Fukkatsu

      У Сенджу Акаши аномально сильное тело.       Это выяснилось совершенно случайно.       Но её на вид хрупкая фигура действительно была чересчур крепкой и выносливой.       — Ха… ха…к-х..           Сенджу бежит. Бежит так, как никогда в своей жизни не бегала.        — Твою мать!          Она падает, раздирая коленки, но сразу же поднимается на ноги. Девочка предчувствует: из дома она больше не выйдет, если вдруг Такеоми увидит её в таком состоянии.          — Чёртовы дети… ха… чёртова школа!          — Эй! А ну подожди, малявка!          Вот оно — суровое подрастающее поколение, прямо как в типичных аниме.       Но одно Сенджу может сказать наверняка: ремня на них не хватало.       Акаши заворачивает за угол и тут же замирает, не веря собственным глазам.        — Бля-я. Серьёзно? — она уверена: услышь её сейчас Такеоми, он бы снова начал ругать Харучиё за то, что тот в очередной раз подал сестре плохой пример. Но ни первого, ни второго рядом с ней, к большому сожалению, в данный момент не было.           Сенджу обречённо вздыхает, понимая, что, похоже, сейчас первый раз в этой жизни ей придётся познать искусство уличных боёв. Хотя на драку это будет мало похоже. Скорее, на избиение: она одна, а её соперников несколько, и они явно превосходят и в силе, и в возрасте.       Акаши ещё раз осматривает место, в которое ноги, мчащиеся куда подальше от школьников, привели её сами.          — Бинго!         Догадка, вроде довольно простая, но такая безумная, посещает её голову молниеносно, когда она пробегается оценивающим взглядом по коробкам около кирпичной стены переулка, прикидывая, насколько прочными они могут оказаться. Посчитав в уме, что шансы уйти отсюда хотя бы живой — это ещё не говоря про то, чтобы остаться без ранений — равняются процентам десяти, она принимает важное решение.          Как говорится, рожденный бегать пизды не получит, поэтому Сенджу просто сбежит.       Бегство — это ведь тоже неплохой вариант?       И как раз в тот момент, когда она была наготове свалить, за её спиной послышался звук.          — Кто ж знал, что она такая резвая!          Сенджу не даёт противникам ни секунды времени на то, чтобы очухаться, и стремительно подбегает к деревянным коробкам, по которым начинает взбираться наверх, широко прыгая. Она хватается рукой за нижнюю часть железной трубы, подталкивая тело ногами и отпинывая коробки, дабы не дать возможности забраться другим, и дотрагивается до первой перекладины лестницы. Всё происходит настолько быстро, что решившие устроить небольшую передышку младшеклассники не успевают ничего сделать.          Девочка моментально преодолевает путь, ведущий на крышу здания высотой в два этажа, и встаёт на самый край.       Сенджу смотрит на неудавшихся обидчиков сверху вниз надменным взглядом и потешается над их наиглупейшим видом.          Те пооткрывали рты и округлили в неверии глаза, так как, вероятно, не ожидали, что мелочь года на три младше них умудрится сотворить такое.         — Ты так просто не уйдёшь, сволочь!          — Да, жди в понедельник неприятностей!          Акаши кривит губы, разворачиваясь и слушая кричащих ей гадости детей.        И так ясно, что у них в бестолковых головах.         — Ха… фу-ух, — она отходит подальше, ближе к центру крыши, и устало плюхается всем телом на неё.          Сердце Сенджу стучит бешено, а кровь в венах кипит от адреналина. Она распускает недлинные волосы, затянутые в хвост, и, беря в руки школьный рюкзак, подкладывает его себе под голову, полностью ложась. Девочка смотрит в небо, чистое, такое яркое и напоминающее цвет её глаз, обрамлённых светло-розовыми ресницами.          Легкий ветерок завывает мелодии.          Судя по звукам снизу, недалёкие детишки-то, пытавшиеся обидеть её, уже разошлись.         Ей всё равно на то, что школьная форма испачкается, так как крыша наверняка грязная, всё равно на то, что ноги после длительной погони будут ныть от боли.          Ей всё равно на это.        Да, она трусливо сбежала — в этом признаётся себе девочка. Но ей ни капли не стыдно, потому что останься она там, как минимум получила бы по лицу, а как максимум... Впрочем, даже этого достаточно: лицо ей очень дорого. Не очень приятно было бы портить такую красоту.          Сенджу вспоминает, с чего вообще всё началось.          Весной тысяча девятьсот девяносто восьмого года она пошла в школу. Пошла в первый класс. К сожалению, Харучиё получает знания в другом учебном заведении, так что видеться с ним она стала немного реже.        Ничего не предвещало беды. Школа находилась совсем рядом с домом, в минутах двадцати от него, а девочка сама была не особо конфликтная. По крайней мере, умела сдерживать слова в нужный момент.          Но детям, существам максимально непредсказуемым, повод зацепиться за кого-то совершенно не нужен.          И именно Сенджу стала так называемой главной мишенью школьных хулиганов.       Сначала всё было очень даже безобидно: мальчики, обучающиеся в четвёртом классе, подстёбывали её на переменах — это было что-то вроде шуток, поэтому учителя не обращали внимание на детские забавы. Особенно у них была определённая зацикленность на её внешности, ведь все оскорбления были направлены именно на неё.       Ну, подумаешь, Сенджу не чистокровная японка, но не одна же она такая на свете.        Потом начались толкания.        Дети начали действовать активнее, видать, только потому, что никакого сопротивления со стороны девочки не увидели.          Было ошибкой пускать всё на самотёк. Именно это Сенджу понимает уже сейчас, после того как она чудом унесла от них ноги.       Вмешивать посторонних в свои дела — хоть они теоретически могли порешать тут что-нибудь побольше самой Сенджу — она не привыкла.       Но переступить через себя один раз всё же придётся.         — Точно.        Она вспоминает ту затею, которую некоторое время назад планировала воплотить. Исполнение задуманного потребует усилий и терпения, но оно того стоит.       И именно сейчас был самый подходящий момент.          Раз уж Сенджу избрала для себя такой путь, то этот навык ей в любом случае пригодится.       Она криво улыбается небу, будто оно действительно является её собеседником.          — Осталось уговорить кое-кого… — Акаши встаёт с налёжанного места и отряхивает заднюю часть юбки, немного заляпавшейся в пыли. Она присаживается на корточки, пальцами причёсывает блондинистые волосы в хвост и собирает их тонкой резинкой. — Попробую. Попытка не пытка, — одними губами шепчет девочка, закидывая сумку на плечо и направляясь обратно к краю.          Сенджу тихонько спрыгивает на асфальт в переулке, до этого преодолев лестницу, и оглядывается по сторонам. Поняв, что в таких мрачных местах средь бела дня нормальные люди не шастают, она быстро шагает в сторону дома, до которого оставалось идти не слишком долго.   

***

        Сенджу бесшумно открывает дверь и вертит головой, проверяя дом на наличие кого-то из братьев.          — Ха…          Она с облегчением сбрасывает портфель на пол и присаживается, чтобы разуться.          Харучиё, скорее всего, ещё в школе.       Потрёпанная девочка направляется в ванную, по пути захватывая из кухни перекись и вату с пластырями.          — А Такеоми как всегда… — неосознанно озвученая в слух догадка заставляет сжать зубы и устало потереть виски.          Её старший брат в последнее время стал пропадать из дома ещё чаще. Видимо, подумал, что, раз дети учатся и теперь частичная ответственность за них лежит на учителях, можно совсем перестать уделять им внимание. А сейчас он, по своему обычаю, наверняка зависает в клубе или ещё где-то.        Про папашу она вообще молчит.         Сенджу поливает рану на коленке перекисью, сразу прижимая её ватой, и беззвучно шипит.        После медицинских процедур она направляется к себе в комнату и переодевается, не забывая нацепить легкие штаны, дабы скрыть ободранные колени, предварительно заклеенные пластырями.          И в тот момент, когда она собиралась бросить форму стираться, послышался щелчок входного замка.           Розововолосая быстро закрывает дверцу стиральной машины и выбегает в прихожую.          — Привет, Харучиё!  

*** 

      Итак, миссия началась.         Сенджу снова в доме Сано. По прибытии сюда Харучиё сразу убежал играть с друзьями. А Эме Сано, с которой она в конце-концов познакомилась и сейчас изучала новую тему по истории (Боже, детей в младшей школе совсем не щадят), Акаши сказала, что ненадолго отлучится.         В данный момент девочка, по-шпионски пристроившись за углом гаража Шиничиро и немного выглядывая из-за стены, ликует в глубине души. Она видит: вся верхушка Чёрных Драконов покидает помещение.        Почти вся. Среди них нет лентяя-Вакасы.          Сенджу поджидает, пока они отойдут на приличное расстояние, чтобы не заметить её, и поближе подбегает ко входу в гараж.          Вот он. Её сегодняшняя цель.       Она приоткрывает дверь ещё шире и старается максимально бесшумно подобраться к светловолосому со спины.        — Вакаса, привет! — девочка внезапно запрыгивает на спинку дивана с задней стороны, держась за неё одними руками так, чтобы ноги висели над полом. Она подтягивает своё тело и переваливается на сиденье, присаживаясь рядом с Имауши.          Тот удостаивает её своим вниманием и с немым вопросом приподнимает бровь. Сенджу нацепляет на лицо самую очаровательную улыбку из своего арсенала и продолжает:          — Ты же очень крутой, правда? — Акаши не нужен его ответ: она скорее утверждает, нежели спрашивает. — Наверняка ещё и суперсильный!         — Ага, — после недолгих раздумий соглашается Вакаса, с пристрастием взирая на неё лавандовыми глазами, слегка щуря их и подозревая что-то неладное. — Чего тебе, малявка?          — А научишь меня драться? — Сенджу решает не тянуть резину и рубит с плеча, подвигаясь ещё ближе к нему.          — Что? — легкое удивление проскальзывает у него на лице (по наблюдениям девочки, это бывает довольно редко), и подобная перемена в мимике, естественно, не остаётся незамеченной.          — Я буду стараться и слушаться тебя, честно, — она надавливает искренностью своего заявления, смотря на него со всей серьёзностью, которую только может выжать из себя, и совсем-совсем не по-детски.       Акаши спешит заверить Вакасу в полном подчинении ему.       Потому что… вдруг он думает, что Сенджу — проблемный ребёнок?       Однако Имауши на устроенный Сенджу спектакль и бровью не ведёт, чем разбивает крохотную надежду девочки на лёгкий диалог.        — И зачем же такой маленькой девочке уметь драться? — теперь пепельноволосый ухмыляется подобно кошке, ненавязчиво интересуясь причиной.          — Именно из-за этого, — видя отсутствие изменений в его реакции, она поясняет. — Я маленькая. Значит, меня легко можно обидеть.        Сенджу вспоминает недавний случай и говорит почти искренне.        Сравнивать себя с Вакасой вслух и говорить ему о том, что он тоже маленький, она не решается. А то прогонит прочь пинком под зад.         — Чего брата не попросишь защитить тебя? — через недлительную паузу любопытствует Вакаса.          — Я не смогу так вечно делать, — она расслабленно скатывается по спинке дивана, вытягивая ноги, полностью поместившиеся на сидушке (спасибо росту), и опускает голову, разрывая с ним зрительный контакт. — У Харучиё и своих проблем хватает.         Они некоторое время сидят в полной тишине, прерываемой только звуками ровного дыхания с обеих сторон.           Сенджу ощущает на себе изучающий взгляд Вакасы, который, как ей кажется, усиленно о чём-то размышляет. Это заметно только по его полуприкрытым глазам, в остальном же лицо парня остаётся таким же безразличным, как и большую часть времени. Конечно, если не брать в расчёт те исключения, когда он забавляется над кем-то.       Вообще Сенджу двояко относится к данной фигуре: о Вакасе она практически ничего не знает, ведь её знаний канона явно не хватает для того, чтобы его опознать. Лишь мельком от Харучиё лично она слышала о том, что он какой-то там леопард. Но тем не менее, она не может не признавать, что он отличный боец, и, по словам Шиничиро, Имауши возглавляет целый отряд в их банде.       А ещё он — нейтральная сторона, которая, как кажется Сенджу, с Такеоми о ней трепаться не будет. Именно поэтому она не рассматривала кандидатуру Шиничиро в качестве своего учителя по боевым искусствам.       Хотя какие для него боевые искусства, когда парень сам драться не умеет? А словам Майки, вечно подстёбывающего брата, она верила.         Имауши шарится в кармане брюк, достаёт леденец на палочке и разворачивает обёртку.          — Мы с Бенкеем недавно арендовали зал, — начинает Вакаса, а Сенджу оживляется и поворачивает голову в левую сторону, внимательно вслушиваясь в его слова и стараясь не упустить ни детали. — Сходим туда. Я посмотрю, что из тебя можно слепить.          — Правда? Спасибочки! — она мгновенно подскакивает и кидается обнимать Вакасу за шею, сверкая улыбкой во весь рот. Тот от неожиданности чуть не роняет конфету из рук, но не отстраняется, а лишь который раз за их знакомство странно косится на девочку.          Спустя пару минут Сенджу оставляет парня в покое и спрыгивает с дивана. Она мчится в сторону выхода, а когда уже собирается уходить, разворачивается всем корпусом и машет ладонью в знак прощания.         — Я буду ждать! Только не говори братику ничего, ладно?         Акаши быстро выбегает из гаража, заставляя беловолосого глубоко и тяжко вздохнуть.        — Надеюсь, я не пожалею…   

***

        Сенджу сверкает от счастья.       На самом деле, она изначально не думала, что Вакаса так быстро уломается, ведь никогда не поймёшь, что у него там на уме. В запасе у неё оставалось ещё несколько аргументов в свою пользу, но они, к счастью, не понадобились.          Но проблема всё ещё не решена. Действительно, девочка хоть и договорилась с Имауши, но если она ничего не сделает в понедельник, то придёт к нему в зал с разукрашенным лицом.          Если вообще придет.        — Сен-чан, ты всё? — кричит Эма, завидев её издалека, и топает навстречу розововолосой.           — О, Эма! Да, пойдём продолжим, — отзывается Сенджу и радушно улыбается. Голубоглазая подбегает к подруге и мысленно готовится к очередному занятию в роли репетитора, раздумывая, как лучше преподнести златовласой материал.          — Сегодня уже не получится, — Сано устало опускает плечи и голову. Резко лицо её становится гневным. — Баджи и Майки оккупировали стол в гостиной! — Эма горит от несправедливости: мальчики помешали ей читать, и девочке в конечном итоге пришлось покинуть такое приятное место, где учиться получается лучше всего. Но она возвращает спокойствие в тон голоса и заканчивает. — Японским занимаются.          — Да? Пойдём, — Сенджу тянет Эму за руку в сторону дома.          В реальности всё оказывается именно так, как и говорила Эма: Манджиро и Кейске пыхтят над учебниками, а Харучиё со скрипом зубов пытается им что-то объяснить.       Но, если судить по их непонимающим лицам, круглым глазам и приоткрытым в недоумении ртам, пользы это ни чуть не приносит.        — Всем привет.        — О, Сенджу! Ты же умная, как это читается? — вместо приветствия восклицает Баджи, только завидев её. Он подрывается со стула и в два шага оказывается рядом с Сенджу, тыча учебником девочке прямо в нос и указывая пальцем на непонятный ему иероглиф.        — Это «цикл», Баджи.          — Ага, понятно!        Где-то на фоне Харучиё хлопает ладонью по лбу и тихо ругается.       Но этого никто не слышит, потому что теперь два неугомонных второклассника заваливают младшую Акаши вопросами со всех сторон.       Эма с сочувствием косится на неё, слегка прикрывая уши, дабы заглушить громкие вопли.       В итоге Сенджу приходится ещё полтора часа сидеть, обучая подрастающее поколение уму-разуму.          И даже Харучиё, с жалостью поглядывающий на неё, как и Эма, не делает ситуацию легче.          В конце их своеобразного урока девочка всё же решает поднять тему, которая её волнует больше всего на данный момент.       Хотят, чтобы она им помогала, — пусть помогут и сами.          — На меня в школе наехали, — прямо заявляет она.          Дети, тщательно вырисовывающие иероглифы, непонимающе на неё смотрят, а Эма прекращает тянуть яблочный сок через трубочку.          — Вчера избить пытались. Я по крыше сбежала, — Сенджу, не отрываясь от своей тетрадки, продолжает реплику так, будто это является чем-то обыденным.          — Чего?! — первее и эмоциональнее всех, как и ожидалось, реагирует Баджи. — Майки, давай ёбнем их! — он не стесняется в грубых выражениях, намереваясь сразу покарать обидчиков.          — Такое раньше было? — сквозь ругательства брюнета влезает Харучиё. Он обеспокоенно, с нарастающим гневом смотрит на сестру.         — Словесно. Пару раз, — покорно отвечает девочка, отводя глаза в сторону.         — Ты почему раньше не говорила?         — Да думала, что обойдётся, — она неловко чешет затылок и приподнимает уголки губ вверх, стараясь успокоить брата.          — Нет, Сенджу, нужно было сразу сказать! — громче протестует Акаши, сильно хмурясь в раздражении от её оптимизма.         — Верно, Сен-чан, мальчики тебе бы помогли, — Эма встаёт на сторону Харучиё и поощрительно кивает, убеждая подругу в правоте его слов.          — Да я просто…          — Кто?          А?         — Кто это сделал? — Манджиро умудряется заставить ровесников замолчать одним предложением. В данную секунду он полностью сконцентрирован и серьёзен. Сано поднимает голову. Тем самым мальчик фокусирует на Сенджу прожигающие насквозь тёмные глаза с плещущейся в них мутной, липкой бездной и как будто негласно приказывает отвечать.       — Какие-то парни из четвёртого класса, — младшая Акаши с виду сохраняет спокойствие, однако где-то в подсознании так и скребётся навязчивая мысль о том, что его поведение сейчас не совсем…       Не совсем нормально.        — Имена?        — Одного Кайоши Хиросэ звать. Других не знаю.          — Нам этого хватит. Ну мы им устрои-им! — заявляет Баджи, разбавляя своим заведённым настроем накалившуюся атмосферу. Сенджу видит: он уже предвкушает эпичный мордобой.          Харучиё с согласием мычит и, подходя ближе, уверенно хватает сестру за ладонь, будто обещая, что защитит её.        — Да, — аналогично соглашается со словами Кейске Майки.         Такое поведение друзей вызывает у Сенджу приятное чувство, поднимающееся в животе медленно и тягуче. Оно горячо обволакивает внутренности и заставляет сердце учащённо биться, а пальцы — дрожать.        Акаши одаривает вставших на её защиту детей благодарным взглядом и расслабляется.          — Спасибо вам, ребята.          — Да ладно тебе! Девчонок же защищать нужно, — Баджи ободряюще хлопает её по плечу и улыбается, обнажая небольшие клыки.          Сенджу, ощущая нарастающую в душе тревогу за будущее людей, к которым она привязалась, сама того не осознавая, клянётся, что в следующий раз это сделает она.       Чувства к людям никогда не приводят к чему-то хорошему — уверяет себя Сенджу и вновь наступает на одни и те же грабли.          В этот раз осознанно.