The Godfathers

— Так, на камень-ножницы-бумага решаем, кто будем водить, — Дадзай выкинул кулак вперёд. — Давайте! Камень-ножницы-бумага, раз-два-три! — П-подождите, а во что мы играем? — Атсуши замотал головой из стороны в сторону, смотря, как и Тюя, и Рюноскэ уже сотрясают руками, выкидывая «ножницы». — Мы сначала определяемся, кто водит, потом найдём игру, — быстро пояснил Тюя, хмуро смотрящий исподлобья то на свой кулак, то на Осаму. Осаму хитро улыбался. — Угу, — только и хмыкнул Рюноскэ. На счёт «три» один Рюноскэ выкинул ножницы повторно. Осаму и Тюя выбросили кулаки — камни, а Атсуши, не успевший сообразить, поспешно повторил за двумя последними. Дадзай хихикнул, Акутагава закатил глаза и покорно вышел из круга. Один водящий уже нашёлся. А нужно было двое. — Ну что, второй раунд? — Осаму улыбнулся ещё шире. Судя по хмурому и серьёзному взгляду Тюи, ему и Атсуши просто повезло совпасть с Дадзаем, пока тот прицельно выбивал из игры младшего брата. Паршивец как-то умел считывать, что из камня, ножниц и бумаги выкинет соперник, и для десятилетнего он казался слишком… жуликом. — А что, выбор есть? — пробубнил Тюя. — А ещё не определились, во что будем играть?.. — Атсуши неловко усмехнулся, глядя то на Тюю, то на Осаму, но те были заняты уничтожением взглядами друг друга и в сторону Атсуши даже не смотрели. Осаму явно ликовал, уверенный в своей победе. Тюя, поджав губы и сдвинув брови к переносице, всем своим видом говорил, что тот перетопчется. Между ними в этот момент лучше не встревать во избежание попадания молнии прямо в твою голову, поэтому Атсуши взглянул на Рюноскэ. Тот, увидев застывший на лице юного оборотня вопрос, лишь пожал плечами. Ну что ж… — Боишься мне проиграть? — Осаму указал на Тюю пальцем. Тот едва не подпрыгнул на месте и взмахнул руками. — Кто? Я? Проиграть тебе? — Тюя встряхнул кулаками и, встав на носки, со всей силы ткнул пальцем Осаму в грудь — тот даже поморщился. — Да это ты боишься мне продуть! — Давай проверим. Камень-ножницы-бумага, раз-два-три? Тюя зарычал и в гневе, дуя щёки, огляделся по сторонам, словно искал какой-то поддержки или чем бы Осаму ударить. Взгляд его скользнул по ближайшему дереву, по ветке, чудесно склонившейся над головой Дадзая, стал озадаченным, а потом прошёлся по дереву обратно и высмотрел что-то у ног. Атсуши прекрасно видел, да и Осаму, как на лице Тюи происходит сейчас бурный мыслительный процесс, поэтому Дадзай обернулся и посмотрел вокруг себя, однако ничего подозрительного не увидел. С подозрением он поглядел на Тюю вновь. — А ну стой, — Тюя встал на ноги ровно, больше не выглядя таким разгневанным. — Будут тебе камень-ножницы-бумага. Но игру выбирать будет он, — и мальчишка указал на Рюноскэ. Осаму покосился на младшего брата из-за плеча и вздохнул, закатив глаза. — Но если это будет молчанка, то ты сам виноват. Тюя фыркнул, прищурился и выкинул кулак вперёд. — Камень! — рявкнул он. — Ножницы! — Осаму также вытянул руку. — Бумага! — Раз! — Два! Атсуши ожидал «три». Но почему-то на тройке Тюя и Осаму обернулись на него. Атсуши растерялся, указав пальцем на себя, и Тюя кивнул ему, мол, давай, скажи уже, ты ведь тоже играешь тут, между прочим! И Атсуши, сделав шаг вперёд, неуверенно приложил кулак к остальным двум, сказав: — Три. Атсуши успел заметить, как Осаму с ликованием выбросил бумагу. Это было первым действием в цепочке быстрых событий. Важным оказалось то, что Тюя, хоть и стоял к Осаму близко, его самого не касался. Маленький камушек у его ног поднялся, невидимый Дадзаем, за спиной Тюи, объятый алым свечением, и со скоростью выстрела из рогатки ударился в тонкую ветку над головой Осаму. Ветка хрустнула, накренилась и шаркнула Дадзая листвой по макушке. Дадзай тут же зажмурился и отшатнулся назад, с возмущением глядя на нарушителя спокойствия. Тюя тем временем резко сменил свой камень на ножницы, выкинув указательный и средний пальцы вперёд, и ткнул локтем Атсуши, чтобы тот сделал то же самое. Атсуши удивлённо похлопал глазами, но сделал. Именно в момент выпрямления его пальцев Дадзай наконец с ликующим видом протянул к ним свою бумагу из раскрытой ладони и… остолбенел. Лицо его постепенно потеряло в улыбке, и он со злостью взглянул Тюе в глаза. — Ты жульничал! — Дадзай показал Тюе кулак. — Да я перед тобой стоял! — Накахара в ответ показал язык, и стала ненадолго видна щербинка меж его передних зубов. — Боялся проиграть — так и скажи! — Не боялся! Но это нечестно! — Осаму скрестил руки на груди и вдруг посмотрел на юного оборотня. — Атсуши! Ну вот скажи честно: это же он меня отвлёк? Атсуши нервно сглотнул и забегал глазами от Тюи к Осаму. Тюя за спиной Осаму сложил ладони в умоляющем жесте, намекая, что очень хочет, чтобы Атсуши… ну, может, не соврал внаглую, но хотя бы немного приукрасил реальность или немножко не договорил! Вот только лгать Атсуши не умел, но понимал, что, если скажет правду, станет с Тюей водить, а если водить будут все, кроме Дадзая, то Дадзай выкрутит правила игры в свою сторону и его никто никогда не поймает. Юный оборотень втянул голову в плечи, чувствуя, что сейчас взорвётся. Может, тоже как-нибудь отвлечь Осаму, чтобы он не видел, как Атсуши нервничает?.. Но вдруг рядом показалось что-то чёрное. Это был Рюноскэ. — Тюя не жульничал, — сказал он негромко. — Я видел. — Ты-ы! — Осаму резко переключился на младшего брата. — Тебя не спрашивали! — Я уже вожу, — Рюноскэ пожал плечами. — Какой смысл мне врать? — Да вы все заодно! — Дадзай, хмуря брови, обернулся на Накахару, но тот быстро убрал руки за спину и уставился куда-то в небо, словно не влиял ни на какой моральный выбор Атсуши и Рюноскэ своим видом. Пока Дадзай стоял отвернувшись, Акутагава подмигнул Накахаре. — Агрх! Ладно. Буду сегодня водить с тобой, — Осаму притянул младшего брата к себе за плечо, а тот шикнул и хлестнул его ладонью по руке. Дадзай в ответ легко хлопнул младшего по затылку и тут же получил кулаком в плечо. Оба зыркнули друг на друга, но драться не продолжили. — Ну, гений, во что играть будем? Выбор на тебе. Согласен даже на молчанку. Или можно в слова поиграть. Камушки кидать в воду… Что ты там ещё любишь? — Ну тебя с твоей молчанкой, не подавай ему идеи! — Накахара, не пойманный на жульничестве, подпрыгнул на месте. — Давайте какую-нибудь игру, где бегать надо! — Во время молчанки можно хоть на голове стоять, — Осаму хмыкнул. — Вот ты и стой молча! — А Атсуши, наш честный друг, во что хочет сыграть? — Я? — Атсуши от упоминания себя как честного друга вздрогнул и нервно хихикнул. — Ну, я… Я буду играть в то же, во что и вы. — Скучно, — Осаму отмахнулся. — Он тоже хочет побегать. Да, Атсуши? — Тюя снова подпрыгнул на месте. — Давай, Рю! Во что сыграем? Рюноскэ с ответом не торопился. Он задумчиво приложил руку к подбородку и о чём-то думал, будто даже и не слушая споры остальных трёх мальчишек. Посмотрев куда-то далеко вперёд и оценив размера двора, взглянув на Тюю, на Атсуши и на пытливого Осаму, Рюноскэ вздохнул и, воздев палец кверху, сказал: — Это будут… — в момент паузы Тюя даже затрясся. — Не помню точно, как это называется. — Да дурак! — Осаму рыкнул и приложил ладонь к лицу. — Опиши, что там делают. — Хм… Представители власти пытаются поймать беглых преступников по оставленным ими подсказкам в виде символов мелом или углём на асфальте. Атсуши удивлённо хлопнул глазами. Тюя растерял весь свой запал на мгновение, переглянувшись с Осаму. — Казаки-разбойники, что ли? — Тюя вскинул бровь и склонил голову к плечу. — Вот. Именно оно. Осаму вытаращил глаза. Тюя от радости подпрыгнул и схватил Атсуши за руку. — Ты чё, закопать нас решил?! — Осаму чуть воздухом не подавился. Ни он, ни тем более его младшенький к бегу не были расположены… — Ха! Выкуси! — Тюя размялся в два прыжка и едва не встал на низкий старт. — Увидимся на другом конце города! — Пять минут вам форы! — Семь, — вклинился негромкий Рюноскэ. — Подождите, а как в них игра- — Атсуши договорить не дали. Тюя, схвативший его за руку, рванул с места и потащил его за собой, вскоре отпуская, а Атсуши, не будь дураком, побежал за ним. Двор вскоре остался позади, стоило им убежать за угол одного из домов. Пока Тюя осматривался кругом в поисках чего-либо, чем мог бы рисовать стрелки на тротуаре, Атсуши наблюдал. Он уже готов был предложить свои когти, но Тюя вовремя вдруг нашёл обломок кирпича где-то близ мусорных баков и немного за углом дома начертил стрелку вперёд. Оранжевая и немного кривая, её пришлось обвести несколько раз, чтобы она выделялась на асфальте. — Что ты делаешь? — Атсуши склонил голову к плечу, когда Тюя выпрямился и с гордостью взглянул на свою стрелку. — Что-что, — Тюя крепче сжал обломок кирпича в ладони. — Побежали, на бегу объясню. — Мы играем в пятнашки? Эй! — Атсуши поспешил за Тюей, периодически прерываясь на то, чтобы склоняться руками к асфальту и перебирать ими в такт ногам, как лапами. Отец его отучал вести себя как животное в облике человека, но иногда такие удобства рвались наружу. — А зачем им знать, куда мы бежим? — Ща! — Тюя резко тормознул у следующего дома, начертив стрелку вновь и опасливо обернувшись назад. С минуты на минуту должны были показаться их преследователи. Подумав о чём-то, Тюя нарисовал ещё одну стрелку, только в совершенно другом направлении. Жульничает опять? — Уф… Ну, ты совсем не помнишь, что ли? — Так… просто догонялки, да? — Ну тебя, — Тюя отвернулся и махнул рукой, вновь завлекая бежать за собой, только теперь свернув во двор. — Мы с тобой разбойники. А они — менты позорные, которые нас поймать должны. — Менты?.. — У меня так папа сказал один раз, я запомнил. Короче, это казаки! — Тюя улыбнулся и утёр рукой веснушчатый нос, останавливаясь на углу двора и вновь начертив стрелку. — Так вот! Они уже побежали за нами, поэтому надо спешить. — А кто такие казаки? Нет, просто… странное слово. Всё ещё не понимаю! Тюя выскочил на оживлённую улицу, и мимо обоих носов проносились машины. Тюя побежал по тротуару, ловко лавируя между потоком людей, и если он просто отпрыгивал в разные стороны, то Атсуши, периодически падая на руки, уворачивался даже элегантно — хвоста лишь не хватало. Остановившись перед красным светом у пешеходного перехода, Тюя начертил ещё одну стрелку. — Так мы так бесконечно… можем… — Атсуши тяжело выдохнул и выпрямился, отряхивая грязные ладони и вытирая их о светлые штанины, — …бегать от них. — Не, не в этом смысл! — Тюя подмигнул. — Нам сейчас нужно очертить кружок и успеть вернуться на точку, откуда мы начали. Захватить их штаб! Тогда мы победим. А если они нас поймают… Зажёгся зелёный свет. Тюя рванул вперёд всей толпы, даже не смотря по сторонам, а Атсуши, опасаясь дорог, перебежал аккуратной рысцой, нагоняя друга уже после перехода на тротуаре. Тот рисовал стрелку у самой остановки. — Что будет, если они нас поймают? — нервно сглотнув, поинтересовался Атсуши. — Мы проиграем. Они приведут нас с собой в их штаб и будут страшно-страшно пытать. — П-пытать?! — Атсуши невольно почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом. А вот то, что зрачки у него округлились, видел уже один Тюя. — Прямо бить?! — Шутишь? — Тюя хихикнул. — Это так называется по правилам просто. А так, ну… Пощекочут. На что ещё они способны? Осаму может лазерной указкой поиграть с тобой. — Только не она! — Атсуши схватился за голову. — Я никогда не могу поймать эту дурацкую красную точку. — Во-во. Чем не пытка? — А зачем нас пы-пы… п-пытать? — А это чтобы узнать наш пароль. — А что у нас за пароль? — А я его ещё не придумал. Есть предложения? Атсуши крепко задумался. — Кроме еды, — поспешил добавить Тюя. Атсуши перестал задумываться и отрицательно покачал головой с грустным взглядом. — Откуда ты вообще такую жестокую игру взял… Полиция, пытки какие-то, пароли, — он встряхнул головой и вздохнул. Тюя тем временем наклонился и нарисовал третью стрелку. Путает следы! — У меня у папы друг был. Этот друг у своих друзей эту игру узнал. А папа мне уже рассказал, когда мне в мяч играть надоело! — Тюя всплеснул руками, чересчур активно жестикулируя в такт речи. — Ты, наверное, болел в тот раз, когда мы играли. Но было весело, честно-честно! Атсуши нахмурился, слушая вполуха и вспоминая о своей болезни, и поёжился. Это он друзьям сам сказал, что болел. Не сознаваться же, что в тот день ему было плохо, а вечером стошнило комком шерсти? Знал бы он, что пропускает такое!.. — Я тогда вместе с Рю был казаком, и Осаму убегал, так мы его до конца дня еле-еле поймали… он просто бегать устал. Но я его так замучил потом! Теперь я ему отомщу. Ух! — Тюя погрозил воздуху кулаком, а потом повернулся к Атсуши и схватил его за плечи, вынудив посмотреть на себя. — Короче. Ты хочешь проиграть Осаму? — тот отрицательно покачал головой. — Вот и я тоже. Поэтому я знаю, как мы сделаем, чтобы нам точно выиграть. Атсуши проследил за взглядом Тюи. Тот смотрел на людей на остановке и на подъезжающий автобус. Атсуши не был чрезмерно догадливым, но даже тут понял быстрее, чем Тюя успел с хитрой улыбкой посмотреть на него. — Нет, мы не будем жульничать, — Атсуши снова отрицательно покачал головой, пытаясь быть твёрдым. — С-снова, по крайней мере. — А кто сказал, что мы жульничаем? — Тюя подмигнул и поманил за собой. — Хочешь — езжай на подножке. Мы просто попадём к месту старта немножко быстрее, чем могли бы. В правилах не было сказано, как именно мы можем убегать. — Но это ведь догонялки, а не… не… — Атсуши задумался. — А не уезжалки! — Это детали! — Тюя заскочил на подножку автобуса. — Но у нас даже нет денег на проезд! — Да тут одна остановка! — Раньше успеем к штабу казаков вернуться! — Тюя широко улыбнулся, и стала снова заметна его щербинка между зубов. Он протиснулся в толпе людей внутрь подъехавшего автобуса и протянул Атсуши руку. — Поехали! — Д-да подожди! Может, как-нибудь- Юный оборотень не договорил. Что-то в голове щёлкнуло, словно то, что должно работать всегда, но работает периодически, резко заработало и принудило Атсуши прислушаться к собственным ощущениям. Да, отец говорил, что из-за Тигра внутри у Атсуши должны быть просто феноменальные способности к чутью и слуху!.. Но это, наверное, у взрослого Атсуши. К десяти годам у Атсуши чутьё и слух работали лишь выборочно: он не слышал, например, что отец просил подтачивать когти пилками или обстригать ножницами, и стачивал их о дверные косяки, зато хлопок дверцы холодильника слышал из любого уголка квартиры и даже с улицы; брокколи на тарелке он не то что не чуял — не видел, а свежую вырезку определял ещё на подходе к любому супермаркету. Однако сегодня у Атсуши как по щелчку сработали и чутьё, и слух, ведь он во мгновение ока обернулся и устремил взгляд точно туда, откуда он вместе с Тюей выбежал несколько минут назад: там, из-за угла дома, среди смазанных людей, находящихся в полном расфокусе, показались чётко видимые знакомые фигурки Осаму и Рюноскэ. Осаму с видом детектива присматривался к оранжевой стрелке, нарисованной куском кирпича на асфальте на углу дома, а Рюноскэ, скрестив руки на груди, придирчиво осматривался по сторонам. Когда Атсуши показалось, что Мори-младший повернул голову в их сторону и взглядом упёрся прямо в них, будто мог видеть на такие же расстояния, что и юный оборотень, Атсуши нервно сглотнул и, схватив Тюю за руку первым, быстро нырнул в салон автобуса, еле-еле успев заскочить в закрывающиеся двери. Створки выбили кусок кирпича из руки Тюи и зажали его футболку на спине — тот подался вперёд и вытянул ткань из дверей. На белом сзади остались две тёмно-серые, почти чёрные полосы, за которые папа опять будет переживать. Тюя недовольно цыкнул и попытался отряхнуться, но проще сосчитать до ста на французском и обратно, чем убрать это без стирки. Папа всё равно постирает. — Т-так какой у нас пароль? — выдохнул Атсуши, когда автобус тронулся и чувство взгляда исчезло. — Хм! — Тюя, не стремившийся пролезть в салон, в задумчивом жесте приложил пальцы к подбородку. — О! — он щёлкнул пальцами и зашептал Атсуши, стоящему рядом, на ухо: — Дадзай-дурак. Как тебе? Атсуши хихикнул против воли, а потом спохватился и попытался нахмуриться и сделать вид, что не одобряет оскорблений на пустом месте. Автобус вскоре распахнул двери, и мальчишки практически вывалились наружу вместе с другими выходящими пассажирами. Они вернулись на остановку возле дома, просто с другой стороны, и если Тюя сразу рванул по направлению ко двору, то Атсуши настороженно оглядывался по сторонам. Чутьё подсказывало ему, что что-то не так, но что именно? Двор был пуст. Нет, вернее, другие дети там были, шумя на площадке, но ни Осаму, ни Рюноскэ видно не было. Там, у дерева, где и была база, тоже вроде не было заметно никакой ловушки, и Тюя, воодушевившись, бросился вперёд. Когда юный Рэмбо видел цель, он не видел препятствий, потому, споткнувшись о поребрик и улетев коленями прямо в землю, он быстро подскочил обратно, как каучуковый мячик, отряхнулся в движении и даже не подумал остановиться и осмотреть ноги на предмет повреждения. Атсуши, увидев это, от неожиданности замер сам, опасаясь, что сейчас что-то случится или будут ссадины и кровь, но Тюя умчался вперёд быстрее, чем Атсуши успел подумать о последствиях. То, что Атсуши не побежал вперёд первым, спасло его от скрытой ловушки. Тюя уже был готов оказаться за чертой казаков и провозгласить победу, ведь они мало того, что опередили преследователей, так ещё и не сдали пароль! Однако радоваться было поздно. Что-то чёрное, стремительное и длинное, подобно атакующей сверху змее, притаившейся в густой кроне, метнулось с ветки дерева и обвило Тюю за пояс, подняв с земли. Тюя даже не сопротивлялся внезапному ходу казаков, беспомощно повиснув в воздухе вниз головой и с круглыми от непонимания глазами глядя по сторонам. Нашёл затаившегося «хищника» он быстро, проследив по чёрной змее вверх — там, подсаженный, очевидно, старшим братом, сидел Рюноскэ, обхватив руками ствол дерева, и одной из них он приветливо помахал пойманному Тюе, лицом оставшись неизменным и меланхоличным. Тюя упёрся руками в чёрную ленту, попытавшись выбраться, но та держала достаточно крепко. Тюя подёргался из стороны в сторону, взбрыкнул ногами и загорелся алым, но Расёмон и не думал отпускать. И тогда Тюя, обернувшись на Атсуши, крикнул: — Берегись! Сзади! Атсуши не нужно повторять несколько раз. Замерев и наблюдая за тем, как Тюю поймали, он тут же обернулся и едва успел увернуться от того, как Осаму, жутко запыхавшийся, промахнулся пальцами мимо его плеча. Осаму даже не попытался поймать Атсуши снова, тяжело дыша, согнувшись и упёршись одной рукой в колено, а вторую подняв кверху и указав жест паузы. Атсуши, сбитый с толку, остановился и с беспокойством поглядел на Осаму. Он не видел, как яростно дёргался в объятиях Расёмона Тюя позади него, зато хорошо слышал: — Что ты встал?! Беги, Атсуши! Беги скорей! Атсуши в нерешительности оглянулся, и именно в этот момент Осаму вскинул голову и протянул к оборотню руку. Тюя в своей душе уже перевернулся несколько раз, пока наблюдал за проигрышем своей немногочисленной команды, но вдруг Атсуши каким-то чудесным полукошачьим прыжком, извернувшись, отскочил в сторону вновь и приземлился на все четыре. Дети на площадке, кажется, стали всё больше обращать внимание на поведение своих ровесников, но никого из четвёрки это сейчас не волновало. — Фух… побегаешь тут за вами… — Осаму всё ещё восстанавливал дыхание — в одном предложении слово «бег» и его имя никогда рядом не стояли и стоять не могли. Он выпрямился и смахнул пот со лба. — Так, ну, это точно было не твоей идеей, да? Взглядом Осаму скользнул по Атсуши, а уже потом перевёл его на Тюю. — Ты о чём? — Атсуши нервно улыбнулся, пытаясь скрыть ложь. Осаму вздохнул. — Прокатиться на автобусе, начертив стрелки в разных направлениях — это сильно. Только кусок кирпича бросать не нужно было, придурок! — на последнем восклицании Осаму повысил голос, и Тюя недовольно взбрыкнул ногами — такая мелочь раскрыла их гениальный план! — Сам придурок! — выкрикнул он в ответ. — Кто бы говорил! — Осаму наконец восстановил дыхание. — Уф, ладно, а я уж подумал, что вы выиграли. Оставить Рю здесь на охрану было неплохой идеей, а, Атсу? — Ну, кстати, да, — Атсуши пожал плечами. — Не слушай его! — кричал Тюя сзади, но теперь уже оборотню. — Он тебе зубы заговаривает! — Пленным разбойникам слова не давали! — снова воскликнул Осаму в ответ и встряхнул головой. — Давай, сдавайся, поиграем уже во что-нибудь другое, а то с вами не набегаешься. Осаму ещё не договорил, а уже резко подался вперёд в надежде схватить разбойника. Тактика разговора с Атсуши всегда работала, однако тут что-то пошло не по плану. Это на него так дурной напарник влияет! Разбойник с кошачьими глазами вновь отпрыгнул в сторону и рванул прямиком по двору, опираясь на руки-лапы. Осаму выругался, но побежал следом. — Беги-беги! — кричал он на ходу. — Всё равно Рыжий быстрее расколется, и вы всё равно… уф… проиграете! Атсуши взлетел на крышу одной из горок на площадке, наблюдая, как Осаму старается его догнать, но довольно быстро выдыхается. Краем глаза юный оборотень, вцепившись острыми и твёрдыми когтями, появившимися прямо из рук, следил за тем, как вторая лента Расёмона, приблизившись к пленённому Тюе, начала его щекотать, и тот стал брыкаться и громко смеяться, прося прекратить. — А ну иди сюда! — Осаму, конечно, на крышу самой горки не заберётся, но на перила он встал и пытался рукой хлопнуть Атсуши по съехавшей вниз ноге. Атсуши вовремя подобрался, встал на все четыре, выгнув спину, понаблюдал немигающим взглядом за Осаму и вдруг распрямился, как пружина, спрыгнув одной длинной изящной дугой сразу на землю. Осаму невольно засмотрелся, не ожидая, что юный оборотень вдруг начнёт проявлять чудеса акробатики, поэтому спохватился и перемахнул через перила мостика, перекинутого между самой горкой и подъёмом на неё, уже когда Атсуши был рядом с базой. Тюя, как бы ни заливался смехом и утирал слёзы от щекотки, выкрикивал слова, которые ну совсем не могли быть паролем у их тандема. По крайней мере, не прозвучало ни одного хлебобулочного изделия или другой еды! Атсуши стрелой домчался до черты. Он уже готов был её переступить, как его путь вдруг прервала лента Расёмона. Она попыталась схватить и его, но Атсуши вцепился в неё зубами. В попытке сбросить юного оборотня Рюноскэ повёл Расёмон вверх, и Атсуши, оторвавшись от земли, подлетел, а Осаму, подоспевший сзади, промахнулся. Атсуши ловко ускользал от любой чёрной ленты, отталкиваясь от них ногами, и, когда разжал наконец хватку зубов, извернулся в воздухе и приземлился прямо на Тюю. От удара Расёмон разжал тиски, и Рюноскэ на ветке дерева покачнулся от силы прыжка Тигра. Осаму не повезло стоять внизу. Ещё только увидев, что происходит, он успел только произнести: «Да что ж за день сегодня тако-» Не договорил. Сверху на него плашмя упал Тюя, придавив к земле, и Осаму распластался прямо на базе казаков. Тюя тут же выпрямился и сел, потирая ушибленное место, но на него сверху приземлился мягкими лапами Атсуши — и уже под ним Тюя снова резко лёг. На спину Атсуши рухнул Рюноскэ, не удержавшийся на дереве, и он единственный остался сидеть с круглыми от испуга глазами, пока под ним кряхтел Атсуши, рычал Тюя и громче всех стонал его же старший брат. — Сле-езьте! — прохрипел Осаму, пытаясь перевернуться или хотя бы скинуть с себя всю эту гору товарищей, резко ставших неподъёмными. Атсуши тут же захотел спрыгнуть, как вдруг почувствовал, как Тюя схватил его руками поперёк спины. — Не слезем, пока не признаешь, что мы победили, — также прохрипел Тюя. — Да победили, победили, только дайте мне встать! — Осаму бил рукой по земле — он видел такое в телевизоре. — Вот видишь, Атсуши! — Тюя тяжко усмехнулся. — Вот так и добиваются победы. — Ага, — Атсуши кивнул и уже хотел было встать, но… Чёрные ленты от сидящего сверху всех Рюноскэ впились в землю, не позволяя встать никому. — Рю? — Тюя от удивления даже закашлялся. — Да пустите меня уже! — Осаму продолжал пытаться выбраться, не дотягиваясь до чёрных лент способности младшего брата. — Никто не выиграл. Ничья, — спокойно и негромко произнёс Рюноскэ. — Да мы ведь выиграли! — Тюя протестовал. — Тогда я отсюда не слезу. — Тюя, Тюя, я согласен на ничью! — Атсуши был более податлив. — Слезьте с меня! — Осаму был непреклонен. Тюя вздохнул. Лежать на спине Осаму было неудобно. Держать Атсуши сверху тоже было уже тяжело. Выдохнув и смирившись, Тюя вскинул руки вверх — ему только белого платка не хватало. — Ладно, ничья! Я согласен на ничью. Чёрные ленты тут же исчезли, и Рюноскэ спрыгнул на землю первым. Следом сполз Атсуши, потом подскочил на ноги Тюя, а Осаму тяжело перевернулся на спину и раскинул руки в стороны. — Ну вас с вашими играми, — Тюя устало сел прямо на землю и отмахнулся. — Это нечестно. — Кто бы говорил, — ответил ему Рюноскэ, и Тюя нахмурился, наморщив нос. Атсуши выглядел немного диковато. Видать, он разбегался, поэтому энергия в нём сейчас била ключом. — Мы больше ни во что играть не будем? — скромно поинтересовался он, глубоко в душе надеясь на реванш или хотя бы на какие-нибудь пятнашки. Но первым поднял руку Осаму. — Молчанка. Поиграем в молчанку, — тихим голосом произнёс он и вновь уронил руку на землю, прикрыв глаза. — Хороший выбор, — подтвердил Рюноскэ. — И почему вы не выбрали её с самого начала? Атсуши и Тюя переглянулись. Тюя вздохнул, сдул чёлку и откинулся спиной рядом с Осаму. Главным оставалось, чтобы отец не увидел, как он в чистой одежде валяется на грязной земле. Им и способности было нельзя показывать, на самом деле… Мори говорил Осаму и Рюноскэ, что домой не пустит, если узнает. Рэмбо очень убедительно просил, подробно описывая, что будет иначе, и Тюя — иногда — слушался. Тацухико говорил просто и понятно: «Сынок, тебя в зоопарк заберут, будешь там детишек развлекать и тухлыми яблоками питаться» — и работало отлично. Ну, тоже иногда… Не тогда, когда от применения способности зависела целая жизнь. А выиграть у другой команды — это же практически целая жизнь!

***

— На камень-ножницы-бумага, а? — Нет уж! Тюя, предложивший такой выбор, нахмурился и показал Осаму язык. Тот показал язык в ответ. Помнил, паразит, как его обхитрили в прошлый раз! — Чего это ты вдруг не соглашаешься? — Тюя сжал руки в кулаки. — Ты же хорошо играешь. — А я с мухлёвщиками не играю, — Осаму прищурился и огляделся вокруг на всякий случай, но деревьев на этот раз вокруг не было. — Никто не мухлевал! — А вот и мухлевал. — Нет! — Да! — Ребят, так что насчёт игры? — Атсуши нервно усмехнулся, сидя на лавочке. Тюя и Осаму уничтожали друг друга взглядами. Рюноскэ сидел рядом с Атсуши неподвижно, наблюдая, как порыв ветра гоняет по недалёкому пустырю ворох листьев. — А ты докажи, что я мухлевал, — Тюя не унимался, подавшись грудью вперёд и несильно толкнув Осаму. Тот посмотрел на Тюю сверху вниз и тоже подался вперёд, упёршись теперь в Тюю, занявшего несдвигаемую позицию. — Легко, умник! Эта ветка не болталась на щепках изначально и без твоего вмешательства мне на голову не упала бы. — Докажи, что я вмешался! — Да все знают, что ты гравитацией управляешь, что тут думать? — Не видел — не было! — Знаю — было! Атсуши вздохнул. Эти двое всегда спорили, и между ними в эти моменты лучше не лезть, а то получишь почём зря, причём случайно. Они начнут извиняться, потом спорить, кто сильнее ударил, и снова спор… Атсуши начал поворачиваться к Рюноскэ, но зацепился взглядом за далёкие мусорные баки. Там крыса, выскочившая откуда-то из сливной решётки, тащила за бак какую-то корку хлеба. Она была так далеко, что никто, кроме оборотня, не мог её заметить. — Ты мухлюешь побольше меня, понял? — Тюя оскалился. — Ага, признался, обманщик? — Осаму хитро ухмыльнулся. — Ничего я не признался! — Тюя чуть ли не подпрыгнул и не вдарил макушкой Осаму в подбородок, но тот, наученный горьким опытом, вовремя отшатнулся назад. — Ты сам мухлюешь и думаешь, что все вокруг такие же! — Да ты хоть раз поймал меня на том, что я мухлюю?! — Да ты постоянно это делаешь! — Докажи! — И докажу! Нельзя постоянно выигрывать в камень-ножницы-бумага! — Можно! — Нельзя! Способность ударить невозможно. Нет, вернее, чисто физически — да, можно, но хозяин не почувствует никакого воздействия. Этим и воспользовался Рюноскэ, краем глаза посмотрев на двух спорщиков, готовых уже подраться, и, оглядевшись и убедившись, что за ними никто не смотрит, выпустил двух чёрных змей из рукавов своей водолазки. Рукава постепенно превращались в рукава футболки, а вскоре и вообще стали напоминать безрукавку, зато Расёмон обхватил Осаму и Тюю поперёк тела и оттянул в разные стороны, не отпуская. Осаму, конечно, тут же схватился за сдерживающую его ленту, аннулируя, но Тюю потащило дальше и дальше без его согласия. Они препирались на ходу, пока Рюноскэ не подставил старшему брату подножку. Тот упал. Тюя ненадолго замолк, а потом рассмеялся. — Неудачник! — Расёмон отпустил его, но на конопатом его лице не осталось и тени хмурости. — Это не я! — Осаму приподнялся на руках и зло посмотрел на младшего брата, тут же отвернувшегося в сторону. — Я тебе сейчас вломлю, понял, мелочь? — Н-не надо никому вламывать! — Атсуши, спохватившись, тут же спрыгнул на ноги и загородил Рюноскэ собой. Или это он Осаму отгородил от младшего брата с опасной способностью… — Давайте уже сыграем в то, во что вы там хотели, а? — Дело говорит! — Тюя утёр слёзы с глаз и выдохнул. — Давайте играть, да. — А считать будет он, — вдруг произнёс Рюноскэ, указывая на Атсуши. — Кто? — Атсуши, стоявший к нему спиной, обернулся и с удивлением увидел, как Рюноскэ указывает ладонью на него. — Я? Но я… Я не знаю… — Да любую считалочку вспомни! — Осаму, встав и отряхнувшись, привлёк внимание на себя. — Хоть вышел месяц из тумана. — Там разве не ёжик? — Тюя подошёл ближе — о конфликте, очевидно, они уже забыли, раз стояли вместе. — Без разницы. Хоть камаз. О, или котик! Котик Атсуши больше подходит, кстати, — Осаму усмехнулся и хлопнул Атсуши по плечу. — Давай. Считай, кто будет водить! — А играем-то мы во что? — Атсуши нервно сглотнул. — А ты посчитай — узнаешь! Атсуши вздохнул. Снова эти загадки!.. Ладно. Ему не сложно. — Вышел, — он указал на Осаму, стоявшего с краю, — месяц, — на Тюю, — из тумана, — на Рюноскэ, — вынул, — на себя, — ножик из кармана… Буду резать, буду бить, всё равно тебе водить. — А за месяцем — луна! — Осаму улыбнулся, продолжая, и Атсуши, вздрогнув рукой, машинально продолжил счёт. — Чёрт повесил колдуна! А колдун висел- висел… — И в помойку улетел, — Тюя усмехнулся и продолжил в голос с Осаму. — А в помойке жил Борис — председатель дохлых крыс, у него жена Лариса, замечательная крыса! — Он её не полюбил, взял топор — и зарубил! — Осаму откровенно смеялся, наблюдая, как Тюя пытается его перекричать. — А она не умерла, взяла деньги — и ушла! — Он другую полюбил! — Тюя уже почти рявкнул, но… — И духи ей подарил, — закончил вдруг Рюноскэ. Палец Атсуши остановился на нём самом. Атсуши замер в нерешительности. — Какая… долгая считалочка, — вздохнул он. — Замечательно! — Осаму развёл руками и отошёл, носком кроссовка начиная отчерчивать полосу по земле неподалёку. — Тюя, черти с другой стороны! Атсуши, становись в середину. Вот тут, между полосами. — А что за игра? — Светофор! Здесь правила Атсуши уловил быстро. Пока вся остальная команда в количестве трёх тщедушных фигурок стоит за одной чертой, Атсуши называет любой цвет, который приходит ему в голову — красный, жёлтый, синий, да хоть серо-буро-малиновый в крапинку. Если такой цвет есть сейчас в одежде или во внешности у игрока, значит, он его показывает и спокойно проходит, ведь светофор его пропустил. Если же нет… То светофор превращается в злобного преследователя, которому что есть силы нельзя допустить пересечение границы злостным нарушителем и нужно поймать его, пока тот не окажется вместе с остальными игроками за второй чертой. Не попавшийся вóде ликует и продолжает игру за пешехода. Пойманный же становится следующим светофором и иногда начинает мстить. Такие простые правила Атсуши нравились: играй и не думай! И не нужно запоминать десятки ходов и решений… Тюя нетерпеливо топтался за чертой на месте. Осаму упёрся рукой в бок и поглядывал на своего младшего брата с гордой ухмылкой — у того практически никакого разнообразия в цветах в одежде не было. Рюноскэ стоял, опустив руки и скрыв их рукавами водолазки. Оглядев друзей, Атсуши уже почти выпалил о красном цвете, но вдруг задумался: так, если у Тюи красная футболка, а у Осаму — красные кроссовки, то что делать Рюноскэ? Так нельзя. Выиграть должны все! Тогда Атсуши, закусив губу, неуверенно говорит: — Серый. — Серый? — Осаму, услышав не тот цвет, который планировал, сначала даже удивился. Тюя, не обращая внимания на неоригинальность цвета, тотчас обнаружил нужный оттенок на принте своей футболки, указал на него пальцем и вприпрыжку перебежал мимо Атсуши за вторую черту. — Как скучно… У Осаму серыми были шорты. У Рюноскэ — липы на кроссовках. Оба молча прошли мимо Атсуши, и Атсуши развернулся к ним лицом. Что теперь? — Чёрный! — Да ты смеёшься? — Осаму возмутился, вплеснув руками. Тюя, обнаружив на принте футболки и чёрный, подпрыгнул и колесом, не жалея ладони, перекатился мимо Атсуши за прежнюю черту. — Это неинтересно! — Не возникай там! — Тюя встал на ноги, отряхнул руки и встряхнул головой. — Сам предложил в это играть! — Да блин… — Осаму закатил глаза, указал на чёрные кончики шнурков на кроссовках — эглеты — и прошёл вперёд, недовольно скрестив руки на груди. Рюноскэ, посмотрев на Атсуши, кивнул и прошёл обратно за черту. Атсуши снова развернулся. — Белый! Тюя стал агрессивно отыскивать белое на рисунке своей футболки. Рюноскэ осмотрел себя, а потом скосил глаза вбок, взяв в пальцы одну из прядей своих волос, свисающих по обе стороны от лица — и посмотрел на белую кисточку. Атсуши в ответ только улыбнулся, пропуская Рюноскэ вперёд. Тюя же, растерявшись, что на футболке нет белого, опустил глаза вниз — и продемонстрировал белые подошвы кроссовок, радостно перебежав на другую сторону. Стоял один Осаму. У Осаму не было в одежде белого. Атсуши, заметив это, прикрыл руками рот, понимая, что это он виноват. Не посмотрел, не догадался! Однако Осаму не выразил ни капли недовольства. Он запустил руки в карманы шорт и сделал шаг за черту. Атсуши сделал шаг вперёд. — О нет, у меня нет белого, — Осаму приложил ладонь к груди. — Что же мне делать? — Так беги? — Атсуши нервно сглотнул, кивая в сторону, мол, давай, я тебе даю пять секунд форы! — А я так устал бегать… Кажется, меня поймают. — Но я не- — Ой, поймал, — Осаму резко подошёл ближе и махнул рукой прямо навстречу Атсуши. Тот машинально схватил его. — Ну вот, теперь я вожу. Всё, иди за черту. — Но… ты даже не побежал, — Атсуши нахмурился. — Я сдался добровольно, — Осаму потёр ладонью об ладонь, а потом схватил Атсуши на плечи и развернул, подтолкнув к черте. — Всё, иди-иди, ты победил и поймал меня. Так, — оглядев своих трёх друзей-пешеходов, Осаму хитро прищурился и остановился взглядом на Рюноскэ. Рюноскэ прищурился в ответ, понимая, что сейчас ему будут мстить. — Хм, какой цвет загадать бы… Может, красный? Или жёлтый… — Осаму выглядел крайне задумчиво. Приложив пальцы к подбородку, он задумался. — Хм-м… Пожалуй, я выбираю цвет… — Быстрее давай! — Тюя не терпелось. — Голубой, — с улыбкой произнёс Осаму. Тюя удивлённо захлопал глазами, выискивая нужный цвет на футболке. Нужного цвета там не было. Атсуши же посмотрел на свою футболку, полностью состоящую из голубого цвета, и со вздохом облегчения прошёл вперёд, сделав — на всякий случай! — небольшой крюк мимо Осаму. Осаму ради шутки дёрнулся в сторону Атсуши — и тот отскочил на два метра от испуга. Осаму засмеялся. Тюя внезапно вспомнил, что его глаза голубого цвета. Широко их раскрыв, он подскочил ближе к Осаму, демонстрируя, что имеет право пройти, и Осаму только руки поднял в сдающемся жесте, мол, проходи, всё хорошо, тебе можно. И Тюя прошёл, встав за черту, а к нему вскоре подошёл Атсуши. За первой чертой на земле оставался Рюноскэ, испепеляющий Осаму взглядом. Голубого у него в одежде, сколько ни ищи, не было. — Ну, так и будешь стоять? — Осаму хитро улыбнулся. Это и было его планом. — Не дождёшься, — негромко произнёс Рюноскэ. — Тогда беги, — Осаму сделал выпад вперёд, расправив руки. Рюноскэ откашлялся и в один момент отскочил, выпустив ленты Расёмона. Осаму нахмурился и тут же схватился за них, аннулируя способность. Рюноскэ грохнулся на ноги в нескольких метрах от старшего брата. — Ну, держись, — Осаму, шумно выдохнув, бросился вперёд. Рюноскэ бросился наутёк от него. Тюя и Атсуши сидели на земле, наблюдая, как Рюноскэ в попытке спастись и любой ценой не сдаться брату на последнем издыхании подпрыгнул на Расёмоне и забрался на одну из веток дерева. Осаму яростно прыгал снизу и пытался достать, но Рюноскэ поджал ноги и поддаваться не желал. — Может, мы уже друг с другом сыграем? — Атсуши вздохнул, издалека наблюдая и слыша, как Осаму убедительно просит младшего брата спуститься вниз, иначе он «змея подколодезная» и вообще играть не умеет. — Вдвоём не поиграешь… — Тюя вздохнул, чертя решётку три на три веточкой на земле впереди. — Крестики-нолики? — Крестики-нолики, — Атсуши кивнул, встряхнул рукой, выпуская лапу, и когтем начертил нолик в самой середине.

***

— Ребята, посмотрите, что я нашёл! Кричал Тюя. Когда Атсуши за спиной громко и по-кошачьи вскрикнул и отпрыгнул назад, Осаму тут же помчался смотреть, что же парочка нашла в кустах. Рюноскэ сидел на лавочке неподалёку и веткой чертил на песке что-то похожее на Расёмона по памяти, как вдруг услышал, что его зовёт и старший брат. — Эй, Рю! Иди сюда, тебе понравится! Рюноскэ неспешно поднял голову и посмотрел в сторону троицы. Тюя и Осаму переговаривались друг между другом и с интересом разглядывали что-то в кустах на краю двора, а Атсуши, вздыбленный и перепуганный, стоял поодаль и закрывал лицо руками. Что ж, видимо, там было что-то не для его нежных глаз! Рюноскэ заинтересовался сразу, потому бесшумными шагами поспешил к Осаму и Тюе и выглянул из-за Тюиного плеча. Тот стоял, раздвигая руками ветки и указывая в сплетение корней и жухлых листьев. Там лежала мёртвая птица. Голубь, полузакрыв глаза с селёдочным блеском и приоткрыв клюв, лежал и не подавал признаков жизни. Перья потрёпаны не были, как не было и крови. Он просто застыл в своей маленькой открытой могилке. — Р-ребят, отойдите, н-не надо туда смотреть! — Атсуши стоял в нескольких шагах и не рисковал приближаться. — Пусть оно… там… — Видать, от болезни скопытился, — с умным видом заключил Осаму. — Повезло, что просто вот так! А не кошка поймала или под машину попал. Они, когда болеют, в реакции теряют. А когда на них машина колёсами наезжает, звук такой раздаётся… — Хватит! — Атсуши взвизгнул и прикрыл уши руками. — Ты откуда знаешь об этом? Видел, что ли? — Тюя скептически покосился на Осаму. — Читать просто надо хоть иногда, за умного сойдёшь, — Осаму ухмыльнулся и потянулся было к пернатому остову рукой, но Тюя тут же хлопнул его по кисти. — Эй? — Ты идиот? Не трогай! Он заразный, — стоило Тюе отпустить руки, как ветви кустов сдвинулись с шорохом и вновь закрыли голубя собой. — Катастрофически малое количество уличных птиц и грызунов являются переносчиками опасной для человека инфекции, так что я просто потом руки помыл бы, да и всё. — Да я к тебе потом ни в жизни не подойду, заразный! — Тогда мне точно нужно взять его в руки. — Фу! — Его нужно похоронить, — проронил вдруг молчаливый Рюноскэ. Расёмоном раздвинувший кусты вновь, кончиком одной из лент он потянулся к мёртвой птице. Однако в какой-то момент он передумал, касаться тела не стал, дотянулся способностью до лежащей на песке ветки и уже только ею ткнул в пернатое тело. То было закоченелым. Рюноскэ не без труда перевернул голубя на спину, но тот так и остался лежать в одной позе с крепко прижатыми крыльями к телу. Живот его не был тронут следами пира насекомых. Значит, окочурилась птаха совсем недавно… — Ткни ещё, — Осаму подошёл поближе. — Зачем? — Просто! — Осаму выхватил палку из хвата чёрной ленты и слегка постучал по окоченевшему телу. Звук был такой, как будто он пытался выбить зимнюю шапку. — А я думал, он сейчас лопнет. — Да не трогай ты его! — Тюя толкнул Осаму в плечо. Тот фыркнул и отбросил палку. — Фу, пойдёмте, зачем он нам нужен? — Да-да, пойдёмте! — Атсуши, так и не приблизившийся к кустам, воодушевился, понадеявшись на благоразумие друзей. Но надеяться было не на что. — Нужно его убрать отсюда, — продолжал стоять на своём Рюноскэ. — Если его найдёт какая-нибудь собака, может потрепать и отравиться. Тюя прищурился, посмотрев сначала на Рюноскэ, поглощённого телом голубя в кустах, а потом на Осаму. — А вы одни и те же книги читаете? — осторожно поинтересовался он. — О похоронах мёртвых птиц? Странные у Мори-сана книги. — Не знаешь — не говори, — Осаму показал язык. — Ладно, а тот этот не успокоится, — и похлопал младшего по плечу. — Давайте закопаем его здесь же и пойдём. — Ага, и чем копать будешь? — Тюя скрестил руки на груди. — Руками? — Не, зачем? — Осаму, улыбнувшись, перевёл взгляд на Атсуши за спиной. Атсуши, стоявший и ожидавший с полными глазами надежды, вдруг резко потерял энтузиазм, когда на него обернулись все трое. — Атсу, кс-кс-кс! Иди сюда! — Нет! Не просите! — Ну ты даже не знаешь, что нам нужно! — Нет! — Ну пожалуйста! А я тебе, — Осаму порылся в карманах шорт, — о! Сушку дам. В кармане шорт Осаму действительно была сушка. Откуда? Зачем? Неясно. Но на сушку Атсуши повёлся, поэтому, когда Осаму кинул её по направлению к оборотню, он подпрыгнул и поймал её зубами на лету. Выбора не оставалось, ведь его наглым образом подкупили! Хныча с сушкой в зубах, Атсуши зажмурился, вскинул руки, превращая их в лапы, и очень быстро стал рыть землю вниз. От комьев земли еле увернулся Тюя, Рюноскэ закрылся Расёмоном, зато Осаму досталось по полной: вся футболка и всё лицо были в грязи. Если лицо он ещё отряхнул и утёр рукавом футболки, то на одежде остались тёмные разводы. Атсуши выскочил из глубокой ямы, отряхнулся и вернул рукам прежний вид. — А если я туда камень кину, он дна достигнет? — поинтересовался Тюя, заглядывая внутрь будущей могилы для птицы. — Ты дурак? Его видно, если что, — Осаму отплёвывался от земли на губах. — Блин, Атсуши, не мог аккуратнее рыть… — Как получилось, — Атсуши громко хрустел сушкой. — Отойдите, — Рюноскэ вновь поднял палку с земли, осторожно выкатив голубиное тельце из кустов и скатив его в яму. Тело постепенно скрылось в тени и бухнуло железным эхом где-то глубоко — предположительно, Атсуши докопал до труб с водой… — М-да, какой-то печальный последний полёт у птички, — Тюя утёр нос рукой. — Меня больше интересует, что подумают рабочие, которые здесь станут когда-нибудь копать, — Осаму вытер лицо и без того грязной футболкой. — Копают они, а там — ба! — голубь дохлый. Или даже его скелет. — А хочешь, они тебя там найдут? — Эй, не толкайся! — Атсуши, — Рюноскэ покачал головой и махнул рукой, — закапывай обратно. Похороны прошли успешно. Атсуши ничего не сказал поперёк, решив, что чем быстрее справится с этим противным чёрным делом, то тем быстрее они переключатся на что-то другое. Земля вновь полетела вверх, прямо в яму, и Осаму вновь окатило волной грязи. Пока он ругался и отряхивался, Тюя смеялся, а Рюноскэ воткнул палку прямо в горку земли сверху. Так себе могилка, но… Хотя бы что-то для птички. Полностью увлечённые, они даже не замечали, что из окна одного из домов за ними следил внимательный взгляд. Мори, подошедший проверить, в поле ли зрения дети или их нужно искать в ближайших канавах, как ни щурился, не мог понять, чем они занимаются. — Играют во что-то, что ли?.. — буркнул он себе под нос. — Странные игры какие-то.