The Godfathers

Man on the Internet — Be Prepared So prepare for the coup of the century! Be prepared for the murkiest scam! Meticulous planning, tenacity spanning Decades of denial is simply why I'll Be king undisputed, respected, saluted! And seen for the wonder I am! Yes, my teeth and ambitions are bared! Be prepared!

Мори почувствовал этот испытующий взгляд на своей спине, сидя за столом в беспорядке среди кучи документов на здешние тела. Да, сел он на место и стал изображать бурную — обыкновенную — деятельность ровно за несколько секунд до того, как его мрачную обитель с одной-единственной включенной лампой белого цвета потревожили. Потревожили, конечно, мягко сказано, потому что, со скрипом раскрыв дверь, в подвальный морг спустился сам Начальник. Мори без взгляда на него понял, что тот что-то подозревает, но что — пока не поймёт, и в этом покамест есть временное преимущество наследника в лице Огая. Камер на нижнем этаже и в подвальном помещении нет, как и тех, кто смотрел бы на чёрный вход, через который подпольный врач и заходит с улицы в свою крысиную нору; да и, после инцидента с туманом из Драконьего Дыхания, город ещё не успел прийти в себя, особенно секретные службы и сами им подведомственные в лице одарённых — никто не должен был заметить маленький Мори с Юкичи секрет. Стараясь не выказывать никаких эмоций, Мори, будто не зная, кто именно к нему пришёл, сначала обернулся через плечо, как бы интересуясь посетителем и как бы — в теории — ожидая своего телохранителя, в удивлении вскинул брови и тут же встал в жесте вежливости к старшему по званию и в принципе самому уважаемому в этом здании человеку. — Не ожидал Вас здесь увидеть, — первым начал Огай глухим голосом, приложив руку к груди и слабо кивая в знаке приветствия. — Отчёт ещё не готов. «Что он здесь делает? — пронеслось в голове параллельно вопросу об отчёте. — Неужели настолько мне не верит, что подорвался в таком состоянии?.. Это плохо». — Сядь, — старик, заложив одну из рук за спину, а другой потирая свою длинную седую бороду, невзначай осматривался, и можно было подумать, будто он здесь нечастый гость или вовсе впервые сюда пришёл… но это если не знать Начальника. Мори прекрасно понимает, что он ищет. — Я пришёл не за этим. Огай, тут же опустившись обратно на стул, отвечать не стал. После инцидента с Драконьим Дыханием шёл третий по счёту день, секретные службы вели подсчёт потерь среди своих подведомственных, так что вполне обыкновенным делом было, что в морг медленно, но постепенно всё же поступали новые тела. Одно из них недвижимо лежало на каталке, накрытое белой простынью. Старик, задержав руку на своей бороде, а затем переняв её ко рту и сипло закашлявшись, сощуренными глазами поглядел на тело и, не отводя от него взгляда, продолжил: — После твоей и Серебряного Волка встречи с Коллекционером, — Мори почувствовал, как по его спине пробежали мурашки, но лицом не изменился. — Что произошло с Драконом? — Я уже отчитывался в устной форме в первый же день, что Дракон исчез, — Огай умел также держать и голос, не подавая вида, что беспокоится. — Вам бы меньше передвигаться самостоятельно. Здесь холодно, болезнь может прогрессировать. — Просто исчез? — Босс метнул на наследника свой острый взгляд, но Огай давно умел его выдерживать. Старик проигнорировал совет о том, что с его самочувствием необходимо находиться в постели. Впрочем, если бы он не закашлялся, стараясь не выплюнуть лёгкие, по нему нельзя было бы сказать, что он болен — осунувшееся лицо и хриплый голос можно было списать на преклонный возраст. — Растворился в воздухе? — Что увидел, то и говорю, — Мори очень хотелось бы встать и начать расхаживать, чувствуя, что сидя и смирно этот разговор не осилит, но приказа подняться с места не было, а сейчас нарываться на лишнее внимание ему не стоило. — Он пропал в своём тумане, после чего пропал и сам туман, и Башня, и этот… мир с одичавшими способностями. — Что было в Башне? — старик вскинул седую бровь, смотря на юношу, кажется, не моргая. — Множество забранных Драконом способностей, запечатанных в кристаллы. Это было похоже на настоящую сокровищницу из фольклора. Босс откашлялся снова, прежде чем задать вопрос: — Так Коллекционер и есть Дракон? Чёрт. Этот вопрос застал Мори врасплох. Нужно было следить за языком! Мысли хаотично взметнулись в голове потревоженной стаей птиц, за секунду приобретая логику и смысл. — Я видел, как Дракон лежал на кристаллах, как на сокровищах, но не видел, чтобы хоть какой-либо человек, кроме Юкичи и меня, появлялся в Башне, — ровным голосом продолжал Мори, смотря Боссу в глаза и сплетя пальцы рук, поставив их локтями на край стола. — Или если бы сам Дракон становился человеком. Вместе с Драконом исчезли и Башня, и её содержимое, так что, смею предположить, либо способностью разделения хозяина и способности и наделением последней самосознания обладает сам Дракон, верный Коллекционеру, либо Дракон является охранником и источником тумана. Я более подробно изложил в отчёте, — Мори сделал паузу, наблюдая за лицом старика, и добавил: — Юкичи может подтвердить. А если и не он, то его сломанная катана, треснувшая пополам от удара о грудные пластины Дракона. — Серебряный Волк атаковал Дракона? — взгляд Босса стал более серьёзным. О таких деталях Мори не рассказывал, и не то чтобы он специально планировал задержать эти факты до более удобного случая… Просто аккурат после возвращения в здание Мафии, когда туман рассеялся и город постепенно стал приобретать свою прежнюю форму, потрёпанный произошедшим и расширивший свои собственные границы знаний об одарённости Мори очень кратко выпалил первую же информацию, пришедшую ему в голову и отпечатавшуюся в памяти больше всего — Дракон повержен, Туман исчез, его возвращения не предвидится, а цель похода в Башню осуществлена, ведь Элис вернулась к своему владельцу. Правда, ей необходим был небольшой отдых, и способность в лице златокурой девочки с голубыми глазами и вечной детской улыбкой на лице не появлялась уже третий день. Неужели у способностей тоже бывают психологические травмы? Начальник тогда, пребывая в хорошем расположении духа от не менее хорошего исхода Инцидента, видя также, в каком состоянии находятся успешно выполнивший задание преемник и его телохранитель с редким выражением пережитого ужаса на лице, долго задерживать их не стал и отпустил, не интересуясь даже, куда они пойдут; а зачем интересоваться? Преемник наверняка запрётся в своём морге — опять, — а телохранитель его походит где да вернётся за ним хвостом — опять. Но суть не в этом — сейчас эти факты весьма кстати пригождались для отвода внимания от того, что Мори планировал до поры до времени скрыть. Просто Босс заявился так невовремя… Они еле-еле успели. — Если быть точным, Дракон первым попытался напасть, но Юкичи предупредил атаку и отразил её. Правда, мы не предусмотрели, что чешуя Дракона будет настолько прочной, что сломает сталь катаны… — Мори посмотрел в потолок, словно что-то вспоминая. — Но Дракон всё равно после нашего столкновения ретировался. — Он был ранен? Босс знает, о чём спрашивать, чтобы вывести на чистую воду. Но и Мори не промах — чай, собственный преемник. Не недооценивай наследника, старик! — Катана попала между пластинами, прежде чем сломаться. Таким образом Дракон был ранен, к тому же Элис тоже помогла. — А ты всё жаловался, что у тебя самая худшая способность, — Босс как-то натянуто усмехнулся, поглаживая бороду и словно бы теряя подозрительность, так ни за что взглядом и не зацепившись. — Сам убедился, что в экстренных случаях она готова к битве. К слову, о том, почему в кресле Босса должен сидеть только одарённый… «Говори-говори, забалтывай сам себя, — Мори, моргнув и ненадолго расфокусированно посмотрев на Босса, на мгновение даже отвлёкся на свои собственные бумаги под руками, гласившие «Отчёт» в заглавии перьевой ручкой и больше ничего. — Необязательно тебе знать то, что произошло там на самом деле». — …а этого откуда доставили? — неожиданно донеслось до слуха Огая, и он даже как-то встрепенулся, услышав ненужный вопрос. Старик смотрел на тело под простынёй, и сердце юноши пропустило удар. — Не спрашивал. Сегодня утром просто привезли на катафалке без номеров, выгрузили и сказали установить личность и причину смерти, — на «причине смерти» Мори сделал акцент, намекая, что те, кто тело выгрузил, были прекрасно осведомлены о настоящей причине смерти от рук взбунтовавшейся способности этого несчастного одарённого, а вот на плечах Огая лежала обязанность установления личности погибшего для вычёркивания его из базы данных подведомственных Отдела по Делам Одарённых. Такие доставки, как и сами соперничества эсперов, случались с Мори не так чтобы регулярно, но раз-два в месяц стабильно, когда кто-то кого-то своей способностью и убивал; пускай сейчас это и было откровенной ложью, зато с железной почвой — не прикопаешься, что Огай выдумал про тело на ходу. Мори ведь подпольный хирург? Хирург. Свидетельство о смерти выдать может? Может. Задавать лишние вопросы будет? Не будет. А от чего уж несчастный умер — это дело десятое. Когда рука Босса потянулась к простыни, Мори нервно и бесшумно сглотнул. — Не думаю, что Вам стоит открывать тело, — попытался предупредить Огай, на что старик с новым недоверием на него посмотрел. — Ваш организм ослаблен, а труп ещё не проверен, кто знает, может, Вам станет только хуже после контакта с ним. — Мне слишком много лет, чтобы об этом беспокоиться, — безэмоционально проговорил старик и коснулся пальцами медицинской простыни, намереваясь отогнуть край и взглянуть хотя бы на лицо… И вдруг с лёгким свечением из-за крутящегося кресла Мори, прокрутив его же вокруг своей оси дважды и заставив вцепиться в сиденье, махнув красным платьицем, со звонким смехом появилась Элис, резко опустившись на край каталки с неизвестным трупом и непроизвольно обращая внимание Босса на себя. Улыбаясь и щуря глаза с пышными золотыми ресницами, она, как ребёнок, помахала старику рукой. Каталка, покачнувшись от неожиданного веса, дёрнулась, и из-под простыни упала бледная, почти белая, рука с отросшими чёрными ногтями и больше не шелохнулась. Она даже на вид была холодная, не то что наощупь… — Рада видеть Вас в благополучии и здравии! — так же звонко, как и засмеялась, запела она соловьём, и Босс, переключив на способность внимание, не замечал Мори, встряхнувшего головой и с полным бардаком в голове, отразившимся в глазах, смотрящего на девочку. Маленькие каблучки её красных туфелек стучали по железу каталки под простынёй, когда она перешагнула с ножки на ножку. — Гм, — Босс, оглаживая бороду и заметив движением на периферии зрения, сделал шаг назад. — Вижу, не обманул ты меня. Действительно вернулась. — К чему мне было лгать? — юноша, выдохнув, на ватных ногах поспешил встать и подойти ближе, взяв Элис под руками аккуратно, как собственного ребёнка, и поставив с каталки на пол. Он действительно не видел её с того самого момента, как Дракон разрешил ей появиться и как она бросилась к нему в объятия там, в Башне, и сейчас осматривал так, будто она за это время могла где-то травмироваться. Конечно же, нет — Элис, как и всегда, была яркой и опрятной звонкой девочкой, которой просто хотелось выглядеть, как десятилетний ребёнок. Она могла бы быть при желании и подростком, и взрослой девушкой, и даже старушкой, и всё это — любой комплекции и любой внешности, но коварная способность считывала предпочтения хозяина одновременно с ненавистными пунктиками и делала компиляции, приятные глазу и одновременно неприятные характеру. Правда, с момента Инцидента она будто потеряла спесь. Хотя, может, выжидала?.. — Действительно, — Босс хмыкнул и встал к Мори вполоборота. — К чему тебе лгать? Ты, конечно же, не играешь с моим доверием, хотя мог, оставшись в живых, не вернуть способности, но продолжать делать вид, что она при тебе, просто по собственному якобы желанию не появляется уже третий день… — старик прикрыл глаза в размышлении. — И как раз-таки во избежании уличения в обмане задумать моё свержение, доказав, что моё место может занять даже не одарённый. Мори не ответил. Снова. Он почувствовал, как по его спине не просто мурашки пробегают — выступила ледяная испарина. Старик молчал, искоса глядя на замершего Огая, и если бы не Элис, взявшая юношу за руку, то Мори точно бы начал нервно перебирать пальцами о белый свой халат. Он что, только что… — Что за чепуха! — возмущённо и крайне громко вскрикнула вдруг гневная Элис, уперев одну из ручек себе в бок и звонко топнув ножкой в туфельке на каблучке. — Как Вы вообще смеете сомневаться в верности Ринтаро? Он для Вас пошёл биться с чудовищем, даже не оспаривая Ваш приказ, а Вы с ним так грубо! Это нечестно! — Мори, успокой свою способность, — старик даже не посмотрел девчонке в глаза. — Когда займёшь моё место, поймёшь, что всегда нужно быть начеку. — Я знаю, — глухо, придя наконец в себя, ответил Мори, крепче сжав ручку Элис. — Не… сомневайтесь в моей преданности Мафии. — Не сомневаюсь, — бросил Босс, развернувшись наконец к двери. — Жду отчёт к вечеру. Будь добр поторопиться. Я хочу знать детали. — Как прикажете, — кивнул юноша, не спуская с Босса взгляда до тех пор, пока тот, кашляя в кулак уже более сильно и почти без остановки, не ушёл, и не переставая смотреть на двери, пока его шаги не стихли в коридоре, поднимаясь наверх. Элис также недвижимо стояла на месте, прижавшись к Мори сбоку, и он гладил её по пушистым золотым волосам, не произнося ни слова. Сейчас Мори спасло только то, что о его способности, названной собственным именем Элис, известно только то, что он сам же и предоставил — девчонка является отображением всех скрытых эмоций и порывов носителя. В общем-то, раньше так и было, когда юноша был ещё в отрочестве и младше. Чем хозяин становился старше, тем большим самосознанием начинала обладать способность, вот только обновлённых данных Мори в базы не вносил. Босс заразным не был — это хорошо, как минимум сам юноша оказался в безопасности. По логике, сам Огай и должен был вылечить старика, но… планы немного поменялись. Спустя минуту девочка подняла на Огая голову, заглянув ему в лицо своими большими голубыми глазами, прикрыла их и с лёгким свечением растворилась в воздухе, оставив Мори одного. Ещё какое-то время он стоял, опёршись на каталку и смотря в пол, слушая лишь мерное своё дыхание и ход настенных часов. В морге за эти несколько минут разговора стало ещё холоднее, чем обычно. Огаю казалось, что он даже в битве с Тацухико не испытывал такого чувства дискомфорта… Глубоко вдохнув, он, проморгавшись, поднял руку и постучал ею по груди тела под простынью, словно ожидая какого-то ответа. И тело, резко дёрнув рукой, поднялось и село на каталке, сбрасывая ткань со своей головы и злобно смотря на юношу жёлтыми змеиными глазами. Белые его волосы распущенной копной растеклись за спиной и по плечам, и между губ на секунду показался длинный змеиный язык, пробуя воздух на вкус и проверяя, нет ли посторонних поблизости.

Тацухико Шибусава, дата рождения неизвестна, происхождение неизвестно, ничего неизвестно. Первое убийство совершено — дата неизвестна. Способность: Дыхание Дракона. Туман, создаваемый Дыханием, наделяет способности одарённых людей собственным разумом, в случае победы способности над хозяином способность превращается в кристалл и попадает в его «сокровищницу». Требует правок! [ниже — в скобках, от руки] (Существо разумное, но агрессивное, действует в большинстве случаев на инстинктах, ЕСЛИ рядом нет Юки с его «Все люди равны».)

— Ретировалс-ся, говориш-шь? — оживший «труп» в лице спрятанного под простынью Тацухико прошипел по-змеиному, и острый и длинный язык его метался между острых клыков. Ханьфу на груди замялось, и видны его золотые пластины, о которые и сломалась катана Серебряного Волка. — Сам всё слышал. Я выдумывал на ходу, — Огай даже не смотрел на Дракона, приложив ладонь ко лбу и вперив взгляд куда-то в стену, говоря вполголоса. — Если бы он тебя увидел, всё пошло бы крахом. — Вздор! — тихо шелестела чешуя, прорисовываясь на коже рук, когда Тацухико скрестил их на груди, тарабаня пальцами одной из них по предплечью второй. — Никто не знает, как я выгляжу. — Ну да, конечно, и клыки, рога, твои ноги никому ни о чём не говорят, — Мори нахмурился. — Спасибо, что хотя бы хвост убрал. — Где это вообще видано, чтобы я вот так пресмыкался перед людьми и лежал на перевозке для трупов? — оборотень, хмыкнув, показательно отвернулся, и белые пряди его длинных волос на секунду взметнулись в воздух, опав на плечо. — Подожди немного, и я выделю тебе всё это место, будешь лежать на своей горе сокровищ, как и положено. — Всё это место? — Шибусава в иронии вскинул густую белую бровь. — Маловато будет. Даже малая часть моих сокровищ здесь не уместится. — Я не только про морг. Все подвальные помещения. Можно будет расширить с дополнительными опорами. Да… что угодно можно будет, только не сейчас. — Этот старик мне не нравится. Пахнет кровью, смертью и дряхлой кожей, — Шибусава встряхнул головой, и в свете белой лампы морга сверкнули его золотые рога. — Чего мы вообще ждём? Я легко могу его сожрать. — Во-первых, устранить его должен я один, — Дракон на это закатил-ох-уж-эти-человеческие-традиции-глаза. — Во-вторых, мы кое-кого ждём. — Кого? Твоего дружка, который сломал о меня своё оружие? — М… Не только. — И долго ещё? — Тацухико тем временем снова пробует языком воздух, и глаза его становятся узкими змеиными щёлочками — что-то чует. Вернее, кого-то. Мори одёрнул белый рукав, смотря на наручные часы. — По моим подсчётам, осталось ровно десять, девять… В коридоре слышатся шаги и незнакомый мужской голос. Нет, голос не просто незнакомый — он непонятный, и, как бы то ни было удивительным, мудрый тысячелетний Дракон не может разобрать ни слова. Он чувствует и знакомый шлейф от телохранителя Чумного Доктора, но это лишь малое, что он может разобрать. — Восемь, семь, шесть… Цокающие шаги идут прямо к двери со стороны чёрного входа в подвальные помещения и морг — как раз оттуда, где нет камер. Это не просто человеческий запах — это тонкие ароматы пряностей, атласского кедра и бурбонской ванили. Люди пользуются одеколонами, оборотень знает, но такую химию он всё равно не любит. — Пять, четыре… В неизвестном звонком голосе слышатся отдельные звуки, похожие на фразы: «j'n'ai aucune idée d'ce que Mori a trouvé ici et pourquoi une telle hâte… non, qu'est-ce que t'es, mon amour, je suis sûr qu'tout sera résolu rapidement… tu sais qu'je déteste les morgues et les cadavres…» Это определённо связная речь, просто язык незнакомый. От обилия непонятного пухнет голова и, кажется, даже пульсируют рога. Шибусава сбросил медицинскую ткань, опуская ноги на пол и цокая по нему когтями драконьих лап, убирая руки в длинные рукава. — Три, два… Певучий и с лёгкой хрипотцой голос на секунду замер, прежде чем по двери морга с силой ударили ногой — и в морг, бросая в телефон у уха последнюю фразу: «t'aime», вошла… девушка? Длинные и тёмные волосы в высоком хвосте и с выбившимися вьющимися прядями, перечёркивающими бледное лицо с прямым носом и глазами будто цвета янтаря в обрамлении тёмных ресниц; белую рубашку с воздушными рукавами держал под рёбрами зашнурованный корсет, чёрные брюки шли складками чуть ниже колена из-за узких и высоких сапог на каблуке. Плечи, правда, широковаты для девушки, как и грудная клетка, а бёдра наоборот — узкие. Пока одна рука в чёрной перчатке легла на сгиб второй руки, пальцы громко щёлкнули раскладным телефоном, прекращая разговор. Следом за незнакомкой показалась знакомая фигура Серебряного Волка, держащего в руках длинное светлое пальто, принадлежащее, очевидно, этой самой девушке, осматривающей Дракона, сидящего на труповозке, с головы да ног со вскинутой кверху бровью и явно задерживающей пронзительный взгляд на рогах, чересчур натуральной чешуе и виднеющихся из-под полы ханьфу драконьих лап и золотых когтей.

Артюр Рэмбо, дата рождения — 20.10.##, весы. Первое убийство совершил [данные удалены] Способность: Озарение. Создание почти не пробиваемого барьера вокруг не-/живых объектов, в т.ч. себя. Предположительно, может выдержать взрыв высокой мощности в непосредственной близости. Требует правок. [далее — в скобках, от руки] (В целом, если ему вздумается поместить человека в куб с рост и ширину плеч субъекта и начать постепенно сужать, то он и под B+ подойдёт… Нужно спросить. P.S. Внешность прекрасна, характер ужасен. Не знаю, как Поль его выносит. Наёмный убийца прямиком из Парижа. Эстет до мозга костей и всё такое…)

— что это за… животное? — тем же самым мужским и с хрипотцой голосом заговорила незнакомка, и узкие змеиные зрачки золотых глаз стали шире. «Незнакомка» немного картавила, но хотя бы говорила теперь на понятном языке, пусть и не слишком чётко. — Это мужчина? — с нескрытым недоумением повернулся Тацухико на Мори, с которым ещё даже не поздоровались. Ну, на месте любого другого человека Огай тоже задержал бы сначала взгляд на чудного вида оборотне, прежде чем пожимать руки. — ты что, не видишь, что не женщина? разуй глаза! — тут же нахмурился чудного вида юноша с длинными волосами, убирая телефон в карман и сжимая руки в кулаки. — А у тебя девять жизней, что ли, чтобы так дерзить самому Духу Дракона? — Шибусава, реагируя на оскорбление, как на вызов, тотчас отпустил хвост, раздражённо качающийся теперь туда-сюда. — маловат ты что-то для такого духа, — юноша брезгливо оскалился, поставив одну руку вбок, но покамест в готовую атаковать позу не встал. — Я не виноват, что люди с их хрупкими телами настолько малы! — Тацухико раскрыл рот, показывая жёлтые нижние клыки, и в два шага оказался ближе, почти угрожающе ткнувшись лбом в лоб соперника, но соперник, дважды цокнув каблуками, мгновенно ушёл в сторону, не сменив положения рук и не дав к себе даже прикоснуться. Хвост Дракона метался из стороны в сторону и громко стучал по полу. — Прекратите немедленно, — устало встрял в начинающуюся перепалку Юкичи, сложивший не своё пальто аккуратной стопкой на ближайшую поверхность, и встал между оборотнем и новоприбывшим. — Сейчас не место и не время для ссор. — Здравствуй, Рандо, — подал наконец голос Огай, обходя труповозку и подходя ближе к незнакомцу, названному, вестимо, по имени. Юноша, фыркнув, глянул на Мори и несколько посветлел лицом. — Познакомься. Это тот, про которого я говорил тебе по телефону, Тацу- — ты говорить мне о человеке! — Рандо, косясь на Тацухико, всплеснул руками и скрестил их на груди. — а это какое-то… не понять что. — Говорит мне жалкий смертный, чью принадлежность к полу точно также не понять! — Шибусава шаркнул когтистой лапой пол, оставляя на нём царапины. — bouche à zéro! — резко выкрикнул вдруг юноша, и что-то блеснуло в рукаве. Острый нож пролетел ровно в миллиметре от лица Дракона, отскочив от чешуи на скуле, как от непробиваемой поверхности, и вошёл в дальнюю стену. Новоприбывший стоял с вытянутой рукой, смотря оборотню прямо в глаза. Хвост Дракона тем временем плотно обвил одну из ног в высокой обуви, готовый вот-вот дёрнуть и уронить соперника. Кровопролития не произошло, только потому что новая катана Юкичи была прижата к горлу Дракона, а рука Мори схватила руку Рандо, не позволяя больше двинуться. — Понятия не имею, что ты сказал, — оборотень, не обращая внимания на оружие возле незащищённого участка тела, хмыкнул и отвернулся, неохотно разжимая хвост и якобы невзначай им взмахивая, нарочно задевая золотой кистью на кончике лицо нового знакомого и отходя назад. — Тебе повезло, что я не в настроении драться. — омерзительная гадюка, — Рандо, после того как что-то невнятно прошипел на своём непонятном языке, отряхнул лицо рукой в перчатке. — Рандо, спокойнее, — Огай, посмотрев ему в глаза и разжав хватку, устало вздохнул и растёр пальцами переносицу. — Как добрался? — порядок, — Артюр отряхнул рукава рубашки. — Босс тебя видел? — о моём прибытии никто не знает, кроме вас, — юноша презрительно поморщился носом, не желая дальше распинаться. Зачем спрашивать о том, о чём они разговаривали? Раз было обговорено на ковёр не являться, значит так и было. К тому же, Мори не сказал, зачем именно ему понадобилось вырывать француза из его французской стези и звать в страну Восходящего солнца. — где ты вообще его нашёл? в музее археологии? — На могиле твоих предков, — едко вставил отвернувшийся Дракон, на что Рандо зло сверкнул жёлтыми глазами. Якобы невзначай огладив свою шею, Шибусава пустил под свою ладонь на кадыке золотые пластины от груди, больше похожие на взвившуюся из-под его ханьфу змею. — Юки тебе не рассказал? — Огай, посмотрев на телохранителя, увидел, что тот отрицательно покачал головой. — Жаль… Это долгая история, как-нибудь потом. — тц. вы что, куда-то торопитесь? — Рандо тоже отвернулся, скрестив руки на груди, но оба — и он, и оборотень — будто косились друг на друга, ожидая удара в спину. Мори и Фукудзава переглянулись, задержавшись взглядами, и молчаливый Серебряный Волк, убрав катану в ножны, спрятал руки в рукава, всем своим видом показывая, что ничего рассказывать не намерен — и ему должны быть благодарны, что он не вмешивается. Стоя ближе всех к закрытой двери, он олицетворял фигуру охранника, через которую никто не пройдёт и, соответственно, никто же и не выйдет, пока всё не уладится. — Вообще-то, да, немного торопимся, — Огай, неловко растерев шею, сделал глубокий вдох, медленный выдох и прошёл на своё место, сев на стул. — Но, если по порядку… Мори, конечно, догадывался, что между Рандо и в принципе кем-либо всегда может произойти конфликт на ровном месте — эксцентричный француз не прощал ни одного колкого слова в свой адрес. Если бы Тацухико не был агрессивным Духом Дракона, ему бы пришлось несладко, а так… А так они друг друга стоят. Если и сцепятся, то разойдутся с разными потерями. Чумной Доктор, или Наследник, или же просто Огай подбирал слова — мало какая связная речь в связи с произошедшими событиями шла в голову, — как вдруг с лёгким свечением за спинкой его стула вновь появилась Элис. Не будучи в этот раз вихрем, она вприпрыжку добежала до француза и прыгнула на него с объятиями, на что хмурый и встреченный не с очень-то распростёртыми руками Рандо посветлел лицом ещё больше и даже улыбнулся, поднимая девочку под руками и, прокрутив вокруг своей оси в воздухе, сажая на свою руку, как ребёнка. Несмотря на то, что Элис всё чаще и чаще совершала поступки, скопированные ею с человеческого поведения под влиянием Мори и никак не связанные с его внутренним состоянием, его скрытые эмоции и чувства она всё ещё считывала лучше всего, проявляя их самым необычным — искренним — образом. Молодец, она избавляла Огая от многих неловких ситуаций, особенно если люди не знали природы его способности. Но вот узкий круг людей знал, и Рандо был в их числе. Всё-таки не так уж и недавно знакомы… — Рандо-о-у! — девочка звонко засмеялась, когда француз потрепал её по золотым волосам. — Я скучала! — и тебе здравствуй, милая, — улыбка юноши была искренней. Просто Элис, кажется, ему единственному не успела ещё насолить, как Фукудзаве, например, а теперь уже и не будет — после Инцидента, видать, она остепенилась. Хотя, может, опять же — выжидает, отдыхает… — Жаль, что ты не видел, как мы тут Ящерку прятали, — перед тем как стукнуть каблучками туфелек по полу, когда Рандо её опустил на ноги, Элис решила внезапно вскрыть все карты, чем вызвала удивление на лице Артюра и закономерный вопросительный взгляд на всех присутствующих. — А как я спасла его от Босса! Ух! — не сомневаюсь в твоих умениях, — Рандо улыбнулся уже более натужно, огладив девочку по голове рукой в перчатке, но уже не смотря в голубые глаза, а смотря прямо на Мори. Юкичи, услышав то, о чём не подозревал, обеспокоенно глянул на Мори, и Огаю осталось только покачать головой. — что вы задумали? — Посмотри, есть ли кто в коридоре, — бросил Доктор Волку, и, после того как Юкичи вышел за дверь и закрыл её, явно встав на страже якобы как обычно, Доктор продолжил: — Так, друзья мои, я собрал вас здесь не просто так. Мне нужна ваша помощь. — когда это это животное стало тебе другом? — Рандо прищурился. — Сам животное! — Шибусава оскалил зубы, но Рандо на него даже не глянул. — Отставить распри. Дракон — подспорье, — Мори поднял руки, призывая обратить на себя внимание. Артюр ничего не ответил, Тацухико выдохнул носом белый дым, буквально выпуская пар. Подспорье он… нанимался, что ли? — Послушайте меня внимательно, времени осталось всего до полуночи. — И что должно случиться? — Дракон вскинул кустистую белую бровь. — Чего мы ждём? Мори сделал глубокий вдох, собравшись с силами, мыслями и встав на ноги, и тень его от белой лампы растеклась чернильным пятном до самой двери, одной половиной сливаясь с тенью французского наёмника, другой — с духом-оборотнем. — Будем ждать. В первую минуту следующего дня, — начал он, и на лицо его пал мрак, — Боссом Портовой мафии стану я.

***

— Я очень хочу откусить ему голову, — Шибусава глухо стучал хвостом по полу и стене, скрестив руки на груди. Коридор морга был тих, и этот глухой стук синхронизировался с ходом часов из раскрытой двери в само хранилище тел. Время шло медленно, и только Мори был как на иголках, пребывая в своих думах, упёршись спиной в стену и тарабаня пальцами одной руки по предплечью другой. Фукудзава, верный Волк, стоял у двери чёрного входа, будучи одновременно и рядом, и нет. Не то чтобы это было инициативой самого Волка, просто Мори решил перестраховаться и отправил телохранителя следить за обстановкой. Время поджимало. — Нельзя откусывать людям головы просто так, — Мори строго посмотрел на оборотня, и тот, изобразив почти искреннее удивление на лице, раздражённо выдохнул струю белого дыма изо рта между выпирающих нижних клыков. Чёрт, Юкичи бы в непосредственную близость с его «Равными людьми»… Но покамест нельзя. — Я не пр-росто так. Он меня раздражает. Если бы Рандо это услышал, он бы тотчас ответил что-то вроде: «команды гавкать не было, животное!», а потом бы грязно выругался на своём французском, но Рандо был занят: снова трещал по телефону, быстро, как говорящий соловей или скворец, певуче и крайне эмоционально перебирая непонятные французские фразы. Мори знал Артюра уже несколько лет — примерно с того момента, как Босс избрал его, подростка, своим потенциальным преемником и стал всюду таскать с собой, как собаку, на встречи с партнёрами, инвесторами, клиентами и вообще всеми подряд. Да, Мафия никогда не идёт на сделки с простыми людьми, но для Мори-подростка все эти нудные разговоры о бумагах, оружии, деньгах, убийствах и всяком таком казались нудятиной из телевизора. На одной из такой встреч с французским посольством Мори и случилось познакомиться с таким же подростком. — Он только поначалу такой. — Что он вообще тут забыл? — Тацухико стукнул хвостом с кисточкой по полу и остановился, покосившись на Мори, затем — на Рандо, ходящего по коридору в телефонном разговоре туда-сюда, и растёр глаза пальцами с острыми чёрными ногтями. — В глазах уже от него рябит. — Его гнездо… — начав, Огай посмотрел на Шибусаву, проверяя, среагирует ли он, и Дракон среагировал, махнув рукой, мол, я не так глуп, чтобы не понимать на человеческом. — Его семья работает на теневое правительство Франции. Поверь, он опаснее, чем кажется. — Франция? — Шибусава задумался, что-то вспоминая. — Хм… Не бывал. Ха, думаю, если бы бывал, эта куколка давно бы уже сломалась от одного взмаха руки её же способности. Простите, его. Дракон не задавал вопросов о том, есть ли у Артюра способность. Он её чувствовал, как собака-ищейка. — Скорее, это его способность бы сломилась от одного взмаха его руки, — Огай пожал плечами, на что Дракон одарил его почти полным искреннего недоумения взглядом. — Да ну? Врёшь, смертный! — Я же говорю, он не такой, каким кажется на первый взгляд, и именно поэтому он здесь, — Мори убрал руки в карманы белого медицинского халата. — Я бы не выбрал его, будь он слаб. — Ладно, ладно, я готов повер-рить, что раньше он не был таким и именно поэтому ты хор-рошего о нём мнения… — Не сказал бы, — здесь Огай как-то неловко усмехнулся, тоже кое о чём вспомнив. — Наша первая встреча произошла только потому, — он понизил голос, чтобы Рандо, прервавшийся в своих словах и слушающий голос в трубку, не услышал, — что со спины я принял его за девочку и подал руку, как девочке. Мне тогда было около тринадцати. Он меня чуть не убил. Долго же после этого я был уверен, что все во Франции отращивают длинные волосы, независимо от пола. А ещё полагал, что французы самые злые, — Мори провёл рукой по своей щеке и огладил пальцами небольшую щетину, отведя глаза в сторону. — Просто не встретился я ещё тогда с русскими. — Он? Убил? Своим истеричным криком? — О нет, голос его тогда уже сломался и был низким, так что я был крайне удивлён и получил под дых, потеряв бдительность. Мы бы точно подрались, если бы наши наставники нас не разняли. К слову, тогда-то Юки и стал официально моим телохранителем, — Мори, не отводя взгляда от Рандо, вздохнул и покачал головой. — В Мафии приходится быстро взрослеть. — Не, не убедил. Не верю! — Шибусава оттолкнулся от стены, опёршись на которую стоял, и хлопнул ладонью в ладонь, обращая на себя внимание француза, тотчас обернувшегося на звук. — Иди сюда, французская куколка. Хочу посмотреть, что ты умеешь. — attends, mon amour, un animal m'interrompt, — Рандо, сощурившись, что-то быстро бросил в трубку, прежде чем прикрыть динамик рукой. — что тебе от меня нужно? — Бросай свой щебетарь, он тебя точно не спасёт! — Шибусава осклабился, разведя руки, и из-под его клыков повалил густыми клубами белый дым. Огай, увидев это, дёрнулся, подходя было к Дракону, но тот оттолкнул его ставшей когтистой и в красной чешуе лапой рукой в грудь. Рандо, заметив, что что-то назревает, нахмурил тонкие брови, бросил в трубку короткое, вестимо, прощание или просьбу подождать до перезвона и убрал телефон в карман брюк. — Тацу- — Спокойно, — Дракон продолжал склабиться, показывая жёлтые острые клыки. — Я всего лишь хочу увидеть его силу собственными глазами! — Ты снова устраиваешь Охоту?! — Если он спр-равится быстро, моё Дыхание не уйдёт далеко. Всё в его маленьких кукольных р-ручках! Когда туман стал стлаться по ногам, скрывая в белизне ступни и наползая до самых колен, обволакивая густой пеленой, словно дымом от пожара, Мори прикрыл лицо рукой. Из-за его спины мерно, словно галлюцинация, выплыла Элис, объятая красным свечением, и бросила на хозяина лишь холодный взгляд со скромной улыбкой, в мгновение ока через прыжок оказываясь у Дракона на плече. Инцидент с Туманом повторялся, но, кажется, только в рамках коридора перед моргом. Оставалось, по крайней мере, на это надеяться… Стены застилала молочная дымка. Оборотень вырос, встав на драконьи лапы вместо ног, и руки его, увеличившись в предплечьях и став мощнее, блестели красной чешуёй. Золотые рога взвились винтами, и лицо, приобретя более острые и звериные черты, стало напоминать смесь лица человека и змеиной головы. Белые волосы развевались, словно грива, и порой путались в рогах. Рандо, с ужасом и непониманием оглядываясь вокруг себя, лишь ненадолго задержал на Шибусаве взгляд, слегка приподняв голову, чтоб смотреть в змеиные глаза. Одна из его ног чуть отошла назад, а руки сжались в перчатках, так и не поднятые. Ужас и непонимание в одну секунду, стоило поймать на себе взгляд Дракона, сменились… уверенностью? — тц, — француз цыкнул, оскалившись и в раздражении приподняв край губы. — и что тебе неймётся? Оборотень не ответил. Он лишь усмехнулся и кивнул куда-то за спину Рандо, и тот, нахмурившись, обернулся через плечо. В нескольких шагах от него стояла нечёткая копия без лица, с золотыми контурами всего тела и со светящимися точками вместо глаз. Копия переливалась всеми цветами жёлтого и казалась угловатой, и в свечении от неё виднелись микроскопические и разного размера кубы — олицетворение Озарения собственной персоной. Единственным цветовым пятном был здесь камень красного кристалла во лбу ожившей способности, на котором Рэмбо тут же задержал взгляд, отступив назад, дальше от ожившего Озарения. — qu'est-ce que- — только и проронил он, тут же взмахивая обеими руками, словно пытаясь растянуть перед собой невидимое человеческую глазу окно на экране, но ничего не произошло ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза, когда Рандо уже со злости скрипнул зубами и встряхнул кулаками, ударив одним из них воздух. — почему не получается?! Он, очевидно, пытался машинально уйти в защиту своей способности, вот только его способность, сияя золотым, стояла напротив него, изучая тело бывшего хозяина. Франция ещё не сталкивалась с аномалией, забирающей способности одарённых и сталкивающих их лицом к лицу с воплощениями своих же сил, принуждая биться насмерть; но Рандо молодец — паниковать, как и полагается таким людям при такой должности, как он, не стал, выпрямив спину и сжав руки в кулаки, раздражённо цокнув, словно перед ним предстала очередная злободневная проблема. — Туман, блокирующий мир одарённых и гражданских пополам! — выкрикнул всё-таки Доктор, из-за чего чуть не получил хвостом по ногам, но успел отскочить назад. — Это твоё Озарение! Кристалл — слабое место! — Не подсказывай ему! — с рычанием обернулся оборотень, и Мори, нахмурившись и отойдя на всякий случай ещё на шаг назад, цыкнул и оскалился. Оценив взглядом свою способность, Рандо только поморщился и, подвигав лопатками под белой рубашкой, чуть топорщащейся из-под края затянутого корсета, элегантным жестом снял с рук перчатки, взмахнув рукой не глядя и швырнув их по траектории прямо Огаю в руки. Мори, немного неловко подавшись вперёд, поймал, но только одну; вторую поднял с пола, надеясь, что француз не заметил. — ясно, — только и сказал Артюр, сбросив с плеча пряди хвоста за спину и, приподняв ногу, вынул из сапога лезвие острого ножа, которое, очевидно, привык там носить, а затем посмотрел в глаза Озарению. — подходи ближе, разберёмся. Первое мгновение Рэмбо смотрел на Озарение, а Озарение — на него, робко, пробуя тело, повторяя все движения за бывшим хозяином: вздымало-опускало грудь в такт дыханию, склоняло голову, двигало плечами в разминке. Оно не моргая посмотрело на свою руку, пошевелив пальцами, уже более смело смакуя новые способности, и сжало кисть в кулак, резко ударив воздух уже самостоятельно, без оглядки на хозяина. Рэмбо, мгновенно реагируя на движение, резко развернулся вкруг себя и вытянутой ногой ударил свою же способность по лицу, вынуждая ту отшатнуться. Что-то хрустнуло, будто бы у Озарения от удара оказалась сломана шея, но нет: способность, склонившаяся в поясе в бок, как изменившая из-за шарнира между животом и тазом позу кукла, с таким же хрустом выпрямилась и руками поправила голову. Рэмбо, цокнув по полу каблуком поставленной наземь ноги, прищурился и поманил Озарение пальцем. Хватит церемониться! И Озарение словно поняло, что от него требуется. В одно движение его руки пол прошибла дрожь, и, словно молния, золотые кубы, от маленького до огромного, прошли стрелой, врезавшись в стену, осыпавшуюся кирпичом. Рэмбо мигом отскочил в сторону, невольно выражая лицом мимолётное замешательство — всё-таки ему ещё не приходилось наблюдать свою же способность со стороны, — но быстро просчитывая возможности узкого окружения коридора морга и в один прыжок ступая на кубы Озарения, выкидывая из рукава несколько кинжалов по направлению к ожившей способности. От одного кинжала золотая фигура увернулась, второй полоснул по плечу, а третий насквозь пробил руку, когда Озарение подалось вбок, вот только смысла от этого мало — способности не являются людьми, у них нет крови и болевых ощущений. Рэмбо, конечно, это понимал. Просто нужно было остановить Озарение на секунду. Кубы исчезают, появляются новые, норовя сбить с ног, вжать в стену, в потолок и сжать до хруста костей, но Рэмбо мечется из стороны в сторону с изящностью охотящегося сокола, не позволяя себя даже тронуть. Оборотень-дракон, стуча хвостом по полу, словно барабан, наблюдает за сценой схватки, как молчаливый судья, а Элис, забранная по его усмотрению и сидящая на его же плече спиной к схватке, насмешливо наблюдает за Мори — сейчас Доктор совершенно ничего не может сделать. Да, он уже показал себя в Башне, как и Юкичи, и от них Дракон отстал, не то чтобы признав силу, но согласившись на сотрудничество; а теперь он испытывал Рэмбо. Ну неужели ему не хватило заверения Мори в том, что Рэмбо не такой, каким кажется на первый взгляд?.. нет, конечно, не хватило. он же упрямый зверь. В каком-то смысле Рэмбо с его презрительным «животным» в адрес оборотня был прав, но вот без презрения бы — и описал бы точнее. Смертоносную гряду кубов, пущенную по полу Озарением в сторону Дракона и Доктора в попытке зацепить бывшего владельца, Дракон остановил лапой, впечатав в пол и не дав распространиться дальше. Справедливости ради надо заметить, что Шибусава оскалился в усилии, надавливая на золотой куб когтями… Мори нервно сглотнул, когда увидел, как Артюр, оттолкнувшись от огромного золотого куба и проскользив мимо ним и стеной, стремительно налетел на Озарение, а то скрестило руки предплечьем к предплечью у своего лица с кристаллом во лбу, и от ножа полетели в стороны золотые искры, будто Рэмбо бил по железу или камню. Всё это происходило в абсолютном молчании, и француз не произносил ни единого слова, даже когда получал болезненные тупые удары. Озарение, копируя поведение бывшего хозяина, отвечало тем же, взмахивая ногами в попытке задеть или блокируя удары. В какой-то момент Озарение отшвырнуло Рэмбо от себя, и тот, приземлившись на согнутые ноги, проехался по полу на каблуках своих сапог — и от них поднялся столп искр. Выглядело это так, словно Рэмбо не мог подобраться к своей способности, и Мори, наблюдая за всем, опасаясь моргать, уже начал было переживать, но… Всё произошло быстро. Последний кинжал из рукава, оставшийся при Артюре, прошёл в миллиметре от головы способности, уйдя вверх, и можно было подумать, что Артюр промахнулся, вот только всё шло так, как наёмнику и было нужно: Озарение на секунду отвлеклось, отклонившись головой и спиной назад, словно провожая кинжал взглядом, и Рэмбо кинулся вперёд, с крутого разворота делая подсечку и роняя Озарение спиной на пол. По обе стороны от рук способности прошли золотые кубы, чертя пол коридора при морге так, будто здесь прошла бомбёжка; Рэмбо, выпрямившись, как стрела, в один момент прижал ногой Озарение к полу, а каблуком второй ноги нацелился ровно на шею. Что-то блеснуло — острое лезвие показалось из каблука сапога, упираясь прямо под подбородок ожившей способности. Взмахнув головой и смахивая спавшие тёмные пряди с лица за плечо, Рэмбо ровно на секунду задержал взгляд на золотых и немигающих глазах Озарения, а потом, хмыкнув, размахнулся ногой с лезвием в каблуке и с силой вдарил им по кристаллу во лбу соперника. Звук хрустального треска разнёсся по коридору, и белый туман подёрнулся, как от звука гонга, оповещающего о конце схватки. Вспыхнув золотым, Озарение дёрнулось, выгнувшись в спине, словно в агонии, и исчезло, блестящим снегом рассыпаясь над головой Рэмбо. Несколько золотых капель Артюр поймал на ладонь, сжав её и подбоченившись, с неудовольствием и плохо скрытым презрением поглядев в сторону Дракона. Мори за его спиной всем своим видом, стараясь не подавать голоса, ликовал. О да, его француз справился! Не то чтобы Мори в нём сомневался… Просто давненько не видел в действии. Артюр был всё также убийственно хорош; неудивительно, почему Верлен стал за ним ухаживать, будто бы за девушкой. Хвост Дракона перестал стучать по полу, а лицо его выражало некую степень недоумения и задумчивости. Справился? И правда… А ведь он рассчитывал, что то всего лишь показательная важность и «куколка» ни на что не способен. Туман рассеивался, впитываясь в стену и в пол, как дым от гаснущего пожара. Не сводя глаз с оборотня, вызвавшего Рэмбо на своеобразную дуэль, Артюр, смахнув одну из прядей с лица, достал целый и невредимый телефон из кармана брюк, щёлкнул его крышечкой, включая, быстро набрал чей-то номер и, отвернувшись, быстро заговорил на своём певуче-соловьином как ни в чём не бывало: «désolé, j'dû faire une digression, alors de quoi tu m'a dit, mon amour?» Лапы дракона, как и чешуя, постепенно исчезали, а грива всё больше и больше напоминала растрёпанные волосы. Шибусава, не комментируя увиденное, в задумчивом жесте приложил пальцы к подбородку, смотря в стену. Элис, проморгавшись, была спущена им же на пол на ноги, тут же подбежав к Мори и схватив его за руку. Огай улыбался. Хороший выбор он сделал. Может француз, может! И как он смел в нём сомневаться?..

***

Здание было тёмным и тихим. Час грозился пробить полночь, не доходя четверти. Ночь — время Мафии, и в обычное время в здании слышалась хоть как-то теплющаяся жизнь, но сейчас, когда Босс серьёзно болел в последние недели, никто из сотрудников не осмеливался нарушить тишину даже на один децибел. Основной штат таился на первых этажах ближе к земле, словно будучи готовым в любой момент выбежать и растечься тёмными реками по асфальту, как крысы с тонущего корабля по берегу. Выше тёмными статуями располагались только непосредственно телохранители в чёрных одеждах и тёмных очках, недвижимыми фигурами английских часовых сторожившими основные входы и выходы. Когда Инцидент с Драконьим Дыханием только случился и заволок город, Босс уже заболевал и Мори периодически бегал к нему с лекарствами по ночам, чтобы не сеять среди штата подозрения, что с верхушкой что-то случилось. Да, знаете ли, руководящие должности всегда своим поведением напоминают птиц: скрывают до последнего, что им холодно или больно, чтобы собственная стая не заклевала. С посвящением преемника в такое дело не должно было произойти ошибки, тем более Мори должен был стать квалифицированным врачом. Ошибка произошла, когда преемник оказался волком в белой шкуре обычного патологоанатома. Ничего личного, это обыкновенные законы стаи: старому вожаку однажды пора уйти на покой. Шаги, раздававшиеся в тёмном коридоре, были единственным звуком на ближайшие несколько этажей вниз, и белым пятном во мраке показался Огай. Его фигурка, тощая и, откровенно говоря, будущего Босса меньше всего напоминающая, сопровождалась более тёмной фигурой, напоминающей тень — его верный Серебряный Волк, его личный телохранитель и не принадлежащий иерархии местных охранников. Их длинные тени, слившиеся в одну, из-за того что Юкичи шёл по левую руку Мори и скрывал собой, чёрной полосой пересекали залитый лунным светом монохромный коридор с длинным красным ковром, в темноте кажущимся чёрным, как потолок и стены. Во все остальные разы, когда Мори бегал сюда по рабочим моментам и прихоти Босса, а в последнее время вовсе служил врачом по вызову, Мори не переживал и даже не обращал внимания на пристальные взгляды телохранителей у входа в покои Начальника сквозь их тёмные очки, но сейчас, когда, казалось, их глаза прожигают в преемнике дыру, Огай боялся. Боялся, скрывая дрожь и нервное потряхивание, что его намерения чересчур видны, будто яркой люминисцентной краской написаны на лице. Одну из рук юноша держал в кармане, сжатой в кулаке. Подходя всё ближе к двери в запретную зону для простого люда, Мори негромко произнёс: — Я по приказанию. — Нам никаких приказаний не поступало, — холодно отвечает один из телохранителей, младше своего напарника, но всё равно будучи старше Мори. По сути, он прав. Огай всегда приходил на час раньше, а сейчас время близится к полуночи. Однако Фукудзава, всегда молчаливый, тут же раскрыл глаза и вскинул голову, взглянув телохранителю в лицо с тёмными очками. — Вы не расслышали? Босс желает видеть наследника. Не заставляйте его ждать. Голос Юкичи хриплый и низкий. В обычное время Мори, естественно, к нему привык, но сейчас он как ножом… по маслу. Учитывая, что Волче не поддерживал затеи, то, что он раскрыл рот, чтобы заступиться и дать Мори возможности достичь своей безумной цели, уже было большим актом благоволия, за который Огай был ему безмерно благодарен. — Что в кармане? — младший из охранников не унимался, и, на самом деле, это было хорошим признаком телохранителя — не доверять даже якобы доверенным лицам. Но, к сожалению, преемник был не так прост, и Огай, сжав кулак в кармане медицинского халата, показал оранжевый флакон обыкновенных таблеток на раскрытой ладони. — Пропусти его, — старший из охранников, приложив пальцы к ушной гарнитуре, сделал рукой отмашку, и младший, больше не произнеся ни слова, сдвинулся в сторону, раскрывая дверь в темноту. И Мори, глубоко вдохнув и выдохнув носом, зашёл. Юкичи не тронулся с места, не проследовав за Огаем, как и полагалось послушной сторожевой собаке — ни в коем случае не заходить на порог дома, который охраняешь; лишь отошёл в сторону. Огай не заметил, как рядом с его телохранителем, бесшумно ступая мягкими лапками, прошёл и сел трёхцветный кот, будто провожая всех взглядом немигающих глаз. Двери закрылись, и Мори оказался практически в полной темноте. Глаза быстро привыкли бы ко мраку и тонкой полоске лунного света, проникающей в большую комнату с высокими потолками из-за тёмных и тяжёлых портьер, если бы юноша их не закрыл. Мысленно досчитав до пяти, краем уха он услышал возню за закрытыми дверьми: тихие, едва слышные, но быстрые шаги, будто к нему кто-то торопился, а затем задавленный в самом своём начале вскрик. Кричал не Юкичи, нет. Юкичи продолжал стоять за дверьми недвижимой фигурой, не вмешивающийся, как он и сказал, в коварный план, но, получается, попустительствующий резне, что произошла в тёмном коридоре. Послышался звук трения чего-то тяжёлого о пол, словно кто-то тащил по ковру мешки куда-то далеко, а после этого двери раскрылись — и в щели лунного света показались две головы. Вернее, первая голова, белая, распахнула дверь одной своей чешуйчатой рукой, а вторая, тёмная и с высоким хвостом, без зазрения совести прошла первой, будто дверь открыли ей. Белая голова, возмущённо рыкнув и выпустив из-под нижних клыков белый пар, прошла вперёд, отпуская дверь, и та, затормозив на держателе, плавно и бесшумно закрылась, оставив троицу во вновь воцарившейся темноте. Она нарушалась теперь только двумя жёлтыми глазами, светившимися во мраке, как два фонаря. Как и было обговорено: сначала заходит преемник, не вызывая подозрений, а уже после него в присутствии Серебряного Волка действуют Тацухико-его-зубастое-величество-Шибусава, тайно пребывающий на базе уже несколько дней, и Артюр-его-французское-сиятельство-Рэмбо, устраняя лишних свидетелей. Если логически подумать, Рэмбо, скорее, вспорол своей цели горло, а вот Шибусава задумываться не стал и просто задушил, как змея, своим хвостом, предварительно закрыв рот; всё нужно было делать быстро, чтобы не спровоцировать тревогу и чтобы Огай, всё ещё сомневающийся в своём решении, не дал заднюю в последний момент, отложив убийство на потом. После совершённого его подельниками дороги назад уже нет, и Мори, сжав руки в кулаки, прячет оранжевый флакон с таблетками-пустышками обратно в карман — он точно сегодня не понадобится. Да и, в принципе, не понадобится он больше никогда. — Чего мы ждём? — недовольно, но как можно тише прошипел Шибусава, моргая и то светя своими жёлтыми глазами, то нет. Босс не должен был их услышать. — Сломать ему шею — и дело с концом. — vipère muette, — цокнул языком Рандо также тихо и наверняка закатил глаза. — тебе уже сказать несколько раз, что так не делается. — Я выр-рву тебе язык, если ты что-то ещё скажешь на своём непонятном языке! — уже более громко и с нотками рычания вспылил Дракон, глухо стукнув чем-то о пол позади себя — очевидно, отпущенным хвостом. — я перережу твоё горло быстрее. — Твои жалкие лезвия сломаются о мою броню, жалкий смертный. — значит, выколю глаза. — Прекратили оба! — шикнул наконец Мори, чувствуя закипающее раздражение и резко оборачиваясь к своим подельникам — те, отвлёкшись друг от друга, глянули на Огая, захлопав глазами. Огай агрессивно покачал указательным пальцем, указывая на обоих: — Вы вряд ли встречали задачу серьёзнее, чем эта, так что замолкните и смотрите! — Хочешь убить — убивай! — Шибусава прищурился, и жёлтые его круглые глаза стали маленькими щёлочками. — Нет императора — нет проблем. — кто так вообще выражается — император… — Рандо только встряхнул головой, но ответить на свою язвительность времени не дал: — я тоже могу легко его убить. — На словах вы много что можете, — Мори глухо вздохнул и обернулся, убеждаясь, что Босс сейчас не стоит угрожающей фигурой в лунном свете. — Вот только это место по закону принадлежит мне, а вас обоих свергнут — и глазом моргнуть не успеете. Только под моим руководством будут вам охотничьи угодья. — attends-attends, — Рэмбо выставил руки вперёд, и Огай не спускал с него глаз — выражение лица француза несколько переменилось на удивлённое, насколько можно было заметить в темноте. — угодья? о чём ты? если ты хочешь его убить, — юноша понизил голос почти до еле слышимого голоса, — то какова наша роль? Мори не разговаривал с ними об этом. У них был целый день, но… нет. Мори ничего не рассказал. Обсуждать такое вслух — дать информации выход наружу и обличить её. Знал только Юкичи, и то догадался по брошенным в воздух фразам охраняемого наследника. И отказался. Нет, он верил в то, что Огай сможет одержать верх, но с таким подходом было очевидно, что через некоторое время Огая постигнет та же участь, только подозревать Огаю было много кого — да хоть своих подельников. Волк останется верным Волком до своего логичного конца, но вечно защищать Мори он не сможет. Он не был готов поддерживать то убийство, которое в будущем, в переполохе от резкой смены власти, настигнет самого убийцу. Но раз уж Мори был уверен в своих силах… Огай не успел ответить. Издалека, из самого угла покоев, раздался ужасный кашель, на который тут же среагировали все трое. Мори последний раз окинул Артюра и Тацухико взглядом, прежде чем, зажмурившись, развернуться и бодрым шагом направиться к Боссу. Тот, заливаемый у подножья постели тонкой полоской лунного света, лежал в кровати, кашляя и не раскрывая глаз. Стоило тени юноши нависнуть над ним, как тот приподнял тяжёлые веки, бросив на наследника уставший взгляд. — Ты пришёл, — бросил он с мокрой хрипотцой в горле, стараясь сдерживать кашель. — Что-то поздно. — Прошу прощения, — холодно отозвался Мори, вынимая флакон таблеток из кармана и дожидаясь, пока Босс задержит на нём взгляд, и даже встряхнул для правдоподобности, показывая, что не пустой, а затем резко отбрасывая его в сторону. — Вернее, не извиняюсь. — Что ты себе позволяешь? — Босс явно предпринял попытку приподняться, но руки оказались слабы — к ночи всегда становится хуже, и Мори это прекрасно знал. Напрягшись лицом, старик поморщился и остался в том же положении, в котором лежал, сдавшись. — Руки ослабели? — Ослабели здесь только Вы, — Мори смотрит на Начальника сверху вниз, и в темноте, до которой не досягал лунный свет, сверкали только его яркие, будто без бликов, тёмно-красные глаза, как у какого-нибудь хищного зверя. — С кем ты разговаривал? Думал, я не слышал? — Слышать — слышали, но явно не слушали. — Дрожь рук прошла. Сентиментальность Мори отодвинул далеко и надолго, и сейчас им повелевали лишь здравый рассудок и холодный расчёт. — Отправляя меня на верную смерть, Вы сказали, что людям, лишённым дара, власть так просто не заполучить, — Босс молчал, внимательно и зло глядя на преемника, неспешно поднявшего руку и запустившего руку за пазуху своего халата. — Вы были немного не правы. Власть не получить слабым, верно? — Я всё верно сказал, — Босс готов был зайтись в кашле, но сдержался, несильно откашлявшись в кулак. — Люди без дара слабы. — О нет. Всё зависит от человека, а их слабость определяет вовсе не дар. По крайней мере, Элис здесь нет. Что-то возразить Босс не ответил. Сверкнуло в лунном свете лезвие скальпеля, и кровь из горла старика брызнула струёй вверх и на постель. Мори даже не зажмурился, стоя над телом, бьющимся в агонии. Он обернулся, услышав вкрадчивые шаги позади. В полной тишине ближе к постели мёртвого Босса Портовой Мафии подошли Рэмбо и Шибусава, и, когда те задержали взгляд на его окровавленном лице, ничего не сумели сказать. Огай же в окровавленном халате и со скальпелем в руке, с которого также капала свежая кровь, неожиданно изломил губы в ухмылке и посмотрел на подельников широко раскрытыми глазами: — Вы мои свидетели, — Рэмбо, услышав это, нервно сглотнул — фраза прозвучала клятвой, которую он не мог боле отменить. — Теперь это наши охотничьи угодья, как я и говорил. Шибусаве было не понять вес услышанного. Зрачки его стали узкими щёлочками, когда он горизонтально моргнул фальшивым веком и, не спуская взгляда с трупа, произнёс: — А он… действительно жуткий. Часы пробили полночь. Когда по зданию Мафии из динамиков разнеслась ужасающая новость голосом молодого наследника: «Глава мёртв», само здание будто содрогнулось. Никто уже из штата не услышал, как Огай, отняв окровавленную руку от кнопки, включающей систему оповещения, бросил, не смотря на застывших за его спиной свидетелей: «Убить всех, кто решит мне помешать».