Призраки завтра

      Сугуру шел по хорошо знакомой дороге и походку его нельзя было назвать уверенной, а намерения четкими. Он просто шел, стараясь оставить за спиной пережитый день, стараясь не думать о нем, не пытаясь упорядочить в голове увиденное и услышанное. Обувь стучала по асфальту, сливаясь с шумом ночного города. Маг шел на станцию, в очередной раз направляясь в колледж.

***

      Недавняя дорога домой была долгой и тяжелой. Проводив взглядом машину, парень резко почувствовал на своих плечах тяжесть всего магического мира и судеб тех, кто к нему оставался непричастен. Люди, ранее казавшиеся такими беззащитными, люди, которые так нуждались в силе магов так беззастенчиво уничтожали сами себя. Это было неправильно. Несколько человек не были способны изменить его воззрения, но они их искажали. Яга был прав, как приятно и зыбко блаженное неведение. Первая мысль — позвонить Сатору. Но делать это было нельзя.       Не было ни страха, ни опасений за свою жизнь, лишь подступающее к горлу жгучее чувство несправедливости и всеобъемлющей грязи, просачивающейся во все щели. Мир не казался ему безусловно невинным, но эти люди…       Мириам их опасалась, боялась до дрожи, Сугуру же ее ужас не разделял. Они все еще люди, все еще слабее, даже с самым страшным оружием — беспомощны. Но что-то в этих мыслях было неправильно. Он не заметил, как дошел до дома и остановился на пороге, стараясь придать себе самое естественное выражение лица, самый непринужденный вид. От этих мыслей стало только тяжелее.       Родители были дома и не задавали лишних вопросов, привыкнув к другой, им недоступной стороне жизни сына. Сугуру быстро поздоровался и пошел в душ с бессознательным намерением смыть с себя сегодняшний день. Как-то упорядочить в голове все услышанное, попытаться понять, хотя бы принять, договориться с собой. Тяжелые мысли гудели в голове. В памяти снова всплыли тонки пальцы альбиноски, так старательно пытающиеся залезть под кожу куда-то глубже души. Сугуру был уверен, что это чувство будет еще несколько недель преследовать его. Тошнотворное, гадкое, отвратительное ощущение. Весь груз увиденного и услышанного он старательно менял на один образ — Мириам. Первый и последний кусочек пазла. Будет ли она ждать его сегодня там, где пообещала? С чего бы? Чем дольше он об этом думал, тем призрачнее ему виделось это обещание, тем меньше он оставался уверен, что это было не зря. Был ли смысл идти? С чего бы? Но он верил ее обещанию.       Верил и шел.       Быстро собравшись, он украдкой сунул деньги и сигареты в карман. Мать лишь озабоченно поинтересовалась, куда он так поздно и скоро ли вернется. Машинально ответив что-то неопределенное, он закрыл за собой дверь и, в очередной раз, задумался, действительно ли ему стоит куда-то идти.       Тем не менее, он шел.       Не слишком торопливо огибая группы людей, выбравшись отдохнуть субботней ночью он снова вернулся в кипящий жизнью город. Белый шум всеобщего гомона был особенно утомителен, оставляя какой-то горьковатый осадок внутри. Оживление ночного города, яркие огни на фоне черного неба и высоких зданий несли в себе какое-то потаенное чувство одиночества, которое именно сегодня казалось ему ядовитым. Хотелось поскорее миновать людные улицы.       Добираясь до колледжа, он несколько раз боролся с желанием закурить сигарету. Даже возникла смехотворная в своей наивности мысль призвать какое-нибудь проклятье, лишь бы не чувствовать себя наедине с городом и ядовитыми мыслями, роящимися в голове. Смешно. Лучше сигарета. Сугуру несколько раз доставал одну, мял в пальцах фильтр, и, с ощущением неподъемной усталости, убирал ее обратно в пачку.       Вот и магический штаб.       Встреча была назначена на стадионе. Жаркая сентябрьская ночь практически высушила мокрые после душа волосы, а свежий ветер, доносящийся со стороны леса так приятно трепал футболку. Маг невольно улыбнулся этому ощущению, почувствовав, как расстройство и тревога отступают, стоило ему зайти на территорию колледжа. Все знакомо и предсказуемо. Хотя бы здесь. Гето усмехнулся сам себе. Дышать стало легче и, поддавшись этому чувству, он закурил многострадальную сигарету.       Тишина колледжа нарушалась только шумом листьев и стрекотом насекомых, казалось, в аккомпанемент цикад был слышен тонкий перезвон звезд на ночном небе. Шаги Сугуру терялись в общей тишине. Выбросив бычок в ближайшую урну, он тяжело вздохнул, выпуская из легких остаток сигаретного дыма и часть копящихся внутри переживаний. Никакого шума, людей и суеты. Даже если этот ночной поход не увенчается успехом, он все равно приехал не зря. Это кратковременное успокоение стоило сегодня особенно дорого.       Не успев до конца насладиться им, Сугуру заметил человека, сидящего на пороге общежития. Первокурсник, имя которого Гето так и не запомнил, сонно вглядывался в темноту ночи, опершись на деревянный дверной наличник спиной. Заметив Гето, тот, будто очнувшись от легкой дремы, поприветствовал его. Сугуру поднял руку в ответ, не зная, хочет начинать разговор или нет, но все же решил приблизиться. — Чем это ты занят в такое время? — рутинно поинтересовался он, сунув руки в карманы свободных спортивных штанов, лениво пытаясь вспомнить имя светловолосого парня. Он, в свою очередь, не вставая, так же неотрывно смотрел на завораживающе спокойный пейзаж. — Однокурсница прожужжала уши сказками про призрака, который тут ходит по ночам, — устало, будто бы нехотя ответил он. По голосу было ясно, что сам он ни в какого призрака не верит. Сугуру не нашел, что ответить, только поджал губы. Светловолосый парень поднял взгляд на него: — надумали себе с сестрой страшилку и спать не могут, ну и мы договорились… — голос первокурсника сошла на нет, будто бы он резко решил, что даже смысла углубляться в историю не было, снова отводя взгляд, — Охотники за проклятьями…       Гето ответил что-то невыразительное, удивившись терпению и благородству парня, тоже посчитав историю про призрака какой-то глупость. Но озвучивать свои мысли он не стал. Имя так и не пришло на ум, поэтому решил удалиться и не мешать нести свое ночное бдение. — Но, если что-то увидишь, расскажи, — подумав, попросил молодой маг, приглушенно крикнув вслед. Гето усмехнулся, кивнув в знак согласия, и отправился по петляющим дорожкам на стадион.       Всеобъемлющая тишина и снова вернувшееся чувство одиночества обступили его. Под ногами вместо знакомого камня оказался уже плотно утрамбованный песок. Даже стрекот сверчков стал тише.       Сугуру шел вперед, глядя чуть дальше, чем себе под ноги, не осмеливаясь вглядываться в темноту. На весь стадион горел один тусклый фонарь на входе, луч которого едва ли прорезался до трети поля. Невнятными светлыми пятнами на фоне виднелись кресла. Гето всегда задавался вопросом, зачем столько посадочных мест на стадионе и классов в колледже, где учится максимум десять учеников. Желтеющие стулья уходили в темноту. Сугуру шагнул вперед, выходя из бледного света фонаря, не решаясь поднять глаза, ведь вглядеться в темноту означало убедиться, что он здесь один.       Медленно двинувшись вперед, парень таким же неторопливым взглядом окинул стадион. Цепляясь за каждое движение в темноте, он искал хотя бы намек на присутствие Мириам.       Дойдя до центра, он остановился, чувствуя, как внутри медленно оседает тягучее и болезненное разочарование. Из-за стадиона ветер доносил запах и шепот леса, обступающего штаб. В то же мгновение ночной воздух стал неописуемо удушливым. Внутри заскреблись жгучая обида и разочарование, а после одна лишь пустота. На что он рассчитывал?       Закрыв глаза, Сугуру тяжело вздохнул, но в ту же секунду прервался, замерев — ноги коснулось что-то маленькое и теплое. Кошка.       Полосатая безымянная кошка, живущая на территории колледжа с убаюкивающим урчанием потёрлась о штанину. Кисло улыбнувшись такому неожиданному приступу ласки, маг опустился к ней, бережно почесывая темные бока, подставляемые кошкой. Она жила в колледже уже не первый год, но редко давалась в руки людям. Сатору порывался назвать ее каким-нибудь глупым именем вроде Окаси или Они, но кошка решительно игнорировала все его попытки выйти на контакт, Сугуру она тоже избегала, всякий раз уворачиваясь от наивных попыток ее погладить, отвечая только на редкое внимание Секо, так и оставшись независимой и безымянной.       Неожиданно громко уркнув, она отвернулась в ночь и, будто манимая, снова убежала в темноту, исчезнув так же внезапно, как и появилась. Не успев встать, Сугуру проводил ее взглядом, но тут же вздрогнул от неожиданности.       Призрак.       Белая, практически светящаяся фигура незаметно показалась из темноты леса, медленно огибая спортивные кресла. Кошка радостно бежала к ней навстречу, высоко задрав полосатый хвост.       Тонкие белые руки потянулись к зверушке, мягко почесывая ее за ушами. Та с радостью потерлась о ноги, и, так же по-хозяйски выгнув спину и поднимая хвост, доверительно повернулась к Сугуру, пронзив взглядом желтых глаз. На секунду Гето забыл, как дышать.       Призрак.       Кажется, ночь стала совершенно беззвучной. Медленно поднявшись на ноги, он, не отрывая взгляда, нерешительно пошел навстречу.       Ласково убрав руки от кошки, фигура выпрямилась, откинув тяжелые мокрые пряди длинных черных волос на спину.       Сугуру почувствовал, как накопившаяся внутри горечь растворяется, превращаясь в будоражащее кипящее волнение. По коже мелкими мурашками пробежало ощущение присутствия чего-то ему хорошо известного и потустороннего. И радость, практически детская радость, смешанная с облегчением заставляла сердце биться все чаще.       Призрак больше не был спрятан за ширму не зависящих от него формальностей, не пытался предстать перед миром несгибаемым воителем. И, что самое главное, призрак пришел, сдержав обещание. Как много ответов Сугуру хотел услышать, не зная, что спросить, и как много он хотел сказать, не в силах подобрать слов. Призрак поднял на него взгляд. Глаза с бесцветной радужкой, стали, казалось, уже хорошо знакомыми.       Она шла к нему навстречу, старательно и безуспешно пряча подступающую улыбку. Внезапно для себя маг понял, что вновь ощутив себя мальчишкой и это было удивительно приятное чувство. Ему не приходило в голову, что девушка может быть рада сегодня его снова увидеть. Безымянная кошка тоже бежала впереди, суетливо оглядываясь на знакомую и издавая сдавленный призывный «мяу». — Здравствуй, Сугуру, — все так же тихо проговорила Мириам, мягким эхом повторяя свои слова, сказанные несколько дней назад. Он не догадывался о чем она думает и чего ждет, что таится в ее голове даже предполагать не хотел. Вопреки всему произошедшему, он отчаянно доверял этим бесцветным глазам. — И снова привет, — неловко поднял руку Сугуру.       Мириам остановилась перед ним и, только сейчас он понял, что, оказывается, она немного ниже его. Девушка нескромно разглядывала лицо мага, не говоря ни слова. Было в этом что-то напоминающее дикого зверька, любопытное, беззлобное, цепкое.       Сугуру следил за этим взглядом, в черных зрачках он видел свое неразборчивое отражение, но сам не заметил, как начал изучать девушку. Мокрые волосы уже успели слегка высохнуть, но все так же лежали тяжелой черной рекой. Лицо ее, казавшееся удивительно незапоминающимся, наконец, обретало черты: острое лицо, длинный тонкий слегка вздернутый нос, большие круглые глаза и розовый свежий шрам над бровью.       Она сложила руки за спиной в уже знакомом ему жесте ожидания, но сейчас все ее движения казались удивительно естественными. Вместо чопорного короткого платья, на ней была белая футболка, наспех заправленная за пояс свободной длинной юбки с разрезом где-то сбоку на бедре. Вместо ненавистных ей туфель простые дешевые сандалии. И вот уже незнакомка не казалось столь загадочной. Она была… Обычной? Странной, диковатой, но обычной. И что-то в ней изменилось, тщательно скрываемое до этой встречи, открывшееся лишь сейчас. Это ощущение не давало покоя, мучая, как навязчивое желание чихнуть.       Только сейчас Сугуру задумался, что девушка тоже видела его с новой стороны и точно так же не знает о нем ничего. Вместо делового костюма или формы простая спортивная одежда, вместо привычной строгой прически растрепанные длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам. И вот он уже не грозный маг, а простой студент, который сам решил оказаться не в том месте не в то время. И появление Мириам здесь не одолжение, она точно так же ничего не понимала. Удивительная в своей простоте мысль. — Как голова? — внезапно спросила девушка, наконец, перестав беззастенчиво изучать мага, выдергивая его из размышлений. Голос ее был спокойный и умеренно участливый. На секунду Сугуру замешкался, не поняв, о чем речь. Он уже успел забыть о неподъемной тяжести, мучавшей его несколько часов назад. — Нормально, — осторожно ответил он, на всякий случай дополнительно обратив внимание на свое самочувствие. — Удивительные вы, маги, что бы с тобой не делали, а тебе все ни почем. — хмыкнула она, слабо улыбнувшись, но в голосе ее сквозило ни то удивление, ни то сочувствие, ни то зависть.       Кивком приглашая следовать за собой, девушка направилась к выходу со стадиона. Сугуру послушался. — Кстати, про удивительных магов. Первокурсники считают тебя призраком, — усмехнулся Гето, вспоминая утомленного блондина на пороге общежития. На что Мидж, смешливо поджав губы, смерила Сугуру удивленным взглядом, приобретая удивительно озорной вид. — Нанами опять меня караулит?       Сугуру с облегчением выдохнул, услышав имя, которое нерешенным вопросом вертелось где-то в глубинах сознания. — Так ты в курсе? — Ну, конечно, я же живу с ними в общежитии, — девушка рассмеялась, — просто они об этом не знают. — Мидж расплылась в улыбке, по-кошачьи прищурившись, глядя вперед себя, девушка обратилась к развеселившим ее воспоминаниям: — все началось с не помытой кружки, оставленной на кухне, еще я пару раз съела их дайфуку, — но, запнувшись, она посмотрела на мага и на всякий случай уточнила, — не горжусь этим, но ты бы слышал, как верещали девчонки. Бедному Нанами тогда досталось. Наверное, одна из них видела, как я ночью уходила в лес, впечатлилась и придумала себе сказку.       Гето живо представил себе картину как молодые и зеленые первокурсницы носятся по коридору и достают бедного Нанами. Эта картина показалась ему очень живой и от того еще более смешной. Да, с этими первогодками будет весело. — А в лес ты ходишь чтобы плавать? — осторожно предположил он, тут же поймав удивленный взгляд девушки, которой понадобилось несколько секунд, чтобы понять ход его мысли.       Мириам взяла в руки прядь волос, которая, словно тонкая змея мелькала между белых пальцев. Сугуру украдкой завороженно наблюдал за ее руками. Такие тонкие и такие смертоносные. В сознание снова мелькнуло воспоминания о прикосновениях альбиноски, отозвавшееся мерзким холодом вдоль позвоночника. — Вроде того, — уклончиво согласилась Мидж, не выпуская прядь из пальцев, — есть дикое озеро, куда никто кроме меня не ходит. Там хорошо… другие студенты про него не знают. Я думаю даже не все учителя… — задумчиво протянула девушка, медленно топая по каменной дорожке. И, будто бы взвесив за и против, заглянула парню в глаза и пообещала: — я тебе его когда-нибудь покажу. — Чем же оно так спрятано? — скептически усмехнулся Гето, польщенный таким обещанием. Спрятанное от магов на территории их же штаба целое озеро казалось чем-то сюрреалистическим. — Магией? — Нет, это слишком просто! Другими силами, — Мириам весело заговорщицки глянула на него, — тебе они даже будет близки по… Духу!       Сугуру ничего не понял, но переспрашивать не стал. Они приближались к общежитию, где девушку караулил засланный часовой. — Сейчас тайное станет явным, — заметил маг, кивком указывая на сидящего на пороге Нанами, но Мириам только отмахнулась. — Он спит, — и, в ответ на вопросительный взгляд, пожала плечами: — всегда засыпает к этому времени. Так что я все еще побуду для них загадкой.       И тут Гето стала ясна очередная простая мысль, не приходящая раньше в голову: — Так ты прячешься от них.       Мириам ответила не сразу, по-прежнему перебирая прядь влажных волос в руках. — Ну, — девушка замялась, говоря не охотно, — не систематически. Вы же с блондином меня все равно видели. Да и младшие тоже. — Мириам помолчала, задумчиво посмотрев вперед, решая, стоит ли продолжать мысль: — просто… Не знаю. Маги не доверяют мне, я не доверяю магам, а жить мы должны вместе. Не хочу испытывать судьбу.       Повисла неловкая пауза. Сугуро на мгновение почувствовал себя оскорблённым, а потом виноватым. Хорошо подумав над тем, что сказать он, все же, нарушил молчание: — Знаешь, мне кажется, у меня достаточно поводов доверять тебе.       Мириам, слегка прищурившись, покосилась на парня, после чего рассмеялась: — Это опрометчивое заявление, учитывая, что сегодня ты чуть не повидался с предками, — в ответ Гето только закатил глаза, проглотив подступающую усмешку. Сегодняшний день уже не казался ему таким драматично мрачным. Один из десятков дней с передрягами, в которые они с Сатору попадали. Удивительно простое отношение Мириам к произошедшему медленно ослабляла клубок внутренних переживаний, а ее ирония успокаивала.       Они уже миновали общежитие с мирно сопящим Нанами и неторопливо шли по старой каменной дорожке.       Казалось, весь колледж спал, только в окне у Масамити до сих пор горел тусклый огонек настольной лампы. Кошка все так же незаметно семенила за ними. Трио, тихо переговариваясь, медленно шло в дальнюю часть территории колледжа, находящуюся на небольшой возвышенности — медицинский корпус. Одно из его достоинств было удачное расположение на возвышенности, где редел лес и проглядывались призрачные очертания ночного Токио, другое — автоматы с газировкой и едой. Как больные и раненые будут добираться к врачам на лечение, впрочем, никто из проектировщиков не задумался. Сугуру испытывать на себе это не приходилось и, как он надеялся, не придется. — Бывал тут когда-нибудь? — спросила Мириам несколько безучастно, устраиваясь на деревянной лавочке, снимая сандалии и подбирая под себя ноги. — Не ночью, — тихо ответил маг, завороженный далекими огнями города. Небоскребы, шум поездов, софиты, рокот автомобилей и вой сирен — все это казалось далеким и ненастоящим. Не более чем картинка, нарисованная воображением, галлюцинация. На мгновение мир поплыл. Сугуру осторожно дотронулся до скамейки, в надежде убедиться, что хотя бы она настоящая. Скамейка была прохладная, твердая и шероховатая, а окружающий мир снова начал обретать очертания. Это было удивительное ощущение, сложно было сказать, приятное или нет, но удивительное. Он украдкой глянул на Мириам, которая сидела, подобрав к себе колени и неотрывно смотрела на город таким же зачарованным взглядом, будто бы ничего не замечая. — Сейчас пройдет, — тихо заверила девушка, не глядя на него, будто бы не желая нарушать воцарившуюся магию. — Яга сказал это из-за защитных барьеров, они здесь странно работают, наверное, из-за обратных магических техник медиков и кучи проклятых артефактов. Но все равно люблю это место, здесь мир кажется таким… — Нереальным, — быстро подобрал слово Сугуру, садясь на другую сторону скамейки, соблюдая вежливую дистанцию. Девушка понимающе посмотрела на него. В суматошном и неупорядоченном магическом мире найти что-то из ряда вон выходящее маловероятно. Чудес не существует, все кажется простым и понятным, обыденным. Ночь снова стала просто ночью, в темноте снова стрекотали насекомые, за спиной тихо, даже скромно гудел автомат с закусками и газировками. Эффект от барьеров рассеялся, оставляя после себя необъяснимое ощущение обманутости. — Так и что ты хотел узнать? — спросила Мириам без долгих хождений вокруг да около, участливо подняв брови и посмотрев на парня. На колени к Сугуру тут же запрыгнула безымянная кошка, деловито устраиваясь, оставляя на черных штанах пыльные светлые отпечатки лап. — Вот так сразу? — От внезапности вопроса у мага случился паралич сразу всех мыслительных процессов. Не в состоянии вспомнить и половины того, что прокручивал в голове по дороге в колледж, мысли метались, оформляясь в бессвязное нечто. В голове молотком стучало дурацкое «все». Почему бы и нет. Мириам в ответ только пожала плечами: — Ну, мне показалось, мы пережили достаточно, чтобы считаться «знакомыми» и обойтись без глупых формальных прелюдий.       Сугуру удивленно моргнул, поражаясь, как легко был готов согласиться с ее доводами и, кивнув, постарался найти в закромах сознания хоть один вопрос, среди прочих, отложенных на будущее перед сном: — Может расскажешь о себе? — тупо попросил он, стараясь не смотреть на реакцию Мидж. Но та задачу облегчать не собиралась. — Что именно?       Что вообще можно ответить, когда из несказанных вопросов можно написать книгу? Сугуру в очередной раз посмотрел на девушку. Она не была злой, но подчинялась настоящим злодеям, не была доброй, но помогала незнакомцу, совершенно не знала людей, читая их как открытую книгу, избегала магов, будучи с магическим миром на «ты». Как об этом можно спросить? — Все, — и это был самый честный ответ. Девушка в очередной раз рассмеялась. Сугуру не до конца понял, что такого смешного сказал. — Я мало с кем «знакомилась» и никогда таким образом! Даже не знаю, с чего начать, — она повернулась в его сторону, опершись боком и коленями на спинку скамейки. — Может, ты первый? — Мириам кокетливо улыбнулась, будто пошутила какую-то неприличную шутку. — Расскажи о себе, что считаешь нужным, — Сугуру разочарованно выдохнул, но спорить не стал. Медленно почесывая кошку по щеке, он устало откинулся на спинку скамейки, глядя на безмолвные мерцающие огни города, задумался. Пусть так. — А если я буду нести бессвязную чушь? — так же устало осведомился он на всякий случай, покосившись на девушку. — Так будет даже лучше, — спокойно заверила его Мириам со всей серьезностью парламентера якудз. — Ну, — он тяжело вздохнул, не зная с чего начать, — меня зовут Сугуру Гето, — механическим тоном произнес он фразу, которую повторял бессчетное количество раз с того момента как научился говорить, и сделал паузу, ожидая, что девушка снова рассмеется, но она молчала и внимательно слушала, поставив подбородок на лежащие на коленях руки. — Мне 19 лет, — реакции снова не последовало, она все так же внимательно слушала, глядя на него, изредка переводя взгляд то на гладящие кошку руки, то на его лицо. С таким взглядом смотрят кино. Сугуру в очередной раз вздохнул набирая в грудь побольше воздуха и продолжил: — Я родился и всю жизнь прожил в Токио в обычной семье. Мама, папа, все как у всех. Мама работает в офисе, отец врач скорой помощи. Нет ни сестер, ни братьев, хотя, наверное, было бы неплохо. — Сугуру задумался, что бы еще сказать, чувствуя на себе неотрывный взгляд Мириам, слушающей его с удивительным интересом ребенка, которому рассказывают сказку. Этот взгляд давал силы и раскрепощал. Ему уже не казалось, что он рассказывает что-то неважное, не боялся показаться глупым, чувствовал, что все эти переживания больше не имеют никакого смысла. И сейчас он понял, что же изменилось в девушке. Удивительная непосредственность сделала из строгой и колючей Мириам, за которой он наблюдал в казино, совсем другую, мягкую и, будто бы, текучую Мидж, которая заочно понимала и принимала все его стороны без остатка. Это было пугающее в своей обезоруживающей силе чувство. Пугающее, но прекрасное. — Ты спрашивала, почему проколол уши. В детстве я хотел стать рок музыкантом. Кстати, до сих пор не научился ни на чем играть. Потом решил нести закон и порядок, захотел стать полицейским, но там тоже сложилась не совсем так, как я планировал... — Сугуру мягко усмехнулся сам себе, будто погружаясь в воспоминания — ... оказалось, я — маг. — Но, быстро вернувшись из раздумий, щелкнул себя ногтем по сережке, повернувшись к притихшей Мириам: — Вот решил вспомнить «юность», а теперь думаю, не поставить ли плаги? Знаешь, как у Будды в ушах, — на мгновение Гето понял, насколько забавно это звучит и поспешно отвернулся в сторону ночного Токио. — Я даже начинал изучать буддизм, не слишком систематично, но… Не знаю, не могу сказать, что верю в Бога, но что-то меня привлекает. — Пирсинг Будды, — умозаключила Мидж, с ехидной улыбкой, сидя все так же завалившись на спинку скамейки с тем же завороженным взглядом. Сугуру закрыл глаза, усмехнувшись, принял подколку. — В школе занимался единоборствами: бокс, дзюдо, тхэквондо, много разного. Сейчас пробую оружие… Раньше участвовал в соревнованиях, но потом потерял интерес — люди сильно слабее магов, я считаю это не честным. Хотя, Сатору говорит, что я это зря и «то, что они слабые не наши проблемы». — Но, опомнившись, уточнил, — тот блондин в очках. — Гето раздраженно взмахнул рукой, и оперся локтем на спинку скамейки. — Что «сильнейший» может знать о неравенстве сил?.. — Сильнейший? — Мидж нахмурилась, будто не до конца понимая смысл сказанного, привлекая удивленный взгляд мага. — Сильнейший из магов, — пояснил Гето, на что сразу же встретил максимально скептическое выражение лица собеседницы. — «По праву рождения», — процитировал Сугуру, но Мириам так и не поняла, чья это цитата. — Это фигура речи или действительно так? — Нахмурилась девушка, не понимая, что из этого может быть правдой. — То есть, хочешь сказать, из магов всего мира самый сильный сидит с тобой в соседнем кабинете? - Сугуру утвердительно кивнул. — Даже за соседней партой, — Гето с удовольствием наблюдал все стадии принятия, проходящие на лице девушки. Мириам снова замолчала, задумчиво посмотрев на кошку. — И он считает честным на равных соперничать с людьми? — уточнила девушка, снова посмотрев на Сугуру, хотя по ее виду было понятно, что вопрос риторический. — И, по сути, со всеми, кто слабее? А в его случае вообще со всеми.       Маг удивленно захлопал глазами, даже не успев понять в какой момент она свернула к этой логической цепочке и почему они теперь обсуждают Сатору. В словах Мириам не было ни злости, ни агрессии, и только сейчас Гето понял, каким она видит мир магов, кто они для нее. Угроза, с которой она не может совладать и вынуждена мириться с постоянным ощущением опасности. Не защита или опора, оберегающая от проклятий, а самодурственная группа, обладающая мощью, способной разрушить все на своем пути. И в это мгновение ему ужасно захотелось оправдаться, если не за себя, то хотя бы за друга. — Нет, совсем нет. Ты не права. В первою очередь он защищает людей от проклятий, причем от тех, с которым не может справится большинство магов. — Мириам молчала, хотя по ней было видно, что ей есть что сказать. — Может он справедлив не ко всем в равной степени, но ведь он и не должен. — Сугуру выразительно поднял брови. — Никто не должен. Того, что он рискует своей жизнью наравне с остальными, вполне достаточно. — Если ты обладаешь силой, способной уничтожить всех на своем пути, то очень желательно осознавать, кто на этом пути может возникнуть. А вам понимать, куда этот путь может вести. Что если в один момент он решит не считаться с вашими правилами? — Сугуру обернулся к девушке и взгляд его был удивительно строгим. От неожиданности Мириам вздрогнула, но не замолчала и глаз не отвела. — Ты и дальше будешь считать, что вашего условного равенства в работе достаточно? Для сильных нет риска там, где рискуют слабые.       Сугуру почувствовал резкий укол ни то совести, ни то раздражения. Ему и в голову не приходило смотреть на друга с такой стороны. Набрав в грудь побольше воздуха, он старательно подбирал слова, способные стать проводником из практичного и жесткого мирвоззоения Мидж в его не менее жестокий, но более справедливый мир. Сугуру решил не церемониться с выражениями, действительно, они достаточно знакомы. — Ты помогала нарушать закон и работала на жестоких людей, — голос его был твердый, непреклонный, но все такой же спокойный. У Мириам резко перехватило дыхание от услышанного, девушка крепко сжала зубы, выпрямившись. Сугуру отметил эту мгновенную перемену, буквально сегодня он наблюдал это уже несколько раз. Вот как она оборонялась, мгновенно превращаясь в уже знакомого ему «солдата», ожидая выпада от противника. Но Мидж не смела перебивать, лишь смотрела немигающим взглядом цепких черных зрачков. Значит она все еще его опасалась, ставя Сугуру не намного выше остальных магов, эта мысль ему не понравилась, но он принципиально решил на нее за это не обижаться: — Отношение формирует личность, Мириам. По-сути, ты была частью того, с чем боремся и я, и Сатору. Зло порождает проклятья, а эти люди, несомненно, зло. Но, не смотря на это, я не думаю, что ты заслуживаешь общественной кары. И Яга так не думает. Я знаю, что твоя жизнь тебе не принадлежала, хотя ты была могущественнее всех, кому подчинялась и, по твоей логике, будучи "сильнейшей", ничто не мешало тебе все изменить. — Сугуру выдержал выразительную паузу, подбирая слова. — Но ты не добивалась своей свободы насилием и не распоряжалась своими возможностями исключительно во имя добра. Как думаешь, почему? — Мириам не отвечала, но взгляд ее стал менее колючим, а поза мягче, по лицу скользнуло выражение болезненной беспомощности, будто она услышала правду, которую до этого мгновения не желала замечать. Слова Сугуру были истиной, в которой она не могла себе признаться. Он не спорил, не обвинял, не пытался ее переубедить. Просто говорил, озвучивая то, что было основой его естества. — Вот и Сатору так же. — Сугуру слабо улыбнулся, но улыбка была утомленной: — Всем нам надо чуть больше понимания. Тебе тоже, - маг повернулся к девушке, - ты не просила помощи, ни моей, ни Яги, но она тебе нужна. Можешь считать меня наивным дураком, но я действительно так считаю. Даже не смотря на то, что сегодня «чуть не увиделся с предками», я не отказываюсь от своего решения.       Парень замолчал, в воздухе повисла тишина, ровная, спокойная, как водная гладь, нарушаемая лишь приглушенным мурлыканьем кошки и гудением автомата с газировкой. Мириам смотрела на мага неотрывно, ветер легко перебирал ее волосы, стараясь подхватить подол юбки, небрежно наброшенный на ноги. Сугуру видел свое отражение в ее бесцветных глазах и ни о чем из сказанного он не жалел. — И почему ты возложил на себя это бремя «помощи»? — тихо подала голос девушка. Она больше не собиралась спорить, возможно в чем-то ему даже удалось ее убедить. Сугуру неожиданно для себя обрадовался этой мысли. Но действительно, почему же? Сугуру медленно повторил вопрос, снова устремив взгляд на горизонт и, закинув вторую руку на спинку скамейки, пожал плечами: — Я должен хотя бы попытаться. Ты бы тоже так поступила. — А вот и нет! — А вот и да, — передразнил маг, и, не выдержав, снова повернулся к Мириам. Кошка с возмущенным бурчанием сползла на скамейку, предчувствуя взрыв экспрессии, потянулась пошагала в сторону девушки. — Ты уже так поступила! Вот почему не прошла мимо безликого незнакомца? Почему кинулась на ту девчонку? Потому что так правильно, потому что ты не смогла иначе. Ты видишь себя беспомощной злодейкой? Но, поняв, что я маг, все равно не убежала. Даже зная, что рискуешь жизнью, напала на бывших соратников!       С каждым следующим его словом глаза Мириам все больше округлялись от услышанного, но Сугуру укрепился в своем намерении говорить все, что считает правильным, не взирая на воспитания и рамки приличия. — Ты спрашиваешь, «почему». Вообрази, уже знакомая мне девушка, с которой мы, чуть ли не в обнимку, прошли половину Синдзюку, садится в тонированную машину и возвращается избитая вся в крови? — Гето взмахнул рукой. Девушка поджала губы, не зная, что можно ответить на это. Но, успокоившись, маг быстрым движением зачесал назад пальцами растрепавшиеся от ветра волосы и продолжил: — Ты не доверяешь магам, пусть так, не доверяй, я не прошу, но, Мидж, я тоже сильный маг, один из сильнейших. Что я тогда должен был сделать, остаться молча на дороге? Тогда я буду беспомощным злодеем, — Сугуру кисло усмехнулся, — зачем нужна сила, если ты не можешь никого уберечь? Тем более, если не будешь пытаться.       Сугуру не обратил внимание, как сердце начало бешено колотиться, маг с силой выдохнул. Мириам все так же сидела с широко раскрытыми глазами, по ней, как и обычно, не было понятно, что творится у нее в голове, она потрясенно смотрела на мага перед собой, замерев, как изваяние. То, что должно было оказаться милой беседой, в очередной раз зашло не туда. — Я куплю кофе, — прервал тишину Сугуру и направился к автомату не дожидаясь ответа. Сон как рукой сняло, но оставаться на месте он не мог. Звякнули монеты, и машина радостно загудела, после чего послышались бряцанья банок. Когда он вернулся, девушка уже сидела спустив ноги на землю, а на коленях у нее пристроилась безымянная кошка.       Без лишних слов Сугуру протянул знакомой жестяную банку с кофе. После секундных раздумий Мидж приняла угощение, одними губами прошептав слова благодарности, и открыла банку, странно выгибая длинные белые пальцы, напомнившие парню паучьи лапы. Сугуру сел рядом и проделал то же самое. Живость и непосредственность его новой знакомой будто испарились, оставляя на ее месте печальную тень, призрака, который с трудом может совладать с жестяной банкой. Кто тянул его за язык? Почему нельзя было просто поговорить про погоду? Про любимые закуски? Про музыку, в конце концов. Но девушка прервала его мысли. — Говоря про свободу, ту упомянул, что я была заложницей… — она замялась и отпила кофе, не зная как продолжить. Но опомнилась, будто бы слегка встрепенувшись: — и я не считаю тебя дураком.       Было видно, что ей не хочется продолжать, но она уже не могла спасовать перед волной неостановимой честности Сугуру. Стараясь сохранять ровный голос, она продолжала: — Ты кажешься мне непозволительно добрым. — Мириам постучала пальцами по жестяной баночке с кофе, все так же мучительно подбирая слова. Сугуру ее не перебивал, у него было стойкое ощущение, что каждый вздох может ее спугнуть. — Но ты ошибаешься, я ничего не предпринимала лишь потому, что не искала свободы. Моя жизнь принадлежала другим людям и все было просто: никаких метаний, никакого выбора, никаких неудобств, все решено за меня. Что есть, что пить, кто друг, кто враг. Ты говоришь, что я заложник обстоятельств, но, что если все, чем я жила — мой выбор? Меня забыли спросить, но вот, я свободна. И я не знаю, что делать с этой свободой. Я не умею жить, Сугуру. Ты о чем-то мечтал с детства, собрал по кусочкам себя такого, какой ты есть. Для тебя поступать правильно так же естественно, как дышать. Но я поступаю так как нужно, причем, даже не мне. И это очень часто не имеет ничего общего с правильностью. Ты говорил, что я работала на злых людей, и ты абсолютно прав. Я не хочу тебе врать, но совру, если скажу, что я не такая же как они. Я просто не могу быть другой. — Девушка тяжело прерывисто вздохнула, все так же смотря в пустоту перед собой, машинально запуская пальцы в кошачий мех: — что если человек, которого ты так самоотверженно попытался спасти, не заслуживает спасения?       Мидж замолчала. Она не смотрела на собеседника, боялась смотреть. Сугуру тоже молчал, откинувшись на спинку скамейки и тихо пил кофе, обдумывая услышанное, после чего, прищурив один глаз, склонив голову на бок, будто примеряясь к чему-то, просто заключил: — А мне кажется, заслуживает.       Мириам, как током ударенная, резко повернулась к нему с широко распахнутыми глазами, чуть не скинув кошку с колен: — Ты не слушал?! — Все в ее виде возмущалось вопиющей невнимательности собеседника. Вероятно, она сама себя приговорив ко всем возможным мерам наказания без шанса на помилование и ожидала другой реакции, Сугуру это почему-то развеселило. — Если ты все еще про ту подворотню, то я не знаю, почему не ушла тогда! Хотя, я уверена, без меня с тобой бы тоже ничего не случилось! Да и с альбиноской тоже! — девушка хлопнула ладонью по скамейке, нахмурив брови, чем еще сильнее повеселила Сугуру. Напоминание о последней скользнула в памяти болезненной тенью, которую, впрочем, парень быстро отогнал. — Насчет альбиноски не уверен, но в Синдзюку, скорее всего, не случилось бы, — спокойно согласился он, не в силах сдерживать подступающую улыбку. Мидж, казалось, начала раздуваться от переполняющего ее негодования. — И, конечно, я слушал, Мидж, я пришел сюда чтобы тебя слушать, вообще-то. — Он говорил мягко, но очень серьёзно. — Так что, все верно, твоя очередь откровенничать, ты отлично справляешься, — сощурился парень, оставив надежды сдержать улыбку. — Или ты еще что-то хотела узнать? — с напускной деловитостью поинтересовался маг, допивая кофе и сжимая банку в руках до непотребного состояния. — Да! — с вызовом ответила девушка, которая не могла просто так принять выданную ей индульгенцию. Эмоции бурлили в ней, будто кто-то ввел ей адреналин внутривенно, это было заметно, очень заметно. Снова вернулась странная диковатая девчонка. Сугуру скривил понимающее выражение лица, утвердительно кивнув, и изрек максимально серьезным голосом: — Хорошо, я люблю чай с молоком и зару соба. Любимый цвет зеленый. Не люблю жару и помидоры.       Мириам не выдержала напора его напускной серьезности и расхохоталась. И смех ее показался Сугуру полным жизни, не похожий на смех человека, не имевшего цену своего существования.       Успокоившись, Мидж вытерла слезы, собравшиеся в уголках глаз, то ли от смеха, то ли от избытка чувств. Гето решил этот жест вежливо проигнорировать. Девушка заерзала на месте, усаживаясь удобнее: — Ладно, так и быть! Но если я буду нести бессвязную чушь… — То я уйду домой, — спокойно заверил ее маг, снова развеселенный возмущенным видом девушки, после чего получил тычек пальцем в плечо. Такого жеста, казалось, они оба не ожидали. Только сейчас Сугуру обратил внимание, что сидят они существенно ближе, чем в начале их разговора. Мириам, внезапно осознав, что миновала границы субординации, поспешила отвернуться обратно к кошке, стараясь сохранять вид человека, держащего все под контролем. Сугуру в очередной раз удивился, как в толпе вооруженных незнакомцев она сохраняет каменное непоколебимое выражение лица, а сейчас у нее получалось сохранить вид слегка смущенной девочки. Маг улыбнулся этой мысли. — Тогда пообещай не удивляться ничему из услышанного. Обещаешь?       Сугуру озадаченно поднял брови, но честно заверив девушку: — Я постараюсь.       Удовлетворенная таким ответом Мириам демонстративно откашлялась, начав рассказ интонацией, которой рассказывают сказки: — Так вот, Меня зовут Мириам Хесс и это мое не настоящее имя, — девушка сделала выжидающую паузу и оценивающе глянула на мага, который сидел все с тем же озадаченным выражением лица, никак не комментируя услышанное. Сначала Сугуру подумал, что она пошутила, стараясь выдумать наиболее нереалистичный факт о себе, но по мере продолжения рассказа с некоторым ужасом убеждался в обратном.       Удовлетворенная его реакцией, Мириам продолжила: — Точнее не данное мне от рождения родителями, его я не помню, — девушка легко отмахнулась. — Это имя дала мне няня, которая растила меня у Дзенъинов. — Сугуру по-прежнему ничего не говорил, лишь подпер голову рукой, сильнее нахмурив брови. Мириам же говорила совершенно ровным голосом. — Родилась я в крохотном городке маленькой страны в Восточной Европе, про которую ты, скорее всего, даже никогда не слышал, поэтому будет проще сказать, что я из России. Не знаю, как, но меня наша Суна Дзенъин и, как я теперь думаю, купила у родителей. Известно зачем, — Мидж скривила утомленную гримасу, стараясь спрятать неловкость от сказанного. К такому количеству эмоционального эксгибиционизма она была не готова. Одно дело, когда ты просто показываешь неприглядую картинку своей жизни, но вот так про нее рассказывать — совсем другое. Поняв, что в паузу можно вклинить несколько вопросов, Сугуру с шумом втянул носом воздух и потер лоб. — Сколько тебе было лет? — на что Мириам просто пожала плечами. — Думаю, четыре-пять. Они поменяли мне документы, там не настоящая дата рождения. По документам я старше, мне так кажется. — И ты ничего не помнишь? Даже родителей? — Сугуру чувствовал, как начинает нарушать свое обещание не удивляться. Мириам же, казалось, не ожидала такого вопроса, насторожившись, как лесной зверек. — Да, почти не помню. Помню, как мама иногда пекла творожное печенье, — уголки губ Мириам слабо дрогнули в едва заметной улыбке. — И помню, как не могла заснуть из-за их ругани с отцом. Больше ничего, — Мидж в очередной раз пожала плечами, на всякий случай уточнив, — даже имен.        Сугуру не знал, что на это ответить. Мало, пугающе мало, но высказать это ему помешало воспитание. Хотя он был уверен, что девушка не обидится. Когда он надеялся с ней познакомиться, то явно ждал не такой истории. Мидж подняла на него глаза и, считав его растерянность, ободряюще улыбнулась: — Не надо меня жалеть, меня воспитывала няня, и, если она любила меня не сильнее, то точно не меньше, — девушка говорила спокойно и вкрадчиво и Сугуру поймал себя на мысли, что теперь его очередь завороженно слушать «сказку». Его обычная жизнь для Мириам казалась нереальной, в то время, как ее рутинный аттракцион казался историей из плохой манги. Действительно, просто стоит перестать удивляться. Мидж продолжала: — Ее звали Евой. Удивительная девушка, даже в поместье Дзенъинов пыталась охранять меня, рассказывала сказки про магов и проклятья, пыталась даже готовить то самое печенье, не боялась меня, хотя иногда я была непростым ребенком, — Мириам расплылась в мягкой улыбке, погружаясь в воспоминания. — Вот как объяснить ребенку, что хорошо, а что плохо, если с детства эти понятия поменялись местами. Или привить ответственность за чужую жизнь, когда в тот же день меня науськивают на очередного мученика? А она все равно старалась, представляешь? — Мириам подняла брови, разделяя удивление, к которому Гето старался избегать. Ей уже было все равно, удивляется он или нет, — она была мне и мамой, и подругой, и сестрой. Даже учителем, я не ходила в японскую школу и она учила меня новому, не давая забыть старое, — Мириам заглянула в глаза магу: — Видишь, моя жизнь была не так плоха, как ты думаешь. Я знаю много языков, базовые представления о мире тоже имею. Суна могла оставить меня диким зверьком, бегающим по их поместью. Но нет. — Удивительная добродетель, — фыркнул парень, не удержавшись. Ему стало интересно, сама ли она пришла к таким выводам или ей кто-то помог. Мидж его замечание проигнорировала. — А потом у Дзенъинов появился Кацу, подрабатывая посыльным и шестеркой. Ты его тоже видел сегодня. Ну, и я его, вроде как, спасла… — Мириам пожевала внутреннюю сторону щеки, приобретая крайне задумчивое выражение лица. Говорила об этом она удивительно неохотно: — После чего он начал приглядывать за нами с Евой. До недавних пор. Наверное, можно сказать, что он стал мне братом, в каком-то смысле. — Девушка запустила пальцы в мех кошки, притихшей на коленях. Казалось, что сказанное принесло ей какое-то облегчение. Возможно она это вообще никому не рассказывала до сегодняшней ночи. Действительно, повод для такого диалога подобрать было тяжело. — И где теперь Ева? — осторожно спросил Сугуру, резко осознав, что выбрал не самую удачную формулировку и, подозревая, что ответ может быть отнюдь не лицеприятный. — Не знаю, — голос ее стал удивительно тихим. — В один день она просто пропала. Кацу сказал, что мне нельзя знать. Но заверил, что она жива и это было правдой. Ну, а я послушалась и больше ничего не узнавала, хотя, наверное, стоило бы.       Девушка замолчала, опустив взгляд с горизонта на кошку. У Сугуру больше не оставалось сомнений, что сказанное им ранее осталось с Мириам, поменяв что-то в ней. И эта перемена дается девушке тяжело. В каком-то смысле ему даже было неловко. — Может, хочешь еще кофе? — наивно попытался разрядить атмосферу маг. Мидж удивленно посмотрела на него, слабо улыбнувшись, мотнула головой, поблагодарив, после чего безразлично добавила: — Вообще, мне больше нравится чай. — Учту, — совершенно серьезно заверил ее Гето, улыбнувшись в ответ. — Расскажешь еще что-нибудь? — А этого тебе было мало? — недоуменно подняла брови девушка.       Сугуру страдальчески усмехнулся. Закрыв глаза он потер уставшие от неудобной позы мышцы шеи и повернулся к Мириам, подогнув под себя ногу. — Может чего-то более… Приземленного?       Мидж задумчиво прикусила губу, прикидывая, что считается приземленным, после чего медленно, словно кошка, трогающая лапой тонкий лед, озвучивала свои догадки. Голос ее постепенно становился все более живым и уверенным. — Ну, я хорошо ныряю и хорошо пою. Еще знаю иврит, русский и английский языки. Люблю чай с жасмином и самым вкусным блюдом по-прежнему считаю творожное печенье. — Едва уловимое удивление скользнуло по лицу мага. Такой сентиментальности он не ожидал. Мириам слегка смутилась, заметив это, но продолжила: — не люблю заплетать волосы и тесную формальную одежду. И каблуки, ненавижу каблуки. У меня чуткое обоняние, я чувствую запах проклятий, магической энергии, даже эмоции людей. — она запнулась подбирая сравнение, — как собака. — И все люди пахнут по-особенному. — Сугуру задумался, какой у него может быть запах и, вслед за этой мыслью, раздался голос Мириам, — кстати, ты странно пахнешь.       Гето резко расхотелось знать подробности.       Первое, что пришло в голову — проклятья, это был самый очевидный вариант. Он лучше других знал их изысканные композиции. Сугуру сконфужено сощурился, резко вспомнив слова альбиноски, потерев большим пальцем лоб. «Мерзкая техника». Думает ли так же Мириам он знать тоже не хотел. — Сладкий запах с чем-то пряным. Похоже на лонган или сливу, — но, судя по всему, вид у Сугуру оказался слишком потрясенным от такого внезапного умозаключения, что ей пришлось повторить. — Не так плохо, — несколько удивленно подытожил маг скорее сам себе. Про то, что он ожидал худшего, Гето решил не уточнять. — Ну, да, — так же просто согласилась девушка, — мне тоже нравится.       Мириам улыбнулась, мельком посмотрев на Сугуру, и запрокинула лицо к сереющему небу. Но в этой мимолетной фразе было достаточно, чтобы залатать их недопонимания, чтобы дышать стало немного легче, а под ребрами волнительно что-то заскреблось.       Снова воцарилась тишина, но нарушать ее не хотелось. Ночное небо теряло свой строгий облик, далеко позади солнечные лучи растворяли темноту, а на замерший город неминуемо и беззвучно надвигался новый день. Это означало лишь одно — снова придется прощаться. Пара сидела в тишине, слушая, как просыпаются утренние птицы, правильные слова не приходили в голову. Сугуру смотрел на притихший перед рассветом город и прокручивал в голове все сказанное и услышанное, снова и снова возвращаясь к мысли, что осталось еще слишком много несказанного.       Будто бы поняв, к чему идет дело, кошка потянулась и, спрыгнув с колен, мелкой рысью шмыгнула в кусты, оставляя пару наедине. — Пойдем, провожу тебя, — тихо сказала Мириам, первой нарушая молчание, стараясь звучать максимально спокойно и безучастно, но Сугуру слышал, скрывающуюся за этим тоску. Девушка поднялась со своего места, отряхивая кошачью шерсть.       Время пролетело слишком быстро. Гето потянулся, в голове внезапно всплыла главная загадка, которая его терзала и про которую, по иронии судьбы, он совершенно забыл. — У меня остался вопрос.       Мириам, не оборачиваясь, натягивая на ноги сандалии, издала невнятное, но, вероятно, заинтересованное мычание. — Так, а кто ты, в конце концов, такая?

***

— Русалка?! Что за бред? — Возмущенно взревел Сатору, прокатившись громовой волной по душному затихшему полуденному кампусу, оглушив идущую рядом Секо. В ответ Гето пожал плечами с самым естественным для себя выражением благодатного спокойствия. Свою порцию удивления и замешательства он уже выплеснул на Мириам, окончательно и безвозвратно не сдержав свое обещание.       Все так же перекинув пиджак через сумку, Сугуру изнывал от сентябрьской жары, которая никак не хотело отступать. Годжо спасался лимонадами, не желая снимать форменный пиджак по каким-то, известным только ему, причинам, а терморегуляция Секо, видимо, работала иначе, потому что она единственная, будто бы, не замечала зноя.       Первокурсники еще были на стадионе, им Сугуру решительно не завидовал, остальные маги вместе со студентами либо отправились на задание, либо прохлаждались в более приятном месте, чем душный колледж. Услышать вой Сатору мог только Яга, с которым у них сейчас в расписании стоял урок. Вряд ли бы он узнал для себя что-то новое, хотя есть шанс, что не обрадовался бы услышанному. Излишне перевозбужденному Годжо вообще радоваться сложно, хотя его гиперреактивность Гето скорее забавляла, чем раздражала. — Получается кто-то просто трахнул рыбу? — не унимался блондин, размашисто шагая, не желая опаздывать к и так нервному учителю. — Просто? Вот прям-таки просто? — Уточнила Секо, дожевывая остатки леденца, опережая уже открывшего рот Сугуру, — мы что-то о тебе не знаем?       Сатору обернулся к девушке, одарив ее свирепым взглядом, поверх солнцезащитных очков, который, в сущности, не произвел на нее никакого впечатления. — Пожалуй, предпочту и дальше не знать, — многозначительно подняла брови Секо, потеряв к любовным предпочтениям мага всякий интерес. — Так что там с русалками?       Гето развел руками: — Все сложно, а я не то чтобы за просветительской лекцией ходил… — А за чем? — ехидно хохотнул Сатору, перебивая. Но Сугуру выпад друга проигнорировал. — Но, по легендам, русалками становились девушки, покончившие жизнь самоубийством, утопившись, и перерождались, почти как проклятья, от своего горя. Ну, и убивали людей, желая отомстить — подытожил Сугуру.       Секо задумчиво кивнула, не понятно с чем соглашаясь. — То есть она — проклятье? — заключил Сатору голосом, по которому стало ясно, что за напускным пренебрежением и подколками ему тоже интересны подробности. — Потомок проклятья, — с натяжкой согласился Сугуру, скривив страдальческую физиономию, понимая, что понятнее объяснить он уже не сможет. — А способности, которыми они заманивали людей передались по наследству.       Секо многозначительно щелкнула языком: — Кто бы мог подумать, что на другом полушарии магический мир так отличается, — и, стараясь успевать за быстрой походкой парней, добавила, — хоть это и не самая актуальная для нас тема. — Получается, кто-то просто трахнул русалку. — Резюмировал Годжо, поставив точку во всех межрасовых отношениях тоном всеосознавшего человека, не терпящего опровержений . В сущности, он был прав. Секо в очередной раз выразительно посмотрела на него, но промолчала.       Сугуру, устало улыбнувшись, вздохнул: — Получается так.       Годжо довольно улыбнулся, почувствовав, как заручился поддержкой друга в этой затянувшейся шутке и сразу заметно успокоился.       Всю оставшуюся дорогу до кабинета Сугуру постарался без лишних подробностей познакомить друзей с Мириам. Его не отпускало ощущение неминуемо приближающейся встречи этих двух непохожих миров. Он пытался опускать ту информацию, которую компании лучше было бы не знать, не говоря про совместную поездку в логово преступников или разделение одной из самых влиятельных магических династий. В сущности, он сам еще знал про нее слишком мало, но это лишь вопрос времени.       Между делом он рассказал про Нанами, караулящую Мириам, рассказал про первокурсниц, уверовавших в призрака. С новым победоносным чувством он говорил, понимая, что из простой фантазии и воспоминания девушка становится не просто историей. Когда в историю вплетаются реальные люди — верить в нее намного проще.       Ему хотелось познакомить ее с Сатору и Секо, вместе сходить на обед и праздно бездельничать после очередной тренировки, обсуждать новые сплетни в колледже, подтрунивая над первокурсниками, гулять по душному Токио после уроков или заданий, шутя над каким-то незначительными вещами и рассказывать о неописуемой опасности человечеству, которую он самолично упразднил, само собой, героически. Это казалось таким теплым и живым желанием, что не оставалось сомнений — оно обязательно реализуется. Мириам перестанет быть призраком общежития, он это знал и сам удивлялся тому, как сильно этого хотел. — И как все закончилось? — с нескрываемым любопытством спросил Сатору уже без знакомой пубертатной язвительности в тоне, отодвинув ширму-фусуму, ведущую в аудиторию и заглядывая, не стоит ли там заведомо недовольный Яга. Учителя не было.       Сугуру улыбнулся в ответ.

***

      Мириам, сложив руки за спиной, медленной гуляющей походкой шла в сторону каменной арки, попутно рассказывая доступные ей подробности своего естества.       Говорила она негромко, вкрадчиво и спокойно. Было видно, что она долго хотела об этом кому-нибудь рассказать, вот так вот, просто и без обязательств, по-детски поделиться своим секретом. Она говорила не стесняясь, не тая и не увиливая. Рассказывала охотнику на проклятья, что она часть той силы с которой он борется и которую он подчиняет себе.       Она рассказывала, почему умеет читать мысли и как таким образом русалки привораживали своих жертв; что из-за своего происхождения она не боится холода и может долго находится под водой; говорила, что, по словам Яги, у нее были маги в роду, но в наследство ей досталась лишь техника, которой без посторонней магии она пользоваться не может. Что рыбьего хвоста нет и не будет, рассказала про русалочьи песни, дурманящие сознание, и чары, путающие сознание жертвы и рисуя перед глазами более красивый образ. Все лишь для того, чтобы быть великолепным охотником на людей.       Все, что казалось Сугуру необъяснимым, она преподносила на ладони. Наконец Мириам из загадки становилась чем-то осязаемым и понятным. Она была достаточно внимательным и заботливым проводником, хотя тоже не до конца знающим собственную природу.       На осторожные вопросы мага она отвечала без раздражения, рассказав про истинных русалок, очень красивых и жестоких существа, разумных и хитрых, могущественных, совершенно безучастных к миру людей до момента наступления голода или смертельной тоски. Быть жесточайшим образом умерщвленным, либо вкусить то, что обычным людям даже не снилось. Как бы абсурдно не звучало, не смотря на риски, желающие находились. Но их наследницы получали лишь малую часть от величия своих прародительниц.       Мириам никогда не встречалась с ними, но непоколебимо была уверена в их существовании. Сугуру смотрел на нее новым взглядом, все ее манеры и ужимки, голос и взгляд, все что казалось странным имело под собой основу, она больше не казалась диковатым зверьком, это сравнение отпало само собой. Мидж не была частью того мира, про который рассказывает, но знала о его существовании, чувствовала кожей, все то, что большинство не замечало. Дикая сказка, первобытная, но от этого не менее завораживающая.       Сугуру следил за каждым ее шагом, каждым жестом, слушая. Он устал удивляться услышанному, но не мог не задавать вопросы, на что Мириам, в очередной раз понимающе улыбнувшись, терпеливо утоляла его любопытство. — Как-то так, — неловко улыбнулась девушка, поджав губы, — спасибо за… такое странное знакомство.       Пора была расходиться, но, остановившись под каменной аркой, оба остановились. Сугуру в очередной раз удивился тому, как Мириам, оказывается, может мило тушеваться в незнакомых ей ситуациях. Но выглядел ли он сейчас иначе? Он точно так же не знал что говорить, чувствуя, что все слова будут каким-то куцыми и неуместными. — И тебе, — просто добавил он, в голове проклиная себя за паралич оригинальности. Мириам, сначала собравшись что-то сказать, набрала в грудь воздуха, но, передумав, с шумом выдохнув. Скомкано кивнув на прощанье, девушка развернулась и, помедлив несколько секунд, пошагала прочь не оглядываясь.       Сугуру смотрел ей вслед, а в груди зарождалось скребущее чувство недосказанности, как при их последней встрече. Девушка уходила, а он молчал. Разрывающее изнутри чувство незавершенности, ощущение что он что-то упускает. В эту же секунду на плечи опустилась вся тяжесть пережитого дня и бессонной ночи. Столько терний, ради решения одной загадки, и вот ответ в руке, но радость куда-то делась, оставляя на своем месте лишь горечь за те несказанные слова, которые он так и не смог подобрать.       Он не знал, чего будет достаточно по отношению к безгранично искренней Мириам, но времени торговаться с собой не было.       Под ребрами отчего-то волнительно заскреблось. С чего бы вдруг? Сугуру, сжав зубы, собственноручно мучая себя, раскачивался с пяток на носки, глядя в окрасившееся нежными тонами рассвета небо. Если он сделает глупость, пусть так, все, начиная с их первой встречи — одна большая глупость. — Мидж! — окликнул Гето девушку, и почувствовал, как тревожно сердце начало ломиться наружу, сильнее разгоняя кровь.       Еще не успевшая далеко уйти, Мириам оглянулась. Не решаясь посмотреть ей в глаза, он сделал несколько шагов навстречу. Но, все же поймав ее взгляд, Сугуру не смог сдержать мягкий смешок. Какими бы хитрыми не были русалки, в глазах этой девушки была совершенно бесхитростная надежда, что он ее окликнет. И это был совершенно трогательный взгляд.       Мириам растерянно замерла, не до конца понимая, что можно делать дальше. Но, быстро найдясь с подсказкой, Сугуру протянул руки вперед и девушка, не раздумывая, торопливо пошагала на встречу, быстро перейдя на бег. Сандалии глухо шлепали по каменной кладке.       Зажмурившись, Мириам с силой врезалась в мага, заставив его пошатнуться. Сугуру почувствовал, как его обхватили тонкие руки, крепче прижимая к себе. Девушка прижалась щекой к его плечу, маг услышал, как она жадно втягивает носом воздух, вдыхая его запах. В груди волнительно затрепетало, а сердце забилось настолько сильно, что Мириам может услышать. Хотя нет, она точно слышит. Слишком много они пережили вдвоем за слишком короткий срок, чтобы смущаться таких глупостей.       Сугуру обнял ее в ответ, сильнее притягивая к себе. Она была у него в руках, легкая, непосредственная и прямолинейная, трогательная, как летний закат. И в это мгновение девушка показалась ему удивительно хрупкой и беззащитной. Он осторожно провел ладонью по черным волосам Мириам, утопая в них кончиками пальцев, и в это мгновение ему совершенно все стало понятно. Усталость внезапно растворилась, уступая место радости, в которой Сугуру сам себе боялся признаться. Боялся и крепче прижимал к себе девушку, осторожно проводя ладонью по полотну волос, лежащих на ее плечах. Закрыв глаза, он чувствовал, как к щекам подбирается румянец. — Надеюсь тебе больше не придет в голову, что я тебе не доверяю, — тихо сказала Мидж, подняв глаза с лисьим игривым прищуром. Сугуру улыбнувшись, фыркнул: — Не ехидничай       Девушка опустила голову, но Гето чувствовал, что она улыбается. Вопреки этому ужасно долгому дню, Сугуру меньше всего на свете хотел, чтобы утро когда-нибудь наступило, меньше всего хотел отпускать ее восвояси, чувствуя, как эта русалка становится его главной силой и главным проклятьем. — Надеюсь, еще увидимся, — тихо сказал он, утопая в пьянящих чувствах. Мириам эхом повторила его слова.

***

      К кабинету приближался Яга, издалека жестами командуя ученикам заходить и рассаживаться. Не дожидаясь, пока Сугуру ответит, Секо протиснулась в дверной проем. Сатору шагнул следом, не отрывая взгляда от загадочно улыбающегося друга. — Да ничем, поговорили и разошлись, — пожал плечами Гето, по-кошачьи щурясь.       Такой ответ Сатору возмутил до глубины души: — И все?!       Но волну возмущений прервал Масамити, повернувший в кабинет на все той же скорости, видимо, заряженный после спортивных занятий с первокурсниками, протискиваясь в проход мимо парней.       Гето только развел руками, выражая сочувствие не получившему достаточных подробностей Сатору, но внезапно окликнул друга: — Кстати, а ты не знаешь, где можно купить творожное печенье?