Город Цветных кварталов

      Зойсайт и Ами одновременно упали на колени перед лежащим на животе Кунсайтом. Мицуно тут же нащупала на его шее сонную артерию:       — Он жив. Просто без сознания или спит, как когда-то все остальные.       Видя растерянное состояние Зойсайта, Ами взяла все в свои руки. Материализовав в руке водяной шар, она как можно деликатнее дотронулась до лба Кунсайта, чтобы жидкость растеклась по смуглому лицу. К ее удивлению, Миура очнулся практически сразу. Он не паниковал, держался очень собранно. Ами ожидала, что профессор будет страдать провалом в памяти, который, видимо, пережили все студенты, попавшие под чары Берилл, однако Кунсайта, кажется, это обошлось стороной. Проведя ладонью по мокрому лицу, он сел на траве и замер. Он выглядел бы абсолютно нормально, если бы не сам факт, что Кунсайт очнулся посреди университетского сада, и вообще, его спокойствие настораживало.       — Со мной все в порядке. Вы привели помощь?       Зойсайт и Ами покачали головами.       — Остальные студенты?..       — Они ушли. Ничего не помнят. Мне кажется, с ними все в порядке, насколько это вообще возможно.       — Что случилось? Как ты тут оказался? — Зойсайт был серым от страха.       Кунсайт посмотрел на Зойя с совершенно странным выражением лица:       — Не помню.       У Ами не было никакого повода подозревать Кунсайта во лжи, однако что-то неизвестное заставило ее сомневаться. Может, она просто спятила? Так устала, что видит то, чего нет? Но недаром же ей показалось, что Миура все помнит… С другой стороны, она знает его так мало, чтобы делать выводы…              — Значит, нам тоже лучше поторапливаться. Езжайте в общежитие, а я поеду домой, — Кунсайт поднялся с травы с поразительной прытью для человека, который только что был без сознания. — Не мешкайте.       — Ты уверен? Ты думаешь, будет лучше, если мы разойдемся? — удивился Като,       не спеша последовать его примеру.       — Я же сказал, что все в порядке, — не глядя Зойсайту в глаза, остановил его Миура. — Вам здесь маячить нечего. И держите язык за зубами.       — Но… — совсем растерялся Зойсайт, однако Ами взяла его за предплечье:       — Поехали. Профессор справится сам, — с нажимом произнесла она.       У Ами не осталось никаких сомнений, что Кунсайт что-то скрывает, но она была уверена, что тот, даже если что-то задумал или знал, решил твердо держать все втайне. Почему? Ами только сейчас начала осознавать, что произошедшее — неслучайно. За этим стояла длинная и куда более запутанная история, чем ей в пылу переживаний казалось. Стоило ли в этом разбираться? Ами не была уверена, что у нее получится. Однако сможет ли она принять незнание? Смириться с ролью безучастного наблюдателя после всего, что видела и пережила сегодня? И сможет ли с такой ролью смириться Зойсайт, когда немного придет в себя?       — Пойдем, — настойчивее позвала Ами его.       Ей не хотелось выдавать ход своих мыслей Кунсайту, повод усомниться в себе, пусть она и была полностью уверена в его невиновности. То, что он хитрит, давало ей повод хитрить в ответ.       Они покинули территорию Ренациона порознь. Зойсайт и Ами ушли вперед, Кунсайт остался в саду, заверив, что пойдет следом. Мицуно настояла на том, чтобы они поехали на метро, потому что сомневалась в способности Като осознанно вести машину. Сама бы она, даже если бы имела права, не смогла бы сидеть за рулем ради собственного выживания, так была загружена ее голова. Мыслей роилось столь много, что не получалось даже разговаривать.       — Что будем делать? — впервые обратилась Ами к посеревшему Зойсайту, когда они уже стояли в коридоре своего второго этажа.       Ами бы очень хотела, чтобы они просто обсуждали планы на вечер. Сама бы Мицуно наверняка села за учебники: она — позор какой! — потеряла статус лучшей ученицы! А Зой… может, пошел бы к коменданту? Засел бы с Нефритом в своей комнате? Отправился бы гулять с этой… как ее? Сеголен? Все это казалось какой-то чушью после всего, что произошло за этот день. Было даже странно вспоминать, что их жизнь еще неделю назад была абсолютно нормальной, ничем не отличающейся от жизни любого студента. А сможет ли Ами когда-нибудь вновь почувствовать себя нормальной?       — Не знаю, — покачал головой Зой. — Пойдем.       Он открыл двери своей желтой комнаты, которая встретила их тишиной и той самой утерянной нормальностью, и Ами, несмотря на застенчивость, без лишнего церемониала уселась к Като на кровать и устало зарылась лицом в его подушку. Могла ли она предположить, что вот так запросто будет прикасаться к его вещам?       — Он лгал.       Ами подняла голову. Зойсайт все еще стоял посреди комнаты, держа в карманах руки. Рыжие брови его были нахмурены.       — Что?       — Кунсайт лгал, — повторил Зой, несколько раз заплетая и расплетая волосы в хвост и явно не замечая этого. — Он явно что-то знает. Он хотел от нас отделаться.       — Думаешь, он замешан? — тихо спросила Ами.       Ей было несколько жаль Като. И Нефрит, и Кунсайт — его близкие. Каково ему осознавать, что они могут быть не так уж чисты, как кажется?       — Нет, — Зойсайт сел по другую сторону кровати. — Он не доверял Джиба и Мейо. Подробностей не выдавал, но я не раз слышал, что он подозревал универ в какой-то подпольной деятельности.       — Он не рассказывал, с чем это связано?       — Нет. Ничего подробного. Но вот недавно Кунсайт мне сказал, что Мейо попросила его приглядеть за мной и тобой.       — За мной? — сердце Ами забилось быстро-быстро.       Что это значит? Зачем ректору за ними шпионить?       — Я так понял, Мейо держит на примете перспективных студентов. Только вот в свете последних событий мне так совершенно не кажется. Ты не видишь ничего странного в том, что на нас никак не отразилась магия Берилл? Да, я с катушек слетел, но это, наверное, больше связано с переливом магии, хотя, быть может, причина и другая. Но в целом… Разве это не странно? Ребята вокруг были явно одурманены, в то время как мы с тобой умудрились избежать воздействия.       Ами пожала плечами. Она не была уверена ни в чем. Даже в себе.       — Ты хочешь в этом разобраться? — осторожно спросила Ами, и в ее тоне сквозило то несказанное, что и так было очевидно.       Оба они понимали, что пытаться распутать клубок опасно, возможно, даже смертельно опасно. В сердцевине могут скрываться тайны, которые не по зубам обычным младшекурсникам. И все же… смогут ли они спокойно спать, зная, что за их спинами происходит нечто странное? Нечто… пугающее? Нечто незаконное? И, вполне возможно, подвергающее их жизнь вопросу?       — Мне кажется, я не смогу жить как ни в чем не бывало.       Ами это понимала. Сегодня пропал его друг. Сегодня Зойсайт понял, что человек, которому он беззаветно верит, лжет ему. У Ами не было такой сильной мотивации во всем разобраться, но вместе с тем она не понимала, как сможет остаться в стороне. На кону, возможно, и ее жизнь тоже. То, что Мейо держит ее на мушке, и при этом она не поддается дурману, вряд ли может быть случайно.       — У тебя есть предложения?       — Да, закажем еды доставкой.        Ами думала, что Като шутит, однако он и вправду залез в свой телефон и начал куда-то дозваниваться.       И это в такой важный и трудный момент!       — А ты не хочешь поинтересоваться, могу ли я позволить себе доставку? — сердито и сконфуженно спросила Ами; она не в первый раз ощущала это смущение и досаду одновременно — не так приятно осознавать, что не способен позволить себе что-либо, в отличие от других.       — Ты думаешь, я могу предъявить тебе счет за еду? — повел бровью Зой.       На самом деле, Ами все еще не на столько ему доверяла, чтобы отбросить все те мерзкие воспоминания, что она приобрела благодаря Като. Мало ли что ему в голову взбредет?       — Соба подойдет? — мимоходом спросил он Ами. — Да, топпинги в отдельные емкости, пожалуйста. И ваш домашний лимонад, две бутылки, — он отвернулся от Мицуно и как ни в чем не бывало сбросил с себя голубую рубашку.       Зойсайт имел поразительную способность не замечать людей, когда ему хочется.       — Да, хорошо. Благодарю.       — Я, пожалуй, тоже переоденусь, — пробурчала Ами и выскочила из комнаты.       Ее с Мако жилище выглядело одиноким и каким-то осиротевшим. Ами села на свою убранную постель и взяла мобильный. А ведь она позабыла о Макото! Чувствуя вину за то, что совсем не вспоминала о подруге, Ами попыталась ей дозвониться, но напоролась на автоответчик, однако, спасибо Мако за пощаду, та отправила подруге краткое голосовое сообщение, что переночует не в общежитии. Наверняка Кино сейчас очень расстроена, что Нефрит не пришел на свидание, и не хочет это обсуждать. Ами оставалось лишь смириться с этим решением.       Но что делать дальше? Нужно ли рассказывать Мако всю правду? Смогут ли они с Зойсайтом все ей объяснить? Правильно ли это? Они подлинно не знают, какую роль в этой истории сыграл Ли. Они не знают, обвинять его или оправдывать. В любом случае, Ами была уверена, что смириться с разбитым сердцем подруги ей будет ох как непросто. Оставлять ее в полном неведении, наверное, равносильно предательству.       В пустой комнате было тошно. Ами быстро переоделась в домашние бриджи и желтую майку и вернулась в комнату Зойсайта. От его перекошенного лица, обращенного к ней, стало физически не по себе.       — Что? — почти испугалась Ами.       — Да так, — отмахнулся Зой, жгуче покраснев; на нем уже красовались белая футболка и шорты, и он успел развалиться на кровати своего несуществующего соседа. — Кино у себя?       — Нет. Ее не будет, — печально покачала головой Ами. — Думаю, она слишком расстроена, потому что Ли не пришел.       — Он собирался, — попытался защитить друга Зой, и Ами почувствовала, как тот не готов смириться с мыслью, что Неф может оказаться на стороне врага. — Честно. Неф на свидания вообще не ходит, но тут… я знаю, он ждал его. Твоя подружка и правда ему нравится.       — Мы должны ей это сказать. Мы не можем настолько обидеть Мако.       — И что ты ей скажешь? — скривился Зой.       — Всё. Правду. Почему мы не можем с ней поделиться? Мако — моя подруга, она будет на нашей стороне. После всего, что произошло сегодня, я не вижу смысла что-то недоговаривать ей. У нас и без того нет поддержки, и человек, который будет с нами честен, нам нужен. Мы побывали в передряге почище какого-то там переливания магии.       — Наверное, ты права. Я бы тоже хотел поделиться с Нефритом…       Зойсайт вздохнул и закинул на затылок руки. Ами забралась на его кровать и подтянула колени к груди. Странно, но в его комнате она ощущала себя куда спокойнее, чем в собственной.       — Ты не веришь?..       — Нет. Я не верю, что он замешан в махинациях Берилл. Я бы как-то понял это, почувствовал. Я давно общаюсь с Нефритом, давно его знаю. Я ни разу не слышал от него о Берилл или Рио. Он никуда не пропадал, не вел себя подозрительно, жил простой жизнью в общаге, днем учился и гонял фрисби, вечером всегда был навиду. Я ему доверяю, понимаешь? А что, — Зой вскочил на кровати, — что, если он как раз-таки против Мейо и ее шайки? Вроде Джиба говорил, что Нефрит был против них? Разве нет?       — Я так поняла, что девушка, собеседница Джиба, говорила, будто Неф как раз-таки был с Берилл или вроде того, — с сожалением поправила Ами. — Но и они же — подельники Металлии, разве нет? Странно, что для них это было вроде сюрприза.       — Я не уверен, что расслышал все достаточно хорошо, — заупрямился Като.       Ами посмотрела на него с понимающим сожалением.       — Не смотри так. Я знаю, что Неф тут не при чем. Либо он подвергся дурману. Он для меня не случайный знакомый, мы с ним лучшие друзья. Если бы его поведение изменилось, я бы почувствовал. Он не интересовался Берилл, не хотел на спецкурс. Да и вообще, он особо и не собирался идти на испытание, это я его попросил.       — И я… — со вздохом призналась Ами.       — То есть? — насторожился Зой.       — Я попросила его присмотреть за тобой. В последнее время ты вел себя как-то странно, избегал меня. Я боялась, что с тобой происходят какие-то изменения.       На удивление, Зойсайт покраснел еще гуще:       — Это не было связано с переливом.       — Вот как, — недоуменно приподняла брови Ами.       Теперь она вообще перестала понимать, что случилось. Выходит, Като избегал ее просто потому, что ему так взбрело в голову.       — Не принимай на свой счет.       — Конечно, — недоверчиво фыркнула Ами. — Наверное, мне стоит идти, — если честно, она временами совершенно забывала, что между ней и Като вражда; как-то слишком быстро привыкала к нормальному отношению.       — Не надо, сейчас приедет еда.       Или ей показалось, или Зойсайт вроде бы сожалеет?       — Ну, я не очень голодна, — странно, но Ами даже не обиделась, в таком пребывала недоумении.       — Перестань. Оставайся. Сейчас и вообще, — поднялся с постели Зойсайт. — Я не всегда веду себя логично, а в последнее время логика в моей жизни вообще отсутствует. Не принимай случившееся на свой счет.       Ами недоверчиво покачала головой. «Не принимай на свой счет»? А на чей счет ей это принимать? Она совершенно перестала понимать, что происходит и кто находится рядом с ней. А у нее даже взять паузу возможности нет.       — Не веди так себя со мной. Не заставляй меня нервничать, — чистосердечно попросила Ами. — Мешаю — так и скажи, я пойму и приму это куда вернее, чем эти «качели». И так ничего стабильного не осталось. Я везде вижу повод для беспокойства. Это все, — она потерла виски, словно стараясь справиться с чувствами, — просто сводит меня с ума. Иногда мне кажется, — Ами с опаской глянула на парня, будто ожидая, что ее могут высмеять, — что ты единственный, кому я могу довериться. И мне становится очень страшно, если я чувствую, что между нами опять что-то не так.       — Прости, — он пересел к Ами, и они оказались лицом друг к другу — честно, как никогда. — Мне жаль, правда. У меня не было причин плохо с тобой обращаться, но я все равно так делал. Снова и снова.       Ами впервые не видела в его леприконских глазах лукавства, и это всколыхнуло в ней все ту несправедливую боль, что она вынесла по его вине. Веки защипало от слез, которые она так и не пролила, хотя невероятно, невозможно хотела, борясь с ним, со своим детским желанием спрятаться в песок, с робостью и трусостью, однако отныне молчать уже было невыносимо.       — Знаешь, — выдохнула Ами, с силой смаргивая и стараясь что есть мочи не дрожать голосом, — прежде чем мы во все это влезем, прежде чем завязнем по самое горло, я хотела бы знать, что ты больше никогда не будешь издеваться надо мной. Я хочу услышать, что могу доверять тебе.       Зойсайт поменялся в лице, и теперь Ами отчетливо видела отпечаток горечи и даже стыда. Неожиданно он протянул через постель свою руку и сжал девичьи пальцы — ужасно холодные против его пылающих.       — Клянусь, что никогда не обижу тебя по своей воле. Никогда.       Ами и сама не поняла, как кинулась ему на шею и все же заплакала. Мужество все же изменило ей. Или, быть может, она его приобрела. Впервые.