Бесконечное падение

      Ловушка. Теперь было ясно, почему возникшие из ниоткуда стражи не слишком старались.       — Где мы? — спросил Варсус, наспех пытаясь стереть тыльной стороной кисти кровь с лица — идти она уже перестала.       С минуту никто не спешил отвечать. В полумраке к ним двинулись мрачные силуэты.       — Вы же искали приключения на свою голову, — пожал плечами поравнявшийся с ним тёмный, скидывая капюшон — на лоб упали короткие пряди казавшихся почти чёрными в слабом свете волос. — Считайте, уже нашли.       Варсус попытался рывком поднять руку с рапирой, но ему вцепились в запястье железной хваткой. Грубая кожа перчатки была прохладной.       — А вот это придётся убрать, — сказал тёмный, глядя пастушку в глаза.       От прикосновения рука онемела, и мужчина, не мешкая, вырвал эфес из плотно сжатых пальцев, заводя оружие за спину, где его подхватил русоволосый страж из поджидавших в коридоре. Всего их было четверо вдобавок к первым двум, в повязках. Одеты они были гораздо легче, явно не пытаясь скрывать свою личность, что наводило Варсуса на безрадостную мысль, что отпускать их живыми никто не планировал.       Только когда хватка на его запястье разжалась, пастушок снова смог чувствовать пальцы.       Флейту у Дафны забрали так же бесцеремонно, и вскоре жертв уже подтолкнули к другому концу коридора, к закрытой тяжёлой деревянной двери, изгибавшейся сверху дугой. Вокруг не было ничего, кроме равнодушно-холодных стен, редко утыканных слабо тлеющими факелами. Воздух был затхлым. Дафне было неуютно. Она поёжилась, осознавая, что похожее чувство её охватило на пепелище. Здесь тёмная энергия ощущалась гораздо сильней. Даже ровное, с виду обычное пламя будто бы излучало что-то зловещее. За спиной светлая ясно осознавала неумолимое присутствие темноглазого стража. Его взгляд неотрывно сверлил ей затылок. Дафна старательно пыталась делать вид, что совсем не трясётся.       Тёмно-серые каменные стены по бокам смазывались. Варсус тщетно пытался придумать хоть какое-то подобие плана. Членов Ордена — а пастушок не сомневался, что это были они, — было уже слишком много. Он мог попытаться выхватить оружие — своё или чужое — у одного из стражей, но не сомневался, что этот жест не будет оставлен без внимания другими. Даже с учётом возможного участия Дафны шестерых ему не одолеть. Из-за, казалось, пропитавшего насквозь адреналина тело, не желая подчиняться разуму, жаждало стремительных действий. Варсус сдерживал свой порыв, заставляя себя поспешно переставлять ноги. Поддаваться панике он упорно отказывался. Он просто обязан был найти выход. Он не позволил бы тёмным закончить всё здесь, вот так. Не после всего.       Пленников бесцеремонно толкнули в обнажившуюся арку дверного проёма, и вокруг них раскинулось некое подобие тронного зала. Здесь было гораздо лучше, чем в тускло освещённом проходе, но Дафне всё равно не хватало света. Воздух казался тяжело опускающимся на плечи. Ноги будто бы плохо сгибались в коленях. С высокого потолка на толстых цепях свисало несколько стеклянных громоздких люстр, выглядевших так, словно способны рухнуть. Только им приходилось рассеивать мрак: окон в помещении не было. В отдалении по углам Варсус отметил ещё два выхода. Но главным было не это: ещё больше тёмных стражей, недобрыми фигурами рассредоточившихся у стен. С учётом их конвоиров пастушок насчитал двадцать три. На светское мероприятие всё это походило мало. Едва ли их привели сюда, чтобы отметить день рождения чьей-то морской свинки. Тёмные стали ближе.       Кто-то говорил о панике? Варсус готов был поклясться, что не нашёл бы для неё более подходящего момента.       В целом зал был ужасно пустым. К стоящему ближе к противоположной стороне комнаты багровому креслу на возвышении тянулась такого же цвета ковровая дорожка, точно река крови разливалась прямо у ног. На троне, важно поместив руки на подлокотники, восседала женщина с вьющимися каштановыми волосами, тонким прямым носом и резко выделяющимися скулами. Наряд её состоял из коричневых кожаных брюк, старомодной белой рубашки и сапог на шнуровке до самых колен. На лице не виднелось ни следа косметики. Её почти чёрные глаза неустанно следили за приближением пленников. Сидячее положение женщины не могло скрыть её высокий рост. Дафна подумала, если та встанет, то её собственное лицо окажется на уровне груди.       Женщина оставалась совершенно спокойной и всё же ощущения были такими, словно вели их в клетку с голодным зверем. Светлой не хотелось быть растерзанной. Отчаянно хотелось бежать.       Наконец пленников вынудили остановиться всего в нескольких метрах от трона. Обступавшие их стражи отошли в сторону, будто давая обманчивую свободу. Тёмные вокруг словно замерли в ожидании. Дафне чудилось, что особенно хищные взгляды были направлены на неё.       — Вы уже поняли, почему здесь оказались? — не желая попусту тратить время, сказала женщина. Голос её был не слишком громким, но резким, чуть низковатым. Таким тоном говорят те, кто не потерпит, если их посмеют не услышать.       У Дафны вдоль позвоночника прошла нервная дрожь. Не удержавшись, она позволила себе бросить короткий взгляд на напряжённый профиль Варсуса.       — Нет? — возмутилась женщина. — Я полагаю, у вас было достаточно времени, пока вы шли.       — Чего вы хотите? — нарочито бесстрастно спросил Варсус.       Женщина откинулась на спинку кресла, слегка наклонив голову.       — Лучше спросите себя, чего хотите вы. — Когда она говорила, у неё чуть дрогнул уголок губ. Выдержав паузу, которую никто не смел прерывать, она продолжила: — Меня мало волнуют ваши жалкие жизни. Если вы будете достаточно сговорчивы, быть может, мы сможем подумать над тем, чтобы сохранить их.       Ожидаемо.       Все в этом зале, должно быть, понимали, что всё не так просто. Дафна и Варсус смогут жить, только пока представляют какую-то ценность. О хорошем качестве и высокой продолжительности же этой жизни и речи не шло.       — А теперь советую хорошо вслушиваться. Я не люблю повторять дважды, — заявила женщина. — Всё, что вам нужно, это рассказать, что вы делали в том заброшенном здании, как много известно Лигулу о нашем скромном Ордене и каковы планы нашего горбуна. — Под конец она даже заставила себя добродушно изогнуть бледные губы. Правда, в улыбке не было ни капли света.       Варсус замешкался, не в силах решиться произнести хоть слово. Правильный ответ в их случае было невозможно измыслить.       Всё тело Дафны сковало чудовищное напряжение. Она не знала, как сердце может выдерживать бешеный ритм настолько долго. Казалось, отчётливую пульсацию можно было ощущать даже на кончиках пальцев.       Женщина впивалась в пленников внимательным взглядом, давая понять, что у них не так много времени. Оно вот-вот готово было закончиться.       Вдруг где-то сбоку раздался тихий скрип двери. Словно загипнотизированная этим проникающим до костей взором, светлая даже не повернулась в сторону звука. Варсусу же не было особого дела до того, сколько ещё стражей решило посетить их милое собрание. Хуже быть всё равно уже не могло. Глава Ордена, очевидно, думала иначе. Наконец изменив направление своего взгляда, она лениво бросила короткое:       — Смотрите, кто решил почтить нас визитом.       Вошедшие стражи остановились недалеко от трона, не говоря ни слова. Впрочем, их повелительнице явно то и не требовалось. Потому что она уже вернула взгляд к Дафне. Снова к ней. Это становилось невыносимым. Словно из неё пытались вытянуть душу.       Наконец обративший внимание на вошедших Варсус не мог перестать смотреть. Первый немолодой лысоватый страж с густыми усами интересовал его не больше, чем выброшенная в реку пустая консервная банка, а вот второй…       Собранные в хвост смоляные волосы. Закатанная до локтей чёрная рубашка. Даже страдай Варсус от близорукости и проблем с памятью, он бы всё равно безошибочно узнал Адониса. Бессильное отчаянье внутри всколыхнулось из-за нахлынувшей волны гнева и — где-то глубоко — едкой обиды. Женщина на троне не вызывала у него столь сильных эмоций, как этот тип. Варсусу хотелось съездить по нечитаемой физиономии. Хотелось встряхнуть Адониса и заставить смотреть ему в глаза — пастушку казалось, он чего-то недоглядел в них раньше. Потому что то, что происходило теперь, не вписывалось в рамки их вроде бы налаженных отношений. Кто вообще так нежно прикасается, будучи коварным злодеем?       Как бы Варсус ни пытался злобно встретиться с Адонисом взглядом, тот на него упорно не смотрел. Выглядел ещё так скучающе, будто для него сейчас не существует ничего интереснее пола и стен. Руки пастушка непроизвольно сжимались в кулаки. Приходилось прилагать усилия, чтобы не позволить пальцам сгибаться.       Молчание затягивалось. Дафна с тревогой покосилась на Варсуса, надеясь, что он найдётся, что ответить.       Тот же чуть было не забыл, каким был вопрос. Настолько его переполняло возмущение.       — Вообразите: мы не имеем ни малейшего понятия, — будто спохватившись, легко ответил Варсус начинавшей терять терпение женщине, наконец вернув внимание к ней.       — В самом деле? — притворно удивилась предводительница и повернулась к Дафне. — Девушка не желает выдвинуть свою версию?       Дафна не знала, что стоит говорить, а что нет, но понимала, что здесь она могла доверять только Варсусу, а это предполагало необходимость соглашаться с ним.       — Не желает, — безуспешно пытаясь сохранить твёрдость в голосе, сказала светлая.       Прищурившись, женщина осмотрела Дафну с головы до ног.       — Ты даже глупее, чем кажешься, — презрительно выдавила она, подавая знак кому-то за спиной пленницы.       Тут же шершавые ладони грубо опустились на плечи, заставляя вскрикнуть. Дафне казалось, у неё переломились кости, так внутри жгло от боли. Только сконцентрировалась она почему-то не там, где её держали чужие руки, а где-то в районе грудной клетки. Боль вспыхнула бесформенным, разгорающимся очагом. Было невозможно определить её точные границы. Дыхание становилось затруднённым. Светлая попыталась собраться с силами и вытолкнуть из своего тела чужое влияние, но это не возымело совершенно никакого эффекта. Думать Дафна теперь могла лишь об одном: ещё немного — и её рёбра вонзятся в лёгкие, забрызгав горячими каплями пол и её белые кроссовки.       Вмиг бросившийся на помощь Варсус тотчас был подхвачен под локти двумя мощными стражами, что, не жалея, скрутили ему руки. Яростные попытки вырваться только добавляли новые болезненные вспышки.       — Удобно, — насмешливо протянула женщина, закинув ногу на ногу, — когда пытаешь одного, а страдают оба.       В её глазах Дафне почудился маниакальный блеск. Но смотреть на безумную женщину ей не хотелось. Она жадно впилась взглядом в Варсуса. И если он станет последним, что она увидит перед тем, как уйти навсегда, это гораздо-гораздо лучше кошмарных безжалостных лиц окруживших их тёмных стражей. Лучше вот-вот прольющейся крови под ногами.       Лучше, чем, умирая, быть совсем одной.       Дафне и впрямь казалось, что она на грани смерти.       Крепко зажмурившись, она пожалела, что всё же была не одна. Вина сдавила её и без того разрывавшуюся от боли грудную клетку.       Это она была виновата во всём. Это она хотела, чтобы Варсус участвовал в их идиотском задании. И, если в прошлый раз ему чудом удалось спастись не без постороннего участия, теперь помощи ждать просто неоткуда.       Дафна сбежала из Эдема всего через день после разговора с Троилом, ничего не сказав Мефодию. Для него она притворилась, что её сморил дневной сон. «Всего несколько часов, — сказала она тогда себе, зашнуровывая кроссовки. — Никто и опомниться не успеет, как я вернусь».       Никто не знает, где она. Никто не сможет прийти.       Дафна не вернётся. И, что хуже того, не вернётся Варсус.       Теперь ей даже стыдно было смотреть на него.       Она почти желала скорейшей кончины.       Через несколько тянущихся бесконечно минут боль разом прекратилась. Дафна жадно задышала полной грудью. Ноги держали её с трудом, и, когда хватка тёмного на её плечах исчезла, светлая едва не рухнула на пол. Колени её не переставали дрожать.       Женщина на троне довольно ухмыльнулась, словно мучения пленников были её личной заслугой. Больше не пытавшийся вырваться, Варсус с ненавистью уставился на предводительницу Ордена, желая разбить её голову о каменный пол, продавить ногой её рёбра, заставить утонуть в луже собственной крови.       — Быть может, это освежило вашу память? — весело произнесла женщина, словно какую-то шутку.       Смеющихся однако не было. Толпа вокруг не спешила издавать ни звука. Даже казалось странным, как такое количество стражей может хранить молчание: ни одобрительных вскриков, ни смеха, ни даже шёпота. Словно за ними наблюдали ожившие статуи. Ужас внутри Дафны нарастал с каждой минутой. Она позволила себе снова бросить долгий, обречённый взгляд на Варсуса, ответившего ей тем же. Светлая отгоняла от себя предательскую мысль о том, убили ли бы их по крайней мере быстро, согласись они всё рассказать.       — Снова нет? — больше для проформы осведомилась женщина, вскидывая руку, чтобы отдать кому-то приказ.       — Мы… — хрипло разлепил губы Варсус, — ничего не знаем. На нас просто напали, и нам… удалось сбежать.       Руки болели. Уже засохшие капли крови неприятно ощущались на губах.       Женщина так и застыла, не опустив руку, будто ожидая продолжения. Когда больше слов услышать не удалось, она недовольно скривилась, явно раздумывая, не применить ли сиюсекундно же меру наказания. Вскоре она всё же позволила кисти упасть на подлокотник.       — Ты хотел сказать, убить моих воинов? — нарочито вежливо спросила она.       Варсус фыркнул.       — Они сами напросились, — резко выплюнул он и, не сдержавшись, добавил: — Не наша вина, что для того, чтобы победить пару противников, вам нужно собрать несколько десятков стражей. Жаль вас расстраивать, но раскаиваться в том, что перерезал глотки этим бездарным членам вашего несомненно великого Ордена, я не собираюсь.       Руки державших его стражей сжались ещё сильней. Чувствовалось, что слуги с нетерпением ожидали команды предводительницы.       Не отрывавшая от Варсуса взгляда, словно даже не моргавшая, Дафна почти задохнулась.       Пока ранее державший её мужчина вальяжно подходил к Варсусу, перед её глазами всё расплывалось из-за воды. Она поспешила стереть предательские слёзы, но отвернуться не смела, полная решимости смотреть, даже если увиденное будет разрывать её на куски. Как она ненавидела это бессилие! Происходящее уже было невыносимым.       А потом член Ордена стремительным жестом вцепился Варсусу в горло, одной рукой, но этого было достаточно. Ладонь почти аккуратно прижалась к коже. А пастушку показалось, что в горло ему залили раскалённый, жидкий свинец. И он бежал вниз, вниз, вниз. Тонкими дорожками сосудов разливался по телу. Пастушок не хотел, чтобы Дафна смотрела. А у самого в глазах потемнело от боли. Чёрная-чёрная темнота не ночи, а леденящих душу глубин. Варсус, как мог, стиснул зубы, чтобы не позволить вырваться и звуку. Ему всё равно это не помогло бы. Стоило хотя бы не доставлять палачам ещё больше удовольствия.       Варсус совсем потерялся в пространстве. Держащих его рук он почти не ощущал. Только разрушительное давление в грудной клетке. Словно лёгкие залиты свинцом. Словно он больше не сможет дышать. Варсус судорожно попытался сделать глоток воздуха. Не выходило даже кашлять. Ему скручивало туловище, ноги и руки. Из глаз хлынула солёная влага. А впрочем, пастушок не чувствовал и этого.       Возможно, в конце-то концов его сны в каком-то смысле были вещими.       — Нет! — вдруг раздался надрывный крик Дафны. Покачнувшись, она сделала шаг вперёд, к женщине не возвышении, уже не в силах сдерживать рыдания. — Мы знаем только про послания! Лигул не делится с нами планами!       Женщина задумчиво поигралась с цепочкой дарха. Варсус издал задушенный стон. Дафне казалось, этот миг тянулся целую враждебную к ним вечность.       Наконец пастушка отпустили. Он повалился на четвереньки, даже не пытаясь поднять голову. Дальше задачи дышать его мысли пока не доходили. Светлой пришлось что есть мочи впиться ногтями в ладони, чтобы не броситься прямо к нему. Казалось странным, что всего какой-нибудь час назад они просто проводили время вместе. Теперь существовали только ужас и боль.       Дафна успокаивала себя тем, что, во всяком случае, Варсус дышит.       Ещё дышит, поправила она себя.       — Продолжай, — настаивала предводительница. — Мы же не хотим, чтобы это затянулось до утра?       Светлая вздрогнула.       До утра — это так долго. Даже представить себе невозможно, как это выдержать.       Дафна вдруг растеряла все слова, и Варсуса ударили ботинком в живот.       — Ваши! Послания! — в ярости крикнула она. — Бессмысленные стишки, которые кто-то нашёл в Эдеме, в книге превдопророчеств! Лигул сказать разобраться с их смыслом, но мы не стали ему ничего говорить!       Женщина опустила вторую ногу на пол и подалась вперёд.       — Это всё? — буднично спросила она, словно пробившая товары продавщица.       Дафна обхватила себя руками. Она никак не могла перестать дрожать.       Варсус уже начал приходить в себя, но его сил хватило только на то, чтобы сесть, упёршись рукой в пол. Перед глазами наступила ясность.       — Лигул знает, что вы хотите его свергнуть, — заставила себя выдавить светлая, отметив изменение состояния Варсуса. — И…       — Очевидно, он убьёт вас, как только сможет найти, — пытаясь выровнять дыхание, выплюнул пастушок, с вызовом вскинув голову. — Что ещё вы хотели услышать?       Наступила минута отвратительной тишины и пульса в висках. А потом Варсуса с Дафной подхватили под руки и куда-то потащили.