Время Перемен. Цветок затмения

Речь на собрании, как обычно в последние годы, шла о нехватке денег у Ковена, о месте магов в мире и об их взаимодействии с обывателями. И первый пункт был напрямую связан с двумя последующими. Надо сказать, что с момента подписания Соглашения положение колдовского сообщества было неопределенным и шатким. Магов перестали преследовать и казнить, им даже позволили иметь вассалов и приобретать земли — крохотные клочки территории, обычно малопригодные для земледелия или скотоводства без облагораживания магией. Однако расширять владения было запрещено, как и вмешиваться в политические или военные дела обывателей. В эпоху Тысячелетней Империи целые кланы магов вели друг с другом непрерывную и ожесточённую борьбу за влияние, то заключая выгодные союзы, то бросая молнию в спину тем, кому недавно клялись в верности и вечной дружбе. Однако Падение Астерлии разрушило привычную систему. Колдуны по-прежнему стремились наращивать могущество и концентрировать власть внутри семей с помощью браков по расчёту, и поначалу в этом даже был смысл: когда Ковен только образовывался, каждый стремился занять место повыше в новой иерархии. Однако уже скоро стало ясно, что могущество и власть не приносят прежних привилегий, раз приумножать территории и влияние магам запрещено. Год от года связи внутри кланов распадались, древние семьи, представители которых сумели спастись после Падения Тысячелетней Империи, теряли былое влияние, беднели и вырождались, а молодые колдуны не знали, к чему стремиться, ведь получить больше, чем уже с рождения имели многие из них, не представлялось возможным. Было понятно, что, если оставить все как есть, магическое общество обречено на гибель. Уже несколько десятилетий на собраниях Ковена поднималась эта проблема, колдуны спорили до хрипоты, но не могли прийти к единому решению. Именно это и происходило сейчас. После вступительного слова Верховного с места горделиво и грациозно поднялась пожилая, прямая и сухая, как палка, колдунья в богатых астерлийских одеждах.  — Вместо того, чтобы отсиживаться в своих замках и без конца обсуждать, что делать, мы давно могли пойти войной на обывателей и вернуть власть, принадлежащую нам по праву магии и крови. Что бы сказали мои и ваши славные предки, если бы увидели, как мы довольствуемся подачками черни? Мы должны возродить величие Астерлии!  — Я согласен! — запальчиво воскликнул толстый колдун, который несколько минут назад спорил с Дельцом. — Раньше мы владели половиной мира, а теперь боимся высунуть носы из своих поместий.  От взгляда Лиоры не укрылось, что Гилхрет поморщился и устало потёр переносицу. Очевидно, он слышал подобные речи не впервые и эта бравада ему смертельно надоела. Некоторые из присутствующих согласно закивали, поднялся легкий гомон. Девушка заметила, что поддерживали идею в основном маги, выглядящие старше остальных. Вероятно, их родители или даже они сами застали последние годы правления колдунов в Астерлии и, считая утрату власти несправедливой, требовали реванша.  — Зачем ввязываться в бой, когда можно расширить это измерение, создать отдельный мир лишь для магов? В нем мы будем единственной властью! — предложил неопределенного возраста колдун, одетый по последней светской моде. — Или можем отправиться на необитаемые земли, построить там свою цивилизацию без обывателей.  — Искусственное измерение никогда не станет равным настоящему. Или вы возомнили себя равным Творцу? То, что вы предлагаете, — трусость. Не знаю, как ваша семья, мастер Редестиал, но род Солердийс никогда не избегал сражений, — снова подала голос старуха. — Ни кровопролитие, ни изоляция не решит проблему. Лучше оставим все как есть, — высказалась молчавшая до этого рыжеволосая колдунья.   — А бездействие, по-вашему, решит?! Я хоть что-то предлагаю! — огрызнулся маг, выступивший за расширение парящего острова.  Обстановка накалилась до предела, а воздух чуть ли не потрескивал от концентрации магии. Других точек зрения никто не предложил, и Высшая Комиссия разделилась на три лагеря, которые старались переспорить друг друга, порой переходя на личности и недвусмысленные угрозы. Предлагающих сражаться обвиняли в безрассудстве и несдержанности, выступающих за изоляцию — в трусости и нерешительности, а тех, кто не хотел ничего менять, — и в том, и в другом. В конце концов, из-за шума стало невозможно разобраться, кто за что ратует, и Верховный трижды стукнул скипетром по полу, призывая собравшихся к порядку. Было решено высказываться по кругу, выходя на помост. Когда очередь дошла до Гилхрета, он откашлялся, поднимаясь с места.  — Развязать войну сейчас — все равно что подписать себе смертный приговор. Обывателей в десятки раз больше, и сейчас они точно знают, что одолеть нас возможно. К тому же, история доказывает, что магократия несостоятельна. Пора смириться с тем, что эпоха Астерлии закончилась, и перестать грезить о том, что здесь найдётся новый Тэй Трааминийр, который поведёт всех в бой. Если мы скроемся от обывателей на дальних землях или в отдельном измерении, будет ли вообще цениться магия? Мы никогда об этом не узнаем, ведь выродимся или переубиваем друг друга быстрее, чем обесценим силу чар. Бездействие тоже ни к чему не приведёт. Я предлагаю решение. Надо лишь начать сотрудничать с обывателями.  По залу пронёсся недовольный, но пока ещё тихий ропот. Лиора внимательно наблюдала за Гилхретом, который прохаживался по невысокому помосту посреди зала. Его стройная гибкая фигура приковывала взгляд, экспрессивные, но ловкие движения завораживали, как и речь чародея. В какой-то момент Лиора поймала себя на том, что даже дышит через раз, как под гипнозом. Гилхрет определенно умел владеть собой на публике. Знай она его чуть хуже, подумала бы, что чародей совершенно спокоен, и, очевидно, так и считали остальные маги, однако девушка заметила, что между бровей у него пролегла напряженная складка, а жесты стали чуть более отрывистыми и скованными, чем обычно. Магу было не все равно на то, как Комиссия воспримет его предложение, даже если он стремился продемонстрировать обратное, и Лиора послала ему небольшую ободряющую улыбку.  — Ковену нужны деньги, а обывателям нужна магия. Мы можем наладить полноценную торговлю с ними, но не через отдельных умельцев, селящихся у городов и деревень, а от имени Ковена. Стоит начать с того, что обыватели могут использовать самостоятельно. Недаром среди неофитов все больше странствующих колдунов, продающих зелья и артефакты постоянного свойства на ярмарках и помогающих местным жителям магией. Почему бы не начать делать это массово? Я видел, как обыватели совершенствуют свои механизмы, пока мы даже простые вещи делаем с помощью колдовства, видел, как строятся мануфактуры, где каждый этап работы выполняется отдельно, и это быстрее и проще, чем один мастер, изготавливающий артефакт или элексир от и до. Мы можем изменить способы создания магических изделий, чтобы тоже производить их в больших количествах при меньших затратах сил, а потом продавать получившееся обывателям. Для этого можно брать на работу неофитов. Они охотно пойдут на мануфактуры Ковена, вместо того, чтобы становиться подмастерьями у старших мастеров. Молодым магам нужны возможности для самостоятельного заработка и раскрытия способностей. Я изучил и доработал методы опосредованного магического воздействия, в том числе, обработки кристаллов. Это поможет расширить возможности использования магии обывателями. Сейчас моя ассистентка продемонстрирует вам, что благодаря магическим кристаллам обыватели смогут пользоваться и артефактами переменного свойства. Гилхрет сделал приглашающий жест, и Лиора с готовностью поднялась на помост. Девушке маг вручил ее зеркало и палочку, а ещё одно, изготовленное специально для этого выступления, отдал Верховному. Лиора ощутила скрестившиеся на ней взгляды и машинально расправила плечи. Привычными действиями она активировала артефакт и, когда Верховный, следуя указаниям чародея, коснулся кристалла на своём зеркале, заговорила.  — Приветствую членов Высшей Комиссии. Изображение Лиоры на стекле и исходящий из артефакта голос вызвали перешептывания среди магов, начавших передавать зеркало из рук в руки. Когда оно прошло по кругу, его вернули Дельцу. Лиора спустилась на место, и маг снова заговорил: — Кроме того, даже во времена Астерлии были странствующие борцы с нечистью. Если от имени Ковена договориться с кем-то из лояльных к колдовству правителей, предоставить городу защиту от чудовищ, порождений стихийной магии, случайных проклятий, а заодно и от обычной преступности, начать поставлять, как минимум, ко двору зачарованные вещи и лекарственные зелья, увеличить с помощью чар урожайность полей, можно будет получить большие привилегии и доверие со стороны обывателей. В крупных городах можно построить госпитали, подобные нашему, в которых будут работать не только лекари-обыватели, но и целители. Торговля и сотрудничество обеспечат нам власть, которую не придётся отвоевывать и удерживать страхом и силой. С нами будут считаться, но перестанут относиться предвзято. Оставим правление обывателям, нам ни к чему ввязываться в земельные дрязги. Но обмен опытом и разработками будет полезен всему Ковену и даст почву для создания новых заклинаний и совершенствования имеющихся под практические нужды. И взаимодействие с обывателями может помочь с обновлением крови, иначе скоро… — Достаточно! — Верховный стукнул посохом. По традиции ему полагалось говорить последним, подводя итог, поэтому Глава Ковена обратился к присутствующим: — Кто-нибудь желает высказаться? Тяжело опираясь на посох, с места поднялся сгорбленный старик с колючим взглядом ледяных голубых глаз из-под кустистых и словно покрытых инеем бровей. — Молодой человек, то, что вы предлагаете, непозволительно. — Его скрипучий гнусавый голос напоминал одновременно хруст свежего снега под ногами и вой ветра в дымоходе. — Мало нам того, что вы таскаетесь туда-сюда на побегушках у обывателей, вы и нам предлагаете этим заняться? Использовать высокое искусство, чтобы сеять рожь и выращивать тыквы, торговать им, как рыбой на базаре! И после этого вы говорите о ценности магии? — Работать на обывателей, что за нелепая идея! Что ещё вы предложите: прислуживать им? Выносить за ними ночные горшки? — вторила ему до этого молчавшая колдунья лет пятидесяти на вид и надменно фыркнула. — Если мы будем делать все за них, то обыватели от безделья пустятся в разгул, начнутся беспорядки. Подумайте о последствиях.  — Юноша, мой вам совет, не лезьте в то, в чем не разбираетесь. Оставьте свои бестолковые фантазии и займитесь чем-нибудь более стоящим. Например, изготовлением волшебных палочек или поиском Энориксара — пользы будет больше. Своими выходками вы и так позорите магию.  Лиоре показалось, что колдунья, которая до этого предлагала войну, хотела сказать что-то ещё, но быстро замолчала, оборвав конец фразы. Слова старухи вызвали у Высшей Комиссии плохо скрываемые смешки. Ещё бы! Лиора сравнительно недолго прожила с чародеем, но уже успела узнать, что волшебные палочки — расходный материал, ими юные колдуны пользуются до конца обучения, пока не изготовят свой первый посох или скипетр. Созданием палочек для учеников всегда занимались артефакторы-неофиты, желающие подзаработать на простой работе, или мастера первой-второй ступени. Пророчество «будешь до старости палочки строгать» в адрес артефактора было оскорблением. А Энориксар — легендарный подземный город-лабиринт, построенный энориями и хранящий несметные сокровища, — и вовсе считался выдумкой, сказкой.  Гилхрет стоял молча и неподвижно, согласно обычаю ожидая, пока выскажутся все члены Высшей Комиссии. Его поза казалась расслабленной, а вид — спокойным и отстранённым, будто не его сейчас обсуждали в нелестных выражениях. Маг обвёл собравшихся ястребиным взором. Кто-то стушевался и закашлялся, кто-то выдержал, не отводя глаз, и только с Лиорой Гилхрет предпочёл не пересекаться взглядами. Девушка заметила, как напряглись его челюсти, а пальцы непроизвольно дёрнулись, сжимаясь и разжимаясь, когда он мельком посмотрел в ее сторону и сразу же отвернулся. Гнев и сострадание болезненно вонзались в сердце, входя все глубже с каждым новым словом Комиссии, Лиора прикусила щеку изнутри, пытаясь сохранить самообладание. Если бы только у неё было право голоса на собрании, она бы много чего могла сказать этим высокомерным старым болтунам! Но Лиора понимала, что нельзя. Если за чародея вступится обывательница, это будет не только скандалом, но и позором для него. Ей оставалось только изображать спокойствие и ждать, когда же наконец закончится мерзкое обсуждение.  Когда очередь дошла до Илоция, он постарался сгладить углы, признав замысел Дельца неплохим и заслуживающим внимания, но отметил, что его исполнение приведёт к слишком резким переменам, способным пошатнуть стабильный и размеренный порядок жизни магов. Последним говорил Верховный.  — Сотрудничество с обывателями не окупит затрат, которых потребует. У Ковена есть более важные дела, чем решение их ничтожных проблем. Если вы не забыли, магистр, мы уже на пороге войны с Красными Охотниками и не можем тратить время обывателей.  — Адепты и сторонники Красного Ордена — обыватели. Те, к кому вы относитесь с таким пренебрежением, нашли способ убивать нас и, как вы могли заметить, весьма действенный. Как скоро, по-вашему, остальные обыватели решат поддержать идеи Красных Охотников? Они не понимают нас и боятся, помня то, что творилось в Астерлии. Как скоро страх снова перерастёт в ненависть и они решат истребить нас всех, теперь уже раз и навсегда? Или вы до сих пор уверены, что у них не получится? Можно и дальше гнить в своих поместьях, надеясь, что ситуация не ухудшится. А можно пойти им навстречу, пока мирное сотрудничество возможно, пока оно ещё в их интересах и на наших условиях, если не хотим повторить судьбу наших предков.  — Уж точно не ваших предков, —  с издевкой вставил один из магов Комиссии. Перешептывания тут же стихли. Видимо, говоривший перешёл границу дозволенного, подняв опасную тему, вступил на тонкий лед, и все это понимали, напряжённо ожидая реакции Дельца. Чародей плавно развернулся в сторону мужчины, отпустившего это «остроумное» замечание, и вдруг улыбнулся, жестко и ядовито. Когда он заговорил, его голос звучал обманчиво спокойно и вкрадчиво, словно маг вел дружескую беседу. — Да, к счастью для всех вас. Не мне кичиться знатностью. Но ваш пример, мастер Олдрет, вселяет надежду. Раз уж для того, чтобы носить громкую фамилию, не требуется никаких выдающихся качеств помимо способности говорить очевидное, быть может, когда-нибудь и у меня получится.  Гилхрет театрально, но коротко поклонился и легко спрыгнул с помоста. Верховный торопливо объявил, что собрание окончено, начали со скрипом отодвигаться кресла, и маги стали стягиваться к выходу. Гилхрет и Лиора успели выйти до того, как образовалась толчея, и направились к лестнице, ведущей наверх.