Заговор Льда и Пламени

***

      С высоты было легко заметить поселение. Манс решил разбить лагерь на поляне в двух днях пути от Стены. Так вождям было проще встречаться с Ночным дозором по первому требованию, а главное — их присутствие так близко не давало Ночному дозору опустить руки, а у Вольного народа была более сильная позиция на переговорах.       Джон приземлился на открытом месте недалеко от поселения. К нему тут же сбежалось много детей и несколько взрослых, но они держались на почтительном расстоянии от драконов. Как только Джон отошел от Рейгаля, из толпы появился Тормунд, крепко обнял его и с силой похлопал по спине. Джон в двух предложениях объяснил, почему он пришел сейчас, а не дождался официальной встречи.       — Я же говорил, что большинство Ворон — тупые ублюдки. — крякнул Тормунд. — Ты волен жить с нами столько, сколько захочешь, Всадник Дракона. Как я тебе уже говорил, ты отлично впишешься в ряды Вольных людей. Хочешь пойти со мной на охоту завтра утром? Я захвачу для тебя запасной лук, один из моих лучших.       Джон, все еще приходящий в себя от столь горячего приветствия, смотрел, как его драконы улетают на охоту. Тормунд, ничуть не обеспокоенный молчанием своего нового лучшего друга, повел его к палатке в центре поселения.       — Пора встретиться с нашим королем, Всадник Дракона.       — Пожалуйста, Тормунд, зови меня просто Джон.       — Манс, иди сюда и познакомься с Джоном, Всадником Дракона и будущим королем южан, — крикнул бородач достаточно громко, чтобы услышала большая часть поселения.       — А я так хотел держаться в тени, — пробормотал Джон себе под нос.       К ним вышел высокий мужчина с длинными каштановыми волосами, в которых было несколько седых прядей, и поприветствовал его кивком.       — Значит, ты и есть тот самый перевертыш, который ездит на драконе и хочет стать королем Юга. — Манс Налетчик начал разговор суровым тоном. Он жестом предложил обоим мужчинам зайти в его шатер и присесть.       После некоторого колебания Джон решил проигнорировать двух женщин, которые сидели в дальнем углу, опустив головы, и сел на кучу мехов. Он последовал примеру Тормунда. Не совсем знакомый с обычаями Вольного народа, он предпочел не рисковать, чтобы не разгневать Манса, обратившись к женщинам без разрешения. На первый взгляд Король-за-Стеной был ничем не примечательным мужчиной неопределенного возраста. Однако его глаза выдавали ум и настороженность.       — Рад познакомиться, Манс. Я пришел сюда, чтобы помочь Вольным людям. Все, что я делаю или собираюсь делать на Юге, здесь не имеет значения. Единственное, чего я прошу в обмен на свою службу вам — это сохранять непредвзятость и не враждовать с Воронами без необходимости. Мы все должны сделать все возможное, чтобы вместе победить угрозу за Стеной.       — Значит, ты явился за несколько ночей до назначенной встречи не для того, чтобы вести с нами переговоры без Бенджена Старка и лорда-командующего? Не планируешь склонять нас помочь завоевать Вестерос, а потом разыгрывать невинного благодетеля на на общей встрече? — Манс встал, говоря это, и теперь нависал над Джоном.       Первым отреагировал Тормунд.       — Манс, какого черта!       — Все в порядке. Я бы вел себя точно так же, если бы мне нужно было защищать столько людей. — Джон успокаивающе положил руку на плечо Тормунда. Однако взгляд его оставался прикованным к лицу Манса.       — Боюсь, мое присутствие здесь имеет совершенно противоположную причину. Я пришел, чтобы попросить у вас защиты. Не все Вороны так любят драконьих всадников, как Вольный народ. Мне пришлось улететь из Черного замка, чтобы избежать нападения, и я ищу убежища до переговоров. — Джон постарался улыбнуться своей самой обезоруживающей улыбкой.       Манс уставился на юношу, не веря в то, что он ему только что сказал.       — Я знал, что эти Вороны глупы, но не думал, что они глупее младенца, — воскликнул он и сел обратно.       — Видишь, Тормунд, вы с королем на одной волне. Больше не нужно угрожать ему. — Джон старался говорить как можно спокойнее. Он должен не должен был показывать слабость, если хотел завоевать расположение Короля-за-Стеной.       — Что это значит? — Глаза Тормунда выдавали его замешательство.       Джон заметил смех в глазах Налетчика и слегка улыбнулся.       — Это просто манера речи, друг мой. Это значит, что вы оба придерживаетесь одного мнения.       Радуясь тому, что Манс несколько смягчил свой жесткий тон, Джон заговорил.       — Не могу ли я попросить у вас немного еды? Сегодня утром у меня не было желания что-то есть.       Его просьба, похоже, возымела действие. Манс, наконец, жестом указал двум женщинам, которые все это время находились рядом, но не сдвинулись ни на дюйм, подойти ближе.       — Моя жена Далла и ее сестра Вэль. Мы поговорим позже.       Женщины, похоже, не возражали против столь краткого представления. Далла улыбнулась ему и ушла из палатки, не потрудившись оглянуться, чтобы проверить, следует ли за ней молодой всадник.

***

      Джон провел спокойный день, осматривая поселение вместе с Тормундом. Он встретил неско знакомых и ему представили многих других. Тормунд указал на различные стили палаток и познакомил его с несколькими ремесленниками, которые с гордостью демонстрировали драконьему всаднику свое мастерство. По просьбе юноши Тормунд просто представил его как Джона-Всадника, уйдя от слов о возможной борьбе за южный трон.       В тот вечер, после того как Джон вкусно поел у большого костра, он развлекал Вольный народ рассказом о поражении Эурона Грейджоя на Каменистом берегу. Ему приходилось часто останавливаться, чтобы ответить на вопросы, каждый раз, когда он использовал незнакомый Вольному народу термин. Идея целого народа, живущего мореходством, была новой для них. Но почему-то им хотелось снова и снова слушать, как он управляет драконами, и ему пришлось несколько раз описать необычный цвет глаз и шерсти своего лютоволка.       В какой-то момент Тормунд сжалился над ним и завел рассказ о том, как всадник дракона спас его у Кулака Первых Людей и убил Белого Ходока. Вольный народ уже не раз его слышал, но люди вновь завороженно слушали совместную версию Джона и Тормунда. Оба мужчины превратили рассказ в игру, постоянно перебивая друг друга, чтобы добавить новые подробности, и высмеивая действия собеседника. Результат был просто уморительным, и все разошлись по своим палаткам с улыбками на лицах.       Перед сном Манс предложил ему личную встречу на следующий день. Джон согласился, но только при условии, что он успеет сначала сходить с Тормундом на утреннюю охоту — с ним он договорился раньше. Манс лишь рассмеялся и ответил, что, зная Тормунда, они не вернуться раньше, чем солнце достигнет своего пика.       По пути на ночлег ему пришлось вежливо отклонить несколько предложений молодых женщин, желавших поделиться с ним мехами. Тормунд в очередной раз пришел ему на помощь, отпихнув самых упрямых и громко заявив, что этой ночью всадник должен отдохнуть.       — Следующей ночью, — рассмеялся вождь, обнимая Джона за плечи, — все ставки будут сделаны, и ты должен будешь сам позаботиться о себе.       Хотя Джон чувствовал себя среди Вольного народа как дома и получил огромное удовольствие от этого дня, он не сразу заснул. Он вспоминал одинокий погребальный костер своего прапрадеда, размышляя о цели человеческой жизни. И в очередной раз пожалел, что Дейенерис уже никогда не встретит мудрого и доброго Эйемона Таргариена. Он проверил состояние своих драконов, которые наелись и крепко спали. Дотянулся до Призрака, которого очень надеялся скоро увидеть. Если все пойдет хорошо, корабль с Призраком, Давосом, сиром Артуром и Сандором прибудет в Ледяной залив через пол луны. Лютоволк точно доберется до него раньше, чем Давос и компания преодолеют половину пути до Черного замка. Мысль о том, что Призрак скоро будет рядом и он покажет своего лютоволка Вольному народу, заставила его расслабиться настолько, что он заснул.

***

      Утро вышло приятным. Какими бы разными ни были их с Тормундом характеры, они общались так, словно были лучшими друзьями на протяжении многих лет, а не встретились несколько дней назад. Может это встреча под угрозой смерти установила между ними безусловное доверие при столь коротком знакомстве.       По возвращении, Тормунд попросил у Манса разрешения присутствовать на «встрече королей», как он назвал предстоящий разговор. Джон слегка кивнул, когда тот взглядом задал немой вопрос, и трое мужчин сели, готовые начать разговор.       Джон развернул карту Севера и объяснил, что он хочет провести разведку перед общей встречей с Ночным Дозором, чтобы они могли обсудить конкретные стратегии, а не просто поспорить о туманных теориях.       — Видите эти кресты? Это места, где я видел оставшихся Ходоков, когда они бежали после поражения. Я также подтвердил несколько мест, где заметил другие группы Иных, когда обследовал обширную территорию в течение следующих двух дней. Маленькие стрелки указывают направление, в котором они двигались. Они все движутся к какой-то точке в центре, как думаете, что это?       Манс Налетчик долго изучал карту.       — Понятия не имею. Но я никогда не забирался так далеко на север. Я передам это представителям кланов. Возможно, кто-то из них в свое время уже побывал в тех краях.       — Как думаете, где лучше всего начать разведку? Или просто разделить эту территорию на несколько квадратов и систематически их прочесывать?       — Опять же, боюсь, я здесь не очень помогу. Так что действуй по своему усмотрению. Тебе виднее, какую территорию ты сможешь облететь.       — Хочу спросить, как вы защищаете женщин и детей во время нападения? — По оценкам Джона, женщины, дети и старики составляли почти семьдесят процентов населения этого поселения.       — Защищать надо лишь самых маленьких, беременных женщин и тех, кто болен, — уточнил Манс. — Остальные все сражаются. Тормунд не говорил, что наших копьеносиц боятся многие мужчины?       — Даже если не считать женщин с копьями и старших детей, остаются многие. Как вы защищаете тех, кто слишком молод или не способен сражаться?       — Мы мало что можем сделать, кроме как поместить их в центре поселения и постараться не позволить этим мертвым тварям прорваться через наши ряды. Может, у тебя есть идея получше, раз ты такой могущественный со своими драконами? — Лидер одичалых явно воспринял слова Джона как критику его способности защитить свой народ. — У нас нет таких причудливых каменных стен, за которыми можно укрыть наших людей, как у вас на юге.       — Он просто пришел помочь, Манс. Нет ничего плохого в том, чтобы выслушать, что скажет. Ты не должен так делать, если, черт возьми, не хочешь. — Тормунд попытался сохранить мир между ними.       — Нравится тебе или нет, мои драконы могут дать нам преимущество. Помимо того, что они анализируют всю позицию противника с высоты и поджигают все вокруг, они могут, например, растопить огромное количество льда. Когда я следил за теми, кто убегал от нас, то заметил, что они кружили вокруг небольшого пруда. Один из них упал в него и больше не вынырнул. Это слабое место, которое мы можем использовать для защиты ваших семей. Если вы знаете большой замерзший пруд поблизости, мы можем, например, отправить туда детей, стариков и всех, кто не в состоянии сражаться. Мои драконы смогут растопить границы льда и тогда ни один вихт не сможет добраться до них, пока мы будем сражаться.       Манс выглядел удивленным, пока Джон говорил, а потом стал задумчивым.       — Это может быть полезно для небольшой атаки на одно поселение. Однако мы намерены собрать все кланы Вольного народа в одном месте, чтобы иметь более чем стотысячную армию, способную выстоять. Никакой пруд не будет недостаточно велик, чтобы защитить всех наших слабых. Или может случиться нечто худшее. Лед может треснуть под общим весом, и мои люди все утонут.       — Есть и другой вариант… — начал Джон.       Тормунд заволновался и не дал ему закончить.       — Да, заманить этих ублюдков на пруд, а потом растопить лед, чтобы они оказались окружены водой. Когда они станут сидячими утками, твои огненные звери смогут сжечь их всех.       Манс заметил выражение лица Джона и понял, что юноша имел в виду другую возможность защитить его народ. Он сказал Тормунду, что его идея — отличная стратегия нападения, но пока речь идет о защите детей, беременных женщин и стариков. Джон колебался, не зная, как Вольный народ отреагирует на то, что их заставят пересесть на плавучие ловушки смерти, как они призвали корабли железнорожденных еще предыдущей ночью. Он тщательно подбирал слова.       — У меня двадцать пять кораблей, которые прямо сейчас направляются в Ледяной залив и могут предоставить временное убежище. Пятьдесят или около того скоро достигнут восточных берегов вблизи Дозора-у-моря. Они могут приютить ваших самых уязвимых людей, когда в этом возникнет необходимость. Корабли могут встать на якорь достаточно далеко от берега, чтобы не попасть под вражеские стрелы и копья. Можно поднимать людей на борт только если враг близко или на то время, пока темно.       Манс смотрел на Джона и на его лице ясно читались удивление и недоверие.       — Ты готов пойти на такое, чтобы помочь нам, и хочешь заставить меня поверить, что у тебя нет скрытых мотивов? Я достаточно знаю о ваших южных нравах, чтобы понять, что столь масштабная операция должна стоить целого состояния.       — У меня не один мотив, Манс. — Джон старался сохранять терпение и не забывать о том, что на протяжении веков Вольный народ вынужден был защищаться от Ночного Дозора и людей к югу от Стены, а потому относился к каждому чужаку с недоверием. — Мне не нравится видеть, как убивают невинных. И уж точно не тогда, когда у меня есть два мощных оружия, способных предотвратить это. Я бы не смог спать по ночам. Но, возможно, вас убедит другое: если я ничего не предприму и позволю Белым Ходокам превратить вас всех в свою мертвую армию, у Вестероса не останется ни единого шанса, когда сотни тысяч вихтов прорвутся за Стену. Защищая вас, я защищаю Вестерос. — Джон глубоко вздохнул и стал ждать реакции.       Когда реакции не последовало, он попробовал еще раз.       — Пока мы можем объединить наши силы и заманить их в ловушку. Если нам повезет, у нас останется достаточно ресурсов и численное превосходство, чтобы отбиться от них. Но если мы переругаемся между собой и позволим им увеличить свою армию, медленно, но верно ситуация дойдет до того, что у оставшихся Вольных людей не останется ни единого шанса. Мы все на одной стороне — вы, Вороны и южане, потому что у нас есть кое-что общее. Мы все еще дышим.       Тормунд некоторое время пытался не вмешиваться, но долготерпение не было его коньком. И он просто заявил.       — Я с Джоном. — Затем он встал и наполнил две кружки элем, передав одну юноше. — Как насчет этого, Манс? Выпьешь с нами?       Хотя Джон не заметил никакой реакции Манса, Тормунд повел себя так, словно тот пришел в себя. Рыжеволосый мужчина начал наполнять третий кубок. Он протянул его королю, а затем поднял свой.       — За живых! До дна! От всех этих разговоров у меня пересохло в горле.       — Как будто ты вообще что-то говорил. — Манс ответил Тормунду с сухим смешком. Он заметно расслабился и повторил тост, глядя Джону в глаза. — За живых.       Он пил, пока его кубок не опустел. Джон сделал то же самое, хотя эль был не слишком приятен на вкус.       — У меня есть для тебя хорошие новости, — заявил Джон, вызвав интерес лидера одичалых. — Вы все еще заинтересованы в получении драконьего стекла?       — Драконье стекло? Хочешь сказать, что эти кинжалы были сделаны драконами? — спросил Тормунд, в его голосе звучало нетерпение. — Ты можешь попросить их сделать для нас еще несколько?       — Нет, Тормунд, мне жаль тебя разочаровывать. Мои драконы не могут создать такое стекло. Однако мы нашли в Вестеросе пещеру с неограниченным запасом. Если все будет хорошо, мои люди начнут добывать его. Единственное препятствие — расстояние. Как только я получу известия, я полечу туда, чтобы доставить часть этого стекла на Стену. Я также договорился с кузнецом, чтобы тот делал из него наконечники для стрел и копий. Таким образом, мы сможем вооружить множество людей первым ограниченным запасом. Если нам удастся отсрочить главные битвы, то прибудет корабль, который доставит еще больше.       — Ты слышишь это, Манс? И ты не доверяешь этому человеку, черт возьми. Он привел в движение все это дерьмо всего за несколько дней, прошедших с тех пор, как он спас наши жалкие задницы. Пора объявить его другом Вольного народа и перестать подозревать на каждом шагу. Он — всадник, управляющий двумя драконами. Он владеет волшебным мечом, который заставляет Белых Ходоков взрываться кристаллами льда, и он принесет нам больше полезного стекла, чем мы могли себе представить. Что еще ему сделать, чтобы мы начали относиться к нему с уважением? Я рассказывал, как мы все преклонили перед ним колени, даже Магнар из Теннов, и это было правильно. Подожди, скоро увидишь, как его зверюги обрушат огонь на мертвых ублюдков.       Манс посмотрел на Джона, который только покачал головой, но на его лице появился призрак улыбки.       — Я не прошу преклонять колени, но немного доверия было бы кстати.       — Сколько тебе лет, если позволишь спросить? На вид ты совсем мальчишка, но за пару дней ты добился большего, чем все мы, опытные ублюдки, за многие годы. — Впервые Манс начал верить в то, что у них есть шанс победить Белых Ходоков и их армию, и впервые он был готов, возможно, отступить от своего первоначального плана штурма Черного замка, чтобы провести своих людей на юг от Стены в случае провала переговоров. Он слишком хорошо понимал, что Вольный народ не очень-то хочет жить на землях поклонщиков.       Джон ненавидел румянец, вспыхнувший на его щеках. Так он еще больше походил на зеленого мальчишку.       — Мне семнадцать именин, но я не жил обычной жизнью. Меня готовили к роли командира еще до того, как я понял, что означает это слово. Я могу рассчитывать на большую поддержку, и у меня есть несколько почтенных, мудрых, опытных людей, которые дают мне советы и направляют меня.       — Но сейчас их рядом нет, а ты ведешь себя решительно и знаешь, что делаешь. Скажи, если я ошибаюсь, но сдается мне, что большинство планов, которые ты нам изложил — это твои идеи, а не то, что думают другие.       Джон лишь улыбнулся в знак признательности за комплимент. Он заметил, что Тормунд снова наполняет их кубки.       — Давайте еще раз поднимем тосты и вытащим наши ленивые задницы наружу. Я должен немного пошалить. Нужно вдоволь повеселиться, прежде чем придут битвы. — Тормунд передал Джону кружку и обнял его за плечи. — Давай, всадник, пора расслабиться.       Джон на мгновение остановил его.       — Я еще должен попросить тебя об одной услуге, Налетчик.       — Думаю, ты заслужил это. Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?       — Я хотел бы отправить послание своему дяде Бенджену Старку в Черный замок. Он сможет переслать его моим людям, как только флот достигнет Ледяного залива. Я думал попросить Орелла помочь мне, но не видел его поблизости.       Тормунд заговорил прежде, чем Манс успел ответить.       — Я послал весточку в его клан, чтобы он знал, что ты здесь. Уверен, что он прибудет, как только сможет.       — А нет другого способа передать сообщение? — спросил Джон.       — Я думал, ты сам меняешь кожу, — вмешался Манс. — У нас есть несколько птиц в неволе. Ты только должен довести их на Стену.       Джон посмотрел на Тормунда с вопросом в глазах.       — Я останусь рядом с тобой и буду стражником твоей худой спины и волшебного меча, пока ты будешь заниматься своими делами варга и станешь уязвимым, как спящий младенец.       — Спасибо, Тормунд. Я буду очень признателен. Мне осталось только нацарапать несколько слов и отправить птицу в путь. Надеюсь, ты не против отложить общение с дамами, чтобы помочь мне?       — Женщины все равно будут жаждать моего большого члена после того, как я сделаю все для Джона Всадника Драконов. Давай, приступим к делу.

***

      Как оказалось, у Джона была отличная причина не сопровождать Тормунда в его поисках сексуального удовлетворения. Не то чтобы он осуждал Тормунда. Мать его детей скончалась, а у Вольного народа не было строгих правил на этот счет, если обе стороны были согласны. Часто женщины делали первый шаг и выбирали себе партнера. Как правило, после рождения ребенка родители объединялись, чтобы заботиться о потомстве, и в большинстве случаев оставались верны друг другу.       Орелл прибыл, когда Джон был в сознании ворона, и тот с радостью воспользовался удачным стечением обстоятельств, чтобы оставить Тормунда на время дневных, а скорее всего, и вечерних развлечений.       Вместе с Ореллом они вышли из лагеря, чтобы устроиться в укромном месте неподалеку от дремавших драконов. Джон был благодарен Ореллу за полезные советы по полетам. Пожилой мужчина парил в небе уже несколько десятилетий и научил Джона нескольким способам использования естественных потоков воздуха. Он рассказал, как распознать эти волны, поднимающиеся вверх и способные поднять его вместе с ними так, что получалось экономить энергию, во время полета ворона, орла, а возможно, и дракона.       — Чем выше ты поднимешься, — объяснил варг, — тем больше и мощнее становятся эти потоки.       Остаток дня, пока было светло, они провели, сменяя друг друга: Орелл демонстрировал технику, а Джон пытался подражать ему сначала с маленькой птичкой, а потом с Рейгалем. Визерион подыгрывал ему, и оба дракона наслаждались временем со своим человеком. После наступления темноты, Джон рассказал о мысленных упражнениях, которые он ежедневно повторял, когда был маленьким мальчиком, чтобы развить свои навыки варга. Большинство из них Орелл мог выполнять без сознательных усилий. Несколько потребовали от него большей концентрации, и он сказал Джону, что со временем постарается овладеть ими. Одичалый был благодарен, поскольку советы Джона позволят ему лучше обучать детей, у которых появились первые признаки этой способности.       Вечером следующего дня, когда Джон вернулся с первой за весь день разведки, в поселении его ждали Риккер и Стокворт с посланием от дяди Бенджена о ситуации в Черном замке и посланием от Давоса, написанным, когда его флот прибыл на Медвежий остров.

***

      Принц Оберин Мартел стоял на заранее условленном месте встречи на Перешейке. Чем дальше они продвигались, тем холоднее становилось. Сегодня был бессолнечный день, но на краю болота воздух казался гнетущим. Оберин снял тяжелый плащ, который захватил с собой для визита на истинный Север. Его дочери не терпелось поскорее отправиться в путь, однако Хоуленд Рид предупредил их, чтобы они не плутали по болотам в одиночку, что было смертельно опасно, а дождались проводника, которого он пришлет.       Наконец, между зелеными камышами показались три фигуры. Человек, шедший впереди, явно был проводником: невысокий рост и зеленое одеяние выдавали в нем болотного жителя. Оберин не узнал двух других мужчин, которых тот явно выводил из болот. Они тоже посмотрели на него с интересом, но направились прямо к конюшне. Она была так хитро замаскирована, что Оберин и ней и не подозревал, пока до него не донеслось ржание. Двое мужчин быстро ускакали в сторону Королевского тракта.       Теперь им предстояло уйти от лошадей и пробираться по извилистым тропинкам через Перешеек. Но принцу Оберину нбыло плевать и на опасную дорогу, и на ухудшавшуюся погоду. Он с нетерпением ждал встречи со знаменитым зеленовидцем, который на протяжении многих лет помогал ему играть с Мизинцем в кошки-мышки и побеждать почти в каждой партии.

***

      — Во время путешествия по Речным Землям до меня дошли удивительные слухи. — Оберин обратился к хозяину Сероводья. Они прибыли раньше, в этот же день и после ванны и отдыха, лорд Рид пригласил их присоединиться к нему за ужином.       Поначалу дорниец был разочарован, когда невысокий и худой мужчина представился как лорд Хоуленд Рид. Однако прошло совсем немного времени в его обществе, чтобы Оберина заворожили странные глаза и загадочная манера поведения кранногмена.       Сейчас Рид задумался, прежде чем ответить.       — Полагаю, вы не имеете в виду встречу с драконами, принц Оберин?       Принц заметил, что болотник изучает реакцию Нимерии.       — Моя дочь в курсе моих действий, лорд Рид. Она хочет присягнуть своим мечем лорду Селтигару, если он позволит.       Нимерия подняла голову и посмотрела на отца.       — Вообще-то, точнее было бы сказать — на копье. И я должна встретиться с ним, прежде чем принять окончательное решение, как я уже несколько раз говорила тебе, отец.       — Кажется, вы собирались рассказать мне занимательный слух? — Хоуленд вернул разговор в нужное русло.       — Действительно. Представьте мое удивление, когда один из презренных Фреев, с которым я столкнулся в таверне, заговорил об Эддарде Старке и о том, что он не является законным лордом Винтерфелла. — Оберин сделал паузу, нагнетая напряжение.       — Презренный Фрей, говоришь? — подыграл ему Рид.       — Я забыл его имя. У них у всех такие тусклые, невыразительные лица. Но это и не важно. А важно, что его слова привлекли внимание нескольких пьяниц. Ходят слухи, что у старшего брата Эддарда, Брандона Старка, родился законный сын, хотя некоторые версии утверждают, что бастард. И это якобы объясняет, почему он не является нынешним лордом Винтерфелла. Как бы то ни было, этот предполагаемый сын Брандона Старка, как мне сказали, свирепый воин и, судя по всему, возглавлял оборону на Каменистом берегу, когда на него напали не менее двух сотен кораблей железнорожденных. — Глаза Оберина заблестели.       Хоуленд Рид уже прочел донесение встревоженного и весьма расстроенного сира Герольда и был немало позабавлен ошибочными рассуждениями, которые привели к появлению столь необычных слухов. Сира Герольда он заверил, что из этого ничего не выйдет, и что лучше просто забыть, что вообще слышал об этом. Теперь он перевел взгляд на принца Оберина.       — Как вы отреагировали на это?       — Я сказал им, что слышал только слухи о драконах. И поинтересовался самым серьезным голосом, уверены ли они, что говорят о человеке, поскольку я был уверен, что слышал, как дракон в одиночку разгромил флот железнорожденных у Каменистого берега. — Оберин усмехнулся.       — Это не шутка, принц Оберин. Человека из определенного рода иногда называют драконом. Вы могли вложить эту идею в их головы. А то, что когда-то начиналось как нелепый слух, может заставить умного человека задуматься и придумать ответ, очень близкий к истине.       — Нет, если вложить другие идеи в головы пьяниц и простодушных Фреев, — возразил Оберин. — Они тут же поправили меня, заявив, что здесь летает только один дракон и что он принадлежит Золотой роте, не зная, что это мы с Нимерией распустили этот слух в других тавернах. — Его улыбка стала самодовольной. — Я не слышу похвалы за мои навыки эффективного распространения слухов.       — Он также сказал Фреям, что железнорожденные ушли и не вернутся еще долгое время. Видели бы вы их пораженные лица. — Дополнила рассказ отца Нимерия Сэнд.       — Наше путешествие по Речным землям было плодотворным. Мы сорвали несколько планов, помогли секретной информации добраться до Риверрана и вселили страх перед последствиями измены в умы многих слуг Дома Фреев и всех потомков Уолдера Фрея, с которыми нам только довелось столкнуться. Мне доставляло огромное удовольствие пускать слухи о том, что Болтоны примирились со Старками по случаю предстоящего королевского визита и что они собираются вместе мстить предателям Дома Талли, которые, в свою очередь, являются предателями дома Старк. Я сказал им, что они должны очень тщательно следить за своей кожей, потому что Болтоны любят делать из нее плащи.       — Сомневаюсь, что Уолдер Фрей на это купится.       — Может, и нет, но сомнения могут измотать человека. И мы ничего не потеряли, попытавшись. Слухи будут сыпаться на него со всех сторон. Моя прекрасная дочь очень искусна в проникновении в самые разные места и внедрении идей в умы других людей. — Нимерия лишь улыбнулась и сосредоточилась на своей тарелке. Ее отец, однако, получал огромное удовольствие. — Возможно, я забыл упомянуть, что также говорил с ними о том, что Мизинец лишился доверия короля? Эта сплетня наверняка повлияет на Уолдера Фрея. Он еще охотнее поверит, поскольку мы случайно перехватили гонца, разделили с ним вечернюю трапезу и отправили его в путь с более легкой седельной сумкой, чем прежде.       — То есть вы украли его послания? — происходящее явно нравилось Хоуленду.       — Хочешь почитать сказку на ночь? Попробуй последние свитки от Мизинца к Уолдеру Фрею, которые, к сожалению, никогда не попадут в его руки. Я все же сжалился над одиноким человеком и позаботился о том, чтобы он все же получил одно милое письмо, только немного другого содержания.       — Даже страшно спрашивать, — зеленые глаза Хоуленда Рида блестели от сдерживаемого смеха.       — О, я был сдержан. В нем говорилось лишь о том, что ранее согласованный план откладывается из-за непредвиденных проблем с железнорожденными и что Мизинец должен восстановить свое политическое положение в связи с назначением нового десницы короля, прежде чем решить, какие союзники ему потребуются в дальнейшем.       — Значит, Уолдер Фрей считает, что его поддержка прекращается на время, возможно, даже на неопределенный срок. — Кажется, болотный лорд все поверил, что Оберин изменил ситуацию.       — Я сделал все, что мог. Находясь в Риверране, я попросил лорда Талли разослать людей по всем Речным землям, чтобы они сбивали всех воронов, летящих в Близнецы или оттуда. Вы знаете, и я знаю, что Уолдер Фрей не пойдет против Дома Талли без поддержки извне. Он слишком труслив. Вполне возможно, что мы с дочерью сделали достаточно, чтобы предотвратить это. Как думаешь, могу ли я рассчитывать на благодарность Эддарда Старка, если мы сможем передать ему эти свитки?       — Вот у него и спросим. Я тоже еду в Винтерфелл. Если мы правильно рассчитаем время, то сможем перехватить Неда к западу от Белой Гавани.       — Это путешествие становится все лучше и лучше. — Оберин снова наполнил свой кубок вином и поднял его. — За скорый и мирный исход.       — Я выпью за это. И кажется, смогу сделать ваш визит в Сероводный Дозор еще более интересным. — Рид отпил из своего кубка, не сводя глаз с лица Оберина.       — Рассказывай, друг. С тех пор как я встретил Бенджена Старка, моя жизнь превратилась в одно удивительное приключение. Я открыт для всего, что вы, заговорщики, можете придумать.       — Думаю, вам обоим понравится этот сюрприз. Скоро я ожидаю еще одного посетителя. Полагаю, он прибудет через три-четыре дня и останется всего на одну ночь. Нам в любом случае следует уйти на следующий день, чтобы перехватить лорда Старка.       — Все говорили мне, что ты живешь здесь довольно уединенно, и я им верил. Но вот уже пять гостей подряд. Могу я спросить, кто были те двое, которых наш проводник благополучно вывел из болот сегодня утром? — Оберин был уверен, что никогда раньше не видел этих двух мужчин, и ему было любопытно узнать, не были ли они товарищами по заговору.       — Эти двое были неожиданными гостями и для меня. Неужели за все время своих странствий ты ни разу не встречал лорда Берика из дома Дондаррион или Тороса из Мира?       — Лично — нет. Но я знаю о репутации красного жреца. — Принц Оберин выглядел заинтригованным.       — Отец, ты не дал лорду Риду рассказать нам, какого гостя он ожидает через три-четыре дня. — Нимерию не слишком заинтересовали двое визитеров Рида, в отличие от ожидаемого им гостя. Хозяин так загадочно объявил о нем. — Кажется, вы обещали нам приятный сюрприз, лорд Рид?       — Только если вы никогда раньше не встречали драконьих всадников.       — Джон? Джон едет сюда? Вы уверены?! О боги, да будут они прославлены! Я считал луны, которые отделяли меня от того, чтобы снова увидеть этого дорогого мальчика. Письма это совсем не то.       — Лучше уже не называть его мальчиком. В письмах сир Герольд теперь твердит, что им командует принц. Можешь себе это представить? Я тоже очень хочу увидеть его.       — Отец рассказывал, что у него прекрасные черты и черные кудри, и что он мог сойти за девочку в одиннадцать имен. — Нимерия выглядела как ребенок, которому внезапно подарили что-то желанное.       — Только не болтай об этом с Джоном. Я, кажется, ему нравлюсь, и мне бы хотелось, чтобы так и оставалось, — Оберин говорил преувеличенно серьезно, но в его глазах светился смех.       — Что ж, будем надеяться, что наш принц не задержится, и мы все сможем насладиться его обществом совсем скоро.

***

      Четыре дня спустя все взгляды во дворе Сероводного Дозора были прикованы к небу на севере. Погода не изменилась, и на болотах по-прежнему было пасмурно и влажно. Нимерия первой заметила две черные точки, появившиеся под облаками. Вскоре Джон аккуратно посадил Рейгаля на тренировочном дворе, где раньше он с удовольствием тренировался со своими гвардейцами и Роббом.       Лорд Рид велел всем держаться в стороне. Как только Джон сошел с крыла, Рейгаль присоединился к брату, который кружил над двором, и оба они улетели в сторону богорощи.       Джон пошел им навстречу и сразу же крепко обнял своего приемного отца.       — Я так рад, что наконец-то нашел возможность навестить вас. Прошло слишком много времени.       — Действительно. Ты вырос в достойного мужчину. Но поговорим позже, а пока позволь представить двух моих гостей, которые утверждают, что они предотвратили кризис в Речных землях.       — Принц Оберин! — улыбнулся Джон и слегка склонил голову. — Приветствую вас. Вы выглядите хорошо, как всегда. Надеюсь, у нас найдется время, чтобы провести спарринг? — Глаза Джона блеснули, когда дорнией в ответ радостно засмеялся. — А эта прекрасная леди, я полагаю, ваша дочь, Нимерия?       — Она самая. Но зачем же так официально? — Оберин сделал последний шаг, отделявший его от принца, и коротко, но искренне обнял его.       Нимерия сделала реверанс. Джон улыбнулся и легким кивком подтвердил ее жест.       — Я не так много слышал о вас, миледи. Только, что вы и ваши сестры — прекрасны и в то же время яростные бойцы. Я уже могу сказать, что первое — чистая правда. А о втором смогу судить, если вы согласитесь на короткий спарринг позже? Мне бы очень хотелось, чтобы вы помогли уговорить вашего отца присоединиться к нам, чтобы у меня был шанс снова скрестить с ним копье. Мы договаривались сделать это, когда я немного подрасту.       Нимерия посмотрела на отца.       — Тебя должны уговаривать вступить в бой? С каких это пор?       Оберин только рассмеялся.       — Этот юноша проделал долгий путь. Давайте сначала зайдем внутрь и подкрепимся. Если вы не против, лорд Рид?       Они провели прекрасный день, предаваясь воспоминаниям, а потом спаррингуя. Джон на этот раз победил их всех, что заставило Оберина вздохнуть с сожалением, Нимерию — решительно настроиться на дальнейшие тренировки, а лорда Рида — очень гордиться собой. Вечером за ужином они обсуждали политику. Поскольку Джон должен был улететь перед самым рассветом, он сразу попрощался с принцем Оберином и его дочерью. Они договорились встретиться на Стене, Джон сказал, что с нетерпением ждет возможности познакомить их с Вольным народом.       Нимерия провожала его с сожалением в глазах. Она пыталась делать тонкие намеки, но красивый принц Таргариен умело уклонялся от каждого ее соблазнительного жеста. Отец заранее предупредил ее, что принц — довольно ответственный юноша и не станет брать девушку в постель просто так. Тем не менее она надеялась, что может оказаться исключением.       Хоуленд Рид перехватил Джона, прежде чем тот успел войти в свою комнату, и сказал, что он еще должен обсудить с ним кое-что. За закрытой дверью комнаты он рассказал Джону о странной встрече с Торосом из Мира и Бериком Дондаррионом и о том, что эти два новых союзника отправились в Штормовые земли, чтобы оценить ситуацию. И может быть, попытаться противостоять влиянию, которое, по слухам, оказывает на лорда Станниса Баратеона красная жрица.       Они вкратце обсудили и проблемы Джона с Джиором Мормонтом. Хоуленд Рид пообещал, что все уладится само собой. Он почувствовал после того, как недавно увидел очередной зеленый сон, который закончился странным пророчеством: «Лев победит медведя, и ни один из них не использует свои когти». Хоуленд Рид опасался, что дни Джиора Мормонта на посту лорда-командующего Ночного Дозора сочтены.       Джона же волновало то, что Бран чуть не упал, и его открывающиеся способности.       — Я подумал, не согласитесь ли вы взять на воспитание еще одного мальчика, лорд Рид. Думаю, у Брана есть потенциал стать сильным варгом. Я подбросил лорду Старку идею отправить его сюда. Надеюсь, я не переборщил. — Джон добавил последнюю фразу из вежливости, он был уверен, что приемный отец примет Брана так же охотно, как когда-то принял маленького сироту с Дрифтмарка.       Лорд Рид заверил его, что сочтет за честь обучать юного Старка, а затем сменил тему, не раскрыв, что именно по этой причине он и направляется на север. Он еще раз спросил Джона, как быстро тот может летать, а также подробно рассказал, насколько утомительным было путешествие из Черного замка в Винтерфелл и из Винтерфелла в Сероводный Дозор. Джон лишь посмотрел на него знающими глазами и сообщил, что он уже намеревается сделать остановку на один-два дня в Долине, а затем лететь на Дрифтмарк, чтобы завершить свою миссию по сбору драконьего стекла.       Они вместе обсудили наилучшие стратегии действий в Долине. И перед сном, Хоуленд сказал, что рано утром обязательно проводит его. Он беспокоился о мальчике, которому уже пришлось взвалить на себя так много и мог лишь просить Старых Богов даровать ему силы, мудрость и безопасность.