Заговор Льда и Пламени

***

      Когда Джон прибыл в Черный замок, не предупредив Ночной дозор о своем способе передвижения, было уже почти темно. К его удивлению, южные ворота открылись прежде, чем он успел постучать. Джон выглядел нерешительным, но расслабился, когда увидел, что это Джареми Риккер, мастер по оружию впустил его. Джон поприветствовал кивком остальных стражников и пошел рядом с Риккером к зданию, где располагались покои его двоюродного деда.       — Спасибо, сир Джареми. Как я понимаю, вы получили сообщение от сира Хайтауэра?       — Да, мой принц. Могу ли я сказать, что для меня большая честь быть выбранным в качестве стражника? Вы не можете понять, что значит для нас, сторонников Таргариенов, узнать, что настоящий сын нашего любимого принца Рейгара жив и здоров и что трое пропавших королевских гвардейцев выжили. Надеюсь, однажды я увижу, как вы оседлаете дракона, своими собственными глазами. И, пожалуйста, зовите меня просто Риккер. На Стене мы отказываемся от своих титулов, когда приносим клятву.       — Это я должен благодарить вас за преданность моей семье. Мне жаль, что из-за этого вы все эти годы жили в изгнании. Можете ли вы сказать мне, кто в Черном замке знает обо мне правду?       — Лорд-командующий, мейстер Эйемон, конечно, и я взял на себя смелость рассказать об этом моему другу Джилсу Стокворту. Он был отправлен на Стену в тот же день, что и я. Мы сражались бок о бок у Трезубца. Мы оба поклялись в присутствии мейстера Эйемона, что сделаем все возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность, пока вы будете с нами на Стене. Лорд-командующий нехотя согласился освободить нас от наших обычных обязанностей на все время вашего пребывания. Выслушав доклады разведчиков, он был бы глупцом, если бы не понял, что вы — сильный союзник, и не в интересах Ночного Дозора допустить, чтобы с вами что-то случилось.       — А что именно знают обо всем этом остальные братья Ночного Дозора? Разведчики должны были сообщить им, что получили помощь от человека на драконе.       — Мне сказали, что и ваш прапрадед, и ваш дядя Старк введут вас в курс дела, мой принц. Думаю, вы найдете их обоих здесь. — Риккер открыл дверь и подвинулся, чтобы Джон мог войти в покои, где он провел столько времени много лет назад. — Если что-то понадобится, я буду снаружи. — Дозорный закрыл дверь.       Глаза Джона еще не успели привыкнуть к тусклому освещению комнаты, как он оказался в крепких объятиях дяди Бенджена.       — Я так рад видеть тебя целым и невредимым. — Сказал Джон, обнимая его в ответ.       — Не больше, чем я сам тому, что ты в безопасности и все еще жив. Пойдем, сядь с нами у огня.       Джон подошел к креслу, в котором с закрытыми глазами сидел его дядя. Эйемон Таргариен еще больше похудел и, казалось, был на пороге смерти.       — Он проснулся? — спросил Джон.       — Уверен, он не будет возражать, если ты разбудишь его, если нет. — ответил Старк. — Он спрашивал о твоем местонахождении каждый раз, когда я осмеливался показаться здесь. Видимо, он все еще хочет передать тебе что-то очень важное. Будь с ним помягче, Джон, и не утомляй его слишком сильно. Не думаю, что ему долго осталось. — Бенджен Старк смотрел на своего племянника с беспокойством. Он слишком часто видел, как юноша радовался каждому письму от своего прапрадедушки. Однажды Бенджен подслушал разговор Джона с Сэмом о долге и обязанностях драконьего всадника дома Таргариенов и о том, что он должен придерживаться строгого морального кодекса, и Бен знал, кто вложил ему в голову эти мысли и эту ответственность.       Джон опустился на колени перед креслом.       — Дядя Эйемон? — он осторожно коснулся его плеча. — Дядя Эйемон? — Старик зашевелился и приоткрыл один слепой глаз. Приняв это за знак того, что старик в сознании и понимает его, Джон снова заговорил с ним мягко. — Это я, Эйгон. Я вернулся, дядя. Дадим тебе поспать и вернемся завтра утром или ты предпочитаешь поговорить со мной сейчас?       Джон увидел, как его прапрадед сделал усилие, чтобы полностью проснуться. Морщины вокруг рта стали еще более заметны, когда старик попытался заговорить.       — Эгг? Это ты? Не мог бы ты принести мне воды? — Его голос звучал хрипло.       — Дядя Бенджен? — спросил Джон. — Оставишь нас? Я знаю, дядя Эйемон будет вам очень признателен. Я приду к тебе после.       — Конечно, Джон. У меня есть комната в западной башне. Риккер проводит. Тебе выделили комнату рядом с моей. — Дядя Бенджен уже подошел к двери, но обернулся и ободряюще улыбнулся, прежде чем закрыть за собой дверь.       Джон наполнил чашку водой из кувшина, стоявшего на столе у окна, и передал ее своему двоюродному деду. Старик сделал несколько маленьких глотков и причмокнул губами.       — Я рад, что ты здесь, Эйгон. — Голос его все еще дрожал, и он сделал еще один глоток. — Когда ты не вернулся с отрядом разведчиков и я узнал, что ты отправился на свои корабли, я отчаялся, что ты не навестишь меня вовремя. Мои дни сочтены, мой дорогой племянник. И у меня нет возможности написать то, что я должен тебе сказать. — К концу этой небольшой речи голос его ослабел, и он начал кашлять.       — Вот, сделай еще глоток и постарайся говорить медленнее. Ты уверен, что хочешь сделать это сегодня? У нас есть еще время. Обещаю, я не уйду из Черного замка, пока ты не расскажешь мне все, что должен. Я пробуду здесь несколько весенних ночей. — Заметив, как дрожащие руки его дяди с трудом держат кубок, он помог и поднес его к губам старца. Он начал волноваться. Вблизи дядя выглядел еще более исхудавшим и очень слабым.       — Сегодня. Я чувствую, что времени нет. А я не могу диктовать то, что никто не имеет права знать. — Мейстер Эйемон продолжал, как ни в чем не бывало. — Таргариен обязуется сообщать эти знания только главе своего Дома или родственнику, который повелевает драконом. Тебе все еще не хватает важнейших знаний о способностях нашего рода и о потомстве драконов. — Старик на мгновение закрыл глаза. Он тяжело дышал. Видимо, простого разговора было достаточно, чтобы вымотать его в нынешнем состоянии.       — Другие способности? — спросил Джон, любопытство взяло верх и он забыл о своем намерении убедить дядю отложить разговор до утра. — Почему ты не рассказал мне о них раньше?       — Во время твоего первого приезда ты был еще слишком молод, а сутки назад у тебя не было времени. — Очередной приступ кашля сотряс тело Эйемона Таргариена. Когда кашель утих, короткое дыхание его дяди сопровождалось хрипом.       — Может все же стоит сначала немного отдохнуть? Я попрошу стюарда приготовить чашку травяного чая. — забеспокоился Джон.       — Садись, Эгг, и слушай, пожалуйста. Я не успокоюсь, пока не выполню свой долг перед нашим Домом.       Джон не мог не заметить нотки отчаяния в его голосе. Поэтому не стал спорить, но задался вопросом, почему Эймон Таргариен не позвал его на Стену раньше, если есть такие важные вещи, о которых он должен знать?       — Конечно, дядя Эйемон. Я сижу очень близко к тебе. Тебе не нужно говорить громко. Я выслушаю все, что ты захочешь мне сказать. — Он бережно сжал морщинистую руку дяди в своей и решил дать клятву свободно, избавив его дядю от необходимости просить об этом. — Я, Эйгон Таргариен, торжественно клянусь, что раскрою эту информацию только моему наследнику или тому Таргариену, который управляет драконом.       Эйемон сжал его руку в знак признательности и заговорил. Каким-то образом старик нашел в себе силы подробно описать, как некоторые Таргариены могут использовать определенное вещество, чтобы вызывать зеленые сны. Он предупредил племянника, что это опасное и непредсказуемое занятие, к которому стоит прибегать только взрослым людям в расцвете сил, да и то лишь тогда, когда будущее их Дома находится под угрозой.       Когда Джон заверил, что запомнил все инструкции и будет мысленно повторять их через регулярные промежутки времени, чтобы не забыть ни малейшей детали, его дядя открыл ему, как Таргариены могут помочь своим драконам дать потомство. Джон должен был дать еще одну клятву — придерживаться строгого морального кодекса и приводить в мир новых драконов только при соблюдении определенных правил. Еще король Джейхейрис, первый своего имени сформулировал их, чтобы их Дом не злоупотреблял силой драконов. Джону пришлось несколько раз повторить точную формулировку правил, пока его дядя не убедился, что он их запомнил. Затем он заставил Джона поклясться всегда соблюдать их. И услышав клятву, откинулся в кресле.       — Я действительно устал, Эйгон. Ты можешь позвать стюарда, чтобы он помог уложить меня в постель? Я увижу тебя утром. Не волнуйся, дорогой племянник. Этой ночью я буду спать крепким сном, ибо я спокоен. Теперь с моих плеч ушла большая ноша. Дом Таргариенов вновь станет великим под твоим руководством, Эйгон Таргариен. Ты заставишь наших предков гордиться тобой. Спокойной ночи. — Голос его в конце речи был не более чем слабым шепотом.       Джон неохотно поднялся. По какой-то причине он не решался оставить дядю одного. Его обеспокоенный взгляд был прикован к истощенному телу пожилого родственника.       — Ты уверен, что хочешь, чтобы я ушел, дядя? Разве я не могу помочь тебе еще в чем-нибудь?       — Не беспокойся обо мне, Эгг. Я буду чувствовать себя лучше, когда отдохну. Просто пришли стюарда. Он прекрасно обо мне позаботится.       — Хорошо. Позови меня завтра, я очень хочу рассказать тебе о своих недавних делах и мне понадобятся твои мудрые советы. Приятных снов. — Джон осторожно надавил на руку родственника, имитируя прощальный жест. Порывисто наклонившись к дяде, он поцеловал его в морщинистую щеку и с тяжелым сердцем ушел из комнаты.       Он чуть не столкнулся с Джареми Риккером, который терпеливо стоял по другую сторону двери. Джон попытался улыбнуться.       — Проводи меня, пожалуйста, в комнату Бенджена Старка в западной башне.       — Сюда, мой принц. — Мастер над оружием немедленно выполнил его просьбу и направился к выходу.       Джон молча последовал за ним, все его мысли были заняты престарелым родственником. Джон никогда прежде не видел, чтобы человек становился таким старым и немощным. Он молился, чтобы к утру Эйемон Таргариен был еще жив.

***

      Риккер показал ему комнату, где его ждал Бенджен. Прежде чем открыть ее, он указал на другую дверь, расположенную чуть дальше по темному коридору.       — Эта дверь ведет в ваши покои, мой принц.       — Спасибо. Я очень ценю твою бдительность, но сейчас можешь отдохнуть. Я не уйду из западной башни до утра, и Бенджен Старк будет сопровождать меня в общий зал. Встретимся там и составим расписание на следующие несколько дней.       — Как пожелаете, мой принц. — Дозорный поклонился и быстро ушел.       Бенджен сразу заметил уныние племянника.       — Что-то случилось, Джон?       — Я просто беспокоюсь о дяде Эйемоне.       — Он смог рассказать тебе все, что должен был? — Бенджен налил чашку эля и поставил ее рядом с тарелкой Джона.       — Да, он смог. По крайней мере, теперь его разум спокоен. — Джон поднес кубок к губам и в его голове мелькнул образ потрескавшихся губ дяди Эйемона.       Бенджен пододвинул нетронутую тарелку с едой чуть ближе к племяннику.       — Давай, ешь. Завтра у тебя будет напряженный день, и ты должен будешь собрать все свои силы. Постарайся не беспокоиться об Эйемоне. Он уже прожил гораздо дольше, чем большинство мужчин. Я точно знаю, что твое появление придало его жизни новую цель, и последние несколько лет он был гораздо счастливее, зная, что в мире есть еще один Таргариен. Все люди должны умереть однажды, Джон. Я знаю, что это не очень утешительно слышать сейчас, но мы, простые смертные, ничего не можем с этим поделать.       — Валар Моргулис, — подтвердил Джон. — Это обычное приветствие в Эссосе. Оно переводится как «все люди должны умереть». Он задумчиво посмотрел на еду перед собой.       — И все же мне будет не хватать его наставлений и его компании, когда он уйдет из этого мира. — Джон взял вилку и попытался съесть немного еды.       Старк наблюдал за тем, как он медленно расправляется со своей порцией, и терпеливо ждал, пока Джон, наконец, не отодвинет тарелку. Затем он поднял свой кубок и призвал Джона сделать то же самое. Вместе они подняли тост за здоровье мейстера Эйемона Таргариена.       — С другой стороны, ты выглядишь лучше, дядя. Насколько я могу судить, полностью оправился от пережитого испытания. Можешь сказать, какого поведения ожидать от лорда-командующего и других людей Ночного Дозора? Поскольку ты выдал меня Вольному народу как Таргариена и Южного короля, мне хотелось бы знать, что вы с Эддом Толлеттом открыли людям здесь, на Стене?       — Ну, Джон, разве можно винить человека за то, что он, увидев тебя верхом на драконе, ошибочно решил, что секрет раскрыт? — Его дядя наклонил голову и несколько раз моргнул глазами, словно подражая какой-то плутоватой девице.       У Джона слегка отвисла челюсть, когда он наблюдал за этим забавным выражением лица.       — Ладно, без шуток. Кто я — Джон Селтигар, безвестный лорд Дрифтмарка со случайной валирийской кровью, или Эйгон Таргариен, истинно рожденный сын Рейегара Таргариена и законный наследник Железного трона?       — А разве не оба? — Его дядя поднял свой кубок и выпил еще раз.       — Пожалуйста, перестань. Ты знаешь, о чем я. Здесь, на Стене, я все еще могу быть Джоном Селтигаром или тайна раскрыта? — Бенджен, наконец, утратил насмешливое выражение лица. Теперь хмурился.       — Пока мы стараемся держать твое происхождение в секрете, но я уверен, что некоторые догадываются. Они знают, что именно ты спас меня с помощью драконов. Однако до меня пока не дошли разговоры о том, что ты — сын Рейгара и Эдд Толлетт поклялся держать твою личность в тайне. К сожалению, всадник на драконе — серьезная угроза для короны, независимо от того, кто его породил. К счастью, ни один ворон не улетел из Черного замка без ведома лорда-командующего. Тем не менее о присутствии драконов на Стене рано или поздно станет известно, Джон. — Его дядя несколько раз покачал головой, а затем посмотрел Джону прямо в глаза. — Однако не только я виноват в этом. Ты сам начал все это, использовав своих драконов среди бела дня у Каменистого берега. Ты, конечно, понимаешь, что, сколько бы слухов ни распускали Варис и остальные, король Роберт в конце концов догадается?       Джон проигнорировал последние несколько фраз, сосредоточившись на текущем вопросе.       — А Вольный народ? Каковы шансы, что во время переговоров они будут называть меня Южным королем?       — Я сказал Тормунду Великаньей смерти, что Вороны не знают ни твоего настоящего имени, ни того, что ты претендуешь на Железный трон. Я намекнул, что мы доверяем Вольному народу больше, чем Ночному Дозору. Думаю, это помогло. По крайней мере, я на это надеюсь. Кроме того, этот человек пойдет ради тебя на все. Похоже, ты произвел на него впечатление. — Бенджен встал и снова поднял свой кубок. — За моего дорогого племянника, которого я от всего сердца благодарю за своевременное спасение и которого всегда буду любить как сына.       На этот раз Джон тоже выпил. Допив свой кубок, он встал и обнял дядю.       — Ты же знаешь, ты мне как отец. — Он еще некоторое время прижимался к Бену, находя утешение в том, что, по крайней мере, этот его родственник в безопасности и здоров. Казалось, Старк понял душевное состояние Джона, предоставив племяннику самому решать, когда закончить их объятия. Наконец Джон опустил руки и снова сел на свое место. Он взял в руку пустую чашку, не понимая, что делает. Его глаза уставились в нее отсутствующим взглядом.       — Знаешь ли ты, что, будучи двенадцатилетним ребенком, я был крайне разочарован, когда ты открыл мне, что мы — семья, но ты не мой отец? Я по полночи лежал без сна, думая, что ослышался, или пытался убедить себя, что ты так сказал, чтобы защитить меня, но на самом деле ты — мой родной отец, а все, кто говорит обратное, помогают тебе хранить тайну по какой-то непонятной причине. — Джон почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Он несколько раз моргнул и сглотнул.       — Джон, посмотри на меня. В тебе течет моя кровь. Отец или дядя, разве это имеет значение? Есть отцы, которые ненавидят своих сыновей. Отношения определяются чувствами двух людей. Я люблю тебя так, как только отец может любить сына. Мне действительно нужно убеждать тебя, что я пытаюсь сказать? Боги знают, что я человек дела, а не слова. — Он положил обе руки на плечи племянника, чтобы подчеркнуть свои слова, но на самом деле его чувства передавали глаза.       Оба мужчины робко переглянулись, и на их лицах отразились эмоции. Бенджен опустил руки и выглядел немного обеспокоенным после такого нехарактерного выражения своих глубочайших чувств. Джон прочистил горло и еще несколько раз моргнул.       — Может быть, нам пора спать? Ты сам сказал, что завтра нас ждет насыщенный день.       Бенджен сглотнул, но с готовностью согласился и проводил его в соседнюю комнату.

***

      На следующее утро Джон избегал большого зала, где подавали еду, и поел в одиночестве. На удивление, его дяди в комнате не оказалось. Что ж, Джон не мог его за это осуждать. Вечером, он просто забыл упомянуть, что утром планировал прогуляться до общей комнаты в его компании. По какой-то причине Джон чувствовал себя неспокойно на Стене. Возможно, ему следовало прислушаться к сиру Герольду. До сих пор он не понимал, насколько привык к присутствию гвардейцев и надежных советников, которые всегда прикрывали его спину.       Когда он вошел в общий зал, воцарилась полная тишина. Все головы повернулись в его сторону. Он попытался побороть тревожное чувство, поднявшееся изнутри. Звук стула, заскрежетавшего по деревянному полу, заставил мужчин вздрогнуть: Джиор Мормонт поднялся и официально поприветствовал Джона Селтигара в Черном замке. Это побудило Джона подойти к высокому столу. Он изо всех сил старался отгородиться от шепота, который снова зазвучал за его спиной.       — Простите, лорд-командующий, я не хотел вас беспокоить, просто искал лорда Бенджена Старка. — Джон сделал паузу, надеясь, что ему просто скажут, где его дядя. Но в животе у него завязался узел, когда он увидел, как осунулось лицо мужчины.       — Полагаю, вы ничего не слышали. — Джиор Мормонт вздохнул и сел обратно. — Мейстер Эйемон скончался ночью. Думаю, Бенджена можно найти в его покоях. Я очень сожалею о вашей потере. Недавно я узнал, как близки вы были на самом деле.       — Я. я благодарю вас. — Джон заикался. Бледный, он развернулся и вышел, уже не видя и не слыша пристальных взглядов и шепота. Его двоюродный дед умер. Было совершенно очевидно, что Эйемон Таргариен отчаянно боролся за жизнь, чтобы передать свои знания родичу, и что, когда он обрел покой, сделав это, его тело сдалось. Джон так надеялся провести с ним еще несколько дней, прежде чем это случится.       На улице его обдало холодом и это вернуло ему часть самообладания, смыв внезапную волну одиночества. Джон споткнулся и попытался опереться о ближайшую стену. Он сосредоточился на дыхании. Вдох, выдох. Вскоре он ощутил, что к его трясущимся ногам возвращаются силы. Он оттолкнулся от стены и заставил себя продолжить поиски Бенджена.       Он нашел дядю в покоях мейстера. Тот стоял по другую сторону кровати мейстера Эйемона и кивнул племяннику, а затем сообщил, что Ночной Дозор сожжет тело его родича этой ночью. Неохотный взгляд на безжизненное тело и Джон понял, что не может оставаться здесь. Он вернулся в свои покои в западной башне.       Охваченный горем, он не заметил, что Риккер следовал и присматривал за ним с того момента, как он вышел из общего зала. Джон заметил дозорного только когда повернулся, чтобы закрыть дверь своей спальни, кивнув ему с признательностью. Он рухнул на кровать, когда его осенила идея. Он скорректировал свое положение, сосредоточил ум и установил мысленную связь со своими драконами — оплакав потерю члена своей маленькой семьи вместе, они словно разделили горе, сделав его немного, но легче.       Когда разум немного прояснился, он понял, что ему придется сообщить принцессе Дейенерис о том, что они остались единственными Таргариенами в этом мире. Написать это послание оказалось довольно сложно. Он слишком хорошо знал, с каким нетерпением она ждала встречи с еще одним живым Таргариеном. Она была так рада узнать, что имеет двух родственников-мужчин в Вестеросе. Если бы ситуация на Стене не была столь плачевной, Джон уже сейчас направлялся бы в Пентос. Если бы он мог просто обнять ее, это может быть, смягчило бы удар. Джон покачал головой. Кого он обманывает? Это он получил бы долгожданное облегчение и уверенность в том, что они по-прежнему есть друг у друга. Ему потребовались все его душевные силы, чтобы уговорить себя тут же не вскочить на Рейгаля и не полететь на юго-восток.       После нескольких попыток он составил достаточно приличное послание и быстро запечатал его, стараясь помнить, что должен сохранить в тайне путешествие сира Барристана к ней. Он очень хотел, чтобы это был приятный сюрприз, и мог представить себе ее радость, когда знаменитый рыцарь внезапно появится, готовый отвезти ее домой, на Драконий Камень. В последнем послании она писала о том, как хочет поскорее оказаться там.       Он решил отвлечься от своих мыслей, отправившись на короткую разведку. За день до этого они отправили весть о его прибытии Вольному народу. Джон знал, что первая официальная встреча между ними, Ночным дозором и его свитой должна состояться примерно через две с половиной сеночи. Джон планировал использовать это время для сбора информации о силах, положении и передвижениях врага. Если кто-то из Вольного народа заметит его верхом на драконе, это сделает рассказ Великаньей смерти о том, как его спас всадник драконов лишь более правдоподобным.       Его дверь по-прежнему охранял Джареми Риккер. И на слова Джона о том, что он хочет проведать своих драконов, сразу же попросил разрешения взять с собой своего друга. Вскоре Джону был представлен Джайлс Стокворт. Его новый стражник в черном выглядел внушительно, не уступая ростом Сандору Клигану. Длинная седая борода делала его старше, чем он был на самом деле. С первых же слов стало ясно, насколько лоялист рад восстановлению Дома Таргариенов. Он поклялся на месте исполнять все приказы своего принца, гордо заявив, что слова Дома Стокворт — «Горжусь быть верным».       Джон принял это как должное, не став напоминать о клятвах Дозору. Тогда приходилось вспоминать и о том, почему эти люди оказались на Стене, а Джону не хотелось возвращаться к ошибкам его предков. Медленно, но верно он смирялся с преданностью и раболепием мужчин, которые были старше его более чем в два раза. Он старался не забивать себе этим голову, прекрасно понимая, что это еще и большая ответственность. Каждое решение, которое он принимал, могло повлиять на жизнь всех этих преданных людей. Он поблагодарил Джайлса Стокворта и мягко напомнил потрясенному мужчине, чтобы тот не называл его на людях принцем.       Втроем они вышли из Черного замка через южные ворота и направились к лесу. По пути Стокворт прочистил горло, Джон замедлил шаг, чтобы поравняться с ним. Странно было видеть, как этот импозантный мужчина так нерешительно обращается к семнадцатилетнему подростку.       — Пожалуйста, не стесняйтесь говорить.       — Ходят слухи, что вы владеете Блэкфайром. Это правда? — Получив кивок Джона, он продолжил. — Не будет ли слишком большой просьбой попросить вас показать его нам? — В этот момент они остановились.       Джон улыбнулся, вспомнив, как он был потрясен, когда впервые узнал, что этот легендарный меч не потерян и принадлежит ему по праву. Он медленно извлек клинок из ножен и показал его дозорным, медленно поворачивая, чтобы они могли полюбоваться валирийской сталью со всех сторон. Через несколько мгновений он снова аккуратно убрал Блэкфайр в ножны, и они продолжили свой путь. Примерно через две мили Джон остановился.       — Лучше вам остаться здесь. Я пройду еще немного и позову драконов. Не приближайтесь к ним. Вы можете вернуться в Черный замок, когда увидите, как я улечу. Я вернусь к ужину и церемонии сожжения.       Джон улыбнулся, увидев благоговейную реакцию обоих мужчин на драконов. Он помахал им рукой, когда пролетал над их головами, направляясь на север. Уже в воздухе ему вдруг стало ясно, что сегодня у него нет времени забираться далеко на север, чтобы искать врага. Он решил сменить направление и полетел к западному побережью, где просто высмотрел подходящую поляну, откуда открывался прекрасный вид на Ледяной залив, и попросил их приземлиться там. Джон занял свою излюбленную позицию под боком у Рейгаля и провел мирный полдень со своими драконами. Они соединили свои разумы, и Джон показал им свои лучшие воспоминания об Эйемоне Таргариене. Отправляясь в обратный путь в Черный замок, он чувствовал себя немного ожившим и надеялся, что сможет достойно вынести церемонию погребения.

***

      — Я повсюду искал тебя. — Бенджен Старк отвел его в сторону, как только племянник вошел во двор через южные ворота. — В следующий раз, пожалуйста, сообщи мне о своих планах. Я чуть с ума не сошел, пока Риккер не сказал мне, что ты взял драконов на разведку и вернешься к ужину.       — Мне очень жаль, дядя. Я был расстроен новостью о смерти дяди Эйемона и хотел побыть с Рейгалем и Визерионом. — Джон замолчал, прекрасно понимая, какое зрелище они собой представляют. Несколько членов Ночного дозора прекратили свои занятия, чтобы понаблюдать за их общением.       — Пойдем. Ужин и церемония сожжения и так, видимо, будут довольно интересными. Мы не должны начинать представление раньше времени.       — Какое представление? — спросил Джон, опешив.       — Джиор Мормонт хочет сделать объявление за ужином. До него дошло, что люди сплетничают за твоей спиной и что истории становятся все более абсурдными. Он официально объявит о цели твоего прибытия сюда и сообщит им планы на ближайшее время.       — А мы можем повлиять на то, что он скажет? Это деликатная ситуация. Я думал, что теперь, когда он знает, кто я на самом деле, все будет проще. — Джон проследил за выражением тревоги на лице его дяди.       — Джон, на данный момент ты всего лишь претендент. У тебя пока нет никакой власти. Кроме того, Дозор не принимает участия в политике Семи Королевств.       — Но они должны помочь мне и моим драконам. Думаю, мне больше по душе позиция Вольного народа. — Они вошли в западную башню.       — Да, но Вольный народ воочию убедился, на что способны драконы. А вот Джиор Мормонт — нет. У него есть только свидетельства Эдда Толлетта и мое. И он, мягко говоря, разочарован тем, что ты не смог спасти Куорена Полурукого.       — Ты хоть знаешь, каковы планы Мормонта на ближайшие несколько дней? Тебя устраивает такая ситуация, дядя? Не собираешься отговаривать меня от встречи с ним? — Джон дошел до двери своих покоев и вошел внутрь.       — Нет, если ты обещаешь держать себя в руках и вежливо просить. — Бенджен вздохнул. — И я настаиваю на том, чтобы пойти с тобой. Полагаю, сначала ты захочешь переодеться. — Он быстро отвернулся, но не успел скрыть от племянника выражение своего лица.       — Дядя Бенджен, — обеспокоенный, Джон не дал ему выйти за дверь. — Никогда не стесняйся высказывать мне свое честное мнение. Я привык делиться идеями со своими советниками, чтобы разработать стратегию, а мои люди, в свою очередь, откровенны со мной. Поскольку ты единственный, с кем я могу поговорить по-настоящему здесь, тебе придется принять на себя основную тяжесть моих дурацких иногда идей. И не принимай мои вспышки на свой счет. Я всегда буду уважать твое мнение и прислушиваться к наставлениям. — Джон сделал паузу, чтобы дать дяде время обдумать сказанное. — Если подумать, ты выполняешь обязанности Давоса и временно являешься десницей будущего короля. А ты знаешь, кто, как говорят, обладает реальной властью в Вестеросе. — В глазах Джона блеснул озорной огонек.       — Когда-нибудь ты меня уморишь, знаешь? Видишь все эти седые волосы? По крайней мере половина из них — твоя заслуга. Ты понимаешь, что я в затруднительном положении? Я — официальный связной между Дозором и королевством. Защита Джиора Мормонта стала для меня своего рода естественным рефлексом. Но моя верность тебе превыше всего. Я лишь прошу дать мне немного времени, чтобы привыкнуть к этому новому положению.       — Итак, у тебя есть совет, что делать с предстоящим объявлением Мормонта? — Джон вернулся к обсуждаемому вопросу, немедленно воспользовавшись новым уровнем взаимопонимания.       Бенджен подошел к окну и стал наблюдать за происходящим во дворе.       — Полагаю, не будет ничего плохого, если мы случайно спросим его об этом. Обычно в это время он ненадолго появляется на тренировочном дворе.

***

      Бенджену Старку пришлось применить все свои дипломатические способности и все доброе отношение, что он накопил за годы общения с Джиором Мормонтом, чтобы прийти к компромиссу, устраивающему обе стороны. Джон, похоже, не понравился командующему. Это было очень необычно, ведь его племянник обычно так хорошо ладил со всеми — дворянами, слугами, Вольным народом. Однако Старый Медведь, казалось, не поддавался чарам мальчика, и каждое слово, произнесенное Джоном, заставляло мужчину немедленно переходить в оборону. В какой-то момент во время беседы Бенджен ненавязчиво жестом попросил Джона замолчать и дать тому возможность высказаться. В итоге Бенджену удалось немного повлиять на планы лорда-командующего. Он согласился обратится к своим людям на следующий день после похорон, сразу после того, как все завершат утреннюю трапезу в общем зале.       — За что он меня невзлюбил? — удивился Джон, когда лорд-командующий ушел.       — Полагаю, все началось с того, что тебя навязали ему, когда ты был двенадцатилетним ребенком. Потом ты спас ситуацию, когда он не смог. Он гордый человек, Джон. Такому нелегко смириться с тем, что он вынужден принимать помощь семнадцатилетнего мальчишки. Ты — Таргариен, а Север помнит. И еще ты привлекаешь внимание, и он боится, что твое присутствие вызовет неприятности. Здесь есть сторонники Таргариенов и сторонники Баратеонов, которые дразнят друг друга, и в любой момент могут вспыхнуть драки. Лишь несколько человек здесь — дворяне, изгнанные по политическим причинам. Многие новобранцы — осужденные убийцы, насильники и воры. Их нелегко держать в узде. Задача Мормонта и в обычный день достаточно сложна. А твое присутствие еще больше ее усложняет.       — Может, мы расскажем ему о том, что сир Джорах возглавляет охрану принцессы Дейенерис?       — Ради всего святого, не поднимай эту тему. Его сын опозорил свой Дом, и Джиор Мормонт добровольно ушел в Ночной Дозор, чтобы не сталкиваться со своими знаменосцами и заодно доказать Хранителю Севера, что еще остались благородные Мормонты.       — Значит, я ничего не могу сделать, чтобы облегчить ситуацию? — Для Джона это была незнакомая территория, и ему было неприятно враждовать с человеком, который командовал силами на Стене. Он надеялся, что сир Герольд не слишком быстро узнает, насколько шаткими на самом деле были отношения Джона с Джиором Мормонтом.       — Сейчас ничего не приходит в голову. Просто пока держи дистанцию и говори с ним только тогда, когда тебя попросят. Позволь мне быть твоим представителем. И держи при себе Риккера и Стокворта, особенно во время церемонии сожжения и завтрашнего объявления. Всегда носи с собой меч и оба кинжала. Завтра я попрошу их занять места поближе к выходу.       Джон в недоумении покачал головой.       — Все, чего я хочу, — это спасти жизни Вольного народа и Ночного Дозора. Трудно смириться с тем, что я должен защищать себя от тех самых людей, которых я хочу обезопасить.       — Станет легче, когда мы проведем первую официальную встречу всех сторон. Завтра большую часть дня, а возможно, и следующие несколько дней, ты будешь заниматься разведкой, и у тебя будет мало возможностей встретиться с Мормонтом.       Джон избегал взглядов из толпы, когда они вошли в общий зал перед ужином. Дядя Бенджен шел рядом с ним, а Стокворт и Риккер — чуть позади. Ужин прошел в напряженной обстановке. Джон поддерживал разговор с тремя мужчинами и не обращал внимания на остальных. Никто не подходил к их столу, но шепот и насмешки, которые он слышал вокруг, заставляли его нервничать.       Погребальный костер стал еще одним испытанием. Джон застыл, опустив голову и сохраняя на лице максимально возможную безучастность. Он оплачет дядю позже, наедине.       Джиор Мормонт выступил вперед.       — Его звали Эйемон Таргариен. Он прибыл к нам из Королевской Гавани. Мейстер Цитадели, закованный в цепи и присягнувший, и заклятый брат Ночного Дозора. За годы его службы на Стене сменилась дюжина лордов-командующих, но он всегда был рядом, чтобы дать совет. И вот теперь его Дозор окончен.       Джон был разочарован столь короткой службой — всего несколько фраз в честь человека, который прожил более ста именин и прослужил на Стене дольше, чем кто-либо другой. Его дядя так много значил для него, а ведь он знал его всего пять лет. Эти люди видели его каждый день. Многие прожили с ним половину своей жизни или даже больше, и все равно не задерживались дольше, чем на несколько минут, чтобы выразить свое почтение. Он выполнил просьбу Бенджена и не стал привлекать внимание, произнося надгробную речь. Вместо этого он мысленно произнес слова благодарности.       Джон продолжал бдеть у костра еще долго после того, как почти все ушли. Дядя Бенджен, Риккер и Стокворт оставались рядом с ним. Остались и некоторые другие. Джон узнал Эдда Толлетта и Пипа, молодого стюарда, которого несколько раз встречал в комнате мейстера. Были и те, кого он не знал, но предполагал, что это бывшие знаменосцы Таргариенов.       Только когда огонь полностью угас, Джон впервые зашевелился. Он вернулся в свою комнату, не проронив ни слова.       — Вот и закончился твой Дозор, — горестно подумал он перед тем, как попытаться заснуть.

***

      На следующее утро Джон вздрогнул, увидев, как Джиор Мормонт поднялся со своего кресла за высоким столом и обратился к братьям. Желая прояснить ситуацию, лорд-командующий был прав и не прав. В теории Дозор оставался нейтральным, но это только в теории. Нельзя было заставить сердца людей забыть о прежней верности, даже если они принесли потом иные клятвы. Девяносто процентов мужчин оказались здесь против своей воли и посвятили свои жизни Ночному Дозору, потому что это был их единственный способ выжить. Джону достаточно было посмотреть на пример двух своих собственных верных стражников. Риккер и Стокворт уже более семнадцати лет были братьями Дозора, но в глубине души оставались верны его Дому.       После заявления Мормонта на Джона посыпались вопросы. Завоюет ли он Вестерос со своими драконами? Представляет ли он угрозу правлению династии Баратеонов-Ланнистеров? Намерен ли он освободить и вернуть домой всех верных Таргариенам людей, которые были изгнаны? Джон и Бенджен Старк старались держаться нейтрально, заявляя, что все эти вопросы будут решаться позже. Сначала им нужно было разобраться с угрозой из-за Стены.       Вскоре сторонники Баратеонов и Ланнистеров начали кричать на сторонников Таргариенов. Попытки Джиора Мормонта и Бенджена Старка заставить зал замолчать не возымели действия. Это был лишь вопрос времени, когда ссора обострится и люди начнут драться.       Опасаясь за безопасность племянника, Старк с помощью Риккера и Стокворта вывел Джона из общего зала. За ними последовали и другие лоялисты. Некоторые из них остались, чтобы заблокировать выход. Во внутреннем дворе вокруг Джона образовался защитный круг.       — Я не знаю, как обеспечить твою безопасность, Джон. — Бенджен был потрясен некоторыми угрозами, которые услышал. Один человек все время кричал « Убейте драконье отродье, пока он не сжег нас всех».       — Мои драконы обеспечат мне безопасность. — Ровным голосом заявил Джон. Он все еще не отошел от шока и почти не замечал взглядов окружавших его мужчин, когда говорил о драконах — для них это все же не было такой обыденностью. — Манс Налетчик все еще находится в том поселении, которое Тормунд Великан показал нам на карте? — спросил Джон. Увидев кивок дяди, он сказал. — Тогда я полечу туда. Попытаю счастья с Вольным народом. По крайней мере, они ценят мою помощь.       — Но Джон, сиру Герольду это не понравится. Ты снова останешься без стражников.       — Просто объясни ситуацию, дядя. Где, по-твоему, я буду в большей безопасности? Здесь, где по меньшей мере половина людей ненавидит Таргариенов, даже если не знает меня лично. Или среди Вольного народа, который преклоняет передо мной колени без вопросов. Пришли мне сообщение, когда здесь все уляжется. Обещай, что будешь в безопасности. Не защищай меня, как только я уйду. Продолжай быть нейтральным посредником.       Бенджен Старк услышал какую-то суматоху внутри главного здания и направил Джона к южным воротам.       — Думаю, будет лучше, если ты сейчас позовешь своих драконов, Джон. Есть ли в твоих покоях что-нибудь, что ты должен взять с собой?       — Я хотел бы взять с собой то немногое, что привез, дядя. Как минимум, я должен взять карту, письменные принадлежности, подзорную трубу и маленькое зеркало. Пусть Риккер и Стокворт пойдут и соберут мои вещи. Я останусь за воротами и позволю Рейгалю и Визериону навести шороху. Это должно в достаточной мере отпугнуть нарушителей спокойствия. Драконы уже в пути. — Джон едва успел договорить, как над двором появились две большие тени. Рейгаль громко зарычал, а Визерион мгновением позже повторил рык брата.       Люди, которые пробивались из здания, чтобы добраться до Джона, останавливались на месте и со страхом в глазах смотрели на небо. Некоторые бросили оружие, которое держали наготове, и скрылись внутри. Дядя Бенджен покачал головой. Джиор Мормонт должен был взять ситуацию в свои руки, причем быстро.       Как только Джон вышел за ворота, Рейгаль тут же приземлился рядом с ним и опустил плечо. Визерион продолжал летать кругами над двором, наводя ужас на тех, кто потенциально нес угрозу его человеку. Наконец, через ворота проехал Риккер с Бендженом Старком и передал Джону небольшую сумку, в которую сложил его вещи.       — Будь осторожен, Риккер. Я ценю все, что ты сделал для меня. Теперь позаботься о себе. — Джон похлопал его по плечу, потом обнял дядю, еще раз шепнув ему на ухо, что он должен быть в безопасности, и пошел обратно к Рейгалю.       — Давай заберем твоего брата и найдем Вольный народ. — Джон позволил дракону сделать два устрашающих круга над двором, а затем полетел на север, чтобы найти лагерь Короля-за-Стеной.