Гримуар Баал

      До дня рождения Северина оставалось всего два дня, а настроение у него так и не улучшилось. По правде говоря, паршивый настрой из года в год сохранялся в течение двух недель перед днём рождения, и Северин даже не рассчитывал, будто в этот раз будет по-другому. Наоборот, было даже хуже: огромный дворец, каждый уголок которого оглушительно кричал о приближающемся торжестве, множество гостей, внимания… Северин всё чаще отсиживался в своих покоях или просил Иштар подольше позаниматься.       В первый раз она встретила это предложение с настороженностью, спросила, не заболел ли он. Потом пошутила, что он, должно быть, по уши в неё влюбился, раз хочешь продлить время занятий, а Северин в ответ сумел лишь выдавить жалкую улыбку и чересчур бодро спросить, какой умственной пытке его подвергнут сегодня.       Не говорить же ей, что Северин и вправду влюбился.       Он сильно сглупил, когда практически вымолил у Иштар поцелуй, и больше не был намерен ошибаться. Чародейка была права, когда говорила, что у их отношений не будет никакого развития. Не то чтобы Северин вообще задумывался над каким-либо отношениями… Он признался себе, что толком и не понимает, что скрывается за этим словом, но одно понял точно: думать об Иштар Кроцелл больше нельзя. Вымаливать поцелуи или красть её внимание — тоже.       Нужно как можно скорее обучиться магии, чтобы Иштар смогла сказать королю, что больше она ничего не может дать Северину, и уехала обратно в Тель-Ра. Так будет лучше.       Он действительно старался. Возможно, даже чересчур сильно, так, что обман, с которым он мастерски управлялся все эти месяцы, начал раскрываться. Однако Иштар никаких знаков не подавала, и понять, догадалась ли она обо всём, Северин не мог. Не спрашивать же: «А ты заметила, что я лучше читаю на языке магии? Да, это из-за того, что мать обучался меня с детства».       Иногда он делал ошибки, но в основном давал правильные ответы на вопросы, восстанавливал фрагменты истории магии, читал научные тексты и в нужной последовательности воссоздавал магические формулы. Сложные заклинания Иштар ему не доверяла, позволяла работать только с чем-то простым или не очень опасным. Согласно договору, она должна была обучить Северина магии для того, чтобы он контролировал её, не позволял вредить другим. О том, чтобы изучать магию как механизм влияния на материю и антиматерию, и речи не было, да и Северин этого не хотел.       Если он пошёл на уступки и перестал упрямиться, это не значит, что он изменил своё мнение. Да, ему нравилось, что с каждым занятием он понимал всё больше, нравилось видеть одобряющую улыбку Иштар и понимать, что она довольна его успехами. Однако магия всё ещё оставалась той самой опасной силой, рушившей человеческие жизни, и вечностью, наполненной кровью, страхом и болью       Контроль — это всё, что оставалось Северину.       Так его не обнаружат.       Принц старался думать о стратегии, которую избрал, как можно чаще, чтобы не забывать мелкие детали и случайно не обнажить одно из своих слабых мест, но бывало, что на занятиях его немного заносило не в ту степь. Когда Иштар рассказывала об очередном Гримуаре, Северин внимательно слушал, жадно хватая детали. Когда она замолкала, чтобы создать интригу, он едва не начинал в нетерпении кусать ногти.       Но порой случалось и такое, что сильно увлекалась именно Иштар. Как, например, сегодня.       Под чутким контролем королевских гвардейцев и мастера по фехтованию, который обучал этому искусству Кейлию и Маркуса с детства, а Северина — с тех пор, как он вернулся в столицу, Иштар проводила совершенно новый урок.       — Магия никогда не стоит на месте, — сказала она, перед этим объявив, что сегодня их занятие пройдёт на тренировочном плацу. — Она движется так же, как и мы, и не будет ждать, пока вы сосредоточитесь, чтобы почувствовать её и использовать. До этого вы видели магию, скажем так, в застое. Сейчас я покажу, как мы, чародеи, следуем за биением сердца этого мира.       Северин абсолютно не понял, что она сказала в конце, но покорно проследовал за ней на тренировочный плац. Там уже ждали мастер по фехтованию, шестеро гвардейцев, к которым присоединились четверо из его личной стражи и Берт, а также Ливия, служанка Иштар. Она что-то прощебетала чародейке, та кивнула, и Ливия убежала. Иштар вошла в пределы одного из тренировочных кругов, развернулась к Северину и подняла руки, будто держала в них книгу. Та и впрямь появилась будто из пустоты: Гримуар лёг в руки Иштар, сам раскрылся на нужной странице, в которую чародейке засунула руку по кисть. Северин не впервые видел, чтобы она так делала, и всё равно был удивлён. Она достала изящную серебристую рапиру и захлопнула Гримуар, который растворился в воздухе.       — Для начала я покажу на очень простом примере. Господин Невилл, будьте так добры.       Мастер по фехтованию с кряхтением вынул меч из ножен и вступил в круг. Ему было лет сорок, не больше, но Северин никогда не видел, чтобы морщины на смуглом лице мужчины разглаживались, а в серых глазах усталость сменялась чем-либо ещё. Обычно Северин не понимал, из-за чего господин Невилл был недовольным или усталым, но сейчас всё осознал: должно быть, мечнику просто не нравилось, что он был вынужден помогать Иштар. Раз уж она привела принца на тренировочный плац и собрала столько зрителей, значит, король одобрил эту идею и приказал господину Невиллу помочь, если нужно. Или остановить, если Иштар взбредёт в голову напасть на Северина.       — Сосредоточьтесь, Ваше Высочество, и смотрите внимательно, — обратилась к нему чародейка, поднимая рапиру и принимая нужную позу.       Несильный ветер трепал её белые волосы, едва доходящие до плеч. Под бежевой хлопковой рубашкой со шнуровкой на груди от запястий до плеч проступали мышцы, которых Северин раньше не замечал. Иштар стояла, уперевшись пятками в дерево плаца, идеально выпрямив спину и заложив одну руку за спину, будто приготовилась к танцу. Она смотрела на господина Невилла, с ленцой в движениях следящего за тем, как солнечные лучи отражаются от лезвия его меча.       Северин решил, что это нечестно. Лезвие меча господина Невилла было широким, а сам меч казался крупнее и тяжелее. Удар таким оружием будет сложно остановить тоненькой рапирой, которую уверенно держала Иштар.       Или нет.       Зазвенела сталь, искры вылетели из-за скрещенных клинков. Северин всего лишь моргнул, а господин Невилл уже атаковал. Иштар отразила удар, легко отступила в сторону, точно танцовщица на сцене, и вновь подняла рапиру.       Дальше всё происходило слишком быстро. Господин Невилл не сдерживался, атакуя Иштар, и пару раз даже задел её. То царапину на щеке оставит, то синяк на руке, то почти коснётся лезвием внутренней стороны бедра. Иштар уклонялась, крутилась вокруг соперника, но не атаковывала. В основном блокировала удары или отводила их в сторону. Свет отражался от клинков, то поднимаемых верх, то опускаемых вниз. Скрежетал металл, смешиваясь с резкими вдохами и выдохами сквозь зубы. Подошвы сапог стучали о дерево, и со временем Северину начало казаться, что он слышит единый ритм, в который вплетались звуки окружающего мира. Шелест деревьев; далёкие голоса слуг, продолжавших украшать дворец к празднику; шаги гостей, гуляющих по коридорам и замечающих кого-то на плацу; даже журчание воды в озере, хотя тренировочный плац находился в глубине дворцового комплекса и был окружён казармами и различными хозяйственными помещениями.       Иштар продолжала плавно уклоняться от атак господина Невилла, разве что иногда поворачивалась столь резко, что у неё, должно быть, хрустели все кости в теле. Что-то с ней было не так: не спокойствие на лице или отсутствие усталости, не странные движения второй рукой, всё ещё лежащей за спиной…       Вот оно — вот что было не так. Иштар держала руку за спиной, двигала пальцами, которые будто бы пробегали по невидимым струнам. И как только Северин понял это, он увидел гораздо больше.       Тренировочный круг был окружён полупрозрачными потоками молочного цвета. Столь тонкими, что при быстром взгляде они и впрямь сошли бы за струны музыкального инструмента или нити вышивки. Иштар двигалась между ними, едва касаясь, кутаясь в потоки, как в одеяло, а те следовали за ней. В момент, когда она принимала удар господина Невилла, из искр, высекаемых металлом, расцветали магнолии. Северин не знал, чем это было, иллюзией или реальностью, всё это время скрывавшейся от него за ширмой, но чувствовал магию. Она мерно гудела в его теле, а каждый раз, когда Иштар касалась полупрозрачных потоков, раздавался стук, похожий на тихое биение сердца.       Это и есть то, что она назвала «биением сердца мира»? Как-то уж очень… необычно. Северин не мог подобрать другого слова. Казалось бы, он уже увидел столько, что не должен был удивляться, но каждый раз находилось что-то новое.       Бой Иштар и господина Невилла длился ещё несколько минут и оборвался резко, по команде чародейки. Мужчина забурчал что-то себе под нос и вышел из круга. На его висках блестели капли пота, но он не выглядел утомлённым боем.       — Это была разминка, — громко объявила Иштар, дождавшись, пока Северин переведёт взгляд на неё. — Заметили, как я двигалась?       — Будто танцевали.       — И видели, что держала руку сзади?       — Да, видел.       — Я касалась материи, наполняющей воздух, самым грубым способом из всех возможных. Она подсказывала мне, в какую сторону движется господин Невилл, и помогала уклониться от удара.       — Но вас всё же задели.       Северин понадеялся, что сумел скрыть тревогу в голосе. Не хватало ещё, чтобы другие что-то заметили. Гвардейцы-то ладно, они с расспросами лезть не станут, а вот Берт может рискнуть.       — Нельзя целиком полагаться только на материю. Она прикладывает усилия, чтобы помочь мне, и я должна приложить столько же усилий, чтобы заслужить эту помощь. Нельзя абсолютно всё решить с помощью магии. Если бы это было так, никто из чародеев и эгериев не учился бы обращаться с оружием отдельно, просто все бы обращались к материи. Понимаете, о чём я?       Северин сдавленно кивнул. Обращаться с оружием он умел, хотя от мысли, что существовал куда более лёгкий способ, который можно было бы испробовать, даже стало чуточку обидно.       — Тогда берите меч…       — Только тренировочное оружие, — вмешался господин Невилл, замерший за пределами круга рядом с гвардейцами. — Вас это тоже касается, церер Кроцелл.       — Что ж, хорошо. Может, тогда Его Высочество возьмёт мою Цубу, а я — тренировочный меч? Чтоб уж меня закололи, а не его.       Она сказала это со смехом, но господин Невилл и гвардейцы напряглись. Поняв это, Иштар пробормотала извинения и спрятала Цубу. На этот раз она не призывала Гримуар, чтобы буквально запихнуть в неё рапиру, лишь тряхнула рукой, и оружие растворилось в воздухе.       Берт подал им тренировочные мечи. Прежде чем взять свой, Северин снял жилетку и закатал рукава рубашки.       — Опытные чародеи и эгерии не совершают дополнительных движений, чтобы почувствовать материю в воздухе и получить от неё подсказки или помощи, — начала объяснять Иштар, проверяя, как меч лежит в руке. — Но для этого он совершенствуют своё мастерство годами, если не десятилетиями. У вас столько времени нет, поэтому для начала хватит и того, что вы просто попытаетесь.       Прозвучало так, будто Иштар кидала ему подачку. Северин крепко сжал рукоятку меча.       — Я буду атаковывать, вы — уклоняться. Основная задача состоит не в том, чтобы не получить ни одного синяка, а в том, чтобы постараться почувствовать движение материи во время боя. Не атакуйте меня в ответ, сосредоточьтесь на своей защите и уклонении. И не волнуйтесь, я вас не покалечу. Постепенно буду увеличивать темп, но всё равно вас не трону.       Северин всё равно сомневался, что не получит пару-тройку синяков.       — А если я ничего не почувствую?       — Тогда закончим. Если будет угодно, попробуем потом ещё раз. Это сложное искусство, Ваше Высочество, и нельзя овладеть им с первой попытки. Даже услышать биение сердца мира с первого раза сложно.       Северин постарался сохранить невозмутимый вид, когда кивал, давая понять, что услышал её, тогда как внутри у него всё переворачивалось от паники. Он сказал, что заметил движения Иштар, согласился, когда она начала объяснять… «Нет, — остановил себя Северин, вставая напротив чародейки, — ты сказал, что видел, как она держала руку за спиной и двигала пальцами. О том, что ты видел материю, не говорил».       А если Иштар догадалась? Может, она для этого и решила устроить занятие на плацу, чтобы вывести его на чистую воду. Северин надеялся, что это не так, но если Иштар всё же догадалась, какую тайну он скрывает…       Нужно действовать. Не думать, позволяя панике охватывать тело, а двигаться.       Северин отступил назад и поднял меч, когда Иштар нанесла первый удар. Дерево стукнулось о дерево, каблуки застучали по плацу. Их движения были не слишком быстрыми, но и не медленными, совершались ровно с той скоростью, при которой можно было рассмотреть каждый выпад, блок или поворот лезвия. Северин отражал удары один за другим, не смотря в глаза Иштар, тогда как она взглядом вцепилась в него, из-за чего вскоре стало неуютно. Один раз Северин не успел вовремя защитить бок, Иштар только в последний момент отвела деревянное лезвие в сторону. Принц насторожился, думая, что сейчас магия отзовётся, но было тихо. Странные потоки, которые он видел, не расплывались вокруг, стих стук.       Постепенно Северин начал уставать. Он делал вид, что старается, отражал и блокировал атаки, но Иштар всё никак не заканчивала. Гвардейцы и господин Невилл не вмешивались. Уже заныли запястья, ноги налились свинцом, а Иштар продолжала. Она двигалась всё так же легко, подступала то спереди, то сзади, иногда проскальзывала ему под руку и давала секунду, чтобы успел среагировать, после чего атаковывала.       Мелькнула мысль, что чародейка всего-навсего играет с ним. Даже если она не знала, какую тайну скрывал Северин, она вполне могла поймать его на чём-нибудь другом. Например, узнать, что он пытался разговорить мужчину, который напал на него и пробил ей ладонь антимагическим оружием. Или церер Фаберлан или Сава сказали, что видели Северина в коридоре, когда стражники в тюрьме распахнули дверь в допросную комнату, где антиматерия разорвала тело эгерия. Или ещё что-нибудь. Может, она просто посчитала странным, что он так увлёкся учёбой, и решила использовать его запал по максимуму, пока тот не иссяк.       Какова бы ни была причина, Северин сильно страдал. Он хорошо держался в поединках с Маркусом и Кейлией, тренировался с гвардейцами и господином Невиллом, но у Иштар Кроцелл был совершенно другой уровень. Она двигалась не так, как двигаются люди, а с удивительной лёгкостью и плавностью, при этом сохраняла скорость. Даже с мечом¸ который, очевидно, был немного великоват для её маленькой руки, она отлично обращалась.       В конце концов это так сильно надоело Северину, что он выдержал ещё не больше пяти минут и опустил оружие. Иштар мгновенно развернулась, уводя удар своим мечом в сторону, и остановилась.       — Не получается, — признался Северин.       — Ничего страшного, — с ободряющей улыбкой ответила Иштар. — Сделаем перерыв или закончим?       — А это упражнение вообще обязательно?       — Нет, но мы можем практиковать его, чтобы развивать ваше внимание и тренировать выносливость.       — Закончим пока на этом. Я подумаю насчёт продолжения, но позже.       На самом деле он не собирался думать. К чёрту это дурацкое упражнение, если Северин всё же добьётся того, о чём говорит Иштар, у него могут быть серьёзные проблемы. Тогда она точно поймёт, что он что-то скрывает, и не оставит его в покое.       — Если хотите, можем просто тренироваться на мечах. Под присмотром господина Невилла, конечно, — добавила она, одарив мужчину снисходительной улыбкой.       Тот наверняка хотел ответить, но не успел: прямо за спинами гвардейцев точно призрак возник Занкроу Фаберлан. Он хищно улыбался, кивая страже Северина в знак приветствия, но ничего уважительного в этом не было, только скрытая насмешка из-за того, что его приближения не заметили. Господин Невилл вновь собирался что-то сказать, но опять не успел.       — Уходи, — бросила Иштар. — У нас занятие.       — Слышал, как парочка придворных дам шептались, что мелкий принц сегодня выполз из своего укрытия и даже немного показал мускулы. Вон там слышал, — уточнил церер Фаберлан, неопределённо махнув рукой в сторону дворца. — Я могу присоединиться?       — Нет, — отрезала Иштар.       — Помолчи, пискля мелкая, не с тобой говорю. Ваше Высочество? Могу я увидеть ваши удивительные таланты в действии?       Горло Северина в страже сжалось. Пару раз за последние дни Берт доносил, что церер Фаберлан пытается добиться разрешения на допрос Северина, но король и Верховный не позволяли. Либо они всё же сдались, либо чародей сам явился сюда, наплевав на условия договора, согласно которым был обязан обсуждать все свои действия с королём и церером Адором.       — Проваливай, Занкроу, иначе я надеру тебе задницу, — грозно сказала Иштар, помахав поднятым деревянным мечом. — Ты мешаешь нашему занятию.       — Мелкий принц сказал, что занятие окончено.       — А ты не подслушивай чужие разговоры.       — А ты не лезь не в своё дело.       — Мне попросить стражу увести тебя?       — Я всего лишь хочу немного пообщаться с Его Высочеством.       «Шестеро, отстань от меня!» — испуганно подумал Северин. Он сделал шаг поближе к Иштар и кивнул гвардейцам, чтобы те и впрямь избавили их от общества церера Фаберлана.       — Не смейте касаться меня. — Чародей сам направился прочь от тренировочного плаца, так ничего и не добившись, но через пару метров остановился, развернулся и громко выкрикнул: — Daere mea hemmet!       Северина пробил озноб. Он ошибся: знает не Иштар, а церер Занкроу. Или, по крайней мере, находится на верном пути к разгадке.       — Я бы предпочёл вернуться к книгам, — дрогнувшим голосом сообщил Северин, молясь, чтобы Иштар не обратила внимание на его растерянность. — Не хочу тратить время на мечи.       — А на книге, значит, хотите?       — Читаю я получше, чем махаю мечом.       От этих слов господин Невилл поморщился, однако ничего не сказал. Он забрал тренировочные мечи и ушёл, не попрощавшись. Берт подал Северину его жилет, но он не стал его надевать. После довольно изнурительной беготни туда-сюда в пределах круга и беспрерывного уклонения Северин вспотел и хотел забраться в ванну, а не тащиться на очередное занятие. Но церер Фаберлан вновь может выловить его по дороге в Малахитовой павильон и затребовать ответов, а занятие с Иштар гарантировало, что никто не посмеет им помешать.       Гвардейцы из числа стражи принца проводили их до личной библиотеки королевской семьи, где проходили занятия магией. Другие, следившие за безопасностью Северина во время тренировки на плацу, исчезли. Как и всегда, Берт остался ждать в коридоре, причём вместе с жилеткой Северина, которую он впихнул обратно в руки слуги.       Едва только они заняли свои места, — друг напротив друга, как обычно, — Иштар спросила:       — Занкроу что-то сделал вам?       — А он мог?       — Мне показалось, что вы были не рады его присутствию.       Да Северин был просто в ужасе, но говорить об этом не собирался. Не хватало ещё, чтобы Иштар подумала, что он жалкий трус. Даже если он таковым и был, всё равно не хотелось, чтобы она так думала.       — Слышал, что он был довольно… жесток с эгерием, которого арестовал.       — Возможно, видели?       — Что? — растерялся Северин.       — Вы же были в темницах, когда антиматерия поглотила тело эгерия.       Прежде чем ответить, он мысленно помолился Шестерым, чтобы они просто-напросто уронили ему на голову небо и прекратили его страдания.       — С чего ты взяла?       Она даже не поправила его, когда он снова перешёл на «ты», что делал, когда они оставались наедине, и невозмутимо продолжила:       — Занкроу видел. Вы спускались, чтобы поговорить с тем, кто напал на вас?       «Великие Шестеро, пожалуйста, побыстрее…»       — Король позволил мне.       — Разумеется. Я и не говорю, будто ваш поступок был глупым. Неосторожным — да, но не глупым. На вашем месте я бы поступила точно так же.       На этот раз Северина уколол не страх, а чувство стыда, из-за которого он робко спросил:       — Надо было тебя пригласить?       — Нет уж, обойдусь. Если Верховный и Его Величество считают, что я никак не могу помочь им в допросе, то зачем мне видеться с этим человеком?       — Он же… продырявил тебе руку.       — И? Всего лишь мелкий шрамик.       Северин так не считал. Антимагические лезвие пробило Иштар ладонь, когда она прикрыла затылок принца от удара, хотя он до сих пор не понимал, как у неё это получилось.       — Он тебя совсем не беспокоит?       — Да было бы из-за чего беспокоиться. Говорю же, мелкий шрамик. Это, вообще-то, даже украшает меня, — Иштар улыбнулась, а в горле Северина встал ком.       Как шрамы могут украшать? Шрамы — это уродливые отметины, напоминающие о боли и унижениях, которые пережил человек. Шрамы пробуждают ужасающие воспоминания, которые топят людей в отчаянии и ненависти к себе.       — Я не думаю, что шрамы украшают тебя.       Иштар шумно вздохнула, будто готовилась объяснить ему что-то и при этом уговаривала себя быть терпеливой к его глупости, как Северин добавил:       — Ты и без шрамов очень красивая.       Он решил подавить все чувства, расцветавшие в его груди от одной мысли об Иштар, но потерпел поражение. Ей было достаточно всего лишь улыбнуться, услышав комплимент, и все мысленные баррикады рухнули.       Как вообще можно влюбиться за столь короткий срок? Как можно влюбиться в человека, о котором знаешь так мало? Северин понятия не имел и был уверен, что никогда не узнает.       — Опять флиртуете со мной, Ваше Высочество? — с кошачьей улыбкой спросила Иштар. Та же самая улыбка сияла на её лице после того, как она его поцеловала.       «Шестеро, подождите, не роняйте пока небо».       — Примерно каждое занятие, — не растерявшись, ответил Северин.       — Я же говорила вам, что ни о какой интрижке не может быть и речи.       — А если попробовать?       «Нет, всё-таки роняйте», — решил Северин. С ним творилось что-то странное: думал об одном, говорил совершенно другое. Магия, не иначе.       — Что за нездоровое желание заставить меня влюбиться в вас?        — Я не пытаюсь влюбить тебя в себя! Всего лишь… пытаюсь понять, что да как. Мне, вообще-то, понравился наш поцелуй, — совсем тихо закончил Северин.       — Мне тоже.       Надежда на продолжение разговора, уже умершая внутри, мгновенно ожила.       — Правда?       — Да. Вам, конечно, недостаёт практики, но это не делает вас менее очаровательным.       — О. Вы считаете меня очаровательным?       — Конечно.       У Северина точно мозги поплыли из-за магии, иначе он не мог объяснить, откуда такие резкие перемены настроения и радость, охватившая его от слов Иштар. Может, конечно, дело было в том, что у него и впрямь появилась надежда. Совсем маленькая, не большая первой искры в костре, который всё пытаются зажечь, и неясно, вспыхнет ли он вообще.       Северин знал, что пока у него есть секреты, связываться с людьми опасно. Помнил он и предостережении матери, из-за которого он много месяцев всячески выводил своих наставников из себя и вынуждал их уезжать.       Принц целиком и полностью состоял из тайны, противоречий и глубинного страха, порождавшего ненависть к самому себе и отвращение. Он не открывался, потому что знал, что это опасно.       Тем не менее он мог немного помечтать. Не столько об Иштар Кроцелл, сколько о самом себе, свободном от груза ответственности и огромного количества загадок, которые могли стоить ему жизни. В конце концов он всё равно вернётся в бесконечный круг переживаний и страха.       Иштар была права, когда говорила, что между ними невозможны отношения, даже мимолётные, не несущие никаких обязательств. Она всё-таки чародейка Тель-Ра, а он — муронский принц.       И всё же Северин мог помечтать, поэтому спросил:       — Может, для практики поцелуемся ещё разок?       — Я подумаю, — снисходительно ответила Иштар, — а пока вернёмся к занятию.       — Обещаешь?       — Обещаю. Так же, как вы обещали дать имя моему коню       Вот только Северин так и не дал имя её туазалскому жеребцу.