Гримуар Баал

      — Успехи достаточно скромные, Ваше Величество. Принц лучше читает на языке магии, способен разобрать несколько формул и рецептов, он даже смог взять в руки мой Гримуар, когда я ему разрешила, но это всё.       — И это вы называете успехами?       Леди Аматея, которую король Эйтор не стал выпроваживать из приёмного зала, шумно выдохнула. Иштар не понимала: то ли женщина так сильно переживает за обучение принца Северина, то ли хочет показать, что на него не стоит тратить время.       — Поверьте мне, это действительно успех, — осторожно продолжила чародейка, стараясь держать спину прямо и смотреть королю в лицо. — Неделю назад, когда мы читали «О том, что было до и после Эпохи Небытия», Его Высочество едва мог осилить одну главу. Язык магии не открывался ему, но теперь он может прочитать сразу две главы. Для человека с магией, которая развивается столь… сложно, это всё-таки успех.       — Это ведь просто чтение, — непонимающе протянула леди Аматея, посмотрев на короля большими карими глазами. — Разве с ним могут возникнуть трудности?       — Могут, конечно, — возразила Иштар быстрее, чем решила, что не стоит этого делать. — Принц — уникальный случай, и к нему нужен особый подход.       Король, сидевший в кресле напротив, недоверчиво нахмурился и поджал губы. Сегодня он был бледнее и будто бы нервнее, чем неделю назад, когда Иштар впервые встретилась с ним, чтобы отчитаться о результатах обучения. Король приказал отчитываться в конце каждой недели, а договор с принцем Северином подразумевал, что она не будет раскрывать деталей, из-за чего Иштар поначалу сильно ломала голову, пытаясь понять, что можно рассказать. Король прекрасно знал об этом пункте второго договора, и потому часто задавал уточняющее вопросы, на которые Иштар в конце концов находила подходящий ответ.       — Разве того, чему его уже обучили, недостаточно? — наконец спросил король.       — Ваше Величество, — максимально учтиво начала Иштар, — боюсь, вы не совсем понимаете, что такое магия у человека. Мы, чародеи, рождаемся такими: видим магию, чувствуем её, порой слышим голос бога-творца, а иногда он и вовсе направляет нас своей рукой. У эгериев немного иначе: они предрасположены к магии, чувствует её так же, как мы, но должны упорно учиться, чтобы развить её. Когда эгерии проходят ритуал, они буквально перерождаются, становятся чародеями.       — Так ведь и у людей то же самое, — вставила леди Аматея.       Иштар вдруг ясно вспомнила, как принцесса Кейлия закатывала глаза, когда леди Аматея вставляла свои замечания, когда её никто не просил.       — Не совсем. Люди, родившиеся с каплями магии, крайне слабы и даже нестабильны, если так можно сказать. Эгерии чувствуют магию и знают свои пределы, люди — нет. Они просто не осознают, на что способны и с какой стороны подступиться к магии. Разве дети, только сказавшие первое слово, умеют читать? Вовсе нет. Здесь то же самое. Терпение и готовность помочь — вот что важнее всего. К людям, открывшим в себе магию, нужен особый подход так же, как к каждому маленькому ребёнку.       — Ему девятнадцать, — сказала леди Аматея, бросив на Иштар негодующий взгляд.       — По меркам чародеев и уж тем более самой магии — ребёнок. Но это не значит, что у Его Высочества совсем уж ничего не выходит. Возможно, вы этого не видите и не понимаете, но вижу и понимаю я. Прогресс есть, и он не застопориться, если я и дальше буду обучать Его Высочество.       — Но ведь его уже обучали другие чародеи! — упорствовала леди Аматея, пока король только хмурился и смотрел в одну точку перед собой.       — Как часто вы меняли учителей своим детям, Ваше Величество? — обратилась к нему Иштар, проигнорировав очередной комментарий его фаворитки. И быстрее, чем король Эйтор успел хотя бы поднять на неё взгляд, Иштар ответила сама: — Если часто менять учителей у детей, то это создаст трудности в их обучении. Помимо образованности, учителя также должны располагать к себе детей, сделать так, чтобы им доверяли. Стать им другом, если вам угодно. Особенно это важно, когда дети ещё маленькие. Представьте, если бы в шесть лет у Его Высочества постоянно менялся учитель придворного этикета, и каждый следующий говорил что-то совершенно другое, чем предыдущий. Магия — не этикет, она переменчива, и потому разные подходы оправданы, однако слишком частая их смена только навредит.       Иштар знала, что некоторые чародеи, которых нанимали, уходили спустя три недели, а то и одну, и каждый из них использовал свой метод обучения. Разумеется, каждый принёс свою пользу, но ни один из чародеев не задержался на достаточно длительный срок, чтобы Северин начал стараться и по-настоящему погружаться в обучение.       Недавно Сава призналась, что в первый год в Тель-Ра её кидали от одного наставника к другому, как какую-то вещь, и этот год был худшим в её жизни. Она не начала по-настоящему учиться, пока Каллисто Уллис не взяла её под своё крыло.       Пусть даже Сава родилась эгерией, а Северин — человеком, их ситуации были схожи.       — Нужно быть терпеливым, — повторила Иштар, встретившись глазами с королём. — Если Его Высочеству будет угодно, я буду обучать его дальше. Сделаю всё от себя зависящее, чтобы через неделю он уже мог прочитать не две, а три главы на языке магии, а после и четыре.       — Это же совсем мало, — вновь возразила леди Аматея.       — Вы правы, это немного, но именно так и складывается прогресс. Маленькими шагами — к большой цели, леди Аматея.       — Это просто смешно! Столько времени прошло, а он до сих пор ничего не добился, прикрывается горем…       — Аматея, хватит! — король лишь на тон повысил голос, а женщина тут же замолчала и опустила плечи, поджав губы, как ребёнок. — Не смей так говорить о моём племяннике.       Иштар попыталась притвориться, будто её здесь нет. Внутренние распри и семейные споры никак её не касались. Пусть даже наставник несколько раз подчеркнул, что Иштар должна узнать, что конкретно случилось с принцем и его матерью в день нападения, она не собиралась лезть куда не следует раньше времени.       Как она и сказала, маленькими шагами — к большой цели. Иштар не обращала внимания на попытки принца Северина вывести её из себя, отвечала на все его вопросы и была максимально дружелюбной. В конце концов это привело к тому, что принц действительно начал стараться на занятиях. Он уже не закатывал глаза, когда Иштар говорила, что они проведут следующий урок в саду. Практически не жаловался на количество теории, которую Иштар ему читала, а на книги, которые должен был читать сам, больше не смотрел, как на невиданных тварей. Принц Северин всё ещё шутил чаще, чем следовало бы, порой даже флиртовал с Иштар, но, по крайней мере, он старался.       Кто знает — может, ещё неделю или две, и она сможет перейти с ним на «ты», как он того и хотел. А уже после появится шанс стать немного ближе, расспросить о жизни в Содене и приблизиться к тайне нападения на него и его мать.       — Можете идти, — как бы между прочим бросил король, при этом не отрывая взгляда от леди Аматеи.       — Благодарю за уделённое время, Ваше Величество, леди Аматея.       Иштар сказала ровно то, что должна была, поднялась и вышла из зала в один из коридоров Багрового павильона. Здесь и впрямь всё было багровым, точно кровь, даже люстры. От этого цвета за прошедший час Иштар уже начало мутить.       

***

      — Ну что же, — начала принцесса Кейлия без всяких приветствий, — вы у нас задержитесь, церер Кроцелл?       Принцесса нагнала её уже во внутреннем дворе, когда Иштар шла из Багрового павильона в сторону Хрустального, где были её покои. Вместе с принцессой была девушка, которая склонилась перед Иштар в вежливом поклоне, тогда как чародейка поклонилась Кейлии.       — Хватит жеманничать, — сказала принцесса, сложив руки на животе. — Честное слово, как будто я какая-то богиня, перед которой все должны падать ниц.       — Вы наследница престола, — напомнила Иштар, выпрямляясь.       — О, кто знает, может, рядом притаился убийца, который заколет меня и сделает наследником Маркуса.       Глаза спутницы Кейлии в ужасе округлились, но когда принцесса рассмеялась, девушка повторила за ней. Иштар слышала о ней, даже видела пару раз, но никогда не разговаривала с глазу на глаз. Астра Янамари была дочерью Микаэля, одного из советников короля, и всюду следовала за принцессой. Сава один раз сказала, что Астра в основном ведёт себя, как ревнивая подруга, которой не нравится, что Кейлия общается с кем-то кроме неё. Она и сейчас то и дело косилась на Иштар прищуренными серыми глазами, будто оценивала её и при этом не забывала посмеиваться над словами принцессы. И, Иштар была готова поклясться, лицо Астры исказилось в удивлении, когда принцесса взяла чародейку под руку и повела вперёд.       — Вы сегодня рассказывали о результатах обучения моему отцу, верно? — уточнила Кейлия, лёгким взмахом ладони перебросив часть тёмных волос с плеча за спину.       — Верно, Ваше Высочество. Как и неделю назад.       — И что он сказал? Вы задержитесь у нас или уже бежите собирать вещи?       — Думаю, что задержусь.       — Думаете? — Астра возникла с другой стороны и, всё ещё щурясь, оглядела её с ног до головы.       Честное слово, эта девушка могла посоревноваться с Занкроу в умении презрительно оглядывать людей.       — Было бы славно, — будто не обратив внимания на вмешательство Астры, сказала Кейлия. — Северину идёт на пользу ваш подход к обучению.       Слегка подтолкнув её плечом влево, принцесса указала на дорожку между двумя невысокими каменными пристройками, которые образовывали арку.       — Хочу немного прогуляться с вами.       Иштар послушно свернула, заметив, как Астра возвела глаза к небу.       Территория королевского дворца напоминала лабиринт. Павильоны и отдельные здания располагались в последовательности, которую Иштар не понимала. Казалось, будто давным-давно один из богов смеха ради раскидал разные фигурки по доске и с помощью магии преобразовал их в настоящий здания. Дворец возвышался в самом центре и был сердцем огромного комплекса, со всех сторон окружённого кристально чистым озером. Когда Иштар, вся в крови эгериев, ехала сюда вместе с церером Адором и Йонасом, она не рассматривала местные красоты, лишь увидела, что территория дворца окружена озером, и тут же задёрнула шторку на окне экипажа.       С высоты птичьего полёта, должно быть, было красиво. Хрустальные шпили отражали солнечный свет, над башнями слабо колыхались флаги с гербом королевской семьи. Мраморные и белокаменные здания были чистыми, идеально симметричными, со множеством украшений вроде барельефов, статуй и цветных витражей, удивительным образом сочетающихся друг с другом. Огромный сад, раскинувшийся за дворцом, пестрел едва не всеми цветами со всего Арама, а в самом его конце, недалеко от северного берега, был сад магнолий. Здесь вообще было очень много цветов и деревьев, которые росли так буйно и порой даже тесно, что из-за этого Иштар и начинала теряться в пространстве.       На дворцовой территории было несколько главных дорог, прямых, ведущих от самого дворца в разные павильоны и прочие здания, и едва не десятки мелких тропинок, как та, по которой Кейлия вела Иштар в огромный сад, условно разделённый на несколько частей. В первой были только низкие кусты роз, камелий и прочих цветов, которые прямо сейчас аккуратно подрезали многочисленные слуги. При приближении принцессы они все замерли и поклонились ей, а после вернулись к своей работе. Когда же показался журчащий фонтан, один из многих, раскиданных по дворцовой территории, слуги, подрезавшие кусты роз совсем рядом, вовсе ушли, перед этим также поклонившись принцессе.       Кейлия села на невысокую скамейку из тёмного дерева, поправила юбку бордового платья и слегка помахала ладонью, будто ей было слишком душно. С каждым днём становилось всё теплее, а ведь было только начало лета.       — Вы уже бывали в городе? — как ни в чём не бывало спросила Кейлия, наконец прервав тишину, длившуюся по меньшей мере десять минут. — Ох, ну что вы стоите? Садитесь, не мучайтесь. Астра, милая, найди кого-нибудь, скажи, чтобы подготовили всё для пикника. Вы ведь составите мне компанию? — уточнила принцесса, повернувшись к Иштар.       — Разумеется.       Как будто у неё был выбор. У Астры его тоже не оказалось: пробормотав что-то неразборчивое, девушка удалилась в поисках слуг, которых могла бы послать выполнять приказ принцессы.       — Раз уж вы задержитесь, я хочу узнать вас поближе, — продолжил Кейлия, повернувшись к Иштар всем корпусом и сложив руки на коленях. — Вы обучаете моего брата, и я хочу быть уверена, что всё хорошо, понимаете?       — Конечно, Ваше Высочество.       — Хватит уже этого! Можете звать меня Кейлия, незачем постоянно напоминать о моём статусе.       — Это лишь вежливость, — на всякий случай уточнила Иштар, убрав несколько прядей волос за ухо. — Не хочу показаться грубой, Кейлия.       Принцесса вдруг хитро улыбнулась.       — Так и знала, что сработает.       Иштар растерянно моргнула.       — Что?       — Я лишь сказала обращаться ко мне по имени, и вы тут же сделали это. А Северин до сих пор пытается.       — Я сказала Его Высочеству, что буду обращаться к нему по имени и перейду на «ты», если он будет стараться.       — Да, я знаю, не напоминайте. Но это только доказывает, что Северину совершенно не хватает уверенности.       Кейлия замолчала, посмотрела на фонтан, шум которого разрывал тишину вместе с щебетом птиц и шуршанием листвы. Иштар воспользовалась небольшой паузой и присмотрелась к принцессе получше. Виделись они редко, разговаривали и того реже, но каждый раз Кейлия показывала себя как истинную принцессу, которая одной рукой уже перетянула корону на себя. Всегда и в любой ситуации, даже когда шутила и, возможно, вела себя глупо, она оставалась величественной и властной. Она могла говорить со своими братьями, советниками, слугами, стражниками или просто сидеть на месте, ничего не делать, и всё равно оставаться принцессой. Кейлия никогда не повторялась в нарядах и одинаково прекрасно выглядела как в одежде для верховой езды, — Иштар видела принцессу в ней пару дней назад, когда проходила мимо конюшен с Савой, — так и в роскошных платьях, расшитых драгоценностями. Сегодня на принцессе было приталенное бордовое платье с высоким поясом и непышной юбкой, без какой-либо вышивки или прочих украшений, но даже в нём она выглядела в разы красивее Астры Янамари, нежно-розовое платье которой определённо было сшито из офроских шелков.       Кейлия вздохнула, чем вывела Иштар из оцепенения, и посмотрела на неё. В карих глазах была решимость пополам с печалью — странное сочетание, которое чародейка ещё ни разу не видела у принцессы.       — Я знаю, что, согласно условиям договора, вы не можете разглашать детали обучения Северина, но я должна знать, как он справляется.       — Неплохо, — ответила Иштар, не придумав ничего лучше из-за растерянности. Она уже приготовилась повторить принцессе то, что говорила королю, как Кейлия уточнила:       — Я не о магии, а о том, как он справляется со всем остальным.       Иштар потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что подразумевалось под «всем остальным».       — Мы не говорим по душам, — сказала Иштар, не прерывая зрительного контакта с принцессой. — Северин — мой ученик, и я сделаю всё, чтобы он обучился магии, но я не могу заставить его говорить, пока он сам того не захочет.       Пусть даже из-за этого Иштар казалось, что наставник будет ей недоволен. Чародеи Тель-Ра хотели узнать, куда пропал Гримуар Яфар, но если Иштар будет давить, Северин добьётся того, чтобы её выгнали из дворца. Торопиться ни в коем случае нельзя, иначе всё будет напрасно. К тому же, церер Адор и сам должен был пытаться узнать правду, ведь он знал Северина гораздо дольше.       — Должно же быть хоть что-то, — упрямо заявила Кейлия.       — Если вы переживаете — спросите у Его Высочества. Уверена, вам он откроется куда охотнее, чем мне.       — О, да, конечно, — цокнув языком, проворчала Кейлия. — С вами он проводит гораздо больше времени.       — Мы изучаем магию.       — И говорит о вас чаще, чем о ком-либо другом.       — Потому что мы изучаем магию.       — Да глупости это всё. В смысле, не магия. Магия — это очень даже хорошо, слава чародеям, богу-творцу Энки и в том же духе.       Несмотря на ироничный тон, Кейлия вовсе не смеялась, лишь говорила то, что думает, Иштар сразу это поняла.       — Вы задержались на три недели. Три. Недели. Думала, волком взвоете — Северин умеет доводить. Он всегда жаловался на своих наставников и требовал, чтобы их отослали, а нас вас почти не жалуется.       — Думаю, он просто влюбился в меня.       Кейлия посмотрела на неё, как на идиотку, однако всего через секунду её взгляд изменился, стал более внимательным.       — Или вы в него, — как бы между прочим сказала она.       — Вы абсолютно правы. Влюблена безумно. Пожалуйста, не могли бы вы замолвить за меня слово перед Его Величеством? Не хотелось бы разлучаться с самым восхитительным мужчиной в моей жизни.       Кейлия смотрела, не мигая, секунд десять, не меньше, а потом рассмеялась во весь голос и едва не согнулась пополам. Даже сейчас она выглядела грациозно, что казалось Иштар просто невозможным.       — Умоляю, не разбейте ему сердце, — кое-как выдавила Кейлия между приступами смеха, — иначе он очень сильно разочаруется в женщинах и уйдёт в монахи.       — Вы же понимаете, что я не влюблена в Его Высочество? — на всякий случай уточнила Иштар, чувствуя себя круглой дурой.       — И слава Шестерым, что это так. Я запрещаю влюбляться в моего брата до тех пор, пока не узнаю вас ближе. И раз уж вы всё же задерживаетесь, думаю, самое время начать общаться ближе, пока Маркус не начал звать на свидания.       — А он может?       — Разумеется! Для него это как вызов, но я не позволю ему надоедать вам, церер Кроцелл. Считайте, что с этого дня вы под моей защитой. До тех пор, пока Северин доволен обучением, конечно же.       Она растянула губы в улыбке, больше напоминающей оскал. Иштар не дрогнула. Нет ничего удивительного в том, что Кейлия была готова защищать Северина. Она — наследная принцесса и будущая королева Мурона. В её руках власть, которую Иштар даже представить не могла, как бы ни старалась. Сейчас чародейка была лишь наставницей принца Северина, не более, и плевать на слухи об её силе, которые наверняка дошли до Кейлии.       — Сделаю для этого всё возможное, — улыбнувшись в ответ, пообещала Иштар.