Мортидо

             — Моё детство и юность в Сакраме были однообразными и скучными. И всё же я относился к праздной и обособленной от общества здешней жизни более спокойно, чем мой брат, Ян. Ян же стремился к общению, приключениям и интригам. А бремя больной матери (такой Каролина нам представлялась долгое время) ему было в тягость.              Нам не разрешали гулять в город за лесом, знакомиться с тамошними детьми, рассказывать о себе, а тем более приводить кого бы то ни было в наше поместье. От нежелательных гостей оберегала мистическая печальная слава Сакрама.              Детей часто пугают призраками, множество людей верят в легенды о призраках, но мы с Яном жили среди призраков. Для нас это были не легенды, а реальность. И этими призраками Яну очень хотелось похвастаться.              Когда Ян подрос, он убегал в город. Чтобы доказать местным детям, что призраки существуют, он, нарушая очередное правило, провёл местных ребят глубоко в лес. И детей в глуши действительно что-то напугало. Ян был доволен, а вот наш отец нет. И вскоре было решено увезти нас в другой дом, в котором отец много времени проводил по делам, пока мы торчали здесь с очередными безумными сиделками.              И мы переехали.              Выяснилось, что Доминиан уже давно был женат на другой женщине, которая не могла иметь детей. Яну в новом доме нравилось больше, чем в Сакраме. Он учился у отца вести бизнес, соблазнял местных девушек и закалял характер в потасовках с местными ребятами.              Мне нравилось в новом доме, но были и свои минусы. Дело в моей странной болезни: при эмоциональных всплесках я обращался в уродливое чудовище. В Сакраме мне не нужно было прятаться, а в новом доме пришлось. Несмотря на то, что там я должен был жить тайно, в прямом смысле в стенах дома, в которых были выстроены потайные ходы, всё же общество для меня стало ближе. Я жил, наблюдая за жизнью людей из своего укрытия. Хотя моё присутствие было для отца обременительным и рискованным, но так он пытался удержать меня на своей стороне, и как позже я понял, тем самым удержать хоть какую-то власть над Каролиной. У него была идея, как это сделать с моей невольной помощью.              Доминиан приглашал погостить в поместье семьи с детьми. Семьи своих партнёров по бизнесу, семьи немногочисленных друзей, и однажды в наш дом были приглашены множественные родственники его жены. После почти двух десятков лет обособленной от общества жизни, окунуться в нормальную жизнь было удовольствием для Доминиана, а особенно для его новой жены, давно мечтавшей о большой семье.              Ян же, обуреваемый фантазиями об избранности нашей семьи, что в какой-то степени было правдой, категорически был против подобных семейных праздников. Поэтому он с большей силой среди своих знакомых, которыми в основном были впечатлительные и болтливые девушки, снова начал напускать туману о мистическом свойстве не только своего предыдущего дома в Бардо, но уже и теперешнего поместья. И поскольку здесь не было тех призраков, что были в Сакраме, Ян описал меня, как призрака поместья, который может обернуться ужасным монстром.              Яну удалось напугать и заставить поверить местную молодёжь в существование чего-то странного в поместье. А когда мы с тобой встретились, я невольно сыграл ключевую роль в подтверждении страшной истории с призраком. После вашего отъезда, и я так понимаю, благодаря твоему рассказу друзьям о призраке, местные жители ополчились против нашей семьи. До нас доходили слухи, что поместье хотят поджечь. Но этой дикости не случилось.              От поместья все держались подальше. И много времени я снова был лишён возможности наблюдать за людьми. А потом в гости пришла Рия.              Она появилась как девушка Яна. Я наблюдал за ними. И понял, что Рия часто в тихую сбегает от Яна и что-то ищет в поместье. Я думал, она ищет драгоценности или деньги. И один раз захотел спугнуть её, но она не испугалась, а наоборот спросила, не тот ли самый призрак здесь. А я зачем-то ответил ей. И даже назвал своё имя, когда она попросила.              Когда я услышал, как она произнесла моё имя, кто-то ещё, кроме троих близких мне людей, произнёс моё имя, тогда мне безумно захотелось с ней дружить.              Как настоящий друг, однажды я рассказал ей, где она может застать Яна с другой девушкой, и она последовала моему совету.              Выясняя отношения с ним, Рия выдала меня, случайно, и может, сама того не поняла, но выдала. Ян мне пригрозил. Я всеми силами старался избежать встреч с ней, зная, как может отомстить Ян. Но ей удавалось выманивать меня. И однажды Ян застал нас врасплох, а главное сумел сделать так, чтобы я обернулся чудовищем на глазах у Рии.              Её ужас нельзя было смирить даже нашей дружбой. Прежде чем она пришла в себя, ею было сказано много слов в кругу своих знакомых. И её неподдельный ужас вызвал в местных жителях теперь уже ничем несокрушимый страх перед нашей семьёй.              Только Рия наоборот, через пару дней, вспоминая нашу с ней дружбу, поняла, что напрасно рассказала всем обо мне. Её страх прошёл. И она захотела снова меня увидеть. Когда её мать узнала, что Рия пыталась встретиться с монстром снова, то подумала, что её околдовали, и увезла дочь подальше от проклятого поместья.              Меня тоже увезли оттуда и оставили в Бардо. Всё как будто закончилось хорошо. Сначала я подумал, что я наказан, что мне нельзя было никому себя выдавать. Но тайно от матери (от Каролины) мне начали передавать письма от Рии. Мы переписывались с ней несколько месяцев. Я был счастлив. Когда же Рия резко оборвала переписку, я снова погрузился в пучину мрачных мыслей и ненависти к себе. А потом захотел разобраться, почему я вообще такой?              Я отыскал записи отца, и узнал, что такое Каролина. Она сама охотно поделилась со мной своей историей. Прежде мы с братом не могли общаться с ней, отец умело запрещал, сиделки чётко выполняли его наказы, в нас растили презрение и недоверие к матери, но теперь, когда я остался здесь один, ничто не могло мне помешать. Что-то она скрыла, но по большому счёту я понял достаточно. А главное я понял, что я сильнее её, и всё же пленник. И это по желанию Каролины меня отправили в Бардо, Сакрам, навсегда. Мне стало ясно, для чего моему отцу Сакрам: он принёс меня в жертву Каролине ради «вина», и я узнал, что в вине заключено проклятье.              Около года я собирал информацию о том, как освободиться, «расколдоваться». Но потом запер всё, что нашёл от себя же. Не знаю, почему я так поступил, но объяснил себе это тем, что, разрушив Сакрам, и я умру, или стану лёгкой добычей для мстителей за его разрушение, и в первую очередь этими мстителями станут мой отец и Ян.              Когда я понял, как здесь всё устроено, то используя все возможности библиотеки, Каролины, наработок отца я фанатично учился: самостоятельно, в университетах очно, потом заочно, и на онлайн обучении респектабельных заведениях. И продолжил делать из Сакрама высокотехнологичную неприступную крепость. И порвал все отношения с братом и отцом. А затем Каролина перестала производить вино. Вино было её местью, и её месть свершилась. Тогда наступили ужасные времена.              Я воссоздавал состав, чтобы остановить ужас самоубийств, но ничего у меня не получилось. Я повторил только вкус, но не эффект «вина». Так что мне не под силу было побороть разрушающую мощь проклятья.              А когда всё закончилось, я решил оставить зло в прошлом и стал производить новое вино, которое дарит волшебное удовольствие. Теперь «Яд Одиночества» был научно доведённым до совершенства составом — самым вкусным вкусом из всех. Словно пища Богов. Словно оргазм в Раю. Но без агрессии — без похмелья. А со временем удалось воссоздать, пусть и слабо, способность сохранять молодость и здоровье, даже восстанавливать их как у «Яда Одиночества», хотя это немного испортило вкус, но вино стало ценнее. Замок «Маяк Одиночества» служит посреднической базой между мной и покупателями. Так что не все люди в Маяке были фантомами. И мои покупатели не имеют отношения к влиятельным семьям, которым мстила Каролина.              Со времён того ужасного мора Доминиан и Ян хотят разрушить Сакрам. Я же пытаюсь этого не допустить. С другой стороны трудно понять, чего на самом деле хочет добиться Ян: навсегда уничтожить способ производства «Яда Одиночества» или наоборот, возобновить его. Люди ведь постепенно забывает о роковых последствиях вина, и молодёжь с удовольствием вернулась бы к легендарному фетишу.              Но как же Ян и Доминиан собираются разрушить Сакрам или отнять его у меня? Мне казалось, что это невозможно, что я не уязвим под защитой Каролины.              Кое-что из своего детства я никак не мог понять. Почему при всём моём безобразии, при всех неприятностях из-за меня, при всех скандалах, меня долго не отсылали от дома у Реки обратно в Сакрам, и не держали в клетке в доме, и дом не закрывали для посещений? Наоборот. Я разгуливал по тайным ходам, хотя мне тогда это и казалось запретным удовольствием, но позднее я понял, что запрет был приманкой для моего любопытства. А в дом часто приезжали гости, причём у этих гостей обычно были юные дочери. И разумеется, мне было очень интересно наблюдать за гостями, и тем более за девушками. И однажды в одну из них я влюбился. И вот тут-то меня и увезли.                    Конечно, меня увезли не просто так, а после разразившегося скандала с чудовищем, который оказался всего лишь удачным совпадением, из-за которого я долго заблуждался, раздумывая над причинами моей «ссылки». Как выяснилось теперь, увезти меня обратно в Бардо было в планах изначально.              Я вроде того возглавил и продолжил производство «Яда Одиночества», так как заняться мне было больше нечем, ведь я ненавидел и скрывал своё безобразие в безлюдном месте. И как я понял теперь, моя любовь должна была стать гарантом власти Доминиана надо мной, а через меня и над Каролиной.              Когда же этим гарантом захотели, наконец, воспользоваться, то в Сакрам прислали Рию. Но проблема в том, что я был влюблён вовсе не в Рию. Моей любовью была некто до неё, на ком я впервые ощутил теплоту встреч, общения и прикосновений. У неё остался сувенир после нашего знакомства. Изначально она считала меня Яном, это позволило нам провести вместе какое-то время. Так что к тому моменту, когда она до смерти испугалась, обнаружив, что я не Ян, мы были уже влюблены друг в друга. И об этой любви никто даже и не подозревал.                    И вот теперь в моей жизни снова возникла Рия. А следом и ты. Почему ты оказалась на обрыве, когда нас увезла шхуна? Почему ты не сбежала? Я отпустил тебя: тогда ты ещё могла уйти.              — Отпустил? — язвила я. — Ты же меня утащил на шхуну. Да, с утёса я не нырнула благодаря тебе. Спас, и спас. И отошёл бы в сторонку.              — Помнишь, я с того утёса сбросил машину? Так вот, представь, как разозлились ребятки, которым она принадлежала. И тут ты довольная шла бы на следующий день по городу, та, которая моё слабое место. Как думаешь, чтобы они сделали?              — А если бы я не попала на утёс?              — Тогда и их машина осталась бы цела. Именно ты их и привела ко мне, сама того не понимая. Я знал, что ты была там. Но почему ты была там?              — У меня было приглашение, — растерянно ответила я, всё ещё размышляя над словами Кая.              Он недоумевал.              — О чём ты говоришь?              — Приглашение от Рии, — я порылась в сумочке и протянула ему бархатную карточку, которую всегда носила с собой, с тех пор как она спасла меня.              Кай видел её впервые, в отличие от Яна. В этот момент, что-то в истории встало для него на место окончательно. Он утвердительно покачал головой.              — Приглашение, — повторил он.              — Да.              — Помнишь, я говорил, что переписывался какое-то время с Рией. Так вот, она убедила себя, что я влюблён в неё, а она влюблена в меня. Тогда я безрассудно и эгоистично воспользовался её привязанностью ко мне, и за неимением лучшего варианта, писал любовные письма ей, хотя их адресатом на самом деле была ты. Когда наша переписка резко прекратилась, я думал, что это происки Яна, который пожелал лишить меня единственной радости в жизни. И для меня не было ничего подозрительного в том, что, когда Рия сейчас приехала в Сакрам, мы с ней начали вспоминать прошлое, много и откровенно говорили обо всём. Например, она рассказала, как описывала свой ужас от моего чудовищного вида знакомым, и как-то так ловко у неё получилось вынудить меня, и я, без задней мысли, поддался искушающему желанию поделиться и признался, что напугал не только её, а ещё и тебя тогда в детстве, и добавил, что не безобразным обликом, а собой как призраком. Мне это казалось просто разговором, просто милым воспоминанием. Тогда-то я себя и разоблачил. В последнюю нашу встречу Рия призналась, что Ян угрожает ей, что он заставил её приехать в Бардо. Она утверждала, что не знает, зачем это Яну, но знает, что только я могу ей помочь скрыться. Получается, она знала о намерениях Яна. И знала, что далеко не она — девушка, которую я люблю. Последнее я понял только, когда она исчезла, в чём я ей кстати помог. С помощью фантома Рии отвлёк её преследователей, и ей удалось скрыться даже с моих радаров. В светских интригах я не силён. Прежде я бы на Рию разозлился, но теперь…              — За что? Что после её отъезда тебе всё объяснило? — Кай явно что-то упустил в и без того сумбурной истории.              — За то, что она показала письмо, и Ян понял, кому оно на самом деле было адресовано. Никто не догадывался о том, что мы с тобой общались, когда вы гостили у нас в детстве. Все думали, что я просто напугал тебя и всё. Как оказалось, в своём последнем письме к Рии, я вспоминал как ревновал её (а на самом деле, тебя) к Ване. Да, я ошибся в имени. Согласись, странно перепутать имя собственного брата. После этого она заметила и другие крошечные несовпадения. Я, сам того не зная, разбил ей сердце. Поэтому она перестала писать мне. Я верю, что Рия не выдала тебя раньше, чем это смогло спасти её. Когда она уезжала, то оставила мне подарок, который попросила открыть лишь после того, как она исчезнет. Там было то самое письмо. А теперь это «Приглашение», и тот дождливый день, когда ты застала нас в поцелуе — её вынужденная помощь Яну состоялась — ты не смогла уйти. Но я не могу злиться. Ведь я счастлив, что ты вернулась ко мне. Хоть и была вероятность, что из-за Каролины я потерял бы тебя, и тогда уничтожил бы её — в этом, похоже, и был замысел: расчёт на то, что я слаб перед «Проклятьем» и не управляю им.              — Знаешь, а она писала мне, после того, как ко мне попало приглашение. Может, приглашение вовсе не её рук дело, возможно её имя, да и её присутствие просто использовали. В послании она говорила, чтобы я не верила «ему» (то есть тебе, наверно). Говорила, что «он» (ты?) за одно с дьявольской женщиной. Говорила, чтобы я уезжала.              — Но ты не поверила ей. Ревность.              Я смутилась и совсем запуталась. Поэтому разговор дальше не клеился. И как только вечерний час позволил, я ушла спать.