. — Стыдно признать, но да … — Питер взглянул на Элизабет с замешательством. — Расскажи, что запомнилось перед тем, как тебе отшибло память? Может быть, я смогу помочь восстановить последовательность событий? — предложила Элизабет, заметив его замешательство. — Я помню яркие огни города, какой-то клуб и … И громкую музыку. И вот следующее, что я знаю, я просыпаюсь здесь, — Питер почесал затылок в недоумении. — М-да. Не густо … — Элизабет засмеялась, её смех был таким непринуждённым, что Питер не мог сдержать улыбку в ответ. — Придётся начать с самого начала. — Я был бы очень признателен! — Хорошо, начнём с простого вопроса. Помнишь ли ты, что пил в ту ночь? — осторожно спросила Элизабет, пытаясь подобраться к корню проблемы. — Кажется, это был алкогольный коктейль … Яркий, со вкусом тропических фруктов. Хотя, я могу ошибаться … — Хорошее начало. — Элизабет помедлила на мгновение. — Ты не помнишь, что делал в клубе? Просто отдыхал или праздновал что-то? Ты был один или в компании приятелей? — Хм-м, не помню... — Ладно, расскажу свою часть истории. Может, это разбудит твои воспоминания.       Элизабет, обхватив чашку горячего кофе, начала рассказывать Питеру о прошедшей ночи. Её слова танцевали в воздухе, воскрешая воспоминания. — Значит, всё началось в ночном клубе Eclipse Euphoria, — начала она, улыбка рисовалась на её губах, когда она вспоминала. — Место было очень шумным, полным алкоголя, пьяных мужчин и … Ну, скажем так, женщин, не стесняющихся демонстрировать свою сексуальность.       Питер, увлеченно слушавший, не мог скрыть удивления. — И в этом вихре ты находишь меня … В женском туалете … ? — спросил он, смущённо улыбаясь. Воспоминания потихоньку начали возвращаться, но лишь отдельными, короткими фрагментами. — Верно. Когда я зашла туда, чтобы ... Ну, надеюсь ты в курсе, зачем женщины ходят в туалет. Там-то я и встретила тебя. Твой шикарный торс был обнажен, а ты отстирывал свою рубашку от крови. Сначала мне показалось, что я вошла не туда ... Но потом ты объяснил, что это было единственное спокойное место во всем клубе. — Помню, — кивнул он, вспоминая тот момент. — Мне казалось, это будет ужасно неловко, но ты... Ты сразу же разрядила обстановку.       Элизабет продолжила: — Да, мы начали разговаривать, и это было … Удивительно легко и увлекательно. Потом я пригласила тебя присоединиться к нашему столу, за которым сидели мои подруги. Ты, должно быть, чувствовал себя как муфлон среди овец, но хорошо справился. — Ну, ваше общество было куда интереснее, чем мои первоначальные планы на тот вечер, — сказал Питер, легко касаясь её руки. — И после того, как мы провели время вместе с моими подругами … Мы решили, что ночь всё ещё впереди, и поехали ко мне, — резко оборвала рассказ Элизабет, а её голос получил загадочную интонацию на последних словах, делая акцент на недосказанности о прошедшей ночи.       Питер смотрел на неё, а в глазах светилось любопытство и нежность. С этого момента их общение перешло на новый уровень, став ещё более открытым и близким, в то время как утренний свет становился всё ярче, освещая начало их общего дня. — Ты знаешь, — продолжила Элизабет, стараясь ловить взгляд Питера, — Эта ночь дала мне больше, чем я ожидала.       Элизабет заулыбалась шире, когда заметила яркий огонёк любопытства в глазах Питера. — Эта ночь для меня оказалась полной сюрпризов, — продолжила она, чуть наклонившись вперёд, чтобы её слова звучали как интимное признание. — Я всегда думала, что в таких ситуациях всё предсказуемо, но с тобой ... Всё было иначе.       Питер, пойманный в ловушку её взгляда, не мог оторвать от неё глаз. — А что было таким непредсказуемым? — его голос звучал мягко, словно касание по её коже. — М-м-м, — задумчиво протянула Элизабет, делая маленькую паузу, чтобы поддерживать интригу. — Может быть то, как ты смотрел на меня? Как если бы ты видел меня глубже, чем кто-либо другой до тебя ... Или как ты держал меня, когда мы ... Ну, ты знаешь.       Её глаза засияли, а щеки покраснели легким румянцем от воспоминаний, разливавшихся по её телу. — А … У… У нас что-то было? — Питер изъяснялся с заметной трудностью, словно каждое слово вызывало у него волнение. — Ты что, и этого не помнишь? — Элизабет на мгновение выглядела обескураженной, но её глаза быстро засверкали игривым озорством. — Боже, сколько ты вчера выпил? — Я бы и сам хотел знать … — Питер перебрал слова в уме, пытаясь облечь своё смятение в слова. — Нет, к сожалению. Прости. Я всё ещё вспоминаю события минувшего вечера и ночи. — Если ты спрашивал про секс, то да, — её ответ звучал легко и соблазнительно. — Но это было больше, чем просто секс, Питер. Это был лучший секс в моей жизни. — Да? — Да. И одним разом всё не закончилось, — заверила она его, заставляя его щеки покраснеть еще сильнее. Питер Паркер едва сдерживал свое изумление, испытывая смесь смущения и внезапной заинтересованности к деталям прошедшей ночи. Элизабет смеялась, а её глаза сверкали весельем и теплом. — И … И сколько раз? — спросил он, а в его мозгу начинали появляться обрывки воспоминаний, размытые и скачущие, как кадры из старого фильма. — Ну, после седьмого раза я перестала считать, — с игривой улыбкой ответила женщина. Внутри Питера что-то щелкнуло. Эти слова, хоть и были шутливыми, вызвали настоящий шквал эмоций. Он вглядывался в лицо Элизабет, пытаясь запомнить каждую деталь, каждую линию её улыбки, стремясь разгадать, насколько искренним был её ответ. — Элизабет, я … — начал Питер, но запнулся и замолчал, не зная, как выразить мысли и многогранность чувств, что вдруг нахлынули на него. Его сердце колотилось, словно хотело вырваться наружу и прыгнуть прямо в её объятия. — Питер, не нужно слов. Возможно, то, что было между нами, случилось спонтанно, но это было чудесно. Мы оба испытали нечто невероятное и особенное, — говорила она, и её голос был мелодией, что звучала строго для него.       Элизабет встала из-за стола и сделала шаг вперёд, сокращая расстояние между ними. Обвив руки вокруг его шеи, она притянула его лицо к своему, словно магнитом, и мягко прикоснулась губами к его губам. Поцелуй был нежным, но в нём чувствовалась необузданная страсть, пробуждающая внутренний огонь.       Это был танец влечений и страсти, где каждое движение их губ и языков становилось всё более слаженным и полным. Их души, будто из тончайшего шёлка, сплелись в единое целое, испытывая невообразимое блаженство от соприкосновения друг к другу.       Питер, в свою очередь, ощутил, как сердце выпрыгивает из груди, встречая каждое её прикосновение. Он почувствовал, как с каждым прикосновением губ Элизабет эта страсть, скрытая глубоко в нём, вспыхивала всё ярче и ярче, наполняя каждый уголок его существа.       Когда дыхание стало снова ровным, а сердца чуть успокоились, разомкнув свои губы, они остались стоять в объятиях друг друга, потерянные в этом бесконечном моменте совершенства. В глазах Питера отразилась не только вспышка страсти, но и омут глубоких чувств. — Теперь ты вспомнил минувшую ночь? — тихо спросила Элизабет с улыбкой, играющей на её устах.       Питер медленно моргнул, и его взгляд сфокусировался на Элизабет, как будто он видел её впервые. Он слегка кивнул, и лёгкая улыбка тронула уголки его губ. — Я думаю... да, я понимаю, — пробормотал он, и его шепот слился с затянувшейся тишиной, повисшей в комнате.       Улыбка Элизабет стала шире, в её глазах светились облегчение и озорство. — Хорошо, — просто сказала она, и в её голосе прозвучала теплота.       В этот момент разрозненные воспоминания начали складываться воедино, словно кусочки головоломки, находящие свои законные места. Взрывы смеха, тепло кожи Элизабет, касающейся его, пьянящий запах её волос, мягкость её губ — всё это нахлынуло на него яркими вспышками. Питер ощутил прилив эмоций, такую мощную волну, что она грозила смыть его с лица земли.       Они стояли в ярком утреннем свете, и нежные лучи солнца, пробивавшиеся сквозь окна, окутывали их обоих теплом, подчёркивая интимность момента. Снаружи мир продолжал свой ритм, не обращая внимания на глубокую связь, которая только что укрепилась в комнате.       Элизабет, почувствовав, что до него дошло, мягко высвободилась из объятий, но взяла его за руку и пригласила сесть за стол. Завтрак, о котором они на мгновение забыли, казалось, вернул их к реальности, но теперь каждое движение, каждый взгляд имели более глубокий смысл.       Питер налил себе ещё чашку ароматного кофе. Поднимавшиеся клубы пара танцевали в лучах утреннего солнца, словно мягкий и изысканный шёпот, напоминавший о недавно улегшихся эмоциях.       Между тем, как Элизабет тихо расставляла на столе посуду и кухонные приборы, кухня была поглощена почти священной тишиной. Этот прекрасный момент умиротворения едва нарушался её мягкими движениями, напоминавшими домашнюю хореографию. Сливочное масло маняще сверкало под утренними лучами, а домашний ягодный джем играл на солнце миллионами искр, как застывшее, но живое золото.       Каждый глоток кофе или съеденный кусочек поджаренного тоста служил им нежным буфером, помогающим сгладить напряжение этого утра. Видимо, события прошедшего вечера (и ночи) добавляли вкусам особую остроту, придавая знакомым блюдам свежесть и неожиданную яркость.       Пока в кухне царило волшебное спокойствие, жизнь за окнами дома кипела и бурлила. За стенами уютного убежища город жил своей утренней жизнью. Машины мчались по улице, создавая привычный шум. Владельцы собак, закутанные в шапки и шарфы, выгуливали своих четвероногих друзей. Утренние бегуны бежали по прохладным улицам, и их дыхание превращалось в маленькие облачка пара. Люди с чашками кофе спешили на работу, внося свой вклад в утренний ритм города.       

Спустя час

      Солнце, играя бликами на стеклянных поверхностях, наполняло комнату теплым золотым светом. Целый час они провели в тихих разговорах и смехе, вспоминая забытые, но приятные мелочи, которые вновь обрели значение. Но пришло время прощаться.       Питер аккуратно поставил чашку на стол, будто желая отложить следующее движение на несколько секунд. Его взгляд стал более серьёзным, и, взяв её руки, он тихо сказал: — Элизабет, прости, но я не смогу больше оставаться у тебя, — его голос был пропитан грустью. — Мне придётся уйти.       Её глаза мгновенно изменились: радость от утреннего общения смешалась с тревогой. — Что-то случилось? — с лёгким беспокойством спросила она.       Питер покачал головой и посмотрел прямо ей в глаза, пытаясь её успокоить. — Просто … Просто много работы. — А что за работа? — Я не могу дать подробностей, — его голос звучал мягко, но решительно.       Питер помедлил, и его сердце забилось быстрее, когда он подбирал слова. — Элизабет, я понимаю, как это выглядит, — сказал он. — Мне правда стыдно, что я ухожу вот так … После прошлой ночи.       Её взгляд оставался на нём, читая его душевные терзания. В глазах Элизабет не было ни злобы, ни осуждения. Она глубоким вздохом подтвердила свои внутренние чувства, отпустила его руку и сделала шаг назад. — Питер, — сказала она, её голос был тёплым и понимающим, — Я взрослая женщина. Мне тридцать пять лет. Жизнь показала мне кое-что важное: быть честной с собой и с другими … Я не обижена.       Питер ждал, не зная, что ещё сказать, но она продолжала: — В тот день я искала мужчину, с которым можно было бы провести ночь, — она улыбнулась мягко и искренне. — И ты был именно тем, кого я хотела.       Он посмотрел в её глаза, благодарный за её открытость и мужество. Её слова помогли ему понять — не каждый момент нуждается в объяснении или оправдании. Иногда нужно просто позволить жизни идти своим чередом. — Спасибо, Элизабет, — только и мог произнести Питер. Его голос был тихим, но наполненным признательностью.       Она снова улыбнулась и пододвинулась ближе, сжимая его руку крепче, на мгновение вернув тепло их ночи. — Я не держу тебя, Питер. Если надо идти — иди.       Питер кивнул, понимая и принимая её слова. Он медленно поднялся со стула, и Элизабет последовала за ним. Их движения слились в тихой гармонии.       Они стояли напротив друг друга, словно в последний раз пытаясь запечатлеть эту минуту в памяти. Элизабет сделала шаг вперёд, и Питер наклонился к ней. Их губы встретились в страстном поцелуе.       Питер позволил себе больше в этот момент. Его руки сначала коснулись её спины, нежно и осторожно, словно изучая каждый изгиб. Затем они медленно скользнули ниже, обрамляя её изящные бедра. Элизабет откликнулась на эти ласки, ещё ближе прижимаясь к нему.       Спустя несколько мгновений пальцы Питера, словно трепетные и заботливые исследователи, задержались на её ягодицах. Он ощутил мягкость и теплоту её тела, каждое прикосновение отзывалось взаимностью. Питер аккуратно, но уверенно прижимал её к себе, наслаждаясь каждой секундой. В этот миг удары их сердец слились в унисон, создавая неповторимую мелодию желания и страсти.       Элизабет позволила себе раствориться в океане физической близости. Её тело откликалось на его ласки, и волны приятного напряжения прокатывались по спине, а их поцелуй становился всё более страстным и пылким.       Питер не спешил. Его руки, уверенные и нежные, продолжали ласкать её округлые формы. В этот момент их мир становился размером с их объятия, и каждый вздох, каждое случайное касание добавляли новый слой к их общему желанию.       Спустя некоторое время Питер и Элизабет медленно разорвали поцелуй, позволяя эмоциям немного осесть. Их глаза вновь встретились. — Ну … Я пошёл, — сказал Питер, его голос был тихим и нежным.       Элизабет кивнула. Едва уловимая грусть промелькнула в её глазах, но вскоре её лицо скрасилось тёплой улыбкой. — Угу.       Питер сделал шаг назад, освобождая её из своих объятий, но не успел отойти далеко. Элизабет мягко схватила его за руку. — Подожди, — её голос был нежным, но решительным. — Дай мне твой телефон.       Питер не стал задавать лишних вопросов, просто вытащил телефон из кармана и передал ей. Элизабет уверенно ввела свой номер и вернула аппарат обратно. — Звони или пиши, если захочешь встретиться или ещё раз … Оказаться в моей постели, — она улыбнулась так, словно солнечный луч коснулся её лица, и этого, пожалуй, было достаточно, чтобы полностью растопить оставшиеся сомнения в сердце Питера. — Секс без обязательств       Он усмехнулся, кивнул и крепко пожал её руку. — Спасибо, Элизабет.       Она отпустила его руку, и он повернулся, медленно выходя из кухни. Перед тем как покинуть комнату, Питер оглянулся и увидел, что Элизабет по-прежнему стоит там, где он её оставил, а её взгляд следил за ним. В нём не было ни притязания, ни сожаления — только чистая и искренняя доброта. — До свидания, мисс Харрингтон, — добавил Питер с лёгкой ноткой шутки в голосе, пытаясь смягчить эмоциональную напряжённость момента. — До свидания, мистер Паркер, — с улыбкой на лице отозвалась Элизабет, сделав вид, что ничего особенного не произошло. Её глаза, однако, блестели чуть ярче, чем обычно, как будто в них отразилась вся нежность и понимание, которые она испытывала к нему.

Brooklyn, Нью-Йорк

315 Smith Street, Unit 3A

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 14:30

Время по Гринвичу: 18:30

      Среди оживленных улиц Бруклина, на Смит-стрит, 315, расположена двухуровневая квартира, являющая собой настоящее произведение искусства. Это однокомнатное убежище принадлежит Ричарду Райдеру, страстному любителю мотоциклов.       Владельца или гостей встречает открытое пространство, где гостиная, столовая и спальня сливаются воедино. Здесь нет традиционных перегородок – зоны плавно перетекают одна в другую, создавая ощущение гармонии.       В центре квартиры стоит макет винтажного мотоцикла (Harley-Davidson Knucklehead) на полированной платформе. На одной из стен можно увидеть большую коллекцию фотографий и постеров с изображением классических мотоциклов и сцен из байкерской жизни. Здесь представлены как цветные, так и черно-белые снимки, многие из которых подписаны знаменитыми мотогонщиками.       Слева расположена современная и минималистичная кухня. Полированные бетонные столешницы обеспечивают достаточно рабочего места, а открытые стеллажи хранят все необходимое для приготовления пищи. Барная стойка и табуреты из переработанного дерева создают уютное место для ужина или коктейлей.       Напротив кухни находится гостиная. Роскошный кожаный диван, украшенный подушками в темно-синих и серых тонах, приглашает к отдыху. Низкий журнальный столик, напоминающий колесо мотоцикла, дополняет интерьер. На стене напротив закреплен огромный и очень тонкий телевизор.       На втором уровне, к которому ведет массивная лестница из черного металла и дерева, расположена спальня. Это пространство отличается ненавязчивой роскошью и простором. Главный акцент здесь сделан на комфорт и стиль, что отражает страсть Ричарда Райдера к качественным вещам.       Главное место в спальне занимает огромная кровать с кожаным изголовьем, обитым темной замшей. На кровати лежат чисто белые хлопчатобумажные постельные принадлежности и пледы, которые создают ощущение уютного убежища. Над кроватью висит ретро-люстра, напоминающая о шикарных декорах из прошлого века, с едва заметным модернистским акцентом.       Напротив кровати находится огромный встроенный гардероб с раздвижными зеркальными дверями. Гардероб позволяет хранить одежду и аксессуары, не нарушая при этом минималистичный порядок в комнате. На прикроватных тумбочках (из переработанного дерева) стоят индустриальные лампы, создающие мягкое освещение.

На кухне

— Ну, что скажешь? — спросил Питер, сидя за барной стойкой. — Охуеть просто … — коротко ответил Ричард, пребывая в шоке от истории, рассказанной другом. История про пропавшие воспоминания, секс с тридцатипятилетней красоткой и утро (в духе романтических фильмов) сильно удивила члена Корпуса НОВА. — Я, конечно, всякое ожидал услышать на следующий день после пьянки … Но никак не ожидал, что ты вляпаешься в подобную историю … Пиздец!       Питер лишь пожал плечами. — Жизнь полна сюрпризов, — ответил он, беря с барной стойки банку пива и делая небольшой глоток. — И как тебе секс с тридцатипятилетней женщиной? — с улыбкой на лице спросил Ричард. — Если бы я ещё что-то помнил, — Питер вздохнул и покачал головой, словно пытаясь что-то вспомнить. — Ну, ей вроде бы понравилось. С её слов мы как минимум семь раз подряд … Ну, короче, ты понял.       Ричард Райдер лишь рассмеялся в ответ. — Ну ни хрена себе ты машина, — прокомментировал НОВА. — А я думал, что ты Человек-паук, а не Человек-Поршень. Питер ухмыльнулся, а в его глазах мелькнуло что-то между гордостью и лёгким смущением. — Ну, знаешь, дружище, у каждого свои таланты. Ричард Райдер откинулся назад, обдумывая услышанное. Он поднял бровь и ухмыльнулся, всё ещё не зная, он больше впечатлён или ошеломлен. — Удивительно конечно, что ты позабывал всё нахрен. Забыл даже про семь раз. Чувак, хорош, — саркастически сказал Ричард, качая головой с преувеличенным недоверием.       Питер усмехнулся и пожал плечами. — Да я сам с себя в ахере …       Ричард рассмеялся и отхлебнул пива, после чего оценивающе посмотрел на друга. — И что же дальше? —спросил Ричард. — У тебя есть хоть какой-то план? — Что-то похожее на план у меня есть … Но для начала нужно собрать воедино все кусочки воспоминаний и информацию. Именно поэтому я здесь. — В смысле? — тут же переспросил Ричард. — А что тут не понятного? Я пришёл к тебе, в первую очередь, чтобы ты рассказал мне о вчерашнем вечере. О том, что мы делали и так далее … — Ну, в таком случае тебе нужно было навестить Мери Джейн. — Та-а-а-ак, интересно … И почему же? — Жаль, что ты забыл, — член Корпуса НОВА перешёл к объяснениям. — Но мне пришлось покинуть вашу компанию спустя полчаса, после твоего прибытия. — Серьёзно?! — Ага … Звонок из центрального управления Корпуса НОВА. Это касалось моего переезда на Ксандар, работы в Корпусе НОВА и так далее.       Питер задумался, прищурив глаза. Воспоминания всплывали в голове, но всё еще оставались смутными и нечеткими. Он сделал ещё один глоток пива и слегка кивнул, после чего ответил другу. — Ладно, я понял тебя, — протянул он. — Тогда мне действительно нужно поговорить с Мери Джейн. Но что-то мне подсказывает, что она вряд ли будет рада меня видеть. Стойкое ощущение, что вечерок вчера был ебанутым.       Ричард усмехнулся, открывая свою бутылку пива и отпив. — Я могу себе представить. Ты всегда был мастером впутываться в неприятности. — Ну, талант не пропьёшь, — усмехнулся Питер в ответ. — Да уж, Пит, максимально странная ситуация. Я бы сказал, что ты просто перебрал вчера, но алкоголь тебя вообще не берет. Скажи спасибо сверхчеловеческому метаболизму, — продолжил Ричард, крутя в пальцах банку. — А может не всё так плохо? Просто накручиваешь себя … — А хрен его знает! — Питер раздраженно взъерошил волосы. — В последний раз, когда я её видел, кажется, всё было нормально … А потом всё как в тумане. Питер тяжело вздохнул и задумался, а его взгляд скользнул по комнате, словно он искал ответы в каждом углу кухни Ричарда. — Слушай, вместо того, чтобы тупо сидеть и сиськи мять, просто сходи и прямо спроси у неё, — произнес Ричард, вставая с барного стула и направляясь к окну, откуда открывался вид на город. — Не стоит забивать себе голову всякой херней.       Питер прикинулся, что серьёзно обдумывает этот план, затем рассмеялся. — Да я всё понимаю, но ситуация, мягко говоря, не очень … Ну типа, приду я к ней и скажу: «Привет, Эм-Джей. Тут такое дело, я нихуя не помню о вчерашнем вечере. Может, ты меня просветишь?» … Так себе затея.       Ричард отвернулся от окна и посмотрел на своего друга. Выражение лица Райдера было серьезным, несмотря на ответ друга. — А у тебя есть другие варианты? — спросил он, пожав плечами. — Слушай, Эм-Джей, насколько я её знаю, не будет сильно напрягаться из-за таких мелочей … И не такое бывало.       Питер вздохнул, ещё раз раздумывая над предложением друга. — Ладно, придумаю что-нибудь по дороге … — ответил Питер. Он неспешно поднялся с барного стула, оставив пустую банку на стойке. — Уже уходишь? — Да, — ответил Паркер, отходя от барной стойки. — Я был бы рад остаться, братишка, но со всем этим нужно разобраться как можно скорее. — Я просто хотел продолжить наш разговор, начавшийся в четверг … Это важно! Питеру резко стало не по себе, так как он знал, о чём будет разговор и в каком ключе. Он нахмурился и отвёл взгляд. — Ричард, давай не сейчас, а? — сухо бросил он. — У меня и без того голова кругом идёт.       Ричард не сдался и шагнул ближе к Питеру, пытаясь привлечь его внимание. — А я напомню, что улетаю уже в понедельник.       Питер остановился, услышав эти слова. Он знал, что Ричард говорил с искренней заботой, но внутри что-то сопротивлялось поднятию этой темы. — Ричард, я понимаю, что ты переживаешь, — спокойно ответил Питер, поворачиваясь лицом к другу. — Но сейчас не лучший момент.       Ричард Райдер решил не подбирать слова, а вывалить всё как есть. — Я не могу просто так отпустить тебя, зная, про чёрный костюм и погибших! Даже не думай пытаться увильнуть или солгать, что это был не ты … — выговорил член Корпуса НОВА. — Ты превращаешься во что-то, что могло нам только сниться в самых страшных кошмарах. А эти убитые преступники! Ты же понимаешь …       Раздражённый Питер быстро перебил друга: — Да хватит уже! — резко оборвал он. — Я контролирую ситуацию. Да, кое-что изменилось в моей жизни, но ничего страшного не произошло … И я, черт возьми, знаю, что делаю.       Ричард нахмурился, а его глаза буквально сверлили Питера. Тишина между ними накалялась, словно воздух становился гуще. — Ты действительно думаешь, что всё под контролем? — спокойно, но с нотками сомнения спросил Райдер. — Посмотри на себя, Питер. Вспомни хотя бы о вчерашнем ограблении банка, которое ты предотвратил. Это не просто изменения, это что-то гораздо глубже и темнее … Я боюсь, что ты не осознаешь всей опасности.       Питер на мгновение замолчал, чувствуя вес слов друга. Он понимал, что Ричард не просто переживает — он действительно обеспокоен. — Рич, — начал Питер, смягчив голос, — Я ценю твою заботу, правда. Но сейчас мне нужно разобраться со текущими проблемами. Дай мне немного времени, и я обещаю, что мы к этому вернемся. Просто… Сейчас не лучший момент.       Ричард вздохнул, глубоко и медленно, словно пытаясь смириться с ситуацией. Он кивнул, но в его глазах всё ещё сияла тревога. — Ладно, — пробормотал он. — Как насчёт завтра? — Супер, — ответил Питер. — Тогда, может, встретимся в Josie's Bar? У них там прикольные сортовые пива: светлый IPA и насыщенный стаут. Да и закуски супер — например, острые крылышки и ароматные начос с тремя видами соусов. Идеально, чтобы посидеть и поговорить. — Как насчёт The Coffee A-Go-Go? Эм-Джей много хорошего рассказывала об этом кафе … Давно хотел сходить. — А, ну ладно. Тогда там. Ричард коротко кивнул. — Хорошо. В таком случае, встречаемся завтра в The Coffee A-Go-Go … — А что по времени? — перебил Питер. — Давай, где-то в три часа дня. Надеюсь, что место не разочарует.       Питер слегка улыбнулся, чтобы как-то облегчить накаляющуюся атмосферу. — Я тоже надеюсь, — произнес он, пытаясь вернуть их разговор в более уютное и дружественное русло.       Они стояли в тишине несколько секунд, каждый погруженный в свои мысли. Затем Питер сделал шаг в сторону коридора, пытаясь разомкнуть эту напряжённую тишину. — Ладно, Рич, мне действительно пора идти. Постараюсь разобраться с делами поскорее, чтобы завтра мы могли спокойно обо всём поговорить.       Ричард не смог удержаться и в последний раз попытался взглянуть на Питера более проникновенно. — Береги себя, Пит.       Питер вздохнул, и его взгляд смягчился. — Спасибо, — ответил Питер, после чего подошёл к другу.       Они обнялись по-мужски. Коротко, но крепко. Чувствовалось, что каждый из них не хотел отпускать друга в неизвестное. — До завтра, — сказал Питер. — До завтра, братишка, — ответил Райдер.       Парни отпрянули друг от друга, и Питер направился к входной двери. Ричард смотрел ему вслед, пока дверь не закрылась. Спустя несколько мгновений в квартире снова стало тихо.       Спускаясь по лестнице, Питер чувствовал тяжесть на сердце. Он понимал, что Ричард говорил чистую правду, и это было его наибольшим страхом. Паркер осознавал, что ему необходимо решить проблему с Веномом, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.       Выйдя на улицу, Питер Паркер вдохнул холодный, но свежий воздух. Сделав первые шаги, он понял, что впереди его ждёт трудный разговор с Мери Джейн и, возможно, ещё больше сюрпризов.       Что-то подсказывало юноше, что прошедший вечер и его последствия окажут гораздо большее влияние на будущее, чем он мог себе представить.

Гринвич-Виллидж, Нью-Йорк

Бликер-стрит, 185, квартира 3Б

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 16:30

Время по Гринвичу: 20:30

      Квартира Мэри Джейн Уотсон на Бликер-стрит, 185, была настоящим ностальгическим оазисом в сердце Гринвич-Виллиджа. Переступив порог, можно было ощутить, как время здесь течет медленнее, а воспоминания оживают в мягком свете лампочек Эдисона.       Солнечные лучи каждое утро нежно обнимали гостиную, создавая уют и комфорт. Главным элементом комнаты был мягкий бирюзовый диван, окруженный подушками с разнообразными узорами, будто привезенными с далеких восточных базаров. На стене за диваном висели черно-белые фотографии Мэри Джейн в рамках, запечатлевшие моменты смеха, любви и тихой меланхолии.       В углу комнаты стоял старинный граммофон на небольшой тумбочке, рядом с переполненным книжным шкафом. Книги лежали в хаотичном порядке, как стражи прошлых лет. Среди них находился потрепанный «Великий Гэтсби» и журналы, посвящённые моде, — свидетели её мечтаний и устремлений.       Небольшая кухня, оформленная в естественных тонах, придавала квартире особенно уютную атмосферу. Медные сковородки блестели на фоне деревенского стиля, навевая образы парижских кафе. Часто здесь витал аромат свежеиспеченного хлеба, смешиваясь с нотками ванили и лимона, исходящими от вазы на столешнице.       Спальня была местом спокойствия. Кровать с льняным постельным бельем, покрытая стеганым покрывалом с цветочным узором, была центром этой комнаты. Туалетный столик, напоминающий о старом Голливуде, сиял мягким светом. Здесь, в тишине рассвета или сумрака вечера, Мэри Джейн находила утешение.       Примыкающая к спальне гардеробная предлагала заглянуть в ее мир моды. Яркие шелка и мягкий хлопок были готовы к любому приключению. Особенно выделялось алое платье — его ткань мерцала, обещая множество нерассказанных историй.       Вся квартира была отражением её души: украшенная абстрактными картинами и пышной зеленью, она будто оживала. Горшки с растениями стояли на подоконниках, их листья тянулись к окнам, словно хотели поделиться тайнами этого уединенного оазиса.

Спальня

Мэри Джейн находилась у себя в спальне, ловко орудуя смартфоном. Она стояла напротив большого, обрамленного в винтажную раму зеркала, с легкой, едва заметной улыбкой, играющей на её губах. Сквозь прозрачную ткань кружевного нижнего белья кожа Мэри Джейн едва уловимо сияла в мягком свете лампочек, что придавали её фигуре неземное очарование.       Мэри Джейн тщательно выбирала ракурс для фотографии. Её ловкие пальцы скользили по экрану смартфона. Она обвела себя взглядом, оценивая изгибы своего тела, отражающегося в зеркале. Свет мягко падал на её кожу, создавая нежные тени на каждой линии и впадинке её фигуры, придавая фотографии дополнительную глубину и чувственность.       Каждое движение её тонких рук было грациозным и уверенным. Она слегка наклонилась вперёд, позволяя лифчику подчеркнуть её грудь. Затем, медленно разворачиваясь, Мэри Джейн продемонстрировала совершенную округлость своих ягодиц, обрамленных тонкими стрингами. Её взгляд был полон игривости.       Чувственная атмосфера, создаваемая игрой света и теней, добавляла фотографиям неописуемого магнетизма. Каждое движение Мэри Джейн было точным и продуманным. С каждой новой фотографией она находила новые грани своей красоты, новые ракурсы, подчеркивающие её изящные черты и идеальные пропорции.       Мэри Джейн, сделав несколько удовлетворяющих её фотографий, на мгновение остановилась и положила телефон на прикроватную тумбочку. Легкая улыбка, играющая на её губах, приобретала более загадочный оттенок. Её глаза заискрились новой идеей. Пальцы, привыкшие играть на экране смартфона, теперь сосредоточенно расстегивали застежки лифчика.       Она медленно сняла его, отпуская кружево, которое мягко скользнуло по её коже. Мэри Джейн поймала своё отражение в зеркале, и её взгляд наполнился уверенностью. Грудь Мэри Джейн, едва освобождённая от лифчика, выглядела как произведение искусства. Под нежным светом лампочек, кожа светилась здоровым тоном, а нежный румянец словно оживлял её поверхность. Ореолы были безупречно симметричными и утончёнными, добавляя изысканности этой картине. Всё в её груди говорило о женственности и утончённой красоте, которая могла бы вдохновить художников и поэтов.       Раздумывая о том, какими могут получиться следующие фотографии, девушка решила снять и трусы. Её движения были плавными и естественными. Тонкие стринги скользили по ногам, пока она полностью не освободилась от них, после чего зеркалу открылся вид на самое сокровенное место.       Мэри Джейн снова взяла смартфон, готовая запечатлеть себя в новом образе. На этот раз её тело было полностью обнажено. Каждая новая фотография становилась незабываемой благодаря её искусно выбранным позам.       Мэри Джейн на мгновение задержала дыхание, чувствуя, как волнение проникает в её тело. Свет, пробивающийся через полупрозрачные занавески, мягко освещал спальню, создавая идеальный фон для предстоящих фотографий. Она сделала несколько шагов, чтобы лучше поймать свет, и снова установила телефон на штатив.       Её движения были плавными и уверенными, как у профессиональной модели. Затем она разместилась на краю кровати, согнув одну ногу, чтобы слегка прикрыть интимные места.       Вспышка осветила её обнажённые формы, выделяя каждую деталь её тела. Она медленно прогнулась, позволяя своим рукам скользнуть по талии и далее вниз, создавая чувственную линию. Наклонившись вперёд, она запустила пальцы в свои волосы, чуть приподняв их, и снова услышала звук камеры.       Мэри Джейн переместилась на кровать полностью, распростерев своё тело по постели. Она медленно вытянула руки над головой, придавая фигуре грациозную линию. Её ноги были свободно раздвинуты, создавая чувственный акцент. Лёжа на боку, она приподняла одну руку, осторожно проведя кончиками пальцев по груди, как будто касаясь саму себя в первый раз.       Затем она встала и подошла к большому зеркалу в комнате. Девушка встала спиной к зеркалу, смотря прямо в камеру. Её руки мягко обвили бёдра. Мир вокруг неё затих, оставив лишь ускользающие звуки щелчка камеры, который запечатлел каждое её движение.       После нескольких фотографий Мэри Джейн повернулась и улыбнулась своему отражению, чувствуя, как уверенность поднимается в ней с каждым мгновением. Закончив с фотосессией, девушка вернулась к штативу и сняла телефон. Быстрый взгляд на экран подтвердил, что её усилия были не напрасны. Каждое фото раскрывалось в разной тональности чувственности и утончённости. Мэри Джейн чувствовала себя собой — настоящей и свободной. После просмотра фотографий она подошла к окошку и открыла его, позволив свежему воздуху наполнить комнату.       Мир за окном продолжал жить своей жизнью, не зная о маленьком волшебном моменте, который произошел здесь, в этой спальне.       Наконец, присев на край кровати, Мэри Джейн почувствовала, как ласковый ветерок играл с её волосами. Комната была наполнена уютной и интимной атмосферой. Шторы едва заметно колыхались под дуновением ветра из открытого окна. Аромат ванили и лимона распространялся по комнате, исходя из автоматического освежителя воздуха, стоящего на прикроватной тумбочке.       Внезапный звонок заставил Мэри Джейн с удивлением повернуть голову в сторону двери спальни, думая о том, кто мог прийти к ней в этот час. Быстро положив телефон на туалетный столик, она поспешила накинуть халат, лежавший на кровати, грациозно завязав поясок на талии. Её ступни быстро погрузились в тепло мягких тапочек, стоящих наготове. Всё было пропитано её стильным и изысканным вкусом, даже в повседневных мелочах.       Девушка покинула спальню и быстро добралась до входной двери. Едва переведя дух, она открыла дверь и тут же замерла, увидев Питера Паркера. — Питер? — произнесла она, растерянно моргая. — Привет, Мэри Джейн, — смущённо произнес Питер. Его глаза бегали по её лицу, пытаясь уловить её настроение. — Прости, что вот так внезапно и без приглашения, но нам нужно поговорить … Мэри Джейн сделала шаг вперёд, а её взгляд стал острым, словно лезвие ножа. Она не дала ему времени на объяснения. Она в принципе не собиралась слушать его. — Питер … — её голос, дрожащий от гнева, был словно взволнованное море перед бурей. Она подняла правую руку, готовая отвесить ему пощёчину.       Питер, благодаря паучьему чутью, предвидел следующее её движение и молниеносно увернулся от атаки. Его движения были так грациозны и быстры, что мощный удар оказался мимо. — Какого хрена? — выругался Питера Паркер. — Ты ещё, сука, спрашиваешь? — резко ответила Мэри Джейн.       Питер отшатнулся, а его глаза отражали непонимание ситуации. Он прекрасно знал, что Мэри Джейн не ограничится первой (неудачной) атакой и помнил, на что она способна в гневе или когда раздражена. — Мэри Джейн, послушай меня …       Её гнев разгорался, становясь ещё сильнее. Не произнеся ни слова, она попыталась ударить парня коленом по паху, двигаясь неожиданно и стремительно, как натянутый лук, готовый выпустить стрелу. Но Питер, обладающий сверхчеловеческой способностью предвидеть подобные моменты, ловко заблокировал её колено, схватив его одной рукой, которую он выставил еще до удара, защищая пах.       Питер отпустил её колено, но, не давая Мэри Джейн и шанса на следующую атаку, молниеносно схватил её за руки. Вырвав из её губ короткий вздох, Паркер развернул Эм-Джей спиной к себе, после чего плотно прижал девушку к своему телу. Его руки крепко держали её. — Мэри Джейн, успокойся, — проговорил он ей на ухо. Его голос был глубоким и проникновенным. — Мне действительно нужно поговорить с тобой. Это очень важно.       Дыхание Мэри Джейн сбилось, и она ощутила, как теплое дыхание Питера касается её шеи, посылая по позвоночнику волны возбуждения и одновременно гнева. Каждая мышца её тела была натянута, как струна, вибрируя от стремления освободиться и в то же время отзываясь на близость его тела. Тонкая ткань халата лишь усиливала ощущение тепла и напряжения между ними.       Питер чувствовал её тепло и различал сладкий аромат ванили и лимона, исходящий от её волос. Его руки крепко, но бережно держали её, чтобы она снова не попыталась ударить. — Живо отпусти меня! — её голос звучал сдавленно и упрямо, но в нём также сквозило внутреннее противоречие. — Как скажешь, Мэри Джейн … — его голос прозвучал низко и мягко, обладая непрошенной, но укротительной силой.       Мышцы девушки напряглись, но она не могла пошевелиться, зная, что он всё ещё держит её в своих крепких руках. — Только если мы сможем спокойно поговорить, — продолжил Питер, опуская голову так, что его губы почти касались её уха.       Мэри Джейн стояла, прижатая к Питеру, и её разум работал на пределе. В гневе она была готова отвергнуть его сразу, не вникая в слова, но что-то, находящееся глубоко в душе, заставляло её пересмотреть своё решение. «Почему он решил прийти сейчас?» — пронеслось у неё в голове. Его голос, низкий и мягкий, проникал глубоко в душу, заставляя её задуматься, возможно ли, чтобы речь шла о чем-то действительно важном. — Ладно-ладно, — произнесла она. — Только убери руки, извращенец …       Поняв, что Мэри Джейн готова слушать, Питер медленно разжал свои руки, осторожно, но явно проявляя доверие. Он почувствовал, как её тело постепенно расслабляется, и отступил на шаг, предоставляя ей свободу. На его лице отражалась смесь облегчения и внимания, словно он был готов к любому её следующему действию. Питер надеялся, что данное мгновение даст им обоим шанс на спокойный разговор. Тишина, возникшая после его слов, казалась невыносимой, но он знал, что нужно позволить ей самой сделать следующий шаг. — У тебя есть пять минут. Не больше. — Спасибо, Мэри Джейн, — произнёс он с облегчением, и его голос звучал искренне. — Скажи, что последнее ты помнишь о вчерашнем вечере? — В смысле? — Видишь ли … Я вляпался в крайне странную историю. Не буду вдаваться в подробности, — начал Питер. — В общем, я нихрена не помню! Не помню, что было в клубе и так далее. В голове лишь туман и какие-то обрывки … — Пить надо меньше, алкаш! — Мне, конечно, есть, что сказать по этому поводу … Но, пожалуй, воздержусь от комментариев, — ответил супергерой. — Ты, кстати, позволишь мне пройти? — Ну ладно, проходи. Только руки держи при себе, иначе я за себя не ручаюсь. Предупреждаю, ножом я орудую очень хорошо, — бросила Мэри Джейн с явным раздражением, впуская Питера в квартиру. — И не забывай про пять минут.       Питер прошёл внутрь, следуя за ней на кухню. Мэри Джейн жестом указала на стол, предложив ему сесть. — Спасибо, что пустила, — сказал Питер и сел за стол, нервно стараясь поймать её взгляд. — Вы только посмотрите, какой вежливый … Но стоило сходить в ночной клуб — ты превратился в маньяка-извращенца, — резко бросила Мэри Джейн, останавливаясь у холодильника, чтобы достать бутылку воды. — Что?! Ты о чем вообще?! — А ты что, реально ничего не помнишь? — недоверчиво спросила она, присаживаясь за стол (напротив него). — Вчера вечером ты вёл себя как полный … — Как кто? — Питер протер лицо руками. — Да блять … Я правда нихуя не помню. Расскажи, что случилось?       Мэри Джейн вздохнула, словно пытаясь взять себя в руки. — Питер, ты домогался до меня! — произнесла она напряжённо, вспоминая неприятные события прошлого вечера. — Трогал меня за грудь. Хватал меня бедра … Ты, сука, даже набрался наглости засунуть руки мне под платье. Про грязные словечки я даже говорить не буду … Кстати, неплохо было бы извиниться!       Питер был в шоке от услышанного. Его лицо побледнело. Он встал со стула и принялся нетерпеливо мерить шагами кухню. — Мэри Джейн, я … Я даже не знаю, что сказать. Это просто ужасно. Прошу, прости меня, — Питер смотрел прямо ей в глаза, и его голос звучал глухо. — Похоже, я пиздец как виноват перед тобой. Честно говоря, я даже не знаю, что и сказать в качестве извинений … Не знаю, что сделать, чтобы загладить вину! — Не могу поверить, что это был я … — вдруг сорвалось с уст супергероя. — Это точно был ты! — девушка ударила кулаком по столу, и в её глазах полыхнул гнев. — Ты был в жопу пьяный и вел себя как конченная свинья.       «Ах, если бы она знала мой секрет. Чисто физиологически я не могу опьянеть … С моим здоровьем я мог бы даже потягаться с Капитаном Америка» — Питер задумался, пока Мэри Джейн продолжала гневно смотреть на него.       В глубине девушки пряталась тень боли. Мэри Джейн вздохнула, прижав к себе бутылку воды, словно она могла быть её спасительным якорем. — Питер, ты понимаешь, как мне это было больно? — спросила она тихо, но в её голосе слышалась твердая решимость. — Я думала, ты другой. Думала, что на тебя можно положиться …       Питер остановился на мгновение, посмотрев ей в глаза. Тем временем его собственные глаза были полны раскаяния. Паркер понимал, что его объяснения выглядели пустыми и что самое главное сейчас – это восстановить её доверие. Прежде чем говорить дальше, он решил всё обдумать и выработать чёткий план действий. — Слушай, Мэри Джейн, — начал он, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы не усугублять ситуацию. — Я знаю, что мои слова сейчас звучат как жалкие оправдания. Но я действительно ничего не помню и понятия не имею, как такое могло произойти. Я обещаю разобраться в этом. Но мне нужно твое терпение и доверие. — Терпение? Доверие? После всего, что было? — Мэри Джейн чуть ли не закричала. — Ты реально считаешь, что это возможно?       Питер чувствовал, как сжимается его сердце, но он старался держаться уверенно. — Я всё понимаю, честно … Но прошу тебя, дай мне шанс узнать правду. Здесь что-то не так, и я хочу разобраться.       Мэри Джейн какое-то время молчала, рассматривая его взглядом, наполненным неподдельным гневом и разочарованием. Наконец, она вздохнула и, покачав головой, произнесла: — Ты пришёл сюда, чтобы узнать, что произошло … Хорошо. Я расскажу. Только не обещаю, что это тебе понравится. Эта срань началась после ухода Ричарда. Спустя час где-то.       Питер напрягся, ожидая услышать самые ужасные вещи. — Мы были в клубе, и сначала всё шло нормально. Мы пили, смеялись, болтали … Танцевали. А потом по клубу пошёл какой-то розовый газ. Я даже не сразу поняла, что происходит, — Мэри Джейн старалась говорить кратко и по существу. — В какой-то момент люди начали странно себя вести, а ты изменился на глазах.       «Этот момент надо запомнить» — зафиксировал в голове Питер. — Розовый газ … ? — переспросил супергерой. — Не перебивай! Дай мне закончить! — взорвалось из Мэри Джейн. — После этого газа ты начал вести себя как абсолютно другой человек. Ты схватил меня за руку, чуть ли не сломав её при этом, и потащил к бару. Я пыталась тебя утихомирить, но ты, похоже, вообще не слушал. Видимо, тебя уже тогда не заботило, что я говорю.       Питер проклял себя за тот момент, когда согласился пойти в тот ночной клуб. — Потом началась самая мерзкая часть вечера, — продолжала она уже тише. Воспоминания были настолько отвратительными, что ей не хотелось вспоминать. — Ты трогал меня за грудь, прям посреди танцпола. Сжимал, как будто проверял товар в магазине. Потом твои руки начали спускаться ниже. Ты начал хватать меня за бедра, давить вплотную к себе. Я била тебя, пыталась остановить всё это блядство, но ты был неумолим, Питер … Ты запустил руки под моё платье. Пытался залезть туда, куда никто не смеет без моего согласия!       Питер вздрогнул, услышав её слова. Вдруг на его лице начало проявляться осознание того кошмара, который она пережила. — Мэри Джейн, клянусь тебе, я никогда в жизни не сделал бы такого! — воскликнул парень, но его голос дрожал от чувства вины. — Ты думаешь, мне от этого легче? — спросила она сквозь зубы. — Нет … — только и смог выдавить Питер.       Он понимал, что слова уже ничего не значат, и что его действия были хуже любых обещаний. Он перевел взгляд на её руку, где оставались следы его грубого захвата. Сердце болело, и единственное, что он мог сделать сейчас, — это показать, что он готов бороться за её доверие. — Мэри Джейн, — он произнес её имя с таким трепетом, что она почувствовала, как её злость немного стихла. — Мне нужна помощь, чтобы понять, что произошло. Ты же знаешь, что я не такой … Этот розовый газ? Что это может быть?       Мэри Джейн какое-то время молчала, рассматривая его взглядом, наполненным неподдельным гневом и разочарованием. Наконец, она вздохнула и, покачав головой, произнесла: — Розовый газ? Серьёзно? — Ну … Ничего нельзя исключать, — перебил её Питер. — То есть ты хочешь сказать, что всём виноват какой-то сраный газ, а не твоё пристрастие к алкоголю? — ответила Мэри Джейн. — Нет слов, Пит … Даже сказать нечего? — Но Эм-Джей … — Позволь узнать, Пит, а когда ты уже повзрослеешь и начнёшь брать ответственность за свои поступки? — на этот раз перебила Мэри Джейн.       Питер смолк, чувствуя, как его доводы разваливаются под её беспощадным взглядом. Он сделал глубокий вдох, пытаясь сформулировать свои мысли так, чтобы они не звучали как беспомощные оправдания. — Я понимаю, что это может звучать как лютый бред, — начал Паркер, чей голос был тихим, но уверенным. — Но я всегда стараюсь помнить, что в нашем городе возможно всё … Должна быть какая-то очень веская причина столь резкого изменения в моём поведении. — Тем более, ты же сама сказала, что поведение других людей тоже изменилось … — дополнил Питер. — Открою тебе тайну, дурень, но алкоголь на разных людей действуют по-разному, — произнесла Мэри Джейн. Питер вздохнул, понимая, что Мэри Джейн уцепилась за самую очевидную и простую причину. Конечно, алкоголь мог быть объяснением, но не в случае с Паркером. — Да уж … Глупо было надеяться, что ты выслушаешь меня после всех событий, — сказал он мягко, пытаясь не усугублять ситуацию. — В тот вечер произошло нечто такое, чего я не могу объяснить.       Мэри Джейн недоверчиво фыркнула. — Не можешь объяснить? Как же это удобно! — Нет, — он покачал головой. — Я действительно хочу понять, что случилось. Я готов нести ответственность за свои действия, но для этого мне нужно знать, что именно их спровоцировало. Прошу, дай мне шанс разобраться.       Она хмыкнула и скрестила руки на груди, а её взгляд оставался холодным. — И что же ты будешь делать? Пойдешь в клуб и спросишь у бармена, что за розовый газ у них в меню?       Питер мрачно улыбнулся, понимая её сарказм, но это не останавливало его. — Не совсем. Я хотел бы побольше узнать об этом ночном клубе и том, что произошло в ту ночь. Может быть, найти каких-то свидетелей или записи с камер наблюдения. Если кто-то распылил этот газ специально, я смогу это выяснить. Мэри Джейн закрыла глаза, явно всё ещё сомневаясь в искренности его намерений. Она вздохнула, ощущая как её внутренний конфликт накаляется до предела. С одной стороны, она видела раскаяние в глазах Питера, с другой — боялась, что снова поверит ему напрасно. — Ладно, Шерлок, — наконец сказала она, открывая глаза, и её голос стал чуть мягче. — Хочешь разобраться во всём этом? Валяй … — Я обещаю, что разберусь со всем эти, — его голос прозвучал твёрдо, хоть и с лёгким дрожанием.       Мэри Джейн отпустила руки и глубоко вздохнула, немного успокоившись. Она понимала, что, возможно, никогда не сможет полностью его простить, но была готова сделать хотя бы этот маленький шаг навстречу. — В общем, пока ты не найдешь способ объяснить всё произошедшее и очистить своё имя — для меня ты конченная свинья … Похотливой урод и лжец!       Питер Паркер мужественно принял её слова, хотя внутри всё сжималось от боли. Он прекрасно понимал, что Мэри Джейн пока не могла видеть дальше его провала, но знал, что единственный путь к её сердцу — это правда. — Как скажешь, — протянул юноша. — Твои пять минут давно прошли, — последнее, что сказала Мэри Джейн. — Выход знаешь где …       После этих слов Мэри Джейн вышла из кухни, морально торжествуя. Оставшись один, Питер сжал кулаки, а его глаза горели решимостью. — Узнаю, кто меня подставил — уничтожу, — прошипел сквозь зубы Питер.

Где-то на Гринвич-Виллидж, Нью-Йорк

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 17:45

Время по Гринвичу: 21:45

      Питер Паркер шел по оживленной улице, окутанной праздничным весельем и суетой. Пар из его дыхания мгновенно исчезал в морозном воздухе, но холод не беспокоил парня.       Через некоторое время Питер остановился перед магазином "Dungeons & Delis", неоновая вывеска которого светилась приветливым светом. Проголодавшись, он решил заглянуть внутрь. Войдя, он услышал мелодичный звон колокольчиков.       Целеустремленно пройдя в дальнюю часть магазина, Питер нашел стенды с различными готовыми продуктами: сэндвичи, салаты, обеды и закуски. На мгновение он забыл о своих проблемах, погружаясь в изучение ассортимента. Его выбор пал на сэндвич с курицей.       Мирный момент внезапно разрушился. Дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену так сильно, что полки задрожали. Двое мужчин в балаклавах ворвались в помещение. Их глаза сверкали диким отчаянием, а в руках, обтянутых перчатками, поблескивали пистолеты — Sig Sauer P320 и Diamondback DB FS Nine. Оружие было направлено на ближайшего покупателя и кассиршу. — Всем лечь на землю! Сейчас же, блять! — выкрикнул главарь, чей голос дрожал от нервного напряжения.       Кассирша, молодая девушка с заплаканным лицом и дрожащими руками, пыталась исполнить приказ. Все покупатели, лежащие на полу с широкими глазами от ужаса, чувствовали, как страх наполняет воздух.       Один из грабителей поспешил к кассе. — Встань, дура! Выгребай все деньги из кассы! Живо! — грубый голос грабителя напугал девушку. Он сбросил с себя сумку и швырнул её на прилавок.       Дрожащая девушка, всё ещё находясь во власти страха и шока, попыталась подняться на ноги.       Тем временем, в другой части магазина, Питер услышал коварный шёпот, исходящий из глубин его сознания. Мрачное искушение манило его уничтожить нарушителей порядка … Но это не мог быть симбиот (так, по крайней мере, подумал Питер). Но что же это было? Агрессия и жажда крови нарастали. Зов битвы проник в глубины его подсознание, усиливаясь с каждым ударом сердца.       До того, как супергерой успел осознать происходящее, началась трансформация. Черные щупальца прорвались из-под его кожи, расползаясь по одежде как живые тени. Инопланетная субстанция окутывала Питера, сливаясь с его плотью, пока он полностью не облачился в симбиотический костюм. Его зрение и чувства обострились. Человек-паук был готов к бою.       Человек-паук стремительно кинулся на грабителей, как молния, разрывая воздух. В считанные мгновения он добрался до ближайшего из них и нанёс столь мощный удар, что тот рухнул на пол, а его оружие улетело в сторону. Питер отчетливо услышал хруст ломающихся костей, и это принесло ему … Удовлетворение.       Второй грабитель повернулся, направив на супергероя пистолет. Но Человек-паук был быстрее. В одно мгновение он оказался перед ним, схватил за запястье и резко вывернул его, сопровождая действие оглушительным щелчком. Пистолет выпал из рук грабителя, и Питер ударил его коленом в живот, лишив противника дыхания и сбив с ног.       Но на этом супергерой не остановился. Человек-паук схватил грабителя за голову и ударил его о прилавок. Под его усилием череп преступника не выдержал, и кровь разбрызгалась по стеклу, смешиваясь с осколками витрины.       Первый грабитель, задыхаясь, пытался отползти. Его лицо было в крови. Питер подошел к нему, дыша тяжело и прерывисто. Он схватил грабителя за лодыжку, грубо перевернул на спину и притянул к себе. — П-П-ПРОШУ ТЕБЯ ... ПОЩАДИ! — умолял мужчина с жалобным хныканьем. — Да иди-ка ты на хуй, чмо тупорылое, — в ответ лишь прорычал борец с преступностью.       В тот момент милосердие было чуждым понятием. Удары Питера, словно лавина, обрушились на просящего пощады. Кровь брызнула, когда кулаки Питера безжалостно врезались в лицо мужчины. Первоначальные мольбы о пощаде превратились в гортанные крики боли, становившиеся всё слабее после каждого сокрушительного удара. Симбиот наслаждался насилием, подпитываясь яростью Питера и увеличивая его силу. Костяшки его пальцев были в крови. Когда он поднялся над поверженным грабителем, его грудь вздымалась при каждом затруднённом вдохе.       От лица грабителя ничего не осталось. Это было жуткое кровавое месиво: искорёженная плоть смешалась с осколками раздробленных костей, создавая гротескную мозаику разрушений. Его нос был размозжен, почти превратившись в плоское кровавое пятно. Одна глазница была раздавлена, и из разбитого глазного яблока по щеке сочилась кровь, в то время как другая представляла собой распухшую, заполненную кровью полость.       Тёмная вязкая кровь скапливалась и непрерывно капала на кафельный пол, образуя жуткую лужу под его распростёртым телом. Жёлтые зубы на малиновом фоне были выбиты из орбит и рассыпаны по полу, как зловещее конфетти. Щёки и лоб теперь представляли собой неузнаваемые нагромождения обнажённых мышц и раздробленных костей, сливавшиеся в кошмарное зрелище настоящей бойни. Холодное, непреклонное флуоресцентное освещение магазина только подчёркивало явную жестокость, отбрасывая резкие тени, которые подчёркивали каждую трещину, каждый разлом и каждое пятно крови. Воздух был насыщен металлическим запахом крови, который смешивался со стерильной чистотой магазина, создавая почти невыносимый диссонанс.       В магазине стояла зловещая тишина. Посетители и персонал были в равной степени парализованы внезапной вспышкой ярости; на их лицах застыли маски ужаса и недоверия. Глаза Питера, теперь горящие с пугающей интенсивностью, осматривали помещение. Опьяняющая сила симбиота бурлила в нем, побуждая его закончить начатое и не позволить никому больше бросать ему вызов. Он посмотрел на второго неудачливого грабителя.       Всхлипы второго грабителя переросли в панические вопли, когда безжалостный взгляд Питера остановился на нем. Это был звук первобытного страха, который проникал глубоко в душу и душил её.       Питер шагнул к нему. Симбиот подпитывался ужасом, наполнявшим помещение, усиливая его чувства и силу почти до божественных уровней. Черные щупальца извивались и обвивались вокруг его фигуры, отражая хаос в его сознании. — Закончим начатое … — прорычал Питер, его голос был искаженной смесью его собственного и симбиота. — Больше никакого милосердия.       Он двинулся на второго грабителя. Тот съежился и попытался убежать ползком, но спасения не было. Питер без особых усилий поднял его и ударил о стену с такой силой, что штукатурка треснула и посыпалась пыль. — СПАСИТЕ!!! — начал было кричать мужчина, но Питер оборвал его вопли ударом ногой в живот, от которого у него вылетел весь воздух из легких. Грабитель задыхался, выпучив глаза, не в силах произнести ни слова, ни закричать.       Одним быстрым движением Питер швырнул его на пол, затем схватил за запястье (здоровой руки) и медленно выкручивал его до тех пор, пока не раздался громкий щелчок. Его пронзительные крики, наполненные паникой, отчаянием и агонией, казалось, эхом отдавались в замкнутом пространстве магазина.       Кулак Питера, всё ещё скользкий от крови первого грабителя-неудачника, несколько раз ударил мужчину в лицо — каждый удар сопровождался оглушительным звуком столкновения костей. Зубы разлетелись вдребезги, нос превратился в уродливое нечто, кровь хлестала направо и налево, а крики мужчины превратились в искажённые, бессвязные звуки.       Симбиот упивался насилием, и Питер на мгновение поймал себя на том, что тоже наслаждается им — абсолютной властью, окончательностью всего этого. Это было опьяняющее чувство.       Посетители магазина могли только с ужасом и неверием наблюдать за безжалостной расправой над грабителями. Лица были бледны, рты разинуты, а глаза расширены от ужаса происходящего. Мать прижимала к себе своего ребенка, закрыв ему глаза, чтобы не травмировать его психику видом кровавой бойни, в то время как её собственные глаза оставались прикованными к зрелищу, не в силах отвести взгляд от сцены насилия. Пожилой мужчина опустился на колени; его слабые ноги подкашивались, руки дрожали, когда он бормотал молитвы, которые растворялись в гнетущем воздухе, насыщенном запахом крови и страха.       Продавщица, молодая женщина лет двадцати с небольшим, стояла за прилавком как парализованная, дрожащими руками тщетно прикрывая рот. Её глаза наполнились слезами, которые текли по щекам и капали на кассу. Реальность того, что супергерой, превратившийся в монстра, не жалел своих противников, навсегда разрушила невинность её мировоззрения.       Группа подростков, слонявшихся без дела возле прилавка со сладостями, теперь сбилась в кучу, изо всех сил держась друг за друга. Один из них, мальчик с неустойчивой фигурой и прыщавым лицом, начал неудержимо дрожать. Его друзья слышали, как он снова и снова шептал: «Этого не может быть … Этого не может быть на самом деле», — в отчаянной попытке сохранить хоть какое-то подобие здравомыслия.       Симбиот ощущал ужас вокруг Питера. Он подпитывался страхом, усиливая агрессию Питера. Когда его кулак обрушился с последним, сокрушающим кости ударом, крики второго грабителя прекратились, оставив после себя лишь тошнотворную тишину, прерываемую сдавленными, жалкими всхлипами грабителя.       Питер оглядел нанесённый им ущерб — двое мужчин превратились в неузнаваемое, жуткое и кровавое месиво. Остатки их человечности растекались по блестящим, продезинфицированным плиткам пола магазина. Опьянение властью продолжалось… Но проблеск сознания Питера прорвался через пагубное влияние. В его глазах появился ужас, когда он посмотрел на багровое месиво, запачканные его руки… На его руки, которые когда-то несли справедливость и надежду городу. Вздохи, всхлипывания и бессвязный шепот о пережитой травме окружили его, возвращая к ужасающей реальности того, что он натворил. — Боже... Мой... — еле слышно произнёс Питер, чей взгляд метался между грабителями, посетителями магазина и руками, залитыми кровью.       После с трудом сказанного слова, Питер повернулся и пулей вылетел из магазина, а автоматические двери с тихим шипением закрылись за ним, запечатав хаос, который он спровоцировал.       Внутри, по всему магазину, распростёрся пастырь хаоса, а коллективные эмоции посетителей превратились в бурлящий водоворот. Парализующий страх и шок постепенно начали уступать место чему-то более мрачному – глубокому чувству уязвимости и беспомощности. Посетители и персонал магазина стали свидетелями не спасителя, а предвестника неумолимого гнева.       Мать подняла своего дрожащего ребенка, прижимая его к себе крепче, как будто хотела защитить даже от воспоминаний о кровавой бойне. Она шептала пустые слова утешения, её сердце колотилось от ужаса, который скрывали её слова. Пожилой мужчина беззвучно плакал, его хрупкое тело сотрясалось от рыданий, чётки в его руках врезались в ладонь, когда он крепче сжал их.       Продавщица, наконец, рухнула за прилавок, её тело сотрясалось от рыданий. Её вера в концепцию супергероев была безвозвратно поколеблена, на смену ей пришёл ползучий страх перед силой, которой они не обладали.       Подростки крепко прижались друг к другу, их юношеская бравада улетучилась, оставив после себя неприкрытую, окаменевшую уязвимость. По мере того, как смешанные эмоции от разрушенной невинности и оскверненного святилища витали в воздухе магазина, резкая флуоресценция продолжала излучать свой безжалостный, холодный свет, освещая не просто сцену физического разрушения, но и полное разочарование и страх сообщества.       

Гринвич-Виллидж, Нью-Йорк

Католическая церковь (Church of Our Lady of Pompeii), 25 Carmine Street, New York, NY 10014

Земля-616

Суббота

16 декабря 2025 года

Вашингтонское время: 18:25

Время по Гринвичу: 22:25

      Церковь величественно высилась в центре Гринвич-Виллидж. Её готические башни тянулись к небесам с завораживающей грацией. На закате свет и тени играли на стенах храма, придавая ему почти эфирный вид. Фасад церкви, украшенный изящной резьбой и окнами-розетками, демонстрировал роскошь и искусство мастеров прошлого. Каждая деталь говорила о глубокой вере и непревзойденном мастерстве.       Когда небо покрывали вечерние оттенки индиго и лаванды, витражи церкви оживали, создавая яркие мозаичные рисунки на полированных скамьях и мраморных полах. Внутри воздух был прохладным и ароматным, пропитанным тонким запахом ладана и старого дерева. Вдоль нефа мерцали свечи, их пламя тихо колыхалось в такт немногословному гимну.       Главный алтарь, украшенный гобеленами и позолоченными иконами, внушал благоговение. Золото и яркие фрески вели взгляд к сводчатому потолку, расписанному сапфировыми и золотыми сценами небесной славы.       Под сводами прихожане сидели в тихом раздумье, их шепот смешивался с мягким эхом шагов. Великий орган отдыхал в своем величии, обещая божественную мелодию при прикосновении маэстро.       Снаружи церковный двор казался оазисом спокойствия, где под раскидистыми ветвями давних деревьев время замедляло свой ход. Каменные статуи святых и ангелов стойко охраняли покой в мире, полном изменений.       

Внутри церкви

      Шаги Питера Паркера эхом отражались в тускло освещенном храме, звуча подобно отголоскам торжественного колокола. Почти пустая церковь предоставляла убежище лишь нескольким прихожанам, чьи шепоты молитв растворялись в святости пустоты.       Питер направился к исповедальне, его сердце гулко билось, напоминая о мраке содеянного. Он на мгновение замер перед резной дверью исповедальни, которая обещала ему хотя бы каплю умиротворения. Сделав глубокий вдох, он распахнул дверь и вошел. Лучи скудного света отбрасывали длинные тени, казалось, осуждающие его шаг.       Внутри исповедальни было душно, а её теснота давила на плечи. Он едва различал силуэт священника за перегородкой, чье присутствие казалось одновременно утешительным и упрекающим. Питер сел на лавку и попытался собраться с мыслями. — Прости меня, святой отец, ибо я согрешил, — начал Питер, чей голос был едва слышен. Он не хотел признаваться в содеянном, но слова вырвались сами собой, и каждый слог словно нож вонзался в его совесть. — Прошло много времени с моей последней исповеди.       Голос священника звучал спокойно и успокаивающе в гнетущей тишине. — Что тебя беспокоит, сын мой? Говори, и пусть твоё сердце не будет обременено.       У Питера перехватило дыхание, его мысли погрузились в хаос, который он сам же и вызвал. — Я причинил боль людям, отец … Страшную боль. Они заслуживали кары, но не того, что я совершил …       Слова Питера повисли в воздухе, и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Священник внимательно обдумывал услышанное. — Расскажи мне больше, мой сын, — наконец произнес он. — Почему ты чувствуешь необходимость исповедаться именно сейчас?       Глаза Питера предательски заслезились, а груз вины тяжело давил на плечи. — Я был уверен, что поступаю правильно, что защищаю людей. Но всё, что я делал, лишь усугубляло их страдания и страх. Я пересёк черту и теперь не знаю, как вернуться назад.       Священник едва заметно кивнул. — Каждый из нас может ошибиться и столкнуться с последствиями неправильно выбранного пути. Искупление — это тяжелый труд, но признание своих проступков — первый шаг к нему.       Питер сжал кулаки так, что побелели пальцы. — Это больше, чем просто признание, святой отец. Мои поступки преследуют меня. Я вижу испуганные лица … Слышу крики. Я потерял контроль и стал тем, с кем когда-то поклялся бороться.       Голос священника прорезал темноту мягкой, но уверенной нотой. — Пойми, сын мой, каждая душа может обрести искупление. Тьма живет в каждом из нас. Лишь наши действия, направленные в будущее, определяют наш истинный путь.       Плечи Питера опустились, ведь бремя его вины стало почти невыносимым. — Я не знаю, заслуживаю ли я искупления. Вера в себя и в то, во что я верил, была утрачена. Я стал чудовищем в глазах тех, кого обещал защищать.       Молчание священника было тяжёлой, размашистой паузой, наполненной догмами и состраданием. — Вера, сын мой, — это не всегда свет. Она заключается в способности выдержать давление тьмы и перейти на другую сторону. Сейчас тебе нужно не наказание, а вернуться к тому, кем ты был или кем стремишься стать.       Питер слегка покачал головой, едва заметно в тусклом свете. — Город … Теперь он видит меня иначе. Они больше не видят героя, только монстра за маской.       Священник наклонился ближе, словно его близость могла принести утешение. — Суждение города, хотя и сурово, но временно. Истинное суждение приходит изнутри. Важны твои действия с этого момента. Попроси прощения не только здесь, но и у тех, кому причинил вред. Позволь им увидеть твое раскаяние в поступках.       Горло Питера сжалось, слёзы были готовы прорваться наружу. — А что, если они не смогут простить меня? Если они не смогут увидеть, что стоит за этим монстром? — Тогда вы должны простить себя, — ответил священник. — Истинное искупление начинается с этого. Только тогда вы сможете восстановить доверие и надежду в других. Это долгий и болезненный путь, но его придётся пройти.       Питер сидел, ощущая тяжесть слов священника. Эти слова смешивались с его собственными мыслями и сожалениями. Смог бы он простить себя? Смог бы он найти силы стать защитником, а не палачом? — Спасибо, святой отец, — наконец сказал Питер. — Я не знаю, смогу ли я это сделать, но я постараюсь … Я многим им обязан.       Голос священника был тихим, но уверенным: — Помни, сын мой, дорога к искуплению вымощена камнями наших ошибок. Каждый шаг вперед — это победа, какой бы незначительной она ни была. Иди с миром, и пусть ты снова найдешь свет.       Питер вышел из исповедальни, и его мысли сплетались в узел из вины и сожалений. Тишина святилища усиливала его терзания. Каждый шаг эхом отдавался под сводчатым потолком, будто обвинительный приговор. Слабый свет, пробивавшийся сквозь витражные окна, окрашивал скамьи в калейдоскопические узоры.       Когда он направился к выходу, его внимание невольно привлекла фигура на последней скамье. На ней, сгорбившись, сидела худощавая старушка, одетая во всё черное. Казалось, её одежда поглощала свет, создавая вокруг неё мрачную ауру. Она сидела неестественно неподвижно, а её присутствие резко контрастировало со святой атмосферой церкви.       Сердце Питера забилось сильнее, а образ женщины вселял тревогу — лицо, покрытое глубокими морщинами, и глаза, похожие на бездонные темные колодцы. Вокруг неё воздух стал заметно холоднее, и по спине Паркера пробежали мурашки. Он хотел взглянуть в другую сторону и продолжить путь, но что-то невидимое приковало его к месту. Совершенно внезапно у Питера активировалось паучье чутьё. — Ты так напуган своим внутренним демоном, что пришёл искать спасение в церкви? — её голос прозвучал, как хриплый шёпот, напоминающий шорох сухих листьев по асфальту. — И как, помогла исповедь?       Питер с трудом сглотнул, в горле у него пересохло. — Я … Если честно, я не знаю.       Глаза бабушки впились в него, и на мгновение ему показалось, что он проваливается в эти темные бездны. — Бремя, которое ты несешь, нелегко сбросить. Исповедь сама по себе не очистит твою душу …       Питер сделал шаг назад. Его инстинкты кричали ему быть очень острожным. Но любопытство удерживали его на месте. — Кто вы?       Она улыбнулась, обнажив рот, полный пожелтевших неровных зубов. — Это не важно … А ты, Питер, совсем заблудился.       Упоминание его имени вызвало у парня приступ страха. Он не представился, но всё же она знала. — Откуда вы знаете мое имя? Улыбка старушки стала шире, а её зубы угрожающе блеснули в приглушенном свете святилища. — Я знаю о тебе всё, Питер Паркер, — пробормотала она, и в её голосе прозвучала загадочная угроза. — Твои страхи, твои сожаления, твои тайные желания. И я знаю о буре, которая бушует внутри тебя. О водовороте, жаждущем вырваться на волю. — Повторюсь, кто вы и откуда знаете меня? Чего вы хотите от меня? — его голос был хриплым, дрожащим под тяжестью невысказанных слов. — Чего я хочу? … — она рассмеялась, и звук её смеха, ломкий и лишенный теплоты, зловеще разнесся под сводами святилища. — Дело не в том, чего хочу я, а в том, что нужно тебе. Ты страдаешь, пойманный в ловушку между светом и тьмой … Между справедливостью и местью. Ты ищешь отпущения грехов в этой церкви, но истинное освобождение можно найти, только приняв тьму внутри себя.       От слов неизвестной старушки сердце Питера забилось сильнее. — Истинное правосудие для грешников и преступников – это адский котел. Смерть — это искупление для тех, кто решил пойти против законов Божьих и человеческих. — Простите, но я не понимаю, о чём вы говорите и считаю этот разговор бессмысленным. Засим позвольте откланяться, — ответил супергерой, не желаю больше говорить с этой старушкой. — И к чему эта ложь, молодой человек? Я уверена, что ты всё понимаешь, — старушка решила удивить парня. — Человек-паук … Слова неизвестной женщины сильно шокировали Питера. Угадала или знала наверняка? Кто она? Что ей нужно? Разные вопросы не давали покоя Паркеру, но никак не мог понять того, почему на неё отреагировало паучье чутьё.       Смех бабушки заскрипел, как ржавые ворота. — Уверена, что у тебя в голове сейчас роится множество вопросов, но советую придержать их при себе. Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал. Герой — это не тот, кто снимает котят с деревьев, мило улыбается и машет прохожим; герой — это тот, кто готов принимать тяжелые решения и брать на себя тяжкую ношу, которую не вынесет никто другой. Это тот, кто идет сквозь бурю, не сгибаясь под тяжестью ответственности, и продолжает борьбу, несмотря ни на что, — она хотела донести до парня свои идеи и видение мира. — Мир не добр и не всепрощающ, и те, кто нарушает его законы, не заслуживают никакого милосердия. Почему бы не свершить правосудие, которого они действительно заслуживают?       В голове Питера промелькнули образы преступников, с которыми он сражался, — мужчин и женщин, которые отнимали жизни, разрушали семьи, распространяли боль, как заразу. Он подумал о своих собственных потерях, о жгучей боли тех, кого он не смог защитить. Демон внутри него взревел, подпитываемый словами старушки, угрожая разорвать свои цепи.       Одинокая слезинка скатилась по щеке Питера Паркера. Его внутренняя борьба была ощутима, она разрывала все его существо. Мог ли он пожертвовать своей человечностью ради непреклонной справедливости? Мог ли он носить звание палача, если всегда стремился быть защитником? — Ты должен смириться со своим внутренним демоном, Питер, — продолжала старуха, понизив голос до шепота. — Внутри тебя заключена огромная сила, которую ты боишься выпустить на волю. Помни, истинное правосудие возможно лишь тогда, когда ты освободишь этого демона. Настоящее правосудие — это казнь. — Нет, — покачал головой Питер, отступая ещё на шаг. — Я не какой-то супергерой. А даже если бы и был – пошёл бы по иному пути. — Хорошо сказано, — усмехнулась старушка. — А представь себе мир без преступников, с которыми ты борешься каждый день. Больше не нужно будет носить маску, больше не будет чувства вины, больше не будет монстров, прячущихся в тени … Ты мог бы жить счастливо, не зная горечи и тревог. Любить …       В голове Питера бушевали чувства, которые он долгое время пытался сдерживать. Его сердце изо всех сил стремилось оставаться на пути героев, несмотря на манящую тёмную сторону. Но слова старухи проникали в его разум, как яд, постепенно отравляющий его мысли. — В глубине души ты знаешь, что в моих словах есть правда, Питер, — продолжала старушка, и её голос звучал почти гипнотически. — Каждый раз, когда ты оставляешь преступника в живых, он возвращается, чтобы нанести новый удар по невинным. Ты можешь разорвать этот порочный круг. Стать тем героем, которого этот город действительно заслуживает.       В какой-то момент Питер решил больше не играл в игру «Я не Человек-паук». — Нет, — проговорил Паркер, в чьём голосе не было уверенности. — Я не могу … Я не буду. — Ну, тогда ты обречён вечно жить в муках, терзаясь вопросами и сомнениями, — произнесла старушка с мрачной уверенностью, а её голос слился с ночной тишиной. — Но помни, Питер, настанет день, когда перед тобой встанет выбор: принять демона внутри себя и обрести долгожданный покой, или дать вине поглотить тебя без остатка.       Питер резко повернулся и выбежал из церкви, но в ушах по-прежнему звучал зловещий смех старухи. Снаружи вечер окутывал холодом и тьмой, отражая смятение в его душе. Он остановился неподалёку от массивных дверей. Его голова была переполнена мыслями: мог ли он действительно поступить против своих принципов? Мог ли он стать тем палачом, о котором говорила старуха?       Вспомнив тётю Мэй, Эм-Джей и всех тех, кого поклялся защищать, он вновь ощутил тяжесть ответственности на своих плечах. Люди видели в Человеке-пауке героя, защитника справедливости, а не убийцу. Но что, если старуха права? Если единственный способ их защитить — это навсегда устранить угрозу?       Питер решил вернуться и прояснить свои сомнения. Он осторожно вошёл обратно в церковь, и каждый его шаг гулко отдавался в гнетущей тишине, словно нарушая обвинительным шёпотом. Когда Паркер подошёл к тому месту, где видел старуху, его охватила ледяная дрожь недоверия.       Старуха исчезла, как будто её сущность растворилась, оставив после себя лишь жуткую пустоту. Пульс Питера участился, на лбу появились капли холодного пота. Не привиделась ли она ему? Эта мысль не давала покоя разуму парня, когда он пытался ухватиться за обрывки реальности. Было ли это игрой воображения или первыми признаками безумия? Сомнения всё глубже проникали в его сознание, и страх перед психологическим разложением терзал его разум.       На мгновение он застыл в жуткой тишине. Тяжесть церкви давила на него, как зловещий призрак. Он крепко зажмурил глаза, и перед ним замерцали образы нежной улыбки тёти Мэй и смеха Эм-Джей. Этих людей он поклялся защищать, эти души верили в его непоколебимое стремление к справедливости. Но он не смог защитить тётю Мэй, не смог уберечь Эм-Джей.       Что, если старуха была права? Что, если злобный шепот на грани его подсознания, предлагающий совершить невообразимое, таил в себе искаженную правду?       Его руки задрожали, вспоминая её слова. Взгляд старушки проникал в самые потаенные уголки его души.       «Разве не милосерднее», — внезапно Питер Паркер услышал голос той самой старухи, но не мог понять откуда он исходит. — «Искоренять зло, а не просто подрезать его ветви?» — Ну вот, приехали… Привет, шизофрения, — едва слышно произнес Питер.       Мысль о том, что ему, возможно, потребуется перейти черту, которую он клялся никогда не переступать, терзала его разум ядовитым намерением. Его объял неподдельный ужас, и церковь, некогда являвшаяся убежищем, теперь казалась мавзолеем с призраками. В этих священных стенах скрывалась тайна, окутанная безумием и отчаянием.       Питер заставил себя глубоко вдохнуть, и тихая мелодия сомнения переплелась с мрачным оттенком решимости. Он не мог позволить теням неуверенности захватить его разум. Но мог ли он игнорировать это? — Ебан … — хотел было выругаться Питер, но быстро вспомнил про то, в каком месте находится. — Сумасшедшая неделька …       Питер бросил последний взгляд на старую скамейку и осознал, что его жизнь уже никогда не будет прежней. Трудно сказать, была ли старуха плодом его воображения, реальной фигурой или духовным вестником, но она посеяла в его душе семена сомнений, которые будет нелегко искоренить. С решимостью и трагизмом Питер Паркер покинул церковь. Тени, словно отражение его внутреннего смятения, неотступно следовали за ним. Каждый его шаг напоминал о грядущей битве, исход которой определит его будущее — искупление или гибель.