Морок над Клагмарским побережьем

От неба холодом тянет, оно чернеет, превращая полдень в сумерки. Над городом нависли свинцового цвета тяжёлые тучи, в которые упирались кривые кирпичные трубы домов. Улицы Хогсмида почти пусты, от скорой непогоды попрятались даже дворовые кошки, но всё равно, и в преддверии урагана город казался уютным и умиротворённым, как крепость от внешнего, полного опасностей мира. Здесь и время имеет свою окраску, свою магию. Здесь все невзгоды кажутся далёкими, а Сэллоу и Мракс кажутся школьниками, которые всего лишь пришли за покупками к новому учебному году. Но разум сохраняет образы, которые не позволяют спокойно жить дальше. Себастьян хорошо помнит, день всего прошёл, облепленные свернувшейся кровью трупы, звук, с которым сгустки падали на каменный пол; и стук, треск, мухи. Эти образы врезаются так, что не выцарапаешь из головы, не вытянешь бесследно. Мысли способны погубить. Но Себастьян не один, а с Оминисом, это, буквально, спасает. У его Оминиса глаза цвета луны, бледная кожа и саркастическая улыбка на тонких губах. Оминис с ним после всего, что произошло, после всего, что Себастьян наговорил или наделал, не только за последние дни. Раньше тот был рядом лишь на уроках и в крипте, где они до опалённых бровей изучали заклятие Конфринго. А сейчас Мракс рядом постоянно, за неполный месяц они обошли почти весь Высокогорный район, делили быт, маленькие путевые приключения, говорили обо всём на свете. Только не о важном. Да, мысли об Оминисе тоже медленно губят. Оминис есть, а завтра его может не быть — разозлится очередной выходкой, будь то полёт на проклятое побережье или безрассудные поиски какого-нибудь непропавшего однокурсника; накричит, как обычно, и затем свалит окончательно — беспечно прозябать последние дни каникул, а не мотаться по странному полуострову. Сможет ли Себастьян угомониться и измениться, забить на манящие тайны, больше не делать глупости? К шестому курсу Сэллоу понял наконец, что он сам одна большая глупость и недоразумение. Себастьян соврёт, если скажет, что с Оминисом не тяжело. С ним... непонятно, но без него — невозможно, это точно. Будет ли Оминис его прощать снова и снова? А если Себастьян откроет душу? Он уже не знает, каков процент искренности будет в словах вкупе с желанием удержать его рядом с собой. Лишь бы не остаться одному. Себастьян закрыл глаза и поднял голову, лицо коснулось дождевого неба, на коже осталась свежесть и влага, она щекочет ноздри, от неё тяжелеют ресницы. Пасмурный день дал понять, что впереди ступени, ведущие куда-то. Пасмурный день — ожидание, тревожное ожидание чего-то. Нелепые мысли превращаются в акт самопоедания, который прерывается лишь одним: Амит… Что с ним случилось? В «Трёх мётлах» тихо, посетителей почти нет, только с верхних этажей гостиницы доносятся приглушённые голоса, а внизу даже слышно, как падает на деревянный пол мелкий сор, когда хозяйка заведения — Сирона Райан протирает ветошью круглые столики. По сравнению с улицей, воздух в таверне слишком тёплый и сухой, с нотками древесины, имбиря и хмеля. Себастьян заказал две кружки сливочного пива. Пока Сирона с шипением наливала напиток из большой бочки, парень огляделся в поисках Амита и Нериды. Эти двое заняли столик в углу рядом с камином. Понурый Таккар сидел спиной ко входу, вжав голову в плечи. Робертс подняла руку и радостно помахала пришедшим однокурсникам. Почувствовав оживление девушки, Амит резко поднял голову, обернулся и, увидев слизеринцев, с удивлением уставился на них. Себастьян подошёл, поставил на стол кружки, забавляясь бегающим взглядом когтевранца, который в растерянности приоткрыл рот. Амит не мог не заметить довольную ухмылку слизеринца и его хитрые переглядки с Неридой, которая еле сдерживала смешинки. — Э… привет, ребят, — выдавил он из себя и выпрямился, рука чуть крепче сжала его кружку со сливочным пивом. Первым коротко поздоровался Оминис, сел за стол и вальяжно вытянул ноги. А Себастьян выдержал паузу, которую заполнил лишь тихий треск горящих поленьев в камине и больше не сдерживаемое хихиканье Нериды; он достал спрятанный под мантией дневник и с самым важным и деловым лицом демонстративно положил перед Таккаром. Глаза того моментально засияли, его руки резко потянулись к дневнику. — О, Великий Мэрлин! Как вы его нашли?! Спасибо! — Парень эмоционально сначала прижал свой дневник к груди, как давнюю любовницу, потом быстро открыл и стал проверять страницы. — Стойте, — с ужасом воскликнул он и поднял взгляд, откидывая с лица свою чёрную чёлку, — то есть… вы были там? — Амит был крайне обеспокоен, он смотрел то на Оминиса, то на Себастьяна. Сэллоу не спешил объясняться, с довольной улыбкой наблюдал за суетой Таккара. — Да, — ответил Оминис, — мы увидели записку Нериды в Крэгкрофте и решили проверить, навстречу каким приключениям ты храбро отправился, — уголок его губ лукаво дёрнулся вверх. Амит едва не издал мученический стон, предаваясь воспоминаниям. — Мы думали, ты пропал! — Тут Себастьян не вытерпел, уже не скрывал своё волнение, он плюхнулся на стул, шумно придвинув его ближе к столу. — Вы видели лагерь? Там никого не было? — Быстро спросил обеспокоенный когтевранец, его голос дрогнул и понизился, он снова вжал голову в плечи. — Никого. Только разрушенный лагерь, — поспешил ответить Себастьян. — И пара трупов, — под изумлённый вздох Нериды добавил Оминис. Таккар сделал нервный глоток, чуть не поперхнувшись. — Мы все очень хотим узнать, что же с тобой произошло, — «очень» Оминиса казалось сарказмом всем, кроме того, кому адресовалась реплика. — Это я виновата, — вмешалась Нерида, которая, в отличии от Мракса, показывала искреннее беспокойство. Она рвано выдохнула и быстро заговорила: — Ещё в школе я случайно узнала, что Амит хочет побывать на Клагмарском побережье. И тогда я вспомнила, как читала об этом месте в книгах о русалках. Так что мы выбрали день, договорились встретиться и пойти туда вместе. Я должна была вернуться раньше, но мы с родителями задержались в Лондоне, я написала Амиту и предложила перенести поход на следующий день. — Погода менялась, — пояснил Амит, — я хотел взглянуть на созвездия, пока небо не заволокло тучами, и решился пойти один. А в другой день я бы обязательно пошёл с тобой на пляж, — Амит с искренностью посмотрел на Нериду. Та улыбнулась и продолжила: — Я пришла в Крэгкрофт и поняла, что Амит ушёл без меня и не вернулся в деревню. Я послала ему сову, оставила записку, на побережье пойти не решилась. Девушка виновато поджала губы, глядя на своего несостоявшегося компаньона. Тот хотел заверить, что всё в порядке, но его перебил Себастьян. — Что ты там увидел? — с нетерпением спросил он. Выражение лица Амита изменилось после вопроса; он стал серьёзным, но пытался сохранять спокойствие. Он посмотрел на Нериду, ища в ней поддержку, но взгляд как будто проходил сквозь девушку. С улицы доносилось тихое завывание ветра, оно заставляло рефлекторно поёжиться только от слышимых, а не ощущаемых вихрей, от которых чуть дребезжали тяжёлые двери таверны. По стенам и крыше стали биться крупные капли дождя, их удары с каждой секундой превращались в быструю барабанную дробь. Дождь, становясь всё сильнее, в конечном итоге перерос в бесконечный поток небесной воды — выйди на улицу — захлебнёшься. Стало казаться, что город полностью поглотила буря, а «Три метлы» единственный оплот уюта на добрые мили вокруг. Огонь, пылающий в камине, бросал мерцающий свет на лица друзей, нагревал комнату, заполняя её лёгким запахом дыма. После тяжёлого вздоха, Амит покосился в окно, закрыл дневник, отодвинул его на край стола и заговорил. — В тот день я не капли не колебался и отправился к астрономическому столу, — начал он, проигнорировав короткий смешок Оминиса после этих слов. — Погода была чудесная, ясная. Начали появляться первые звёзды. Я благополучно дошёл до стола и хотел расположиться, как вдруг услышал голоса неподалёку и решил проверить. С холма стал виден шатёр и костёр, вокруг в него ходили люди, готовили еду. Я не сразу подумал о браконьерах, сначала решил, что это простые путешественники. Я спрятался в кустах и напряжённо думал что делать и прежде, чем решил уйти с полуострова, что-то произошло, — голос Амита стал звучать едва ли громче шёпота, он сел на самый край стула, почти перегнулся через столешницу, отчего лицо сильнее осветила стоящая на краю свеча, в тёмных глазах отчётливее заиграли отблески, — я не увидел, а почувствовал некое движение, от него сделалось жутко до тошноты, что я, грешным делом, подумал о Дементорах, хотя никогда с ними не сталкивался. Амит поморщился, болезненно свёл брови, даже его смуглое лицо побелело. — Потом я увидел, как к лагерю бесшумно и плавно приближаются чёрные фигуры, не Дементоры, — на одном дыхании пояснил он, смотря перед собой. Нерида дрогнула, желая что-то сказать, но не решилась. Даже изображённые на настенных картинах люди замерли в ожидании продолжения истории. Слышен только дождь, журчание воды в водостоках и тихое шипение углей в камине. — Сгорбившись, они словно плыли к лагерю, огибая кусты. И напали. Бесшумно. Вспышки от заклинаний разлетались в разные стороны, хотя я не слышал, чтобы они произносили их вслух. Я даже не понял, были ли у них в руках волшебные палочки. Одного браконьера почти сразу заколдовали, и он просто отошёл в сторону. Два других защищались более чем отчаянно, они ругались, кричали и постепенно стали отступать к стене разрушенного здания, пока не скрылись за ней. Амит тяжело сглотнул и поспешил продолжить, желая скорее закончить рассказ, который приближался к своему ужасному апогею. — Оттуда донеслись нечеловеческие душераздирающие крики, вопли! У меня всё внутри похолодело, показалось, что сердце остановится в ту же секунду, настолько они были невыносимы. Крики сменились гортанными хрипами, которые прервались с ужасающе громким хрустом. Показалось, что я даже слышал треск черепов и, как на каменный пол потоком упали бесчисленные брызги крови! — От напряжения голос Амита почти перешёл на фальцет, последние слова он произнёс едва ли не задыхаясь. Амит замолк и позволил сказанному повиснуть в воздухе. В окно ударились крупные капли, они разбились и ручьём хлынули вниз. Дождь равномерно барабанил по крыше, было слышно, как от ветра с железным скрипом ходят ходуном флюгеры. Перед Амитом застыли три живописных лица. Нерида тихо ойкнула на вдохе, приложила ладошку к приоткрытым губам. Её глаза округлились и полезли на лоб, скрываясь под идеально прямой чёлкой. У Себастьяна отвисла челюсть, глаз дёрнулся в одиночном нервном тике. Тонкая бровь Оминиса ползла вверх. Он тщетно старался сохранять спокойствие, его выдавали дрожащие пальцы, которые потянулись к блюдцу с орешками, чтобы взять один и медленно положить в рот. Никто не мог произнести не слова, кроме Себастьяна, который еле слышно пробубнил тревожное «Пиздец». Амит откашлялся, опустил взгляд и стал смотреть на свои сжатые пальцы. — И я в панике побежал куда глаза глядят, лишь бы подальше! — Заикаясь, продолжил он. — Я нёсся, не разбирая дороги, пока не понял, что только отдаляюсь от материка. А когда огляделся, то стало ясно, что бегу на восток. Вдалеке показалось очертание старого дома. Я развернулся и поспешил к противоположному берегу, но споткнулся и полетел с обрыва. Очнулся я в узкой вонючей лощине с пещерами. Уже рассвело. Вокруг валялось какое-то барахло, старые газеты. Не могу передать, в каком я был ужасе, но хотя бы жив. Лодыжка оказалась повреждена, нога болела невыносимо, что я даже не мог подняться с земли. Я приходил в себя, наверное, несколько часов, в голове туман, иногда я даже забывал, где нахожусь. Я понял, что потерял дневник, но хотя бы телескоп остался со мной. Он разбился при падении. Я хотел попробовать трансгрессировать, но у меня всегда это получалось не очень хорошо, и казалось, что моя многострадальная нога оторвётся при манёвре и останется на месте. Хотя, я предпочёл бы оставить там ногу, нежели жизнь или рассудок. Амит машинально сделал глоток пива, он не обращал внимание, что его речь становится скомканной, а фразы бессвязными и обрывистыми. — Я был в таком ужасном состоянии, что не мог нормально соображать. Вокруг слышались некие звуки, они исходили из камней, словно из самого сердца полуострова. Кто-то выл… Снаружи, как сопровождение сказанному, раздался протяжный порыв ветра, его силы хватило, чтобы просочиться в помещение через щели в оконных рамах и завихриться под потолком. Ветки кустов стали активнее скрести по стёклам. Этот звук холодными иглами прошёлся по позвоночнику и заставил зашевелиться волосы на затылке. — Только к вечеру я кое-как смог подняться на перешеек, чтобы попасть на материк. Местные жители помогли мне добраться до дома. Родителям я сказал, что просто упал, кости мне вправили, но нога ещё болит. Амит резко выдохнул, но даже не поднял взгляд, чтобы посмотреть на реакцию остальных. Себастьян был в ужасе от мысли, что пока они с Оминисом спокойно отдыхали на противоположном берегу, на полуострове происходило жестокое нападение и убийство. Он тяжело сглотнул подступивший к горлу ком. А от осознания, что они вполне могли быть на месте браконьеров, спазмом скрутило желудок. Мысли метались от ужаса и отвращения до восхищённого трепета перед неизвестной силой. В ту же секунду холодные пальцы Оминиса отрезвляюще сжимают руку, и Себастьян будто просыпается, выныривает из транса. Молчание прервала Нерида. — Ох, Амит, как хорошо, что ты цел! — Воскликнула она. — В отличии от телескопа, — как бы невзначай добавил Оминис, лениво обводя кончиком пальца край кружки. Амит издал тихий стон сожаления и сокрушённо покачал головой, а Нерида посмотрела на него с искренней поддержкой. — Зато у меня появилась отличная история для книги! — Воодушевлённо заявил Таккар, маскируя страх напускным восторгом. Он пододвинул ближе к себе орешки, закинул в рот горсть и запил большим глотком сливочного пива. — Я тоже кое-что узнала, — с энтузиазмом заговорила Нерида, — когда я не нашла Амита в Крэгкрофте, то решила навести справки о Клагмаре. Надо было сделать это раньше. Ну что уж теперь... До этого я лишь знала, что жители старой деревни наладили контакт с Морским народом, который охотно делился драгоценностями и артефактами. Но, как выяснилось, это было больше ста лет назад. Поспрашивав людей, я узнала, что после землетрясения русалки, рыба, да и вся живность исчезла, деревня начала чахнуть. Киты стали выбрасываться на берег. И..! — Девушка многозначительно подняла указательный палец вверх. Себастьян и Амит едва успели обменяться заинтригованными взглядами, а Нерида засунула в свою заколдованную сумочку руку по локоть, не без усилий вытащила оттуда здоровенную книгу и с таким грохотом опустила её на стол, что он затрясся вместе со стоящей на нём посудой, из-за чего Амиту даже пришлось спасать от падения свою полупустую кружку. — Мне до вчерашнего дня не приходило в голову искать это здесь! — Взволнованно прошептала она. — А ведь я взяла её в библиотеке ещё в школе! Специально, чтобы отвлечься от учебников, для лёгкого чтения по истории. — Это лёгкое? — Недоверчиво смотря на книгу, переспросил Себастьян. Робертс одарила его нечитаемым взглядом, который мигом заставил помолчать. Себастьян и Амит ждали, что же такое поведает Нерида, а Оминис лишь скептически вздохнул и подпёр рукой подбородок. Палец слизеринки замер на середине одной из страниц книги, которая, судя по всему, содержала в себе исторические сводки Высокогорного района: — Примерно через год после землетрясения у Восточного берега потерпел крушение корабль — китобойное судно из Нового света. Тогда-то и начались настоящие странности. Люди стали жаловаться на подозрительную деятельность уцелевших мореплавателей, которые обосновались на берегу. — Вот, — Нерида ткнула в нечёткое изображение пожилого мужчины с торчащей во все стороны густой бородой, — это староста той деревни, он заваливал Министерство письмами с просьбой разобраться в происходящем, утверждая, цитата: «В округе завелась богомерзкая тварь!». На побережье были приглашены: «Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними», «Группа отлова оборотней», «Группа борьбы с упырями». Судя по тому, что про результат не слова, министерские вылазки не увенчались успехом. На Клагмаре даже побывали представители «Отдела тайн». Но о подробностях никакой информации нет в общем доступе, разумеется. — Нерида закончила и откинулась на спинку стула. Она покосилась на неподвижного Себастьяна и огорчилась, что, казалось, он её не слушал. А он слушал — и очень внимательно. — Это странно. И жутко, — пробормотал Амит, впечатлённый словосочетанием «богомерзкая тварь». — Но я обязательно упомяну эти события в своей книге. И вас всех тоже! — Какая честь, — за свой тон Оминис сразу получил лёгкий пинок в ногу от Нериды. — Может, нам тоже стоит написать в Министерство, — предложила девушка. — Вряд ли кто-то будет расследовать убийство браконьеров, а я не хочу светиться в деле, где замешаны бандиты, — заволновался Амит. — А вдруг в следующий раз пострадают обычные люди. Тем более, бесследные пропажи людей имеют место быть. Весной в том районе девушку какую-то искали. Я знаю, что это дело не быстрое, моё письмо могут даже не рассмотреть, но я обращусь в Министерство. Нельзя всё так оставлять. Себастьян сидел с отрешённым видом, временно не слушая остальных, его мысли метались, он чувствовал, как жар от камина пригревает спину, а ноги обдувает уличный ветер, когда кто-то открывает двери таверны, впуская в помещение шум непогоды. Даже слепой мог догадаться, что в голове у него возник план. Оставшееся до вечера время они провели за разговорами, которые перешли в более позитивное русло, и выпили не одну кружку сливочного пива в ожидании прекращения ливня. Дождь закончился только затемно. Нерида и Амит отправились по домам. — У меня появилась идея, — сказал Себастьян, когда они остались наедине. Обреченный вздох Оминиса поведал о многом, но Себастьян предпочёл проигнорировать недовольство. — Нерида сказала, что на побережье побывали представители министерства, в том числе и Отдел тайн. Профессор Гекат бывшая невыразимица... — Она, конечно, не первой свежести, но не думаю, что ей за сотню, — перебил Оминис. — Заткнись, — Себастьян закатил глаза, — она наверняка что-то знает, случай интересный. Давай завтра заглянем в Хогвартс и спросим, вдруг повезёт. И заодно покажем найденную на берегу бутылку, она наверняка поймёт, что там за странное вещество. Пасмурный день почти закончился. Завтра снова ступени, ведущие куда-то.