Гримуар Баал

      Об особом даре узнать расположение чего угодно или кого угодно, скрытом в Гримуаре Готто, знали всего три человека. Первым был Занкроу. Он обнаружил этот дар сразу же, как Гримуар лёг ему в руки, и чтобы проверить действие магической книги, начал вписывать в неё все имена, какие помнил, а после перешёл на предметы. Затем об этом узнал наставник. Он помогал Занкроу правильно использовать дар Гримуара на пользу Тель-Ра и всему обществу чародеев. Потом обо всём узнала и Иштар, причём совершенно случайно.       Занкроу не отдавал ей свой Гримуар, чтобы она не переписала несколько исследований, которые он провёл, а работала над ними сама. Но Иштар просто тихо стащила Гримуар прямо у него из-под носа, а тот был и не против. Дурных намерений у Иштар не было, лишь получение знаний, поэтому Гримуар охотно поделился ими. Грёбанный предатель.       С тех пор Иштар, если дело было совсем уж плохо, просила о помощи. Занкроу соглашался лишь в том случае, если видел в этом выгоду для себя. Поэтому он и подождал, пока Иштар предложит нечто равноценное за его помощь. Формулировка «буду должна» довольна размытая, но Иштар сама виновата, что не удосужилась расписать детали и позволила Занкроу самому выбрать плату.       Дело близилось к вечеру, и он уже подъезжал к Нэйну. В столице Риверорна, согласно указанию наставника, он должен был встретиться с несколькими чародеями, с которыми начнёт работать над расшифровкой скрижалей. Те были выкуплены у заморских королей за баснословные деньги, но траты того стоили. По первоначальной оценке, скрижали принадлежали Эпохе Трёх Королей, четвёртой по счёту в Эпохах Нового Порядка. И в них, за тьмой древних языков, которые давно были утеряны, были указания на множество древних артефактов и магических книг, разбросанных по всему свету. Занкроу достаточно было тщательно поработать над переводом, узнать, о каких древностях говорится в скрижалях и записать их в свой Гримуар, а после передать эту информацию совету Тель-Ра.       Дело было до того простым и глупым, что Занкроу поначалу даже злился, что наставник попросил его об этом. Отказывать Риманну Кроцеллу было сложно, спорить — и того сложнее. Слишком многое он сделал для Занкроу, чтобы тот воротил нос от каждого дела. Часто приходилось давить гордость и соглашаться, лишь бы не расстраивать наставника. Хватит и того, что Иштар делала это постоянно.       — Глупая девчонка, — буркнул себе под нос Занкроу, наконец призывая Гримуар.       В Нэйн он не сильно торопился. Очень редко, но Занкроу позволял себе наслаждаться путешествиями. Видами, погодой, местной едой, случайными встречами на одну ночь. Так и было и сейчас: пока Блан, гнедой хелфготский конь, купленный ещё жеребёнком, медленно плёлся по тракту, а Гримуар появлялся в руках, Занкроу смотрел на кромку леса, видневшуюся на юго-востоке. Там, за гектарами леса, был океан, а севернее даже мелкая россыпь островов, официально принадлежащих Офросу. А на юге, недалеко от границы с Туазалом, — Ашнан. Проклятый Ашнан, город, сплошь состоящий из виноделен, известных даже за морем.       Гримуар взбрыкнулся, будто почувствовал эмоции Занкроу, и раскрылся на странице с картой Арама. Поиски всегда начинались с него. Занкроу приподнял Гримуар, коснулся пальцами корешка, и оттуда выпало длинное тонкое перо с металлическим корпусом. Немного повернув Гримуар, Занкроу написал «Гримуар Яфар» в углу страницы, и надпись растворилась — превратилась в белые потоки, которые расползлись по карте и принялись искать, где сейчас Гримуар Яфар и кому он принадлежал.       Наставник, вообще-то, проверял местонахождение какого-то Гримуара. Деталей Занкроу не знал: позволил наставнику самому работать с даром Гримуара Готто, ведь тот был не против, и не вмешивался. Просто временно одолжил свою магическую книгу. Может, тот Гримуар, который искали чародеи, и Яфар, о котором спрашивала Иштар, вообще не связаны. Занкроу было плевать. Иштар захотела влезть в очередной долг, и грех было этим не воспользоваться.       Через пару минут белые кляксы, которые недавно были словами, потускнели, а после и вовсе растворились. Занкроу вновь взял перо и на чистой странице написал ответ:       

«Гримуар Яфар скрывается, не могу найти. С тебя две тысячи золотых».

«Это грабёж!»

      Просто невероятно. Неужели принц не такой уж и беспомощный, раз Иштар может мгновенно отвечать Занкроу? Он-то думал, она этого сопляка будет за ручку водить.       

«Сделал всё, что мог».

      

«А что насчёт последнего владельца?»

«Не даёт узнать. С тебя три тысячи пятьсот золотых».

«Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, СУКИН СЫН!!!»

      — И я тебя люблю, идиотка, — саркастично отозвался Занкроу, закрывая Гримуар.       

***

      В Нэйне его встретили четверо чародеев, которых Занкроу ни разу в жизни не видел. Судя по их нервозности и возбуждению, они были невероятно рады вживую встретиться с учеником Риманна Кроцелла, самим Занкроу Фаберланом. Однако очень быстро все их радостные чувства испарились. Занкроу прошёлся по каждому из чародеев жёстким взглядом, едва не сдирающим мышцы с костей, и сказал:       — Долго мы будем здесь торчать?       Его встретили возле юго-западных ворот, чтобы провести мимо стражников и сопроводитель в городскую библиотеку без лишних проверок. Верховный чародей Риверорна, разумеется, был в курсе, что Занкроу приехал к ним, и пригласил его на встречу с королевской семьёй. Но то будет завтра днём, а до этого времени Занкроу планировал вплотную заняться работой, а не играть роль статуи, на которую с отрытыми ртами будут смотреть юные чародеи.       — Отвратительно, — выплюнул Занкроу, и чародеи тут же окончательно сникли. — У вас в руках столь древние знания, а вы тратите время на то, чтобы пялиться на меня.       — Но церер Фаберлан…       — Пасть закрой и веди в библиотеку.       «Великие Шестеро, — подумал Занкроу, когда чародеи, засуетившись, всё-таки забрались на своих коней, — можно подумать, я здесь, чтобы нянчиться с ними!»       Нэйнская библиотека, где работали чародеи, подала официальный запрос в Тель-Ра, прося прислать к ним кого-нибудь просвещённого в древних языках. Риманн Кроцелл выбрал Занкроу, а местные задохлики, должно быть, решили, что это благословение богов. Наверняка думали, что они — исключение, что с ними Занкроу будет мил и вежлив, что им не достанется за малейшее промедление.       Занкроу скорее лица им откусит, чем позволит тормозить работу.       Весь путь до библиотеки чародеи поглядывали на него, как на диковинку. Может, пытались вспомнить, что о Занкроу говорили в народе. Или же мысленно писали жалобы в Тель-Ра, требуя, чтобы его отстранили от работы с чародеями. А ведь он просто не хотел терять ни минуты лишнего времени на бесполезные расшаркивания. Занкроу было плевать, кто эти чародеи, какие у них магические книги, — явно не Гримуары, от них не исходило ни капли знакомой мощи, — и почему они так рады поработать с Занкроу. Видели бы его, с ног до головы покрытого кровью преступников, которых он выслеживал по указанию совета, мгновенно проглотили бы свою радость.       И за что ему такое наказание?..       На мгновение, когда громада Нэйнской библиотеки показалась среди высоких башен и домов столицы, Занкроу задвинул свои мысли о наказании куда подальше. Стеклянные купола и крыши сверкали, отражая солнечный свет. В воздухе, дрожа и будто бы плавясь, не торопясь плыли магические знаки, защищавшие библиотеку от любого внешнего вреда или незаконного проникновения. Библиотека была намного меньше, чем в Тель-Ра, и сильно уступала в размерах Исетурской, но выглядела совсем новой, будто её только что возвели.       Но прежде, чем войти внутрь, Занкроу убедился, что о Блане хорошо позаботятся в конюшне рядом, и даже пообещал потом принести ему что-нибудь вкусное. Мгновением позже, когда обернулся и заметил всех четырёх чародеев рядом, рявкнул, чтобы они не тратили время попусту и организовали, наконец, работу. Один метнулся сообщить о прибытии Занкроу. Второй — созвать ещё пару чародеев и эгериев, работавших в библиотеке. Третий вообще куда-то испарился без лишних слов. Четвёртый проводил Занкроу внутрь библиотеки, представил его главному среди них.       Вот его Занкроу узнал. Кой Резерфорд, владелец Гримуара Дайны. Перспективный и сильный чародей, метящий на место Верховного в Риверорне.       Точный возраст Коя Занкроу не знал. На вид ему был лет двадцать пять, должно быть. Проницательный взгляд, всегда направленный в лицо собеседнику. Короткий хвост белых волос, собранных на затылке, опрятная одежда в голубых и синих тонах, традиционных для Риверорна. Мода практически не отличалась от муронской или орлэйтской. Те же приталенные костюмы, сапоги из кожи с застёжками, множество металлических деталей и кожаных ремней. И шрам на левой половине лица, начинавшийся у линии волос и лишь чуть-чуть недотягивающий до подбородка. Шрам был глубоким, рваным, и явно оставлен антимагическим оружием. Любое другое ранение удалось бы залечить.       — Церер Фаберлан, для нас большая честь приветствовать вас в Нэйнской библиотеке!       Кой Резерфорд чинно поклонился, сложив руки за спиной, выпрямился, расправил узкие плечи и широко, будто бы искренне улыбнулся Занкроу. Тот ответил сдержанным кивком. Он практически не знал Коя, лишь пару раз встречался с ним лично, но помнил, что Иштар питает к нему какую-то дикую ненависть. За годы Занкроу будто бы заразился ей, хотя причин, по которым Иштар терпеть не могла Коя, не знал. Даже наставник ничего не говорил.       — Неужели вы сами не могли справиться с переводом? — спросил Занкроу, не без удовольствия заметив, как дрогнул правый уголок рта Коя. Ему не понравилось сказанное, не понравился намёк на некомпетентность местных чародеев и яд в голосе, которые Занкроу даже не пытался скрыть. — Впрочем, я не удивлён.       — Мы будем безмерно благодарны за вашу помощь, — с улыбкой сказал Кой.       Должно быть, и впрямь трудный текст, раз Резерфорд продолжал выдавливать из себя вежливость и был готов во всём соглашаться с Занкроу. Впрочем, ему это только на руку.       — Давайте начнём, не хочу ни на минуту задерживаться здесь.       Улыбка Коя вновь дрогнула. Занкроу не знал, почему Иштар его ненавидела, но вдруг понял, что ему нравится бесить чародея. Просто так, без причины. Это и впрямь весело — уколоть того, кто осознаёт свою никчёмность и оттого наступает себе на горло, лишь бы ему помогли с каким-либо делом.       Занкроу не любил проявлять жалость или быть милосердным. К людям, знавшим, что они слабы, он испытывал лишь каплю уважения, не более, ведь они оказались достаточно умны, чтобы признать собственную никчёмность. Остальные — идиоты, зря переводящие воздух. Пусть даже Нэйнская библиотека была полна бесценных знаний, известных на весь Арам, чародеи, работающие в ней — бестолочи, и об этом любили судачить в совете Тель-Ра. Как только Верховный Риверорна их утверждал — загадка.       Однако Занкроу это мало интересовало. Если чародеи и Кой в том числе не будут мешать, лишь пару раз молча мелькнут где-нибудь в поле зрения, Занкроу справится со своей работой. Если предоставят намётки перевода, возможно, даже расщедрится на благодарность в два-три слова. Должны же эти бестолочи хоть на что-то сгодиться.       — У нас есть кое-как наработки, — будто прочитав его мысли, начал церер Резерфорд. Он шёл всего на шаг впереди, успевал раздавать указания встречающимся на пути слугам и библиотекарям лишь лёгкими взмахами руки и при этом поглядывал на Занкроу, пока тот едва заметно осматривался. — В основном, конечно, обрывки текстов, то, что удалось разобрать без Гримуаров. Я, знаете ли, сам вернулся только вчера, были дела в Ашнане…       Занкроу практически сбился с ровного шага. Кой продолжал приветливо улыбаться, рассказывать, какие сложные древние языки и диалекты встречались на разных скрижалях и будто бы невзначай выдавал случайные исторические факты обо всём вокруг. Вот эта лестница, по которой они поднимались на второй этаж, была построена прадедом нынешнего короля. Тот правитель больше любил Нэйнскую библиотеку, чем свой дворец, и практически поселился здесь, именно благодаря нему нынешнее здание казалось таким новым и роскошным. А этот гобелен, оказавшийся справа от Занкроу, был подарен чародеями из Туазала во время их визита в Риверорн. Хрусталь люстры был изготовлен в Орлэйте, позолота — риверорнская, а ковры — из Офроса. Занкроу слушал вполуха, сосредотачивался на словах Коя лишь когда тот вновь начинал говорить о скрижалях. Когда, слава Шестерым, невероятно скучная экскурсия по коридорам библиотеки закончилась верхним этажом, где вместо потолка был стеклянный купол, а между столами суетились чародеи и библиотекари, Занкроу обогнал Коя. Взглядом выцепив первый попавшийся стол, где в самом центре на небольшом постаменте за стеклом была размещена скрижаль, Занкроу направился к ней.       — Это… — начал было подоспевший Кой, но Занкроу его перебил:       — Древнериавский, да. Северный диалект, распространённый в Долине Северной Короны и землях близь Лунных Шпилей.       Одна из чародеек, старательно выписывавшая совсем маленькую пометку в левом верхнем углу скрижали на лист, удивлённо посмотрела на него.       — Вы поняли это по одному взгляду?       Занкроу закатил глаза.       — Тут же написано: «И падали звёзды, разрывая светом бездну небес, и озаряли Северную Корону благословением своим».       Чародейка что, вообще не поняла этого? Переписывала, чтобы засесть за учебники по древним языкам и по букве переводить? Книги о древнериавском, одном из утерянных языков, на котором говорили люди на Араме тысячелетия назад, занимали целую секцию в главной библиотеке Тель-Ра и, на самом-то деле, были не такими уж и редкими. Наверняка Нэйнская библиотека могла позволить себе пару трактатов.       — Но последовательность символов… — начала чародейка несмело.       — На севере так и писали раньше. Из-за этого с местными мало не то что не торговали, даже не поддерживали связь — писали непривычно, говорили так же, изучать другие диалекты и языки отказывались. Вот и исчез их язык, когда их самих перебили кочевники с запада.       Чародейка нахмурилась, пока Кой Резерфорд добродушно смеялся над ситуацией, из-за чего внутри Занкроу поднималось раздражение.       — Тебя бы в Тель-Ра отправить, — как ни в чём не бывало сказал Кой чародейке, отчего та мгновенно просияла. — Нет, это шутка, вообще-то. Недоучилась ты ещё до Тель-Ра. Закатай губу и работай.       — И тебе бы уже начать работу, — напомнил Занкроу. — Должна же быть от тебя хоть какая-то польза.       Занкроу точно помнил: Кой не силён в переводах древних текстов, хоть и учился довольно прилично. Но если уж Верховный послал его, значит, Кой был лучшим вариантом из худших.       «Для этого ты здесь», — сказал себе Занкроу, когда Резерфорд, оставив пыхтящую от недовольства чародейку, повёл его дальше. Кого-то ему эта чародейка напоминала: блеск в глазах при виде сложной строчки или незнакомого слова, стремление расшифровать текст и в то же время вступить в спор со старшим чародеем, чтобы показать себя. Тель-Ра и впрямь был не для всех: иногда даже чародеи не могли туда попасть, тогда как крайне талантливые и целеустремлённые эгерии задерживались на весь период обучения, чтобы в конце концов пройти ритуал и стать чародеем. Некоторые и вовсе не могли раскрыть весь свой потенциал, ведь Гримуаров было чуть больше сотни, и не каждый соглашался лечь в руки чародея.       Наставник говорил, что Занкроу повезло, раз Гримуар Готто выбрал его. Сам Занкроу считал, что заслужил его упорным трудом и многолетней учёбой, а также верностью Тель-Ра, наставнику и даже Иштар, которую Занкроу не раз доказывал кровью. Чего уж скрывать, он десятки раз убивал ради безопасности Тель-Ра и его тайн.       Но никогда прежде не работал с такими неучами.       — Это Лия Аккерли и Бреннан Деван, ваши помощники, — представил церер Резерфорд, как только они отошли на достаточное расстояние от остальных чародеев и приблизились к двум эгериям, одиноко слонявшимся возле практически пустого стола.       Там лежала только одна нераскрытая книга, вокруг которой слабо мерцали магические знаки, ограждавшие её от любого внешнего воздействия. Обложка была до того ветхой и затёртой, что Занкроу даже не мог понять, какого она цвета.       — Речь шла только о скрижалях.       Лия Аккерли, невысокая девушка с русыми волосами, стянутыми в узел, после замечания Занкроу загнанно посмотрела на Коя.       — В основном — о скрижалях, — исправил тот. — Также были обнаружены несколько древних книг, сундуков и шкатулок с драгоценностями, но нигде не было древних знаков, какие мы встретили здесь. Это довольно… сложное дело, — будто бы через силу произнёс чародей, как если бы ему требовались огромные усилия, чтобы признать, что он недостаточно умён и силён, чтобы справиться с переводом в одиночку. — Смешение разных письменностей, знаки, у которых два, а то и три смысла, неизвестные нам рисунки… Остальные четыре книги являются уцелевшими томами исторической хроники древнего королевства на юге, с ними мы уже разобрались. А эта книга — загадка.       — Книга как книга, — возразил Занкроу, едва только с губ Коя слетело последнее слово. — В томах была хроника королевства Хатур?       — Э-э, да, церер Фаберлан, — замявшись, ответил Бреннан. — Как вы это поняли?       — Единственные исторические хроники, которые сохранились на южном континенте, описывают историю королевства Хатур, которое впоследствии стало частью Туралиона. Во многих древних туралионских захоронениях находят предметы эпохи Хатура.       — Ничего не понимаю, — проворчала Лия.       Занкроу медленно выдохнул, мысленно досчитал до пяти и пояснил:       — Книги и сокровища, которые вы нашли, вероятнее всего принадлежат Туралиону Эпохи Гроз, ведь это последняя Эпоха, когда хатурская культура ещё не исчезла. Это означает, что книга, с которой вы не могли разобраться, с вероятностью в девяносто девять процентов относится к Эпохе Гроз, когда язык магии претерпел сильнейшие изменения за всю историю Нового Порядка. А уже это означает, что вы исчерпали свой единственный вопрос о чём-то крайне простом, так что впредь спрашивайте меня только о серьёзных проблемах, а лучше вообще помалкивайте и не попадайтесь на глаза.       Эгерии переглянулись между собой, но спорить не стали. Кой Резерфорд и вовсе притворился, будто его здесь нет.       — Тебя это тоже касается, — добавил Занкроу специально для него. — Мне плевать, кто ты и какое положение занимаешь в Риверорне. Плевать, если сам Верховный благоволит тебе. Не смей мешать моей работе, иначе, клянусь богом-творцом, пожалеешь.